Выяснив прогноз погоды на ближайшие сутки, Волков присвистнул. Опять «осадки, местами сильные, ветер северо-западный, порывистый». Не просто в таких условиях проводить боевую учебу в полку. А она не прекращалась. Сколачивались расчеты, упорно тренировались их номера, обучались младшие командиры и рядовые приписного состава. Командир полка, политработники и работники штаба с утра до позднего вечера находились в подразделениях. За четыре месяца командования полком майор Волков почти не имел выходных дней. В тот год выезд в лагеря, ставший уже традиционным, отменили: на лагерной базе полка разместили вновь сформированные подразделения 14-го прожекторного полка. На понедельник, 23 июня, намечалось проведение штабного учения войск Московской зоны ПВО. В нем предстояло участвовать командиру и начальнику штаба полка. Капитан Зорькин и его заместитель старший лейтенант Еминов готовили необходимые материалы и рабочие карты.

Жена Волкова еще неделю назад уехала в Железноводск. Дочери – трехлетняя Ира и девятилетняя Лена – жили на даче под присмотром родственницы. Сам он возвращался к ним поздно вечером. А в субботу, 21 июня, решил выбраться немного пораньше, чтобы побродить с девочками по лесу, поиграть с ними в мяч.

– Погода как будто разгулялась,– устраиваясь в машине поудобнее, сказал Волков водителю.

Тот кивнул.

– Пора уж, скоро июль.

Машина мчалась по оживленной Москве, сигналя прохожим у перекрестков. На улицах заметно прибавилось молодежи: у школьников и студентов начались каникулы. Волков с интересом разглядывал их в открытое окно. Какие все жизнерадостные, крепкие, загорелые. И когда только успели загореть? Давно ли он был таким… Ему стало немного грустно, что проходит собственная молодость.

У кинотеатра машина сбавила скорость – закончился сеанс, и на площадь вывалила толпа. Волков начал вспоминать, когда они с женой последний раз были в театре или кино, и не смог вспомнить. Правда, недели три назад она предложила посмотреть какую-то кинокомедию, даже билеты сама купила. Иван Ефремович тогда удивился: он, оказывается, совершенно забыл, что в жизни существуют развлечения, и ему стало неудобно перед женой. Но на кинокомедию они так и не попали, потому что был занят. Договорились: в ближайшее же время восполнить этот непростительный пробел и побывать в кино. Потом сборы жены в Железноводск, переезд на дачу, разные неотложные дела… «К приезду жены из санатория нужно достать билеты в театр,– подумал он.– То-то обрадуется, да и мне развлечься не мешает».

Пригород Москвы кончился. За окном мелькали березы, потянулись поля.

Незаметно добрались до дачи. Отпуская водителя, Волков сказал ему:

– Ну как, товарищ Евсеев, дорогу запомнил?

– Запомнил, товарищ майор.

– Тогда до завтра…

А назавтра в четыре часа утра раздался стук в дверь. Волков услышал его сразу, будто и не спал. Встал с постели, натянул бриджи, вышел на террасу, как был, босиком, не ощущая прохлады раннего утра. Смутное беспокойство охватило его при виде растерянного водителя. Евсеев переминался с ноги на ногу.

– Что случилось? – спросил Волков.

– Вас срочно вызывают. Точно не знаю, в чем дело, товарищ майор, но что-то, по-моему, произошло. В городке все поднялись. И не только в нашем полку, в других тоже.

Волков быстро оделся, наспех причесал волосы. Окинул взглядом спящих дочурок. Так и не удалось поиграть с ними в мяч. Без него будут завтракать, без него в лес пойдут. И, конечно, замучают золовку вопросами: где папа, куда девался…

– Поехали,– сказал майор и, пропустив вперед себя водителя, направился к машине.

Вдоль шоссе стлался туман. Клочки его цеплялись за нижние ветки кустов. Было очень тихо. Встречные машины попадались редко.

Дремота одолевала майора. Может, и не случилось ничего вовсе? Может, это обычная тревога?

«Не спится новому командиру корпуса»,– потягиваясь, подумал Волков.

– Каково ваше мнение, товарищ Евсеев, по поводу столь срочного вызова? – обратился он к водителю.

