Дерик незамеченным проник в кабинет Эммы и растворился в тени у стены. Впрочем, это было совсем несложно, так как Эмма не обращала на него ни малейшего внимания. Она стояла перед доской, погруженная в вычисления.
Ее щеки были перепачканы зеленым, голубым и белым мелом. Даже на носу виднелось красно-розовое пятно. На губах Дерика появилась довольная улыбка.
Дерик неслышно встал сзади, и теперь ждал, пока его жена опустит руку с мелом и отойдет назад, чтобы посмотреть на собственную работу. Виконт затаил дыхание, а потом обнял ее за талию.
– Ой! – вскрикнула Эмма, машинально накрыв руки Дерика своими. – Черт бы побрал твои шпионские штучки, – пробормотала она, и в ее голосе послышался смех.
Дерик развернул жену к себе лицом и любовно отер мел с ее носа.
– Да мне и не нужно прибегать к своим шпионским штучкам. Ты так громко стучишь мелом по доске, что мимо тебя и слон пробрался бы незамеченным.
Дерик посмотрел на доску. Цифры казались немного иными, чем прежде. Неровными и размашистыми. Как будто леди Скарсдейл сильно злилась, когда их писала.
– Тебя что-то беспокоит, Эмма? Я знаю, ты разочарована, что парламент отказался учреждать национальную систему учета преступлений, но Стратфорд не сдастся. Он представит этот проект еще раз в следующем сезоне. Можешь быть уверена.
Эмма с силой дунула, чтобы убрать с лица выбившийся из прически каштановый локон.
– Да, конечно. Я знаю, что он попробует еще раз, и я разочарована, но…
Плечи Эммы безвольно опустились, и она потерла рукой глаза.
Дерика охватило беспокойство. Он внимательнее посмотрел на лицо жены и заметил темные круги под глазами.
– Любимая, что такое?
Брови Эммы сошлись на переносице, а нижняя губа задрожала.
– Я не знаю, – жалобно воскликнула она. – Может, это просто приступ меланхолии. – Ее янтарные глаза наполнились слезами, и горло Дерика сдавило болью. Его жена плакала очень редко. – Я сама не своя. И все время устаю…
Виконт приподнял ее лицо, и несколько мгновений с беспокойством вглядывался в него. Потом его взгляд скользнул вниз по телу жены. Что это – игра света или он заметил небольшую выпуклость? Ну конечно! Он закрыл глаза, ощущая, как недавний страх сменяется бурной радостью, и не смог сдержать улыбки.
Эмма нахмурилась.
– Тебя это радует? – проворчала она.
– Да.
Любимая жена нахмурилась еще больше и бросила на него недобрый взгляд.
– Не понимаю.
– Знаю. – Дерик посмотрел на доску. – Позволь мне объяснить тебе все понятным для тебя языком.
Дерик взял в руки мел, что-то написал и отошел в сторону.
– Вот.
Увидев написанное на доске равенство, Эмма прищурилась.
1 + 1 = 3
– Один плюс один равняется трем? – фыркнула она. – Но это же не имеет смысла, – произнесла она, подбочениваясь.
– Имеет, – возразил Дерик. – Если одна единица – это ты, а другая – я…
Он ждал, пока его умная, понимающая все буквально, жена догадается, о чем идет речь.
– О! – воскликнула она. Глаза Эммы расширились от удивления, и она машинально положила руку на живот. – Ты так думаешь?
– Да, – ответил Дерик, заключая жену в объятия, чтобы просто вдохнуть исходящий от нее аромат.
– Ребенок, – пробормотала Эмма.
– Ребенок, – кивнул Дерик, задумавшись над тем, каково это – иметь собственного малыша. Сможет ли он заново прожить свою юность, глядя на нее теперь глазами своего сына или дочери? – Наверное, мы сможем проводить лето в Дербишире, – произнес Дерик и тут же удивился своим словам.
– Ты не шутишь? – Эмма посмотрела на мужа.
После свадьбы они были там всего раз или два. Возможно, пришло время туда вернуться.
– Да, помнишь, как чудесно было бегать по лесам вместе? Я просто подумал… жаль будет, если наши дети не увидят всего этого. Ручьи…
– Мою пещеру, – перебила Эмма, лицо которой осветила улыбка.
– Мою пещеру, – возразил Дерик, а потом рассмеялся, когда ему в голову пришла другая мысль. – Знаешь, если это будет мальчик, то титул виконта наконец-то перейдет к человеку, в жилах которого течет английская кровь. Хотя и не кровь Эйвлинов.
По лицу Эммы пробежала тень беспокойства.
– Ты до сих пор считаешь, что это важно? – тихо спросила она, крепче прижимая к себе Дерика.
Лорд Скарсдейл запечатлел на лбу жены поцелуй. На вкус она по-прежнему напоминала солнечное тепло, свежий воздух и обещания, несмотря на то что наступила осень, а лондонский воздух никогда нельзя было назвать свежим. Пришло время возвращаться. Оставить прошлое и смотреть только в будущее.
– Конечно нет, дорогая, – заверил он жену, чувствуя, как его сердце наполняется безмерной благодарностью. – Ты научила меня тому, что в жизни только любовь имеет значение.