— Соня, ну как ты могла? — уже в который раз повторяла Джоди, крепко, как будто Соня могла вновь исчезнуть, держа девочку за руку.

Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, на заднем сиденье автомобиля, а Фред Хонтер, время от времени поглядывая на них в зеркало заднего вида, гнал машину к дому.

— Соня, ну как ты могла?

— Я просто пошла погулять, — пожимала плечами девочка. — А потом потерялась. Я тебя звала-звала, а ты не приходила.

Джоди еще крепче прижала девочку к себе.

— Я же не слышала, как ты меня звала. Я тебя в саду искала и к дому миссис Джонсон бегала. Но как же ты вышла на улицу?

— Как-как… — пробурчала девочка. — Очень просто я вышла, через дырку в заборе.

— Какую дырку? — встрепенулся до сих пор не вмешивающийся в их разговор Фред.

— Дырку, — повторила девочка, не зная, как объяснить иначе.

— Ты нам покажешь? — спросила Джоди.

— Покажу, — тут же согласилась Соня, прижимаясь к няне.

Конечно же девочка испугалась. Оказаться одной, в незнакомой обстановке, среди чужих людей — это все-таки стресс для ребенка. Хотя все могло закончиться куда как печальнее.

Фред и Джоди добрались до полицейского участка в считанные минуты. Полицейский, к которому их отправили, с особой тщательностью проверил документы Фреда, выслушал сбивчивый рассказ Джоди о пропаже девочки и лишь потом отвел их в кабинет своего шефа.

За массивным столом, заваленным папками, восседал огромный полицейский, а у него на коленях примостилась маленькая Соня. Они были заняты тем, что пили чай. Соня сжимала ручонками большую кружку и, с трудом поднимая ее, подносила ко рту.

Увидев отца и Джоди, она поставила кружку, соскочила с коленей полицейского и подбежала к ним. Фред подхватил ее и прижал к груди. Джоди заметила, как дрожат его руки. Она знала, как переживал Фред пропажу дочери, и восхитилась его выдержкой.

Уже около машины, когда они покинули полицейский участок, Джоди взмолилась:

— Простите меня, мистер Хонтер!

— Не прощу, — сказал он.

— Да, конечно, я понимаю, — пробормотала Джоди, догадываясь, что далее последует требование немедленно покинуть его дом.

— Я не прощу, пока вы не перестанете называть меня мистером Хонтером, — глядя в глаза Джоди, добавил Фред. — Вы же обещали.

И тут Джоди поняла, что он на нее не сердится и, возможно, увольнение на этот раз отменяется. Не передать словами, какое счастье она испытала. Джоди и представить не могла, как она покинет ставший ей родным дом, как расстанется с Соней и… с Фредом. Она не могла сказать, расставание с кем из них было бы для нее более болезненным.

Эти мысли удивили и смутили ее. Неужели ее опечалило бы расставание с Фредом? Джоди вынуждена была признать, что, да, расставание ее опечалило бы. От этого признания все внутри у нее сжалось.

— Девочки, а не хотите ли вы мороженое? — спросил Фред.

— Хотим, хотим! — завопила Соня.

В Джоди же проснулась няня, отвечающая за воспитание девочки, и она строго произнесла:

— Я думаю, что сейчас не лучший момент для мороженого. Соня поступила очень плохо, убежала из дому, заставила всех волноваться, а вы хотите угостить ее мороженым.

— Зачем вспоминать то, что уже прошло? — возразил Фред. — К тому же Соня уже поняла, что поступила плохо. Правда, доченька?

— Да, — кивнула девочка. — И я попросила прощения.

— Ну не знаю… — Джоди не хотела отказываться от своего мнения.

Хитрая девочка знала, как уломать няню. Она бросилась ей на шею, обняла крепко и зашептала на ухо:

— Джоди, миленькая, давай поедим мороженое! А я больше никогда-никогда не буду уходить из дома.

— Ну не знаю… — повторила Джоди, уже понимая, что не может устоять перед уговорами девочки.

— Папа, Джоди согласна, — заявила Соня и, откинувшись на спинку сиденья, сказала: — Поехали, папа.

— Куда?

— В «Гигантского кота».

— Ну конечно, — улыбнулся Фред. — Как же я мог забыть, какое кафе любимое у моей девочки. Так какое?

Джоди и Соня хором проскандировали:

— «Гигантский кот»!

И рассмеялись. Джоди, забыв недавние волнения, тоже улыбнулась. Может, и правильно, что Фред предложил отправиться в кафе. Все-таки из-за пропажи девочки они здорово переволновались. Да и Соня, оказавшаяся в незнакомой обстановке, получила определенный шок. Хотя по ее виду, по тому, как она пила чай в полицейском участке, не скажешь, что она испугалась.

Кафе «Гигантский кот» находилось за несколько кварталов от дома Фреда. Фред и Соня, как определила Джоди, были в кафе частыми гостями. Официантка и, скорее всего, по совместительству хозяйка этого небольшого, уютного кафе встретила их как старых знакомых. Почтительно поздоровалась с Фредом, поцеловала Соню, приветливо улыбнулась Джоди и проводила к столику у окна.

Кафе, если судить по оформлению, было детским, но в зале находились и взрослые без детей.

— У них отличная кухня, — пояснил Фред, когда официантка, приняв заказ, отошла от столика. — Вот и заходят сюда не только с детьми.

— А еще у них отличный гигантский кот, — вставила Соня.

— Что за кот? — поинтересовалась Джоди.

