Дарья Сойфер. Крестная мать

Глава 1

Платье, каблуки и танцующие фонтаны «Белладжио». Комбинация прекраснее? Вряд ли существует в природе. Ох, Вегас, Вегас… Слепящие огни роскоши, пугающие масштабы ставок. Место, где в секунду можно обрести все — или все потерять.

Игорь часто рассказывал жене, что однажды покажет ей самые роскошные залы, прокатит по городу на белом кабриолете, и вместе они умчат в рассвет после самой долгой ночи, пропитанной неоном и дорогими сигарами.

Вегас. Кто знал, что Анна окажется здесь без мужа? Кто мог предугадать, что щемящее чувство встречи с мечтой будет горчить одиночеством? Нет, не время отчаиваться. Фонтаны искрятся, выстреливают свадебным шампанским в такт музыке, значит, ничего не кончено. Те самые каблуки, на которые Анна любовалась последние месяцы безденежья, то самое платье, в котором все перестает иметь значение. Сладкое мурлыканье великого Элвиса. Мамочки, какой тембр! Голос будто щекочет изнутри, кажется, мужское дыхание приятно согревает шею, а крепкие руки вот-вот стиснут в объятиях… Или не просто кажется?

В ту секунду, когда знакомые теплые ладони накрыли глаза Анны, она судорожно втянула воздух. Господи, да! Он все-таки нашел ее. Он вернулся! И что это, если не магия Вегаса? В страхе упасть, Анна ухватилась за его руки, медленно обернулась, чтобы не разрушить хэппи-энд своей сказки.

— Игорь? — вопрос-мольба, вопрос-надежда.

— Нютка…

Его лицо расплывалось, таяло в ее слезах, как скульптура из сливочного масла на полуденном солнце. Анна снова касалась его скул, колючих, потому что лень бриться. Висков, помеченных сединой, высокого лба. А запах, запах… Столько дней она жадно глотала его остатки, тянула носом из подушки, не смея положить наволочку в стирку?

— Игорь, Господи… Ты нашелся! Я знала, что все это вранье, ты не мог… Ты ведь не мог погибнуть там… Они ошибались все, они говорили… Но я не верила, я знала… Господи, Игорь… — прерывистый лихорадочный шепот перемежался всхлипами.

— Ну что ты… — большие пальцы вытерли слезы, ладони обхватили ее лицо. — Все будет хорошо, милая. Я здесь, теперь я никуда не денусь…

Анна потянулась к нему губами, чтобы больше уже не отклеиваться. Не отпускать, все время чувствовать тепло мужа.

— Ой, ты только глянь! — Игорь с улыбкой смотрел куда-то поверх ее головы, и Анна нехотя обернулась.

Прямо у фонтана сидел белый лебедь. Самый настоящий, вполне себе живой лебедь.

— Но откуда он… — Анна нахмурилась, и что-то нехорошее царапнуло на задворках подсознания.

А лебедь повернул маленькую головку, раскрыл клюв, и душераздирающий звук заставил Анну схватиться за уши…

Она дернулась вверх, как чертик из табакерки. Мгновение хлопала глазами, вспоминая, где находится, что за звук, и где Игорь. Потом рухнула обратно на подушку и привычно потянулась левой рукой к тумбочке. Нащупала телефон, мазнула пальцем по экрану, отключая будильник. Чтоб тебя… Пустота после хорошего сна еще хуже холодного пота после кошмара. Приятно осознавать, что Фредди Крюгер уже не придет. А вот привыкнуть к мысли, что ты больше не вернешься в свой маленький рай…

Анна повернула голову: над комодом, в большой рамке с черной лентой висела фотография Игоря. Год. Вроде долгий срок, вроде время лечит… Какое там! Гомеопатическая доза. Лечит не время, нет. Хлопоты, заботы, будничные дела, из которых и состоит жизнь.

— …Что ты там сбрить пытаешься, лузер?

— А ну свалила!

— Сам свали, ясно?

Да, ежедневные дела. Например, собрать в школу двух оболтусов. Анна заставила себя сесть и опустить ноги на пол. Если не вмешаться сейчас в детские баталии, дойдет до кровопролития.

— Маша! Сава! Тихо оба! — размяв поясницу, Анна вытащила из тумбочки тонкие колготки, заштопанные у большого пальца. И зачем она раньше выбрасывала хорошие итальянские из-за какой-то маленькой зацепки? Даже с дефектом они были бы лучше этих. Телесный цвет… Какой же он телесный? Такого цвета бывает только дешевый автозагар и грим в морге.

— Мам, а че он в ванной уже полчаса на свои две щетинки любуется? Быстрей у меня борода вырастет!

— Она у тебя и так скоро вырастет! Будем тебя за деньги показывать! Будешь тупая и волосатая, как твой Хабиб!

— Сава! — Анна в последний раз попыталась разнять детей издалека.

— Ты че про Хабиба сказал? Поди сюда!

— Ма-а-ам!

— Маша! — Анна схватила со стула довязанную вчера жилетку и бросилась в коридор.

Военные действия разворачивались около ванной. Глядя на милую девочку с двумя хвостиками, трудно было предположить, что она влегкую может уложить шестнадцатилетнего брата на лопатки. Преданнее фанатки Хабибу не сыскать, даже если он устроит годовой чес по городам и весям России. Двенадцать лет! Анна в этом возрасте шила платья куклам, а не месила грушу все свободное время. Страсть дочери к борьбе пугала — и заставляла задуматься, где именно в воспитании была допущена роковая ошибка.

— Муся, дай брату привести себя в порядок, — Анна ласково подтолкнула Машу в спину, направляя на кухню. — Вот, я только ночью закончила — жилетка новая. Совсем как из каталога!

— Это обязательно? — Маша мрачно оглядела обновку.

«О, Боже, мамочка, ты сама это сделала?! Это же один в один Burberry! А ты когда-нибудь научишь меня так вязать? Какая красотища!..»

Анна вздохнула. Ясное дело, что ни одна из этих фраз ей не светит. Ни сегодня — ни в обозримом будущем.

— Давай-давай, школьную форму не я придумала. В Англии, кстати, в лучших гимназиях тоже носят такое. Только не рви, я тебя умоляю…

— Все равно порвет, — донесся из ванной злорадный голос Савелия. Присутствие матери вселяло в него бесстрашие. — Подерется еще до завтрака.

— Сава! — Анна крепче сжала плечо младшей дочери, сдерживая буйный нрав.

И хорошо было бы отругать сейчас Савелия, но разве против правды попрешь? Будет чудом, если жилетка, на которую ушло столько сил, времени и пряжи, доживет до конца учебного дня.

— Одевайтесь оба, — скомандовала Анна. — Сбор через пятнадцать минут.

Пятнадцать минут тишины — не больше. Но и этого хватит, чтобы собрать мозги в кучку и упаковать детям школьный перекус. Полезный зерновой хлеб, купленный с хорошей скидкой, пару листиков салата с подоконника, идеальные кружочки огурца, куриный рулет — тоньше, чтобы на дольше хватило, сыр, горчичный соус, замаринованный для сладости лук. Ну, чем не модный ланч? Язык проглотить можно, а стоит гораздо дешевле, чем в любой кафешке города. И все продукты качественные. Только упаковать и…

— О май гад, опять с луком?! — простонал над ухом Савелий. — А если у меня свидание?

— В мечтах? — Маша подоспела как раз вовремя.

— Ребят, ну сколько… — Анна обернулась и замерла, прикусив язык. — Это еще что?!

Нет, она не имела ничего против страсти сына к рэпу или хип-хопу или как там они это называют… И есть ли разница… Но идти в школу в мешковатых штанах и толстовке с непристойной надписью на английском…

— Да не паникуй, ма, — отмахнулся старшенький. — Это не новая, я сам нарисовал.

— Это я как раз вижу, — Анна с ужасом оглядела кривые каляки, сделанные черным маркером. — Только ради Бога, скажи, что это отстирается…

— Я что, дурак?! Это перманентный.

Маша хохотала так, что Анна разглядела кариес у дочери на верхней шестерке. Еще и к стоматологу! Отлично. Что ж, хоть кому-то в этом доме весело.

— Ты издеваешься?! — Анна положила сэндвич на столешницу. — Толстовка стоила две тысячи!

— Худи, вообще-то. Да я не в обиде, что так дешево. Просто решил немного апгрейдить. Что ты начинаешь опять?

— Я начи?.. Савелий, это мат! Ты как с этим на глаза учителям?..

— Так на инглише!

— Так у тебя английская гимназия! Марш переодеваться!

— Ну ма-а-ам! Что я должен вечно делать, как ты хочешь?!

— Фор-ма, Сав! Фор-ма!

— Да никто ее не носит! Че я, как лошпед пойду?!

— А я чего, как лошпед?! — встряла Маша.

Анна была в шаге от помешательства. Медленно выдохнула, сосчитала про себя до десяти и фирменным ледяным взглядом посмотрела на сына:

— Сейчас же!

— Вот уйду из дома…

— Марш!

Савелий гневно фыркнул, но подчинился, и из глубины квартиры раздался демонстративный хлопок дверью.

— Мусь, давай рюкзак, я уберу ланчбокс.

Маша придирчиво заглянула в пластиковую коробку и поморщилась.

— Фу, курица… Она воняет.

Анна на пару мгновений закрыла глаза. На детей кричать нельзя. Они не просили, чтобы их рожали… И что там еще говорил психолог… Активное слушание?

— Маша, я понимаю, что ты не хочешь курицу. Ты расстроена, — Анна говорила медленно и внятно. — Но любому спортсмену нужен белок для мышц…

— Спортсмену? — девочка хмыкнула. — И когда у меня первая тренировка? Только не по гимнастике и не по бальным танцам.

Шах и мат. Отдавать выстраданного, любимого, нежного ребенка в секцию в качестве боксерской груши?.. Нет, Муся могла за себя постоять, но все равно одна мысль о потных агрессивных гопниках вокруг нее…

— Ходи голодной, — Анна отправила ланчбокс в холодильник.

— У нас никто из дома не носит, — Маша насупилась. — Че мы, мелкие? Все себе в столовке берут. Но если мы теперь без папы нищеброды…

— Не смей так говорить!

Борьба между экономией и жалостью к ребенку была короткой — и Машины большие глаза, голубые и серьезные, как у Игоря, завершили блицкриг. Качнув головой и сетуя на себя за мягкотелость, Анна взяла со стула сумочку, вытащила из портмоне пару купюр.

— Только я тебя прошу: возьми что-то полезное. Никаких чипсов, газировки…

— Угу, — Маша ответила так же быстро, как и неправдоподобно. Обе, и мать, и дочь, понимали, что именно крошки от чипсов Анна вечером будет вытряхивать из портфеля.

— О, а чего ей деньги дают? Тебе на меня наплевать?! — Савелий возник неожиданно.

Если в какую магию Анна и верила, так только в уникальную способность ее детей материализоваться в том месте квартиры, где образовался портал халявы.

— Держи.

Проигрыши признавать — это ведь тоже искусство?

— А чего так мало?

— Как Маше…

— А Снежану угостить?

— Так, в коридор — оба — марш!

— Ладно уж, — вздохнул Савелий. — Давай свой луковый бутер… Зажую потом…

С грацией фехтовальщика совершил выпад в сторону холодильника, сунул упакованный сэндвич в задний карман и поспешно ретировался с кухни. Вот это деловая хватка! И перекус, и деньги на обед, и все это с видом великого одолжения.

Один… Два… Три… Четыре… Пять… Хорошая мать не теряет самообладания. Учить детей надо не словами, а примером…

Обычно подобные мантры быстро приводили в чувство, но сегодняшний день не задался еще до пробуждения. Этот чертов сон… Выбил из колеи. И как назло, все сразу: конкурс чтецов, последний день сдачи научных проектов. Плюс надо сделать маффины, не идти же к Феде с пустыми руками. А значит, ехать в дальний магазин за тростниковым сахаром. Не Москва ведь, места надо знать.

— Вы обулись? — Анна перекинула сумочку через плечо и приступила к погрузке.

Макет вулкана из папье-маше. Хрупкий, но красивый, недаром на него убито двое суток. И как назло, чуть-чуть в обувную коробку не влезает. Не просто вулкан — копия Мерапи, крупнейшего действующего вулкана в Индонезии. Еще бы Маша не забыла текст… Текст!

— Муся! Давай-ка мне еще раз конкурсные стихи!

— Ма-а-ам! Господи! Сколько можно!

— Му-ся!

— Яквампишучегожеболе…

Наверное, если бы Пушкин подразумевал такое прочтение, он бы не поставил ни одного знака препинания. Да и пробелами пренебрег бы. Маша читала трогательное признание Татьяны, над которым Анна в молодости неоднократно рыдала в голос, тоном уставшего от жизни американского копа. Как там у них в кино: «Вы арестованы, имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде». Да, приза, конечно, Маше не видать, но так и не за этим шли: лишняя пятерка сейчас по литературе дико нужна, без нее будет тройбан, не иначе. И по географии…

Главное — аккуратно, сильно наклонишь вулкан — сода просыплется, пойдет реакция, вся работа насмарку. Мусорный пакет, ватман со стенгазетой про компьютерную безопасность… Опытную мать не так уж трудно удивить жонглерскими трюками циркачей. Какие мячи и кегли? Умыть извивающегося младенца одной рукой, стереть с обоев плевки брокколи другой, вытащить четырехлетнего затейника с игрушечным экскаватором из кошачьего горшка… Что, третьей? Нет, третьей руки для матерей еще не изобрели, хотя стоило бы.

— Хоть каплю жалости храня…

— Вы пристрелите, блин, меня…

Ржание Савелия, плавно переходящее в писк. Анна узнала этот звук: каждый фирменный прием Муси сопровождала своя реакция. Удар по голени — ойканье, тычок под ребра — глухое «ух», тайсоновский укус — не самая приличная лексика. А писк восходящей тональности…

— Маша, не выворачивай ему палец! — привычно скомандовала Анна.

— Достал!

Анна пятилась на лестничную клетку осторожно, спиной вперед. Ватман, мусор, вулкан…. Но главное — вулкан…

— Кто-нибудь поможет что-нибудь подержать? — риторический вопрос.

— Не, у меня сменка, — Савелий Пачин и тысяча его отмазок, Фирменный стиль. Только этот человек способен отлынивать от дел, ни разу не повторившись.

Анна прижала мусорный пакет коленом и уже почти выудила ключ, как соседская дверь больно ударила по локтю.

— Ой! Аня! Что ж ты не позвала… Прости, ради Бога… Давай подержу… — недотепа Веня кинулся на нее со своими вечными извинениями.

Анна колебалась секунду, но все же протянула соседу макет вулкана. Как Веню взяли в полицию и доверили табельное оружие, оставалось загадкой для всех, включая его самого. Зато вполне закономерно в свои тридцать с гаком Веня все еще носил погоны старшего лейтенанта. К его счастью, выглядел он молодо, и хотя бы в этом чину соответствовал. Белобрысый, трогательно лопоухий, с удивленно приподнятыми бровями. Ни дать, ни взять, Ванька-дурачок с печки слез. Назвать его Вениамином — еще и при фамилии Цыпкин — было сильным креативом со стороны покойной Ларисы Федоровны.

Удостоверившись, что Веня держит макет обеими руками, Анна все же заперла дверь, торопливо сбежала на пролет вниз и избавилась от мусора. Вернулась за вулканом — и мимоходом поправила Вене воротничок.

— Вася уже собрался? — спросила она, заглянув в светлые распахнутые глаза — итут же осознала свою ошибку.

Веня краснел: жутко, неотвратимо покрывался пятнами, как Маша, когда в пять лет объелась мандаринов. Эта его дурацкая влюбленность! Столько лет… Не мог уже перерасти?!

— А?.. — пробормотал он, не сводя с Анны преданного щенячьего взгляда. — Ва… Вася?.. Нет… Да, он, кажется, одевался…

Пш-ш-ш… Тихое шипение от встречи соды с лимонной кислотой. Анна обреченно опустила взгляд: естественно. Веня судорожно прижимал вулкан к причинному месту, и тот извергался, страстно и эпично, заливая полицейские брюки белой пеной. Слава богу, всего лишь пеной.

— Давай подержу, — Анна забрала макет, остановив преждевременное пеноизвержение.

Бедолага так перенервничал и смутился, что ругать его язык не поворачивался. По крайней мере, у Анны.

Зато повернулся у Наташки.

— Ты что здесь стоишь, руки-крюки? — громогласная ругань, подхваченная подъездным эхом, разнеслась по этажам. — Стоит он, клювом щелкает, посмотрите на него! Ты глянь, что натворил! Да дай сюда уже, что ты выпучился… Да выпрями уже, дай вытру! Ну? Доволен? Штаны заляпал? И не надо на меня глазами хлопать, пусть все думают, что ты ссышься. Мусор взял, я тебя просила?!.. Ой, Ань, привет. ВА-СЯ!

Последняя нота прозвучала особенно мощно, заставив резонировать оконные стекла и черепную коробку Анны. Зря, конечно, Наташку в детстве на музыку не отдали. Такой голос пропал, такое контральто! Без такой графини из «Пиковой дамы» Мариинку можно было бы закрывать смело. Из окна дозваться сына, который заигрался в соседнем дворе? Мелочи. Муж вот не выдержал, слинял, когда Ваську было два. Слабоват оказался на барабанные перепонки. На передок тоже, не без этого. А Вене, младшему братцу, линять оказалось некуда. Как все детство таскался хвостиком за Аней и Наташкой, так и теперь путался под ногами. Полиция полицией, а все тот же неуклюжий длинный мальчишка, которому собственные конечности девать некуда.

Вася, Наташкин сын, пошел не в мать и не в отца — в дядю Веню. Щуплый высокий очкарик, он сутулился, будто постоянно ждал подзатыльника.

— Ань, оставляй вулкан, я все вытру, заново засыплю… — Наташа сочувственно оглядела то, что должно было стать научным проектом.

— Да не, я в школе подправлю. Только соды с лимонной кислотой дай, я свою извела… Васю забирать?

— Ой, если не трудно… Я в салоне сегодня до упора… Погоди, вынесу… — Наташка метнулась в недра квартиры и спустя мгновение появилась с нужными ингредиентами. — Держи. Вась, ну ты понял? Тетю Аню слушайся! И ватман у нее возьми, что ты руки в карманы засунул? Нет бы помочь, весь в отца…

Лифт спас и Анну, и Васька от дальнейшей дискуссии.

Дорога в школу всегда успокаивала. Многие женщины боятся садиться за руль, Анна же скорее расслаблялась. Маша за спиной монотонно повторяла Пушкина, Сава с Васей шептались о новых заскоках классручки, а Анна смогла сосредоточиться на движении.

В голове мелькало расписание дел на день, и все отчетливее выделялся предстоящий разговор с Федей по поводу семейного бизнеса. Анна не любила перемены, всегда их боялась. Столько лет она была женой, мамой, домохозяйкой, и эта роль ее, в целом, устраивала. Но жизнь вносит коррективы: денег становится все меньше, процентов от дохода хватает впритык только на еду, бензин и коммуналку. Пришла пора засучить рукава — и Анна не знала, что из этого выйдет, и как Федя, лучший друг и заместитель Игоря, к этому отнесется.

Сорок пять минут — ровно один урок — Анне хватило, чтобы закончить с покупками — и войти в актовый зал как раз к началу конкурса чтецов. Хорошая мать не пропускает выступления своих детей. Извиняясь шепотом, она бочком пролезла на свободное место под неодобрительными взглядами мамаш. Сплетни развевались у нее за спиной супергеройским флагом с того самого дня, как Игорь пропал. Сначала судачили, что он просто бросил неуемную активистку, не выдержав жениного перфекционизма. Потом поговаривали, что он, должно быть, неосмотрительно ругнул стряпню супруги — и она сама позаботилась об исчезновении. Иначе почему до сих пор не спилась, не ушла в загул и даже ни разу не рыдала на публике? Теперь вот тихо ужасались, что сумочка Fendi — из коллекции Бог знает какого мохнатого года, и это ж надо было так докатиться, чтобы за целый год детей не вывезти на море! Издержки лучшей гимназии в городе.

Анна не нашла ничего лучше, кроме как обернуться с вежливой невозмутимой улыбкой.

— Девочки, привет!

И девочки, как по команде, прикусили раздвоенные язычки.

Анна сказала бы им что-нибудь еще, но телефон грянул вальсом Свиридова, и уж тут ей самой пришлось стыдливо вжать голову в плечи и торопливо отключить звук. На экране ритмично мигало одно-единственное слово: «Федор».

Снова шепот, извинения — и тернистый путь чужих коленей. Уже пошли читать пятиклассники, шестой вот-вот, а там и Маша… Не пропустить бы только!

— Да, — выдохнула Анна в трубку, аккуратно прикрыв дверь в актовый зал.

— Привет, дорогая, — Федин голос, как мед с сахаром, липко стекал из ушей за шиворот. И что Игорь в нем нашел? — Тебя уже можно поздравить?

— С чем? — Анна вздрогнула: неужели пропустила какой-то праздник? Да нет. Маша— апрельская, Сава — июньский, сама в январе…

— Ну как: у нотариуса была уже? Как там бумаги на наследство? Все готово или опять ждать?

— Ах, это… Да, все в порядке. Так себе повод для радости.

— Вот же я сволочь бестактная! — тут же горестно спохватился Федор. — У тебя муж… А я тут… Прости, ради Бога. Игорь… Он был прекрасным человеком…

— Вот только не начинай траурную речь!

— Да-да, прости. Слушай, нам бы поговорить…

— Конечно, только, — Анна покосилась на дверь актового зала. — Я тут занята слегка. Может, я заскочу в химчистку во второй половине дня?

— Отлично! Буду ждать.

Анна убрала телефон, предварительно отключив, расправила несуществующие складки — и, отбросив волнение, взялась за ручку двери, чтобы, наконец, послушать дочь. Однако стоило Анне заглянуть в зал, как дыхание перехватило от неожиданности: вместо конкурса чтецов там царил полнейший бедлам.

Глава 2

Родители толпились между рядами, загораживая обзор, участники конкурса пугливо жались к бархатному занавесу.

— Минуту ведь не было! — пробормотала Анна, вытягивая шею. — Что там стряслось?

Одна из женщин высокомерно обернулась и хмыкнула.

— Вы ведь мать Пачиной? Вот ваша дочь и…

— Маше плохо?!

Есть люди, которых страх парализует. У Анны же всегда в критических ситуациях в кровь поступала такая лошадиная доза адреналина, что прицепи сейчас кто-нибудь к этой хрупкой миловидной дамочке трос от КамАЗа, она бы и его уволокла на тяге материнской заботы. Одна только мысль о том, что с Машей может что-то случиться, заставила Анну решительно и молниеносно проскользнуть через толпу и выйти к сцене.

Кремовые ковры, на которые скидывались только год назад, напоминали поле боя после артобстрела. Усыпанные черной землей и осколками цветочных горшков, они образовали широкий круг отчуждения. В центре круга стояли два парня, у одного сочилась кровью губа, второй, запрокинув голову, удерживал в носу обрывок салфетки.

— Боже, что это? — Анна прижала пальцы к губам.

— А это, Анна Леонидовна, ваша Маша, — безжалостным приговором прозвучал голос завуча.

— Маша?.. Наталья Владимировна, да как же…

Маша нашлась: она стояла чуть поодаль, сцепив руки замком. Ни следа повреждения, ничего, что должно было насторожить. Косички, белый воротничок. Не девочка — картинка. От облегчения Анну прошиб холодный пот. Секунду назад материнский мозг рисовал ужасающие кадры падения Маши со сцены, обморока, разбитой головы. Но нет, вот же…

— Да-да, это все — ее рук дело, — с каким-то садистским злорадством подтвердила Наталья Владимировна.

— Не может быть… — Анна неверяще мотнула головой.

— Ко мне в кабинет. Сейчас же. И ты, Маша.

Родители расступились, как море перед Моисеем, и завуч решительно прошагала к выходу. Маша двинулась за ней по тропе позора, Анна замкнула процессию. Случись все это несколькими веками раньше, не обошлось бы без плевков, камней и тухлых яиц. Спасибо цивилизации — только взгляды и леденящий душу шепот. Наверное, именно так звучат посторонние голоса в головах шизофреников.

— Какая жестокость!

— Агрессивный ребенок!

— Это же детская комната полиции!

— Отчислить…

— Трудный подросток…

Анна старалась не смотреть по сторонам, только на дочь, идущую впереди. Только на новенькую жилетку, разодранную между лопатками. Господи, даже до конца дня не дожила!

— Машенька, посиди в коридоре, — нарочито ласковый тон завуча означал последнюю стадию злости.

Анну не раз вызывали к школьной администрации по поводу мелких проступков, и тот факт, что ребенка оставили в коридоре, настораживал. Только от страшных вещей Наталья Владимировна решилась бы поберечь детские уши.

Дверь в кабинет стукнула за спиной Анны судейским молотком.

— Присаживайтесь.

— Но…

— Вы хоть понимаете, что сделала ваша дочь?! Это уже фактически преступление! Я обязана сообщить, куда следует…

— Да что она сделала?! — вмешалась Анна.

— Бойцовский клуб, самый настоящий, вот что! Ролик уже в интернете, просмотров все больше. Полюбуйтесь, — Наталья Владимировна протянула телефон.

Анна ткнула в белый треугольник: вот сцена, Маша читает… Стоп, как же она так быстро? Уже самый конец! И кто снимает ее из-за кулис с гадким хихиканьем?

— Кончаю! Страшно перечесть… — надо же, не забыла текст! И даже с подобием выражения…

За кадром фырканье, сдавленный смех.

— Кончаю… Прикинь…

Маша запнулась, замолчала. Из зала раздался кашель, но Маша будто забыла про стихи и конкурс. Как бык на корриде она смотрела прямо в объектив. Секунда — и налетела на шутников, изображение завертелось, телефон с грохотом рухнул на пол, не переставая снимать, как Маша, оседлав обидчика, мутузит его кулаками.

— Пачина! Отойди сейчас же!

Маша послушно встала, пошла к сцене, но сзади к ней кинулся второй парень, тот, кому она разбила нос. Вцепился в жилетку, — вот стервец! — дернул, и Маша с разворота выбросила кулак нахалу в лицо. Тот отшатнулся к подоконнику, неудачно вытянул руку, чтобы удержаться на ногах, и огромный школьный фикус полетел на пол.

— Но… — Анна лихорадочно перебирала слова. — Может, можно как-то уладить… Я поговорю с родителями мальчиков, Маша извинится… Психолог…

— Анна Леонидовна, — завуч сделала паузу. — Мне кажется, вашей дочери с таким характером… И с такими наклонностями… Будет крайне нелегко учиться в нашей гимназии. Мы не так просто получили репутацию лучшей школы в городе. Контроль качества образования, бесконечные проверки, конкурсы… При всем уважении, я не смогу замять эту историю. Поймите, мы перед департаментом — как на ладони.

— Перевести ее в другую?.. — Анна даже не смогла договорить до конца: язык спотыкался о зубы. — Вы только скажите, что я могу сделать, я умоляю! Маша переживает серьезный стресс, потеря отца…

— Это все, конечно, очень прискорбно, — произнесла Наталья Владимировна тоном, далеким от сочувствия. — Но я на виду. Через два дня у нас школьный концерт, приедут люди из департамента, из центра контроля… А что я им покажу? Ковры в земле, в крови, Бог знает, в чем, в актовом зале — бардак…

— Я помогу убраться.

— А толку? У нас есть уборщица, но эти ковры мокрой тряпкой в порядок не привести.

— Какие проблемы, Наталья Владимировна! У меня же химчистка… Которая от мужа… В общем, я все организую. Отправьте к нам, я адрес напишу, будут как новые! И, если уж на то пошло… — Анна понизила голос. — Я могла бы организовать вам большую скидку… Как для сотрудников. И если у вас пальто, шубы, что угодно… Я бы помогла школе пожертвованием, но сейчас такая напряженная финансовая ситуация…

— Тише, что вы. Никто и не просит, — Наталья Владимировна коротко оглянулась на портрет президента, будто он мог ее услышать. — Скидка, говорите?.. Ладно, я вижу, девочка не со зла…

— Наталья Владимировна, я вам так благодарна! — Анна вскочила, окрыленная. — Обещаю, ковры привезем в срок, чистые, мягкие, люди из департамента будут в восторге от зала! И насчет пальто и шуб…

— Ладно, ладно. Идите. У меня еще важные звонки… Но пусть Маша обязательно извинится.

— Разумеется! О чем речь!

Анна выскочила в коридор и устало прислонилась к стене.

— Мам, там уже четыреста просмотров… — Савелий коршуном подлетел к матери.

Вот откуда он взялся? Как узнал, где ее найти? Урок же идет! Неужели чтобы позлорадствовать над сестрой, он готов пропустить занятия?.. Хотя… Риторический вопрос. Если Маша поколотит еще и брата… Господи, ну только не сейчас!

— Мусь, — Анна заставила себя выпрямить спину и посмотреть на дочь. — Ну зачем? Ну ради всего святого… Зачем?!

— Они ржали над Пушкиным. Надо мной.

Ох, уж этот упрямый серьезный взгляд Игоря.

— Мы дома поговорим, — Анна сдвинула брови. Если бы не сдвинула — то расплакалась, определенно. — И Сав, ты вечером дома за старшего.

— То есть она меня должна во всем слушаться?! — оживление, граничащее с восторгом.

— То есть никому не открывать дверь, не включать газ и не покалечиться до моего прихода. И чтобы все уроки ее проверил!

— Супер вообще! — будущее хип-хопа взмахнуло руками с какой-то фирменной распальцовкой. — Накосячила она — а грести мне!

— Да, тебе. Потому что ты — единственный мужчина в нашем доме.

Анна подхватила сумочку и сердито застучала каблуками по полупустому коридору. Она понимала, что нехорошо спекулировать такими вещами, но еще секунда, еще крохотное мгновение — и она бы отходила обоих кожаным ремешком Fendi. И если уж начистоту, Анна затруднялась ответить самой себе, что ей было жальче в ту секунду: детей или сумочку.

Любое насилие — проявление слабости. Гнев — удел неуверенных в себе… Или как там… Нет, раньше получалось лучше.

Готовка успокаивала. Не так, как вязание, конечно, но вряд ли Федя обрадовался бы носкам или шарфу. Надо перевести дух, составить четкий план переговоров. Первое впечатление — самое важное. Нельзя, чтобы хоть кто-то почувствовал, как ей неуютно в офисе, как страшно выползать из панциря домохозяйки после стольких лет. Доброжелательная улыбка, мягкий, спокойный тон — и беспроигрышные черничные маффины, которые всегда первыми разлетались на школьных ярмарках.

Анна положила в плетеную корзинку клетчатое полотенце, аккуратно уложила остывшую выпечку. Застегнула перед зеркалом белую блузку, свернула длинные, чуть волнистые волосы во французский пучок.

Свадьба была рано, совсем по молодости. Третий курс института. Игорь убедил бросить учебу, как только врач сообщил о беременности. И вот уже тридцать семь, а она собирается в офис, как на первое свидание. В свой собственный офис. Своей собственной химчистки. И волнуется так, что пальцы дрожат, и не стоит даже пытаться рисовать на веках стрелки. Нет, Анна не переживала за внешность, с юности следила за собой, умела себя подать. Зарядка, правильное питание, йога. Раньше — в фитнес-клубе, теперь — по видео из интернета. И все-таки деловая жизнь — это так непривычно…

Федя относился к ней хорошо, исправно переводил проценты с прибыли. Небольшие деньги, но ведь и дети не голодали. А остальные работники? Анна ведь даже не представляла себе, какой у нее штат, сколько они получают, как их зовут. Согласится ли Федор на ее предложение — или поставит ультиматум… И справится ли она, если он разозлится и бросит бизнес? Да, она что-то помнила из курса маркетинга, но ведь прошло семнадцать лет! Теперь, наверное, все приемы другие. А вдруг ее сочтут взбалмошной трофейной женушкой? Не примут, как часть команды?..

Рука сама потянулась к верхнему ящику. Анна повернула ключ и вытащила бирюзовый галстук с маленьким белым лебедем. Форменный галстук Игоря, она помогала ему придумать название, логотип, выбрать цвет. Но никогда не думала, что наденет его сама.

Непривычно было завязывать узел на собственной шее. Хотя… Когда-то ведь надо привыкать?

Подумала — и взяла бейдж. Замерла на мгновение, колеблясь, и все-таки вытянула бумажку, наклеила белую полоску поверх имени Игоря. Здесь будет ее имя. И это придаст уверенности.

Закинув детей из школы домой, Анна поехала в химчистку. Она бывала там очень редко, муж всегда настаивал, что это скучное место. Как-то она привезла в его день рождения всякую праздничную провизию, — положено же проставляться перед сотрудниками. Купила хорошего вина, сыра, приготовила закуски, но Игорь торопливо забрал пакеты и отправил ее домой. Мол, срочный заказ. Ну, заказ — и заказ, не мешаться же под ногами. Семье нужен доход.

Раньше деньги водились, но, кажется, без Игоря все пришло в упадок. По крайней мере, выплаты таяли с каждым месяцем, а Федя только виновато разводил руками. Однако на парковке у длинного серого здания, бывшей заводской постройки, Анна с трудом смогла отыскать свободное место. Где-нибудь в столице или, на худой конец, у здания администрации этот парад элитного немецкого автопрома был бы еще хоть как-то оправдан. Но здесь? Лучшие люди города вспомнили о чистоте?

