Алевтина

Идти на поединок чести я не хотела. До последнего говорила себе, что просто отсижусь дома. Сама мысль о том, что увижу, как мой любимый будет у всех на глазах повержен, вызывала боль и горечь. Особенно с учетом того, что это произойдет из-за меня. И все же ноги сами принесли меня на городскую площадь, сегодня превратившуюся в рыцарскую арену. Или что-то вроде того.

Вокруг плотной стеной столпились воины, не давая зевакам подойти ближе. Народ возбужденно переговаривался, предвкушая из ряда вон выходящее событие. Никогда еще прежний поверженный шаранд не бросал вызов преемнику. Но в случае с Крайном Даленом многое было из разряда «никогда еще».

Как бы я ни относилась к этому человеку, вынуждена была признать – личность он неординарная. Думаю, родись он на Земле, тоже находился бы у власти. Кто знает, может, стал бы вторым Гитлером. Меня даже передернуло при этой мысли, и я порадовалась тому, что родился Крайн Дален в Четыремирье, а не у нас.

Когда появились претенденты на престол, я вместе со всеми зрителями устремила на них взгляд. Жадно всматривалась в лицо Тиренда, ожидая увидеть там обреченность и тоску. Но нет. Даже зная, что изначально обречен на неудачу, он держался так, словно бой лишь пустая формальность. Горделиво расправленные плечи, легкая улыбка на мужественном открытом лице, холодный твердый взгляд.

У меня в горле пересохло, так потянуло к нему. Никогда еще он не казался мне таким привлекательным, как сейчас, когда потеряла его навсегда.

«Господи, как смогу жить без него?» – опалила горькая мысль.

Я судорожно вздохнула и обхватила плечи руками. Он даже не посмотрел в мою сторону.

Может, просто не видел, а может, не хотел видеть. Последнее было нестерпимее всего.

Крайн Дален уже чувствовал себя победителем и с трудом сдерживал ликующую улыбку. То и дело она наползала на лицо, но он прогонял ее, с насмешкой глядя на соперника. Я надеялась лишь на то, что он и правда не намерен убивать Тиренда. Утешала себя мыслью, что в этом случае ничего страшного с моим любимым не случится. Он просто станет ортаном и почитаемым воином. Вот и все. Потерпеть поражение в поединке чести – не позор.

Спустя минуту они уже стояли друг напротив друга, ожидая знака распорядителя поединка. Этот трубный звук показался самым ужасным, что я только слышала в жизни. Содрогнулась, наблюдая за тем, как Крайн Дален сначала дал возможность зрителям в полной мере лицезреть, на что он способен. С запредельной скоростью двигаясь по ристалищу, он так быстро вертел Мечом, что тот превращался в сверкающую тень. В едином порыве толпа разразилась восторженными воплями.

Тиренд просто стоял и с чуть презрительной улыбкой ждал, пока Крайн наиграется. И его поведение показалось мне более достойным. Но мысленно я умоляла его, чтобы перестал так смотреть. Зная болезненную гордость седовласого, не сомневалась, как сильно его может уязвить эта презрительная улыбка.

Момент, когда Крайн Дален вихрем налетел на противника, длился долю секунды. Я замерла, как и все вокруг, ожидая, что поединок тут же и закончится. Быстро и стремительно. Поразилась, что Тиренд успел отбить этот чудовищный удар, и отскочил в сторону. Он ловко уворачивался от разящих ударов и даже умудрялся отвечать.

Он и правда великолепен!

Я восхищенно смотрела на него, понимая, как никто другой, насколько силен этот мужчина.

Еще помню ту силу и мощь, которую дарует Меч, и знала, что отразить его удары не под силу ни одному человеку. А Тиренд отражал! Теперь я понимаю, как ему удалось стать шарандом. Никто не смог бы справиться с ним в честном поединке. Седовласый честно драться в этот раз не пожелал.

Как же все несправедливо!

Я прекрасно понимала, что лишь вопрос времени, когда Тиренд потерпит поражение.

Поединок длился всего пять минут, но для меня он растянулся на часы. Словно в замедленной съемке, я наблюдала за каждым выпадом сражающихся, за ловкими уворачиваниями и прыжками. В тот момент, когда Крайн совершил молниеносную подсечку и Тиренд рухнул на землю, я вскрикнула от ужаса. На мгновение показалось, что сейчас седовласый просто пронзит противнику сердце – такими страшными сейчас были его глаза. Но тот справился с собой и просто ткнул острием Меча в камзол.

