Из гастрольной поездки по Аргентине и Уругваю Дженаро вернулся знаменитым музыкантом. Слава о гениальном пианисте—  виртуозе прокатилась по латиноамериканскому континенту и вышла за его пределы, поскольку газеты всех стран написали о феномене Дженаро, который явил миру свой музыкальный гений лишь на склоне лет.

Восторженно принятый как публикой, так и музыкальной критикой, Дженаро купался в лучах славы, не догадываясь о том, какие неприятности ждут его дома, в Сан—  Паулу.

О том, что Тони попал в тюрьму и ему грозит депортация, Дженаро узнал сразу по прибытии в Бразилию, ещё в порту, где его встретила толпа репортёров, почитавших за честь взять интервью у прославленного пианиста.

Все журналисты задавали ему один и тот же вопрос: как это вышло, что он, человек, бесконечно далёкий от политики, воспитал сына—  смутьяна?

Дженаро нечего было им ответить. Валить всё на вредные гены покойного Джузеппе он не собирался, понимая, что и сам где—  то дал промашку в воспитании сына. Ему нужно было поскорее повидаться с Тони и узнать, насколько серьёзна угроза депортации.

Но, получив свидание с сыном, Дженаро не удержался от гневных упрёков:

—  Вот куда тебя завели твои идеи! В тюрьму! Ты этого хотел? К этому стремился? Мне стыдно, что мой сын арестант!

—  В таком случае тебе не стоило сюда и приходить, —  ответил ему Тони.

—  Я пришёл сюда, потому что хочу тебе помочь. Скажи, что я могy для тебя сделать?

—  Ничего, —  ответил Тони.

—  У меня сейчас есть деньги, я могу оплатить услуги самого лучшего адвоката...

—  Меня защищает наш профсоюзный адвокат, и этого достаточно. В его квалификации я не сомневаюсь.

—  Ладно, с тобой сегодня невозможно разговаривать, —  сдался Дженаро. —  Я зайду в другой раз. Скажи мне, только откровенно, как ты себя чувствуешь?

—  Спасибо, папа, хорошо, —  смягчился Тони. —  А ты, пожалуйста, скажи, почему ко мне перестала ходить Мария? Она заболела? Или заболел мой сын?

—  Нет, они здоровы. Я думаю, Мария устала от твоих фокусов, —  высказал предположение Дженаро.

—  Устала? Как устала?! —  с возмущением воскликнул Тони.

—  И ты ещё спрашиваешь? —  укорил его Дженаро. —  Какая жена не устанет, если от мужа одни неприятности?

—  Папа, ты обещал, что не будешь ругаться, —  напомнил ему Тони.

—  Ладно, ладно, я ухожу. Сынок!.. Мне больно видеть тебя здесь, в тюремной камере! —  сказал Дженаро, и в его глазах блеснули слёзы. —  Надеюсь, с Божьей помощью ты выйдешь отсюда и тогда откроешь своё сердце для отеческих наставлений, потому что я всегда желал тебе только добра!

Дженаро не придал серьёзного значения тому, что Мария перестала навещать Тони в тюрьме, а Мариузу это беспокоило, прежде всего. Она понимала, что это неспроста, и связывала такое поведение Марии с кознями Камилии. В общем, она была не далека от истины, однако ей и в голову не могло прийти, в чём именно заключались эти козни. Мариуза была склонна возложить всю вину на Тони, который, как она предполагала, вновь переметнулся к Камилии после того, как та согласилась защищать его на суде.

Подозрения Мариузы ещё более укрепились, когда Камилия сама пожаловала к Марии в пансион, и они о чём—  то недолго побеседовали за закрытой дверью. О чём —  Мариузе так и не удалось выведать у Марии. Не могла же та сказать ей, что Камилия приходила ещё раз напомнить о своём ультиматуме! Накануне решающего судебного заседания Камилии нужно было удостовериться в том, что Мария сдержит слово и откажется жить с Тони одной семьёй, когда он выйдет из тюрьмы.