– По-моему, что-то серьезное случилось, товарищ майор. Прибежал запыхавшийся посыльный: «Вставай быстрее и за командиром. Передай, что нужно срочно прибыть в штаб и позвонить майору Сарбунову».

«Значит, Сарбунов уже вызван… Действительно, что-то не так»,– опять забеспокоился Волков.

В центре Москвы майор обратил внимание на легковые машины. В такую рань их никогда не бывало так много. А в машинах в основном военные.

– Товарищ Евсеев, прибавь-ка газу,– попросил Волков, подумав: «Да, похоже, не одного меня вызывают».

В Чернышевских казармах царило необычное оживление. Связисты и вносовцы копошились около своих автомашин. У штаба 1-го прожекторного полка уже собралась группа командиров.

– Товарищ майор, за время моего дежурства в полку никаких происшествий не произошло. Начальник штаба, кроме вас, вызвал своих заместителей, начальников служб, командиров батальонов и рот,– отрапортовал дежурный по полку.

В кабинете начальника штаба уже находились все три командира батальонов и начальник политотдела.

– Докладывайте, Александр Иванович. Капитан Зорькин встал из-за стола.

– Меня вызвали в три утра. По прибытии позвонил Сарбунову. Поступила команда: готовить полк к развертыванию на позициях в зоне зенитной артиллерии. Тут же послал за вами, вызвал ваших заместителей, командиров подразделений и начальников служб. Вас, по прибытии, майор Сарбунов просил позвонить,– закончил капитан Зорькин.

Волков посмотрел на часы. Часовая стрелка приближалась к половине пятого. Надо позвонить Сарбунозу.

– Товарищ майор, докладывает Волков. Прибыл в расположение полка.

Последовала короткая пауза, во время которой Волкову стало жарко, даже пот прошиб. Что-то скажет Сарбунов?

– Иван Ефремович, фашистская Германия напала на нашу страну. Враг бомбит приграничные города. Командир корпуса отдал приказ о приведении всей системы противовоздушной обороны Москвы в боевую готовность с развертыванием частей согласно мобилизационному плану. Вам надлежит развернуть полк в зоне зенитной артиллерии.

Страшная весть поразила Волкова. Как же так? Неужели война? Это не укладывалось в голове, и Волков не сразу осознал всю неотвратимость случившегося.

Положив трубку, Волков пошел в свой кабинет. Нужно было сосредоточиться, оценить создавшуюся обстановку, посоветоваться с начальником политотдела.

Около пяти часов утра Сарбунов позвонил Волкову сам:

– Штаб отдал директиву о мобилизационном развертывании. Вам надлежит развернуть полк по штату военного времени с вызовом всего приписного состава,– сообщил он.– Полку определен боевой порядок, как и предусматривалось в зоне зенитной артиллерии согласно имеющейся у вас схеме.

Волков вызвал начальника штаба.

– Объявите полку боевую тревогу. Готовьте приказ на занятие позиций в зоне зенитной артиллерии. В шесть утра соберите командиров подразделений до командира роты включительно и начальников служб в комнате совещаний,– сказал Волков и подумал: «Вот и кончилась мирная жизнь…»

Небо хмурилось. У бензозаправочной станции скопились спецмашины. Парк боевой техники НЗ еще не был вскрыт. Прожекторные станции стояли ровными рядами в ожидании своих расчетов. А расчеты уже поднимались по первой, не учебной, а боевой тревоге.

За парком боевой техники возвышались корпуса 4-й городской больницы. Там пока не знали, что началась война. Дойдет очередь и до медицинского персонала. Начнут оборудовать госпиталь, готовиться к приему раненых. «А мы должны защитить людей от налетов и бомбежек вражеской авиации»,– подумал Иван Ефремович.

Командир был уверен в своих подчиненных. За четыре предвоенных месяца он хорошо познакомился с ними. Неплохо узнал почти каждого командира взвода, знал и многих начальников прожекторных станций.

Мысли Волкова прервал ожидаемый звонок начальника прожекторов корпуса. После короткого разговора Иван Ефремович передал старшему политруку Мамонову:

– Полк развертывается по штатам военного времени с вызовом всего приписного состава и использованием материальной части, оружия, горючего и другого имущества НЗ в соответствии с мобилизационным планом.

