У меня отчего-то сжалось сердце, когда мы оказались перед массивной дверью, обитой железом. На ней была выгравирована жуткая морда с устрашающими клыками и рубинами вместо глаз, словно сами по себе источающими свет. Какое-то вампирское капище или что? Тут и есть святилище их Властелина? Я втянула голову в плечи, испытывая инстинктивный трепет перед чем-то неведомым и выходящим за рамки привычной реальности.

Дверь распахнулась сама, из нее вырвался порыв ветра, обдавший запахом каких-то благовоний. Я вздрогнула и невольно постаралась спрятаться за спину Аттия. Тот мягко проговорил:

– Тебе нечего бояться. Властелин дает понять, что мы можем войти.

– Он тут и живет, этот ваш Властелин? – еле слышно проговорила я, боясь, что невидимое пока могущественное существо меня услышит.

– Никто не знает, где он обитает в обычное время. Но здесь мы всегда можем обратиться к нему. Если Властелин сочтет нужным, проявит свое присутствие. Пойдем.

Я изо всех сил уперлась ногами в пол, не желая этого делать. Черный Лорд недовольно поджал губы и без дальнейших проволочек подхватил на руки. Я успела лишь пискнуть, когда меня перенесли через порог святилища. Дверь за нами в ту же секунду захлопнулась.

Святилище оказалось среднего размера помещением с чем-то, напоминающим алтарь, и множеством свечей, уставленных на полу. В воздухе витал немного одуряющий, но приятный аромат. Я со страхом оглядывала святилище, пытаясь отыскать хозяина этого места. Но к моему удивлению, мы были одни. Я невольно испытала облегчение. Может, Властелин дает понять, что передумал принимать нас?

– Его нет… – осторожно сказала я, когда Аттий поставил меня на ноги рядом с алтарем.

– Он здесь, – со странной улыбкой возразил Черный Лорд. – Просто не позволяет нам себя увидеть. Но я чувствую его.

У меня все внутри похолодело, а Аттий между тем опустился на колени перед алтарем и, взяв с золотой треноги палочку с благовониями, поднес к огню одной из свечей. Закрыв глаза и слегка раскачиваясь, стал бормотать какую-то молитву на неизвестном мне языке. Я же, ни жива ни мертва, стояла неподалеку, обхватив плечи руками и продолжая озираться. Осознание того, что где-то здесь находится еще одно страшное существо, которое не то, что не вижу, но даже не чувствую, угнетало. Не оставляло ощущение устремленного на меня из полумрака тяжелого взгляда. Скорее всего, игра воображения, но избавиться от этого ощущения не получалось.

Аттий возносил молитву не меньше пяти минут, потом открыл глаза и уже на знакомом мне языке проговорил:

– Я привел к тебе ту, кого жажду наградить даром твоей силы. Сделать своей бессмертной спутницей. Одной из моих детей. Окажи мне великую честь и даруй ей свое благословение.

Он умолк и в помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием язычков пламени. Черный Лорд будто прислушивался к чему-то, лицо было напряженным и словно ожидающим. Порыв ветра, внезапно разнесшегося по помещению, едва не задул все свечи. Я содрогнулась, а по спине пробежали холодные мурашки. Лицо Аттия исказилось довольной улыбкой.

– Благодарю тебя, Властелин.

Он поднялся с колен и обернулся ко мне. Я невольно отступила, настолько напугали появившиеся в глубине его глаз кровавые огоньки.

– Что происходит? – глухо спросила, выставив руки вперед, словно это могло бы остановить его или невидимое жуткое существо.

– Чтобы между нами закрепилась связь, я должен буду кое-что сделать, – сделав ко мне шаг, произнес Аттий. – Хозяев Властелин уже давно больше не создает, поэтому иначе нельзя.

– Может, все-таки объясните, что собираетесь делать?

Я продолжала отступать, а он так же неотвратимо приближался.

– Обычно обряд происходит так: человека нужно осушить почти до конца, а затем Властелин позволит ему насытиться своей кровью. Хозяином будет считаться тот, кто лишил существо живой крови. Не бойся, – он улыбнулся, но от этой улыбки стало еще страшнее, – это почти не больно. Некоторые находят это даже приятным.

