Ночь с Алауром показалась Дафи волшебной. Не потому что он как-то особо удивил ее в постели – встречались у мигарки и куда более опытные любовники. Дело в другом. Той особой атмосфере близости, что сама по себе возникла между ними. Этот мужчина казался таким родным, одновременно знакомым и незнакомым. Не было неизбежной неловкости, что возникает в первый раз, каких-то ожиданий, зачастую неоправданных. Все было так естественно, словно этот мужчина был создан лично для нее. Как и она для него.

   Все в нем: его запах, вкус кожи, прикосновения, – вызывали настолько сильный отклик и притяжение, что это казалось чем-то магическим. Она могла бы часами лишь изучать тело вадера губами и руками, не желая больше ничего – настолько упоительным казался сам процесс познания. И с ним словно происходило то же самое.

   Они никак не могли насытиться друг другом, и после каждого момента близости та незримая нить, что связывала их, лишь укреплялась. Дафи не могла бы расчленить на детали то, что между ними было, не могла мыслить критически и анализировать. Да и не хотела. Каждый миг того, что происходило, был чем-то волшебным, будто происходящим на грани реальности. Не таким, как с другими, когда близость была не более чем физиологическим актом, удовлетворением потребностей тела. Здесь нечто большее, чего она сама не могла себе объяснить.

   Проснувшись рано утром, когда Алаур еще спал, Дафи некоторое время просто лежала на боку, глядя в умиротворенное лицо спящего, и чувствовала, как снова накатывают прежние страхи, на какое-то время отступившие прошлой ночью. Да что там! Они только усилились, после того, как поняла, КАК все может быть с этим мужчиной.

   Что если для него все не так? Не так остро, не так значимо. Сможет ли Дафи смириться с этим? Смириться с мыслью, что однажды потеряет его? При одной мысли об этом живот скрутило спазмом боли и стало тяжело дышать. Дафи не была уверена, что смогла бы отказаться от этого мужчины сейчас. Но дальше будет только хуже. Он вызывает у нее привыкание сродни наркотическому, и становилось страшно от осознания этой мысли.

   Совершенно потерянная и деморализованная, Дафи тихонько выбралась из постели, быстро натянула форму и покинула каюту Алаура, пока он не проснулся. Понимала, что в каком-то смысле малодушничает. Вместо того чтобы выяснить все до конца, дождавшись его пробуждения, предпочитает сбежать. Но она не знала, как сможет выдержать, если заметит по лицу вадера, что для него случившееся значит гораздо меньше, чем для нее.

   Дафи порадовалась тому, что этот день уже с утра начался с суматохи и хлопот. Сегодня они покинут планету и отправятся в обратный путь к «Хроносу». Занятая с Томасом, она получила хоть какое-то оправдание тому, что избегает Алаура. Видела его лишь издали, когда они получали последние инструкции от капитана, а потом занимали места во время перелета на «Звездный Странник». И радовалась тому, что они находились поодаль друг от друга. Даже старалась не смотреть на вадера, иначе вряд ли бы смогла сохранить мнимую невозмутимость.

   Когда же мини-станция, трансформировавшаяся в транспортное средство, состыковалась со «Звездным Странником» и появилась куча других дел, у Дафи появилась еще одна причина отложить разговор.

   Только к полудню, когда корабль совершил гиперскачок и дальше должен был продолжать путь на сверхсветовых, пока двигатель снова не придет в готовность для следующего подобного прыжка, появилось свободное время. И Дафи, чтобы еще немного оттянуть общение с Алауром, заперлась в компьютерном модуле. Технику, сегодня дежурившему там, сказала, что заменит его на несколько часов, и тот с радостью ухватился за это предложение. Он уже успел оценить, насколько толковой в этом плане была Дафи, и доверять ей не боялся. Лишь собирался изредка заходить и контролировать, все ли в порядке. Дафи же занялась расшифровкой кода, пытаясь сосредоточиться на этом и выбросить из головы то, что занимало мысли весь день.

***

Космический корабль класса «эпсилон» «Звездный Странник»

   Терпение Алаура иссякло через час после того, как она заперлась в компьютерном отсеке. Услышав, как бесшумно отъехала дверь, Дафи с удивлением уставилась на вошедшего вадера, чьи глаза сверкали не слишком-то довольно.

   – Как ты вошел? – она нахмурилась, сообразив, что он даже не нажал на кнопку звонка, а доступа сюда у него быть не могло.

   – Ты правда хочешь поговорить именно об этом? – мужчина иронически изогнул бровь и прошел внутрь, невзирая на ее нахмуренные брови. – А я вот хотел бы поговорить о другом. Жалеешь?

