Остаток тех двух недель, что мы провели в пути, стал самым счастливым в моей жизни. Даже природа, словно созвучная моему настроению, вопреки сумрачному времени года не омрачала его дождями. Солнышко припекало совсем по-летнему, мир будто наполнился такими яркими красками, как в моем родном.

Леди Рия словно помолодела лет на десять. Исчезла постоянно терзающая ее боль, она даже иной раз верхом ездила, скача рядом с сыном и упиваясь ощущениями. Майлин удивлялся и радовался ее хорошему самочувствию. С его губ тоже не сходила улыбка.

А я… Я просто таяла, стоило увидеть, что ему хорошо. Мы с ним очень сблизились за эти дни. Могли часами беседовать о чем-то, пока другие отдыхали на привалах. Бродили по лесу, сидели у водоемов, и говорили-говорили-говорили. Мне с ним было так легко, словно знала его всегда. Похоже, со мной Майлин ощущал себя так же. Иногда ловила на себе его немного изумленный теплый взгляд, и от этого хотелось парить от счастья.

Он рассказал мне почти всю свою жизнь, зная, что в моем лице найдет самого благодарного слушателя. Я же так жалела, что пока не могу раскрыть ему все о себе. Приходилось довольствоваться полуправдой, что-то придумывать. Но даже это делало нас ближе. Я с тоской ждала окончания путешествия, будто чувствовала, что с приездом в замок Файдер все это волшебство исчезнет.

Остался всего один день. И завтра мы окажемся среди чужих и незнакомых людей. Майлин больше не сможет уделять мне столько времени. Да и вряд ли захочет.

– О чем ты думаешь? – услышала я его задумчивый голос.

Мы сидели с ним на берегу реки, скрывшись от глаз других спутников, и наблюдали за переливами водной глади на солнце.

– О том, что мне сейчас очень хорошо, – я грустно улыбнулась.

– Мне тоже, – признался он, а потом неожиданно добавил: – Ты удивительная…

Вздрогнув, я с надеждой посмотрела на него.

– Чем удивительная?

– Такой светлый хороший человек, – сказал он, глядя на меня с нежностью. – С тобой будто душа излечивается от всего плохого. Знаешь, когда ты рядом, я почти не думаю о…

Замирая от счастья, я накрыла его рот ладонью, останавливая дальнейшие слова.

– И хорошо, что не думаешь.

– Ты права, – осторожно убрав мою руку, сказал он и удержал ее в своей. – Знаешь, похоже, я начинаю понимать Гайдела.

Я даже поморщилась.

Вспоминать сейчас о Гайделе казалось чем-то кощунственным. Насколько же сильно я хотела забыть о том, что пришлось пережить по вине того человека. Потом смысл его слов дошел до меня и мои глаза расширились.

– Начинаешь понимать?

Не сводя с меня чуть мерцающих глаз, Майлин поднес мою руку к губам и нежно прикоснулся к коже.

– Чем больше узнаешь тебя, тем сильнее понимаешь, насколько ты особенная.

У меня перехватило дыхание. Сказать ничего я была просто не в состоянии, лишь с надеждой ждала его следующих слов.

– Есть люди внешне красивые, даже совершенные, – проговорил он задумчиво. – Но когда узнаешь их поближе, понимаешь, что привлекательность их красоты тускнеет. А есть такие, как ты. Красивой тебя делает твоя душа. Она будто светится в твоих глазах. Ты только взглянешь, и сразу хочется обнять весь мир. Так много в тебе тепла.

И он стал наклоняться ко мне, я же продолжала смотреть, не в силах ни пошевелиться, ни ответить. Настолько сильным было переполняющее меня счастье.

Неужели удалось? Он и правда полюбил меня такую? Некрасивую, обычную, странную.

Губы Майлина накрыли мои и мягко скользнули по ним, изучая осторожно, словно боясь спугнуть.

