Жестом радушного хозяина Корн пригласил всех сесть за стол переговоров. Сам же, сохраняя на лице улыбку, внимательно вглядывался в Рендала, словно пытаясь прощупать, как много ему известно. Для меня не стало чем-то удивительным то, что он сходу попытался запудрить собеседнику мозги:

   – Поверь, однажды я бы решился рассказать тебе правду. Но если честно, просто боялся, как ты ее воспримешь. То, что я не только твой покровитель, но и отец. Наверное, следовало рассказать об этом с самого начала. Сам не знаю, что удержало. Скорее всего, хотел сначала получше тебя узнать. Убедиться, что ты достоин стать моим наследником.

   Поймав издевательскую улыбку Рендала, Корн прервал поток медоточивой лжи и приподнял брови.

   – Ты мне не веришь?

   – Я знаю правду, отец. То, зачем я на самом деле был тебе нужен.

   Корн чуть прищурился, но было видно, что до конца не верит в то, что Рендал на самом деле знает так много. Поэтому все еще не решался снять маску.

   – Не понимаю, о чем ты, – театрально вздохнул он.

   – У меня есть доказательства того, что в корпорации «Корн» проводились генетические эксперименты на людях. И я знаю, для чего они были.

   – Доказательства? – к чести Корна, он все еще сохранял лицо, разыгрывая из себя добродушного простака, глубоко пораженного подобными обвинениями. – О чем ты говоришь, сынок?

   Рендал махнул рукой Дафи, и та молча включила планшет, куда успела занести расшифрованную информацию. Только когда перед Майклом Корном возникли знакомые ему отчеты и видеоматериалы, он перестал разыгрывать из себя дурачка.

   – Вы хоть понимаете, что я могу вас всех уничтожить? – откинувшись на спинку кресла, вкрадчиво сказал он. Перемена в его облике оказалась разительной. Теперь перед нами сидел опасный хитрый зверь, и от выражения его глаз мороз шел по коже.

   – Если хоть волос упадет с головы кого-то из нас, – спокойно откликнулся Рендал, сохраняя полнейшую бесстрастность, – копии этих материалов отправятся в крупнейшие СМИ по всей Федерации.

   – Ты блефуешь, – Корн внимательно вглядывался в его лицо, но на нем ни один мускул не дрогнул.

   – Хочешь проверить? – Рендал хищно улыбнулся. – Рискни. Интересно, как долго после такого скандала тебе удастся сохранять прежнее влияние?

   Некоторое время старик молчал, барабаня пальцами по столешнице и о чем-то размышляя. Потом неспешно проговорил:

   – Судя по тому, что ты явился с этими материалами ко мне, а не в полицию или к журналистам, у тебя есть другая цель. Чего ты хочешь?

   Умный, гад! Даже в такой ситуации ему как-то удается оставаться хозяином положения. И не стоит обманываться его мнимой расслабленностью. Сейчас он не упускает из виду ни одной детали, внимательно следя за реакциями окружающих. И если почует хоть какую-то брешь, мы пропали. Оставалось надеяться, что все сумеют удерживать на лице бесстрастное выражение. Сама я изо всех сил делала то же самое. Даже ментальный щит усилила, хоть и понимала, что Корн и так не сможет его пробить. Вот если бы на его месте был Алаур, тогда дело с самого начала было бы проигранным. Но к счастью, вадер на нашей стороне. Вместо Рендала заговорил именно он:

   – Нам нужен корабль. «Заур» для этих целей вполне подойдет. А еще документы, в которых ты полностью освобождаешь этих троих от обязательств перед корпорацией «Корн» и тобой лично.

   Майкл иронично приподнял бровь.

   – Отпустить вас всех? И этим подписать приговор делу всей моей жизни? Считаешь, что я пойду на это даже под угрозой разоблачения?

   – Ты ведь не слышал всех условий, которые мы можем тебе предложить, – возразил Алаур.

   Корн молча ждал, с любопытством разглядывая его.