   – О чем? – Дафи прекрасно поняла смысл вопроса, но упорно оттягивала тяжелый момент.

   – О том, что случилось между нами, – спокойно пояснил вадер, без приглашения устраиваясь в соседнем кресле за другим столом.

   – Нет, – Дафи сдалась. У нее больше не было сил притворяться холодной и отстраненной. – А ты?

   – Я тоже, – его взгляд чуть смягчился. – Тогда почему ты весь день от меня бегаешь? Даже завтрак и обед пропустила, лишь бы избежать со мной встречи. Так совсем отощаешь, – теплые и даже немного заботливые нотки в его голосе заставили ее сердце сжаться от щемящего чувства.

   – Я просто боялась, – неожиданно для самой себя призналась она, окончательно сдавшись и сбрасывая все свои маски. – Боялась, что для тебя это просто ничего не значащий эпизод.

   – Разве я дал тебе повод думать о себе так? Показался бабником, бросающимся на первую попавшуюся женщину? – он смотрел с легкой улыбкой, но глаза оставались серьезными.

   – Я тебя совсем не знаю, – вздохнула она. – Далеко не всегда то, каким человек кажется, является истинным. Уже имела возможность в этом убедиться.

   – Ты говоришь о Кайле?

   – Перестань копаться в моей голове! – с возмущением воскликнула Дафи. – Вот это, кстати, еще один момент, который меня напрягает. Ты при желании можешь узнать обо мне все, а сам остаешься загадкой.

   – Что ты хочешь узнать обо мне? – Алаур откинулся на спинку кресла и улыбнулся. – Я готов быть абсолютно откровенным. Если бы ты была менталом, мог бы открыть тебе сейчас свой разум, и слова бы не потребовались. Но можем обойтись и обычным способом.

   – Вот! Теперь ты сам видишь, насколько мы с тобой разные! – она устало потерла виски. – Твои возможности по сравнению с моими безграничны. Уже не говоря о том, что благодаря твоему открытию ты теперь практически бессмертен.

   – Если дело в бессмертии, то кто сказал, что для тебя оно невозможно? – он чуть прищурился. – И что я не могу наделить им и тебя? А по поводу ментальных возможностей, это не имеет для меня значения.

   – Не нужно мне твое бессмертие! – возмутилась она. – Если думаешь, что я, как Майкл Корн, попытаюсь всеми способами добиться этого, то ошибаешься.

   – Если бы я точно не знал, что это не так, то никогда бы не завел этот разговор, – возразил Алаур. – Но хорошо, пока оставим разговор о бессмертии. Главное, что ты должна знать – это то, что я хочу узнать тебя лучше. Хочу, чтобы ты была рядом. Ты небезразлична мне. Что касается того, что я могу проникнуть тебе в голову, уж извини, но пока не готов пообещать, что больше не буду этого делать, – он иронично улыбнулся. – Уж слишком ты непредсказуема. Можешь такого надумать, что потом буду локти себе кусать, что вовремя не предотвратил последствия. Вот когда окончательно поймешь, что от меня не стоит ждать подвоха, станешь доверять мне, тогда другое дело.

   – Вот гад! – шутливо возмутилась она. – Хочешь сказать, что я взбалмошная идиотка, за которой глаз да глаз нужен?

   – Заметь, это ты сказала! – усмехнулся он, и она запустила в него один из кристаллов, лежащих на столе. Он легко поймал и устроил на столе рядом с собой.

   Дафи же вдруг почувствовала нахлынувшее облегчение. Все ее опасения и правда оказались надуманными и глупыми. Что-то, сильнее разума и привычной недоверчивости, говорило о том, что он сказал правду. И пусть пока никто из них не сказал громких слов о любви, чувство, зародившееся между ними, было гораздо сильнее обычной страсти или симпатии. И они оба это понимали. Глупо утратить это столь редкое и хрупкое счастье из-за неуверенности и страхов. И Дафи окончательно решила для себя, что больше не станет бежать от зародившегося в ней чувства.

   – Так как ты сумел войти сюда? – сменив тему, с интересом спросила она.

   – Просто попросил об этом корабль, – сказал он как само собой разумеющееся, словно в этом не было ничего странного.

   – Но ведь живые корабли выполняют только команды капитана и тех, кому он дал доступ, – с недоумением заметила Дафи. – Или Ренд дал тебе доступ?

