(выходя из дворца) Птенцы младые [1] Кадмова гнезда! Зачем вы здесь — в столь жалобной осанке И с ветками просителей в руках? Там в городе клубится фимиама Седой туман; там песнь мольбы горячей Возносится — и с ней страданья стон… Не от чужих услышать я хотел Про нужды ваши: сам сюда я вышел, Молвой людей прославленный Эдип… Так молви же, старик, — тебе пристало 10 Гласить за всех: что вас сюда ведет? Загнал ли страх — иль заманила ласка? Хотелось бы помочь вам; не из камня Ведь наше сердце: жаль мне, дети, вас!

Эдип, властитель родины моей! Ты видишь сам, у алтарей твоих, Собрались дети: долгого полета Их крылышки не вынесут еще. Средь них и я [2] , под старости обузой, Жрец Зевса. Лучший молодости цвет Перед тобой, — а там народ толпами На площадях увенчанный сидит, 20 У двух святилищ [3] девственной Паллады И над Исмена вещею золой. [4] Зачем мы здесь? [5] Ты видишь сам: наш город Добычей отдан яростным волнам; С кровавой зыбью силы нет бороться, Нас захлестнула с головой она. Хиреют всходы пажитей роскошных; Подкошенные, валятся стада; Надежда жен в неплодном лоне гибнет; А нас терзает мукой огневицы Лихая гостья, страшная чума. Дом Кадма чахнет от ее дыханья, А черный Ад богатую взимает 30 С него стенаний и мучений дань. Не бог ты, знаю. Не как к богу мы К тебе пришли — и я, и наши дети — И к очагу припали твоему. Но из людей для нас, Эдип, ты первый, И в злоключеньях жизни безрассчетных, И в ниспосланьях грозных божества. Не ты ль уж раз, пришедши в город Кадма, Освободил нас от жестокой дани, Что мы певице ужасов [6] несли? А ведь никто из нас тебе загадки Не разъяснил; ты божиим внушеньем Ее постиг и спас страну от бедствий — Так говорит, так верует народ. 40 И вот теперь, могущественный царь, Тебя, Эдип, мы все с мольбой усердной Пришли просить: найди для нас защиту, От бога ли услышав вещий глас, От смертного ль узнав секрет спасенья. Твой опыт [7] почве благодатной равен: Решений всхожесть он блюдет для нас. Спаси ж наш град, о лучший среди смертных, Спаси и славу мудрости твоей! Теперь за то давнишнее усердье Ты исцелителем земли слывешь; О, да не скажет про твою державу Потомков наших память навсегда: 50 «При нем мы свет увидели желанный, При нем нас гибели покрыла мгла». Нет — стань навеки нам творцом спасенья! То знаменье счастливое, что в город Тебя ввело, — да осенит тебя Оно и ныне! Коль и впредь ты хочешь Страною править — пусть мужей своих Тебе на славу сохранит она; Ведь нет оплота ни в ладье, ни в башне, Когда защитников погибла рать!

О дети, дети! Ведом — ах, как ведом Мне вашей жажды жалостной предмет. 60 Вы в горе все; но всех страданий ваших В груди своей я полноту собрал. Лишь за себя болеет сердцем каждый Из вас, родные; а моя душа Скорбит за город — за себя — за вас. Нет, не со сна меня вы пробудили: Я много плакал, много троп заботы Измерил в долгих странствиях ума. Один мне путь открылся исцеленья — Его избрал я. Сына Менекея, Креонта — он моей супруге брат — 70 Послал я в Дельфы [8] , Фебову обитель, Узнать, какой мольбой, каким служеньем Я город наш от гибели спасу. Теперь я дни считаю и тревожусь. Что с ним? Давно его с возвратом жду И не пойму причины промедленья. Когда ж вернется он, исполню строго — В том честь порукой — все, что скажет бог.

(указывая на юношей) Счастливый признак! С речию твоей Они приход Креонта возвещают.

80 О Аполлон-владыка! Дай, чтоб радость Явил он словом, как являет видом!

Густого лавра [9] плодоносной ветвью Увенчан он; несет он счастье, верь.

Сейчас узнаем — подошел он близко.

Властитель-брат мой, Менекеев сын! Какую весть принес ты нам от бога?

Счастливую; ведь и невзгоду счастьем Мы признаем, когда исход хорош.

Что ж молвит бог? Ответ туманный твой 90 Ни бодрости, ни страха не внушает.

Готов пред всеми говорить — а также И, в дом войдя, наедине с тобой.

Скажи при всех: мне их несчастье душу Сильней терзает, чем своя печаль.

Что бог мне молвил, то и я скажу. Владыка Феб велит нам в ясной речи Заразу града, вскормленную соком Земли фиванской, [10] истребить, не дав Ей разрастись неисцелимой язвой.

Как истребить? И в чем зараза эта?

100 Изгнанием, иль кровью кровь смывая, — Ту кровь, что град обуревает наш.

Какую кровь? О ком радеет бог?

Предшественник твоей державы славной, Эдип-властитель, Лаием был зван.

Слыхал о нем, но видеть не пришлось.

Убитый пал он; ныне же к ответу Бог ясно требует его убийц.

А где они? Кто нам найти поможет Тот тусклый след старинного греха?

110 Здесь, молвит бог. Кто ищет, тот находит; А кто искать ленив, тот не найдет.

Где ж пал ваш Лаий? У себя ль в дворце? Иль средь полей родных? Иль на чужбине?

Как говорили, [11] бога вопросить Пустился он — и не вернулся боле.

А вестники? А спутники его? Ужель никто улик вам не доставил?

Погибли все, один лишь спасся, в страхе Он все забыл. Одно лишь мог сказать…

120 Что ж мог сказать он? Много даст одно нам; Надежды край схвати — и ты спасен.

Разбойники — так молвил он — сразили Паломника несметных силой рук.

Не посягнул бы на царя разбойник, Когда б не злата здешнего соблазн!

Такая мысль была, но в нашем горе Никто не встал отмстителем царя.

Коль пал ваш царь, то горе не помеха Его убийц сейчас же разыскать.

130 Сфинкс песнею лукавой отвлекла Наш ум от смутных бед к насущным бедам.

Мой долг отныне — обнаружить все. Достойно Феб — и ты, Креонт, достойно Заботу о погибшем воскресили. Союзником вам буду честным я, Готовым мстить за землю и за бога. Ведь не о дальних людях я пекусь, А сам себя от язвы ограждаю: Тот враг, что Лаия убил, и мне 140 Той самой смертью, мнится, угрожает; Обоим нам явлю я помощь ныне. Теперь оставьте, дети, алтари, С собою взяв молитвенные ветви; Сюда же граждан Кадма созовите: [12] Я все готов исполнить, что смогу, А бог победу нам пошлет — иль гибель.

Идемте, дети. Царь нам все исполнит, О чем просить явились мы к нему. Ты ж Аполлон, чьему мы слову вняли, 130 Яви спасенье — прекрати болезнь!