В трактире молодую пару уже ждал гонец с приказом короля отправиться в долину в десятидневный срок. Переглянувшись, супруги решили не медлить с отъездом – личные вещи, оставленные в замке, могут доставить слуги. Жером и так управляет кланом в их отсутствие, пусть продолжает делать это самостоятельно, Адарис будет ему подсказывать, писать письма. Лорду и леди Грей совершенно не нравилась та нездоровая суета, которая началась вокруг них в столице.

Стремительно, как грибы после дождя, вокруг возникали новые лица, стремящиеся войти в ближний круг. Супругов это чрезвычайно нервировало. С одной стороны, они не испытывали доверия к этому показному дружелюбию, а с другой – наживать врагов им совершенно не хотелось. Кто знает, на что способен отвергнутый приятель, буквально пару минут назад уверяющий тебя в вечной преданности? Очень уж прихотлива судьба – не успеешь оглянуться, а у нее готов новый сюрприз, и твой туз, припрятанный в рукаве, для него не годится.

Следующую неделю Марина посвятила покупкам. Она решила ни в чём себе не отказывать, благо Адарис молодую жену в средствах не ограничивал. Графиня она или где? Молодая женщина еще раз встретилась с лаором Тайресом, тщательно его расспросила, а после беседы вместо книг по драконьей магии, в которых драконы понимали куда больше, закупила множество тонких тканей, тесьмы и модных безделушек. Адарис только посмеивался, когда его супруга складывала в большой ларец нитки, иголки, картинки с рисунками для вышивки и прочие рукодельные мелочи.

Сама же молодая графиня не могла оторваться от своих «сокровищ». Новое зрение, новое осязание превращало дорогую ткань в произведение искусства. Ей хотелось трогать роскошный бархат, гладить кончиками пальцев рельефное золотое шитье на плотном шелке, слушать шуршание муара и осязать всем телом невесомую легкость газа. Она представляла, какие чудесные наряды можно было бы пошить из всего этого богатства в ее мире, и тут же с грустью вспоминала, что она никогда не сможет пройти в портал.

Лаор Тайресс знал о других мирах, но объяснил новорожденной драконице, что драконы слишком сильны магически, чтобы пробираться в крохотную «червоточину» между мирами.

Впрочем, в этом мире дорогие ткани и красивая одежда ценилась даже больше, так что порой молодая леди Грей принималась чертить грифелем что-то фантастическое и старательно расспрашивала горничную, как заложить тот или иной шов.

– А как же «иголку в руках не держала»? – подшучивал Адарис, предпочитая запасать оружие и золото, пока супруга укладывала свои сундуки.

Марина лишь беспомощно разводила руками:

– Хочется!

Последней ее страстью стали бусины из полудрагоценных и поделочных камней, дорогой стеклянный бисер и жемчуг.

– Ваша драконица собирает сокровищницу, – подсказал Марине Тайрес. – Каждый дракон собирает что-то ценное лишь для него. Это не обязательно золото, но чаще всего нечто изумительно красивое. Знаете, лаори, у нас в долине есть мастера, которые изготавливают из цветного стекла удивительные картины. Их вставляют в окна вместо стекол, чтобы солнце не палило так жарко. Его лучи проходят сквозь зеленое, синее и красное стекло и ложатся красочными узорами на белый мрамор…

Дракон рассказывал о долине, словно пел тягучую восточную песню. По его словам, климат там был мягкий, зима теплой и влажной, лето жарким, но обильным на урожай. В долине жили только драконы, людям же позволялось жить в нескольких домах, принадлежащих посольству. Маги, приезжающие в долину на учебу или для закупки ингредиентов, селились в посольской гостинице или снимали комнату у любопытных драконов, ленящихся выбираться из привычного мира. Таких, по словам лаора Тайреса, было немного, ведь искать красивые вещи приходилось по всему миру.

– Как же вы тогда узнаете, что дракон погиб? – удивилась Марина, узнав, что постоянно в долине проживает не так уж много драконов.

