Я проспала чуть ли не до полудня. Наверное, все прошедшие события настолько вымотали, что организму просто необходима была такая вот передышка. Меня никто не будил, как это было раньше, когда жила в Обители на правах новообращенной. Потягиваясь на удобной мягкой постели, от которой успела отвыкнуть, я думала о том, как теперь изменится моя жизнь. Хотя думать об этом хотелось меньше всего. Мне придется привыкать к жизни без Диора, без малейшей надежды на новую встречу с ним.

Расслабленное после сна состояние сменилось апатией. Я перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Ничего больше не интересовало. Хотя, наверное, стоило подумать о том, как вести себя дальше. Чтобы остаться в Кровавой Обители на законных основаниях, нужно обсудить этот вопрос с Эрбином. Наверняка потребуется принести официальную клятву о том, что я вверяю себя покровительству клана Гилеры. Сомневаюсь, что Эрбин потребует этого прямо сейчас, но рано или поздно вопрос встанет ребром. И тогда все окончательно перевернется. Я больше не буду хозяйкой самой себе, мне придется жить по чужим, ненавистным законам. Пусть даже тот, кто их устанавливал, мой друг и защитник.

Я вампир. Наверное, только сейчас осознание этого пришло наиболее остро. До этого я до конца не задумывалась о том, насколько же сильно все изменилось. Возврата к прошлому нет. Нет малейшей надежды, что процесс можно обратить вспять. Проклятье, да уже просыпающаяся во мне жажда лучше всего говорит об этом!

Деликатный стук в дверь заставил оторваться от мрачных мыслей и повернуть голову.

— Входите.

Я даже не позаботилась о том, чтобы принять более подобающую позу или одеться. Все это казалось лишним и ненужным. Какая разница, что и кто обо мне подумает. Тот единственный, перед кем хотелось выглядеть привлекательной и желанной, навсегда ушел из моей жизни.

При виде вошедшей Базианы заставила себя улыбнуться. Конечно, я была рада ее видеть, но сейчас это единственное проявление радости, на какое оказалась способна.

— Как же я рада, что ты вернулась, Тея, — произнесла женщина, подходя ближе.

Сама я не могла сказать того же, не покривив душой, поэтому со вздохом проговорила:

— Рада тебя видеть.

— Ну и долго еще будешь в постели валяться? — бодрым голосом воскликнула она. — Между прочим, к тебе уже неоднократно посылали записки с просьбой о встрече. Но Эрбин велел пока тебя не будить.

— Кто посылал? — без особого интереса спросила я, не шевелясь.

— Некая Криспина из клана Барате и Асдусциас Дарнадар. Знаешь таких?

Она подмигнула мне с заговорщицким видом. Я тут же резко села на постели.

— Криспина? Асдус? Где они?

— Если хочешь, можем хоть сейчас послать им ответные послания, что ты не против личной встречи.

— Как все усложнилось у вас, — заметила я с неудовольствием. Друзей хотелось видеть немедленно. Одно упоминание о них немного притупило чудовищное состояние опустошенности.

— Они теперь не жители нашей Обители, — пояснила Базиана, — потому не так просто могут проникнуть за ее стены. Так когда ты будешь готова принять их?

— Да хоть сейчас! — с жаром воскликнула я, вскакивая с кровати.

— Отлично. Тогда пока приводи себя в порядок, а я распоряжусь принести тебе завтрак и отправлю записки.

При мысли о завтраке настроение немного померкло. Я судорожно сглотнула, вспоминая, как питалась в мире смертных. Возможности просто пить кровь из чаши там, разумеется, не было. Приходилось действовать так же, как другие вампиры в подобных обстоятельствах. Пить из живых людей, а потом заставлять их забывать о случившемся. Тогда у меня была цель, которая помогала отгонять мысли о моральном аспекте того, что делала. Но сейчас… Осознание того, кто я есть и кем останусь до конца своих дней, вызывало мутное тяжелое состояние внутри. Что-то сродни тошноте и отвращению.

Базиана заметила мое состояние и с тревогой положила руку на мое плечо.

— Ты в порядке?

— Да, — солгала я, избегая ее взгляда.