   – Мой препарат, – негромко произнес вадер. – Я сделаю его для тебя и подкорректирую конкретно под человеческую ДНК. Ты получишь то, чего хочешь, а мы – свободу и безопасность.

   – Этого недостаточно, – видно было, как загорелись глаза старика и каких усилий ему стоило сохранять бесстрастность. – Мне нужна формула препарата.

   – Ее ты никогда не получишь, – в голосе Алаура слышалась холодная решимость. – Я не готов давать такое изобретение в руки подобного существа. Хочешь сам обрести молодость и усиленную регенерацию? Ты это получишь. Но не больше. И если попытаешься преследовать нас с подобными целями, я тебя уничтожу.

   – А сумеешь? – хмыкнул Корн. – Разве я не стану неуязвимым?

   – Ты полагаешь, что мое изобретение сделает тебя полностью лишенным слабостей? – иронично возразил Алаур. – Ошибаешься. Как и любое другое существо, тебя можно будет убить. И поверь, способ я найду. Так что в твоих же интересах будет держаться от нас подальше.

   – Ладно, – неохотно проговорил Корн. – Согласен. Но вы получите необходимые документы только после того, как удостоверюсь, что ты не солгал.

   – Разумеется. И я даю тебе слово, что сделаю для тебя препарат.

   – Слово? – хмыкнул Корн. – Полагаешь, я поверю словам?

   – Словам такого, как ты, может, и не стоит, – вмешался Рендал, холодно глядя на отца. – Но у Алаура есть кодекс чести.

   Корн расхохотался.

   – Какой же ты все-таки наивный, мой мальчик! Из тебя бы никогда не получилось достойного наследника, – насмешливо бросил он. – Дам тебе напоследок отеческий совет. Не верь никому и никогда. Доверять можно только себе самому. Уж поверь, я убедился в этом на собственном опыте. И не раз.

   – Когда сам готов в любую минуту вонзить нож в спину, неудивительно, что к тебе относятся так же, – парировал Рендал.

   Корн только беззлобно усмехнулся. Его вряд ли сейчас что-то могло серьезно задеть. Предвкушение того, что скоро получит то, чего так жаждал долгие годы, заставляло его то и дело улыбаться и чуть подрагивать от волнения.

   – Итак, перейдем к делу. Я займусь подготовкой необходимых документов для вас троих. Ты же изготовлением препарата. Но отпущу я вас только после того, как он начнет действовать.

   Я с тревогой взглянула на Рендала и друзей.

   – Вы уверены, что стоит ему доверять? – не удержалась от вопроса. – Что если он потом нас не отпустит?

   – Пусть попробует, – тихо сказал Алаур. И что-то в его голосе было такое, отчего даже у меня холодок пробежал по спине. Корн же на какое-то время перестал улыбаться и прищурился. Потом пожал плечами.

   – В этот раз я сдержу слово. Так что можешь не переживать, милая малышка, – хмыкнул он, снова обретя самообладание. – Хотя на твоем месте я бы все же задумался над возможностью выбора. Я могу тебе предложить гораздо больше, чем твой бравый капитан, все достоинство которого заключается в том, что он молод и красив. Скоро я ничем в этом плане не буду ему уступать, если тебя настолько уж волнует проблема внешних различий. И подумай, каких высот ты могла бы достичь под моим покровительством!

   – Благодарю, но меня это не интересует, – я даже содрогнулась от подобной перспективы. Корн пожал плечами.

   – Что ж, очень жаль. Но если выбирать между смазливой мордашкой и блистательным будущим, мой выбор будет однозначным. Другие смазливые мордашки всегда найдутся.

   С этими словами он поднялся с места и двинулся к двери.

   – Не будем терять времени.

   Алаур поднялся вслед за ним.

   – Согласен.

   Оставшись втроем с Рендалом и Дафи, я укоризненно обратилась к любимому:

   – Ты мог хотя бы предупредить о том, что вы задумали!