– Ты проиграл, шаранд. Хотя, постой, уже не шаранд, – раздался издевательский смешок.

Толпа взорвалась в едином порыве, приветствуя победителя. Хотя я не могла не заметить, что далеко не все лица светились искренней радостью. Большинству людей нравился Тиренд в роли шаранда, но глубинный страх перед правом сильнейшего мешал им проявить это в открытую.

– Добей меня, – послышался хриплый шепот.

Даже сквозь поднявшийся шум я различила эти тихие слова, и они разорвали мне сердце. Из глаз ручьем хлынули слезы. Я понимала, что Тиренд предпочтет смерть краху всех своих жизненных стремлений. Все, к чему он шел всю свою жизнь, чего так хотел добиться…

Все развеялось, как туманная дымка. И только я виновата в этом! Я, которая стала для него тем же, чем Далила для Самсона. Зачем ты полюбил меня, прекрасный благородный Тиренд?! Зачем?..

– О, нет, – послышался издевательский ответ. – Зачем же убивать такого славного воина? Я хочу, чтобы ты служил мне. Даже больше, готов дать тебе место порученца рядом со мной.

Я снова содрогнулась.

Крайн Дален – какой же ты мерзавец! Он даже не позволит Тиренду просто уехать, искать смерти в поединках или лучшей доли в других странах. Заставит быть своим личным слугой, исполняющим самые щекотливые поручения. Для Тиренда это и правда будет хуже смерти.

Я закрыла лицо руками, чтобы не видеть глаза любимого в этот момент. Потом просто развернулась и понеслась прочь, расталкивая людей и не обращая внимания на недовольные возгласы.

Не могу этого больше видеть! Видеть, как унижают самого достойного человека, какого я встречала в жизни!

Остаток дня, пока все в Лорне пировали в честь нового шаранда, я проплакала в своей комнате. Несколько раз приходили посланцы от Крайна с приглашением от него явиться на торжество. Я просто посылала всех к черту. Видя мое невменяемое состояние, никто не настаивал. И силой тащить меня не пытались. Видно, такого распоряжения седовласый не давал.

Когда уже почти на рассвете в мою комнату явился сам Крайн Дален, пошатываясь от выпитого и едва держащийся на ногах, я с опаской уставилась на него.

Теперь вряд ли бы меня что-то спасло от его поползновений. Он получил все, что хотел от меня. Только обещание, данное мне когда-то, служило хрупкой защитой. Но насколько он человек слова? Почему-то я сильно сомневалась, что его можно так назвать.

– Не спишь? – хрипло выдохнул он, не сводя с меня горящего взгляда.

Хаотично мечущийся язычок пламени свечи, стоящей на прикроватной тумбочке, отбрасывал на мужчину какие-то кровавые отблески. От этого его лицо казалось еще более зловещим.

– Почему не пришла на торжество? – едва ворочая языком, спросил он. – Не рада моему назначению?

– Что с Тирендом? – вместо ответа спросила я, хоть и понимала, что его реакцию на эту фразу трудно предугадать.

– Я заставил его просидеть до конца торжества по правую руку от меня, – губы Крайна растянулись в жестокой усмешке. – И даже пить за мое здоровье.

Я стиснула зубы, сдерживая рвущиеся наружу проклятия.

– Ладно, спи, – неожиданно сказал он, отворачиваясь от меня.

В полном ошеломлении я наблюдала за тем, как он уходит. Только когда дверь за ним закрылась, испустила облегченный вздох.

Что его заставило просто так уйти? Наверное, вряд ли когда-нибудь это узнаю.

Уснуть мне, правда, так и не удалось. Вторую ночь подряд. И чувствовала я себя на следующее утро совершенно разбитой. Отражение в зеркале показало, что выглядела так же. Глаза опухшие и красные, лицо тоже не отличалось свежестью.

Хотя плевать! Какая разница, как я выгляжу? Абсолютно никакой.

Когда в мою комнату пришел слуга и сообщил:

– Милорд просит вас пройти к нему, – я вяло откликнулась:

– Зачем?

Он не удостоил меня ответом, и тогда я со вздохом двинулась следом.

В тот миг, когда оказалась на пороге гостиной, поняла, насколько была не права по поводу своей внешности. Перед кем-кем, а перед Тирендом, сидящим в кресле напротив нового шаранда, не хотелось выглядеть образиной. Но уже поздно.