Пусть я хорошо относилась к Базиане, но не чувствовала, что хочу сейчас изливать ей душу. Да и вообще кому бы то ни было. Кроме, пожалуй, Эрбина. Тут же захотелось увидеть его, услышать пусть и банальные, но такие необходимые слова: «Все будет хорошо».

— А где Эрбин? — спросила у Базианы.

— Уехал по делам, — откликнулась она и я тяжело вздохнула. — Знаешь, — поколебавшись, добавила женщина, — твой уход нелегко ему дался.

Я сцепила зубы и опустила голову, в полной мере осознавая, какой эгоисткой была. Да и сейчас ненамного ушла от этого. Зная, что никогда не смогу ответить на чувства Эрбина, беззастенчиво пользовалась его расположением, искала в нем помощи и поддержки.

Что если настало время платить по счетам? Да, я никогда не смогу полюбить его так, как он любит меня. Но может, ему вполне хватит моего тела? Я стану тем, кем он хочет меня видеть. Его возлюбленной. Пусть хоть кому-то во всей этой ситуации будет хорошо. Конечно, не сейчас. Должно пройти время, чтобы я допустила даже мысль о том, что ко мне могут прикоснуться чужие руки. Сейчас же одна мысль об этом вызывала ноющее болезненное чувство внутри.

Мой Диор. Где же ты сейчас? Думаешь ли обо мне?

Я мысленно отхлестала себя по щекам, запрещая себе даже думать о нем. Слишком больно! Слишком сильно хочется от этого просто вытянуться пластом на кровати и лежать так, без еды, без малейшего желания что-то делать. А от этого я причиню боль не только себе. Здесь есть те, кто меня любит, кто многое сделал ради меня. Хватит быть эгоисткой и думать только о себе!

— Теперь все изменится, — тихо сказала я.

Базиана задумчиво посмотрела на меня и, ободряюще потрепав по щеке, вышла из комнаты. Я же отправилась в ванную, где долго отмокала в воде с ароматной пеной и тупо вглядывалась в мраморную стену.

Надевать на себя одежду богатой женщины тоже было непривычно. Снова ощущение неудобства, словно меня заковали в панцирь, мешая нормально дышать. Я успела отвыкнуть от этого чувства. Горькая улыбка тронула губы. Мое сердце теперь тоже в таком же панцире. Пусть моя болезненная, невозможная любовь останется в нем, запрятанная в такие глубины души, куда доступа нет никому.

С Криспиной мы встретились в комнате для посетителей, располагающейся рядом с оранжереей. Подруга вошла в комнату и у меня перехватило дыхание от изменений, произошедших с ней. Элегантная, сдержанная, даже холодная. Ее кожа теперь казалась почти неживой. Безупречная и белая, словно девушка была скульптурным изваянием. Неброская утонченная красота теперь стала более заметной. Возможно из-за слишком яркого блеска в выразительных, загадочных темных глазах.

Почему-то показалось, что Криспина будто тоже спрятала настоящие чувства за панцирем сдержанного достоинства. Но это ощущение оказалось мимолетным, не успев вызвать сожаления и горечи.

Едва увидев меня, Криспина улыбнулась прежней открытой улыбкой, осветившей ее изнутри. Странный эффект. Будто на глазах ледяная статуя ожила, заискрилась яркими красками. И я поймала себя на том, что улыбаюсь такой же открытой искренней улыбкой. Не сговариваясь, мы бросились в объятия друг друга. Что-то восклицали, смеялись, толком и не осознавая, что именно.

— Как же я скучала по тебе! — наконец, выдохнула Криспина, увлекая меня к диванчикам. — Пойдем, так хочу расспросить тебя обо всем.

Я не сопротивлялась, чувствуя, как лед в сердце все сильнее растапливается.

Некоторое время мы просто сидели на диванчике, держась за руки и улыбаясь друг другу. Потом я с искренним восхищением проговорила:

— Ты стала еще красивее, чем раньше! Когда ты только вошла, я даже не сразу поняла, что это ты. Так изменилась.

