Пред нами берег морем окруженной Земли лемносской — дикий, нелюдимый. Здесь некогда, — о друг Неоптолем, Сын лучшего бойца в ахейской рати! — Я Филоктета высадил малийца [1] , Пеанта сына. Так мне повелели Мои вожди. Ужасная болезнь Его снедала ногу. Гной сочился; Ни возлиянье совершить, ни жертву Богам благоговейно принести Он не давал нам; крики и стенанья 10 Его всечасно знаменьем зловещим Носились в стане… Но довольно слов! Не время слух пространной речью тешить: Еще заметит он приход мой — тщетной Тогда уловка станет, что его Нам подчинить должна в ближайший час. Теперь твоей услуге наступил Черед. Пещеру должен отыскать ты Двувходную, с таким расположеньем, Чтоб жителя зимой двойным приветом Ласкало солнце, летом же, сквозной Стезей гуляя, ветерок прохладный 20 Сон навевал. Под ней, немного слева, Родник увидишь — если только цел Поныне он. Пойди и посмотри, И дай мне знак движением немым, Нашел ли ты описанное мною, Иль нет. Тогда и прочему пора Настанет, мне — сказать, тебе — услышать, И к общему приступим мы труду.

(осматриваясь по сторонам) Царь Одиссей, исполнена задача: Твою пещеру, мнится, вижу я.

Где, выше нас иль ниже? Я не вижу. Неоптолем (указывая рукой) Над нами, здесь; и все кругом молчит.

Одиссей 30 Быть может, сонный он лежит в пещере?

(подходя к пещере) Жилище пусто; нет людей нигде.

Домашнего уюта есть следы?

Постель простая из листвы сухой.

И это — все? Другого скарба нет?

Дубовый ковш — знать, мастер-самоучка Его строгал — и рядом с ним огниво.

Так я и ждал; его ты утварь видишь.

Фу, смрад какой! А здесь на солнце сохнут Его лохмотья, черные от гноя.

40 Сомненья нет; здесь Филоктет живет. И вряд ли далеко забрел он: трудно Больному, с раной гложущей в ноге, В далекий путь собраться. Видно, пищу Пошел он добывать; а то за зельем, Чтоб усыпить страдания свои. Итак, отправь в дозор ты моряка, Чтоб не застал меня врасплох он; знаю, Он больше дал бы за мою погибель, Чем за аргивян остальную рать. По знаку Неоптолема моряк отправляется в дозор.

Уж он пошел; дорога под присмотром. А от тебя второй я речи жду.

50 О сын Ахилла, требуется твердость Не только тела, — духа — от тебя. И если от меня теперь услышишь Речь новую, — послушно выполняй.

Но в чем задача?

Филоктета ум Обманным словом ты опутать должен. Когда он спросит, чей ты сын, откуда — Ответь: Ахиллов (здесь обман не нужен); Плывешь домой, ахейский бросив стан, Враждой горя великой. На мольбы их 60 Склонился ты — ведь при иных условьях Не мог быть взят ахейцами Пергам [2] . Они ж, глумясь над справедливой просьбой Твоей, Ахилловых тебя доспехов Лишили злостно, Одиссею их Отдав… И тут меня ты вволю можешь Последними словами поносить. От них не будет больно мне; но если Завет нарушишь мой — тогда аргивян Ты всех обидой лютой огорчишь. Одно запомни: без его оружья Тебе не взять Дардановых [3] высот. 70 А что не мне в доверчивом общенье С ним разговор вести, а лишь тебе — Понять нетрудно. Ты явился к нам Не под грозой присяги, [4] не под гнетом Насилья, и не в первом ополченье. Не то, что я. И коль стрелок искусный Меня увидит — неизбежной смертью Погибну я и в гроб тебя сведу. Тебе ж в одном лишь надо исхитриться, — Чтобы украсть непобедимый лук. Я знаю, сын мой, от природы ты Не приспособлен ближнего бездолить 80 Сплетеньями излучистых речей, Но верь: победа — драгоценный дар! Решись! А там — и правде мы послужим. На час один лишь душу ты свою Мне предоставь для замысла кривого. А как потребность минет — хоть всю жизнь Благочестивейшим слыви из смертных.

Лаэртов сын, совсем я не охотник До дел таких, о коих речь одна Мне режет слух. Не создан я природой Чтоб к выгоде стезей кривой стремиться; Не таковым был — так гласит молва — И тот, кому я жизнию обязан. 90 К чему тут козни? Я согласен силой Его под Трою с нами увести. Не может быть, чтоб он, с хромой ногою, Осилил нас, приехавших вдвоем. Меня тебе помощником послали; Предателя ты не найдешь во мне. Но знай мой взгляд: милей победы гнусной Мне неудача честная стократ.

О милый отпрыск храброго отца! И я был молод, и язык неловкий Не поспешал за бодрою рукой. Но жизни опыт говорит: не доблесть, А слава правит все дела людей.

100 Итак, я должен лгать; но что же дале?

Ты хитростью его опутать должен.

Зачем же так, зачем не убежденьем?

Не убедишь; насилье ж бесполезно.

Какой же мощью обнадежен он?

Волшебный лук руке его послушен.

Но если так — возможно ль с ним общенье?

Лишь хитростью — таков и мой совет.

И эту ложь ты не сочтешь позорной?

Конечно, нет — когда спасенье в ней.

110 Ему в глаза смотреть с неправдой в речи?

Так выгода велит; сомненья брось!

Но чем мне выгодно его участье?

Его лишь стрелы Трою покорят.

А вы сказали: покоритель — я?

Ни ты без них, ни без тебя — они.

Исход один: они должны быть наши.

Ты этим делом два венца добудешь.

Какие? Смелость мне придаст ответ.

И доблестным, и мудрым прослывешь.

120 Ну, будь что будет; поборол я стыд.

А помнишь ты внушение мое?

Уж если дал согласье, — значит, помню.

Итак, останься, Филоктета жди; Я удалюсь, — так осторожней будет. Лазутчика же нашего с собой Возьму на судно — и его же к вам Пришлю обратно, если встречи вашей Замедлится желательный исход. В купца осанке явится к тебе он, И воина никто в нем не признает. 130 Речь поведет о том он и об этом, А ты, мой сын, что на руку тебе, Уж сам извлечь из слов его сумеешь. Я возвращаюсь на корабль: теперь — Твоя забота. Да блюдет тебя Наш хитроумный проводник, Гермес, А с ним — Афина мудрая, царица Побед, моя заступница вовеки.