– Есть закон, по которому драконам запрещено покидать долину до двухсот лет, потому что в этот период юные дракончики слишком уязвимы, а еще нуждаются в подпитке магией семьи, – пояснил лаор, попивая чай на веранде гостиницы. – Все, кто покидает долину по достижении данного возраста, капают каплю крови на камень, который хранится в королевском дворце, служа индикатором жизни драконов, покинувших долину. Если умирает дракон моложе тысячи лет, его кровь сворачивается, если старше – осыпается черной пылью. Его Величество знает, с кем случилась беда, и в случае необходимости отправляет гонца на поиски нового яйца.

– А где живут драконы? – продолжала расспросы Марина, которую чрезвычайно занимала эта беседа. – В пещерах?

– Нет, лаори. Наша долина, конечно, окружена горами, пещер там много, но жить в них не слишком комфортно. Там остаются лишь самые упертые романтики, – усмехнулся лаор, – и те, кто охраняет наш покой по долгу службы. Остальные драконы давно уже выстроили себе удобные дворцы и замки. Кстати, частью вашего наследства станет небольшой дворец. Его Величество уведомил меня, что взносом в королевскую казну станет коллекция погибшего лаора.

– А что он коллекционировал? – полюбопытствовала Марина.

– Самородки янтаря с инклюзиями, – улыбнулся дракон. – Это капли застывшей древней смолы, в которой увязли насекомые, мелкие зверушки или листья растений. Говорят, супруга повелителя драконов пожелала украсить инклюзиями свой будуар, так что Его Величество выкупил коллекцию у казны.

Адарис тоже вел беседы с Тайресом, но его интересовали другие вопросы: как налажена связь долины и королевства оборотней, есть ли охрана и гвардия, кто и на каких условиях там служит, каким оружием пользуются драконы и чем их можно убить. Дракон на все отвечал обстоятельно и весьма хвалил бывшего оборотня за понимание и деловую хватку.

– Долину охраняют отряды драконов. Дежурство на границе занимает год. Туда обычно назначают тех, у кого дети уже выросли, а также тех, у кого детей еще нет. В человеческой ипостаси драконы сражаются всем, что попадется под руку, а в драконьей – когтями, зубами и магией. Правда, существует редкий вид магического оружия, который умеет сливаться с драконом во время трансформации, увеличивая его силу и способности, но такое оружие большая редкость. Кроме того, некоторые умельцы делают из собственной опавшей чешуи доспехи, которые сливаются со второй ипостасью, делая шкуру еще крепче. Пренебрегают этим только каменные драконы, у них шкура и так гранитно-тяжёлая, а если еще толщины добавить, летать не смогут.

– А чем занимаются драконицы? – поинтересовалась Марина, с трудом представляя семейный уклад свободолюбивых существ.

– Чем пожелают, – пожал плечами Тайрес. – У нас есть драконицы-воительницы и те, кто творит красоту. Есть женщины, выращивающие плоды на полях, есть повелевающие ветром или водой. В долине считают, что дракон вправе сам выбирать, чем заниматься в жизни. Многие сначала путешествуют или служат в других государствах и только потом возвращаются в долину, чтобы найти жену и родить детей.

– Как же ваш король правит такими подданными, если большая их часть летает по миру? – удивился Грей.

– Большинство ежедневных дел мы решаем с помощью магии, – объяснил лаор, – поэтому нам не нужны слуги. Королевский род обладает самой сильной магией, но советники, помогающие королю справляться с делами, по сложившейся веками традиции, выбираются от каждого рода. Чем больше потомков, которые уважают и любят тебя, тем больше шансов стать советником. На своей земле каждый дракон сам ищет способы зарабатывать на жизнь и сокровищницу, лишь десятина идет в казну на общие дела, на содержание воинов, воспитание сирот и поддержание общественных зданий.

– Значит, вы все – маги, – покачал головой Адарис.

Ему, выросшему без колдовства, было трудно представить мир, в котором все умеют колдовать.