Меня же будто прорвало. С жалобным всхлипом, утонувшем в поцелуе, я обхватила руками его шею и пылко ответила на его ласки. Впервые поняла, что чувствуют люди, охваченные страстью. Огненной лавиной, сметающей все на своем пути. Когда теряет значение все: мнение окружающих, условности, неуверенность и страх. Остается только это безумие, опаляющее тело и не желающее, чтобы это горение прекращалось хоть на секунду.

Удивленный силой моих чувств, Майлин прервал поцелуй и отстранился. Я же едва не застонала. Тяжело и прерывисто дыша, смотрела на него, моля о продолжении.

– Прости, Лианнель, – хрипло проговорил он, глядя чуть виновато. – Сам не знаю, что на меня нашло. Вдруг нестерпимо захотелось поцеловать тебя. Смотрел в твои зеленые глаза и словно потянуло что-то. Увидел на несколько секунд другое лицо. И…

Показалось, будто на раскаленную сковороду вылили холодную воду. С угрожающим шипением агонизировал огонь моей страсти. И было так больно, что хотелось просто умереть.

– Ты замечательная девушка, – словно оправдываясь, произнес Майлин. – Хорошая, добрая… Но я… Я не хочу причинять тебе боль. Все мое сердце отравлено. Пытаюсь бороться, но постоянно проигрываю в этой борьбе.

Каждое его слово будто проворачивало нож в им же самим нанесенной ране. Как же хотелось сказать, что я та самая. Та, что заставляет его мучиться и терзаться. И я понимала, что не могу этого сделать. Просто не могу. Это будет означать, что потеряла его навсегда. А я все еще надеялась. Несмотря ни на что.

Но сейчас трудно было думать о том, что еще готова вынести ради этой любви. Слишком больно. И я просто поднялась и двинулась к лагерю, больше не глядя на Майлина. Чувствовала спиной его взгляд и изо всех сил сдерживала подступающие к глазам слезы.

Нельзя плакать. Леди Рия тут же заметит, начнет расспрашивать. И станет только хуже.

В этот день мы больше не разговаривали с Майлином. А на следующее утро такой возможности уже не представилось. Мы въехали за стены замка Файдер.

Меня оглушил шум от присутствия множества людей. На свадьбу дочери лерта Файдера съехались все его друзья со своими домочадцами. На подворье замка и из него самого доносились веселые голоса, смех. Появление Майлина и леди Рии не осталось незамеченным. К ним подходили знакомые и друзья, приветствовали, спрашивали о том, как прошло путешествие, о последних новостях.

Майлин как раз что-то весело рассказывал одному из воинов его возраста, когда запнулся на полуслове, глядя куда-то сквозь толпу. Я, все еще сидящая в карете и боязливо выглядывающая в оконце, тут же проследила за его взглядом. И мой мир перевернулся. Нахлынула такая чернота, что даже небо утратило яркие краски.

В лучах дневного светила на ступенях, ведущих к замковому входу, стояла златоволосая девушка в персикового цвета платье. Прекрасно осознавая свою красоту, она очаровательно улыбалась, бросая лукавые взгляды на пожирающих ее глазами мужчин. Я же до крови впивалась ногтями в ладони и понимала, что это какая-то чудовищная насмешка судьбы. Агрина…

Майлин смотрел на нее так, словно узрел чудо. Его собеседник что-то встревожено спрашивал, пытался докричаться, но он не замечал ничего. Весь мир для него сосредоточился в этой красавице. И я увидела, как ее голубые глаза тоже скользнули по нему и засветились внутренним огнем.

Нет. Этот крик рвался из глубины моей души: неистовый и свирепый.

Он мой! Мой! Если бы сейчас я вновь обрела свою силу, сомневаюсь, что от этого замка остались бы даже развалины. Феи редко испытывают гнев и ярость. Но уж если они направлены на что-то, то сила этих эмоций ужасна. Но сейчас я не фея… Обычная смертная, которая проиграла главную битву в своей жизни.

