Пришла мне мысль, фиванские вельможи, Припасть смиренно к алтарям бессмертных С венком и с горстью ладана в руках. Волнуется в заботах выше меры Душа Эдипа; не умеет он, Как должно здравомыслящему мужу, По прошлому о будущем судить, — Он отдается первой встречной речи, Когда о страхе шепчет эта речь. Моим советам он не внемлет боле; И вот к тебе, Ликейский Аполлон [45]  — 920 Ты ближе всех — с мольбой я обращаюсь: Яви нам добрый выход из беды. Поник ладьи отважный кормчий нашей; Его уныньем все омрачены.

К дворцу Эдипа приближается коринфский вестник.

Дозвольте, граждане, [46] у вас спросить: Где здесь Эдипа царственный чертог? Иль лучше — самого мне укажите!
Чертог ты видишь; сам он дома, гость мой; А здесь супруга — мать его детей.
Будь счастлива среди счастливых вечно, 930 Царя Эдипа верная супруга!
Тебе, мой гость, того же я желаю, За ласковый привет. Скажи, однако, В чем — или воля, или весть твоя.
Супругу твоему и дому — счастье.
Какое счастье? Кто тебя прислал?
Народ коринфский. Шлет тебе он радость… Конечно, радость… но и горе с ней.
В чем этой вести двойственная сила?
Его царем поставят уроженцы 940 Земли истмийской [47] — так судили там.
Но разве власть уж не в руках Полиба?
О нет; он сам признал уж смерти власть.
Что ты сказал? Отец Эдипа умер?
Да. Если лгу — пускай умру я сам.
(прислужнице) Скорей, раба, ступай за господином, Скажи ему… — О, где вы ныне? Где вы, Вещания богов? — Всю жизнь боялся Его убить мой муж, и вот теперь Его судьба сразила, а не он!
(поспешно выходя из дворца) 950 Друг-Иокаста, милая супруга, Зачем сюда ты вызвала меня?
Его послушай — он тебя научит, Как верить им — пророчествам богов!
Кто он такой? И что он мне приносит?
Гонец коринфский с вестью о Полибе, Отце твоем: его уж нет, он умер.
Возможно ль, гость мой? Сам мне дай ответ!
Уж если с этого начать мне должно — Да, будь уверен; нет его в живых.
960 Болезнь его сразила? Иль коварство?
Для старости и мелочи довольно. Огнь гаснущий и ветерок задует.
Болезнь беднягу унесла, я вижу.
Еще вернее — поздние года.
Жена, жена! И стоит ли считаться С пифийским Феба очагом, иль с криком Невнятным птицы [48] над главой людей? Они судили мне отца убийство — И вот он умер, схоронен в земле, А я, беглец, к мечу не прикоснулся!… Уж не тоска ль по мне его убила, 970 И в этом смысле «от меня он пал»?… Но нет: все божеские прорицанья С собой похитил в глубь земли Полиб, Всю их тщету изобличив пред миром!
Не я ль давно тебе о ней твердила?
Твердила, да; но страх меня стегал.
Теперь навек ты от него свободен.
А все ж я ложа матери боюсь.
Чего ж бояться, если ты уверен, Что случай правит жизнию твоею, А провиденью места нет нигде? Жить надо просто, как позволит доля. 980 Брак с матерью! Иной и в вещем сне Его свершит; и чем скорей забудет, Тем легче жизнь перенесет свою.
Меня б легко ты в этом убедила, Когда б не то, что мать моя жива. Теперь же страха не сразить словами.
Зарей во тьме отца могила светит!
Зарей, не спорю; но живой боюсь.
Да что за женщина вас так пугает?
990 Меропа, старче: та, с кем жил Полиб.
Что ж страшного находите вы в ней?
Вещаньем бог меня смутил тревожным.
О нем дозволено узнать чужому?
Таить не стану. Феб мне предсказал, Что с матерью сойтись в любви преступной Мне суждено и кровь отца пролить. Вот почему уж с давних пор Коринфа Я не видал. Был счастлив я; но все же — Отраден блеск родительских очей!
