Я злилась на Дафи за то, как она вела себя с Алауром. Злилась и не понимала. Да я вообще не узнавала подругу с тех пор, как мы нашли анабиотическую капсулу вадера! Обычно та всегда была в приподнятом настроении, пусть даже порой оно не совпадало с ее внутренним состоянием. Но на людях Дафи никогда не позволяла себе проявлять дурной нрав. Напротив, старалась развеселить всех, казалась женщиной-праздником, очаровательным рыжеволосым солнышком, с которым общаться легко и приятно. Даже когда открывала нам свои переживания, обычно это не длилось у нее долго. Жизнерадостная и деятельная натура не позволяла предаваться меланхолии.

   Что же происходило с ней теперь? Вместо ожидаемой радости из-за того, что ее поиски, наконец, завершились, она ведет себя так, словно жизнь обухом по голове ударила. Причем Алаур совершенно не заслужил такого отношения. Вел себя с ней доброжелательно и вежливо. Ну пусть даже Дафи не собиралась начинать с ним отношения, так ведь это еще не повод грубить! Алауру и так нелегко приходится в чужой обстановке, а тут еще столь явная враждебность! Мне даже было стыдно за поведение подруги, которое я и объяснить-то толком не могла.

   Выйдя из компьютерного отсека, постаралась своей улыбкой смягчить осадок от неприятного общения с Дафи.

   – Пойдем, я лучше тебя с Арлас познакомлю, – сказала Алауру и увлекла за собой.

   – Интересная девушка, – помолчав несколько секунд, огорошил меня заявлением вадер.

   – Кто? – я немного опешила и едва не споткнулась на ровном месте.

   – Дафрия, – уточнил Алаур задумчиво. – Только вот никак понять не могу, чем я мог настолько ее обидеть?

   Я закатила глаза, не зная, что и сказать на это.

   – Просто не обращай внимания. Когда она прекратит маяться дурью, увидишь, что с ней вполне можно общаться нормально. – Поколебавшись, все же рискнула спросить: – Ты ведь можешь заглянуть ей в голову, как и остальным, правда?

   – Вот потому и совершенно ничего не понимаю, – улыбнулся он. – Она была рядом со мной, когда я очнулся. Первой, кого увидел. Сначала даже подумал, что это сон или видение. Дафрия смотрела на меня не как на чужака. А как на кого-то, кто близок. От нее исходило тепло и притяжение. Но не успел я сказать хоть слово или хотя бы удержать этот приятный момент, как она просто сбежала. Потом же, в столовой, делала вид, что я ей совершенно неинтересен, хотя ее эмоции я продолжал ощущать. Все то же притяжение и интерес ко мне. Вот это и приводит в недоумение. Эта противоречивость. Она испытывает ко мне одновременно неприязнь и симпатию. Иногда я улавливаю какие-то мысли в ее голове, но до конца не понимаю, что имеется в виду. Что-то, связанное с предсказанием и моими глазами. Может, объяснишь?

   – Э, нет, – я решительно замотала головой. – Если захочет, сама расскажет.

   Алаур хитро прищурился, и я возмущенно покачала головой.

   – Ты обещал, что не будешь копаться в моей голове! И мой тебе совет: в голове Дафи тоже лучше не копайся. Она от этого только еще больше взбесится. Все равно пока Дафи сама не решится на что-то, ее с места не сдвинешь. Будет сопротивляться изо всех сил.

   – Разумеется, навязывать свое общество я ей не стану, – спокойно произнес Алаур.

   Ну вот, доигралась Дафи! Он, похоже, тоже теперь станет ее избегать. Я только вздохнула. Хуже всего, что не знала, на чьей я, в сущности, стороне. Оба были мне симпатичны. Когда, оставив Алаура по его просьбе, в помещении, служившем здесь чем-то вроде библиотеки с кристаллами, я поделилась своими мыслями с Арлас, подруга посоветовала мне вообще не вмешиваться.

