Зак сидел в «Тортилья Флэтс» за столиком под открытым небом и видел, как на противоположной стороне площади от «Восходящего солнца» отъехала машина Алекса Холта. Ему показалось, что отец Клер был не в духе. Вздохнув, Зак посмотрел на часы. Игер опаздывал уже на десять минут, но он решил подождать еще немного.

Вскоре он увидел, как из салона вышла Клер и направилась к свободной скамье на площади. Зак удивился, что она ищет уединения, когда у нее в магазине полно посетителей. «Скорее всего, ее папаша сказал ей какую-нибудь гадость, и она расстроилась, – решил Зак. – Интересно, догадывается ли она, что ее отец страшный эгоист? Наверное – нет. Дети, как правило, всегда трепетно любят своих родителей». Он и сам обожал своих предков. Неважно, какими они были, он всегда относился к ним с уважением.

На него нахлынули воспоминания. Он любил отца, хотя тот уделял ему очень мало времени, поскольку был увлечен фотографией – и любовью к Эми Холт. А мать… Его мать была нежной и любящей, когда не прикладывалась к бутылке. Проблема заключалась в том, что в конце концов пагубная страсть к спиртному взяла верх над ее материнской любовью к сыну. Но, несмотря ни на что, Зак ее тоже любил.

Он не сомневался, что жизнь и отца, и матери сложилась бы иначе, если бы он не появился на свет. Зак был зачат на заднем сиденье «Шевроле» – в то время его родители учились последний год в школе. Джек Коултер поступил благородно, когда узнал о беременности своей подруги, – он женился на ней, пожертвовав своей карьерой.

Такие браки редко бывают счастливыми, и брак его родителей лишь подтвердил это правило. Они не были счастливы, но Зак почему-то винил в этом себя… Может, Клер тоже считает себя виноватой в том, что она не смогла предотвратить трагедию?

Он уже собирался попросить счет и пойти поговорить с Клер, когда к его столику подошел Игер.

– Вижу, что у вас в городе затевается что-то грандиозное. По какому случаю праздник? – спросил он.

Зак окинул взглядом площадь, заставленную лотками с ароматными мексиканскими блюдами, к которым лениво тянулись туристы. Запах жаренного на углях мяса и острых специй витал в воздухе, разжигая аппетит. На открытых подмостках играл какой-то ансамбль. Вечером, когда спадет жара, здесь начнутся танцы, а пока народ предпочитал бродить по магазинчикам или посидеть и поболтать в каком-нибудь открытом ресторанчике – благо заведений, подобных «Тортилья Флэтс», поблизости от площади было в избытке. Словом, все наслаждались жизнью, веселились и не грустили. Только одна Клер почему-то искала уединения и явно была чем-то расстроена…

– Обычная картина для начала туристского сезона, – ответил Зак. – Работы у меня теперь прибавится. Я даже, как видишь, нацепил значок шерифа, который лежал у меня в столе без дела с прошлого лета. Мне выделили четырех помощников для поддержания порядка в городе и подразделение конной полиции. Думаю, что с такой армией мне сам черт не страшен.

Игер подозвал бармена и заказал себе пиво.

– В такие сезоны возникает много проблем?

– Да нет, обычно ничего серьезного. Правда, на родео приезжает много парней из Техаса. Они, как выпьют, любят показать свою удаль и побуянить: для них праздник без хорошей драки – не праздник. Таких мы задерживаем, запираем в камере на ночь, а утром, когда проспятся, выпроваживаем из города.

В глазах Игера, который соскучился по живой, оперативной работе, засверкали веселые огоньки.

– Можешь рассчитывать и на меня. Кстати, мое появление в городе кое-кому может показаться подозрительным. Чтобы тебе не задавали лишних вопросов, скажи, что меня направили тебе в помощь из Гэллапа.

– Договорились, – Зак кивнул и вновь посмотрел на Клер, которая сидела на скамье уже не одна, а вместе с Анжелой Уитмор. – Что тебе удалось выяснить?

