По дороге на работу Дане удалось немного успокоиться. Унялась хотя бы неприятная дрожь в руках, на внутри у нее по-прежнему все клокотало от возмущения и обиды.

Охваченная слепой яростью, она была готова броситься на Роба с кулаками. Как он посмел остаться у нее на ночь, а утром совершенно спокойно заявить, что не будет больше встречаться с ней? Она ругала себя за слепоту, за доверчивость, за наивность – за все то, что не уберегло ее от чар этого мерзавца. Сама, дура, виновата – не прислушалась к голосу разума.

– Ну ничего, ты получила хороший урок, впредь будешь умнее, – злорадно произнесла она, припарковав машину на стоянке перед зданием суда.

Она всю жизнь будет помнить его последние слова: «Почему я остался у тебя?» – равнодушно переспросил Роб, а затем, пожав плечами, заметил: «Я не напрашивался в гости, ты сама захотела, чтобы я остался у тебя на ночь».

Задохнувшись от гнева, она выставила его из дома и захлопнула дверь с такой силой, что стены затряслись, посуда на кухне зазвенела, а Молли, испуганно мяукнув, юркнула под диван.

– Ах, какой негодяй, – презрительно процедила сквозь зубы Дана, проходя мимо видеокамеры, через которую охрана наблюдала за входом в здание. – Просто исключительный негодяй! – Но, даже выругавшись, она не почувствовала облегчения.

Через вращающиеся стеклянные двери Дана вошла в холл. Хотя у нее было тяжело на сердце, она заставила себя улыбнуться охраннику, стоявшему за стойкой металлодетектора.

Вопреки ее ожиданиям мысли о Робе не оставляли ее ни на секунду. Когда она подошла к лифту, ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не разрыдаться на глазах у людей, сновавших в холле.

Ее раздирали противоречивые чувства. То ей казалось, что она безумно любит Роба, то – что страшно ненавидит. Разум подсказывал Дане единственный выход. Она сможет избавиться от сердечных мук, только наполнив свою душу ненавистью.

Дана решила работать отныне до полного изнеможения и вспоминать о романе с Робом как о кошмарном сне.

Очутившись у себя в кабинете, она мрачно покосилась на кипу документов, лежащих у нее на столе, и подошла к своей любимой картине. К счастью, вчера она успела просмотреть все материалы и до полудня у нее не было срочных дел. Дана стояла перед шелковым полотном, позабыв о времени, и скользила по нему отрешенным взглядом. Из оцепенения ее вывел негромкий стук в дверь.

– Привет. – Ванесса прошла в кабинет и села в кресло у ее стола. – Вчера я не могла дозвониться до тебя весь вечер. Что у тебя с телефоном, сломался?

Дана села в кресло напротив. Вчера Роб отключил телефон, чтобы никто не мешал им заниматься любовью, но зачем об этом знать ее сестре? После секундного колебания Дана все же решила поделиться с Ванессой своими горестями.

– Вчера у меня был Роб, – со вздохом призналась она. – Это он отключил телефон.

– А, все ясно, – рассмеялась Ванесса. – Я заметила, что Роб просто без ума от тебя.

– А по-моему, он просто спятил! – возмущенно воскликнула Дана. – Раньше он говорил, что мы навеки вместе, а вчера заявил, что возвращается к своей бывшей жене. Как тебе это нравится?! – Волна гнева вновь поднялась у нее в душе. – Он самый настоящий мерзавец!

– Он возвращается к жене? – удивилась Ванесса. – Это после стольких-то лет развода? Зачем?

– Его сын ступил на скользкую дорожку. Роб считает, что только воссоединение семьи может спасти Зака от беды.

– Невероятно!

– Да? Брось, мы-то знаем – все мужчины одинаковы. Ничего хорошего от них ждать не приходится!

Ванесса внимательно посмотрела на сестру и мягко упрекнула ее:

– Как ты можешь так говорить? Ты же сама убеждала меня в том, что нельзя на всех навешивать один и тот же ярлык, забыла?

