Из дома они вышли под звуки колокола. Пятеро игроков, которых вывели следом, жались друг к другу, окончательно сбитые с толку. Улицы между домами не освещало ничего, кроме самой темноты, – жидкой и серой, будто разбавленной.
Арена была полукруглой, как птичье крыло. Старик привел Ларри и Нолу в центр арены и теперь ждал, пока соберут всех игроков – бесконечные вереницы совершенно одинаковых в полутьме парней, десятки, если не сотни. Те шли молча, сонные, испуганные. Искать в этой толпе кого-то было, как искать иголку в сене, но Ларри все равно вытащил теневой фонарь и запустил в воздух. Шар тусклого света завис посреди арены, мягко очерчивая лица. Нола застыла, широко раскрытыми глазами наблюдая, как игроки рассаживаются по рядам. Вид у нее был очень бледный.
– Соберись, – негромко сказал Ларри. – Это твой шанс добиться своего. Не упусти.
Она взглянула на него и отрывисто кивнула.
– Слава, если ты здесь, пожалуйста, встань, – хрипло проговорила она. – Я заберу тебя домой. Помнишь наш разрисованный дом?
Конечно, славный братец давно мертв, ошибки в записях быть не могло, и все же Ларри был уверен, что кто-нибудь обязательно попытается выдать себя за него. Но местным, похоже, не хватило на это решимости: никто даже не шевельнулся.
– Ну все, – с облегчением сказал Ларри. – Теперь пошли.
Нола слушать его не стала. Она медленно обошла арену, затем поднялась по лесенкам между секторами арены и спустилась по другим, вглядываясь в лица. Ларри спокойно изучал ряды, стоя в центре арены, – скорее, по рабочей привычке следить за всем вокруг, чем из желания кого-то найти.
И вдруг заметил кое-что, отчего почувствовал себя дианом так же остро, как в день, когда впервые надел униформу с драконом, обернувшимся вокруг буквы «Г». В одном из дальних рядов рослый игрок согнулся, почесывая ногу, когда Нола проходила мимо, и выпрямился сразу же, когда она повернулась спиной.
Ларри прищурился. Этот детина выглядел лет на шестнадцать, так что не подходил по возрасту, и все же Ларри почувствовал какое-то ноющее предвкушение, как перед удачным задержанием преступника. Остальные парни смотрели вслед Ноле с отчаянной, тихой жаждой быть выбранными, которую они просто боялись показать. Этот смотрел почти с ужасом.
Нола побродила еще, потом вернулась к Ларри и другим Ястребам и тускло сказала:
– Ты был прав, его нет. Уходим.
Промолчать было вполне разумно, славный братец вряд ли увеличит скорость их передвижения, – но гордость диана была сильнее. Ларри платили за то, что он находил потерянное и ловил тех, кто ускользал. Ну и еще хотелось взглянуть, какое у Нолы будет лицо, если он окажется прав. Ларри постарался затолкать это желание подальше и спросил как можно холоднее:
– Вон тот, случайно, не подходит?
Нола развернулась и посмотрела туда, куда он показывал. Бедняга игрок сжался, делая вид, что чешет лицо. Ларри ухмыльнулся. Он понял, как в списки закралась ошибка: если парень всегда был крупный, Ястребы неверно определили возраст на глаз. Славный братец оказался не одним из двух иссякших, а одним из четверых, которые якобы не подходили по возрасту.
– Система записи несовершенна, – философски проговорил он на собственном языке, пока Нола с воплем неслась вверх по рядам. – Но мой доклад о вашей работе теперь будет благоприятным, не беспокойтесь.
– Мне не дает покоя один вопрос, – негромко проговорил старик. – Если вас послали с тайным и важным заданием, где же ваше средство связи с центром? Мы вас обыскали, но ничего не нашли.
Ответить было нечего, и Ларри молча поднял бровь, показывая, что это секретная информация, но старика это почему-то не впечатлило.
– А вот это было при вас, – сказал он. – Полагаю, мы должны это вернуть.