Игер придвинулся к нему, держа в руке бокал с пивом.

– Дункан Моррел был убит выстрелом в висок с близкого расстояния. Стреляли из автоматического пистолета 25-го калибра. Ты знаешь, что это пистолет легкий, не больше ладони. Такую игрушку можно спрятать даже в дамской сумочке и ходить с ней по городу, не вызывая подозрений.

Зак сразу подумал о Клер. У нее была с собой сумочка, а ее кошелек, обнаруженный в соседнем бунгало, – прямая улика. Клер попала в ужасный переплет! От волнения его лоб покрылся испариной. Отвести от нее подозрение будет гораздо сложнее, чем он думал…

– На краях раны обнаружены волокна какой-то мягкой ткани, – продолжил Игер.

– Преступник, наверное, стрелял через подушку, чтобы не было слышно выстрела, – предположил Зак. – Он использовал ее как глушитель.

– А что, рядом с местом убийства нашли подушку со следами крови?

– Нет, но сейчас конный патруль прочесывает местность. Если они найдут что-нибудь подозрительное, то сразу же сообщат.

Самую важную новость Игер припас напоследок. Глаза его заблестели, он хитро подмигнул Заку.

– Знаешь, что мне удалось раскопать? Я теперь знаю фамилии постоянных клиентов Моррела, которые покупали у него гравюры. Они приобретали их в большом количестве, поскольку считали, что это удачное вложение капитала. Как ты думаешь, кто в этом списке стоит первым?

Зак покачал головой, бросив быстрый взгляд на, площадь. Клер и Анжела все еще сидели на скамье и разговаривали. Ему абсолютно не хотелось отгадывать загадки Игера; единственное желание, которое у него сейчас было, – это уединиться с Клер в каком-нибудь укромном месте, подальше от людских глаз.

– Все равно не угадал бы даже с трех попыток, – усмехнулся Игер. – Невада Мерфи, вот кто!

– Невада? Он дал Моррелу эксклюзивное право на распространение своих работ, а потом сам же его и укокошил? Довольно странно.

– Странно, но об этом стоит подумать. А на втором месте в списке стоит Ванесса Трент.

Зак кивнул. Он не был знаком с Ванессой Трент, но видел ее однажды в каком-то телевизионном фильме, после чего решил, что она абсолютно бездарная актриса. Видимо, роль Ванессы заключалась в демонстрации перед камерой своих прелестей.

– Кстати, значительный капитал в гравюры Невады вложил Сет Рэмси, – добавил Игер. – И это при том, что у него за душой ни цента.

– Ты меня не удивил, – заметил Зак. – Этот парень разъезжает по городу на «Феррари», хотя за долги его скоро посадят. Надо заняться им вплотную. Других клиентов Моррела, кто приходил в тот вечер в ночной клуб, в твоем списке нет?

Игер осушил бокал и жестом попросил бармена повторить заказ.

– Помимо тех, кого я перечислил, там был Карлтон Коул.

Коула Зак знал – парень не отличался большим умом, но был крепким физически. Анжела предпочитала заводить себе именно таких любовников – молодых и глупых. Зак украдкой бросил взгляд на скамью, на которой сидели Анжела и Клер, и на секунду забыл о фэбээровце.

– Теперь поговорим о теле.

Голос Игера донесся до него откуда-то издалека. Он думал о Клер и сумел сосредоточиться, только когда поймал на себе удивленный взгляд Игера. Зак сразу весь превратился во внимание и кашлянул:

– Хм, так что там о теле?

– Проведенные анализы показали, что за полчаса до смерти у Моррела был половой акт.

– Ошибки нет?

Игеру принесли заказанное им пиво, и он сразу же сделал большой глоток.

– Ошибка исключена. Экспертизу проводила специальная группа судебных медэкспертов. Если они сказали, что перед смертью Моррел занимался сексом, то, значит, так и было.

