В лифте Рендал молча нажал на кнопку первого этажа и ухватил меня за руку, не позволяя даже шелохнуться. Чувствуя напряжение, исходящее от него, я сочла за лучшее не сопротивляться. И лишь недоуменным взглядом буравила его профиль, отмечая стиснутые челюсти и горящий гневом взгляд.

   – Что-то произошло? – наконец, спросила, когда мы уже прибыли на первый модуль и Рендал тащил до боли знакомым путем к своему дому.

   – Поговорим, когда останемся наедине, – процедил мужчина, не удостоив и взглядом.

   Наверное, будь на месте Рендала кто-нибудь другой, я бы начала возмущаться. Но сейчас просто покорно семенила следом, словно что-то во мне непроизвольно воспринимало права этого человека на меня, как должное. Да и слишком неожиданно произошла эта встреча, так что я все еще пребывала в каком-то ступоре. Только когда Рендал втолкнул в свою квартиру, прижал к стене и навис надо мной, мрачно вглядываясь в мое лицо, я все же опомнилась. Ответила таким же мрачным взглядом и гордо вскинула подбородок.

   – По какому праву ты меня сюда затащил?

   Проигнорировав вопрос, он сжал мои плечи так, что я невольно вскрикнула, и прошипел:

   – Почему ты не сказала о встрече с Майклом? И какого черта я узнал об этом не от тебя, а от твоей подруги? Да еще только через несколько часов!

   – А я должна перед тобой отчитываться? – едко спросила, пытаясь высвободиться, но этим лишь ухудшила положение. Его тело буквально впечаталось в мое, не давая даже шелохнуться.

   – Похоже, кое у кого слишком короткая память, – процедил он, приблизив лицо почти вплотную к моему, отчего у меня непроизвольно начали подкашиваться ноги. И на смену гневному непониманию нахлынули совершенно другие чувства. – Ты помнишь, чем в прошлый раз для тебя закончился визит к Майклу?

   – Помню, – хрипло проговорила, больше не чувствуя негатива. Напротив, испытывала что-то вроде раскаяния. А еще щемящую радость из-за того, что ему все еще не плевать на то, что со мной будет. – Но я думала, что не имею права больше впутывать тебя в это, – примиряюще сказала. – После нашего последнего разговора я думала, что…

   – Что ты думала? – рявкнул он и вдруг накрыл мои губы своими.

   Все мысли и слова тут же выветрились из головы, и я не смогла бы ответить на его вопрос при всем желании. Поцелуй был таким болезненным и грубым, что я едва сдержала мучительный стон. Но Рендал не давал и шанса вырваться и прервать его. А когда, наконец, отпустил, пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть. Схватив меня чуть ли не за шкирку, как нашкодившего котенка, Рендал потащил внутрь квартиры и швырнул в кресло. Потом, словно карающая Немезида, навис сверху. Его гнев все еще не утих, и я сочла за лучшее просто съежиться в кресле, пережидая бурю.

   – Неужели ты полагаешь, что если бы мне было все равно, я стал бы сломя голову нестись в тот отель и выручать тебя? И что из моих слов по поводу того, что буду защищать, было для тебя непонятным?

   – Прости, – прошептала, пытаясь робко улыбнуться. – Я ведь сказала, что между нами все кончено, вот и подумала, что ты больше не захочешь…

   – Когда ты уже перестанешь вести себя, как неразумный ребенок? – он качнул головой и с трудом взял себя в руки. – Мне казалось, мое поведение должно было дать тебе понять, как много ты для меня значишь. Вряд ли я был бы столь же терпелив с кем-нибудь другим. Давал тебе время самой понять, чего ты на самом деле хочешь. А нужно было просто выпороть, чтобы не забивала голову всякими глупостями.

