— Что ты сделала?! — Коди вытаращил глаза.

— Пригласила Лаки и Грега пообедать с нами в воскресенье после церкви, — повторила Сара.

Коди не знал, что сказать. Грег никогда не был прилежным прихожанином — потому, должно быть, что тетя Сис регулярно посещала службу и настаивала, чтобы мальчики ее сопровождали. Старая карга была . лицемеркой из лицемерок. Сначала она истово молилась, колотя для убедительности кулаком по Библии, а потом гнала племянников домой, где потчевала кулаками их.

— Ты уверена, что Грег согласился?

Вместо ответа Сара самодовольно улыбнулась. Не желая ликовать у нее на глазах, Коди чмокнул ее в щеку и поспешно вышел из кухни.

В тот день, когда была выпущена на свободу раненая акула, он не стал обсуждать с Гретом его слова, поскольку не был уверен, что не ослышался. Но даже сейчас, по прошествии нескольких дней, Коди лелеял воспоминание, переживал маленькое событие снова и снова, без устали его анализировал, пока три коротких слова не перестали быть чудом.

«Я твой должник».

Раньше они пользовались этим выражением походя. Раньше, но не теперь. Коди никому не сумел бы этого объяснить, даже Саре, просто он знал, что в их отношениях с Грегом произошел долгожданный переворот.

Теперь это казалось Коди самым важным. Неожиданно он даже пожалел о том, что так близок к своей главной цели — избавиться от Лаки. Грег был гордецом; некоторые предпочитали бы называть его упрямцем, но Коди больше нравился эпитет «гордец». Узнав, что Лаки была девчонкой Трейлера, он испытает колоссальное унижение. Грег никого так не презирал, как Трейлора, виновника плачевного состояния, в котором оказались прибрежные рифы. Известие о том, что Лаки вместе с Трейлором оказалась замешанной в убийстве, наверняка отправит его в нокаут.

А в том, что она замешана в убийстве, Коди ни капельки не сомневался. Ведь недаром на ней была туфля женщины, убитой год назад!

— Дорогой! — позвала Сара, прервав его размышления. Заглянув в гостиную, она протянула ему бутылку вина. — Открой.

Коди огляделся, словно проснувшись, и только сейчас заметил на столе свечи.

— А где дети?

— По-моему, ты совсем заработался. Молли забрали мои родители, а мальчики в бойскаутском лагере на Большом пляже, неужели не помнишь? Мы заедем за ними утром. Ты позаботишься, чтобы они прибрались у себя в комнате перед воскресным визитом Грега и Лаки?

Коди радостно подбросив бутылку.

— Мы сегодня одни — вот здорово! Сара устремила на него глубокий взгляд своих чудесных карих глаз.

— Здорово будет в воскресенье после церкви, когда здесь снова соберется вся семья.

Коди пришлось откашляться: у него в горле встал ком. Видит Бог, Сара понимает и любит его, как никто в целом свете! Он не мог себя простить за горе, которое ей причинил. Поставив бутылку на стол, Коди обнял жену.

— У меня нет слов, чтобы выразить мою любовь, Сара. Подскажи, чем я могу это доказать.

— Помоги Лаки. — Она с невыразимой нежностью провела пальцами по его щеке. — Знаю, ты ее недолюбливаешь, но все равно, попытайся ей помочь.

— Я сделаю, что смогу, — ответил он уклончиво. — Многое будет зависеть от результатов телепередачи.

— А вдруг у нее есть муж и такие же дети, как наши? Коди покачал головой.

— Исключено. Семья давно заявила бы о ее исчезновении.

Он не стал распространяться на эту тему — и не только потому, что Хелмер запретил ему обсуждать дело с кем бы то ни было. У него просто не хватило бы духу признаться Саре, что он подозревает Лаки в связи с Тони Трейлером и в соучастии в убийстве...

Грег подвел Лаки ко второй скамье, на которой им занял места Коди. В последний раз он был в этой церкви, когда хоронили Джессику. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Тогда его терзали обида и ярость, и казалось, что так будет всегда. Но где все это теперь? Люди сказали бы, что раны залечило время, однако ему было лучше знать. Всего несколько недель назад Грегу было немногим лучше, чем на похоронах.