– Ты права, – согласилась Дана. – Гарт – просто сокровище. Пински, Хванг – все они чудесные люди. Ах, мне просто не везет, – со вздохом призналась она.

– Мне кажется, тут что-то не так, – продолжила Ванесса. – Вчера я случайно услышала, как Гарт по телефону спрашивал у кого-то, какие есть улики против Роба. Я не поняла, о чем шла речь, и спросила Гарта. Он сказал, что это конфиденциальная информация и он не вправе ее разглашать. Мне кажется, Роб попал в беду.

– Мне наплевать, во что он там впутался… Он меня больше не интересует.

Ванесса нежно сжала ее руку.

– Дорогая, не говори так. Гарт однажды сказал, что не надо бояться смотреть правде в глаза. Если ты сейчас прислушаешься к этому совету, то сразу же почувствуешь себя лучше. Прими как неизбежное то, что Роб ушел к своей бывшей жене, но не обманывай себя и не говори, что тебе на него наплевать. Это не так.

Прошла минута, прежде чем Дана ответила:

– Да, это неправда – я все еще думаю о нем. И из-за этого я и злюсь. Ну как можно простить того, кто так чудовищно со мной обошелся?

– Ты любишь его?

– Да, – призналась Дана. Ей захотелось излить сестре душу, чтобы хоть как-то унять боль в сердце. – Да, я люблю его и мечтаю только о нем.

– Верь своим чувствам, – посоветовала Ванесса, – и надейся на лучшее. Вот увидишь, все будет хорошо. Сердце никогда не обманывает. – Она встала с кресла. – Ты не поужинаешь сегодня вместе с нами?

Дане не хотелось огорчать сестру, но сегодня она бы просто не смогла сидеть за одним столом со счастливыми влюбленными, весь вечер слушая их нежное воркование.

– К сожалению, не смогу. Сегодня вечером я хочу пойти на панихиду по Лиллиан. Кроме того, прошлой ночью я не выспалась, лягу сегодня пораньше.

Ванесса принялась уговаривать сестру, но, видя всю тщетность своих попыток, вздохнула:

– Хорошо, поступай как знаешь. Но обещай, что позвонишь мне, если что – я сразу же приеду. Да, и еще, постарайся все же узнать, какие проблемы у Роба, хорошо? Он оказал нам неоценимую услугу, и мне хотелось бы помочь ему. Пожалуйста, держи меня в курсе дела, ладно?

Как только Ванесса вышла из кабинета, Дана сразу же вызвала к себе Гэса. Судебный исполнитель всегда узнавал новости первым. Если Роб действительно попал в серьезную переделку, то Гэс, должно быть, уже прослышал об этом. Гэс нравился Дане за свой открытый, честный характер. Он был человек общительный, но сам никогда не сплетничал. Кроме того, благодаря его многочисленным родственникам, которые занимали самые различные должности во властной структуре островов, у него были огромные связи. Уж он точно мог бы без труда выяснить, что затевается против Роба.

Войдя в кабинет, Гэс одарил Дану ослепительной улыбкой:

– Вы хотели меня видеть?

Она знаками попросила его закрыть за собой дверь, поскольку секретарша могла подслушать их разговор, а затем предложила ему сесть.

– Гэс, у меня есть к тебе одна просьба, – начала она. – До меня дошли кое-какие разговоры. Как ты знаешь, я не верю слухам, но мне бы хотелось проверить кое-какую информацию. Надеюсь, ты мне поможешь. – Затаив дыхание, Дана взглянула на Гэса. Тот с готовностью кивнул. – Скажи, у Роба Тагетта действительно возникли серьезные проблемы с полицией или это все пустые разговоры?

– На днях я встречался с моим двоюродным братом Тео. После пары стаканчиков он разговорился. Только вы уж не ссылайтесь на него, иначе его вышибут из полиции, хорошо?