   – Нужно время, чтобы они поняли, что им вообще нужно от жизни, – сказала она, когда мы устроились в ее каюте со стаканчиками кофе. – Дафи вадер явно нравится, но она боится опять полюбить кого-то. И этот страх за нее никто не преодолеет. Если же поймет, что ей лучше будет и вовсе без любви, что поделаешь. Что касается Алаура, то во-первых, мы с тобой понятия не имеем, как вообще мыслит такое существо. Интересуют ли его чувства, тем более сейчас, когда у него куча других проблем. Кто знает, может, он и правда не рассматривает низших, с его точки зрения, существ, в подобном качестве.

   – Мне Алаур показался в плане чувств и эмоций таким же, как мы, – возразила я. – Да и не забывай, что хоть ему и фактически десять тысяч лет, но жил он обычной жизнью не намного больше нас с тобой. Из того, что он рассказывал, знаю, что ему было тридцать пять, когда он засыпал. По меркам вадеров, которые жили обычно до трехсот, еще совсем юный. Алаура считали гением. По сути, у него и детства-то не было. Как только родители поняли, насколько он талантлив, началось обучение. А потом его сразу взяли в их государственную лабораторию. Вся его жизнь оказалась посвящена науке.

   – И он никогда об этом не жалел? – с интересом спросила Арлас.

   – Не знаю, – я пожала плечами. – По нему трудно понять, что он испытывает. Наверное, привык закрываться от всех еще в прежней жизни. Но я чувствую, что он хороший человек.

   – Он не человек, – возразила андран. – Не забывай об этом. А еще не забывай о том, что он видит нас всех насквозь и вполне может вести себя так, как от него ожидают. Рассказал тебе душещипательную историю об одиноком гениальном ребенке, у которого забрали детство, и ты уже растаяла.

   – Ты слишком недоверчива, – я поморщилась.

   – Нет, я просто осторожна, – вздохнула Арлас. – Поверь, я тоже хочу, чтобы все оказалось так, как ты говоришь. Но никогда не стоит исключать и иного варианта. Никто из нас не знает, на что способен вадер и чего от него ждать. Он вполне может играть с нами.

   – Умом я понимаю, что ты можешь быть права, но сердце подсказывает, что он мне не врал, – я тоже вздохнула.

   – Ладно, поживем-увидим, – подытожила андран. – Только постарайся не слишком к нему привязываться. И насчет Дафи… Пусть сами разберутся в своих отношениях. Если, конечно, они будут.

   Следующие три дня, пока велась транспортировка всего, что решили забрать из подземной лаборатории, я старалась следовать совету Арлас. Хотя это было неимоверно трудно. Поведение Дафи просто бесило. Она продолжала избегать Алаура, а когда они случайно сталкивались, была резка и груба. Впрочем, он больше не делал попыток узнать ее получше. Вел себя холодно и отстраненно, хотя порой я улавливала в его взгляде недоумение и даже обиду. И как он ни старался делать вид, что поведение Дафи его нисколько не затрагивает, не раз бросал на нее пытливые изучающие взгляды. Похоже, она и впрямь его заинтересовала. Только сильно сомневаюсь, что сама по себе. Скорее, его заинтриговало ее неоднозначное поведение. Хотелось разгадать столь странную загадку.

   В остальном же Алаур на удивление легко вписался в нашу жизнь. Если в первый день его сторонились, то в дальнейшем, видя неизменное дружелюбие и спокойствие, большинство расслабилось. К тому же вадер обладал поистине феноменальной способностью находить ключик к каждому. Знал, как правильно вести себя с тем или иным человеком, чтобы тот перестал видеть в нем врага. И глядя на то, как легко он втирается в доверие к окружающим, порой становилось не по себе. Возникала мысль: а что если Арлас права? И Алаур просто играет с нами. Пока мы ему полезны и даже необходимы, ведет себя так, как от него ожидают. Но что будет, когда окажемся больше не нужны?

   Впрочем, подобные мысли возникали нечасто. Стоило оказаться рядом с Алауром и ощутить теплоту его эмоций по отношению ко мне, как все внутри буквально кричало об ошибочности подобных опасений. Да и было кое-что еще, что говорило в пользу того, что он искренен с нами. А конкретно то, что Алаур даже не пытался наладить более близкое общение с тем, кто был наиболее важен для таких целей. С Майклом Корном.

