1

Мистер Шульц поставил размашистую подпись на последнем листе договора, и губы Элис Браун помимо ее воли растянулись в улыбке.

— Надеюсь, мисс Браун, что наше сотрудничество окажется успешным. — Вице-президент торгового дома «Только для вас» протянул ей папку с документами.

Элис готова была броситься на шею этому мужчине и расцеловать его. Никто не верил, что договор будет заключен. Слишком придирчивым оказался клиент, выставил такие требования, выдвинул такие условия, что руководство «Элемент корпорейшен» хотело сразу отказаться от работы с этим торговым домом.

Но Элис, все заранее просчитав и обдумав, перед лицом совета дала слово, что все уладит и сделает так, как хотят они. И она сдержала его. По большинству пунктов приняты те условия, что предложила Элис. Поэтому у нее и была причина радоваться.

На шею мистеру Шульцу она, конечно, не бросилась, а сдержанно, как и подобает в подобных случаях, сказала:

— Вам не придется сожалеть, что вы выбрали именно нашу компанию.

Нечего мистеру Шульцу, полненькому мужчине, похожему на смешного клоуна, по ошибке выряженного в деловой костюм и усаженного за большой стол, видеть, как она рада заключенной сделке. Он должен думать, что это их торговый дом нуждается в услугах строительной компании «Элемент корпорейшен», а не наоборот.

— Если в вашей компании все такие же милые люди, как вы, мисс Браун, то сожалеть мы точно не будем, — растянул губы в улыбке мистер Шульц. — Мне было необыкновенно приятно работать с вами. Договор составлен идеально.

Элис почувствовала, как от похвалы ее щеки вспыхнули.

— Ну что вы, — смущенно проговорила она. — Я просто сделала свою работу. Желания клиента должны выполняться. В договоре я лишь старалась учесть все ваши пожелания.

Лукавила она, лукавила. Элис было приятно, что мистер Шульц похвалил ее работу. Ведь в нее вложено столько сил, времени, даже здоровья.

Три недели назад Фред Компан, начальник отдела, в котором работала Элис, умница и дока своего дела, поручая ей работу с торговым домом «Только для вас», сказал:

— Ты должна понимать, что значит для нас заключение с ними договора. Особенно сейчас. Но сразу предупреждаю, будет трудно. Не одни мы такие умные. Желающих оторвать лакомый кусочек предостаточно.

— Я все понимаю. — Элис была настроена решительно. — И все сделаю правильно. Можете считать, что договор с ними уже у вас на столе.

Фред покачал головой и протянул:

— Ну-ну… Ну и самоуверенная же ты, Элис. А впрочем, это и хорошо. Без самоуверенности в нашем деле никуда. За это я тебя и уважаю.

— Мне было у кого учиться, — скромно потупила глаза Элис, хотя в душе возликовала от похвалы шефа.

И вот после трехнедельных переговоров, убеждений, объяснений мистер Шульц, наконец, поставил долгожданную подпись. Разве могла Элис не радоваться?

Мистер Шульц резво, несмотря на свою полноту, вскочил со стула и, обогнув стол, оказался около Элис. Она тоже поднялась, поняв, что пора прощаться. Мистер Шульц был маленького роста, его макушка находилась как раз на уровне глаз Элис, и ему пришлось поднять голову, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Элис… — чуть смутившись, проговорил мистер Шульц. — Если мы закончили с вами все деловые вопросы, то не согласитесь ли вы со мной пообедать? Тут поблизости есть очень приятный ресторанчик.

Элис непроизвольно взглянула на часы. Заметив ее взгляд, мистер Шульц заторопился:

— Нет-нет, вы не подумайте ничего плохого. Я просто хочу угостить вас обедом. И это не займет много времени.

— Вообще-то… — смущенно пробормотала Элис. — Я даже не знаю, удобно ли это.

— Удобно, удобно, — энергично закивал коротышка.

Элис действительно была в замешательстве, С одной стороны, соглашаться на обед с клиентом не совсем правильно, но, с другой, в глазах мистера Шульца горело столько мольбы, что Элис не могла отказать ему. Да она уже и проголодалась.

Ее размышления о том, стоит ли соглашаться на обед, прервал телефонный звонок.

— Извините. — Элис открыла сумочку и достала телефон.

На дисплее высвечивался незнакомый номер. Элис нажала на кнопку ответа и поднесла телефон к уху.

— Я слушаю, — произнесла она и взглянула на мистера Шульца.

Тот понимающе замахал руками и отошел к окну. В трубке стояла тишина, и Элис повторила:

— Я слушаю, говорите.

Вначале Элис услышала вздох. В сердце неприятно кольнуло тоненькой иголочкой. Потом глухой женский голос произнес:

— Это Элис?

— Да, это я, говорите, — резко ответила Элис и посмотрела в сторону мистера Шульца. Тот что-то внимательно разглядывал за окном.

— Это Роуз. — И, поскольку Элис на это сообщение не отреагировала, женский голос добавил: — Миссис Ферроу вас беспокоит. Вы меня помните? Я соседка…

Элис сжала телефон, да так сильно, что костяшки ее пальцев побелели. Да что же это такое? Почему они не оставят ее в покое? Она же не просила ни о чем сверхъестественном, только чтобы оставили ее в покое, чтобы забыли о ее существовании, не мешали ей жить.

— Я вас помню, — сухо ответила Элис, не дав миссис Ферроу закончить предложение. — Что вы хотите?

В трубке снова стояла тишина, и Элис малодушно захотелось отключить телефон. Пусть миссис Ферроу думает, что прервалась связь, что в Нью-Йорке случилось землетрясение, что у Элис остановилось сердце. Пусть что угодно подумает эта миссис Ферроу а вместе с ней и он. Только бы ничего не слышать и не знать. Элис была уверена, что он сидит напротив миссис Ферроу в своем огромном плетеном кресле и криво скалится, представляя какие мучения испытывает Элис. Это ему всегда нравилось, от этого он испытывал огромное наслаждение. От всех ее мучений.

Но у окна стоял мистер Шульц и что-то разглядывал во дворе, вместе с тем, не пропуская ни слова из разговора Элис. Она это видела по его напряженной спине. Поэтому она и не нажала на кнопку отбоя, а продолжала слушать тишину в трубке.

— Он умер, — наконец раздалось в трубке, и вместе с этими словами в голову Элис будто бы вогнали стальной костыль, такая боль прошила все ее тело. — Вам надо приехать, Элис.

— Нет, — сказала Элис очень тихо и отключила телефон.

Элис даже не знала, услышала ли ее миссис Ферроу.

Она медленно огляделась. Странно, мир остался прежним, и кабинет мистера Шульца тоже. Ничего не произошло. Случилась смерть, а ничего не произошло.

Элис опустилась на стул, и мистер Шульц в одно мгновение очутился возле нее.

— Что-то случилось, мисс Браун? Я могу вам помочь?

Элис, не в силах произнести ни слова, лишь покачала головой.

— Вам надо выпить воды. — Мистер Шульц метнулся к холодильнику и достал из него бутылку воды. — Вы такая бледная. С вами, правда, все в порядке?

— Да, спасибо. — Язык перестал повиноваться, и Элис с трудом произнесла эти два слова.

Зубы щелкнули о край стакана, когда она пригубила воду. Элис сделала несколько глотков и постаралась собраться с силами.

Поставив стакан на стол, она поднялась.

— Простите меня, мистер Шульц, но мы вряд ли сегодня сможем пообедать. Мне нужно срочно ехать домой.

В глазах его светилось понимание.

— О да, конечно, — кивал он, провожая ее до дверей. — Но, надеюсь, в следующий раз мы обязательно пообедаем вместе.

— Да, непременно, — ответила Элис, мечтая поскорее остаться одной.

Дорога до лифта показалась невероятно длинной, лифт полз медленнее черепахи, расстояние от лифта до двери на улицу представлялось марафонской дистанцией. Элис колотило, ноги казались ватными, не хватало воздуха, чтобы вдохнуть полной грудью. Он застревал где-то в верхней части гортани и не хотел проваливаться в легкие.

Только оказавшись в своем автомобиле и откинув голову на спинку сиденья, Элис сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и, наконец почувствовала, что жизнь возвращается к ней. А вместе с этим ощущением пришло чувство, которое при иных обстоятельствах можно было бы назвать облегчением, чувством освобождения.

Он умер, и она свободна. Навсегда! Больше не будет ни слез, ни унижений, ни страха. Она свободна!

Как же долго она ждала этого момента, как долго молила о его наступлении. И вот этот час пришел. Она свободна!

Ей бы радоваться, прыгать от счастья, но Элис не могла. Чувство свободы еще не было распробовано ею на вкус, она еще не знала, что с ним делать. Она должна к нему привыкнуть, научиться с ним жить.

Элис вставила ключ в зажигание и повернула его. «Форд» резко сорвался с места.

Возвращаться в пустой дом приятно. Никто не выбегает навстречу, никто не начинает приставать со своими проблемами и требовать внимания.

Тишина и умиротворенность. Никаких обязательств, никаких требований. Сам себе хозяин. Когда хочешь, тогда и возвращаешься. Можно и вообще не приходить, никто и не заметит.

Так часто размышляла Элис, открывая дверь своей квартиры, из-за которой не слышалось ни звука. Моби Дик звуков не издавал, да и вообще с ним не было никаких хлопот. Считала ли она так на самом деле или только внушала себе подобные мысли, Элис не пыталась разобраться. Иногда у человека даже от самого себя бывают тайны.

Но сегодня, вернувшись домой с переговоров с мистером Шульцем, она действительно была рада, что дома ее никто не ждет.

Еще по дороге она позвонила Фреду и сообщила об удачно завершенной сделке с торговым домом «Только для вас». Фред заверещал от радости, послал ей десяток поцелуев в трубку и наказал немедленно отправляться домой, а не ехать на работу.

— Солнышко, — кричал он в трубку, — ты заслужила отдых, и не только отдых! Но большего, сама понимаешь, я дать тебе не могу. Поэтому отдыхай, развлекайся и не думай о делах.

— Но я же должна сделать отчет, — попыталась сопротивляться Элис. Она боялась остаться наедине со своими мыслями, считала, что на работе она отвлечется.

— Завтра, все завтра, дорогуша. И не спорь.

Фред твердым голосом поставил точку в конце разговора и отключился. Элис представила, как он откинулся на спинку кресла и довольно потер руки.

Ну что ж, отдых так отдых. Она его заслужила.

— Моби Дик, я пришла! — скинув туфли и пошевелив освобожденными пальцами ног, крикнула Элис.

Прислушалась, словно на самом деле могла услышать ответ. В квартире стояла звенящая тишина.

Элис прошла в комнату и, как обычно, подошла к столу, на котором стоял круглый аквариум с живущим там Моби Диком. Ей всегда казалось, что Моби Дик радуется ее приходу, начинает веселее шевелить хвостиком, быстрее плавать, ловить ее взгляд своими выпученными глазами.

Моби Дик появился в ее жизни почти год назад. Элис прекрасно помнила тот день, когда в ее квартире появилась Рейчел и с загадочным видом сообщила:

— А у меня для тебя сюрприз.

— Ой, только без сюрпризов, пожалуйста! — взмолилась Элис, которая терпеть не могла всякие неожиданности.

— У меня для тебя хороший сюрприз, — ничуть не обиделась на отрицательную реакцию подруги Рейчел. Элис подозревала, что Рейчел совсем не умеет обижаться.

Рейчел протянула бумажный пакет. Заглянув в него, Элис увидела стеклянную банку, наполненную прозрачной жидкостью.

— И это что? — Она удивленно посмотрела на Рейчел.

— Это перемена твоей жизни, — высокопарно произнесла Рейчел, а потом улыбнулась и добавила: — Да ты посмотри, что я тебе принесла.

Элис осторожно вытащила банку из пакета. Там плавала рыбка, совсем маленькая, серебристого цвета, с ярко-синими полосками.

Она пошевелила прозрачными плавниками, подплыла к стеклу и уставилась на Элис, словно изучая ее.

— Зачем мне она? Я не хочу никаких рыб в моем доме! — воскликнула Элис и засунула банку обратно в пакет. — У меня нет времени заниматься всякими рыбами, у меня своих дел по горло.

Рейчел отступила на шаг назад и спрятала руки, за спину, не желая принимать протягиваемый ей пакет.

— Уход за рыбой не потребует много времени, — убеждающе проговорила она. — Какой за ней уход? Покормить раз в день да воду поменять раз в неделю. Уверена, что на эти простые действия у тебя найдется время. Зато не будешь возвращаться с работы в пустую квартиру. Будешь знать, что тебя здесь всегда ждет Моби Дик.

— Почему Моби Дик? — удивилась Элис.

— Не знаю, — пожала плечами Рейчел. — Просто такое имя пришло на ум. У него же должно быть имя.

Так в жизни Элис и появился Моби Дик, который со временем стал настоящим другом.

Настоящий друг — это тот, кто может тебя выслушать, с кем можно поделиться своими секретами, кто не осудит тебя за плохие мысли и поступки. Моби Дик умел слушать и никогда не осуждал ее.

В Интернете Элис нашла по картинке похожую на Моби Дика рыбку. Оказалось, что это данио рерио, или, если проще, рыба-зебра. Узнала, что живет эта рыбка в пресноводных реках Юго-Восточной Азии, а относится к семейству карповых, чему Элис весьма удивилась. Моби Дик совсем не был похож на карпа. Хотя, что она знала до этого о карпах? Только то, что их удивительно вкусно готовят в ресторанчике, расположенном недалеко от ее офиса.

Элис ответственно подошла к появлению нового жильца. В том же Интернете нашла подробные инструкции, как правильно кормить рыбу-зебру; как за ней ухаживать. Даже потратила несколько вечеров на болтовню на форуме любителей аквариумных рыбок, хвастаясь, какой Моби Дик умный и сообразительный. Правда, вскоре нашла силы бросить эту затею и не тратить время на ерунду.

За год жизни в квартире Элис Моби Дик подрос, прозрачные плавники превратились в шикарную вуаль желтого цвета, отросли длинные усики.

По мнению Элис, ее Моби Дик определенно был красавцем, одним из лучших представителей своего племени.

И вот сейчас, подойдя к аквариуму, чтобы поздороваться со своим любимцем, Элис вздрогнула. С Моби Диком было что-то не то. В первое мгновение Элис и не поняла, что заставило ее вздрогнуть. Но через секунду она поняла. Вместо того чтобы весело носиться по аквариуму, смешно тюкаясь мордой в стекло, Моби Дик лениво покачивался на поверхности кверху брюхом.

— Моби Дик, — тихо позвала его Элис и осторожно дотронулась пальцем до животика.

Моби Дик не пошевелился.

— Моби Дик, просыпайся, ну что ты, малыш?

Элис взяла в руки аквариум и осторожно потрясла его. Никакого результата. Элис тряхнула аквариум сильнее, вода выплеснулась через край и смочила аквариум.

Руки Элис заскользили по мокрому стеклу аквариум выскользнул из рук и упал на иол.

Звон разбившего стекла гулко разорвал тишину. Завороженная, Элис стояла и смотрела, как темное пятно от пролившейся воды на ковре увеличивается, принимая фантастические очертания.

Посреди черного пятна, среди осколков стекла, поблескивающих от света лампы, лежал неподвижный Моби Дик. Он казался таким: маленьким и одиноким, что сердце Элис сжалось.

Она присела, на корточки, взяла рыбку в руки и поднесла ее к лицу.

— Моби Дик, что с тобой? — прошептала Элис. Глаза Моби Дика, затянутые белой пленкой, были небывало выпучены… И тут до нее, наконец-то, дошло — Моби Дик уже не с ней, он умер.

Элис почувствовала, как из глаза вытекла слеза. Щеке стало щекотно, и Элис смахнула слезинку.

Она не знала, сколько времени просидела на корточках среди осколков, сжимая мертвую рыбку в руке. Опустив Моби Дика на ковер, понимая, что ничем уже ему не сможет помочь, а убирать нет никаких сил, Элис поднялась и вышла из комнаты.

Достав из сумочки телефон, она быстро набрала знакомый номер.

— Они умерли, — прохрипела она в трубку, когда услышала голос Рейчел.

— Что? — то ли не расслышала, то ли не поняла Рейчел.

— Они умерли, — повторила громче Элис. — Оба.

— Что с тобой? Кто умер? Элис, ты меня пугаешь! — затараторила Рейчел. — Ты сейчас где? Дома? Я сейчас к тебе приеду. Ты только никуда не уходи!

Когда раздался звонок в дверь, Элис недовольно пошевелилась. Она сидела в уголке дивана, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. Все это время она находилась в какой-то прострации и не понимала, где она и что с ней.

Настойчивая трель дверного звонка вернула ее в реальность, вырвала из вязкой темноты, в которую было погружено ее сознание. Она не думала о смерти Моби Дика и, тем более, не думала о той, другой смерти. У нее вообще не было никаких мыслей в голове.

Элис недоуменно огляделась по сторонам, словно удивляясь, что она находится у себя дома. Ей казалось, что она где-то далеко, в незнакомом месте.

Повторный звонок в дверь заставил ее сползти с дивана и, с трудом переставляя нога, словно они стали весить тысячу фунтов, пройти в коридор и открыть дверь.

Рейчел, полненькая, невысокая девушка с ярко-рыжими волосами, стянутыми в нелепый хвост на макушке, стрелой влетела в квартиру.

— Элис, что случилось?! Ты выглядишь ужасно! — даже не поздоровавшись, запричитала она. — Я так испугалась, когда ты позвонила! Я ведь ничего не поняла! Кто умер? Рассказывай! С тобой все в порядке?

Беспрерывно льющийся из Рейчел поток слов вызвал на лице Элис гримасу боли. Рейчел это заметила. Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, восстанавливая дыхание, и уже более спокойно сказала:

— Расскажи мне скорее, что произошло. Элис молча отступила в сторону, и Рейчел смогла заглянуть в комнату. Когда она повернулась к Элис, глаза ее были расширены от ужаса.

— Ты что, убила Моби Дика? — прошептала она.

— Нет, — покачала головой Элис. — Он сам умер.

— А почему он на полу и аквариум разбит?

— Выскользнул из рук и разбился, — пояснила Элис.

— Ну что же ты! — Рейчел всплеснула руками. — Это же все надо убрать.

— Я не могу. У меня нет сил. Рейчел, — Элис почувствовала, как повлажнели ее ладони, и вытерла их об юбку. — Мне сегодня звонили из Спрингса.

Рейчел нахмурила брови. Она прекрасно знала, что для Элис значат звонки из маленького городка Спрингс, расположенного в далеком штате Мичиган, в котором Рейчел никогда не была, но который от души ненавидела.

— И что он хотел на этот раз? — с вызовом спросила Рейчел, готовая грудью встать на защиту подруги.

— Ничего. — Элис опустила голову. — Он умер.

Рейчел непроизвольно ахнула и приложила ладонь ко рту, затыкая то ли крик радости, то ли крик боли.

— Так… — Она быстро взяла себя в руки. — Ты поедешь?

— Нет, — покачала головой Элис.

— Так… — протянула Рейчел. — Тебе лучше сесть, а то ты сама не своя.

Она обняла Элис за плечи и, подталкивая, подвела к дивану. Элис бессильно опустилась на него, Рейчел уселась рядом.

— Давай, подруга, рассказывай. — Она взяла руку Элис и крепко сжала.

— А рассказывать нечего. Позвонила его соседка и сказала, что он умер. Просила приехать, я отказалась. Вот и все. — Она резко повернулась к Рейчел и добавила: — И давай не будем об этом говорить, я не хочу.

Рейчел вздохнула.

— Конечно, это твое личное дело, но я бы на твоем месте все-таки поехала. Ведь он умер и…

— Ты никогда не будешь на моем месте, — резко оборвала ее Элис. — И это очень хорошо. Поэтому, я сама решаю, что мне делать. Я не поеду в Спрингс.

— Как знаешь. — Рейчел успокаивающе погладила Элис по руке. — Как знаешь.

Элис опустила голову на плечо Рейчел. Как же хорошо, что у нее такая замечательная подруга, которая все понимает, которая не осуждает и которая всегда поддержит в трудную минуту. Без Рейчел жизнь Элис была бы намного сложнее. Им даже не нужны были слова, они и без слов понимают друг друга.

— Так, дорогая, — произнесла через некоторое время Рейчел. — Хватит сидеть без дела, надо убрать осколки и… Моби Дика.

Элис посмотрела на рыбку, так и валявшуюся на ковре.

— Да, надо. Но я не могу. Мне кажется, что если я встану, то ноги не удержат меня.

— Ладно. — Рейчел вскочила с дивана. — Ты сиди, а я сейчас все здесь быстро уберу, а потом мы с тобой выпьем вина. Тебе для успокоения всенепременно нужно выпить вина. Договорились?

Элис выдавила из себя слабую улыбку и кивнула. Жизнь уже не казалась такой ужасной, ведь у нее была Рейчел, которая знала, что делать, и как поддержать Элис.

Она просто откинулась на спинку дивана и следила глазами за подругой, которая носилась из комнаты в кухню и обратно.

Рейчел замедлила свой бег лишь однажды.

— А что делать с Моби Диком? — растерянно спросила она. — Нельзя же его просто взять и выбросить в мусоропровод. Как ты думаешь?

— Конечно, нельзя, — согласилась Элис. — Мы его похороним в парке. Да?

— Да. Потом, когда я все тут уберу, мы выпьем вина, ты успокоишься, и мы спустимся в парк, чтобы похоронить Моби Дика.

 

2

Утро встретило Элис ярким солнцем, нагло заглядывающим в спальню через занавешенные шторы.

Еще вчера было пасмурно и сыро, как и подобает в середине ноября. А сегодня солнце словно отряхнулось от спячки и засветило в полную силу.

Элис потянулась и села в кровати. Осторожно повертела головой, покачала ею из стороны в сторону и улыбнулась. Никаких последствий вчерашних посиделок с Рейчел не ощущалось.

Обычно Элис с трудом переносила алкоголь, на следующий день мучилась головной болью. Но сегодня все было не так. Видимо, вчера ей действительно требовалось выпить, чтобы помочь страшным мыслям уйти из головы.

Вчера они долго разговаривали с Рейчел, и подруге удалось успокоить ее. Элис клятвенно пообещала, что будет молодцом и умницей. Потом они вышли на улицу, предварительно уложив тельце Моби Дика в яркую коробку из-под любимых Элис молочных карамелек. Подруги сошлись во мнении, что Моби Дику определенно понравилась бы эта разукрашенная веселыми цветочками коробочка.

Похоронить рыбку они решили в парке, на одной из клумб, на которой доцветали последние осенние цветы.

Уже стемнело, только фонари разбрасывали спой загадочный свет по дорожкам парка. Он был пустынен, и никто не увидел двух девушек, присевших у клумбы я за неимением лопатки с помощью столовой ложки выкапывающих ямку.

Когда коробка с Моби Диком была запрятана под слоем черной, мягкой земли, Рейчел прочитала нечто похожее на молитву, пожелав умершему Моби Дику обрести покой в своем рыбьем рае.

Вернувшись домой, подруги допили вино. Рейчел ушла от Элис, когда стрелки часов приближались к полуночи, взяв с подруги клятвенное обещание сразу же отправиться в постель и быстро заснуть.

К своему удивлению, Элис так и поступила и крепко проспала до самого утра. Она даже не помнила, что ей снилось и снилось ли вообще.

Только посмотрев на подушку, Элис обнаружила, что она мокрая. Значит, во сне она плакала. Были ли то слезы умиротворения или слезы горя, она не знала. Да и не хотела знать.

Все, что вызывало у нее слезы, страх и нервные срывы в прошлом, ушло вместе со смертью того, о ком она не хотела даже вспоминать. Сейчас она свободна от всех страхов. Сейчас у нее начнется совершенно другая жизнь.

Быстро приведя себя в порядок, Элис вышла из дома. Она спешила на работу, чтобы там, в тиши своего кабинета, написать отчет.

Головной офис компании «Элемент корпорейшен», в котором и трудилась Элис, находился в нескольких кварталах от ее дома. На работу Элис предпочитала ходить пешком, «форд» брала только в том случае, если ей предстояла какая-то поездка. Сегодня таковой не ожидалось, и Элис, весело стуча высокими каблучками по асфальту, за четверть часа добежала до офиса.

Приветливо кивнула охраннику, поздоровалась с коллегами, попавшимися ей на пути, поднялась на лифте на третий этаж и оказалась в своем кабинете. В этот кабинет, пусть и маленький, Элис переселилась пару месяцев назад. До этого ее рабочее место находилось в большом, светлом помещении, в котором кроме нее работали еще двенадцать человек. Постоянный гул, шум работающих компьютеров, телефонные звонки, разговоры, снующие туда-сюда сотрудники мешали сосредоточиться и постоянно отвлекали.

И когда Фред торжественно вручил ей ключ от отдельного кабинета, сказав, что она его заслужила, Элис от счастья готова была прыгать до потолка. Она поставила мебель по своему вкусу, купила пейзаж на стену, принесла из дома вазочку, и кабинет принял вполне уютный вид.

Не успела Элис повесить пальто в гардероб, как зазвонил телефон. Звонила Рейчел.

— Ты как?

— Прекрасно, — весело ответила Элис. — Я так тебе благодарна, Рейчел, что ты вчера ко мне приехала. Не знаю, как бы я без тебя справилась.

— Ну что ты, — смутилась Рейчел. — Хочешь, я и сегодня к тебе приеду и мы опять мило с тобой поболтаем?

Элис так и хотелось воскликнуть, что да, конечно, она этого хочет, но не воскликнула, а произнесла извиняющимся тоном:

— Сегодня четверг, придет Эдвард.

На том конце трубки хмыкнули.

— Ах да, у тебя же сегодня день свиданий. — Голос Рейчел прозвучал недовольно.

Элис знала, как ее подруга относится к Эдварду, и ничто не могло изменить мнение Рейчел о любовнике Элис.

— Но мы могли бы с тобой сегодня пообедать, — чтобы успокоить Рейчел, предложила Элис. — Ты свободна?

— В это время, ты же знаешь, я всегда свободна. Так что давай пообедаем. Встретимся в нашем кафе. До встречи!

— До встречи! — отозвалась Элис, радуясь, что сегодня не пришлось выслушивать мнение Рейчел об Эдварде.

До обеда она хотела подготовить отчет о переговорах с торговым домом «Только для вас». Это хотя и не составит для нее труда, но займет несколько часов. Фред всегда требовал полных и обстоятельных отчетов. Элис включила компьютер, открыла нужный документ и погрузилась в работу.

Но не прошло и получаса, как Элис отвлек телефонный звонок. Она, не отрывая глаз от монитора, сняла трубку.

— Элис Браун слушает.

Из трубки доносился неясный шум, и сквозь него прорвался тоненький женский голосок:

— Элис, спустись, пожалуйста, ко мне. Тут такое дело…

Звонила Линн Эшли, секретарша ресеп-шен. Ее писклявый голосок невозможно было не узнать.

— А что такое, Линн? — поинтересовалась Элис. — Вообще-то я сейчас занята. Не может ли твое дело подождать до обеда?

Отрываться от отчета не хотелось. Элис сейчас находилась на самом пике вдохновения, когда писалось легко и гладко.

— Понимаешь, Элис… — Линн на мгновение замолчала, подыскивая слово. — Тут тебе принесли подарок, и посыльный желает передать его лично тебе в руки. Ты должна расписаться в получении.

— Мне подарок? — Элис в первое мгновение даже не поняла, о чем говорит Линн. — От кого?

— Я не знаю, — пропищала Линн. — Посыльный мне ничего не сказал.

— Странно, — удивилась Элис, судорожно прикидывая в голове, а не забыла ли она о каком-нибудь празднике. Никаких праздников у нее в ближайшее время не ожидалось.

— Хорошо, Линн, я сейчас спущусь.

В конце концов, Линн просто выполняет свою работу и не обязана разбираться, что за подарки приносят в офис. Тем более, личные подарки.

Элис сохранила документ, но выключать компьютер не стала, ведь она вернется в кабинет через несколько минут.

Первое, что увидела Элис, когда вошла в приемную, был огромный букет. Он стоял на стойке, отделяющей стол секретарши от остального помещения, и Линн из-за него даже не было видно. Зато было слышно — она разговаривала по телефону.

Кивнув подошедшей к стойке Элис и не прекращая говорить по телефону, Линн ткнула указательным пальцем с длинным, окрашенным в алый цвет ногтем в букет. Элис перевела взгляд с девушки на цветы и растерялась.

— Это мой подарок? — наконец спросила она и, увидев утвердительный кивок Линн, пожала плечами.

Это было удивительно. Никто никогда за время ее работы в «Элемент корпорейшен» не преподносил ей подарков. Даже мелких, не говоря уже о таких, как этот шикарный букет. Элис поежилась, представив, сколько он может стоить. Почему-то этот вопрос ее заинтересовал даже больше, чем другой: от кого эти цветы?

Ее размышления о стоимости букета прервало негромкое покашливание за спиной. Элис резко обернулась и увидела перед собой высокого мужчину в расстегнутой коричневой замшевой куртке. Светлые волосы мужчины были зачесаны назад, открывая высокий гладкий лоб. Глаза у мужчины были темно-серые и вначале показались Элис почти черными, но отблеск света, отразившийся в них, опроверг ее предположение. На лице мужчины светилась обаятельная улыбка, способная свести с ума неопытных молоденьких девчонок.

Но Элис уже давно переросла этот возраст и на улыбку не отреагировала. Во всяком случае, она надеялась, что на лице у нее не отразилось никаких чувств.

— Мисс Браун? — поинтересовался мужчина приятным негромким голосом. И, когда Элис кивнула, добавил: — Пожалуйста, распишитесь вот тут в получении букета.

Он положил на стойку папку и пододвинул к Элис ручку.

Но Элис не спешила поставить свою подпись в документе.

— А вы не ошиблись? — недоверчиво спросила она, кивнув на букет. — Я не думаю, что он предназначен мне.

Посыльный заглянул в заказ, прочитал, что там написано, и поднял свои темно-серые глаза на Элис.

— Вы мисс Элис Браун, сотрудник компании «Элемент корпорейшен»?

— Да, это я, — вынуждена была согласиться Элис.

— Значит, никакой ошибки быть не может, букет предназначен вам.

— А кто его прислал? — спросила Элис, пытаясь разобраться в создавшейся ситуации. Посыльный вновь заглянул в заказ.

— Не могу знать, — ответил он. — В графе «отправитель» стоит прочерк.

— Разве такое возможно?

— Вполне, — кивнул посыльный. — Это возможно. Если заказчик не желает давать о себе сведения, то мы не вправе требовать. Распишитесь, мисс Браун. У меня много работы, я и так у вас задержался.

Элис взяла ручку и, еще раз взглянув на посыльного, поставила свою подпись в нужном месте.

Посыльный вежливо поклонился и скрылся за дверями, а Элис повернулась к Линн, которая уже закончила разговор по телефону и с интересом наблюдала за беседой Элис и посыльного.

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросила у нее Элис. Она не любила загадки.

— Я Думаю, что букет просто прекрасен, — заявила Линн. — А человек, который тебе его прислал, испытывает к тебе, скажем так, довольно нежные чувства. Ты даже не подозреваешь, кто бы это мог быть?

— Нет, — прервала ее фантазии Элис. — Что-то я таких людей не знаю. Все-таки я думаю, что просто кто-то ошибся и вскоре это недоразумение разрешится.

Элис подхватила букет и вышла из приемной.

В кабинете Элис, поставив подарок на стол, смогла рассмотреть букет более внимательно. Он был огромен и состоял из разных цветов. Познаний Элис хватило, чтобы узнать розу, гвоздику, лилию, орхидею и еще несколько таких же общеизвестных цветов. Но были в букете и другие, название которых она не знала, а некоторые даже ни разу не видела. Несмотря на всю эту, казалось бы, эклектичность, букет выглядел гармонично. Флорист, составивший его, определенно был мастером своего дела.