Старик натянул перчатку и осторожно вытащил из заплечной сумки лапоть. При виде Ларри дурацкий соломенный башмак задрожал и едва не соскочил на землю.
– О, взгляните, какая трогательная семейная встреча, – проговорил старик, указав подбородком в сторону игрока и Нолы.
Ларри посмотрел туда – с того ряда уже несколько минут раздавались приглушенные гневные крики.
– Я же за тобой пришла, дубина! – яростно шипела Нола, обеими руками пытаясь вытянуть парня на лесенку между рядами. – А ну оторви свой растолстевший зад от этой скамейки, и пошли!
– Он не толстый, это чистые мышцы! – рычал парень, пытаясь вытянуть руку из ее хватки. – Уходи, не позорь меня! Я в порядке, а ты все портишь!
– Да что тут можно испортить?!
Старик сунул Ларри в руку лапоть, и тот рассеянно взял. Лапоть тут же прижался к ладони всей подошвой.
– Я почти выиграл, ясно? – отчаянно крикнул игрок. – Я в верхних строках таблицы и, может, уже в этом году выйду отсюда законно, с честью и блеском!
Ого, так вот в чем дело. Ларри даже не ожидал, что дикари в Селениях настолько проникаются ястребиными ценностями. Он повернулся к местным работникам, чтобы высказать уважение к их труду, – и вдруг заметил, что все пятеро уже какое-то время сверлят остановившимися, испуганными взглядами его руку. Ларри посмотрел на нее. Ничего интересного, разве что лапоть снова приклеился намертво.
– Три Девять Семь, коснитесь этого предмета голой рукой, – приказал старик.
Высоченный Ястреб нерешительно потянулся к лаптю, коснулся его пальцем и тут же отдернул руку. Лапоть испуганно вздрогнул.
– Мы все пытались взять эту вещь без перчаток, – без выражения проговорил старик. – И не смогли этого сделать. В ней чрезвычайно много золотой магии.
Ларри медленно выдохнул. До него дошло: старик нарочно отвлек его внимание в тот момент, когда протягивал лапоть. А теперь врать и увиливать поздно: все пятеро видели, что он держит вражеский предмет без всяких проблем.
– Это не вашего ума дело. Я забираю игрока и ухожу, – отрезал он и уже шагнул в сторону Нолы, чтобы помочь ей вытащить упрямого братца, когда пятеро Ястребов заученным движением перегородили ему путь.
– Вы задержаны до выяснения обстоятельств, – сказал старик. – Мы пошлем запрос в центр. Если вы тот, за кого себя выдаете, вам ничего не грозит.
Ничего, кроме упущенного времени, проигрыша и позора. И возможно, смерти. То, что Ларри – действительно сержант Гарды, не отменяло того факта, что, похоже, он все-таки немного заразился местной магией. Ларри прошиб холодный пот. После того как он выполнит задание, ему, наверное, простят такие мелочи, – но сейчас вряд ли. Нельзя допустить, чтобы его задержали, – в этот раз свяжут получше и будут охранять, пока за ним не прибудут из центра. Ларри шагнул в сторону выхода с арены, Ястребы мягко передвинулись следом, отрезая путь к отступлению.
Монструмы выглядывали из-за плеч хозяев, так что противников, если что, будет десять, а не пять. У него самого – ни монструма, ни подмоги. С точки зрения логики глупо ввязываться в драку, когда условия настолько неравны, поэтому Ларри велел себе не думать.
– Вы об этом пожалеете, – сухо проговорил он.
А потом, не дав себе времени на размышления, запустил руку в Тень, рывком вытащил черное копье и метнул в ближайшего Ястреба. Тот упал с заледеневшим плечом, не успев даже рукой дернуть, а Ларри уже запустил лапоть в того, которому хватило времени вытащить оружие. Лапоть не отлеплялся, и тогда Ларри изо всех сил захотел, чтобы это произошло. И тот, уловив его желание, подчинился: со второй попытки вылетел из руки и впечатался Ястребу в грудь. Тот ахнул и отпрянул, выронив оружие.