Анна вышла из машины, озадаченно осматриваясь. Неужели все-таки Федя обманывал ее? Утаивал часть прибыли?.. Стоп. Никаких поспешных выводов. Корзинку в руки — и вперед.

Едва Анна открыла дверь под вывеской «Белый лебедь», как мимо нее внутрь проскочил мужчина. В нос ударил запах дорогого парфюма, наметанный глаз отметил блеск начищенных ботинок. Деньги у этого человека явно водились, и он редко ходил пешком. Анна поднялась по лестнице к ресепшн, наступая на носочки, но заходить не стала, а прижалась к стене, оставаясь в тени.

— Здрасьте, мне заказ забрать, — услышала она. — Для Федора Михайловича, царствие ему небесное.

Заказ для покойника? Анна насторожилась, боясь выдать себя, напряженно вслушалась.

— Проходите.

Что-то звякнуло и все стихло. И только уже Анна собралась спуститься, чтобы вернуться, громко цокая каблуками, — иначе еще догадались бы, что она стояла под дверью, — как до нее донесся еще один голос.

— Федь, что за рубашки в последней партии? — мужчина говорил тихо, но очень отчетливо. — Замени немедленно. Рисунок линяет, ногтем сковырнуть можно. Куда это годится?

— Ну что ты за человек, Химик?! Расслабься, амиго, и так сойдет. Все равно на один раз.

— Я тебе не амиго. Замени.

— Кто здесь босс, ты или я?

— Вдова Игоря, насколько я понимаю.

— Ах ты, старый жук. А, Молот? — Федор хохотнул, его смех Анна узнала безошибочно. — Ты глянь на этого альфа-мачо! Вдовушку собрался утешить, а бизнес к ручкам? Но-но!

На мгновение воцарилась тишина, потом Федя заговорил снова:

— Да ладно, не смотри на меня так. Позвоню я им. Завтра.

Федя не нравился Анне и раньше, но вот последняя шутка про вдовушку… Или не шутка, и они там все такие? Она передернула плечами, стряхивая чувство гадливости. Хватит. Она все выяснит напрямую.

Простучала каблуками, чтобы все присутствующие услышали и свернули непристойные разговоры, и толкнула дверь.

Глава 3

— Аня! Моя дорогая! — Федор кинулся к ней с распростертыми объятиями. — Чем же это так вкусно пахнет?

Да, именно так она спрашивала, когда Маша лепила куличики из песка. Сейчас еще надо сказать «ням-ням» — и вдовушка утешится по полной. Так ты думаешь, Федя?

Радостное выражение лица стоило Анне усилий, но будет лучше, если все сочтут ее домашней лапушкой. Незнакомый мужчина за стойкой ресепшн, вероятно, тот самый Химик, казалось, чувствовал фальшь в поведении Анны. Его колючий взгляд сканировал, как рентген на таможне. Химик, Химик… Что-то знакомое… Анна силилась вспомнить, упоминал ли его Игорь, но ничего не получалось. И с чего вдруг Федя назвал этого человека альфа-мачо? Сухой, черноглазый, вроде не старый, за сорок, но темные волосы приправлены сединой. Шестое чувство замигало сигнальными огнями. Этот не балабол вроде Федора. Умен и сдержан. А значит — опасен.

Анна вздрогнула и улыбнулась Феде еще шире.

— Маффины с черникой. Подумала, тебе понравятся.

— Понравятся ли мне?! — Федя шумно принюхался и по-итальянски чмокнул пальцы. — Да у меня уже слюнки потекли, ты — волшебница! Проходи, проходи… Молот, ну что ты стоишь, возьми у дамы корзинку!

От стены отделилась громоздкая фигура с небритым лицом неандертальца.

— Молот? — удивленно переспросила Анна.

— Не обращай внимания, шутливое рабочее прозвище, — весело отмахнулся Федя. — Он не в обиде, да Илюш?

Илюша-Молот молча взял корзинку. Сложно было сказать, обижен он, нет ли, способен ли вообще испытывать какие-то эмоции.

— Пойдем-пойдем, дела не ждут, — Федя приобнял Анну за плечи и увлек в кабинет.

Боковым зрением она заметила какое-то движение, обернулась: Химик встал и беззвучно проследовал за ними. Точно что-то в нем нечисто. Хорошо бы его уволить потом…

Войдя в кабинет, она остановилась. Сразу у двери на стене висела фотография. Старый семейный снимок: Анна, Игорь, дети. Маше только два годика, как раз тогда они впервые вывезли ее на море, в Италию. А рамку делали сами с Савелием на двадцать третье февраля. Сава сказал, что нужно сделать домик: как будто вся семья в нем живет. Домик вышел кривой, покосившийся какой-то. Но Анна не стала править, в детском творчестве есть какая-то трогательная непосредственность. Вместе обклеивали макаронами, чтобы получились бревнышки. И когда Игорь решил открыть бизнес, первым делом взял в кабинет именно эту рамку.

Анна уже забыла эту историю, а теперь вот прошлое цветным фильмом пробегало перед глазами, и от этого стало трудно дышать.

— Игорь, Игорь… — сочувственно вздохнул Федор и сжал ее плечо. — Я тоже скучаю без него. Но знаешь, даже лучше, что он всего этого не застал…

— Почему?

— Да ты проходи, проходи, присаживайся, — Федя галантно выдвинул для нее стул, и она послушно опустилась на него. — Кризис, Аня. Никуда от него не денешься. Заказов нет почти, выручка упала…

— Подожди, как нет заказов? — Анна нахмурилась. — На парковке негде приткнуться!

— Так это все соседние офисы. Тут рядом бизнес-центр построили, а парковки нет. Вот все на нашу и ставят… — Федор скорбно поджал губы, выдержал паузу.

Анна покосилась на Химика: он по-прежнему смотрел на нее, как на шахидку, которая в любую секунду может ткнуть в детонатор. Нет, откуда это неодобрение?! Или форменный галстук был перебором? А вдруг он просто не любит черничные маффины?

— Но ты не волнуйся, — голос Федора выдернул ее из размышлений. — У меня есть к тебе отличное деловое предложение. Давай так: я выкуплю у тебя химчистку. По-дружески, — он повернулся к сейфу, набрал код и открыл железную дверцу. — Денег, конечно, немного, но зато ты сможешь открыть какое-то дело. Пекарня, например. С твоими-то талантами чем не бизнес?

Захлопнув сейф, Федор обернулся и протянул Анне пухлый бумажный конверт.

— Вот. Все, что смог набрать. В знак нашей с Игорем дружбы…

Анна взяла конверт, машинально заглянула и моргнула несколько раз, чтобы точно знать: это не сон. Денег немного? Заказы упали? Все, что смог набрать?.. Да здесь же просто куча!.. У Игоря в домашнем сейфе столько никогда не лежало! Разве может убыточная химчистка столько стоить? Точнее, не так. Если химчистка убыточная, то разве на нее найдется столько денег?!

— Слушай, Федь… — протянула Анна и отложила конверт. — А может, я лучше включусь в процесс? Как раз хотела тебе предложить… Новая голова, еще одна пара рук. Вытащим дело из ямы! Я вот уже договорилась о крупном заказе, через час приедет полный фургон школьных ковров. Там, конечно, скидку придется сделать, но все равно… А? Что скажешь?

Федя нервно сглотнул, бросил на Химика быстрый взгляд и виновато посмотрел на Анну.

— Ты бы позвонила сначала… У нас ведь и оборудование барахлит, не факт, что ковры получится сделать…

«Не факт?! Что значит, не факт?! Это химчистка, в конце концов, или что?» — все эти слова вертелись у Анны на кончике языка, пока она подбирала более тактичную формулировку. Но не успела она и рта раскрыть, как Химик резко поднялся и, глядя на Федора, коротко кивнул в сторону двери.

— Ань, ты извини… — тут же засуетился Федя. — Мы буквально на пару слов…

— Конечно.

Мужчины вышли, и Анна, не медля ни секунды, сбросила туфли и на цыпочках прокралась к двери и прижалась к ней ухом.

— Она что, не в курсе? — голос Химика звучал глухо, но, затаив дыхание, можно было разобрать слова. — За столько лет не догадалась?

— Говорю же: типичная наседка! — шипел предатель Федя. — Надо срочно выводить на сделку!

— Как-то она не горит желанием ничего продавать.

— Вот что, Химик, — в тоне Федора послышалась угроза. — Бизнес мой. Так или иначе. Будешь лезть не в свое дело — уволю на фиг. Компренде?

От неожиданности Анна поперхнулась, горло сдавило кашлем. Торопливо отскочив от двери, она метнулась к столу, сунула ноги в туфли — и только тогда позволиласебе закашляться.

— Ты в порядке? — Федя обеспокоенно заглянул в кабинет. Вот же мерзавец! — Может, тебе водички?

— Да я… — сипло выдавила Анна. — Я… Вы подождите меня тут. Я в дамскую комнату.

Прикрывая рот носовым платочком, она выбежала из кабинета, не забыв убедиться, что и Химик, и Федор вернулись назад. Прикрыла дверь — и бросилась к стойке ресепшн, за которой Молот сосредоточенно ковырялся в сканворде. На какую прибыль они вообще рассчитывают, если заказы принимает этот… Этот Халк?

— Сколько было клиентов за сегодня?

— Что? — он оторвал от черно-белых клеточек мутный взгляд.

— Сколько. Реальных. Клиентов? Сегодня? Вчера? Ну, быстрее!

— Послушайте, дамочка, — Молот нахмурился, и она будто бы даже услышала скрип его бровей. — Это кофе… конде… конфедециальная…

Он бы еще долго пытался произнести слова «конфиденциальная информация», если бы от ораторских упражнений его не отвлек вдрызг упитый мужик, который шумно выкатился из-за неприметной двери. Галстук — на честном слове, рубашка расстегнута так сильно, что будь он женщиной, его декольте сочли бы неприличным. И блаженная хмельная улыбка человека, познавшего мироздание.

— Простите, пожалуйста, вы — кто? — Анна кинулась наперерез, пока Молот не успел среагировать. — Вы клиент? Давно у нас обслуживаетесь?

Глаза пьяного мужика собрались в кучку, и он едва ли не носом ткнулся в ее бейджик.

— А… Л… Па-чи-на… Алпачина? Типа Альпачино? — он довольно гоготнул. — Прикольно… Детка, если в следующий раз ты меня лично обслужишь, дам вдвое больше…

Бесцеремонно пихнул ей в нагрудный карман смятую тысячную купюру и звонко шлепнул по заду.

Анна бы отвесила пощечину, если бы не шок. Мужика качнуло в другую сторону, Молот встал, силясь рассчитать дальнейшую стратегию. Терять время было нельзя, и Анна молниеносно скользнула к той самой двери без опознавательных знаков.

— Э! — опомнился Молот. — Стоять…

Значит, она приняла правильное решение. Торопливо задвинула щеколду изнутри, огляделась: крохотная каморка — и лифт. Современные хромированные створки, кнопка с подсветкой… Анна суетливо нажимала, пока Молот бился в дверь снаружи.

— Ну же, давай, давай…

В последнюю секунду лифт впустил ее в сияющее нутро — и она ткнула в цифру «0». Собственно, выбор был невелик: других этажей попросту не существовало.

Сердце колотилось, мысли вертелись в торнадо. Что это?! Что они все скрывают? Кто тот мужик? Что это за лифт?.. Обслужишь лично — дам вдвое больше?.. Господи, там что — бордель?..

Лифт приветственно звякнул, мягко открылся, и Анна, призвав остатки самообладания, сделала шаг.

Поверить глазам оказалось чертовски трудно. Рухни она в портал и вынырни в мире с драконами, ступи на дорожку из желтого кирпича, ведущую в Изумрудный город, — пожалуй, даже тогда не смогла бы удивиться так сильно.

Лифт, — если это был именно лифт, а не кротовая нора в другой мир, — опустил ее в Вегас. Подпольный Вегас в миниатюре. Яркий свет, характерный звон и мелодии одноруких бандитов, стрекот рулеток, шелест карт. Десятки голосов, вышколенные крупье с бабочками на белоснежных рубашках. Длинный бар, развязная девица в красном топике с ленивой небрежностью встряхивает шейкер.

— Мадам, вы у нас новенькая? — по-кошачьему прыткий крупье подскочил из ниоткуда с лакейской учтивостью, скользнул взглядом по бейджику. — А я — Алексей, можно Алекс. Провести экскурсию? Химик еще не говорил, вас на рулетку или покер?

Масляный блеск глаз, мурлыкающий тембр бабника… Впервые в жизни Анна не просто не знала, что сказать. Она вообще забыла, как слова складываются из звуков.

— Нет! Пустите сейчас же! — чей-то вопль вонзился в барабанные перепонки. — Еще кредит! Ну на одну ставочку! Пару фишек…

Анна отыскала глазами источник звука: за дальним столом буянил один из игроков. Двое охранников, похожие на каменных идолов с острова Пасхи, вытащили крикуна из-за стола и поволокли к лифту. Игрок упирался, сучил ногами, как маленький Сава перед поликлиникой. Орал во все горло. Но удивительным было даже не его поведение и не жестокость охраны. От таких людей другого ждать не приходится. Но вот все остальные? Ни единый человек во всем зале даже ухом не повел! Не обернулся, не проявил ни жалости, ни сочувствия, ни возмущения, в конце концов. Неужели такое здесь в порядке этих вещей? И неужели Игорь… О, Господи!.. Неужели знал обо всем?!

Едва странная троица поравнялась с Анной, как пьяный игрок, заметив крупье, с немыслимой ловкостью вывернулся из плена, как намыленный уж, и буквально повис на белоснежном рукаве.

— Братишка, ну выручи! Пара фишечек! По-братски… Жена же убьет, расчленит, собакам скормит… Вся зарплата…

— Кредит закрыт, — пробасил охранник, за шкирку оттаскивая беглеца.

Звонок лифта заставил Анну вздрогнуть. Чего еще ждать от этого места, она не знала. Но явно же ничего хорошего. А пьяный мужик уже воодушевленно смотрел на кого-то за ее спиной.

— Феденька! — почти пропел он. — Скажи ты этим дуболомам… Ой, вашу мать…

Видимо, на слове «дуболомы» хватка охранника заметно усилилась.

Анна попятилась, сжимая сумочку, как единственное оружие. Федор с Химиком и Молотом подошли к эпицентру событий.

— Кредитный лимит исчерпан. Уведите.

— Ах, так?!

Хитро изогнувшись, — и как это алкоголь добавляет людям суперсил? — мужик ухватился за кобуру охранника. Дернул. Снова.

— Я вас щас… — воровато оглянулся.

Договорить ему не дал мощный удар Молота в нос. Анна моментально поняла, откуда кличка. Звук был такой, как будто тыкву разгромили кувалдой. Голова мужика неестественно резко откинулась назад, кровь из ноздри спреем брызнула в воздух.

Мелкие теплые капли осели на щеке Анны, будто в замедленной съемке она опустила взгляд: красный узор на блузке…

— Ничего-ничего, все в порядке, — Федя снова приобнял ее, опутывая липкой паутиной, протянул платочек. — Пойдем, дорогая.

Уже за спиной Анна услышала тихие приказы Химика:

— Увести. Убрать. А ты — на свое рабочее место. Быстро.

Федя куда-то вел ее, красное, золотое, зеленое — все мешалось перед глазами. Какая-то дверь, комната со стеклянными стенами, закрытыми жалюзи…

— Что это? Где?.. — она терла щеку, рискуя упереться в зубы.

— Мой кабинет. Присаживайся.

Если это и вправду был его кабинет, то Федор возомнил себя итальянским мафиози. Или губернатором, что по стилю в целом — одно и то же. Человека, который сидит в массивном вычурном кресле, обитом телячьей кожей, почему-то подсознательно хочется просить о пощаде. Впрочем, Федя вел себя дружелюбно.

— Амиго, плесни ей немножко, — с улыбкой подмигнул он Химику.

Как Химик вошел, Анна не слышала, теперь же он беззвучной тенью переместился к мини-бару, вытащил коньяк и пузатый бокал.

Анна беспомощно озиралась: происходящее не укладывалось в ее голове так же ладно, как на голове — французский пучок. Казино, бандиты… А это что? Откуда целая куча экранов видеонаблюдения? Столы, столы, рулетка, карты, автоматы… И комната, в которой человек привязан к стулу. Лысый охранник вытаскивает что-то из его рукава, карту, кажется, бросает на пол, мужику ломают пальцы…

— О, Боже, его убьют?!

— Химик выключи, — лицо Федора на мгновение помрачнело, но тут же вновь засияло добродушной улыбкой. — Ань, я не хотел, чтобы ты узнала об этом вот так, но…

— Игорь! — страшная догадка кольнула изнутри. — Он тоже здесь… Всем этим занимался?!

— Ну что ты! — торопливо перебил Федя. — Игорь был прекрасным человеком…

— И теперь… Как это у вас говорится… Кормит рыб на дне нашей Всплыпяти? О… Так вот почему его не стало… Несчастный случай, все подстроено…

— Женщина, не нагнетай, — Химик обратился к ней впервые, и ей стало обидно от такого отношения. Что за бездушный киборг?!

— Вот что ты за человек! — будто прочитав ее мысли, Федя раздраженно фыркнул. — Можешь не влезать? Ань, послушай. Игорь здесь абсолютно ни при чем. Он был нашим…

— Боссом?

— А-рен-до-да-те-лем. И точка. Слышишь меня? Да выпей, выпей!

Она машинально сделала большой глоток, и обожгла внутренности от гланд до почек. Распахнула рот, нагнетая ладонью воздух — самостоятельно дышать она, кажется, уже вряд ли когда-нибудь сможет.

— Ань, расслабься. Эти все проблемы совершенно не должны тебя беспокоить. Мы хорошо платили Игорю — и аренду, и, скажем так, надбавку за молчание. И у тебя сейчас, по сути, варианта два: либо мы продолжаем платить тебе раз в месяц. Но тогда получается, что ты владеешь зданием с криминальным довеском. Проблемы с законом, нервы, весь этот геморрой… Оно тебе надо?

— А второй вариант? — хрипло спросила Анна.

— А второй вариант лично мне нравится куда больше, — Федя улыбнулся. — Я выкупаю у тебя химчистку вместе со зданием. И все! У тебя на руках неплохие деньги, ты в безопасности — перфекто! Что скажешь?

— Я… — соблазн согласиться был велик, но Анна никогда не принимала большие решения на скорую руку. Слишком трудно довериться человеку, который в открытую хочет отжать твое имущество.

— Ладно, я понимаю, — Федя сбавил напор и легонько постучал по столу. — Ты в шоке. Еще бы! Подумай, обмозгуй хорошенько. Да? А завтра придешь — и мы поговорим, как взрослые деловые люди. Давай, я тебя провожу.

Он поднялся, и Анна машинально встала за ним. Позволила Федору увлечь себя к двери, но у самого выхода будто споткнулась.

— Господи, Федя, ковры! Я же должна… Надо почистить… — дар говорить связно пока не вернулся. Куда там, Анна вообще не понимала, как еще держится в вертикальном положении. — Это для школы, там завуч… Ты не понимаешь, Машу отчислят, если не…

— Не беспокойся, дорогая, — он мягко погладил ее плечо.

Что за странный фетиш? Весь день Федор трогает ее именно за это место. Может, проверить дома, не появилось ли клеймо в форме туза пик? Или пентаграмма… Анна нервно поежилась, но Федя, приняв это за холод, только начал растирать сильнее.

— Езжай домой, не спеши. А насчет ковров не переживай — но проблемас! Решу в лучшем виде.

Он ободряюще подмигнул, и Анна, не в силах больше находиться в этом странном месте, последовала его совету.

Глава 4

И зачем только она согласилась выпить? Голова теперь напоминала кастрюлю борща, под которой забыли включить огонь: кусочки информации плавали по отдельности и никак не желали соединяться в нечто удобоваримое.

Анна крепко держалась за руль, ехала от силы километров сорок в час. Пару глотков коньяка не лишили ее координации, но помня о том, что случилось с Игорем… Хотя, в сущности, что она знала? Сухая информация из протокола. «Автомобиль «мазда», госномер такой-то, извлечен из Всплыпяти после падения с моста. Тело водителя обнаружено не было». Веня сказал, что водительское стекло было выбито, возможно, Игорь пытался выбраться, но не справился с течением… А если все это одна большая ложь, как и то, что он столько лет мирно занимался химчисткой? А если стекло было прострелено? А если аварию подстроили, а самого Игоря пытали или… Откуда вот теперь узнать, чем жил Игорь?..

И ведь как забавно! Он ругал Саву за то, что тот нашел во дворе бумажник и втихаря решил присвоить себе. А маленькую Машу отчитывал за конфетку, съеденную в магазине. Каков моралист!

Поверить в то, что Игорь был просто арендодателем? Крайне трудно. С его-то лидерскими замашками и тягой к деньгам! Сначала муж держал Анну за дуру, теперь вот Федя пытается нажиться за ее счет. И что, вот так просто струсить и уйти?

Анна надеялась, что немного домашней тишины поможет утрясти мысли, рассортировать по контейнерам с красивыми надписями, как крупы. Но и здесь ее ждал сюрприз: на лестничной площадке толпились соседки, а из квартиры доносились басы, способные перебить асфальтодробилку.

— Явилась, вы только посмотрите на нее! — старшая по подъезду перегородила Анне дорогу. — Детей бросила, а сама шляется, не пойми где.

— А то ж! — вторила работница паспортного стола на заслуженном отдыхе. — Тут все ясно: опеку надо вызывать — и точка! Пусть разбираются!

— Мужика вон со свету сжила — теперь и дети, как сорняки!

— Да какие сорняки, поди, уже наркоманский притон развели!

— Да что вы с ней цацкаетесь, Нелли Марковна? — Раиса Федоровна, божий одуванчик с седьмого этажа, сама по себе производила впечатление милейшей старушенции, но в компании пенсионных мстителей обретала неслыханную мощь и храбрость. — В полицию звоните! Звоните-звоните!

— А и позвоню! — Нелли Марковна вытащила из кармана халата телефон с таким видом, что еще бы цокнуть ковбойскими сапогами, да поправить широкополую шляпу, как из салуна пришла бы подмога.

— Ну что вы, Нелли Марковна, — соседняя дверь приоткрылась, потеснив старшую по подъезду. — Мальчики просто музыку слушают. Дети, что с них взять!

Веня с добродушной улыбкой вынырнул на лестничную клетку и заботливо погладил суровую даму по плечу. Наверное, именно для таких случаев его взяли в штат полиции.

— А я все равно участковому доложу!

— А вы считайте, я за него, — Веня хлопнул голубыми глазами. — Сейчас со всем разберемся, да, Ань? И уж Аня своего оболтуса отругает, не сомневайтесь…

— Уж насчет Ани я не сомневаюсь, — Нелли Марковна мысленно перезарядилась и выстрелила презрением в виновницу торжества.

Анна расправила плечи, напомнив себе, что оскорблять старших неэтично, и, сделав безразличное лицо, протиснулась к своей двери.

— Ань, ты, если чего надо будет, заглядывай. У Наташки и пирог ябло… — Веня с надеждой потянулся за соседкой, но Анна торопливо закрылась изнутри. И говорить сейчас ни с кем не хотелось, и страшно было, что кто-то учует запах спиртного. Без того всю дорогу боялась напороться на дпсника.

— А ты помогай ей, помогай, — толстая металлическая дверь не могла сдержать напора старческого возмущения. — Она вон чихать на тебя хотела. Ишь, ходит, носом вертит…

Анна скинула туфли и с порога направилась в комнату сына. Басы, как и ожидалось, доносились именно оттуда. Музыка была настолько громкой, что даже стук в двери и появление матери не отвлекли юного рэпера от творчества.

Сава стоял с микрофоном перед караоке, размахивал руками, пока Вася снимал его на телефон, и орал нечто загадочное:

— Я знаю, где дно, я видел живую боль, я скажу тебе одно: ты меня не игнорь…

Вася увидел Анну первым, судорожно спрятал телефон и пнул Саву. Лишь тогда восходящая звезда хип-хопа обернулась.

— Музыку выключи. Сейчас же, — тон Анны не располагал к дискуссиям, но свидетель живой боли решил вот так сразу не сдаваться.

— Ну еще один трек… — заныл он.

Анна терпеливо вздохнула, прошла в комнату и выдернула караоке из розетки.

— Вот сейчас полиция приедет, — тихо сказала она Саве, радуясь, что больше не надо перекрикивать шум. — И покажет тебе дно. Горький, тоже мне. А тебя, — Анна повернулась к Васе, — уже мама заждалась.

К счастью, Васька никогда не приходилось просить дважды: Наташкина муштра принесла плоды. Он прошмыгнул в коридор еще до того, как Анна успела договорить. Хлопнула входная дверь, и в квартире, наконец, воцарилась блаженное беззвучие.

Анна побрела на кухню. Задержалась на секунду у Машиной двери. Хорошо бы сейчас прочесть лекцию о поведении в школе, но… Вот что сказать ребенку? Не устраивай бойцовский клуб, как твой папа — игорный?.. Смешно. Сама час назад вела переговоры с бандитами, а теперь расскажет дочери, что плохо бить хулиганов. А плохо ли? Может, если бы Федю разок-другой отметелили в детстве, сейчас он бы работал в офисе, как приличный человек? И не пытался разжиться на вдове друга?

Она не пила уже год. Не то чтобы так уж боялась спиться, но когда ты единственный взрослый человек в доме, нужно сохранять голову трезвой. А теперь… Теперь настал тот крайний случай, ради которого на верхней полке кухонного шкафчика за формой для запекания пряталась початая бутылочка Черри Бренди. Любимый ликер Игоря.

Высказать бы ему сейчас… Анна сняла со стены фотографию мужа, поставила на стол напротив себя. Бутылка, два бокала — и вот они, семейные посиделки, как в старые добрые времена.

— Тебе не налью, обойдешься, — сердито буркнула Анна, пододвигая фотографии пустой бокал. Себе же плеснула до краев. — Ну и подкинул ты мне…

И уже собралась выпить, но взгляд упал на спинку стула, где кое-как висела Машина порванная жилетка. Анна прикрыла глаза на мгновение, потом решительно опрокинула ликер внутрь. Во рту разлилась чуть приторная вишневая сладость, в груди потеплело. Вот так. И больше — никакого коньяка.

Жилетка была последней. Отправлять дочь без формы после скандала и снова привлечь внимание администрации? С этими бы коврами разобраться. Чем заглаживать новые замечания детям, Анна не представляла. Выход был только один: вязать снова. Перед, к счастью, цел, значит, надо только переделать спинку, ее даже штопать бесполезно. Сколько там на часах?.. До утра времени хватит.

Анна плеснула еще и достала вязание. Что ж, руки при деле — мозгам спокойнее.

— Видишь, до чего ты меня довел?

И даже лучше, что Игорь не сможет ответить. Пора бы ему послушать.

Спицы привычно сновали между пальцев, ритмично поблескивая острием, будто Анна пыталась послать кому-то сигнал морзянкой. Время от времени наполнялся бокал, веки тяжелели, мысли вязли в каком-то спокойном безразличии.

— А что на завтрак? — Машин голос набатом ударил по ушам.

Анна подскочила, выпрямилась, старательно моргая. Утренний свет резанул глаза, что-то больно кольнуло в живот. Кухня?.. Спицы? И зачем она связала это метровое зеленое полотно?..

— Сколько времени? — сонные губы шлепали, как у беззубой старухи.

— Так выходить через пятнадцать минут. А что ты не сказала, что у нас был компот? — Маша кивнула на бутылку с остатками красной жидкости на донышке.

— Драчунам не положено сладкое, — Анна встала со стула, чтобы скорее убрать улики: сейчас придет Сава, а уж он-то не так наивен.

— Сама ты компот, — донеслось из коридора. — Довольна, довела мать? Спивается из-за тебя!

Савелий вошел в кухню полностью одетый к школе и даже причесанный. Ну почему именно сегодня его стрельнуло вовремя вылезти из кровати?

— Там все равно ничего не было, — Анна демонстративно выбросила бутылку. — Мусь, давай ты сегодня пропустишь первый урок, я как раз закончу с жилеткой…

— Да не парься, — Сава пихнул Маше что-то зеленое и шерстяное. — Моя старая, откопал в шкафу. Подумал, придется как-то вести ее в школу самому…

Дети — странная штука. Сидят на шее, болтая ножками, и создают полную иллюзию того, что только мать отвернется — они забудут, как ходить и дышать. Но вот отвернешься на самом деле — и узнаешь о них много нового. Хотя бы то, что на людей они могут быть похожи больше, чем на детенышей тюленя.

— Сав, слушай… Я… Там в машине что-то барахлит. Может, попросите дядю Веню вас отвезти? Или сами, на автобусе…

— Барахлит!.. — Савелий хохотнул. — Ну ты приколистка. На автобусе влом. А чего ты дяде Вене сама не скажешь?

Анна с сомнением посмотрела на сына. Вроде взрослый парень. Вот как ему объяснить, что лишний раз ей с дядей Веней лучше не встречаться? Заведет шарманку про свидание или вон штаны опять замочит. Хороший он, конечно, мужик, но… До того бесхитростный! Как палка докторской колбасы. Вот — начало, вот — конец, что в сущности одно и то же. А посередине что-то розовое. Такой бы, конечно, не обманул, как Игорь, не влез в криминал. Но… Может, она сама подсознательно выбрала плохиша?

— Скажи ты, — настояла Анна и потерла гудящие виски. — И Сав, вот что. Ты после уроков возьми Васька — и в химчистку. Надо будет школьные ковры погрузить.

— Там что, грузить некому? — Савелий фыркнул. — Ты бы порядок навела, что ли…

— Сава! Я тебя прошу!

— А волшебное слово?

Анна подошла к сыну и заглянула в глаза.

— Неделя без телефона.

— Зануда, — скривился тот. — Ладно, заскочим.

Дождавшись, пока дети уйдут, Анна поставила себе кофе и проследила из окна, как Веня утрамбовывает их в служебную машину. Хороший он все-таки. И внешне не так, чтобы ужас… Из такого бы вышел, пожалуй, отличный отец. Хуже бы все равно не стало.

Вон, Маша в этой мешковатой мальчуковой жилетке, Сава носит рубашку больше года… А почему, собственно, Пачины должны экономить? Кем бы ни был Игорь, чем бы ни занимался, он что-то создал. И теперь Анна должна спокойно стоять и смотреть, как какой-то левый Федя все прибирает к рукам за стеклянные бусы? Нет, может, конечно, он и не соврал насчет аренды. Но учитывая обрывки фраз, которые Анне удалось услышать… Как-то маловероятно. В любом случае, она должна выяснить, как обстояли дела, и только тогда принимать решение. Криминал ей не нужен, но и продешевить она не может. Как минимум, из-за детей. У них есть право на наследство отца, и лишать их этого права Анна не позволит никому.

Позавтракав и приведя себя в порядок, Анна решила изучить рынок. Взяла компьютер, почитала, почем нынче казино в других странах, пробежалась по криминальным сводкам. Там любят муссировать размах преступного бизнеса, который был накрыт и обезврежен. Вот, к примеру, в Нижнем Новгороде обнаружили казино под видом интернет-кафе. Игровые автоматы, рулетки… Все почти так же, как в «Белом лебеде». Ага, при аресте было изъято… Сколько-сколько?! И Федя собирается отделаться от нее этими копейками? Вот уж вряд ли. Планы меняются.

Анна долго ходила по комнате, репетируя речь. Да, нервы пошаливали, особенно после вчерашнего шоу. Эти бандиты, пыточная… Молот, который одним чихом способен загнать человека в травматологию. Но главное — не то, что она чувствует на самом деле. Главное — что она покажет им.

В химчистку Анна входила уже не так, как вчера. Без маффинов и наивности. Молот по обыкновению торчал за стойкой ресепшн и гадал сканворд. Неудивительно, если тот же самый. Химик, нацепив очки на кончик носа, читал документы и напоминал уже не молчаливого бандита из казино, а эдакого двоюродного дядюшку со сборником сказок. В дневном освещении все казалось тихим и мирным, как будто подвала не существовало вовсе. И это добавило Анне смелости.

— Федор в кабинете? — решительно спросила она Молота, игнорируя насмешливый взгляд Химика поверх очков.

— Да. Только это… — Молот вопросительно покосился на Химика и, лишь получив немое одобрение, продолжил. — В нижнем.

Судя по всему, Химик здесь был важнее, думал Федор. Босс ведь не тот, кто себя так называет, а тот, кого слушаются другие. На первых порах негласный серый кардинал может оказаться полезен. Он знает слабые места Федора, знает его план. И если удастся переманить его на свою сторону… Вот только как? Темная лошадка.

— А вы не собираетесь присутствовать на переговорах? — Анна закинула первую удочку.

— Не думаю, что там будет что-то интересное, — снова этот насмешливый взгляд.

Шовинист! Решил, что она испугается, возьмет деньги и сбежит? Что ж, посмотрим, как он уронит очки, когда Федор расскажет ему о новых условиях. Может, тогда он поймет, наконец, что ее не стоит недооценивать?

Вздернув подбородок, Анна прошла к лифту. В первой половине дня казино пустовало, барменша со скучающим видом протирала бокалы, вчерашний слащавый крупье вис на стойке. Игра шла только за автоматами.

Дверь в кабинет Федора была слегка приоткрыта, а сам он расхаживал из стороны в сторону, разговаривая по телефону.