Элис наклонила голову и вдохнула опьяняющий запах цветов. И вдруг ее внимание привлекла картонная карточка внутри букета, которую Элис сразу не заметила. Ожидая разрешения загадки о таинственном дарителе, она вытянула карточку. Но, увы, ее ждало разочарование. На карточке тисненными золотыми буквами был напечатан лишь адрес магазина цветов и его название. «Флора-студия» — так назывался магазин. Элис пожала плечами. Ничего оригинального, так называется, наверное, каждый пятый магазин. А вот адрес ее заинтересовал. Оказывается, магазин находится недалеко от ее дома. Возможно, она даже мимо него когда-нибудь проходила. Но не обращала внимания. Элис не была любительницей цветов и в подобные магазины заходила редко.

Понимая, что сидеть и пялиться на букет, ожидая от него ответов на вопросы, бессмысленно, Элис развернулась, к экрану монитора. Но поднятые над клавиатурой руки так и не опустились на нее.

Элис схватила телефон и быстро пробежала пальцами по клавишам.

— Привет! — произнесла она, когда на том конце трубки ответили.

— Здравствуйте! — сухо ответил Эдвард, из чего Элис поняла, что он не один в кабинете и разговаривать не может.

Но Элис все-таки решилась спросить:

— Ты мне сегодня ничего не присылал?

— Нет, — не задумываясь, ответил Эдвард. — А должен был?

— Нет, я просто так, — не стала ничего объяснять Элис. — Просто захотела услышать твой голос. До вечера!

— До свидания!

И как она вообще могла подумать, что букет ей прислал Эдвард? Это же просто смешно. Рационалист до мозга костей, напрочь лишенный всякой сентиментальности, Эдвард, наверное, даже не подозревал, что женщинам можно дарить цветы.

Элис усилием воли сосредоточилась на работе. Отчет был закончен как раз перед началом ланча, и на встречу с Рейчел она отправилась с легким сердцем.

Когда Элис, запыхавшись, вбежала в кафе, Рейчел уже сидела за столом и вяло ковыряла вилкой в тарелке с салатом. Скинув пальто, Элис чмокнула подругу в щеку и весело спросила:

— Что ты заказала?

— Салат из креветок с авокадо, — буркнула Рейчел.

Элис недовольно поморщилась, она терпеть не могла креветки. От Рейчел не ускользнуло недовольное выражение лица подруги.

— Тебя никто не заставляет их есть, можешь заказать что-нибудь другое.

— Конечно, закажу, — ответила Элис, принимая меню из рук подошедшего официанта. — А ты почему такая недовольная?

— А! — махнула рукой Рейчел.

— Что-то случилось?

Официант нетерпеливо топтался у столика, и Элис, чтобы не задерживать его, заказала себе лассанью с брусникой.

Но только официант отошел, она снова обратилась к Рейчел:

— Так что с тобой случилось?

— Мама… — произнесла Рейчел, поддев вилкой креветку и переложив ее на другой край тарелки.

— Опять поссорились?

Рейчел кивнула, а потом не выдержала и быстро заговорила:

— Она сведет меня с ума. Представляешь, устроила сегодня с утра скандал по поводу того, что я вчера поздно вернулась домой. Я что, маленькая девочка, которая все вечера должна проводить дома? Я тоже имею право на личную жизнь! Эх, какая там личная жизнь, когда за тобой наблюдают все двадцать четыре часа!

Рейчел замолчала, сунула в рот кусочек авокадо и усиленно заработала челюстями.

— А ты ей сказала, что была у меня? — поинтересовалась Элис, любуясь, как Рейчел аппетитно поедает свой салат.

— Сказала. Но это совершенно не успокоило ее.

— Ты не должна обижаться на маму, Рейчел. Она ведь волнуется за тебя, переживает. А ты ей, наверное, даже не сказала, куда отправляешься.

— Не успела я ей ничего сказать. Ты вчера позвонила, и я так испугалась за тебя. Я думала только о тебе, а не о маме.

— Значит, в вашем скандале виновата я, — с сожалением произнесла Элис. — Я сегодня же позвоню миссис Баффет и попрошу прощения.

— Да не в тебе дело, — печально вздохнула Рейчел. — Просто мама не может понять, что я уже выросла. Да о чем я говорю, ты и сама все прекрасно знаешь!

Элис кивнула. Да, она прекрасно знала, как миссис Баффет волнуется о своей дочери.

Рейчел росла очень болезненной девочкой, и страх за здоровье дочери вжился в миссис Баффет намертво. Она просто тряслась над своей дочерью. И даже сейчас, когда Рейчел вот-вот должно было исполниться двадцать пять, не хотела выпускать ее из-под своего надзора. Из-за постоянного контроля Рейчел даже не могла познакомиться с парнем. Вернее знакомилась, но ни одно знакомство не было долгим.

Сама миссис Баффет вышла замуж за отца Рейчел в тридцать два года и полагала этот возраст оптимальным, чтобы завести отношения с мужчиной.

Официант принес Элис лазанью — лапшу, политую брусничным соусом и посыпанную тертым сыром.

— Аппетитно выглядит, — сказала Рейчел, заглянув в тарелку Элис. — Надо и мне было ее заказать, а то креветки сегодня пересоленные.

— Так закажи. — Элис поднесла вилку ко рту.

— В рот ничего не лезет, — вздохнула Рейчел.

Некоторое время они молча ели, но вскоре Элис не выдержала и сообщила:

— А мне сегодня цветы подарили.

В глазах Рейчел загорелся интерес.

— Кто? Эдвард?

— Нет, — покачала головой Элис.

— А кто? — не унималась Рейчел. Проблемы с матерью уже были позабыты, сейчас ее больше интересовал этот вопрос.

— В том-то и дело, что я не знаю. — И Элис рассказала историю, случившуюся с ней утром.

— Да…. — протянула Рейчел. — И ты даже не подозреваешь, кто это мог сделать?

Элис отрицательно покачала головой.

— Наверное, какой-то тайный воздыхатель… — Рейчел мечтательно подняла глаза к потолку.

Элис прыснула:

— Какой тайный воздыхатель? Откуда?

— Ну не знаю, — дернула плечом Рейчел. — На то он и тайный, чтобы о нем ничего не знать. Представляешь, какой-то красавец влюблен в тебя без памяти…

Но Элис остановила фантазии Рейчел:

— Умерь свой пыл. Никаких красавцев в моей жизни не наблюдается. Да и не верю я ни в каких красавцев.

— Конечно, — обиделась Рейчел. — Ты девушка без фантазий, о принцах на белых конях не мечтаешь.

— А зачем мне мечтать? У меня есть Эдвард, и я вполне им довольна.

Рейчел даже подпрыгнула на стуле.

— Эдвард… Да твой Эдвард — дурак. Даже замуж не предлагает тебе выйти. Приходит пару раз в неделю, попользуется тобой в свое удовольствие и привет.

Элис обиделась:

— Я и сама не хочу замуж. Меня вполне устраивают наши с Эдвардом отношения.

— Ага, конечно, — скривилась Рейчел. — Каждая девушка мечтает выйти замуж, только не каждая в этом признается. Даже себе самой.

Назревала ссора, и Элис постаралась пресечь ее в зародыше.

— Все, не будем об этом, — примирительно сказала она. — Лучше расскажи, как дела в центре, а то я вчера даже и не поинтересовалась.

Рейчел работала в Центре реабилитации детей, подвергшихся насилию.

— У нас все в порядке, — без всякого энтузиазма откликнулась Рейчел. По всему было видно, что в данный момент ее интересовал другой вопрос. — Давай не будем о работе. Ты лучше расскажи, какой букет тебе подарили.

Элис подробно его описала, и до конца обеда подруги строили разные предположения, кто же мог преподнести его Элис. Некоторые предположения оказывались такими глупыми, что Элис и Рейчел хохотали в голос, захлебываясь от смеха и привлекая к себе внимание других посетителей кафе.

 

3

С ланча Элис вернулась в отличном настроении, но оно сразу же упало, как только она вошла в свой кабинет.

Букет на столе волновал ее. Не любила Элис подобных сюрпризов, не ожидала от них ничего хорошего. Она привыкла жить в мире, в котором все ясно и понятно. А с букетом было слишком много непонятного. И это вносило смятение в ее мысли.

— Я все равно с этим разберусь, — то ли себе, то ли неизвестному отправителю букета сказала Элис, еще раз рассмотрев визитную карточку магазина со всех сторон.

А вдруг она что-то не заметила, пропустила? Но карточка не содержала ничего, кроме названия магазина и его адреса.

Элис собрала в папку распечатанные листы отчета и направилась в кабинет Фреда.

Фред разговаривал по телефону. Он указал Элис на стул, а сам продолжил кивать, выслушивая невидимого собеседника.

Элис любила Фреда, считала его своим наставником и другом, хотя он и был почти в два раза старше ее.

Когда Элис пришла работать в компанию «Элемент корпорейшен», молодая и совсем неопытная, по какой-то причине, известной ему одному, Фред сразу обратил на нее внимание. Он уделял ей времени больше, чем остальным сотрудникам, раскрывал секреты работы, советовал, как лучше поступить в том или ином случае. Элис оказалась способной ученицей, быстро впитывала в себя передаваемые им знания. И Фред, тогда она его называла еще мистером Компаном, довольно потирал руки и не забывал хвалить Элис.

Называть его Фредом она решилась значительно позднее.

Однажды, когда они уже стали друзьями, Элис спросила, почему он с ней столько времени возился.

— Потому, — ответил Фред, и в глазах его мелькнул хитрый огонек, — что я старый и мудрый и умею разбираться в людях. Я сразу понял, что в тебе сокрыт большой талант. А сокрытый талант редко сам вылезает наружу, если ему не помогают выбраться. Вот я и помогал.

Шутил ли он или действительно так считал, Элис не поняла. Но это было не столь важно. Важно было то, что из нее сделал Фред — перспективного, талантливого, думающего сотрудника, который мог справиться если и не со всеми, то со многими трудными задачами.

Последняя сделка с торговым домом «Только для вас» была тому подтверждением.

Фред закончил разговор и посмотрел на Элис. Она протянула ему папку с документами.

— Я все сделала.

Фред схватил папку, перелистал, просматривая страницы.

— Ну, Элис, ну, умница! — воскликнул он. — Ты даже не представляешь, что это значит для нас. — Фред похлопал ладонью по папке.

— Знаю, — скромно ответила Элис. — Поэтому и старалась.

Фред улыбнулся еще шире, обнажив ровные, белые зубы.

— Отчет я внимательно прочитаю, посмотрю, а тебе в виде поощрения за отличную работу предоставляю на завтра отгул. Отдохни, выспись, развлекись, наконец. Ты это заслужила.

— О нет, не надо! — воскликнула Элис.

Левая бровь Фреда приподнялась. Элис знала это выражение лица шефа. Оно означало крайнее удивление. Она поспешила объяснить:

— Ну, вы же знаете, что я не люблю отгулы. Я совершенно не представляю, чем занять себя в эти дни. Я лучше выйду на работу.

— Нет! — Фред даже стукнул кулаком по столу. — Не спорь со мной! Элис, тебе нужно отдохнуть. Ты плохо выглядишь: бледная, щеки совсем ввалились, тени под глазами…

— Вот спасибо, — обиженно протянула Элис. Какой девушке понравятся подобные отзывы о ее внешности?

— Не обижайся. — Фред встал, подошел к ней и положил руку на плечо. — Я твой друг и вправе тебе говорить такие вещи. Ты выглядишь усталой, Элис. Самое лучшее, конечно, было бы тебя прогнать в отпуск недели на две. Но ведь не пойдешь.

— Не пойду, — согласилась она.

— Поэтому, я приказываю тебе отдохнуть хотя бы один день. И без возражений! — Фред был строг, и Элис поняла, что спорить с ним бессмысленно.

Отдыхать всегда хочется от чего-то нелюбимого, утомительного. А Элис свою работу любила. Зачем же отдыхать от того, что тебе приносит удовольствие? Но с шефом не поспоришь.

За остаток рабочего дня она успела доделать запущенные дела, появившиеся в последние дни. Все ее внимание было сосредоточено на торговом доме и мистере Шульце, до остальных проектов просто не доходили руки.

Перед уходом с работы Элис замешкалась в кабинете, не зная, что делать с букетом. Но, в конце концов, решила забрать его домой.

Подойдя к дверям квартиры, Элис услышала грохот музыки. Все понятно, Эдвард уже пришел и расслабляется после работы под звуки своей любимой рок-группы «Бостон».

Элис поморщилась. Мало того что она терпеть не могла рок-музыку, так еще знала, что завтра опять придется объясняться с соседями. Милая пожилая пара, мистер и миссис Гранд, жившая за стенкой, уже несколько раз предъявляла ей претензии.

— Понимаете, мисс Браун, — чуть шепелявя, вежливо говорил мистер Гранд, — мы ничего не имеем против музыки. Но иногда из вашей квартиры слышны такие дикие крики, что мы начинаем волноваться, не случилось ли с вами что-то плохое.

— Да-да, — поддакивала ему миссис Гранд. — Эта какофония заставляет нас предполагать самое ужасное.

Элис клятвенно заверяла их, что больше такого не повторится. Но в квартире появлялся Эдвард, и все повторялось.

Элис открыла дверь и с порога крикнула:

— Эдвард, имей совесть, сделай музыку потише!

Он появился в проеме дверей, никак не среагировав на ее просьбу.

— Привет, — поздоровался он, улыбаясь во весь рот. Но тут его взгляд остановился на букете. — Цветы? Какой-то праздник?

— Нет, не праздник. Выключи музыку! — громко, стараясь перекричать завывания Тома Шольца, солиста группы, взмолилась Элис. — Я же просила тебя.

Эдвард недовольно сморщился, что-то пробубнил себе под нос, но скрылся в комнате. Через секунду музыка смолкла.

— Так по какому поводу цветы? — повторил свой вопрос Эдвард, появившись снова.

Элис лишь пожала плечами. Она положила букет на тумбочку, повесила пальто в шкаф и только после этого сказала:

— Не знаю. Представляешь, мне их сегодня принес в офис посыльный из цветочного магазина. Сначала я подумала, что это ты мне прислал букет.

— Я? — удивился Эдвард. — Нет, я никаких цветов тебе не присылал. С какой стати?

— Я это уже поняла.

Элис прошла на кухню, достала с верхней полки вазу, налила воду и поставила в нее букет.

— Тогда кто? — не унимался Эдвард.

— Я же сказала, не знаю.

— Странно, — недоумевал Эдвард. — Ты получаешь цветы и даже не знаешь, кто тебе их прислал.

— Представь себе, все так и есть.

— Странно, — повторил Эдвард.

Элис поставила вазу с цветами на стол, отступила на шаг и, склонив голову к плечу, посмотрела на букет. Выглядел он шикарно.

Эдвард недовольно топтался за спиной.

— Слушай, Эдвард, забудь о цветах. Я и вправду не знаю, от кого они. Поэтому не следует забивать голову пустыми догадками. Я пришла, а ты меня даже не поцеловал, — недовольно протянула Элис, обернувшись к нему.

Эдвард подошел к ней и быстро, как-то суетливо поцеловал Элис в губы. Она обхватила его за шею и прижалась к нему, не отпуская от себя.

— Ты что, ревнуешь? — прошептала Элис ему на ухо.

— А ты как думаешь? Конечно.

— Глупенький. — И она страстно впилась в его губы.

Тут и Эдвард не сумел сдержаться, ответил ей поцелуем.

— Я так соскучился по тебе, — задохнувшись от чувств, прошептал он.

— И я, — ответила она, чувствуя, как слабеют ее ноги, а по телу разливается сладостная истома.

Беспрерывно целуясь, они переместились в спальню, наскоро скинули с себя одежду и оказались в кровати, где тут же забыли и о цветах, и о «Бостоне», и о милых старичках-соседях.

Секс с Эдвардом всегда доводил Элис до опустошения. В своих любовных ласках он был неутомим и требовал от нее такой же отдачи. Их игры в постели скорее напоминали бойцовские, чем любовные. Словно они доказывали друг другу, кто из них сильнее и выносливее.

Вспотевшие, задыхающиеся, но полностью удовлетворенные, они наконец-то разорвали объятия. Эдвард улегся на спину, Элис примостилась рядом, положив голову ему на грудь.

— Вчера умер Моби Дик, — сообщила она, проводя пальцем дорожку по его поросшей волосами груди.

— Да? — без всякого интереса произнес Эдвард.

— А ты даже не заметил, что на столе нет аквариума? — удивилась Элис.

— Нет.

— Странно. — Его невнимательность обидела Элис.

Она уже не раз замечала, до какой степени Эдвард эгоцентричен. Он ничего не видит вокруг. Порой она думала, что он и ее не замечает, что нужна она ему только для того, чтобы удовлетворить себя, любимого. Подобные мысли были опасны, и Элис старалась гнать их из головы.

Кстати, такого же мнения придерживалась и Рейчел, которая Эдварда терпеть не могла. Он отвечал ей такими же чувствами. Взаимная неприязнь двух близких ей людей тяготила Элис. Но никакие ее увещевания не действовали — каждый из них оставался при своем мнении. Поэтому, Элис для своего же душевного спокойствия старалась делать так, чтобы они не пересекались друг с другом. Для нее Рейчел и Эдвард существовали отдельно.

Встречались они почти два года. Познакомились случайно, на вечеринке, куда Элис уже и не помнила, как попала. Вечеринка случилась нудная и скучная, и Элис с Эдвардом убежали с нее задолго до окончания. В тот же вечер они оказались в постели.

До него у Элис, конечно, были мужчины. Но то, что она испытала с Эдвардом, не шло ни в какое сравнение с ее прошлым опытом.

Эдвард оказался отличным любовником, знающим и понимающим, что нужно от него женщине.

Первое время Элис впадала в экстаз от одного воспоминания об их любовных играх. Со временем страсти притупились, но до сих пор приносили ей удовлетворение. Эдвард тоже был доволен ею как партнершей, о чем не раз говорил.

Но выйти замуж за него не предлагал, за что и снискал нелюбовь Рейчел.

Сама же Элис была вполне довольна необременительными отношениями с Эдвардом. Она прекрасно понимала, что Эдвард эгоист, влюбленный в самого себя, и постоянная жизнь с ним под одной крышей вскоре превратилась бы в кошмар. Встреч два раза в неделю вполне хватало и на общение, и на удовлетворение сексуальных потребностей.

Элис не задумывалась серьезно, любит ли она Эдварда и любит ли он ее. Они идеально подходили друг другу в постели, и этого было вполне достаточно.

Элис даже не знала, встречается ли Эдвард с другими женщинами или довольствуется только ею. Сама же она на протяжении всего времени знакомства с Эдвардом была ему верна. Хотя и случались моменты, располагающие к измене. Но Элис считала подобные поступки недопустимыми.

Эдвард ушел в начале десятого. Он никогда не оставался на ночь у Элис.

— Не могу спать в чужом доме, — объяснял он. — Ночью не высплюсь, назавтра работать не смогу.

Элис и не настаивала. Она тоже привыкла спать одна. Ей казалось, что посторонний человек в ее кровати будет ей непременно мешать.

Обычно она провожала Эдварда до двери, а потом спешила к окну, чтобы успеть увидеть, как он выходит из дома на улицу. Почему-то ей непременно хотелось это увидеть. Вместе со скрывающимся за углом Эдвардом исчезало возбуждение, Элис снова превращалась в себя, спокойную, рассудительную, знающую об этой жизни все.

Обычно после любовных утех с Эдвардом Элис быстро засыпала. Сегодня было не так. Она вертелась, садилась в кровати, опять ложилась, но уснуть не могла. В голове роилось множество мыслей, они сталкивались между собой, гудели и не давали Элис расслабиться.

Наконец, ей надоело вертеться. Она поднялась с постели, решив выпить успокоительное, которое употребляла очень редко, но в запасе имела. Так, на всякий случай.

Проходя через гостиную, Элис вздрогнула. Посреди комнаты стояло что-то большое и темное. А потом хихикнула. Она испугалась букета. Надо же, она про него и забыла.

Элис подошла к столу и дотронулась до цветов. Цветы нежно пощекотали ладонь, и Элис улыбнулась. Кто же все-таки их прислал? А может, и правда какой-нибудь тайный воздыхатель, как предположила Рейчел? Глупости! Откуда? Не верит она ни в каких тайных поклонников. Их просто не может быть.

Забыв про успокоительное, Элис подошла к окну. На дворе стояла ночь. Но в доме напротив в некоторых окнах горел свет, и эти светящиеся окна подбодрили Элис, дали понять, что она не одинока в мире. Иногда, когда становилось совсем грустно на душе, Элис любила смотреть на окна в доме напротив. Представляла себе, что за люди живут в тех квартирах, что делают, о чем думают, почему не спят в столь позднее время. Истории у нее всегда получались счастливые. Вернее, она сама заставляла их быть счастливыми. Плохого и так полно в жизни, зачем его еще создавать в мыслях? Пусть те далекие, незнакомые ей люди радуются, празднуют, смеются, любят. А она просто помечтает.

Элис отвела взгляд от окон соседнего дома и посмотрела вниз. И вдруг ее словно прошило током. Элис в страхе отскочила от окна. Кто-то стоял под ее окнами и смотрел наверх, прямо на нее. В голову тут же полезли мысли об убийцах, маньяках, насильниках. Элис потребовалось несколько минут, чтобы успокоить рвавшееся из груди сердце. Какие маньяки? Какие насильники? Она дома, а он, кто бы он там ни был, на улице, и добраться до нее у него нет никакой возможности.

Но все равно ноги предательски дрожали, когда Элис вернулась к окну и, спрятавшись за шторой, осторожно посмотрела вниз. Мужчина все так же стоял, задрав голову, и, Элис готова была дать руку на отсечение, смотрел на ее окно.

Но сейчас, она была уверена, он ее не видел. Элис внимательно вгляделась в темную фигуру, и с ее губ сорвалось:

— О, черт!

В заглядывающем в ее окна мужчине она узнала посыльного из цветочного магазина. Того самого красавца, который принес сегодня в офис цветы.

— Да что же это такое?! — воскликнула Элис. — Что ему от меня надо?

Элис быстро повернула ручку окна и распахнула створку.

— Эй, вы! — крикнула она, даже не подумав, что своим криком может побеспокоить соседей. — Что вы тут стоите? Что вам надо?

Мужчина резко развернулся и чуть ли не бегом припустил по улице.

Возбужденная и напуганная Элис закрыла окно, развернулась, подбежала к столу, вытащила из вазы букет и, в одно мгновение оказавшись на кухне, безжалостно засунула его в мусорное ведро.

— Там тебе и место, — удовлетворенно проговорила она.

Потом, бормоча себе под нос что-то похожее на «я так это дело не оставлю, я выведу вас на чистую воду, вы еще меня узнаете», достала пузырек с успокоительным. Решив, что оно ей сейчас точно не помешает, выпила на всякий случай две таблетки и направилась в спальню, решив завтра с утра пойти в цветочный магазин и все выяснить.

Все эти загадки ей были совершенно не нужны.

 

4

Таблетки помогли, и Элис спала всю ночь спокойно. На этот раз даже подушка оказалась сухой. Значит, и кошмары ее не мучили.

Проснувшись и увидев, что часы показывают около девяти, Элис спросонья испугалась, что проспала на работу. Но вспомнила, что у нее сегодня отгул, и блаженно откинулась на подушки. Спешить некуда, можно расслабиться и полдня провести в постели.

Элис вновь прикрыла глаза, но в голове всплыл образ стоящего под окнами мужчины. Так, валяться в постели некогда, надо разобраться с этим цветочным магазином. Она быстро поднялась и после недолгих сборов вышла на улицу, сжимая в руке визитную карточку магазина.

Как она и предполагала, указанная на карточке улица была в нескольких кварталах от ее дома. Элис не раз проходила по ней. А магазин действительно никогда не попадался ей на глаза по одной причине — он находился в глубине двора, заслоненный другим зданием.

Магазин «Флора-студия» занимал первый этаж двухэтажного домика, непонятно какими судьбами появившегося в районе, застроенном домами не меньше чем в семь этажей.

На фоне окружающих его зданий он казался беззащитным малышом, заблудившимся в дремучем лесу.

То, что здесь располагался цветочный магазин, видно было сразу. Двери и витрины были украшены венками из живых цветов. У крыльца стояли корзины, заполненные разнообразными букетами.

Элис решительно подошла к входной двери, но здесь ненадолго остановилась, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, собираясь с духом, и толкнула дверь. Над головой ее мелодично звякнул колокольчик, а в нос ударила волна сладкого, густого запаха. Ей показалось, что она попала в райский сад.

Зал магазина, ярко освещенный, был заполнен цветами. Цветы стояли в вазах, ведрах, корзинах, лежали на столах и даже висели на стенах. А вот людей видно не было. Не только покупателей, но и продавцов. Никто не вышел к ней навстречу на звон колокольчика.

Несколько секунд Элис потопталась у входа, а потом подала голос:

— Эй! Здесь есть кто-нибудь?

Никто ей не ответил, и она крикнула погромче:

— Эй!

Тишина. Куда это все попрятались? Не желают с ней разговаривать? Ну, уж нет, она так просто не уйдет, пока не выяснит, кто вчера прислал ей цветы.

Элис отступила к дверям и дернула за спускающийся от колокольчика серебристый шнурок. Колокольчик пронзительно звякнул раз, потом еще раз, и только после этого в зале появился мужчина. Было ему лет пятьдесят, и на нем красовался нелепый фартук красного цвета, да еще в цветочек.

Элис предполагала, что в магазине ее встретит вчерашний посыльный, и неожиданно для себя расстроилась, что это был не он.

— Здравствуйте, — поздоровался мужчина. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Ну, в общем-то, да.

— Вы хотите заказать букет? На какое-то определенное торжество? Или, не приведи господи, похороны? — лениво, словно через силу, спросил мужчина.

— Нет, я не хочу заказывать букет. Наоборот, я хочу узнать, кто заказал букет для меня.

— Для вас? — не понял продавец, в голосе его прозвучало искреннее удивление. Нечасто к ним, по всему видно, обращались с подобными просьбами.

— Да. Вчера для меня был доставлен букет, и я бы хотела узнать имя заказчика, — поспешила пояснить Элис. — Это возможно?

— Ну… — Продавец потер ладонью лоб. — А вы уверены, что доставка произведена именно из нашего магазина?

— Да. К букету была приложена ваша визитная карточка.

Элис протянула ему визитку. Мужчина долго рассматривал ее, переворачивал туда-сюда и, наконец, подтвердил:

— Да, это наша визитная карточка.

— Я могу узнать о заказчике? — повторила свой вопрос Элис.

Продавец переступил с ноги на ногу, опять потер лоб и спросил:

— Вы остались недовольны букетом? Вам что-то не понравилось в нем?

— Нет, букет мне понравился. — Элис чувствовала, что теряет терпение. — Я только хотела узнать, кто мне его послал. Вы можете сообщить мне?

— Обычно на карточке мы пишем имя заказчика.

— Но на этой карточке нет никакого имени. — Элис сжала кулаки, сдерживая гнев. Ей надоел этот бессмысленный разговор.

Мужчина опять повертел карточку в руках, не обнаружил на ней имя заказчика и недовольно уставился на Элис; словно это она была виновата в отсутствии имени.

— Так вы можете мне помочь? — Элис сдерживалась из последних сил. Она не хотела начинать скавдал, но и уходить без результата тоже не собиралась.

— Могу, — сказал продавец. — Для этого я должен посмотреть книгу заказов.

— Так посмотрите.

Продавец отвернулся, и Элис понадеялась, что он сейчас откроет книгу заказов и ее мучениям придет конец. Но вместо этого мужчина громко крикнул:

— Роберто!

В дверях появился субъект в точно таком же красном в цветочек переднике. Это был черноволосый парень невысокого роста. Он посмотрел на Элис и, поклонившись, произнес:

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — ответила Элис, не спуская глаз с этой странной пары.

— Роберто, — пробасил пожилой продавец, — посмотри в книге заказов, от кого эта мисс получила букет.

— Сам чего не посмотрел? — недовольно буркнул молодой.

— Сегодня твоя очередь заниматься бумагами, — тут же парировал старый.

— И ты бы не развалился, если бы посмотрел, — не остался в долгу молодой.

Элис нетерпеливо топнула ногой.

— Знаете, меня совершенно не волнует, чья сегодня очередь. Я просто хочу, чтобы кто-то посмотрел книгу заказов. Иначе я вынуждена буду пожаловаться на вас вашему хозяину.

Какое-то шестое чувство подсказало Элис, что эти два клоуна всего лишь наемные работники.

— Хозяина сейчас нет, — хором ответили продавцы.

— Ваше счастье, — буркнула Элис.

Наконец, Роберто подошел к столу, наклонился к нижнему ящику и достал толстую замусоленную тетрадь в клетчатой обложке.

— Назовите вашу фамилию, синьорина, — Произнес молодой продавец, листая страницы. — На чье имя был сделан заказ?

— Элис Браун.

— Красивое у вас имя, — улыбнулся молодой продавец, но, поймав злой взгляд Элис, продолжил поиски. Через некоторое время он закрыл тетрадь и сказал: — На ваше имя нет никакого заказа.

— Как же так? — удивилась Элис, хлопнув ресницами.

— А вот так, — встрял в разговор пожилой продавец. — Нет и все.

— Но ведь кто-то заказал для меня букет! Иначе бы мне его не доставили.

— Правильно, — кивнул пожилой. — Иначе бы вам его не доставили.

Последняя надежда разобраться в загадке букета лопнула как мыльный пузырь. Элис поняла, что от этих придурков она больше ничего не добьется. Но тут молодой продавец, Роберто, пришел ей на помощь.

— А может, про этот заказ что-нибудь знает Грэг?! — воскликнул он. — Надо у него спросить.

— Позовите, пожалуйста, вашего Грэга и спросите у него, — умоляюще произнесла Элис.

— А Грэга сейчас нет, — тут же сказал пожилой продавец.

— А где он?

— Сегодня пятница, значит, Грэг в библиотеке, у миссис Новак, — услужливо подсказал Роберто. — Вы можете его там найти.

С трудом вытянув из них сведения, где находится библиотека, Элис, наконец, покинула этот сумасшедший дом. Нет, в этот магазин она больше ни ногой! Этак и сама рехнешься после общения с такими недоумками!

После разговора с ними Элис чувствовала себя такой усталой, словно целый день копала землю.

Хотя продавцы магазина подробно объяснили Элис, как пройти к библиотеке, и уверили, что туда она доберется за пять минут, на поиски у Элис ушло более получаса.

Поднявшись на высокое крыльцо, Элис толкнула массивную дверь и оказалась в большом полутемном холле. В здании стояла давящая тишина, какая обычно и бывает в библиотеках.

В гардеробе, сдав пальто, Элис поинтересовалась, где она может найти миссис Новак. Строгая женщина, высокая, полная, этакой маленькой горой возвышающаяся над стойкой гардероба, объяснила, что миссис Новак она может найти на втором этаже, первая дверь налево от лестницы. И тут же добавила:

— Но вы поздно пришли. Миссис Новак скоро заканчивает. — Она многозначительно кивнула на часы, висящие над дверью.

— Спасибо, но я по другому вопросу, — быстро проговорила Элис, хотя и понятия не имела, что имеет в виду монументальная женщина.

И выяснять это у Элис не было никакого желания, ей вполне хватило разговоров с продавцами «Флора-студия».

Элис быстро взбежала по ступенькам, на секунду остановилась у первой двери слева от лестницы и осторожно приоткрыла ее.

Она даже не задумывалась, что увидит за дверью. У Элис была конкретная цель — найти неизвестного ей Грэга, который по пятницам посещал миссис Новак.