   – Нет. – Видя, что ответ ее не удовлетворил, Алаур все же снизошел до объяснений, раз уж пообещал быть откровенным. – Корн использовал технологии вадеров при постройке живых кораблей. А они изначально запрограммированы так, что при наличии рядом своих истинных хозяев – вадеров, их приказы считают приоритетными перед приказами представителей других рас. Те, кто разрабатывал живые корабли, перестраховывались таким образом от возможности использовать собственные технологии против них.

   – Значит, ты при желании можешь взять управление кораблем на себя? – поразилась Дафи.

   – Могу. Даже то, что в жилах Рендала течет наша кровь, не послужит помехой. Он полукровка, а значит, корабль посчитает мой приказ более весомым.

   – Ты и об этом знаешь? – пробормотала она. – О том, что Ренд – полукровка.

   Алаур кивнул. Дафи непроизвольно подумала о коде, что никак не могла разгадать и который мог бы многое объяснить о тайне рождения Рендала, и поморщилась, когда вадер снова без труда проник в ее мысли.

   – Что за код?

   Поколебавшись, Дафи снова открыла файл с зашифрованной информацией. Алаур поднялся и встал за ее креслом, внимательно разглядывая экран.

   – Мы извлекли это из базы данных корпорации «Корн». Но расшифровать никак не получается. Нужен какой-то алгоритм. Так просто не подберешь.

   – Если бы ты обратилась ко мне раньше, не пришлось бы так долго мучиться, – пожал плечами вадер, усмехаясь. – В голове Корна я тоже почерпнул много интересного.

   – Ты хочешь сказать, что знаешь алгоритм? – потрясенно выдохнула Дафи.

   – Ты позволишь? – Алаур вопросительно махнул рукой в сторону экрана.

   Она поспешно вскочила и позволила ему сесть. Сама же предусмотрительно заблокировала дверь, чтобы даже техник не мог без разрешения войти. Иначе пришлось бы объяснять, по какому праву вадер хозяйничает здесь без доступа для этого. Около десяти минут Алаур производил какие-то манипуляции с компьютером. И Дафи оставалось поражаться тому, как легко он разобрался с незнакомой для него техникой. Вот что значит использовать скрытые возможности мозга!

   Затаив дыхание, она наблюдала за его уверенными действиями, испытывая такую гордость, словно сама достигла подобного успеха. Это чувство гордости за кого-то другого было для нее в новинку. Так, словно Алаур и правда был частью ее самой, и она не могла воспринимать его отдельно от себя.

   – Готово, – Дафи вздрогнула, погрузившись в свои мысли, и теперь неверяще смотрела на мужчину. – Хочешь взглянуть? – поймала его вопросительный взгляд и положила руку ему на плечо, останавливая.

   – Думаю, есть те, кому тоже стоит взглянуть на это вместе с нами.

   Алаур понимающе кивнул.

   – Я свяжусь с ними по идентификатору, – проговорила Дафи, уже поднося браслет к лицу, но вадер остановил ее.

   – Не нужно. Я сам свяжусь.

   – Но как? У тебя же нет идентификатора… – начала она, но осеклась, видя, каким сосредоточенным стало его лицо.

   Ментальный призыв! Для ментала его уровня такое наверняка не составляет труда. Кстати, какого он уровня?

   Алаур, уже позвавший Рендала и Тани, без труда считал ее мысли и чуть насмешливо сказал:

   – Кажется, по вашей классификации, пятого.

   Она вздрогнула, снова пребывая в потрясении.

   – Это ведь невозможно… Этот уровень вообще привыкли считать, скорее, теоретическим. Никогда еще не появлялся ментал подобного уровня!

   – В мое время такое не было редкостью, – спокойно возразил Алаур. – По крайней мере, среди вадеров. Так что не стоит считать меня каким-то особенным.

   – В нашем мире ты такой и есть, – возразила Дафи, осторожно касаясь его лица и убирая за ухо прядь волос. – И если о тебе узнают, за тобой начнется настоящая охота. Многие пожелают использовать тебя в своих целях или хотя бы исследовать.

   – Знаю, – его лицо стало жестким. – И не допущу этого.

   – Я тоже, – решительно сказала она и склонилась над его лицом, приникая к губам.

***

– Как тебе удалось пробраться сквозь ментальный щит? – хмуро спросил Рендал у Алаура, как только мы с ним переступили порог помещения.

   – Полагаю, о технике ментального штурма мы могли бы поговорить в другой раз, – спокойно откликнулся вадер, на коленях у которого сидела совершенно разомлевшая Дафи.

