Оказавшись следующий раз в Лос-Анджелесе, Фрэнк Нобилио зашёл в офис «Райс и партнёры», чтобы поздороваться. К его изумлению, он застал Дэйла Райса за упаковкой своих дипломов, книг и собранных пазлов в рамках.

— Что вы делаете? — спросил Фрэнк. — Вас же не могут уволить — вы здесь босс.

— Я уезжаю, — сказал Дэйл. — Здесь мои дела закончены.

— Мистер Райс уходит победителем, — сказал Фрэнк, кивнув. — Перебираетесь в ту хижину в Джорджии, о которой всё время рассказывали?

— Не в Джорджию, — ответил Райс. — И я не выхожу на пенсию. Семьдесят два — это ещё не возраст, внучок.

— А что тогда?

Дэйл ткнул пальцем в потолок.

— Решили стать судьёй?

Он рассмеялся.

— Нет. Перебираюсь наверх.

— Наверх? — Тут Фрэнка осенило. — Улетаете с карусельниками?

— Да.

— Но почему?

Дэйл пожал плечами.

— Может быть, на меня перешло немного вашего идеализма. Или, может, не вашего, а Аттикуса Финча. Может быть, где-то в глубине, даже после всех этих лет, я верю в идеалы справедливости. А это значит, что тосоки, неважно, виноватые или невиновные, заслуживают на суде самой лучшей защиты, какую они могут получить.

У Фрэнка отвисла челюсть.

— Господи — вы собираетесь защищать тосоков?

Дэйл улыбнулся.

— Я вчера посетил тосокское отделение окружной тюрьмы и поговорил с Доднаскак, которая после смерти Келкада стала их капитаном. Она очень обрадовалась моему предложению возглавить их защиту. Так что да, когда карусельники отправятся домой, я полечу с ними.

— Невероятно, — сказал Фрэнк. — Желаю вам удачи. У меня такое чувство, что она вам понадобится.

На несколько секунд повисла тишина.

— Знаете, — прервал её Дэйл, — это, наверное, будет как в Нюрнберге. Будут судьи с каждого из миров, которым угрожали тосоки, но Тони сказал, что судьи не обязательно должны быть юристами — в конце концов, правовые концепции разных разумных рас слишком различны. Возможно, вам стоит попытаться стать представителем Земли на этом суде.

Фрэнк вскинул брови.

— Мне? Ну уж нет. Это будет неправильно. Я ведь уже решил, каким должен быть вердикт.

Дэйл посмотрел на него.

— Вы неисправимый идеалист, ведь правда? Вы бы их отпустили.

Фрэнк лишь улыбнулся в ответ.