В свадебном веселье [9] Возликуй, чертог! Дружной песней славьте, Юноши, владыку: 210 Аполлон вам внемлет, Сребролукий бог. Пойте, девы, звонко: «О пеан, пеан»! Ту, что в мраке ночи Светочи возносит, Чья стрела пугливых Ланей поражает — Ваша да прославит Артемиду песня, С ней соседних нимф! Помчусь и восторженной пляской Отвечу на флейты призыв. Ты видишь, меня возбуждает Твой плющ, эвоэ! всемогущий Владыка ума моего: 220 В вакхической радости гонит Прислужниц своих Дионис.

На орхестре появляется Лихас, сопровождающий пленниц.

Ио, ио пеан! (Деянире) Смотри, смотри, подруга! Лицом к лицу блаженство Ты видишь наконец.
Да, милые; от глаз моих не скрылся Вид этот — долго я ждала его! (К Лихасу) Тебе, глашатай, первый мой привет! Давно желанный, если только радость Ты мне несешь. [10]
Да, госпожа моя, 230 Сколь радостен привет твой, столь отраден И наш приход. За добрые дела Достойно добрыми встречать словами.
О дорогой, на первый мой вопрос Ответ дай первый: жив ли мой Геракл?
Конечно. Я живым его оставил, Цветущим, сильным, без следа болезни.
В стране родной, иль варварской? Скажи!
В Евбее. В честь кенейского он Зевса [11] Там жертвенник и рощу освящает.
Обета долг? Иль приказанье бога?
(показывая на пленниц) 240 Он дал обет, когда с оружьем бранным Их город он поработить сбирался.
А кто они, скажи мне, и откуда? Мне жаль их — если жалость тут уместна.
Их муж твой, взяв Еврита град, богам Наградой выбрал и себе добычей.
Еврита град? Так под его стенами Весь долгий срок разлуки он провел?
Не весь. Он долго у лидийцев медлил, (Так говорит он сам) — не доброй волей, 250 А купленный. Негодовать не должно На то, что Зевс определил, жена. Он, проданный лидиянке Омфале, Исполнил год (так говорит он сам), И так был уязвлен обидой этой, Что клятву дал виновника ее Поработить с женою и детьми. И слово мужа не пропало даром. Очистившись, дружину он набрал Из люда пришлого — и грянул бой 260 У стен Еврита: всех своих страданий Его считал виной он одного. К нему однажды, как кунак старинный, [12] Он гостем в дом вошел. И что ж? Хозяин Глумился словом и недоброй мыслью, Что гость, владыка всеразящих стрел, Уступит меткостью его сынам, Что он, как раб последний, господину Готов во всем покорно угождать. И на пиру его, в хмельной отваге Прогнать с позором со двора велел. Вскипел ретивый муж. И вот, в отместку, Когда Ифит, ища табун заблудший, 270 Его тиринфский замок навестил И, вниз смотря, но о другом мечтая, Стоял на вышке — тот его внезапно Низвергнул в бездну со стены крутой. Разгневался на то богов владыка. Отец наш общий, олимпиец Зевс: Он сына в рабство отдал — в наказанье, Что он врага — один лишь в жизни раз — Убил коварством. А убей открыто — Зевс снизошел бы к справедливой мести: 280 И небожителям противна спесь. Теперь их всех язык неукротимый В Аида свел туманную обитель; Их город взят. А те, что пред тобой, Простившись с счастьем, в незавидной доле К тебе пришли. Так приказал твой муж, — Его приказ я честно исполняю. А сам он вскоре, дань священной жертвы Отцу принесши Зевсу за удачу, Сюда придет. Таков конец отрадный 290 Хорошей речи, госпожа, моей.
Царица, ныне счастлива ты явно: И взор и слух победою полны.
Конечно, рада повести я славной О счастье мужа — рада от души. И быть не может иначе. Но все же И страх питать за баловня успеха Велит нам разум: долго ль до паденья? Ах, жалко мне, так жалко мне, подруги, На них смотреть, на сирот горемычных, 300 Бездомных, брошенных в стране чужой. Давно ль они цвели в свободной доле Среди своих? Теперь удел их — рабство! О Зевс-вершитель! Не суди мне видеть Такого ж гнева твоего на тех, Что мною рождены! Такой боязнью Меня исполнил их печальный вид. (Обращая внимание на Иолу) Ах, кто ты, кто, страдалица младая? В девицах ли? Иль матерью слыла? Не говорит о муках материнства Твой стан… и столько благородства в нем… 310 Кто, Лихас, эта пленница? Скажи мне! Кто мать ее? Как звать ее отца? Скажи! Всех боле тронута я ею: Она одна достоинство хранит.
Почем мне знать? К чему меня пытаешь? Евбеянка — и видно, не простая.
Уж не царевна ль? Дочь имел Еврит?
Почем я знаю? Нам не до расспросов.
И имени от спутниц не слыхал?
Да нет же: молча путь свой совершал я.
(К Иоле) 320 Откройся ж ты мне, бедная! Ведь горе, Когда и имя пропадет твое.
Не жди ответа. Не изменит дева Упорству своему. Она ни слова, Ни звука одного не проронила На всем пути. В страдании безмолвном Она лишь слезы льет с минуты той, Когда добычей поднебесным ветрам Свой отчий дом оставила она. Была жестока к ней судьба — но этим На снисхожденье право ей дала.
Иди же с миром в дом мой, чужестранка, 330 Так, как самой приятней. Не хочу я Страданий новых причинять тебе: Довольно терпишь ты и так. — И мы Войдем во двор: [13] тебе собраться надо В обратный путь, мне — к встрече дом убрать.