В немой тоске я смотрела, как собеседник Майлина понимающе улыбается, увидев, кто вызвал такую реакцию. Потом с улыбкой подводит моего любимого к девушке, уже сошедшей со ступеней, и представляет их друг другу. Их руки соприкасаются и трудно не заметить, какой эффект оказало это прикосновение на них обоих. Оба замерли, неотрывно глядя друг другу в глаза. Майлин поднес к губам тонкую белую ручку девушки и на некоторое время застыл так.

Я больше не могла на это смотреть… Отвернулась от окна и вжалась в угол кареты. Даже слез сейчас не было. Какое-то оцепенение, а внутри будто раздирало на части.

Камеристка со служанкой, не обращая внимания на мое состояние, все еще смотрели в окно и наблюдали за поведением гостей. Потом меня заставили выйти. Едва переступая ногами и почти не понимая, куда и зачем иду, я следовала за леди Рией и ее спутницами.

Нас разместили в одном из помещений. Хозяйка расположилась в отдельных покоях, а мы в соседней небольшой комнатке. Едва разложив вещи, мои спутницы куда-то умчались, не желая сидеть взаперти. Я же свернулась на узкой кровати, подтянула колени к груди и до самого вечера лежала так. Не в силах даже подняться, что-то сделать.

Помню, как пришла леди Рия. Наверное, ей рассказали о том, что странно себя веду. Села рядом со мной на кровати, провела теплой рукой по моему лбу.

– Что с тобой, дитя?

От этой ласки в ее голосе тут же будто плотину прорвало. Слезы одна за другой покатились по щекам. Я не могла ничего ответить, объяснить. Просто рыдала. Леди Рия прижала меня к своей груди и по-матерински утешала, слегка покачивая и шепча:

– Ш-ш-ш, девочка. Все хорошо…

Но хорошо не было. И вряд ли теперь будет…

– Хочешь, я велю подать тебе еду сюда? – спросила леди Рия, когда я немного успокоилась.

– Мне не хочется есть, – безучастно откликнулась я, шмыгая носом.

– А вот и зря, – на ее губах появилась добрая улыбка. – Что бы ни случилось в жизни, нельзя опускать руки. Нужно бороться, дорогая. Бороться за свою жизнь, за свое счастье. А на это нужны силы. Много сил. Всегда легче махнуть на все рукой и сдаться. Но станет ли тебе от этого легче?

Я замерла, осознавая, как что-то внутри переворачивается от этих слов. Будто оживает. А еще появляется злость. Упрямая и яростная.

Леди Рия права. Нельзя сдаваться без борьбы. Что увидел сегодня Майлин? Прекрасную девушку. Он сейчас в ослеплении от ее красоты. Но что будет, когда узнает ее получше? Сам говорил, что для него внешность не настолько важна.

Каждое его слово там, у реки, само собой всплыло в памяти.

Я прекрасно знала о том, какая жестокая и черная душа у леди Агрины. И надеялась, что Майлин тоже это поймет со временем. А я все это время буду рядом. Терпеливо ждать. Оставаться верным другом, которому можно поверить все свои тайны. Рано или поздно он поймет разницу между ней и мной, оценит…

Мечты завели меня слишком далеко и я сама это осознавала. Это всего лишь мечты… Но я хотя бы попытаюсь сделать их реальностью.

Я медленно выпрямилась и леди Рия тут же отпустила меня, глядя с понимающей улыбкой.

– Молодец, дитя… Кстати, наш общий знакомый сейчас отсутствует в замке. Он приехал, поприветствовал хозяев, оставил сестру на их попечение, но потом тут же умчался. Как одержимый, рыщет по окрестностям и ищет свою сбежавшую невесту. Эта история уже легендами обросла.

– Вот как? – холодно откликнулась я, не испытывая ни малейшего интереса к тому, что делает лерт Гайдел. Но вежливость требовала отреагировать на слова леди Рии.

