Сталин принял Идена 16 декабря 1941 года, между ними состоялся обстоятельный разговор, который был продолжен и на следующий день. Английский министр иностранных дел прибыл в Москву в связи с подготовкой к подписанию между Великобританией и Советским Союзом договора о взаимопомощи в войне против фашистской Германии. Ему хотелось также прощупать настроения в Кремле после успешно начавшегося и впечатляющего контрнаступления Красной Армии.

Правда, перед отлетом из Лондона посол Майский предупредил его, что советское руководство намерено также обсудить некоторые вопросы послевоенного устройства, но полагал, что это не выйдет за рамки самых общих представлений. Ведь сколько-нибудь существенного поворота в ходе войны, несмотря на поражение немцев под Москвой, пока не произошло.

Но Сталин изложил весьма конкретные и далеко идущие подходы к послевоенному устройству в Европе. Он полагал целесообразным заключить два договора: о взаимопомощи и разрешении территориальных проблем, приложив ко второму документу секретный протокол со схемой реорганизации европейских границ. Идеи вынужден был признать, что британское правительство намного отстало от советского в проработке этих вопросов и ему необходимо посоветоваться с премьер-министром.

Когда в своих размышлениях о территориальных изменениях, которые надлежит осуществить после победы союзников, Сталин дошел до Турции, то сказал, что ее следует вознаградить за соблюдение нейтралитета и сделать это за счет Болгарии, которую надо наказать за прогитлеровскую позицию. Турция могла бы получить район Бургаса, а болгарам хватит и одного порта на Черном море — Варны. Кроме того, туркам можно отдать некоторые из Додеканезских островов и какие-то территории в Сирии. Через несколько минут глава Советского правительства вернулся к этой теме, давая понять собеседнику, что сказанное им хорошо продумано и серьезно.

То, что было сказано Сталиным, предназначалось не столько для английских, сколько для турецких ушей. С самого начала войны на стол председателя Государственного Комитета Обороны ложились тревожные донесения дипломатических представительств, внешней и военной разведок о все возрастающем нажиме немцев на Турцию с целью вовлечь ее в военные действия на стороне Германии. В условиях, когда вермахт готовился к броску на Северный Кавказ, операции турецкой армии в Закавказье могли бы иметь серьезнейшие, если не катастрофические последствия. Не случайно после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз активизировалась деятельность горской и закавказской эмиграции, базирующейся в Турции, во всяком случае, той ее части, которая связывала свое политическое будущее с иностранной военной поддержкой.

В спецсообщениях разведки вновь замелькали имена и организации, которые были на слуху с того времени, как он, Сталин, стал Генеральным секретарем ЦК ВКП(б), — теперь они чувствуют, что может пробить их час. Вновь заявили о себе Саид Шамиль, Расул-заде и другие. Если Кавказ будет зажат в немецко-турецкие клещи и захвачен, то там могут начаться необратимые процессы. Потеря этого региона — родины вождя может стать непоправимой для судьбы всей страны. А горячие головы в Турции есть, как и в любом другом государстве. Контрразведка доложила, например, что турецкий военный атташе в частной беседе высказал убежденность, что немцам удастся захватить Кавказ и он намерен рекомендовать своему Генштабу в качестве превентивной меры подумать о занятии турецкой армией стратегически важных позиций в этом регионе.

По всему видно, что колебания в турецком руководстве большие. Посол Актай говорит Молотову одно, а министр иностранных дел Турции Сараджоглу, по информации разведки, заявляет германскому послу фон Папену нечто иное, что можно истолковать как готовность Турции уступить немецким домоганиям.

Турцию любой ценой надо удержать от вступления в войну, это задача военно-стратегического значения. Сказанное Идену, вполне очевидно, следует понимать так, что Россия по меньшей мере отказывается от своих вековых притязаний на Черноморские проливы, а это гораздо важнее, чем эфемерные выгоды от военного альянса с Германией, и даются эти заверения на таком уровне, что не вызывают сомнений. Гарантами же их соблюдения становятся Великобритания, а значит, и Соединенные Штаты.

Не приходится сомневаться в том, что англичане известят Анкару об услышанном Иденом из уст Сталина, у них с турками неплохие отношения. Недаром английский посол Криппс, встречаясь с наркомом по иностранным делам Молотовым, убеждает не требовать от Турции более того, что она в состоянии сделать, мол, Анкара и так действует в русле союзнических интересов. Так в конечном счете и получилось, правда, за исключением одного незапланированного нюанса, о чем стало известно только после окончания Второй мировой войны.

Уже через несколько дней после примечательной беседы Сталина с британским министром германский посол в Турции направил в Берлин телеграмму, в которой со ссылкой на слухи, курсирующие в дипкорпусе, почти дословно сообщил ее содержание. Вовсе это были не слухи, Папен просто закрывал источник информации. Германская разведка имела в английском посольстве своего агента, имя этого человека — Элайза Базна, он был слугой посла. С его помощью немцы получили доступ к сейфу, где хранились секретные документы, в том числе депеши из МИД Великобритании.