— Это я-то изменилась? — рассмеялась она. — А себя ты видела? Тея, да от тебя глаз невозможно отвести! Эрбину придется несладко. Следить, чтобы не увели.

Я помрачнела и отвернулась, но тут же заставила себя опять улыбнуться. Надеюсь, Криспина не заметила моей временной слабости.

— Расскажи, как тебе живется в твоем клане.

С тревогой вглядывалась в ее лицо, боясь увидеть на нем грусть или тоску. Прекрасно понимала, что должна чувствовать Криспина, зная, что никогда не сможет быть с любимым. В ее же случае вряд ли Хозяин окажется настолько терпеливым и чутким, как Эрбин. Если Хиртий Барате обратил девушку в вампира из-за того, что испытывал к ней чувства, то не станет церемониться. Вспоминая его суровое лицо, лишенное и проблеска тепла, я невольно передернула плечами. Тем сильнее удивилась, когда Криспина вся засияла.

— Мне там очень нравится. Сейчас пока живем в Тарнисе, в городском доме клана. Хиртий вообще собирается побороться за место мэра. Так что, может, задержимся дольше.

Я обескуражено смотрела на нее. Неужели любовь к Асдусу оказалась лишь мимолетным увлечением? Так обидно стало за демона, который испытывал к Криспине куда более сильные чувства, что я насупилась. Не замечающая этого подруга взахлеб рассказывала о том, какой замечательный у нее Хозяин. Как заботится о ней и других своих вампирах. Чем больше я слушала, тем меньше понимала происходящее.

— Похоже, ты без ума от него, — наконец, выдавила, прерывая бесконечный поток дифирамбов.

Криспина замерла, непонимающе глядя на меня, а потом залилась веселым смехом.

— И вот о чем ты подумала сейчас? — она шутливо погрозила мне пальцем. — Видно, с Асдусом слишком долго общалась.

Тут же при упоминании об Асдусе ее лицо осветилось так, что я и вовсе перестала что-либо понимать.

— Я в полном замешательстве, — призналась я, откидываясь на спинку дивана.

— Помнишь наш разговор о том, по какой причине вампиры обычно обращают людей в себе подобных? — спросила Криспина, с улыбкой глядя на меня. — В случае Хиртия все оказалось не так, как мы с тобой думали.

Она посерьезнела.

— Признаться, поначалу я его до жути боялась. Когда он только забрал из Обители и привез к себе домой, ожидала самого худшего. Помню наш первый семейный ужин, когда Хиртий представил меня остальным членам клана. Я боялась даже глаза поднять от стола и с ужасом ждала момента, когда настанет время идти спать. Думала, что он в эту же ночь… — Криспина осеклась и залилась румянцем. Потом продолжила: — Я всю ночь протряслась, как заяц, в своей кровати, прислушиваясь к малейшему шуму. Только под утро забылась сном.

— Значит, он пожалел тебя в ту ночь?

Криспина опять рассмеялась.

— Следующие несколько дней я тоже так думала и продолжала тенью ходить по дому, стараясь быть как можно незаметнее. А когда в один из вечеров, когда мы все собрались у камина… В доме Барате есть такой обычай. Мы собираемся все вместе, рассказываем о том, как прошел день, читаем…

Ее глаза опять засияли.

— В общем, помню, как меня попросили почитать, а я даже толком не понимала, о чем читаю. И как потом Хиртий погладил меня по голове, а я подумала о самом худшем. Что началось то, чего я боялась. Отпрянула от него так, словно он дикий зверь, который сейчас нападет. А потом он попросил всех выйти и спросил прямо, что меня беспокоит. Я молчала, как идиотка, боясь ему даже в глаза заглянуть. А он вдруг начал рассказывать о себе. О том, как стал вампиром. Это было очень давно. Почти две тысячи лет назад. Тогда между Сильфидой и Арданией шла долгая кровопролитная война. Он был одним из полководцев короля Сильфиды. О его подвигах легенды слагали. Наверное, поэтому Властелин и выбрал его. Тогда как раз в Сумеречном мире тоже шла война. Но когда к нему пришел тот вампир, что с одобрения Властелина должен был привести Хиртия в Сумеречный мир, он отказался.

