Дерик нетерпеливо расхаживал по кухне Уоллингфорд-Мэнора, ожидая, пока Эмма переоденется. Через открытую дверь с конюшни доносились крики, лязг металла и стук дерева. Это слуги складывали в подводу фонари, веревки и другие приспособления по приказу Эммы. Солнце уже начинало клониться к горизонту, когда Джон Кушман нашел их у пещеры, а это означало, что домой экспедиция вернется уже в полной темноте.

У Дерика за спиной раздались торопливые шаги. Он обернулся, когда на кухню вбежала Эмма, снова одетая в простое бесцветное платье. При виде нее, пусть даже в бесформенной и непривлекательной одежде, по телу Дерика прокатилась волна вожделения. За последние несколько дней он уже привык к необузданному желанию, охватывающему его каждый раз, когда он видел перед собой Эмму. Но чтобы теперь, когда он познал ее в полной мере? Испытываемые Дериком ощущения были сродни изысканной пытке. Проклятье! Ну и как он будет жить дальше, не имея возможности обладать ею снова?

Душу Дерика обожгли горькие сожаления. Он ведь дал понять им обоим, что подобного больше не повторится. Так почему бы ему просто не наслаждаться воспоминаниями о чудесных моментах, пережитых в объятиях Эммы?

Дерик судорожно вздохнул. Мисс Уоллингфорд заслуживала большего, нежели нескольких дней развлечения в постели. Дерик знал, что делает все это для ее же блага, только почему-то от этой мысли становилось еще больнее.

– Почти готова, – бросила Эмма, проскользнув мимо Дерика в гардеробную. Она по-прежнему избегала его взгляда, как ни разу не посмотрела на него на обратном пути в Уоллингфорд-Мэнор. Более того – между ними ехал на своей кобыле Джон Кушман. Эмма старалась делать вид, будто ничего не происходит, но Дерик-то понимал, что творится в ее душе.

К счастью, слуга появился у пещеры как раз вовремя. Ибо Дерик опасно близко подошел к тому, чтобы сдаться и умолять Эмму… О чем? О прощении? Об отпущении грехов? Дерик усмехнулся. Даже если бы она простила его, это ничего не изменило бы. Поэтому чем быстрее он уедет в Америку, тем лучше.

Чувство облегчения, которое, как правило, следовало за воспоминанием о грядущем побеге из Англии, почему-то на этот раз задержалось. Вместо этого в душу Дерика коварно закралось неистовое желание остаться с Эммой, позволить ей любить его. Но этому не бывать никогда.

Когда Эмма появилась из гардеробной, на ней болталось очередное бесформенное пальто. Только не то, что Дерик увидел на ней в ту первую ночь. Это было еще больше. Виконт бросил взгляд на ноги девушки и нахмурился при виде огромных ботинок, покрытых комьями засохшей земли.

– У тебя нет собственных ботинок, Эмма? – Прежде чем уехать из Дербишира, он непременно закажет для нее три разных пальто и подходящую обувь.

Однако Эмма по-прежнему отказывалась на него смотреть. Вместо этого она неопределенно махнула рукой в сторону гардеробной.

– Есть. Где-то там. Но когда нужно поторопиться, я хватаю первое, что попадет под руку. – Она почти дошла до двери черного хода, когда Дерик схватил ее за локоть и развернул лицом к себе.

Эмма охнула от его прикосновения и наконец подняла на него глаза. Застигнутый врасплох этим преисполненным боли взглядом, Дерик ощутил острое чувство стыда. Но вместе с болью в золотистых глазах Эммы читалось замешательство. Слова раскаяния и мольбы о прощении вертелись у Дерика на языке. А вслух он произнес лишь:

– Этот человек мертв, Эмма. И он сможет подождать, пока ты отыщешь более подходящую обувь.

Эмма хотела что-то возразить, но Дерик не дал ей такой возможности.

– Я не хочу, чтобы ты споткнулась в темноте и сломала свою очаровательную шею, – тихо произнес он.

Мисс Уоллингфорд покачала головой, но все же вернулась в гардеробную.

