В жилищах других Ястребов Ларри оказывался только с целью из набора «арестовать», «обыскать» или «допросить», да и смотреть там было особо не на что, лишние вещи – ненужная роскошь. Этот дом был набит лишними вещами от пола до крыши: связки деревянных ложек, пучки сухой травы, горшки, сундуки, фигурки животных. Страсть разрисовывать, которую видно было и снаружи, тут достигала полного размаха: узорами было покрыто все, от самой крохотной из ложек до ручки печного ухвата, который по-прежнему сжимала Нола.

– У вас тут какой-то общественный склад? – поинтересовался Ларри.

Нола оскалила зубы и дернула ухватом в его сторону. Ларри, конечно, не испугался, бояться он разучился еще лет в десять, но послание уловил и шагнул назад, показывая, что не нападает.

– Захочу навредить – палка с рожками мне не помешает, – церемонно пояснил он и тут же, не выдержав, прибавил: – С какой целью все так разрисовано? Я изучал золотую магию, но не слышал о волшебных свойствах нереалистично изображенных птиц и растений.

От ярких красок у него слегка закружилась голова: он привык обращать внимание на все, что происходит вокруг, а тут объектов было слишком много, и все очень странные.

– Напрямую – нет, – буркнула Нола и поставила ухват рядом с печью. – У них другое назначение. Было. Раньше.

– Какое?

– А нос тебе не укоротить?

Ларри хмыкнул. Пугать тут совсем не умели.

– Нет. Иначе на чем будет держаться маска, когда я вернусь к своим обязанностям?

– Я и не знала, что вам разрешают шутить, – презрительно бросила Нола. – У ваших сборщиков налогов глаза, как у замороженных рыб.

– Не могу представить, с каким еще лицом можно собирать налоги. Ладно, давайте перейдем к делу.

Он собирался представить краткую, приглаженную и выгодную версию событий, но у него так болела вся левая половина тела, что на хорошую выдумку не было сил. Магус однажды написал: «Правда, сказанная вовремя, – оружие куда более мощное, чем искусная ложь». И Ларри понадеялся, что теперь именно такой случай. Не дожидаясь приглашения, он сел на сундук, застланный красно-белым платком, и начал рассказывать про свою работу в Гарде и письмо от Магуса, про собрание духов земли и заплыв по реке, про цветущий сад и встречу со стрижом. Говорить оказалось трудно: на работе они передавали сведения с помощью теневых посланий, и непривычно было, что кто-то слушает тебя, глядя прямо в глаза.

– Вода меня вышвырнула. Я лежал на берегу, а подобрали вы меня у дороги, – подытожил Ларри. – Но эта нестыковка не имеет большого значения, главное – понять то, что понял стриж. Как он нашел место, где спрятана бусина? И где еще два предмета?

– Краткая версия: ты чуть не угробил нашего героя, – присвистнула Нола. – Если бы не Слава, я бы жизни не пожалела, чтоб шею тебе свернуть. Может, полегчало бы.

Она сидела на полу у стены, развалившись так, что у Ларри пальцы зудели от желания треснуть ее по спине, чтобы выпрямить. Все Ястребы ходили и сидели, вытянувшись ровной стрункой, таких расхлябанных поз даже подпольщики себе не позволяли. Да и вообще, зачем садиться на пол, когда вокруг десяток посадочных мест?

– Слава – это мне понятно, – кивнул Ларри, нащупав почву для разговора. – Если прославиться важно для вас, мы это обеспечим.

– Так брата моего зовут. – В глазах Нолы появилось какое-то напряженное, болезненное выражение. – Слава. Вячеслав.

Ларри недоверчиво хохотнул.

– Ничего себе имечко! Уверен, с таким он славно служит Империи.

Лицо Нолы скривилось от злости, и на секунду Ларри показалось, что она сейчас попытается с ним подраться. Но вместо этого она резким движением потянулась к подносу на шестке печки. Ларри напрягся: вдруг там оружие? Но под цветным полотенцем, накрывавшим поднос, оказался толстый пласт чего-то съедобного, поджаристого и масляно блестящего. Нола выломала кусок и, держа его над ладонью, начала яростно обкусывать. Ларри отвел взгляд. Нола, как будто назло ему, аппетитно наворачивала еду, глядя прямо в глаза.