   Несмотря на все усилия главы корпорации, вадер не скрывал холодности в обращении с ним. Нет, был он, как и со всеми, безукоризненно вежлив, но отвечал коротко и отрывисто, смотрел таким взглядом, что мороз шел по коже. Что такого видел Алаур в голове Корна, что вызывало такую реакцию, не могла даже представить. Но задавать вопросы не осмеливалась. Возможно, слишком боялась ответов.

***

В последнюю ночь перед отлетом с этой проклятой планеты, которая навсегда перечеркнула прежнюю жизнь Дафи, ей не спалось. Устав ворочаться с боку на бок и слушать на зависть ровное дыхание Арлас, она, в конце концов, поднялась с постели, быстро натянула форму и побрела в сторону компьютерного отсека. Раз уж спать совершенно не хочется, можно, по крайней мере, провести время с пользой!

   Пока загружался файл с закодированной информацией, Дафи лениво изучала показания приборов, фиксирующие, где находятся все обитатели мини-станции. Даже не сразу поняла, что именно показалось неправильным. Позевывая, перевела взгляд с одной из зеленых точек на другую, потом опять вернулась к первой и чертыхнулась, едва не опрокинув клавиатуру.

   Это еще что такое? Какому идиоту понадобилось посреди ночи шастать снаружи? И почему так тревожно сжалось вдруг сердце, словно уже знающее ответ? До конца не соображая, что делает, Дафи поспешно вернулась в свою каюту и натянула защитный костюм. Потом выскользнула из мини-станции, тут же ежась от пронизывающего холода, пробравшего даже сквозь защиту. Та еще планетка! – невольно подумалось ей. Днем жарко, как в пекле, зато ночью можно окочуриться от холода.

   Дафи заозиралась, пытаясь отыскать того, кто решился доставить себе сомнительное удовольствие ночной прогулкой по этой явно не курортной планетке. Вынырнувшая из-за туч громадная щербатая луна позволила разглядеть виднеющийся вдали темный силуэт. Как раз на месте раскопок.

   Может, кому-то не спится, как и ей, и тоже поработать решил? Подумал, что в подземной лаборатории могло остаться еще что-нибудь интересное?

   Она сама не знала, почему направилась туда. В конце концов, это не ее дело, что делает посреди ночи другой человек. Но почему-то упорно продолжала идти. И все сильнее бьющееся сердце подсказывало лучше всяких приборов, кого именно увидит, добравшись до цели. Встроенный в шлем прибор ночного видения помогал различить детали местности и избежать падения. И чем ближе подходила Дафи, тем четче видела знакомый силуэт. Ее глаза расширились, когда она, наконец, различила все детали. Из горла вырвалось грязное ругательство, и мигарка перешла на бег.

   – Ты что совсем больной?! – добравшись до стоящего перед огромной ямой Алаура, воскликнула она, хватая его за руку.

   Он был без защитного костюма, и длинные волосы развевались под порывами ледяного ветра. Аметистовые глаза чуть слезились, дыхание было неровным и прерывистым. Дафи всю затрясло от гнева. Неужели не понимает, что воздух здесь ядовитый? Сколько уже успел надышаться, пока она не пришла? Как еще вообще умудряется стоять на ногах? Пусть даже у вадеров хорошая регенерация, но к чему испытывать судьбу? Да и то, что в подземной лаборатории была система жизнеобеспечения, схожая с человеческой, лучше всего доказывало, что для них тоже атмосфера планеты была неподходящей.

   Видя, что Алаур даже не думает отвечать и просто без всяких эмоций разглядывает ее, Дафи дернула его за руку еще сильнее.

   – Ты что самоубийцей решил заделаться? – рявкнула она. – Пойдем отсюда сейчас же!

   – Отрадно, что за меня переживаешь именно ты, – наконец, разлепил он пересохшие от ветра губы и слегка растянул их в улыбке. – Но ты зря беспокоишься. Как оказалось, даже воздух этой планеты мне ни по чем. Я вполне могу дышать здесь. Немного дискомфортно, конечно, но терпимо.

   – Как оказалось?! То есть, уверен ты не был, выходя сюда без защитного костюма? – едва не задохнулась от возмущения она.

