Шаль была кашемировой, а может, ее невесомые нити были скручены из шерсти альпаки. Во всяком случае, несмотря на коварный сквозняк, Марина не успела продрогнуть до костей во время путешествия по коридорам. Наконец они добрались до огромной арки, задрапированной толстым занавесом из зеленого и коричневого сукна. Похоже, ткань висела здесь давно и успела изрядно запылиться, но все же зрелище было впечатляющее.

– Сейчас мы входим, идем к дальнему столу, где я представляю вас лорду. Вы молчите, пока лорд не обратится к вам. С остальными сможете разговаривать, когда лорд вас отпустит, – Жером проинструктировал девушку, потом решительно уложил ее ладонь себе на предплечье и шагнул в зал.

Марина вошла вместе с ним, стараясь не слишком крутить головой. Главный зал поражал. Огромное помещение из серого камня служило одновременно и приемной залой, и бальной, и обеденной. Кроме того, вдоль стен стояли антикварные рыцарские доспехи, с потолочных балок свисали потемневшие от времени штандарты, а сами стены украшало разнообразное оружие от луков и арбалетов до мечей и копий. Поистине – выставка воинской доблести и мощи.

Жером повел ее через центр зала. Девушка видела, как окружающие мужчины и женщины замирают, поворачиваются к ней, шумно втягивают воздух носами. Все они сидели за двумя длинными столами, стоящими вдоль стен, так что Марина шла между двумя шеренгами любопытных глаз. Вскоре ее ушей достиг шепоток:

– Леди… Леди… Леди вернулась!

Жером старался идти медленно и уверенно, но Марина чувствовала, как подрагивает его рука. Когда длинный проход между столами закончился, девушка очутилась перед отдельным столом, стоящим на возвышении. Тяжелая скатерть из плотной узорной ткани свешивалась до самого пола, на столешнице была расставлена серебряная посуда, а за столом сидел мужчина и внимательно смотрел на приближающуюся пару.

Марина с интересом смотрела на крупного оборотня, стараясь разом охватить как можно больше подробностей: добротная темная одежда, сильные, очень мужские ладони… Шрамы… Да, шрамы есть, но она думала, будет хуже. Сердце девушки затрепетало. Первая встреча с мужчиной, который, возможно, станет отцом ее ребенка! Это пугало и одновременно заставляло ее кровь быстрее бежать в жилах. Пришлось спрятать дрожащие пальцы в складках шали и крепче сжать руку Жерома. Лорд Грей сидел неподвижно и продолжал смотреть на нее. Девушка порадовалась, что мужчина не пытался раздеть ее взглядом, напротив, смотрел в лицо, но не выражал никаких эмоций. Только шрамы наливались багровым цветом, выдавая его волнение.

– Мой лорд, – Жером изящно поклонился, – позвольте вам представить лиэль… – тут близнец замешкался, и Марина сама назвала свое имя.

Быть какой-то «Элариэлью» ей не хотелось.

– Очень приятно видеть новое лицо в моем замке, – медленно и веско произнёс мужчина, не сводя с гостьи внимательных серых глаз. – Прошу вас, лиэль Марина, присядьте за мой стол.

Он произнес ее имя без запинки и так властно, что девушка сама потянула нервно сглотнувшего Жерома вокруг стола. Близнец возвел Марину на возвышение, выдвинул кресло, помогая сесть рядом с лордом. Сам же сел с другой стороны и притих, наблюдая за происходящим.

Граф Грей вежливо предложил даме жаркое, кивнул слуге, чтобы тот налил вина, но все эти действия он выполнял автоматически, подчиняясь усвоенным с детства правилам, а в голове глухо бухал непонятный, почти щенячий восторг.

Марина не просто была внешне похожа на его покойную мать. С точки зрения окружающих, она была настолько похожа, что некоторые оборотни принялись творить защитные знаки! Те же густые волосы, спокойные манеры, теплые медовые глаза. Ох, не зря хитрый братец приставил к гостье мамину служанку! Кринесса не только отыскала платье и шаль покойной леди Грей, она даже сделала девушке похожую прическу. Вот только для оборотней огромное значение имел еще один аспект – запах. Сам лорд Адарис не ощущал всего спектра запахов и ощущений, доступного его сородичам, и все же его обоняние было тоньше человеческого. От девушки веяло свежестью, теплом, солнцем и медом, тогда как оборотницы чаще пахли хвойным лесом или травами.

Под пристальным взглядом лорда Марина поежилась и попыталась запахнуть шаль плотнее, прикрывая нескромное декольте.

Адарис еще помнил, как мама возмущалась откровенным фасоном платья, который не менялся в королевстве оборотней много лет. Тогда отец терпеливо ей объяснял, что именно такие платья максимально удобны для превращения: глубокий вырез, слегка стянутый шнурком, поясок и свободные рукава. Распустила два шнурка и моментально выпрыгнула из платья, приняв второй облик.