   Я настолько за них обоих обрадовалась, что тут же отбросила невольно возникшие опасения из-за того, как легко удалось Алауру притащить нас с Рендалом сюда. И пусть в этот раз ограничился просьбой, но ведь мог и приказать. И вряд ли мы бы смогли противиться – в последнем я была практически уверена. Эта огромная ментальная сила не могла не пугать. Но глядя на сияющие глаза подруги, я постепенно расслаблялась. Раз уж наша недоверчивая мигарка сдалась на волю этого мужчины, значит, от него нечего ждать опасности. По крайней мере, нам. А вот насчет тех, кто решится стать ему врагами, не уверена. Словно в подтверждение моих мыслей, Дафи возбужденно воскликнула:

   – Алаур нашел код!

   Мы с Рендалом переглянулись и синхронно шагнули ближе к столу, чтобы оказаться перед экраном.

   – Ты рассказала ему о коде? – все же не удержался от недовольной реплики Рендал. – Я ведь предупреждал, что об этом лучше помалкивать.

   – Мне не пришлось рассказывать, – пожала плечами Дафи. – Он сам понял.

   Рендал нахмурился.

   – Вернее, твои мысли прочитал? – уточнил, все больше хмурясь. – И что же ты намерен делать с этим знанием? – обратился он уже к вадеру.

   Я успокаивающе взяла любимого за руку, чтобы не наделал глупостей. Привычная выдержка в общении с Алауром Рендалу постоянно отказывала. Хотя я понимала, почему. Неприятно чувствовать себя совершенно беспомощным перед кем-то, в то время как привык к тому, что вполне можешь за себя постоять. Да и я ощущала отголоски ревности в эмоциях Рендала. Уже жалела о том, что невольно дала повод, пусть даже и в мыслях не было чего-то подобного. Мои попытки дружески поддержать вадера оказались восприняты совершенно не так. Причем, не только Рендалом, но и Дафи. Я только вздохнула, решив, что в следующий раз поостерегусь на этот счет. Да и теперь Алаура есть кому поддержать.

   – А я должен что-то с ним делать? – в тон Рендалу ответил вадер, тоже хмурясь.

   – Да прекратите уже! – не выдержала я. – Как мальчишки прямо! Алаур, лучше покажи, что нашел.

   Лицо вадера смягчилось, и он улыбнулся мне. Потом быстро ввел какую-то последовательность цифр и букв на клавиатуре, и вскоре непонятная мешанина символов превратилась во вполне понятный текст. Стали видны активные ссылки на какой-то материал. Мы все поближе склонились к экрану, с любопытством разглядывая то, что еще недавно было спрятано за завесой тайны. И чем больше открывалось нашему пониманию, тем сильнее хотелось просто закрыть злосчастные файлы и убедить себя, что все это неправда.

   – Ублюдок! – наконец, едва слышно пробормотал Рендал.

   Его всего трясло. Он даже пошатнулся и сел на соседний стул, потом обхватил голову руками и некоторое время сидел так, невидящим взглядом уставившись в пустоту. И я вполне его понимала. Сама едва сдерживала негодование и потрясение. Да какой отец может так поступать? Неужели в Майкле Корне нет ничего человеческого?

   Клонирование самого Рендала уже после того, как он попал к нему в руки. Эксперименты над ни в чем неповинными детьми, которых выращивали до определенного возраста, когда уже можно рискнуть сделать необходимую операцию. Клонирование самого себя для тех же целей. Множество опытов, большинство из которых закончились смертью, пока ученые не достигли необходимых результатов. Да и когда опыты были успешными, итог для несчастных был один – их уничтожали, как подопытных крыс, не желая оставлять следы. Все для достижения одной цели, ради которой Корн был готов на все.

   Изначально проект «Новая жизнь» был затеян вовсе не для получения Корном желанного наследника. Этот человек жаждал продлить как можно дольше свою никчемную жизнь. Пусть даже ценой жизни других. Пересадка мозга наиболее подходящему реципиенту. Причем абы кто Корна не устраивал. Вместо того чтобы клонировать самого себя и пересадить мозг собственному клону, он придумал нечто иное. Хотя и вариант с клоном тоже предусматривался в случае неудач с получением опытного образца. В лаборатории держали и трех подходящих для этих целей выращенных клонов Майкла Корна, несмотря на то, что подобные опыты были категорически запрещены в Федерации. Можно было выращивать клонированные органы для пересадки, но не разумных существ. Только вот Корна это не остановило.