— …эти рубашки ни к черту!.. Кого ты пытаешься обмануть? Рисунок линяет. Нужны новые колоды. В смысле, новый прайс? Ты про кризис-то вдувай кому-то другому! Я не… Ах, вот оно что! Перфекто! Нет, я предупреждал ведь тебя? Я пришлю Химика, и ты ему будешь задвигать про новые цены… Какие угрозы? Просто факты!.. Ну вот, другое дело! Сразу бы так! Тогда вечером отгрузишь, мои ребята заберут… Аста лависта. Придурок.

Последнее слово Федя произнес уже совсем другим тоном, видимо, после того, как положил трубку. Решив, что стоять под дверью больше не имеет смысла, Анна постучала и распахнула дверь.

— А, проходи, моя дорогая, — Федор захлопнул большую книгу, похожую на гроссбух, и с видом гостеприимного хозяина указал на стул. — Успела все обдумать?

— Успела, — проигнорировав предложение, Анна прошла в центр кабинета. Не хотела быть ниже собеседника, диктуя свои условия. Набрала в легкие воздуха, чтобы задвинуть отрепетированную речь, но вдруг заметила на стене еле различимый темный след в форме покосившегося домика. Точь-в-точь, как фоторамка из макарон, которую Савелий сделал для отца. Рамка, которую теперь повесили в химчистку.

— Ах, это… — Федор проследил за ее взглядом и отмахнулся. — Такие шикарные настенные часы были… Антиквариат. Жалко, разбились. Так что ты там надумала? Подписываем куплю-продажу?

Анна медлила. Ее так и подмывало высказать все Феде прямо сейчас. Лгал ей в лицо, даже глазом не моргнув! Антикварные часы, как же! Но какое-то шестое чувство подсказывало, что еще рано. Нужны еще доказательства, против которых он не попрет. Нужна поддержка.

— Нет, Федя, не подписываем, — спокойно ответила она.

— Значит, будешь и дальше сдавать в аренду?.. Криминал, все-таки. Уголовка. Не боишься?

— Никакой аренды.

— Это еще в каком смысле?

— В таком, что у меня к тебе встречное предложение. Те деньги из конверта пойдут за прошлые месяцы. За то время, что ты самовольно и бесплатно занимал помещение, которое принадлежало моему мужу. А что касается казино — его ты уберешь отсюда. В кратчайшие сроки. До конца недели, не позже. Потому что в этом здании будет находиться химчистка — нормальная рабочая химчистка. И ничего другого.

Глава 5

Федя какое-то время смотрел на гостью, не произнося ни звука. Выглядел настолько ошарашенным, что Анна даже растерялась: не перегнула ли палку. Но, так или иначе, отступать было некуда. Пришлось ждать хода Феди.

А он вдруг запрокинул голову назад и расхохотался. Громко, раскатисто, будто его щекотали невидимые шаловливые пальчики.

— Я сказала что-то смешное? — Анна вцепилась в сумочку, чтобы не выдать волнения.

— А разве нет? — Федор утер слезы и застонал. — Мадонна! Ты просто меня убила сейчас.

— Чем, интересно?

— Господи… — он медленно выдохнул и покачал головой. — Серьезно, скажи спасибо, что я здесь сижу, а не Химик, к примеру. Ты правда ничего не понимаешь?

— Я хозяйка этого помещения. Разве я не имею права распоряжаться им по-своему?

— О, моя дорогая… Это казино было здесь, есть и будет еще очень долго. До тех пор, пока я не решу иначе.

— Ошибаешься.

— Это ты ошибаешься, Анечка! Вчерашнее кино ничему тебя не научило? Если шулерам ломают пальцы, то угадай, что бывает с теми, кто пытается меня выгнать?

— Если я умру, здание все равно тебе не достанется. Ты к этой химчистке никаким боком отношения не имеешь.

— Милая, когда к твоей голове приставят дуло, ты подпишешь любой документ, какой мне захочется. На передачу квартиры, машины, химчистки, собственной почки… Все, что я скажу. И только из глубочайшего уважения к Игорю и из жалости к его очаровательным детишкам я не сделал этого до сих пор.

— А теперь послушай меня, — Анна закинула ногу на ногу и достала телефон из сумочки. — Вот здесь у меня на быстром наборе мент. Мой друг. Очень близкий друг. Он в курсе всего. И если вдруг со мной что-то случится… Я не знаю. Если повезет, тебя посадят. Если нет… Он разбирается в несчастных случаях.

— Ты что, смеешься? — снисходительно заулыбался Федор. — Думаешь, я поверю в этот детский блеф? Я десять лет был крупье и до сих пор частенько стою на раздаче. Я людей раскусываю за пять секунд, — он щелкнул пальцами.

— Хорошо, — Анна ткнула в номер Вени. — Давай проверим.

Веня ответил сразу. Сначала, правда, в трубке что-то шуршало, потом хлопнуло и зашелестело снова. Видно, Веня, глянув на экран, опять разнервничался и уронил телефон, а потом долго ловил его по всей машине.

— Да? Аня, что-то случилось? — запыхавшись, произнес он, наконец.

— Веничка, милый, — Анна включила голос профессиональной телефонной рабы любви, и Федор даже в лице изменился от такого контраста. — Ты мне очень нужен сейчас, у меня маленькая проблемка… Пожалуйста. Приезжай к химчистке.

— Что там? Я вызываю подкрепление?

Вот же олух царя небесного! Но ничего, даже его глупость можно завернуть в блестящий фантик.

— Нет, СОБР не нужен, — томно выдохнула Анна и со значением взглянула на Федю. — Пока.

Потом с невозмутимым видом опустила телефон.

— Цирк. Ты просто кого-то подговорила… — в тоне Феди уверенности значительно поубавилось.

— Хорошо. Пять минут — и мы выясним, цирк это или тебе пора подыскать чемоданы побольше.

Пять минут ждать не пришлось. Не успела Анна занервничать, что Веня напортачил или до того разволновался, что въехал в первый придорожный столб, как с улицы послышался шум мотора. Анна встала, по-хозяйски прошествовала к окну и приоткрыла жалюзи.

— Вот, пожалуйста.

Федя вытянул шею: снаружи, громко взвизгнув тормозами, припарковалась полицейская машина. Из подвального окна было хорошо видно и синие номера, и отсветы мигалок. Но, к счастью, ни водителя, ни пассажиров разглядеть бы у Феди не получилось.

— Алло, Веня, — Анне самой не верилось, что она способна на такое жаркое придыхание. — Ты посиди пока в машине, я сама к тебе выйду. И ребята пусть сидят.

Если бы Веня сейчас вылез, испортил бы всю историю. Начал бы спотыкаться, уронил табельное оружие или дубинку, ударился о зеркала заднего вида, нагнувшись… Нет, чем больше места оставить воображению — тем страшнее.

— Какие ребя… — начал было Веня, но Анна уже отключилась.

— Нет, если ты хочешь, я позову его сюда, — обратилась она к опешившему Федору. — Но в таком случае я тебе не завидую, — Анна подалась вперед и доверительно понизила голос. — Он страшный человек. Неуравновешенный. Сама его иногда побаиваюсь и тебе советую. Ну ладно, ты подумай пока. А я поднимусь поздороваться, — и, заговорщически подмигнув, Анна в оглушительной тишине процокала каблучками к выходу. Судя по тому, что Федя за это время даже не шелохнулся, спектакль сработал на все сто.

Конечно, Федору было невдомек, что в эту самую секунду творилось в салоне служебной машины. Из подвального окошка открывался слишком узкий обзор, чтобы Федя мог увидеть, как окрыленный Веничка торопливо мажет подмышки роликовым дезодорантом, как флакон выпадает из рук, пачкая белым форму. Как Веня пытается оттереть пятно салфеткой, как нюхает собственное дыхание, сложив ладони лодочкой, а потом роется в бардачке в поисках освежителя. Как от волнения прыскает в противоположную ото рта сторону, прямиком на лобовое, тянется, чтобы оттереть брызги ладонью, задевает термос с чаем…

Нет. Федор видел только, как Анна подошла к машине и села в нее, потом вылезла, отчего-то болезненно морщась, и полицейский автомобиль укатил так же быстро, как и появился на парковке.

— Люба! — крикнул Федя, приоткрыв дверь кабинета. — Налей мне чего-нибудь. Пятьдесят… Нет. Лей сотку.

Анна же, будучи чрезвычайно довольна собой, смотрела, как удаляется машина Вени. Он, конечно, слегка обжег ее кипятком из термоса, но в целом отработал именно так, как нужно. Да, совесть ворочалась внутри колючим дикобразом. Использовать безнадежно влюбленного человека… Такого трогательного, милого, честного… Не самый красивый поступок в жизни. Но Федя не оставил ей выбора. С террористами не ведут переговоров. Только так, только по твоим условиям — иначе потом будет хуже. Анна должна была оборвать связь с криминалом как можно быстрее. Ради детей. И ради них же сохранить семейный бизнес, химчистку их отца. Восстановить ее — если не создать с нуля — и сделать так, чтобы в доме Пачиных вязание было хобби, а не делом крайней нужды.

Анна подошла к своей машине, чтобы достать с заднего сиденья запасные колготки. Мало того, что Венин чай был горячим, так еще и сладким, и теперь коленке стала до отвращения липкой. Продолжать в таком виде переговоры казалось невозможным. Анна попросту не смогла бы думать ни о чем другом.

Распахнула дверцу, по пояс нырнула в салон, и лишь боковым зрением отметила приближение чего-то черного. И на рев двигателя не обратила внимания. Ну мало ли, кто может припарковаться на соседнем месте!

Однако простая машина не сумела бы перекрыть весь свет и устроить мини-затмение. Фургон. Скрипнула выдвижная дверь, кто-то крепко схватил Анну сзади, вывернув руки вверх, мокрая тряпка ткнулась в лицо, и окружающая действительность исчезла.

Потом вдруг щеки обожгло крапивкой, и Анна, дернувшись, попыталась открыть глаза. Вышло не сразу: веки слипались, голову будто набили пластилином. И вдруг короткая мысль вспышкой мелькнула в сознании: «Дети». Ток пробежался по телу, бодря и приводя в чувство.

Анна поморгала, привыкая к свету, откалибровала зрение. Она сидела перед столом в большом кабинете. Старинном и богатом. Камин, выложенный серым камнем, голова оленя на стене, целая коллекция средневековых мечей и непонятных шипастых штук. Тяжелые бархатные шторы. Может, это все сон? Или одна из тех историй, когда девочка провалилась через портал в другой мир или другое время?

Анна собралась встать, но какая-то сила бетонной плитой обрушилась сверху. На волшебство было мало похоже: два мордоворота с полным отсутствием эмоций на лицах стояли по обе стороны от Анны, как ангелы-хранители. Только, кажется, чуть с другими намерениями.

— Где я? Кто вы? Пустите сейчас же! Если Федя вам сказал… Я… Мой друг… Да он его убьет!

— Тише, тише, милочка моя, — мягкий обволакивающий баритон не принадлежал ни одному из «ангелов».

Массивное вычурное кресло по ту сторону стола, которое все это время стояло спинкой, медленно повернулось, и Анна увидела холеного мужчину с черными зализанными волосами и шелковым платком на шее.

— Какой Федя? Какой друг? — продолжил он. — Это дело касается только нас с вами.

— Отпустите меня! — она отчаянно дернулась. — Пожалуйста! У меня все равно нет денег на выкуп!

— Да не нужен мне ваш выкуп.

— Тогда пустите! Послушайте, у меня дети!..

— Да что вы так распереживались? Вас даже хватиться не успеют, — он улыбнулся, как будто просто пригласил ее в гости на чашечку чая.

— Тогда кто вы? И зачем я вам? — голос Анны дрожал от отчаяния, она изо всех сил храбрилась и пыталась не расплакаться.

В голове мелькали самые страшные догадки. Доигралась! Влезла в эту криминальную грязь, возомнила себя крестной матерью! И что же теперь будет с детьми?!

— Можете звать меня просто Барс, — мужчина театральным жестом поправил шейный платок. — И у нас с вами есть одно незавершенное дельце.

— Я вас не знаю, какие дела?!

— Игорь, ваш супруг, царствие ему небесное, задолжал мне довольно крупную сумму. И, не выплатив, покинул наш бренный мир. Такая неприятность, не находите?

— И вы ждете, что я вам поверю на слово?

— Что вы, милочка! Ни в коем разе! Более того, уважаю вашу предусмотрительность.

Барс отодвинулся от стола, встал, подошел к длинному мечу над камином и взялся за рукоять.

Ну, вот и все. Страх ледяным, парализующим ядом разлился по венам, сердце ухнуло — и провалилось к почкам.

— Вы… — она не узнавала собственный голос. Какой-то писк, рвущийся изо рта. — Вы убьете меня?!

— Тише, тише, милочка, зачем этот ультразвук? — Барс поморщился, надавил на рукоять, и кусок стены открылся, как дверь. Там, в глубине, прятался массивный железный сейф.

— Si vis pacem para bellum, — гордо провозгласил Барс, и на сейфе зажегся голубой дисплей.

— Не боитесь открывать при посторонних? — удивилась Анна.

— Он распознает голос, — Барс взглянул на нее вполоборота, насмешливо вскинув бровь. — Новейшие технологии в сочетании с древней мудростью. Хочешь мира — готовься к войне… — Он вздохнул и потыкал в дисплей. — Да, великий римский народ знал толк в философии.

Сейф открылся, и Анна на мгновение забыла про страх. Деньги лежали аккуратными стопками. Деньги, деньги, деньги… Господи, неужели их действительно бывает столько сразу?!

Но Барс, видимо, привыкший к этому натюрморту, извлек только одну-единственную бумагу и захлопнул сейф.

— Вот, полюбуйтесь. Знакомый почерк?

О, да, почерк был знаком. До каждой, мать ее, закорючки. Подпись, дата… Анна читала и с каждым словом кишки все туже стягивались в морской узел. Игорь. Сволочь. Оживила бы — и убила снова. Медленно и мучительно. Сумма поражала воображение. Даже если продать квартиру, машину, химчистку и обе почки, едва ли хватит. Правда, может, игорный бизнес стоит чуть дороже?

— Теперь, милочка моя, когда вы стали официальной наследницей казино своего мужа, я перекладываю долг на вас. Заметьте: кто-то другой стал бы требовать с вас деньги немедленно, но я, как человек честный и крайне понимающий, дал вам время собраться с силами и взять бразды правления. Проценты за год, конечно, кое-какие накапали. Но всего двадцать, не больше.

— Еще двадцать тысяч?

— Двадцать процентов, — улыбнулся Барс.

Анна сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Эта маленькая боль не дала ей отключиться.

— А вы уверены, что казино владел именно Игорь? — выдавила Анна.

— Ну а кто же? — Барс развел руками и опустился в кресло. — Вас, наверное, пытались убедить в другом, но вы не верьте. Люди жадные и завистливые, — он сочувственно качнул головой и подался вперед. — Дам вам совет на правах доброго друга: будьте внимательнее с персоналом. Кое-кто уже пытался продать мне ваш бизнес у вас за спиной.

— И почему вы не купили?

— А зачем? Милочка, я человек деловой, зачем я буду выкладывать деньги за то, что с вашей помощью принесет мне куда больше?

— Послушайте, я… Я только вчера узнала про все это, — Анна попыталась подвинуться ближе, но «ангелы» снова прибили ее к спинке стула. — Я не знаю, сколько там есть, но… Больше у меня все равно нет. Забирайте все: здание, казино с сейфом, химчистку…

— Тише, тише. Это несерьезно. Я же не рейдер какой-нибудь. Я бизнесмен, мне нужны мои деньги и мои проценты. А всего этого даже близко не хватит.

— Я бы продала квартиру, но мои дети… Им же будет негде жить…

Барс раздраженно поморщился и поднял руку, призывая Анну замолчать.

— Давайте без этого. Три дня. Через три дня я жду от вас полной суммы.

Анна неверяще моргнула. Три?! Три дня? Это шутка, что ли?! Она за всю жизнь столько не заработала, а тут за три дня? Семьдесят два часа? Это ж по сколько в час нужно… Господи, самая шикарная проститутка в мире столько не заработает! Неужели нельзя как-то… Анна прерывисто вздохнула, затолкала честь поглубже и решила выложить последний козырь, который у нее был. Два козыря.

Расправила плечи, рванула блузку на груди.

— Вот, — с видом великомученицы задрала подбородок и посмотрела Барсу в глаза. — Я готова на все, лишь бы вы пошли мне навстречу.

Лицо Барса брезгливо скукожилось, будто Анна при нем раздавила лимон. Вздохнув, мужчина прикрыл глаза ладонью.

— Оденьтесь, Бога ради, — проговорил он.

Еще никогда Анна не чувствовала себя такой оскорбленной. Торопливо застегнула блузку, мечтая навсегда стереть этот эпизод из памяти. Хотя… И как можно было не догадаться сразу?! Этот шейный платок, старомодная прическа, манеры… Все же очевидно!

— Простите, — прошептала Анна. — Я не знала, что вы из… Ну… Из этих… Нет, не подумайте, ничего не имею против…

— Я?! — Барс встрепенулся и возмущенно округлил глаза. — Да как вам такое… — он взял со стола фоторамку и повернул к Анне: на снимке, вытянув губы, красовалась роскошная блондинка. — Это моя девушка! Зачем мне эти ваши… — он неопределенно махнул рукой, — сомнительные прелести?

Ах, сомнительные прелести?! Да эти прелести двух детей выкормили! Досыта! По полтора года на каждого! И еще Ваську оставалось! Сомнительные… Да они героические! Натуральные! Не то что эти загорелые мячики!

— Три дня, — вернул ее к реальности Барс. — Никаких отсрочек. Год уже был достаточным милосердием.

— А если не… — начала Анна и запнулась.

— А если не… — Барс выразительно посмотрел на нее. — А если не, мне придется принять меры, — он кивнул на свою коллекцию оружия. — Давно хотел попробовать в деле. Вам ясно, милочка?

— Да… — прохрипела она, стараясь не думать о том, для чего нужны шипастые гири на цепях.

— Вот и прекрасно, — Барс встал и поправил пиджак. — Господа, проводите гостью.

Глава 6

Анну высадили на том же месте. На парковке. Все так же светило солнце, машина так и стояла с открытой дверью. Никто не попытался угнать, даже запасные колготки преспокойно лежали на сиденье. Как будто ничего не изменилось, но Анна стояла, как контуженная. Близка была к тому, чтобы лечь на асфальт и больше никогда не подниматься.

Всегда учила детей не шаркать, а теперь вот сама загребала ногами, рискуя в любой момент высечь искру каблуками. Даже не поднялась — затащила себя вверх по лестнице и обессиленно прислонилась лбом к закрытой двери. Ну, Игорь! Во что он ее втянул? Ее, аккуратную, честную, правильную женщину. Бандиты? Казино? И что теперь она должна во всем этим делать?

Из-за двери послышался голос Савелия, и Анна выпрямилась. Точно. Он ведь должен был приехать за коврами! Ковры, школа, завуч… Теперь они казались пережитками прошлого.

— Ты хоть понимаешь, что моя мать здесь главная? — хамовато вещал Сава. — Скажу ей, что ты не пускаешь меня за коврами — тебя уволят.

Ох и зря, зря она читала эти книги про активное слушание и свободное воспитание. Порка! Вот, что спасло бы детей от отцовской дурной наследственности.

— Ждите на улице, — тихий, уравновешенный голос Химика.

Интересно, он вообще умеет нервничать?

— Ну все! Теперь точно вылетишь…

Терпение Анны растягивалось, как пузырь от жвачки, и местами уже опасно просвечивало насквозь. Сжав челюсти, она толкнула дверь:

— Не смей разговаривать со взрослыми в таком тоне! — процедила она, и не столько само предупреждение, сколько физически ощутимые волны ярости заставили Савелия виновато вытянуть руки по швам. Васек, который до этого просто молча стоял рядом с другом, теперь и вовсе съежился и вжал голову в плечи.

— Химик… Простите, как вас по имени-отчеству? — Анна покосилась на сына, показывая, что не стоит трясти при детях бандитскими кличками.

— Дмитрий Иванович, — с насмешкой сказал он, оглядывая присмиревших парней.

— О, как Менделеев… — Васек заметно оживился и восторженно вытянул шею. — Тоже увлекаетесь химией?

— И этим тоже, да, — Химик произнес это странно: то ли шутил, то ли угрожал… Так или иначе, разбираться в тонкостях преступной души у Анны времени не было.

— Пожалуйста, проводите ребят. Пусть вынесут ковры в фургон химчистки. Он ведь все еще существует?

— Как скажете, — снова на лице Химика появилось странное выражение, будто он знал Анну лучше, чем она сама.

Встал, с достоинством Борджиа прошествовал к двери в цех. Васек сразу шмыгнул внутрь, Савелий чуть помедлил, видимо, все еще пытаясь изобразить здешнего барчонка, но Анна выразительно посмотрела на него, дернула подбородком, и парень ускорился.

Нельзя срываться на детях. Они не виноваты… Господи. Никогда еще Анна не чувствовала себя пружиной на медвежьем капкане. Одно лишнее движение, одно перышко — и ловушка захлопнется, перемолов кому-то конечности. Дышать. Главное — правильно дышать.

Обратившись к технике миролюбивых йогов, Анна вдохнула поглубже. Все в порядке. Федю она уже напугала, осталось только изменить требования.

Спустившись вниз, она сразу направилась в кабинет. Уже стало гораздо люднее. Постоянные клиенты здесь все-таки были. А значит, все не так плохо. Вон, в американских фильмах грабят если не банк, то непременно казино. Не просто же так! Значит, деньги и правда неплохие. И Игорь не стал бы одалживать большую сумму, если бы не был уверен, что сможет отработать и выплатить… Ведь не стал бы? Куда только он все это дел… Не унесло же течением из машины вместе с телом…

— Обмануть меня решил, да? — она влетела в кабинет: адреналин добавил какой-то истеричной храбрости, и Анна решила не терять запала.

Федор сидел за столом в кресле босса, покачивая коньяк в пузатом бокале-аквариуме. И почему-то от прежней его растерянности не было и следа.

— Чья бы корова, дорогая моя, чья бы корова! — по его лицу расползлась сытая улыбка.

Анна сжала кулаки. Да что такое с этими людьми! Химик усмехается всякий раз, когда ее видит, Федя откровенно развлекается… Может быть, она утром криво накрасилась? Может, на юбке дырка в пикантном месте? Или компрометирующее пятно? Невыносимо разговаривать, когда твое появление сопровождается весельем!

— Какая корова? — она чувствовала себя так глупо, что от подступающих слез бессилия защипало в носу.

Федя поставил бокал на стол и заглянул в телефон:

— Вениамин Михайлович Цыпкин восемьдесят пятого года рождения. Старший лейтенант. У тебя, дорогая моя, неправильные представления о страшных людях.

— Но… Откуда…

— Пробить номер — дело пары секунд, Анечка. Так что, обсудим новые условия сделки? Придется, правда, сбить тысяч двести за плохое поведение — и больше никакой аренды. Только продажа.

— Ты что, издеваешься? — она облокотилась на стол и нависла над Федором. — Я все знаю! Это… Это бизнес моего мужа! Мне Барс сказал! Это ведь ты, да? Ты хотел его продать Барсу?

— Барс, ягуар, морской котик… Анют, у тебя слишком богатое воображение, — Федя нагло усмехнулся. — Это. Мое. Казино.

— Ложь! — взвизгнула Анна и кашлянула, чтобы вернуть голосу нормальную тональность. — Ложь. Ты уволен. Уходи, иначе я…

— Да-да, — Федя скрестил руки на груди и изобразил крайнюю степень заинтересованности. — Иначе ты — что?

Она замерла. Что она, в конце концов, могла сделать? Ей принадлежала химчистка— и только. Федор ведь не один. Охранники, Молот, куча народу в игровом зале… Это ведь не домашняя вечеринка Савы. Тут нельзя просто войти, выключить музыку и громко сказать: «Все по домам!» Что толку от того, что она реальная наследница казино? Не в полиции же защищать права! Хотя нет. Как вариант, можно было бы прийти к Вене и честно выложить про весь этот притон. И может быть — в порядке чуда Господня, если только — он бы даже подключил связи и сделал так, чтобы она по этому делу прошла исключительно свидетелем. Но Барс?! Как тогда выплачивать долг ему?..

— А теперь послушай меня внимательно, — сквозь притворство на лице Феди проступила злоба. — Я пытался быть терпеливым. Нянчился с тобой из уважения к Игорю. Но ты перешла все границы.

Анна машинально сделала шаг назад, нервно сглотнула.

— И что это значит?

— Теперь тобой будет заниматься Химик.

— И? — из последних сил она вытянула позвоночник, храбро выпятила грудь колесом. — Меня должно это напугать?

— Не знаю, — Федор пожал плечами и взялся за телефон. — Но в девяностые одного упоминания его имени хватало, чтобы люди покрепче твоего начинали молиться и писаться под себя… Алло, Химик? Ты где сейчас? Ах, с ребятами… — Федя хищно улыбнулся, не сводя с Анны пристального взгляда.

— Нет… — пробормотала она. — Только не Сава…

— Наша вдовушка плохо себя ведет. Разберешься с проблемкой?..

Не помня себя, Анна кинулась к лифту. Химик. Господи, он ведь казался таким интеллигентным… Кличка! Вот, что должно было ее насторожить. Кличка была у Барса, и ведь не за кошачью же грацию!

Анна жала на кнопку лифта, а в голове мелькали одна за другой страшные картинки. Цех химчистки без камер и свидетелей, Сава и Вася, привязанные спина к спине. И Химик приближается к ним со зловещим шприцем в руках… Нет. Не шприц — иначе бы кличка была какая-нибудь… Ну, Доктор или Айболит. Или Хаус, хотя в девяностые Хауса еще не было. Не шприц, а канистра с бензином или… О, господи, кислота!

Споткнувшись, Анна вылетела из лифта, пронеслась мимо Молота, который даже от сканворда не успел оторваться, с грохотом ворвалась в цех. Все, как в ее воображении! Голые бетонные стены, страшные, обшарпанные, мерцающая лампа, ковры… Безжизненное тело Васи на полу, Сава держит его голову, в ужасе смотрит на Химика, а тот нависает над ними…

— Не трогай! Не смей! — Анна ураганом накинулась на убийцу, сумочкой хлестая, куда глаза глядят.

Отбросила сумку, перешла на кулаки, оттолкнула бездушное чудовище, градом ударов обрушилась на него. Химик не шевелился. Ни звука не произнес. Просто терпел, пока терпение не иссякло, а потом ловким уверенным движением перехватил ее руки, завел ей же за спину. Анна оказалась в ловушке, прижатая к жесткому поджарому телу. Черные глаза за стеклами очков сердито поблескивали.

— Пусти!.. — прохрипела она, чувствуя, что легкие вот-вот разорвут грудную клетку. — Зачем ты… убил его?!

— Теть Ань, вы чего?.. — послышалось сзади, но Анна не собиралась сдаваться. За детей? Зубами разгрызет сонную артерию, если понадобится!

— Подожди, Вась, — пробормотала она и дернулась в руках Химика. — Пусти!.. Ты, мерзкий убий… — осознание накатило на полуслове. Анна вдруг обмякла. Почувствовав это, «мерзкий убийца» ослабил хватку, позволил обернуться.

Вася уже сидел, поправляя очки, Савелий, уронив челюсть, молча наблюдал за спектаклем.

— Мам?.. Это че сейчас было вообще?..

— Я… — она спешно отскочила от Химика, суетливо расправила блузку, пригладила волосы. — Подумала, тут проблемы… Вась, почему ты на полу?

— Да так… Душно было…

— Душно! — Савелий хохотнул. — Шлепнулся в обморок, как девчонка! Шуток не понимает…

— Сава, какие шутки? — нахмурилась Анна.

— Да Химик… Дмитрий Иванович, в смысле. Ну, Васек спросил, откуда все-таки кличка. А он такой: «Людей растворял в девяностые». Этот сразу чпок — и откинулся, я только вон башку поймал. У Васька вечно с шутками напряг. Не вдупляет…

— А что, кто-то шутил? — тихим голосом киношного маньяка вмешался Химик.

Васек тут же побледнел, и даже Сава слегка подрастерял веселость.

— Хватит, — отрезала Анна. Она сама не до конца поняла, шутит Химик или делает чистосердечное, но она своим примером должна была показать детям, что бояться нечего. Даже если у самой будто жидкий азот впрыснули в позвоночник. — Я же просила забрать ковры! Почему все так и лежит?

— Так это… — Сава пожал плечами. — Тяжелые. Мы их туда-сюда, и с двух сторон, а они в середине проваливаются…

— Отлично. А вы помочь не могли? — Анна строго посмотрела на Химика, молясь, чтобы у него не сохранилось бутылочки соляной в качестве напоминания о бурной молодости.

— Нет, — Химик улыбался, сунув руки в карманы. Кажется, он здорово повеселился, наблюдая, как эти раздолбаи корячатся с трехметровыми коврами.

— Ладно, — она одернула блузку и склонилась над ковром. — Ребят, давайте с двух сторон, а я придержу середину… И пусть Дмитрий Иванович стыдится, что женщина и дети мучаются с такой тяжестью!

Савелий, кряхтя, оторвал свой конец рулона от пола, Вася, бедолага, весь покраснел от натуги. Анна, вздохнув, простилась с парадной белой блузкой и, напомнив себе, что все — ради дочери, страстно обнялась с ковровой изнанкой.

— Давайте к двери… Сав, твоей стороной вперед… — выдавила Анна.

— Вы, конечно, как хотите, — донесся до нее невозмутимый голос Химика. — Но я не понимаю, зачем везти в школу обратно грязные ковры.

— Что?! — от неожиданности руки Анны разжались, середина рулона звонко шлепнулась на бетон. Васек, не удержав равновесия, выпустил свой конец и повалился следом. — В каком смысле «грязные ковры»? Их что, до сих пор не почистили?!

— А вы до сих пор не поняли принцип работы химчистки?

Нет, он откровенно издевался над ней! Чем-то Анна не угодила ему с первого взгляда. Казалось, ему величайшее удовольствие доставляют все ее мучения! Гадкий, гнусный человечишка!

— Но Федор же сказал, что разберется с коврами! — простонала Анна.

— Он много, что говорит, — Химик уклончиво дернул плечом.

— Так, вы двое — вышли, — Анна посмотрела на Савелия и Васька и ленинским жестом указала на дверь. — Марш.

— Мам, да че происходит-то? — Сава возмущенно поднял брови.

— Пулей. Стоять и ждать меня там.

Вася явно был рад избавиться от общества растворителя людей, а вот Савелий как будто боялся пропустить что-то безумно увлекательное. Но понял по лицу матери, что торги закрыты, и нехотя вышел, сердито шарахнув дверью.

— Ты ведь все знал, да? — отбросив церемонии, Анна подошла к Химику. — Что казино принадлежало Игорю? Ты ведь с ним работал? На него?

— Допустим, — он склонил голову набок.

— И теперь вот так спокойно согласился «разобраться с вдовушкой»?

— А кто сказал, что я согласился?

— Но… Он же сам приказал тебе… — она растерялась. — Ты правда растворял людей?

— Слушай внимательно, — Химик взял ее за плечи и сжал, приводя в чувство. — Я никогда не навредил бы детям Игоря. И вдове Игоря. И Федя… Не тот человек, кто будет мне приказывать.

Анна отстранилась.

— Тогда почему ты не выпихнул его из бизнеса? Почему не забрал все себе? Ты ведь мог бы? И Молот тебя слушается…

— Кресло босса — это показуха.

— А деньги?

— Мне нужно ровно столько денег, сколько нужно моей семье. Я не полезу на рожон, чтобы сесть за других. Снова.

— Значит, ты все-таки сидел? — осторожно спросила Анна, боясь разорвать паутинку откровения. Сейчас ей важно было понять, кто такой Химик. Что ему нужно. И можно ли от него добиться хоть какой-то помощи.

— Да, — Химик посмотрел на нее с вызовом, будто показывая, что не собирается стыдиться прошлого. — И это стоило мне общения с внуком. Единственное, что я могу — высылать ему деньги.

— Внуком?.. — Анна придирчиво осмотрела Химика с ног до головы. Да нет же — от силы сорок пять. Хотя… Если лет в двадцать он остепенился, а потом еще в двадцать его порадовали новым статусом… Савелию ведь тоже шестнадцать. Три-четыре года, и из нее вполне могут сделать ба… Нет. Вот даже в мысли не хочется запускать это слово.

Плохой человек не станет тревожиться о внуке. Возможно, в прошлом Химик и напортачил, но сейчас Анне гораздо ценнее было, что этот человек умеет дорожить семьей. Он пообещал ей и детям неприкосновенность — и Анна поверила. Если бы только склонить его на свою сторону…

Как назло, телефон грянул вальсом. И как только раньше эта музыка могла казаться романтичной?.. Завуч. Более неподходящего момента подобрать не могла.

— Да, Наталья Владимировна, — Анна подняла палец вверх, показывая Химику, что разговор не закончен. — Ковры… — мать твою, мать твою, мать твою! — Ну что вы, конечно, привезу. Завтра. Нет, уже все почистили, как новенькие, просто фургон на доставке… Да-да, не волнуйтесь!

Анна убрала телефон и мрачно посмотрела на Химика.

