– Здесь чертовски холодно, – проворчал Джордж Уоллингфорд, голос которого звучал хрипло – ведь он так редко разговаривал в последнее время. Первое членораздельное предложение она услышала от брата немногим более недели назад и теперь так радовалась тому, что он снова заговорил, что даже не обратила внимание на его совсем не джентльменскую грубость.

Эмма заботливо подоткнула со всех сторон прикрывающее ноги брата одеяло и подвинула инвалидное кресло поближе к потрескивающему поленьями камину. В западной гостиной сегодня утром и впрямь было прохладно, правда Джордж часто жаловался на холод даже в самые жаркие летние дни.

Губы Эммы изогнулись в горькой улыбке. «Пылкий, крепкий, страстный – вот какими эпитетами награждали Джорджа окружающие. Но никак не холодный».

При мысли об этом Эмма усмехнулась. Сейчас Джордж действительно был холоден, как лед, из-за недостатка крови. Уже несколько лет он был прикован к инвалидному креслу. Такова реальность. Но контраст между прежним и нынешним Джорджем по-прежнему печалил ее.

– Вот так, – произнесла Эмма, укутывая плечи брата вторым одеялом. – Теперь ты согреешься.

Густые каштановые брови Джорджа, напоминающие двух лохматых гусениц, сошлись на переносице.

– Скажи на милость, зачем меня причесали и вывезли сюда, как какой-то диковинный экспонат. – Жалкое подобие прежней ослепительной улыбки на мгновение возникло на лице лорда Уоллингфорда, а потом его взор вновь заволокло туманом. У Эммы защипало глаза. От бывшего остряка и красавца почти ничего не осталось.

Эмма вздохнула. Скрывать правду бесполезно.

– Виконт Скарсдейл вернулся в замок и… – Она закусила губу, потому что не могла открыть брату истинную причину визита Дерика в их дом. Джордж почувствует себя униженным, хотя Эмма сомневалась, что он понимает всю шаткость их положения. Однако если она ему солжет, он не станет счастливее. Они с Дериком не приятельствовали, Джордж был на целых четырнадцать лет старше. Но они наверняка вращались в одних кругах, а брату ненавистна была мысль о том, что кто-то из бывших знакомых увидит его в столь жалком состоянии. И все же Эмма не осмелилась отказать Дерику. Она хотела уладить все как можно скорее. Они и так уже откладывали расследование убийства Молли. – … хочет нанести визит вежливости.

Эмма настороженно посмотрела на брата, ожидая его реакции.

– Скарсдейл? – переспросил он, и его лежащие на коленях руки сжались в кулаки. Джордж попытался выпрямиться и машинально посмотрел на свои безжизненные ноги. В его глазах на мгновенье вспыхнула паника, он зловеще прищурился. – Отошли его прочь!

Эмма поморщилась. Наверное, ей все-таки стоило послать Дерику в Эйвлин-Касл записку о том, что они с братом не смогут принять его сегодня. После случившегося с ним несчастья у Джорджа появилась склонность к вспышкам немотивированной злобы. И никто не знал, когда случится следующая. В ответе брата был определенный смысл, но по блеску в его глазах Эмма поняла, что он скоро успокоится.

– Джордж… барон не может отказывать виконту. Кроме того, лорд Скарсдейл уже знает о твоей… болезни.

Лицо Джорджа побагровело и покрылось пятнами.

– Наверняка этот негодяй считает себя лучше меня. Я превратился в развалину, но зато не дезертировал.

– Конечно же, он так не думает, – Эмма коснулась руки брата, в надежде успокоить. И все же его пылкие обвинения застали ее врасплох. Эмма слышала пересуды о том, что Дерик якобы сам принял решение остаться во Франции во время войны. Только вслух об этом никто не говорил. Интересно, как бы отреагировал Дерик, если бы ее брат бросил такое обвинение ему в лицо? А ведь он вполне мог сделать это. Джордж с честью исполнял свой долг на службе его величества до тех пор, пока не вынужден был вернуться в Англию после смерти отца. И если уж Джордж решил для себя, что Дерик уклонился от исполнения своих обязанностей перед родиной во время войны, никто не мог сказать, как он поведет себя в присутствии гостя. Эмме оставалось только молиться, чтобы брат не сказал чего-нибудь в высшей степени неуместного. Как ни отвратительно ей было признавать это, их с Джорджем будущее находилось в руках Дерика.

