Давно б на судно мы ушли свое, Когда б не видели вблизи поляны 1220 Неоптолема с Одиссеем; вместе Они сюда свой направляют путь.

Быстро входит Неоптолем, за ним Одиссей.

Скажи на милость: для чего так быстро Стезей обратной ты сюда идешь?
Недавнюю хочу я смыть вину.
Чудная речь. И в чем твоя вина?
В том, что тебе и рати всей в угоду —
Ты что-нибудь худое совершил?
Обманом гнусным ближнего опутал.
Кого? Недоброе задумал ты!
1230 Ничуть; хочу я просто Филоктету —
Ох, сердце бьется! Что же: Филоктету?
Тот лук, что мне он передал, обратно —
Ужель вернуть? О Зевс! Опомнись, друг!
Ценой позора он достался мне.
О, ради бога! Шутишь ты, надеюсь!
Коль слово правды шуткой ты зовешь.
Что ты сказал, Ахиллов сын? Опомнись!
Одно и то же хочешь дважды слышать?
Нет; этого б ни разу не хотел.
1240 Ты все сполна услышал, будь уверен.
Не быть тому; исполнить не дадим.
Что? Кто не даст, раз я того желаю?
Весь стан ахейский, и в том стане — я!
Из умных уст неумной речи внемлю!
Где ж ум в словах, где ум в твоих деяньях?
Зато в них правда есть, и это лучше.
По правде ли заботы плод моей Разрушишь ты?
Позорную вину Хочу загладить я; вот весь мой долг.
1250 Ахейской рати не боишься ты?
Служу я правде; [37] страх твой мне не страшен.
. . . . .
Тебе подавно не сломить меня.
Что ж, не трояне нам враги, а ты?
Что будет, будет.
Берегись! Десница Меча коснулась! Неоптолем И моя немедля Последует примеру твоему!
Прощай пока. Все расскажу я войску, И кары не избегнешь ты его.
Так лучше. Будь и впредь благоразумен 1260 И слез межи не переступишь ты. Одиссей отступает вглубь орхестры. Неоптолем поворачивается к пещере Филоктета. Эй, сын Пеанта, Филоктет! Послушай, Оставь свой каменный покой, явись!
(появляясь у входа) Чей зов раздался у пещерной сени? Чего вам нужно, гости, от меня? Ужель так мало взыскан я несчастьем, Что вы еще терзать меня пришли?
Нет; успокойся, выслушай меня.
Боюсь. Уж раз от слов красивых горе Я принял в дар, доверившись тебе.
1270 Ужель мне и раскаяться нельзя?
Снаружи честность и в душе коварство — Так и тогда ты лук похитил мой!
То было раз. Теперь узнать хочу я: Решил ли ты упорствовать в отказе, Иль с нами плыть?
Довольно, не трудись. Что б ни сказал ты — все напрасно будет.
Ты так решил?
Решенье тверже слова.
Хотел бы тронуть лаской убежденья Твой жесткий ум; но если тщетно все — 1280 Что ж, уступлю.
Да, тщетно будет все. Не снищешь вновь ты моего доверья. Обманом жизнь похитив у меня, Ты здесь опять со словом увещанья, Сын-выродок честнейшего отца! Проклятье вам — Атридам, Одиссею, Да и тебе!
Довольно проклинать! Из рук моих возьми обратно лук.
Что говоришь ты? Новое коварство?
Клянусь святой десницей Зевса — нет!
1290 И это правда? Радостное слово!
За словом дело: руку протяни И вновь владей своим заветным луком.
(поспешно возвращаясь) Кладу запрет от имени Атридов И рати всей — тому свидетель бог!
Чей это голос, сын мой? Одиссея Я слышу вновь?
И видишь пред глазами! И он неволей увезет тебя Под стены Трои, не спросись согласья Безвольного Ахиллова птенца!
Увидим тотчас: ты лети, стрела!
(хватая его за руку) 1300 Нет, ради бога! Не пускай стрелы!
Родной мой, сын мой! Дай руке свободу!
Нет, ни за что!
Злодея-супостата Убить я мог бы верною стрелой!
С собой меня б ты этим опозорил.
Ты видишь сам. Вот в воинстве ахейском Вожди-витии! Лживым языком Они сильны, но духом в битве слабы.