—  Учти, ты ранила меня смертельно, а раненый зверь самый опасный, —  пригрозила Марии Камилия. —  Если ты после суда расскажешь Тони или кому—  нибудь другому о нашем уговоре, то я не остановлюсь ни перед чем! Тони должен вернуться ко мне! А иначе я сама потом заявлю в полиции, что наш брак был фиктивным, и потребую выслать Тони из страны! Наказание за лжесвидетельство меня не испугает!

Неудивительно, что после таких угроз Мария отмалчивалась, не желая отвечать на расспросы Мариузы, а когда та проявила чрезмерную настойчивость, ответила ей, сжигая за собой все мосты:

—  Не спрашивайте меня о Тони! Я решила расстаться с ним навсегда. После того как он выйдет из тюрьмы, я возьму Мартинью и уеду из нашего пансиона.

У Мариузы волосы встали дыбом. Мария добровольно уходит от Тони?! Что же он должен был сотворить, чтобы Мария решилась на такой отчаянный шаг?

Мариуза уже поняла, что выяснить это у Марии ей не удастся, и отправилась в отель к Дженаро.

—  Произошло что—  то ужасное, —  сказала она. – Очевидно, Тони сильно обидел Марию, и она хочет уйти от него навсегда. Но вы должны помешать этому, сеньор Дженаро!

—  Простите, дона Мариуза, но, по—  моему, вы что—  то перепутали и сильно ошибаетесь, —  не поверил в серьёзность её заявления Дженаро. —  Мария никогда не бросит Тони. Она любит его!

—  В том—  то и дело! —  подхватила Мариуза. —  Она его любит, а он... Вы должны выяснить, чем он её обидел, и помирить их!

Дженаро отправился к Тони, но выяснить у него, разумеется, ничего не смог, и лишь нанёс ему тяжёлый удар, сообщив о странном решении Марии, весьма похожем на предательство.

—  Я не мог ничем её обидеть, я сижу в тюрьме, —  взволнованно говорил Тони. —  Ты убил меня этой новостью! Очень прошу тебя, папа, сходи к Марии, узнай, что там с ней произошло! Я не хочу её потерять!

И Дженаро, конечно же, отправился к Марии.

—  Я ничего не понимаю, —  сказал он встретившей его доне Мариузе. – Тут явно что—  то не так. Я почему—  то верю Тони, когда он говорит, что ничем не обидел Марию.

—  А вы спросили его о Камилии? Какие у них сейчас отношения?

—  В этом не было нужды, —  махнул рукой Дженаро. —  Он так огорчился из—  за того, что может потерять Марию! И потом, какие могут быть отношения, если он сидит за ре¬шёткой? Оттуда ведь не побежишь на интимное свидание с Камилией!

—  Всё так, но, скажем, признаться ей в любви можно и за тюремной решёткой, —  возразила Мариуза. —  А Мария могла как—  то узнать об этом...

—  Ладно, я сейчас всё выясню, —  сказал Дженаро и направился в комнату Марии.

Его огорчённый вид сразу же внушил Марии тревогу:

—  Сеньор Дженаро? Почему вы здесь? Что—  то с Тони случилось? Он заболел?

—  Нет, —  сказал Дженаро. —  Я пришёл сюда, чтобы задать тебе один вопрос, но, кажется, уже получил на него ответ.

—  Я вас не понимаю, говорите яснее.

—  Я хотел узнать, любишь ли ты моего сына, —  пояснил Дженаро. —  И уже вижу, что любишь.

—  Это дона Мариуза вам что—  то наговорила! —  догадалась Мария.

—  Да, —  не стал скрывать Дженаро. —  И правильно сделала! Скажи, Мария, ты действительно хочешь расстаться с Тони?

—  Да, —  глухо ответила она.

—  Но почему?! Он тебя обидел?

—  Нет.

—  Тогда объясни мне, что происходит. Если он не сделал тебе ничего дурного, почему ты хочешь бросить его?

—  Я так решила, и всё! —  ответила Мария, и больше Дженаро от неё ничего не добился.

Между тем возобновились судебные слушания, и друзья Тони были изумлены тем, что Мария не пришла даже в суд. Все они приставали с расспросами к Мариузе, но та и сама была огорчена этим не меньше остальных.