Послышался шорох ткани, несколько глухих ударов, и Эмма появилась в дверях в гораздо более коротком пальто и каких-то ужасных ботинках. Дерик закатил глаза. Но эта одежда хотя бы подходила ей по размеру.

– Я не нуждаюсь в няньках, Дерик. Ты ясно дал понять, что партнера из тебя не получится. Так почему ты все еще здесь? – натянуто произнесла Эмма. – Я более чем способна самостоятельно справиться со своими проблемами. Так что отправляйся домой.

В глубине души Дерик испытывал боль оттого, что возвел между собой и Эммой такую непреодолимую преграду, но сторонний наблюдатель никогда об этом не догадался бы. Дерик надменно вскинул бровь. Он не позволит Эмме сбросить его со счетов, так что пусть лучше смирится с этим.

Раздраженно фыркнув, Эмма развернулась на каблуках и вышла на улицу. Что ж, пусть лучше сердится, чем смотрит на него полными боли и замешательства глазами. Когда он покинет Англию, ей будет проще справиться с гневом, чем исцелить разбитое сердце. Дерик последовал за Эммой.

Мисс Уоллингфорд ехала в повозке вместе с возницей, а Дерик следовал за ними верхом на своем коне. Кроме того, к поисковой группе присоединились Джон Кушман, старший конюх, трое крепких слуг и охотник из деревни, обнаруживший тело.

Солнце опустилось за горизонт, хотя ночь еще не наступила. Тишину нарушало лишь фырканье лошадей, скрип повозки и треск ломающихся веток.

Дерик осмотрел окрестности и с легкостью заметил тропу из примятой травы, по которой шел охотник, прежде чем наткнулся на труп, и путь его поспешного отступления. Эти две тропинки почти сливались в одну. Стало быть, конечный пункт их путешествия совсем близко.

Интересно, чей труп они обнаружат? Не Фарнзуэрта ли? Рассказ Эммы о таинственном бродяге привел Дерика в замешательство, но несколько раз за прошедшую неделю он думал о том, что, может быть, причина отсутствия вестей от агента кроется в том, что его уже нет в живых. Если Дерик опознает в погибшем Фарсворта, значит, у его матери был сообщник, который все еще находится здесь, в Дербишире. Если же это не Фарнзуэрт, значит, настало время двигаться дальше. Без обнаруженных агентом улик он останется с пустыми руками.

– Уже недалеко, – раздался дрожащий мужской голос, но Дерику не нужно было сообщать об этом. В нос присутствующих с силой ударил тошнотворно сладковатый запах смерти, отравляющий воздух вокруг.

– Вон там, – указал рукой охотник, зажимая нос.

Дерик натянул поводья и попытался унять взбунтовавшиеся органы чувств. Он спрыгнул с коня и привязал его к повозке. Эмма, как он заметил, тоже спустилась на землю с фонарем и небольшой сумкой в руках. Дерик испытал облегчение при виде того, что выражение боли исчезло с ее лица, уступив место привычной деловитости.

– Джентльмены, – Эмма обратилась к молодым людям, стоящим позади повозки и выглядящим так, словно они только и ждут возможности улизнуть в сгущающуюся вокруг них темноту. – Все вы возьмете по фонарю и встанете вокруг тела. Думаю, окружности в двадцать восемь футов будет достаточно. – Эмма отвернулась и сунула руку в сумку.

Когда она поняла, что мужчины не двигаются с места, на ее лице отразилось выражение крайнего недовольства.

– Извините. Я прошу вас встать по кругу, диаметр которого будет примерно три ярда.

Эмма вновь принялась копаться в своей сумке, из которой вытащила наконец пару видавших виды перчаток, полированную палочку, похожую на дирижерскую, и темный шарф, которым тут же замотала лицо в районе носа и рта.

Пока Эмма проделывала все это, Дерик расставил парней по местам на одинаковом расстоянии друг от друга, сделав при этом вид, что не заметил, как один из них бросился в кусты.