Одиссей уходит.

Пусть так. Лук — твой, и не за что тебе Уж гневаться и упрекать меня.
1310 О да, дитя! Ты оправдал породу: Отцом тебе был не Сисиф, а тот, Что лучшим слыл среди живых при жизни, А ныне средь теней слывет — Ахилл!
Я рад тому, что ты отца восславил, А с ним меня. Теперь моей ты просьбе Внемли. — Что боги нам пошлют, должны Смиренно мы нести — на то мы люди. Но кто, как ты, своею вольной волей Себя в несчастья омут вверг, тому 1320 Ни сострадать не должно, ни прощать. Ты одичал, совету недоступный; Кто добрым словом вразумить тебя Усердствует, того ты ненавидишь, Как будто враг он и предатель твой. Все ж мысль свою я выскажу тебе Правдиво — Зевс порукой! Ты ж внемли И в сердце запиши совет непраздный. Твое несчастье — божье ниспосланье: Вкусил ты Хрисы — недренного стража, За то, что ты приблизился ко змию, Который постоянно сторожит Хрисейскую священную ограду, И не надейся от болезни тяжкой 1330 Другое исцеление найти, Покуда Солнца колесница эта Оттуда всходит и туда опять К закату мчится — кроме одного: Ты должен сам, своей склоненный волей, Прийти под Трою и принять спасенье У нас, из рук Асклепия сынов. [38] Они с тебя старинный недуг снимут, И ты со мной, владелец стрел чудесных, Сорвешь Пергама царственный венец. Откуда я про это знаю, спросишь? Мы взяли в плен троянского пророка Славнейшего, Елена; что из уст Моих ты слышал, все нам он поведал. 1340 Сказал еще, что Троя пасть должна Добычей лета, что теперь настало: За ложь главой он заплатить готов. Вот речь моя. Склонись же добровольно! Красив твой жребий: лучшим ты объявлен Из эллинов; целителя рука Тебя под Троей ждет; — и в довершенье Когда возьмешь ты Трою, город горя, То высшей славой будешь осенен.
Жизнь-мачеха! Зачем меня неволишь Ты видеть дня сиянье на земле? Зачем в Аида не отпустишь мрак? 1350 Что делать мне? На искреннее слово Могу ль ответить недоверьем я? Но уступить? О ужас! Как осмелюсь Себя я солнцу показать? Кому Сказать привета слово? Очи, очи, Вы, что обиду видели мою! Дерзнете ль вежды вы открыть — и встретить Проклятый взор Атреевых сынов, Иль Одиссеевой зеницы луч Отверженной? Не о былом скорблю я, Нет: в будущем я вижу оскорблений 1360 Несметный ряд. Ведь тот, кому душа Пороков мать, — стезе порочной верен Навеки будет. И тебе, мой сын, Дивлюся я. Тебе ль под Троей место? Удерживать ты должен бы меня От всякого общения с врагами, Что отчие доспехи у тебя Похитили. [39] И им несешь ты помощь, К ним и меня в союзники зовешь? Нет, нет, дитя. Другое обещанье Исполни лучше, и в страну меня Отправь родную. Сам живи спокойно На Скиросе, врагам же лиходеям Лихою гибелью погибнуть дай. 1370 За это ты двойную благодарность И от меня, и от отца получишь; [40] А если злым прислуживаться будешь — Смотри, и сам причислен будешь к ним!
В твоих словах есть доля правды; все же Прошу тебя, поверь богам и мне И, вместе с другом, уплыви отсюда.
Куда? Под Трою? Чтоб с ногой болящей Предстать пред очи гнусные Атрида?
Пред очи тех, что прекратят мученья И немощь той отравленной ноги.
1380 Что молвишь ты? Ужасна речь твоя!
Для нас двоих нет лучшего исхода.
Оставь советы! Устыдись богов!
Тому ль стыдиться, кто о благе просит?
Да, но кому? Атридам или мне?
Тебе, мой друг! Доверься доброй речи!
А кто злодеям выдает меня?
В несчастье гнев — советник ненадежный!
Из слов твоих я вижу, ты мне враг!
Ты сам не знаешь, друг, что говоришь!
1390 Я знаю тех, кто погубил меня.
Кто погубил тебя, теперь — спасет.
Под Трою мне не плыть по доброй воле!
Ни в чем не смог я убедить тебя, И что мне дальше делать, я не знаю. Исход один: мне — прекратить советы, Тебе ж — и впредь без исцеленья жить.
Ну что ж, стерплю, что должно мне стерпеть. Одно лишь помни. Руку дав залогом, В мой дом меня ты обещал вернуть. Исполни ж слово, сын мой, без задержки. 1400 Про Трою же не говори: и так Довольно слез из-за нее я пролил.
Что ж, [41] идем, коль так решил ты.
Слово чести ты сказал!
Твердо ставь больную ногу!
Лишь бы сил хватило мне!
А ахейцев недовольство?
Брось о нем и думать, друг!
Как на остров мой нагрянут!
Там меня они найдут!
Что ж поделаешь ты с ними?
Лук Геракла натяну!
Ну, и что ж?
Он их удержит!
Поклонись земле — и в путь!