– Говорят, как-то на охоте жестокий лерт встретил прекрасную девушку. Воспылал к ней такой любовью, что тут же похитил. Запер в своем замке, а потом решил сделать своей невестой. Но она сбежала. И теперь он покоя себе не находит, охваченный своей болезненной страстью. Всем не терпится взглянуть на эту роковую красавицу.

– Думаю, эти «все» были бы разочарованы, – отрешенно возразила я. – И пришли бы в недоумение. Как и вы при нашей встрече.

Леди Рия тихо рассмеялась.

– Да, поначалу я не понимала этого. В тебе нет той красоты, которая заставляет мужчин совершать безумства. Но… – она внимательно посмотрела мне в глаза. – Но чем больше узнаешь тебя, тем ты кажешься красивее. Словно твоя душа все больше открывает свой свет и озаряет всю тебя. Я привязалась к тебе, дитя. Полюбила, как родную дочь. Всегда мечтала о дочурке, но Бог подарил мне лишь сыновей.

Поневоле ее слова тронули, и я тепло улыбнулась.

– Вы тоже стали мне, как мать, леди Рия.

– Если захочешь поговорить или понадобиться поддержка, я всегда готова тебя выслушать, – напоследок сказала женщина, поцеловала меня в лоб и вышла из комнаты.

Некоторое время я еще сидела на своей постели, раздумывая над тем, что сейчас делать. Пойти прогуляться по замку или остаться здесь. А потом в коридоре расслышала знакомый голос и ноги сами понесли к двери. Распахнув ее, увидела Майлина, идущего по коридору в сопровождении того самого лерта, который познакомил его с Агриной. При виде меня он остановился, лицо стало смущенным.

– Леди Лианнель.

Я просто стояла и смотрела на него, не в силах отвести глаз. Понимала, что сейчас выгляжу еще хуже, чем обычно. Заплаканная, растрепанная. Но мне было плевать на это и что обо мне подумают. Больше всего хотелось вечно стоять так и смотреть в его янтарные теплые глаза.

Спутник Майлина кашлянул, и я перевела взгляд на него. Он лукаво изогнул бровь, переводя взгляд с моего любимого на меня.

– Не представишь нас, друг мой?

Майлин будто очнулся и тихо произнес:

– Леди Лианнель, воспитанница моей матери. А это мой друг лорд Бейдар Адагер.

Я присела в реверансе, как того требовал этикет, Бейдар слегка поклонился. Внешне он заметно уступал другу. Рыжевато-каштановые волосы смешно топорщились, лицо смуглое, с длинным горбатым носом. Но в его глазах светилась доброта, и я тут же почувствовала к нему расположение. И все же сейчас не хотелось видеть никого, кроме Майлина.

Сообразив, что он здесь лишний, Бейдар после обмена любезностями поспешил откланяться. Видно было, что Майлин тоже охотно бы последовал его примеру. Я же робко попросила:

– Мы не могли бы поговорить с вами, лорд Майлин?

– Уже лорд и на «вы»? – грустно заметил он, но тут же сказал: – Да, конечно.

И мы вошли в мою комнатку, чтобы избежать посторонних глаз.

Майлин тут же отошел к окну и скрестил руки на груди. Я опустилась на стул, чувствуя, что еще немного, и ноги просто подкосятся от волнения.

– То, что случилось на берегу… – в горле пересохло, и голос прозвучал сипло. – Давайте просто забудем об этом. Не знаю, что на меня тогда нашло.

– На тебя нашло? – изумился он, потом бросился ко мне, опустился на колени рядом с моим стулом и взял за руку. – Милая, добрая и светлая моя Лианнель. Прости меня, идиота. За то, что обидел, повел себя, как последний…

Чувствуя, что сейчас опять плакать начну, теперь уже от щемящего ощущения внутри, я прервала его.

– Майлин, давай просто забудем обо всем. Я все понимаю… И мне не хочется терять твою дружбу.

Он просиял и улыбнулся.

– Не представляешь, как ее не хочется терять мне. Иногда мне кажется, что только ты можешь понять все, что я чувствую.