– Я никому не скажу ни слова, клянусь.

– Я не так уж много и знаю, но суть дела вот в чем: полиция собирается арестовать Роба Тагетта, поскольку там считают, что он и есть Джек-Насильник.

Мгновенно побледнев как полотно, Дана вскочила на ноги. Она могла предположить что угодно, но только не это.

– Полный абсурд! Они что, все с ума сошли? Для такого обвинения нужны веские доказательства!

– Безусловно. Какие-то улики у полиции есть, раз дело уже передано в окружную прокуратуру.

Дана как подкошенная рухнула в кресло. Полиция передавала дело окружному прокурору только в тех случаях, когда все версии преступления были уже отработаны и все доказательства собраны. Но каким образом в круг подозреваемых мог попасть Роб?

Роб с берега наблюдал за тем, как его сын в очередной раз не удержался на доске и плюхнулся в воду. Зак барахтался под парусом и в душе, наверное, проклинал ту минуту, когда хвастливо заявил отцу, что в Калифорнии он не терял времени и стал неплохим виндсерфингистом. Роб выбрал именно этот пляж на северном побережье. Он располагался неподалеку от его дома, и здесь всегда гулял сильный ветер.

Неуклюжие попытки Зака взобраться на скользкую доску могли развеселить кого угодно, но только не его отца. Роб сидел на песке мрачнее тучи, злясь на себя и на весь мир. Черт бы побрал сегодняшнее утро. Он ушел от Даны, чувствуя себя полным ничтожеством.

Вчера вечером она призналась ему в любви!

Ее доверчивый взгляд, голос, полный надежды, смущенная улыбка тронули его до глубины души. Роб не был романтиком и не любил фантазировать, но сейчас он был в отчаянии. Если бы можно было повернуть время вспять и изменить происшедшее.

– Откуда в тебе такая жестокость, такой цинизм? Неужели ты не мог расстаться с ней по-другому? – пробормотал Роб. – Ты подлец! Какой же ты подлец! – повторял он.

Сегодня утром он будничным голосом сообщил ей, что они расстаются, но у него не было ни одного мало-мальски логичного объяснения этому. Заявить ей после ночи любви, что она ему надоела, – просто абсурд. И если бы Дана не заговорила об Элен, то он бы вконец заврался. Ему никогда не пришло бы в голову сослаться на свою бывшую жену. Он подленько ухватился за случайную подсказку Даны и сумел выкрутиться.

Зак пошатываясь выбрался на берег, волоча за собой доску с парусом. На его лице было написано глубокое уныние. Рухнув на песок рядом с отцом, он пожаловался:

– Ничего не получается. Тут всегда такой шквальный ветер? Не волны, а какие-то дикие мустанги! Представляю, что тут творится, когда штормит.

Роб сочувственно посмотрел на сына, но не стал говорить, что местные спортсмены считают это побережье идеальным местом для виндсерфинга и что ему еще придется многому у них поучиться.

– Это с непривычки. Попробуй еще раз. – Заметив, что Зак потянулся к своему рюкзаку, он поинтересовался: – Или на сегодня ты уже достаточно наглотался морской воды?

– Точно, я лучше дочитаю книгу.

– Да? – удивился Роб. – И что же ты читаешь?

Зак показал ему «Армагеддон» Стивена Кинга.

– Если бы у меня не было ее с собой на Мауи, я бы там с тоски умер, – признался он. – Все подруги моей матери страшные зануды! А роман мне одолжила Дана, – сказал он и уткнулся носом в книгу.

Дана? Роб откинулся спиной на песок и стал смотреть на белоснежные облака, медленно ползущие по небу. Он расстался с Даной, потерял ее, она навсегда ушла из его жизни… Роб осознал это только тогда, когда она выставила его из дома. Дверь за ним захлопнулась с таким грохотом, что он вздрогнул. Ему показалось, будто у него над ухом выстрелили из пистолета.