Виконт вошел в круг света и взглянул на останки. Первой его мыслью было, что от несчастного совсем ничего не осталось. Насекомые и животные-падальщики сделали свое дело. Вторая мысль Дерика была о том, что определить, Фарнзуэрт это или нет, не представлялось возможным. Одна рука и нижние конечности были либо съедены, либо утащены куда-то дикими зверями. Кроме того, вокруг тела не было видно ни одной вещи.

– А ты неплохо подготовилась, – обратился Дерик к подошедшей ближе Эмме, которая скорее напоминала бандита с большой дороги, нежели благородную леди. Эмма бросила на него испепеляющий взгляд, и Дерику подумалось, что она просто проигнорирует его. Впрочем он не мог осуждать ее за то, что она вновь стала относиться к нему, как в первые дни после его приезда в Дербишир. Тем более после того, как он обидел ее сегодня.

Но Эмма вздохнула, и нижний край шарфа слегка приподнялся.

– Ш-ш-ш… – раздались неясные звуки. Эмма подняла руку и сдвинула шарф вниз. – Это не первый труп, с которым мне приходилось сталкиваться, знаешь ли. – Она натянула на руку перчатку, пошевелила пальцами, а потом проделала то же самое со второй перчаткой. – Эту идею с сумкой наготове мне подсказал один из мировых судей, с которым я переписываюсь. Я как раз хотела сообщить ему, что в набор неплохо было бы добавить какое-нибудь средство на основе перечной мяты или ментола, чтобы отбить трупный запах.

Идея показалась Дерику очень разумной.

Эмма вновь натянула на лицо шарф, подошла к трупу и присела возле него на корточки. Дерик держался поодаль, позволив Эмме действовать по собственному разумению. Она несколько раз осторожно погрузила палочку в останки и поднесла ее к лицу. Дерик не знал, что именно она собирается выяснить. Ведь для изучения осталось слишком мало материала.

Спустя некоторое время Эмма поднялась, расправила затекшую спину и плечи и сняла с лица шарф.

– Я не вижу ничего, что бы указывало на причину смерти этого человека, – произнесла она, решив, очевидно, что раз уж Дерик последовал за ней, то его можно включить в команду. – Да это и не удивительно. Бо́льшую часть тела унесли и съели звери. Но я бы сказала, что он пролежал здесь около трех недель.

Дерик с сомнением посмотрел на останки. У него был довольно богатый опыт в такого рода делах, но даже он не решился бы делать подобные выводы.

– Как ты можешь быть уверена? Мне кажется, что с момента его смерти прошло несколько месяцев. – И если это так, то погибший никак не мог быть Фарнзуэртом.

– В последнее время было довольно влажно, а это ускоряет процесс разложения. Не говоря уже о деятельности насекомых и животных, – пояснила Эмма. – Но его зубы и ногти на сохранившейся руке только начали отделяться от плоти, что указывает на три или четыре недели с момента смерти.

Дерик даже не хотел знать, откуда Эмме известны такие подробности. Должно быть, эти мысли отразились у него на лице, потому что Эмма сказала:

– Я много читаю.

Ах да. Он вспомнил.

– И в каких, скажи на милость, книгах пишут о таких вещах?

Эмма пожала плечами.

– Есть несколько томов, посвященных деятельности коронеров, где детально описываются способы расследования убийств и других подозрительных смертей. А еще мне приходит на ум «Введение в судебную медицину» Фарра. Хотя этот труд представляется мне неполным, а местами даже нелогичным. – Эмма отерла палочку тряпицей и убрала ее в сумку. – Впрочем, в прошлом году вышла в свет книга Джорджа Эдварда Мейла «О судебной медицине вкратце». Вот она действительно необыкновенно полезна.

– Как и ты, – пробормотал Дерик, не успев понять, что произносит эти слова вслух. Эмма вскинула голову и сдвинула брови. Дерик откашлялся и поспешил исправить оплошность: – Знаешь, Эмма, твои таланты пропадают зря в этой глуши. Ты никогда не думала переехать? Скажем, в… – «Нью-Йорк». – В Лондон или другой крупный город, где твоим знаниям в области расследования преступлений найдется лучшее применение?

