Алевтина

Астер зашел ко мне ранним утром, чтобы попрощаться. Я уже не спала. Сидела в кресле и пыталась отвлечься с помощью книги. В эту ночь уснуть так и не смогла, поэтому поднялась рано.

Что толку себя мучить?

Напряженно смотрела на мужчину, застывшего на пороге моей спальни, и снова пыталась придумать слова, которые удержали бы его.

Все эти дни, пока он готовился к отъезду, я делала все, чтобы остановить его. Бесполезно. Этот человек напролом шел к своей цели, и даже просьбы той, кого он, как уверяет, безумно любил, не могли его остановить.

– Ты уже не спишь? – тихо сказал он, подходя ближе.

Я напряженно смотрела на него, не в силах сказать что-либо.

– Корабли отплывут через три часа… Но у меня будет так много дел, что другого времени попрощаться с тобой не предвидится. Думал, застану тебя спящей. Хотел запомнить тебя такой. Расслабленной, умиротворенной… Так было бы легче уходить. Всего лишь сорвав поцелуй с твоих губ, вдохнув твой запах… Не хочу видеть такой твой взгляд перед отъездом… – он вздохнул, опускаясь рядом со мной на колени.

– Какой взгляд? – выдавила я.

– Осуждающий, холодный… Почему ты просто не можешь пожелать мне удачи? Поддержать…

– Поддержать?! – я едва не задохнулась от возмущения. – Может, еще и благословить вас? Нет уж, с этим к вашей матери тогда! Вы друг друга стоите! – едко закончила я.

Его лицо болезненно исказилось, но он не отошел от меня. Взял мою руку, лежащую на книге, и крепко сжал.

– Она не знает ни о чем… Вряд ли бы одобрила.

– Вот как? – поразилась я.

– Мы с матерью во многом похожи, – задумчиво сказал он, поглаживая мою руку. – Но все силы и способности мы с ней направляем на разные цели. Я - на мирские, она же - на религиозные. Она ведь из Тирниса, ты знала об этом?

Я замотала головой.

– Там с молоком матери впитывают это преклонение перед богами. Если бы она знала, что я сделал… Трудно представить, как бы отреагировала. Она считает, что я отослал Ольгу к Изначальному для того, чтобы узнать, почему он оказывал ей покровительство.

– А он оказывал вашей невесте покровительство? – изумленно воскликнула я.

– Когда-нибудь я расскажу тебе все, что захочешь знать. Но сейчас нет времени. Мать узнает обо всем только тогда, когда уже ничего нельзя будет изменить. Не раньше.

Я кусала губы, досадуя на то, что раньше не расспросила Астера о таких вещах.

Возможно, если бы нашла способ передать эти сведения леди Таллии, она бы смогла остановить сына. Но теперь слишком поздно… Через три часа корабли отплывут. Или успею?..

Не знаю, что увидел Астер в моих глазах, но его губы тронула жесткая улыбка.

– Мои люди уже получили распоряжение не выпускать тебя отсюда до моего отплытия. Да и мать сейчас в отъезде. Считает своим долгом посещение храмов окрестных городов. Чтобы они воочию убедились в чуде, которое явили Изначальные - возвращении ее молодости.

Я едва подавила отчаянный возглас. Астер поднес мою руку к губам, развернул ладонью к себе и стал мягко скользить губами по коже. Помимо воли тело откликнулось на это прикосновение вереницей мурашек. Негодуя на саму себя, я постаралась выдернуть руку. Он грустно вздохнул и отпустил меня. Поднялся на ноги и мягко коснулся губами моих губ. Потом выдохнул:

– Я постараюсь вернуться к тебе как можно скорее. Уже сейчас представляю, как буду скучать по тебе. Хотел бы взять с собой, но, возможно, там будет опасно. До встречи, любимая.

Я не ответила и он, одарив меня напоследок взглядом, полным страсти и тоски, вышел из комнаты.

Я тут же с раздражением отбросила книгу, лежавшую на коленях, словно та была в чем-то виновата. Потом с горечью уставилась на часы, стоящие на каминной полке и мерно отбивающие время.

Жалела о том, что помимо особой структуры крови, никаких способностей Изначальных во мне не было. Иначе это хоть как-то помогло бы во всей этой ситуации.

За пять минут до того, как с пристани должны были отплыть корабли лиарнцев, за дверью моей комнаты послышался шум. В некотором недоумении я повернула голову, не зная, чего еще ожидать. Вряд ли чего-то хорошего. Потом различила властный знакомый женский голос:

– Разве мой сын запрещал мне входить сюда?

– Нет, миледи, – послышался сдавленный ответ.