—  А я думаю, что это даже к лучшему, —  высказал своё мнение Жакобину. —  Присутствие в зале сразу двух жён Тони может негативно сказаться на решении суда.

—  Правильно, —  согласилась Мариуза. —  Судья подумает, что Мария и Камилия сговорились одурачить его, чтобы спасти Тони.

Камилия и её родители приехали в суд позже всех, потому что Ципора в последний момент отказалась давать какие—  либо свидетельские показания.

—  Не заставляй меня туда ехать, Камилия, —  взмолилась она. —  Иначе я буду спасать там тебя, а не Тони! Скажу, что ваш брак был фиктивным.

—  Ты не сделаешь этого, мама! —  грозно произнесла Камилия. —  Я приложила столько сил для того, чтобы Тони вернулся ко мне, а ты хочешь всё свести на нет?!

—  Он никогда к тебе не вернётся, —  с досадой сказала Ципора. —  Неужели ты до сих пор не поняла, что он любит Марию?

Времени до начала судебного заседания оставалось мало, а Камилия должна была любой ценой убедить Ципору дать нужные показания, поэтому она и рассказала матери о своём тайном уговоре с Марией.

Ципора в ужасе схватилась за голову:

—  Ты угрозами заставила Марию отказаться от Тони?!

—  Да, и я уже многого добилась! —  с гордостью ответила Камилия. —  Она больше не ходит к нему в тюрьму!

—  Боже мой, за что мне такое наказание? —  причитала Ципора. —  Ты сошла с ума из—  за этого итальянца! Ты потеряла не только разум, но и сердце! Пошла на подлость, чтобы заполучить мужа? Да он же тебя возненавидит, если узнает правду!

—  Он ничего не узнает. Мария будет молчать, —  уверенно заявила Камилия. —  Я ей доходчиво объяснила, что могу сделать, если она проболтается или будет искать встреч с Тони!

—  И что же ты сделаешь? —  испуганно спросила Ципора. —  Убьёшь её?

—  Нет, я найду другие средства, но если понадобится, то у меня рука не дрогнет! —  в запальчивости произнесла Камилия, ещё больше напугав мать.

После этого Ципора безропотно поехала в суд, но про себя твёрдо решила лжесвидетельствовать, то есть утверждать, что брак Тони и Камилии был фиктивным.

Слово для свидетельских показаний ей предоставили сразу после Камилии, которая блестяще справилась со своей задачей, заявив суду, что они с Тони женились по любви, а их временная размолвка была лишь досадным недоразумением, и теперь они опять будут жить вместе. Тони, правда, попытался что—  то возразить, но адвокат Андре был начеку и вовремя заставил его замолчать. Судья оставил без внимания робкий протест Тони, а Ципоре стало нестерпимо больно и стыдно за дочь, от которой итальянец не побоялся отказаться даже сейчас, под угрозой высылки. И к чему же это может привести Камилию? Сейчас она пустила в ход угрозы и ложь, а потом, когда Тони благополучно вернётся к своей Марии, совсем ожесточится и, не дай Бог, в самом деле, пойдёт на преступление... Нет, этого нельзя допустить! И Ципора, получив слово, решительно произнесла:

—  Их брак был фиктивным, ваша честь. Это я говорю вам как мать.

В зале поднялся невообразимый шум. Громче всех кричала Камилия, возмущаясь заявлением матери и требуя, чтобы та немедленно изменила показания. Эзекиел тоже зашипел на жену: «Что ты несёшь? Говори правду!»

Судья не без труда восстановил тишину в зале, и Ципора продолжила:

—  Я говорю правду. Они никогда не жили как нормальная семья. Итальянец воспользовался нашей доверчивостью. Он бросил мою дочь и никогда к ней не вернётся!

—  Ваша честь, я вышла замуж за Тони по доброй воле, и буду жить вместе с ним! —  выкрикнула с места Камилия.

Ципора тут же прокомментировала её выкрик:

—  Она только надеется, ваша честь, а итальянец любит другую. Я говорю правду.

—  Ципора, молчи! —  процедил сквозь зубы Эзекиел.

—  Нет, я не буду молчать, —  сказала она уже не судье, а Эзекиелу. —  У меня есть своя голова на плечах, и я должна спасать нашу дочь!

