Договор я читала как можно внимательнее, боясь какой-то подставы со стороны Корна. Все же доверять ему безоговорочно не стоит. Но вроде бы условия не отличались от уже оговоренных, так что я поставила свою подпись. Размер вознаграждения, конечно, приятно удивил. Пусть сейчас я в деньгах не нуждалась, но кто знает, как повернется в дальнейшем. Стоит откладывать, пока есть такая возможность. Хотя, разумеется, деньги не были основным стимулом, который заставил подписать бумаги. Скорее, желание обезопасить себя в дальнейшем. Ссориться с таким человеком, как Майкл Корн, однозначно не стоит. На все эти формальности ушло больше полутора часа, так что я вздохнула с облегчением, когда юрист Корна, наконец, оставил нас. Надеялась, что теперь и мне позволят отправиться восвояси, но не тут-то было.

   – А теперь поговорим начистоту, – без обиняков произнес глава корпорации, снова устраиваясь в кресле у камина и приглашая меня сделать то же самое. К тому времени остатки обеда уже убрали и принесли чай с пирожными и фрукты. Чтобы чем-то занять руки, я взяла чашку и немного нервно обхватила ладонями. – Расскажите о вашем прошлом, Таниэль, – продолжил Корн, откинувшись на спинку кресла и скрестив пальцы на груди. – Не зря вы ставили одним из условий неразглашение информации, связанной с нашим делом. В вашем прошлом есть какая-то тайна?

   – Скорее, в прошлом моей матери, – поколебавшись, ответила я. – И о том, что я сейчас скажу вам, даже на моей родине знают немногие. О том, по каким критериям выбирают жрецов и жриц Великих.

   Глаза Корна загорелись неподдельным интересом.

   – Мой народ верит, что выбирают лишь самых достойных. Чистых сердцем и отмеченных знаком богов. По крайней мере, так говорят жрецы. Но как именно они выбирают этих достойных, знают немногие. Большинству известно лишь то, что это происходит на закрытой церемонии вскоре после рождения ребенка. Его приносят в храм и проводят ритуал, чтобы на дитя пало благословение Великих. Именно во время этого ритуала и становится понятным, кто из детей избран богами. Моя мать была одной из этих детей. Если бы она захотела, то могла бы всю жизнь прожить при женском храме, пользуясь почетом и уважением окружающих. Но мама выбрала мирскую жизнь – слишком сильно полюбила отца. И потому сразу после брачной церемонии путь жрицы был для нее закрыт. Но разумеется, она не должна была раскрывать те тайны, которые получила во время обучения при храме, никому из обычных людей.

   – Но вам раскрыла, – уточнил Майкл.

   – В какой-то степени обещание она не нарушила. Я тоже не была обычным ребенком, – собравшись с духом, проговорила я.

   На Корна больше не смотрела, уставившись на язычки пламени в камине и вновь мысленно возвращаясь в прошлое.

   – Жрецы передают таким, как я, сакральные знания. Если, конечно, родители оставляют ребенка воспитываться при храме. Но мать хотела для меня нормальной жизни, поэтому отказалась от подобной чести. Но посчитала, что я должна знать правду о себе и своем наследии. О том, что много тысячелетий назад Великие выбирали себе среди таринов возлюбленных и давали жизнь особенным детям. Кровь Великих в них наделяла этих детей возможностями, превышающими силы обычных людей. Со временем, разумеется, кровь простых таринов подавляла кровь Великих. И в поздних поколениях все меньше рождалось тех, в ком она проявляется в достаточной мере. Так что каждая жрица обязана произвести на свет ребенка от того, кто, как и она, наделен кровью Великих. Потом этого ребенка у матери отнимают, ведь ее предназначение – служить богам, а не жить жизнью обычной женщины. Может, еще и из-за этого мать отказалась от такой высокой чести, да и меня от нее избавила. Знала, что для нее слишком трудно будет отказаться от собственной плоти и крови, пусть и ради высшего блага. А от обычного тарина ребенок мог родиться и без каких-либо особенностей. К примеру, моего брата Великие не выделили из числа остальных.