– Не все, – вздохнул дракон, – к сожалению, иногда драконы теряют магию от старости или в результате болезни, а иногда дракончик вылупляется из яйца таким слабым, что его собственной магии хватает лишь на долголетие и оборот. Магии учат в семьях, учат в школе, а в двести лет молодой дракон сдает экзамен, дающий ему право покидать долину. Поверьте, этот экзамен не прост, ведь он показывает готовность юнца жить за пределами долины без поддержки взрослых.

У Марины даже слезы навернулись на глазах, когда она представила молодых дракончиков, впервые вышедших в человеческий мир. Почему-то в ее представлении это были дети, испуганно разглядывающие людей. Выпив мятного чая, молодая женщина пожурила себя за излишнюю сентиментальность, ведь если она правильно помнит, в двести лет молодые драконы выглядят как двадцатилетние люди, и уж конечно, сильным обученным магам не угрожают первые встречные!

– Вы сейчас подобны новорожденным драконам, – продолжил свой рассказа Тайресс. – Ваш прежний опыт поможет вам, но язык, письмо и магическое искусство придется постигать заново.

– Язык? – удивилась девушка.

– Драконья речь звучит иначе, – пояснил Тайрес и произнес несколько слов на незнакомом языке.

Марине он показался певучим, но сложным изобилующим шипящими звуками. А еще в этом языке ощущалась сила.

– Разве нельзя выучить язык магически? – разочарованно протянула Марина, осознав масштаб трудностей.

Ей всегда плохо давались языки, поэтому она очень радовалась тому, что портал, а может, «венец невесты» автоматически дали ей знание местной речи в полном объеме.

– К сожалению, нет, – развел руками дракон. – В долине почти все говорят на всеобщем, но книги по магии написаны на драконьем, так же как исторические хроники, эпос и старинные баллады. Вообще, в долине считается хорошим тоном знать всеобщий, но старики из принципа говорят на драконьем.

Молодая женщина только вздохнула и в следующий поход по лавкам прикупила простых рабочих тетрадей и карандашей, писать пером ей все еще было сложно. Лаор Тайресс порадовал сообщением о том, что у драконов, великолепная память, а кроме того, все драконы от рождения имеют способности к ментальному общению.

– Раздвоенным языком трудно произносить слова, лаори Марина. Большая часть наших малышей вылупляется из яиц и лет до десяти не меняет облик, поэтому ментальные способности родителей очень важны для взаимопонимания в семье.

Марину накрыло волной страха. Она с трудом представляла роды вообще, а уж то, как будет рожать яйцо или того хлеще – маленького дракона, и подавно! Молодая женщина тяжело задышала и потянулась за водой дрожащей рукой. В этот момент дракон кое-что сообразил и успокаивающе замахал руками:

– Вам нечего бояться, лаори Марина! Вы родите обычного ребенка! Способность к обороту проявится примерно в десять – двенадцать лет, как только основные показатели тела будут сформированы!

Девушка вздохнула с облегчением, но не удержалась от вопроса – почему ее положение стало так заметно?

– Потому что ваш ребенок – оборотень и дракон, – ответил Тайресс. – Оборотни развиваются быстрее, поэтому плод крупнее, чем просто человеческий ребенок, а драконам нужно больше места для формирования правильных энергопотоков, заменяющих скорлупу. Поэтому они тоже крупные и быстро растут.

– То есть малыш сможет становиться волком? – недоверчиво уточнила Марина.

– Сможет, – подтвердил дракон. – Ваш муж – не первый оборотень, получивший яйцо дракона. Взрослые коты и волки, получившие драконий дар, сохраняли способность к обороту, хотя и с некоторыми особенностями, – тут сопровождающий улыбнулся, – только представьте снежного барса с гладким драконьим хвостом или волка с чешуйчатой спиной!

Вероятно, дракон хотел, чтобы молодая женщина улыбнулась, но в голове Марины всплыла пугающая информация про радиацию и мутации, поэтому она, побледнев, под убедительным предлогом поспешила откланяться и скрыться в своей комнате. Воистину: «многия знания – многия печали»!