   Я возмущенно засопела. То, что он говорит обо мне так, словно я и правда была глупым истеричным ребенком, не слишком-то приятно. Но в то же время сознавала, что в чем-то он прав. Мое поведение в последние дни ничем другим и не назовешь. Взбрыкнула из-за того, что мне не сказали в ответ: «Я тоже тебя люблю» и не смогли так быстро забыть то, что произошло раньше. Обиделась на честное признание в том, что не все так просто и нужно время, чтобы во всем разобраться. Желать все и сразу – чем не ребячество? В жизни очень редко все достается легко и просто, а тем более в такой непростой ситуации, как у нас. У обоих есть мучительное прошлое, давящее тяжелым грузом и мешающее строить нормальные отношения. Нужно радоваться уже тому, что мы оба смогли частично преодолеть свои проблемы и захотеть все исправить, быть вместе.

   – Прости, я больше так не поступлю, – вырвалось у меня. – Мне жаль, что тебе пришлось беспокоиться за меня.

   Его лицо чуть смягчилось, но он все еще был зол – я чувствовала это каждой клеточкой. Рендал все же перестал нависать надо мной и сел в кресло напротив.

   – Зачем тебя вызывал Майкл? О чем вы с ним говорили?

   – О тебе, – усмехнулась я, радуясь, что буря, похоже, миновала. – В частности. И еще кое о чем.

   Он молча ждал, давая возможность самой решить, довериться ему или нет. А я поняла, что если снова уйду в глухую оборону и стану держаться отчужденно, этим обижу его еще больше. Да и не хотелось ничего скрывать от Рендала. Он уже давно стал частью меня, так что имеет право знать обо всем, что происходит. И уж точно я должна ему рассказать о том, что доверила Корну.

   – Мистер Корн предложил мне работу в корпорации, – произнесла осторожно и поймала в ответ удивленный взгляд.

   А потом меня словно прорвало, и я стала рассказывать обо всем, что произошло на нашей встрече. О своем прошлом и крови вадеров, проявившейся во мне. Рендал слушал, не перебивая, и по его лицу трудно было понять, как относится к услышанному. Только когда я умолкла и выжидающе уставилась на него, медленно проговорил:

   – Будь осторожна.

   – Почему?

   – Ты сама видела, как Майкл одержим вадерами. Теперь, когда узнал о тебе такие вещи, ты стала для него не менее ценной, чем его артефакты. Так что вряд ли он захочет упустить тебя. Найдет способ привязать к себе.

   – Думаю, он и так его нашел, – слабо улыбнулась я. – Ты. Думаю, он даже рад, что я питаю к тебе чувства. Так сможет удерживать рядом наверняка.

   – Тани, – помолчав, он снова заговорил: – Тогда ты не дала мне договорить. Не думай, что для меня ничего не значит твое признание. Значит даже слишком много. Но ты вполне можешь принимать те чувства, что питаешь ко мне, за нечто другое. Давай не будем спешить. Я хочу быть с тобой и, надеюсь, ты хочешь того же. Время все расставит по местам. Когда мы лучше узнаем друг друга, сможем до конца разобраться в собственных чувствах.

   Во мне снова всколыхнулась утихшая было горечь. В отличие от Рендала, мне не нужно было время, чтобы понять – мои чувства к нему не что иное, как любовь. Вряд ли время хоть что-то изменит. Только вот он не испытывает того же, и от этого сердце раздирает такая боль, что с трудом удается сохранять видимость спокойствия. А хуже всего, что я уже не могу найти в себе силы снова оттолкнуть его и сказать, что не хочу продолжать отношения. Эти три дня были просто мучительными и лучше всего доказали, как много для меня значит Рендал. Пусть лучше неполное счастье, полное сомнений, чем выворачивающая на части пустота и тоска по нему.

   – Хорошо, – глухо выдавила, обхватывая руками плечи и невидяще уставившись вдаль.

   Краем глаза уловила, что Рендал поднялся с места и приблизился. Опустился на корточки рядом с моим креслом и обнял за талию, притягивая к себе.

   – С тобой все в порядке? – чувствовала его обеспокоенный взгляд, но не могла решиться посмотреть в глаза.

   Только когда лицо начали покрывать нежными поцелуями, так непохожими на те грубые, что терзали мои губы еще недавно, словно начала оттаивать. Со всхлипом потянулась к Рендалу, обвивая его за шею руками и желая притянуть еще ближе к себе.

   Не знаю, сколько смогу вытерпеть эту сладостную пытку – быть с ним рядом и понимать, насколько между нами все непрочно и как легко может разрушиться. Но пока не могла отказаться от пьянящего ощущения – находиться рядом с этим мужчиной.