   – Вы упоминали о ритуале проверки, – негромко произнес Корн. – Как он происходил? Об этом мать вам рассказывала?

   – Да, – я кивнула. – Есть священные реликвии, оставленные Великими, реагирующие только на тех, в ком течет их кровь. Во время ритуала на коже ребенка делают надрез, а потом кровью окропляют реликвию. Если боги считают дитя достойным, вспыхивает свет и становятся видны символы на ее поверхности.

   – Значит, в тебе течет кровь Великих, – голос Корн звенел от напряжения. – А если быть точнее, кровь вадеров.

   – Если верить нашим ритуалам, – я слабо улыбнулась. – Что касается языка Великих, то ему обучают будущих жрецов и жриц. И мать втайне тоже меня научила. Хотя и сказала, что я должна держать это в тайне. Не знаю, почему она это сделала. Может, пыталась таким образом оправдаться передо мной за то, что сама решила мою судьбу. Отказалась от того, чтобы я училась при храме и в будущем могла стать жрицей.

   – Значит, тарины из поколения в поколение передавали язык вадеров, – взволнованно воскликнул Майкл. – Просто невероятно! Ведь прошло уже почти десять тысяч лет.

   – Мои соплеменники бережно относятся к традициям, – проговорила я и с горечью добавила: – Как видите, даже роль женщины в обществе осталась такой же, как и в старые времена.

   – Теперь вы гражданка Новой Земли, – напомнил Корн. – И варварские законы таринов на вас больше не распространяются.

   Я только кивнула, а потом, чтобы сменить тему, спросила:

   – Вы говорили, что возникли какие-то проблемы с тем артефактом, который вы назвали ключом.

   – Теперь, когда вы рассказали о ритуале таринских жрецов, есть у меня одна догадка, – улыбнулся Корн.

   Он поднялся с места и двинулся к сейфу, замаскированному в стене. Если бы прямо при мне Майкл не стал его открывать, ни за что бы не догадалась, что он там есть. Замерев, следила за движениями мужчины, а сердце сжималось от странного предчувствия, которое не могла объяснить. Корн извлек из сейфа тот самый цилиндр с треугольными краями и вновь приблизился ко мне. Протянул, выжидающе глядя на меня. Я неуверенно взяла в руки артефакт, чувствуя, как невольно задрожали пальцы. Даже представить было трудно, что этот предмет сделан теми, кого я привыкла считать богами.

   – Что я должна делать? – спросила, оглядывая испещренную символами поверхность. Ни в какие внятные слова или фразы они не складывались. Просто набор букв. Если Корн рассчитывал, что я смогу перевести это, то сильно ошибался. Что я и не замедлила озвучить, задумчиво проводя пальцами по высеченным на черном золоте символам. – Тут нет какого-то определенного текста.

   – Знаю, – кивнул Корн. – Мои люди, которые изучали артефакт, сказали то же самое. И пусть по форме ключ вполне подходит к ранее найденным другим предметам, он их не активируют. Полагаю, мы не учитываем какой-то важный фактор. Чтобы подтвердить мои подозрения, я попрошу вас кое о чем, Таниэль.

   – О чем же? – я в ожидании вскинула голову.

   – Попробуйте окропить этот предмет вашей кровью. Так, как это делают жрецы в таринских храмах.

   – Полагаете, ключ действует по тому же принципу?

   – Могу только надеяться на это, – улыбнулся Майкл. – Так что, вы сможете это сделать?

   Резать себе кожу совершенно не хотелось, но ничего не поделаешь. Если не сделаю этого, то какой от меня вообще прок? В расшифровке символов на артефакте я ведь оказалась бесполезной, хотя Корн наверняка надеялся на иное. Потому на вопрос главы корпорации ответила утвердительно. Он тут же извлек из кармана складной нож из надежнейшей ганнерской стали и протянул мне. Но я покачала головой. Вряд ли смогу справиться с этим самостоятельно.