Судья счёл показания Ципоры исчерпывающими и велел ей сесть на место.

—  Объявляю перерыв на два часа, —  сказал он затем. —  Поскольку свидетели противоречат друг другу, то суд нуждается в дополнительных консультациях.

Во время перерыва все накинулись на Ципору с разных сторон —  Камилия, Эзекиел, Дженаро, адвокат Тони... Её уговаривали изменить показания, она отбивалась ото всех, и только Дженаро удалось её пронять.

—  Вы поймите, сеньора, если Тони депортируют, он попадёт в руки фашистов и его убьют, —  разъяснил ей Дженаро, а потом задал вопрос в лоб: —  Вы желаете смерти моему сыну?

—  Нет, —  ответила Ципора, —  я не хочу, чтобы у меня на совести была чья—  то смерть.

Адвокат тотчас же подсказал ей, как нужно построить следующее выступление, чтобы предыдущее не выглядело лжесвидетельством, и после перерыва попросил суд вновь заслушать Ципору.

Прокурор, однако, заявил протест, который судья и удовлетворил. Таким образом, Ципоре не пришлось менять показания.

Теперь всё зависело от выступления Эзекиела, и он оказался на высоте, продемонстрировав не только присущую ему мудрость, но и завидное красноречие.

Начал он с парадоксального утверждения:

—  И моя дочь, и моя жена, они обе говорят правду.

—  Протестую, ваша честь! —  воскликнул прокурор. —  Их показания противоречат друг другу!

—  А что такое истина вообще? —  обратил к нему философский вопрос Эзекиел. —  Вы слышали историю о слепцах и слоне? Один слепец ощупал хобот, другой —  уши, третий —  хвост, и никто из них не понял, как же на самом деле выглядит слон. То же самое происходит и в нашем случае. Тони и Камилия женились по любви, потом, как это нередко бывает, поссорились, разбежались. Дочь по—  прежнему любит мужа и хочет вернуть его в семью, а мать не может справиться с обидой на зятя. Вот вам и вся истина!

После такого доходчивого разъяснения у судьи не осталось никаких сомнений в подлинности брака Тони и Камилии, но для порядка он предоставил слово и Дженаро, который, разумеется, свидетельствовал в пользу сына.

Судья, наконец, зачитал оправдательный приговор, и Тони получил желанную свободу.

Камилия подбежала к нему первой и на глазах у всех расцеловала его в губы. Тони смутился, мягко отстранил её от себя, поблагодарил за помощь и поддержку. Потом с большой теплотой поблагодарил Эзекиела, крепко обнял Дженаро, пожал руку Мариузе...

Камилия поняла, что сегодня ей не удасться как следует пообщаться с Тони, и, пробившись сквозь толпу, украдкой шепнула ему на ухо:

—  Нам нужно поговорить. Приходи ко мне завтра! Я буду ждать!

Тони согласно кивнул, и счастливая Камилия прямо из здания суда поехала в отель Жонатана, где работала горничной Мария.

—  Я освободила Тони, —  с гордостью сообщила она Марии. —  Теперь черёд за тобой. Ты должна сегодня же сказать ему, что уходишь от него навсегда. Иначе я возьму свои показания обратно.

Мария ещё раз подтвердила, что выполнит своё обещание.

И тут они обе услышали голос Тони, доносившийся из коридора. Он искал Марию. Едва освободившись из—  под стражи, он стал пытать Дженаро и Мариузу, где Мария, и те сказали, что она теперь работает горничной в отеле.

—  Я же запретил ей идти туда на работу! —  рассердился Тони. —  И ты, папа, знал об этом. Почему же не удержал её?

—  Да я сам узнал случайно, когда столкнулся с ней в отеле, —  сказал в свое оправдание Дженаро. —  Но не это главное. Должен признать, что я не имею никакого влияния на Марию. Она твёрдо решила уйти от тебя, и теперь только ты сможешь всё уладить. Поезжай к ней. Я уверен, что это всего лишь какое—  то недоразумение. Мария тебя любит!

И Тони, сопровождаемый друзьями—  соратниками, поехал из суда прямо в отель. А Дженаро на такси повёз в пансион Мариузу.