   – На все воля высших сил, – словно издеваясь, откликнулся он, пытливо разглядывая ее лицо сквозь защитное стекло.

   – Если бы не регенерация вадеров, воля высших сил тебя бы точно не спасла, – буркнула Дафи.

   – Регенерация вадеров тут ни при чем, моя милая Дафрия, – усмехнулся он.

   Дафи поморщилась, когда он так к ней обратился, но в то же время почему-то внутри потеплело. Снова эта противоречивость, так беспокоящая ее, и которой она не могла найти объяснения.

   – Решил проверить опытным путем, на что способно мое изобретение.

   – Твое изобретение? – с недоумением спросила она, и тут ее глаза расширились. – Хочешь сказать, что то, что ты выжил в анабиотической капсуле, не случайность? И другие вадеры не были бы способны на это?

   – Ну вот, ты и сама прекрасно поняла ответ, – Алаур улыбнулся и снова посмотрел в зияющий провал, скрывающий место, что было его пристанищем на протяжении тысячелетий.

   – Похоже, теперь я понимаю, зачем Майклу Корну понадобилось затевать эту экспедицию, – пробормотала она, пытаясь до конца осмыслить то, что открылось ее пониманию. – Вот, почему он вокруг тебя на цыпочках ходит! Хочет заполучить твой маленький секрет?

   – Не такой уж и маленький, – хмыкнул вадер. – По крайней мере, для него. Если бы мне самому дали возможность повторного выбора, я бы предпочел умереть вместе с моим народом. Но это я понял лишь теперь. А тогда практически вечная жизнь казалась волшебной мечтой, возможностью исправить то, что исправить нельзя. Целью сама по себе. Только вот мы всегда забываем о том, что когда та или иная цель достигается, приходит осознание того, что она не настолько уж значима. И что у всего есть оборотная сторона. И есть цена, которую приходится платить. Моя оказалась несоизмерима.

   – Но ты жив, – Дафи обескуражено вглядывалась в немного хищный профиль. Почему так ноет сердце от его слов? От понимания того, что ему плохо сейчас? – Разве это не главное? Пока жив, всегда есть надежда.

   – Надежда на что? – он горько усмехнулся. – Я не более чем осколок прошлого, которому нет места в настоящем. Все, ради чего я жил и боролся, превратилось в пыль.

   Болезненное понимание заставило ее похолодеть.

   – Выйдя сюда сегодня, ты надеялся на то, что умрешь? Что твоя регенерация не справится?

   – Когда об этом говорит кто-то другой, это выглядит жалким и малодушным, – хмыкнул он. – Но ты права. Что ж, у меня достаточно времени, чтобы найти иной путь, как победить собственное творение.

   – Не нужно! – Дафи снова схватила его за руку, только теперь без агрессии. Скорее, пытаясь поддержать.

   Впервые она увидела в нем не высшее существо, которое может причинить боль, а живого человека. Со своими слабостями, со своей болью, с которой он не может справиться. Бесконечно одинокого и лишенного смысла дальнейшего существования. То, что его все-таки нашли здесь, стало для него не благом, а худшим наказанием, какое можно представить. Стоило представить, что Алаур может исчезнуть навсегда, как все ее страхи показались надуманными и глупыми. Черт, как же все-таки сильно он успел въесться в ее сердце! И она всерьез думала, что сможет выбросить вадера из головы?

   – Почему не нужно? – Алаур устало потер свободной рукой лоб. – Моя смерть решит разом все проблемы. Со мной вместе исчезнут знания, которые точно не должны попасть в руки такого, как Майкл Корн. Да и ради кого сохранять эту жалкую жизнь, которая никому не нужна? Это не попытка самоуничижения. Это констатация факта.

   – Мне нужна, – вырвалось у нее.

   Он повернул голову и недоверчиво изогнул бровь.

   – С каких пор?

   – Ты спрашивал, кто такая Тайдра, – радуясь, что сквозь защитное стекло он вряд ли увидит, как запылали ее щеки, выдавила Дафи.

   Понимала, что сейчас этот мужчина и правда стоит перед важным выбором, переломным моментом в жизни. И от ее слов, слов той, кто невольно оказался рядом в этот решающий момент, зависит многое.