Глядя на Лаки, он повторял про себя: это благодаря ей все преобразилось. Достаточно было одной ее улыбки-и Грег понимал, что она для него — одновременно дар свыше и проклятие. Лаки вернула его к жизни, но в ее силах было нанести ему рану, по сравнению с которой все, что натворила Джессика, выглядело бы пустяковыми царапинами.

Совсем недавно ему хотелось одного — поскорее избавиться от Лаки. Теперь он со страхом ждал эфира «Пропавших». Вдруг кто-то предъявит на нее права? Вдруг произойдет невероятное? Вдруг у него отберут Лаки?

— Доброе утро! — приветствовал их Коди. Сара уже заняла свое место среди хористов, детей отправили в воскресную школу, поэтому они оказались на скамье втроем. Лаки села между Коди и Гретом.

Грег знал, что Сара все это подстроила для того, чтобы помирить его с Коди. Если он и протестовал, то только символически. Появление Лаки продемонстрировало ему важность семейных уз. Только теперь он признался себе, что скучал по Саре, племянникам, даже по малютке-племяннице, с которой недавно познакомился. Но больше всего ему не хватало брата.

— Сегодня днем мальчишки играют в футбол, — сообщил Коди. — Они мечтают, чтобы вы пришли за них поболеть.

— Было бы неплохо, правда, Грег? — поспешно подхватила Лаки.

— Конечно, — пробурчал он, не глядя на брата. Грег понимал: таких неприятных моментов, когда он не будет знать, что ответить, не избежать.

Преподобный Тадаку начал службу с проповеди. Грег сидел склонив голову и изредка косился на Лаки. Она тоже опустила голову, ее глаза были закрыты. Грег подумал, что за последние дни она окрепла духом и могла по праву гордиться собой. Лаки не только оказалась незаменимой помощницей в институте, но и без жалоб принимала свое положение, стараясь как можно быстрее овладеть колоссальным объемом познаний.

— Бойтесь соблазна, грешники! — вещал проповедник громоподобным голосом, способным, казалось, поднимать усопших из могил. — Покайтесь, не то гореть вам в вечном пламени!

Пока звучала проповедь о способах избегнуть соблазна в этом мире, утратившем нравственный стержень, Грег чувствовал на себя взгляд Коди. В конце концов он не удержался от улыбки, и Коди тоже улыбнулся.

Сара, которая то и дело поглядывала на них, вздохнула с облегчением. Грег подмигнул ей, давая понять, что разгадал ее замысел.

Грег всегда симпатизировал Саре, даже когда она была всего-навсего надоедливой девчонкой, повсюду таскавшейся за братьями, как привязчивый щенок. Правда, когда минуло несколько лет, все мальчишки школы опомнились и как по команде влюбились в Сару. Но для нее, ясное дело, существовал только Коди. Она преданно любила его с ранней юности и не теряла надежды, даже когда он ее высмеивал. А чего еще может требовать от женщины мужчина?

Преподобный Тадаку подал знак — хористы встали, паства тоже. Все дружно запели «Благодать Господня». Грег, не питая иллюзий насчет своего голоса, беззвучно разевал рот; когда он распевал под душем, Доджер в панике прятался под кровать.

Мощные звуки органа заполняли маленькую церковь и вырывались наружу. Лаки пела от души, чисто и звонко; она сама походила сейчас на луч света — один из тех, что проникали в витражное окно. Грег понимал, что ей самое место в хоре, наравне с лучшими сопрано.

— Душа моя заблудшая...

Лаки умела подолгу держать самые высокие ноты. Встретившись с ней взглядом, Грег понял, что она боится сфальшивить. Но, кроме этой боязни, он увидел в ее взгляде боль одиночества, так хорошо знакомую ему самому.

Она нащупала его руку и сильно сжала.

— Душа моя заблудшая, ты найдена опять... У Грега запершило в горле, когда он увидел, как трепещет синяя жилка у нее на шее. Слова гимна шли от самого сердца.

— ...Господня благодать, явившаяся свыше с колен меня поднять...

Лаки улыбнулась ему, радуясь, что ее чувства находят отклик в его сердце. Ее мелодичный голос вырывался из груди со сверхъестественной легкостью и взывал к самим небесам. Она не спускала глаз с Грега, и он

сразу не заметил, что все, кроме нее, уже смолкли. То было мгновение величайшего эмоционального напряжения, усиленного десятками восторженных глаз, устремленных на них. Казалось, для Лаки перестало существовать все вокруг.