– Что ты думаешь о Дане?

Зак, не отрываясь от книги, неохотно протянул:

– Ну… мне кажется, она ничего.

Роб некоторое время молча смотрел на сына. Ему не хотелось вытягивать из него слова клещами, все-таки он не удержался от следующего вопроса.

– Послушай, зачем ты сказал Дане, что я и твоя мать хотим снова жить вместе? Ты же ведь именно так ей сказал?

Зак несколько секунд раздумывал, стоит ли ему отпираться, а затем поднял голову. Роб быстрым движением сдвинул на лоб солнцезащитные очки и посмотрел сыну в глаза.

– Ну да. Я решил поставить ее на место.

– На какое место? Ты же ничего не знаешь про наши отношения!

– Да ладно тебе! Я сразу догадался, что ты не надышишься на нее. Я хочу, чтобы она не лезла не в свои дела. Пусть отвяжется от нас! – С этими словами он вновь уткнулся в книгу.

Такой ответ не устраивал Роба.

– А ну-ка перестань читать, когда с тобой разговаривают. Объясни мне, зачем ты обманул Дану? – Он отобрал у сына книгу, не сказав ни слова о том, что его ложь помогла ему выкрутиться из трудного положения.

Зак сел прямо. По его недовольной физиономии было нетрудно догадаться, что отец начинает его доставать.

– Зачем, зачем! Я знаю, чем все это закончится, – мы это уже проходили, приятель.

Приятель? Роб не знал, что ему делать – то ли урезонить маленького самоуверенного нахала, то ли сделать вид, что ничего не произошло. Если бы он разговаривал со своим отцом в таком тоне, тот бы устроил ему такую трепку, что мало бы не показалось.

– Объясни все по порядку – я ничего не понимаю.

Зак развел в сторону руками, словно хотел сказать: «Извини, старик, ничем не могу тебе помочь». Если бы он знал, что ему не скоро вновь доведется поговорить с отцом по душам, он, может быть, не вел себя так вызывающе. Поняв, что отец не оставит его в покое, пока не получит исчерпывающий ответ, Зак раздраженно произнес:

– Ну хорошо, раз ты так настаиваешь. Матушка встречается с одним типом, которого я просто ненавижу. Где она его только откопала, такого тупого и занудливого? Так вот, у этого хмыря есть две дочери. Девчонки – ужасные неженки, воображалы страшные… а, ладно, ты все равно не поймешь – их надо видеть. Что я ни скажу, что ни сделаю – все не так! Короче, все меня ругают, а их гладят по головке.

Роб знал, что у нового ухажера Элен есть две дочки, которые намного младше Зака. Естественно, его сын не мог найти с ними общий язык, поскольку их интересы не совпадали.

– Я знаю, о чем ты говоришь. Эти девочки еще маленькие. В таком возрасте они все капризные. Но я все равно не понимаю, при чем тут Дана?

Зак сердито посмотрел на отца и, возмущенный его непонятливостью, треснул кулаком о землю.

– Мать собирается замуж за этого типа. Ты рано или поздно женишься на своей Дане, у вас появятся дети, и что? – обиженно воскликнул он.

В его глазах застыл невысказанный вслух вопрос: «А обо мне кто-нибудь подумал?» Роб притянул к себе сына и, потрепав его по голове, со вздохом сказал:

– Ты еще совсем ребенок. Не беспокойся, я не собираюсь жениться на Дане и у нас не будет детей.

По правде говоря, в глубине души он хотел, чтобы у него с Даной были дети. Но теперь все изменилось. Он не мог позволить себе роскоши – строить планы на будущее. Мечты о нормальной семейной жизни

были не для человека, над которым нависла угроза оказаться за решеткой.

– Ты не собираешься на ней жениться? Но почему?! Дана мне понравилась. Поверь мне, она что надо!