По арене прокатился вздох, зрители вскочили с мест – они наверняка ни разу не видели, как Ястребы дерутся между собой. На Ларри со спины бросился чей-то монструм, и он хлестнул его плетью, которую едва успел вытащить. Монструм отлетел на несколько шагов, и Ларри ухмыльнулся. Он уже и забыл, какая это мощная штука – теневое оружие в умелых руках.
А главное, Ястребы сами ему признались, сколько запасов потратили на то, чтобы стереть игрокам память о стриже. А значит, у него есть шанс. Главное – забыть, что можешь проиграть. Ларри крутился вокруг своей оси гладко и быстро, держа всех в поле зрения и раздавая удары то оружием, то просто кулаком. Ему было на руку то, что местные Ястребы, хоть и наблюдали бои дикарей каждый день, похоже, давно отвыкли драться сами. Лапоть, спасибо ему, все еще прыгал на груди Ястреба и не давал ему встать, Ларри удерживал его силой желания, просил оставаться на месте, и тот слушался. Второй Ястреб так и лежал на камнях, копье в его груди медленно растворялось.
Но даже с оставшимися драться оказалось крайне сложно. Хуже всего были монструмы – сотканные из чистой Тени, они били очень больно, когда доставали: окатывали таким холодом, что мышцы сводило. Ларри лихорадочно перебирал в голове стратегии дальнейшего боя, когда встретил взгляд одного паренька в третьем ряду. Ему было лет двенадцать, и он был восхищен.
Ларри глянул на остальных – и внезапно кое-что понял. Все они, похоже, желали победы именно ему. Во-первых, он был одет в местном духе и без маски, то есть выглядел так же, как они. Во-вторых, профессиональные воины болели за того, кто искусно сражается с толпой врагов. В-третьих, наверное, приятно смотреть, как получают по лицу те, кто годами тебя сторожит. Его не учили думать о симпатиях и чувствах других, но он, похоже, так насмотрелся на лица без масок, что научился читать их лучше.
– Парни, поддержите меня! – хрипло крикнул он на местном языке, уворачиваясь от прыжка теневого пса. – Ну же, давайте!
Увы, на эту речь он потратил слишком много времени – осьминог прыгнул на него с неожиданной стороны, облепил щупальцами и дернул назад, пытаясь обездвижить руки. На секунду стало очень тихо, а потом кто-то в рядах тихо, едва различимо сказал:
– Давай, врежь им!
Ларри дернул руками, пытаясь освободиться, но щупальца держали крепко. А высокий Ястреб тем временем залез в Тень и вытащил лук. Ну все: если попадет стрелой в сердце, потом не встанешь.
– Ты чего, спишь, идиот? – внезапно крикнул кто-то в рядах. – Давай, я завтрак поставил, что ты сможешь!
В следующую секунду заорали уже отовсюду, будто один этот крик дал им разрешение. Они кричали ему так, как кричали бы своей команде, – и Тень в Ларри уловила их злость, их боевой задор и усилилась. Ларри дернул руками, высвобождая их из хватки, пригнулся, чтобы черная стрела пролетела над ним, и рванулся к высокому Ястребу. Повалил его на землю и врезал по лицу, вложив в удар весь свой страх за будущее и всю жажду победить. Ястреб крякнул и неподвижно вытянулся на земле.
Другой бросился ему на подмогу, и Ларри с яростным наслаждением сцепился с ним, успевая еще и отшвыривать монструмов, которые пытались зайти со спины. До этого боя он никогда так остро не чувствовал, как прекрасна Тень, какую силу она дает, – просто пользовался ей, но сейчас впервые позволил себе этим наслаждаться. Быстрые выпады, азарт и скорость, покалывание в кончиках пальцев, когда запускаешь руку в теневое хранилище и картинка перед глазами двоится, показывая разом и противника, и полки, заполненные теневыми предметами, которые – вот это ирония – производили как раз в таких Селениях.