Джордж глубоко вздохнул, и его лицо просветлело. Буря миновала быстро, хотя так случалось далеко не всегда. Но, возможно, именно сегодня все будет в порядке.

– Никогда не мог понять, как Скарсдейл мог бросить жену, – вдруг очень отчетливо произнес Джордж. – Особенно такую хрупкую и славную, как Вивьен.

Эмма, до которой только сейчас дошел смысл сказанного Джорджем, ошеломленно посмотрела на него. Он говорил об отце Дерика, а вовсе не о самом Дерике. Старый виконт скончался несколько недель назад. В том, что касалось недавних событий, память часто подводила Джорджа. Он ничего не помнит. Эмма с облегчением вздохнула.

– Значит, виконт вернулся наконец в замок. Теперь понятно, почему Вивьен не приехала меня навестить, – со вздохом протянул Джордж.

– О Джордж, – прошептала Эмма. Виконтесса – мать Дерика – приехала в Дербишир много лет назад. Без мужа. Это выглядело как ссылка, но никто не знал причины. Она стала украшением деревни. Собираясь по вечерам, чтобы выпить по бокалу хереса и выкурить по сигаре, местные жители говорили о ней, как о чудесной, хотя и немного взбалмошной женщине, склонной к причудам.

Вернувшись в Дербишир, Джордж подружился с виконтессой, породив тем самым новую волну сплетен и пересудов.

Однако Вивьен Эйвлин повергла всех в шок, покончив с собой спустя всего несколько дней после смерти лорда Скарсдейла. Больше всех была ошеломлена Эмма. Ведь она знала, что лорд и леди Скарсдейл не виделись и не разговаривали на протяжении многих лет. После гибели виконтессы Джордж был безутешен, но в такие дни, как сегодня, он даже не помнил о ее смерти. Он словно бы ждал, что она впорхнет в гостиную, сопровождаемая ароматом изысканных французских духов, чтобы проведать своего «дорогого Джорджа». Эмма не хотела расстраивать брата еще больше, поэтому просто промолчала.

– Нет, Джордж… супруг леди Скарсдейл недавно скончался. Тебя хочет видеть его сын Дерик.

Брови Джорджа вновь сошлись на переносице, как если бы он силился что-то вспомнить.

Но в этот момент в дверях показалась лысеющая голова Перкинса.

– Лорд Скарсдейл прибыл, мисс Эмма. – Дворецкий счел своим долгом сначала предупредить хозяйку и только потом бросился встречать Дерика.

Эмму вдруг охватило сильное волнение. Ее взгляд перекочевал на кушетку, и она вспомнила, как упала, перекатившись через спинку. Ей даже показалось, будто она почувствовала на себе вес Дерика и прикосновения его источающего жар тела к своему.

Неужели воспоминания способны пробудить подобные ощущения? Очевидно, да, ибо тело Эммы снова окатило горячей волной.

Ну уж нет. Ей была отвратительна мысль о том, что ее жизнь зависит отныне от милости Дерика. А еще она не хотела признаваться себе в том, что этот мужчина оказывает досадное влияние на ее чувства и эмоции, как делал это всегда, даже когда она этого не осознавала. Тот факт, что старая привязанность все еще существует, и так не давал Эмме покоя и сбивал с толку. И вообще она здесь лишь для того, чтобы убедить Дерика в своей способности исполнять обязанности судьи и дальше. Ей необходимо разыскать убийцу, а из-за упрямства Дерика поиски откладываются на неопределенное время.