   – Не было возможности, – он извиняюще улыбнулся. – Да и действовать нужно было быстро. Если корабли сопровождения заподозрят неладное, то двинутся навстречу. Так что чем дольше мы торчим здесь, тем больше опасность. При значительном численном преимуществе Корн сможет диктовать нам условия. Да и одно дело – уничтожить пиратские корабли, и совсем другое – напасть на корабли корпорации. Тогда мы окажемся вне закона. И даже если удастся сбежать, вряд ли нас ждет нормальная жизнь.

   – А как же Арлас и Хир-Но-Гар? – вдруг подала голос Дафи. – Разве они с нами не полетят? Можно попросить у Корна оформить документы и насчет них.

   У меня самой возникали схожие мысли, и я так же вопросительно уставилась на Рендала.

   – Хира ничто не связывает с Корном, – пожал плечами Рендал. – Он работает непосредственно на меня. И оформлен так официально. На Корна работал лишь потому, что это делал я. Так что полетит с нами однозначно. Что касается Арлас, то не думаю, что ей лучше будет поменять блестящее будущее и возможность быть с любимым человеком на неопределенную судьбу беглецов. Не стоит ставить ее перед таким выбором.

   – Ты прав, – вздохнула я, хотя мысль о том, что придется расстаться с подругой, неприятно грызла. Но Рендал прав. Если у Дафи, которая завязла во всем этом по самые уши, уже просто не было выбора, то у Арлас он есть. Да и кто знает, как сложится жизнь. Может, после того, как андран закончит Академию, мы еще встретимся.

   – Думаю, нам с тобой сейчас стоит заняться сбором вещей, – Дафи увлекла меня за собой, и я с неохотой кивнула.

   Бросила последний взгляд на Рендала и поймала его ободряющую улыбку. Одними губами он прошептал:

   – Все будет хорошо.

   И почему-то я сразу и безоговорочно поверила в это. Пока мы вместе, это и правда так. Все у нас будет хорошо.

***

Майкл Корн не мог найти себе места от радостного предвкушения. Он уже давно покончил с документами и теперь расхаживал по своей каюте, как заведенный. Уже скоро… Совсем скоро он обретет то, о чем так сильно мечтал. Если, конечно, проклятый вадер не обманет. Но пусть только попробует!

   Корн был уверен, что в его силах уничтожить даже это древнее существо. Отправить туда, где оно давно должно было уже находиться. На тот свет. Но пока Алаур был ему нужен. Да и Майкл был сейчас настроен благодушно. Если вадер не станет в дальнейшем вставать у него на пути, пусть живет. Где-нибудь в другой части Вселенной. Пусть влачит жалкое бесцельное существование, в то время как сам Майкл пойдет все дальше на пути к вершине.

   Раньше он не задумывался об этом всерьез, да и слишком масштабными были подобные планы. Явно не по плечам старику, которому осталось от силы несколько десятилетий. Но теперь… Теперь он вверх ногами перевернет всю Федерацию. Да и давно уже кому-то пора это сделать. Хватит уже этой глупой демократии и лозунгов о свободе. Федерация нуждается в едином сильном лидере, который будет держать бразды правления в своих крепких руках. И никого, более подходящего, чем он сам, Корн для этих целей не видел. У него достаточно влиятельных друзей, которым можно посулить то, ради чего они охотно поддержат на пути к верховной власти. А с несогласными Корн церемониться не станет.

   Он уже просчитывал ходы, какие следует совершить в первую очередь. Вначале набрать армию, преданную только ему, снабдив уникальными технологиями, что разрабатывались в его лабораториях и которые он пока никому не показывал. Заручиться поддержкой влиятельных чиновников всех народов Федерации, кого запугав, а кого подкупив. А потом…

   У него голова шла кругом от открывающихся перспектив. На мгновение перед глазами промелькнуло милое личико кудрявой девушки с волшебными сине-зелеными глазами. И на губах Корна расползлась хищная улыбка. Эта малышка тоже никуда от него не денется. Рано или поздно он и ее заполучит. В конце концов, так было всегда. Майкл Корн всегда обретал то, чего желал. И живое подтверждение тому – древний вадер, сейчас хлопочущий в лаборатории над препаратом, который скоро подарит Майклу бессмертие.