Первое, что увидела Элис, это множество детских голов. Дети спокойно сидели на полу и смотрели куда-то вперед. Потом она услышала тихий, завораживающий, бархатистый голое:

— «Серебряные башмачки, объяснила Глин-да, обладают удивительными свойствами. И самое удивительное, что они могут перенести человека в любую точку на земле в три приема, причем за это время человек едва успевает трижды моргнуть глазом. Надо только постучать каблуком о каблук три раза и сказать башмачкам, куда вам хочется попасть». — «Если так, обрадовалась Дороти, я сейчас же велю им перенести меня в Канзас».

Это же «Волшебник страны Оз», книга ее детства! Любимая, зачитанная до дыр, единственная книга, которая у нее была. Сердце Элис учащенно забилось. Не ожидала она вновь встретиться с ней. Особенно сейчас, когда голова была занята другими мыслями.

Элис поискала глазами место, откуда звучал голос, и в углу комнаты увидела женщину, на коленях которой лежала раскрытая книга. Женщина сидела в инвалидной коляске и была пожилая, сухонькая и какая-то сморщенная, но голос ее был молодым, сильным и завораживающим. Он словно обволакивал, заставлял забывать, где ты находишься. Хотелось слушать и слушать его. Голос будто существовал отдельно от женщины, жил самостоятельной жизнью.

Вот она, магия голоса, подумала Элис.

Женщина закрыла книгу, подняла глаза, обвела взглядом комнату и сказала:

— В следующую пятницу я вам почитаю о дальнейших приключениях Дороти и ее друзей.

Эти слова послужили сигналом, дети зашевелились, загудели, стали подниматься с пола. Толкаясь и смеясь, они рванули к выходу. Элис инстинктивно отступила, пропуская галдящую толпу.

Она безотрывно смотрела на женщину в коляске. Кто она? Что она делает? Как ей удается удерживать внимание этих шалопаев? Ведь пока она читала, в комнате стояла полная тишина, никто не смел даже пошевелиться.

И тут Элис увидела, как к женщине подошел мужчина, низко поклонился, взял ее руку и поднес к губам. Элис узнала его. Это был посыльный из цветочного магазина, нагло заглядывавший ночью в ее окна. Она тут же вспомнила, зачем пришла в библиотеку.

Элис набрала воздуха в легкие, готовая наброситься на него. Но посыльный быстро, не останавливаясь, проскочил мимо нее, лишь скользнув по Элис пустым, почти бессмысленным взглядом, и стал спускаться по лестнице.

— Эй! — тихо окликнула его Элис. Повышать голос в библиотеке она не посмела.

Но Грэг то ли не услышал, то ли сделал вид, что не услышал.

Он натянул свою коричневую замшевую куртку и уже подходил к двери на улицу. А Элис надо было взять пальто из гардероба. И зачем она его только сдала?

Она бегом спустилась с лестницы, бесцеремонно растолкала толпящихся в гардеробе детей, наскоро поблагодарила подавшую ей пальто женщину и выбежала на улицу, моля только об одном — чаобы Грэг не скрылся из виду, не исчез.

Он не исчез, а стоял возле ступенек и, подняв голову, что-то разглядывал в небе. И что он там мог увидеть? Серую пелену облаков?

— Грэг! — крикнула Элис.

Он посмотрел в ее сторону. На лице ни тени узнавания, только удивление, что его кто-то побеспокоил, оторвал от такого занимательного дела, как разглядывание затянутого облаками неба.

— Грэг! — Элис не знала, как еще к нему обратиться, поэтому и называла по имени. Она уже спустилась с крыльца и стояла напротив Грэга.

Он был высок, Элис еле доставала до мочки его уха, хотя сама была отнюдь не низкого роста, и красив. Это она заметила еще в их первую встречу, а сейчас лишь укрепилась в своем мнении.

Она вдруг совершенно забыла, что хотела ему высказать, о чем хотела у него узнать. Голова стала пустой, а глаза рассматривали строгие, правильные черты его лица, словно ощупывали их, пробовали на вкус.

— Вы меня помните? — Элис наконец нашла силы задать вопрос.

— Нет, простите, — ответил Грэг и растерянно огляделся по сторонам.

— Как же? — К Элис вернулась смелость. — Не далее как вчера вы доставили мне букет цветов.

— Э-э-э… да, что-то припоминаю. Кажется, мисс Браун из «Элемент корпорейшен»? — полувопросительно-полуутвердительно произнес Грэг.

— Совершенно верно! — Элис обрадовалась, что он ее наконец-то вспомнил. — О вчерашней доставке я и хотела с вами поговорить.

— Что-то не так? — Бровь Грэга взметнулась вверх. — У вас какие-то претензии?

— Все нормально, — поспешила уверить его Элис. — Просто я хотела узнать, кто заказал для меня букет.

Грэг помялся и резко ответил:

— Простите, но это невозможно.

И, не добавив ни слова, развернулся, явно собираясь уйти.

Но избавиться от Элис было не так-то просто. Она схватила Грэга за рукав.

— Почему?

— Простите, я очень спешу, — дернув плечом и освобождаясь от Элис, ответил он.

— Я буду жаловаться на вас вашему хозяину. Ваш магазин просто ужасен! — со слезами в голосе крикнула ему в спину Элис.

Грэг замер, потом повернулся и мягко ответил:

— Ваше право жаловаться.

— Я бы и сегодня пожаловалась, но вашего хозяина не было на месте! — выпалила она.

— Конечно, не было, — согласился с ней Грэг. — Он бывает в магазине ежедневно с девяти до десяти утра. Всего доброго!

И как ни в чем не бывало Грэг зашагал по улице. Элис растерянно смотрела ему вслед.

— Да что же это такое? — пробормотала она себе под нос. — Сколько можно терпеть издевательства?

И тут она вспомнила, что не выяснила еще один вопрос. Она не узнала у Грэга, почему ночью он стоял под ее окнами. Сейчас Элис была уверена, что это был он.

Элис хотела догнать Грэга и потребовать объяснений, но он уже скрылся из виду.

За сегодняшний день Элис поняла, что совершенно не умеет отдыхать. Выпавший на ее долю выходной она планировала провести с максимальной пользой. Пройтись по магазинам, посидеть с Рейчел в кафе, может быть, даже сходить в кино. Элис и не помнила, когда последний раз была в кино. Да и по магазинам в последний раз ходила месяца два назад, когда искала удобную обувь на осень.

Праздный образ жизни оказался для Элис необычайно сложным. Ее организм привык к определенному темпу. Работа, работа, работа… Все успеть, всюду договориться, про все выяснить. И теперь, когда в ее распоряжении оказалась масса свободного времени, Элис растерялась.

Магазины надоели почти мгновенно. Толкотня, шум, услужливые приставания продавщиц, предлагающих совершенно не нужный ей товар, вызвали головную боль. И Элис бросила эту глупую затею.

С Рейчел встретиться не удалось. Ее напарница по реабилитационному центру заболела, и Рейчел попросили выйти на работу в утренние часы.

Правда, Элис сходила в кино. Но сидящие рядом люди, жующие попкорн, мешали сосредоточиться на действии. Нет, решила она, все-таки кинофильмы приятнее смотреть дома, сидя на диване, в одиночестве.

Насыщенный событиями день утомил Элис, и она мечтала поскорее оказаться дома, в тишине, подальше от спешащей толпы, гудящих машин и начавшего накрапывать дождика.

Вид родного дома вызвал теплые чувства в душе, словно она вернулась к нему после нескольких лет разлуки.

Бегом она взлетела по лестнице на свой этаж и остановилась как вкопанная у двери квартиры. На полу лежал букет цветов. Элис подняла его, нашла привязанную карточку. Она уже знала, что прочитает на ней — «Флора-студия». И опять никакой пометки о заказчике.

 

5

Магазин был еще закрыт. Элис посмотрела на часы — четверть десятого. А на дверях белеет табличка «Закрыто». Странно. Элис специально пришла с утра пораньше, чтобы застать хозяина магазина. Ведь Грэг вчера сказал, что хозяин бывает в магазине с девяти до десяти.

Дурацкий магазин! И люди в нем работают странные. Да и хозяин, наверное, под стать.

Элис на всякий случай подергала за ручку двери. Мало ли, может, просто табличку не сняли. Но дверь не поддалась.

И что ей теперь делать? Уйти? Прийти попозже? Ага, она-то придет, а неуловимый хозяин магазина снова скроется. А без него Элис вряд ли разберется со странностями, творящимися в последнее время.

Допустим, первый преподнесенный ей букет можно было бы списать на случайность. Ну кто-то ее с кем-то перепутал, не то имя назвал, не ту фирму указал, мало ли что в жизни бывает. Но второй, оставленный на пороге ее квартиры, на случайность уже не спишешь. Он предназначался именно ей.

Вчера она долго рассматривала его, перебирала по цветочку, пытаясь найти среди них разгадку тайны. Но ничего, кроме визитки магазина, не нашла. Элис собиралась отправить и его вслед за первым букетом в мусорное ведро. Но потом передумала, он был слишком красив.

— Сегодня суббота, — вдруг услышала Элис за спиной мужской голос, резко обернулась. И чуть ли не уткнулась носом в грудь Грэга.

— Ну и что? — отступив на шаг назад и прижавшись спиной к дверям, спросила Элис.

— В субботу магазин открывается на час позже, — ответил Грэг.

Он смотрел на Элис и улыбался. От этой улыбки по спине Элис побежали мурашки, до того она была хороша. Но Элис не собиралась поддаваться его обаянию.

— Почему вы об этом мне ничего не сказали вчера?! Я специально пришла сюда к девяти часам.

— Вы не спрашивали, — дернул плечом Грэг.

Элис вскипела от злости:

— И что прикажете мне делать? Целый час гулять вокруг магазина, дожидаясь вашего хозяина?

— Зачем же? — Улыбка Грэга стала еще шире. — Мы можем посидеть в кафе.

— Я? С вами? В кафе? — От удивления у Элис открылся рот.

— Да, тут за углом есть отличное кафе. — Грэг махнул рукой, показывая, где находится кафе. — Впрочем… Если вы считаете зазорным сидеть в кафе с простым посыльным, можете походить вокруг магазина.

— Нет уж, лучше я подожду в кафе.

Элис, даже не взглянув на Грэга, пошла в указанном им направлении. Он, хмыкнув, последовал за ней.

— Что вам заказать? — спросил Грэг, когда они расположились за столиком у окна.

Из-за раннего часа они оказались единственными посетителями кафе. Официант поздоровался с Грэгом, тот по-дружески ответил, из чего Элис сделала вывод, что он постоянный клиент этого заведения.

— Ничего, — ответила Элис и уставилась в окно.

Ничего заказывать она не собиралась, ей просто требовалось переждать время до прихода хозяина магазина. А на улице ждать было неудобно и холодно.

— Зря, здесь очень хорошая кухня. Я бы посоветовал…

— Нет, — перебила она Грэга. — Заказывайте для себя что хотите, а меня оставьте в покое. К тому же я никогда не завтракаю, а для обеда еще слишком рано.

— Напрасно, напрасно. Завтрак человеку просто необходим, — тоном доброго доктора, дающего рекомендации пациенту, произнес Грэг. — Исключая завтрак из своей жизни, вы наносите непоправимый вред своему здоровью.

Элис не удостоила его даже взглядом.

Официант осторожно кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Мне, пожалуйста, яичницу с беконом, черничный пирог и кофе, — продиктовал Грэг.

Официант записал заказ Грэга и повернулся к Элис.

— А вам, мэм?

— Ничего, — помотала головой Элис. Но, подумав, что просто сидеть и пялиться в окно, пока Грэг будет завтракать, никуда не годится, добавила; — Впрочем, принесите мне чашку кофе.

Грэг ел с таким аппетитом, что Элис пожалела, что отказалась от завтрака. Она не хотела на него смотреть, но глаза сами устремлялись в его сторону. В его лице, жестах, манере держаться было нечто притягивающее, волнующее. Элис чуть ли не силой заставляла себя переводить взгляд на пейзаж за окном, но голова против ее воли и желания вновь поворачивались в сторону Грэга. А он не обращал на Элис никакого внимания, молча расправляясь с завтраком.

— Вы очень красиво едите, — наконец не выдержала затянувшегося молчания Элис. — Редко встречаются люди, умеющие есть так аппетитно и вместе с тем элегантно.

Грэг не донес вилку до рта и взглянул на Элис.

— Просто я очень люблю поесть и отношусь к этому делу со всей ответственностью. — Он отложил вилку, вытер рот салфеткой и положил руки на стол. — Мисс Браун, — произнес Грэг серьезно, — я должен вам кое-что сказать.

Элис заметила, что его голос чуть заметно дрогнул. Она тоже положила руки на стол, выражая готовность его выслушать.

— Я хотел сказать, что это я присылал вам букеты.

— Что? Вы? Зачем? — Элис недоуменно заморгала.

— Я хотел сделать вам приятное.

— Странный, однако, способ вы выбрали, — усмехнулась Элис.

— Почему странный? — удивился Грэг.

— Если бы я хотела сделать человеку приятное, — с расстановкой, словно объясняла маленькому ребенку очевидную истину, произнесла Элис, — то не делала бы это тайно.

— Я не знал, как вы к этому отнесетесь.

— В любом случае, я бы вас не укусила, — усмехнулась Элис. — А так, хочу вам сказать, вы своими сюрпризами доставили мне неудобства, заставили волноваться.

— Простите, я даже не подумал об этом.

На щеках Грэга проступили красные пятна, и это смущение так умилило Элис, что она сразу же простила его. Но знать об этом Грэгу все-таки не следовало.

— Хорошо, что все выяснилось, — примирительно сказала она. — Вы избавили меня от неприятного разговора с хозяином «Флора-студия».

— Считайте, что вы уже с ним поговорили.

— Ах, вот как… — протянула Элис. — То-то я сразу почувствовала, что вы не очень похожи на, как бы это помягче сказать…

— На простого посыльного, — подсказал Грэг.

— Вот именно, — кивнула Элис, — на простого посыльного. Но почему тогда вы сами доставляете заказы? У вас финансовые затруднения?

— Нет, — покачал головой Грэг. — Дела мои идут вполне успешно.

— Тогда почему?

— Просто я люблю смотреть в глаза людям, получающим букеты.

— И что же вы в них видите?

— Разное. Радость, восторг, удивление…

— А что вы увидели в моих глазах? — спросила Элис.

И тут же пожалела об этом. Не надо дразнить спящую собаку. Если Грэг скажет что-нибудь неприличное, она тут же встанет и уйдет.

Грэг не спешил отвечать. Он посмотрел ей в глаза, и от его взгляда по спине Элис опять пробежали мурашки.

— Вам сказать правду или приятно соврать? — наконец спросил Грэг.

— Конечно, правду.

— В ваших глазах я увидел испуг.

— Что за глупости? — Элис даже подпрыгнула на стуле. — С какой стати мне пугаться?

— Вот и я тогда так подумал. С какой стати ей пугаться? А потом я понял.

— И что же вы поняли? — спросила Элис и поджала губы. Она уже была не рада, что завела этот разговор, но остановиться не было сил.

— Я понял, — очень медленно и тихо сказал Грэг, — что в вашей душе царит одиночество и вы боитесь, что кто-то появится и прогонит его. А вы уже сроднились со своим одиночеством и не хотите что-то менять в своей жизни.

Элис схватила салфетку и крепко сжала ее в руке.

— Глупости, — резко произнесла она. — Вы сильно ошибаетесь. Я совсем не одинока. У меня есть любимая работа, хорошие друзья, отличная подруга.

— А любовь?

— А это вас совершенно не касается.

Элис взяла сумочку, собираясь покинуть наглеца, посмевшего затронуть ее личную жизнь. Но тут же вновь отложила ее в сторону.

— Вы мне не рассказали самого главного. — Элис старалась не смотреть Грэгу в глаза, боясь вновь поддаться их обаянию. — Зачем вы мне дарили цветы? И откуда вы меня знаете?

Губы Грэга тронула легкая улыбка, но от ее появления сердце Элис дернулось. Нет, в нем есть что-то притягательное, какая-то нежность и трогательность!

— Как ни банально это прозвучит, но скажу: я вас увидел однажды ночью.

— Во сне, что ли? — хмыкнула Элис. Вот только сказочек про пророческие сны ей и не хватало.

— Почему во сне? — удивился Грэг, а потом, стукнув себя по лбу, добавил: — Вы подумали, что вы мне приснились! Нет, я вас впервые увидел не во сне. Я просто люблю ночные прогулки. Выхожу из дома, когда наступает ночь, и брожу по улицам. А еще я люблю заглядывать в светящиеся окна и представлять, что за люди живут за ними, о чем думают, почему не спят.

Элис заинтересованно посмотрела на Грэга. Он описывает ее собственные мысли. Она ведь тоже любит разглядывать светящиеся окна.

— Однажды ночью я проходил мимо одного дома и заметил на фоне светящегося окна девушку. Она стояла, прижавшись лбом к стеклу, и казалась бесконечно одинокой и несчастной. Только представьте: одно светящееся окно в целом доме, и грустная девушка в нем. Я заворожено замер, не смея оторвать взгляд от этой картины. Если бы я был художником, то обязательно постарался бы изобразить это на холсте. Но, увы, я не художник. Я не мог изобразить эту картину на холсте, я мог ее только сохранить в памяти. — Грэг судорожно сглотнул и продолжил. — Это были вы, мисс Браун. С тех пор я часто гулял возле вашего дома, надеясь увидеть вас снова. Иногда это удавалось, и я радовался, как мальчишка. Иногда нет, и моя ночная прогулка теряла смысл, и я опечаленный возвращался домой. Однажды я решил сделать вам приятное и подарил вам цветы.

— Но как вы узнали, где я работаю?

Грэг смутился, но все-таки ответил:

— Я проследил за вами, узнал от охранника ваше имя. Простите меня.

— За что? — Элис захотелось дотронуться до его руки, погладить ее, но она не посмела. — Просто все это так неожиданно…

— В жизни много всего неожиданного.

— Да вы романтик! — воскликнула Элис, удивляясь, что в жизни еще такие встречаются.

— Да, романтик, — кивнул Грэг. — И я не стесняюсь этого. Без романтики в моей работе не обойтись. Цветы — знаете ли, это нечто особенное, фантастическое. Когда живешь среди цветов, совсем по-другому начинаешь относиться к жизни. Ценить ее начинаешь, беречь.

Элис смотрела на Грэга во все глаза. И откуда он появился в этом жестоком мире? Не иначе как с другой планеты. Он не был похож ни на кого, кого она знала. Прогулки ночью, разглядывание светящихся окон, цветы незнакомой девушке только для того, чтобы поднять ей настроение, сказки в библиотеке. Чем еще он ее удивит? Она готова была услышать от него все, что угодно.

Но Грэг взглянул на ручные часы и, вздохнув, сказал:

— Простите, мисс Браун, мне уже пора. Спасибо вам за приятный завтрак.

— Это вам спасибо, — неожиданно для себя поблагодарила его Элис.

Они больше не сказали друг другу ни слова. Молча вышли из кафе и разошлись каждый в свою сторону.

Элис медленно брела домой, и на душе у нее было светло и вместе с тем грустно.

Телефонный звонок Элис услышала, как только подошла к двери своей квартиры. По привычке она открыла сумочку, но, не найдя в ней мобильника, поняла, что звук телефона слышит из-за закрытой двери.

Она быстро открыла дверь. Да, вот он, лежит на тумбочке в прихожей и захлебывается мелодией, настроенной на Рейчел.

Элис поднесла телефон к уху.

— Я слушаю!

На нее тут же посыпались упреки Рейчел:

— Почему не отвечала? Что-то случилось? Я звоню, звоню, уже который раз, а ты все не отвечаешь! Я переволновалась, не знала, что и думать.

— Я просто забыла телефон дома. Успокойся, Рейчел, со мной все в порядке. Хотя нет…

Элис на мгновение замолчала, и Рейчел тут же всполошилась:

— Не в порядке? Что с тобой? Не томи, говори быстрее! Я так и знала, что с тобой что-то случилось!

— Со мной ничего не случилось, — поспешила успокоить подругу Элис. — Просто я узнала, кто подарил мне цветы.

— Кто? — Рейчел даже взвизгнула, заинтригованная, и Элис представила, как у подруги расширились глаза. Глаза у Рейчел всегда расширялись, когда она готовилась услышать нечто интересное.

— Ой, Рейчел, я даже и не знаю, как тебе сказать. В общем, один человек. Его зовут Грэг, и он владелец цветочного магазина, — скороговоркой отчиталась Элис.

— И?.. — поторопила ее Рейчел, сгорающая от нетерпения.

— И все, — растерянно проговорила Элис, не зная, что еще добавить.

— Как все? — Элис представила, как Рейчел неудовлетворенно топнула ногой. — Что, просто так взял и преподнес букет?

— Да, просто так. Он хотел сделать мне приятное.

— Хм… Что-то я не понимаю. Незнакомый человек просто так преподносит тебе букет. Нет, так просто не бывает. Тут что-то другое. — Рейчел засопела в трубку, обдумывая сложившуюся ситуацию. А потом громко выкрикнула: — Да он в тебя, наверное, влюбился!

— Рейчел, о чем ты? — Элис попыталась усмирить разгулявшуюся фантазию подруги. — С чего ты взяла? Он всего лишь подарил мне букет.

— Два, — тут же вставила Рейчел.

— Ну да, два. Но разве это имеет значение?

— Все, больше ни слова, — строго сказала Рейчел. — Я сейчас к тебе приеду, и ты мне все расскажешь. Все-все, от начала до конца. А то по телефону я пропущу самое интересное.

И тут же отключилась. Элис вздохнула. Эх, Рейчел, Рейчел, наивная душа. Всегда сочиняет всякую ерунду, а потом сама же в нее верит.

Выдумала, что Грэг в нее влюбился. Глупости! Как можно влюбиться в человека, которого совсем не знаешь? Влюбиться в темный силуэт на фоне светящегося окна? Глупости! А вдруг правда? Неужели так не бывает?

Элис приложила ладони к щекам — они были горячими. И о чем она только думает? Неужели и она поддалась фантазиям Рейчел и вообразила невозможное? Вот уж действительно глупости!

Рейчел появилась у нее через полчаса. Запыхавшаяся, влетела в квартиру, чмокнула Элис в щеку, шлепнулась на диван и выдохнула:

— Ну, давай рассказывай!

— Опять гнала, позабыв про правила дорожного движения? — Элис сердито посмотрела на Рейчел.

Та только отмахнулась.

— Ты же знаешь, как я хорошо вожу машину. Ты давай не отвлекайся, рассказывай.

Элис примостилась с ней рядом, сложила руки на коленях.

— Рассказывать-то особенно нечего, — сказала она, уже понимая, что от Рейчел так просто не отделается.

И она рассказала Рейчел все. Рассказала о том, как вчера ходила в магазин «Флора-студия», о смешных продавцах, встретивших ее там. Рассказала о библиотеке и о том, как нашла Грэга, слушающего сказку о приключениях девочки Дороти. Рассказала и о сегодняшнем завтраке.

— Да… — протянула Рейчел, когда Элис замолчала. — Странный тип твой новый знакомый.

— Почему странный? — обиделась за Грэга Элис. — Просто романтик, я думаю.

— Вот я и говорю, — согласилась Рейчел. — Странные они, эти романтики. Не знаешь, что от них ждать, такое вытворят, рад не будешь. Хотя… — Рейчел задумчиво почесала нос и закончила: — Судя по твоему рассказу, этот Грэг неплохой человек. Так что можешь продолжить с ним знакомство. Может, он и есть твое счастье.

— Рейчел, о чем ты?! — вскричала Элис. — Какое счастье? Об этом и речи не идет. Мы просто поговорили и расстались. Скорее всего, навсегда.

— Никогда не говори «никогда». Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, какие ты даже и не предполагаешь получить, — глубокомысленно произнесла Рейчел.

 

6

В том, что Рейчел оказалась права, говоря о сюрпризах жизни, Элис убедилась уже в понедельник.

Выйдя после работы из офиса, она увидела маленький яркий фургон, на борту которого красовалась надпись: «Флора-студия».

Элис от неожиданности застыла, хотела даже вернуться в офис, но взяла себя в руки, подошла к фургону и заглянула в кабину. За рулем сидел Грэг. Заметив Элис, он быстро выскочил на улицу.

— Привет! — На его лице засияла улыбка, такая искренняя, что Элис невольно улыбнулась в ответ.

— Привет! — А потом озабоченно спросила: — Что-то случилось?

— Почему? — удивился Грэг. — Ничего не случилось. Просто я думал о вас целый день, а потом решил: а почему бы мне не встретить мисс Браун после работы.

— Элис… Называйте меня просто Элис, — улыбнулась Элис.

— Отлично! Элис… — протянул Грэг, словно пробуя ее имя на вкус. — Тогда и вы называйте меня Грэгом.

— Согласна.

— А сейчас прошу в автомобиль. — Жест рукой Грэга был так величественен, словно он приглашал Элис не в рабочий фургончик, а в коллекционный «кадиллак».

Элис думала, что они повернут в сторону ее дома, и уже прикидывала, не пригласить ли ей Грэга к себе. Но фургончик повернул совсем в другую сторону. Элис удивленно взглянула на Грэга.

Заметив ее взгляд, он произнес:

— Думаю, что вам после работы стоит пообедать. Надеюсь, что в этот раз вы не откажетесь.

Элис недовольно дернула плечом, и этот жест не укрылся от взгляда Грэга, хотя он и смотрел вперед, на дорогу.

— Что-то не так? — Грэг чуть сбавил скорость.

— Просто я не люблю, когда за меня решают, что мне делать, а что кет, — пояснила она.

— Ну что ж, значит, в ресторан мы не поедем, — тут же согласился Грэг. — А я планировал угостить вас лучшими в Нью-Йорке равиоли. Вы любите итальянские равиоли?

— Никогда не пробовала, — призналась Элис.

— О! Вы многое потеряли в жизни! — воскликнул Грэг. — Ну как, может, исправим это?

Элис заколебалась, и Грэг сразу же почувствовал ее смятение.

— Элис, соглашайтесь. Уверяю вас, вы не пожалеете.

И Элис согласилась. Грэг прибавил скорость, и вскоре они остановились у небольшого ресторанчика, носившего незамысловатое название «У итальянца».

— Об этом ресторане я узнал от Роберто, — пояснил Грэг, пока они шли от стоянки к ресторану. — Вы помните Роберто? Он у меня в магазине работает.

Элис кивнула. Разве можно забыть встречу со странными продавцами «Флора-студия»?

— Этот ресторан принадлежит его дяде. А может быть, кузену. Я совсем запутался в его итальянской родне. Знаете, у меня такое чувство, что все итальянцы, живущие в Нью-Йорке, родственники. Но это не столь важно. Важно то, что я однажды вошел в двери ресторана «У итальянца» и стал его преданным поклонником. Я люблю здесь бывать.

Грэг распахнул перед Элис дверь и пропустил ее вперед. Она оказалась в небольшом зале. Ничего особенного: приглушенный свет, несколько столиков вдоль стен, барная стойка, негромкие звуки музыки, фотографии в тонких металлических рамках на стенах.

Возле них мгновенно, словно он стоял у дверей, ожидая их прихода, появился высокий черноволосый мужчина в ослепительно-белом переднике поверх черного костюма. Он схватил Грэга за руку и потряс ее.

— Синьор Болтон, я рад снова видеть вас в моем скромном заведении! И вас, конечно, синьорина. — Он наклонился, взял руку Элис и поцеловал ее. — Проходите, проходите, вот свободный столик у окна. Вам будет удобно. — Итальянец, не выпуская руки Элис, провел их к свободному столику и подозвал официанта.

Тут же к ним подскочил молодой парень с блокнотом в руках.

— Я сам сделаю заказ. — Грэг улыбнулся Элис, та кивнула.

Грэг поднял глаза на официанта и произнес несколько итальянских слов, из которых Элис уловила только одно знакомое — равиоли. И то только потому, что Грэг упоминал его раньше. Когда официант отошел, Грэг сказал:

— Как-то у Бернарда Шоу я прочитал такую фразу: «Итальянский официант заранее создает себе совершенно четкое представление о том, где вы будете сидеть и что есть, и, если вы вздумаете обмануть его ожидания, он вас зарежет». С тех пор в итальянских ресторанах веду себя очень осторожно и заказываю то, что нужно.

— Вы любите Бернарда Шоу? — Элис удивленно посмотрела на Грэга, он не переставал удивлять ее.

— Я люблю книги, люблю читать.

— И любите слушать, — добавила Элис, вспомнив, при каких обстоятельствах застала Грэга в библиотеке.

— И люблю слушать, — кивнул он. — Вы, наверное, имеете в виду миссис Новак.

— Да, меня очень интересует этот вопрос. Вы — взрослый мужчина, а ходите слушать сказки в библиотеку вместе с детьми.

— На чтения миссис Новак я попал совершенно случайно. Зашел в библиотеку, чтобы поменять книги, и через приоткрытую дверь услышал чарующий голос. Я зашел в зал, послушал сказку и с тех пор каждую пятницу я прихожу туда. Вот уже два года. Миссис Новак — удивительная женщина. Бывшая актриса, в результате автокатастрофы оказавшаяся в инвалидном кресле. Потеряв способность играть на сцене, она нашла себя в чтении сказок детям. Представляете, какой талант! Удерживать внимание десятка сорванцов, которым и на месте усидеть трудно. А они приходят в библиотеку, причем некоторые издалека приезжают, чтобы послушать сказки миссис Новак.

Элис слушала Грэга и согласно кивала. Она слышала миссис Новак всего лишь несколько минут, но волшебный голос бывшей актрисы и ее не оставил равнодушной.

— А вот и равиоли! — воскликнул Грэг, когда официант поставил перед ними две тарелки.

Причем такие большие, что Элис с испугом посмотрела на свою. На ней горкой лежали квадратики из теста, чем-то наполненные внутри. Отдельно в соуснике подали соус красного цвета.

— И что это такое? — осторожно спросила Элис. Вид блюда не вызвал у нее воодушевления. Равиоли в ее представлении были чем-то иным.

— Это равиоли, итальянское блюдо, — пояснил Грэг, подцепил квадратик вилкой, макнул его в соус и опустил в рот. На лице его отразилось блаженство. — Вы попробуйте, не бойтесь это вкусно, — подбодрил он Элис. — Вообще-то, если быть до конца честным, то равиоли, хотя они так называются от итальянского глагола «обернуть», изобретены не в Италии. Они попали в Средиземноморье по Великому шелковому пути из Китая. Первые упоминания о них попадаются в летописях четырнадцатого века. Так что за это время они до такой степени прижились в Италии, что уроженцы этой страны считают равиоли своим национальным блюдом и очень гордятся ими.

Элис по примеру Грэга наколола квадратик теста на вилку, обмакнула в соус и положила в рот. Вкус у них и вправду был удивительный Сочная мясная начинка с острыми специями и нежное тесто создавали великолепное сочетание.

— Ну как? — Грэг с волнением ждал ее заключения.

— Замечательно! — с чувством ответила Элис и потянулась за новым равиоли.

Странно, но Элис и не заметила, как опустошила всю тарелку. А думала, что никогда ее не осилит.

После равиоли официант принес им вазочки с чем-то белым, воздушным. Элис принюхалась.

— Мороженое? — спросила она. — Но запах у него странный.

— Это джелатто по-генуэзски. Мороженое с сыром, базиликом, чесноком и травами. Это вы тоже должны попробовать.

Помня о том, как ей понравились рекомендованные Грэгом равиоли, джелатто Элис попробовала уже с большей смелостью. Но тут ее ждало разочарование. Вкус сладкого мороженого со специфическими добавками не показался ей удачным. Она поморщилась.

— Зато теперь вы знаете, что такое джелатто, и, когда вдруг окажетесь в Генуе, не поддадитесь уговорам официантов в ресторане отведать его, — успокоил ее Грэг.

А вот канноли, трубочки из теста с кремом и цукатами, посыпанные сахарной пудрой, что принес официант вместе с чашечкой кофе, показались Элис невероятно вкусными.