— Что же заставило его передумать и все-таки стать вампиром?

Лицо Криспины помрачнело.

— Во время отсутствия Хиртия на его замок напали. Убили всю семью. Вероломно, подло. Это сделал тот, кому он доверял и кто перешел на сторону врага. Жену и дочь подвергли надругательствам и убили. Единственный же сын, еще мальчик, погиб, пытаясь защитить мать и сестру. Хиртий захотел стать вампиром, чтобы добраться до предателя и покарать.

— Понимаю… — глухо сказала я, чувствуя, что понимаю теперь этого мужчину, и он больше не кажется бесчувственным и каменным.

— Я ему напомнила дочь… — еле слышно сказала Криспина. — Потому он и захотел сделать меня одной из своего клана. И поверь, родной отец никогда не относился ко мне так, как он. Я впервые ощутила, что такое любовь и забота отца. Мой собственный всегда считал меня еще одной обузой, свалившейся на его голову. Для Хиртия же все не так… Единственное, в чем могу его упрекнуть, так это в том, что он слишком опекает меня, — она мягко улыбнулась. — Когда я призналась, что люблю Асдуса, он в восторг не пришел.

— Ну, знаешь, в чем-то я его понимаю, — усмехнулась я. — Не забывай, какой репутацией пользуется наш демон.

— Я все-таки надеюсь, что сумею убедить Хиртия разрешить нам общаться… Конечно, если Асдус этого сам захочет… — она погрустнела. — Мы с ним давно не виделись, но я знаю, что он помогал тебе, поэтому смирилась. Иногда мне приходили письма от него.

— Уверена, что Асдус скучал по тебе не меньше, чем ты по нему, — заявила я, снова беря подругу за руку. — Но поговорить начистоту вам однозначно стоит.

Пообещала себе, что попрошу Эрбина поговорить с Хиртием насчет этого. Чтобы убедил Хозяина Криспины разрешить ей встречаться с Асдусом. Снова я пользуюсь благосклонностью ко мне Эрбина… В сердце закралось что-то, похожее на угрызения совести, но я подумала о том, что ради друзей и не на такое пойду.

— Да что мы все обо мне? — Криспина тряхнула головой, явно не желая продолжать разговор на тяжелую для себя тему. — Расскажи, как все прошло у тебя? Асдус ограничивался только общими фразами. Ты ведь встретила там кого-то, да?

Настал мой черед заливаться румянцем. Но не успела ответить, как с порога раздался веселый голос Асдуса:

— Ну вот и две мои любимые малышки! Как же я рад снова видеть вас вместе!

Рука Криспины дернулась в моей ладони, сердце заколотилось так, что едва из груди не выпрыгивало. А я смотрела, как она устремляет глаза на Асдуса и какой ответный взгляд получает, и еще больше уверялась в мысли, что с Эрбином точно поговорю.

Так странно было видеть Асдуса в прежнем обличье, во всем блеске своего демонского обаяния. Поневоле на губах появилась широкая улыбка, такая же, как у него.

— А куда Азея подевал, признавайся! — ухмыльнулась я.

— Попросил Эрбина отправить его домой с одним из вампиров клана Гилеры. Кстати, как ты и хотела, твои украшения передали семье паренька с запиской, что это подарок.

Я улыбнулась еще шире. Вспомнила о том, как решила, что распорядиться так подарками Черного Лорда будет самым правильным. Бедняга юродивый и его семья, которая наверняка за него волновалась, заслужили небольшую компенсацию. Тем более что, как я понимаю, Асдус не раз еще будет использовать паренька, когда ему захочется побывать в мире смертных. Но я все же надеюсь, что он не станет делать этого слишком часто. Да и у него здесь есть насущные дела. А именно: борьба за их с Криспиной совместное счастье.

— Это тот парень, в облике которого ты путешествовал? — спросила подруга. — Помню, ты писал в письме, что он настоящий красавчик.

Я прыснула со смеху и укоризненно посмотрела на демона.

Вот не может без того, чтобы не выставляться!

— Ты его слушай больше, — ворчливо заметила я.