Он вытаскивал все новое оружие, отбивался им и выбрасывал, не теряя сосредоточенности ни на секунду, будто стал чистым анимусом, духом борьбы, соперничества и благородной ярости. Ястреб, который никак не желал сдаваться, в конце концов вырубился от меткого удара в лицо. Монструмы подозрительно затихли, Ларри люто оглянулся – и сообразил почему.
Старик в драке почти не участвовал – видимо, берег свои немногочисленные силы – и сейчас опять был занят тем, что собирал монструмов в одного. Ларри даже встать не успел, а на него уже ринулся черный, отвратительно крупный осьминог. Ларри отполз на пару шагов, чтобы прикрыться телом другого Ястреба, и монструм пронесся мимо, – у такого наскоро слепленного исполина со зрением наверняка не очень. Когда он развернулся, Ларри встретил его шаром чистой Тени, который оторвал ему пару щупалец, и монструм задергался, пытаясь отрастить новые.
– Я был таким же, как ты, юноша, – отрывисто сказал старик. Это «юноша» получилось таким презрительным, что Ларри зарычал. – Наглый, чистокровный, самоуверенный. Но всего один крохотный проступок, и меня отправили работать в колонии. Карьера – хрупкая штука.
– И вашей, похоже, совсем конец, – оскалился Ларри. Они говорили на своем языке, местные их не понимали, но смысл разговора явно улавливали: противники стараются задеть друг друга словами, стандартный элемент боя. – Моя только начинается.
– Я так не думаю. Ты оступился, и наверху об этом узнают. Какое бы задание у тебя ни было, не думаю, что в нем был пункт «заразиться золотой магией». – Не отрывая глаз от Ларри, старик указал на лапоть, который нерешительно топтался в отдалении.
Ларри воспользовался заминкой, чтобы швырнуть в старика дротик, но тот с удивительной для его возраста ловкостью увернулся, одновременно выбрасывая в его сторону копье. Чуть не попал – видимо, и правда когда-то был славным воином. Ларри скользнул взглядом по толпе, ища поддержки, но все уже замерли, приоткрыв рты, – ждали, кто нанесет решающий удар.
Он наткнулся взглядом на Нолу – она по-прежнему держала брата за локоть, хотя тот больше не вырывался, застыл, не отводя взгляда от арены. И Ларри с удивлением понял, что, несмотря на их ссору, Нола, кажется, тоже болеет за него: она снова смотрела на него, как на что-то чрезвычайно полезное и красивое. Поймав его взгляд, она тихо проговорила несколько слов. Читать по губам Ларри не умел, так что, если это был какой-то ценный боевой совет, он пропал зря, но в самом ритуале было что-то особенное: слова, предназначенные только ему одному в огромной толпе. Это было так ново и волнующе, что секунда показалась ему бесконечной, – и в эту растянувшуюся секунду он вдруг понял, что делать, так ярко, будто в голове все залило светом. Старик стоял, мягко перебирая пальцами в воздухе, – искал в теневом хранилище что-нибудь настолько мощное, что вырубит противника одним ударом. Монструм подкрался к Ларри сбоку, и тот швырнул в него дротик, но ясно было как день, – такую тварь это не уложит, нужно попасть прямо в центр чем-нибудь посерьезнее.
– Между нами есть одна разница, – негромко сказал Ларри, глядя на старика. – Знаете какая? Мне нравится моя работа. – Сказать вслух то, что он собирался, не поворачивался язык, но он себя заставил: – Я, пожалуй, люблю ее.
Старик замер, перестав двигать пальцами. Он, кажется, поверить не мог, что Ястреб способен произнести такое ужасающее слово и не сгореть на месте.
– Обожаю выслеживать преступников, – продолжал Ларри, расслабленно уронив руки вдоль тела. – Драться тоже очень приятно. Работать в большом здании – мечта. – С каждым словом говорить было все легче, он даже наскреб в себе сил нервно хохотнуть. – Облава на рассвете? Потрясающе. Заполнять документы за собственным столом? Наслаждение!
