– Мама хочет знать, что ты сделала, чтобы отпугнуть лорда Эйвлина, – спросила Пенелопа, когда вместе с Лилиан шла за десятком других девушек по главной улице деревни. Караван юных мисс привлекал любопытные взгляды жителей, а лавочники распахивали двери и выбегали на улицу, наперебой предлагая шляпки, ленты и божественно пахнущие булочки с корицей, пытаясь заманить перспективных покупательниц. – Она считает, что ты испробовала на бедолаге одну из своих теорий.

– Нет, конечно, – рассеянно проговорила Лилиан и оглянулась. К сожалению, несколько девушек шли за ними и ускользнуть незаметно было невозможно.

Она ненавидела ходьбу по магазинам, а только сегодня пришлось выдержать пытку двумя шляпными лавками и магазинчиком, в котором продавали перчатки. К сожалению, ни одна из юных мисс не пожелала зайти в аптеку или в книжный магазин, а опекавшие их бдительные мамаши и компаньонки, осевшие в чайной, требовали, чтобы девушки держались вместе. Лилиан согласилась присоединиться к дамам, отправившимся в деревню, только потому, что надеялась получить шанс навестить бывшего камердинера Эдмунда Уэнтуорта. Хотя она оставила лекарство для него только накануне, но все равно надеялась, что старик почувствует себя лучше и сможет с ней поговорить.

Смирившись с невозможностью побега, по крайней мере в данный момент, она повернулась к Пенелопе и сообщила:

– У Эйвлина много забот в поместье.

Сказать-то сказала, но и ей было непонятно его внезапное исчезновение. Виконт не явился к завтраку, хотя делал это каждое утро на этой неделе, а накануне вечером его не было за ужином и на танцевальном вечере. Неужели она оскорбила его, спешно покинув музыкальный салон? Пусть у Лилиан и не было никакого интереса к Эйвлину, все же не хотелось ранить его чувства, тем более что он был к ней неизменно добр.

Конечно, не обошлось без сомнений. Отсутствие Эйвлина могло быть вызвано совершенно другими причинами. Лилиан была уверена, что тайком покидавшим библиотеку видела именно его, и от чего-то почувствовала необходимость защитить Джеффри. Она не могла себе представить, зачем Эйвлин украдкой рыщет по Сомертон-Парку. Возможно, следует спросить Джеффри, насколько хорошо он знает своего соседа.

Лилиан досадливо поморщилась. Кажется, она перекладывает вину с больной головы на здоровую.

– Что? – переспросила Пенелопа.

– Ничего.

– Хм. – Пен задумчиво покосилась на кузину. – Ох уж эти мужчины и их дела. Тебе не показалось странным, что именно сегодня графиня объявила, что у Стратфорда возникли неотложные дела и он будет отсутствовать весь день? Что это может быть?

– Понятия не имею. Но, наверное, что-то достаточно важное, чтобы навлечь на себя гнев графини.

Леди Уэнтуорт буквально кипела от ярости, когда объявила об отсутствии сына и отменила утренние и дневные мероприятия.

Лилиан почувствовала тревогу. Быть может, случилось что-то неожиданное?

– Моя горничная сообщила, что слышала, как между графиней и Стратфордом произошла шумная ссора. – Сзади неслышно подошла леди Энн Манчестер. На ее кукольном личике сияла безмятежная улыбка. Несколько голов повернулись к ней. Юные леди не сговариваясь остановились, чтобы услышать свежие сплетни. – Графиня явно чрезвычайно возбудилась, когда Стратфорд сообщил, что будет весь день занят. Говорят, она кричала, что нет ничего важнее, чем поиски подходящей жены.

Лилиан во все глаза смотрела на леди Джейн Нортумберленд, остановившуюся справа от нее: красивая блондинка из благородной семьи – по мнению графини, именно такая и нужна ее сыну, – внимательно прислушивалась к происходящему.