– Тогда прочь с дороги! И вообще, последние распоряжения Астера - я лично буду присматривать за будущей невесткой. Во время его отсутствия.

– Но…

– Ты осмеливаешься возражать мне?

После невнятного бормотания дверь все же распахнулась, впуская молодую версию леди Таллии. Я в ошеломлении продолжала сидеть в кресле, не зная, как реагировать на это вторжение.

Что все это значит? Астер же сказал, что она в отъезде!

Запоздало мелькнула радостная мысль – я могу рассказать ей обо всем…

И тут же радость померкла.

Слишком поздно… Она просто не успеет остановить его.

Вместе с матерью правителя в комнату вошли мой охранник, дежуривший сегодня у двери, и еще один мужчина в темно-синем плаще с капюшоном, надвинутом на лицо.

Я вспомнила, что такие здесь носят жрецы Изначальных.

Какого лешего леди Таллия ко мне жреца приволокла?!

Я все меньше понимала, что тут происходит. Даже мелькнуло смутное беспокойство.

Вдруг этой религиозной фанатичке в голову придет меня в жертву принести! Хоть я и не слышала, что это здесь принято, но мало ли. От этой женщины всего можно ожидать!

– Убирайтесь прочь! – взвизгнула женщина, обращаясь к воину. – Или я вообще прикажу вас вышвырнуть из дворца! Моя невестка нуждается в нескольких уроках. Многоуважаемый жрец расскажет ей, что будет входить в ее обязанности по отношению к Храму.

Стражник бросил несколько отчаянных взглядов на меня, но, сообразив, что помогать ему я не собираюсь, все же вышел.

Дождавшись, пока его шаги стихли в отдалении, леди Таллия перевела дух. Потом глухо бросила:

– У вас полчаса. А я пока подготовлю путь.

С этими словами, больше ничего не объясняя, она тоже покинула мою комнату.

Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. Могла лишь с разинутым ртом смотреть на стоящего передо мной жреца. Что все это значит вообще?!

И в этот момент жрец сбросил капюшон. Мне пришлось закрыть рот ладонью, чтобы подавить рвущийся наружу крик.

Я не могла поверить… Просто не могла…

А в следующую секунду уже соскочила с кресла и пулей бросилась к мужчине.

– Тиренд!

Он подхватил меня на руки и закружил в своих объятиях. Лицо сияло такой теплотой, что я просто таяла в ней и не могла наглядеться на любимые черты. Когда Тиренд осторожно поставил меня на ноги, тихо спросила:

– Но как?.. Почему?.. Ничего не понимаю…

– Сейчас тебе нужно переодеться в это… – Он извлек из-под плаща сверток и передал мне. Продолжая в оцепенении смотреть на него, механически взяла. Он же чуть смущенно сказал: – У нас есть еще время. А я… Я был бы не прочь принять ванну. Не представляешь, каким грязным себя чувствую после тюрьмы.

Я тут же потянула его за собой в свою роскошную ванную комнату.

Пока набиралась вода, села на краешек большой мраморной емкости и тихо попросила:

– Рассказывай…

Тиренд сбросил с себя плащ, оставшись в рваной рубахе и штанах. У меня вся кровь отлила от лица, когда я увидела темно-бурые пятна на одежде.

Неужели Астер солгал и его пытали?

– Пустяки, – поморщился он, поймав мой взгляд. – Иногда стражники были не сдержаны. Но я сам виноват. Не мог удержаться, чтобы не дразнить их. – Меня это не особо успокоило, и он, чтобы отвлечь, заговорил о том, что меня только что интересовало: – Я был удивлен не меньше твоего, когда увидел сегодня на пороге камеры мать правителя. Я даже сразу не понял, что это она. Помолодела лет на тридцать. Но вспомнил об артефакте лиарнцев и все понял. Использовали твою кровь. Больше поразило другое. Она выглядела как-то странно. Глаза горели фанатичным блеском, на лице отчаянная решимость. Даже подумал сначала, что она пришла убить меня. А потом она просто швырнула мне ключ. Сказала, что я должен действовать быстро и что стражник может в себя прийти. От чего прийти, я тогда не понял. Как и то, зачем мне ключ. Словно отупение какое-то. Настолько меня все это поразило…

– Понимаю тебя…

Вода набралась, и Тиренд стал поспешно раздеваться, на ходу продолжая рассказывать. Мне же все труднее становилось сосредотачиваться на словах, чувствуя, как по телу пробегает жаркая волна от близости его обнаженного тела. Вместе с тем следы побоев на его коже заставляли сердце болезненно сжиматься.