—  Мы будем ждать тебя и Марию, —  сказала Тони Мариуза. —  Я приготовлю хороший обед, отпразднуем твоё освобождение.

Но планам Дженаро и Мариузы было не суждено осуществиться. Мария наотрез отказалась объяснять Тони, почему она не приходила к нему в тюрьму, и объявила, что рас¬стаётся с ним навсегда.

—  Но этого не может быть! Объясни, что с тобой происходит, —  настаивал Тони.

—  Ничего. Просто я не хочу больше с тобой жить. Извини, мне нужно работать. Иди домой, я попросила дону Ма¬риузу подготовить для тебя отдельную комнату и уже перенесла туда твои вещи.

—  Нет! Это бред какой—  то! Я не оставлю тебя здесь, мы пойдём домой вместе!

Крепко ухватив Марию за руку, Тони буквально потащил её к выходу, а она, зная, что Камилия, издали, наблюдает за этой сценой, испугалась и закричала:

—  Отпусти меня! Я ухожу, потому что больше не люблю тебя!

Ошеломлённый Тони на мгновение отпустил её руку, и Мария стремглав бросилась бежать от него.

Камилия, следившая за ними вдвоём с Самуэлом, удовлетворённо воскликнула:

—  Браво! Теперь он мой!

—  А как же наш уговор? —  спросил огорчённый Самуэл. —  Я тут изо всех сил обхаживаю Марию, а ты не собираешься выполнять своё обещание?!

Камилия не стала кривить душой.

—  Пойми, я люблю Тони, —  сказала она. —  И сейчас у меня появилась реальная возможность вернуть его. Поэтому прости...

—  Но ты же сама всё видела. Тони любит Марию! —  возразил Самуэл. —  И я его понимаю. Присмотревшись внимательно к Марии, я понял, что она не просто очарователь¬ная женщина. Она действительно святая!

—  И ты туда же?! —  возмутилась Камилия. —  Может, ты уже в неё влюбился?

—  Нет, я люблю тебя, —  сказал Самуэл. —  И не теряю надежды жениться на тебе. Потому что разлучить Тони с Марией ты не сможешь. Они созданы друг для друга!

—  Нет, я разлучу их любой ценой! —  заявила Камилия. —  Даже если ты окажешься прав, и Тони не вернётся ко мне, они всё равно не будут жить вместе! Наш договор остаётся в силе, ты должен скомпрометировать Марию!

—  И тогда ты выйдешь за меня замуж?

—  Да.

Праздничного обеда не получилось. Тони пришёл домой один, убитый горем.

—  Я надеялся, что это какое—  то недоразумение, но Мария сама сказала, что не хочет жить со мной, —  сообщил он печальную новость Дженаро и Мариузе. —  Она меня разлю¬била!

Потом он стал играть с сыном, по которому очень соскучился, а Мариуза и Дженаро вновь принялись гадать, что же могло произойти с Марией. И тут Мариуза вспомнила о таинственном визите Камилии.

—  Ей—  богу, это она что—  то наплела Марии про Тони! —  высказала она догадку, подойдя совсем близко к истине. —  Например, могла приврать, что Тони пообещал к ней вернуться, если она вызволит его из тюрьмы.

—  А Мария поверила ей и обиделась на Тони, —  продолжил развивать эту версию Дженаро. —  Да, такое вполне могло быть! Но выяснять это у Марии бесполезно, я уже пытался, а вот Камилию, пожалуй, стоит прижать к стенке!

И он попробовал выяснить правду у Камилии, но получил жёсткий отпор. Она лишь обвинила Дженаро в сводничестве, напомнив ему, что именно он приютил у себя в пан—  сионе Марию и внука, а потом всячески способствовал их воссоединению с Тони.

—  Вы и сейчас хлопочете о Марии, хотя она сама отказалась от вашего сына. У вас нет совести, сеньор Дженаро! —  цинично отчитала его Камилия.

Он был ошеломлён таким натиском и ушёл, так и не выведав у неё ничего.