Шел второй час Великой Отечественной войны.

– Товарищ командир. Командиры подразделений и начальники служб собраны в комнате совещаний,– доложил вошедший заместитель командира полка майор Дмитриев.

– Хорошо. Начштаба, пошли.

Рассматривая собравшихся, их сосредоточенные лица, настороженные, обращенные к нему глаза, –Иван Ефремович думал о том, что сейчас ему надо сообщить им всем о вероломном нападении фашистской Германии. Кто-нибудь уже, наверное, догадывается о том, что скажет командир полка, но гонит от себя подозрения. Никто, ни один человек не хочет верить в самое ужасное.

Какой бы напряженной ни была обстановка в мире в предыдущие годы, все настраивали себя на лучшее. Трудились, отдыхали по воскресным дням. А сегодня как раз воскресенье. Всю неделю ждали его! Мечтали, строили планы. Кто на рыбалку собирался, кто в зоопарк с детьми. Капитан Смирнов, пристроившийся в углу комнаты на одном стуле с лейтенантом Сорокиным, наверняка отправился бы в Парк культуры и отдыха имени Горького, где постоянно устраивались сеансы одновременной игры в шахматы: он один из сильнейших шахматистов полка. У. лейтенанта Сорокина другое увлечение – футбол, он всех болельщиков «переболеет»…

Волков вздохнул и объявил:

– Товарищи! Сегодня в четыре часа утра немецкие войска без объявления войны перешли нашу границу.

Фашистские самолеты бомбят города. Пограничные соединения и части ведут боевые действия.

При первых же словах Ивана Ефремовича в зале стало настолько тихо, что он вдруг отчетливо услышал скрип своих ремней. Люди, сидевшие перед ним, замерли.

– Теперь мы, товарищи, находимся на военном положении. Командиром первого корпуса ПВО подписан боевой приказ о приведении всей системы противовоздушной обороны Москвы в боевую готовность с вызовом в части всего приписного состава. Наш полк будет обеспечивать ночные боевые действия частей зенитной артиллерии непосредственно над Москвой, а также на юго-восточном и юго-западном направлениях от нее. Начальник штаба,– обратился Волков к Зорькину,– зачитайте боевой приказ первому зенитно-прожекторному полку.

Зорькин зашуршал бумагой.

– Боевой приказ ? 02. 22 июня 1941 года. Германия в 4.00 22.6.41 разбойничьи напала на Советский Союз, бомбила города Каунас, Вильно, Брест, Гродно, Житомир, Киев, Севастополь и начала военные действия по всей границе Советского Союза всеми родами наземных и воздушных сил. Пункт ПВО Москва объявлен на угрожаемом положении. На 1-й корпус ПВО и 6-й авиационный корпус возложена задача оборонять от воздушного нападения город Москву, уничтожить противника на подступах к пункту. Полку поставлена задача в третьем, четвертом, пятом секторах, а также в центральной части города обеспечить огонь зенитной артиллерии и зенитных пулеметов 193-го, 329-го и 475-го зенитно-артиллерийских полков и 1-го зенитно-пулемет-ного полка, действия истребительной авиации в ночных условиях. Задачи подразделений…

Воспользовавшись короткой передышкой, которую позволил себе Зорькин, чтобы отпить глоток воды из стакана, Волков предложил командирам раскрыть карты.

– Первому батальону продолжал начальник штаба,– в четвертом секторе в границах: справа Воробьеве – Середнево, слева Калужская застава – Крекшино обеспечить в ночных условиях огонь 329-го зенитно-артиллерийского полка, командный пункт – Коньково. Первой роте обеспечить в ночных условиях огонь дивизионов 1-го зенитно-пулеметного полка, 250, 745, 176, 251, 193 и 329-го зенитно-артиллерийских полков, расположенных в черте города. Командный пункт – Центральный телеграф. Главные объекты – Кремль, Октябрьский и Казанский вокзалы, автозавод, авиазавод, железнодорожные мосты в районе Кутузовской слободы и Центральный аэродром.

Волков прервал чтение приказа жестом и громко произнес:

– Товарищ Виноградов.

– Я,– вставая, отозвался командир первой роты, невысокий, коренастый лейтенант.