— Люблю сладкое, — смутилась Элис, проглотив канноли в одно мгновение.

— Я тоже, — поддержал ее Грэг.

Когда они собрались уходить, хозяин ресторанчика вновь подошел к ним. Он долго тряс на прощание руку Грэга, раскланивался с Элис и настоятельно приглашал заходить к нему. Элис и Грэг клятвенно ему пообещали.

Усевшись в фургончик, Элис выдохнула:

— Ух! Я так наелась, что не могу даже пошевелиться. Но знаете, Грэг, было так вкусно, что я не могла остановиться.

— Вам действительно понравилось? — обрадовался Грэг. — Знаете, мне почему-то было важно узнать ваше мнение о моем любимом ресторанчике.

— Да, мне понравилось, и я благодарна вам, что познакомили меня с рестораном «У итальянца». Я обязательно приведу сюда свою подругу Рейчел. Уверена, что ей тоже понравится настоящая итальянская кухня.

Грэг повернул ключ в зажигании, мотор загудел, но Грэг не спешил трогаться с места. Он развернулся к Элис. В глазах его засветился лукавый огонек.

— Значит, вы у меня в долгу, а долг, как говорится, платежом красен.

— О чем вы? — испугалась Элис.

— Не пугайтесь, — успокоил ее Грэг. — Это я так неудачно пошутил. Просто я хотел сказать, что если я вам сделал приятное, то и вас осмелюсь попросить сделать такое же в ответ.

— Я вас не понимаю, — заволновалась Элис.

— Понимаете, я сейчас должен развезти вечерние заказы. Не могли бы вы составить мне компанию?

В голове Элис завертелись одновременно с десяток мыслей. С одной стороны, ей хотелось провести с Грэгом остаток вечера. Он интересовал и волновал ее. Ей было приятно смотреть на него, разговаривать, слушать. Но с другой, возникло сомнение: а надо ли ей это? Не лучше ли оставить все как есть, мило распрощаться и разойтись, иначе будет поздно? Вот этого «иначе будет поздно» Элис и боялась сильнее всего.

На настоящий момент она была довольна своей жизнью, довольна устоявшимися отношениями с Эдвардом, своей независимостью и свободой. С появлением в ее жизни Грэга, Элис понимала это, все изменится. Готова ли она к переменам? — это один вопрос. Другой — желает ли она их?

Грэг не торопил ее с ответом, просто смотрел, сложив руки на руле автомобиля. И Элис была ему благодарна за это. Он оставлял право выбора за ней.

И вдруг в сумке Элис зазвонил телефон.

— Это Рейчел, моя подруга, — зачем-то сообщила Элис, вытаскивая телефон.

Грэг кивнул и тактично отвернулся.

— Алло! — негромко произнесла Элис.

— Ты где? Дома? — Рейчел, как обычно, не тратила время на приветствия.

— Нет, — односложно ответила Элис.

— Не дома? А где?

— Я не могу сейчас с тобой говорить. Я тебе потом перезвоню.

— Почему ты не можешь говорить? Ты что, не одна?

— Да, — сказала Элис.

— И с кем ты? — растерянно проговорила Рейчел. Заявление Элис, что она не одна, удивило ее. — Неужели с цветочником?

— Да. — Элис украдкой взглянула на Грэга, не слышит ли он, что говорит Рейчел. Но вид Грэга выражал полное безразличие.

— О! — захлебнулась от восторга Рейчел. — Вот видишь, я же говорила, что жизнь тебе преподнесет сюрприз! Ладно, не буду вам мешать. Аты, подруга, не теряйся. А вдруг ты и вправду встретила свое счастье?

— Рейчел… — недовольно протянула Элис, но телефон уже гудел короткими гудками.

Звонок Рейчел помог Элис сделать выбор. Положив телефон в сумочку, она бодро произнесла:

— Я согласна. Знаете, я тоже очень хочу заглянуть в глаза людям, получающим букеты.

Грэг, улыбнувшись, тронул фургончик с места.

Первым в списке Грэга стоял мистер Кроули. Они остановились у приземистого дома серого цвета с ухоженной лужайкой перед ним.

— Ну что, пойдем? — Грэг распахнул дверцу фургона, и Элис вышла.

— А может, это неудобно? — на всякий случай поинтересовалась она.

— Почему? — удивился Грэг, доставая из салона букет красных гвоздик. — Не бойтесь.

Они прошли по мощеной дорожке и остановились у дверей. Грэг сверился с заказом и нажал на кнопку звонка.

Элис показалось, что прошла целая вечность, пока дверь открылась и на пороге появился мужчина в сером костюме. Седые волосы были гладко зачесаны назад, открывая широкий лоб.

— Мистер Кроули?

И, когда мужчина кивнул, глядя не на них, а на букет гвоздик, Грэг четко произнес:

— По поручению ваших коллег разрешите поздравить вас с присвоением почетного звания и вручить вам этот букет.

— Не забыли, значит, — пробурчал мистер Кроули, но от Элис, внимательно наблюдавшей за ним из-за спины Грэга, не укрылась радость, засветившаяся в его глазах.

— Нет, конечно, — уверил его Грэг, подставляя квитанцию, где мистер Кроули должен был поставить отметку о получении. — Выбирая букет, они так радовались вашему успеху.

— Радовались, конечно. — Мистер Кроули поставил размашистую подпись. — От зависти сгорали, наверное. Но все равно приятно, что не забыли.

— И мы вас поздравляем, — улыбнулся Грэг и, подхватив Элис под руку, заспешил прочь от дома.

— А что за звание получил этот тип? — поинтересовалась Элис, усаживаясь в фургончик.

— Не знаю, — пожал плечами Грэг. — Да и не все ли равно? Наше дело вручить цветы.

— Просто интересно, — сказала Элис. — Но как же он обрадовался, хотя и старался сохранить достоинство!

— Да. — Грэг завел мотор.

Следующая остановка была у трехэтажного дома.

— Мисс Эвелина Фиццжералъд, — сообщил Грэг, помогая Элис выйти из машины. — Обожаю преподносить цветы этой Эвелине. Столько чувств, столько эмоций при получении букета! Я просто наслаждаюсь, наблюдая за ней. Настоящий театр.

— Постоянная клиентка? — спросила Элис.

— О да! — кивнул Грэг. — Эвелина — танцовщица в ночном клубе. А заказчик — добропорядочный гражданин, имеющий кучу детей и супругу-мегеру. Он боится ее до такой степени, что оглядывается, даже делая заказ для Эвелины. Уж не знаю, какими судьбами его занесло в ночное стриптиз-кафе, но Эвелина сразила его наповал. Сейчас каждую неделю он заказывает для своей богини, а именно так он Эвелину и называет, букет роз, непременно белых.

На взгляд Элис, в Эвелине, мгновенно открывшей дверь на звонок, не было ничего особенного. Худенькая, невысокого роста коротко подстриженная брюнетка. Да, видимо, у этого добропорядочного гражданина жена и впрямь была мегерой, если он в этой не совсем молодой танцовщице со следами усталости на лице увидел богиню.

— Мистер Болтон, опять вы, — протянула Эвелина, и ее губы недовольно искривились.

— Неужели вы меня не рады видеть, мисс Финджеральд? — Брови Грэга взметнулись вверх.

— Вас я всегда рада видеть, — пропела та, бросив взгляд на стоящую за спиной Грэга Элис. — Но эти цветы…

— По-моему, они прекрасны. — Грэг протянул ей розы. — Свежи и очаровательны, как и вы, мисс Финджеральд.

На лице Эвелины заиграла кокетливая улыбка.

— Вы так считаете? — Но улыбка тут же пропала, когда Эвелина вновь посмотрела на Элис. — Как же я устала от поклонников! — Эвелина томно закатила глаза. — От них нет никакого спасения.

Тяжелый вздох, вырвавшийся из щуплой груди стриптизерши, демонстрировал наивысшую степень усталости от мужского поклонения.

— А больше он ничего не передавал? — спросила Эвелина, ставя подпись в квитанции, протянутой Грэгом.

— Нет, мисс Фицджеральд, только цветы.

И тут маленькое личико Эвелины исказилось злобой.

— Цветы… Что мне с ними делать? На те деньги, что этот козел тратит на букеты, давно бы мог купить для меня колечко.

— Я вас понимаю, мисс Фицджеральд, — согласно кивнул Грэг. — Всегда хочется получить нечто материальное, а цветы — вещь эфемерная.

Злоба сползла с лица Эзелины, и на нем появилась усталость.

— Эх, мистер Болтон, если бы все мужчины были такими понимающими, как вы, — вздохнула она.

— Вы обязательно еще такого встретите, — уверил ее на прощание Грэг.

Спускаясь по лестнице, Элис просто физически чувствовала, как Эвелина буравит злым взглядом их спины. Интересно, за кого она приняла ее?

— Несчастная женщина, — проговорил Грэг, когда они уселись в фургон. — Тяжело переживает уход своей молодости и красоты.

— Она сама выбрала такую жизнь, — жестко сказала Элис. Ей-то Эвелину было совсем не жалко.

— Остался последний заказ, — Грэг остановил фургончик перед дверьми аккуратного, выкрашенного в салатовый цвет дома. — Не хотите ли сами преподнести букет?

— Я? — испугалась Элис. — А что, это интересно. И кому предназначен последний букет?

Грэг заглянул в заказ.

— Миссис Джонсон в честь дня рождения от семьи Фреда.

— Хм, день рождения… — медленно, словно пробуя на вкус эти слова, произнесла Элис. — Во всяком случае, цветы на день рождения — это так банально, что никаких сюрпризов не ожидается. Давайте ваш букет.

Грэг вручил ей небольшой букет хризантем, перевязанный тонкой белой ленточкой, и Элис чуть дрогнувшей рукой нажала на кнопку звонка.

Дверь открыла пожилая женщина и с интересом уставилась на Элис.

— Миссис Джонсон? — спросила Элис и, когда та кивнула, добавила: — Разрешите в день вашего рождения преподнести букет цветов.

Миссис Джонсон отступила назад.

— Мне? Цветы? Вы ничего не перепутали?

В голосе ее звучало столько удивления, что Элис растерянно оглянулась на Грэга. Но тот лишь улыбнулся и чуть заметно кивнул.

— Вы же миссис Джонсон и у вас сегодня день рождения? — поинтересовалась Элис.

— Все так, — согласилась пожилая женщина. — Но цветы? От кого?

— От Фреда и его семьи, — сообщила Элис, вспомнив, что сообщил ей Грэг.

— Ой! — Миссис Джонсон всплеснула руками. — От Фреда! Ну, конечно же, разве мой мальчик мог забыть о дне рождения своей матери! Конечно же, конечно!

Мисс Джонсон трясущимися руками приняла букет, уткнулась в него носом, вдохнула аромат цветов. Когда она вновь посмотрела на Элис, в глазах ее стояли слезы.

— Фред — мой сын, — быстро заговорила она. — Он живет отдельно. Но, знаете, он никогда меня не забывает. Вот, видите, цветы прислал. Ну а то, что навещает редко, так это он не со зла. Просто очень занят. Работа, семья… Ну, сами понимаете.

Элис кивнула, чувствуя, как к горлу подступил комок.

— Спасибо вам, дорогая. Вы мне преподнесли такой подарок. Знаете ли, все-таки грустно встречать свой день рождения в одиночестве. А я пирог испекла, думала, что, может, Фред приедет. Не смог, значит. А вот цветы прислал. Не забывает он меня, не забывает.

Элис чуть ли не бегом припустила к фургончику, когда миссис Джонсон скрылась за дверью своего пустого, одинокого дома, и еще долго не могла вымолвить ни слова. Грэг тоже молчал.

Они уже отъехали на довольно-таки большое расстояние, когда Грэг произнес:

— Простите меня, Элис, я не хотел вас расстроить.

— Ну что вы, — помотала головой Элис. — Мне так жаль стало миссис Джонсон, что думала, разревусь прямо у нее на глазах. Как же она обрадовалась! До чего же жестоки бывают дети! Их так любят, ждут, а они не находят времени даже заехать к матери на день рождения.

А разве я сама не такая? — стукнуло набатом в голове. Но Элис тут же взяла себя в руки., Нет, она не такая, у нее совсем другой случай. Совсем другой, и не надо об этом думать.

Только не думать об этом, только не думать…

 

7

Уже стемнело, когда они подъехали к магазину «Флора-студия».

— Спасибо вам, — с чувством произнесла Элис, выбираясь из фургончика. — Вы мне подарили замечательный вечер.

Она хотела распрощаться с Грэгом, но он ей не позволил уйти.

— Пожалуйста, Элис, не уходите. Я должен угостить вас кофе, ведь вы помогли мне выполнить мою работу.

В глазах его светилась такая мольба, что Элис согласилась.

Они вошли в магазин, который, несмотря на позднее время, еще работал. На звон колокольчика в зал тут же вышел уже знакомый Элис пожилой продавец в переднике с цветочками. Не обратив внимания на Элис, он сразу же подскочил к Грэгу.

— Роберто опять смылся, — пожаловался он. — У его дяди сегодня именины. У очередного дяди очередные именины. Этому мальчишке только бы смотаться с работы. А мне за него отдувайся. Нет, это невыносимо!

— Успокойся, Джон, — остановил его причитания Грэг. — Я ему разрешил уйти пораньше, так что не бурчи. А ты, Джон, ведешь себя невоспитанно. У нас в магазине дама, а ты даже не поздоровался.

Джон наконец-то обратил внимание на Элис.

— Здравствуйте, мэм. — Он прищурился, внимательно посмотрел на нее и спросил: — А вы все хотите узнать, кто вам дарит цветы?

— Нет, Джон, я уже это узнала, — улыбнулась Элис.

— Ну-ну, — буркнул себе под нос Джон и скрылся с глаз.

— Не обижайтесь на Джона, — сказал Грэг, делая пометки в журнале заказов. — Немного грубоват, но работник отличный.

— Я и не обижаюсь, — успокоила его Элис. — У всех у нас свои странности и недостатки.

— Это так, — согласно кивнул Грэг. Спрятав журнал в стол, он подошел к Элис. — А сейчас разрешите пригласить вас в гости. Вы ведь не откажетесь?

Квартира Грэга располагалась в этом же доме, на втором этаже, как раз над магазином. Им даже не пришлось выходить на улицу, магазин и квартиру соединяла лестница.

— Удобно! — сказала Элис. — Не нужно тратить время на дорогу. Раз — и на месте!

— Да, мне нравится, — не стал спорить Грэг. — Проходите.

Войдя в гостиную, Элис показалось, что она и не покидала магазин. Гостиная была его продолжением. Всюду цветы, много цветов, разнообразных и красивых.

— Вы очень любите цветы, — не то спросила, не то констатировала очевидный факт Элис.

— Да, это так. Цветы — удивительные создания природы, не перестаю восхищаться их совершенством и гармонией.

— Но они недолговечны, — вздохнула Элис. — Недолговечная красота — это так грустно.

— О нет! — воскликнул Грэг. — Тут позвольте с вами не согласиться. Цветы приходят в наш мир, чтобы радовать. И, если хоть кто-то восхитился ими, насладился их красотой, получил радость, значит, они свою задачу выполнили. И об этом не следует грустить.

— Возможно, вы правы, — пожала плечами Элис.

— А вы любите цветы? Какие цветы ваши любимые?

Грэг подошел к Элис, и сердце ее дрогнуло. Он стоял так близко, что она чувствовала его тепло. Его близость волновала Элис. Ей хотелось то ли отскочить от него на безопасное расстояние, то ли, наоборот, прижаться к его груди. Но она не посмела даже пошевелиться, боялась вспугнуть то чувство, что овладело ею. Чувство было незнакомым, неиспытанным, волнующим и даже пугающим.

— Люблю ли я цветы? — переспросила Элис, и голос ее дрогнул. — Даже и не знаю, что ответить. В моей жизни было мало цветов. Я не успела ни полюбить их, ни привыкнуть к ним. А любимые цветы — наверное, розы. Хотя… Хотя я не знаю. — Она совсем смутилась и опустила глаза.

— А какие розы вы любите?

— Бордовые. Такого густого, насыщенного цвета.

— Я не о цвете, я о сорте. Какой сорт роз вы любите? — допытывался Грэг.

— А они еще бывают разных сортов? — Элис подняла глаза на Грэга и растерянно произнесла: — Я не знаю. Всегда считала, что роза — она и есть роза. Белая, красная, бордовая. Говорят, что еще и черные бывают.

— Простите меня. — Грэг заметил, что смущает Элис своими вопросами. — Я просто хотел узнать, какие розы вам больше нравятся, чтобы знать, какие дарить.

— А вы продолжите мне их дарить? — Голос совсем пропал, и этот вопрос Элис прошептала.

— Да. — Она даже не услышала ответ Грэга, а прочитала по шевельнувшимся губам.

А потом его губы приблизились к ее губам, и Элис почувствовала их вкус. Мир вокруг перестал существовать, исчезла комната Грэга, исчезли цветы, расставленные во всех мыслимых и немыслимых местах, исчез свет. Остались только она и он, и это было восхитительно, неописуемо восхитительно.

Поцелуй длился вечность, и, когда Грэг оторвался от ее губ, Элис услышала:

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

И она, не ожидая от себя таких слов, прошептала в ответ:

— Я тоже не хочу уходить.

Элис, не открывая глаз, прислушалась к себе, словно пробовала на вкус свои ощущения. Проснуться в чужом доме, в чужой спальне, в чужой кровати — это было что-то новенькое. Но, как ни странно, новые ощущения ей понравились.

Вчера, когда она согласилась остаться у Грэга, вернее, когда к ней вернулась способность трезво мыслить после первого удовлетворения желания, Элис подумала о том, как она переживет этот момент. Она проснется в постели мужчины, с которым и знакома-то всего три дня, и ей придется взглянуть ему в глаза. Что она в них увидит? Сытую удовлетворенность самца? Торжество победы над очередной женщиной, затянутой в постель? Скуку?

Правда, вскоре она перестала об этом думать. Поцелуй Грэга отключил все посторонние мысли. Остались только она, он и их страсть.

Элис открыла глаза. Грэга рядом не было. Она села, натянув одеяло на плечи, и прислушалась. Вокруг стояла тишина. Только мирно тикали часы на прикроватной тумбочке, сообщая, что ей пора вставать, чтобы не опоздать на работу.

И как это понимать? Он оставил ее одну? Сбежал?

— Грэг, — тихо позвала она, а потом крикнула громче: — Грэг!

И тут же, словно он только и ждал ее зова, Грэг появился на пороге спальни.

— Проснулась? — нежно спросил он, и от его ласкового голоса, нежности, светящейся в его глазах, все страхи Элис исчезли.

— Иди ко мне. — Она протянула к нему руки. — Я так испугалась, что ты оставил меня одну.

— Глупышка. — Грэг присел на край кровати, поцеловал ее. — Даже не думай. Я тебя так долго искал не для того, чтобы взять и оставить.

Элис обхватила руками шею Грэга и уткнулась лицом ему в грудь.

— Так не бывает, Грэг. Это слишком прекрасно, чтобы быть похожим на правду.

— Ты ведь не жалеешь, что осталась? — осторожно спросил он, проведя ладонью по ее волосам.

Она не ответила, лишь помотала головой и крепче прижалась к нему.

— Что ты хочешь на завтрак?

— Ничего, только кофе. — Сердце Элис готово было разорваться, его переполняла нежность.

— С сахаром? Со сливками? Я ведь ничего не знаю о твоих пристрастиях.

— Просто черный кофе.

— И покрепче…

— И покрепче, — согласилась она. — Мне просто необходим очень крепкий кофе.

Ночью они уснули поздно, и Элис понимала, что без взбадривающего напитка ей придется тяжело на работе. Вчера она наметила несколько дел, которые требовали серьезного подхода.

— Будет исполнено! — шутливо выкрикнул Грэг, еще раз нежно поцеловал ее в губы и покинул спальню.

Они распрощались у дверей магазина, который в этот час еще был закрыт. Грэг хотел проводить Элис до офиса, ссылаясь на то, что он абсолютно свободен и прогулка ему не повредит.

Но она не разрешила. Ей пора было переключаться мыслями на работу, а рядом с Грэгом она это сделать не сможет. Рядом с ним ей в голову лезли совершенно другие мысли, ни в коей мере не касающиеся работы и процветания компании «Элемент корпорейшен».

Мимо охранника Элис прошла уже серьезной, деловой женщиной, готовой к работе. Только где-то глубоко внутри еще пела струна, разбуженная Грэгом сегодня ночью.

Эдвард позвонил перед обедом. Поющая струна внутри Элис взвизгнула высоким фальцетом. За весь вчерашний вечер, ночь и за сегодняшний день Элис ни разу не вспомнила о нем. И сейчас этот визг дал знать, что она рано успокоилась. Эдвард существовал, он не испарился, и вопрос о нем требовал незамедлительного решения.

— Привет, моя цыпочка! — пропел в трубке голос Эдварда, и Элис поморщилась. Она терпеть не могла, когда он начинал говорить таким тоном, представляющимся ему, наверное, очень сексуальным. — Соскучилась без своего мальчика?

— Эдвард, я… — Элис вдохнула поглубже, готовясь рассказать ему обо всем.

Но он не собирался ее слушать, он был уверен, что знает все, что она ему скажет.

— Я тоже по тебе ужасно соскучился и жду не дождусь, когда раздену свою девочку до последней ниточки, завалю на кровать и…

— Эдвард, не надо, — взмолилась Элис.

— Ты не можешь говорить? Ты не одна в кабинете? О, как жаль! Сочувствую тебе, а меня мои фантазии прямо заводят. Я уже в нетерпении, не знаю, как дождаться вечера. Поверь мне, я буду ненасытен. Я доведу тебя до блаженства. Ты забудешь даже, как тебя зовут.

— Не будет вечера. — Элис все-таки смогла произнести эти слова.

— Но сегодня же вторник, — капризно протянул Эдвард. — Неужели ты со своей чертовой работой забыла обо всем? Даже о своем любимом Эдварде!

Он был ей противен. Как же она могла так долго его терпеть? Как могла переносить его эгоизм, самовлюбленность, самодостаточность?

— Не будет сегодня вечера, и больше никогда не будет. — Элис говорила быстро, боясь, что он ее перебьет. — Я больше не хочу с тобой встречаться, Эдвард. Никогда. И давай не будем выяснять отношений. Давай расстанемся друзьями.

Все-таки об Эдварде она была лучшего мнения, надеялась, что он смирится с ее заявлением. Ведь Элис не была дурочкой и прекрасно понимала, что она для него, впрочем, как и он для нее, всего лишь хороший партнер по сексу.

Но Эдвард все воспринял по-другому. Несколько секунд из трубки не раздавалось ни звука, а потом ее оглушил крик:

— Я что-то не понял, дорогая! Что за капризы? Я требую объяснений! Немедленно, и мне плевать, что рядом с тобой кто-то находится!

— Эдвард, не кричи, — попросила Элис, и ее спокойный тон заставил Эдварда умолкнуть. — Я не люблю тебя, Эдвард, и ты не любишь меня. Зачем нам тратить время на отношения, у которых нет будущего?

— Но нам же было хорошо вдвоем. — Голос Эдварда обмяк, и на мгновение Элис стало его жалко.

Но лишь на мгновение, она не собиралась менять своего решения.

— Вот поэтому я и прошу тебя: давай расстанемся спокойно и сохраним друг о друге хорошие воспоминания. Нам действительно было хорошо вдвоем, но не больше. А этого слишком мало, чтобы нам оставаться вместе. Прощай, Эдвард!

Элис осторожно опустила трубку на рычаг и выдохнула с облегчением. Вот и все, она сделала то, что должна была сделать уже давно.

Телефон зазвонил через несколько секунд, но Элис не подняла трубку.

Хотя Элис ни капельки не сомневалась и не раскаивалась в своем поступке, нежная музыка внутри нее, звучавшая с самого утра, затихла. А вместе с ней пропало и желание работать.

Ничего, решила Элис, все доделаю после обеда, до начала которого осталось совсем немного времени.

Как же хорошо, что у нее отдельный кабинет! Никто не бросает косых взглядов и не осуждает Элис Браун, которая в рабочее время отлынивает от дел.

Элис потянулась, взяла мобильник, быстро пробежала пальцами по клавишам.

— Рейчел, привет, это я.

Элис вдруг поняла, что ей просто необходимо с кем-то поделиться своими новостями. А с кем она еще могла поделиться? Только с ней, верной и надежной Рейчел.

— А я сегодня рассталась с Эдвардом, — сообщила Элис.

Рейчел некоторое время молчала, обдумывая эту новость, а потом шумно выдохнула:

— О небеса! Неужели вы услышали мои молитвы? — И добавила: — Правильно сделала. Я тебе уже давно об этом говорила. Эдвард — герой не твоего романа, и не следует на него гробить свою жизнь. Слушай, Элис, — до Рейчел наконец-то дошел истинный смысл новости подруги, — а что случилось? Вы поссорились? Он тебя обидел?

— Нет, просто я поняла, что ты была права, и решила прислушаться к твоему совету.

— Пф! — фыркнула Рейчел. — Не ври! Когда ты прислушивалась к моим советам? Скажи, это вчерашняя встреча с твоим цветочником так на тебя повлияла?

— Да.

— Вы будете с ним встречаться? — осторожно спросила Рейчел.

— Я провела сегодняшнюю ночь у него, — выдала свою главную новость Элис.

Рейчел ойкнула и замолчала. Надолго.

— Рейчел, — осторожно позвала ее Элис, волнуясь, не хватил ли подругу удар. — Ты как?

— Отхожу от шока, — призналась Рейчел.

— Я и сама еще не отошла, так что прекрасно понимаю тебя, — успокаивающе произнесла Элис.

— Элис, ты же его совсем не знаешь и… и осталась у него. А вдруг он с тобой что-нибудь плохое сделал бы? Знаешь, разные ведь мужчины бывают.

— Успокойся, — бодро прервала ее Элис. — Грэг просто замечательный. Я такая счастливая, Рейчел.

— Ну-ну. — В голосе подруги звучали нотки сомнения. — Вообще-то, прежде чем забираться к нему в постель, тебе следовало познакомить его со мной. Все-таки я твоя лучшая подруга. К тому же я хорошо разбираюсь в мужчинах, чувствую их, вижу насквозь.

Элис еле сдержала улыбку. Рейчел — знаток мужчин, смешнее не придумаешь.

— Я тебя обязательно познакомлю с ним. Уверена, вы понравитесь друг другу.

— Ну-ну.

Фургончик с надписью «Флора-студия», как и вчера, дожидался ее у входа.

— Тебе когда-нибудь попадет от охранника. — Элис забралась на сиденье рядом с Грэгом. — Стоянка напротив главного входа запрещена.

— Ради встречи с тобой я готов и не такое вытерпеть. — Грэг обхватил Элис за шею, притянул к себе и жарко поцеловал в губы. — Если бы ты знала, как я скучал без тебя, минуты считал до конца твоей работы.

— Я тоже скучала. — Элис потерлась щекой о плечо Грэга. — И куда мы сегодня поедем? Опять развозить букеты?

— Нет. — Грэг загадочно улыбнулся. — Сегодня я тебя удивлю другим способом.

— Каким?

— Увидишь. — Грэг тронул фургончик с места и, сколько Элис ни выпытывала, куда же они едут, не выдал своего секрета.

Они остановились у серого одноэтажного здания, расположенного на тихой улице вдали от основной магистрали.

— Вот мы и приехали. — Грэг первым выскочил из кабины и открыл дверцу перед Элис. — Ты спрашивала, чем я удивлю тебя сегодня. Так вот, сегодня я покажу тебе рай.

Элис с недоверием посмотрела за плечо Грэга.

— Что-то не похож этот домик на вход в райские кущи.

— Внешний вид бывает обманчивым. Пошли!

Грэг взял Элис за руку и повел ее к дому. Грэг был прав, они оказались в раю. Потому что только в раю может быть такое количество роз на единицу площади. Розы заполняли все пространство дома, который на самом деле оказался не домом, а оранжереей. Белые, красные, розовые, бордовые, еще каких-то расцветок, которые Элис затруднялась определить. Розы испускали такой пленительный аромат, что у нее закружилась голова.

Когда первый шок от увиденного прошел и Элис смогла снова ровно дышать, Грэг обнял ее за плечи.

— Ну как, тебе нравится?

— Это настоящий рай, ты был прав. Розы прекрасны, и они такие разные.

— Да, это так. Розы такие же разные, как и люди. Как нельзя повстречать абсолютно одинаковых людей, даже близнецы имеют какие-то различия, так нельзя найти две абсолютно одинаковые розы. Говорят, что существует около трехсот видов роз. Представляешь?

Элис заворожено слушала Грэга, проходя мимо ровных рядов роз.

— Те розы, которые мы привыкли видеть в букетах, называются чайными розами. Кстати, свое название они получили не от цвета, а от своего запаха. Они пахнут, свежезаваренным чаем. Понюхай, не бойся.

Элис наклонилась к кусту с бордовыми, такими, как она любила, розами и втянула в себя их аромат.

— И правда. — Она удивленно посмотрела на Грэга. — Они пахнут чаем. Никогда не обращала на это внимания.

— А хочешь, я тебе расскажу легенду о появлении первой розы?

Элис кивнула.

— Давным-давно, когда боги спускались на землю и ходили среди людей, бог любви Амур, любвеобильный, скажу тебе, бог, воспылал страстью к нимфе Розалии. Да такой сильной, что ради этой страсти покинул свою бывшую возлюбленную богиню охоты Диану. Разъярилась Диана, ну и что, что богиня, все равно ведь женщина, и решила отомстить разлучнице. Схватила Розалию за ее чудные длинные волосы и потащила в терновый куст. Израненная шипами кустарника, Розалия умерла. Там и нашел ее Амур. И начал он проливать горькие слезы над мертвым, окровавленным телом своей возлюбленной. Горестных слез было так много, что оросили они весь куст терновника. И омытый слезами бога куст расцвел красивыми красными цветами, которые в честь погибшей нимфы и стали называть розами.

— Грустная история, — сказала Элис, когда Грэг замолчал.

— Согласен. Но, с другой стороны, если бы не ревнивая Диана, то у нас никогда бы не было роз.

— Тоже правда, — улыбнулась Элис.

Элис и Грэг были так увлечены разглядывание цветов, что не заметили, как к ним подошел невысокий мужчина в сером рабочем костюме.

— Мистер Болтон, — поприветствовал он Грэга. — Давно же я не имел удовольствия видеть вас.

— Здравствуйте, мистер Грин. — Грэг протянул руку и поздоровался с мужчиной. — Все дела, дела, сами понимаете. Элис, познакомься, это мистер Грин, владелец этого рая, а значит, сам бог роз.

— Здравствуйте, — кивнула Элис.

— Ну, тоже скажете, бог. Всего лишь служитель. А вот мой отец, вечная ему память, был настоящим богом. Знаете, Элис, он начал изучать и выращивать розы, когда ему исполнилось всего лишь семнадцать, и занимался этим делом всю свою жизнь. О розах знал все и даже больше. Я же тут начал работать только после его смерти, два года назад. Так что мне до бога роз еще очень далеко.

— Не прибедняйтесь, мистер Грин, — пожурил его Грэг. — Сами ведь знаете, что ваши розы лучшие в Нью-Йорке.

— Стараемся, стараемся. — Видно было, что мистер Грин доволен похвалой Грэга. — Что вас привело в наши места, мистер Болтон? Какие-то проблемы?

— Нет, никаких проблем. Просто я давно не обновлял ассортимент в своем магазине. Вот и захотелось посмотреть, что у вас в оранжерее появилось новенького.

— Нашли для себя что-нибудь интересное? — Невысокому мистеру Грину пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть Грэгу в лицо.

— Нашел. Завтра я оформлю заявку и сделаю у вас большой заказ.

— Всегда рад услужить вам, мистер Болтон.

— Грэг, спасибо тебе, что позволил мне побывать в раю, — с чувством произнесла Элис, когда они вернулись к фургончику.