Ларри рассчитывал, что Нола хотя бы размышляет о том, куда им идти, пока ест, но она вдруг ответила на вопрос, про который он уже и забыл, что задавал.

– Мама умела оживлять картинки. И хотела, чтобы Слава научился. Он мечтал стать волшебником, и она все это для него нарисовала. Пф-ф, кому эта магия вообще нужна! – Она резко встала и налила себе чего-то из кувшина, размалеванного красной краской. – Я слышала о том цветущем береге, где ты высадился из лодки. Там росли все виды плодовых деревьев, что есть в нашем краю, народ туда за черенками ходил. – Нола сочно отхлебнула из кружки. – Говорят, без магии все там подсохло, фрукты стали мелкие и безвкусные. Сама не видела, не любитель в земле копаться, лучше уж обменяю, что надо. Но плодовые деревья не цветут в конце лета, это уж точно.

– Может, сейчас, когда ваша магия вернулась, то место вспомнило, как создавать волшебство, но как бы… Немного сломалось, потому и зацвело осенью? – спросил Ларри, торопливо вытирая рукавом слюну в углу рта.

Съедобная штука, по-прежнему не закрытая полотенцем, пахла так, что хотелось броситься и схватить ее, как зверь. Ощущение было постыдное и знакомое: он чувствовал что-то похожее, когда видел сахар, поэтому старался есть его пореже. Идеальная еда – безвкусная еда. Пополняет силы, но не выбивает из колеи.

– Хочешь сказать, что места с особыми свойствами могли заработать снова, но не так, как раньше? – спросила Нола, очень стараясь не выглядеть заинтересованной.

Ларри вскочил со скамейки, едва не пошатнувшись. От слабости и голода у него подрагивали ноги.

– А что, есть и другие места?! Покажите на карте!

– Это такие картинки на бересте, которыми ваши сборщики налогов пользуются? – хмыкнула Нола и еще раз налила себе из кувшина. Там была не вода, а что-то темное, сладко пахнущее. – Таких мерзких штуковин мы у себя не держим.

– И как вы ухитряетесь куда-нибудь дойти?

– Так же, как наши предки. Бодро. Иногда даже с песней.

– Я бы на вашем месте побыстрее вспомнил, где другие волшебные места. Не поможете мне – я вам тоже не стану, – выпалил Ларри и, не сдержавшись, прибавил: – А еще вы должны меня покормить. С целью успеха нашего совместного похода мне нужно подкрепить силы, и будет разумно с вашей стороны позволить мне это сделать.

– Я уж думала, не попросишь, – хохотнула Нола. – Смотришь, как голодный пес. Вот, пирог с крапивой и яйцом.

Она выломала кусок еды и положила на разрисованную тарелку. Ларри схватил еду и несколько раз откусил, как положено, выпрямив спину и не спеша, а потом не выдержал и начал жадно уплетать, с урчанием вонзая зубы в зелень и жареное тесто. Как же вкусно! Нола какое-то время наблюдала за ним, потом налила из кувшина в другую кружку, с изображением какого-то зверька, и поставила на стол.

– Парни вечно голодные, – проворчала она. – Вам бы только лопать. Я приготовлю зайца с яблоками, когда он вернется.

Ларри торопливо глотнул из кружки и чуть не подавился. – Что это такое? – просипел он.

– Квас, из хлебных корок гоним. – Нола внезапно повеселела. – К нему привычка нужна. И еще он слегка, хе-хе, веселит. Даже интересно, действует ли на пернатых.

Ларри хотел спросить, в каком это смысле напиток может веселить, но тут и сам понял: напиток щекотно прокатился по горлу, кисловато-сладкое послевкусие во рту было довольно приятным, и Ларри глотнул еще. Потом еще. Потом выхлебал кружку до конца и протянул Ноле.

– Можно?

– Хватит с тебя, – махнула рукой Нола. Она, похоже, не особо боялась присутствия Ястреба в своем доме, и это вызывало у Ларри одновременно интерес и тревогу. – Так, я вспомнила еще одно местечко, где раньше была магия: Белая Роща. Там одни березы, потому так и называется. А еще там раньше… – Она осеклась и вдруг покраснела. – В общем, она была волшебной, потому что там кое-кто жил. Эти существа только взрослым показываются, и мы в детстве смеялись, что однажды все там окажемся, но что-то мне уже не хочется.