Более откровенные одеяния носили, пожалуй, только эльфийки. Лесные дивы предпочитали показывать не грудь, а ноги, и преуспевали в этом тонком искусстве настолько, что порой сводили с ума мужчин, проникающих в эльфийские леса с целью грабежа. К счастью, лесной народ давно ушел из этих мест, оставив лишь секреты водопровода, моду на длинные имена и тонкую вышивку. После ухода эльфов оборотни заняли опустевшие земли, построили свое королевство и тем невольно защитили эльфийские леса от людей.

Лорд задумался, глядя в блюдо, поэтому не замечал, как встревоженно посматривает на него брат, как настороженно шушукаются члены клана.

Грей четко видел, что Марина совсем не похожа на оборотниц. Даже своими человеческими глазами он видел различия: ее рост был значительно ниже, волосы были светлее и ярче, в них словно плавало осеннее солнце. Глаза, напротив, были темнее и напоминали кусочки медового янтаря. Все вместе делало ее необычной, хрупкой и прекрасной, как иномирный цветок.

– Почему вы не едите, лиэль Марина? – внезапно спросил он низким тяжелым голосом, заметив, что девушка смотрит на него, точно завороженный суслик на кобру.

– Вы слишком пристально меня разглядываете, милорд, – честно ответила девушка, – мне неловко.

– Неужели? А я думал, что вам портят аппетит мои шрамы, – раздраженно сказал Грей, в одну секунду вспомнив о своей внешности, о слезах бывшей невесты и о тщательно скрываемом страхе других женщин, тех, которых пытались раздобыть для него братья.

Его выводило из себя спокойствие этой странной девушки. Лорд не мог понять, чего ему хотелось больше: чтобы девушка в ужасе отшатнулась, или чтобы она забито улыбалась и поддакивала, как те оборотницы, что за деньги или из страха решились лечь с ним в постель.

– Ваши шрамы давно зажили, они почти незаметны, – спокойно отвечала девушка, гоняя по краю тарелки кусочек мяса, – а вот ваш тяжелый характер и пристальный взгляд действительно способны лишить аппетита кого угодно.

Граф Грей онемел. Девушка наплевала на его уродство, силу, родовитость и богатство, она просто указала ему, что он… Портит ей аппетит!

– Ешьте, – сердито бросил он ей, отламывая ножку от ближайшей птицы и укладывая ей на тарелку, – на ваших костях слишком мало мяса. Того и гляди, мой лекарь упрекнет меня в вашем нездоровье.

– Благодарю, – Марина слабо улыбнулась и отделила кусочек мяса от косточки ножом, – ваш лекарь просто замечательный человек.

– Он – не человек, он – оборотень, – продолжил ворчать и придираться Адарис.

– Ваш лекарь просто замечательный оборотень, – повторила девушка и переключила свое внимание на еду. Несколько минут прошли в молчании, затем неожиданно заговорил Жером:

– Лиэль Марина, скажите, как вам нравится наш замок?

– Я еще мало где была, – дипломатично ответила удивленная девушка, – но мне кажется, в ваших коридорах очень холодно.

– Вам нужно теплее одеваться, – пробурчал Адарис, убеждая себя, что он просто заботится о девушке, как о любой своей соплеменнице. – Люди слишком слабые существа, чтобы выжить в холодную погоду, а зимы у нас суровые.

Марина промолчала. Она не стала ябедничать, что ее собственные теплые вещи испорчены, а здесь ее одевают как куклу: платье красивое, но совершенно не греет.

– Я распоряжусь прислать к вам портного, – продолжил болтать Жером. – Вы, наверное, как все женщины, любите сами выбирать себе одежду… всякие там ленточки, кружева и застежки.

Марина опять промолчала. Она еще прекрасно помнила, как близнецы решали ее судьбу в том случае, если она не понравится лорду Грею. А еще та домоправительница. Сиянца, кажется? Если бы не доктор Холмквист, она бы уже умерла от воспаления легких.

Жером не терял своего неуместно хорошего настроения и продолжал оживлённо болтать:

– Лиэль, вы ездите верхом? Наша матушка обожала верховые прогулки!

– Я ни разу не сидела в седле, – призналась девушка, делая глоток из кубка. Она думала, что там будет вода или морс, но в бокале оказалось вино, сладкое и очень крепкое, заставившее её на мгновение задержать дыхание от неожиданности. – А лошадей видела только на картинке, – добавила она, видя изумление на лице близнеца.

Граф же сохранил свою каменную невозмутимость, только уголок рта слегка дернулся, словно он видел потуги братца заинтересовать его девушкой и посмеивался над ними.

Жером справился с удивлением и продолжил заливаться соловьем:

– Тогда вы, должно быть, увлекаетесь рукоделием?

– Никогда не держала в руках иголку, – призналась девушка, вглядываясь в зал. – Разве что как-то пришивала пуговицу…

У нее создалось впечатление, что все присутствующие за столом и в зале внимательно прислушиваются к разговору.

– Чем же вы тогда занимались в своем мире?

– Работала, – невесело усмехнулась Марина. – Зарабатывала деньги на пропитание и одежду.

– Да? – в разговор вмешался Дилан, неслышно занявший свое место по другую сторону от брата. – Кем же вы могли работать? Вы слабы и хрупки, на ваших руках нет мозолей, и даже иглу вы в руках не держали.