— Тебе понравилось?

— Да, это была настоящая сказка. — Элис блаженно закрыла глаза, и перед ее мысленным взором сразу же предстали розы. Ей даже показалось, что их аромат переместился вместе сними в кабину фургона.

Хотя в этом не было ничего удивительного, ведь фургончик служил для перевозки цветов и, наверное, пропитался цветочным запахом.

— Жаль только, — сказала Элис, так и не открывая глаз, — что каждой сказке приходит конец.

— Почему ты так говоришь? — Грэг приложил свою ладонь к щеке Элис. — Неужели ты хочешь, чтобы наша сказка закончилась?

Элис открыла глаза и повернулась к Грэгу. Он взволнованно смотрел на нее.

— Грэг, я взрослая женщина и давно уже не верю в счастливые сказки. Обычно они заканчиваются очень печально. Я боюсь, что и нашу сказку ждет такой же конец.

— Почему? Очень часто сказки заканчиваются словами: «И жили они долго и счастливо». Элис, я хочу, чтобы наша сказка оказалась именно такой.

Элис вздохнула:

— Я тоже хочу, но… Я боюсь, и я не готова еще впустить сказку в мою жизнь. Дай мне время, Грэг. У нас все так стремительно началось. Ты неожиданно ворвался в мою жизнь, перевернул все мои устои, нарушил понятия. Я в смятении. Мне нужно все обдумать.

Грэг долго молчал, размышляя над ее словами. Элис его не торопила, она смотрела на серый дом, от которого они так и не отъехали.

— Может, ты и права, — наконец произнес Грэг. — Может, я и тороплю события. Но то, что я испытываю, находясь рядом с тобой, не описать словами. Да, мы знакомы совсем недолго, но я знаю, что ты та женщина, с которой я готов прожить всю оставшуюся жизнь. Нет, не перебивай меня. — Грэг поднял руку, заметив, что Элис пытается что-то сказать. — Мне трудно говорить, слова потеряли весь смысл, и я не могу подобрать подходящие.

— И не надо слов, — все-таки не смолчала Элис. — Я все понимаю. И ты, Грэг, удивительный. Мне хорошо с тобой, легко, я чувствую себя рядом с тобой так, словно мы знакомы всю жизнь. Но прошу тебя, дай мне время. Мне надо все обдумать, принять решение. И, когда я это сделаю, я сама приду к тебе и все скажу. Прошу тебя, только не торопи меня.

— Ну что ж, пусть будет, как ты хочешь. — Грэг завел мотор. — Я буду ждать столько времени, сколько тебе потребуется.

Грэг тронул фургон с места, и вскоре серый дом, за стенами которого находился рай, скрылся за поворотом.

 

8

Грэг держал слово. Он не встречал Элис с работы, не присылал цветов и не звонил.

Элис испытывала двойственные чувства. Порой она была благодарна Грэгу за то, что он ее не торопит. Порой готова была разорвать его от злости за то, что он ее не торопит.

Несколько раз после работы ноги сами ее несли в сторону «Флора-студия», и Элис с трудом удавалось заставить себя свернуть в сторону дома.

А сколько раз она вызывала номер Грэга и, даже не дождавшись гудков, нажимала на кнопку отбоя…

Переживания наложили отпечаток на ее внешность. Лицо осунулось, под глазами от плохого сна залегли тени.

В один из обеденных перерывов, когда Элис встретилась с Рейчел в кафе, Рейчел не выдержала и спросила:

— Ты давно на себя в зеркало смотрела?

— Сегодня утром, — машинально ответила Элис, задумчиво помешивая ложечкой кофе.

— Значит, плохо смотрела, — заявила Рейчел. — Ты же из-за своих переживаний превратилась черт знает в кого.

— Рейчел, я же просила, не трогай меня. — Элис бросила ложечку на стол, и та громко звякнула.

Элис рассказала Рейчел о своем решении пока не встречаться с Грэгом и просила ее даже не заводить об этом разговор.

— Но я не могу видеть, как ты страдаешь, — не унималась Рейчел. — Ты доведешь себя до нервного срыва.

— Я должна все хорошенько обдумать. — Элис не смотрела на Рейчел, внимательно изучая узор на скатерти.

— И сколько ты собираешься думать? Месяц? Год? Всю жизнь? Элис, нельзя так. Поверь моему опыту, длительные раздумья не приводят ни к чему хорошему.

— Поверь моему опыту… — передразнила ее Элис. — Какой у тебя опыт, Рейчел? У тебя и парня-то настоящего никогда не было.

Рейчел вспыхнула, и Элис, сообразив, что обидела подругу, погладила ее по руке.

— Прости меня, я не со зла. Просто вырвалось.

— Да ладно, — отмахнулась Рейчел. — Речь-то не обо мне, а о тебе. Вот скажи мне: этот цветочник тебе нравится?

— Нравится, — кивнула Элис.

— Тебе было хорошо с ним?

— Хорошо. Так хорошо, как никогда в жизни.

— Тогда в чем же дело?! — вскричала Рейчел, да так громко, что мужчина, обедавший за соседним столом, оглянулся.

— Я боюсь. — Элис потупила глаза.

— Чего ты боишься, глупая?

— Боюсь ошибиться в своем выборе. — Элис наконец-то озвучила свои страхи. — Боюсь, что потом мне будет больно.

— Так… Да тебе, милая, пора к психоаналитику. Не желаешь обратиться?

— Рейчел, что за глупости?! Я и сама могу справиться со своими проблемами.

— Вот и давай справляйся, — подвела черту Рейчел. — Ты можешь просто попробовать, а если у вас ничего не получится, просто выбросить его из своей жизни. Ты сможешь это сделать. Вон с Эдвардом-то рассталась, и ничего.

— Эдвард — это совсем другое дело, — вздохнула Элис. — Грэг… он, понимаешь, настоящий, в нем нет фальши, нет притворства. Он, как ребенок, открытый и доверчивый.

— Да… — протянула Рейчел. — Смотрю, у тебя все слишком серьезно.

— Да, — кивнула Элис. — У меня слишком серьезно.

— Вот и прекрасно, сегодня же после работы ты идешь к нему. А в ближайшие дни ты нас познакомишь. Сил нет терпеть, как хочется его увидеть. Ты меня поняла?

Элис кивнула.

— И не передумаешь? — на всякий случай поинтересовалась Рейчел.

— Нет, — уверила ее Элис.

Принятое решение взбодрило Элис. После обеда она с легкостью закончила работу, над которой мучилась три дня. Внутри нее все пело, радовалось от счастья, что сегодня она увидит Грэга. Элис даже не предполагала, что так по нему соскучилась.

В последний час работы она беспрестанно поглядывала на часы и из офиса выбежала одной из первых.

При приближении к «Флора-студии» пыл ее немного поутих, в голове даже промелькнула мысль «А не повернуть ли к дому?», но Элис тут же ее прогнала.

В окнах уже зажглись огни. И Элис, подняв голову, увидела, что окна квартиры, расположенной над магазином, светятся. Значит, Грэг дома. Как же это хорошо! Она со страхом подумала, что его могло и не оказаться дома.

Смело, не раздумывая ни секунды, Элис открыла дверь магазина и вошла туда, куда, оказывается, ее душа рвалась все эти долгие дни раздумий. И сразу же Элис стало легко, она только жалела, что давно не сделала этого.

Она мило улыбнулась Роберто, стоявшему за прилавком.

— Здравствуйте, Роберто, — поздоровалась она. — Я бы хотела увидеть Грэга.

— О, синьорина! — Роберто подбежал к Элис и схватил ее за руку. — Какое счастье видеть вас! А как обрадуется хозяин. Вы даже не представляете, как он будет рад. — Лицо Роберто сияло от счастья, как будто Элис пришла к нему. — Проходите, проходите, синьорина. — Роберто чуть ли не подталкивал ее к лестнице.

У дверей в квартиру Грэга Элис остановилась. А вдруг он, несмотря на уверения Роберто, будет не рад ее приходу? Вдруг он о ней и думать забыл? Ведь прошло столько времени, а от него не было ни одного телефонного звонка. В интересное же она положение попадет.

Глупости, тут же одернула она себя. Она же сама ему запретила звонить.

Элис постучала.

— Открыто, — услышала она голос Грэга и толкнула дверь.

А дальше все для Элис происходило как в замедленном кино.

Дверь медленно распахнулась. Грэг стоял у окна и поливал цветы. Он медленно обернулся, увидел стоящую на пороге Элис. Медленно поставил лейку на подоконник и медленно стал приближаться к ней.

Элис казалось, что и ее сердце стало биться реже, а может быть, даже остановилось. Дыхание перехватило, воздух застрял где-то на середине трахеи и не желал опускаться в легкие.

Когда Грэг спустя целую вечность подошел к ней, Элис подняла голову и заглянула ему в глаза. И его глаза сказали ей обо всем: и о его волнении, и о его страхе, что она не придет, и о его любви.

У Элис подкосились ноги, и она, чтобы не упасть, припала к его груди. Сильные руки Грэга подхватили ее.

Пропало ощущение времени, Элис не знала, сколько минут (или часов?) они стояли, прижавшись друг к другу, наслаждаясь близостью и счастьем.

— Ты пришла, — услышала она слова Грэга. — Ты пришла.

Он обхватил ее лицо ладонями, поднял его вверх и нежно дотронулся губами до ее губ. Это прикосновение послужило толчком, который вывел Элис из транса. Она обхватила Грэга за шею и ответила на его поцелуй.

— Как же я по тебе скучала… — прошептала она, когда поцелуй закончился.

— И я по тебе скучал. Почему ты так долго не приходила?

— О, Грэг, — только и смогла вымолвить она.

— Грэг, откуда у тебя такая любовь к цветам? — задала Элис вопрос, который ее уже давно интересовал. — Это семейный бизнес?

— Нет, — покачал головой Грэг.

Они сидели в кухне, тоже заполненной цветами, и ели яичницу, приготовленную на скорую руку Грэгом. Когда любовная страсть была удовлетворена, Грэг спохватился, что Элис к нему пришла с работы и поэтому голодная. И хотя она отнекивалась и со смехом утверждала, что сыта его любовью, Грэг отправился на кухню.

Когда по квартире, заглушая аромат цветов, распространился запах жареного бекона, Элис поняла, что не прочь перекусить.

— Моя семья к цветочному бизнесу не имеет никакого отношения, — пояснил Грэг. — Хотя бабушка любила цветы и выращивала их в горшках. Особенно она любила бегонию.

— А как тогда ты в нем оказался?

Грэг отложил вилку, промокнул салфеткой рот.

— Да, — сказал он после некоторого молчания. — Думаю, что я тебе должен об этом рассказать. Не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки.

Элис напряглась, сейчас Грэг приоткроет завесу над той частью своей жизни, о которой она ничего не знает. А о Грэге она хотела знать все, ведь ей, как она поняла, небезразличен этот человек.

— Вообще-то по специальности я юрист. Да-да, не удивляйся, — заметив, как брови Элис взметнулись вверх, сказал Грэг. — Я окончил университет по специальности «Юриспруденция» и почти сразу устроился работать в одну известную юридическую контору. Не буду называть ее, это не столь важно. Скажу только, что ее владелец великий, не побоюсь этого слова, специалист своего дела. Я у него многому научился, за что ему и благодарен. У моего хозяина была очаровательная дочь восемнадцати лет, которая часто забегала в контору, но на которую я, не забывая о субординации, вначале и глаз не смел поднять, не говоря уже о каких-то знаках внимания. Но девочка она была сумасбродная и вбила себе в голову мысль, что влюбилась в меня, прямо преследовать начала. А я что? Я тоже был молод и не смог остаться равнодушным к ее знакам внимания. Мы полюбили друг друга, да так сильно, что решили пожениться. Отец ее, мой шеф, знаю, был в шоке от такого поворота дел. Но разве ослепленной любовью восемнадцатилетней девчонке что-нибудь объяснишь? Люблю и все, не дашь согласия на брак — руки на себя наложу. Вот он и уступил. Перед этим, правда, провел со мной серьезную беседу, объяснил, какие обязательства на меня накладываются, коль скоро я получаю его драгоценную дочь в руки. Мы поженились и жили счастливо полтора года. Знаешь, Элис, я любил ее. Жена моя была по сути хорошим человеком. Вот только очень ветреным и непостоянным. Через полтора года она влюбилась в другого.

Грэг замолчал, молчала и Элис. Она понимала, что, рассказывая историю своей жизни, Грэг доверяется ей, раскрывает перед нею свою душу. И боялась даже невольно обидеть его. Поэтому слушала не перебивая.

— Я умолял ее остаться со мной обещал, что все ей прощу. Я хотел только одного — чтобы она осталась со мной. Мне сейчас даже неприятно вспоминать, в кого я тогда превратился. В хнычущего, безвольного типа. Не мужчина — тряпка. Естественно, что я ей стал просто противен, о чем она и заявила мне, сказав, что полностью разочаровалась во мне. А я не хотел жить, с потерей любви жизнь потеряла смысл. Я стал наплевательски относиться к работе, чем вызвал недовольство своего шефа. Лучшим другом в те дни для меня стала бутылка виски. Алкоголь приносил успокоение и… забвение. Все закончилось предсказуемо — жена ушла от меня, бывший тесть попросил оставить его контору. Я остался пустым и раздавленным. Первое время после развода я жил у родителей. Но вскоре, постепенно возвращаясь к жизни, понял, что не имею права загружать их своими проблемами. И я решил начать новую жизнь. Эту квартиру я нашел по объявлению. Но квартира продавалась с довеском — цветочным магазином. В юриспруденцию я возвращаться не хотел, поэтому и решил: а почему бы и нет? И я стал владельцем цветочного магазина, о чем сейчас нисколько не жалею. Жизнь наладилась, дела в бизнесе, к моему удивлению, пошли хорошо. И все бы в моей жизни можно было считать удачным, если бы не одно «но». Я совершенно отстранился от женщин. Это были мои личные проблемы. Думаю, что я просто боялся вновь ошибиться, боялся впустить в свою жизнь еще одну. И вдруг появилась ты. Я словно проснулся, вылез из своей берлоги и понял, сколь многого лишен в жизни. Ты, Элис, стала моей спасительницей, лучом света, вытянувшим меня из темноты. Ты нужна мне, Элис. Я не хочу тебя потерять.

Элис вздрогнула. Такого откровения она не ожидала. Элис не знала, что сказать Грэгу, как себя вести. Она молчала, нервно теребя салфетку в руках.

Грэг не сводил с нее глаз, буравил взглядом насквозь, будто пытался проникнуть в ее мысли. Молчание затянулось, повисло над ними тяжелым пологом, давило на плечи.

— Ну не молчи, скажи хоть что-нибудь, — не выдержал Грэг.

— Я не знаю, что сказать, — с трудом выдавила из себя Элис. — Все это слишком неожиданно для меня. Мы так мало знакомы, Грэг. Я еще не успела даже разобраться в себе, не то что дать тебе ответ.

Плечи Грэга опустились, он словно стал меньше ростом. И на Элис накатила волна нежности к нему.

— Ты мне нравишься, Грэг, — как можно ласковее сказала она. — Очень. Ты удивительный человек, меня тянет к тебе с невероятной силой. Поэтому я и пришла к тебе сегодня. Но загадывать на будущее я пока не могу. И тебя прошу об этом. Давай оставим все как есть. Не будем торопиться, жизнь сама расставит все по своим местам.

— Наверное, ты права, — спокойным голосом произнес Грэг, хотя это ему далось, наверное, и нелегко. — Давай не будем торопить время. Прости меня, Элис, что я завел этот разговор. Просто я хотел, чтобы ты знала обо мне все, чтобы воспринимала меня таким, какой я есть. Спасибо, что выслушала.

— Это тебе спасибо, что рассказал, — улыбнулась Элис. — Уже поздно, а завтра на работу. Вызови мне, пожалуйста, такси.

— Ты уходишь?

— Да, так надо. Я должна побыть одна.

 

9

Элис волновалась перед этой встречей, хотя не хотела признаться в этом даже себе.

Свести (Элис хихикнула, когда ей на ум пришло это слово) Грэга и Рейчел она решила на нейтральной территории, в ресторанчике «У итальянца», в котором они с Грэгом как-то обедали.

После рассказа Элис о ресторане Рейчел не давала ей покоя: отведи меня туда да отведи. Очень уж ей хотелось попробовать настоящую итальянскую кухню. Элис же было попросту некогда. Все ее вечера были заняты Грэгом, и с Рейчел она почти не виделась. Только разговаривала по телефону да изредка встречалась в обеденный перерыв в кафе.

Но Рейчел еще больше дегустации итальянских блюд хотела познакомиться с Грэгом. Она видела, как Элис изменилась после знакомства с ним, расцвела, похорошела, раскрепостилась. Ей просто необходимо было увидеть мужчину, который так изменил всегда сдержанную, ни при каких обстоятельствах не теряющую головы Элис. И Рейчел не было от этого покоя.

А Элис не спешила. Она под разными предлогами отказывала Рейчел. Причину задержки Элис знала, хотя и смеялась над ней. Она боялась. Боялась, как воспримут друг друга два самых близких ей человека. Мнение обоих для нее было слишком важно, чтобы не обращать на него внимания. Если бы кто-то из них заявил, что второй ему не понравился, Элис не знала бы, что и делать.

И еще Элис волновалась из-за несдержанности подруги. Когда Рейчел расходилась, ее ничто не могло остановить, и она вполне могла сказать такое, о чем говорить вообще не следовало. Конечно, потом Рейчел раскаивалась бы в своих словах, но забрать их назад уже не смогла бы.

И все-таки Элис решилась,

— А не сходить ли нам завтра к «Итальянцу»? — нежно поглаживая Грэга по щеке, спросила накануне вечером Элис.

— Если хочешь, давай сходим.

— Хочу. А давай возьмем с собой Рейчел? Она давно мечтает попробовать настоящую итальянскую кухню.

— И посмотреть на меня, — подхватил Грэг.

— И посмотреть на тебя, — согласилась Элис.

— А ты не боишься знакомить меня с подругой? Знаешь, всякое в жизни бывает.

— Не боюсь. — Элис поцеловала его в губы.

— И правильно делаешь, что не боишься.

Элис волновалась напрасно. Рейчел и Грэг понравились друг другу. Они сразу же перешли на «ты» и болтали, как старые знакомые. Элис даже почувствовала укол ревности. Они так были увлечены разговором, что на нее не обращали внимания. Элис успокоила только рука Грэга, нежно погладившая ее ногу под столом. Не прекращая разговора с Рейчел и не сменив заинтересованного выражения лица, он пробрался рукой непозволительно высоко по бедру Элис. Она блаженно прикрыла глаза, с трудом сдерживая сладострастный вздох.

— А однажды мы с Элис напились, — не замечая ни действий Грэга, ни состояния Элис, болтала Рейчел. — Помнишь, Элис?

Элис кивнула, плохо понимая, о чем рассказывает подруга. Она тоже опустила руку под стол и зажала ладонь смотревшего в глаза Рейчел Грэга между своих ног. Элис нравилась эта игра, хотя она и понимала, что ведет себя неприлично.

— Не верю, что вы могли напиться! — воскликнул Грэг, поглаживая бедро Элис.

— Представь себе, могли! — веселилась Рейчел. — Мои родители уехали на уик-энд, а мы с Элис выкрали из бара бутылку бренди, напились и пошли на улицу совершать безумства.

— О, пожалуйста, поподробнее. — Грэг оставил в покое бедро Элис и положил руки на стол. — Люблю слушать про безумства.

До Элис наконец-то дошло, о чем Рейчел собирается рассказать, и она воскликнула:

— Рейчел, не надо! Нашла что вспоминать.

— А что? — не поняла ее испуга Рейчел. — Это же так смешно.

— Элис, ну что ты, — поддержал ее и Грэг. — Я просто горю нетерпением услышать про ваши безумства.

Элис осталось только вздохнуть.

— Так вот, — воодушевленно начала Рейчел, — выпили мы с Элис бренди и вышли на улицу. Идем, хохочем, а когда навстречу нам попадался мужчина, мы приподнимали свои юбки и демонстрировали кружевные трусики. Если бы ты, Грэг, мог видеть их лица! — Рейчел захохотала.

— Да уж, представляю. Я бы и сам в шоке был. От той красоты, что увидел, — подмигнул ей Грэг и тоже засмеялся.

Элис сидела вся красная, ей было стыдно за рассказ Рейчел.

— Нашли повод для веселья, — серьезно произнесла она. — Две семнадцатилетние дурочки, возомнившие себя невесть кем. Стыдно вспомнить.

— А тогда и тебе было весело. — Рейчел надула губы, обидевшись на подругу.

Грэг, чтобы разрядить напряжение, решил переменить тему разговора и обратился к Рейчел:

— Как я понял из твоих рассказов, вы с Элис проводили много времени.

— Да, — кивнула Рейчел. — Мы с Элис как сестры, всегда вместе.

— Она часто приезжала в Нью-Йорк на каникулы?

— Почему приезжала? — не поняла Рейчел, а Элис напряглась. — Она тут и жила.

— Как так? — Грэг потер ладонью лоб. — Элис мне рассказывала, что раньше жила в Спрингсе, в штате Мичиган. Разве не так?

— Так, — осторожно произнесла Рейчел и посмотрела на подругу.

Элис сидела, уткнувшись взглядом в стол, кулаки ее были крепко сжаты. Рейчел сразу поняла, что сболтнула лишнее, и не знала, как исправить свою оплошность. Она поерзала на стуле, несколько раз нервно переложила с места на место приборы, исподлобья посмотрела сначала на съежившуюся Элис, затем на удивленного Грэга.

Наконец вздохнула и воскликнула неестественно веселым голосом:

— Ой, что-то я заболталась! А мне пора бы попудрить носик. Элис, ты со мной?

Элис кивнула и встала из-за стола. Когда они вышли из зала, Рейчел накинулась на Элис:

— Ты что, ему ничего не рассказала?!

Элис помотала головой.

— Но как же так? — всплеснула руками Рейчел. — Я же вижу, у вас все серьезно, а ты ничего ему не сказала.

— Я все ему расскажу, но потом. Я не могу сейчас, Рейчел. Понимаешь, не могу. Я такая счастливая. Мне так хорошо с ним. Представляешь, что будет, если он все узнает? Я не хочу его терять, я не могу его потерять.

— Так… — протянула Рейчел, покачав головой из стороны в сторону. — Но ведь придется все равно когда-нибудь рассказать. Или ты думаешь, что все так и останется в тайне? Нет, Элис, ты должна ему все рассказать, всю правду.

— Нет, — резко сказала Элис. — Пока я ему ничего не расскажу, он не должен ничего знать. И пока не узнает. Если, конечно, ты не проболтаешься.

— Я? — испугалась Рейчел. — Да как ты могла такое подумать обо мне?

Рейчел недовольно засопела и уткнулась взглядом в пол.

— Я не думала, я просто сказала на всякий случай, — ответила Элис.

Рейчел переступила с нога на ногу, оторвала взгляд от пола, посмотрела на Элис я спросила:

— Ты его любишь?

У Элис от ее вопроса расширились глаза.

— О чем ты, дорогая? Мы с ним еще так мало знакомы, чтобы говорить о любви.

— Но ты же сама сказала, что тебе хорошо с ним.

— Да, — Элис прикрыла глаза. — Мне хорошо с ним. Он вызывает у меня такие желания, как никакой другой мужчина. Когда я с ним рядом, мне кажется, что я летаю. Но любовь… Нет, Рейчел, я думаю, что любовь — это что-то другое.

— Ну-ну, — только и сказала Рейчел.

— Твоя подруга прелесть. Открытая, непосредственная, веселая, — снимая пальто, сказал Грэг.

Они отвезли Рейчел домой, а потом долго спорили, к кому ехать. Решили поехать к Элис.

Завтра ей нужно было на работу, и она хотела переодеться.

По настоятельной просьбе Элис они так и не стали жить вместе. Ночи проводили попеременно то у нее, то у него. Такое положение дел очень устраивало Элис, создавало необходимое ей ощущение свободы. Грэг ворчал, утверждая, что им пора бы определиться и жить вместе. Элис иногда шутливо, иногда серьезно отказывалась. Хотя ей Грэг нравился, и ей было хорошо с ним, но она еще не была готова к такому серьезному шагу.

— Да, я очень люблю Рейчел. Она просто замечательная, — согласилась Элис.

— Мне тоже показалось, что я полюбил ее. — Грэг обнял Элис.

Она погрозила ему пальцем.

— Я буду тебя ревновать, а Рейчел вырву все волосы.

Грэг прижал Элис к себе.

— Не надо ревновать. Ты для меня самая лучшая, я тебя ни на кого не променяю. А Рейчел буду любить как друга.

Элис подняла лицо кверху и подставила Грэгу губы, приглашая его к поцелую. Он сейчас же воспользовался приглашением.

Вдоволь нацеловавшись в прихожей, они прошли в гостиную.

— Знаешь, мне очень жаль Рейчел, — задумчиво проговорила Элис, пристроившись на диване рядом с Грэгом. — У нее очень строгая мать. Из-за ее жесткого контроля Рейчел не в состоянии устроить личную жизнь. Она же симпатичная девушка, а до сих пор в ее жизни не было ни одного мужчины.

— Странно, — хмыкнул Грэг, — в двадцать первом веке встретить такую ситуацию. Откуда у матери Рейчел такие взгляды?

Элис дернула плечом:

— Издержки профессии, наверное. Миссис Баффет, мать Рейчел, долгие годы работает в том же реабилитационном центре, что и Рейчел. Перед ее глазами за эти годы прошло столько несчастных женских судеб, что у нее образовался пунктик. Миссис Баффет катастрофически боится такой судьбы для своей дочери.

— Не понимаю. Неужели она считает, что, удерживая дочь рядом с собой, делает ее счастливой?

— Наверное, она так и считает.

Грэг поцеловал Элис в ухо.

— Как же хорошо, что у тебя нет такой строгой матери!

Элис не отреагировала на его реплику, лишь уголок ее рта нервно дернулся. Занятый мыслями о Рейчел и ее матери, Грэг ничего не заметил.

— По рассказам Рейчел я понял, что тебе, наоборот, родители давали много свободы, — не подозревая о чувствах Элис, продолжил Грэг. — Спокойно отпускали одну из Спрингса в Нью-Йорк. Неужели они не волновались?

— Я не хочу об этом говорить. — Элис приложила ладонь к губам Грэга. — Неужели нет других тем для разговоров?

Элис не могла лгать Грэгу, как она обычно лгала другим мужчинам, когда заходила речь о ее семье, но и говорить правду тоже не входило в ее планы. Она предпочитала просто уйти от этого разговора.

Но в Грэга словно бес вселился. Он развернулся к Элис и заглянул ей в глаза.

— Почему ты постоянно уходишь от разговора о своих родителях, ничего не рассказываешь о детстве, о Спрингсе? Я же хочу знать о тебе все, а ты молчишь. Ты как закрытая книга, которую я никак не могу прочитать.

— О, Грэг, — Элис постаралась, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее, — в моем детстве не было ничего интересного, в нем все было скучно и пресно. Я не хочу, чтобы ты скучал.

— Ты не права, мне интересно о тебе все. Элис вскочила с дивана, подошла к окну, вернулась.

— Грэг, я не хочу об этом говорить. — Она повысила голос. — Неужели ты этого не понимаешь? Я не хочу, и давай оставим этот разговор. — Последнее предложение Элис почти прокричала, глаза ее зло блестели.

Грэг резко встал, подошел к Элис и взял ее за плечи.

— Успокойся, дорогая. Если ты не хочешь об этом говорить, то и не будем. Только не надо так нервничать.

Грэг притянул ее к себе, и Элис прижалась лицом к его груди. Она была благодарна Грэгу, что он прекратил этот разговор.

 

10

До Рождества оставался один день. Погода стояла ветреная, отметка градусника не поднималась выше нуля, деревья покрыл снег.

В такие дни не хотелось даже выходить из дома. Элис и Грэг в свободное от работы время так и делали. Обычно Грэг подъезжал на своем фургончике к дверям офиса Элис. Она, даже не успев почувствовать холода, вскакивала в кабину, целовала Грэга, и они ехали к кому-нибудь из них домой.

За время знакомства они нисколько не наскучили друг другу и мечтали только об одном — поскорее оказаться в постели. Холод за окном лишь способствовал этому.

Но сегодня Элис попросила Грэга не встречать ее с работы. Они договорились с Рейчел пройтись по магазинам. Пора было подумать о рождественских подарках.

Элис долго ломала голову, что же подарить Грэгу. Хотелось преподнести нечто необыкновенное, запоминающееся.

Вообще Элис не любила Рождество. Для нее оно всегда было грустным праздником, от которого она никогда ничего не ждала. В последние годы она предпочитала встречать его в одиночестве, отказываясь от настойчивых приглашений миссис Баффет и Рейчел. Ставила на стол маленькую елочку, зажигала свечи, покупала хорошее вино и слушала по телевизору рождественские песенки. А потом шла спать.

Элис знала, что в этом году Рождество будет другим. Грэг ни за что не позволит ей остаться одной в пустой квартире, и это радовало. Встречать Рождество с Грэгом это совсем другое, чем в семье Баффетов, как бы те к ней ни относились.

После долгих раздумий Элис остановилась на ежедневнике. Вещь полезная, нужная для работы Грэга. К тому же ежедневник постоянно будет напоминать Грэгу о ней. Элис представила, как Грэг открывает ежедневник и вспоминает ее. И ей это было приятно.

Рейчел ждала ее у входа в здание. Элис увидела подругу, как только вышла из лифта, и приветливо помахала рукой.

— Отвратительная погода! — выдала Рейчел вместо приветствия. — В зимнее время года надо переселяться из Нью-Йорка во Флориду.

— Не бурчи ты, — улыбнулась Элис. — Ты же все равно пешком не ходишь, а в автомобиле у тебя и тепло, и сухо.

— В автомобиле да, но пока я дошла от стоянки до офиса, вся продрогла, — поежилась Рейчел.

— Ну и ждала бы меня в машине. Зачем выходила?

— Скучно стало, — буркнула Рейчел.

Предрождественские магазины похожи на пчелиный улей. Правда, в улье все упорядоченно, четко и подчинено определенным законам. А в магазинах такая толкотня, бестолковщина и неорганизованность, что у Элис от шума, гама и толчеи сразу же разболелась голова.

В первом же попавшемся на пути подходящем отделе она выбрала для Грэга ежедневник — солидный, в кожаном переплете коричневого цвета, с плотными глянцевыми листами. Причем листы были разного цвета — каждому месяцу соответствовал свой. Это показалось Элис очень удобным, и она осталась довольна своим выбором. Надеялась, что и Грэгу он понравится.

Рейчел пыталась затащить Элис в бутик, где продают сумки, но та воспротивилась и попросила Рейчел отвезти ее домой.

— Хорошо, — состроив недовольную мину, согласилась та. — Но ты угостишь меня чаем.

— Чаем всегда пожалуйста, — обрадовалась Элис, что ей больше не придется мучиться в магазине.

Рейчел уже собиралась уходить, когда появился Грэг.

— Смена гостей, — хихикнула Рейчел и, чмокнув Элис в щеку, скрылась за дверью.

— Быстро вы расправились с магазинами, — после горячего поцелуя произнес Грэг.

— Ой, не вспоминай! — Элис замахала руками. — В магазинах такое столпотворение, что просто жуть.

— Ага, праздники приближаются, — согласился Грэг. — У нас тоже столько заказов, что я только что закончил. Специально поехал мимо твоего дома, смотрю, свет горит в окнах. Вот я и зашел.

— Хорошо, что зашел. — Элис обхватила Грэга за шею. — Я так соскучилась без тебя.

— Я тоже.

Быстро скинув куртку, Грэг обнял Элис.

— У тебя руки холодные, — засмеялась она, почувствовав через блузку холод.

— Согрей их, — прошептал Грэг.