   Раздавшийся от двери спокойный голос заставил Корна вздрогнуть:

   – Готово.

   Он резко развернулся к стоящему на пороге Алауру, со странным выражением смотрящему на него.

   – Как ты вошел? – начал было Корн, но осекся. Да какое это имеет значение? Всего лишь очередное доказательство того, на что способны вадеры. Главное, что ему самому удалось заставить эту мощь работать на него. – Ты сделал препарат?

   – Да, – сухо откликнулся Алаур, проходя внутрь. – Но хочу, чтобы ты еще раз хорошо подумал: нужно ли это тебе на самом деле. Что если однажды ты поймешь, что устал от жизни, но иного пути у тебя больше не будет?

   – Устать от жизни может только тот, кто не умеет ставить перед собой правильных целей, – презрительно отмахнулся Майкл.

   – Боюсь даже представить, какие цели будешь ставить перед собой ты, – пробормотал Алаур, потом пристально посмотрел на него и усмехнулся. – Хотя уже вижу.

   – Главное, не стой у меня на пути, и все будет отлично, – откликнулся Корн, сверкнув глазами. – Хотя ты мог бы стоять по правую руку от меня. Помогать мне на моем пути. И получил бы сторицей за свои труды. Неужели тебя больше прельщает судьба скитальца в обществе неудачников?

   – Ты ведь с таким интересом изучал прошлое моего народа, – уголками губ улыбнулся Алаур. – Неужели еще не понял, что нас никогда не интересовало порабощение других рас? Иначе вся Вселенная принадлежала бы нам уже давно. Мы всегда были, скорее, просветителями, учеными. Помогали развиваться тем, кто этого желал, но никогда не дарили отсталым мирам оружия или чего-то такого, что они могли бы использовать в дурных целях. И неужели ты полагаешь, что оказавшись единственным представителем собственной расы, я предам наши идеалы?

   – Глупо, – хмыкнул Корн. – Думаю, именно поэтому твою расу и ждала столь плачевная участь. Вместо того чтобы стать властителями малоразвитых рас, они предпочли передать им часть своих знаний и уйти в небытие. Что ж, тебя ждет та же участь. Или еще худшая. Неприкаянно шляться по мирам, не зная, куда себя приткнуть. Везде чужой и неспособный понять философию нового мира.

   – И какую же философию я должен понять? – жестко усмехнулся вадер.

   – Выживает сильнейший, – последовал спокойный ответ. – Каждый сам за себя. Логика естественного отбора. Хочешь чего-то добиться, выгрызай себе место под солнцем, не считаясь с другими. Иначе загрызут тебя.

   – Не думаю, что хотел бы принять такую философию, – откликнулся Алаур. – И предпочту иную. Каждый получает то, что заслужил своими делами и поступками. Если ты несешь добро, мир ответит тебе тем же. А за содеянное зло придется платить. Впрочем, разумное зло порой способно тоже стать благом, – закончил он с какой-то странной улыбкой.

   Корн только хмыкнул и протянул руку.

   – Препарат!

   Алаур молча извлек из кармана капсулу с какой-то жидкостью и шприц.

   – Ты ведь понимаешь, что я не введу себе это сразу, – ухмыльнулся Корн. – Для начала мой ученый удостоверится, что ты не подсунул мне яд.

   – Как тебе будет угодно, – ответил Алаур. – Но уж прости, мне придется проследить, чтобы твой ученый не оставил себе ни капли препарата для дальнейших опытов.

   Майкл с трудом скрыл неудовольствие. Он втайне надеялся, что удастся подобным образом перехитрить вадера. Узнав секрет формулы бессмертия, можно было бы значительно облегчить себе задачу в дальнейшем покорении Федерации. Кто отказался бы примкнуть к нему, если взамен пообещать подобное? Да никто. Любой бы душу продал за возможность продлить свою жизнь настолько. Ну что ж, не вышло так не вышло. Он в любом случае достигнет цели, пусть и не так быстро.