– На ваше подразделение возлагается особая задача: оборона важнейших объектов Москвы и правительственных учреждений. Обязательно уточните с начальником штаба расположение позиций.

– Есть, товарищ майор.

– Товарищ Дронов.

Поднялся командир первого батальона.

– Я.

– Вам необходимо уделить особое внимание занятию боевых позиций первой ротой и обеспечить ее готовность в первую очередь.

– Есть, товарищ майор.

– Продолжайте, товарищ Зорькин.

– Второму батальону в пятом секторе в границах: справа Ногатино – Лопатине, слева Гайвороново – Белятино обеспечить в ночных условиях огонь 745-го зенитно-артиллерийского полка. Командный пункт – Гремячево…

– Минуточку,– снова прервал Зорькина Волков.– Командир второго батальона.

– Слушаю, товарищ командир.

– Уловили некоторые изменения в боевом порядке по сравнению с предварительно разработанной схемой?

– Уловил.

– Можете продолжать, товарищ Зорькин.

– Третьему батальону в третьем секторе в границах: справа Кутузовская слобода – Дарвино, слева Воробьево – Середнево обеспечить в ночных условиях огонь 193-го зенитно-артиллерийского полка. Командный пункт – Немчиново.

– Как видите, товарищ Цыганенко,– сказал Волков командиру третьего батальона,– ваш батальон останется на своих боевых позициях.

– Есть, товарищ майор.

Потом начальник штаба зачитал заключительную часть боевого приказа, определявшую переход прожекторных батальонов в оперативное подчинение обеспечиваемых зенитно-артиллерийских полков с боевой готовностью в 21 час 22 июня и развертывание командного пункта полка в помещении штаба в Чернышевских казармах.

После Зорькина говорил Волков. Отдавая последние на сегодня распоряжения, он спешил распустить людей.

– Все подразделения, размещенные в артиллерийских городках, немедленно вызвать в Чернышевские казармы. Расчеты доукомплектовать приписниками. Выезд подразделений из расположения полка – до четырнадцати часов. Всё, товарищи. Приступайте к выполнению боевого приказа.

Комбаты подошли к начальнику штаба, командиры рот – к начальникам служб, чтобы уточнить, пока было время, возникшие вопросы. Они вполголоса переговаривались между собой. Всех волновало одно: Родина в опасности.

Иван Ефремович помог начальнику штаба дать разъяснения командирам батальонов. Проверил отправку посыльных на сборные пункты и прошел по службам. Везде кипела работа. «Что будет, если сегодня же ночью враг появится в небе Москвы?» – подумал Волков. Хотя светлого времени на занятие боевых позиций было достаточно, его не оставляло стремление быстрее отправить подразделения в район их боевых порядков: по пути могут встретиться и непредвиденные трудности. Особенно его беспокоили подмосковные проселочные дороги, еще не просохшие от прошедших дождей. Для таких дорог, как правило, глинистых и разбухших от воды, нужны автомашины с повышенной проходимостью. А его боевая техника не полностью отвечала этому требованию: только звукоулавливатели были смонтированы на трехосных автомобилях.

Достав из кармана носовой платок, Волков вытер потный лоб и немного успокоился. Поразмыслив, пошел в парк боевых машин – там бойцы работали у материальной части. Здесь все делалось в большом темпе. Ревеля заводимые двигатели автомашин. Некоторые расчеты укладывали полученное по тревоге имущество. Прожекторные станции и звукоулавливатели неприкосновенного запаса, стоявшие до этого на колодках, уже были на ходу. Все шло вроде так, как надо. «Может, подразделения задерживает выдача оружия и имущества?» – подумал командир и направился на склады полка, где хранился неприкосновенный запас. На складах раздавали оружие, боеприпасы, продовольствие, химическое и инженерное имущество. «Скорее, скорее»,– хотелось крикнуть Волкову. Но» он сдерживался и вившие оставался спокойным. Действовать надо четко, без суеты. Никакой паники. «И жена, так некстати уехавшая в санаторий, очевидно, вернется,– на минуту отвлекся Волков.– По месту работы ее, безусловно, ждут важные дела…»

В воротах городка показалась группа людей з штатском. Это прибыл из города приписной состав, извещенный повестками.