Он расстегнул пуговицы на блузке и просунул под нее руки. Элис ойкнула. Но руки Грэга быстро согрелись от тепла ее тела и стали приятными. Он нежно поглаживал спину Элис, и она почувствовала, как ею овладевает желание.

— Грэг, — задыхаясь от страсти, с трудом проговорила она. — Твои руки возбуждают меня. Я сейчас не выдержу и отдамся здесь же, в прихожей.

Ноги ее обмякли, и если бы Грэг не держал ее, то она просто упала бы.

— Пойдем в спальню, — хрипло сказал Грэг.

— Вообще-то я к тебе заехал по делу. — Грэг провел пальцем по ложбинке между грудями Элис.

Элис стало щекотно, и она шутливо хлопнула его по руке.

— О, я счастлива, что ты приехал по такому делу.

Они лежали в кровати, восстанавливая силы после любовных ласк.

— Нет, я заехал по другому делу. Просто хотел сказать, что мои родители пригласили нас на Рождество. Встретим Рождество в тесном семейном кругу: мы с тобой, мои родители и семья моей сестры.

— Как это? — Элис резко села. — Я думала, что Рождество мы будем встречать вдвоем.

— Правильно, вдвоем, но у моих родителей. Они очень хотят с тобой познакомиться.

Элис повернулась к Грэгу, и на лице ее уже не было блаженства от полученного только что удовольствия.

— А ты спросил меня, хочу ли я этого?

— Вот я и спрашиваю.

— А я отвечаю — нет!

Грэг тоже сел и уткнулся носом в спину Элис.

— Почему, дорогая? Мы отлично встретим Рождество у моих родителей. Они чудесные люди, непременно тебе понравятся.

— Я не хочу встречать Рождество с ними, я хочу быть в этот вечер только с тобой, — упрямо проговорила Элис и, вскочив с кровати, накинула на себя халат.

— Элис, я всегда встречаю Рождество с родителями. У нас это семейная традиция.

Но Элис и слушать не хотела.

— Мне нет дела до традиций вашей семьи, я не хочу встречать Рождество с чужими для меня людьми. Я не поеду к ним.

Элис почувствовала, как к горлу подкатил комок. Она так мечтала об этом Рождестве, столько планов строила. А Грэг… Да ему наплевать на нее. Для него главное семейная традиция.

— Элис, я не могу не поехать к ним, они ждут.

— Так поезжай! — выкрикнула Элис. — А меня оставь в покое! И сейчас уматывай!

— Элис, — голос Грэга дрогнул, — что с тобой?

— Уходи! Быстро! — Элис топнула ногой.

Грэг встал с кровати, натянул брюки и рубашку. Элис отвернулась, она не хотела даже смотреть на него. Грэг подошел к ней и дотронулся до плеча, но Элис резким движением стряхнула руку.

— Я не понимаю твоего настроения, — сказал Грэг. — Поэтому мне действительно лучше сейчас уйти. Но я думаю, что ты, спокойно все обдумав, согласишься поехать со мной.

— Нет.

Когда хлопнула входная дверь, Элис, а она даже не вышла из спальни проводить Грэга, хотела броситься за ним, вернуть. Но она не сделала этого, понимая, что, поступив так, как бы даст согласие на поездку к его родителям. Элис лишь вздрогнула от хлопка двери.

Она села на край кровати, провела рукой по простыне, еще хранящей тепло их тел, тяжело вздохнула.

Вот и не сбылась ее мечта о счастливом Рождестве с близким ей человеком. У нее не может быть счастливого Рождества — так уж ей определено судьбой. А с судьбой, как известно, не поспоришь.

Рейчел негодовала. Когда Элис рассказала ей о своей ссоре с Грэгом, она подскочила на стуле, шлепнулась на место и уставилась на Элис сузившимися в щелки глазами.

— И ты ему такое сказала? — Рейчел буквально задохнулась от возмущения. — Как ты могла? Ты-то сама понимаешь, что нанесла ему обиду?

— При чем тут обида? — отмахнулась Элис. — Я просто сказала ему правду. Я не хочу встречать Рождество с его родителями. Они для меня совершенно чужие люди.

— Но они не чужие люди для Грэга, — медленно, с расстановкой произнесла Рейчел. — И ты должна с этим считаться. Я не ожидала, Элис, от тебя такого. Ты настоящая эгоистка.

Возмущенная Рейчел придвинула к себе тарелку с капустным салатом и, не глядя на Элис, начала быстро есть. Когда Рейчел волновалась, у нее просыпался зверский аппетит. Сейчас она сожалела, что заказала только капустный салат. Элис, наоборот, даже не притронулась к своей порции. У нее аппетит пропал. Они впервые поссорились с Грэгом, и Элис тяжело переживала ссору. Хотя первой мириться не собиралась, а он, к ее удивлению, сегодня даже не позвонил. Ну и подумаешь! Элис перетерпит, она и не такое терпела в своей жизни.

Но почему, почему левую часть груди будто иголочками покалывает?

— Рейчел, — заметив, что подруга прикончила свой салат и искоса поглядывает на ее тарелку с овощным рагу, к которому она так и не притронулась, сказала Элис. — Можешь взять его, все равно я не хочу есть.

— Правда?! — обрадовалась Рейчел. — А у меня что-то аппетит разыгрался.

Она схватила тарелку и приступила к ово щному рагу. Элис рассеянно смотрела на Рейчел.

— А ты вправду считаешь меня эгоисткой? — спросила Элис, когда Рейчел прикончила и ее порцию.

— Вообще-то нет, — ответила Рейчел, блаженно откинувшись на спинку стула.

Вместе с насыщением к ней вернулось хорошее настроение.

— Ты, Элис, очень хорошая, но… Но в этот раз ты поступила необдуманно, обидела, сама того не желая, Грэга.

— Ты так думаешь?

— Да.

Элис некоторое время молчала, обдумывая слова Рейчел.

— Но что я буду делать там? — Элис вопросительно посмотрела на Рейчел.

— То же, что делают все люди на Рождество. Наслаждаться праздничным столом, слушать веселые истории и радоваться празднику.

— Думаешь, это легко? Я не умею этого делать, — вздохнула Элис.

— Нет, ты просто никогда не пробовала этого делать, — ласково сказала Рейчел. — Попробуй, Элис, попробуй хоть раз в жизни.

— Я боюсь.

— Это совсем не страшно, глупышка. — Рейчел дотронулась до руки подруги и ласково пожала. — Позвони ему, Элис, и скажи, что ты согласна.

— Я позвоню, — кивнула Элис.

— Нет, ты позвони сейчас. — Рейчел знала, что Элис вполне может передумать. — Вы просто съездите к его родителям. И все. Я не понимаю, в чем ты видишь проблему. Давай, подруга, вперед!

Элис достала из сумки телефон, руки ее мелко дрожали, когда она набирала номер Грэга. Он ответил после первого же гудка:

— Да, я слушаю.

— Грэг, это я, — прошептала Элис и посмотрела на Рейчел.

Та ободряюще кивнула.

— Я тут подумала и решила, что поездка к твоим родителям на Рождество отличная идея. Я согласна поехать с тобой.

— Правда?! — обрадовался Грэг. — Я так рад! Я не знал, что и думать, не понимал твоего вчерашнего поведения. Я целый день с ума сходил, сто раз к телефону подходил. Это просто замечательно, Элис. Я за тобой заеду после работы?

— Конечно, — ответила Элис и отключила телефон.

Она улыбалась, улыбалась и сидящая напротив нее Рейчел.

 

11

Они подъехали к дому, когда на небе зажглись первые звезды.

Элис вышла из машины и посмотрела на небо, удивляясь их яркому свету. За годы жизни в Нью-Йорке она уже и забыла, какими яркими бывают звезды.

— Красиво, правда? — Грэг подошел к ней и обнял за плечи.

— Красиво.

— Ради них я и люблю приезжать сюда. Под ними жизнь воспринимается совсем в другом свете, отступают прочь все проблемы. Потому что они просто не могут существовать, когда ' светят такие звезды.

Элис заглянула Грэгу в лицо, стараясь понять, не шутит ли он. Но он был серьезен, и Элис в который раз поразилась, сколько в нем скрыто романтики, он пропитан ею, и это качество Элис ужасно нравилось.

— Ну что, пошли? — спросил Грэг, когда они вдоволь налюбовались звездами.

— Пошли.

По случаю Рождества дом родителей Грэга был украшен разноцветными лампочками, отчего показался Элис сказочным. Около дверей стоял северный олень, вырезанный из фанеры. На нем тоже висела гирлянда лампочек.

— Какой красивый. — Элис дотронулась до фанерных рогов. — Как живой.

— Это отец сам выпилил, когда мы с сестрой еще были детьми. Однажды мы выбежали на улицу, а он стоит у дверей. Мы так с ней радовались. С тех пор родители его каждый год тут устанавливают, и мы радуемся ему, как встрече с детством.

Грэг взял Элис за руку, и они поднялись на крыльцо. В это же мгновение дверь распахнулась и на пороге появилась женщина, которая, ахнув, бросилась на шею Грэгу.

— Ой, Грэг, а я уже волнуюсь, что вас так долго нет, решила посмотреть, не подъехала ли машина, — поцеловав Грэга, проговорила женщина.

Она была невысокого роста, кругленькая, такая уютная и домашняя, что Элис невольно улыбнулась.

— Мама, познакомься, это Элис. — Грэг обнял Элис за плечи.

— Здравствуйте, Элис. — Мать Грэга, отстранив сына плечом, обняла Элис и поцеловала ее в щеку.

Губы ее были теплыми и нежными, а когда она улыбнулась, оглядев Элис, на щеках ее появились ямочки.

— Здравствуйте, — чуть смутившись, ответила Элис.

— Как же хорошо, что ты приехала! — воскликнула миссис Болтон. — Мы давно просили Грэга познакомить нас, а он, негодник, все отказывался, все на дела ссылался. А сам по телефону только о тебе и говорит. Мы с отцом уже извелись от нетерпения. Да что же мы тут на пороге топчемся? Проходите, проходите!

Из глубины дома слышалась музыка, громкие голоса, смех, сразу было видно, что в доме праздник.

— Стивен! Стивен! Они приехали! — закричала миссис Болтон, закрывая за ними дверь.

В холл вышел высокий, стройный, с абсолютно седой головой мужчина. Вот на кого похож Грэг! — подумала Элис.

— Здравствуй, сын! — поздоровался он. Отец и сын обнялись, отец похлопал Грэга по спине.

— Здравствуйте, Элис! — Стивен Болтон, на секунду замявшись, протянул ей руку.

Рука была крепкой и теплой. Стивен оценивающе осмотрел Элис, и на его лице промелькнула улыбка. Он остался доволен выбором сына. Во всяком случае, так показалось Элис.

— Маргарет, — Стивен нежно обнял жену, — вся извелась. Чуть ли не каждые пять минут к окну подбегала. Я уж волноваться начал, не подгорел бы ее рождественский пирог.

— Ну, Стивен, как ты можешь? — оборвала его Маргарет. — Разве у меня когда-нибудь в жизни подгорал пирог?

Стивен закатил глаза к потолку, изображая глубокий мыслительный процесс.

— Нет, не подгорал, моя пышечка. Твои пироги всегда выходят на славу.

Маргарет довольно заулыбалась.

Элис порадовалась отношениям между отцом и матерью Грэга. Они были настоящие, искренние. Как же это, наверное, замечательно, когда супруги после стольких лет совместной жизни испытывают друг к другу теплые чувства.

— Ну что же мы тут стоим? — всплеснула руками Маргарет. — Грэг, я вам постелила в твоей комнате.

— Спасибо, мама, — поблагодарил Грэг. — Сейчас мы переоденемся и спустимся.

— Хорошо, а я на кухню, — улыбнулась Маргарет и с шутливой строгостью добавила: — И ты, Стив, со мной. Хватит от работы отлынивать.

— Я-то что, я всегда пожалуйста.

Стивен шутливо подмигнул Элис и пошел вслед за женой.

— У тебя отличные родители, — сказала Элис, когда они поднимались по лестнице на второй этаж.

— Да, — согласился Грэг. — Я их очень люблю. Впрочем, как и все остальные дети любят своих родителей.

— Ты так думаешь? — горько усмехнулась Элис.

— А ты думаешь иначе? Неужели ты не любишь своих родителей? — Грэг внимательно посмотрел в лицо Элис, но она постаралась, чтобы он ничего на нем не прочел.

— Давай не будем об этом, — как можно беспечнее произнесла Элис. — Сегодня такой замечательный вечер!

Грэг и сам, оказавшись дома, среди своих близких, не хотел заводить серьезных разговоров. К тому же он уже понял, что разговоров о семье Элис не любит. Портить ей настроение в этот день Грэг не желал.

— А сейчас ты познакомишься еще с одной частичкой моей жизни, — загадочно произнес Грэг, останавливаясь у двери напротив лестницы. — Раз, два, три — входи!

Он толкнул дверь и отступил в сторону. Небольшая комната, аккуратная, на кровати, покрытой темно-зеленым покрывалом, ни складочки. На окне такие же темно-зеленые шторы. У стены, противоположной окну, шкаф. Еще одна стена занята полками с книгами. Элис сказала бы, что обыкновенная комната, если бы не одно «но». Комната была заполнена самолетами. На стене над кроватью огромный плакат рассекающего небесную синь воздушного лайнера. На полках среди книг модели самолетов. Один самолет был подвешен к люстре.

— Ух, ты! — выдохнула Элис, заворожено разглядывая модели.

— Моя несбывшаяся мечта детства. — Грэг обвел комнату рукой.

— Ты мечтал стать летчиком?

— Еще как, — усмехнулся Грэг, и Элис почувствовала в этой усмешке горечь. — Но не прошел медицинскую комиссию. Врачи обнаружили врожденный дефект зрения.

— Но ты же не носишь очки, — удивилась Элис.

— Не ношу. Но зрение оказалось не настолько хорошим, чтобы меня приняли в летную школу.

— Бедненький. Для тебя, наверное, это было большим ударом.

— Да, но все уже прошло. Остались только эти игрушки, которые мама ни за что не желает выкидывать.

— И правильно делает! — воскликнула Элис. — Твоя комната просто замечательная.

— Тебе нравится?

Элис кивнула, повернулась к Грэгу и обняла его за шею.

Когда Грэг и Элис спустились вниз, в столовой уже был накрыт стол. Кроме Стивена и Маргарет здесь находились миловидная блондинка, которую Грэг представил как свою сестру Карен, ее муле Кен и две их дочери, Телма и Мэгги, которые оказались похожими настолько, что Элис испугалась. Их же совершенно невозможно различить!

— Мы и сами иногда путаем, — рассмеялась Карен, заметив растерянность Элис. — Но вы не переживайте, они сами напомнят, кто из них есть кто.

— Я — Телма, — тут же сказала одна.

— А я — Мэгги, — в тон ей добавила другая. — Нас все путают, так что мы привыкли.

Девочкам было лет семь, и они с интересом разглядывали Элис.

Потом одна из них, кажется Телма, шепнув что-то сестре на ухо, громко спросила:

— А вы вправду невеста дяди Грэга?

Элис растерянно взглянула на Грэга, не зная, что ответить.

— Разве можно задавать такие вопросы? — одернула девочку Карен.

— Мы хотим знать. — Телма дерзко посмотрела на мать. — Бабушка сказала, что приедет дядя Грэг со своей невестой.

— Вы уж извините их, — повернулась Карен к Элис. — Совсем не умеют вести себя в обществе.

Элис улыбнулась:

— Ничего страшного.

Но сестрички не хотели так просто сдаваться.

— Как будто тебе самой не хочется узнать, настоящая ли она невеста, — поддержала сестру Мэгги. — Ты же сама говорила: «Как я хочу скорее познакомиться с Элис»!

Карен вспыхнула, все засмеялись. Маргарет поспешила дочери на помощь:

— Ну что вы все разговоры ведете? Прошу за стол, все готово.

Вначале Элис смущалась, в разговорах участия не принимала, но постепенно, чувствуя, что все к ней относятся доброжелательно, освоилась, стала отвечать на вопросы. С мужем Карен Кеном вообще нашла общую тему. Он, как и Элис, работал в строительной компании, и они нашли о чем поговорить.

Когда же наступило время десерта и Маргарет внесла в столовую рождественский пирог, Элис вместе со всеми захлопала в ладоши и закричала: «Ура!».

Пирог оказался невероятно вкусным, о чем Элис и сказала Маргарет, поблагодарив за замечательный ужин.

— О, у меня специальный рецепт, — расплывшись в улыбке от похвалы, ответила Маргарет. — Я обязательно тебе его запишу. Делается совсем просто, а результат сама видишь какой.

— Спасибо, — улыбнулась Элис.

Она прекрасно знала, что хозяйка она никакая. Не то что пирог приготовить, разогреть курицу в микроволновке составляло для нее проблему. То не догреет, то доведет до угольков. Но знать об этом матери Грэга совсем не обязательно.

Когда женщины убрали посуду со стола и отодвинули его к окну, Телма и Мэгги запрыгали, захлопали в ладоши и закричали:

— А сейчас подарки! А сейчас подарки!

— А почему сейчас? Обычно рождественские подарки разбирают с утра, — спросила шепотом Элис у Грэга.

Они сидели рядом на диване, голова Элис покоилась на его плече.

— У нас такая традиция, — тоже шепотом пояснил он. — Мы всегда рассматриваем подарки вечером. Знаешь почему? Чтобы спокойно спать ночью, а не мучиться в ожидании подарков.

— Мудро. — Элис чмокнула Грэга в ухо.

— Это мы с Карен придумали в детстве. Так и повелось.

С позволения старших близняшки уже возились под елкой, где среди других подарков лежали и привезенные Грэгом и Элис. Каждая вытащенная коробка с их именами сопровождалась громким возгласом радости.

— Вы бы и остальным раздали подарки, проказницы, — напомнил им мистер Болтон. — А то из-за вашей возни никому к елке не подойти.

— Раздадим потом, — отмахнулись девочки. — Сначала свои подарки отберем.

Когда девочки отложили в отдельную кучку свои подарки, они стали, громко зачитывая написанные на коробках имена, раздавать подарки и взрослым. Все радовались, смеялись, благодарили друг друга.

— Подарок для Элис! — воскликнула одна из девочек, извлекая из-под елки зеленую коробку, перевязанную белым бантом.

— Мне? — удивилась Элис. Сказать по правде, она и не рассчитывала, что отыщется и для нее подарок. Все-таки она была чужим человеком в этом доме. А Грэг заранее предупредил, что свой подарок вручит потом.

— Иди получай, — подтолкнул ее Грэг.

Когда все коробки разошлись по адресатам, отец Грэга, как самый старший, дал команду открыть коробки. Зашуршала бумага, стали раздаваться радостные выкрики.

Элис развязала белый бант, раскрыла коробку. В ней лежала голубая кружечка. Тоненькая, почти прозрачная, из качественного фарфора, разукрашенная золотыми цветочками.

— Какая прелесть! — ахнула Элис. — Это просто чудо!

— Нравится? — спросил Грэг. — Мать и отец долго думали, что подарить тебе. Они ведь не знают ни твоих вкусов, ни твоих предпочтений.

— Очень нравится, — в восторге ответила Элис и, поднеся чашку к глазам, посмотрела ее на просвет. — Невероятно красивая вещь.

— Вот они будут рады! — воскликнул Грэг и вытащил из своей коробки электрическую бритву. — Смотри, что мне подарили, Они угадали, что мне нужно. Эта бритва будет лежать в твоей квартире, и в следующий раз мне не придется идти от тебя домой небритым. Правда, удобно?

Элис кивнула. Потом он развернул подарок, незаметно положенный Элис под елку.

— Какая красота! Как раз то, что мне нужно. Ежедневник мне сейчас просто необходим. Потому что, когда я рядом с тобой, забываю обо всем.

Его рука незаметно пробралась под блузку Элис и провела по груди. Элис тихонько охнула и шутливо ударила Грэга по руке.

— Ты что? — прошептала она, оглянувшись. — Мы же не одни.

— Никто не видит. — Грэг провел пальцем вокруг соска. — Ты не жалеешь, что поехала со мной?

— Нет, все просто замечательно, — с чувством ответила Элис, поцеловав Грэга. — Спасибо, что ты привез меня к своим родителям.

Все были заняты своими подарками, и никто не обращал на них внимания. Поэтому и Грэг не постеснялся ответить на ее поцелуй.

— А у меня для тебя отдельный подарок, — прошептал Грэг на ухо Элис. — Когда ты его хочешь получить, сегодня или завтра?

— Конечно, сегодня. Зачем нарушать традицию? — тоже шепотом ответила Элис.

Грэг сунул руку во внутренний карман пиджака и достал маленькую коробочку.

— Что это?

— Открой и увидишь.

Сердце Элис дрогнуло. Она смотрела на Грэга широко открытыми глазами, не смея взять коробочку. Вдруг ей стало страшно, но она надеялась, что там, под крышкой, совсем не то, что она боялась увидеть.

— Ну, открывай, — подбодрил ее Грэг.

— Грэг… зачем?

— Я думаю, что сейчас самый подходящий момент. — Грэг улыбался. — Давай я открою, трусиха.

И прежде, чем Элис успела крикнуть: «Нет!», Грэг нажал на защелку. Крышка распахнулась, и Элис увидела, что внутри коробочки лежит обручальное кольцо. Тоненькое, с маленьким, размером с капельку, бриллиантиком. Элис отпрянула, словно увидела гремучую змею, лицо ее исказила гримаса.

— Элис, что с тобой?! — испугался Грэг.

Он выкрикнул это громко, и все, кто был в комнате, посмотрели в их сторону. Элис лишь молча мотала головой, спрятав руки за спину.

— Элис, это всего лишь кольцо. — Грэг испугался перемене, происшедшей с Элис.

— Нет, — наконец с трудом выдавила из себя Элис. — Я не могу это принять.

Она медленно поднялась с дивана. Коробка с чайной чашкой соскользнула с колен, ударившись об пол, звякнули рассыпавшиеся осколки. Элис испуганно посмотрела на разбившийся подарок, подняла глаза на Грэга. Он поднялся ей навстречу, протянул руку, чтобы успокоить ее. Но Элис отскочила от этой руки, как от змеи. Обведя взглядом комнату и смотрящих на нее с удивлением людей, Элис бросилась из столовой. Стрелой взлетела на второй этаж, схватила пальто и, не обратив внимания на крик Грэга, пытавшегося остановить ее, выбежала на улицу, пролетела по дорожке и резко остановилась. Что же она делает? Что она делает?

Грэг выбежал за ней, не успев даже накинуть на себя пальто, подбежал к Элис, схватил ее за плечи, развернул к себе.

— Что с тобой, Элис? — Он пытался заглянуть ей в глаза, но Элис отводила взгляд. — Я не понимаю, Элис. Ну, скажи ты хоть слово!

Он тряхнул ее, пытаясь привести в чувство. Но Элис только мотала головой.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой! Я люблю тебя, Элис!

— Грэг, я же просила тебя, — умоляюще произнесла она, пытаясь освободиться из его рук. — Я же просила: не торопи меня, не торопи. А ты… кольцо… при всех… Грэг. Зачем, Грэг? Я не могу, не могу… Пусти меня, Грэг. Я не могу.

Ей удалось вырваться из рук Грэга.

— Ты куда, Элис? Подожди, я надену пальто! — крикнул Грэг ей вслед.

Но Элис его не слушала, она торопилась прочь от дома, в котором всего лишь несколько минут назад ей было так хорошо.

 

12

Элис почти не помнила, как добралась до дома. Убежав от Грэга, она долго брела по дороге. В сочельник все нормальные люди отмечают праздник, а не ездят по дорогам. Автомобилей почти не было. А если какой-то и проезжал, то водитель в ней не обращал никакого внимания на голосующую Элис. Все спешили на праздничный ужин, и лишних проблем с бредущей по обочине женщиной никому не хотелось.

Наконец ей повезло. На ее призыв откликнулся пожилой водитель на «мерседесе». Он всю дорогу ругал своего шефа, отправившего его в командировку в такой день, и на Элис внимания не обращал, чему она была очень рада. Элис забралась в самый угол заднего сиденья, откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза. Болтовня водителя проходила мимо ее сознания и не беспокоила.

Дома, закрыв двери на все замки, словно боясь похищения, Элис забралась на диван и укуталась в плед. Ее колотил озноб, прогулка ночью в праздничном платье и легких туфельках, казалось, выстудила все ее нутро. На улице Элис не чувствовала холода, а дома поняла, как ужасно замерзла. Но у нее не было сил даже заварить себе горячий чай.

Завернувшись в плед и обхватив себя руками за плечи, Элис постепенно согрелась. Она не плакала, слез не было, как не было и раскаяния в своем поступке. Лишь беспрерывно стучало в голове: «Зачем ты это сделал? Зачем?».

Под этот стук она и уснула. Даже не уснула, а провалилась в черный колодец, такой глубокий, что не было видно даже кусочка неба, на котором иногда сияют невероятно яркие звезды.

Дзииииинь…

Звонок в дверь вырвал Элис из темноты сна. Она машинально глянула на часы — без четверти девять. Села, огляделась. Она так и проспала всю ночь на диване под пледом, в платье, которое купила специально для этого случая.

Дзииииинь…

Зачем ее беспокоят? Кому она нужна в это праздничное утро?

Ужасно болела голова, от неудобной позы затекла рука, ноги налиты тяжестью.

Дзииииинь…

Она никого не желает видеть. Пусть все идут откуда пришли. Неужели нельзя оставить ее в покое?

Думая так, Элис все-таки направилась к входной двери и посмотрела в глазок. За дверью стоял Грэг. Щеки вспыхнули огнем, в голове запульсировала боль, сердце застучало пулеметной очередью.

Нет, она не откроет! Ее нет дома! Но тут же подало голос благоразумие: так нельзя, нельзя же все время скрываться от Грэга, уходить от разговора.

Приложив ледяные руки к пылающим щекам и дождавшись очередного «дзииииинь…», Элис распахнула дверь.

За эту ночь Грэг сильно изменился. Лицо осунулось, глаза стали еще больше, у рта появилась глубокая морщина, плечи опустились. Он даже показался Элис ниже ростом.

— Ты дома, — выдохнул он.

Элис отступила в сторону, давая Грэгу возможность войти.

— Почему ты не отвечала на звонки? — спросил он, прикрыв за собой дверь.

— Я отключила телефон, — хриплым голосом ответила Элис.

— Ты хоть представляешь, что я пережил за эту ночь?

Элис дернула плечом. Он был не один, среди семьи, в теплом, празднично украшенном доме, с веселым деревянным оленем у дверей. Это она брела по дороге, одинокая и несчастная. И что она пережила, Элис обсуждать не собиралась.

— Мне можно пройти? — спросил Грэг, не дождавшись от Элис ответа на свой вопрос.

— Проходи. — Элис мотнула головой в сторону гостиной.

Грэг нервно прошел по комнате, остановился у дивана и, откинув смятый плед, сел на самый краешек. Элис остановилась у дверей, привалившись плечом к косяку. Молчание затянулось, и, больше не в силах выносить его, Грэг резко поднялся и подошел к Элис.

— Может быть, ты все-таки объяснишь мне, что произошло? — Он старался поймать ее взгляд, но Элис упорно отводила глаза. — Что ты молчишь? — Грэг схватил ее за плечи и встряхнул, пытаясь вывести из ступора.

Элис резким движением скинула его руки.

— Я же просила тебя, Грэг, не торопить меня. — Элис посмотрела ему в глаза. — Неужели это так трудно было сделать? А ты… Кольцо… Да еще при всех. Грэг, ты же меня еще совсем не знаешь. Разве так можно?

Грэг провел ладонью по лицу.

— Да, возможно, я тебя плохо знаю. Но ты же сама ничего о себе не рассказываешь. Почему?

— Значит, на то есть причины.

— Какие причины, Элис? О чем ты говоришь? Неужели ты не видишь, что я люблю тебя? Что я хочу быть с тобой? Какие могут быть еще причины?

Элис молчала. Грэг отступил от нее на шаг и с волнением спросил:

— Или ты меня не любишь?

— Не в этом дело, Грэг! — воскликнула Элис. — Дело совсем не в моих чувствах к тебе, дело во мне самой. Если бы ты знал обо мне все, знал бы, какая я на самом деле, то никогда не преподнес бы мне обручального кольца.

— Так расскажи мне, чтобы я знал.

— Это долгая история, Грэг, — устало вздохнула Элис.

— А я никуда не спешу.

Грэг сел на диван, закинул ногу на ногу, демонстрируя, что он действительно никуда не спешит. А может, и правда все ему рассказать? — промелькнуло в голове у Элис. И он, все узнав, наконец-то оставит ее в покое? Уйдет навсегда. Ведь ее такую, какая она на самом деле, любить невозможно. Она просто не достойна любви. Так всегда говорил он, тот, кого даже в мыслях Элис не называла отцом.

Полную историю жизни. Элис знала только Рейчел. Даже миссис Баффет, мать Рейчел, спасительница Элис, ее светлый ангел, не знала всего. Элис не могла открыться этой женщине до конца. И только Рейчел, милая, дорогая Рейчел, приняла на себя, все ее страхи, беды, несчастья.

Элис нашли в торговом центре. Конечно, Элис этого не помнила. Ей было около двух лет, когда полицейский принес ее в приют. Она не умела говорить, а только тоненько, протяжно скулила, как побитая собака. В карманчике ее платьица, лежала записка с одним словом.

«Элис».

Кто она? Откуда появилась? Кто были ее родители? Об этом не знал никто, и об этом никто никогда уже не узнает. Подкидыш. Девочка, выброшенная за ненадобностью. Изгой общества.

Об этом Элис никогда не забывала. Потому что ей не давали об этом забыть.

Элис, умненькую и смышленую девчушку, удочерила семья Браун, которая по каким-то причинам не имела своих детей. Первые годы жизни у Браунов — единственные светлые воспоминания детства. Миссис Браун, которую малышка сразу же начала называть мамой, любила ее. И Элис отвечала ей тем же. Им было хорошо вдвоем. Приемный отец много работал, редко появлялся в доме, Элис его побаивалась и, когда он был дома, пряталась за спиной мамы. Да и он не обращал на нее внимания. Так, некий предмет обстановки. Не мешает, и ладно. А жена счастлива. Большего ему и не надо было. Он больше всего в жизни хотел, чтобы была счастлива его жена, которую он безумно любил. Все изменилось, когда мама умерла. Болезнь почти мгновенно свела ее в могилу. Элис тогда было четыре с половиной года, и она плохо помнила и мертвую маму и похороны. Просто неожиданно в доме стало пусто и плохо.

Перед смертью миссис Браун вырвала у своего мужа клятву, что он не отдаст приемную дочь обратно в детский дом. Как же потом Элис жалела, что он не нарушил слово, данное жене. Он и раньше никогда не испытывал к Элис теплых чувств, а со смертью жены просто возненавидел. В затуманенной алкоголем голове, а пить он после смерти любимой жены стал по-страшному, прочно засела мысль, что во всем виновата гадкая девчонка, о которой та сильно переживала. Эти переживания, по его убеждению, и свели цветущую женщину в могилу. И ничто не могло переубедить его.

Жизнь Элис в доме Брауна превратилась в ад. Постоянные упреки, придирки, даже побои. И постоянное напоминание — ты никто! от тебя одни беды! ты несешь несчастья! Это Элис запомнила навсегда. Ничего не было удивительного в том, что выросла Элис забитой, униженной, не смеющей поднять глаза на окружающих. И кому-нибудь пожаловаться. Она знала всегда, что никому не нужна. Браун был хорошим артистом. Когда в доме появлялись проверяющие, он умело играл роль заботливого отца, ничего не жалеющего для своего ребенка. Ему верили, а Элис не смела опровергнуть это. Она так боялась его, что у нее пересыхало в горле от одного его взгляда.

