Зима намела сугробы. Они преграждали путь, в них буксовали машины, застревали люди. Снег попадал за ворот и там таял, холодя и без того иззябшее тело; мерзли руки, ноги. Ветер, казалось, пронизывал насквозь.

А что ждало расчеты?

Окопы с землянками разрушены, гаражи тоже. Жить негде, поставить машины некуда. Чувствовалось, что тут похозяйничали фашисты… Значит, начинай сначала. Ремонтируй, строй, восстанавливай. Да и сам враг близко. То минометы бьют, то артиллерия.

Взвод Теплова возвращался по Калужскому шоссе через Вороново. Делал остановки, чтобы согреться.

По договоренности с командиром роты станция-искатель Леонова поехала на свою прежнюю позицию, занятую еще батареей войсковой зенитной артиллерии. В Зинаевке размещались части, готовившиеся к наступательным боям. Поэтому станции-искатели своего взвода Теплов разместил на позициях второй линии: в Долгино, на позиции 503 – станции Турчина и Леонова, в Шубино, на позиции 504 – искатель Михайлова, сопроводитель Сидорова и он – командир взвода. Калганов – на своей тыловой позиции.

Деревня Мачихино, возле которой нужно было восстановить позицию искателя Тимофеева, походила на кладбище. Снег почернел от копоти. Вместо стоявших ранее в два ряда добротных изб сиротливо торчали кирпичные трубы печей. Над сугробами, тоже черными, покачивались закопченные верхушки деревьев. Ни одной постройки в Мачихино не осталось. Ни единого человека.

Там, где была землянка,– ровное место, пустырь, заметенный снегом. Поле, примыкающее к опушке леса,

Огорожено свежесрубленными березовыми жердями с надписью: «Мины».

Ковальков со станцией-искателем Тимофеева вынужден был разместиться около другой деревни, севернее Мачихино.

И старший лейтенант Фортов со своим КП не смог остановиться на прежнем месте, в Могутово. Управлять взводами с первой линии все же было неудобно. Он остановился в Белоусово. Через Шубино, лесной массив и Белоусово проходила фронтовая дорога, по которой эвакуировали раненых в тыловые госпитали.