– Странно. Мы допросили весь персонал ночного клуба и тех, кто обслуживает мотель, все твердят одно – женщин в ту ночь в «Приюте беглеца» не было.

– Кроме Клер Холт.

Лицо Зака осталось невозмутимым. Он не мог довериться Игеру настолько, чтобы рассказать о Клер.

– Я проверил – ее пистолет 38-го калибра зарегистрирован. Второго пистолета у нее нет.

– Она могла использовать другое оружие, – настаивал Игер.

– Нет!

– Откуда ты это знаешь?

– Знаю и все, – отрезал Зак. – Клер Холт не убийца. Она бы не смогла хладнокровно застрелить человека.

Игер большим глотком осушил половину бокала.

– Верно, я тоже так думаю. У этого преступника совсем другой психологический портрет. Наш психоаналитик дал свое заключение. Он не исключает, что Моррела могла убить женщина, но абсолютно уверен, что это сделал человек с подавленной сексуальной психикой.

– Что это значит, черт побери?

– Если Моррела убила женщина, то мазохистка, а если мужчина, то голубой.

– Этот твой психоаналитик сделал такое заключение, даже не побывав на месте преступления?

– Да, – кивнул Игер. – Он исходил лишь из улик, которые были обнаружены. Но хочу заметить, что те психологические портреты, которые он давал преступникам раньше, всегда оказывались верными.

– Пожалуй, над этим стоит подумать. В Сан-Франциско я работал с одним из таких экспертов. Он составил портрет преступника по фотографиям места преступления и найденным вещественным уликам. И представь себе, серийный убийца, которого мы в конце концов задержали, полностью соответствовал описанию. Однако в «Приюте беглеца» мы не нашли ни одной улики, которая бы говорила о том, что преступление совершила женщина… – Зак покачал головой, —…•или извращенец.

– Маловероятно, что убийцей была женщина. По данным статистики, убийства гораздо чаще совершаются мужчинами.

– Как ты думаешь, это было преднамеренное убийство? Ведь не исключено, что все произошло спонтанно: повздорили, выхватили пистолеты…

– Я все-таки склоняюсь к тому, что преступник наметил убийство уже давно и просто ждал удобного момента. Прежде всего надо выяснить, какие мотивы могли у него быть.

– Мы пришли к тому, с чего начали, – заметил Зак.

– Да. Нужно еще раз проверить у всех подозреваемых алиби. Начнем с актрисы – оно у нее есть?

– Ванесса сказала, что опоздала на самолет из Лос-Анджелеса в Санта-Фе и добралась в Таос лишь на следующее утро.

– Ладно, это легко проверить. А как насчет Карлтона Коула?

– У него нет железного алиби. Он утверждает, что вместе с Анжелой покинул ночной клуб около полуночи и отвез ее домой, а потом отправился к себе. Никто не может подтвердить его алиби на момент убийства. Раз он покупал гравюры у Моррела, я проверю его в первую очередь.

– Хорошо, но не забудь, что еще остался Сет Рэмси.

Зак не сдержал улыбки. Алекс Холт будет разочарован, когда узнает о похождениях своего любимчика.

– Я поднажму на него, и он выложит мне всю подноготную.

Макс Бессинджер вошел в салон вместе с Сетом. В баре на площади он пропустил четыре стаканчика «Джонни Уолкера» и теперь был настроен весьма благодушно. Сет нравился ему с каждой минутой все больше, и он наконец понял, что влекло его к этому высокому симпатичному блондину.

Макс появился на свет в жалкой лачуге в глухом оклахомском поселке. У него не было никакого образования, он даже не закончил среднюю школу, но это не помешало ему стать богатым, как Крез. Хитрый и изворотливый, Макс в одночасье сколотил себе состояние и гордился этим.