Ужас окончательно завладел мной, и я ринулась к двери. Попыталась открыть тяжелые створки, но это оказалось тем же, что сдвинуть скалу. Бессильно молотила кулаками по двери, сбивая костяшки пальцев в кровь, звала на помощь. Паника мешала мыслить здраво. Я не желала понимать, что мне никто не поможет, даже если услышит. Я в ловушке! Маленькая птичка, попавшая в силок и которой теперь только и остается, что ждать решения своей судьбы кем-то более сильным. Тем, кто станет хозяином ее жизни.

– Маленькая, – ощутила, как меня со спины обнимают сильные руки и оттаскивают от двери. – Пожалуйста, успокойся! Я никогда не причиню тебе зла…

– А как же можно назвать то, что вы собираетесь сделать со мной сейчас? – я рвалась из его рук, рыдала и напрасно пыталась придумать, как спастись из этой жуткой ситуации.

Меня, брыкающуюся и подвывающую, как раненый зверь, подтащили обратно к алтарю и опустили на него. Аттий навис сверху, удерживая мои руки вдоль тела стальным захватом.

– Не надо, пожалуйста!

– Тсс… Все хорошо…

Я завопила, когда его глаза стали кроваво-алыми сияющими сгустками, а лицо стало приближаться к моей шее. Замотала головой, пытаясь не позволить ему сделать то, что намеревался. В ту же секунду тело будто онемело. Я ощутила, что не могу пошевелить ни единой его частью. Лишь беспомощно плакать и кричать. Мою голову бережно повернули, открывая доступ к шее.

– Моя хорошая… Моя маленькая…

Аттий медленно провел губами по моей коже, словно пытаясь успокоить. А я не могла даже рвануться или содрогнуться, чтобы показать, насколько же мне противны его прикосновения. Вспомнив о том, что он может читать мои мысли, постаралась выразить все, что думаю, хоть так. Если это его как-то и задевало, то трудно было понять. Я чувствовала, как слегка дрожит его тело, прикасающееся к моему. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не начать терзать меня, как дикий зверь.

Почувствовала, как два острых клыка пронзают кожу, и закричала еще сильнее. Правда, боль почти сразу улетучилась, сменившись совсем другими ощущениями. Какими-то томлением и слабостью, почти приятными. Аттий медленно пил из меня кровь, пил саму мою жизнь, явно наслаждаясь каждым моментом. Его руки обнимали меня, нежно поглаживали, будто пытаясь успокоить. Я уже не кричала. Перед глазами все кружилось и будто затуманивалось легкой дымкой. Чувствовала, как слабею с каждой секундой, но даже бороться уже не хотела. Покой. Умиротворение. Желание навсегда закрыть глаза и больше никогда не проснуться.

Порыв холодного ветра отшвырнул от меня Аттия так резко, что при иных обстоятельствах я бы удивилась. Но сейчас было все равно. Я уже ничего не хотела и ни к чему не стремилась. Уловила лишь с усталой отстраненностью, что снова могу шевелиться, но даже не попыталась это сделать.

– Властелин? – послышался откуда-то из глубины помещения дрожащий голос Черного Лорда. – Я ведь еще не осушил ее до конца!

– Убирайся! – раздалось грозное шипение, от которого даже в моем теперешнем состоянии что-то дрогнуло внутри от первобытного страха. Оно, казалось, слышалось отовсюду и звучало будто из иной реальности. Одновременно приглушенно и так четко, что слышна была каждая нотка.

Я осторожно приподняла голову и увидела, что Аттий лежит навзничь у противоположной стены и вглядывается во что-то черное и расплывчатое над его головой. Никогда еще не видела на лице Черного Лорда такого выражения. Дичайшего ужаса. Его губы тряслись, глаза снова стали человеческими, полными звериного страха.

– Властелин, я что-то сделал не так? – залепетал Аттий, в нем теперь сложно было узнать того высокомерного самоуверенного вампира, каким я его успела узнать.

– Просто уходи, – шипение стало менее грозным и даже чуть насмешливым. – Дальше я все сделаю сам.

Аттий осторожно сел и неуверенно поднялся. Я видела, как сильно дрожат его ноги, когда он шел к двери. Напоследок глянул в мою сторону и дернулся, будто пытаясь вернуться ко мне. В ту же секунду дверь распахнулась и его просто-таки выкинуло наружу порывом ледяного ветра. Створки с громким стуком захлопнулись. Я услышала, как Аттий снаружи что-то кричит, но слова казались приглушенными, и я не различала их.