Она нервно, взбудораженно хохотнула. Ларри удивленно посмотрел на нее. Он представления не имел, что может вызвать такую реакцию.

– Там что-то опасное? – уточнил он.

– Н-нет, – промямлила Нола. – И оно наверняка уже не работает. Но если нужно волшебное место, то я помню только это. Да те существа уже небось вымерли! Иначе последние три дня все бы туда бегали.

Ларри прищурился. Он вдруг кое о чем подумал. Как же проясняется в голове, когда поел!

– Это разумно, что сокровища спрятаны в волшебных местах. Первое в земле, второе, если оно правда в том непонятном месте, в лесу. Значит, третье место будет связано с какой-то еще стихией. Может, камни? Воздух? Только бы не вода, у меня с ней отношения не очень! – Ларри шумно выдохнул. – Ох… А что, если сами предметы тоже из разных стихий?

Он лихорадочно заходил по комнате. Нола следила за ним, подняв брови.

– Бусина была глиняная и найдена в земле! – Ларри стукнул кулаком о ладонь. Он чувствовал покалывание на языке, тепло в груди и странную легкость. – Значит, остальные тоже будут связаны с тем местом, где спрятаны! Это ничем сейчас не поможет, но… Но… Это же потрясающе! – Я возьму с собой фляжку кваса, он интересно на тебя действует. Вода, говоришь? Я вспомнила, где еще раньше было волшебство, но это далеко отсюда: Ручей Сверху Вниз. Не шучу, там скалы, и вода действительно течет сверху вниз.

– А. – Ларри попытался перевести слово из своего языка на местный: у них на острове таких ручьев-сверху-вниз было полно. – Мы называем их «Водное падение». допадение.

– Пусть будет водопад. Как листопад. Короче, там вода раньше исцеляла раны. Меня мама туда один раз носила, когда я сломала ногу, а еще мы пытались… – Она сердито перебила сама себя. – Правда, это далековато к северу, там уже другое племя живет.

– Значит, пойдем быстрее! – Ларри вскинул кулак. – Вперед, навстречу завоеваниям!

– Эй, стой, сначала в Селение!

– Нет! Мы должны опередить тех двоих! Мы…

Нола подошла, сгребла его обеими руками за воротник и оторвала от скамейки. Ларри, конечно, легко отбился бы, но не захотел. Ему стало интересно, что будет дальше.

– Те двое будут идти долго, – с жаром начала Нола, встряхивая его за воротник алой рубашки. – Они плывут к Белой Роще на лодке, а там река делает крюк, пешком мы дойдем быстрее. А водопад просто далеко, и местами там трудно пробраться, а реки бурные, на них пороги, лодку вообще можно разбить! Мы в любом случае успеем раньше!

– Бусину они нашли легко.

– Новичкам везет! Первое задание всегда легкое, в любой игре так! Для начала спасем Славу, а потом я тебя везде отведу, я помогу, я все сделаю, я…

Ларри уже собирался ответить, что упрашивать Ястреба бесполезно, но резко сменил план, улыбнулся как можно глупее и нетвердо схватился за стену. В глубине души именно это ему и хотелось сделать, но он, конечно, никогда бы себе не разрешил.

– Ладно. Давайте пойдем на вз-заимные уступки, – примирительно сказал он. Пусть думает, что он безобидный болван, пусть потеряет бдительность. – Так и заключаются сделки. Раз уж та роща близко, отведите меня туда. Потом сходим в Селение и освободим вашего… хе-хе… славного родственника. И только потом – к водопаду. Идет?

Нола тяжело посмотрела на него.

– Не обманешь?

– Хотите, руки пожмем, – оскорбился Ларри. – Вот.

Нола сжала протянутую руку твердой мозолистой ладонью, и Ларри вздохнул с облегчением: как просто оказалось договориться! Ни в какое Селение он, конечно, не пойдет, времени терять нельзя, – это он даже в таком благодушном настроении понимал твердо. Нола уже выложила все, что ему надо знать. Пусть отведет к первому месту, а потом он тихонько скроется и до второго дойдет сам. Он ведь уже выяснил название, а вряд ли в этой плоской, покрытой лесами земле так много водопадов. Заставит кого-нибудь отвести его туда – не силой, так хитростью.

Ни малейших угрызений совести Ларри не почувствовал. Врать на благо Империи – не стыдно, а когда цель достигнута, уже неважно, как именно это произошло.