   – Поможете мне? – дрожащим голосом проговорила, протягивая руку.

   Корн взял ее в свою на удивление бережно. Пальцы у него оказались горячие и сухие, и прикосновение показалось обжигающим. На мгновение в глазах Корна почудился уже знакомый огонек интереса ко мне не только как к сотруднице и возлюбленной своего протеже. Но он проскользнул так мимолетно, что я опять убедила себя, что это лишь показалось. Слегка вскрикнула, когда острое лезвие чиркнуло по коже, и закусила губу. Всего лишь небольшой порез. По сравнению с тем, что приходилось переживать в плену у Нордана лар Са-Ирда, и вовсе пустяк. Так что не стоит вести себя как маленький ребенок.

   – Простите, – мягко произнес Майкл и слегка погладил мое запястье, которое продолжал сжимать.

   Я поспешила высвободиться и вытянула руку над артефактом так, чтобы моя кровь попала на него. Некоторое время царило напряженное молчание. Мы с Корном оба смотрели на ключ, неизвестно чего ожидая. С некоторым злорадством подумала о том, что будет, если ничего не получится и артефакт работает по иному принципу, чем те, что были в храме. Тогда, выходит, зря со мной заключали такой выгодный контракт. Ну, переведу я им какие-то найденные тексты, но вряд ли это стоит таких денег. Мысли тут же унеслись прочь, когда символы на ключе вспыхнули ярко-синим цветом. Они мерцали в хаотичном порядке, по очереди, хотя так и не складывались в четкую картину. Но похоже, и этот результат более чем удовлетворил Корна. Его глаза загорелись восторгом. Я же осторожно спросила:

   – И как это вам поможет? Да, ключ работает по тому же принципу, что и наши реликвии. Но разве это что-то дает?

   – Полагаю, этот ключ – что-то вроде дешифровщика, – не разделил моего скептицизма Майкл. – И когда мы вставим его в артефакты-контейнеры для хранения информации, то, наконец, сможем их открыть и узнать содержимое. Я хочу немедленно это проверить!

   Ну, кто бы сомневался! Я лишь вздохнула, когда меня потащили за собой из комнаты. Корн точно не любил зря тратить время!

   Дорогу по коридорам четвертого модуля я не смогла бы запомнить при всем желании – так быстро мы шли. Иногда наталкивались на других сотрудников, которые почтительно здоровались с Майклом. Тот лишь иногда кивал в ответ, не задерживаясь, пока мы не оказались в каком-то помещении с множеством сейфов и сидящими за столами сотрудниками. Те были погружены в работу, и по мелькающим на голографических экранах знакомым символам становилось понятно, что именно они занимались изучением наследия вадеров.

   При виде Корна ученые на какое-то время прервали работу, но он жестом велел продолжать. Меня же подвел к одному из столов, за которым работал неприметный мужчина средних лет с глубокими залысинами. Перед ним на столе лежал восьмигранный странный предмет из черного дардаса. У меня перехватило дыхание. Догадаться было нетрудно, что это один из тех самых артефактов, которые Корн называл контейнерами для хранения информации.

   – Что-нибудь нашел, Серж? – обратился к сотруднику глава корпорации.

   – Ничего нового. Не понимаю, почему ключ не сработал, – вздохнул тот, на что довольный Корн продемонстрировал ему все еще светящийся цилиндр. – Попробуй теперь.

   Глаза ученого заблестели азартом. Он почти что с благоговением принял из рук начальника предмет и с недоумением произнес:

   – Как вы этого добились?

   – Об этом позже, – отмахнулся Корн. – Для начала проверим, будет ли работать.