На вершине холма появляется Геракл.

Подождите. Сначала моей, Филоктет, 1410 Должен речи ты внять. Не смущайся: Геракла ты видишь лицо, Его голоса звуки приемлет твой слух. Для тебя я спустился с небесных высот, Чтобы замыслы Зевса тебе передать И тобою задуманный путь преградить; Ты ж внемли дружелюбному слову! Сначала свой тебе напомню жребий: Трудов я много перенес — за то И доблести венец стяжал бессмертный; 1420 Его и ныне видишь ты на мне. Поверь мне, друг мой: и тебе указан Такой же путь. Страданья поборов, Ты многославную обрящешь жизнь. Под стены Трои с ним уплыть ты должен. Там от болезни исцелишься ты; Там доблестью средь всех увенчан будешь Бойцов ахейских; там стрелой моей Исторгнешь жизнь [42] у дерзкого Париса, Виновника всех ужасов войны; Возьмешь и Трою, и трофей победный, Как лучший витязь воинства всего, В чертог отправишь свой отцу Пеанту, 1430 К родимой Эты солнечным лугам. Трофей другой, с врагов полегших взятый, Благую луку память воздавая, Воздвигни там, где мой костер стоял. Второй завет, тебе, дитя Ахилла: И ты не властен Трою покорить Без помощи его — и он бессилен Без рук твоих. Нет, точно львов чета, Сражайтесь там, друг друга охраняя. Теперь Асклепия под Илион Отправлю я, чтоб снял с тебя он недуг. Час Трои близок: от моей вторично Стрелы волшебной пасть ей суждено. 1440 А вам наказ: когда стопой победной Войдете в град — почтение богам! Все прочее вторым отец считает. Одно лишь благочестье вашу смерть Разделит с вами: ни при солнца блеске Оно не гибнет, ни в подземной тьме.
О возлюбленный друга усопшего глас, После долгой разлуки я слышу тебя! Повинуюсь охотно заветам твоим.
(Филоктету) И свое я решенье с твоим сочетал.
Если так, то спешите! уж час наступил 1450 И открылся вам путь: От кормы уж проносится ветер.
А теперь, пред уходом, земле помолюсь. Ты прости, мой приют, безмятежная сень; Влажнокудрые нимфы весенних лугов; Ты, раскатистый рокот прибоя, и ты, Под навесом горы прибережный утес, Где так часто летучею пылью валов Мне порывистый ветер чело орошал; Ты, Гермейский хребет, [43] что в страданьях моих 1460 Мне участливо стоном на стон отвечал; О певучий родник, о святая струя! Покидаю я вас, покидаю навек: Благостыню нежданную бог мне явил. Мой привет тебе, Лемноса кряж бреговой! Ты же с ветром счастливым отправь нас туда, Куда рока великого воля влечет, И усердье друзей, и державный призыв Всеблагого вершителя — бога!
Собирайтесь, все вместе за ними пойдем! 1470 Вы же, резвые нимфы пучины морской, Благосклонно пловцов охраняйте!

Актеры и Хор покидают орхестру.