Вождя ахейских славных сил [1] под Троей, Атрида сын, теперь ты видеть можешь Все то, к чему стремился ты душой. Здесь древний Аргос [2] твой желанный; в нем же Святая сень неистовой Ио; [3] Там прямо, друг мой, бога-волкобойцы Ликейский торг; [4] налево от него Прославленный богини Геры храм; [5] А перед нами золотых Микен Ты стогны видишь, видишь обагренный 10 Обильной кровью Пелопидов дом. [6] Здесь пал отец твой. В день его убийства Тебя я принял от сестры твоей, Унес и спас — и вырастил героя, Чтоб за отца убийцам ты отмстил. Итак, Орест, и ты, кунак любезный, [7] Пилад, скорей решайте, как нам быть. Уже восходит яркий солнца круг; Его встречает утренним приветом Беспечных птичек голосистый рой, И звездной ночи мрак покинул землю. 20 Еще недолго — выйдут люди. Быстро Совет держите. В положенье нашем Не время медлить — действовать пора.

О друг-слуга, сколь ясные являешь Ты верности свидетельства своей! Как благородный конь на склоне жизни В опасности не никнет головой, Но уши выпрямляет, так и ты Нас к бою побуждаешь и средь первых Готов идти опасною стезей, И нас бодришь и сам вперед стремишься. Свой замысел тебе я обнаружу; 30 Ты ж, острым слухом восприняв его, Поправь меня, коль в чем изъян приметишь. Когда я в Дельфах Феба вопрошал, Каким путем мне за отца убийство Возмездье от убийц его взыскать, — Такое слово бог мне возвестил: Чтоб я один, без щитоносной силы. Как тать коварный, праведной рукою Кровавой мести подвиг совершил. Коль скоро мы узнали волю бога, То в дом войди, когда удобный случай 40 Тебя введет; свидетелем всему, Что там творится, будь — и с верным словом Ко мне вернись. Узнать тебя не могут: Ушел давно ты и успел с тех пор Состариться; тебя не заподозрят В сребристом цвете седины твоей. А речь такую им держи: пришел ты Гонцом к ним от фокейца Фанотея — Он им ближайшим кунаком слывет — С надежной вестью (не жалей тут клятвы), Что принял смерть, по непреложной воле Судьбы, Орест: с бегущей колесницы Упал он на ристаниях пифийских. 50 Вот речь твоя: ее запомни твердо. А мы, покорные завету бога, Отца курган обильным возлияньем И прядью срезанных волос почтим. Затем вернемся с урной меднобокой (Ее в кустах заранее я спрятал) И подтвердим обманную им весть Обманным словом, что Ореста тело Уж сожжено и обратилось в прах. К чему боязнь? Хоть на словах умру я, 60 На деле жизнь и славу обрету. Нет в слове прибыльном дурной приметы. О многих слышал я, о мудрых людях, Что слухи ложные [8] про смерть свою Они пускали, а затем, вернувшись, С сугубой славой доживали век. Уверен я: над тьмой молвы зловещей Звездою яркой на врагов сверкну! Вы ж, боги предков, ты, земля родная, Благословите мой приход, молю; Равно и ты, мой отчий дом. Пришел я 70 Под сенью правды, по завету бога, Тебе былую чистоту вернуть. Не допусти же, чтоб в бесчестье изгнан Отсюда был я; власть отца верни мне И род его дай основать мне вновь. Теперь довольно. Ты иди, старик, Не упусти решающей минуты. Уйдем и мы: зовет нас добрый час, Вершитель всех великих дел для смертных.

(во дворце) О горе, горе мне! Воспитатель Ты слышишь, сын мой? Полный скорби стон Прислужницы раздался из чертога.

80 То не страдалицы ль Электры плач? Послушать бы, о чем она горюет! Воспитатель Нельзя. Что Феб нам приказал, с того Начать — наш долг, ничем не отвлекаясь. Отца могиле — первой дань заботы! Вот силы нам и одоленья путь. Расходятся.

(выходит одна из дворца) О чистейшее солнце, о ясный, с землей Равнодольный эфир, [9] Вы — свидетели горького плача, Вы — свидетели жестких ударов 90 Окровавленных рук в истомленную грудь, Чуть рассеется ночи туманной покров! А как сна я усладу привыкла вкушать, Это знает чертога постылого одр; Да, он знает, что вечно я плачу о нем, О несчастном отце. Его в вражьем краю Упокоить не смог кровожадный Apec; Наша мать и ее сопостельник Эгисф Одолели тебя: словно дуб, ты упал, Пораженный кровавой секирой в чело. 100 Так позорно, так жалко погиб ты, отец, И никто не дерзает оплакать тебя Кроме дочери сирой, Электры.

Но зато не умолкнет печальная песнь, Моей жалобы стон, Пока звезд я алмазных теченье, Пока дня я сияние вижу! Точно мать безутешная, птичка лесов, Точно эхо унылое отчих хором, Буду вечно мольбу я лихую твердить: 110 О чертог Персефоны, Аидова сень, О подземный Гермес и Проклятия Дух, [10] О святые Эринии, дщери богов! Вы, что видите жертвы безбожных убийств, Вы, что видите ложа растленье во тьме, Помогите, явитесь, отмстите врагам За страдальца отца нечестивую казнь! И пришлите мне брата скорей моего! Ослабела я, сил нет одной выносить 120 Нарастающей скорби обузу.