Господи, как только подобная мысль пришла ему в голову? Неужели занятие любовью после двух лет воздержания столь негативно подействовало на его мозг?

– Я не хочу уезжать из Дербишира, – ответила Эмма. – Во мне нуждается мой брат. К тому же здесь очень спокойно и славно. Это мой дом. И я не хочу посвящать свою жизнь расследованию преступлений, хоть и занимаюсь этим время от времени. Да и то по необходимости. Мне больше по душе предотвращение преступлений. Поэтому я должна завершить свое исследование и найти пэра, который представит мой проект в парламенте.

– Конечно, – произнес Дерик, все еще не пришедший в себя после сумасшедшего скачка своего сознания и жалеющий о том, что не сможет стать тем человеком, на помощь которого так рассчитывает Эмма. Дерик не мог оставаться в Англии и играть роль благородного виконта, коим не являлся.

Он также не мог просить Эмму переехать вместе с ним в Америку. Даже если б она согласилась, это не изменило бы его. И того, что он сделал. Он никогда не будет ее достоин. Кроме того, Дерик не хотел отрывать Эмму от ее работы.

– Твой проект достоин восхищения, Эмма.

Но леди Уоллингфорд лишь коротко кивнула и отвернулась. Дерик знал, что разочаровал ее. Снова.

Он потер руками лицо. «Сосредоточься на деле», – приказал он себе. Эмма сказала, что тело пролежало здесь около четырех недель, и стало быть, вполне может принадлежать Фарнзуэрту.

Мисс Уоллингфорд подошла к повозке и вернулась с большим одеялом и несколькими мешками в руках.

– Оставьте мне пару ламп, – приказала она, – а сами рассредоточьтесь. Ищите все, что осталось от этого несчастного. Одежду, личные вещи, кости – словом, все, что могли растащить животные. Возможно, нам все-таки удастся установить его личность.

Мужчины смотрели на нее, в ужасе приоткрыв рты, но Эмма не обращала на это внимания. Она расстелила одеяло рядом с трупом и принялась осторожно перекладывать на него останки.

Дерик схватил лампу и мешок, взглядом приказал остальным делать то же самое. Может, кто-то из этих людей все же отыщет что-то нужное. Мужчины рассредоточились по лесу.

А Дерик на мгновение задумался, прежде чем выбрать направление поисков. Если труп действительно принадлежит Фарнзуэрту, то убийца наверняка забрал с собой его сумку и вещи. А вот на обувь мог не обратить внимания. Именно обувь Фарнзуэрта и надеялся найти Дерик.

Утащить ноги в сапогах мог только довольно крупный зверь. Виконт изучил следы и выбрал проложенную зверем тропу, ведущую на юг.

Он держал фонарь прямо перед собой, время от времени поворачивая его то вправо, то влево, чтобы осветить как можно большее пространство. Темнота сгустилась довольно быстро, поэтому разглядеть что-либо было очень сложно даже при свете фонаря.

Дерик прошел несколько ярдов, прежде чем его нога стукнулась обо что-то твердое, скрытое в густой траве. Он остановился и опустил фонарь пониже, чтобы разглядеть находку. Среди зелени проглядывал кусок коричневой кожи, расцарапанной когтями. Трава вокруг была изрядно примята, как если бы зверь, насладившись трапезой, некоторое время катался по земле, прежде чем уйти прочь.

Дерик наклонился и поднял сапог с земли. Левый. Вот это удача. Именно на это он и рассчитывал. Дерик перевернул сапог подошвой вверх, стараясь не думать о том, как он сюда попал. Он провел пальцем по основанию каблука в поисках… Ага! Вот оно! Дерик нащупал небольшой выступ, повернул каблук, и его взору открылся крошечный тайник. Такими тайниками была снабжена обувь всех агентов и курьеров, несущих службу в Военном министерстве.