1000 Так этот страх прогнал тебя из дома?
Отца убить я не желал, старик.
О государь! К тебе с добром пришел я; Дозволь навеки страх рассеять твой!
Тебе б я был навеки благодарен.
А я как раз затем пришел, чтоб вызвать Тебя домой — и дар твой заслужить.
Я не вернусь, пока жива Меропа!
Дитя! ты сам не знаешь, что творишь.
О ради бога! Научи меня.
Ты из-за них в изгнанье пребываешь?
1010 Чтоб не исполнилось вещанье Феба!
Чтоб от родивших скверны не принять?
Да, старче, да; ее страшусь я вечно.
Так знай же: страх твой пуст был и напрасен.
Как пуст? мои ж родители они!
Нет общей крови у тебя с Полибом.
Что ты сказал? Отец мой — не Полиб?
Ничуть не более чем я, поверь мне!
Ты бредишь! Он отец мой, ты — ничто.
1020 Ты не был сыном ни ему, ни мне.
Но как же? Сыном он ведь звал меня!
А получил — из этих самых рук.
Из рук чужих? И так любил? Так нежно?
Так что ж? Своих им не дал бог детей.
А ты… купил меня? Иль подобрал?
Нашел тебя… в долине Киферона.
Эдип А что ж тебя в ту местность завело?
Был горных стад надсмотрщиком тогда я.
Ты пастухом был? Батраком скитался?
1030 Я был твоим спасителем, мой сын.
В какой беде простер ко мне ты руки?
О ней суставы знают ног твоих. [49]
Не вспоминай об этом древнем горе!
Я развязал израненные ноги.
Да, был в пеленках искалечен я!
И именем ты той беде обязан.
Кто это сделал? Мать? Отец? Ответь же!
Почем мне знать? Ты давшего спроси!
Что? Давшего? Не сам меня нашел ты?
1040 Да нет же; взял у пастуха другого.
Откуда был он? Отвечай, коль знаешь!
Ему был, мнится, Лаий господином.
Покойный царь фиванского народа?
Он самый; был его он пастухом.
А где он? Жив? Могу его увидеть?
Об этом лучше вам, фиванцам, знать.
 (к хору) Кому-нибудь средь вас пастух тот ведом? Быть может, видел кто его иль здесь, Иль в деревнях? Скажите все, прошу вас; 1050 Настало время тайну обличить.
Я полагаю, это — тот пастух Окраинный, которого и раньше Хотел ты видеть. Впрочем, лучше всех О нем царица Иокаста знает.
Жена, скажи: не тот ли это самый, Кому велели мы прийти сюда?
Как? Что? Кого назвал он? Не заботься, Забудь скорее все его слова!
Тому не быть, чтоб я, с такой уликой, Раскрыть свое рожденье упустил!
1060 Коль жизнь тебе мила, оставь расспросы. Молю богами, — я и так страдаю.
Не бойся; пусть предстану пред тобой Тройным рабом, [50]  — не станешь ты рабыней.
Эдип, молю, послушайся меня!
Послушаться? Не обнаружить рода?
Но я забочусь о твоем же благе!
Вот это благо уж давно мне в тягость!
О, век бы не узнать тебе, кто ты!
(телохранителям) Вы, пастуха скорей ведите! (Иокасте) Ты же 1070 Любуйся вволю знатностью своей!
О горе, горе! О злосчастный — это Тебе последний мой привет; прости!
Смотри, Эдип, в каком ужасном горе Твоя жена умчалась! Я боюсь, Ее молчанье бурей разрешится.
Пусть разрешается чем хочет! Я же Свой корень — как ни скромен он — хочу Увидеть. Страх ее и мне понятен: В ее гордыне женской стыдно ей, Что я могу безродным оказаться. 1080 Я — сын Судьбы! от матери своей — Она добра ко мне была — позора Я не приму. А родичи мои — Их Месяцами вы зовете — малым Меня найдя, поставили великим. Таким я стал; иным мне не бывать; Итак, мой род — долой с тебя завесу!