По чистой случайности выражение, взятое мною в качестве названия настоящей книги, кажется, вошло в обиход именно в то время, что книга была в процессе. Я наблюдал это явление с некоторым ужасом. Насколько мне известно, впервые фраза появилась в «Возвращении домой» (1956). Фразу выцепил Райнер Хеппенстолл и использовал для заголовка статьи о моей работе. Не сделай мистер Хеппенстолл этого, сомневаюсь, что фраза вообще отложилась бы в моей памяти; однако, увидев фразу, так сказать, в руках мистера Хеппенстолла, я счел ее идеальным названием для настоящего романа, каковой роман уже формировался у меня в голове. Я заявил именно это название, и его придерживался, оно же попадалось мне на глаза в прессе дважды в течение рабочей недели и четырежды по воскресеньям, и, по сути, превратилось в клише. Я и сам его постоянно употреблял — это было удобно. Утешался я только одним соображением, а именно: если у человека нет права на собственное клише, у кого тогда такое право есть?

На что еще хочу обратить внимание. Данный роман — о «высокой» политике; как со всеми романами на эту тему, с ним не обошлось без осложнений. Действие разворачивается в период с 1955 по 1958 год, причем в 1957 году вступает в должность новый премьер-министр. На самом деле новый премьер у нас уже был — Гарольд Макмиллан. Мой премьер-министр совершенно не похож на Гарольда Макмиллана — до тех пределов, до которых непохожесть не противоречит правде жизни. Что делать — надо ведь где-то брать персонажей, а с реальными лицами не разгуляешься. Ни один из моих выдуманных министров никоим образом не связан ни с кем из членов кабинета министров — ни в правительстве Идена, ни в правительстве Макмиллана. Одного министра (он играет у меня ведущую роль) я умышленно «перетащил» из другого времени — в описываемый мною период этот человек не светился на политической сцене.

Поскольку мне пришлось упомянуть мистера Гарольда Макмиллана, я, сказавши «а», хочу, исключительно из благодарности, сказать и «бэ». Если бы Макмиллан не вмешался (уже в тот период, когда не привлекал внимания общественности), моя книга не вышла бы в настоящем виде.

За время работы над этой книгой я наделал долгов благодарности. Политики обеих партий палаты общин не жалели на меня времени и сил; если перечислять здесь их всех, предисловие будет походить на список для переклички. Однако я не прощу себе, если особо не упомяну двух человек. Первый — Морис Макмиллан, с которым я обсуждал книгу задолго до того, как вывел первое слово. Второй — Морис Эдельман, который, будучи одновременно романистом и членом парламента, любезно пригласил меня на свою территорию, где проявил неописуемое великодушие и оказал неоценимую поддержку.