Лихас с пленницами и Деянира направляются к воротам;

Вестник выступает ей навстречу.

(Деянире) Не торопись. Дай им уйти — узнаешь, Кого ты в дом ввела, узнаешь все, Что от тебя намеренно скрывают: Об этом мне вся истина известна.
О чем ты? Для чего еще мне медлить?
340 Меня послушай. Давеча ведь правду Тебе сказал я — и теперь скажу.
Что ж, позовем обратно тех? Иль тайну (указывая на хор) Лишь мне да им согласен ты открыть?
Тебе да им; а те пускай уйдут. Лихас и пленницы уходят в дом.
Они уж скрылись; говори, что знаешь.
Глашатай этот весь рассказ свой длинный Вел по неправды колее кривой. Он или ныне стал гонцом коварным, Иль раньше лживым вестником пришел.
Что говоришь ты? Выскажись яснее! 350 В недоуменье ты поверг меня.
При всем народе этот человек Рассказывал, что ради девы пленной Твой муж престол Еврита ниспроверг И стены срыл Эхалии венчанной, Что лишь Эрот из всех богов небесных Его на подвиг бранный вдохновил — Не Лидия, не прихоти Омфалы, Не рабской службы у нее позор, Не смерть Ифита, сброшенного в пропасть, Как он теперь притворно говорит. Вначале словом он склонить пытался Ее отца, чтоб дочь свою родную 360 Ему для тайных наслаждений дал. Отказ. Тогда, предлог пустой придумав, Он двинул рать [14] на родину ее. Царя-отца он лютой смерти предал, Разрушил город, а красу-царевну — Ты видела? — он в дом к тебе ведет! Ведет не спроста, не рабой смиренной — Об этом ты и думать не должна: Уж коль он страстью воспылал такою… Прости; решил я все тебе открыть, 370 Царица, что от Лихаса я слышал. Не я один, а весь народ трахинский Со мной там был; спросить любого можешь. Тебя рассказ мой огорчил, я вижу: Что ж делать! Правду я зато сказал.
О горе, горе! Что со мной творится? Какую язву тайную ввела Я в терем свой! Так вот она какая Безродная, как клялся провожатый!
Да, как же! В блеске красоты и славы, 380 Державного Еврита дочь, она Звалась Полой — а ее он рода Не мог назвать: не наводил, мол, справок…
Погибнут пусть не все злодеи — тот лишь, Кто втайне зло недолжное творит!
Как быть, подруги? Так поражена я Всем слышанным; не знаю, что мне делать.
Войди в хоромы, допроси его: Он скажет правду, лишь пытай построже.
Да, я войду. Совет дала ты здравый.
390 А мне остаться? Иль войти прикажешь?
Нет, оставайся. И послов не надо: Он добровольно из дому идет.
(выйдя из дому) Что мне Гераклу передать, царица? Ты видишь, я в обратный путь готов.
Пришел так поздно, и уже уходишь, Разговориться не успев со мной!
Я на вопросы отвечать согласен.
И правду всю мне скажешь, без утайки?
Клянуся Зевсом — все, что знаю сам.
400 Скажи мне: кто та пленница, что в доме?
Евбеянка; а кто отец, — не знаю.
Смотри сюда: ты знаешь, перед кем ты?
А ты зачем вопрос мне этот ставишь?
Изволь ответить, коль в уме ты здравом.
Я пред державной Деянирой, дщерью Энея и Геракловой супругой — Коль не ослеп я, — госпожой моей.
Вот это и хотелось мне узнать. Ты госпожой ее назвал?
По праву.
410 Какую ж казнь ты претерпеть достоин, Когда ее ты нагло обманул?
Я обманул? Брось выдумки, почтенный!
Не я, а ты выдумывать горазд.
Я ухожу; тебя мне слушать глупо.
Постой: ответь мне кратко на вопросы.