***

В следующие недели жизнь завертелась в таком бешеном ритме, что особо некогда было предаваться душевным терзаниям. Утром и днем занятия, потом работа над расшифровкой вадерских текстов, поздним вечером встречи с Рендалом. Те несколько часов, которые удавалось урвать на сон, пролетали слишком быстро, чтобы я могла полноценно отдохнуть. Уставала я просто адски.

   Хотя, положа руку на сердце, была даже рада этому. Так легче было не думать о тех вещах, что могли слишком сильно пошатнуть хрупкое внутреннее равновесие. Думаю, что Рендал, что мои друзья даже не предполагали, насколько мнимым было мое спокойствие. Им казалось, что в моей жизни все наладилось. Личная жизнь, завидная работа, о которой многие могли лишь мечтать, прекрасные перспективы. Только я сама осознавала, на какой хрупкой грани нахожусь от нервного срыва. Уж слишком сильным было напряжение во всем, начиная от отношений с Рендалом, заканчивая работой и учебой.

   Хотя трудно было упрекнуть в чем-то моего сероглазого. Более заботливого и понимающего мужчину вряд ли можно найти. Он поддерживал меня во всем, помогал снять нервное напряжение, на его плече я всегда могла выплеснуть все, что беспокоило и тревожило. Только почему-то мне этого было мало, и я с маниакальным упорством ждала от него признания в ответных чувствах. Без этих трех слов: «Я люблю тебя», все казалось шатким и ненастоящим, тем, что могу потерять в любую минуту.

   Думаю, Рендал бы сильно удивился, узнав о моих заморочках, и тогда только ради того, чтобы меня успокоить, сказал бы эти так нужные слова. Но стали ли бы они настоящими, идущими от сердца? Наверное, я бы не поверила. Сама не знаю, чего ждала от Рендала, и от этого мои душевные терзания лишь усиливались. Сердилась на себя за дурацкие ожидания и очередное ребячество, но ничего с собой поделать не могла. Так что работа и учеба становились единственным спасением. С подругами же удавалось видеться очень редко, в основном на совместных занятиях, ведь я теперь практически переселилась в квартиру Рендала.

   Радовало одно – скоро итоговые экзамены, а затем практика, где я смогу сменить обстановку и лучше разобраться в себе. Хотя мысль о том, что меня могут отправить куда-то далеко от Рендала и подруг, далеко не радовала. Уже не знала, как обходиться без них всех – слишком сильно привыкла к их присутствию в своей жизни. А вот от кого-кого, но от главы корпорации я бы не отказалась отделаться на как можно долгое время.

   Наши с ним встречи стали регулярными. Он требовал от меня личного отчета по расшифровкам текстов из кристаллов. Мы не менее чем два раза в неделю встречались в кабинете Корна на четвертом модуле за поздним обедом и подолгу беседовали. И пусть я и понимала, что в отношении меня у главы корпорации исключительно деловые интересы, но некоторые его взгляды приводили в смятении и выбивали почву из-под ног. Может, конечно, я все не так понимаю, но отделаться от ощущения, что Корн испытывает ко мне и некоторый личный интерес, было трудно. Уж слишком жадным и голодным взглядом порой окидывал, особенно когда думал, что я не смотрю. И то, что он так жаждет личных встреч вместо того, чтобы получить отчеты от Сержа или просто прочесть их, тоже выводило из колеи. Так что от Корна хотелось отделаться просто безумно. Но пока это оставалось лишь мечтами.

   Вот и сегодня мы с Корном встретились в его кабинете и, пока он с аппетитом поглощал еду, я рассказывала о последних расшифровках.

   – В этом кристалле были, в основном, медицинские отчеты, – стала рассказывать, надеясь, что смогу побыстрее донести до Корна информацию и убраться отсюда. – Может, лучше будет, если Серж вас посвятит в это? Я не слишком сильна в подобных вопросах. Смогу рассказать лишь в общих чертах.

   – Ничего страшного, – улыбнулся Корн. – Если я захочу узнать детальнее, потом просмотрю записи с переводом. Так что там было?