Тони между тем всё пытался вразумить Марию, клялся ей в любви, говорил, что не сможет жить без неё и сына, а она повторяла одно и то же: «Нет, я твёрдо решила расстаться с тобой» —  и убегала от него в свою комнату, не забывая запереть дверь на ключ.

В те дни Тони думал только о том, как ему вернуть расположение Марии, а о Камилии даже не вспоминал, и она сама стала его преследовать. Приходила к нему в типографию, напоминала о своём благодеянии, говорила, что Ма¬рия ему не жена и у неё появился другой мужчина, поэтому Тони нужно жить с той женщиной, которая беззаветно его любит, то есть с ней, Камилией...

Тони же оставался равнодушен ко всем её доводам и уговорам, и Камилию это приводило в бешенство.

Она потребовала от Самуэла, чтобы он как можно скорее соблазнил Марию, а тот неожиданно признался в собственной беспомощности:

—  Я пустил в ход все свои чары, использовал все известные мне уловки для её обольщения —  и ничего не добился. Ты поставила передо мной нереальную задачу. Соблазнить Марию невозможно! Она любит Тони.

Камилия вскипела от злости:

—  Если ты не способен затащить её в постель на самом деле, то устрой мистификацию! Замани её в номер, имитируй сцену любви, а я позабочусь, чтобы Тони появился там в нужный момент и увидел всё воочию! Я должна любой ценой развенчать в его глазах эту «святую».

Самуэл согласился и с этим её планом, однако на подготовку провокации тоже требовалось время, и Камилия не находила себе места от нетерпения.

Ципора, видя, как мается дочь, всячески уговаривала её забыть Тони.

—  Оставь его, наконец, в покое! —  требовала она. —  Ты ничего не добилась своими подлыми угрозами. Поссорила его с Марией, а он всё равно к тебе не идёт! Забудь о них обоих, пусть живут, как хотят. А ты найди себе хорошего парня и будь счастлива с ним. Можно подумать, что на этом итальянце свет клином сошёлся!

Однажды Камилии надоело её слушать, и она вновь проговорилась, что замышляет очередную провокацию против Марии, которая должна окончательно добить соперницу.

Вдаваться в подробности она не стала, поэтому Ципора нарисовала в своём воображении ужасную картину: Камилия под каким—  нибудь предлогом вызывает Марию, скажем, в кафе и там незаметно подсыпает ей в чашку яд!..

Допустить этого Ципора не могла ни в коем случае. Во избежание худшего она разыскала Дженаро в отеле и рассказала ему, по какой причине Мария решила уйти от Тони.

—  Во всём виновата моя дочка, —  с горечью говорила Ципора. —  Она сошла с ума из—  за Тони. Я прошу вас: расскажите ему правду, пусть он помирится с Марией, чтобы у моей несчастной Камилии больше не осталось никаких соблазнов! Мы с вами должны сделать всё, чтобы она забыла вашего сына и, наконец, устроила свою жизнь!

Не зная о демарше Ципоры, Камилия пришла в ярость, услышав от Тони, что ему стало известно, какую подлость она совершила.

—  Твоя Мария дорого заплатит за то, что проболталась! Я сотру её в порошок! Я уничтожу её! —  сыпала она угрозами, уже не пытаясь выглядеть в глазах Тони несчастной жертвой.

И тут Тони остудил её пыл:

—  Мария не причём. Чтобы спасти меня, она приняла твои изуверские условия и мужественно выполнила их. Мария святая! А правду о твоей подлой сущности открыла моему отцу дона Ципора.

—  Что?! воскликнула ошеломлённая Камилия. —  Как она посмела? Я ей этого не прощу!

—  Опомнись, Камилия, —  пристыдил её Тони. —  Посмотри на себя со стороны —  в кого ты превратилась! Пышешь злобой, угрожаешь всем, даже собственной матери, которая пытается тебя спасти от окончательного падения. Подумай, чем это может кончиться. Ты и так уже переступила опасную черту —  пошла на подлость и жестокий обман. Но добилась обратного результата: я разуверился в твоей порядочности и ещё больше стал ценить Марию. Мне очень жаль, что наши с тобой отношения пришли к такому печальному концу. У меня даже нет на тебя злости. Я просто перестал тебя уважать, Камилия!