— Детка, в каком бы ни был обличье Асдусциас Дарнадар, он придает тому облику подлинную красоту, — пафосно заявил демон, приближаясь к нам и усаживаясь на диване напротив.

Криспина не сводила с него горящих глаз. А я думала о том, что сейчас кажется, будто ничего и не менялось. Не было последних недель, полных самых разнообразных эмоций. Мы будто и вовсе не покидали Обитель. Но это не так. Никогда уже не будет, как прежде.

Перед глазами возникло лицо Диора, его янтарные глаза, в которых я всегда тонула, словно в залитом солнечным светом омуте. И при виде искренних чувств, читающихся в глазах друзей, я чувствовала, как внутри меня самой что-то ноет и скребется. Даже радость от общения с Асдусом и Криспиной не могла до конца избавить от этого мучительного ощущения. А потом и вовсе разговор принял серьезный оборот, и уже не только я чувствовала, как яркий день будто померк.

— Как Энний? — осторожно спросила Криспина. — Его так и не нашли?

Мы с Асдусом переглянулись, потом он глухо произнес:

— Нашли. Вчера он вместе с нами вернулся в Обитель.

— Где же он? С ним можно встретиться? — тут же отреагировала Криспина.

На эти вопросы я не знала ответов, как и она, поэтому опустила голову. Больно было видеть, как тут же изменилось лицо Асдуса, утратив беззаботное выражение.

— Когда я сегодня утром встречался с Эрбином, он сказал, что его увезли в то место, где они жили с Гилерой раньше.

Я вскинула на него взгляд и с тревогой сказала:

— Но ведь он снова может попытаться сбежать!

— Я сказал Эрбину то же самое, — произнес демон. — И он ответил не особо понятно. Что бежать ему больше ни к чему. Он сам этого не захочет.

— В каком смысле?

— Понятия не имею, — хмуро проговорил рыжий. — Ничего больше из твоего Эрбина вытянуть не удалось. Если узнаешь больше, буду благодарен.

— Попробую, — тут же согласилась я.

Почему-то внутри все сжалось от непонятного предчувствия. Эти странные слова что-то затронули в душе. Что Эрбин имел в виду?

— Но Энний жив, и это главное, — попыталась я утешить Асдуса.

— Мне даже не разрешили встретиться с ним, — он вздохнул и устало потер лоб. — Эрбин сказал, что пока не стоит этого делать.

Воцарилось гнетущее молчание, которое попыталась развеять Криспина, заведя нейтральную тему. Асдус тут же ухватился за это. Видно было, что он не любит показывать, когда по-настоящему встревожен. Мы болтали о пустяках, избегая болезненных тем. Хотя я знала, что рано или поздно поделюсь с Криспиной всем, что на душе. Но не сегодня. Не сейчас, когда каждое слово врезалось бы в сердце, словно острый нож. А потом я и вовсе оставила их одних, подмигнув и сказав, что им наверняка есть о чем поговорить и без меня. Асдусу же послала мысленный призыв:

— Если не хочешь потерять ее, скажи о своих настоящих чувствах. И тогда она будет готова бороться за вас.

Он опешил и даже чуть смутился.

— Хиртий Барате меня и на порог не пустит, — мысленно заявил хмуро.

— Думаю, вода и камень точит, — усмехнулась я. — И когда это Асдусциаса Дарнадара останавливали трудности?

Он улыбнулся в ответ и неуверенно произнес:

— Может, малышка заслуживает кого-то получше?

Мои глаза расширились от потрясения. И теперь я больше не сомневалась в серьезности чувств Асдуса к Криспине. Самоуверенный демон сомневается в том, что достаточно хорош для нее. Это казалось чем-то из разряда чудес.

— Если ты не поговоришь с ней сейчас, я тебя прибью, Асдус! — хмуро пообещала и вышла из комнаты, напоследок улыбнувшись Криспине.

Судя по тому, каким серьезным стал взгляд демона, он все же признается ей. Чувствовала, что радуюсь за них. На душе становилось немного легче. Пусть хоть друзья обретут счастье, а я буду утешаться этой мыслью. Подумав о счастье друзей, я вспомнила еще кое о ком, кого в моих силах сделать счастливым…