Странное оцепенение, овладевшее мною, понемногу спадало. В висках забились тревожные звоночки – я осталась один на один с существом, которого боятся даже такие, как Аттий. Что будет со мной дальше? Я попробовала пошевелиться. Получилось. Но после того как из меня выпили столько крови, вряд ли смогу даже сесть самостоятельно. Уже не говоря о том, чтобы противостоять такой серьезной опасности.

Новый порыв ветра, и черное нечто, чему даже трудно дать определение, оказалось прямо надо мной. Я пискнула, заглянув в глаза неведомому существу. Они не были кроваво-красными, как у Аттия в подобном облике. Насыщенно-синие, лишь окаймленные кроваво-алым светом. Два сине-алых сгустка вперились в мое лицо, вызывая просто парализующее действие. Мне казалось, я смотрю в глаза самой смерти. Что он собирается со мной сделать? Что-то явно пошло не так, раз Аттий выглядел таким пораженным. Может, Властелин счел меня недостойной своего дара и сейчас растерзает?

Но я даже шелохнуться не решалась, тяжело дыша и глядя на нависшую надо мной нечисть взглядом загнанного в угол зверька. Увидела, как на меня наползает сама тьма, и вскоре больше ничего уже не различала, кроме нее и двух мерцающих огоньков. Фигура, напоминающая черный туман, накрыла с головой, и я ощутила возле шеи, в том самом месте, где еще чувствовались следы проколов, странное покалывание. Кожа будто стягивалась, ее защипало. А потом неприятные ощущения и вовсе исчезли. Неужели Властелин залечил мои ранки? Но зачем? Или так и положено?

Я истошно закричала, когда на том же месте кожу снова опалило болью. Два клыка вонзились в мою бедную шею с такой силой, что по сравнению с этим прикосновение Аттия показалось комариным укусом. В том месте, откуда существо начало высасывать остатки моей крови, все горело и ныло. Было так больно, что в этот раз никаких приятных ощущений я не испытывала. Властелин на мгновение оторвался от моей шеи и прямо перед лицом возникли два сине-алых сгустка. Уже знакомое шипение, пробирающее до мурашек, прорезало жуткую тишину:

– Не бойся!

И этот туда же! При всей чудовищности ситуации я едва сдержала истеричный смех. Они что и правда считают, что я могу не бояться того, что со мной делают?! Властелин некоторое время вглядывался, казалось, в самую глубину моей души, потом снова приник к шее. Я снова закричала, когда по свежей ранке вновь проехались устрашающие клыки. Чувствовала, как из меня вытягивают остатки жизни, и что все вокруг плывет, как в тумане. В какой-то момент и вовсе возникло ощущение, что отделяюсь от собственного тела и стремлюсь куда-то ввысь. В тот же миг исчезло режущее прикосновение клыков, а через несколько секунд в рот хлынуло что-то густое и соленое. И меня с размаху втолкнуло обратно в тело. Я скривилась от отвращения и попыталась отстраниться, но голову цепко удерживали невидимые руки. Заставляли глотать эту вязкую непонятную субстанцию. Смутно я догадывалась, что это кровь Властелина, но думать об этом было слишком страшно и противно.

А потом возникли образы в голове. Мелькающие картинки, за которые я напрасно пыталась ухватиться. Слишком быстрые, яркие, словно падающие звезды. И я будто унеслась куда-то. Исчезли каменные стены святилища, твердость алтаря подо мной, железная хватка рук страшного могущественного существа. Меня вертело, кружило где-то за гранью человеческого восприятия реальности. И на какой-то момент показалось, что я и сама перестаю быть человеком. А та жидкость, которую глотаю все более жадно, показалась самым восхитительным и необычным, что пробовала. Будто воплощение самой жизни, наполняющее все тело живительными соками, прогоняющее слабость.

Одна из картинок, хаотично мелькающих перед глазами, задержалась на месте. И я увидела цветущий зеленый луг и бегущую по нему девушку. Себя саму… Но я готова была поклясться, что никогда не переживала этого в реальности. Девушка в белом платье, бегущая навстречу кому-то и смеющаяся. Казалось, от всей ее фигуры исходит мягкий свет, от которого даже солнце светит ярче. А в какой-то момент это смеющееся лицо искажается болью. Изо рта вырывается струйка крови, и девушка падает. На месте сердца на белом платье расползается кровавое пятно от пронзившей тело стрелы. И чей-то крик, так пугающе похожий на мой собственный…

Картинка исчезла, а я снова закружилась в водовороте стремительно уносящихся ярких образов. Все еще чувствовала страх и боль, будто это меня саму только что пронзили. Но постепенно они отступали, сменяясь мощными потоками энергии, захлестывающей мое тело.