– Потом она с раздражением кивнула на мои цепи, и я понял. Когда освободился, она протянула вот этот плащ, – он кивнул на одежду на полу, – и сверток. Сказала, чтобы я накинул на себя, спрятал сверток под одеждой и шел за ней…

Тиренд опустился в горячую воду и блаженно зажмурился. Я же взяла лежащее рядом мыло и стала осторожно проводить по его коже, чувствуя, как дрожат пальцы, касаясь его тела. В какой-то момент он перехватил мою руку и хрипло произнес:

– Если хочешь, чтобы я рассказывал дальше, прекрати это делать. Иначе ты просто окажешься тут рядом со мной… И за полчаса мы точно не успеем собраться…

– Думаешь, напугал? – таким же хриплым голосом произнесла я и стала медленно расстегивать платье.

– Иди ко мне, – простонал он, и я резко рванула материю, стягивая платье. Потом стремительно освободилась от нижнего белья и залезла в ванную. Благо, ее размеры позволяли купаться не то, что вдвоем, даже втроем при желании.

Устроившись рядом с Тирендом, я снова взяла мыло и стала медленно проводить им по его груди.

– Продолжай… – промурлыкала я. – Что было дальше?

Глубоко вдохнув, он проговорил:

– Сначала я думал, что это безумие… Нас не выпустят даже за первую дверь… Но стражник за ней… – На некоторое время он словно снова погрузился в то, что видел, взгляд стал отстраненным. – Возникло ощущение, что он спал наяву. Смотрел на нас и в то же время будто сквозь нас. Леди Таллия велела ему запереть дверь и не заглядывать в камеру до вечера. Он просто сказал: «Да». И в этом было нечто жуткое. Казалось, у него в тот момент не было своего разума.

Моя рука с мылом застыла на животе Тиренда. Я невольно содрогнулась.

– Неужели она обладает еще и такими способностями? Может навязать свою волю другим людям?!

– Она сделала это не только с ним, – глухо сказал Тиренд. – Все, кто встречался нам на пути, были в таком же состоянии…

– Почему же она не сделала этого с тем, кто дежурил у моей двери?

– Как раз проходили патрульные, – откликнулся он. – Наверное, не захотела рисковать. Но как думаешь, зачем она ушла сейчас?

Я передернула плечами, невольно чувствуя ужас.

Интересно, хватило бы сил у леди Таллии воздействовать на сына? Вспомнила, что он говорил о каких-то своих чарах, которые на меня не действовали. Думаю, речь тоже шла об особых способностях, связанных с кровью Изначальных. По всей видимости, на тех, у кого она достаточно сильна, воздействовать нельзя. Вряд ли бы леди Таллия сумела повлиять на сына таким образом.

– Зачем ей это? – сумела задать лишь один вопрос.

– Она сказала, что объяснит потом. Но что мы должны забрать отсюда тебя, а потом уехать.

– С ней? – в ошеломлении уточнила я.

Он кивнул.

Я терялась в догадках о мотивах поведения этой женщины? Что если с ней нам угрожает еще большая опасность, чем со стороны Астера?

Потом поймала нежный взгляд Тиренда и поняла, что больше ничего не боюсь. Главное – он рядом. Все остальное мы сумеем преодолеть и пережить. И не в силах больше бороться со своими чувствами, прильнула губами к его губам. Нежно касалась их, исследовала, наслаждалась вкусом.

Почувствовала, как крепкие руки Тиренда обвили мою талию и как он усаживает меня к себе на ноги. Я тут же устроилась поудобнее, чтобы быть к нему еще ближе, оседлав его бедра. Вжалась в его сильное горячее тело, чувствуя, как его плоть обретает твердость в ответ на мою близость.

Он застонал и на мгновение отстранился. Посмотрел на меня помутневшим от страсти взглядом.

– Я люблю тебя, Аля… Если бы ты знала, как сильно… И что мне пришлось пережить там, зная, что ничего не могу сделать… Представлять, как он сжимает тебя в объятиях, касается тебя, проникает в тебя.

Его руки стиснули мою талию до боли, я еле дышать могла. Осторожно выдохнула:

– Он не касался меня… Все должно было случиться только в первую брачную ночь… Ты мой единственный мужчина… И так будет всегда, Тиренд…

Его лицо озарилось светом, согревающим и мою душу тоже.

Я снова прильнула к его губам и мы забыли обо всем на свете… О том, что у нас мало времени, что скоро нужно будет снова куда-то идти, навстречу новым опасностям… Что все в нашей жизни еще так сложно и зыбко… Сейчас существовали только он и я… И наши тела, неудержимо стремящиеся друг к другу.