Майлин поднес мою руку к губам, легко и нежно поцеловал, потом отпустил и опять вернулся к окну. Отвернувшись и уставившись на луну, озаряющую своим светом темный небосвод, мечтательно произнес:

– Сегодня самый счастливый день в моей жизни, Лианнель…

Глупо полагать, что он говорит так из-за нашего примирения, но все же очень хотелось в это верить. И я осторожно спросила:

– Почему? Что такого сегодня случилось?

– Сегодня я встретил ее…

И мое сердце ухнуло вниз.

Хорошо, что сейчас Майлин стоял спиной ко мне и не видел, как болезненно исказилось лицо.

– Ты не представляешь, как она похожа на мою фею! – продолжая любоваться луной, мечтательно проговорил воин. – Но она живая, настоящая. И такая светлая, чистая. Когда ее глаза смотрят на меня, мне кажется, я умираю и возрождаюсь вновь. Не представляю, как в нашем мире появилось такое удивительное существо. Прекрасное не только телом, но и душой. Сегодня мне даже показалось, что это моя фея обрела плоть и спустилась в наш мир. Вокруг нее столько поклонников. Они ловят каждый ее взгляд, готовы перегрызть друг другу глотки за ее внимание. Она же так скромна, что даже ничего не замечает. И она… О, Лианнель, мне кажется, и она смотрит на меня с интересом. Сегодня, оставив всех, она долго ходила со мной по саду. Почти все время молчала и просто улыбалась. Я же парил, как на крыльях. Говорил какие-то глупости, пытался развлечь ее и понимал, что больше всего на свете хочу никогда не расставаться.

Пришлось до крови закусить нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся наружу крик.

– Ты молчишь? – заметил он, оборачиваясь.

И я тут же убрала с лица напряженное выражение и заставила себя улыбнуться.

– Я очень рада за тебя, Майлин. Рада, что ты нашел ту, которая делает тебя счастливым.

Майлин просиял и снова заговорил о ней.

– Ее зовут Агрина… Не знаю, из какого она рода, да это и не имеет никакого значения. Даже если бы она была обычной крестьянкой, для меня это ничего бы не значило. Наоборот я бы только обрадовался. Тому, что тогда вряд ли на нашем пути стояли бы какие-то преграды. Попросил бы у ее лерта выдать ее за меня, увез бы в наш замок и сделал все, чтобы моя любимая была счастлива… Агрина…

И он долго говорил о ней. О ее красоте, скромности и невинности. Я же с трудом сдерживала крик и желание рассказать о том, что творила эта скромница. Как она жестока и безжалостна. Но понимала, что Майлин не пожелает даже слушать. Просто не поверит мне. Подумает, что я не желаю его счастья.

Когда он ушел, словно парящий на крыльях, такой счастливый и радостный, я, наконец, дала волю слезам. И лишь пустые каменные стены слышали мой надрывный вой, словно у волчицы, единственную пару которой растерзали охотники.

– Убедилась? – послышался рядом холодный голос.

– Уйди, Аралан! – с яростью закричала я на прекрасного фейри, появившегося передо мной. – Просто уйди сейчас!

– И все же я был прав, Лианнель, – он не смог скрыть ноток торжества. – Твой хваленый смертный, несмотря на все свои высокие речи, такой же, как все. За красивой оболочкой не замечает ничего. И он никогда не оценит тебя по достоинству. Возвращайся со мной, Лианнель. Возвращайся сейчас. Хватит мучить себя!

– Нет, – глухо откликнулась я, вытирая слезы. – Я остаюсь. Должна убедиться окончательно, что у меня нет ни шанса.

– Мне жаль тебя, – тихо сказал он и растворился в воздухе.

Я тут же швырнула в то место, где он только что стоял, кувшин с водой, стоявший на столе. Шмякнувшись о стену, тот разбился, но сейчас я ничего не испытала по этому поводу. Лишь с горечью подумала о том, что мое сердце сегодня так же разбили.