– Вот, держи, пока не ушли. – Нола протянула ему крохотный горшочек, накрытый тканью и обвязанный бечевкой. – Это мазь на сосновой живице. Иди в ту комнату, намажь везде, где болит, а то еле плетешься.

Ларри послушно вышел, прикрыв за собой дверь: ему было очень любопытно, как выглядит вторая комната в доме. Она оказалась раскрашенной, как речное дно, на стенах – рыбы и водоросли. Ну и чудачество! Ларри фыркнул, разделся и обмазал синяки вязкой желтой массой из горшочка. Одежда будет испорчена, ну и ладно, такую не жалко.

Как ни странно, помогло: жар и боль в синяках пошли на убыль еще до того, как он закончил одеваться и вышел.

– Благодарю, – нехотя сказал он, протягивая горшочек Ноле, и старательно улыбнулся.

Та подошла и взяла его за лицо, которое он тоже намазал этой сосновой штукой. Ларри подскочил – не от испуга, просто ощущение было очень сильным, кожа будто вскрикнула в ответ на прикосновение. А еще появилось острое, до боли в кончиках пальцев желание выхватить из Тени оружие. Никто еще не трогал его за лицо без маски. Он застыл, нелепо приподняв руки и пытаясь напугать взглядом.

– Только попробуй меня обмануть, – негромко сказала Нола. – Я тебе сердце вырву. Ты… Ты пойми, он мой брат, а даже вы наверняка любите свою семейку. У тебя же где-то она есть, да?

– Да, – еле слышно соврал Ларри. Это прикосновение нарушало его личные границы, и все же он почему-то не хотел, чтобы оно заканчивалось. – Есть.

– Так и думала. – Она встряхнула его, держа за щеки, и Ларри заморгал чаще. Он видел человеческие лица настолько близко только во время драки, а сейчас драки не было. – Ты ведь тоже хотел бы, чтобы твои злобные родичи нашли тебя, если бы ты потерялся?

– Да, – выдавил Ларри, сам не понимая, что говорит.

– Вот! Тебя бы обязательно спасли, если бы ты влип в неприятности, так будь нормальным человеком, сдержи слово и помоги мне!

Такое можно было сказать, только не имея вообще никакого представления о том, как устроена жизнь. Ястребы не бывают хорошими, их никто не любит и никто не спасает, это просто смешно, но отчего-то смеяться не хотелось. Нола мрачно смотрела на него еще пару секунд, потом выпустила, подхватила дохлых кроликов и вышла на крыльцо. Ларри поплелся следом, аккуратно прикрыв за собой дверь. Передумать она, конечно, его не заставила, но почему-то он чувствовал себя ужасно выбитым из колеи.

Нола погромыхала чем-то за курятником, принесла воды для лошади, насыпала ей зерна и потрепала по гриве. – Отдыхай, старушка, скоро вернусь со вторым хозяином. Помнишь, как мы все вместе играли, когда ты маленькая была, да?

Лошадь ткнулась хозяйке носом в ухо и перешла к изучению того, что насыпали ей в корыто. Ларри подмывало сказать: «Вряд ли у животных настолько крепкая память», но вместо этого он молча побрел за Нолой. Пока она не довела его до места, надо вести себя тихо. Успех снова замаячил впереди, и Ларри не собирался упускать шанс.

Дома в этой деревне были разбросаны так, будто жители не хотели видеть друг друга без серьезного повода, – что было странно, потому что в воображении Ларри золотые волшебники жили дружными группами, где с утра до вечера помогают друг другу, травят байки и желают доброго дня. Минут десять он просто брел за Нолой, подмечая то тут, то там печной дым, уходящий в небо.

Потом они вышли на утоптанное пространство – видимо, что-то вроде местной общественной площади. В середине росло дерево, ветки которого были обвязаны разноцветными лентами. На траве в его тени сидели человек десять и занимались чем-то странным: одни покачивались и медленно двигали в воздухе руками, другие поглаживали землю и что-то шептали, третий неподвижно смотрел на древесный лист, который сжимал в руке. На Ларри обратили внимания куда меньше, чем он предполагал, – все были слишком увлечены своими занятиями.