Вероятно, графиня придет в ярость, узнав, что ее сын провел все утро в компании совершенно неподходящей женщины. Лилиан проявила безрассудство, позволив себе столь непозволительно долго пробыть с ним наедине. Они вернулись уже после восхода солнца и тайком проскользнули в дом через заднюю дверь для слуг. Но как же все было здорово! Несмотря на то что ей не удалось получить от Джеффри информацию, она не могла припомнить, когда еще проводила такое приятное и полезное утро. Как правило, по утрам она работает в одиночестве. Так что не исключено, что дело просто в новизне. Она не привыкла к компании. Но в тот самый момент, когда эта мысль пришла в голову, Лилиан поняла, что лжет сама себе: она наслаждалась утром, потому что была с Джеффри.

И он снова пригласил ее на утреннюю прогулку.

Она ощутила укол тревоги и нахмурилась.

– Я начинаю думать, что Стратфорд вовсе не желал собирать гостей, – сказала леди Эмили Мортон. – Он определенно не отдал предпочтение ни одной из нас. – Судя по ее тону, она ни секунды не сомневалась, что свой выбор граф непременно остановит на ней. – Если бы я знала, что это не его инициатива, ни за что не согласилась бы отправиться в это ужасное место.

– Я тоже, – сообщила другая девушка, имени которой Лилиан не знала. – Здесь так скучно. Я бы предпочла провести это время в Лондоне, но поскольку представился шанс породниться с семейством Стратфорд, папа буквально вытолкал меня за дверь.

Лилиан покачала головой. Сомертон-Парк и его окрестности – восхитительное место. Если бы ситуация была иной, она с радостью совершала бы каждое утро долгие верховые прогулки, исследовала окрестные болота, собирала растения и, возможно даже, превратила бы заброшенное строение, которое заметила за прудом, в собственную лабораторию. А библиотека… оттуда она была готова не выходить годами.

– Кажется, вы со мной не согласны, мисс Клэрмонт? – обратилась к ней леди Эмили.

Лилиан заморгала и растерянно взглянула на красивые кукольные личики, обращенные к ней в ожидании ответа. Неужели ей совсем не удается скрывать свои мысли? Прочистив горло, она проговорила:

– Мне нравится Сомертон-Парк. По-моему, это чудесное место.

Леди Эмили устремила на нее задумчивый взгляд, но ее лицо почти сразу прояснилось.

– Значит, вам не нравится Лондон? Впрочем, так и должно быть. Вы же никогда не пользовались там успехом.

Со всех сторон послышались сдавленные смешки, и девушки продолжили путь вдоль по улице.

Лилиан прикусила язык, с трудом подавив желание достойно ответить нахалке. Все складывается удачно. Она воспользуется этой возможностью, чтобы отстать от группы, а остальные девицы пусть думают, что это из-за переживаний от язвительного замечания мисс Эмили. Она же ускользнет и навестит больного камердинера.

Пенелопа оглянулась и бросила на кузину вопросительный взгляд: мол, все ли в порядке. Лилиан подмигнула и незаметно махнула рукой в сторону, давая тем самым понять, что намерена удрать. Пен кивнула и присоединилась к группе.

Лилиан немного помедлила, позволяя девушкам уйти вперед, и дождалась, когда они скроются в очередном магазине. Теперь ей надо вернуться назад и повернуть на запад – к переулку, который ведет прямо к дому камердинера.

Она повернулась и тут же налетела на леди Джейн Нортумберленд.

– Ой! – испуганно вскрикнула девушка.

Лилиан быстро отступила.

– Прошу прощения: не думала, что кто-то задержался: ведь все леди, как мне казалось, ушли вперед.

Леди Джейн прижала к груди изящную ручку.

– Все в порядке. Вы же не могли видеть меня за спиной.

Девушки несколько мгновений молча смотрели друг на друга. По мнению Лилиан, леди Джейн ничем не отличалась от других дебютанток: ничего собой не представлявшая дамочка, едва вышедшая из классной комнаты, но с такими амбициями, что можно позавидовать.

Девятнадцатилетняя леди Джейн четко знала свое место, принимала его и не помышляла ни о чем другом, не вступала в конфликт с обществом, и ей приходилось делать выбор между возможностью иметь семью и заниматься любимым делом. Понятно, что ни один мужчина не захочет иметь жену, которая отвергает условности и стремится преуспеть в традиционно мужском занятии.