Его руки и губы ласкали мою шею, плечи, грудь. Жадные поцелуи опаляли и казались почти грубыми, но в этот момент я сама стремилась к такому неистовому напору. Хотела его именно так – страстно, безудержно.

Как же соскучилась по нему!

Сама покрывала его тело такими же жалящими поцелуями, не в силах насытиться.

В какой-то момент возбуждение стало таким сильным, что я уже не могла сдерживаться. Приподнялась над его набухшей плотью и осторожно насадила себя на нее. И по мере того, как его естество заполняло меня всю без остатка, не могла сдержать протяжного стона. Потом неистово задвигалась на нем, стремясь заполучить в себя еще глубже, желая слиться с ним в единое целое.

Тиренд сжимал мои груди в своих сильных руках и хрипло дышал.

В какой-то момент его ладони переместились на ягодицы, и он еще сильнее прижал меня к себе, подаваясь навстречу моим движениям. Я первая достигла кульминации и выгнулась, содрогаясь всем телом. Он кончил следом за мной, а потом я просто упала на его грудь и долго лежала так, восстанавливая дыхание. Его руки осторожно гладили мою спину, а губы нежно скользили по волосам…

– Я неясно выразилась насчет того, сколько у нас времени? – послышался с порога недовольный голос.

Невольно вскрикнув, я тут же отпрянула от Тиренда и хотела вылезти из ванной, с ужасом глядя на одетую в черное дорожное платье и плащ леди Таллию. По коже пробежал холодок от выражения ее лица. Тиренд мягко, но вместе с тем непререкаемо удержал меня, и я снова прильнула к его груди, оттуда боязливо поглядывая на мать правителя. Мой любимый же четким и спокойным голосом произнес, ничуть не смущаясь из-за недвусмысленной ситуации:

– Сначала вы объясните нам, что происходит. Потом видно будет, что делать дальше.

В темно-фиолетовых глазах женщины отразился гнев. С видимым усилием она все же справилась с собой и сказала:

– Что ж, понимаю, что у вас нет причин доверять мне. Да и при других обстоятельствах помогать бы я вам не стала… Мой сын… Мне стало известно, какое кощунство он совершил… – Она опустила голову, тяжело дыша, потом все же продолжила: – То, что он задумал, не должно случиться. Вы единственные, кто может помешать.

– Что он задумал? – непонимающе произнес Тиренд, а я сообразила, что он еще ничего не знает.

Вместо леди Таллии ответила ему сама:

– Покорить весь мир. А если ему станут сопротивляться, сравнять с землей непокорные поселения.

– Это невозможно! – Тиренд покачал головой. – Мадеин не потерпит.

Что-то в выражении глаз леди Таллии заставило его осечься. По лицу Тиренда разлилась смертельная бледность.

– Не могу поверить…

– Как можно скорее мы должны плыть в Сольв. Именно там все начнется.

– Но что мы можем сделать? – глухо спросила я. – С ним двадцать военных кораблей, артефакт, дарующий неуязвимость. Как мы вдвоем с Тирендом сможем помешать?

– Втроем, – спокойно уточнила леди Таллия. – Я тоже еду.

Я в ошеломлении смотрела на нее. Шок мой достиг критического значения, когда она с какой-то горькой улыбкой добавила:

– Я очень люблю моего сына. Но он слишком многого захотел… То, на что он покусился… Мне жаль его, но я понимаю, что он заслуживает всего, что ждет его дальше.

– Вы знаете, что ждет его дальше?! – чувствуя, как кровь стынет в жилах, проговорила я.

Насколько же сильна эта женщина?!

– Моя вера дарит мне силу, – откликнулась она и ее глаза зажглись тем самым фанатичным блеском, который до дрожи меня пугал. – Такую силу, какую ты и представить не можешь, дитя… А теперь одевайтесь, времени мало.

С этими словами она вышла из ванной.

Мы с Тирендом молча переглянулись. Потом я дрожащим голосом сказала:

– Она даже не стала возмущаться, что невеста ее сына с другим мужчиной… – покраснев, я умолкла.

– Думаю, просто она знает то, что пока недоступно нам с тобой… – задумчиво проговорил Тиренд. – Не спорю, это обескураживает. Но сейчас настало время думать не только о нас… Если Астер осуществит задуманное… – Лицо Тиренда потемнело.

Потом он осторожно отстранил меня и вылез из ванной.

– Она права. Мы должны спешить.

– Ты правда думаешь, что мы сможем все исправить? – с сомнением спросила я.

– Ничто не мешает нам хотя бы попытаться.

Я больше не задавала вопросов. Тоже вылезла и подняла с пола сверток, в котором лежала одежда. Для меня и Тиренда.