Эмма подошла к брату и положила руку на его плечо, словно пытаясь защитить. Из коридора донесся приглушенный гул голосов, который сменился стуком каблуков по мраморным плитам.

– Дерик? – переспросил Джордж, точно пытаясь вспомнить, кто же это такой. – Ты хочешь сказать – Дерик Эйвлин? Этот юный негодник, за которым ты когда-то бегала? – спросил он довольно громко с раздражением.

Эмма поспешно бросила взгляд на распахнутую дверь гостиной.

– Мне было пятнадцать лет, Джордж, – гневно прошептала она, наклонившись к самому уху брата. К счастью, Дерик был еще слишком далеко. Господи, какое унижение почувствовала бы она, услышь он заявление Джорджа! – И я даже не знала, что значит бегать за кем-то. – Эмме ужасно не понравилось напоминание о том, что однажды она имела глупость влюбиться в Дерика Эйвлина. – К тому же ему тридцать один год, и его теперь вряд ли можно назвать «юным негодником».

Перед глазами Эммы вновь возник Дерик, склонившийся над Молли с мрачным и решительным выражением лица. Нет. Эпитет, данный Дерику Джорджем, сейчас совершенно ему не подходил. И, кажется, не подходил никогда. Воспоминания о том Дерике, которого она видела несколько дней назад, тревожили Эмму все больше. Слишком уж сильно он отличался от того человека, каким старался казаться.

– Лорд Скарсдейл, – провозгласил Перкинс довольно чопорно и с чуть большим пиететом, чем обычно.

А потом в гостиную вошел Дерик, и Эмма тотчас же простила дворецкому его оплошность. Даже она с трудом подавила желание броситься ему навстречу и дать ему все, что он пожелает.

Внезапно Эмме показалось, что ее грудная клетка стала слишком мала для находящихся в ней легких. Ведь сначала она собиралась провести эту встречу в кабинете, где Джордж почувствовал бы себя гораздо комфортнее за письменным столом, который скрыл бы от взгляда посетителя его безжизненные ноги. Но теперь Эмма радовалась тому, что не сделала этого. Даже в этом просторном помещении ей оказалось ужасно трудно приспособиться к присутствию Дерика. Складывалось впечатление, что он заполонил собою всю гостиную, едва только переступив ее порог, будто раздвинул руками воздух, оттеснив в углы.

Сегодня Дерик был ослепителен в синем ладно скроенном сюртуке, выгодно подчеркивающем широкие плечи и узкую талию. Его бедра были обтянуты бриджами цвета слоновой кости, а из-под сюртука виднелся полосатый сливочно-голубой жилет с жемчужными пуговицами. Рукава рубашки венчали модные, но совершенно непрактичные, кружевные манжеты.

В неброском строгом платье, призванном подчеркнуть серьезность ее намерений, Эмма почувствовала себя неприметной павой рядом с великолепный павлином. Неужели Дерик нарядился подобным образом, чтобы произвести на нее впечатление? Вряд ли. Дерик наверняка считал такую одежду совершенно обыденной. Кроме того, мужчины никогда не лезли из кожи вон, чтобы завладеть вниманием Эммы. Эта мысль взъерошила ее неприметные серо-коричневые перышки, хотя ей ужасно неприятно было признаваться себе в этом.

– Лорд Уоллингфорд, спасибо, что приняли меня. – Дерик кивнул Джорджу. – Мисс Уоллингфорд. – Дерик отвел взгляд, и Эмма готова была поклясться, что он смотрит на кушетку. Неужели он тоже вспомнил об их недавнем приключении?

– А, Скарсдейл, – протянул Джордж, переключая внимание Дерика на себя. – Я только что узнал о кончине вашего отца. Примите мои соболезнования.

Эмма не знала, что и думать. С одной стороны, она была рада, что ее брат разговаривает довольно связно и не обвиняет Дерика в предательстве, а с другой стороны, этот мыслящий здраво Джордж представлял собой угрозу для ее намерений, ибо никто не знал, что он выкинет в следующее мгновение. Эмме необходимо было, чтобы Дерик увидел, каким бывает ее брат бо́льшую часть времени. Только так он смог бы ее понять и оставить их с Джорджем в покое.