Не знаю, сколько длились все эти удивительные ощущения. Но в один момент я вдруг осознала, что лежу одна на алтаре, который сейчас кажется обжигающе горячим. Властелин исчез. Может, конечно, и витал где-нибудь в воздухе, а я просто не могла его видеть. Но какое-то проснувшееся во мне чутье подсказывало другое. Его нет. Исчез. Унесся куда-то в только ему доступное место.

Я медленно шевельнулась, и конечности охотно подчинились. Но все, что смогла, это сесть. Тело так тряслось после пережитого потрясения, что я даже не решалась встать на ноги. Дверь распахнулась так неожиданно, что я вздрогнула. В нее вбежали Аттий и Эрбин, на ходу обводя глазами помещение. Черный Лорд бросился ко мне первым, сгреб в охапку и прижал к себе.

– Я думал, что он передумал давать тебе дар силы. По какой-то причине разгневался и решил убить. С тобой все в порядке?

– Присмотрись к ней повнимательнее, – раздался спокойный голос Эрбина за спиной.

Аттий чуть отстранился, пристально вглядываясь в мое лицо, и его собственное озарилось восторгом.

– Он все-таки сделал это!

– Что со мной?! Что сделал? – пролепетала я, не понимая, что такого он во мне увидел.

А потом увидела свои глаза в отражении его медальона. Кроваво-красные, все сильнее наполняющиеся особым внутренним светом.

– Нет! – я завопила так истошно, что сама едва не оглохла от собственного крика. А потом силы окончательно оставили и я потеряла сознание.

Когда очнулась, возникло ощущение, что продолжаю находиться в состоянии полусна-полуяви. Так обычно себя чувствуют при горячке, когда на краткий миг возвращаются к сознанию, а потом оно снова ускользает. Все вокруг казалось зыбким и нереальным. Было так холодно, что меня всю трясло, и в то же время тело казалось липким и неприятным от пота. Чувствовала чьи-то руки, обтирающие мое лицо. Уже готовилась опять провалиться в спасительное забытье, когда услышала знакомый мелодичный голос:

– Выйди!

Ощущение чужих рук исчезло, дохнуло слабым порывом воздуха. Видно, обращались к тому, кто ухаживал за мной. С трудом разлепив будто налитые свинцом веки, сквозь узкие щели посмотрела на склонившееся надо мной лицо Гилеры. Будь я не в таком плачевном состоянии, наверное, испугалась бы выражению ненависти, явственно читающемуся на нем. Сейчас же даже на это была неспособна.

– Почему ты?! Почему?! – восклицала она с неприязнью.

Хотела сказать, что не понимаю, о чем она говорит, но губы не слушались. Да, похоже, ответа от меня и не ожидали. Женщина отпрянула от меня так быстро, что я даже уследить за этим движением не успела.

– Чем для тебя так важна эта девка? – снова прозвучал голос Гилеры. К кому она обращалась, оставалось только догадываться. Но я смутно ощущала теперь присутствие кого-то еще, остававшегося для меня невидимым. Может, стоял где-то далеко от кровати? – Я видела ее во снах, – не дождавшись ответа, угрюмо проговорила хозяйка Обители. – Это что-то значит, да?

– Просто позаботься о ней, – тихий шепот, почти человеческий. Я не могла понять, знаком он мне или нет. Да и в своем теперешнем состоянии вряд ли могла бы сопоставить все.

– Когда я ее увидела, то не думала, что ты сделаешь ее одной из нас.

– Она должна жить, – последовал странный ответ. – Стать достаточно сильной, чтобы перестать быть такой уязвимой.

– Ты ведь не собираешься отдавать ее, правда? – мрачно спросила Гилера.

– Ты забываешься! – в этот раз шепот показался зловещим и вызвал дрожь по всему телу. – Я не обязан перед тобой отчитываться.

– Прости… – голос женщины стал покорным, но в нем все равно сквозили недовольные нотки.

– Позаботься о том, чтобы она стала достаточно сильной… И чтобы перерождение проходило нормально.

– Я сделаю все, как ты хочешь.

Что-то словно опять утянуло за грань реальности и, что было дальше, я не увидела. Остались только ощущения. Жестокая лихорадка, то ли убивающая меня, то ли превращающая во что-то совершенно иное…