Сет же родился в богатой аристократической семье и был с детства окружен лакеями и няньками. Сначала он учился в частных закрытых школах, затем закончил юридический факультет в Гарварде. Сейчас этот изнеженный отпрыск богатых родителей был на грани банкротства и пресмыкался перед Максом, добиваясь его расположения.

Максу нравилось такое подобострастное внимание к своей персоне. Он чувствовал себя королем, когда Сет был с ним рядом.

Яркий свет в картинном зале слепил глаза, и Макс раздраженно поморщился. Когда же он обнаружил, что в салоне полно народа, ему захотелось вернуться к себе на недавно отреставрированную виллу и там в прохладной тишине спальни скинуть с себя всю одежду. А заметив в зале Ванессу Трент, Макс живо представил себе, как он занимается с актрисой любовью.

Макс никогда не пренебрегал женщинами. Раз они существуют, считал он, то ими надо пользоваться. Сколько он себя помнил, его всегда влекло как к женщинам, так и к мужчинам. Макс не видел ничего постыдного в том, что он бисексуал, поскольку от кого-то слышал, что древние греки не считали это пороком. Секс есть секс, не все ли равно, с партнером какого пола удовлетворять свою похоть?

Пробираясь к бару за коктейлем, Макс лицом к лицу столкнулся с актрисой, о которой он только что мечтал. Внезапно Ванесса остановилась и кокетливо улыбнулась.

– Вот мы и вновь встретились. Как дела?

Макс не сразу сообразил, что она обращается к нему, а не к Сету, который неотступно следовал за ними, как тень. Бессинджер никогда не обольщался по поводу своей внешности и знал, что женщинам в нем может нравиться только одно – его деньги.

– Мы встречались у Талботов в прошлом году, – подсказала Ванесса.

Макс продолжал отмалчиваться, уставившись на ее грудь, Но не потому, что потерял дар речи от счастья, когда эта роскошная бабенка удостоила чести поговорить с ней, а потому что усиленно размышлял. Они встречались не только у Талботов, но и на других вечеринках, однако Ванесса никогда не обращала на него внимания. И вдруг сегодня она первая заговорила с ним. Почему? Ясно как божий день, что у этой самодовольной шлюшки что-то на уме.

– Говорят, что вы полностью перестроили гасиенду Санчеса и превратили ее в райский уголок, – промурлыкала Ванесса. – Мне бы хотелось взглянуть на нее хоть одним глазком.

Макс уже хотел отшить навязчивую актрису, но заметил, что Сет, облизывая губы, смотрит на нее жадными глазами. Это меняло дело. «Если мальчик хочет снова развлечься втроем, то почему бы не доставить ему такое удовольствие?» – подумал он.

Клер слушала Анжелу и изредка бросала взгляд на открытую эстраду, возведенную на площади, на которой выступала какая-то заурядная поп-группа. Анжела с искренним участием отнеслась к ее рассказу о скандале, который устроил отец, увидев загадочные картины Пола, и тут же бросилась утешать подругу.

– Знаешь, у меня с отцом были точно такие же проблемы, – призналась Анжела. – У него тоже было огромное состояние, и он считал, что это дает ему право вмешиваться в мою личную жизнь. Как только у меня появлялся какой-нибудь ухажер, он сразу же заявлял мне, что это очередной проходимец, которому нужны только мои деньги.

– И чем же все это все кончилось? Тебе ведь, кажется, удалось отстоять свою независимость? Анжела тяжело вздохнула.

– Суди сама. Последний парень, с которым у меня возникли серьезные отношения, был профессиональным теннисистом и зарабатывал неплохие деньги. Когда отец узнал, что мы встречаемся, он вновь затянул свою старую песню. «Ему нужны твои деньги, а не ты», – говорил он. А если тебе каждый день повторяют одно и то же, то ты поневоле начинаешь в это верить. Короче, отец заставил меня порвать с ним отношения. – Анжела грустно посмотрела на Клер. – И зачем я пошла у него на поводу?! Я долго переживала, плакала, но потом смирилась.