— Вам смешно? — она хмыкнула. — А Машу отчислить могут из-за этих… Лучше бы я в детстве драться училась, чем вязала мишкам штанишки! Никто бы сейчас не отбирал у меня бизнес…

— Мишкам штанишки? — Химик даже не пытался сдерживать смех.

— Ха-ха… — вяло протянула она и оглядела цех. Один станок все же стоял у дальней стены. Затащить бы туда…

Наклонившись, Анна попробовала приподнять ковер. Скорее, юбка разойдется по швам, чем это громоздкое чудовище сдвинется хоть на сантиметр.

— Боже, в тебе осталось хоть что-то человеческое?! — почти взмолилась она, беспомощно глядя на Химика.

Тот вздохнул и склонился над рулоном.

— К станку?

Анна смогла лишь кивнуть.

— Не поднимаем — тащим, — сухо скомандовал Химик, взялся за противоположный конец и преспокойно волоком сдвинул махину с места. Анне оставалось лишь немного толкать. Интересно, это природная сообразительность или большой опыт перемещения объектов, завернутых в ковер?..

— Раз, два, взяли, — велел он у самого станка, и не дав Анне даже опомниться, рывком водрузил рулон на длинное полотнище, напоминающее заводской конвейер. И только тогда Анна задумалась, а точно ли это устройство относится к химчистке? Может, дробилка какая-нибудь? Шредер? Да нет же. Вон и трубы подведены сбоку…

— И как все это?.. — она очертила в воздухе круг, намекая на мотор или движок. — Ты можешь выделить мне пару человек на чистку?

— Мои люди внизу, — Химик сунул руки в карманы. — И они заняты другим.

— Но…

— А на меня не смотри. Человеческое на сегодня закончилось.

Вот ведь секунду назад он казался живым, не лишенным сострадания и заботы… И что теперь? Волшебство рассеялось, и перед Анной снова бездушный садист. И как, спрашивается, она должна разобраться в станке? Ведь не с щеткой же ползать по дурацким коврам, когда нужно искать деньги для Барса! И почему всегда все наваливается разом?!

Нет, она не отступит. Хоть раз за этот чертов день у нее что-то получится! В химчистках работают не профессора и не академики. Что же она, олигофрен? Не разберется с каким-то там станком? Большая стиралка — вот и все! Где-то должна быть кнопка, рычаг, вентиль…

— Ну же! Работай, черт тебя дери! — на грани отчаяния Анна жала на все кнопки подряд, дергала все, что дергается, крутила все, что крутится — проклятая машина молчала. — Давай! — с этим возгласом она добралась до последнего крана, повернула…

И мощная струя, как из брандспойта, ударила ей в грудь.

Глава 7

Вот если бы в этом виде Анна прямиком из химчистки отправилась на вокзальную площадь, сорвала бы джекпот милосердия. Причем не только от обычных прохожих, но и от стражей порядка, которым положено гонять попрошаек. Выглядела она настолько жалко, что сердце любого нормального человека не выдержало бы. Сжалось бы, обливаясь кровью и состраданием. У любого — кроме одного-единственного.

Химик прослезился. Вот только не от сочувствия — он давился смехом, вены на лбу вздулись так, что вот-вот норовили лопнуть и забрызгать ковры еще сильнее.

Бездушный сухарь! Вдова в беде. Жизнь на волоске, ребенка могут отчислить из-за ковров, а он? Чудовище!

Анна судорожно вытиралась одноразовыми платочками. Макияж отпечатывался в полноценный портрет. Начни Анна штамповать лицом чистые листы бумаги, набрался бы добрый десяток оттисков. Водостойкая косметика… Как же! В лучшем случае, она бы сохранилась, если бы на Анну чихнул котенок. И ни одного приличного зеркала во всем цеху? Как вообще эти люди здесь работают? Одно слово: бандиты!

Нет. Анна собиралась домой. Хватит! Идти к Федору в таком виде? Чтобы что? Надеяться, что его разорвет от хохота, и кресло босса освободится само? Или опозориться перед сотрудниками, чтобы они больше никогда не воспринимали ее серьезно?

— Доволен?! — гневно выпалила Анна, чувствуя потребность сорваться хоть на ком-то.

— А я-то что? — просипел Химик, снял очки и вытер глаза.

Анна заглянула в сумочку. У опытных матерей в сумках прячется склад, который в случае зомби-апокалипсиса поможет семейству выжить и соблюдать гигиену еще неделю-другую. Но сегодня Анна взяла только вязание и мелочевку для стенгазеты. Рухни мир от страшного вируса, ее дети были бы грязными и голодными, но в шарфах и блестках.

Домой. Только домой. Задрав подбородок, Анна гордо прошла мимо Химика, хлюпая сапогами.

— Сава, иди к машине… — она оглядела пустую приемную и крепче сжала сумочку. — Сава?!

Химик подоспел следом и теперь тоже недоумевающе смотрел по сторонам. И когда Анна уже решила набрать сыну, из лифта как ни в чем не бывало вышел Молот и, проигнорировав присутствующих, уселся на излюбленное место за стойкой, чтобы воссоединиться со сканвордом.

— Где мальчики? — Анна требовательно перегнулась через стойку, оставив на сканворде пару мокрых клякс.

— Откуда я знаю? — Молот недовольно отряхнул свое единственное развлечение. — Я им нянька, что ли?..

— Ты почему с места ушел?.. — начал Химик и вдруг пристально посмотрел куда-то в дальний угол приемной.

— Что? — спохватилась Анна, проследив за его взглядом.

Узкая белая дверь с табличкой «охрана» была приоткрыта.

— Молот, бром тебе в легкие! — Химик сжал челюсти и бросился туда.

— Да что там такое? — озадаченно спросила Анна у заядлого сканвордиста.

— Да ничо, так-то, — Молот почесал затылок. — Техника всякая, мониторы казиношные…

— Мать твою! — выдохнула Анна. — Савелий! Сава!

Она подскочила к каморке, едва не сбив Химика с ног. Но уже некуда было спешить. Васек и Савелий были поглощены просмотром записей с игорных столов. Все пропало! Что теперь Анна могла объяснить сыну? Что его мать по уши влипла в подпольные делишки? Что его отец устроил казино, и теперь все Пачины — члены картеля? Или как там это называется в преступном мире… Господи, стыд-то какой! А Васек! Одно слово дяде Вене — и тот забудет про юношескую влюбленность. Все! Анна пойдет по этапу, зона, Магадан, железные зубы…

— Да ладно, че, ребята кина не видели? — раздался за спиной Анны голос Молота.

Савелий вздрогнул, резко обернулся и застыл, увидев мать.

— Ма-а-ам? — вопросительно протянул он. — Ты где намокла-то?

— Э! — запоздало спохватился Молот. — Тут проводка все-таки! Аппаратура!

Анна уже собралась высказать все, что думает по поводу аппаратуры и методов ее охраны, но Химик, сдернув с ближайшей вешалки черную куртку, молча протянул Анне. Ни слова! Значит, что будет с проводкой и мониторами, волнует всех, а что будет с ней и ее детьми — пустяк, не заслуживающий внимания?! Савелию шестнадцать, а не шесть, история про магию кинематографа не прокатит!

— Да там в цехе станок барахлит, — Анна накинула куртку и, проигнорировав сдавленный кашель Химика, тронула сына за плечо. — Сав, это из соседнего торгового центра… Ну, у них нехватка помещений, вот, поставили мониторы к нам… Понятия не имею, что у них там творится…

Но лапша соскальзывала с ушей Савелия, даже не зацепившись. Парень заговорщически ухмыльнулся и подмигнул.

— Мам, ну ладно тебе… Я что, дурак? Да ты не парься, я никому не скажу!

Анна вложила все нерастраченные мечты детства о софитах и камерах в этюд «недоразумение»:

 

— Тут и говорить не о чем! Безобразие какое, чтобы в моей химчистке на этих мониторах…

Нет. За такую слабую попытку Станиславский не только припечатал бы Анну своим знаменитым «не верю», но и в ярости отходил бы тростью. А Савелий с лицом всепрощающего старца поднялся со стула, обхватил мать за плечи и заглянул в глаза.

— Мам, — произнес он таким тоном, что дальше неплохо бы вписалась фраза «отпущаю же грехи твои…» — Все в порядке. Правда. Я никому не скажу, даже не думай. Можешь на меня положиться! Это… Это же анриал, как круто! А возьми меня в дело? Я как чувствовал: вся эта школа никому не…

— С ума сошел?! — возмутилась Анна. — Забудь вообще! А с этими жуликами из торгового центра я разберусь!

— Да это же самое крутое, что я видел! — глаза Савелия горели так ярко, что Анне стало жутковато: откуда в ее мальчике, в ее милом добром ребенке такая жажда криминала?! Он ведь даже «Бригаду» не смотрел! — Васек, ну скажи же!

Васек восторгов не разделял. Он все еще с опаской косился на Химика, готовый в любую секунду спрятать голову под курткой.

— Да… — неуверенно протянул бедолага. — Не, в смысле, круто, круто, да… Но… Игра вроде не самая чистая…

Химик, который все это время за ходом разговора следил издалека и особой заинтересованности не проявлял, вдруг так резко шагнул к Ваську, что тот чуть не влез на стул с ногами, и в ужасе прикрыл лицо руками.

— Спокойно, — Химик раздраженно поморщился и кивнул на мониторы. — Что значит «не самая чистая»?

Васек сжался в комок, как пойманный ежонок, медленно убрал руки и большими глазами, — а через линзы очков и вовсе огромными, — посмотрел на Химика.

— Я… Не то чтобы я разбирался в покере… — пролепетал он. — Но вроде в одной партии должна быть только одна десятка треф… А там… — Васек ткнул на один из экранов. — Уже вторая…

Химик достал из нагрудного кармана очки, приблизился к монитору.

— Здесь? — коротко спросил он.

— Ага.

Тогда Химик принялся медленно перематывать запись. Все затаили дыхание, даже Анна забыла о том, что ей надо отвадить сына от игорного бизнеса. Васек всегда был умным, а уж с компьютерами и вовсе ладил лучше, чем с людьми. Но такой внимательности Анна от него не ждала. Десятки экранов, куча столов. Карты и карты, рулетки и рулетки, как можно заметить такую мелочь?

— Вот! — вдруг дернулся Васек, и Химик остановил запись.

Действительно, там была тоже десятка треф. Еще одна.

— Получается, он шулер? — выдохнула Анна. В памяти замелькали картинки вчерашнего вечера: вот на таком же мониторе человек, привязанный к стулу, ему ломают пальцы… Боже! Нельзя, чтобы дети это увидели!

— А я о чем, мам! — уже завелся Савелий. — Давай так: Васек будет на безопасности, а я могу карты сдавать. Разучу все эти фокусы, примочки, телочки будут кипятком…

— Вон отсюда! — не выдержала Анна. Сейчас ей как никогда хотелось высечь ремнем всех присутствующих. Саву с Васьком — за то, что суются куда ни попадя, Молота — за глупую безалаберность, Химика… За то, что он такой… такой… Химик!

— Ма, да ты че! Семейный бизнес, типа в «Крестном отце»! — Савелий чуть не подпрыгивал, как в детстве в магазине игрушек: «Вон того робота, ну пожалуйста!»

— Оба вон! — рявкнула Анна, сама от себя не ожидая, что вообще способна повышать голос. — И ни на шаг от ресепшн. А ты… — она повернулась к Молоту и стиснула зубы. — Только попробуй от них отвернуться! Слышишь? Ни на шаг!

Молот озадаченно поднял брови и посмотрел на Химика. Анна отчетливо поняла: она может из трусов выпрыгнуть, но саму ее здесь слушаться не будет никто.

— Ты ее слышал, — тихо подтвердил Химик, и Молот, как верный пес, тут же отбыл по месту назначения.

Анна чуть не расплакалась от умиления. И не потому, что ей нравилось, как мужчины командуют друг другом, и не потому, что в юности мечтала выйти замуж за генерала. Нет. Столько раз она билась над детьми, заставляя их что-то сделать! Угрожала отобрать телефон, сулила сладкое… Обращалась за поддержкой к Игорю, но всегда слышала только: «Да оставь ты их, пусть делают, что хотят». А ей хотелось вот такой маленькой поддержки, единства фронтов. Неужели трудно? Ведь фраза «делай, как мать говорит» даже короче!

Сава и Васек мгновенно прочувствовали, что ловить тут больше нечего. Еще бы! Если уж человек-гора предпочел ретироваться, то удача точно не на их стороне. Анна прикрыла за парнями дверь, щелкнула замком. Химик задумчиво прокручивал запись.

— Ему вы тоже сломаете пальцы? — Анна подошла к мониторам.

— Нет. В смысле… Да, конечно, но дело не в этом, — Химик так спокойно говорил о членовредительстве, будто надиктовывал супруге, что купить к ужину. Мол, я бы не погнушался телячьими котлетками. Лучше — с рисом. Ах, да! И не забудь по дороге прострелить тому фраеру коленную чашечку. — Он бы не смог вот так просто вбросить карту. Любой наш крупье считал бы фокус на раз. Значит, крупье в деле.

— А кто на раздаче? — Анна наклонилась к монитору.

Отвечать Химику не потребовалось: все было очевидно. За столом стоял Федор собственной персоной.

— Но ему-то зачем?! — удивилась Анна. — Ясно, что он тот еще гад, но ведь он и так главный! Фактически. Что ему, денег мало? Разве казино не всегда в прибыли?

— А я еще думал, что не так с выручкой… — Химик снял очки и потер переносицу. — Вон оно что… Хитрая схема…

— Какая схема?!

— Он ведь предлагал казино Барсу? Решил вывести деньги перед продажей.

— Но если Барс об этом узнает… Федору ведь крышка, разве нет? — Анна еще не до конца вникла в тонкости криминального мира. У нее язык не поворачивался сказать «убьет» или «устранит»… С детским «крышка» звучало не так страшно, если не включать воображение.

— Вот сучок, а? — Химик цокнул с досадой. — А я думаю: и чего он рвется к раздаче? Крупье у нас, как грязи, сам Федя явно не для работы цвел… А он вот как…

Анна поняла: другого такого удачного момента просто не будет. Как за спасательный круг, она ухватилась за локоть Химика и проникновенно посмотрела ему в глаза.

— Помоги мне. Пожалуйста. Дима…

Химик сморщил нос, будто услышал не собственное имя, а нечто вроде «люди добрые» или «Христа ради».

— Химик, — раздраженно напомнил он.

— Хорошо, — быстро согласилась Анна. — Как скажешь. Но только помоги, пожалуйста. Я не прошу тебя о жалости. Не прошу думать о моих детях… Пусть будет сделка.

— Какая?

— Три дня. Мне нужно только три дня, чтобы вернуть деньги Барсу. Сам подумай: если у меня не получится, Барс убьет меня и все равно отберет казино. Как компенсацию или что там у вас… Работы не будет ни у тебя, ни у Молота. Ни у всех остальных, кто внизу.

— А если не отберет?

— Да он получит его так или иначе, Химик! Либо отберет, либо купит у Феди… А Федя уже вынесет все, что плохо прибито. И что, ты думаешь, Барсу нужен такой сотрудник, как ты? Думаешь, у него своих людей нет? И кто тогда будет посылать деньги твоему внуку?

На скулах Химика угрожающе шевелились желваки, темные глаза нехорошо блеснули. Ему явно не нравилось то, что говорила Анна, и тем не менее, он не вышел, хлопнув дверью, а коротко спросил:

— Что ты предлагаешь?

Все. Яйца переговоров упали в нужную корзину. Анна часто уговаривала Игоря на покупку, которую он не хотел, умасливала школьную администрацию. Что-что, а уговаривать умеет любая хорошая жена, а Анна была определенно из лучших. И теперь она понимала: все, что она скажет дальше, уже не важно. Химик может поколебаться для видимости, но выбор свой он уже сделал. Стараясь не торжествовать так уж в открытую, она продолжила:

— Мне нужно это казино на три дня. Я сделаю все, чтобы заработать нужную сумму. Потом — забирай.

— Что именно?

— Казино, сотрудников, оборудование… Вообще все. Ты будешь боссом. Хочешь — продавай, хочешь — продолжай зарабатывать. Никто больше не посмеет тебе приказывать.

— Допустим, — медленно ответил Химик, и Анна с трудом подавила желание поднять вверх кулачки с криком «уииии!» — Но тебя не признают главной, если ты сама себя не поставишь, как надо. Я подстрахую — но выгнать Федора ты должна сама.

Что именно имел в виду Химик, Анна поняла не до конца. Все-таки преступный язык иносказателен, приличного разговорника еще не изобрели, а ей не хотелось выглядеть совсем уж неопытной дурочкой. Она услышала главное: грубая сила на ее стороне. А это все, чего ей недоставало в переговорах с Федором. Что бы ей ни пришлось сделать дальше — она бы согласилась на все, потому что на кону жизнь и семья. Впервые за день Анне нестерпимо захотелось кого-то обнять, прижаться к теплому человеческому телу. Она неловко шагнула к Химику, но тот, будто почуяв ее намерение, моментально сделал шаг назад и брезгливо покосился на мокрую блузку. Что за человек? Все ему надо испортить… Анна смущенно поправила прическу, словно никаких объятий и в мыслях не было, а потом просто и по-деловому протянула Химику руку. И в ту секунду, когда он сжал ее пальцы сухой горячей ладонью, Анна осознала: жизнь никогда уже не будет прежней.

Глава 8

Мария-Антуанетта поднималась на эшафот с меньшим достоинством, чем Анна Леонидовна Пачина спускалась в казино. Она несла себя и свою мокрую, испачканную блузку, прическу, похожую на творческий выплеск не в меру креативного парикмахера, так уверенно, что никто бы догадался, как трясутся поджилки.

В голове вертелись слова Химика: «Выгнать Федора должна ты сама». И теперь, когда кумар эйфории выветрился, Анна никак не могла сформулировать для себя план действий. А без плана она не могла. Импровизация никогда не входила в число ее достоинств.

Анна прошла через зал к барной стойке. На удивление, никто не шарахался в стороны, не кривился и не выкрикивал с места обидные гадости. Видимо, здешняя публика видывала и не такое. Один только свист. Ну, и пьяный товарищ за стойкой обратил на Анну мутный взгляд и икнул, осмотрев грудь, облепленную мокрой тканью.

— А косарик за приватный, а?.. — выдал он, криво осклабившись.

Правда, с таким энтузиазмом потянулся к Анне, что едва не нырнул лицом в миску с орешками.

— Приватный — в соседней сауне, — холодно отрезал подоспевший Химик.

Махнул кому-то, и двое громил выросли из полумрака, чтобы через секунду исчезнуть вместе с излишне любвеобильным клиентом. Молоденькая барменша продолжила протирать стаканы, лениво ворочая во рту жвачку и время от времени надувая пузыри.

— Люб, сделай Анне что-нибудь… согреться, — велел Химик.

И только тогда Люба на мгновение перестала жевать, чтобы одарить гостью вниманием.

— Что налить? — барменша поставила чистый стакан и облокотилась на стойку. — Маргарита, Космополитен, Лонг-Айленд…

— Ты снова здесь? — насмешливый голос Федора заставил Анну вздрогнуть и обернуться. — О, я смотрю Химик уже с тобой поработал…

Анна проигнорировала выпад и взглянула на Любу:

— Мне как Игорю, пожалуйста.

Очередной розовый пузырь из жвачки не успел лопнуть, а Люба уже лихо подкинула бутылку с Черри Бренди, налила порцию и изящно украсила коктейльной вишенкой.

— Приятного, — бокал проехался по стойке прямо в руку Анны, словно она оказалась в салуне, а не в казино.

Это был не ликер, а лишнее доказательство тому, что Игорь работал здесь. И не просто работал — управлял всем. Его знали, его вкусы помнили даже спустя год.

Анна пила, не сводя с Федора пристального взгляда. Пусть знает, что теперь напиток босса будут наливать ей. Усмешка на Федином лице завяла, но белый флаг он не выбросил. Нет, теперь Федор откровенно злился.

— Поговорим? — Анна стукнула пустым бокалом по стойке, чувствуя, как внутри вместе со сладостью разливается решимость.

— Дамы вперед, — Федор театрально указал рукой на дверь кабинета.

— А Химик? — Анна с надеждой обернулась.

Впрочем, Федя истолковал вопрос неверно, и успокаивающе похлопал Анну по плечу:

— Куда ж без него? Но ты не бойся, моя дорогая, я попридержу своего добермана на цепи. Да, амиго? Пощадишь вдовушку?

Лицо «добермана» не выражало ровным счетом ничего. Не лицо — посмертная маска. На долю секунды Анне стало страшно: вдруг Химик передумал? А вдруг даже не собирался становиться на ее сторону? Может, это был просто спектакль, чтобы прощупать ее слабые места и выведать план врага?

Глядя, как Химик одним движением двух пальцев подзывает Молота, Анна нервно сглотнула. Ведь про растворенных людей — шутка, да? Пугалка для непослушных подростков?..

«Тебя не признают главной, если ты сама себя не поставишь, как надо». Видимо, Химик поставил. Что он для этого сделал, так и осталось загадкой, но его слушались с полувзгляда. И Анне стоило поучиться такой выдержке, если она собиралась хотя бы на три дня, но все-таки продержаться в кресле босса.

Выпрямив спину, Анна со всей уверенностью, на которую только была способна после тяжелого дня, направилась в кабинет. Химик шел следом беззвучно, но каким-то непостижимым образом Анна чувствовала его присутствие. Успокаивающе сопел Молот.

Войдя, Федя уселся в кресло с видом почтенного Дона Корлеоне.

— Ну что, — ухмыльнулся он. — Подпишем куплю-продажу?

Щелкнул дверной замок, Химик и Молот телохранителями встали за спиной Феди. Анна облизнула пересохшие губы и сжала пальцы, чтобы унять дрожь. Ловушка захлопнулась, вот только для кого именно?

— Да ты присаживайся, в ногах правды нет, — Федор указал ей на стул. — Все, игры кончились?

Анна подошла ближе, положила на стол сумочку и опустилась на краешек стула. Сейчас она со стороны выглядела, как неопытная студентка на вступительном экзамене, и сама это понимала. И все-таки заставила себя раскрыть рот и произнести одно-единственное слово:

— Нет.

— Что? — брови Федора взметнулись вверх.

— Это мое казино.

Назад дороги нет. Пусть кричит, угрожает… Больше она не даст слабину. Однако Федя даже не думал злиться. С веселым смешком он повернулся к Химику.

— Теряешь хватку, амиго?

Анна вцепилась в подол юбки. Все смеются над ней. Все! Нашли шута! Ведут себя, словно она дурочка, которая ничего не смыслит! Да это сами они не разбираются в жизни! Она родила двух детей! Произвела на свет человека! А чем может похвастаться Федя? Знанием покерных комбинаций?! Терпение натянулось леской, на которую подвесили гирю. Еще одна пушинка — и все.

— Это. Мое. Казино.

— И что ты с ним будешь делать? — Федя говорил с ней, как с олигофреном. — Занавесочки повесишь? Пирожки будешь подавать? Лото вместо покера?

Анна медленно выдохнула, пытаясь сдуть пушинку с тяжелеющей гири.

— Уходи. Пожалуйста.

— А то что? — насмехался Федор. — Что ты мне сделаешь? Дорогая моя, тебе лучше заняться своими делами, — он глянул на сумочку, из которой виднелась пряжа. — Тоже, кстати, отличная идея для бизнеса. Хэндмейд сейчас в тренде, между прочим…

Пушинка упала, леска лопнула. Не помня себя, Анна вскочила, выхватила из сумочки спицу — и со всей силы воткнула в руку Федора, лежащую на столе.

Секунду было так тихо, что Анне показалось, будто все слышат, как гулко колотится ее пульс. В ужасе она смотрела на спицу в чужой ладони, наблюдала, как медленно сочится кровь. Химик удивленно округлил глаза, Молот уронил челюсть. Анна не понимала, что происходит. Она ранила человека?! Она? Это действительно сделала она? И почему никак не отпустит спицу?.. Желудок нехорошо сжался…

И тут Федя, оправившись от первого шока, заорал. Дернулся, попытался вырвать руку, но Анна автоматом сжимала спицу мертвой хваткой. Адреналин отключил связь с конечностями. Неясно было, разожмутся ли пальцы вообще, или придется орудовать ломом.

— А-а-а! — вопил Федор, ужом извиваясь в кресле. — Химик, Молот… Что вы… Да уберите ее!.. Мать…

Но Химик и Молот не собирались никого убирать. Напротив, вдавили Федора в спинку, лишая возможности шевелиться.

Анна балансировала на грани обморока, тошнота подступала волнами, на лбу выступил холодный пот. Не то чтобы она боялась крови, с ней периодически сталкивается любая женщина. Но вот так проткнуть кого-то… Еще немного… Почти уже все… То ли облегчение, то ли слабость прокатились по телу. Она не одна. Сглотнув, Анна подняла глаза в поисках поддержки: Химик едва заметно кивнул и указал глазами на стеклянную стену. Через приоткрытые жалюзи на Анну глазели ребята из казино: крупье, барменша, даже охранники. Видно, слетелись на вопли Федора.

Держаться. До последнего. Нельзя потерять лицо, нельзя!

— Я все знаю! — выкрикнула Анна. — Барс… Ты продать ему хотел! Казино Игоря!

Слова путались в голове, шум в ушах заглушал мысли.

— А-а-а! Пусти… Химик! — Федя, к счастью, не мог сейчас поиздеваться над ее косноязычием. — Причем тут Игорь?!

— Это его казино! — Анна сдержала рвотный позыв и сильнее надавила на спицу. — Мое! Мое казино!

— Химик, да убери ты эту… — горланил побледневший Федор.

— Убрать здесь надо только тебя, — тихий уверенный голос Химика удерживал Анну в сознании. — Ты знаешь, как поступают с ворами.

— Бред!

— Ты счищал… — Господи, да как же это у них называется?! — Сливал! Ты сливал деньги из казино! А сам Барсу хотел продать!

— Нет, Аня, нет!

— Я покажу Барсу. Все записи покажу. Про десятку треф, — Анна взглянула наХимика, тот ободряюще кивнул, и она, наконец, вытащила спицу. Кровь брызнула на блузку, и Анна вцепилась в край стола, чтобы устоять на ногах.

— Врача… — простонал Федя, баюкая раненую руку. — Скорую!

— Лишнее движение, и вызывать будем плотника, — Химика, казалось, ничто не способно выбить из колеи.

— У… — Анна кашлем замаскировала тошноту. — Уберите его. И это… В черный список внесите.

— Убрать?.. — Химик вопросительно изогнул бровь.

И тут до Анны дошло, что она только что сказала, и паника снова заколотилась в груди.

— Боже, нет! С ума сошел? Просто выведите!..

— Уверена? — Химик сжал плечо Федора, и тот жалко скукожился.

— Да, — единственное, в чем она была уверена на сегодня.

Химик и Молот выволокли стонущего Федора из кресла, и Анна обессилено рухнула на его место.

— Дим? — окликнула она Химика в дверях, и тот обернулся. — Ковры… Отправь в чистку… Или что там надо…

В черных глазах Химика промелькнуло нечто, похожее на сочувствие. Или Анне просто хотелось, чтобы хоть кто-то ее пожалел?.. Так или иначе, он кивнул, и ей стало легче. Отчего-то она знала, что этот человек верен своему слову.

Сквозь щели в жалюзи Анна видела, как расступились работники казино, слышала, как тихо стало в игровом зале. Больше всего на свете она мечтала сейчас оказаться одна, накрыться одеялом и свернуться калачиком, но понимала: она — новый босс. А босс должен держаться с достоинством. И взгляды, которые она время от времени ловила на себе, подтверждали: она поступила правильно. Правильно — для них. Но для себя ли?..

Опомнившись, Анна вытащила антибактериальные салфетки. С Машиной любовью к дракам они все время были наготове. Завтра надо будет принести из дома чистящие средства. Стол, кресло… Все здесь. У них вообще есть уборщики? Не позовешь ведь клининг… Боже, во что она ввязалась?!

Анна лихорадочно оттирала спицу, столешницу, даже собственные сапоги. Она самой себе казалась Джеком-потрошителем. Как теперь этими руками подтыкать одеяло детям? Три дня. Выдержит она три дня или нет, в конце-то концов?!

Закончив с уборкой, Анна рухнула в кресло, вцепилась в подлокотники. Кожа мягко скрипнула, повторяя очертания ее тела. Черт, а удобное ведь… Красивое такое. И стол в целом неплох… И мониторы… Экраны с рулетками, покером, игроками… Теперь это все принадлежит ей? Странное чувство — быть главной. Незнакомое, непривычное, но… Приятное?

Анна откинулась на спинку, прикрыла глаза, прислушиваясь к новым ощущениям. Это и есть тот наркотик, про который все говорят? Власть.

Будто в тумане Анна услышала из зала голос Химика. Он что-то тихо и отрывисто говорил охранникам. Кажется, в его речи промелькнуло слово «ковры»… Да, теперь Маша останется в гимназии. Губы сами собой расплылись в улыбке.

— Она что, теперь правда босс? — донеслось до Анны, и она прислушалась.

Крупье, тот молоденький парень… Как его… Леша. Изворотливый и смазливый, на ее вкус, но ведь с его общительностью… Если парень в оппозиции, лучше об этом узнать сразу.

— Дама за третьим столом хочет сделать ставку, — невозмутимо отозвался Химик.

Значит, здесь работает политика «без комментариев»? Трудно было сказать про нее что-то хорошее или, на худой конец, просто подтвердить факт ее инаугурации?

— Да ладно! — не унимался крупье. — А Федор?

— А ты подойди, сам у нее спроси, — парировал Химик. — Руки-то у тебя лишние, я смотрю.

Лешу сдуло в секунду, а Анна едва не прыснула со смеху. Теперь ею будут пугать людей. Хорошая подобралась команда! Один — великий растворитель, вторая — рукодельница.

Что ж, лучше будет, если слава пойдет впереди, и больше не придется доказывать подвиг. Хотя… Так ведь и во вкус нетрудно войти. На что только ни решишься ради детей!..

Дети! Анна резко выпрямилась. Со всеми этими мафиозными войнами она совершенно забыла про мальчиков! Если Молот внизу, с Химиком, то кто тогда приглядывает за ребятами?!

Она подскочила, схватила сумочку. Хватит. Сегодня она все равно не в состоянии разбираться с деньгами. Подумает про них завтра. У Савы ведь уроки еще, Маша весь вечер торчит у Наташки…

— Ты тут справишься? — в дверях спросила Анна у Химика, и лишь потом поняла, как глупо это прозвучало.

— Постараюсь, — уголки его губ насмешливо дернулись вверх.

— Ну да, ну да… Завтра утром увидимся. На рабочем месте, — она не знала, как положено прощаться боссам. Не в щеки же расцеловываться, как в фильмах про сицилийскую мафию!

Неловко кивнула и поспешила к лифту, чувствуя, как покалывает спину от недоверчивых взглядов. Ничего. Завтра они увидят, что она тоже на что-нибудь да сгодится. Лишь бы только мальчики никуда не сбежали.

Впрочем, зря Анна волновалась: Сава и Васек, смирные и притихшие, дружно сидели у ресепшн ровно на том самом месте, где она их оставила. Сава прикорнул у друга на плече, Васек клевал носом над учебником химии. Интересно, его вдохновил Химик или просто в школе задали?.. Хоть бы они сейчас проходили не кислоты и щелочи!

— Пойдем, — Анна тронула сына за плечо.

Мальчишки вздрогнули, спохватились. Васек встал так поспешно, что книги с тетрадями посыпались из портфеля, а Сава, еще квелый со сна, чуть не шарахнулся головой о скамейку.

— Давайте, давайте, — поторопила их Анна и, убедившись, что все готовы, вышла, наконец, на свежий воздух и зашагала через парковку к машине.

— Мам! Да подожди ты! — Савелий едва успевал за ней. — Что там? Мужика-то поймали? Что с ним теперь?.. Руку сломаете?

Анна резко остановилась и на мгновение прикрыла глаза, мысленно считая до десяти. Совмещать работу с семьей, в целом, можно, если эта работа не связана с членовредительством. Вот как выбить из сына всю эту нездоровую любовь к преступной романтике?! Чертов рэп! Машут руками, хвастаются прошлым в гетто и пистолетами. А матери потом мучайся и читай лекции про нравственность!

— Вопросы на сегодня закончены, ясно? — она обернулась.

Но от Савелия так просто было не отделаться.

— Так все-таки это наше… — он заговорщически понизил голос. — Ну, казино?

— Что? — она сделала вид, будто плохо расслышала.

— Казино, — чуть громче проговорил Савелий, стараясь не шевелить губами.

— А?

— Казино! — крикнул он, подавшись вперед, и тут Анна ухватила его за грудки.

— Еще раз ты скажешь это слово, и я не знаю, что с тобой сделаю! — она изо всех сил тряхнула сына. — Забудешь кучу других слов: «ноутбук», «телефон», «вайфай»…

— Да понял, понял… — мгновенно сдулся Савелий.

Тогда Анна отпустила его и медленно повернулась к Ваську.

— И дяде Вене ничего не говорить. Ни-че-го, ясно?

Васек торопливо закивал, но Анна решила усилить эффект.

— Если я сяду, и эти двое, — она ткнула пальцем в Саву, — пойдут в детдом, это будет твоя вина.

Бедный Васек перепуганно заморгал и ухватился за капот, чтобы удержаться на ногах.

— А теперь в машину, — тихо, почти по-химиковски приказала она.

И на сей раз желающих спорить не оказалось.

