(выходя из дворца) Вы молитесь, — меж тем, от вас зависит Отчизне оборону от болезни и отдых от несчастий даровать. Внемлите лишь моей усердно речи. Не знал я божьих слов, не знал я дела — 220 Не то — без долгих поисков и спросов Напал бы скоро я на верный след. Но нет; я — поздний гражданин [21] меж граждан, И вот наказ мой Кадмовым сынам. Кому известно, [22] от чьего удара Царь Лаий пал, сын Ла бдака державный, Тот обо всем да известит меня. Да не боится он открыть улику Сам на себя: вреда ему не будет, И лишь страну оставит с миром он. 230 Да не молчит подавно о другом он, — Коли убийца был из иноземцев, — Казной за весть и лаской награжу. А если вы ответа не дадите — О друге ли, иль о себе радея — То вот дальнейшая вам речь моя: Убийца тот, кто б ни был он, повсюду В земле, что скиптру моему подвластна, От общества сограждан отлучен. [23] Нет в ней ему ни крова, ни привета, Ни общей с вами жертвы и молитвы, 240 Ни окропления священных уз. Вы гнать его повинны все, как скверну Земли родимой — так мне бог пифийский В пророчестве недавнем возвестил. И вот я становлюсь по воле бога Заступником убитому царю. Я говорю: будь проклят [24] тот убийца, Один ли иль с пособниками вкупе, Будь злая жизнь уделом злого мужа! Будь проклят сам я наравне с убийцей, 250 Когда б под кровом моего чертога Он с ведома скрывался моего! А вы блюдите этот мой приказ В угоду мне и Фебу и отчизне, Лишенной сил и милости богов. Так бог велел. Но если б даже слово Его не грянуло с парнасских круч — Вам все ж грешно забыть о мести правой, Когда герой, когда ваш царь погиб. Уж и тогда был долгом вашим розыск. Теперь же я его наследство принял, 260 Я стал супругом царственной вдовы, И если б бог его потомством милым Благословил, то и детей его Залогом общим я б владел по праву… Но нет! Немилостив был бог к нему… Так за него, как за отца родного, [25] Я заступлюсь; отныне цель моя — Найти убийцу Лаия — ему же Отцом был Лабдак, дедом Полидор, Кадм — прадедом, и пращуром — Агенор. Молю богов: кто мой приказ отринет, Да не вернет тому земля посева, 270 Да не родит наследника жена; Да сгинет он, как гибнет град несчастный, Иль худшей смертью, коль такая есть! А тем, кто слову моему послушен, Союзницей пускай святая Правда И боги все пребудут на века.

Как ты связал меня своим заклятьем, Так я отвечу, государь, тебе: Убил не я; убийцы я не знаю. Послал нам Феб мудреную загадку — Он разрешить ее способней всех.

280 Сказал ты правду; но заставить бога Никто не властен из живых людей.

Дозволь второе предложить решенье.

Не откажи и в третьем, если есть.

Владыке Фебу силой вещей мысли Один Тиресий равен, государь. Лишь от него узнать мы можем правду.

И это я исполнил: по совету Креонта двух к нему гонцов послал я; Зачем он медлит — не могу понять.

290 Еще есть слово — тусклое, глухое…

Какое слово? Все я должен взвесить,

От путников он принял смерть — так молвят.

Я слышал, но убийца неизвестен.

Однако если страх ему знаком — Не вынесет проклятий он твоих.

Кто в деле смел, тот слов не устрашится.

Но вот явился грозный обличитель! Уж к нам ведут почтенного пророка, Что правду видит из людей один.

300 Привет тебе, Тиресий — ты, чей взор Объемлет все, что скрыто и открыто Для знания на небе и земле! Ты видишь, хоть и с темными очами, Страду лихую города больного; Единственный его спаситель — ты. Узнай, коли не знаешь, от гонцов: Феб на вопрос наш дал такой ответ, Чтоб мы, разведав Лаия убийц, Изгнаньем их иль казнью истребили — Тогда лишь стихнет ярая болезнь. 310 Тебе понятен рокот вещей птицы, Знакомы все гадания пути; Спаси ж себя, и город, и меня, Сними с нас гнев души непримиренной! Ведь ты — оплот наш; помогать же ближним По мере сил — нет радостней труда.

О знанье, знанье! Тяжкая обуза, Когда во вред ты знающим дано! Я ль не изведал той науки вдоволь? А ведь забыл же — и сюда пришел!

Что это? Как уныла речь твоя!

320 Вели уйти мне; так снесем мы легче, Я — свое знанье, и свой жребий — ты.

Ни гражданин так рассуждать не должен, Ни сын; ты ж вскормлен этою землей!

Не к месту, мне сдается, речь твоя. Так вот, чтоб мне не испытать того же…

О, ради бога! Знаешь — и уходишь? Мы все — просители у ног твоих!

И все безумны. Нет, я не открою Своей беды, чтоб не сказать — твоей.

330 Что это? Знаешь — и молчишь? Ты хочешь Меня предать — и погубить страну?

Тиресий Хочу щадить обоих нас. К чему Настаивать? Уста мои безмолвны.

Ужель, старик бесчестный — ведь и камень Способен в ярость ты привесть! — ответ свой Ты утаишь, на просьбы не склонясь?

Мое упорство ты хулишь. Но ближе К тебе твое: его ты не приметил?

Как речь твоя для города позорна! 340 Возможно ли без гнева ей внимать?

Что сбудется, то сбудется и так.

К чему ж молчать? Что будет, то скажи!

Я все сказал, и самый дикий гнев твой Не вырвет слова из души моей.