   Как-то незаметно подтянулись и другие сотрудники, находящиеся здесь, обступившие нас и с любопытством наблюдающие за происходящим. Серж вставил ключ в будто созданное для этого отверстие в центре восьмигранника и судорожно вздохнул. Буквы на ключе заметались с удвоенной скоростью, а некоторые поочередно стали загораться белым, словно подбирая пароль.

   Когда ключ потух, раздался негромкий щелчок, и верхняя грань артефакта-контейнера открылась. Мы с Корном и Сержем почти одновременно склонились над ним, жадно разглядывая содержимое. Внутри лежало несколько кристаллов и какое-то устройство. Если рассуждать логически, то последнее как раз таки для просмотра информации, содержащейся в кристаллах. Ученый немного дрожащими руками извлек один из кристаллов и вставил внутрь тут же засветившегося устройства.

   – Не работает, – разочарованно произнес, когда ничего не произошло. – В тех, что нам удалось вскрыть и без ключа, все работало.

   – Думаю, этот просто требует особого доступа. Не зря для открытия этого контейнера понадобился ключ, – возразил Корн, устремляя на меня цепкий взгляд.

   Сообразив, что ему нужно, я обреченно протянула руку. В этот раз лишь слегка поморщилась, когда по еще не зажившей ранке проехались ножом. Ловя недоуменные взгляды окружающих, поднесла руку к устройству для чтения. Стоило капле моей крови попасть на него, как в воздухе вспыхнула проекция, напоминающая наши голографические экраны, только еще более высокого качества. Замелькали страницы на языке Великих, но так быстро, что прочесть их сходу я не смогла бы при всем желании. Слышала взволнованные возгласы вокруг, сама же не могла отвести глаз от экрана. Похоже, во мне тоже проснулся научный интерес. Очень хотелось понять, что же содержат кристаллы.

   – Как она это сделала? – первым преодолел шок Серж, с хищным интересом устремляя на меня взгляд. Казалось, будь его воля – разрезал бы на кусочки, чтобы разобраться, что во мне такого особенного.

   – Ее кровь имеет особые свойства, – спокойно откликнулся Корн. – Позже поговорим об этом.

   Потом он развернулся к остальным и, покровительственно обняв меня за плечи, проговорил:

   – Познакомьтесь с новой сотрудницей корпорации, которая будет работать в вашем отделе. Таниэль дир Саран. Серж, я прикрепляю ее к тебе. Она поможет с расшифровкой символов. Займись предоставлением Таниэль необходимого доступа. Я подпишу все нужные бумаги.

   – Да, мистер Корн, – кивнул Серж, с любопытством продолжая на меня поглядывать.

   Пребывающий в великолепном расположении духа, Майкл улыбнулся мне и произнес:

   – Добро пожаловать в команду, девочка! Ну, а теперь не смею тебя больше задерживать. Отдохни хорошенько, а завтра после занятий Серж будет ждать тебя в лаборатории. Его контакт тебе сбросят на идентификатор, так что если возникнут проблемы, свяжешься уже непосредственно с ним.

   – Хорошо, – совершенно выбитая из колеи всем произошедшим и скоростью развития событий, откликнулась я.

   – Пойдем, я провожу тебя к лифтам, – потащил меня за собой неугомонный глава корпорации. Вот никогда не скажешь, что ему уже сто пятьдесят лет! Его энергии позавидовал бы любой юнец.

   Вздохнуть с облегчением я смогла только после того, как оказалась одна в лифте, и поняла, что, наконец, все закончилось. По крайней мере, на сегодня. Пока не могла понять, как ко всему случившемуся относиться. Стоит ли радоваться? Погрузившись в собственные мысли, не заметила, как лифт спустился на нужный этаж и створки разъехались. И уж точно никак не ожидала увидеть прямо перед собой загораживающего мне выход рассерженного чем-то Рендала. Взгляд его не предвещал ничего хорошего, и я сдавленно пискнула, когда меня опять втолкнули в лифт.