В шестнадцать лет терпению Элис пришел конец. Однажды, когда пьяный Браун, вволю наиздевавшись над девочкой, ушел спать, Элис вытащила у него из кошелька деньги и сбежала из проклятого Спрингса.

У Элис никогда не было подруг, никто не хотел дружить с угрюмой, затюканной девочкой, одевающейся в обноски. Ей не с кем было поделиться своим горем, своим решением. Да ей и не надо было это. Уже давно, лежа в темной комнате под тоненьким одеялом, Элис продумала свой план бегства. Конечно же, она поедет в Нью-Йорк, в этот прекрасный город, о котором слышала в школе от учителей. Город больших возможностей, город-сказка.

Все оказалось на удивление просто. Элис села в поезд и поехала. Впереди ее ждала новая, счастливая жизнь.

Как же она была глупа! В Нью-Йорке хорошо тем, кого он любит. А что знал мегаполис о вышедшей из здания вокзала девчонке, сразу же оглушенной его шумом и ослепленной его великолепием? Спрингс, пусть и нелюбимый, но такой привычный, вспомнился ей. Элис чуть не села на обратный рейс. Но, вспомнив злой взгляд отчима, его нечистое дыхание и унижающие ее слова, тут же передумала.

Она была молода, полна надежд, и у нее в кармане лежали украденные из дома деньги.

Деньги закончились быстро. Сумма, представлявшаяся ей огромной, оказалась ничтожно малой для жизни в крупном городе. Элис и здесь была никому не нужна. Кроме сутенеров, которые быстро заприметили симпатичную девушку, ночующую на вокзале.

Элис вначале даже обрадовалась подошедшему к ней молодому, модно одетому парню. Ведь он ей предложил работу, то, что Элис нужно было для выживания. Но, поняв, что за работу он ей предложил, Элис сбежала с этого вокзала без оглядки, предпочла ночевать под открытым небом в парке. Холодно, конечно, зато никто не приставал.

Там ее и нашла высокая, моложавая женщина, с утра делающая пробежку по дорожкам парка. Это была миссис Баффет.

Миссис Баффет не побоялась привести замерзшую, испуганную Элис к себе в дом, поселила в комнате своей дочери Рейчел, которая была на год младше Элис, и старалась сделать все возможное, чтобы Элис поскорее позабыла о своем прошлом.

Больше ни разу в жизни Элис в Спрингсе не была.

Значительно позже Элис узнала, что миссис Баффет сообщила Брауну об Элис, на что он ответил, что девчонка ему не нужна и она, раз такая добрая, может с ней делать, что хочет. Миссис Баффет и делала: учила жизни, водила по психотерапевтам, возвращала веру в людей и любила, как собственную дочь. Во всяком случае, старалась любить.

Он появился в жизни Элис снова полтора года назад. Больной, одинокий, никому не нужный старик упрашивал простить его и вернуться. Элис не простила. Она даже не поехала на его похороны. Прошлого у нее не было.

— Ну и что ты этим хотела сказать? — Грэг, наконец, подал голос.

После того как Элис закончила свой рассказ, прошло минут пять. Она стояла у окна и рассматривала нескончаемый поток машин, мчащихся мимо ее дома по своим делам. Грэг по-прежнему сидел на диване.

— Как что? — резко повернулась Элис. — Неужели ты ничего не понял?

— Элис… — Грэг встал, и хотел подойти к ней, но Элис, выставив вперед руки, остановила его. Он замер посреди гостиной. — Элис, то, о чем ты мне рассказала, было давно, и я не понимаю, какое отношение все это имеет к нам. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Мне совершенно не важно, что было у тебя в прошлом.

— Тебе совершенно не важно, — медленно, почти по слогам повторила она. Замолчала, подошла к Грэгу и, глядя ему в глаза, четко произнесла: — А мне вот важно. Понимаешь, для меня это, может быть, самое важное в жизни. Я — никто! Я — ничто! И я знаю, что ты об этом обязательно вспомнишь. Не сейчас, спустя какое-то время, но вспомнишь. Потому что таких, как я, невозможно любить.

— Элис, ты говоришь ерунду! Откуда у тебя такие мысли?

— Молчи! — перебила она его. — Как ты можешь такое говорить? Ты, который даже не представляет, что значит быть никому не нужной. Ты жил среди любящих людей, семья для тебя все. А я? Что знаю я о семье? Ничего! Я не смогу дать тебе нормальной семьи, нормальной жизни. Я — урод! И ты вскоре поймешь это и возненавидишь меня. Поэтому лучше уйди сейчас, пока не поздно, пока окончательно не привязался к созданному в уме образу. Забудь обо всем. Я не хочу выходить замуж! Понимаешь, не хочу. И не могу.

— Ты не права, Элис. Отпусти прошлое и начни жить заново.

— Отпустить? — Голос ее зазвенел. — А отпустит ли оно меня? Уходи, Грэг. Лучше нам расстаться сейчас, чтобы не раскаиваться в будущем.

Элис отвернулась к окну, она не хотела больше видеть его, не хотела слышать. И, когда Грэг молча вышел из комнаты, Элис вздохнула с облегчением.

Вот и все. Он ушел и больше не вернется. И это хорошо. Ведь дальше она будет жить, как и жила раньше. Свободно и одиноко.

 

13

— Ты выглядишь усталой, Элис, — заявил Фред, когда Элис принесла ему подготовленный договор на согласование.

Праздники, длинные, вымотавшие все силы Элис, закончились. Никогда она еще не ждала с таким нетерпением момента, когда сможет снова оказаться на работе, окунуться в рутину дел, отвлечься от своих мыслей.

За праздничные дни Элис ни разу не вышла на улицу, почти не вылезала из кровати. Читать не могла, просто лежала, уставившись в потолок.

Несколько раз звонил Грэг, она видела его номер на дисплее телефона, но не отвечала. Все было уже сказано, и новых выяснений отношений Элис не вынесла бы.

Приходила Рейчел, но Элис ничего ей не объяснила. Сказала коротко, что с Грэгом они расстались. Когда же подруга начала вытягивать из нее подробности, Элис зло, как никогда в жизни, наорала на нее и грубо выставила за дверь. Даже всепрощающая Рейчел не потерпела такого отношения к себе и ушла, бросив на прощание что-то типа: «Ты еще пожалеешь».

Нет, ни о чем сожалеть Элис не собиралась. Она мечтала только о том, чтобы праздники поскорее закончились. Выйдя на работу, она отвлечется, все забудет, и жизнь войдет в правильное русло.

И вот сейчас Фред. «Ты выглядишь усталой». Кому какое дело, как она выглядит?! Она хотела грубо ответить шефу, что на работе ее усталый вид никак не скажется. Но вовремя прикусила язык. Фред ни при чем, какое она имеет право ему грубить?

— У меня было много дел на праздники, вот я и не отдохнула. — Элис постаралась изобразить на лице беззаботность.

— Ага, знаю я ваши дела, — подмигнул ей Фред. — Дело-то молодое. Я в твои годы так уставал, так уставал… Но от этого чувствовал себя еще лучше.

— Нет, я устала по другому поводу.

— Ну-ну, — пробормотал Фред и, придвинув к себе подготовленные ею документы, добавил: — Я посмотрю, почитаю, потом обсудим.

Фред позвонил ей через полчаса.

— Элис, зайди, — коротко бросил он в трубку.

Сердце Элис сжалось. Возникли какие-то проблемы. За время работы с Фредом Элис научилась отлично разбираться в его интонациях. Сейчас они звучали крайне раздраженно.

Элис поспешила в кабинет шефа.

— Что это такое? — Фред стукнул ладонью по разложенным на столе бумагам.

— Плохо? — спросила Элис дрогнувшим голосом.

Фред вздохнул, кряхтя, выбрался из-за стола и подошел к ней.

— Девочка моя, когда ты в последний раз отдыхала? — спросил он, дотронувшись до руки Элис.

— При чем тут это? — Она недоуменно моргнула ресницами.

— А при том, что каждый имеет свой предел, — объяснил Фред. — Ты устала, Элис. И тебе нужен отдых.

— Совсем даже нет, — испугалась она. — Я не хочу отдыхать.

Остаться без работы в это время она не может. Дома от своих мыслей она просто сойдет с ума.

— А я тебя и не спрашиваю. — Иногда Фред умел быть жестким. — Я тебе приказываю.

Элис замотала головой, но Фред не обратил на это внимания.

— В отпуске ты не была уже два года, — заявил он. — И это заметно. Поверь, Элис, я хочу только одного: чтобы ты хорошо отдохнула и вернулась на работу нормальным человеком.

— А как же мой договор? — Элис кивнула в сторону стола Фреда. — Я не довела его до ума.

— Его закончат без тебя, — отрезал Фред.

— Но…

— Никаких «но»! — сказал грубо Фред, но тут же сменил тон: — Я посмотрел твои наработки, Элис. Если ты уже допускаешь ошибки в названии компании, то это серьезно.

Элис вспыхнула. Она не привыкла, чтобы ее обвиняли в некачественной работе.

— Неужели? — Голос ее дрогнул. — Я допустила ошибку?

— И не одну, моя дорогая. Так что лучше тебе отдохнуть.

— Но что я буду делать в отпуске? Я даже не представляю, чем мне заниматься дома, — растерянно проговорила Элис, понимая, что спорить с Фредом бессмысленно.

Перспектива сидеть дома в одиночестве пугала. Элис понимала, что сойдет с ума от своих мыслей.

— Ты должна уехать из Нью-Йорка, сменить обстановку, отвлечься от проблем. Только так ты сможешь вернуть себе душевное спокойствие.

Когда Элис улетала из Нью-Йорка, шел снег. Мелкий, сырой, колючий. И хотя снег таял, едва касаясь асфальта, все равно было понятно, что стоит середина января.

В Майами все оказалось по-другому. Выйдя жз терминала, Элис оказалась в настоящем лете, наполненном сладкими запахами и солнечным светом.

Хотелось тут же избавиться от перекинутого через руку пальто, совершенно неуместного в этом месте. Но от него Элис могла избавиться, только попав в гостиницу. Хорошо еще, что она догадалась надеть легкий костюм, а не теплый шерстяной.

Вещей с собой Элис захватила немного, все поместилось в одну сумку.

Элис не пришлось ждать такси. Курортный сезон в Майами еще не начался, а рождественско-новогодние праздники закончились. Идеальное время для тех, кто не стремится к шумному отдыху и многообразному общению.

В Майами Элис попала совершенно случайно. Точно с такой же вероятностью она могла оказаться в любом другом городе Америки.

Три дня назад, вернувшись домой после разговора с Фредом злая и раздраженная, Элис даже не предполагала, как проведет незапланированный отпуск. Никаких идей не было, да и желания планировать тоже.

— Ну и ладно, — сказала она себе. — Запрусь дома и на улицу даже ке выйду.

Ее хватило ненадолго. Уже утром второго дня Элис почувствовала себя зверем, запертым в клетку. Она, как этот самый запертый в клетку зверь, бездумно бродила по квартире, не зная, чем себя занять.

Но ей было в тысячу раз хуже, чем зверю. Она не чувствовала спокойствия в своей квартире. Все ей здесь напоминало о Грэге. Вот на этом стуле он сидел, вот из этой кружки пил чай, а вот на этой кровати они… Только ее мысли доходили до этого места, Элис стрелой вылетала из спальни. Нет, только не вспоминать о Грэге, только не думать о нем!

Элис чувствовала себя наркоманом, которого лишили дозы. Она хотела видеть Грэга, дотрагиваться до него, слышать его голос, смотреть в глаза. Ей казалось, что от нее оторвался кусочек сердца, и, покалеченное, оно ныло и ныло.

Элис несколько раз брала телефон и набирала две первые цифры номера, но тут же, испугавшись, давала отбой.

Лучше перетерпеть сейчас, чем мучиться потом. Да, ей больно. Да, ей плохо. Но она сможет прожить без него, сможет.

И опять бесцельная ходьба по квартире. Туда-сюда, туда-сюда. Как зверь в клетке.

На третий день, проведя бессонную ночь на диване в гостиной (в спальне она так и не смогла лечь на кровать), Элис наскоро побросала вещи в сумку, вызвала такси и попросила отвезти ее в аэропорт.

В отеле «Индиго» Элис порекомендовал остановиться водитель такси. Когда она, сев на заднее сиденье, сказала, что в Майами ничего не знает, водитель, обернувшись, только спросил:

— Хотите с размахом или не очень?

— Не очень, — улыбнулась Элис.

— Понятно.

Номер показался Элис вполне уютным. Стены выкрашены в спокойный бежевый цвет, на полу ковер такого же оттенка, только чуть потемнее. На огромной кровати гора подушек. Телевизор в углу, у окна мягкое кресло и журнальный столик. Нормальный, стандартный гостиничный номер. О другом Элис и не мечтала.

Распаковав сумку, она решила спуститься в ресторан на первом этаже отеля. Портье при оформлении на все лады расхваливал его кухню и рекомендовал обедать именно в нем.

Элис вспомнила, что давно уже не ела. Дома, ведя жизнь затворницы, она ничего не готовила. Разве можно назвать нормальной едой разогретые в микроволновке сандвичи с курицей? Желудок требовал нормальной человеческой пищи. Причем требовал настойчиво. Сейчас она готова была съесть что угодно.

Войдя в ресторан, Элис оглядела зал и… вздрогнула, отступила назад, готовая убежать прочь.

За столиком у окна, спиной к входу, сидел Грэг. Его спина, его затылок. Сердце Элис учащенно забилось. Умом она понимала, что Грэг здесь, за сотни километров от Нью-Йорка, никак не мог находиться. Но где-то внутри тоненький голосок пискнул: а вдруг? А вдруг он ее нашел, приехал за ней? Голос разума тут же прервал ее фантазии. Ерунда, несколько часов назад она и сама не знала, что окажется в отеле «Индиго». Да что там в «Индиго», она не знала, что окажется во Флориде.

Отъезд ее был так стремителен, что она не сообщила о нем никому, даже Рейчел.

Конечно же, это был не Грэг. То ли почувствовав ее взгляд, то ли по другой причине, мужчина оглянулся. Он совершенно не был похож на Грэга. Только ее воспаленная фантазия могла увидеть между ними сходство.

У меня уже начинаются галлюцинации, подумала Элис, усаживаясь за свободный столик посреди зала.

Аппетит неожиданно пропал, и она ограничилась куриным салатом с кукурузой, хотя услужливый официант предлагал ей попробовать фирменное блюдо их ресторана — запеченную форель.

Форели Элис не хотелось, она и салатик съела с большим трудом, убедив себя тем, что без еды не обойтись.

— Так, дорогая, — сказала она себе, вернувшись в номер, — это никуда не годится. Не для того ты сюда приехала, чтобы в каждом мужчине видеть Грэга.

А зачем она вообще сюда приехала? Запоздалое сожаление об этом по большому счету бездумном поступке вызвало новый шквал раскаяния.

Все у нее не так, все у нее неправильно. Вся жизнь у нее неправильная. И сама она неправильная.

Еще недавно ее решение расстаться с Грэгом казалось Элис логичным и рациональным. Она не будет видеть его, а значит, вскоре забудет. Он не будет видеть ее и, значит, тоже забудет.

Элис ничего не знала о мыслях Грэга, но собственные сводили ее с ума. Даже находясь от него на расстоянии сотен километров, Элис чувствовала его присутствие. Он был рядом, и он был ей необходим. А в этом она не хотела признаться даже самой себе.

Надо перетерпеть, надо перетерпеть, убеждала она себя.

Но мысли возвращались к минутам, когда они были вместе. Элис физически ощущала прикосновение ласковых рук Грэга, тепло его губ, нежно дотрагивающихся до ложбинки, возле ключицы, силу ног, сжимающих ее бедра в момент наивысшей страсти. В ушах звучал тихий шепот, щекотавший ее ухо. Ноздри ощущали запах мужского пота.

— О, Грэг! — прошептала Элис. — Зачем ты все испортил? Зачем поторопил события?

Элис вспомнила их последнюю встречу. Вспомнила испуг в глазах Грэга, сменившийся непониманием. Его слова: «Неужели ты не видишь, что я люблю тебя? Что я хочу быть с тобой?».

И она хотела быть с ним, а он ничего не понял. Не понял ее слов, не понял ее страха.

Тогда он на прощание сказал: «Ты не права, Элис. Отпусти прошлое и начни жить заново».

Легко сказать — трудно сделать.

Как она может отпустить то, что вросло в нее корнями, переплелось в ней, сковало всю ее?

Столько лет прошло, как она поселилась в Нью-Йорке, а, бывает, до сих пор вздрагивает от грубого мужского окрика на улице, обращенного даже не к ней, от смутного образа, промелькнувшего в толпе. А ее сны-кошмары, после которых она просыпается в слезах? Разве их можно просто взять и выбросить из жизни?

Да, она научилась казаться успешной, деловой и даже счастливой. Но всего лишь казаться. Внутри она по-прежнему забитый ребенок, боящийся произнести слово.

У нее даже нет дня рождения. Та дата, что вписана в документы, всего лишь случайная дата, выбранная раздраженным от переизбытка работы клерком. Никто не знает, когда она родилась, где она родилась, от кого она родилась. Разве может кто-нибудь знать, каково жить, чувствуя себя неполноценным человеком, моральным уродом?

От этой неполноценности ей не помогли избавиться даже лучшие психотерапевты, к которым в первые годы в Нью-Йорке постоянно таскала ее миссис Баффет. Но Элис была благодарна этим специалистам — они научили прятать свои страхи внутри так надежно, что их никто из окружающих не замечал, и даже она сама порой забывала о них.

Потом они приходили, во сне. Но наутро от страхов оставались лишь мокрые следы на подушке, а Элис вновь превращалась в успешную, раскрепощенную, современную девушку. До следующего их возвращения.

«Отпусти прошлое и начни жить заново».

Отпусти!

Она должна поехать в Спрингс, должна встретиться со своими страхами лицом к лицу. Иначе нельзя, иначе невозможно жить дальше.

 

14

— Миссис Ферроу? — спросила Элис, разглядывая женщину, открывшую ей дверь.

Невысокая, худощавая, с плотно сжатыми губами и прищуренными серыми глазами. Элис ее совершенно не помнила.

— Да. Что вам угодно?

— Я — Элис, Элис Браун.

На лице миссис Ферроу отразилось недоверие, сменившееся удивлением. Глаза еще больше прищурились и впились в Элис буравчиками. Ощупали ее с головы до ног.

— Приехала, значит, — произнесла миссис Ферроу. — Ну что ж, проходи.

Миссис Ферроу отступила в сторону, пропуская Элис в дом.

Элис переступила порог и остановилась.

— Ну что же ты, проходи в гостиную, — запирая дверь, сказала миссис Ферроу. — Неужели не помнишь, куда идти?

Элис помотала головой. Она ничего не помнила. Память сама избавилась от ненужных воспоминаний. Элис словно впервые попала в этот дом.

— Ну как же так? — удивилась миссис Ферроу. — Ведь не один раз тут бывала. Да и времени прошло не так уж много. А еще говорят, что это у пожилых людей память слабая. Этак я подумаю, что ты и меня не помнишь.

— Ну что вы, миссис Ферроу, — пролепетала Элис. — Конечно, помню.

— Ладно, не ври, — беззлобно сказала миссис Ферроу. — Вижу, что забыла. С глаз долой, из сердца вон. А я вот тебя сразу признала. Хотя и изменилась ты. Красавицей стала. Впрочем, я всегда знала, что ты такой и будешь. Красавицей.

Миссис Ферроу провела Элис в комнату. Элис была благодарна этой женщине, своей болтовней та сгладила неловкость первой встречи.

Гостиная была небольшой, аккуратной и чистенькой. Старая мебель, на полу потертый ковер, на стенах множество фотографий.

— Присаживайся. — Миссис Ферроу кивнула на плюшевый, цвета кофе с молоком, диванчик. — А я чай заварю. С дороги, поди, хочется чаю. Да и замерзла, наверное. В этом году зима у нас что надо. Немудрено замерзнуть.

— Да, спасибо.

Миссис Ферроу была права. Элис замерзла. В отличие от жаркой Флориды Мичиган встретил ее морозом, снегом и сильным ветром. Выйдя из здания аэропорта, Элис испугалась, что из-за снегопада не доберется до Спрингса. Но ее опасения не оправдались, автобусы ходили исправно.

Пока миссис Ферроу возилась на кухне, Элис рассматривала фотографии, развешанные на стенах. Некоторые запечатленные на них люди казались ей смутно знакомыми, но кто они, Элис вспомнить не могла. Так, отблески далекого прошлого, нечеткие фигуры из сгинувшего утром сна.

Элис подошла к окну, отодвинула занавеску и тут же отпрянула. Из окна гостиной был виден дом, к встрече с которым Элис еще была не готова. Она поэтому и к дому миссис Ферроу специально подходила окружным путем.

— А вот и чай готов.

Миссис Ферроу внесла в комнату поднос.

— Давайте я вам помогу. — Элис бросилась ей навстречу.

— Конечно, милая. — Миссис Ферроу передала Элис поднос. — Я заварила отличный чай. Мне его на Рождество подарил сын Кристофер. Ты помнишь Кристофера? Нет? Он сейчас работает в Детройте, он адвокат. Так занят весь год, что появляется у меня только на Рождество. И, знаешь, всегда привозит просто замечательные подарки. Как будто я жду его только ради них.

Миссис Ферроу тяжело вздохнула. Наверное, она очень скучала по сыну, живущему вдали от нее. Элис пожалела женщину. Видеть любимого ребенка только раз в году — это, наверное, так тяжело.

— Жаль, что ты не приехала в Спрингс на Рождество. В этом году у нас был отличный праздник. В городе была замечательная ярмарка, даже цирк приезжал. — Болтая без умолку, миссис Ферроу расставляла на столе чайник, чашки и вазочку с печеньем. — Хотя о чем это я? Рождество принято встречать рядом с близкими людьми, а тебя тут уже никто не ждал. Ты ведь весело встретила этот праздник?

Элис кивнула. Рассказывать, каким оказалось для нее последнее Рождество, она не собиралась.

— А вот в прошлом году надо было тебе приехать обязательно. — Миссис Ферроу разлила по чашкам горячий, ароматный чай. — В прошлом году тебя здесь ждали.

Элис вздрогнула и тут же сказала:

— Это вряд ли. Вы сами знаете, что никто меня тут не ждал.

Миссис Ферроу внимательно посмотрела на Элис.

— Ты это зря, — вздохнула она. — Он и вправду ждал тебя.

— Не надо, миссис Ферроу. — Элис подняла руки, словно защищаясь от слов женщины. — Не надо меня обманывать. Я прекрасно знаю, как он ко мне относился.

Миссис Ферроу отпила чай и, поставив чашку на стол, дотронулась до руки Элис.

— Милая моя девочка, — сказала она ласково. — Болезнь, страдания и боль сильно меняют человека. В последний год мистер Браун сильно изменился. Он очень страдал и постоянно вспоминал тебя. Он хотел тебя увидеть, хотел, чтобы ты приехала. Все твердил, что виноват перед тобой.

Элис сидела, не поднимая глаз на сидевшую напротив нее женщину. Все, что говорила сейчас миссис Ферроу, было для нее неожиданно. Элис была в смятении: она и верила, и не верила этой женщине.

С одной стороны, причины для вранья у той не было. Но, с другой, такого просто не могло быть. Насколько же должен был измениться человек, чтобы признать то, что он был неправ всю жизнь. Элис не могла поверить в такие метаморфозы.

— Знаешь, он ведь тебя ждал до последнего дня, — сказала миссис Ферроу. — Все время просил меня позвонить тебе. А я грех на душу брала. Не звонила, а ему говорила, что ты очень занята, но как освободишься, так сразу и приедешь. А он верил. Он письмо тебе оставил.

Миссис Ферроу вышла из комнаты и почти сразу же вернулась. Письмо, скорее всего, лежало где-то поблизости. Неужели и она ждала Элис, знала, что та приедет? Глупости, еще вчера утром Элис и сама не знала об этом.

— Вот. — Миссис Ферроу протянула Элис голубой конверт. — Он просил передать тебе.

Элис быстро спрятала руки под стол.

— Да что уж там, — вздохнула миссис Ферроу, — бери. Нет его уже на свете, и делить вам больше нечего. А я выполню его последнюю волю. Каким бы он там ни был, а все человек. Да и прожили мы с ним рядом полжизни.

У Элис, когда она приняла конверт, дрогнула рука, и миссис Ферроу заметила это.

— Неужели так его ненавидишь? Даже письмо принимаешь, как змею скользкую.

— Вы же сами знаете, — тихо сказала Элис и положила письмо в сумку.

— Знаю, милая, знаю, — покачала головой миссис Ферроу. — Он мне многое рассказал про вас. Но все в прошлом, простить тебе его надо, девочка. Он за свое сполна получил. Так страдал, так страдал… Умирать одному страшно. Такого злейшему врагу не пожелаешь.

Элис молчала, умолкла и миссис Ферроу, лишь изредка поглядывала на Элис, бездумно помешивающую ложкой так и не выпитый чай.

— Он сильно мучился? — выдавила из себя Элис.

— Да, — кивнула миссис Ферроу. — Лекарства ему облегчения не приносили. Доктор сказал, что это из-за чрезмерного употребления алкоголя. Я же каждый день к нему забегала, все видела. Когда впал в кому, так я вздохнула с облегчением, подумала, отмучился бедный. Эх, страшное дело смерть. Зато сейчас ему хорошо, все страдания позади. Вот ты бы его, Элис, простила, и успокоилась бы его душа насовсем.

Миссис Ферроу приложила салфетку к глазам. Элис сама почувствовала, как к ее горлу подкатил комок. Вот уж не думала, что известия о его страданиях так ее взволнуют.

— Надолго ли ты приехала? — спросила миссис Ферроу.

— Я еще не знаю.

— Тебе же еще с домом надо разобраться.

— С каким домом? — не поняла Элис.

— С твоим домом. — Миссис Ферроу мотнула головой в сторону окна. — Мистер Браун его тебе завещал. Поэтому я и звала тебя в Спрингс после его смерти.

Элис энергично замотала головой.

— Нет-нет! Мне не нужен этот дом! Я не могу… Нет!

Миссис Ферроу усмехнулась:

— Ну, по этому вопросу не ко мне, это к нотариусу. У него и документы на дом, и завещание, и ключи.

Сердце Элис бещено колотилось. Нежданное наследство совсем ее не радовало. Наоборот, пугало.

— Но я тебе так скажу. — Миссис Ферроу опять погладила Элис по руке. — Не следует тебе просто отказываться от дома. Он крепкий, хороший. Не хочешь в нем жить, так продай. Покупатели на него найдутся.

— Я подумаю, — кивнула Элис.

В гостиницу Элис вернулась затемно. Она достала из сумочки письмо и положила на стол. Как заводная, несколько раз обошла вокруг стола. Потом резко отодвинула стул, села на него и, подперев ладонью щеку, долго смотрела на письмо.

— Нет, так нельзя, — наконец сказала она себе. — Если я нашла силы приехать сюда, то должна дойти до конца.

Каким он будет, этот конец, Элис и сама не знала. Но отступать, вновь прятать голову в песок, как страус, она не собиралась.

Элис взяла конверт, быстро, чтобы не передумать, вскрыла и вытащила листок бумаги, исписанный неровными буквами.

«Дорогая дочь Элис!

Если ты читаешь это письмо, то, скорее всего, меня уже нет в живых. Только моя смерть могла заставить тебя вскрыть его.

Как же это глупо! Встретиться с тобой только после своей смерти. Но лучше сейчас, чем никогда.

Когда каждый твой день только очередной шаг к смерти, совершенно по-другому начинаешь смотреть на прожитую жизнь, оценивать ее, искать ошибки.

Хотя о чем я? Мне и искать их не нужно. Главная ошибка моей жизни в том, что я не сумел сберечь семью, не смог удержать тебя около себя.

Я был плохим отцом. Сейчас я это понимаю. И не могу простить себя за это. И знаю, что и ты не можешь простить меня. Я слишком много горя принес тебе.

Уходить из жизни непрощенным страшно. Никто не знает, что ждет нас за последней чертой, как нас встретят за ней, что с нас спросят.

Мне осталось недолго ждать, скоро я это узнаю.

Элис, начиная письмо, я многое хотел тебе сказать. А сейчас все слова и уверения кажутся пустыми и лишними. Ведь они не смогут объяснить даже малую часть того, что творится в моей душе.

Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы у тебя в жизни все было по-другому, не так, как у меня. Мечтаю, чтобы ты встретила хорошего человека, который мог бы дать тебе то тепло, которое не дал я.

Поверь мне, Элис, самое главное в жизни — это любовь. Без нее жизнь превращается в ничто, в пустоту, в черную яму. Мы почему-то в минуты счастья не задумываемся, что любовь так хрупка.

Я жил только тогда, когда была жива моя жена. Умерла она — умер я. Умер по своей вине, потому что не поверил, что любовь к тебе могла наполнить мою жизнь смыслом. Я не впустил тебя в нее. За это сейчас и расплачиваюсь.

Я не вправе просить у тебя прощения, я его не заслужил.

Просто прошу, не вспоминай обо мне совсем уж плохо. Я люблю тебя. Пусть неправильно, неуклюже, но люблю. Я просыпаюсь с мыслью о тебе, с нею же и засыпаю. И молю небеса только о том, чтобы твоя жизнь была лучше моей.

Я всегда хотел тебе добра. Но не знал, как его тебе дать. За это и несу наказание. Будь счастлива, Элис!

Твой отец».

Последние слова Элис прочитала с трудом, глаза ее наполнились слезами.

Она аккуратно сложила письмо и спрятала его в конверт.

Твой отец… Впервые за долгие годы Элис подумала об этом человеке не с ненавистью, а с жалостью.

К совершившему зло всегда придет расплата. К кому-то раньше, к кому-то позже. Но для каждого когда-то наступит время, когда ему придется ответить за то, что он совершил.

Такого, что испытал тот, который волей судьбы был ее отцом, не пожелаешь никому. Умирать в муках, в одиночестве — это ли не самое страшное наказание в жизни. И он его получил. Он свой грех отработал сполна.

Он ушел, и Элис обязана отпустить его. Ему хватило страданий и без ее ненависти.

Завтра она сходит на кладбище. Она помнит, где оно находится. Сколько раз бегала на могилу матери, когда жила в Спрингсе, сколько слез выплакала на ее могиле, жалуясь на свою тяжелую жизнь.

Миссис Ферроу сказала, что его похоронили рядом с женой. Наконец-то они соединились навеки, и нашли успокоение рядом друг с другом.

— Ну что, значит, уезжаешь? — Миссис Ферроу расставляла на столе чайные чашки.

— Уезжаю, — вздохнула Элис, усаживаясь за стол. — Отпуск заканчивается, через пару дней на работу. Зашла попрощаться.

— А я так надеялась, что останешься у нас. Дом-то пустой стоит. А это плохо. В доме нужно жить, иначе он гибнет.

— Скоро в нем кто-нибудь поселится, — улыбнулась Элис. — Во всяком случае, я надеюсь.

Из-за дома Элис и задержалась в Спрингсе. Вначале в ее планах было провести в городе своего детства всего лишь пару дней. Навестить миссис Ферроу, сходить на кладбище. Но ее планы были разбиты сообщением миссис Ферроу о наследстве.

Сначала Элис даже не хотела им заниматься, но, подумав, решила завершить все дела в Спрингсе, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Период ее жизни, связанный с Спрингсом, закончился. Прошлое ушло, впереди ее ждало будущее. Счастливое и удачное. Элис уже знала, каким оно будет.

— И не жалко продавать такой хороший дом? — Миссис Ферроу разлила чай и подвинула чашку к Элис.

— Не жалко, — покачала головой Элис.

Разве могла она жалеть то, что и не принадлежало ей? Даже получив на него права, она не считала этот дом своим. Слишком страшные воспоминания с ним связаны. И этим воспоминаниям нет места в будущей жизни Элис. Пусть все останется в прошлом.