   Пока Томас дотошно исследовал влияние препарата на клетки, полученные из генетического материала Корна, он боялся даже дышать. Но взволнованные возгласы ученого, потрясенно наблюдающего за регенеративными возможностями обновленных клеток, убеждали его в том, что Алаур не солгал.

   – Поразительно. Даже процесс старения обратился вспять. Клетки достигли оптимального уровня развития и дальше остаются на этом уровне, что бы с ними ни делали! – Томас поднял на Майкла сияющие восторгом глаза.

   Корн больше не колебался и протянул руку к невозмутимо наблюдающему за происходящим Алауру.

   – Я готов.

   Тот наполнил шприц жидкостью из капсулы и ввел в вену Корна. Майкл вздрогнул, когда после этого сам шприц и капсула с остатками препарата взорвались под пристальным взглядом Алаура. Та же судьба постигла и опытные образцы, остававшиеся под микроскопом Томаса.

   – Как и обещал, – спокойно ответил Алаур на взгляд Корна. – Препарат не попадет в чужие руки.

   – Но вы хоть понимаете, какую пользу он мог бы принести?! – с жаром залепетал Томас. – Представьте себе, сколько неизлечимых болезней можно было бы вылечить!

   – Если когда-нибудь человечество достигнет такого же духовного уровня развития, каков сейчас технический, я самолично преподнесу ему свое открытие в дар, – холодно улыбнулся вадер. – Но пока от него будет больше вреда, чем пользы.

   С этими словами он двинулся к выходу.

   – Мы с Дафрией, Таниэль и Рендалом будем ждать у входа в ангар. Через два часа вы должны будете убедиться в том, что препарат начал действовать. И надеюсь, выполните свою часть сделки. Впрочем, если вас одолеет искушение отказаться от обещания, я найду способ заставить вас все же его выполнить.

   Это не прозвучало угрозой, просто констатацией факта. И Корн невольно поежился. Впрочем, уже через несколько секунд он выбросил из головы как вадера, так и все остальное, сосредоточившись на собственных ощущениях. Его начало знобить, как при лихорадке. Несмотря на то, что согреться никак не удавалось, все тело стало липким от пота. Томас, встревожено наблюдающий за его состоянием, уложил Корна на койку. Что-либо давать из привычных лекарств он опасался, не зная, как отреагирует на это иномирный препарат. Оставалось ждать и надеяться на то, что организм сам справится с тем, что происходит внутри.

   Поначалу ощущения были довольно терпимыми, пусть и неприятными. Озноб сменился покалыванием во всем теле и каким-то ноющим ощущением в мышцах и суставах. Там словно что-то происходило. Настоящая революция, к которой организм был не слишком-то готов. Когда же его начало прямо-таки выкручивать от боли, Корн не выдержал:

   – Позови проклятого вадера! – рявкнул он Томасу, и тот опрометью бросился из медотсека.

   Корн даже не заметил, когда ученый появился снова, причем уже не один. От боли он прокусил нижнюю губу, но эта боль казалась ничтожной по сравнению с тем, что происходило внутри. Майкл словно горел заживо. Когда Алаур склонился над ним и Корн разглядел его расплывающееся лицо, он яростно прошипел:

   – Что ты со мной сделал?

   – Все идет как надо, – бегло проверив пульс, пожал плечами вадер. – А кто говорил, что процедура будет приятной и безболезненной? – не удержался он от иронии. – К тому же, ваш организм уже достаточно изношен. Так что препарату приходится делать двойную работу. Не только запускать процесс регенерации, но и приводить организм в порядок. Придется потерпеть.

   – Если ты что-то со мной сделал, я тебя уничтожу! – прорычал Корн, но все же его лицо немного просветлело после объяснений Алаура.

   Вадер же нечитаемым взглядом смотрел на него, оставив невысказанной вполне логичную мысль. Как Корн уничтожит кого-то, оказавшись на том свете? И Майкл сам это понял, едва не заскрежетав зубами от ярости.

   – Долго это еще продлится? – лишь выдохнул, снова прокусив нижнюю губу.