Найдена! Это слово отдавалось в его мозгу, даже когда песня стихла и прихожане положили молитвенники на подставки. Грег по-прежнему сжимал руку Лаки, наслаждаясь общностью переживаний, рожденных гимном.

Он понимал, какое послание она пыталась до него донести. После аварии Лаки полностью преобразилась. Рассудок ее обновился, жизнь началась заново. День за днем, шаг за шагом она обретала себя. А еще Лаки хотела сказать, что доверяет ему и ждет от него помощи.

Прихожане снова сели. Глядя Грегу в глаза. Лаки прошептала:

— Спасибо тебе за все.

Только под конец службы Грег осознал: Лаки знает «Благодать Господню» наизусть. Видимо, она так часто пела этот гимн, что слова навсегда отпечатались в памяти... Странно! Помнить религиозный гимн — и не узнавать популярных песенок, которыми полон эфир.

Сколько же поразительных способностей соединяет в себе Лаки! Прекрасная кулинарка, обладательница ангельского голоса, знаток киберпространства... О дешевой потаскухе такое подумаешь в последнюю очередь. Наверняка всему этому существует какое-то объяснение. Грег понимал: стоит найти его — и станет ясно, почему она до сих пор не опознана. А еще он подумал, как радикально изменилась Лаки с той роковой ночи, когда он ее нашел и спас.

Грег знал, что мозговые травмы часто приводят к трансформации личности. В конце концов, так ли уж важно, какой она была прежде? Если после эфира «Пропавших» Лаки никто не опознает, она получит право начать жить заново и стать такой, какой ей хочется.

Закончив службу, преподобный Тадаку подошел к ним. Быстро пожав Грегу руку, он обратился к Лаки:

— Вы просто предназначены для нашего хора! Никогда не слышал такого голоса!

— Правда? — Лаки была удивлена и в то же время польщена.

— Они репетируют по средам, — подсказал Коди.

— Можешь брать мою машину, — разрешил Грег. — Я обойдусь мотоциклом. Лаки помотала головой.

— Нет, я не умею.

— Вы не умеете водить машину? — удивился священник.

К ним подошли еще несколько человек, чтобы похвалить голос Лаки, и Коди отвел Грега в сторону.

— Ее отпечатков нет ни в одной картотеке. Вчера я получил последние ответы из маленьких штатов. Нигде ничего! Теперь понятно, в чем дело: раз она не совершала преступлений и не обращалась за правами, значит, у нее ни разу не снимали отпечатков пальцев.

— Верно. Но при этом она прекрасно управляется с компьютером и отлично готовит. — Что-то тут не так. Очень уж не вяжутся навыки Лаки с ее первоначальным обликом. Ведь я был уверен, что спас в ту ночь обычную шлюху.

— Если бы еще знать, что она не врет... — Коли внезапно хлопнул себя по лбу. — Господи, за каких же дурней она нас принимает! Кто, как не она, съехал той ночью со скалы?!

Грег был слишком взволнован, чтобы продолжать этот разговор, и решил, что лучше расспросить саму Лаки.

Договорившись с Коди встретиться у их дома, Грег и Лаки пошли к машине. Доджер ждал хозяев под эвкалиптом и, заметив их, настиг в два прыжка.

По пути Грег мучился вопросом, почему она солгала. Коди прав: в ночь аварии она управляла машиной — хотя и с плачевным результатом...

— Как же ты оказалась одна в той машине, если не умеешь водить?

— Знаешь, мне кажется, что меня когда-то учили — только не на такой машине. — Она указала на рычаг переключения передач. — Я умею, когда у машины...

— Автоматическая трансмиссия?

— Вот-вот. Научиться переключать — это сложно?

— Проще не бывает! — Грег остановился на обочине, обрадованный, что нашлось такое простое объяснение. — Сядь на мое место. Я тебя научу.

Лаки овладела ступенчатой коробкой далеко не с первой попытки. Грег, наверное, уже оплакивал бы свою машину, если бы мог сердиться на Лаки. Но она этого не заслуживала. Она очень старалась и ничего не скрывала.

Кое-как вовремя меняя передачу, она все-таки сама подъехала к дому Коди. Хозяева приехали раньше их. Лаки со скрежетом включила задний ход, и, остановив машину, улыбнулась Грегу.

— Спасибо! Теперь я смогу ездить на репетиции хора.

Грег улыбнулся в ответ, хотя в глубине души не мог разделить ее радости. Лаки за рулем! Новый повод для страха...

