Судьба моя! [41] Дай мне вечно Слов и дел святую чистоту блюсти И чтить Законы, ч то в небесной выси Из лона Правды самой взошли. Их край родной — ясный свет эфира; Олимп им отец; родил Не смертного разум их; 870 Не он в забвения мгле их схоронить властен! Велик в них зиждущий бог; они нетленны.

Слепая спесь [42] — власти чадо; Спесь же, снедью благ пресытившись вконец, Сверх меры пышных, вред в себе несущих — На счастья крайний уступ взойдя, С него стремглав в глубь несется бездны. Но ты, справедливый бог, Молю, не оставь народ 880 В борьбе, которая нам в граде сулит счастье! Мне будет зиждущий бог оплотом вечно.

Если ж кто рукам и речи Путь надменности избрал, Без страха пред ликом Правды, Без почтения к богам — Судьба да постигнет злая Спесь несчастную его. Кто в беззаконье к выгоде стремится, 890 И кто в нечестии своем, Не признает ненарушимых граней — Возможно ль нам стрелы гнева своего От груди отвлечь злодея? Если честь делам нечестья воздавать — К чему мои песни?

Уж с молитвой не пойду я, Где срединный храм [43] Земли, Ни в Фебов чертог Абейский, 900 Ни к Олимпии холмам, — Пока с очевидной силой. Бог себя не оградит. О Зевс-вершитель, выше всех царящий! Коли права моя мольба — Твой взор бессмертный обрати на дерзких! Уж веры нет [44] Феба гаснущим словам; Меркнет в почестях народных Бога-песнопевца лучезарный лик; 910 Конец благочестью!