Он шагал с независимым видом, притворяясь, что жизнь дикарей его не интересует, а сам украдкой поглядывал по сторонам. Описания быта золотых народов в руководствах для завоевателей были скупые, в основном про то, что они выращивают и чем могут обогатить Империю, – но его впечатлили не грядки, которые тянулись на вырубленной полосе вдоль леса, а странное поведение жителей. Очевидно, все эти странные движения они совершали, чтобы создавать золотую магию, извлекать ее из земли и из себя самих, – но, судя по нерадостным лицам, получалось так себе. В книгах вопрос того, как именно работает их волшебство, всегда обходили молчанием – то ли авторы сами не знали, то ли не хотели, чтобы Ястребы попробовали эти советы на практике.

Нола решительно направилась к старику, который держал в руках пустой горшок и с силой поглаживал его, будто хотел продавить глину насквозь.

– Эй. Твой заказ. – Она бесцеремонно бросила ему на колени тушки. – Пять кроликов в счет долгов за сыр и молоко, всех своих накормишь. Вон, смотри-ка, и горшок наготове.

Старик вскинул голову и расплылся в улыбке.

– О, благодарю. Заставлять щетку подметать у меня пока не вышло, но тут, мне кажется, я что-то чувствую! Помнишь, как я раньше мог?

– Греть еду прикосновением? – фыркнула Нола. – Конечно помню! Всегда можно и в печи разогреть, но выглядело впечатляюще. Особенно когда ты перестарался и чуть не спалил дом.

– Мне кажется, глина чуть нагрелась, потрогай!

Нола послушно коснулась горшка.

– Э, да, что-то есть, – сказала она, и по ее голосу Ларри сразу понял: врет. – Передай всем, что я в отлучке на пару дней. Тут один из Серых Бревен явился, чтоб я его охотиться учила.

– Какой милый мальчик, – пробормотал старик, вскинув взгляд на Ларри.

Рядом раздался дробный стук – девушка, ловко перебрасывавшая яблоки из руки в руку, отвлекалась посмотреть на Ларри и уронила их все.

– Эй! – возмутился Ларри, чтобы не вызвать подозрений. – Милый – неверное слово. Я самый шикарный парень в Серых Бревнах!

– Ну, там это нетрудно, – хохотнул старик и вдруг подмигнул Ноле. – Ну же, улыбнись, чего опять такая хмурая? Так ты жениха не найдешь!

– Вот это удача, я и не собиралась замуж.

– А очень зря, – веско проговорил старик. – Любовь – лучший способ создать магию. И раз уж она вернулась, я разрешил дочке выйти не за богатого, а по любви, так в семье больше магии будет. Вся деревня про это сплетничала, и ты бы, конечно, знала, если бы почаще общалась с кем-то, кроме своей лошади.

– И кур. С ними я тоже разговариваю, – буркнула Нола и потянула Ларри за собой. Шагов десять они шли молча, чувствуя спинами взгляд старика, а потом Нола шепотом прибавила: – Интересно, когда вы опять всех захватите, он возьмет слово назад и заставит дочку выйти за богатого? Вот бедняга!

– Да уж. Ему придется нарушить слово, когда все сородичи в курсе его обещания. Наверное, даже таким, как вы, это несет бесчестие.

– Плевать на его слово, я про нее. Жить с богатым и нелюбимым – это противно.

Ларри не ответил – ему было неприятно, что здесь говорят про любовь так, будто это не тяжелая болезнь, а нормальное состояние.

– Магия вернулась в эти земли, материал для нее теперь есть. Вы что, сами забыли, как ею пользоваться? – презрительно спросил он вместо этого. – Да прошло меньше десяти лет, как можно забыть! А если и можно – вы что, нигде не записывали?

– Мы не умеем записывать, – нехотя ответила Нола. – Магия наполняет все вокруг, но, чтобы ее использовать, надо хотеть этого по-настоящему, изо всех сил, а это не так-то просто, когда привычку потерял. Если б я захотела, у меня бы, конечно, получилось, но какой смысл? Вы всех со дня на день обратно захватите, волшебство иссякнет, так нечего и стараться.

– Разумно, – поддакнул Ларри.

Деревня как-то незаметно перешла в лес – высокий, глухой и мрачный. Землю тут покрывали опавшие иголки, мох, трава, перегной и колючки, среди кустов иногда раздавалось шуршание живых существ. Утренняя сочность красок уже исчезла, небо затянули тучи, и оно стало оловянно-серым, неспокойного летнего цвета, когда того и гляди ударит гроза.