Она дотронулась до его руки.

— Ты знаешь, я ведь действительно заблудилась, а теперь нашлась. Чувствую, что нашлась! Вот увидишь, все будет хорошо.

Нашлась... А ведь в нем в ночь ее аварии тоже возродилась душа, о сне которой он не подозревал! В его жизни тоже произошла радикальная перемена.

По пути к дому Лаки тихонько напевала «Благодать Господню». Доджер следовал за ними по пятам. Грегу следовало бы радоваться ее оптимизму, но радости мешала смутная мысль, которую ему никак не удавалось додумать до конца. Разные мелкие события постоянно мешали ему сосредоточиться. Вот и сейчас, стоило ему подойти к двери, как на него налетели близнецы.

— Дядя Грег, дядя Грег!

Два года... Как это долго! Зачем было так упрямиться? Джейсон и Трейвор успели подрасти — и он при этом не присутствовал. Обнимая обоих, Грег клял себя за глупость.

— Иди сюда! — Трейвор потянул его за руку. — Посмотришь, какая у меня кетчерская перчатка.

Грег оглянулся и увидел, что Лаки уже отправилась на кухню, откуда доносились голоса Сары и Коди. Он последовал за мальчишками и удивился подозрительному порядку в их комнате. Впрочем, Грег не сомневался, что, открыв шкаф, спровоцирует селевой поток: он помнил все хитрости, используемые мальчишками в этом возрасте.

Восхищаясь вслух бейсбольбной перчаткой, новенькой и наверняка безумно дорогой, он вспоминал их с Коди детство. У них была на двоих одна перчатка, найденная где-то их тренером: тетя Сис никогда ничего им не покупала. Перчатка была такой старой и рваной, что каждая хорошая подача отшибала ладонь.

— А как с отметками? — поинтересовался Грег, вспомнив, что он все-таки дядя.

— Больше четверок, — без колебаний ответил Трейвор. — Не без троек, конечно. Но ничего, играть мне разрешают!

— А я учусь хорошо, — похвастался Джейсон. Грег сразу понял, что Джейсон был отличником, как он сам в его возрасте, а Трейвор пошел в отца, всегда больше интересовавшегося спортом. Но Грег был готов пожертвовать всем на свете, лишь бы насолить тете Сис. Он так часто попадал в неприятные истории, что никогда не поступил бы в колледж, если бы судья не приговорил его к отработке очередной провинности в институте.

Мальчишки потащили его в загон, любоваться жеребенком. Опершись на изгородь, он наблюдал, как племянники надевают на пугливое создание уздечку.

Что ж, Коди постарался создать сыновьям такую жизнь, о какой всегда мечтали они с Грегом...

Поглаживая Доджера, Грег вспоминал, как они с Коди шептались в темноте, стараясь не разбудить тетку. Они фантазировали, пытаясь представить себе, какой стала бы их жизнь, если бы не гибель родителей. У них были бы новые бейсбольные перчатки и целая обувь, собака, а может, и кошка в придачу. Но уж лошади — это обязательно! Мама пекла бы им печенье и свой фирменный пирог с курицей, а отец не пропускал бы ни одного их матча и проклинал судью за штрафы...

Теперь Коди удалось претворить свои детские мечты в жизнь — пусть не для себя, а для сыновей. У Бракс-тонов явно не водилось лишних денег: Грег обратил внимание на неважное состояние дома и прохудившуюся крышу амбара. Не беда, зато у детей было все необходимое. Главное — любовь!

— Не торопитесь, дайте Максу к вам привыкнуть, — раздался голос Коди, пришедшего подсказать сыновьям, как взнуздать жеребенка.

— Славные ребята! — сказал Грег брату. Коди поставил ногу на нижнюю перекладину изгороди.

— Никому бы не пожелал лучших детей, лучшей семьи.

Грег всегда твердил себе, что прошлое осталось в прошлом, но оставался вопрос, который он не мог не задать.

— Коди, у тебя есть все, о чем только можно мечтать: прекрасные дети, потрясающая жена. Скажи мне, как ты мог всем этим рисковать?