Вздохнув, Лилиан постаралась выбросить эту неприятную мысль из головы. Она уже давно все решила и пребывала в мире с собой. С какой стати снова появились такие мысли?

– Не обращайте внимания на слова Эмили, – мягко улыбнувшись, сказала леди Джейн. – Она злится из-за того, что Стратфорд в одночасье не упал к ее ногам.

– Вы очень добры, – улыбнулась в ответ Лилиан, лихорадочно соображая, как избавиться от леди Джейн и все же добраться до бывшего камердинера. – Но не беспокойтесь обо мне: я сделана из другого теста и мелкими уколами меня не проймешь.

– Да, я знаю. – Леди Джейн наклонила очаровательную головку. – Вообще-то я специально отстала, потому что хотела вас спросить…

Лилиан нетерпеливо ждала продолжения.

– Как вы осмелились бросить вызов Стратфорду? – наконец выпалила она. – Мне бы не хватило духу.

Лилиан не смогла скрыть удивления, потому что, несмотря на разницу между ними, никогда не испытывала неприязни к юной мисс, которая, если верить слухам, лидировала в соревновании за графский титул. Леди Джейн никогда раньше не обращала на нее внимания, даже не разговаривала с ней, но и бессердечия тоже не проявляла.

– Не знаю, – ответила она задумчиво. – Единственное, что я могу сказать точно, это не смелость. Возможно, гордость.

Глаза леди Джейн удивленно округлились.

– Меня посадили бы на неделю на хлеб и воду, сделай я такую глупость. Он так надеется на этот брак.

Что-то в ее голосе привлекло внимание Лилиан, и она впервые поняла, что, возможно, многие женщины могут пребывать во власти обстоятельств – других, конечно, но все равно стесненных.

– А вы нет?

Юная девушка прикусила губку.

– Как вам сказать… Не то чтобы я была против… просто он…

Потрясающий? Чуткий? Добрый?

– Старый. – Леди Джейн состроила недовольную гримаску. – И мрачный. Не то что лорд Холбрук.

Лилиан сдержала возмущение. Старый? Мрачный? Да как может эта девчонка не понимать, что Джеффри самый привлекательный мужчина из всех! Да еще предпочесть ему Холбрука! Ха-ха! Да, он моложе. Но в сравнении со Стратфордом проигрывает по всем параметрам. Ведь Джеффри…

Леди Джейн сокрушенно вздохнула.

– Но я, конечно же, выйду замуж за Стратфорда, если он сделает мне предложение. Так хочет папа.

Лилиан вежливо улыбнулась. Похоже, она совершенно утратила способность мыслить. Во-первых, у нее нет никаких оснований думать о Стратфорде в таком свете. Во-вторых, леди Джейн – идеальная пара для Джеффри. Граф Нортумберленд, насколько ей известно, имеет обширные связи в палате лордов. Такой родственник откроет для Джеффри многие политические двери. Тем не менее Лилиан не смогла избавиться от жгучего чувства ревности. Все это не ее дело! Она не должна задавать никаких вопросов!

– Стратфорд делал вам какие-то намеки? Дал основание надеяться?

На личике леди Джейн отразилось недоумение.

– В общем, нет. И лично мне ситуация кажется странной, учитывая, что все мероприятие затевалось ради этого. Между прочим, ни одна из приглашенных потенциальных невест не может утверждать, что получила от него больше знаков внимания, чем я, поэтому и леди Эмили не в духе. Вообще-то единственная, кого он как-то выделил из общей массы, – это вы.

Лилиан вспыхнула и, опустив глаза на булыжную мостовую под ногами, провела носком туфельки по трещине, проходившей по середине одного из камней, криво усмехнулась.

– Могу вас заверить, Стратфорд не испытывает ко мне никаких чувств, кроме облегчения, что по прошествии недели больше никогда меня не увидит. – У нее в горле застрял комок, поэтому слова давались с трудом.

Леди Джейн весело рассмеялась, и неловкость исчезла, но Лилиан ощутила внезапную тошноту.