***

Проводив Таниэль, Майкл вернулся в свои апартаменты на четвертом модуле и снова устроился у камина. Настроение у него было просто замечательное, и он радовался тому, как удачно все сложилось. Не иначе как само провидение на его стороне, раз не позволило совершить роковую ошибку и отдать столь ценное для корпорации приобретение огасу! А ведь Майкл с самого начала не хотел возвращать девчонку лар Са-Ирду. Даже когда еще не подозревал об ее истинной ценности.

   Почему-то Таниэль упорно не выходила у него из головы, и он все чаще ловил себя на мысли, что хотел бы увидеть девушку снова. Такое с ним было впервые, и это сильно беспокоило. Майкл не привык потакать своим слабостям, потому делал все, чтобы выкинуть Таниэль из головы. И все же, когда желание увидеть ее стало просто нестерпимым, не выдержал и, как последний идиот, прилетел на «Хронос». Старался не думать о том, как трактовали его странный визит остальные. То, что он решил посетить занятие у первокурсников-менталов ни с того ни с сего, даже никого не предупредив. Впрочем, все настолько привыкли, что он ничего не делает просто так, что могли подумать о каких-то далеко идущих планах по поводу использования перспективных менталов.

   Хорошо хоть, что поглощенные зрелищем те, кто находился с ним рядом в смотровом помещении, вряд ли заметили, как он все время жадно пялился на девчонку. Поражался самому себе, что она настолько его привлекает даже в самом непритязательном виде. Хотелось схватить ее и, невзирая на сопротивление, утащить куда-то в укромное место и утолить эту непонятную тягу, так мучившую его. Тягу, которую не могли унять ласки ни одной опытной шлюхи. Да уже то, что его стали привлекать женщины ее типа, серьезно беспокоило. Майкл теперь постоянно останавливал взгляд на кудрявых смуглянках и находил их более привлекательными, чем другие. А ведь раньше предпочитал холеных блондинок с аристократическими чертами.

   Когда позвонил огас и сообщил о том, что ему удалось добыть нужный артефакт, нахлынуло странное чувство – послать его куда подальше и отказаться от того, что раньше было куда важнее, чем что бы то ни было. Настолько не хотелось отдавать девчонку лар Са-Ирду. Да и кому-либо иному тоже. Майкл даже испытывал непонятную радость из-за того, что между Таниэль и Рендалом произошла размолвка. Неужели в нем проснулись непонятные собственнические инстинкты по отношению к этой женщине? Это было бы еще понятно, будь она его любовницей. Но ведь девчонка ему никто!

   В конце концов, Майкл убедил себя, что отдать ее огасу будет лучшим выходом. Мало того, что получит за это достойную оплату, так еще и, когда она окажется вне поля зрения, вполне возможно, интерес к ней утихнет. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. Так что, пусть и неохотно, но Майкл передал Таниэль с рук на руки огасу. Хотя в последний момент едва сдержался, чтобы все не отменить. Один лишь взгляд огромных сине-зеленых глаз чуть не вывернул все внутри наизнанку. Пришлось приложить немало усилий, чтобы уйти тогда из номера лар Са-Ирда.

   Вернувшись к себе, он отключил устройство связи, чтобы никто не беспокоил и не разгадал, в каком он невменяемом состоянии находился. Метался по кабинету, как раненый зверь, борясь с самим собой и представляя в деталях, как в это самое мгновение огас ласкает такое желанное им самим тело. Да что с ним происходит?! Майкл не находил ответа. Вернее, не желал его признавать. То, что девчонка зацепила настолько сильно.