   – Речь шла о вирусе, который вадеры назвали «Красная смерть». Они были не на шутку обеспокоены скоростью его распространения. Даже с их уровнем медицины мало чем могли помочь больным, уж слишком агрессивным был вирус. Инкубационный период длился всего пару часов, после чего больной впадал в буйство, мучимый галлюцинациями. И уже через три часа наступала кома. В зависимости от выносливости организма она длилась пять – десять часов, потом смерть. Вирус был занесен с одной из планет, где обнаружили месторождение органических кристаллов, которые использовали для строительства живых кораблей.

   Корн настолько заинтересовался, что даже есть перестал. Подавшись вперед, смотрел с жадным вниманием. Я немного удивилась такому интересу к давно исчезнувшему вирусу. Заметив мое недоумение, Корн произнес:

   – В других найденных источниках говорилось, что именно «Красная смерть» уничтожила цивилизацию вадеров. Вирус оказался безвредным для других, но смертельным для этой расы. Причем его распространение остановить так и не удалось. Не удивлюсь, что отчет, о котором ты говоришь, один из последних в истории этой цивилизации. Насколько успел узнать, немногие, оставшиеся незараженными, искали спасения в других уголках Вселенной. Им пришлось начинать все практически с нуля, смешиваясь с местным населением.

   Я невольно поежилась, представив себе масштабы катастрофы, разразившейся в прошлом. Какой-то крохотный микроорганизм сумел уничтожить могущественную цивилизацию, равной которой не было. И при всей своей силе вадеры ничего не смогли сделать, чтобы остановить его.

   – Здесь говорилось, что один из ведущих биологов выдвинул теорию по поводу того, что могло бы остановить вирус, – произнесла я. – Но судя по тому, что все закончилось плохо, вряд ли теория подтвердилась.

   – Или он не успел поделиться своим открытием с остальными, и с ним что-то случилось, – возразил Корн. – Расскажи подробнее.

   – Речь шла о симбиотическом организме, связанном с органическими кристаллами, с которых и началось заражение. Исследования того биолога показали, что именно тот организм заразил кристаллы. Произошла мутация. Но биолог считал, что в этом и ключ к поискам лекарства. Что нужно взять образцы зараженных и незараженных симбиотических организмов и попробовать выявить то, что могло бы помочь найти вакцину. Ведь часть кристаллов обрела своего рода иммунитет от вируса, значит, смогла преодолеть заражение. Кристаллы эти – тоже своего рода живые организмы, поэтому существовал шанс, что это может стать ключом к поиску лекарства. Так что биологу пришлось доказывать, что его следует снять с другого очень важного исследования и направить туда в составе экспедиции. Что касается того важного исследования, то о нем упоминается лишь вскользь. Вадеры искали возможность продлить жизнь до нескольких тысячелетий, если не больше. Разработка особых клеток, которые при вживлении в структуру ДНК усовершенствуют ее в плане регенерации, останавливают процесс старения и прочее.

   Корн даже дышать перестал и, заметив это, я умолкла. Неужели он правда считает, что подобное вообще возможно? Даже вадеры всего лишь пытались проводить исследования в этой области, но о реальных результатах говорить было рано. А потом вдруг до меня дошло. Вот, почему Корн, как одержимый, искал все, что хоть как-то касалось вадеров. Слишком удивленным он не выглядел, скорее, возбужденным. Значит, уже знал о подобных исследованиях вадеров. Вот, что интересует его на самом деле! Поиск практически вечной жизни. Корн не желал мириться с тем, сколь мало ему осталось. Искал способ продлить свое существование, причем до таких масштабов, что не снились даже огасам – самой долгоживущих из известных нам рас.

   – Там было что-то конкретное по поводу того, где проводились исследования? – хрипло спросил Корн, не сводя с меня пытливого взгляда.

   – Нет, я так понимаю, что эти данные были засекречены. Но приводились координаты той планеты, где нашли вирус «Красной смерти» и куда полетел тот ученый.

   – Значит, если он так и остался на той планете, вполне вероятно, что на корабле, на котором он высадился, могут найтись и данные по другим его исследованиям, – размышлял вслух Майкл, словно даже позабыв о моем существовании. Потом мотнул головой и произнес: – О какой планете идет речь? Одной из тех, что уже открыты?