– Благодарю, – вежливо ответил Дерик, а потом, недоуменно вскинув бровь, посмотрел на Эмму. Несоответствие между тем, как она описывала состояние брата, и тем, каким он видел Джорджа сейчас, явно сбило его с толку.

Дерик еле заметно поджал губы, и Эмма ощутила, как сжимается ее желудок.

Но потом она пожала плечами. А почему, собственно, он хмурится? Она ему не лгала. Кроме того, она была более чем благодарна судьбе за то, что впервые за долгое время Джордж вновь стал самим собой. Если бы она могла предсказать такие вот дни, как-то их вычислить, то сделала все возможное, чтобы они наступали гораздо чаще. Но, увы, Эмма знала, что Джордж недолго пробудет в таком состоянии.

– Как ваша матушка справляется с утратой? – с печальной улыбкой на лице спросил Джордж.

Дерик приподнял брови, а Эмма одновременно испытала облегчение, грусть и тревогу. Она вскинула брови в ответ и слегка покачала головой, беззвучно моля Дерика о том, чтобы он не расстраивал ее брата.

– Как и большинство из нас в подобной ситуации, – ответил Дерик, быстро сориентировавшись, хотя – Эмма видела это – ему ужасно хотелось добавить, что она и сама отправилась в мир иной.

– Я бы непременно нанес визит в замок, но… – Джордж дрожащей рукой указал на свои ноги. Он густо покраснел, борясь с охватившим его чувством стыда. Сердце Эммы пронзила боль.

– Конечно. – Дерик коротко кивнул. – При случае я передам матери ваши слова. – Его голос звучал спокойно, а лицо оставалось безмятежным, как если бы он не пообещал только что исполнить невозможное сбитому с толку инвалиду. А выражение его лица… оно отличалось от лиц немногочисленных посетителей ее брата.

Эмма никак не могла понять, в чем же состоит различие. Но вдруг ее осенило. В отличие от остальных людей, изредка навещавших Джорджа, Дерик смотрел на него как на обычного человека, хозяина соседнего поместья.

Боль в сердце Эммы немного утихла, уступив место странному ощущению тепла. Люди, знавшие Джорджа всю его жизнь: соседи, слуги и даже викарий с супругой, – обычно не могли скрыть выражения жалости при виде его нынешнего состояния. Поэтому Эмма никак не ожидала такого понимания от Дерика – человека, бросившего семью и страну, когда они более всего в нем нуждались. Но он повел себя тактично. И наверное, Эмма должна была поблагодарить его за это.

После того, конечно, как он позволит ей продолжать ее деятельность и не станет ни во что вмешиваться. Она совершенно не нуждалась в его помощи. Это ее дом, а не его. Это она посвятила себя служению жителям деревни, а не он. Исполнение обязанностей судьи вместо брата наполняло ее жизнь смыслом. Оно требовало от нее определенных навыков, коих не было у других, – рассудительности, умения мыслить логически, способности отключать эмоции, чтобы смотреть на вещи трезво. Да, ей не удалось подыскать себе достойного мужа – что, по мнению многих, было прямой обязанностью женщины, – но зато у нее многое получалось на посту судьи. И вот теперь Эмма не знала, согласится ли Дерик просто уйти с ее пути.

При воспоминании об этом леди Уоллингфорд расправила плечи. Верно. Дерик видел достаточно и теперь знает, что даже в свои лучшие дни Джордж невменяем. Оставалось лишь убедить его в своей компетентности и заняться расследованием дела об убийстве Молли. С момента обнаружения тела Эмма почти не спала по ночам, несмотря на невероятную усталость. Ее мозг отказывался отдыхать, вновь и вновь воскрешая в памяти годы разговоров и наблюдений. Кто в их деревеньке мог оказаться убийцей? Раз она не может спать, то и остальным наверняка не до сна. И чем скорее преступник будет пойман, тем быстрее в их деревне наступит покой.