Дерик сунул в отверстие два пальца и вытащил оттуда свернутый трубочкой клочок бумаги. Вместе с бумажкой на ладонь Дерика выпал маленький прозрачный пузырек. В нем хранился быстродействующий яд. Такие пузырьки на всякий случай носили с собой все агенты. Дерик крепко сжал его в ладони, чтобы не уронить, а сапог положил в мешок.

Его нервы гудели от предвкушения. Охотничий азарт не утратил своей силы даже после долгих лет шпионской деятельности. Теперь он даже усилился, ибо Дерик знал, что совсем скоро он сможет уехать и начать новую жизнь.

Виконт развернул записку, судорожно втянул носом воздух, и его плечи свело болью от чрезмерного напряжения. Проклятье! Записка лишь подтвердила, что найденное в лесу тело действительно принадлежит Фарнзуэрту. Она служила своеобразным удостоверением личности и содержала в себе коды для расшифровывания секретных посланий. Судя по всему, бедолага забрал имя предателя с собою в мир иной.

Дьявол! Дерик сдвинулся с места не дальше, чем в день приезда в Дербишир. Нет, дела обстояли даже хуже, потому что теперь у него больше не было такого союзника, как Эмма.

Воспоминание об ужасе, написанном на ее лице, когда она наконец поняла, каким именно образом он служил своей стране, причиняло нестерпимую боль. Дерик фыркнул от внезапно охватившей его веселости. Он вспомнил лицо Эммы, когда она подсчитала количество соблазненных им женщин за десять лет. Это выражение было поистине незабываемо и бесценно. Как и сама Эмма. Господи, он действительно думал, что она восхитительна. А вот Эмма наверняка стала считать его отвратительным. При мысли об этом веселость Дерика тут же улетучилась.

В любом случае, ей придется терпеть его общество, независимо от того, хочет она его видеть после сегодняшнего признания или нет. Теперь, когда Дерик знал, что Фарнзуэрта убили в Дербишире, ему придется поработать с ней более тщательно. Кто-то убил агента, чтобы сохранить свою тайну. Поэтому необходимо подробно разузнать о «подозрительных смертях», упомянутых Эммой. Вероятно, этими погибшими окажутся пропавшие курьеры, и мисс Уоллингфорд прольет свет на то, у кого в окрестностях имелась возможность заставить их замолчать навечно.

Только вот как сделать это и не наброситься на нее, Дерик не знал.

Он как раз убирал записку в карман, когда ее голос раздался из темноты где-то впереди него.

– И кто же этот человек, Дерик?

Виконт вскинул голову, пытаясь разглядеть Эмму. Но уже в следующее мгновение она возникла в круге света, отбрасываемого его фонарем. Черт!

– Как ты…

Эмма поджала пальцы босых ног.

– Я, конечно, не обладаю твоими навыками бесшумного передвижения, поэтому сняла ботинки и погасила фонарь, чтобы ты не обнаружил моего присутствия, – пояснила она.

– А… Но зачем ты…

– Потому что твои уроки о языке тела не прошли даром. Я задумалась, почему ты держишься поодаль. Потом стала наблюдать за тем, как ты ищешь что-то, и увидела, как ты еле заметно выпрямился, когда обнаружил то, что искал.

Черт бы побрал эту чрезвычайно умную и проницательную женщину. Она была ужасно горда собой и стояла перед ним, вскинув бровь и самоуверенно запрокинув голову. Дерик и сам гордился Эммой, хотя и испытывал некоторое раздражение. А ведь он думал, что она поглощена сбором останков Фарнзуэрта.

Эмма подошла ближе, и когда фонарь осветил ее лицо, Дерик заметил залегшие возле ее губ складки.

– Ты не колебался ни секунды, когда поднимал этот сапог. Ты точно знал, что искал. Насколько я поняла, что-то было спрятано в каблуке.

Черт бы ее побрал. Если она уже сделала столько правильных выводов, недолго и до…

– Ты все еще работаешь на правительство, верно? – На лбу Эммы пролегла складка, а ее глаза расширились от ужаса. – И здесь в Дербишире ты выполняешь задание. Вот почему ты вернулся. – Эмма прищурилась. – Вот почему ты все еще здесь.