Тут уж Марина рассердилась. Мало того, что ее похитили, запугали, заставили есть совершенно несъедобную несоленую еду, так еще и насмехаются над нею!

Она побледнела и произнесла ледяным тоном, чеканя каждое слово:

– Я работала младшим бухгалтером, – решительно ответила она. – В мои обязанности входил расчет зарплаты и налогов на триста человек постоянного персонала. Думаю, даже вы, лорд Дилан, не сможете сделать это моментально и без ошибок, потому что в этом деле нужна не сила мышц, а сила разума, – и девушка демонстративно потерла плечи, на которых остались синяки от жестких пальцев похитителя.

Дилан вспыхнул, Жером смутился, а граф, ко всеобщему удивлению, громко хмыкнул:

– Вижу Дилан, ты тоже получил свою колючку под хвост!

Младший сдержался, схватившись за кубок, а граф вновь повернулся к девушке:

– Так почему вы не едите, лиэль?

Если бы Марина была трезва, она бы промолчала, но полкубка крепкого вина на голодный желудок сыграли с ней злую шутку:

– Потому что это невозможно есть, милорд! Мясо несоленое, без специй и очень дурно прожарено!

Адарис прищурился и хмыкнул еще раз:

– У оборотней очень тонкий нюх, лиэль, а пряности могут заглушить запахи и повредить обонянию. А соль вовсе не нужна, если время от времени есть сырую печень.

– Но я – то не оборотень и есть сырое мясо не могу! – возмутилась девушка. – Да и разве это вкусно? Каша не доварена, хлеб не пропечен! Я чистила на кухне лимоны и лук, но не вижу здесь ни лимонного соуса, ни пирога, да и лука в жарком не наблюдаю. Неужели вы не едите овощи и фрукты?

– Вот как? Интересно, – граф прищурил свои серые глаза, и они внезапно напомнили Марине дула старинных пистолетов. – Меня уверили, что мои люди питаются нормально, и денег, которые я выделяю, хватает. – Опасный скрежет в его голосе не услышал бы только глухой. – Дилан, – лорд кивнул брату, – найди домоправительницу Сиянцу. Немедленно.

– Сейчас, – молодой оборотень промокнул губы салфеткой, а затем улетучился из-за стола так быстро, что Марина не успела заметить момент исчезновения.

Вернулся Дилан так же быстро и бесшумно:

– Адарис, ее нет в ее комнате. Я спрашивал – сегодня ее вообще никто не видел!

– Вот как? Еще интереснее. Отправь ищейку на поиск следов. Хорошо бы узнать, куда она сбежала. – Затем граф повернулся к старшему близнецу: – Жером, ты говорил, что Сиянца намеренно поселила лиэль в клетушке и не дала теплой одежды.

– Это выглядело так, мой лорд, – медленно ответил брат, взглядом напоминая лорду, что они не одни.

Адарис тотчас понизил голос:

– Значит, она предала меня и клан, желая смерти той, что могла бы родить мне ребенка. Что ж, – тут граф вновь заговорил громко, обращаясь к тем, кто сидел в зале, – отныне любой, кто увидит Сиянцу и не доставит ее на графский суд, будет наказан. А вас, лиэль, – голос Адариса смягчился, – я попрошу взять кухню под свое начало. Мне тоже надоело пресное жаркое и сырой хлеб. Жером проследит. Вам выделят продукты, чтобы вы могли научить кухарку готовить то, что будете есть вы.

– Хорошо! – вино придало Марине храбрости. – Завтра я постараюсь приготовить нормальную еду.

– А сегодня попробуйте это, – граф придвинул к девушке блюдце с крупными темными ягодами. – Эти плоды отлично отгоняют хмель и унимают голод.

– Энергетик? – Марина вяло пожевала одну приторную ягодку и почувствовала, что голова просветлела, а голод, едва утоленный парой кусочков жесткого мяса, утих.

– Найдите шкаф моей матери, – склонившись к самому уху девушки, продолжил отдавать распоряжения граф, – она была человеком и так же мерзла, как и вы. Думаю, у нее остались теплые платья и плащи.

– Благодарю вас, милорд, – Марина осторожно перевела дух.

Граф, конечно, был пугающе огромным и сильным, да и характер у него не сахар… Но он по-своему добр к ней, позаботился о еде и тепле.

Шрамы на его лице еще виднелись в неровном свете, но выглядели, скорее, как слишком гладкие или натянутые участки кожи, которые совершенно не вызывали у Марины отвращения.

Ее несказанно радовал тот факт, что граф не попытался в первый же день уложить бесправную пленницу в кровать. Отнесся к ней с похвальной сдержанностью и простил за слишком бойкий язык. Судя по тому, что она читала в книгах, люди, облеченные властью, зачастую вели себя совершенно иначе. Значит, в ответ она попробует смириться с пребыванием тут. Ведь это ненадолго. Через пару месяцев лекарь сообщит, что ничего не получилось, и тогда она со спокойной совестью вернется домой. И будет вспоминать эти ледяные стены только в страшном сне. «Да, именно так и будет», – решила она для себя.