   Едва не выместил злость на секретарше, осмелившейся его побеспокоить, несмотря на прямой запрет. Но она, запинаясь, сообщила, что лейтенант Стивенс доложил, что произошло нечто из ряда вон выходящее. А потом выяснилось, что Рендал сумел вызволить Таниэль из рук огаса, но его удалось перехватить. Нахлынувшее облегчение поразило его самого. И Майкл сходу начал просчитывать варианты, как быть с лар Са-Ирдом. Знал одно – девчонку больше не отдаст. Да что там! Если бы Рендал не был ему настолько нужен и Таниэль сама не питала к его протеже чувства, вряд ли бы что-то остановило Майкла от того, чтобы немедленно не заявить права на нее. Сделал бы своей любовницей, держал при себе и, наконец, сумел унять постоянное ноющее возбуждение при одной лишь мысли о ней. Но слишком многое поставлено на карту, чтобы поступить так при сложившихся обстоятельствах. О нет, Майкл терпелив! Да и осознание того, что рано или поздно он все равно получит желаемое, помогало сдерживать безумные порывы.

   Новое открытие относительно девушки ошеломило и показалось знаком свыше. Майкл теперь даже не пытался бороться со своими чувствами к ней. Эта женщина и правда достойна его! Достойна того, чтобы он впервые решил связать себя серьезными узами с кем-то. В ней текла кровь вадеров – развитой цивилизации, которой он безмерно восхищался. Можно ли найти более достойную подругу для того, кто уже несколько десятилетий гонялся за их наследием? И благодаря этой девушке та цель, к которой так долго стремился, теперь оказалась ближе, чем когда-либо. Только лишь вопрос времени, когда он получит то, чего так жаждет. А заодно и женщину, что сумела затронуть его сердце, которое он раньше не считал способным на подобное.

   Ну а пока придется воспользоваться жалкой заменой той, кого предпочел бы видеть сейчас рядом. Майкл активировал устройство связи и сухо бросил:

   – Поднимись ко мне на четвертый модуль.

   Ответа не последовало, но он знал, что ослушаться его приказа не посмеют. Через десять минут послышался сигнал от входной двери и Майкл позволил гостю войти. Марда Лари, одетая в элегантное черное платье с красными вставками, выгодно подчеркивающее цвет ее волос, переступила порог и застыла перед его креслом безмолвным изваянием. В кошачьих зеленых глазах плескалась неприязнь, которую этой женщине всегда плохо удавалось скрыть. Наверное, это заводило Майкла еще больше, заставляя находить все новые способы утверждать свою власть над ней. Непокорная тигрица, которую он держал на коротком поводке, служила забавным развлечением и была весьма полезна для выполнения щекотливых поручений.

   – Я ведь вчера отсылала вам отчет, – наконец, нарушила она тягостное молчание, пока Майкл обводил ее ленивым взглядом.

   – Предпочитаю услышать его устно, раз уж я здесь. Присаживайся, милочка.

   Она поморщилась, и он довольно ухмыльнулся. Не раз замечал, что подобное обращение ее безумно бесит, и именно потому его использовал в общении с этой дикой кошкой. Марда неохотно прошла мимо и опустилась в соседнее кресло, уставившись на Майкла горящим взглядом.

   – По поводу Рендала ничего нового. Между ним и девчонкой все еще размолвка. Насчет остальных объектов, которые вас интересуют… – и она холодным деловым тоном принялась сообщать ему ту же информацию, что он уже получил накануне.

   Майкл молчал, с предвкушающей улыбкой разглядывая женщину и пытаясь представить, как она отреагирует на его следующий приказ. Пусть расслабится немного, так реакция будет еще более бурной. Так занятно всегда наблюдать, как Марда сдерживает свою стервозную натуру в общении с ним и выполняет то, что ей претит. Наверняка втайне желает вырвать ему глотку или глаза выцарапать, но не осмеливается. Все же инстинкт самосохранения у нее всегда был сильным. Даже сильнее чувств к кому бы то ни было.

   Хотя, пожалуй, Рендала можно считать некоторым исключением. То, что она все еще здесь, лучшее тому доказательство. Не теряет надежду заполучить его. Иначе давно бы исчезла в неизвестном направлении, подальше от Майкла.