   – Кто же?

   – Моя сестра. Известная ясновидица. Так вот, она предсказала, что однажды я встречу свою судьбу. Человека с глазами цвета аметистов.

   – Разве в вашем мире не может существовать другого человека с такими же глазами? – иронично спросил он.

   – Я точно знаю, что это ты, – впервые ей было плевать на собственную гордость и даже на то, что он может сейчас просто посмеяться.

   Главное, чтобы ушел сейчас из этого проклятого места. Преодолел временную слабость, которая, как что-то ей подсказывало, вряд ли больше повторится. Если он сделает этот решающий шаг в новую жизнь, ничто уже не заставит его повернуть назад.

   – Почему знаешь?

   – Поняла сразу, как только прикоснулась к тебе, посмотрела в твои глаза, – выдохнула она. – И именно поэтому боролась с собой. Не люблю чувствовать себя уязвимой. И не хочу, чтобы мне снова причинили боль.

   – Но сейчас ты позволяешь мне это. Открываешь свое сердце, – тихо сказал он, внимательно глядя ей в глаза.

   – Потому что сегодня, благодаря тебе, я поняла одну важную вещь. В жизни бывает всякое. Как хорошее, так и плохое. Когда ты не стремишься испытывать ничего, запрещаешь себе чувствовать, то можно ли назвать это жизнью? Пусть я снова почувствую боль, но зато буду знать, что снова позволила себе жить по-настоящему. Рискнула. И не буду об этом жалеть.

   – Ты так веришь в предсказания? – она не понимала выражения его глаз, но не могла отвести от них своих.

   – Дело не в предсказании, – Дафи вздохнула. – Думаю, от него стало только хуже. Не скажи мне Тайдра тех слов, вполне возможно, что я не стала бы бороться со своими чувствами, когда тебя встретила. Только вот вопрос в другом: нужно ли это тебе? Или для тебя сама мысль о любви с отсталой туземкой глубоко отвратительна?

   Она отвела глаза, боясь прочитать в них ответ, и резко отвернулась. Дафи чувствовала себя безмерно усталой после вынужденной исповеди. Понимала, что сделала все, что могла. Настаивать дальше бесполезно. Теперь все будет зависеть от него. Только вот стоять дальше и смотреть в спокойное, чуть отстраненное лицо, на котором лишь глаза выглядели живыми, было выше ее сил.

   Он нагнал уже около мини-станции. Сам втолкнул внутрь, запер дверь за ними обоими и стянул защитный шлем. А потом, запутавшись пальцами в растрепавшихся волосах, жадно приник к губам. Его губы были сухими и обветренными, из трещинок на них даже просачивалась кровь, но ни один еще поцелуй не казался Дафи таким сладким, таким упоительным. Мигарка всем телом приникла к нему, чувствуя, как по щекам от избытка эмоций катятся слезы, а собственные губы кажутся странно неумелыми, словно у неопытной девчонки. Да в сущности, такой она и была в плане настоящих чувств. Неопытной и боящейся их силы. Но сейчас ни за что на свете Дафи бы не оттолкнула его! Мужчину, ставшего смыслом ее жизни.

   Оторвавшись, наконец, от ее губ, Алаур хрипло произнес:

   – Надеюсь, ты сама поняла, насколько глупыми были твои слова про отсталую туземку?

   – Почему глупыми? Разве это не так? – тихо и с затаенной надеждой спросила она, пряча лицо на его груди.

   – Ты самая потрясающая женщина, какую я встречал в своей жизни!

   Она недоверчиво посмотрела на него, и он тут же чуть насмешливо добавил:

   – Хотя, не скажу, что у меня был столь уж большой опыт с женщинами. Я в основном проводил время среди колб и пробирок, а не общаясь с реальным миром. Так что, сама понимаешь, судить мне трудно…

   – Вот гад! – она шутливо ткнула его локтем в бок. – Придется доказать, что тебе и правда крупно повезло со мной.

   – И как ты намерена это доказать? – предвкушающе проговорил он, лукаво сверкая глазами.

   – Сейчас увидишь… – Дафи потащила его за собой в сторону каюты, которую выделили лично для Алаура.