Нола шла очень быстро, даже не оглядываясь, чтобы проверить, не нападет ли он со спины, и Ларри так и не понял, храбрость это или беспечность.

– А что вы делали этой вашей магией, когда она у вас была? – спросил он просто из любопытства.

– Да ничего особенного. Лечили людей и скот, продляли срок хранения еды, перетаскивали тяжести, убирались в домах. Без нее труднее, но ничего, приноровились. А настоящих волшебников, которые всякие чудеса умели, тут не бывало – это ж учиться надо, а нашу деревню ты видел. – Она помолчала и вдруг покосилась через плечо. – А вы что своей магией делаете? Когда чужие земли не захватываете.

– Что угодно. Передаем сведения на большие расстояния, строим здания, плавим металлы.

– Звучит скучновато. – Нола притворно зевнула.

Слышать это было обидно. Ларри попытался еще раз призвать Тень, чтобы продемонстрировать ее мощь, но она будто отодвинулась еще дальше, не дотянешься. Чтобы не думать об этом, он стал разглядывать Нолу, выискивая, что обидного ей можно сказать в ответ.

Без солнечного света ее волосы казались не рыжими, а тускло-коричневыми, – но кто знает, вдруг такое изменение цвета тут считается красивым? Он взял свою прядь и попытался разглядеть на свет, но она была просто черной, без оттенков.

– У вас странная одежда, – наконец сказал Ларри. – Я видел других женщин на вашей площади, они одеты не так. Это потому, что вы на животных охотитесь?

– Пф-ф, я бы и в юбке отлично справилась. Просто не хочу быть, как все эти красивенькие девочки, которые мечтают о любви. Фу!

Ларри оживился.

– Я думал, у вас любовь считается чем-то желательным. Рад, что ошибался.

– Уже три дня только и разговоров: полюбишь кого-нибудь, и магия точно заработает, – яростно выпалила она. – Все как с ума посходили. Мама говорила, когда-то люди женились, и все, хозяйство заводили, детей, магию копили потихоньку. Мода влюбляться только при ее бабке откуда-то с юга пришла. Будь моя воля, я бы всем это запретила! Вот я любила свою семью, и что? Они все исчезли. Любовь отвратительная штука, она от тебя камня на камне не оставляет.

– Я не ожидал услышать в этой глуши такие мудрые речи, – одобрил Ларри. – Как можно верить, будто любовь – это приятно? Если ее что-нибудь не отнимет, она сама иссякнет и все равно разобьет тебе сердце, так или иначе.

– Они просто не думают долго о тех, кого потеряли. Это не в наших традициях. А я думаю! Я не забыла.

– Потеря не имеет срока давности. Ее болью можно питаться бесконечно, создавать теневую магию годами!

– Тень – это отвратительно, – сказала Нола без прежней уверенности.

– Вовсе нет. Печаль и одиночество – это то, что каждому понятно. Их не нужно стыдиться.

Нола глянула на него и долго не отводила глаз. Так и шла, повернув голову назад, и Ларри вдруг подумал, что голые лица не зря считаются непристойными: когда видишь рот и подбородок, становится лучше понятно, о чем думает собеседник, будто в голову ему смотришь. Вот сейчас Нола думала о том, что Ястребы оказались совсем не такими, как она себе представляла. А может, ему было так легко это понять оттого, что он и сам думал о том же: золотые народы не так ужасны, когда не суют тебе в нос свою радость и пустые улыбки.

Еще какое-то время они шли по лесу, размышляя каждый о своем. Потом Ларри заметил, что хмурых древних деревьев вокруг становится меньше, а светлых, с гладкой белой корой, все больше. Постепенно лес побелел совсем: невиданные белые деревья казались очень легкими, а ветки росли почему-то вниз – висели, как зеленые кудри. На земле оставалось все меньше мха и перегноя, и вскоре они уже шли по сочной траве, такой однородной и чистой, будто кто-то убирает тут каждый опавший листок и сухую ветку.

– Я читал, что далеко на юге – мы те земли еще не захватили – есть лошади такого же цвета, как эти деревья, – заявил Ларри, чтобы не думать о том, как прекрасно такое смотрелось бы в глиняном горшке у него на рабочем столе.

– Ага, белые лошади с черными полосками. Ха!