Хотя, думаю, ему уже все равно, как я выгляжу. Скорее всего, пламенная любовь превратилась в ненависть, а то и отвращение. Последнее соображение меня вообще убило, и я опустила глаза. Но уже через секунду подняла их, не в силах не смотреть на того, к кому так отчаянно стремилось мое сердце. Тиренд разглядывал меня холодно и спокойно, словно никогда и вовсе ничего ко мне не чувствовал.

– Доброе утро, – чтобы хоть как-то нарушить возникшую неловкую паузу, пробормотала я и вошла в комнату.

– Доброе, еще какое! – жизнерадостно отозвался Крайн. – Проходи, дорогая, садись.

Брови Тиренда едва заметно свелись, когда шаранд назвал меня словом «дорогая». Но это было так мимолетно, что я подумала – приняла желаемое за действительное, вздохнула и послушно проследовала к свободному креслу.

– Зачем вы хотели меня видеть? – хмуро бросила я, с трудом сдерживая желание снова посмотреть на Тиренда.

– Не в моих правилах отлынивать от выполнения своих обещаний, – тут же отозвался Крайн. – Тем более, данных человеку с кровью Изначальных в жилах.

Я вздрогнула, озаренная смутной догадкой.

Может, в этом и кроется разгадка такого странного поведения седовласого вчера ночью?

– А что будет, если не исполнить обещание, данное такому человеку? – не удержалась я от вопроса.

– Не хотелось бы умереть раньше времени, – неопределенно откликнулся он и слегка улыбнулся. – И ты должна быть очень благодарна судьбе за ту силу, которую дает тебе кровь высших существ.

Я сглотнула комок в горле.

Прекрасно поняла невысказанную им мысль.

Если бы не это, ничто бы его не остановило от того, что он жаждал получить от меня.

– Ладно, – быстро сказала я, передернув плечами. – Когда я могу уехать в Лиарнию?

– Да хоть сейчас, – всплеснул руками Крайн. – И я, как и обещал, дам тебе хорошую защиту. Лучшую, о какой можно мечтать.

Только когда при этих словах он красноречиво взглянул на Тиренда, до меня дошло. Сердце моментально пропустило удар. Я просто не могла поверить в услышанное.

Он дает мне в сопровождающие Тиренда?! Того, кто теперь ненавидит меня как злейшего врага?!

Я заметила, как на скулах бывшего шаранда заиграли желваки, а ответный его взгляд пронзил леденящим холодом.

– Вам не стоит беспокоиться, – послышался его жесткий голос, который раньше при обращении со мной всегда был мягким и нежным. – Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы выполнить поручение шаранда. Личные симпатии и антипатии не имеют значения.

Ага, как же! Судя по напряжению в голосе, это далеко не так.

Осознание того, как сильно он меня ненавидит, едва не заставило разрыдаться прямо на глазах у него и Крайна. Но я сдержалась. Седовласый же, явно наслаждаясь бесплатным спектаклем, лениво посвящал нас в придуманный им план:

– Разумеется, если вы просто явитесь во дворец, никто вас и близко не пустит к невесте правителя. Особенно, когда узнают, с какой целью хотите ее видеть. Не сомневаюсь, что Астер в нее вцепился, как клещ. Наверняка считает, что в ней есть кровь Изначальных.

Теперь я уже знала, кто такой Астер, и по коже невольно пробежал холодок.

Единственный человек, о котором Крайн Дален всегда отзывался с уважением и даже восхищением. Он считал его равным себе, а может, и того больше. Это чувствовалось. Представить себе, как смогла бы противостоять такому человеку, было трудно. Седовласый прав – единственный выход – прокрасться туда тайком, а потом найти способ связаться с Ольгой.

– Во дворце у меня есть верные люди, – продолжал Крайн. – Один из них поможет вам там устроиться. Придется сыграть роль обедневших брата и сестры, нуждающихся в работе.

Брата и сестры?!

Я опешила, потом сообразила, что могло быть хуже.

Нам пришлось бы изображать семейную пару. А Тиренд вряд ли бы заставил себя изобразить любовь ко мне. Так что так лучше. Пусть брат и сестра.

– А дальше все в ваших руках, прекрасная леди Алевтина. Больше не смею вас задерживать. Готовьтесь в дорогу.

Я не заставила себя упрашивать и ринулась прочь из комнаты, избегая смотреть на Тиренда.

Представляю, что он сейчас чувствует, и как для него мучительно будет находиться рядом со мной.

В сердце искрилась робкая надежда на то, что в пути мне удастся все ему объяснить. Хоть немного смягчить чудовищность того поступка, который совершила. Но надежда это была столь крохотная, что я затолкала ее в самые укромные уголки души.