Да, все скажу я, резко, напрямик, Что видит ум мой при зарнице гнева. Ты это дело выносил во тьме, Ты и исполнил — только рук своих Не обагрил. А если б зрячим был ты, Убийцей полным я б назвал тебя!

350 Меня винишь ты? Я ж тебе велю — Во исполненье твоего приказа От нас, от граждан отлучить себя: Земли родной лихая скверна — ты!

Напрасно мнишь ты, клеветник бесчестный, Избегнуть кары за слова твои!

Меня спасет живая правды сила.

Уж не гаданью ль ею ты обязан?

Тебе; ты сам раскрыть ее велел.

Скажи еще раз, чтоб понятно было!

360 Ужель не понял? Иль пытать решил?

Не ясно понял; повтори еще раз!

Изволь: убийца Лаия — ты сам!

Сугубой лжи — сугубое возмездье!

Велишь наполнить возмущенья меру?

Что хочешь молви: речь твоя — лишь дым.

В общенье гнусном с кровию родной Живешь ты, сам грехов своих не чуя!

Уйти от кары поношеньем мнишь ты?

Да, если сила истине дана.

370 Есть в правде сила, есть, но не в тебе — В тебе ж угас и взор, и слух, разум.

Ах, бедный, бедный! Тот упрек безумный — Его от всех услышишь скоро ты.

Сплошная ночь тебя взрастила; гнев твой Не страшен света радостным сынам.

Не мне тебя повергнуть суждено: Сам Аполлон тебе готовит гибель.

Креонта ль слышу вымысел — иль твой?

Оставь Креонта; сам себе ты враг.

380 О власть, о злато, [26] о из всех умений Уменье высшее среди людей — Какую зависть вы растить способны! Я ль добивался этого престола? Мне ль не достался он, как вольный дар? И что ж? Креонт, мой верный, старый друг, Из-за него меня подходом тайным Сгубить задумал! Хитрого волхва Он подпускает, лживого бродягу, В делах наживы зрячего, но полной В вещаниях окутанного тьмой! 390 Скажи на милость, где явил ты Фивам Искусства достоверность твоего? Когда с кадмейцев хищная певица [27] Живую дань сбирала — почему Ты не сказал им слова избавленья? А ведь решить ту мудрую загадку Способен был не первый встречный ум — Тут было место ведовской науке! И что же? Птицы вещие [28] молчали, Молчал и бога глас в груди твоей; И я пришел, несведущий Эдип. Не птица мне разгадку подсказала — Своим я разумом ее нашел! И ныне ты меня замыслил свергнуть, 400 Чтобы с Креонтом дружбу завести! На горе ж вы (и ты, и твой учитель) Себе самим — надумали наш город От скверны очищать! И если б я В тебе не видел старика — я карой Заслуженной бы вразумил тебя!

Нам так сдается: и в его вещаньях Пылает гнев, и, царь, в твоем ответе. Не он спасет нас; лучше б обсудить, Как нам исполнить Аполлона волю.

Ты — царь, не спорю. Но в свободном слове И я властитель наравне с тобой. 410 Слугою Феба, не твоим живу я; Опека мне Креонта не нужна. Ты слепотою попрекнул меня! О да, ты зряч — и зол своих не видишь, Ни где живешь, ни с кем живешь — не чуешь! Ты знаешь ли родителей своих? Ты знаешь ли, что стал врагом их злейшим И здесь, под солнцем, и в подземной тьме? И час придет [29] — двойным разя ударом, И за отца, и за родную мать, Тебя изгонит из земли фиванской Железною стопой проклятья дух, И вместо света тьма тебя покроет. 420 Где не найдешь ты гавани стенаньям? Где не ответит крикам Киферон, [30] Когда поймешь, что к свадьбе в этом доме С добром ты плыл, но не к добру приплыл, И все иные беды, от которых Ты станешь братом собственных детей! Теперь, коль хочешь, поноси Креонта И речь мою, но скоро в целом мире Не будет доли горестней твоей!

Невыносима клевета такая! 430 Сгинь, дерзкий волхв! Скорей уйди отсюда К себе обратно и оставь мой дом!

И не пришел бы, если б ты не звал.

Не знал же я, что вздорных слов наслышусь Из уст твоих; а то б не звал, поверь!

По-твоему, я вздорен; что ж! Но мудрым Я звался — у родителей твоих.

О ком сказал ты? Кто меня родил?

Родит тебя — и сгубит — этот день.

Опять загадка! Кто тебя поймет?

440 Не ты ль загадок лучший разрешитель?

Коришь меня за то, чем я велик?

В твоем искусстве [31] и твоя погибель.

Зато я землю спас — она важнее.

Я ухожу. (Мальчику) Веди меня, мой сын.

Да, уходи! Досаден твой приход И беспечально будет удаленье.

Что ж, я уйду, но раньше дам ответ вам На ваш вопрос. Тебя не устрашусь я — Меня низвергнуть не тебе дано. Внемли: тот муж, которого ты ищешь 450 С угрозой кары, Лаия убийца — Он здесь! пришлец — таким его считают; Но час придет — фиванцем станет он, Без радости отчизне приобщенный. На слепоту взор ясный променяв, На нищенство — державное раздолье, Изгнанником уйдет он на чужбину, Испытывая посохом свой путь. Узнает он, что он своим исчадьям — Отец и брат, родительнице — вместе — И сын и муж, отцу же своему — 460 Соложник и убийца. Вот ответ мой! Теперь иди и взвесь его, и если Хоть каплю лжи ты в нем найдешь — в вещаньях Считай меня невеждой навсегда!