Что ж, спрашивай; не молчалив, небось.
Ту пленницу, что ввел ты в дом — ты понял, О ком я говорю?
Что ж дальше? Понял.
Ее ты знать не хочешь; а тогда 420 Ведь звал Полой, дочерью Еврита?
Где звал? Кто слышал? Кто во всей Элладе Свидетелем, что так я звал ее?
О, сколько хочешь! В сборище трахинцев Огромная толпа тебе внимала.
Эге! Сказал я лишь, что ходит слух такой, Догадка — не отчет о деле верном.
Какая там догадка! Ты ль не клялся, Что вводишь в дом ее женой Геракла?
Женою, я? Царица дорогая, 430 Скажи хоть ты, что это за чудак?
А тот чудак, что слышал от тебя — Вот как теперь — что из любви он к деве Эхалию разрушил всю дотла. Да; что тому не Лидия причиной, А только к ней внезапная любовь.
Вели ему уйти, царица! Право, Под стать ли мне, степенному мужчине, На всякий бред больного отвечать?
Нет, ради Зевса, чей перун сверкает С вершины Эты: все открой мне, все! Ты не пустой ведь женщине внимаешь. Я знаю сердце человека; знаю, Самой природой не дано ему 440 Всегда одним и тем же увлекаться. А тут еще — Эрот. Кто с ним дерзает Тягаться силой, как борец в палестре, Тот безрассуден. И богами он Державно правит [15] прихотью своею, И я его изведала законы; Теперь другая женщина — как я. Мне ль мужа своего корить, что он Болезни той безропотно отдался? Иль ту бранить, что страсть в нем пробудила, В которой для меня позора нет. Нет, не безумна я. А ты запомни: Коль мой супруг ко лжи тебя наставил, 450 То школу ты постыдную прошел. А если сам себя в науке этой Ты воспитал, то вместо благородства Ты лишь дурную славу обретешь. Скажи мне правду. Ведь прослыть лжецом — Свободному тяжелая обида; А истины ты все равно не скроешь: Свидетелей не мало — их спрошу. Иль ты меня боишься огорчить? Мне неизвестность тягостна, не спорю; Но в знанье нет угрозы для меня. 460 Уж сколько женщин в жены брал супруг мой! И что ж? слыхала ль хоть одна из них Дурное слово от меня? И этой, Хоть расплывись она в любви, — не трону. О нет; мне жалость вид ее внушает Сильнейшую. Своею красотой И собственную жизнь она сгубила, И отчий город, бедная, неволей Разрушила. — Но в этом боги властны. Ты можешь лгать кому угодно, мне же Всегда и всюду правду говори.
470 Она права; послушайся: не спорь, И все тебе мы благодарны будем.
Царица дорогая! Так разумны Слова твои, как далеки от спеси, Что я молчать и скрытничать не в силах. Да, прав тот вестник. К ней Геракл в те дни Неудержимой страстью загорелся; Из-за нее в потоках крови бранной Эхалия родная пала в прах. Все ж должен за него я заступиться. 480 Не отрекался от нее нигде он, И страсть свою скрывать мне не велел, Я сам, царица, не решился вестью Правдивой сердце огорчить твое И провинился — коль вина тут есть. Теперь ты знаешь все — и в знанье этом, К твоей, к его отраде обоюдной, Люби ту деву и сдержать старайся То слово ласки, что ты ей сказала: Ведь он — во всем непобедимый витязь И лишь пред ней оружие сложил.
490 Я и сама так поступить решила. Усиливать лихое наважденье Безумным богоборством не хочу. Теперь войдем. Тебе я передать Словесное имею порученье И дар ответный на дары его. Пришел ко мне ты с полными руками — Не след тебе с пустыми уходить.