– А твой парень? Что стало с ним?

– Он нашел себе подружку и, как я слышала, женился. Говорят, у них трое детей, живут душа в душу и все такое прочее. Впрочем, какое мне до него дело? – Анжела пожала плечами. – Отец добился своего, и теперь я свято верю, что мужикам нужны только мои деньги. А их у меня столько, что одной жизни не хватит, чтобы все потратить. Я часто меняю любовников, и у меня нет ни малейшего желания выходить замуж. Я стала сторонницей феминизма и нахожу, что девиз «Секс, но не замужество» не так уж плох.

Анжела говорила с напускной беспечностью, и Клер это сразу поняла. Ее подруга страдала от одиночества, но не хотела в этом признаться. «Если ты одинока, то никакое богатство не сделает тебя счастливой», – подумала Клер, но промолчала, чтобы не расстраивать Анжелу еще больше.

– А мой отец утверждает, что я очень похожа на мать. И он, наверное, прав. Во-первых, я действительно на нее похожа внешне, во-вторых, я унаследовала ее характер, а в-третьих, я продолжила ее бизнес. Без искусства моя жизнь была бы скучна и однообразна.

– Тебе осталось только закрутить роман с Коултером, и тогда… – начала Анжела и смущенно замолчала, заметив, что Клер нахмурилась. – Извини, дорогая. У нас маленький городок, и слухи разносятся быстро. Я слышала о твоей матери и Джеке Коултере.

«Анжела права, – подумала Клер, – только я боюсь себе в этом признаться». Ее и в самом деле безудержно влекло к Коултеру-младшему. Однако о романе с Заком не могло быть и речи, потому что он с ее отцом ненавидели друг друга…

– Господи, Клер, почему ты молчишь? Сейчас же скажи мне, что я ошибаюсь! – Анжела в ужасе всплеснула руками. – Неужели между вами что-то есть?

– Ничего серьезного. Пока…

– Вот и хорошо. Я тебя прекрасно понимаю – Зак видный парень. Будь он помоложе, я бы, пожалуй, сама закрутила с ним роман. Ой! – Анжела хлопнула себя по лбу. – Сама не знаю, что говорю. Несу какую-то чушь. Извини.

– Все в порядке. Я не знаю, почему он мне нравится, но твердо знаю одно: если бы у меня с ним завязался роман, то рано или поздно он бросил бы меня.

– С чего ты это взяла?

– Говорят, что он меняет женщин как перчатки. Сегодня с одной, завтра с другой.

Анжела внимательно посмотрела на нее.

– Не стоит верить всему, что говорят. Может, он еще просто не встретил женщину своей мечты. Клер пожала плечами.

– Возможно. Но если бы мой отец узнал, что я встречаюсь с Заком Коултером, его бы хватил удар. А с его больным сердцем этот удар может стать роковым.

Анжела сжала ее пальцы.

– Знаешь, что я посоветую тебе? Проведи с Заком одну ночь, но так, чтобы ни одна живая душа об этом не узнала. Утоли свою страсть, свое любопытство, а потом решишь, что тебе делать. Я бы на твоем месте поступила именно так.

Такой вариант был весьма заманчивым, но слишком рискованным. Клер боялась, что после ночи, проведенной с Заком, она попросту влюбится в него.

– Пожалуй, мне пора вернуться в салон. Спасибо, что выслушала меня. Пойдем, – Клер потянула Анжелу за собой, – я хочу показать тебе картины Пола. Мне будет интересно узнать твое мнение.

Зак и Игер пробирались сквозь толпу посетителей, наводнивших салон Клер. Зак увидел Рэмси и Ванессу сразу, как только вошел, лишь благодаря тому, что он был выше всех в зале.

– Тот блондин, что стоит рядом с Ванессой Трент, и есть Рэмси. – Зак глазами указал на адвоката. Фэбээровец вытянул шею.