Глава 9

Анну распирало изнутри. Вообще-то она привыкла со всем справляться сама. Игорь был не тот человек, который станет вечером за чашечкой чая выслушивать о том, как у его дражайшей супруги прошел день. Анна пыталась поначалу раз или два присесть мужу на уши, но Игорь так скривился, будто она про месячные решила рассказать, а не про нового тренера по йоге. Теперь-то Анна его понимала: после пребывания в этом проклятом казино все остальные проблемы кажутся параноидальным бредом. Интересно, сколько раз Игоря ставили на счетчик? Сколько раз ему угрожали, пугали, пытались выгнать из собственного бизнеса?.. Неудивительно, что он не справился с управлением. Анна сама каким-то чудом доехала до дома и не снесла ни одного зеркала, паркуясь. Руки не то что тряслись: ходуном ходили.

Справиться с таким состоянием сама Анна не могла. Потечет крыша — и все. А кто будет готовить детей к контрольным и ЕГЭ? Кто заработает им на репетиторов? Иллюзий Анна не питала: еще из Наташкиного Васька стобалльник мог бы получиться. Юных Пачиных пришлось бы тянуть долго — и очень дорого. Но это, разумеется, при том простом условии, что их мать вообще выживет.

Единственный человек, с кем Анна могла хоть немного разделить ношу, жил за соседней дверью. Одна неприятность: за этой же дверью обитал полицейский. Или как теперь надо его называть? Мент? Мусор? Коп? Легавый?.. К черту. Уж с Веней они вдвоем с Наташкой как-нибудь разберутся.

Анна вдавила кнопку звонка, и из квартиры послышалась долгая непрерывная трель. Наташка выглянула на площадку, на ходу затягивая пояс халата.

— Что, опять заело?.. — озадаченно посмотрев на кнопку, Наташка нахмурилась. — Ань, руку-то убери… Ты чего?

Анна моргнула, опустила руку.

— Маша у тебя?

— А где же ей быть? Ма-а-аш! Марусь, мама пришла!

Жмурясь от Наташкиных децибелов, Анна подумала, что ее подруга детства вполне могла бы обойтись и без телефона. Такая экономия бы вышла!

Маша мгновенно материализовалась в дверях, и Анна молча отправила детей в свою квартиру. Только Васек, нервно переминаясь с ноги на ногу, косился то на мать, то на тетю Аню.

— Мой натворил что-то? — Наташкин взгляд отяжелел. — А? Ты чего стоишь, я не пойму? Опять директорскую почту взломал?

— Нет-нет, — спешно вмешалась Анна, пока Васек не искупил несуществующие грехи.

— Тогда что ты тут уши греешь? — возмутилась Наташка и за рукав втащила сына в квартиру. — Дуй к себе! И уроки чтоб сделал.

— Я сделал…

— Бегом!

Дождавшись, пока Васек разуется, и хлопнет дверь его комнаты, Наташка, скрестив руки воззрилась на Анну.

— А Веня дома? — полушепотом спросила та.

— На дежурстве. Сутки у него. А что стряслось-то… — Наташка придирчиво оглядела подругу и, наткнувшись на пятна крови наметанным взглядом ревнивой супруги, изменилась в лице. — Помер, что ль, кто?! — в ужасе выдохнула она.

— Нет, — Анна мотнула головой, чувствуя, как напряжение, копившееся весь день, норовит вот-вот вырваться из организма через слезные железы. — Пока нет…

— Ясно, — Наташка кивнула с видом опытного врача-диагноста. — Пошли.

Едва переставляя ноги, Анна добрела до кухни и уронила непослушное тело на табуретку. Наташка же сунулась в холодильник, поставила на стол запотевшую бутылку водки и два стакана.

— Не… — вяло засопротивлялась Анна. — Я особо не пью…

— Как лекарство, — терпеливо пояснила Наташка, разливая.

Да, лекарство Анне было жизненно необходимо. Хотя бы такое.

Водка развязала язык, распахнула внутренние барьеры, а страхи и предосторожности запихнула куда поглубже. И если поначалу Анна собиралась просто пожаловаться на рабочие неприятности, придумать какие-то безопасные формулировки про конкурирующую химчистку, то не прошло и получаса после первого стакана, как Наташка узнала все. В деталях и криминальных подробностях.

— Зря ты его, конечно, не добила, Федю этого, — Наташка сурово грохнула стаканом об стол, и Анна икнула, не узнавая подругу. — Я б его, гада…

— Да ты что! — Анна вцепилась Наташке в запястье, будто та прямо в эту секунду замахнулась на Федора топором. — Это ж человек!.. Живой!..

— Дерьмо, а не человек, — отрезала жрица возмездия и плеснула еще по одной.

— Слу-у-ушай, — Анна опрокинула новую порцию и печально заглянула на дно стакана. — Может, это?.. Того? Уехать, в смысле?.. Детей взять и…

— Да ты что?! Зачем?

— А как я долг отдам?.. — Анна схватилась за голову. — Такие деньги… Это ж… Это ж… до фига просто!

— У тебя казино! Поняла? Это твой Ягуар или Тигр… Он козел, конечно. Но не дурак же! Стал бы он требовать, если б нельзя было выжать!

— Думаешь? — поморщилась Анна.

— А то! Вон у меня в салоне клиентка одна… Так у нее муж поигрывал. По секрету, конечно. Но на маникюре — как у венеролога, сплошные откровенности, — Наташка глупо хихикнула. — Не поверишь: была одна, так ей тридцать, а у нее ни разу…

— Наташ! К делу!

— К какому?.. Ах, да. Так вот, муж поигрывал. Возьми — да и сорви этот… джондон… донджон… доуджонс…

— Джекпот?

— Вот! И, короче, на эти деньги построили дом. Фотки я видела — особняк, куда деваться! Три этажа и даже бильярд есть!..

— И?

— Чего «и»? Он-то выиграл, а казино ж не разорилось! Там таких олухов — задницей ешь, и все деньги несут… Больше народу — больше денег…

Больше народу, больше народу, больше народу… Слова засели в мозгу занозой. Срочно привлечь много клиентов. Чему там учили на курсе маркетинга? Составить портрет своего покупателя… Это что ж за акция должна быть такая, чтобы за три дня затащить в казино целую толпу? И главное — как рекламировать то, о чем никто не должен знать?.. Что за вилы-то такие: либо ты сохраняешь тайну, и тебя убивает Барс, либо ты зазываешь публику в ростовом костюме купюры, а потом тебя сажают за незаконную деятельность?..

Анна выжимала мозги, как половую тряпку, пытаясь выдавить хоть какой-то экстракт идеи. Хоть капельку. Но выжимались только спирт и желание собрать чемоданы и затеряться за полярным кругом.

— Так, ты давай двигай домой, у тебя там дети, — Наташка качнула пустую бутылку и, поняв, что на дне больше ничего не плещется, выбросила. — Мне в салон завтра с утра, клиентка на девять записалась.

Вот хорошо Наташке! Что бы ни случилось: кризис, революция, ядерная война, женщинам всегда будет нужен маникюр. Идеальными руками можно весь мир взять за причинное место. Анна тоскливо взглянула на собственные лунки отросших ногтей. Хороший же из нее выйдет криминальный босс. Что скажут клиенты? Сотрудники? Как это вы, Анна Леонидовна, будете следить за казино, если за собой не можете?..

— Натусь, а у тебя для меня окошечка не найдется? — Анна жалобно подняла брови. — Хочу обновить френч.

— Другой разговор, — заулыбалась Наташка. — Заглядывай в обед, как раз приемщица уйдет часа на полтора. Только френч тебе не надо.

— Почему?

— Делай красный. Можешь смело тыкать спицами этих гадов, крови под ногтями никто не заметит, — Наташка за локоть помогла подруге подняться. — Разберись с ними, я в тебя верю.

Анна доползла до кровати, когда дети уже вовсю сопели в кроватях. Думала, после жутких событий, по которым можно снимать криминальный сериал, заснуть не сможет еще долго. Но голова отключилась так быстро и качественно, что ни звонок будильника, ни ритуальные утренние бои за место у раковины не прервали крепкого сна новоиспеченного криминального босса. И только робкий, полный нежности голос Вени заставил Анну открыть глаза:

— Хочешь, я отвезу детей?..

— Привет, Ве… — на автомате начала она и осеклась, осознав, что происходит.

Коп. В ее комнате. Блузка с пятнами крови, сумочка с вязанием…

Черт! Черт-черт-черт!

Паника схватила за горло, Анна взметнулась, как глухарь на охоте, но спросонья зацепилась за одеяло и с грохотом рухнула на пол. Будь она дичью, ее уже включили бы в меню. И никаких проблем с ощипыванием: вчера упилась до такой степени, что забыла про ночнушку. Вскочила, судорожно прикрываясь скомканным одеялом и тяжело дыша.

— Веня! — крик вырвался из глубины души. — Разве можно так подкрадываться?!

Она попятилась к креслу, чтобы загородить испачканную блузку, попутно споткнулась снова, и духи, рамки, подсвечники, — словом, все, что создавало домашний уют, — со звоном полетело с комода.

— Так я это… В дверь звонил… — Веня, красный, как бубновая масть, смущенно прикрыл глаза ладонью. — Я и стучал… Да это, Наташка… Ну, в смысле, прихожу с суток, а она — «Нюрку бы за руль после вчерашнего»… Да не, я ничего, каждый может расслабиться… В смысле… Ну, я подумал, может, подбросить твоих в школу, они вон уже у подъезда…

Веня переливался багрянцем и бормотал так испуганно, что у Анны отлегло.

— Да, конечно, — она отдышалась, незаметно швырнула главную улику за кресло и нашла в себе силы улыбнуться. — Прости, я обычно не пью…

— Я знаю, знаю! — торопливо закивал Веня. — Нелли Марковна может что угодно про тебя выдумывать, я-то тебя знаю с детства! Ты не такая. И в плане… Ну, знаешь… Разборчивости в личной жизни…

Ну, спасибо, Нелли Марковна! Анна сжала зубы. Вот кого надо нанимать в казино на ресепшн. Человек, который прожил всю сознательную жизнь на первом этаже, да еще и в советские годы, не сравнится ни с одной камерой наблюдения. Тут вам и функция распознавания лиц, и автоматическое додумывание досье с неизменными пометками о наркомании, алкоголизме и проституции, и участковый на быстром наборе… Что там Молот? Качков уже никто не боится, в них стероидов больше, чем в магазинной курице. То ли дело подъездные бабки! Вот самый страшный кошмар любого, кто хоть раз задумывался о конфиденциальности.

У Анны даже сомнений не возникло: не пройдет и недели, как весь местный пенсионный бомонд заговорит о том, что Веня наведывался в ее спальню, когда детей не было дома.

— Веничка, ты меня очень выручишь, — Анна старалась говорить мягко и не запускать внутрь крамольные тезисы Раскольникова. — Я бы сама, но… Голова ужасно раскалывается. Погоди, я только накину что-нибудь.

Веня покраснел еще сильнее, хотя еще секунду назад Анне казалось, что более насыщенного оттенка алого не существует в природе. Осознав, что никто на ее «сомнительные прелести» и сегодня покушаться не станет, Анна отбросила одеяло и взялась за халат.

— Может, тебе таблетку от головы принести? — смущенно произнес Веня, разглядывая пол под ногами.

— Нет, что ты! У меня в сумочке… — отмахнулась Анна, застегивая пуговицы халата.

— Так давай передам… — Веня шагнул к стулу, на котором потертым кожаным укором болталась верная спутница Анны.

— Не-е-ет!..

Пожалуй, даже вратарь в полете к дальнему верхнему углу ворот после пенальти был бы не так стремителен, как Анна. Она бросилась наперерез, позабыв про все: здравый смысл, приличия и халат. С силой вырвала сумочку из рук Вени и… Словом, зря она так торопилась. Взгляд Вени намертво приклеился тем самым «сомнительным прелестям», которые повергли в уныние Барса. Анна же, не зарекомендовавшая себя успешным жонглером, попытку удержать и пояс, и сумочку, провалила. Стыд победил, уложил страх перед законом на обе лопатки и еще попрыгал сверху: прижимая к себе махровую ткань, Анна в бессилии наблюдала, как валится на пол все содержимое ее тревожного чемоданчика. Пластыри, салфетки, спицы, пряжа… Она ведь все вытерла вчера? Нет? Ведь Веня не из тех великих сыщиков, которые могут по запаху и трем пылинкам рассказать всю подноготную подозреваемого? Господи, салфетки!!! Она ведь вытиралась еще и по дороге домой, увидела в зеркале брызги…Сложила все в пакетик, пакетик — в сумочку… Даже в подпитии Анна Ледонидовна Пачина помнила об аккуратности. И вот теперь она вместе с Веней смотрела на этот маленький сверток. И сквозь прозрачный целлофан ей мерещились протоколы, допросы, холод наручников и губительный запах СИЗО. Следы крови. У нее, образцовой матери, примерной домохозяйки, приличной женщины… Стоп. Женщины! Конечно!

— Вень, отвернись сейчас же! — она схватила пакетик, пихнула в карман. — Боже, стыд какой… Это… Слишком интимно, в общем. Тебе не стоило это видеть. Слушай, мне жутко стыдно, и…

— Да ничего, я с Наташкой-то с самого детства бок о бок… — он кашлянул, отмахнулся и попятился в двери.

Есть только одна вещь, способная напугать мужчину сильнее, чем женские слезы: месячные. Да, после этого Веня, возможно, не захочет с Анной даже здороваться. Но, во-первых, ей это только на руку, а во-вторых, если уж ты пошел ва-банк, в ход приходится пускать последние козыри.

Веню не понадобилось выпроваживать: он исчез сам. Входная дверь хлопнула так быстро, что Анна не поверила даже, что обыкновенный человек способен перемещаться с такой скоростью.

Сварив кофе, она уселась за компьютер Савелия, чтобы хоть немного разобраться в своей новой работе. Предпочитала ко всему подходить обстоятельно: если Савелию задавали пройти новый параграф по биологии, сама ночью читала дополнительные материалы в интернете. Если надо было объяснить Маше геометрию, сначала старалась разобраться сама. Потому что больше всего на свете Анна боялась выглядеть глупо.

Вчера Федор поиздевался над ней достаточно. Не хватало еще, чтобы Химик счел ее безмозглой курицей. Вдруг в разговоре промелькнет какой-нибудь фулхаус? И что она тогда сделает? Переспросит? Возьмет паузу, чтобы загуглить? Ни в коем случае.

Анна взяла блокнот, с которым обычно ходила на родительские собрания, и сразу после графика экскурсий на октябрь написала красивым ровным почерком: «Рулетка». Выписала из интернета основные игры, правила, ставки. Потом перешла к картам. И если с блэкджеком — или попросту с «очком» — проблем не возникло, то покер оказался слишком сложен для понимания. Префлоп, флоп… Считать… Нет. Так она далеко не уедет. Окей, гугл. «Лучшие фильмы о покере».

Интернет, — а точнее, его диванные войска, — советовали немедленно обратиться к картине «Шулера». Мол, классика, проверенная временем, где лучше всего описан техасский холдем. Что такое «техасский холдем», Анна еще не поняла до конца, но решила, что звучит очень солидно. Вполне для ее казино. Загрузила видео. Молодой Мэтт Деймон оказался к завтраку совсем даже неплох, и она сама не заметила, как на экране замелькали финальные титры.

Анна погрызла кончик карандаша и улыбнулась. Если даже Мэтт Деймон полтора часа мечтал о таком мероприятии, то уж азартные люди ее города соберутся, как пить дать. Осталось только озвучить идею Химику.

Глава 10

Анна шла через парковку к химчистке, окрыленная. В последний раз она чувствовала такой прилив сил, когда придумала тематический классный час для Савелия и выиграла у других мамаш на родительском собрании. Ей уже мерещился успех лучших казино Вегаса, наплыв клиентов и денег. А еще она представляла, как изменится в лице Химик, услышав о ее затее. Вот тут-то он и поймет, что зря недооценивал домохозяйку. Они все поймут. Эти крупье, игроки… Казино нужен был свежий взгляд, новый подход, гениальная идея. Анна несла ее в себе бережно и торжественно, как каравай для молодоженов. И непременно донесла бы, если бы не странное шипение из-за черного джипа.

Она остановилась, чувствуя, как немеют ноги. Все, конец. Это какой-нибудь слезоточивый газ или яд в баллончике… Чем там пользуются спецслужбы? Неужели, все закончится, не начавшись? Игоря не накрыли за столько лет, а она даже первый день не отработала… Полиция? Спецназ? Кто это?.. Анна медленно подняла руки вверх, лихорадочно перебирая объяснения. Господи, что им сказать-то?! Ведь не тот случай, когда можно наплести про «подкинули», «не мое», когда в свидетельстве о собственности открыто значатся фамилия, имя и отчество… А если не полиция?! А если Игорь набрал долгов не только у Барса?!

— Пс-с-с! — донеслось до нее. — Анна Леонидовна…

— А? — моргнув, она ошарашено осмотрелась по сторонам.

Ни бандиты, ни полиция не стали бы утруждаться любезностью. Тогда кто?!

— Анна Леонидовна, я тут!

Анна опустила взгляд, и чуть в обморок не рухнула от облегчения. Из-за капота выглядывал один из крупье. Леша. Тот самый, что вчера приставал к Химику с расспросами про новое начальство. Но чего ради ему прятаться на пустой парковке среди бела дня?

— Леша, что случилось? — Анна нагнулась и невольно сама перешла на шепот.

— Он еще не выходил? — парня перекосило от страха.

— Кто?

— Мужик такой… Мордатый… Савичев.

— Какой Савичев?! Откуда не выходил?

— Да из химчистки же! — Леша пугливо вытянул шею, пытаясь оглядеть парковку, и тут же спрятался снова.

— Что ты прячешься? — Анна нахмурилась. — Детский сад какой-то! Вставай и объясни все по-человечески! Я чуть инфаркт не схватила!

— Вы не понимаете… Он убьет меня! Его жена…

Но договорить Леша не успел. С грохотом захлопнулась дверь химчистки, изрыгнув грозного крепко сбитого мужика.

— Поди сюда, урод! — заорал он, двинувшись к машинам. — Все равно найду!

— Анна Леонидовна, я вас умоляю… — едва слышно застонал крупье откуда-то из-под машины.

Анне хватило одного свидания с Барсом, чтобы понять, как страшно сейчас было Леше. Она не представляла, что натворил крупье, но его жалобные глаза… Парень так сильно напомнил ей Саву, что мощнейший женский инстинкт, — обогреть и защитить, — затмил доводы разума.

— Простите, пожалуйста, вы кого-то ищете? — включив невинную домохозяйку, Анна засеменила к мордатому.

— Парень такой… Смазливый и тощий… В рубашке… — мужик брезгливо сплюнул.

— А рубашка однотонная была или с рисунком? — Анна хлопнула ресницами.

— Да белая же! Тут он, далеко не мог убежать!

— А что натворил? Ограбил, наверное? Или обманул?..

— Вам-то какая разница? — раздраженно рыкнул мордатый. — Видели или нет?

— Ах, да, что ж это я! — она виновато улыбнулась. — В белой, говорите? Так он в машину сел и уехал. Так торопился, я еще думаю: неспроста! И вон там лежачий полицейский, так он на полной скорости…

— Машина какая была?

— Красненькая, — с готовностью сообщила Анна. — Такая, знаете… Пикап. Нет. Хэтчбек. Нет. Вот путаю все время, у меня еще бывший однокурсник на такой ездил…

— Марка? Номера?

— Марку вот не помню. Да я и не запоминаю. У меня сын, знаете, с детства все выучил. Вот с ним по парковке идешь — и он прямо все называет. Форд, мерседес, рено… А ему ведь только четыре года было! Такой мальчик талантливый! Ой, а хотите фотографии посмотреть? — она с энтузиазмом нырнула в сумочку.

— Нет, — мужик развернулся и направился к серому внедорожнику.

— Не очень вежливо с вашей стороны, между прочим, — вдогонку крикнула Анна.

Но тот уже завел двигатель и рванул с места. И уже непонятно было: торопится он найти Лешу или хочет побыстрее сбежать от назойливой наседки. Анна отлично знала, как сильно могут бесить мамаши, потому что сама провела не один год у песочницы. И кто бы мог подумать, что опыт окажется полезным!

— Спасибо, Анна Леонидовна, — крупье, как ни в чем не бывало, встал, выпрямился и расправил рубашку. От испуга не осталось и следа: Леша вновь вел себя невозмутимо и слегка самодовольно, как мартовский кот, который где-то нагадил, но никому не расскажет, где именно. Даже благодарность прозвучала не слишком правдоподобно.

Одарив Анну лучезарной улыбкой, Леша собрался было вернуться в казино, но так просто отпускать его никто не собирался.

— Стоять, — тоном, далеким от мамского сюсюканья, приказала Анна. — Что ты сделал этому мужику?

Леша озадаченно моргнул.

— Да ничего особенного… — неубедительно протянул он.

— Значит так, — Анна шагнула к нему. — Либо ты сейчас же говоришь, что натворил, либо я звоню Савичеву и сдаю тебя со всеми потрохами.

— Да ладно, Анна Леонидовна, — он игриво склонил голову набок, всем своим видом говоря, мол, мы-то оба знаем, что это просто блеф. — Вы даже его телефон не знаете…

— Форд эксплорер, Евгений, пять семь один, Константин, Харитон, — монотонно продиктовала она. — А дальше — дело техники.

Крупье нервно сглотнул. Наживку, очевидно. Анна лгала, уверенно и беззастенчиво. У нее и в мыслях не было запоминать номер машины. Но ведь не зря она потратила время на лучший фильм о покере!

— Слушайте, — Леша сунул руки в карманы и покосился на сумочку Анны. Пытался, наверное, вычислить, при себе ли у нее спицы, но на всякий случай рабочий инструмент решил приберечь. — Жена Савичева — наша постоянная клиентка… Возможно, она приняла мою дежурную вежливость… Ну, за нечто большее… Возможно, ее не в меру ревнивый муж…

— Дежурную вежливость? — прищурилась Анна. Она отлично помнила, с каким нахрапом подскочил к ней знакомиться Леша вчера. Нет, парень явно не умеет держать себя в штанах. Вот только заводят его не милые девушки, а соблазнительные округлости пухлых бумажников. — Ты с ней спал?

— Что вы, Анна Леонидовна… — замотал головой крупье, делая невинные глаза. Слишком невинные. Точь-в-точь, как были у Савы, когда он нарисовал граффити в подъезде, и Анне пришлось в ночи корячиться с баллончиками, чтобы изменить английские непристойности на отечественную благодарность великой победе. За такое не стала бы ругать даже Нелли Марковна.

— А сам Савичев у нас играет?

— Почти нет. Бывал раз в полгода за компанию. А вот жену привел — она плотно подсела…

— Не дай Бог, я замечу тебя рядом с ней, — жестко предупредила Анна. — С этого дня она будет играть за другим столом. Иначе… — она закусила губу, придумывая угрозы. Все, что работало с детьми, с крупье было бы простым сотрясанием воздуха. Оставалось только играть на прежних достижениях, и Анна тоном русского мафиози из «Шулеров» провела указательным пальцем по Лешиной шее. — Иначе я свяжу тебе шарфик.

Бедолага побледнел, глаза его испуганно заблестели, лицо вытянулось.

— Без проблем, — торопливо шепнул он и, выгнувшись назад, чтобы уберечь шею, ускользнул со скоростью женатого любовника, которому показали тест на беременность.

Анна вошла во вкус. Теперь она определенно понимала Химика. Неизвестно, растворил ли он кого-то на самом деле. Может, его вот так же дразнил какой-нибудь Федор, а он в ответ просто плеснул скипидаром. Или ацетоном. Ну, может, даже и кислотой, если он и вправду был химиком и работал в лаборатории. Но в слухах и сплетнях маленькие истории становятся легендами. И как приятно вселять страх всего лишь одним намеком! Да, с Химиком могла бы получиться неплохая команда. И Анна поспешила вниз, в гнездилище азарта, чтобы обсудить бизнес-план на ближайшие три дня.

Химик в очках неторопливо изучал гроссбух в кабинете. Выписывал какие-то цифры в блокнот, подсчитывал на калькуляторе. Глядя на него, трудно было поверить, что этот человек — едва ли не самое страшное оружие казино. Что именно им запугивают поставщиков. И только острый, колючий взгляд напоминал, что внутри счетовода таится опасность.

— Доброе утро, — Анна широко улыбнулась, прошла к своему новому креслу. — Что там у нас с деньгами?

— Я как раз считал, что можно сделать с твоим долгом. В принципе, если взять отсрочку еще на неделю…

— А отсрочку кто будет просить? — она не знала, что ее возмутило больше: что он считает ее неспособной придумать свое решение, или что предлагает снова встретиться с Барсом. Проще было сразу выбросить ее под поезд!

— Чей долг, того и отсрочка.

— Очень креативно! — поморщилась она. — Нет, я придумала кое-что получше.

И вот опять! Эта снисходительно изогнутая бровь, эта едва заметная усмешка. Мол, а теперь давайте послушаем, что там у нас сочинила Анечка… Ну, погоди, заскорузлый ты шовинист! Посмотрим, что ты скажешь на это…

— Покерный турнир, — провозгласила она.

Да, Химик изменился в лице. Но почему-то пока это слабо напоминало восхищение или хотя бы уважение. Нет. Он неотрывно смотрел на нее, будто говоря: «Ты точно пришла в «Белый лебедь»? Не в «Caesars Palace», не в «MGM Grand»? К нам, в «Лебедушку»?»

— Мы начнем сразу с высоких ставок, — Анна сделала вид, что не замечает скепсиса. — И игра будет идти до одного победителя, который получит все. Чемпиона, понимаешь? Это не просто азарт и огромный выигрыш. Сам подумай: все, что соберется с нескольких столов!

— Послушай, такие мероприятия не проводятся с бухты-барахты, — терпеливо объяснил Химик. — Нужна подготовка… Месяц — минимум.

— День, — отрезала Анна. — Завтра все проведем — и точка. Единственное, что нам нужно — клиенты. Много клиентов.

— Всего-то! И где ты возьмешь столько?

— Я хочу, чтобы ты посчитал, сколько именно участников нам нужно, чтобы выйти на сумму долга, — Анна вытащила из сумочки чистящие салфетки и протерла стол, прежде чем выгрузить блокнот с записями. — Сейчас у нас что-нибудь есть в сейфе?

— Вот я и проверяю после Феди, — Химик вздохнул и потер шею. — Он успел вывести прилично, и если бы мы не торопились, его бы можно было прижать, но…

— Но мы торопимся, — подытожила Анна. — Где сейф?

Она пробежалась глазами по стене в поисках железной дверцы или картины, которая могла бы прикрывать нишу. Но ничего подобного не заметила.

— У нас же вообще он есть?

Химик смотрел на нее с веселым прищуром поверх очков. Она сказала что-то смешное?

— Ты ведь еще не видела, да?

— Что?!

Химик встал, подошел к статуэтке с двумя танцующими ангелочками, подвинул одну из фигурок. По отдельности они выглядели вполне невинно, но теперь поза стала весьма двусмысленной. И не успела Анна брезгливо поморщиться, как до нее донесся тихий скрип: часть стены отъехала, открыв взгляду железную дверь сейфа.

— Какая пошлость! — Анна снова посмотрела на непристойные игрища ангелочков. — Это Федя придумал?

— Ошибаешься, — ухмыльнулся Химик. — Личный проект твоего мужа.

Теперь-то она вспомнила, что последний раз, когда Игорь держал в руках книгу, это было очень давно и что-то про скульптуру Эпохи Возрождения. Анна тогда еще насторожилась, потому что ее благоверный любовью к искусству никогда не отличался. К сексу — да, но к искусству?.. Впрочем, случай быстро забылся, Игорь книгу убрал, а Анне надо было заняться более насущной скульптурой: из шишек, желудей и каштанов. Для Машиного садика. Оказывается, Игорь просто подыскивал образцы для этого безобразия…

— Господи, они же дети! — не выдержала Анна и прикрыла статуэтки шейным платком. — Кошмар какой…

— А по-моему, забавно, — дернул плечом Химик.

Ну, разумеется! Что еще может ответить мужчина? Всем им, в конечном итоге, только одного надо.

— Так сколько у нас там? — Анна торопливо сменила тему. — Выглядит так, как будтотам куча денег.

— Когда-то так и было, — Химик набрал код. — Дата рождения Савелия, если вдруг тебе захочется заглянуть самой. Но теперь это просто забавная декорация.

В подтверждение своих слов, он распахнул дверцу, и вместо ожидаемых стопок банкнот, из которых можно строить башенки и египетские пирамиды, Анна увиделанесколько жалких пачек. В смысле, в обычной жизни она бы несказаннообрадовалась и этим деньгам, цвет пятитысячных всегда был ее любимым, асегодня и вовсе подходил к помаде, но, учитывая долг Барсу… Больше напоминалоплевок в лицо. Или мыло с веревкой в бумажном эквиваленте.

— Отлично, — Анна подавила разочарование и выжала из себя бодрую улыбку. — Значит, посчитай, сколько еще не хватает. И сколько нужно игроков, чтобы собрать нужную сумму.

— Мы все о турнире по покеру?

— О нем, родимом. Так что?

На скупом на эмоции лице Химика отчетливо читалось неодобрение. Но Анна, привыкшая докармливать детей супом и ждать, пока они доделают домашнюю работу без ее помощи, терпеливо смотрела, не мигая. И этот раунд игры в гляделки остался за ней. Химик пожал плечами, мол, хозяин — барин, и потянулся к калькулятору.

— Рейк, конечно, придется поднять до десяти процентов. Это высоковато, но для такого мероприятия… Терпимо, — пальцы Химика уверенно плясали по кнопкам. — Так, с учетом… И еще если так… Ну, думаю, человек пятьдесят, то есть десять столов в первом туре, — подытожил он.

— Пятьдесят, значит, — Анна задумчиво закусила губу и подошла к стеклянной стене, за которой располагался игорный зал. Раздвинула жалюзи, подсчитывая немногочисленных ранних пташек.

— Но столько постоянных клиентов сразу не придет. Тебе ведь еще нужны хорошие ставки… — Химик отложил калькулятор и поправил очки. — Собрать людей с улицы — слишком рискованно, мы ведь не просто так проверяем своих игроков…

— Слушай, — вдруг перебила Анна, наблюдая через щель за работой крупье. — А вон тот парень симпатичный… Ну, Леша. Ты знал, что он водит шашни с клиенткой?

Химик удивленно поднял брови.

— Мы сейчас о покерном турнире говорим? — спросил он раздраженно. — Или подбираем тебе кавалера?

— Да он мне даже не нравится! Я не об этом! — возмутилась Анна.

— Ну да, конечно, — он скептически хмыкнул. — А то ты первая женщина, которая им интересуется…

Анна засопела в праведном негодовании. Как можно что-то объяснить этому человеку?! Он ничего, кроме собственного мнения, вообще не слышит! Нет, видимо, все они, проходя собеседование в казино, заполняли одну анкету. С единственным вопросом. «Женщина должна стоять у плиты, босая и беременная?» И варианты: «да», «естественно», «несомненно» и «кажется, вы забыли про бигуди и швабру». Все, вы приняты. Ужасное место! Ладно, здесь не действуют уголовный кодекс и трудовое законодательство! Но эти средневековые взгляды?! Чудовищно!

Хлопнув дверью, Анна вылетела в зал и огляделась в поисках хоть кого-то, с кем можно поговорить. Охранники на собеседников тянули с большой натяжкой, парочка дам того самого возраста, когда при комплиментах вспоминают хорошее вино, лениво тянули маргариту за покерным столом. И только барменша, единственный здесь человек с осмысленным взглядом, выдувая розовые пузыри жвачки, усердно протирала стойку. Точно! Бармен — классический свидетель из детективов, молчаливый наблюдатель и знаток пьяных душ. Вот, к кому надо было идти за информацией сразу!

— Люба, доброе утро, — заулыбалась Анна, подойдя к стойке.

— Черри бренди? — последовал справедливый вопрос.

— Чашечку кофе, если тебя не затруднит.

— Не вопрос.

Чпок! Очередной пузырь лопнул, и Люба, не глядя, включила кофемашину. Анна хотела сразу перейти делу, но стоило ей открыть рот, как сбоку подрулил Молот с коробкой конфет.

— Любаш, я это… Ну, типа привет… — смущенно забубнил он. — Тут, короче, в «Копеечке» акция была, ну и вот я того… Сразу про тебя вспомнил…

— Ну где еще можно вспомнить про дешевку вроде меня, да? — Люба с вызовом облокотилась на стойку.

Девушке было лет двадцать от силы, но напора хватило бы на трех работниц паспортного стола.

— Да не, Любаш, я ж не поэтому… Тут с фундуком, как ты любишь…

— Что, на сосиски скидок не было? — барменша с вызовом вскинула подбородок, и когда Молот уже от стыда начал покрываться пятнами, потом вдруг усмехнулась. — Да лан, забей. Шучу. Гони свои конфеты.

Швырнув коробку куда-то под стойку, Люба, вытащила из кофемашины чашку и подала Анне.

— Сахар? Пирожные?.. Конфеты с фундуком?

— Да нет-нет, спасибо, стараюсь не увлекаться, — тут же возразила Анна, с жалостью взглянув на Молота. — Я хотела спросить кое-что, но…

— Валяйте, — пожала плечами Люба, перекатив жвачку за другую щеку. — А насчет него не парьтесь, он все равно тут надолго залип.