Новый словарь ястребиного языка рекомендовал забыть эти слова и грозил, что их употребление засекут в центре, но что-то Ларри ни разу не видел тому доказательств, так что можно и рискнуть. Зато какой эффект: старик выглядел потрясенным до глубины души и, кажется, вообще забыл, что собирался лезть за оружием. Монструм, которого нужно держать в подчинении твердым усилием воли, взволнованно заколыхался в воздухе, отражая настроение хозяина.
– И даже если меня уволят, – а это возможно, – и заставят мести улицы, я, кажется, смогу полюбить и это, – задумчиво протянул Ларри. – Удовольствие – штука крайне привязчивая, как я тут выяснил. Один раз попробовал – везде его находишь.
– Ты болен.
– Кажется, да, – согласился Ларри с веселой злостью. – Но знаете что? Болеть оказалось довольно приятно.
И с этими словами он гладким, несуетливым движением вытащил из хранилища левой рукой копье, правой – самый здоровенный меч, какой нашел, и швырнул меч в старика, а копье – в монструма.
Старик потерял секунду на растерянность, а потом было уже поздно: он успел вытащить шар боли, но не успел размахнуться, – меч пробил ему грудь, и старик рухнул. Монструму он даже приказ отдать не успел: тот колыхался на месте, пока копье не пробило его насквозь, развоплотив на месте.
Ларри ухмыльнулся. Старик лежал на спине, остальные четверо валялись вокруг, притворяясь, что без сознания, – опасались связываться с чокнутым противником. Трибуны взревели. Ларри торжественно поклонился.
– Жалко, что ты уже золотой, – пробормотал он, подбирая лапоть, который сам тут же скользнул ему под рубашку. – Стал бы отличным трофеем, вся Тень на этой арене была бы твоей.
Лапоть погладил лапоть через рубашку и подошел к неподвижно лежащему старику. Глаза того были широко открыты и встретили взгляд Ларри, но больше ни один мускул не дернулся. Меч уже растворился, так что казалось, будто старик просто прилег отдохнуть посреди арены.
– Разморозитесь через пару часов, – сказал Ларри, краем глаза следя за остальными Ястребами: вдруг кому-то придет в голову напасть со спины? – Желаю вам за это время не иссякнуть, это была бы настоящая потеря. Ваши игроки отлично освоили боевую злость, значит, вы эффективно выполняете свою работу. Я бы даже сказал, хорошо.
И с этими словами он отошел назад, чтобы все Ястребы были у него перед глазами. Те мудро лежали, где упали: монструмов у них больше не было, и лучше было не дергаться. Зрители топали ногами и вскидывали вверх кулаки. – Вы отличные воины, – сказал Ларри на их языке. – Продолжайте в том же духе, вы делаете важную работу.
Трибуны взревели, и Ларри вскинул кулак в ответ. Эх, будь он на их месте, стал бы лучшим игроком в первом же игровом сезоне. Даже слегка позавидовал – только спи и дерись, неплохая жизнь.
– Ты идешь со мной, игрок. – Ларри торжественно указал пальцем на славного братца Нолы. – Так велит тебе Империя.
– Но… Но нашу команду обойдут по очкам, если меня не будет, – пролепетал тот, глядя на него со смесью восхищения и ужаса. – Нас и так поджимают «Бешеные быки».
– Если пойдешь со мной, мы засчитаем это за… Мм… Двадцать очков, – нашелся Ларри и со значением посмотрел на Ястребов. – Правда?
Те слабо закивали.
– Ага, договорились, – прошептал здоровяк и пошел вниз по трибуне, не обращая на Нолу внимания.
Ларри позволил себе самодовольно улыбнуться. Здоровяк подошел к нему и благоговейно замер, Нола хмуро притащилась следом: похоже, ей не нравилось, что ради нее братец никуда не пошел, а ради Ларри – пожалуйста.
– Нам пора, – сказал Ларри. – А вы ляжете спать и с утра будете сражаться снова, с честью и блеском. Империя ценит вас.