   Я кивнула.

   – Звездная система Гед. Планета Дера-7.

   На лице Корна появилась предвкушающая улыбка.

   – Как кстати, что корпорация ведет там добычу органических кристаллов. Никто и не удивится, если туда направится очередная наша экспедиция. – Потом пытливо уставился на меня: – Тебе, как лучшему переводчику с языка вадеров, стоило бы участвовать в экспедиции. Оформим это как практику. Она ведь, если не ошибаюсь, начнется у вас через две недели?

   – Да, – возражать я и не пыталась. Какая разница, куда лететь на практику.

   – Полетишь с Рендалом, в составе его команды. Ему я тоже сообщу все подробности и велю подобрать экипаж. Официальная цель полета – студенческая помощь работникам, которые добывают кристаллы. А также биологические и геологические исследования местной флоры и полезных ископаемых. Это оправдает раскопки, которые, возможно, предстоит вести. И разумеется, истинная цель визита будет известна ограниченному числу лиц. Информация строго конфиденциальна.

   – Конечно, – подтвердила я, что прекрасно его поняла. Сама же уже раздумывала, как уболтать Рендала взять в члены команды Дафи, Арлас и Лисенка. Настроение заметно приподнялось, и я уже даже мечтала поскорее полететь в ту экспедицию. Да и поневоле заразилась энтузиазмом Корна. Что если и правда обнаружим что-то интересное на той планете? Только вот немного смущало то, что именно с этой планеты началось заражение вадеров странным вирусом. – А что насчет «Красной смерти»? – спросила я обеспокоенно. – Вдруг кто-то заразится?

   – Насколько понимаю, то согласно отчетов, на тех, кто не является вадером, вирус не действует, – произнес Корн. – К тому же если бы заражение кристаллов все еще существовало, мои ученые бы это выяснили. Но, судя по всему, вирус давно исчез. Местные организмы сумели приобрести против него иммунитет. Да и те, кто работает на планете, носят защитные костюмы, а по возвращению на базу проходят обеззараживающие процедуры.

   Его слова окончательно успокоили, и мы продолжили обсуждать детали.

***

В отличие от меня, Рендал этого энтузиазма не разделял. И когда я рассказала о сегодняшнем разговоре с Корном, лишь закатил глаза.

   – Опять будем гоняться за химерами, – вздохнул он. – Перерывать всю планету в поисках возможных следов вадеров.

   – Похоже, ты уже не раз это делал, – заметила я, разглаживая пальцами морщинку между его бровями.

   – Говорил же, что Майкл просто повернут на этом, – покачал головой Рендал. – Ну да ладно. По крайней мере, ты будешь под моим присмотром. Хоть это радует.

   – Меня тоже, – промурлыкала я, повисая на шее любимого и строя умильную гримаску. – Ренд, а можно, Дафи, Арлас и Алекс тоже с нами полетят?

   Он усмехнулся.

   – Пытаешься использовать на мне свои чары?

   – А получается? – я ласково потерлась щекой о его щеку, потом слегка скользнула язычком по его нижней губе, вовлекая в поцелуй.

   – Манипуляторша, – беззлобно пожурил он. – Но не думай, что я бы согласился, если бы твои друзья и правда не показали хорошие результаты во время учебы.

   – Значит, ты возьмешь их в команду?! – я восторженно посмотрела на него, ожидая подтверждения.

   – Возьму, – подтвердил он, и я взвизгнула так, что едва сама не оглохла.

   Потом принялась покрывать жаркими поцелуями лицо Рендала. Он со смехом пытался высвободиться и перенять инициативу, но я сегодня была намерена долго и с пристрастием доказывать ему, какой благодарной могу быть.

   Потащив своего мужчину за собой в спальню, чувствовала, как на губах расползается счастливая улыбка. Уже предчувствовала, как обрадуются друзья, узнав, что их берут в команду «Звездного Странника». Особенно Дафи, чье желание отомстить одному заносчивому гаду по-прежнему не утихло. И теперь ей представится реальный шанс сделать это. А мы с Арлас поможем, если понадобится.