   – Могу только догадываться, – с некоторым сочувствием ответил Алаур. – Сам понимаешь, у меня не было достаточно возможностей для проведения опытов. У меня все проходило не так тяжело.

   Корн мысленно послал его к черту и закрыл глаза, стараясь не проявлять того, насколько же ему на самом деле хреново, и не доставлять удовольствия недругу собственными криками. Но через показавшиеся вечностью десять минут стало полегче. Уже не так выкручивало, осталась лишь тянущая боль в мышцах, да и та постепенно утихала. Майкл решился открыть глаза и тут же натолкнулся на потрясенный взгляд Томаса, устремленный на него.

   – Ч-что? – слабо выдохнул Корн, и ученый нервно сглотнул.

   – Это уму непостижимо!

   – Что? – уже увереннее произнес мужчина, и Алаур, сидящий на стуле неподалеку от койки, посоветовал дать ему зеркало.

   Томас пулей метнулся к одному из стеллажей и схватил небольшое зеркало. Снова вернулся к Майклу и дрожащими руками выставил предмет перед его лицом. Корн медленно перевел взгляд на собственное отражение и ощутил, как с губ помимо воли срывается прерывистый вздох. В отражении он больше не видел старика, пусть и моложавого. Мужчина в самом расцвете сил, молодой, с гладкой кожей, почти лишенной морщин. Те немногие, что еще были, разглаживались на глазах. Ранка же на прокушенной губе уже затянулась.

   В полном оцепенении Корн смотрел на обновленного себя. Черт. Да у него даже седина исчезла. И если бы не пластические операции, изменившие лицо, он бы сейчас мало отличался от Рендала Паркера. Но теперь оставался в том облике, каком все привыкли его видеть. Значительно помолодевшим и посвежевшим, но самим собой. Корн уже лихорадочно размышлял, как станет объяснять такое преображение многочисленным знакомым. Новая экспериментальная пластическая операция? Чудо-препарат, разработанный его учеными? Он пока не знал. Да и не мог сейчас думать об этом. Его переполнял восторг.

   Продолжая молча пожирать глазами свое новое отражение, он даже не заметил, как боль совершенно ушла. Только спокойный голос Алаура отвлек его от этого упоительного занятия.

   – Полагаю, вы убедились в том, что препарат работает. Теперь ваш черед выполнить свои обещания.

   Корн отстранил рукой зеркало и трясущегося от волнения Томаса. Потом сел на койке, с радостью отмечая, каким сильным и подвижным стало обновленное тело. Мелькнула мысль послать вадера к черту и забыть о данном ему обещании, но он отбросил ее. Алаур мог сыграть злую шутку с кораблем, над которым имеет поразительное влияние. Живой корабль воспринимает его, как хозяина, даже несмотря на настройки программ. Как оказалось, обойти эти программы для вадера не составляло никакого труда.

   Корн решил, что как только вернется на Новую Землю, свернет проект разработки живых кораблей. Его не устраивало давать в руки возможному врагу такое оружие. Придется заняться усовершенствованием обычных кораблей, на которые вадер или те, в ком течет их кровь, никак не смогут повлиять. Будь они сейчас на обычном летательном аппарате, он бы плюнул на сделку с Алауром. Но сейчас рисковать не стоит.

   – Ждите у ангара. Я принесу документы, – сухо сказал он, вставая с койки и потягиваясь всем телом.

   Майкл с наслаждением ощущал упругую силу мышц, в которых совершенно ничего не болело. Никогда еще не чувствовал себя настолько сильным и здоровым. Даже в лучшие свои годы. Похоже, препарат даже усовершенствовал то, что даровано природой. И это заставляло чувствовать себя едва ли не всемогущим.

   Проходя мимо столика с медицинскими инструментами, Корн взял скальпель и ради интереса слегка провел им по ладони. Поморщился от кратковременной боли, но тут же забыл о ней, глядя, как стремительно затягивается ранка, не оставляя от пореза и следа. Улыбнувшись самому себе, Майкл Корн пружинистой энергичной походкой двинулся к выходу, не обращая больше внимания на оставшихся в каюте мужчин.