Друзья мои, вот первая вам весть: 720 Наш Тевкр вернулся в стан с высот мисийских. [30] Но лишь дошел он до шатра Атридов, Как возгорелась средь аргивян ссора. Заметив издали его приход, Они его толпою обступили, И бранные посыпались слова То здесь, то там, и вдруг повсюду: «Вот он, Вот брат изменника, вот брат безумца! Нет, не уйдешь: сдерем камнями кожу И лютой смерти предадим тебя!» Дошли уж до того, что в гневных дланях 730 Сверкнули обнаженные мечи, И все не унималась страсть; с трудом лишь Он был спасен почтенных старцев словом. Но где Аякс? К нему я с порученьем Отправлен; все открыть владыкам должно.

Ушел недавно; новое решенье Созрело в нем под настроеньем новым.

Увы! Увы! Ах, вижу, поздно снарядил меня В дорогу Тевкр; иль поздно я пришел?

740 В чем видишь долга нарушенье ты?

Держать в палатке Тевкр велел Аякса, Пока он сам не явится к нему.

Благой, не бойся, вдохновлен он волей: Богов желает гнев он примирить.

Невежества полна твоя надежда, Коль правда есть в пророчествах Калханта.

В каких пророчествах? Что знаешь ты?

Я знаю то, что видел сам и слышал. Покинув царского совета круг, 750 Калхант один и тайно от Атридов Десницу Тевкру дружелюбно дал, И наказал настойчивою речью: «В тот день, чей свет нас ныне озаряет, Старайся всеми силами Аякса Без выхода в палатке удержать, Когда желаешь, чтоб он жив остался: Над ним навис сегодня — но не дале — Афины грозной памятливый гнев. В могучем теле буйных сил избыток К паденью тяжкому по божьей воле 760 Ведет: не должно в доле человека Гордыней возноситься до небес. Таков твой брат. При выезде из дома Он на отца разумные заветы Ответил безрассудным хвастовством. Тот говорил: мой сын, стремись к победе, Но пусть победой бог тебя дарит! А он, глупец кичливый, возразил: Отец, при помощи богов и слабый Врага осилит; я же и без них Стяжать надеюсь доблести венец. 770 Так хвастал он. Второй же раз Афине — Когда бодрящий зов ее раздался, Чтоб с яростью он грянул на врагов — Ответствовал неслыханным он словом: Владычица, других аргивян кликом Подбадривай; а там, где я стою, Враг сомкнутого строя не прорвет. Такою речью грозный гнев богини Навлек гордец безумный на себя. Но если день благополучно минет, Мы с божьей помощью его спасем». 780 Так говорил пророк. А Тевкр не медля С совета царского меня послал К вам с порученьем — охранять Аякса. Но если он шатер оставил, знайте: Или Калхант не мудр, иль он не жив.

Злосчастная Текмесса, выходи! Гонца послушай: весть приносит он, Что радость нашу в корень разрушает.

Едва улегся вихрь недавних бедствий, — Зачем вы снова вызвали меня?

Его послушай: об Аяксе слово 790 Он нам недоброе сказать пришел.

Что скажешь ты? Ужель погибли мы?

Твоей не знаю доли; об Аяксе, Коль он не дома, беспокоюсь я.

Не дома он, и я полна тревоги.

Тевкр наказал его держать под кровом И одного не выпускать никак.

Но где ж он сам? К чему такой приказ?

Он только что вернулся и боится, Что, отлучившись, примет смерть Аякс.

800 О горе мне! да кто ж ему сказал?

Сын Фестора [31] сказал, что день насущный Аяксу жизнь дарует или смерть.

Друзья мои, не оставляйте нас В минуту роковую!

Вы за Тевкром Скорей отправьтесь: пусть поспешно к нам Сюда идет он.

Вы — восточной берег Исследуйте, вы — западной луки; Старайтесь разузнать, в какую местность Несчастные шаги Аякс направил. Он обманул меня, уж нет сомнений, Изгнал из сердца прежнюю любовь.

А мне, дитя, что делать? Невозможно Сидеть на месте. Нет, пойду и я, 810 Насколько хватит сил, искать Аякса.

Скорей, друзья! Не медлит там спаситель, Где умереть спасаемый спешит.

Не на словах готовность мы докажем — Ускорим дело скорою стопой. Хор, разделившись на две половины, покидает орхестру. Вслед за ним уходит Текмесса. Пустынный морской берег. Входит Аякс.

(Укрепив в песке меч острием вверх) Меч жертвенный надежно установлен, — Как посужу я, нет его острей. Куначества его залогом Гектор Мне подарил, что ненавистней был Всех смертных мне для сердца и для взора. В земле врагов недвижно он стоит, 820 Отточенный на оселке кремневом. А укрепил его усердно я, Чтоб от него благую смерть принять. Итак, в оружье нет изъяна. Ныне ж К тебе, о Зевс, — так долг велит — я с первой Молитвой обращусь, простой и скромной: Пусть о моей кончине весть лихую Узнает Тевкр; пусть первый он меня С меча поднимет средь горячей крови. Не дай, чтоб враг меня, увидев раньше, 830 Добычей бросил воронам и псам. [32] Вот вся моя к тебе молитва, Зевс. Тебя ж, Гермес, мой проводник [33] к подземным, Прошу о смерти ласковой и скорой. Да, без борьбы, без судорог, в паденье Меча ударом грудь мне разорви. Зову и вас, что в девственности вечной Блюдете вечно все деянья смертных, Святых Эриний неустанный рой! Вы знаете, как жалко и обидно Я по вине Атридов погибаю: Такой же жалкой и обидной смерти 840 И их предайте, и как я своею Рукой казнен, так пусть и их [34] своя Рука — рука домашних — поразит. За дело, быстрые проклятья духи, Всю нашу рать терзайте беспощадно! А ты, чьи кони по крутому склону Небес ристают, Гелий лучезарный! Когда увидишь родину мою, Вспять потяни поводья золотые И весть подай об участи Аякса Старцу-отцу и матери несчастной. 850 Прости, родная! Плачем неумолчным Ответишь ты на роковую весть… Но нет! Не время жалостью напрасной Дух изнурять: пора за дело взяться. Смерть, Смерть, сюда! К тебе взываю я… Да что! и там тебя почтить могу я. Тебе привет, златая колесница, Тебе, сверкающий полудня луч — Привет последний и неповторимый. О ясный свет! О ты, святая почва 860 Родного Саламина! О очаг И отчий дом! О славные Афины, Кровь братская! О родники и реки! Привет вам всем! Привет тебе, равнина Троянская, кормилица моя! В последний раз вы слышите Аякса. Отныне мрак Аида [35] — мой удел! Бросается на свой меч. Низкий куст скрывает его тело.