– Здорово! Сейчас я познакомлюсь с самой Ванессой Трент, груди которой, как говорят, не умещаются даже на развороте журналов.

– Тогда что же ты стоишь? Вперед, не теряй времени, – пробормотал Зак, погруженный в мысли о Клер.

– А кто этот лысый коротышка, что стоит рядом с ними?

– Макс Бессинджер – мультимиллионер из Техаса Летом живет в Таосе, иногда приезжает сюда и зимой, чтобы отдохнуть. Рэмси его личный адвокат. Пожалуй, стоит навести справки и о Бессинджере. Займись этим, хорошо? – Увидев, что Рэмси направился к бару, Зак предложил: – Давай перехватим Рэмси и поговорим с ним в каком-нибудь укромном месте, чтобы не привлекать внимание. У тебя будет возможность познакомиться с Ванессой чуть позже.

Он положил тяжелую руку Рэмси на плечо, когда тот уже подошел к бару.

– Мне надо с тобой поговорить.

Сет зло покосился на шерифа и огрызнулся.

– Не надоело? Ты допрашивал меня уже дважды. Кроме того, меня ждут – Ванесса Трент попросила принести ей коктейль.

– Если ты не хочешь, чтобы я арестовал тебя на глазах у Ванессы Трент, то лучше не серди меня.

– Интересно, за что ты собираешься арестовать меня? Я ничего противозаконного не совершал.

– Я могу тебя арестовать по подозрению в убийстве Дункана Моррела. У тебя были причины для личной неприязни к нему, но ты о них ничего не сказал и тем самым ввел в заблуждение следствие. Разве ты не потерял кучу денег на поддельных гравюрах?

Рэмси густо покраснел.

– Ладно, черт с тобой.

Они пересекли зал и вышли на улицу через запасной выход. В тени у крыльца их поджидал Игер. Зак встал так, чтобы свет от фонаря, висевшего над дверью, падал Рэмси на лицо.

Адвокат, видимо, решив не сдаваться без боя, ткнул пальцем в Игера и воинственно спросил:

– Это еще кто?

Игер молча достал бумажник и, открыв его, показал Рэмси жетон и удостоверение ФБР.

– Игер прибыл сюда из Гэллапа, – объяснил Зак. – У нас есть сведения, что во время соревнований по родео могут возникнуть проблемы.

Рэмси сразу же присмирел.

– Задавайте ваши вопросы.

– Начнем с того, что у тебя нет алиби. Мы выяснили, что мотив для убийства у тебя был, и теперь хотели бы послушать, что ты нам расскажешь.

– Что с ним разговаривать? Мы только время теряем, – грубо вмешался Игер. – Я же говорю, арестуй его, допроси, а потом посади в одиночку. Пусть там сидит, пока мы не найдем оружие, из которого застрелили Моррела.

– Клянусь, я не убивал Дункана! Да, я разозлился, когда узнал, что он продал мне поддельные гравюры. Но я достаточно богат, и деньги, которые я потерял на этой сделке, для меня ничего не значат…

– Вранье! – бесцеремонно перебил его Зак. – На твоем банковском счету нет ни цента. Твои кредитные карточки аннулированы.

Рэмси зло покосился на Игера.

– У полиции нет доступа к конфиденциальной банковской информации. Откуда она у тебя, Коултер? Или тут не обошлось без ФБР?

– Ты просто не знаешь, какие у меня большие связи. И запомни, вопросы здесь задаю я, а не ты! – разозлился Зак. – Игер приехал сюда по другому делу, а с тобой сейчас возится, чтобы не умереть от скуки. Верно, я говорю, Брэд?

– Ага. Что у нас в центре, что у вас здесь – скукотища страшная. – Игер зловеще улыбнулся, глядя на Рэмси. – Ладно, давай заканчивать. Прочти ему его права – и в кутузку мерзавца!