– Прошу меня простить, но я решила, что все-таки хочу купить перчатки, которые видела в соседней лавке, – сказала Лилиан и сделала шаг в сторону.

– Хотите, чтобы я пошла с вами? – спросила девушка.

Не глядя на нее, Лилиан отмахнулась.

– Нет, спасибо. Я на минутку. Догоняйте остальных. Встретимся в чайной.

Она не оглянулась и потому не знала, куда направилась леди Джейн. Лилиан быстро шагала по улице, подставляя свежему ветерку разгоряченное лицо. Похоже, ее чувства к Джеффри стали проблемой. И это наглядно доказали глупые эмоции, владевшие ею во время разговора с леди Джейн.

Чем скорее она решит загадку и покинет Сомертон-Парк и Джеффри, тем лучше. Не исключено, что она скоро получит все ответы.

Джеффри наконец начал получать ответы на те вопросы, что не давали ему покоя.

– Кто-то систематически выкачивает деньги из моей семьи уже по меньшей мере десять лет? – Джеффри запустил пятерню в свою густую шевелюру, посчитав, что это более цивилизованный жест, чем с размаху стукнуть кулаком по столу. Ад и проклятье! Он поручил своему поверенному проверить счета поместья, ожидая получить опровержение факта, что его брат систематически подвергался вымогательству, а не подтверждение оного.

Клайв Бартлби – бывший солдат и боевой товарищ Джеффри – кивнул.

– Судя по всему, да, сэр.

– Генри, что ты наделал? – пробормотал Джеффри, как будто умерший брат мог его слышать.

– Думаешь, здесь есть какая-то связь с письмом, которое ты мне показывал? – спросил Бартлби. – Что твой брат, может быть, все эти годы платил шантажисту, но теперь умер и негодяй решил взяться за тебя?

– Уверен. – Генри был распутный транжира, совершенно безответственный. Прожигатель жизни. И все же… – Став графом, Генри получил полный контроль над средствами. Ему не надо было красть у самого себя, чтобы заткнуть кому-то рот. Мы с тобой оба знаем, что он не стеснялся в тратах, – сказал Джеффри, вспоминая о последних месяцах, когда он днями и ночами трудился вместе с Бартлби, чтобы навести порядок в финансовых делах брата.

– Разве что он не хотел, чтобы кто-то из членов семьи узнал, за что он платит.

Джеффри провел пальцем по колонке цифр, задержавшись на одной записи, потом перевернул несколько страниц назад и повторил операцию, после чего принялся методично перелистывать гроссбух. Не так явно, чтобы бросалось в глаза, но если присмотреться…

– Ад и проклятье!

– Совершенно с тобой согласен. То же самое не только в арендной плате. – Бартлби взял другую бухгалтерскую книгу и раскрыл ее на первой попавшейся странице. – Вот, например, записи о продажах шерсти из твоего северного поместья. Цена, получаемая от каждого покупателя, более или менее постоянна, а доход от продажи на двести фунтов меньше, чем обычно. Я поговорил с одним покупателем… вот с этим. – Бартлби ткнул пальцем в одну запись. – И он утверждает, что заплатил обычную цену, такую же, как другие. – Бартлби взглянул на своего боевого товарища и изобразил на физиономии подобострастие, словно Джеффри был средневековый граф, а он сам – гонец с дурными вестями, которому вот-вот отрубят голову.

Джеффри шумно выдохнул.

– То же самое с производством, зерном, домашними счетами и так далее. Но я не вижу никакой системы. Если учесть нерегулярный характер изъятия средств и обширность владений моей семьи, неудивительно, что никто этого не заметил.

Джеффри подошел к столику у стены, взял стакан и графин и налил себе виски. И наплевать, что еще нет десяти утра. Проблемы следуют одна за другой, да еще спина болит сильнее, как это бывает всегда в периоды стресса. Спохватившись, что негоже пить одному, он предложил выпить Бартлби, но тот отказался.