Эмма подошла к креслу брата и взялась за деревянные ручки, намереваясь вывезти его в сад, чтобы он погрелся на солнце, пока они с Дериком побеседуют. Она уперлась ногами в пол, готовясь столкнуть с места тяжелое кресло, но в этот момент Джордж спросил у Дерика:

– Что привело вас в Дербишир спустя столько лет?

Эмма замерла. Внезапно ей стало очень любопытно услышать ответ, что было на нее совсем непохоже. Гораздо любопытнее, чем разгадать ускользающую от ее понимания тайну простых чисел.

– Просто решил заново познакомиться с собственностью семьи, – беспечно ответил Дерик, что как нельзя кстати соответствовало его расслабленной позе. – Теперь, когда я стал хозяином Эйвлин-Касл.

Эмма шумно выдохнула. А чего еще она ожидала? И откуда это чувство опустошения? «Эмма, ты дурочка! Неужели ты всерьез полагала, что он вернулся, чтобы увидеться с тобой?»

Мисс Уоллингфорд сдвинула брови. Конечно же, она ничего такого не думала. После его неожиданного отъезда она на протяжении двух лет почти каждую ночь грезила о встрече с ним. Но это вовсе не означало, что Дерик испытывает нечто похожее. Как же глупа она была, когда умоляла отца устроить ей дебют в Лондоне в надежде сразить Дерика своей необыкновенной красотой, когда упражнялась каждый день, чтобы овладеть искусством соблазнения, несмотря на слова отца о том, что она непривлекательна, недостаточно богата, чтобы какой-то джентльмен обратил внимание на ее образованность и недюжинный ум… Как же он был прав. Даже сейчас ее лицо словно обожгло пламенем при воспоминании о насмешливых взглядах, прячущихся за расписными веерами, о пустых карточках на балах, о скуке в глазах редких джентльменов, согласившихся на беседу с ней, заставляющей их искать развлечения в другом месте. Тот сезон стал для Эммы настоящей катастрофой. И что еще хуже – Дерик так и не появился в Лондоне. Так что унижалась она напрасно.

– А… – кивнул Джордж. – Полагаю, что теперь, став Скарсдейлом, вы наверняка подыскиваете себе милую и благоразумную английскую мисс – из хорошей семьи, конечно, – чтобы сделать ее своей виконтессой. – Джордж заерзал в кресле, чтобы оглянуться на сестру, а затем перевел взгляд на Дерика. – У нас в Дербишире таких предостаточно. – Брат окончательно поверг Эмму в шок, весьма недвусмысленно кивнув головой в ее сторону.

– Джордж! – воскликнула леди Уоллингфорд, лицо которой стало пунцовым. – Уверена, что матримониальные намерения Дерика… – она поморщилась, – я хотела сказать, лорда Скарсдейла, нас совершенно не касаются.

Однако брови Джорджа сошлись на переносице, придав его лицу невинно-непонимающее выражение, какое зачастую бывает у людей, в сознании которых царит полный хаос.

Эмма коснулась рукой своей пылающей щеки. Волнуясь из-за того, что Джордж может спутать ее планы, она и помыслить не могла, что он поставит ее в неловкое положение.

– Благодарю вас за приятный визит, – произнесла она, ненавидя свой голос за неведомо откуда взявшуюся напевность. – Так приятно побеседовали, не правда ли? – Господи, она употребило слово «приятно» дважды в течение нескольких секунд. Да что с ней такое?

Эмма с усилием развернула кресло Джорджа и покатила его к высоким стеклянным дверям. Она почти не испытала раскаяния, когда невзначай задела ногой брата кушетку и тот охнул от боли.

Эмма обернулась, взглядом прося Дерика остаться и подождать ее в гостиной. Отвратительный скрип колес заставил ее поморщиться. Нужно будет сказать Перкинсу, чтобы смазал их снова.