Брат устремил на него взгляд синих глаз, так похожих на его собственные глаза, и нахмурил темные брови. Выражение его лица стало суровым. Сначала он молчал, слушая детский щебет, потом негромко проговорил:

— Мне тоже хотелось бы знать ответ... Хотя бы ради Сары: она заслуживает, чтобы ей все объяснили. Я тысячу раз спрашивал самого себя об этом и надумал только одно. Я ведь был с Сарой сколько себя помню. Наверное, если бы я в свое время больше встречался с другими девушками... Джессика всегда со мной заигрывала. И в конце концов я поддался соблазну.

В душе Грега вспыхнула старая злоба, его затопила былая горечь. Он уже открыл рот, чтобы сказать брату пару ласковых слов, как вдруг услышал детский голос:

— Папа! Получилось, папа!

Очевидно, им удалось накинуть на жеребенка уздечку.

— Прогуляйтесь с ним до края луга и обратно, — предложил Коди сыновьям, чтобы они не слышали перебранки.

Глядя на детей, Грег чувствовал, как его постепенно покидает ярость. Коди так много дал своим сыновьям, что...

— Я понимаю, что такое соблазн. Но жена родного брата!.. Чем я перед тобой провинился?

— Абсолютно ничем. Ты был самым лучшим братом на свете. Мне бы очень хотелось оправдаться перед тобой, Грег, да нечем... — Коди отвернулся и откашлялся. — Может быть, тебя утешит, если ты узнаешь, что это случилось один-единственный раз. Вечером перед аварией я сказал Джессике, что совершил ужасную ошибку и не собираюсь ее повторять.

— Думаешь, мне от этого легче?

— Прости, Грег. Мне меньше всего хотелось причинить боль Саре или тебе. Честное слово, я сам не знаю, почему это сделал! — В голосе Коди звучало отчаяние, ему нельзя было не поверить. — Прошлое не изменить. Но одно могу сказать: я искренне раскаиваюсь.

Никакое, даже самое искреннее раскаяние не могло удовлетворить Грега. Но он помнил, что в былые времена они с Коди были больше чем просто братьями. Они были закадычными друзьями и дарили друг другу то, чего оказались лишены после гибели родителей, — любовь. И за это он готов был простить Коди все. Ошибки ошибками, но Грег чувствовал, что не может больше существовать без семьи. Он положил руку брату на плечо.

— Давай забудем прошлое.

Коди глядел на возвращающихся сыновей. Казалось, что он хочет что-то сказать, но не решается.

— Ты помнишь, что, когда произошла авария, за рулем была Джессика?

Разве он мог это забыть? Перед мысленным взором Грега то и дело появлялось ее прекрасное, но безжизненное тело. Коди выбросило из машины, потому он и остался в живых.

— Так вот, она намеренно направила машину под откос. Сказала, что не хочет больше жить, и нажала на газ.

У Грега перехватило дыхание. Он силился осознать услышанное — и не мог. Грег всегда считал, что его жена погибла в обыкновенной аварии. Однажды она пыталась покончить с собой, но ему и в голову не приходило, что наконец ей это удалось и что заодно она хотела угробить его брата.

Боже, он чуть не лишился Коди и знать ничего не знал! Смерть Джессики стала для него сокрушительным ударом, но если бы он потерял еще и Коди... Что бы тогда стало с ним самим?

— Джессика была совершенно безнадежна, — тихо сказал Коди. — Ты все равно не смог бы ее спасти.

Грег чувствовал в груди незнакомую тяжесть и долго не мог прийти в себя.

— Не знаю, что бы я делал, если бы ты погиб... Коди обнял его. Грег тоже обхватил брата руками и прижал к себе что было силы, чувствуя, что эти объятия излечивают его от злобы и от прошлого, которое он не мог изменить.

— Теперь все? — спросил Коди.

— Все. — Грегу хотелось рассказать ему о шрамах у Лаки на ступнях, о собственных ощущениях в тот день, когда они выпустили на свободу исцеленного Руди, но он боялся, что не выдержит, если начнет рассказывать. — Спасибо тебе. За то, что было в детстве... и теперь.

— Сделайте с Максом еще один круг, — сказал Коди сыновьям и обернулся к Грегу. — Если уж мы говорим начистоту... Меня беспокоит Лаки. По-моему, она такая же, как Джессика...

— Нет, Коди, она совсем другая. Лаки сейчас в растерянности, потому что не знает, кто она такая. Все-таки у нее необычное состояние...

— Так-то оно так, но тебе все-таки надо приготовиться к неприятностям. Вдруг она замешана в преступлении? В серьезном преступлении? Я не хочу, чтобы еще одна женщина встала между нами.