— Вы встречаетесь? — аккуратно поинтересовалась Анна, покосившись на незадачливого донжуана.

— Да сплюньте три раза! — Люба, кажется, совершенно не умела щадить чувства ближних. — Просто так околачивается. Так чего хотели?

— Я… Я насчет крупье одного. Вон тот, Леша, — Анна указала на дальний покерный стол. — Это правда, что он с клиенткой… Ну, вы понимаете.

— Леша?! — Люба перестала жевать и сердито поджала губы. — Нет, конечно! Малоли, какая прошматрень на него вешалась…

— Вешалась?! — неожиданно оживился Молот и расхохотался. — Да прям! Он самих окучивает так, что смотреть противно!

— Их?.. — начала было Анна, но Любаша не на шутку разозлилась и швырнула в Молота тряпкой.

— Не смотри! — вспылила барменша. — Никого он не окучивает, ясно? Эти озабоченные тетки сами прутся сюда, пока мужа дома нет…

— Подождите, подождите, — Анна подняла руки, чтобы предупредить драку. — То есть это не только жена Савичева?

— Савичева, Томского, Лихоборова… — Молот на всякий случай отодвинулся от стойки. — Это вот прям по Лехиной части. Да вы сами гляньте, что творит!..

Анна послушно присмотрелась. С виду Леша просто сдавал карты. Но как он это делал! Чуть наклоняясь вперед, чтобы брюки обтягивали крепкий зад, бросая жаркие взгляды то на одну зрелую даму, то на другую… А те… Как бы их правильно назвать? Игруньи? Игрицы? Они таяли, кокетливо поводили плечиком, сдвигали руки, чтобы углубить декольте… На глазах Анны разворачивалась негласная битва за ловкие руки крупье. А он умело жонглировал женским вниманием. Не давал крен ни в одну, ни в другую сторону, и дамы распалялись с каждой секундой. Стоило кому-то из них повысить ставку, вторая тут же двигала свою груду фишек в центр стола, и за это получала обольстительную улыбку, как дрессированная лошадка — сахарок.

— Да это же… — ошарашенно выдохнула Анна, подбирая слова.

— Мерзко? — услужливо подсказал Молот.

— Гениально! — Анна отошла от стойки, забыв про свежий кофе. — Это то, что нам нужно!

— Что?! — нахмурился Молот, но Анна его уже не слышала.

— Алексей! — крикнула она через весь зал. — Зайдите ко мне после этой партии! — и с предвкушением на лице направилась в кабинет.

К счастью, она была слишком увлечена новой идеей, а потому не обратила внимания на Молота, который, скривившись, разочарованно бросил:

— Еще одна…

Глава 11

— Сколько их, Леша? — Анна обошла вокруг любвеобильного крупье.

Тот стоял в центре кабинета, не понимая, что происходит, но на всякий случай сложив руки, как футболисты в стенке перед штрафным ударом. Даже Химик растерял привычную уверенность и угрожающую невозмутимость. Его брови изумленно взлетели, очки сползли на кончик носа.

— Кого? — осторожно уточнил крупье, вжав голову в плечи.

— Ну как же! Их, — улыбнулась Анна. — Твоих постоянных клиенток.

Она осматривала парня со всех сторон тем самым изучающим взглядом, который обычно бывает у судей на собачьих выставках. И хорошо, что у Леши не было хвоста, иначе Анна непременно заглянула бы под него.

— Д… две? — полувопросительно произнес Леша.

Пожалуй, призывники на медкомиссии нервничают меньше, чем крупье. Хотя с чего бы? Уж он-то, наверное, успел привыкнуть к женскому вниманию. Другое дело, что обычно на него смотрели с поволокой, а не подобно врачу, который готовится сказать сакраментальное: «Что-то не нравится мне эта подозрительная родинка…»

— Не скромничай! — Анна скрестила руки на груди. — Я хочу знать реальную цифру.

— Семь, — чуть помедлив, выдал Леша и зачем-то покосился на Химика.

— Мне вас оставить? — тот раздраженно снял очки.

— Нет-нет-нет! — спешно возразила Анна. — Ты-то как раз останься.

Ею овладел азарт. Но не игровой. Азарт творца. Она чувствовала себя художником, который разглядел свою Галатею в мраморной глыбе.

— Леша, я хочу, чтоб завтра вечером ты привел их всех. Сюда, — улыбка злого гения заиграла на ее лице. — На покерный турнир.

— Турнир? — озадаченно переспросил Леша, а Химик молча накрыл лицо ладонью. — Завтра?

— Именно так. В восемь вечера. Придумай, что хочешь. Но они должны загореться. Намекни… Ну, я не знаю. Что та, кто выиграет, получит огромные деньги — и твой сладкий пирожок.

Несчастный парень поперхнулся и закашлялся, и Анна услужливо постучала ему по спине.

— Да нет, ну что ты. Никто же не заставляет тебя расчехлять… В общем, ты понял. Намека будет достаточно.

— Но… Я…

— Вот и отлично, — она ободряюще улыбнулась. — Приведешь всех — получишь премию. Детали на счет ставок тебе расскажет Дмитрий Иванович.

— Кто?! — удивился Леша.

— Химик, — поморщившись, пояснила Анна. — Но мне не нравятся эти вульгарные клички.

— Нормальная… — начал было Химик.

— Дмитрий Иванович, — повторила она тоном, не терпящим пререканий. — И знаешь, Леш? У тебя ведь другая форма.

— В смысле? — Химик придирчиво взглянул на крупье. — Та же самая. Черные брюки, белая рубашка… Мы заказывали на холмогорской швейной фабрике…

— Вот на остальных это прямо видно, — Анна провела рукой по Лешиной спине, очерчивая швы, отчего Химик брезгливо скривился, будто она не рубашку гладила, а голое тело. — А ты ходил в ателье.

— Что?! — резко выпрямился Химик, и Леша вжал голову в плечи. — Я же запрещал трогать форму!..

— Тише, все в порядке. Мне нравится. Приталенный силуэт, узкие брюки… Очень аппетитно. Своди сегодня остальных ребят в свое ателье, пусть им сделают так же.

— У нас казино, а не стрип-бар! — возмутился Химик. — Люди приходят сюда играть!..

— Ага, и поэтому Любаша в этом вызывающем красном топике с пайетками?

— С чем? — Химик сдвинул брови.

— Ты замечал, как у него играют клиентки? — Анна перешла в наступление. — Будь это стрип-бар, мы бы заработали пару лишних сотен в его трусах, а так…

— Эй! — обиженно воскликнул Леша, задетый в лучших чувствах.

— Подожди, — хором выдали Анна и Химик.

— Они ставят, чтобы произвести на него впечатление, — на правах дамы продолжила хозяйка казино. — А если у кого-то просто другой вкус на мужчин? Значит так. Леш, в обеденный перерыв зайди к Дмитрию Ивановичу и возьми денег на ателье. Завтра все должны быть одеты так же. Только эту уродливую бабочку выкинь прямо сейчас. Узкие черные галстуки. Это понятно?

Леша недоверчиво поднял брови и спросил с надеждой ребенка, которому обещали самый лучший квадрокоптер:

— Правда?! Можно убрать бабочки?

— Да что за цирк… — проворчал Химик.

— Не можно, а нужно, — Анна подошла к счастливому крупье и стянула с его шеи красную бабочку, которая годилась разве что для дешевых фокусников. — Ужас, какая синтетика…

Леша расправил плечи, заулыбался, будто с него сняли не маленькую деталь гардероба, а тяжеленные кандалы.

— Ну, я пошел? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу нетерпеливым жеребцом, почуявшим свободу.

— Иди-иди, — кивнула Анна и, дождавшись, пока за парнем закроется дверь, бросила на Химика долгий задумчивый взгляд. — Мы сделаем упор на женщин.

Дмитрий Иванович снял очки, убрал в нагрудный карман и потер переносицу.

— И много ты знаешь женщин, которые умеют играть в покер?

— Я знаю много женщин, которые хотят выиграть кучу денег. Точнее так: я не знаю ни одну, которая бы этого не хотела, — Анна подошла к столу и выудила из сумочки телефон.

— Ты же понимаешь, что мы не будем подстраивать победу твоим подружкам?

— А я и не просила! Была такая мысль, но я хочу, чтобы у нас было честное заведение. Хоть и нелегальное.

— Послушай, здесь крутятся серьезные деньги, — Химик поднялся со стула. — А женщины… Они не умеют проигрывать. Начнут закатывать истерики, позовут мужей…

— Истерики? — Анна встала вплотную к своему серому кардиналу. — Как тот алкаш вчера? «Дайте мне еще ставочку, откройте кредит»… Вот такую истерику?

Химик ничего не ответил. Его губы сжались в тонкую линию, черные глаза сердито сверкнули. Анна хотела добавить что-то еще, едкое и остроумное, но от этого взгляда вдруг растеряла весь заготовленный сарказм. Она отвыкла от мужчин. Да, у нее под боком рос сын, но он был скорее пробником, зародышем мужчины. А Веня? Про него не хотелось даже думать обидно, но в нем не чувствовалось этой скрытой силы, неясной, но отчего-то манящей угрозы, что исходила от Химика.

Анне казалось, что она попала в ловушку. Мотыльком запутавшись в липкой паутине, она стояла перед своим единственным соратником и не могла шевельнуться. Химик гипнотизировал, ему не нужно было ничего говорить или делать, чтобы лишить человека дара речи. Хотел ли он ее отругать или, напротив… Да нет же, что за глупости! Не стал бы он ее целовать, она ведь ему не нравится… Ведь это фантазии, да? Но почему тогда его взгляд скользнул по ее лицу вниз, к испуганно приоткрытым губам…

Соберись, тряпка! Барс тебе ясно дал понять, что никому твои сомнительные прелести не нужны. В тренде молодость, упругие загорелые тела, а не то, что ты закатала в лифчик. Нет, нет и нет! Никаких больше мужчин, которые давят, запирают на кухне и не воспринимают всерьез! Хватит!

Анна собрала волю в кулак, потравила бабочек, которые вздумали было проснуться в животе, и сделала то единственное, что подсказывал инстинкт самосохранения, — сбежала.

Отскочила, будто вспомнила о чем-то очень важном, схватила со стола сумочку, прикрываясь ею как щитом.

— Ты, в общем, считай там… Ставки, рейки… — она суетливо попятилась к двери. — Я спущусь попозже… Да, на связи, если что… — и выскользнула из кабинета.

Химик так и остался стоять на том же месте. Понять, что он думал, прочитать что-то по его каменному лицу, было невозможно. Но ей следовало заняться делом, а не разгадывать тут загадки этого человека-сфинкса. И потому Анна со всей прытью, которую только могли обеспечить каблуки и узкая юбка, направилась к лифту.

Наташка — вот кому Анна собиралась позвонить. Идея, которая сияющей лампочкой засветилась в мозгу после наблюдения за Лешей, требовала немедленного обсуждения. И желательно с тем, кто не станет ерничать по поводу женской глупости.

Поднявшись наверх, в это относительно безопасное место, Анна решила оккупировать цех химчистки. Ковров там уже не было, и этот факт уже немного приподнял настроение. Вот бы еще убедиться, что их отвезли в школу, но для этого надо снова идти к Химику… Загривок будто лизнула шершавым языком гигантская кошка. Нет, позже.

— Алло, Наташ? — Анна набрала подругу. — Слушай, есть одна идея… Я тут это… — она прикрыла трубку ладонью. — Придумала покерный турнир провести. Прямо завтра…

— Да ты что! — восторженно заорала Наташка, забыв про все предосторожности. — Да это бомба просто! Нет, ноготки в лампочке еще подержите… Это я не тебе. Восторг! Так и надо!

Вот. Несколько слов каких-то — а уже и жить хочется, и лопатки чешутся от растущих крыльев. Неужели Химику так сложно было выдать нечто подобное?

— Тише ты, — Анна подавила довольную улыбку. — Я вот что подумала: может, женщин собрать? Сможешь? У тебя же полно богатых клиенток. Ну, намекни там… Что какая-нибудь твоя знакомая выиграла. Или что их подружек всех пригласили уже… Сыграй на соперничестве, например…

— Можешь не продолжать! — голос Наташки вибрировал от предвкушения. — Я знаю, как с ними надо… Ага, а теперь вот этот пальчик кладите… Слушай, у меня клиентка сейчас. Давай, заваливайся через полчасика, мы с тобой все провернем в лучшем виде.

— Мы?! — удивилась Анна.

— А как ты хотела?! Давай-давай, окучим их на лету. А потом ты же не мужиков звать собралась. Тут с отросшим маникюром вообще не вариант.

— Скоро буду.

Сбежать ненадолго от Химика? Да еще и ради дела? Дважды просить Анну не потребовалось. В любой непонятной ситуации делай маникюр — вот под каким девизом она жила после первых родов. Булочки, конечно, дешевле и доступнее, но расплачиваться приходится складками на боках. Больше складок — хуже настроение, хуже настроение — сильнее стресс… И так по кругу. Поэтому, расправившись с килограммами, которыми одарил ее Сава, Анна перешла на безопасные методы: йога и маникюр. И по тому же пути двигались лучшие женщины города.

Болтливость Наташки была идеальным оружием пиарщика. Ролик по федеральному каналу, растяжка над центральной площадью города — и те сработали бы куда хуже, чем сарафанное радио, запущенное кончиком Наташкиного языка. А учитывая сплетенные навыки каждой отдельной клиентки, эти сверхспособности, узнав о которых создатели соцсетей месяц бы рыдали в подушку, затея Анны была обречена на успех. И уже подходя к богатой фиолетовой вывеске спа-салона «Белла Дива», Анна представляла, как швырнет Барсу в лицовсе его деньги до последней копеечки.

— И часа два лучше не мочите, чтобы лучше закрепилось, — Наташка как раз провожала клиентку, улыбаясь так, словно кто-то привязал к уголкам ее губ веревочки и туго стянул на затылке.

— Ты ее позвала? — Анна проводила взглядом даму с начесом и огромным и золотыми клипсами. Прямиком из венесуэльской мыльной оперы годов эдак восьмидесятых. — Кажется, она при деньгах.

— Шутишь? — Наташка оттащила подругу подальше от любопытных ушей приемщицы. — У ее зятя бизнес посыпался в том году, там кредитов больше, чем у Людкиного Армена волос на спине.

— Это когда это ты успела выяснить?

— Про волосы? — нахмурилась Наташка. — Так Армен к нашему остеопату каждое воскресенье, как штык…

— Да про кредиты!

— А, это… Дочка ее тоже ко мне ходит, так рыдала, что я валерьянкой ее отпаивала. Представляешь, в последний раз даже без дизайна ногти сделала… Бедолага…

— Значит, в казино ее лучше не звать…

— Вот-вот, и я о том! — Наташка оживилась и вытащила телефон из кармана халата. — Пока ты там у себя мафиозила, я прикинула примерный список. Пошла, так сказать, по госаппарату.

— В смысле?

— Ну, с бизнесменами сейчас напряженка, — Наташка заперла дверь и, приоткрыв форточку, с наслаждением затянулась ментоловой сигареткой. — Кризис, тудым-сюдым, — она помахала пухлой рукой, выгоняя дым на улицу. — А у чиновников кризиса не бывает, только если их по поводу взятки не закозлили. Вот у меня тут жены всякие, любовницы… Секс-трофейница наших этих… Ну, слуг народа, короче. Эти друг друга знают, по одним саунам чалились, по одним корпоративам сейчас бегают. Тут достаточно хоть какую выцепить — остальные сами притащатся. Из ревности. Мол, чой-то ее позвали, а меня нет. И уже не суть, деньги там, казино, собачьи бои или высокопоставленная групповушка. Прибегут за милую душу — иникто их не спросит, куда делись деньги.

— Ладно, — кивнула Анна и деловито потерла ладони. — И чем помочь?

— А ты будешь для солидности. Вон, Светки пока нет, возьми у нее чемодан с косметикой и накрасься пошлюшистей.

— Чего? — поперхнулась Анна.

— Ну, эти тебя по-другому всерьез не воспримут.

Анна покосилась на свое отражение. А что? Вполне себе солидно. Деловой такой стиль. Юбка-карандаш, белая блузка, французский пучок на светлых волосах. Прямо вот хоть сейчас на собеседование в какой-нибудь крупный банк.

— Не-не, — замотала головой Наташка, уловив тонкий флер сомнений. — Давай, как надо: губы — красные, глаза — со стрелками, волосы — распустить, выпрямить. Ты там лекцию собралась читать о вреде азартных игр? Или хочешь показать, что жить надо красиво — и на полную катушку? Ты теперь их лицо, привыкай. Тебе надо выглядеть так, как будто ты просыпаешься к обеду, сначала пропускаешь бокал-другой периньона, делаешь пару ставок, просто так, чтобы взбодриться, — и только потом одеваешься и чистишь зубы. Тогда и твои клиенты будут вести себя так же.

И пока Анна, доверившись лучшей подруге, превращала себя в некоторое подобие роковой женщины, Наташка уже закинула первую сеть.

— Алло, Инесса? Здравствуйте, из «Белла Дива» беспокоят. Вам на сегодня окошечко на маникюрчик оставить?.. Ну, как, такой ажиотаж перед завтрашним мероприятием, уже все забито. Я подумала, вам, как нашему постоянному клиенту, захочется… В смысле, «каким мероприятием»? А, вас, наверное, не пригласили… Как неудобно… Ну, извините за беспокойство… — Наташа с сочувственным видом положила трубку.

— Что, не получилось? — Анна разочарованно закусила губу.

— Шутишь? Вот смотри: три, два, один… Один… Ну же, один… — будто услышав призыв хозяйки, телефон взорвался звонком. — Да-да? Через полчаса?.. Конечно, приезжайте. — Наташа победоносно взглянула на подругу. — Первый пошел. Едем дальше? — мурлыкая под нос какую-то веселую песенку, она набрала следующий номер. — Алло, Жанна?..

Не прошло и получаса, как в Наташином ежедневнике на ближайшие два дня не осталось свободного места. И потому к приходу Инессы маленькая ложь из разряда грехов перешла в категорию кристальных истин. Преображенная Анна, вальяжно закинув ногу на ногу, расположилась на диванчике для гостей. С оттенком легкого недовольства потягивала кофе, листала модный журнал и, как гласила легенда, ожидала своей очереди на педикюр.

— Ой, как же я вам завидую, Инессочка! — восхищенно бормотала Наташка, шлифуя первую партию элитных ноготков. — Такое мероприятие!.. Весь бомонд!.. Такая публика…

— Это завтра? — не желая показаться неосведомленной, уточнила Инесса. — Вы имеете в виду этот, как его…

— Турнир по покеру, конечно, — Наташка понизила голос и наклонилась к клиентке через столик.

— Покер?! — взвизгнула та.

— Тише, тише! Вас что, не предупредили, что это закрытое мероприятие?!

— Ах, да! — Инесса с наигранным сожалением покачала хорошенькой головкой. — Все время забываю…

— Нет, ну ведь все будут! Мэрия, все-все… Мягкий квадрат делаем?

— Ага. Так что там, говорите? Мэрия?

— Да. И мужик этот с мясокомбинатом. Как его…

— Газаев?!

— А то! Ставки-то какие! Вон первая жена мэра в том году особняк какой отхватила! Это все с того турнира!

— Так ее муж вроде бросил потом…

Наташка цокнула и качнула головой.

— Ну, вы даете! Не слышали, что ли? Это она его бросила! Когда такие деньги — зачем все это старое, толстое, обвисшее…

— Да-а-а… — Инесса с чувством вздохнула, явно представляя все толстое и обвисшее, что ей когда-либо приходилось терпеть.

— Вот я и подумала, что вас-то уж наверняка позвали, — продолжала свою коварную игру Наташа. — Элла, Инга, Лина… Все девочки будут.

— А мне они ничего не сказали, — надула губки Инесса.

— Еще бы! Секретность такая! Ну, раз вы идете…

— А что, там по приглашениям?

— Все под личным контролем хозяйки, — Наташа перешла на шепот и взглядом указала на Анну.

— Ой, простите, пожалуйста! — залепетала Инесса. — Вот вы, это же у вас турнир завтра?..

Анна лениво оторвалась от чтения журнала и смерила ухоженную куколку снисходительным взглядом.

— Допустим, — выдала она, наконец.

— А мне… Ну, в смысле, я уже не припомню, кажется, меня приглашали, но я куда-то затеряла… Завтра я подойду, ничего ведь?

— Там крупные ставки, девушка, — холодно отозвалась Анна, все глубже вживаясь в образ женщины-вамп. — Не знаю, найдется ли место за столом…

— Конечно, конечно, любые ставки! — с готовностью улыбнулась Инесса. — Так куда подъехать?

Анна изобразила долгие и мучительные размышления. А потом, с видом глубокого одолжения, сдержанно кивнула:

— Химчистка «Белый лебедь». В восемь часов.

Глава 12

Анна частенько уставала. Можно даже сказать, в другом состоянии она бывала редко. Дети — это работа без выходных и отпусков, и потому последние лет — дцать Анна уже просыпалась уставшей. А уж после ухода Игоря… Даже во сне она порой видела, что ложится спать.

И только в тот день, когда вожжи от казино оказались целиком и полностью в ее руках, Анна поняла, что такое разница между просто усталостью — и усталостью приятной. Слушая филигранное вранье Наташки, включившись в игру «так уж и быть, пущу вас на покерный турнир», Анна ожила. Происходящее заражало, питало азартом, и о том, что вечер близок, она вспомнила, лишь когда Наташа, с довольным видом пересчитав чаевые, засобиралась домой. Не верилось, что день, полный маленьких побед и ощущения какого-то скрытого могущества, закончился так быстро. Оставалось лишь вновь наведаться в казино, проверить зал на чистоту и готовность к турниру.

Если спа-салон с наступлением темноты погружался в анабиоз, то казино только-только набирало обороты. Из тишины и ритма жизни приличных людей Анна попала в место, которое никогда не спит. Молот по обыкновению торчал на ресепшн со сканвордом, Химик в кабинете наблюдал за игрой через мониторы. Анна даже засомневалась на мгновение, человек он или киборг: ни разу за все время знакомства она не видела, чтобы Химик ел, зевал или спал. Уходит он домой? Или там, внизу, под игровым залом, есть еще одно помещение, где Дмитрий живет? Он вообще хоть изредка выходит на белый свет? Радуется, грустит, злится? Или стоит ей задать пару наводящих вопросов, он рванет на груди рубаху, обнажив светящуюся кожу, и выдаст нечто вроде: «Я — вампир, Анна»?

— Хорошее настроение, Анна Леонидовна? — вопрос, от души приправленный скепсисом, застал ее врасплох. Лишь услышав голос Химика, она осознала, что все это время стояла и смотрела на него, глупо улыбаясь.

— Я добыла нам игроков на завтра, — гордо сообщила она.

— И все проверенные? На предмет молчаливости и кредитной истории?

Ну как можно быть таким занудой! Скорее ежа съест, чем признает, что затея была отличная!

— Ты передал ковры в школу?

— Так точно, босс, — Химик и эти, казалось бы, правильные слова умудрился произнести с легким налетом «выкуси». Ничего-ничего, вот увидит завтра армию клиенток, тогда Анна заставит его сказать три самых приятных слова на свете, услышать которые мечтает каждая женщина: «Ты была права».

— Спасибо, — она сделала вид, что не заметила двойного дна в его интонации. — Леша сделал, что я его просила? Ну, насчет формы?

— Как раз ушел за галстуками. Жаль, конечно. Ты, видимо, собиралась его расспросить лично? — он окинул ее выразительным взглядом.

— Может, и так, — с вызовом улыбнулась Анна. Не собиралась она больше ни перед кем оправдываться. — Ладно, мне пора. Завтра буду часам к одиннадцати, хочу заехать купить симпатичных трубочек и коктейльных зонтиков. Чтобы завтрашние участники турнира захотели сюда вернуться снова. И орешков разных. Возможно, подыщу симпатичных закусок…

— А арахис чем плох?

— Дай подумать… Всем? Здесь должно быть приятно проводить время.

— Сюда приходят играть.

— А для игры обязательна вся эта траурная атмосфера? По-моему, расслабляться лучше, чем бояться, что в любую секунду тебе отрежут пальцы.

— Для этого у таких, как ты, есть спа.

— Откуда ты?.. — Анна вздрогнула и замялась. — Ты что, следил за мной?

— Просто предположение, — пожал плечами Химик.

— Все, хватит, — она поправила ремешок сумочки. — С тобой невозможно разговаривать. Может, тебе и нравится этот образ страшного бандита, который растворял людей соляной кислотой, но, по-моему, ты просто не умеешь общаться с…

— Гидроксидом калия, вообще-то, — не моргнув глазом, перебил Химик.

— Что?

— Ну, соляной кислотой проблематично кого-нибудь растворить. Серной еще куда ни шло, но и к ней лучше добавить оксислители… Вроде «хромки»…

— Хрома? — машинально поправила Анна, сама не понимая, зачем поддерживает эту странную дискуссию.

— Дихромат калия, — Химик улыбнулся. — Но щелочи, на мой взгляд, надежнее. Гидроксид калия по технологии Сэнди Салливэна…

Она что, правда стоит здесь и слушает лекцию о растворении трупов?! И она действительно собиралась не далее, как пять минут назад, получить его похвалу? Этого жуткого человека? Сумасшедшая. Чок-ну-та-я.

— Спокойной ночи, — она мотнула головой в слабой надежде, что слова Химика выпадут из ее ушей, не оставив следов в подсознании. Еще кошмаров ей не хватало! — Мне пора.

— Испугалась? — усмехнулся он.

— С такими историями тебе бы к священнику, — Анна зябко повела плечами и взялась за ручку двери.

— Всего лишь банальная эрудиция, — улыбка на его лице стала еще шире — и зловещей.

— Банальнее некуда, — изо всех сил стараясь не сорваться на бег, Анна вышла из кабинета и поторопилась домой.

Так бывает, что один день целиком состоит из неприятностей, а другой приносит радостей полную корзину с красным бантиком. Не так давно Анна была уверена, что ее жизнь превратилась в черную дыру, в сплошную черную полосу, за которой не видно света. Но вот луч забрезжил, появилась идея, а за ней — возможность вылезти к солнцу. Да, Химик слегка подпортил картину, но ведь, в конечном итоге, он играл на ее стороне. Какая разница, что говорит человек, если он поступает правильно? Взять того же Федора: этот наобещал с три короба, — не лапша, а пастааль денте. А в итоге оказался гадким обманщиком. Еще и с коврами надул. Нет, пусть Химик играет в пугалки и корчит из себя героя фильмов Тарантино, человек он неплохой. Ведь вряд ли бы человек с такими химическим подвигами в прошлом вышел бы из тюрьмы раньше, чем в свой столетний юбилей. И вряд ли бы стал хвастаться об этом вслух. Просто у него своеобразное представление о том, как произвести впечатление на женщину. По крайней мере, Анне в это очень хотелось верить.

Она была довольна собой, радовалась Наташкиной смекалке и на фоне всеобщего блаженства тишина в детских комнатах казалась вишенкой на торте. Ни рэп-баттла, ни новостей о разбитых носах из школы… Не день — красотища.

Позволив себе час в пенной ванной, Анна забыла одну непреложную истину, которую знает всякая мало-мальски опытная мать. А именно: нет ничего более опасного и чреватого, чем внезапно затихшие дети. И пока Анна, вытянув ножки, любовалась свежим педикюром, который все ж таки пришлось сделать в салоне для пущей правдоподобности, в комнате Савелия набирали обороты неприятности.

Несмотря на поздний час, Васек торчал у лучшего друга. А как еще? Дома — свирепая мать и старенький, ни на что не годный компьютер. А Саве отец два годаназад подарил шикарнейший игровой агрегат с мощной видюхой, оперативкой и такой начинкой, о которой можно только мечтать. И поскольку счастливый обладатель чуда техники притомился, сводя свои гениальные треки, Васек засел за танки, да так, что вражеская артиллерия из соседних домов дрогнула.

— Нет, так нечестно, — стонал тем временем хозяин комнаты, раскинувшись на диване и методично швыряя сокс в потолок.

— М-м-м? — уточнил танкист, наводя очередной прицел.

— Почему я должен ходить в школу и учить дебильные тесты к ЕГЭ? Кому нужно это образование? Она там развлекается с крутым бизнесом, а я что? На юрфак? В сраку!

— М-м-м, — утвердительно кивнул Васек.

— Вот видишь? Даже ты это понимаешь. Юристов сейчас, как собак нерезаных. Кому они на фиг нужны? И эта история… Сдохнуть можно! Куликово поле, крепостное право… Изврат какой-то!

— М-м-м…

— Да чего ты мычишь-то! — Савелий даже сел от возмущения. — Я говорю, к черту право! Деньги все в рулетке вертятся, а не в кодексе!

— Ну, в целом…

— В целом! На кого, по-твоему, телки вешаются? На крутых типов при бабле и стволах или на нотариусов? Убить шесть лет к хренам, чтобы заверять завещания старухам?

Но Васек не слушал. Мир перестал для него существовать: он там, в шлеме танкиста с путеводной красной звездой на челе, двигался на фашистов. Притаился за холмом, нашел идеальное место, подкопил мощи для удара и готовился в любую секунду поразить вражескую дивизию из укрытия…

— Иди сюда… Давай, давай, ближе… — одержимо бормотал он.

— Нет, ты издеваешься! — Сава подскочил и что есть мочи шибанул друга по плечу.

Выстрел пришелся мимо цели, откуда-то налетели немецкие самолеты, громыхнул снаряд, и экран залило красным. «Game over», — высветилась печальная надпись.

— Да блин, Сав!.. — Васек разочарованно откинулся на спинку стула.

— На фиг танки, — безапелляционно отрезал Сава. — Тут жизнь наша решается! Ты хочешь до старости слушаться маму или все-таки стать мужиком?

— Ну, в институте общагу дают, вообще-то, так что еще пару лет…

— И много ты знаешь миллионеров из общаги? Ты видел вообще хоть одного рэпера, который бы начитал трек про сессию? Нет. Они все при деньгах. А почему? Потому что у них криминальное прошлое.

— Может быть…

— Да точняк, говорю тебе! Казино — вот, что нам нужно! Надо убедить мать, чтобы она взяла нас в долю! Вот к гадалке не ходи: батя бы все мне оставил, если бы не она! Сам прикинь: мы такие на встречу выпускников к этим лузерам на «порше»…

— Не, так-то прикольно… — Васек с сомнением пожал плечами. — Но в казино сейчас ходят одни старперы. Сам же видел…

— Вот для этого мы им и нужны! Привлечем молодежь… «Белый лебедь» — что это вообще за хрень!

— Тюрьма есть такая для смертников!

— А я о чем! Со скуки же сдохнуть можно. Надо сделать крутое место, рэп-баттлы там, музыку нормальную…

— Сав, все, кто младше тридцати, играет в онлайн-казино! — Васек пожал плечами. — Даже из дома выходить не надо.

Савелий замолчал ненадолго, потом возбужденно округлил глаза, схватил товарища за плечо и тряхнул, что было силы.

— Эй, ты чего… — обиженно начал тот, но Сава уже завелся по полной.

— Да ты гений, бро! — он аж заерзал от нетерпения. — Вот оно! Фак, просто бомбезно!

— Что?

— Онлайн-казино! Вот, что мы сделаем! Мы переманим всех ее клиентов, и тогда она поймет, что вариантов у нее нет! Или брать нас в дело, или мы разнесем ее бизнес под ноль!..

— Думаешь?.. — с опаской нахмурился Васек.

— Да точно тебе говорю! Вот сам посмотри, сколько онлайн-казино у нас в городе? Зуб даю, еще никто не додумался!

Васек, вздохнув, послушно свернул игру в танки, и обратился к всемирной паутине. Савелий, однако, ошибся: в своем стремлении к модернизации он оказался не первым. Казино «Барс» — вот, что обнаружил Вася на первой строке поисковика. Но Сава не привык сдаваться и признавать свою неправоту.

— Ну и что там у них? — хмыкнул он со снисходительностью подростка, которому младший братик несет показывать неуклюжие детские художества.

Сайт «Барс» по части дизайна не впечатлял. Обезьяны с бананами, мультяшные девицы с грудью мячиками… Единственной прогрессивной деталью сайта была рулетка с анимацией, и та смотрелась, как плевок в технологии. Возможно, если бы Нелли Марковну научили пользоваться компьютером и показали эту картинку, старушка бы поправила вставную челюсть и захлопала в морщинистые ладоши с криком: «И все-таки она вертится!» Но публику до шестидесяти удивить кривым аляповатым сайтом можно было, только заставив для начала забыть все достижения цивилизации за последние лет двадцать.

— Дайте мне это развидеть… — поморщился Васек.

— Блин, если Машку посадить задницей на клавиатуру, она лучше напишет код… — Савелий хлопнул себя по лбу. — Зачем они все время спрашивают, есть ли мне восемнадцать? Лучше бы не подпускали к интернету тех, кому в три раза больше!

— Вот же ламеры…

— Слушай! — снова ожил Савелий. — Так даже лучше! Давай запилим свой сайт! Только крутой! Можешь?

— Даже электронный дневник лучше этого отстоя. А уж там багов выше крыши…

— Так можешь или нет?

— В принципе, за несколько часов накидать бету…

— Да фиг с ней, с бетой! — Савелий вскочил и радостно заметался по комнате. — Это вон вообще из дерьма и палок — и ничего, работает!