Эмма устроила брата на солнышке в саду, оставив рядом с ним служанку, и пообещала присоединиться к нему за ленчем. Ей очень не хотелось уходить от него теперь, когда он стал почти таким, как прежде. Ведь подобные дни выпадали на их долю все реже. Но Эмма не могла наслаждаться обществом брата, пока не убедится, что Дерик не собирается разрушить их спокойную и налаженную жизнь.

– «У нас в Дербишире таких предостаточно». Спасибо тебе, Джордж, – бормотала под нос Эмма, спеша обратно в гостиную и обмахиваясь в такт шагам. Она давно уже уяснила, что любая непристойная мысль проступала на слишком светлой коже ее лица пунцовыми пятнами. И ей вовсе не хотелось выглядеть робкой школьницей во время беседы с Дериком. Если она хочет, чтобы он воспринимал ее всерьез и согласился оставить все, как есть, она должна быть холодна, сдержанна и собранна, как и подобает квалифицированному судье. Эмме необходимо было убедить Дерика, что она в состоянии справиться с любой проблемой, какая только возникнет в ее вотчине, в верхнем Дербишире.

Леди Уоллингфорд глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и вошла в гостиную.

Дерик сидел, раскинувшись на кушетке и небрежно закинув ногу на ногу. Одной рукой он обнимал спинку кушетки и постукивал по ней длинными пальцами. Его изумрудные глаза блестели, а на губах играла улыбка, такая же ленивая, как и стук пальцев по обивке.

Эмма резко остановилась и откашлялась, чтобы скрыть страх. «Ну же, детка! Так не пойдет». Девушка распрямила плечи, удивившись тому, что звучащий в ее голове требовательный голос очень напоминал интонации покойного отца. И почему она не замечала этого раньше? Как бы то ни было, но голос прав. Негоже вести себя точно потерявшая голову от любви девчонка всякий раз, когда Дерик Эйвлин так на нее смотрит. Он не замечал ее раньше, когда она была по уши в него влюблена, и совсем не интересовался ею ныне. Господи, да это же просто смешно. Она смешна. Но на этот раз ей удастся направить беседу в нужное русло.

– Уверена, вы согласитесь с тем, что мой брат…

Дерик внезапно поднялся с кушетки, оборвав фразу Эммы на полуслове. Он оказался на ногах с быстротой и грацией, неожиданными для мужчины его роста и комплекции. Да, Дерик действительно был полон противоречий. Он лениво шагнул навстречу Эмме. Странный свет, возникший в его глазах, заставил ее задрожать от дурного предчувствия и чего-то еще.

– Вы в самом деле бегали за мной, Эмма?

Она охнула, и Дерик едва удержался, чтобы не улыбнуться при виде ее широко распахнутых глаз и приоткрытых от ужаса губ. Щеки несчастной в мгновение ока приобрели оттенок сочных переспелых вишен.

– К-как вам удалось услышать это из холла? – запинаясь, спросила Эмма.

Вообще-то Дерик считал, что ему не стоило намекать на то, каким наблюдательным он временами бывает. Но он просто не смог удержаться. Ее реакция на его слова превзошла все ожидания, и, если честно, он давно уже не получал такого удовольствия от подтрунивания над кем-либо. Разве что в далеком прошлом, когда он постоянно отпускал язвительные замечания в адрес своей низкорослой соседки.

Прошлой ночью, когда он лежал в своей кровати в замке, его с головой захлестнули воспоминания. Дерику никогда еще не удавалось хорошо выспаться на неудобном матрасе в продуваемой сквозняком спальне. Поэтому воспоминания были неизбежны. К счастью, они по большей части оказались приятными. И связанными с Эммой. Ее было до смешного легко вывести из себя. Ведь даже ребенком она все воспринимала буквально.

Дерик, конечно же, проигнорировал ее вопрос.

– Так как? Вы действительно бегали за мной? Но ведь вам было всего двенадцать, Эмма.