— Пошли, я покажу. — Соня вскочила со стула и, схватив Джоди за руку, потащила прочь от столика.

Это был настоящий Гигантский кот. Он стоял в смежном с обеденным зале и представлял собой деревянное сооружение в виде выгнувшего спину черного кота. Это сооружение предназначалось для лазания, съезжания и других интересных дел. По коту уже ползали несколько детишек, издающих счастливые повизгивания.

— Я тоже, да? — Соня заискивающе заглянула в глаза Джоди.

— А мороженое?

— Я сейчас, чуть-чуть, и приду мороженое есть. — Девочка уже карабкалась по лесенке на спину кота.

— Только осторожно, — попросила Джоди, не уверенная, что Соня ее услышала.

Около кота в кресле сидел смотритель, наблюдающий за играми детей.

— Вы идите, — сказал он Джоди. — С вашей дочерью ничего тут не случится. Видите, все родители спокойно оставляют.

— Я… — Джоди хотела объяснить, что Соня ей не дочь, что она всего лишь няня, но передумала.

Недолго понаблюдав за играми Сони и других детей, Джоди вернулась в зал.

— Соня залезла на кота, — сообщила она Фреду. — Ничего, что я оставила ее там одну?

— Конечно, ничего. Гигантский кот Соне знаком с детства. Мы часто приходили в это кафе, когда… — Фред запнулся, но закончил: — Когда была жива мать Сони.

Джоди удивилась. Фред говорил о Бренде, как о посторонней женщине. Он не сказал «моя жена», что было бы более естественно в этой ситуации, а назвал Бренду «мать Сони».

Неужели он не испытывал к ней никаких чувств и Бренда для него была всего лишь матерью его ребенка? Джоди очень хотелось это узнать, но она понимала, что никогда не осмелится задать этот вопрос.

— Вот вы, Джоди, — произнес Фред, — наверное, меня обвиняете в неправильном воспитании ребенка. Соне сегодня устроить бы хороший нагоняй, а я ее в кафе привел.

— Ну что вы, как я могу, — пробормотала Джоди.

— И вы правы, — словно не услышав ее оправданий, продолжил Фред. — Но я не могу не баловать мою дочь. Я чувствую перед ней вину, которую, наверное, и пытаюсь искупить различными подарками и развлечениями.

— И в чем же ваша вина? — Джоди решила, что, раз он сам заговорил на эту тему, она с удовольствием поддержит беседу.

— Я слишком занят, чтобы уделять ребенку достаточно времени, — вздохнул Фред. — Работа, дела, собственные проблемы… Иногда они наваливаются так, что некогда вздохнуть. А девочка требует внимания, требует заботы.

Голос его звучал глухо. Джоди понимала, что все, что Фред сейчас говорит, сильно его гложет. Хотелось его поддержать, ободряюще погладить по руке… Джоди вспомнила его теплую руку, сжимающую ее ладонь той ночью, когда они любовались луной. Но она молчала.

— Это неправильно, несправедливо, когда ребенок так редко видит родителей, — продолжил Фред. Ему нужен был не собеседник, а просто слушатель. Внимательный, заинтересованный. Джоди была именно таким. — К сожалению, я это слишком поздно понял. Когда Соня была совсем крошкой, я практически устранился от общения с девочкой. Безрассудно возложил эту функцию на человека, которому нельзя было и близко подходить к детям. Я думал, что появление дочери изменит ее. Увы, я сильно ошибся. Ее сердце не тронула даже собственная дочь. Для нее не было в мире человека важнее, чем она сама.

— Но она же была вашей женой. Вы же сами предложили ей руку и сердце, — не выдержала Джоди. Она сразу же зажала рот рукой, но слова уже вылетели.

Сейчас Фред замкнется и замолчит, и правильно сделает. Какое дело до его отношений с женой няне его дочери? Ей платят деньги не за то, чтобы она осуждала своего работодателя.

Но Фред не счел ее всплеск эмоций бестактным, а может, погруженный в свои мысли, просто не заметил его.

— Соня с младенчества росла в одиночестве, — сказал он, глядя не на Джоди, а как бы сквозь нее. — Она больше времени проводила с нянями, чем с собственными родителями. Я всегда старался подходить к подбору нянь очень ответственно. Кто-то покидал наш дом через несколько дней, кто-то задерживался на более длительный срок. Но все равно этот срок заканчивался. Хотите знать, почему я все равно увольнял няню, даже если она подходила по всем параметрам?

Джоди молчала.

— Из-за ревности, — сказал Фред. — Из-за обыкновенной ревности. Я не мог допустить, чтобы мой ребенок полюбил чужого человека больше, чем собственного отца.

— Зачем вы мне это говорите? — опустив глаза, спросила Джоди. — Вы меня увольняете?

Фред словно испугался ее вопроса.

— Нет-нет! — поспешно вскричал он и, словно боясь, что она сейчас исчезнет, накрыл ее руку своей, прижав к столу. — Я не то хотел сказать. Вернее, то… Ой, простите, Джоди, что-то я совсем запутался. Сейчас я поясню. Понимаете, я очень волнуюсь. — Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. — Я начал этот разговор для того, чтобы сказать вам: вы оказались не очередной няней, воспитывающей моего ребенка. Так получилось, что я не хочу, чтобы вы покидали мой дом, Джоди. Не хочу, чтобы вы оставляли Соню и… меня.

Джоди ошеломленно уставилась на него, не в силах поверить в услышанное и произнести хоть слово.