— Только надо еще в поисковике продвинуться… Этих опустить…

— А зачем опускать? Сделаем так, чтобы их заблочили с концами!

— А если они зеркало откроют?..

— Чувак, для них зеркало — это круглая хрень, перед которой зубы чистят! — Сава нагнулся к монитору и ткнул в дурацкую мартышку с картами. — Ты вот это видел? Они ж сами себя закопали! А знаешь, что? Давай их хакнем, выложим пранк на главную…

— Это вроде преступление…

— А казино — не преступление? Ментам они, что ли, жаловаться пойдут? Забей, наверняка, какой-нибудь дед сидит в гараже с виндой девяносто восьмого года и думает, что вот-вот разбогатеет. Пущай вдуплит, с кем имеет дело! Давай, бро, я в тебя верю!

Васек с сомнением пожал плечами, но спорить с великим комбинатором не решился. А зря. У каждого, наверное, есть друг, который обладает феноменальной способностью лезть в неприятности — да еще и за чужой счет. Удивительно, но Савелий обычно выходил из воды без единого мокрого пятнышка, пока все, кто ненароком оказался поблизости, хлебали последствия столовой ложкой. То мама, то лучший друг… И, взламывая онлайн-казино «Барс», Васек наивно представлял себе дедулю, которого так ярко живописал Савелий. Никому из парней даже в голову не пришло, что по ту сторону сети любуется своим сайтом не кто иной, как Николай Барсуков, в прошлом — бандитская шестерка по кличке Барсик, а в настоящем — грозный коллекционер средневекового оружия Барс. Который не привык проигрывать и в борьбе с конкурентами не остановится ни перед чем…

Глава 13

Пожалуй, перед собственной свадьбой Анна нервничала меньше. Хотя бы потому, что бракосочетание готовилось полгода, и ни один, даже самый придирчивый гость не нашел бы изъяна в банкете Пачиных. С турниром по покеру вышло иначе. Весь день Анна боролась с желанием попросить у Наташи номера клиенток, позвонить каждой и убедиться, что хоть кто-то из них придет. Но нет. Достоинство, достоинство — и еще раз достоинство. Все, что осталось у скромной хозяйки казино. Волноваться на публике? Рисковать и без того шатким положением? Не вариант. Она и без того сделала все, что могла. Игровой зал сиял чистотой, в меню бара появились новые закуски, крупье демонстрировали ягодоподобные ягодицы в подшитых по фигуре брюках. Да и сама Анна выглядела безупречно. Справедливо рассудив, что для работников она — прежде всего вдова Игоря, выбрала узкое черное платье. Но даже отражение в зеркале не вселяло уверенности.

Чем ниже опускался дамоклов меч покерного турнира, тем туже нервы завязывались в узел. Хотелось начать бегать по потолку, трясти всех и каждого до стука зубов, всосать из горла литр вермута… Хоть что-то! Секунды капали медленнее и медленнее, как вода из сломанного крана, доводя до безумия. На фоне грядущей паники спокойствие Химика выглядело сущей издевкой. Уж конечно, ведь не ему грозили гигантским мечом! Он-то получит казино в любом случае: умрет Анна, останется жить… Никакой мотивации.

Она ходила вокруг Химика, как беззубый лев, пасущий жертву: загрызть на бегу надежды никакой, но вот если та сама споткнется и свернет шею, можно будет всласть помусолить деснами. Анна ждала, пока Дмитрий совершит ошибку. Любую оплошность, за которую можно будет зацепиться. В конце концов, женщина, которой нужен скандал, всегда отыщет повод. Всегда — но не сегодня. Химик был олицетворением идеала: здоровался вежливо, отвечал по делу и односложно, даже не насмехался.

Чтобы хоть чем-то занять себя и не сойти с ума, она достала вязание. Единственное занятие, над которым никому из присутствующих в казино не пришло бы в голову пошутить. Уселась в кресло, вооружилась спицами… Петля, еще одна, третья, четвертая… Черт! Ни капли не помогло! Анна вскочила, швырнула на стол пряжу и с вызовом посмотрела на Химика.

— Давай! Ну, выскажи мне все, что думаешь!

— Я думаю, что того алкаша надо вывести, пока он не заблевал рулетку, — Дмитрий, скрестив руки на груди, всматривался в экран.

— Тебе на все это наплевать, да? Честно скажи: ты хочешь, чтобы Барс избавился от меня?! — Анна сжала кулаки, подавив желание поколотить этого бесчувственного чурбана.

— Что? — он обернулся и удивленно выгнул бровь, будто до этого момента не подозревал, как ее трясет от нервов. — Как ты могла такое подумать?

Анна слабо улыбнулась, не веря своим ушам. Как же сильно ей сейчас нужно было хоть от кого-то услышать, что ее жизнь имеет значение! Что все будет хорошо, что она не одна. Плевать на сплетни и предрассудки: если сейчас Химик скажет, что-то хорошее, она обнимет его. Так крепко, как не обнимала еще никого…

— Ну ты даешь, — он качнул головой и улыбнулся. Ну же! Давай, скажи это… — Зачем мне Барс, чтобы от кого-то избавиться? Свою грязь я привык чистить сам.

Грязь. Гениально же, нет? Грязь!

— Это я, значит, грязь?! — вспылила она.

— Ты отлично знаешь, что я не это имел в виду, — казалось, Химика просто невозможно выбить из равновесия.

— Ну почему: вот мы и расставили все точки над «i»! Ты просто ждешь, пока все закончится — а потом подчистишь грязь! Ты поэтому не остановил меня с турниром?!

— Я? — брови Химика поползли еще выше. — А разве не ты у нас босс?

— О, и ты не преминул этим воспользоваться! Пусть, мол, женщина натворит глупостей, чтобы потом никто не воспринимал ее всерьез! Пусть, пусть выставит себя на посмешище!

— Я пытался предупредить…

— Там никого! — она бы выбросилась из окна, не будь оно подвальным. — Ни единого участника! Вру — два замшелых мужика… И что за турнир между двумя какими-то…

И она почти произнесла слово, которым обычно не пользовалась, даже морщилась, когда слышала его от дворовых алкашей, но рация Химика своим шипением прервала истерику.

— Принимайте, — даже с помехами Анна узнала голос Молота.

— Отлично, — отозвался Химик и с улыбкой взглянул на женщину на грани нервного срыва. — Так что там про турнир?

— Что это за секретный код? Что ты должен принять? У вас уже от меня какие-то шифры, да? Не могли подождать еще один день, когда меня не станет? — она почувствовала, что вот-вот расплачется и воткнула ногти в ладонь, чтобы отогнать слезы.

— Хочешь, я попрошу у Любы рижского бальзама? — мягко спросил он. — Граммов пятьдесят. Говорят, успокаивает на ура. Только так и привели в чувство мужика, который проиграл дачу.

— Какой бальзам?! Что ты издеваешься?! Скажи прямо, что моя затея не выгорит, что ты считаешь меня конченной идиоткой…

— Иди сюда, — Химик взял ее под локоть и подвел к стеклянной стене.

— Что?..

— Смотри, — он раздвинул жалюзи.

Анна хотела было продолжить свою тираду, но один взгляд на игровой зал заставил ее ошарашенно замереть: из лифта выходили люди. Точнее не так: из лифта вываливалась толпа, будто это был не лифт, а бездонная сумка Мэри Поппинс. И впереди всех гордо вышагивали, сверкая стразами, Наташкины куколки.

— Не может быть… — Анна моргнула. — Но как…

— Ты сделала это, — Химик сжал ее плечо, и между лопатками разлилось приятное тепло.

— Подожди… Почему все сразу? Разве они не по одной?..

— Все ждали наверху. На крупные мероприятия людей не пускают раньше времени. Они должны дозреть. А ты не знала? Чем строже контроль, тем круче заведение, — вкрадчивый тихий голос Химика щекотал барабанные перепонки. И с чего он вдруг решил разговаривать, как удав Каа из мультика про Маугли?!

— То есть ты был в курсе?! И ничего не сказал?.. — Анна обернулась и едва не уткнулась носом в гладкий подбородок Химика. Пахло пеной для бритья, идеально отглаженный ворот рубашки белел так, словно химчистка наверху работала бесперебойно. Неужто Дима тоже готовился к турниру?..

— Хочешь это обсудить или пойдешь встречать гостей на правах хозяйки заведения? — уголки его губ дернулись вверх. То ли насмехался, то ли поддразнивал.

— А?.. — она сглотнула, с трудом фокусируясь на деле. — Да. Да, конечно.

Расправила платье на животе, бедрах, успокаивая нервы и заодно вытирая влажные ладони. Впервые ее так накрыло, но отступать было некуда, и Анна, кивнув Химику и самой себе, отправилась на баррикады.

Лифт, подобно инопланетному чудищу-киборгу, продолжал изрыгать новые и новые порции людей. Аншлаг — и это без парохода на Волге! Трудно было поверить глазам, ведь еще секунду назад Анна готова была принять поражение, искать черный рынок трансплантаций и начать приторговывать внутренними органами по одному — и вот уже за покерными столами почти нет свободных мест.

Клиентки Наташи, зрелые поклонницы крепкого Лешиного зада, сурового вида мужики, которые из всех видов наркотика выбрали именно карты… Публика подбиралась разноперая, но что самое главное — платежеспособная.

До этого момента Анна и не подозревала, что в ее родном городишке, в этом захолустье, где люди еще пользуются домашним телефоном, столько богатых людей. Да, в гимназии на родительских собраниях то тут, то там мелькал новенький смартфон, элитные часы или сумочка из свежей коллекции. Но их обладатели так рьяно оспаривали необходимость скинуться на рабочие тетради, что заподозрить их в подпольных капиталах было почти невозможно. Сюда же, в казино, помазанники Золотого Тельца явились роскошью наружу.

Анна приложила все усилия, чтобы не выглядеть удивленной. Ей стоило бы поучиться у Химика его фирменной слегка надменной невозмутимости. Наверное, начнись за окном ядерная зима, он и тогда равнодушно дернул бы плечом со словами: «Ну надо же… А я рассчитывал, что атомный гриб вырастет на пятнадцать минут позже».

Люба послушно включила ретро-подборку на тему «Лас-Вегас, мой город родной», охранник зажег золотистую иллюминацию, и Анна впервые за много новых годов прочувствовала праздник. Сейчас «Белый лебедь» не уступал большим легальным братьям, и приятно было осознавать, что часть заслуги лежит именно на ней, Анне. На женщине, которая каких-то пару дней назад, скрепя сердце, выдавала детям по сто рублей на обед.

— Добрый вечер, дорогие друзья, — ее голос наполнил зал. Не зря все-таки она подарила Савелию микрофон и с кровью в ушах выслушивала рэп-трактаты. — Добро пожаловать на крупнейший в нашем городе покерный турнир!

Самыми благодарными посетителями оказались именно куколки из салона красоты. Хлопали в ладоши, как дети, разглядывали столы и рулетки. Богатые, возрастные дамы, которые пришли скорее повидать Лешу, чем сыграть в покер, с плохо прикрытым неодобрением косились друг на друга, словно главным призом турнира были не деньги, а поджарое молодое тело. Особое недовольство у них вызывал тот факт, что их любимый крупье стоял за столом с молоденькими прелестницами. Анна собиралась было отправить Лешу в его родную стихию, но Химик был непреклонен и заявил, что женские драки в день турнира им не нужны. Пришлось довериться знатоку.

Хуже всего на Анну отреагировали постоянные игроки. В их презрительных взглядах так и читалось: «Что эта дамочка здесь делает? Почему новенькой доверили вести турнир?» Шовинизмом почти ощутимо пахло, крепкое мужское презрение витало в воздухе горьковатым табачным дымком. И Наташкина плеяда нимф только усугубляла ситуацию: они возбужденно повизгивали, обмениваясь силиконовыми чмоки-чмоками, как будто собрались на девичнике играть в «правда или действие» или лото с неприличными картинками.

Внешне Анна сохраняла нейтралитет, не подавала виду, как ее задевают снисходительные взгляды, но в глубине души искренне надеялась, что большой куш достанется слабому полу. И даже хорошо, что за Лешиным столом собрались только девочки: значит, в следующем туре будет как минимум одна победительница.

— Желаю удачи всем участникам, — торжественно продолжила Анна. — И с этой самой секунды первый тур считаю открытым!

В оглушающей тишине зашелестели карты в руках крупье, и этот звук был почти так же сладок, как стрекот денег в счетчике банкнот. По сути, можно было расслабиться: пятьдесят участников на местах, стартовые ставки приняты, значит, нужная сумма почти в кармане. И Анна уже хотела заказать победный бокал Черри Бренди, чтобы отсалютовать Игорю, в каком бы потустороннем ведомстве он сейчас ни отбывал свою вечность, как вдруг услышала странную фразу:

— А чей ход, девочки?

Анна обернулась: вопрос доносился с Лешиного стола, от яркой платиновой блондинки в золотистом платье. Девушка смотрела на карты, будто видела их впервые, и в зале раздались разрозненные смешки.

— Мой, наверное, — заерзала жгучая брюнетка. — Если по часовой стрелке. Только это… А какие козыри?..

Народ за соседним столом громко прыснул от хохота. Брюнетка обиженно надула губу, а Анна почувствовала, как желудок сжимают железные пальцы паники. Боже, какой позор! Сейчас все пошвыряют карты, разойдутся, и Барс таки отрубит ее глупую голову под злорадный смех Химика. «Я же предупреждал!» — будут последние слова в ее жизни…

— Девочки, ну какие козыри? — прелестница с густой челкой, видимо, решила блеснуть умом на фоне соперниц и, гордо выпятив и без того впечатляющую грудь, швырнула две карты на стол. — У меня очко! Я правильно понимаю, приз мой?..

Ни один концерт стендап-комиков за всю историю жанра не разрывал зал, как эта эссенция непосредственности. Анна готова была раствориться в любом гидроксиде калия, лишь бы не видеть этого безумия. Да, она догадывалась, что Наташкины куколки не лучшие знатоки покера в городе, но надеялась, что те хотя бы загуглят по дороге, во что собираются играть. Тем более, на такие деньги. Но нет. Они явились в казино, как в автосалон: «Мне вон ту красненькую», и неважно, какая коробка передач и с какой стороны руль, лишь бы бархатный.

Анна боялась даже посмотреть на Химика. Ему не нужно было ничего говорить, она и так понимала, как же крупно облажалась. Она чувствовала его присутствие, знала, что он стоит у нее за спиной, и уже этого хватало, чтобы гореть со стыда. И когда Леша двинулся к ней, Анна едва не зажмурилась: так страшно было услышать Химика в гневе.

— Что с ними делать? — зашептал смущенный крупье.

— Как это — что? — тихо и неизменно спокойно отозвался Дмитрий Иванович. — Учи.

— Что? — Анна с Лешей одновременно воззрились на игорного Ганди.

— У нас клиентоориентированное заведение, — изрек Химик. — Если клиент хочет играть — мы ему поможем.

Леша коротко кивнул и отбыл к своему цветнику, а Анна, забыв про стыд, озадаченно изучала Дмитрия, пытаясь понять, шутит этот человек или всерьез собрался открыть школу прямо на турнире.

— Но это же… Это же позор! — выдохнула Анна. — Сейчас остальные клиенты разбегутся…

— И упустят возможность обыграть этих курочек? — Химик усмехнулся, и его темные глаза хитро прищурились. — Поверь моему опыту: сейчас каждый вменяемый игрок в этом зале уже считает себя победителем. Сыграть на деньги с идиотом — голубая мечта любого картежника.

— Ну, не такие уж они идиотки… — слабо возразила Анна: женская солидарность не позволяла молчать.

— Да, — на удивление быстро согласился Химик. — Но остальным не обязательно об этом знать.

Анна вздохнула, вдруг отчетливо осознав простую и очевидную истину: этим казино следовало управлять не Игорю, не Федору и даже не ей. Химик — вот прирожденный лидер игорного бизнеса. И как бы ей ни было жаль расставаться с ролью хозяйки, Анна вынуждена была признать: она отдаст казино в лучшие руки.

Тем временем Леша делал первые шаги на педагогическом поприще.

— Дамы, — с обаятельной улыбкой обратился он к участницам. — Кто-нибудь играл раньше в покер?

За столом повисло молчание, потом вдруг загорелая аппетитная блондинка, которая раньше молчала, подняла руку, как в первом классе, и заполучив всеобщее внимание, гордо поправила волосы.

— Я — Кристина, — представилась она в лучших традициях клуба анонимных алкоголиков. — Я не играла, но у моего котика свое казино, так что в покере я разбираюсь. Там самое главное сказать что-то крутое в конце. Ну, «флеш», там, «рояль» или типа того.

На словах «у моего котика свое казино», Анна похолодела. И пока за соседними столиками народ откровенно развлекался, а соперницы Кристины стреляли в «знатока» завистливыми и восхищенными взглядами, Анна всматривалась в черты загорелого личика с губами уточкой и понимала, что раньше уже это видела.

— Дима, сколько у нас казино в городе? — без особой надежды спросила она у Химика.

— Два. Наше и Барса.

— Твою мать… — она на мгновение прикрыла веки, борясь с желание расшибить лоб ладонью. — Эта Кристина — его любовница.

— Точно? — насторожился Химик. — Могла ведь и приврать для эффекта…

— Я видела фотку у него на столе. Точно она. Думаешь, прислал шпионить?

— Эту? — Дмитрий достал из нагрудного кармана очки и сквозь линзы пристально взглянул на раскрасавицу, которая без конца наглаживала волосы, ниспадающие на грудь. — Вряд ли.

— Тогда у нас большие проблемы, — безрадостно констатировала Анна. — Если она уйдет в большой минус, Барс порешает нас всех.

— Ну что ж, — Химик задумчиво склонил голову набок. — Значит, надо сделать так, чтобы в минус она не ушла.

Глава 14

Театрализованное представление под названием «покер для чайников» привлекало все больше внимания. И если участники турнира вынуждены были сосредоточиться на собственных картах, то остальная публика забросила автоматы, рулетку и прочие игры, и теперь толпилась вокруг Лешиного стола, как клуб знатоков на «Что? Где? Когда?» И бедолага крупье, будто высвеченный из толпы мощным лучом софитов, лишился всякого права на ошибку.

— Давайте я лучше напомню правила, — медленно и терпеливо произнес он, старательно игнорируя зрителей. — Итак: я сдаю по две карты, вы оцениваете, хорошая комбинация или нет, и в префлопе говорите, участвуете в игре или нет. Потом флоп, я открываю три карты, которые лежат на столе…

Леша не договорил. И ему, и всем присутствующим стало очевидно, информация не дошла до адресата. Хорошенькие лица учениц сияли готовностью — и свежестью незамутненного разума.

— А знаете, что? — вздохнув, улыбнулся Леша. — Давайте сыграем пробную первую партию? Без ставок — зато в открытую.

— Да-да, давайте! — оживилась Кристина. — Вот если бы у котика такое было, я б давно сыграла!

— А я лучше запишу, — платиновая блондинка вытащила из сумочки сияющий стразами блокнотик и ручку с пушком на конце.

— Отлично, — Леша ободряюще кивнул. — Разберем для начала основные комбинации, а я их покажу. Самая простая — и самая низкая — это пара. Вот, например…

Анна наблюдала за происходящим, закусив губу. И как так вышло, что сеть Наташкиного сарафанного радио выловила еще и эту золотую рыбку? Кристина и вправду на шпионку походила мало, даже вызывала симпатию своей жаждой к знаниям. Неважно, какого рода. Даже у своих детей Анна уже давно не видела этой радости от чего-то занимательного. Кружок испанского? Ну да, в целом прикольно, что вопросики пишутся вверх ногами и не в начале, а в конце предложения. Робототехника? Окей, хотя скучновато и для маленьких… И вот так все время. Живой интерес вызывали разве что новые ролики в интернете из разряда «а если эту штуку взболтать и поджечь — громкий будет бабах или только руку оторвет?»

Кристине же явно не хватило в жизни образования. Не в смысле внешней недалекости, хотя и не без этого. Нет, она выглядела такой удивленной, что с ней могут разговаривать не о пилинге, шугаринге или выгодных позах, а о чем-то, где задействован только мозг. Леша не заглядывал в декольте, он объяснял, и зерна покерных комбинаций прорастали в нетронутом черноземе. Кристина даже забыла про волосы, заправила за уши, чтобы не мешались, и слушала, как ребенок, которому впервые показывают, что будет, если бросить ментос в колу.

Она старалась — и не потребовалось даже предупреждать крупье насчет особых условий, потому что Кристина выбилась в победители первого тура собственными силами.

— Дорогие друзья, за каждым столом уже определились по два сильнейших игрока, давайте поздравим их аплодисментами! — провозгласила Анна в микрофон. — Наше казино благодарит всех участников с окончанием первого тура! И после десятиминутного перерыва мы продолжим. Тех, кто прошел дальше, я прошу занять свои места за столами один, два, три, четыре — и приготовиться поразить новых соперников!

Аплодисменты вышли не слишком бурными, все же проигравших в зале оказалось немало, а тех, кто умеет проигрывать — и того меньше. И пока борцы за большой куш объединялись в новые группы, Анна жестом подозвала Лешу, Молота и Любу. Все они вместе с Химиком отошли в сторонку, как хоккеисты перед решающим матчем, и Анна сообщила «радостную» новость насчет Кристины.

— Она не должна сильно проиграться, — шепотом предупредил Химик.

— И что, мне всем остальным намешать клофелина? — Люба с особым недовольством лопнула розовый пузырь жвачки.

— Как я это сделаю?! — возмутился Леша. — Здесь же наблюдающих до фига!

— Ну, помнут тебя после турнира, делов-то, — Молот мстительно ухмыльнулся.

— Никаких «помнут»! — Анна сдвинула брови. — Мы тут в одной лодке, если кто забыл. Если проиграет Кристина, Барс поубивает всех. Если кто-то заметит, что была грязная игра — то нас порвет толпа. Так что действовать надо аккуратно.

— А я здесь причем? — Молот пожал плечами. — Я же не буду ходить вокруг стола и подсказывать ей, у кого какие карты, чтоб она выиграла? Я и жесты не помню. Кажется, король — это нос…

— Никто не говорит, что она должна выиграть, — жестко отрезал Химик. — Меня не волнует, как, но она должна выйти в ноль. Заберет свои деньги — и пойдет домой довольная.

Леша нервно сглотнул и покосился на Анну. Как будто она могла ему хоть чем-то помочь! Нет, речь шла не о новой форме и даже не о модных галстуках. А в покере она не поднаторела до такой степени, чтобы за пять минут научить Кристину просчитывать чужие карты. Анна и сама не представляла, что делать. Все, что она могла в этой ситуации, — только изобразить, будто никакой паники нет, колени не подгибаются, а Леша заслужил полное доверие.

— Давай, — тихонько шепнула она, чтобы никто не слышал, и ободряюще потерла плечо крупье. — Ты сможешь. С меня — премия…

Но парень даже не улыбнулся. Если человеку объявить, что он завис между молотом и наковальней, и любой шаг в сторону может лишить его пальцев или жизни, то потом даже премия будет слабым утешением. Сдержанно кивнув, он направился к своему столу, и Анна снова осталась один на один с Химиком.

— Я, конечно, все понимаю, — раздраженно бросил тот, когда Леша отошел на достаточное расстояние. — Но сейчас не лучшее время для флирта.

— Держи свою ревность при себе, — парировала Анна. — Парень заслуживает поощрения.

— У нас новая система бонусов? — Дмитрий хмыкнул, двусмысленно изогнув бровь.

— Именно так, — она сделала вид, что не расслышала сарказма.

— А ты не боишься, что к твоему кабинету такими темпами выстроится очередь?

— А что тебя смущает? Или тебе тоже выдать талончик?

На это Химик не ответил, но Анна чувствовала, что сумела его поддеть — и это радовало. Крошечная победа — а столько веры в себя! И если уж сегодня вечером ей суждено поплатиться за свою затею с турниром, она хотя бы запомнит тот чудесный момент, когда в этом словесном пинг-понге последний удар остался за ней.

— Десять минут прошло, — Химик физически не мог дать ей порадоваться дольше положенного. И на сей раз она не сумела придумать достойный ответ, а потому просто уколола обидчика взглядом — и взялась за микрофон.

— Друзья, наш маленький перерыв подошел к концу, — обратилась Анна к гостям. — Объявляю начало второго тура!

Как и на предыдущем этапе, все ее внимание было приковано к Лешиному столу. Кристина села рядом с блондинкой, с той самой, что записывала все в блестящий ежедневник. Девушкам предстояло сражаться с двумя брутальными мужиками лет сорока и одной дамой чуть старше из тех, кто предпочитает скромно умалчивать возраст или шутит про восемнадцать с хвостиком. И под хвостиком в их случае подразумевается все то, что у королевской анаконды следует после черепа. Дама была явно из Лешиной коллекции драгоценных древностей, потому что она с необыкновенной прытью подскочила к столу и чуть ли не локтями выбила место у какого-то пожилого господина в очках. Теперь же, усевшись к фавориту поближе, включила на предельное положение все тумблеры флирта.

Что ж, хотя бы здесь удача, пусть и подправленная умелыми руками пластических хирургов, улыбнулась «Белому лебедю». Во время первой же раздачи Леша будто бы ненароком коснулся обнаженного припудренного плеча, и даже сквозь слои косметики было видно, как на щеках заиграл румянец любовной лихорадки. А уж после томного взгляда и извинения с придыханием дама принялась так возбужденно обмахиваться картами, что Анна поняла: эта бегунья сошла с дистанции задолго до финиша.

Оставалось только снять опытных игроков. И вот тут, как ни странно, помогла Люба, хотя до этого всем своим видом демонстрировала тотальное безразличие. Они с Молотом незаметно подошли к столу с двух сторон, затерявшись в толпе. Расставляя перед гостями алкогольные комплименты от заведения, Люба, лопнув очередной пузырь, обратилась к Молоту через головы игроков:

— И че, реально гол Неймара не засчитали?

 

— Типа офсайд, — пожал плечами Молот.

Анна не знала, что такое «неймар» и «офсайд», но на мужиков за столом эти слова подействовали магическим образом.

— Это вот сейчас в матче?! — выдохнул тот, что покрупнее, совершенно забыв про карты.

— А где еще! — мотнул головой худой. — Черт, я сразу сказал, что этот судья-хорват— дерьма кусок…

— Ну, конечно! — завелся крупный. — Чуть что — сразу судья! А то, что Неймар — тот еще клоун…

— Ты кого клоуном назвал?! — худой напрягся и выпрямил спину.

Спор грозился перерасти в схватку футбольных фанатов похлеще, чем после матча «Спартак-Зенит». Анна нервно сцепила руки: вроде и радоваться стоило, что о покере опытные игроки не вспоминают, но ведь драка — не лучший исход для турнира. Ну же, Кристина, давай! Для тебя сделали все, не подведи!

И в эту самую секунду, будто услышав мысленный призыв Анны, любовница Барса потянулась к подружке с блокнотом:

— А ты не помнишь, как называется, если пять карт одной масти? — шепот прозвучал гонгом, спортивные фанаты стихли, и всеобщее внимание переключилось на элитную красотку. — Ну, типа только буби или только крести…

Подружка зашелестела блокнотом.

— Вроде флеш, — подсказала она. — Вау! Это же прям круто-круто! Я тогда пас, да?

Анна закусила губу. Неужели Леша все-таки смухлевал на раздаче?.. И если сейчас хоть кто-то вскроет обман…

— Твою мать! — раздраженно выругался защитник Неймара и швырнул карты на стол. — Пас.

На сей раз мужчины оказались солидарны друг с другом: крупный тоже сдался, и Кристина неуверенно улыбнулась.

— Значит, я выиграла? — мурлыкнула она.

— Мои поздравления, — кивнул Леша.

Кристина бросила карты и радостно, совсем по-детски, захлопала в ладоши.

— Э, какой это флеш?! — тут же взревел крупный мужик. — Две шестерки!

— Ты что, охренела?! — вторил ему худой.

— А что такое? — хлопнула пушистыми ресницами Кристина. — Я же не сказала, что у меня флеш! Просто вспомнить не могла, что за комбинация… Так что, нельзя было?..

Анна готова была расхохотаться. Кто бы знал, что такой гений покерного блефа скрывается под искусственным загаром! Вот, что случается с теми, кто недооценивает соперников. Неясно, сознательно Кристина провернула свою маленькую хитрость, или это просто высшая справедливость, маленький кармический пинок под задницу всем, кто считает красивых женщин глупышками… Так или иначе, девушка уделала постоянных клиентов казино в пять минут, развела, как маститый наперсточник, и теперь довольно сгребала фишки, пока мужики, громыхнув стульями, протискивались к выходу сквозь рыдающую от смеха толпу зрителей.

Анна не могла выказать одобрение публично: ей следовало соблюдать внешний нейтралитет. Недолгого знакомства с Химиком было достаточно, чтобы понять: здесь, в игорном бизнесе, ценится так называемый «покерфейс», лицо, по которому невозможно прочитать эмоции. Однако внутри бушевали самые разные чувства. И среди них — смесь злорадства и сочувствия к Барсу. Интересно, подозревает ли он, кого пригрел у себя в постели? Может, вот так однажды он проснется утром и обнаружит, что остался без штанов. И не потому, что снял их сам для любовных утех: а просто продул в Кристининой многоходовке и каким-то чудом отписал своей куколке все имущество, включая фирменный шейный платок.

— Мы поздравляем первого победителя второго тура, — как можно равнодушнее, тоном вокзального диспетчера объявила Анна в микрофон. — Коктейль за счет заведения — и ждем вас в финале.

Зал взорвался аплодисментами, и Кристина, кивая направо-налево, подобно конферансье со стажем, гордо двинулась к барной стойке. Выиграть с двумя шестерками… Сильно. А главное — уж при таких картах никто бы и не подумал обвинить крупье в жульничестве.

— Леша, за финальным столом будешь стоять ты, — шепнула Анна, жестом подозвав парня.

— Но Хи… В смысле, Дмитрий Иванович назначил Макса… — Леша с опаской покосился на Химика.

— Делай, что говорят, — отрезал тот, и Лешу сдуло.

— Видимо, тебе нужно ходить за мной и подтверждать все, что я говорю, — Анна обреченно вздохнула. Ей было обидно, что после того, как она выручила Лешу, после того, как пообещала премию и назначила главным флирт-инструктором среди остальных крупье, последнее слово все равно оставалось за мистером Растворителем.

— Шутишь? Ты за один день выдрессировала его на «Дмитрия Ивановича», — примиряюще улыбнулся Химик. — Просто носи с собой вязание, удивишься, какими послушными бывают люди.

Одна похвала — а Анна ощутила прилив гордости, как если бы сама выиграла турнирный кубок.

— Думаешь, пронесет? — спросила одна едва слышно, чтобы никто, кроме Химика не догадался о ее волнении.

— Только если она не пойдет ва-банк.

Ва-банк… Об этом Анна даже не подумала. Но ведь вряд ли Кристина настолько сглупит, чтобы рисковать с плохими картами?.. Хотя… В эту самую секунду куколка Барса активно сосала коктейль через две трубочки одновременно, шутливо отбиваясь от приставаний пожилого кавалера. Меньше всего она походила на перспективного картежника, и если продолжит в том же духе… Может, намекнуть, что не стоит поднимать ставки? Может, попросить Любу не наливать больше…

— За третьим столом победитель, — отвлек Анну Химик. Казалось, ничто не способно отвлечь его от игры. — Объявляй.

Анна сама не знала, как дотерпела до финала, как вынесла напряжение, натянувшее все нервы в пучок струн. Нет, азарт — не ее стихия. Особенно, если это азарт на выживание. Глядя, как пятерка счастливчиков рассаживается за единственным столом, она мечтала только об одном: чтобы все закончилось побыстрее, и можно было замуроваться в кабинете подальше от посторонних глаз, вытянуть ноги на стол и хоть на секунду перестать бояться.

Леша распаковал свежую колоду карт, зрители в предвкушении перешептывались, а Кристина мило знакомилась с новыми соперниками: строгой деловой женщиной с воинственным ежиком белоснежных волос, и лысеющим чиновником, про которого Химик шепнул, что это права рука губернатора — и от этого легче Анне не стало. Рядом с Лешей уселся страшного вида солдафон с лицом, изрытым оспинами, как поле боя после артобстрела, и теперь несчастный крупье заметно нервничал. Единственным человеком, которого Анна боялась чуть меньше, был пятый игрок. Невзрачный очкарик беспрестанно грыз ногти и страшно потел. Как он умудрился дойти до финала и не схватил три инфаркта еще в первом туре, было непонятно, но ведь дошел же! А значит, рано было снимать его со счетов. Пусть он и выглядел безобидно, но ведь именно из таких и получаются самые страшные маньяки. Офисный планктон, который однажды вдруг решает взять калаш и расстрелять очередь в сберкассу.

— Итак, дорогие друзья… — голос Анны дрогнул, и она крепче сжала микрофон. — Сейчас начнется самый важный — финальный — тур нашего сегодняшнего состязания. Удачи — и пусть победит сильнейший!

Глава 15

Игра тянулась, как речь директора гимназии на первое сентября: долго и без надежды на логичный исход. И все это время Анна повторяла про себя: «Только не ва-банк, только не ва-банк»! Ей было все равно, кто выиграет, лишь бы не проиграла Кристина. За столом собрались сильнейшие. Леша старался, как мог, чтобы отвлечь хотя бы седовласую бизнес-фурию, но та была совершенно равнодушна к чарам симпатичного крупье. Нет, к числу дам в поиске интимных приключений она явно не относилась. И когда Леша в пятый раз послал ей сексуальнейшую из своих улыбок, гостья обернулась к барной стойке и поманила Анну.