– Пятнадцать! – в отчаянии воскликнула девушка, а потом вспыхнула, и ее янтарные глаза стали еще больше, как будто это было возможно. – И вообще, что это означает? Я первая соглашусь с тем, что большинство явлений можно объяснить с помощью цифр, но я никогда не понимала, с какой именно скоростью нужно бегать, чтобы привлечь внимание мужчины. И почему это… должно что-то означать. – Эмма поджала губы и прикрыла глаза.

Ее так легко было привести в возбуждение. И так нетрудно прочитать. Пребывая в волнении, Эмма начинала говорить все, что думает, и такое положение вещей было только на руку Дерику, давшему зарок никогда больше не использовать многократно проверенный метод соблазнения для получения информации.

И все же ему стоило перестать дразнить Эмму. Дерик протянул руку, осторожно взял ее за подбородок и слегка приподнял. От прикосновения она тотчас же открыла глаза.

– Что ж, – пробормотал он. – Вам не стоило так поступать. Я был недостоин этого. – Он произнес эти слова легко и небрежно, хотя их правдивость эхом пронеслась у него в голове.

Эмма дернула головой, чтобы избавиться от прикосновения, и слегка прищурилась.

– Вы совершенно правы.

Дерик сделал шаг назад, и его рука повисла так же безвольно, как ноги Джорджа. Он был полностью согласен с Эммой, и все-таки ее слова были для него как удар в солнечное сплетение. Дерику даже пришлось напомнить себе, что ее мнение ни капли его не волнует. С тех пор как он покинул Дербишир много лет назад, ему приходилось не только разбивать девичьи сердца, но совершать вещи и похуже. Если б Коротышка знала хотя бы о самых невинных из них, она наверняка обрушила бы на его голову еще больше проклятий.

Неловкая пауза затянулась, и Дерик откашлялся.

– Ваш брат…

– Мне ужасно жаль, – поспешила извиниться она. – Я недосмотрела и…

Однако Дерик протестующе поднял руку.

– Забудьте, – произнес он. На самом деле ему было проще общаться с более решительной и несговорчивой Эммой. Он чувствовал себя запачканным, после того как запугал ее вчера в этой самой гостиной, несмотря на то что ему ужасно понравилось ощущение ее податливого теплого тела, чувственно-прерывистое дыхание и огонь, переливающийся в янтарных глубинах ее глаз.

Нет, он все же предпочитал, когда она выпускала коготки.

– Ваш брат, – начал он снова. – Я…

– Теперь вы видите, что я говорила правду, – вновь перебила Дерика Эмма, застенчиво приглаживая подол своего ужасного платья, больше подходящего для старой девы в летах. Эмма была вся как на ладони. Очевидно, она считала, что простая одежда и туго собранные в пучок волосы помогут ей в нелегком разговоре.

– Да, – кивнул Дерик, – я как раз хотел…

– И вы также не можете не согласиться, что расследование убийства Молли, которое и так откладывается на неопределенный срок, вовсе остановится, если сюда приедет новый человек.

Дерику казалось, что он слышит многочисленные аргументы, готовые сорваться у Эммы с языка.

– Да, – протянул Дерик и едва сдержал улыбку при виде того, как облегченно опустились плечи Эммы и расслабились ее изящные черты. – И в то же время нет.

Эмма вновь сжалась, подобралась и стала похожей на одного из часовых, охраняющих дворец Сент-Джеймс.

– Нет?

– Я согласен, что вам – пока – следует остаться на должности судьи, – Дерик скрестил руки на груди. – И все же я настаиваю на том, чтобы вы подыскали себе помощника для поисков убийцы.

– Но я не…

– Если вы откажетесь, я сегодня же отправлю письмо в комиссию мирового суда.

Эмма раздраженно выдохнула. Пальцы ее правой руки сжались в кулак, и Дерик заметил, как напряглась ее правая нога, словно Эмма с трудом удержалась, чтобы не топнуть ею.

– И кого вы предлагаете взять в «помощники»?

Лицо Дерика озарила широкая лучезарная улыбка.

– Меня.