С какой ты к нам вестью, Вестью несносной, нещадной пришла Сказать о гневном муже! Эта ли весть на устах у данайских вождей, Эта ли весть множится в толках? Грядущий миг бедствия полн; Смерть над тобой нависла, [10] О вождь, ты, что свой меч 230 Поднял рукой безумной На весь скот и на пастырей всех Единой черной казнью!

Ах, оттуда пришел и оттуда пригнал Он сплетенное вервием стадо домой. Тут одних он, на землю повергши, заклал, Иль ударом меча пополам разрубил. Два барана остались. Из них одному Отсекает язык он и голову вмиг, 240 А другого, стоймя ко столбу привязав, Он сечет двухконечным свистящим бичом, Изрыгая ужасные речи — злой бог Его им научил, А не смертного ум человека.

Пора и нам, видно, Робко покровом главу осенив, Искать спасенья в бегстве Или, к весельным уключинам дружно подсев, 260 Синим волнам судно доверить. Таких угроз речи полны Двух против нас Атридов! Боюсь, близок наш час: Каменный плащ грозит нам, Грозит нам и Аяксу; а он В тисках безумья страждет!

Их уж нет. Как тот ветер, что с юга шумит, После страстных порывов без яркой грозы Утихает — так в нем ослабела болезнь. Но, прозрев, он лишь новую чувствует боль — 260 И не диво: сильнее та рана горит, Что своей же рукою себе ты нанес, А не принял от вражьей десницы.

Коль он прозрел, надеюсь на удачу: О прошлом зле не тяжела забота.

Чтоб выбрал ты, когда б свободу дали: Сам быть счастливым, огорчая близких, Или делить с печальными печаль?

В двойном несчастье больше зла, жена.

Так вот: болезнь прошла, а горе нет.

270 Какое горе? Я тебя не понял,

Пока болезнь Аякса осеняла, Он наслаждался бедствием своим, Хоть нам, разумным, был причиной горя. Теперь же спала с глаз его завеса, И что ж? Он сам отчаяньем охвачен, А нам не легче стало. Так-то вправду Одно он горе на два поменял.

Да, ты права. Тем более боюсь я, Удара божества: как быть иному, 280 Когда больней здоровье, чем болезнь?

Больней, бесспорно. Все ты понял ныне.

Но в чем начало стольких лютых зол? Все расскажи: товарищи мы в горе.

Тебе я все, как другу, расскажу. В полнощный час, когда кругом потухли Огни лампад вечерних, меч схватил он И в безнадежный устремился путь. Я вскрикнула в испуге: «Что с тобою, Аякс? Без зова, без вождей приказа 290 Затеял дело ты? Трубы не слышно, И мирно дремлет весь ахейский стан!» Но он старинным мне ответил словом: «Жена, молчаньем женщина красна!» Умолкла я, а он один умчался. Что там он делал, знать я не могу. Сюда ж пригнал он связанных друг с другом Быков, собак и белорунный скот. Тут началась расправа: тех в затылок Он поражал, тех в горло, тех мечом Он надвое рубил; иных в оковах 300 Он истязал — людей он, верно, видел, А не животных бессловесных, в них. Вдруг он уходит; слышу, как за дверью Он спорит с тенью [11] и клянет Атридов И Одиссея, и залившись смехом, О мести, им свершенной, говорит. Окончив речь, он в дом вбегает снова — И здесь с трудом в себя приходит он. Кругом он смотрит — все полно позора. Тут с криком бешеным главу свою Ударил он и грохнулся меж трупов Зарезанных баранов и быков — Развалиной среди развалин мести, 310 Рукой вцепившись в волосы свои. И долго так в безмолвии унылом Лежал он. Вдруг меня увидев, крикнул С угрозою, чтоб все ему сказала, Всю правду обнаружила ему. Мне страшно стало; рассказать решилась Ему я все, что ведомо мне было. Но тут завыл отчаянным он воплем — Таким, какого никогда я раньше Не слышала. Лишь трус и жалкий, мнил он, 320 Рыданьем громким душу облегчает; Он сам не плакал никогда, а глухо Стонал лишь, точно бык рассвирепевший. А ныне, весь в кручину погруженный, Ни пищи не отведав, ни питья, Как пал тогда он, так лежит недвижно Среди скота, закланного мечом. И, видно, зло замыслил он: зловещим И стон его мне кажется, и речь. Но вы, друзья, — я с умыслом к вам вышла — Посильную явите помощь мужу. 330 Слова друзей нужны таким, как он.

Боюсь, Текмесса, что от бедствий этих Безумствует в отчаянье Аякс.

(в шатре) О доля, доля!

И я боюсь. Вы слышали, друзья, Аяксов крик? Как жалобно он стонет!

О доля, доля!

Он либо болен, либо страшный след Болезни прошлой дух его терзает.

О сын мой, сын мой!

340 О Зевс! Тебя зовет он, Еврисак! Зачем зовет? Ах, где ты? Горе, горе!

Пришлите Тевкра! Где он? Вечно ль рыщет Он за добычей? Смерть моя настала!

Он здраво мыслит. Дверь открой: быть может Наш вид его одуматься заставит.

Открыть согласна. Приготовьтесь видеть И все дела, и все несчастье мужа. Распахивает полог шатра. Виден Аякс среди убитого им скота.