Не будем преувеличивать влияние этого оригинального дипломатического хода на позицию Турции в вопросе вступления или невступления в войну. Главным сдерживающим фактором были героическое сопротивление советских войск гитлеровской военной машине, разгром вермахта всего через полгода после начала войны под Москвой, а через полтора — под Сталинградом. Но это свидетельство той обоснованной обеспокоенности, которую испытывало советское руководство в отношении возможных действий южного соседа СССР.

Если осуществится худший сценарий, то заработает механизм сепаратизма, который имеет свои корни, да к тому же пестовался все те двадцать лет, что прошли после последней неудачной попытки отделиться от России после революции. При согласии идеологов кавказской независимости и их внешних спонсоров наиболее удобной формой достижения цели названа конфедерация независимых кавказских государств. Пусть Кавказ станет таким же привычным и устоявшимся в международной политике понятием, как, скажем, Балканы. О том, что в этом случае возникли бы десятки острейших проблем территориального, этнического и религиозного характера, помалкивали. Главное — уйти от России, чтобы получить власть и признание мировых держав, а там видно будет.

Немцы, в свою очередь, прилагали немалые усилия, чтобы воздействовать на Турцию, прибегая для этого к разнообразным средствам и методам, включая дезинформацию. Гитлер, принимая турецкого посла в Берлине Гереде, заявил ему, что на переговорах с Германией Советский Союз претендовал на Черноморские проливы и что якобы именно отказ немцев пойти на удовлетворение этих требований явился истинной причиной ухудшения советско-германских отношений.

В том же направлении должно было сработать сообщение германского радио в декабре 1941 года о том, что Великобритания и СССР поделили Европу на зоны влияния и Турция попала в советскую. Идеи сделал даже по этому поводу специальное заявление в палате общин британского парламента, в котором опроверг этот вымысел геббельсовской пропаганды. Такого рода германские «подачи» проникали даже в американскую печать. В журнале «Кольерс», например, появилась статья профессора Реннера из Колумбийского университета, в которой утверждалось, что в случае победы союзников к России может отойти все европейское побережье Черного моря, включая, разумеется, и проливы.

В приватных беседах с турецкими должностными лицами германские дипломаты говорили даже о возможности образования на Кавказе и в Крыму буферных государств под германо-турецким протекторатом. В качестве жеста уверенности в захвате этих советских территорий летом 1942 года, когда вермахт выдвигался на Северный Кавказ, в Анкару со своего рода демонстрационной миссией были командированы потенциальные гауляйтеры Азербайджана и Грузии, назначенные Гитлером в преддверии оккупации этих советских республик немецкими войсками.

В конце июля 1941 года резидент НКГБ в Турции писал в Центр:

«Оценивая нынешнюю обстановку и имеющиеся материалы о положении в эмиграции, можно сделать следующие выводы.

Турецкое правительство, стремясь не показывать в данный момент своих планов и заинтересованности в «кавказском» вопросе, дало установку политическим отделам Управления безопасности и полиции не допускать легальных форм работы эмиграции и не разрешать каких-либо действий, которые могли бы быть расценены как враждебные по отношению к СССР.

Но в то же время, как это видно из документа Анкарского отдела Управления безопасности и из бесед Якуба и Шамиля с фон Папеном, турки проводят нужную подготовку через свои разведывательные органы, а всю деятельность лидеров эмиграции, вплоть до их контактов с немцами и японцами, держат под своим контролем.

Такую линию можно объяснить тем, что турки не желают обострения отношений с СССР, считая это несвоевременным, но не хотят выпускать из своих рук «идейное» покровительство эмиграции и инициативу, если в ходе войны представится случай и, по их мнению, назреет момент предъявить свои права на территорию Закавказья, где они не хотят, конечно, иметь немцев.

Поэтому все стремления Мехтиева, Шамиля, Валидова и других получить разрешение и благословение на активную работу против Советского Союза турецкие власти отклоняют и сдерживают их, давая в то же время понять, что нужно организовываться, ждать событий и не вредить делу, а когда настанет время, можно будет действовать .

Одновременно турки не препятствуют персональному контакту их с немцами и японцами, которые используют лидеров эмиграции (Хосров-бека, Султанова, Шамиля, Амирджанова) как свою агентуру».

С момента создания внешней разведки как самостоятельного подразделения в системе органов государственной безопасности политическому руководству страны непрерывно поступал значительный объем информации о попытках некоторых держав оживить сепаратизм в СССР, используя настроения части эмиграции. В контексте политики в национальном вопросе, скажем, на съездах ВКП(б) или в партийной печати, эта проблема не дебатировалась, ее как бы и не существовало, во всяком случае в значимом масштабе. А между тем сепаратизм активно использовался иностранными спецслужбами, что особенно проявилось в предвоенные годы и в начальный период Великой Отечественной войны. Эта книга ставит цель сделать достоянием читателя закрытую до сих пор информацию, дающую представление о работе внешней разведки на упомянутом направлении .