Ларри задумался, как объяснить этой неграмотной дурехе, что, если о чем-то написано в книге, оно точно существует, и поэтому заметил изменения в окружающем мире с опозданием в пару секунд. Лес осветился, хотя солнце по-прежнему было плотно укутано тучами. Сияли деревья, земля, сам воздух – мягко, нежно, будто в самый первый рассветный час. По регламенту нужно было достать оружие, но Ларри не мог и, как ни странно, даже не захотел – сияние выглядело удивительно мирным. А потом отовсюду появились существа, которых Ларри где-то видел раньше, но от удивления так и не вспомнил где.

Искристые проворные создания будто соткали себя из воздуха и теперь прыгали с дерева на дерево, свешивались с веток, шуршали в траве. Человечки были золотисто-прозрачные и двигались так хаотично, что походили на сияющую бескрылую мошкару. В остальном выглядели они как обычные представители золотых народов, только бесплотные и длиной с палец. Ну, и еще очень, очень улыбчивые: личики у них сияли так довольно, что Ларри невольно оглянулся, – не поверил, что кто-то может испытывать такую нездоровую радость при виде его, но больше никого не было, только он и перепуганная Нола.

– Приближаясь к нашим владениям, вы сказали слово «любовь» более пяти раз и тем призвали нас! – прощебетало одно из существ, раскачиваясь на ветке. – Добро пожаловать!

Ларри остолбенело разглядывал одежду на этом крохотном тельце: тоже золотисто-блестящую, но в остальном крайне похожую на одежду местных жителей, даже крохотные лапти были на месте.

– А вы кто? – проскрипел он.

– Нам еще не придумали названия в местном языке. Мы новенькие, живем тут последние лет сто. Добро пожаловать в нашу рощу, где измученные любовью сердца находят утешение и вдохновение!

И тут у Ларри внезапно забрезжило в голове слабое воспоминание – он видел этих существ в сборнике «Необычные Твари Этого Мира», вот только…

– Вы же на юге обитаете, – брякнул Ларри. – В краях вокруг Средиземного моря.

– Что такое «море»? – шепотом спросила Нола, как будто в их безумном положении нечем было больше поинтересоваться.

– Как озеро, только соленое и большое, – рассеянно бросил Ларри, отмахиваясь от созданий, которые так и норовили прыгнуть ему на плечо. – А это вредители, но очаг заражения ими был на юге, северные племена действию их яда не подвержены!

Создания рассмеялись взахлеб. Звук был такой назойливо звенящий, будто тебя атакуют комары.

– Нашему яду все подвержены.

– Отмахивайся бодрее, а то укусят! – прошипел Ларри, потому что несколько мелких вредителей уже раскачивались на неловко обрубленных волосах Нолы.

– Мы не кусаемся, – обиделось одно из созданий. – Мы же не какие-то… Мы благородные создания.

– Очевидно, все вредители так говорят, – обреченно сказал Ларри и бросил попытки продвинуться вперед – тварей было слишком много, а он не хотел, чтобы его коснулись.

Нола признаков неодобрения не проявляла – просто стояла, глупо открыв рот.

– Такие красивые, – прошептала она.

Ларри со стоном прижал руки к лицу. В его глазах мелкие человечки в лаптях были полной противоположностью красоты.

– Благодарю за похвалу, девочка! – пропищало то создание, которое говорило громче всех. – Я королева этих чудесных созданий – это как вождь-женщина. Ну, а теперь приступайте. Эй, парень! Хоть за руки возьмитесь! И спой ей что-нибудь. Расскажи, что тебе в ней нравится. Влюбленные должны больше общаться!

– Влюбленные? – очнулась Нола. Ну, лучше поздно, чем никогда. – Мы не…

– Конечно, да! Юноша и девушка гуляют вместе по лесу, что еще это может быть?

– Ну, может, они собирают грибы. Или хворост, – пролепетала Нола.

– Или проводят учения, как незаметно прятаться в лесу от врагов, – вставил Ларри.

– Ребята, ну хватит притворяться! – взмолилась королева, подпрыгивая на ветке. – Вы первые с тех пор, как мы почувствовали, что вернулись! Давайте же хотя бы поцелуй в щечку!

Королева вцепилась себе в волосы. Ларри сжал кулак. Он видел любовнобольных, но не думал, что увидит нобольную магию.

– У нас деловой вопрос, – решительно сказал он. – Это ведь Белая Роща? Мы ищем какой-нибудь волшебный предмет. Спрятанный тут у вас. Где-то. Может, он и не волшебный. Просто предмет.