Ларри даже не думал, что унылые лица на трибунах могут выглядеть такими воодушевленными. К выходу с арены он пошел спиной вперед – не хотелось получить удар в спину от Ястребов. Здоровяк пошел так же, будто собирался теперь копировать его во всем. Нола мрачно шагала, как положено, глядя на Ларри так пристально, что тому захотелось спрятать лицо. Вслед им неслись приветственные хлопки и топот, а он думал о глупостях: о том, что его теневой фонарь, видимо, будет теперь висеть тут, пока не погаснет сам по себе, о том, что освещение удивительно меняет цвета, так что волосы Нолы сейчас кажутся черными, о том, что Тень и свет вообще связаны куда сложнее, чем их учили в школе.
А потом он бросил прощальный взгляд на арену и заметил кое-что такое, отчего настроение рухнуло с заоблачных высот в бездну. Один из Ястребов, проводив его глазами, поднес ко рту запястье и тихо заговорил.
– У него какой-то предмет для связи с центром, – пробормотал Ларри и, развернувшись спиной к арене, торопливо зашагал к Изгороди, которая черной полосой тянулась впереди. – Как я мог его не обыскать?
Вернуться сейчас и прервать вызов будет еще более подозрительно. Как же он…
– Похоже, ты все-таки не совершенен, – философски изрекла Нола.
– Он совершенен! Видала, как дерется?! – запальчиво перебил ее братец.
Арена осталась позади – единственный островок звука и света в темноте и тишине. Очертания домов едва угадывались, черные на черном, и после шумного, живого леса, по которому они шли днем, это место казалось совершенно мертвым. В детской и женской частях Селения все, конечно, такое же. Ларри представил, каково было уроженцам лесов сюда переселяться, и его дрожь пробрала.
Заразная и прилипчивая золотая магия, которая окружала его всего-то пару дней, плохо на него действовала: он начал слишком часто чувствовать, и то, что Тень к нему вернулась, не спасало. Болезнь была в нем, она проникла в каждую клетку, – от этой мысли что-то сладко и беспомощно сжалось в животе. Когда все уже потеряно, ощущаешь себя удивительно свободным.
– Ты козел, конечно. Но очень храбрый, – тихо сказала Нола. – Спасибо, что помог мне его забрать.
У Ларри нагрелись уши. Такого не происходило с ними раньше – видимо, еще один признак болезни.
– Не за что, – промямлил он. – Это было сделано исключительно в интересах задания.
Нола фыркнула, и Ларри, не придумав более достойного ответа, тоже фыркнул. От ее взгляда он ощущал множество эмоций, названий которых то ли вообще не знал, то ли давно забыл, поскольку словарь не рекомендовал их использовать.
В словаре понятие «чувствовать» описывали очень кратко: разрушительное состояние ослабленной воли, приводящее к губительным последствиям. О том, какое это увлекательное и сложное ощущение, там не упоминали, и в голове у Ларри мелькнуло: «Потому что иначе всем бы захотелось попробовать».
Мысль была настолько крамольная, что Ларри в ужасе ее отогнал.
Дверь наружу оказалась заперта, но Ларри даже шага не замедлил – зачерпнул в хранилище немного чистой Тени и впечатал руку в дверь. Та пошла трещинами и рухнула, открыв прямоугольник неба, расчерченного темными контурами деревьев.
По сравнению с Селением лес казался удивительно живым даже ночью: светила луна, шумели листья, шуршали какие-то невидимые создания. Ларри покосился на брата Нолы, ожидая восхищенных воплей, но тот скользнул взглядом по обочинам и продолжил жадно следить за Ларри.
– Нам нужно к водопаду. Как можно быстрее, – негромко сказал Ларри.
Он обернулся к Ноле – и чуть не застонал от досады, увидев злое, упрямое выражение на ее лице. Словно мало было неприятностей! Ларри шагнул вплотную к ней, изо всех сил стараясь выглядеть угрожающе.
– Не хочешь идти, да? – прошипел он. – Думаешь, как бы забрать братца и скрыться?
– Прямо с языка снял, – с вызовом ответила Нола. – Посмотрела я на это ваше Селение, и, знаешь, что-то мне теперь не хочется, чтобы вы обратно нас захватили. Даже, пожалуй, хочется наоборот: чтобы мы освободили бедных парней и выгнали вас пинком под ваш птичий зад.