– Я должен понять, как это делалось, – сказал Джеффри и ткнул пальцем в одну из строчек в колонке, которая показалась ему подозрительной. – Посмотри сюда. Эту запись ничто не отличает от соседних, кроме цифр, даже почерк один и тот же. То есть на первый взгляд ничто не вызывает сомнений.

Он достал книгу из поместья в Нортумберленде, потом другую, из Сомертон-Парка, и третью, из поместья на побережье.

– Все эти книги ведутся разными управляющими, но проблема в них одна и та же.

Бартлби молча встал и, сцепив руки за спиной, прошелся по комнате.

– Ты сказал, что, вероятнее всего, это началось через пару лет после смерти моего отца?

Бартлби кивнул.

Проклятье!

– В этих поместьях уже не раз сменились управляющие. Придется найти каждого и поговорить.

Джеффри откинулся на спинке стула, закрыл глаза и потер переносицу. А ведь день начинался так хорошо. Он вернулся с утренней прогулки с Лилиан освеженный, восстановивший силы, искренне восхищенный необычной девушкой, причем не только ее красотой, но и умом. Однако, войдя в дом, узнал о приезде Бартлби, и все сразу пошло прахом.

Джеффри открыл глаза и выпрямился.

– Я не видел ни одной подозрительной записи после смерти моего брата. А ты?

Тот покачал головой.

– Ладно. Пока иди. Скажи Барнсу, пусть устроит тебя и организует горячую еду. Отдыхай. У нас еще будет время решить, как со всем этим быть.

Бартлби кивнул и вышел из комнаты.

А Джеффри вернулся к бухгалтерским книгам. Первую подозрительную запись он обнаружил осенью 1805 года. Он взял новое перо и бумагу и стал сверять свои цифры с теми, что обнаружил Бартлби. Сначала суммы были небольшими, но потом стали увеличиваться. Когда Джеффри добрался до последней книги и подвел итог, сумма его потрясла.

Полный энтузиазма, Джеффри вскочил и принялся мерить шагами комнату. Ситуация требовала, чтобы он немедленно, сегодня же отправился с инспекцией по всем четырем поместьям и поговорил с каждым из управляющих, когда-либо работавших на графа Стратфорда. Вероятно, он мог бы послать вместо себя Бартлби, но это было не в правилах Джеффри. Он рвался разобраться во всем лично, и чем скорее, тем лучше.

Несмотря на жажду деятельности, он сел, налил себе еще порцию и попытался рассуждать здраво. Он никак не мог покинуть Сомертон-Парк сейчас. Через два дня сюда приедут очень влиятельные люди, его потенциальные политические союзники. Пусть он человек новый в парламенте, но понимает, что большинство политических решений принимается за пределами Лондона, за выпивкой, во время игры в бильярд, в загородных домах вроде этого. Ему необходима поддержка для проведения законопроекта о занятости бедных. При таких могущественных сторонниках проект наверняка будет принят.

Кроме того, он вызвал землемеров, чтобы обозначить место для шахты, строительство которой наметил. Надо за этим проследить. Стоило представить ярость матери, когда ей станет об этом известно: ведь за счет шахты по добыче свинца и жилья для рабочих уменьшится площадь для аренды, – как его губы дрогнули в мрачной улыбке.

Взвесив все «за» и «против», Джеффри решил, что вопросы хищений и шантажа могут подождать до следующей недели.

Поставив стакан на край стола, он открыл книгу за 1805 год: к тому времени его уже два года как не было в Англии – и попытался вспомнить, кто в это время служил в Сомертон-Парке управляющим, но лишь сокрушенно вздохнул.

Порывшись в памяти, он вспомнил про Уизерспуна, камердинера отца, который оставался в доме еще несколько лет после смерти хозяина. Возможно, он что-нибудь припомнит…

Джеффри слышал, что старик и его жена до сих пор живут в деревне, а значит, можно нанести им визит: все равно Бартлби проспит несколько часов.

Он убрал книги в стол. К сожалению, в его распоряжении очень мало времени: вечером он должен присоединиться к гостям, чтобы играть роль гостеприимного хозяина, – а значит, надо оседлать Грина и отправиться в деревню прямо сейчас.