Роб даже не улыбнулся, хотя непоследовательность сына позабавила его. Взрослому никогда не понять подростков и их противоречивую и запутанную логику. Души детей в этом возрасте блуждают в сумеречной зоне, не разделяя свет и тьму.

Дана, по собственному признанию Зака, понравилась ему, но он испугался, что она, родив ребенка, украдет у него отца. Если бы Зак рос в дружной, крепкой семье, окруженный любовью и заботой, он сейчас не переживал бы понапрасну, а радовался бы возможному появлению младшего брата или сестры.

Роб молчал, размышляя над тем, что ответить сыну. Обмануть его, выдумать какую-нибудь нелепую причину он не мог. Если Зак когда-нибудь узнает правду, он смертельно обидится на отца. В конце концов Роб решил быть до конца откровенным с сыном.

– У Даны безупречная репутация, она сделала блестящую карьеру. Я боюсь, что из-за меня она лишится всего, чего добилась своим упорным трудом. Я не тот человек, который ей нужен.

Зак бросил на него недоверчивый взгляд.

– Я что-то никак не въеду, ты это о чем?

– Ты знаешь, почему твоя мать ушла от меня? – Роб спросил, потому что не был уверен в том, что Элен объяснила сыну причину их переезда в Лос-Анджелес. Сам же он никогда не говорил с сыном на эту тему.

– Ну вроде ты изнасиловал какую-то женщину. Мать сказала, что все это ерунда и ты невиновен.

Роб мысленно поблагодарил Элен. Здесь, надо отдать ей должное, она не скрыла от Зака правду. – Сейчас у меня возникла та же самая проблема – меня вновь хотят обвинить в изнасиловании.

– Чушь собачья! Кому такая бредятина могла прийти в голову?

У Роба после такого бурного высказывания Зака отлегло от сердца. Ему захотелось рассказать сыну всю правду, ничего не утаивая, поскольку Зак, его любимый Зак, несмотря на свои чудачества и несуразную логику, был уже достаточно взрослым, чтобы понять, как тяжело сейчас его отцу. Зак не перебивал отца: он сидел притихший и внимательно слушал. Когда Роб закончил свой рассказ, Зак воскликнул:

– Здорово! Прямо как у Стивена Кинга в «Армагеддоне» – противостояние добра и зла! Ты же волею судьбы оказался втянут в их разборки и выступаешь на стороне добра

– Ты абсолютно прав. Я буду бороться с теми, кто пытается разрушить мою жизнь, но, пойми, тебе придется уехать отсюда обратно в Лос-Анджелес. Мне будет гораздо легче действовать, если я буду знать, что с тобой все в порядке, хорошо?

Зак вскочил на ноги как ужаленный.

– Черта с два я уеду! Тут намечается классная заварушка, а ты меня гонишь. Нет, я останусь и буду помогать тебе.

– Я не гоню тебя, просто…

В этот момент зазвонил сотовый телефон. Роб быстро схватил его, почему-то уверенный, что это звонит Гарт. Он не ошибся – звонил действительно Гарт.

– У меня для тебя есть хорошая новость: окружной прокурор отложил твой арест. Видимо, у него возникли какие-то сомнения. Насколько я знаю, за тобой придут в понедельник. Пока.

Роб попрощался и выключил телефон. Неожиданное известие его озадачило. Окружная прокуратура берется вести следствие не по каждому делу. Если уж прокурор берет под свой личный контроль какое-нибудь уголовное дело, то это означает, что в ходе следствия были тщательно отработаны и проверены все версии и что защита не сможет доказать невиновность подозреваемого.

Отсрочка его ареста вызвана, вероятно, тем, что кто-то из свиты прокурора усомнился в надежности сфабрикованных доказательств.

Роб понимал, что будет нелегко опровергнуть слова так называемых свидетелей, которых подкупил Большой Папа. Однако сейчас его занимал другой вопрос: какими еще уликами, кроме показаний свидетелей, располагает следствие?