– Мы же договорились! Ты же… ты обещала!
– До того, как увидела это местечко! Ну почему до тебя не доходит, как же… глупо и ужасно так с людьми поступать?
– Так мир устроен! – отчаянно выпалил Ларри. – Мы ничего не можем сделать, мы…
– Еще как можем! – взревела Нола. – Например, не дадим этим гадам выиграть!
Кричать друг на друга у провала в Изгороди, из которого в любой момент могла выскочить погоня, было глупо, но Ларри не двигался. Слава тоже: лицо у него было хмурое и какое-то бесцветное, но он определенно прислушивался к разговору.
А потом Ларри потерял нить своих же собственных мыслей, потому что Нола схватила его за обе руки. Не так, как хватают с целью обезвредить, она их не сжимала и не выкручивала, просто обхватила пальцами, словно пыталась удержать его на месте, хотя он и не уходил.
– Ух, ну ты и холодный, – тихо сказала Нола. – В буквальном смысле. От тебя прямо холодом теперь веет, но… Но… Давай не пойдем к водопаду, а? Ты говорил, что тебе велели создать духа земли, который будет вам подчиняться. Это же плохое задание, оно несправедливое, зачем тебе его выполнять?
Лоб у нее поблескивал от пота, волосы лежали плоско и непривлекательно, но в данный момент это имело удивительно мало значения: она смотрела прямо на него, и Ларри удивился, как сильно может действовать просьба, если подкрепляется и словами, и взглядом, и прикосновением.
– Эй, – позвала Нола и слегка погладила большими пальцами его запястья. – Давай просто уйдем отсюда? Вернемся в мою деревню, будем есть вкусную еду, и петь, и веселиться, я столько всего тебе расскажу про мамину рисовальную магию, и про кур, и…
Ларри выдавил смешок. Недаром про золотых магов говорили, что они глупые мечтатели. Во-первых, ждать, что Ястреб ослушается приказа, это как удивляться, почему деревья не растут корнями вверх. Во-вторых, неподчинение одного солдата ничего не меняет – на твое место пришлют другого, а Империя все равно выиграет, так или иначе.
И все же он представил – на секунду, краешком сознания, просто для эксперимента, – каково было бы не подчиниться. Уйти вместе с ней и забыть про задание.
От этой мысли по телу прокатилась дрожь – новое, ошеломительное ощущение. Если бы сейчас кто-то на острове узнал, как он себя чувствует, ему в грудь немедленно влепили бы камелию, потому что это уже чересчур, так продолжаться не может. Ларри мотнул головой и глухо сказал, развернувшись к Славе:
– Твоя сестра мешает мне исполнять свой долг. Поможешь мне, и двадцать игровых очков твои. Убеди ее отвести меня к водопаду быстро и без обмана.
– А вы научите меня каким-нибудь ястребиным приемчикам? – выдохнул Слава, глядя на него во все глаза.
Ларри скривился. Неблагодарный дикарь: от Селения на три шага не отошел, а уже ставит условия.
– Научу, – кратко ответил он, чтобы дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки.
– Веди нас, а то я даже разговаривать с тобой не буду, – приказал Слава, равнодушно глянув на Нолу. – Сходим, куда нужно господину Ястребу, и он меня вернет. С двадцатью очками!
Нола злобно глянула на Ларри.
– Какой же ты… – Она потрясла головой, будто слов не могла подобрать.
– Я эффективный и организованный, – прохладно ответил Ларри. – Вам тут этого не хватает.
Нола хмуро постояла, выбирая направление, и свернула с дороги в лес. Ларри перевел дыхание. Ну наконец-то путешествие вышло на финишную прямую! С помощью Нолы он заберет то, что спрятано в воде, а потом найдет стрижа, отнимет бусину, и три заветных предмета будут у него. Победа – это честь, проигрыш – позор, и да будет так, пока стоит величайшая из империй.