   – Вас еще что-нибудь интересует? – холодно спросила, закончив отчитываться.

   – Да. Сегодня мне понадобятся еще кое-какие твои услуги, – многозначительно протянул Майкл. – Нужно, знаешь ли, напряжение снять.

   Лицо Марды перекосилось, но она тут же постаралась придать лицу бесстрастность. В конце концов, глупо строить из себя невинную овечку, когда не раз уже ублажала его в постели. Да и не только его, а и тех, к кому он подсылал ее. Оплата за услуги всегда была значительная, что хоть немного должно было тешить уязвленное самолюбие.

   – Будут какие-то особые пожелания? – проговорила женщина, чуть прищурившись.

   – Сегодня меня интересует нечто особенное, – растянул губы в улыбке Майкл. – Ты хорошо помнишь внешность девчонки Рендала?

   Как и следовало ожидать, удар попал в цель. Мнимая невозмутимость слетела с женщины, как шелуха. Зеленые глаза яростно засверкали, а руки сжались в кулаки. Со свистом втянув воздух, Марда прошипела:

   – Вы что серьезно?! Мне принять ее облик? Облик этой сучки?

   – А почему это тебя так удивляет? – усмехнулся Майкл. – Девочка довольно красивая. Так что почему бы и нет?

   – Сами знаете, почему! – процедила метаморф, вскакивая и с трудом сдерживая обуревающую ее ярость. – Ненавижу эту тварь!

   – Понимаю, милочка, – издевательски протянул Майкл. – Но тебе придется потерпеть.

   Некоторое время длился безмолвный поединок взглядами, в котором, ожидаемо, выиграл он. Марда яростно мотнула головой, но все же приняла нужный облик. Майкл хищно прищурился, пожирая глазами абсолютную копию Таниэль. Если бы не мигающий красным браслет-идентификатор, выдающий то, что это лишь облик, принятый метаморфом, иллюзия стала бы полной.

   Злость Марды он прекрасно понимал. Когда метаморф принимает чью-то личину, он невольно начинает идентифицировать себя с этим существом. Воспринимает его частью себя. Сделать это по отношению к той, кого считаешь соперницей и люто ненавидишь, довольно мучительно. Но Майкла мало заботили чувства этой женщины. И даже наоборот, доставляло удовольствие заставлять ее обуздать свои эмоции, покориться более сильному партнеру.

   Наверное, секс с Мардой был своего рода экстримом. Осознание, что это опасное существо вполне может выйти из-под контроля и во время близости убить его, заставляло кровь быстрее струиться по жилам. Так что в умеренных количествах близость с ней была даже полезна, чтобы выпустить пар и сбросить напряжение. Почувствовать прилив адреналина. И сегодня, когда он заставлял ее еще сильнее переступать через себя, чувства будут еще острее.

   Майкл повелительным жестом указал ей на свою ширинку, давая понять, с чего хочет начать. Марда одарила его злобным взглядом, но послушалась. А он смотрел в сине-зеленые глаза, о которых грезил так долго, и чувствовал все нарастающее возбуждение. Пусть даже это суррогат, замена, самообман, но он не желал от этого отказываться. Его зрачки расширились, выдавая прилив эмоций. Пальцы запутались в непокорных темных волосах женщины, опустившейся перед ним на колени. Чувствуя, как умелые губы и язык ласкают его плоть, Майкл шумно выдохнул:

   – Да, детка, вот так… Да, моя Таниэль… Хорошая девочка…

   Поймал очередной яростный взгляд Марды, но в этот раз даже не смог отреагировать – настолько хорошо было сейчас. Так или иначе, сегодня он получит то удовольствие, какого недоставало. Овладеет желанным телом, ставшим для него наваждением. И даже задумываться не хотелось, что же именно вызывает в этой девчонке такой интерес со стороны мужчин. Кровь вадеров или что-то в ней самой. Знал лишь, что никого еще так не хотел, как эту прелестную юную таринку.