– Минуточку! – взвизгнул Рэмси. – Вы не имеете права! Я могу доказать, что не убивал Дункана. У меня есть алиби…

Зак незаметно подмигнул Игеру, увидев, что Рэмси вот-вот расколется.

– Неужели? – с притворным изумлением воскликнул он. – Я допрашивал тебя дважды и понял, что алиби у тебя нет. По твоим словам, ты повсюду искал Клер Холт, а когда понял, что поиски напрасны, сел в машину и отправился домой. Хочешь сказать, что все было иначе?

Лицо Рэмси приобрело неестественный лиловый оттенок. Зак ликовал – их план сработал!

– На этот раз говори только правду. Если будешь врать или отмалчиваться, то, поверь мне, тебя ждет незавидная участь.

Рэмси нервно провел рукой по волосам, испортив безупречный пробор.

– Я действительно ждал Клер – сначала в клубе, а затем снаружи у дверей. Я хотел пригласить ее в один из номеров в мотеле… – Заметив недовольный взгляд Зака, он поспешил уточнить: – В пятый номер. Меня там уже ждали. Когда мне надоело стоять столбом у дверей клуба, я отправился в бунгало – предупредить о том, что задержусь. Я вошел в комнату и… словом, я там остался.

– Там что, была вечеринка? – поинтересовался Зак. Лоб Рэмси покрылся крупными каплями пота.

– Можно сказать и так.

– Не темни, говори яснее, – потребовал Игер. – Ты по уши в дерьме! Если не хочешь в нем утонуть, то не лги.

– Понимаете, полгода назад я начал ухаживать за Клер. Она мне нравится, у меня прекрасные отношения с ее отцом, но Клер строит из себя недотрогу и не идет на близкие отношения. Макс Бессинджер посоветовал мне подсыпать ей в бокал «руфи», чтобы она… э… немного расслабилась и стала посговорчивее. Мне показалось, что совет дельный, и в тот вечер я сделал так, как сказал Макс.

– Подонок! – Зак сжал кулаки, намереваясь врезать чистюле-адвокату в челюсть.

– Зак! – повысил голос Игер. – Не кипятись. Ты можешь все испортить.

– От этого наркотика люди теряют контроль над собой и становятся беспомощными! – Задыхаясь от гнева, Зак грозно навис над съежившимся в комок Рэмси.

– Я не хотел ничего дурного… – заскулил Сет. – Я подумал, что если Клер хоть разок переспит со мной, то, может, полюбит меня. Да и было-то там всего полтаблетки! Она выпила коктейль, но даже не захмелела. Просто стала шутить, смеяться…

– И какая же роль в этом грязном деле отводилась Бессинджеру? – спросил Зак. – Роль зрителя?

– Нет-нет! Он просто держал для меня бунгало. Если бы все номера оказались в тот вечер занятыми, то мой план провалился бы.

– Ясно. А теперь скажи, почему ты остался в бунгало, а не продолжил поиски Клер? – потребовал Игер.

Рэмси покосился на Лобо и Люси, сидевших у дверей.

– Макс оказался не один, с ним была Стейси Хопкинс. Когда я вошел, то просто остолбенел – абсолютно голая Стейси ублажала Макса, распростертого на кровати. Естественно, такое зрелище было не для глаз Клер.

– А кто из них засмеялся? – спросил Зак, вспомнив, что Клер слышала чей-то смех.

– Макс. Он заржал как лошадь, увидев мою растерянную физиономию, и сказал, чтобы я расслабился. Поймите, Макс мой лучший клиент. Я не хотел его разочаровывать и остался в бунгало. Они развлекались, а я стоял посреди комнаты и наблюдал за ними. Стейси довольно быстро ублажила Макса и была не прочь продолжить веселье, а я… э… словом, я присоединился к ним. – Рэмси запинался на каждом слове, его голос дрожал. – Короче говоря, мы втроем пробыли в бунгало до рассвета.