И, только договорив, Ларри понял, как же глупо это все звучит.

– Не знаем, – растерянно зашелестели вокруг. – Но если нужен любовный совет, обращайтесь, про это мы точно все знаем!

– Не знаю, как у вас, а в книге эту мелюзгу называли феями. Они появились, когда какой-то болван в Греции открыл, что вашу золотую магию можно вытягивать из ощущения острой влюбленности, – убито проговорил Ларри, глядя на красную, как малина, Нолу. – Это была одна из поворотных точек развития вашей магии. С тех пор люди в жарких краях всячески охотятся за этим чувством, воспевают его, хотя это глупость, ужасное заблуждение!

Феи продолжали ловко прыгать по веткам, будто они у себя дома, на юге, а не в глухом северном лесу. Ларри обреченно сел на какой-то пень.

– Мы отлично прижились и на севере, – доверительно поделилась крохотная золотистая девушка с кудрявыми волосами. – Кто раз познал вкус влюбленности, тот его не забудет.

– Уверен, повелитель местных лесов рад был вас видеть. Рыжеватый, тепло одетый старик.

– Не очень рад, – прощебетала королева. – Но привык, мы его подопечные. Хотя домой к себе не пускает.

– Очень его понимаю. Но давайте вместе подумаем, где нам искать предмет. Может, у вас есть какой-то особенно волшебный угол леса? – без надежды предложил Ларри.

Золотой стриж наверняка искал в саду бусину с помощью какой-то магии, на которую ему самому нечего рассчитывать. Может, тут и вообще ничего нет, но тогда куда же идти? Он хмуро размышлял, краем глаза поглядывая, как Нола ходит мимо существ на ветках, пристально вглядываясь в их лица. Потом она вскрикнула – Ларри аж подскочил.

Впрочем, опасной ситуация не выглядела: Нола просто сложила ладони лодочкой, и на них перепрыгнула одна из фей.

– Привет, мама, – шепотом сказала Нола. – Я думала, это была просто сказка, что в лесных помощников обращаются души предков, которые сильно кого-то любили.

– Нет, в книге так и было сказано, – пробормотал Ларри себе под нос, одновременно поглядывая по сторонам: вдруг нужный предмет просто где-то валяется. – Нерастраченная любовь обращает души мертвых в тех, кто помогает другим обрести любовь. Порочный круг вашей хитрой магии.

– Прости, девочка, я тебя не помню, – покачала головой фея. – Мы все забываем, когда перерождаемся, чтобы не тосковать по тем, кого оставили. Боюсь, если я попытаюсь вспомнить, это меня расстроит, а для магии это вредно. – Она нежно засмеялась и похлопала Нолу по ладони. – Ты храбрая, ты пришла в наш лес, можешь рассказать мне все, что хочешь. Нравится этот мальчик?

Нола хмуро пересадила ее обратно на ветку. Рука у нее подрагивала.

– Идем отсюда, – буркнула она. Глаза у нее стали немного мокрыми. – Нет тут ничего.

Где-то высоко небо по-прежнему оставалось серым, но тут все сияло, листья нежно шуршали от ветра, феи добродушно смотрели на Ларри, раскачиваясь на длинных ветках, и он поежился. Была не была, придется играть по их правилам.

– А чтобы спасти влюбленных, вы подумали бы, где тут может быть спрятан особенный предмет? – твердо спросил он.

– Да, да! – Существа тут же взбодрились снова. – Мы бы что-нибудь придумали!

Ларри решительно встал. Гардианы не отступают даже перед такой задачей.

– Я соврал, – твердо сказал он. – Мы очень влюбленные. Ха! Я думал, вы сразу поймете, что мы вас просто испытываем. Я думал, настоящие феи сразу такое чувствуют.

Он подошел к Ноле и взял ее за руку. Та протестующе вскрикнула, но Ларри только крепче сжал ее холодные пальцы.

– Я простой парень из деревни Серые Бревна, – громко сказал он. – А она из Синих. Ну, вы знаете, в наших краях отлично умеют называть деревни. Вот. И я ее однажды увидел, когда она… Она… Ловила кроликов. И, ну…

– Полюбил? – радостно ахнули феи.

– Ну да, – проскрипел Ларри.

Вокруг раздался счастливый многоголосый вопль.