   Но этого гада с непомерным самомнением не устраивало пусть и молодое, но обычное человеческое тело. Он жаждал более совершенного. Потому и велись опыты по скрещиванию ДНК вадеров с его собственной. Благодаря приемному отцу Рендала они, наконец, увенчались успехом. Только вот полюбивший суррогатную мать Грег Конноли сделал все, чтобы уберечь того, кого принял, как сына, от участи стать всего лишь оболочкой для старика, жаждущего продлить свою жизнь. Разумеется, он скрыл всю правду от жены. Одно ее неосторожное слово, сказанное кому-то, означало смерть для них всех. Так что женщина знала лишь официальную версию о желанном наследнике. Иначе никогда бы не написала Корну письмо. А так сама же преподнесла на блюдечке собственного сына.

   Дальше план Корна был прост – постепенно приучить всех к мысли, что Рендал станет его преемником. Тогда после официальной смерти вряд ли кого-то удивит то, что все имущество достанется Рендалу. А Корн в новом теле сможет продолжить ту жизнь, к которой привык. Конечно, существовала вероятность, что другие акционеры корпорации начнут передел сфер влияния, попробуют устранить с важного поста чужака. Возможно, даже физически. И потому Корн предпочел бы найти то, за чем исступленно гонялся долгие годы. Секрет бессмертия вадеров. Тогда никакой смены власти бы не произошло, а он получил бы еще один рычаг давления на своих партнеров по бизнесу. Возможность практически вечной жизни – да за это они бы стали есть из его рук!

   И желанный приз теперь практически в руках Корна. А если Алаур все же пошлет его и ни о чем не расскажет, всегда остается план «Б». Взять себе тело Рендала или, на худой конец, кого-то из клонов. Но, конечно, первое предпочтительнее. Во втором могли возникнуть осложнения из-за объяснений наличия абсолютного двойника, гораздо моложе Корна. Разумеется, в тюрьму бы Корн не угодил – у него достаточно тех, кого он держит на поводке. Но он вполне мог лишиться прежнего влияния.

   – Значит, если ты не откроешь ему секрет формулы, он возьмет жизнь Рендала? – глухо проговорила я, чувствуя, как становится трудно дышать. В упор смотрела на Алаура, будто надеясь на чудо. На то, что он скажет, что все это неправда.

   – Да, я улавливал в его голове подобные мысли, – не стал ничего скрывать Алаур. – Но до конца не понимал, чего именно он хочет. Знал лишь, что твоему мужчине угрожает опасность от Корна.

   – А Тани? – подал голос Рендал, и он показался совершенно неузнаваемым. – Что этот мерзавец планировал сделать с ней?

   – Не думаю, что ты хотел бы знать, какие именно мысли на этот счет мелькали в его голове, – с сочувствием проговорил вадер. – Скажу лишь, что Таниэль привлекает его как женщина. И убивать ее в его планы не входит. Если, конечно, она не станет ему мешать. Да и он надеялся, что Тани даже ничего не заподозрит, если он будет в твоем теле.

   Рендал с усилием стукнул кулаком по столу, едва не разломав бедный предмет мебели.

   – Теперь мы обо всем знаем, – я обняла любимого сзади за плечи и прижалась щекой к его щеке. – Попытаемся бежать. Тот нанас с Новой Земли, к которому мы уже обращались, мог бы снова помочь с документами.

   – Корн не позволит вам уйти так просто, – ровным голосом проговорил Алаур. – Рендал слишком важен для него.

   – Тогда что же нам делать? – беспомощно спросила я.

   – Давать ему твой препарат нельзя, – вмешалась в разговор Дафи. – Ты представляешь, что он может сделать с ним? Во что превратится мир, если такое открытие попадет в руки Корна?

   – Прекрасно представляю, – Алаур покачал головой. – Как и то, что как только дам ему препарат, только лишь вопрос времени, когда он устранит Рендала и других подопытных. Уничтожит все следы эксперимента.

   Я с трудом подавила рвущийся наружу отчаянный всхлип. Ощущение ловушки, в которую мы попали, давило на психику все сильнее.

   Алаур, почувствовав мои эмоции, хотел еще что-то сказать, но в этот самый момент громко взвыла тревожная сирена. Мы все невольно вздрогнули, вскакивая с мест.

   – Что происходит? – с недоумением спросила я. – Опять какие-то учения?

   – Я не отдавал такого приказа, – нахмурился Рендал. – Похоже, что-то случилось!

   В этот самый момент ожил его идентификатор, и взволнованный голос одного из пилотов оповестил капитана:

   – На экране радара три корабля. Они взяли нас в оцепление. Мы пытаемся установить с ними связь, но их приборы пока молчат. Похоже, это пираты!

   – Только этого нам не хватало, – выругался Рендал и стремительно двинулся прочь.

   Мы, не сговариваясь, бросились следом.