— Ты даже не зашла в него, — печально проговорила миссис Ферроу.

— Я не смогла. — Голос Элис дрогнул.

Миссис Ферроу внимательно посмотрела на нее и ничего не сказала. Она была мудрой женщиной и понимала чувства Элис. Она помнила Элис маленькой девочкой, помнила, что пришлось пережить малышке в этом доме, и радовалась, что серая, забитая мышка, боящаяся поднять взгляд на окружающих и вздрагивающая от малейшего шума, превратилась в красивую, успешную женщину. Может, и правильно поступила Элис, сбежав из Спрингса.

Миссис Ферроу и Элис тепло простились, расцеловались на прощание. Обе знали, что больше никогда не увидятся.

 

15

Элис не была дома без малого две недели, а ей казалось, что целую вечность.

Она прошла в комнату, оглядела ее, провела пальцем по столу, оставив отметку на пыльной поверхности, глубоко вдохнула родной воздух.

Вот и все. Сейчас она свободна. Она знала, что больше не будет просыпаться среди ночи в холодном поту от очередного кошмара, не будет вздрагивать от телефонных звонков, ожидая увидеть на дисплее ненавистный номер, не будет бояться вопросов о своем прошлом. Его нет, оно осталось в Спрингсе, навсегда вычеркнутом из ее жизни.

Элис достала мобильный телефон из дорожной сумки. Все эти дни он так и лежал отключенным в боковом карманчике. Элис не хотела никаких звонков, не желала ни с кем разговаривать. Ей нужно было прожить время перерождения в одиночестве. Оно миновало, и можно возвращаться к людям. Элис быстро набрала номер.

— Алло! — почти сразу же раздался голос Рейчел.

— Привет! Я вернулась, — весело произнесла Элис.

— И что? — Голос Рейчел звучал холодно, в нем не слышалось ни капли радости.

Элис удивилась. Она-то думала, что подруга безумно обрадуется ее возвращению.

— Я вернулась, — в смятении повторила Элис. — А ты не рада?

— Я безумно рада, — зло ответила Рейчел. — От радости до потолка прыгаю.

— Рейчел… Ну что ты?

— Нет, Элис, ты невыносима, ты эгоистка и самовлюбленная дура! — не успокаивалась Рейчел. — Ты пропала на две недели и считаешь, что это все нормально? Да мы тут с ума посходили, маме врача вызывали. А ты…

Элис даже не предполагала, что ее исчезновение приведет к таким результатам.

— Но я же тебе послала сообщение, — попыталась оправдаться она.

— Послала, да. «Я уехала, не волнуйтесь». И, думаешь, этого достаточно? Ни куда, ни зачем, ничего не сообщила. — Злость из голоса Рейчел пропала, сейчас она говорила печально.

— Я тогда еще ничего не могла сказать. Прости меня, — тихо сказала Элис.

— А сейчас-то можешь?

— Могу. Приезжай ко мне, Рейчел. Мне многое надо тебе рассказать.

Рейчел тяжело вздохнула, но согласилась.

Насчет Рейчел Элис была спокойна. Как бы там ни было, но она знала, что Рейчел ее простит. Подуется, поворчит, может, даже поскандалит, но простит. На то она и подруга, чтобы принимать Элис со всеми ее странностями и заморочками.

А вот насчет второго телефонного звонка, который нужно было сделать немедленно, Элис волновалась. Чтобы как-то потянуть время, Элис сварила себе кофе, медленно выпила и лишь потом взялась за телефон.

От волнения пальцы стали деревянными, никак не хотели попадать на нужные кнопки.

Долгие длинные гудки.

Элис, взглянув на часы, решила, что Грэг занят развозом заказов, а телефон отключил, чтобы не отвлекаться в пути.

Конечно, ей хотелось поскорее услышать его голос. Но можно подождать и до вечера. Что сейчас значат несколько часов, когда впереди у них целая жизнь? Счастливая жизнь. А в том, что она будет именно такой, Элис была уверена. Грэг поймет ее, простит. Ведь он ее любит. И она, сейчас Элис знала это точно, тоже любит его.

— Ой, Элис! — выдохнула Рейчел, когда Элис закончила свой рассказ.

На протяжении всего рассказа Рейчел сидела с широко раскрытыми глазами и старалась не дышать.

Приехала она к Элис быстро, вошла в квартиру молча, демонстрируя свое недовольство подругой. Но стоило Элис сказать, где она была все это время, невозмутимость Рейчел тут же исчезла. Она бросилась к Элис, обняла ее, поцеловала в щеку и восхищенно воскликнула:

— Ты все-таки сделала это! Я горжусь тобой, Элис!

Рейчел прекрасно понимала, что для Элис значила поездка в Спрингс. Поэтому и спросила осторожно:

— Ну и как?

— Все прекрасно! Я так счастлива, что нашла в себе силы поехать туда.

Рейчел схватила Элис за руку и потащила к дивану.

— Рассказывай все, не томи меня!

Она усадила подругу рядом с собой, взяла ее за руку и держала ее на протяжении всего рассказа Элис. И только после того, как Элис замолчала, заговорила:

— Ой, Элис! Какая же ты молодец! — Глаза Рейчел подозрительно блестели, но в голосе звучало восхищение.

— Да, я знаю, — улыбнулась в ответ Элис. — Я только жалею, что не сделала этого раньше. Скольких проблем можно было бы избежать.

— У тебя все впереди, — успокоила подругу Рейчел. — Какие твои годы!

Они помолчали. Как же хорошо молчать рядом с другом, который все про тебя понимает!

— Пока тебя не было, ко мне заходил Грэг, — поерзав на диване, сказала Рейчел.

— И что он хотел? — встрепенулась Элис.

Хотя она и познакомила Грэга с Рейчел, но ее сообщение стало для Элис неожиданным.

— Искал тебя, — ответила Рейчел. — Ты же не отвечала на звонки, вот он и волновался.

— Что ты ему сказала?

— То и сказала. — В голосе Рейчел прозвучали нотки недовольства. — Что я не знаю, где ты, и знать не хочу. Я очень злая была на тебя, Элис.

— А он?

— Мне кажется, он мне не поверил. Ты ему уже звонила?

— Не отвечает, — грустно сказала Элис. — Позвоню попозже.

— Не надо звонить! — воскликнула Рейчел. — Разве можно о таких важных вещах говорить по телефону? Ты должна сама к нему пойти.

— Наверное.

Рейчел была права. Не надо никаких телефонных звонков. Она сама придет к Грэгу, все объяснит, и он, конечно же, простит ее.

— Хочешь, я пойду с тобой? — Рейчел заглянула Элис в глаза.

— Нет, я сама. Я должна это сделать сама.

Элис вышла из-за угла дома и в растерянности остановилась. Что-то было не так. В первое мгновение она не поняла, что случилось с магазином «Флора-студия».

Потом разобралась — в магазине шел ремонт. Но самое главное, отсутствовала вывеска.

Сердце предательски ёкнуло, однако Элис постаралась не обращать внимания на неприятный звоночек. Ну, подумаешь, ремонт. Мало ли по каким причинам Грэг решил его сделать. Это же ничего не значит.

Элис вошла в магазин. Двое мужчин в рабочих костюмах усердно красили стены и на вошедшую Элис не обратили внимания.

— Здравствуйте, — подала она голос, чтобы привлечь к себе внимание рабочих.

Один из них обернулся.

— Скажите, а хозяин дома? — Элис мотнула головой в сторону лестницы, ведущей в квартиру Грэга.

Второй рабочий тоже прекратил работу, и сейчас они оба молча смотрели на Элис.

— Я ищу мистера Болтона, хозяина магазина «Флора-студия», — как можно внятнее произнесла Элис. — Он живет на втором этаже, прямо над магазином.

Рабочие переглянулись.

— Простите, мэм, — сказал один из них. — Но там никто не живет, там тоже идет ремонт.

Сердце Элис ухнуло вниз живота и там осталось. Губы с трудом произнесли:

— А где он?

— Мы не знаем, мы всего лишь рабочие, — поспешил оправдаться все тот же мужчина. Второй так и не произнес ни слова.

— Понимаете, мне очень нужен мистер Болтон. — Элис старалась сдерживаться, но уже чувствовала подступающую панику. — У кого я могу узнать про него?

Рабочий аккуратно опустил кисть в ведро с краской, ушел куда-то и вскоре вернулся с листком в руке.

— Вот тут, — он протянул листок Элис, — номер телефона диспетчера нашей фирмы. Позвоните, мэм, возможно, вам помогут.

Элис схватила листок и выбежала из магазина. От запаха краски, а может быть, от волнения у нее начала кружиться голова.

На улице Элис достала из сумочки телефон и набрала номер. Ответил ей молодой веселый женский голос. Веселья в голосе сразу же поубавилось, лишь только Элис высказала свою просьбу.

— Сведений о своих заказчиках мы не даем, — официально ответила девушка-диспетчер.

Но Элис не собиралась отступать. С трудом, но все-таки ей удалось выпытать у девушки имя заказчика. Заказчика звали Том Гранд. Это имя ни о чем не говорило Элис.

Результатом долгих уговоров, просьб и объяснений стал номер телефона неизвестного Элис Тома Гранда.

— Он уехал, продал квартиру и магазин и уехал, — как заведенная повторяла Элис.

Она сидела в кабинете Рейчел, к которой приехала после телефонного разговора с Томом Грандом, новым владельцем магазина.

Рейчел испугалась, когда Элис, приоткрыв дверь, заглянула в класс. Рейчел проводила занятие по лепке.

— Что случилась? — Рейчел выскочила в коридор.

— Он уехал, продал квартиру и магазин и уехал, — прохрипела Элис.

— Так… — протянула Рейчел.

Заглянув в класс, откуда уже слышались крики оставленных без присмотра детей, Рейчел сказала Элис:

— Иди в кабинет, я сейчас приду.

Элис развернулась и пошла по коридору. Рейчел с жалостью посмотрела вслед бредущей с опущенными плечами Элис, глубоко вздохнула и вернулась к детям. До конца занятий оставалось семь минут.

Когда занятие закончилось, и Рейчел вошла в свой кабинет, то увидела, что Элис стоит у окна. Она подошла к ней, нежно обняла за плечи и отвела к маленькому диванчику.

— Ну что ты, милая, — мягко сказала Рейчел, заглядывая в расстроенное лицо подруги. — Может, никуда он не уехал.

— Уехал, — замотала головой Элис. — Новый владелец сказал, что он уехал.

— Куда?

— Он не знает. — Глаза Элис заблестели. — Представляешь, Грэг продал свой магазин, свой бизнес, которым очень дорожил, все бросил и уехал. И это из-за меня. Я в этом виновата. Я!

— Стоп, подруга! — строго сказала Рейчел.

При всей своей мягкости она никогда не теряла голову в сложных ситуациях и иногда проявляла чудеса твердости характера, могла держать себя в руках и размышлять трезвой головой.

— Это всего лишь твои домыслы, — глядя Элис в глаза, медленно произнесла Рейчел. — Нельзя делать окончательные выводы, когда не владеешь информацией полностью. Ты должна выяснить, куда исчез Грэг. Если он тебе, конечно, нужен.

— Нужен, ой как нужен, — прошептала Элис. — Ой, Рейчел!

Ее окатил невыразимый словами страх. Ведь может случиться так, что она его больше никогда не увидит. И эта вероятность буквально парализовала ее с ног до головы. Ладони стали влажными и липкими. Элис вытекла их о юбку и схватила Рейчел за руку.

— Скажи, что мне делать?

— Искать его, — дернула плечом Рейчел, будто недоумевая, до чего непонятливой может быть Элис. — Ты же знаешь, где живут его родители. Они-то должны быть в курсе, куда уехал их сын.

Элис легко было пообещать Рейчел, что она завтра же отправится к родителям Грэга. А вот сделать это оказалось намного сложнее.

Она прекрасно помнила, при каких обстоятельствах покинула дом Болтонов в прошлый раз. Покинула как распоследняя неблагодарная дрянь, сбежала, практически не попрощавшись. Испортила хорошим людям замечательный праздник, к которому они долго готовились.

И сейчас, после своего омерзительного поступка, она должна вновь появиться на пороге их дома. Да они с ней, возможно, и разговаривать не захотят. И правильно сделают, между прочим.

Но иного способа найти Грэга Элис не знала. А ради встречи с ним она готова была терпеть любое унижение. У нее имелась цель, и для достижения ее Элис готова была на все.

Она теперь знала, что не может жить без Грэга. И это знание для нее было необычным. Элис привыкла жить одна, рассчитывать только на себя, ни от кого не зависеть и радоваться своей свободе. И вдруг, впервые в жизни, ей захотелось, чтобы рядом кто-то был, кто-то заботился о ней, решал ее проблемы, советовал, указывал на ошибки и оберегал от них. И не просто кто-то, чужой и незнакомый, а именно Грэг, который неожиданно стал частичкой ее жизни. Ей хотелось ложиться в кровать с Грэ-гом и просыпаться рядом с ним, хотелось научиться вкусно готовить и гладить его рубашки. Это желание переполняло ее, рвалось наружу, Элис испытывала невыносимое желание оказаться рядом с ним, сейчас, сию же секунду, дотронуться губами до его губ, схватиться за руку, почувствовать, как он входит в нее.

И Элис стонала от бессилия, что не может этого сделать.

Грэга не было рядом, и Элис не знала, где он. Она даже не знала, желает ли он ее видеть, не забыл ли, не разлюбил.

Чтобы все это узнать и взлететь от счастья соединения с ним к небесам или отвергнутой оказаться на дне черной пропасти, ей нужно было его найти.

Элис уверенно вела «форд». Она прекрасно помнила дорогу, недаром шагала по ней пешком в темноте рождественской ночи, и доехала до дома Болтонов без всяких заминок.

У дверей она несколько замешкалась, даже промелькнула мысль повернуть обратно. Но Элис ее тут же прогнала и нажала на дверной звонок.

Почти сразу же дверь распахнулась, и Элис увидела радостно улыбающуюся миссис Болтон. Но улыбка сразу же сползла с ее лица, брови сдвинулись к переносице, глаза вопросительно уставились на Элис.

— Здравствуйте, — смущенно проговорила Элис. — Я Элис Браун. Вы помните меня?

— Конечно, помню.

Маргарет Болтон отступила в сторону, давая Элис возможность пройти в дом. На лице ее не промелькнуло ни капли радости, да и голос звучал сухо.

Элис, конечно, не надеялась, что в этом доме ее встретят с большой радостью. Но и такого приема не ожидала. В прошлый раз Маргарет Болтон показалась ей милой и доброй женщиной.

Но то было в прошлый раз. Тогда Грэг привез ее в дом как своего хорошего друга, почти как невесту.

— Вы проходите, Элис. — Маргарет кивнула в сторону гостиной. — Сейчас.

Она скрылась в кухне, предоставив Элис возможность самой пройти в гостиную.

Чтобы чем-то себя занять, Элис начала рассматривать фотографии, развешанные на стенах. Целая галерея фотографий, рассказывающая о жизни семьи Болтон.

Элис остановилась перед фотографией Грэга, сделанной в его магазине. На его лице сияет улыбка, и он кажется совершенно счастливым.

Сердце Элис сжалось, на глаза набежали слезы. Но она усилием воли не дала им пролиться.

— Простите меня. — Элис, занятая разглядыванием фотографий, не услышала, как Маргарет Болтон вошла в комнату. — У меня в духовке запекался цыпленок, и я боялась, чтобы он не подгорел.

— Я рассматривала фотографии, — ответила Элис, с трудом отрывая взгляд от улыбающегося Грэга.

Миссис Болтон подошла к ней.

— Я очень люблю эту фотографию, — сказала она. — На ней Грэг получился живым и естественным. А он в каждый приезд просит ее снять. Он считает, что выглядит на ней глупо. Я обещаю, но никогда не выполняю своего обещания. Глядя на фотографию, я думаю, что он всегда рядом. Давайте присядем!

Маргарет указала Элис на кресло, а сама примостилась на краешке дивана. Она ни о чем не спрашивала, а Элис, чувствуя неловкость, не знала, как начать разговор. Молчание затянулось, и Элис, поняв нелепость ситуации, произнесла:

— Я хотела попросить у вас прощения за мой быстрый отъезд. Я понимаю, что поступила непозволительно плохо.

— Значит, у вас на то были причины, — поспешно сказала Маргарет.

— Да, у меня была причина. — Элис подняла взгляд на мать Грэга. — Но она, ни в коей мере, не оправдывает моего поведения.

— Хорошо, что вы осознали это, — кивнула Маргарет. — Не буду скрывать, ваш поспешный отъезд для всех явился полной неожиданностью. Грэг не пожелал ничего объяснить, и мы все переживали, не обидели ли мы вас.

— Нет, что вы! — вскричала Элис. — Вся причина была лишь во мне. И поэтому я прошу прощения.

Взгляд миссис Болтон потеплел, и голос уже не звучал так холодно, когда она произнесла:

— Но я думаю, вы приехали сюда не только ради этого?

— Да, — кивнула Элис. — Я ищу Грэга.

Брови Маргарет удивленно взметнулись.

— Вы не знаете, что он уехал?

— Я знаю, что он уехал, я не знаю — куда.

Маргарет встала с дивана, прошлась по комнате, вернулась на место.

— Он вам не сообщил, куда уехал? — осторожно спросила она. — Имею ли я право говорить об этом?

— Понимаете, меня некоторое время не было в Нью-Йорке, — поспешно объяснила Элис. — Грэг просто не мог сообщить мне о своем отъезде.

Маргарет внимательно посмотрела на Элис, и в ее взгляде читалось недоверие. Элис стало страшно, что она ничего не узнает о Грэге. Мать Грэга могла просто не пожелать разговаривать с ней. И Элис поняла, что, для того чтобы узнать, где Грэг, она должна сказать правду. Никакие уловки и недомолвки тут не подойдут.

— Миссис Болтон, — произнесла Элис, и голос ее дрогнул. — Мне необходимо найти Грэга. Я плохо поступила с ним в последнюю нашу встречу и сейчас раскаиваюсь в этом. Нам нужно встретиться, разобраться. Я должна ему все объяснить, попросить у него прощения. А он неожиданно исчез, и я ничего не знаю о нем. Помогите мне, пожалуйста.

Взгляд Маргарет Болтон смягчился, ее тронуло искреннее раскаяние Элис. Но она еще не знала, как поступить, поэтому и не спешила сообщать новый адрес сына. Да, ей сразу понравилась эта девушка. Элис тронула ее материнское сердце в свой первый приезд к ним. Маргарет так радовалась за Грэга. Наконец-то он повстречал женщину, которую захотел привести в родительский дом. Маргарет знала, что это значит для сына.

А потом между Грэгом и Элис что-то произошло. Элис среди ночи убежала из их дома, и Грэг не пожелал ничего объяснить. Сердце матери сжалось в предчувствии беды, и она не заставила себя долго ждать.

Вскоре после Нового года Грэг появился у них в доме и сообщил, что уезжает из Нью-Йорка, не объяснив причину своего решения. Маргарет сама догадалась, что причина отъезда сына в ссоре с Элис. Поэтому и смотрела на девушку настороженно и не торопилась раскрывать тайну Грэга.

— Миссис Болтон, пожалуйста! — умоляюще повторила Элис. — Скажите мне, куда уехал Грэг. Я не знаю, простит ли он меня, захочет ли со мной разговаривать. Но я должна с ним встретиться, должна попытаться вымолить у него прощение. За эти дни, что я провела в разлуке с ним, я поняла одну важную вещь: я хочу быть рядом с Грэгом, он тот, кто мне нужен. Я люблю вашего сына.

— И я его люблю, — тихо сказала Маргарет. — Я мать, и для меня самое важное в жизни — это счастье моих детей. Я не знаю, рассказывал ли вам Грэг, что был женат. — Элис поспешно кивнула, и Маргарет продолжила: — Он очень тяжело переживал развод, замкнулся, превратился в отшельника. Мы с отцом волновались, что он больше никогда не захочет познакомиться с женщиной. Но тут появились вы. О ваших отношениях Грэг нам рассказал сразу. Таким счастливым он не был давно. Мы упросили привезти вас к нам на Рождество, нам не терпелось познакомиться с вами лично. Мы думали, что это будет самое счастливое Рождество за последние годы. Но тут между вами что-то произошло, и Грэг вновь скатился в депрессию. Он был сам не свой. Мы с отцом не могли противиться его решению уехать из Нью-Йорка.

Элис тяжело было слушать рассказ миссис Болтон. Ведь именно она была повинна в тех несчастьях, что навалились на этих милых людей. Ей хотелось только одного — вернуть все на место, вновь сделать счастливым Грэга, а значит, и его родителей, так переживающих за него.

— Вы поможете мне? — Элис вскочила с кресла и присела перед Маргарет на корточки. Взяла ее за руки и, подняв голову, посмотрела в глаза. — Поможете? Не ради меня, ради Грэга. Я хочу сделать его счастливым.

 

16

Свернув на шоссе, Элис подумала, что расстояние в каких-то сто пятьдесят миль могло стать непреодолимым для них с Грэгом, не пожелай Маргарет Болтон сказать, куда уехал ее сын.

Пожалела ли она Грэга или просьбы Элис тронули ее сердце, но Маргарет все-таки сказала, что Грэг уехал в небольшой городок Скрэнтон, расположенный к северо-западу от Нью-Йорка.

Маргарет рассказала, что она родом из этого городка. В нем же жили ее родители, и они завещали свой дом любимому и единственному внуку Грэгу.

Грэг и раньше мечтал поселиться в тихом, спокойном Скрэнтоне, но Нью-Йорк держал его, не отпуская из своих цепких объятий. А сейчас сама судьба подтолкнула его сменить место жительства.

Элис не знала, что принесет ей встреча с Грэгом: радость или несчастье. Да она и не задумывалась над этим. Элис просто хотела увидеть Грэга, попросить у него прощения, рассказать о переменах, происшедших с ней. А потом пусть он сам решает, как поступить.

Если Грэг действительно ее любит, как говорил, то он поймет и простит ее. А если нет… Что ж, Элис была готова и к такому исходу.

Она была готова ко всему, кроме того, что случилось на самом деле.

Элис быстро нашла дом по адресу, который ей дала миссис Болтон. Дом был двухэтажный, с четырьмя высокими, узкими башенками по углам. Над каждой башенкой крепился флюгер.

Остановив «форд» напротив дверей, Элис быстро вышла из автомобиля и решительно зашагала по дорожке, ведущей к крыльцу.

Не раздумывая ни секунды, Элис нажала на звонок и услышала звук колокольчика внутри дома.

И вот этот тихий, почти неслышный звук ее испугал. Она представила, как сейчас Грэг откроет дверь, увидит ее и… А дальше может произойти что угодно.

Элис вдруг с ужасом подумала о своей самоуверенности. Почему она считает, что Грэг по-прежнему любит ее и будет рад ее приезду? Вместе со сменой жительства он вполне мог поменять и свои чувства к ней. А вдруг он из тех мужчин, про которых кто-то из великих говорил, что они любят всех женщин, находящихся в их объятиях?

Элис почувствовала, как кровь отлила от ее щек, колени стали ватными. Даже если бы она сейчас и захотела, то не смогла бы пошевелиться. Не говоря уж о том, чтобы вернуться в машину и умчаться от домика с флюгерами.

За дверью раздались шаги — легкие, почти неслышные. Но чувства Элис были обострены до такой степени, что она, наверное, услышала бы и шаги мышки.

Скрипнул ключ в замке, дверная ручка опустилась вниз, дверь распахнулась, и вместе с ней распахнулись от удивления глаза Элис.

На пороге вместо Грэга, которого она ожидала увидеть, стояла девушка в коротеньком красном платьице. Девушка была молодой, лет двадцати, и очень красивой. Девушке с такой внешностью самое место на обложке глянцевого журнала.

Сердце Элис стремительно рухнуло вниз. Вот и все. Если по дому Грэга ходит такая красавица, причем намного моложе ее, то Элис делать здесь нечего.

Но каков Грэг! Однако быстро он сумел утешиться. Это она, Элис, как дура, страдает и переживает. А Грэг времени даром не терял. Новая жизнь — новая женщина в этой жизни!

Элис понимала, что ей следует развернуться и убежать отсюда, чтобы не позориться до конца, чтобы не встречаться с изменником. А вместо этого она стоит на пороге дома и пялится на красавицу, во взгляде которой тоже нет ничего доброго. У той взгляд хищницы, готовой до смерти защищать завоеванную силой территорию.

— Если вы по объявлению, то место уже занято. — Голос девушки был свеж и звонок. В глазах светилось превосходство над менее удачливой соперницей.

Сейчас она закроет дверь, и дорога к Грэгу для Элис навсегда будет закрыта. Нет! Этого не будет! Элис этого не допустит.

Да и о каком объявлении она говорит? Неужели Грэг опустился до девушек по объявлению?

— Я хотела бы поговорить с мистером Грэгом Болтоном. — Элис придержала рукой готовую закрыться дверь.

— Я же вам сказала, место уже занято.

— Не вами ли?

— Да, мною. — Нахалка вздернула подбородок. — Я дипломированный флорист, и мистер Болтон по достоинству оценил мои умения.

О да! Ее достоинства невозможно не оценить, это вынуждена была признать даже Элис. Девушка была хороша во всех отношениях.

— Мой свадебный букет на «Кубке Сильвии» занял третье место. А это, знаете ли, кое-что да значит.

Девушка попыталась прикрыть дверь, но Элис крепко держала ее, плохо понимая, о каком «Кубке Сильвии» та говорит.

— Амелия, кто там пришел? — Голос Грэга прозвучал совсем рядом, и вот он сам выглянул из-за плеча девушки.

— По объявлению пришли, — повернулась к нему Амелия. — Но я сказала, что вы уже нашли помощницу.

Но Грэг не слушал Амелию, он, не мигая, смотрел на Элис.

— Разве не так? — испуганно спросила Амелия, переводя взгляд с Грэга на Элис и обратно. — Мы же уже и договор подписали.

— Здравствуй, Грэг. — Элис уже не обращала внимания на Амелию, призера «Кубка Сильвии», она видела только Грэга.

— Здравствуй, — ответил он, и голос его дрогнул.

Но лицо Грэга осталось бесстрастным. Он смотрел на Элис так, как смотрят на незнакомую зверушку, встреченную на тропинке в парке. С удивлением и настороженностью, но без всякой радости.

Он мне совсем не рад, промелькнуло в голове Элис. Удивлен моему появлению, но не рад.

— Так вы не по объявлению? — подала голос Амелия. — Тогда простите меня, я подумала, что вы тоже ищете работу. Сегодня целый день претендентки в дом ломятся. Мне уже надоело всем объяснять, что место помощницы в цветочном магазине занято.

За Элис, которая продолжала молчать, ответил Грэг:

— Нет, она не по объявлению. Я надеюсь. — Последнее предложение Грэг произнес совсем тихо.

— Тогда я пойду, — смутилась Амелия, почувствовав, что она лишняя.

— Да, Амелия, ты можешь быть свободна. — Грэг говорил с Амелией, а смотрел на Элис. — Ты и так мне сегодня очень помогла.

— Тогда до завтра. — Амелия проскользнула мимо Элис, бросив на нее изучающий взгляд, и торопливо пошагала по тропинке прочь от дома.

Прежде чем свернуть на улицу, Амелия не выдержала и оглянулась. Странная парочка все так и стояла на пороге дома.

Первым не выдержал Грэг.

— Как ты меня нашла?

— Этот вопрос тебя интересует больше всего? — горько усмехнулась Элис. — Ты даже не хочешь знать, зачем я вообще здесь появилась?

Грэг нервно дернул плечом.

Все-таки не такой представляла Элис эту встречу. Она надеялась, что Грэг обрадуется ее приезду. Будет счастлив увидеть ее, как счастлива она вновь увидеть его. Но Грэг не спешил выказывать радость по поводу ее приезда.

Элис не могла понять: он действительно не рад или просто, злясь на нее, скрывает свои чувства? И это непонимание выводило ее из себя.

— Ты меня не пригласишь в дом? Так и будешь держать на пороге? — Элис взяла инициативу в свои руки.

В конце концов, это она виновата в случившемся. Значит, ей самой и исправлять свои ошибки.

— Проходи. — Грэг пропустил Элис в дом. Когда они прошли в гостиную, небольшую, заставленную старой мебелью, доставшейся Грэгу в наследство вместе с домом, он спросил:

— И зачем же ты тут появилась?

— Я приехала к тебе, Грэг. — Элис сделала шаг к нему, но тут же остановилась.

Его вопрос «зачем?» прозвучал резко и безжалостно, ударил ее словно пощечина.

— По-моему, мы с тобой все уже выяснили, — добавил он. — Вернее, ты мне все очень внятно объяснила. Ты не думай, я понятливый, второй раз объяснять мне не нужно.

— С тех пор многое изменилось, Грэг! — воскликнула Элис. — Я изменилась.

— Даже так? — горько усмехнулся Грэг, глядя не на нее, а куда-то в сторону. — И что ты хочешь от меня?

— Я хочу быть с тобой. — Элис сделала еще один шаг навстречу к Грэгу: — Я поняла, что не могу жить без тебя. Ты мне нужен, Грэг.

Он без всяких эмоций смотрел на нее, и Элис в ужасе остановилась на полпути.

— Грэг… — беспомощно прошептала она.

— Ты хочешь быть со мной, ты поняла, что не можешь жить без меня. Это все прекрасно, но ты позабыла выяснить одну маленькую деталь: а хочу ли я этого? — жестко сказал он. — Ты меня об этом спросила? Элис, ты как была эгоисткой, так ею и осталась. А говоришь, что изменилась. Нет, ты думаешь только о себе, не о других.

— Да как ты можешь так говорить?! — Элис задохнулась от возмущения. — Я столько пережила, столько испытала за эти недели, я нашла тебя, приехала к тебе, а ты… ты…

Она резко развернулась и выбежала из дома. Не сбавляя скорости, добежала до «форда», открыла дверцу, шлепнулась на сиденье и уронила голову на руль.

Злость полыхала в ее сердце. Как Грэг мог сказать такое? Как он мог такое о ней подумать, обозвать ее эгоисткой, думающей только о себе? Нет, она не такая, совсем не такая. Не такая?

«Ты меня об этом спросила?»

Вопрос Грэга прозвучал в ее голове так ясно, что Элис, подняв голову с руля, огляделась. Ей показалось, что Грэг сам задал этот вопрос.

Но Грэга в салоне не было, он остался в своем странном, с высокими башенками доме.

«Ты меня об этом спросила?»

Нет! Она не спросила его ни о чем ни тогда, в Рождество, ни сейчас. Она все решала сама, учитывая только свои интересы, не обращая внимания на чувства Грэга. И после этого она смеет утверждать, что не является эгоисткой? Эгоистка, она самая настоящая эгоистка, которая думает только о себе.

Элис стало страшно. Только что она чуть не убила собственными руками свое счастье, чуть не потеряла Грэга окончательно и навсегда.

Хорошо, что она это поняла. Еще можно все исправить и все вернуть.

Элис вышла из машины, прошла по дорожке и зашла в дом.

Грэг так и стоял посреди гостиной на том же месте, где она оставила его.

Элис подошла к нему, взяла его за руки и, заглянув в глаза, спросила:

— Грэг, ты хочешь, чтобы мы были с тобой рядом? Навсегда, на всю жизнь?

Грэг поднес руки Элис к своим губам и нежно поцеловал их.

— Я так боялся, что ты уедешь, Элис. Боялся, что ты не скажешь этих слов.

— Глупенький, я же сказала тебе, что я стала совсем другой, что я изменилась. — Элис прижалась головой к его груди.

Грэг обнял ее за плечи, прижал ее к себе сильно, словно боялся, что она ускользнет из его рук, исчезнет из его дома.

— Ты все еще хочешь, чтобы я стала твоей женой? — прошептала Элис тихо-тихо.

Но Грэг услышал ее вопрос и ответил на него:

— Да.