— Вы не могли бы заменить крупье? — осведомилась хладнокровная картежница, смерив Лешу презрительным взглядом. — Этот слишком озабоченный.

— Простите, больше не повторится, — Анна с притворным возмущением поджала губы. — Алексей, соблюдайте правила.

Леша беспомощно посмотрел на нее: а что он мог сделать? Разве не она перед турниром велела ему взять целевую аудиторию на себя и удерживать многообещающими взглядами и аппетитным задом в облегающих брючках? Но нет. Оружие, в которое Анна так верила, дало осечку. Попытки повлиять на ход игры проваливались одна за другой: Леша оказался бесполезен, а солдафон и правая рука губернатора ни футболом, ни биатлоном не интересовались, как бы Молот с Любой ни закидывали удочку. Теперь все зависело только от Кристины. Господи, только бы не ва-банк!..

Но, кажется, ровно те же слова повторяли про себя все за столом. Игроки осторожничали, зал затаил дыхание.

— Простите, пожалуйста, молодой человек, — вдруг нарушила тишину Кристина. — Можно спросить? Вот если есть пара, но карты постарше, и тройка, но помельче. То на какую комбинацию лучше ставить?..

Леша покрылся пятнами, сглотнул и бросил на Анну короткий взгляд с просьбой о подсказке. Но та едва заметно качнула головой: без вариантов.

— Извините, я сейчас не могу вас консультировать, — Леша смущенно кашлянул. — Все-таки финальная партия…

— Пара и тройка — это фулхаус, девушка, — раздраженно встряла бизнес-леди. — Только не пытайтесь провернуть этот фокус второй раз, не сработает.

— Вообще-то, никаких фокусов, — Кристина обиженно надула губки и сдвинула все свои фишки в центр стола. — В банк!

— Ва-банк, вы хотите сказать? — уточнил побледневший Леша.

— А почему «ва»?.. Неважно. Да, именно это я и хочу сказать, — и Кристина сердито хмыкнула.

Ну, вот и все. Анне показалось, что пол уходит из-под ног. Ни в какой фулхаус она не верила, а вот в то, что один и тот же блеф не прокатит два раза подряд, — очень даже. Черт! Черт-черт-черт! Надо было подойди к этой курице до игры! Надо было предупредить, попросить, да все, что угодно! Договориться как-нибудь, что ли! Умолять, чтобы она вышла из турнира, пока была в плюсе… Ведь так можно? Или нет… Плевать, сделали бы исключение… А теперь поздно. Все пропало. Сейчас она продует, закатит истерику, побежит жаловаться «котику»…

— Поддерживаю, — суровая дама уверенным движением подтолкнула фишки.

И ведь ни тени сомнения! А такая расчетливая, чуждая плотских радостей женщина не стала бы рисковать попусту. Наверняка уже в уме вычислила, у кого какие карты, и раз решилась идти ва-банк, то встанет из-за стола с победой, не иначе. Кристина, что же ты наделала!

Нервный мужик, обливаясь потом, прерывисто вздохнул, отер влажный лоб тыльной стороной ладони и тоже взялся за фишки.

— Поддерживаю, — печально сказал он и полез во внутренний карман за платочком.

Может, просто тактику такую выбрал? Чтобы все сочли его заранее слабым соперником, а на самом деле прячет в картах флеш рояль?.. Теперь Анна уже ни в чем не была уверена.

Чиновник из кабинета губернатора хмыкнул, задумчиво, пожевал нижнюю губу. Зал безмолвствовал, слышно было, как кто-то из зрителей взволнованно сопит.

— Поддерживаю, — решился, наконец, слуга народа. Что ж, он, в конце концов, рисковал не так сильно: за ним стояли закрома Родины.

Бравый солдат не пожелал стать единственным, кто сдал позиции.

— Поддерживаю, — выдал он коротко.

— Ну что, дамы и господа, открываем карты? — через силу улыбнулся Леша, беспомощно взглянув на Анну.

— Флеш, — гордо объявила ледяная фурия и элегантным жестом продемонстрировала пять карт пиковой масти.

Чиновник выругался, швырнул на стол свои запасы, и Анна, вытянув шею через плечо Молота, разглядела стрит. Нервный мужик то ли ойкнул, то ли икнул, выложил на стол печальную тройку валетов и закрыл лицо платочком. Солдафон стиснул челюсти так, что просто удивительно, как на стол не посыпалась зубная крошка. Его достижением тоже оказался банальный стрит.

— Фулхаус, кажется, так? — пухлые губки Кристины расплылись в самодовольной усмешке.

— Да ладно! — не сдержалась Анна.

Даже Химик не смог скрыть удивления, вытащил из нагрудного кармана очки и склонился над столом. Два короля, три десятки… Чистейший фулхаус. Так как же это… Кристина выиграла?! Анна недоверчиво посмотрела на Лешу: может, его инициатива? Да нет же, он недоумевал сильнее остальных, такой шок изобразить было под силу не каждому актеру МХАТа, уж точно не рядовому крупье…

— Дамы и господа, — Анна собралась с духом и неловко кашлянула. — Поздравляем победителя нашего турнира…

— Уиии! — восторженно завизжала Кристина, вскочила из-за стола, подняв руки, и принялась прыгать на месте. Мячики грудей прыгали вместе с ней, и добрая половина зала, как зачарованная, наблюдала за этим зрелищем, больше подходящим к заставке «Спасателей Малибу».

— Ой, Крис, поздравляю! — блондинка в золотом платье кинулась тискать победительницу в объятиях.

— Зай, ну как ты их всех! — подоспела леопардовая шатенка. — Позовешь покататься на своей яхте?..

— Девочки, а давайте всю ночь гулять? — Кристина обняла подружек.

— Ну нет, меня пупсик ждет, — шатенка надула губки. — Он один не заснет!..

— Жанна, нельзя быть такой эгоисткой! — блондинка погрозила ухоженным пальчиком. — Ну-ка, где моя волшебная палочка…

Анна пропускала болтовню восторженных сильфид мимо ушей. Облегчение накрыло ее теплой волной, невидимые нити, которые во время всего турнира стягивали все тело, как бечевка фермерскую буженину, и теперь, наконец, пали. Анне стало так легко и свободно, что захотелось рухнуть назад, раскинув руки, и оказаться в облаке розовой ароматной пены.

— Леша, какая же ты умничка, — наплевав на публику, Анна повисла на шее озадаченного крупье. — Зайдешь ко мне в кабинет за премией. Попозже.

— Анна Леонидовна, я это… Я бы лучше деньгами…

— Что ты сказал?! — она резко отстранилась.

— Да нет, вы, конечно, женщина в самом соку, но я это… Ну, в плане, знаете, на работе… Типа мухи отдельно, котлеты отдельно…

Анна сама не поняла, что произошло в следующее мгновение. Хлопок — и ладонь уже горит, будто после встречи с перцовым пластырем, а на Лешиной щеке проступает пурпурное пятно.

— Вы чего?! — путано пробормотал парень. — Анн Леон…

— Наша донна Анналеоне не привыкла к отказам, — едкой насмешкой прозвучал голос Химика.

И Анна бы непременно ответила обоим так, как они того заслужили, но в поле зрения снова возникла Кристина.

— Кто тут обижает моего счастливого крупье? — с показным сочувствием пропела она, вытянув губки. — Ну иди, иди сюда… Как там тебя?

— Алексей, — Леша потер щеку, испуганно воззрившись на Анну.

— Алекс, — Кристина будто катала это имя на языке, пробуя на вкус. — А что, очень секси! Пойдем, Алекс, угощу тебя выпивкой, — и она под локоть потащила парня к бару.

— Тебе обязательно вести себя так перед моими подчиненными? — поскольку Леша предусмотрительно ретировался, Анне пришлось весь свой гнев устремить на Химика. — Донна Анналеоне… Что это за издевательство?

— Я понимаю, неприятно получить от мужчины от ворот поворот, но ты сама решила вынести это на публику…

— Какой… — она возмущенно хватала ртом воздух. — Какой поворот?! Ты с ума сошел?! Я просто хотела дать ему премию!..

— Ну да, так мы все и поняли, — Химик вроде соглашался с ней, но двусмысленно поднятая бровь свидетельствовала об обратном.

— Да пошли вы все! Неужели нельзя было просто поддержать меня? Сказать, что я была права?.. Ну, конечно! Разве ты признаешь, что я в чем-то оказалась лучше?..

Но Химик вместо того, чтобы сделать свой выстрел в словесной дуэли, вдруг изменился в лице.

— Они фотографируются… — мрачно произнес он, глядя куда-то мимо собеседницы.

— Да плевать мне, что они там делают! — по инерции продолжала она. — У тебя не получится отвлечь меня, как ребенка!

— Да нет же, они селфятся! — Химик с досадой цокнул, схватил Анну за плечи и развернул. Действительно, компашка красоток, вооружившись селфи-палкой, вовсю извивалась перед камерой смартфона.

— Все женщины иногда так делают. Знаю, ты считаешь это глупым, но…

— Они фотографируются на фоне казино, — терпеливо объяснил Химик, щекоча дыханием шею Анны. — И если они это выложат…

— Ах ты ж… — она дернулась, вырвалась из его рук и устремилась к клубу любительниц автопортретов. — Девушки, никакой фото— и видеосъемки! Никаких селфи, никакого инстаграма по правилам заведения!

— В смысле? — хорошенькое личико блондинки разочарованно вытянулось. — Я бы и геометочку проставила…

— Тем более нельзя! — Анна с трудом переводила дыхание. — Удалите, пожалуйста!

— У меня двадцать тысяч подписчиков, — доверительно сообщила шатенка. — Представляете, какая реклама?

О, Анна представляла! Реклама была бы что надо! И на двадцать тысяч подписчиков, и на местный ОВД, и на следственный комитет, и на ФСБ… Есть же какая-нибудь комиссия по борьбе с игорным бизнесом! И если эти милые дамы еще и услужливо отметят место, проставят теги #казино, #покер, #подпольный игровой клуб и соответствующие номера статей уголовного кодекса, блюстителям закона не придется даже лишний раз вставать с дивана.

— Только не реклама! — Анна помотала головой. — У нас закрытое заведение, и… Я вас очень прошу, удалите!

— Ну, не хотите, как хотите, — хмыкнула блондинка и сложила телескопическую палку. — Больше я к вам — ни ногой. Хамство какое…

Анне еще не приходилось терять клиентов, и по-хорошему стоило бы расстроиться, но сейчас она испытала лишь ни с чем ни сравнимое облегчение. Второй раз задень… И как она сразу не догадалась, что красотки из Наташкиного салона даже в зеркало смотрятся реже, чем во фронтальную камеру? Ну, Химик, ну соколиный глаз… Ни на секунду не расслаблялся, не терял самообладания. Шовинист, конечно, но ведь спас ее! Снова! Вот, кому бы не помешала премия…

Анна бросила на Дмитрия короткий взгляд: нет. Не сегодня. Во-первых, здесь, кажется, никто не знает настоящего смысла премии, и не ровен час, услышав о вознаграждении, Химик раздраженно отмахнется и скажет: «Не сегодня, женщина, у меня болит голова. И уж давай начистоту: твои сомнительные прелести…» Анна зябко повела плечами. Ни за какие коврижки она не услышит этих слов еще раз. А во-вторых, ему, кажется, и деньги не нужны. Сам факт собственного превосходства греет ему душу посильнее, чем сегодняшний джекпот в свеженьких хрустящих купюрах. Хватит с него и этого. Да и чем плох тот бонус, что Анна оставила спицу при себе? Будь она и вправду опасной донной Анналеоне, Химик бы уже с мигалками мчался на скорой со сквозным ранением. А так… Отчаянная домохозяйка, не больше.

И все-таки день удался. Не для тех, конечно, кто продул в турнире, но для тех, кто его организовал. И пока Кристина отмечала выигрыш с крупье, Анна решила ненадолго стать Кощеем. В плане пересчета добычи, разумеется. Пусть эти деньги в ее руках задержатся чуть больше, чем на сутки, но хоть разок-то в жизни она имеет право насладиться богатством!

В кабинете Анну ожидала блаженная тишина и приятный глазу полумрак. Та идеальная интимная обстановка, которая как нельзя лучше подходит для единения с крупными суммами. Подтолкнув ангелочков к грехопадению, Анна набрала код и приготовилась узреть свой триумф. Однако триумфом не пахло: все те же жалкие пачки банкнот — и никакого пополнения.

— Подожди, — донесся до Анны вкрадчивый голос Химика. И как ему удается все время подкрадываться незамеченным?!

— Где деньги?

— В этот сейф я кладу выручку, которую уже переписал. Сегодняшний приход в другом сейфе, — и Химик невозмутимо выдвинул нижний ящик стола, что-то щелкнуло, и прямо над мини-баром распахнулась скрытая дверца.

— И сколько здесь еще сейфов? — Анна старалась говорить как можно равнодушнее, хотя внутри всколыхнулась обида. — И когда ты собирался о них рассказать?

— Просто не было необходимости, — Химик принялся выгружать на стол пачки купюр. — Сейчас я занесу все в гроссбух…

— А мы не можем просто отложить долг Барсу? Я отдам как можно быстрее, и…

— С этим пока не выйдет, — Химик достал последнюю пачку и прикрыл сейф. — Один парень снял неплохой куш в рулетке, придется выплатить. Но с завтрашней выручкой у тебя сто процентов будет нужная сумма.

— Да что ж такое… — Анна опустилась в кресло и потерла виски.

— Простой рабочий момент, — он посмотрел на нее долгим, тяжелым, как груз вины, взглядом.

— Ну давай, скажи уже, — не выдержала она. — Тебе же хочется.

— Что именно?

— Я же говорил, — она занудно скривилась, пародируя Химика. — А я тебя не послушала, привела девиц с этими селфи…

— Ты же у нас босс.

— А может, никто из них не выложит!

— Ну, может, и Кристина не растреплет про выигрыш своему «котику»…

— А если попросить его зачесть ее трофей за часть долга? Ну, типа услуга за услугу… Деньги-то все равно будут в его семье.

— Она ему не жена. И даже если бы была женой… Люди не так часто делятся с супругами.

Анна хотела было возразить, но прикусила язык, вспомнив Игоря. Столько лет скрывать от нее казино, деньги, тайно влезть в долги… Да, будь она на месте Кристины, ни копейки бы не показала Барсу.

— Ладно, я поговорю с ней, — Анна встала, опершись на подлокотники. — Попрошу не светить какое-то время…

Поскольку в последний раз прелестную чемпионку по покеру видели около барной стойки, Анна направилась именно туда. Однако среди любителей выпить Кристины не было видно.

— Люб, а где наша победительница? — Анна вытянула шею в поисках светлой макушки.

— Понятия не имею, — барменша, не поднимая глаз, плеснула скотча лысеющему игроману. — На Лешу вешалась тут, потом не в курсе…

— Твою валентность! — раздалось сзади.

— Ты перестанешь подкрады?.. — Анна обернулась, но Химик уже со всех ног несся в дальний конец зала. — Ты чего?! — запыхавшись, она догнала его только у двери в раздевалку для сотрудников.

— У него же фетиш на богатых женщин, — процедил Химик сквозь зубы и заглянул в раздевалку, но, к счастью, никого не застукал. Однако на этом не успокоился и рванул к уборной. — Если он ее сейчас… Бром тебе в легкие, Леша!

Последнее относилось уже к незадачливому крупье. За дверью с писающим мальчиком разворачивались нешуточные эротические игрища: Химик снова оказался прав. Крупные суммы действовали на Лешу, как на других мужчин голубые таблетки. Иначе Анна не могла объяснить себе ту страсть, с которой парень глодал и жамкал победительницу покерного турнира.

— Извините, пожалуйста, — Анна отодвинула Химика и спешно прикрыла дверь, чувствуя, что краснеют даже пятки. — Леша, Кристина, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет, когда… Ну… Как освободитесь…

На цыпочках отошла к стене, прижалась плечом к холодному кафелю раздевалки. Химик молча стоял, сунув руки в карманы, и только вздутые вены на шее свидетельствовали, что он потерял терпение.

— Ну все… — обреченно выдохнула Анна и прикрыла глаза. — Теперь мне точно не жить.

Глава 16

Леша, взъерошенный и растрепанный, стоял в центре кабинета, виновато опустив голову, как нашкодивший подросток. И только обещание обойтись без рукоприкладства, которое Анна с трудом выдавила из Химика, удерживало последнего в кресле. Леша это прекрасно чувствовал, и в нем чувствовалась какая-то напряженность, будто он в любую секунду мог сорваться с места и просочиться под ковер.

Анна бы, возможно, и сама не стерпела. Это ведь своих детей лупить жалко, когда в воздухе реет призрак ювенальной юстиции. Современным тинейджерам не скажешь: «Будешь плохо себя вести, дядя полицейский заберет». Нет, они осведомлены о законах лучше всякого адвоката. Захотят — и сами позвонят на горячую линию телефона доверия, расскажут в красках о жестокой матери. А потом отбивайся от органов опеки, которые по наглости уделают любых свидетелей Иеговы. Что?! Не весь набор овощей в холодильнике?! Где брокколи, где источники йода и калия?! Изымаем детей. Нет, такие истории Анна постоянно наблюдала в новостях — и в собственных ночных кошмарах. А потому ремня в руку в воспитательных целях в жизни не брала. Но вот Леша… Этот безмозглый донжуан финансового профиля… Ох, и выпороть бы его, отходить так, чтобы рядом с богатой дамой даже присесть не смог. Чтобы забыл месяца на три про облегающие штанцы. В лучшем случае — свободные шаровары…

Что ж, мысль отличная, но и ту пришлось отложить в долгий ящик из-за Кристины. Она была единственной в помещении, кого ситуация ни на грамм не беспокоила. С самодовольным видом новоиспеченная миллионерша подправляла макияж, пользуясь смартфоном как зеркалом. И нотации о морали Анна отбросила сразу.

— Кристина, я еще раз поздравляю вас с победой в турнире, — начала она, стараясь не смотреть на Лешу, чтобы не вспылить. — Но…

— Пасипки, — с улыбкой мяукнула Кристина, на мгновение оторвавшись от черного зеркала.

— Да-да, — кивнула Анна. — Только вы не могли бы… Ну, не рассказывайте, пожалуйста, о сегодняшнем… Приключении… Вашему, как бы это сказать…

— Барсику? — Кристина причмокнула, чтобы помада легла равномерно. — Да забейте на него. Я теперь женщина состоятельная, зачем он мне?..

Анна оглянулась на Химика, тот молчал. Рот напоминал тонкую ниточку. Даже нет — не ниточку, шнур детонатора.

— Брошу его, — как ни в чем не бывало, продолжила Кристина, прильнула к Леше, царапнула ноготком его шею. — Прям сегодня. На фиг мне теперь этот козел?

— Не-не-не! — испуганно затараторила Анна. — Давайте не будем спешить с такими решениями! Барс — мужчина видный, и…

Комплименты вот так с наскока на ум не приходили, и пока Анна подбирала слова, которые убедили бы богатую красотку выбрать между молодым симпатичным парнем и потрепанным бандюганом второго, у Химика зашипела рация.

— Тут Барс пришел, — услышали все голос Молота. — Злой, как черт. Пытался его удержать, но он с ребятами… Прорвался, короче, едет вниз.

— Понял, — коротко отозвался Химик и резко встал.

Самодовольство с лица Кристины будто стерли мокрой тряпкой, как мел со школьной доски.

— Мамочки! — пискнула девушка. — Он убьет меня!.. Узнал!.. Ой, Божечки…

— Под стол, — скомандовал Химик. — Быстро!

Время играть состоятельную женщину закончилось так же быстро, как началось, и Кристина, позабыв про грацию, моментально метнулась в укрытие. Химик тут же поставил перед столом стул, а сам уселся на него, загораживая проказницу от посторонних глаз. Анна только диву давалась: у нее никогда не получалось так быстро соображать в экстремальных условиях. Она была из тех женщин, которые в приступе паники способны отпустить руль. И теперь ее словно парализовало, язык куском пластилина прилип к небу, стук сердца глушил мозг звуковой гранатой.

Откуда?.. Откуда Барс успел узнать об интрижке Кристины? Ведь не сама же она проболталась, ведь испугалась едва ли не сильнее, чем сама Анна… Господи, когда-нибудь все закончится?!

— И как я должен это понимать?! — Барс влетел в кабинет, шарахнув дверью так, что стеклянная стена опасно завибрировала.

— Что?.. — выдохнула Анна и попятилась к Химику.

— Нет, что за извращенный способ нагадить конкуренту! — глаза Барса налились кровью, ноздри раздувались, как у быка на корриде. — Как низко, и главное — глупо! От вас — ну никак не ожидал!

— Послушайте, ваша личная жизнь меня не касается… — пролепетала Анна.

— Какая еще личная жизнь? — Барс дышал ей в лицо, и она распознала запах жареного мяса. Даже зажмурилась немного, а то если продолжи он так орать, то, не приведи Бог, вылетит что-нибудь лишнее… Будто почувствовав ее опасения, Барс отступил на шаг и чуть сбавил обороты. — Милочка, за кого вы меня принимаете?

Стоило ему отойти, Анна перевела дыхание и попыталась переварить услышанное. Не личная жизнь, значит?.. Тогда с чего он вдруг принесся и кричит, как будто ему хвост отрубили? Или она должна была спрашивать разрешения на турнир по покеру?..

— А в чем, собственно, дело? — немного осмелев, Анна подняла подбородок.

— О, отлично! — ехидно фыркнул Барс. — Давайте изображать святую простоту! Я о сайте моем. И как вам в голову такое пришло?!

— А у вас есть сайт? — удивление Анны было настолько искренним, что Барс опешил.

Не найдя слов, он вытащил из внутреннего кармана смартфон, что-то в нем набрал и положил на край стола, задев Химика рукавом. До этого момента Барс не замечал никого, кроме Анны: ни Леши, который жался к стене, ни Дмитрия, который застыл на стуле, как статуя египетского фараона. Оба старались не привлекать внимания: один к собственной потаскушной персоне, второй — к персоне, которая в данную секунду пряталась под столом и наверняка дышать забывала от страха.

Чтобы отвлечь Барса, Анна взяла телефон со стола и отошла в сторону — будто бы поближе к свету. С экрана выразительно смотрели чьи-то голые ягодицы.

— Что это? — обомлела Анна.

— Это я вас хотел спросить, — Барс скрестил руки на груди и снова начал покрываться всеми оттенками бешенства. — Это, милочка, главная страница моего сайта.

Анна прищурилась, приближая изображения, вглядывалась, не веря своим глазам. Со стороны это, наверное, смотрелось очень странно, потому что Барс насмешливо вскинул бровь и осведомился, не впервой ли Анне лицезреть подобную срамоту. Новедь в том-то и была загвоздка, что не впервой. Ох, как не впервой!

Анна смотрела на знакомую родинку, перебирала про себя самые жуткие, самые инфернальные ругательства, но озвучить догадку не могла. И не столько потому, что жалела бесштанного шутника, а потому, что собиралась добраться до него первой.

— Какая мерзость! — призвав все актерские данные, Анна скривилась, изобразив брезгливое равнодушие, и протянула смартфон Барсу. — Не знаю, о чем вы там у себя на сайте пишете, но меня избавьте, пожалуйста, от своих тайных пристрастий.

— Моих тайных… — Барс возмущенно запыхтел. — Да как вам… Я?! Да никогда в жизни!

— Звучит не слишком правдоподобно. Особенно после того, что я видела, — она снова поморщила нос.

— Мне взломали сайт! — рявкнул Барс, теряя всякое самообладание. — Имейте в виду, мои программисты вычислят хакера! Я найду его, и вот эту самую задницу…

— Говорю же, избавьте! — Анна подняла руку и помотала головой. — Какая гадость…

— И если вы к этому причастны, — напирал Барс, — я выдавлю вам глаза…

— Ой, сделайте одолжение! Надеюсь, тогда я уже не смогу увидеть, куда катится мир!

Анна не знала, что именно придало ей уверенности: присутствие Химика, злость на поганцев-хакеров местного пошиба или родная территория, где ей нельзя было ударить в грязь лицом, но трусливой курочкой-наседкой она не пожелала оставаться. И Барс, будто почувствовав это, отступил. Для виду еще смерил ее грозным предупреждающим взглядом, а потом, даже не попрощавшись, вышел так же спешно, как и зашел.

Химик встал, чтобы освободить Кристину, а Анна заперла кабинет.

— Я вас очень прошу, — она подошла к бледной и всклокоченной любовнице Барса. — Пожалуйста. Дайте мне несколько дней, потом делайте, что хотите. У меня дети, Кристина. И я боюсь за них. Вы же лучше меня знаете, что он за человек. Пожалуйста.

Поддержка поступила, откуда не ждали: Леша, который все это время старательно делал вид, что он — всего лишь деталь интерьера, отделился от стены и подскочил к Кристине:

— Соглашайся, — нервно зашептал он. — С ней лучше не связываться…

Анна стояла слишком близко, чтобы упустить хоть единое слово. И да, ей совершенно не льстило, что Леша делает из нее монстра — и это после того, как она спасла его от психованного ревнивца на парковке. Но сейчас был не лучший момент для выяснения отношений. Чего уж греха таить, страх — отличный аргумент в пользу правильного решения.

Кристина, ошарашенно округлив глаза, кивнула. Бедная девушка! Какой толк от выигрыша, если он заталкивает тебя аккурат между молотом и наковальней? И все-таки Анна не собиралась развеивать миф о страшной хозяйке казино. Пусть Кристина ее боится, как Барса, если не сильнее, — это даст отличную фору.

— Отлично, — сдержанно кивнула Анна. — А сейчас извините, мне нужно отъехать. Срочно.

И, схватив сумочку, она бросилась к выходу. Все ее представления о мягком воспитании рассыпались в труху, едва она увидела картинку в телефоне Барса. Столько лет убито на всестороннее развитие, модные педагогические методики… А между тем задница с экрана просила лишь одного: ремня. Того самого витамина Р, о котором позабыли современные психологи. Вот он, ребенок-личность! Вот они, курсы программирования! Вот он, дорогущий компьютер! Господи, да если бы парню пришло в голову поделиться с миром своей, очевидно, самой мыслящей частью тела хотя бы через сайт городской администрации, Анна бы злилась меньше. Но нет. Из всех возможных вариантов, из миллиардов страниц в интернете ее нечеловеческий детеныш выбрал именно Барса!

В собственную квартиру Анна влетела кометой, оставляя за собой огненный хвост невыразимой ярости.

— Мама, а Сава с Васьком на ноуте в карты играют, — Машин голосок приглушенно донесся сквозь ритмичное шипение крови в ушах.

Анна остановилась, резанула дочь острым, как бритва, взглядом. Говорят же, что девочки лучше чувствуют настроение, безошибочно считывают тончайшие эмоциональные нюансы. И Маша оказалась живым тому подтверждением: не успела Анна и рта раскрыть, как девочка сделала несколько шагов назад и вжала голову в плечи, хотя обычно не славилась робостью.

— К себе в комнату — марш, — тихо скомандовала Анна. — И наушники с музыкой.

— А я-то что? — Маша отступила еще подальше и взялась за ручку двери. — Это ж Савка играл…

— Выйдешь в ближайшие полчаса — месяц без телефона.

Дверь хлопнула так быстро, что Анна даже не разглядела, в какой момент туда юркнула Маша. Вот бы от Савелия дождаться хоть крупицы той же понятливости! Впрочем, откуда бы ей взяться у того, кто додумался светить задом перед конкурентами?

Увидев мать, парень даже ухом не повел — как сидел, лениво цокая пальцами по клавиатуре, так и остался сидеть, разве что кивнул приветственно. Благоразумие проявил лишь Васек: стоило Анне ступить на порог, как он дернулся отчаянно, вспугнутой мышью метнулся в дальний угол и затих, разве что занавеской не укрылся.

— Ты что не понял, а? — прорычала Анна, нависнув над Савелием. — Когда я велела тебе держаться подальше от моего бизнеса, что-ты-не-понял?!

— Да ма-а-м! — с привычным возмущением прогундосил парень. — Что я сделал?

— Думал, я твою задницу не узнаю?! Я тебя до семи лет сама мыла!

Васек хихикнул было, но одного взгляда в его сторону хватило, чтобы в комнате воцарилась идеальная тишина.

— Сайт открыл быстро, — Анна сжала спинку компьютерного кресла так, что та жалобно хрустнула. — Удаляй все сейчас же!

— Я это… Не очень разбираюсь… Это по части Васька… — Савелий сполз с кресла, будто превратившись в жидкость.

— Может, я пойду лучше? — Васек каким-то удивительным образом оказался уже на полпути к двери.

— Сидеть! — Анна ткнула в кресло, и Васька будто магнитом притянуло к компьютеру, лихо запрыгали по клавишам длинные бледные пальцы.

— Вы о чем вообще думали?! — не унималась Анна. — Вы хоть знаете, кто хозяин этого сайта?

— Ну, конкурент твой, чего непонятного, — отозвался Савелий с безопасного расстояния. — Так мы ж тебе и помогаем его слить!

Демон гнева, который было притих внутри Анны, поднялся в полный рост, расправил могучие плечи и вспыхнул адским пламенем. Схватив с дивана первую попавшуюся футболку, она подскочила к сыну и принялась лупить его тряпкой, куда ни попадя:

— Я! Тебе! Сейчас! Солью! — с каждым возгласом рычание преисподней слышалось все отчетливее. — Да он же убьет вас, идиотов! Найдет — и убьет! Вас, меня, всех! Никто нас больше не увидит!

— Теть Ань, да не найдет он нас, — робко вмешался Васек, на всякий случай прикрыв голову руками. — Я через VPN сижу…

— А думал ты через что, когда все это делал? — сдув со лба прядь волос, Анна прислонилась к шкафу: сказался долгий перерыв в йоге, даже отлупить сына толком не хватило сил. — Ладно Савка — бестолочь та еще. Но ты-то всегда был умным мальчиком!

— Да смотрите, теть Ань, тут все скрыто! — Васек указал на монитор с кучей загадочных цифр, ни дать, ни взять, фашистская шифровка. — Он думает, что мы сидим в Аргентине.

— В Аргентине?.. — Анна прищурилась и с недоверием присмотрелась к экрану, словно что-то могла там разобрать.

— Ну да! И это если он вообще засечет айпишник, потому что программист у него ламер полный…

Васек что-то выделил, удалил, напечатал, потом обновил страницу, — единственное действие, суть которого понимала даже Анна, — и перед присутствующими предстало онлайн-казино «Барс» в первозданной красоте. А именно обезьяны с бананами и женщины с шарами для боулинга вместо груди.

— Вот и все, — довольно улыбнулся Васек.

Анна провела ладонью по лбу и собрала едва ли не горсть холодного пота. Рухнула на диван и закатила глаза:

— Поседеешь с вами…

Но расслабляться было рано. Савелий, осознав, что буря миновала, оживился, на лице его проступила такая гордость, будто это он лично взломал сайт конкурента.

— Да спокуха, мам, — по-рэперски развязно заговорил он. — Мы ж не дураки! Мы весь твой бизнес можем вывести в интернет, бабло рекой хлынет! И никто тебя не засечет.

У Анны свело спину. Господи, хоть на секунду ее исчадие способно прекратить генерацию проблем? Или это встроенная опция? Двадцать четыре на семь?

— Правда? — осторожно спросила она, чтобы не спугнуть откровенность. Даже изобразила некоторое подобие заинтересованности.

— Нутк! — павлином распушился Савелий. — Мы уже накидали кое-что, пока бета, но круче, чем в этом «Барсе», раз в сто! Василио уже и новые фичи придумал…

— Да ты что! — с фальшивым восторгом воскликнула Анна. — Покажете?

— Васек, давай!

— Может, не надо… — засомневался тот, совершенно справедливо решив, что такие перемены в матери Савелия — не к добру. — Там и баги еще…

— Давай-давай! — подписал собственный приговор Сава одним взмахом руки.

Васек со скромностью художника, который впервые являет свой шедевр миру, открыл новую страницу. «Белый лебедь» — гласила модная неоновая надпись, а под ней маняще крутилась вполне реалистичная рулетка.

— Значит, так, — процедила Анна, медленно поднимаясь. — Вы сейчас же удалите это все. С концами. И вай-фая в нашем доме больше не будет.

— Теть Ань, ну вы чего? — искренне обиделся Васек.

Ее рука коброй метнулась к его шивороту.

— А с тобой будет разбираться твоя мать, — Анна за футболку вытащила Васю из-за стола, как котенка, благо ел он примерно столько же, а потому весил мало.

— Теть Ань, ну пожалуйста, не надо…

Но его уже никто не слушал: непризнанного гения волокли прямиком к истокам.

Глава 17

Наташа открыла дверь сразу, как чувствовала, что еще немного — Анну разорвет на мелкие кусочки.

— Что натворил? — в мощном Наташином голосе послышались отдаленные раскаты грома.

Васек беспомощно дернулся, но Анна крепко держала его за шкирку, отступать парню было некуда. За запотевшими очками явственно читались отчаяние и немой крик о несправедливости. Еще бы: феноменальные навыки программиста, за которые на Западе бы отвалили кучу денег, здесь, среди простых обывателей, считались простым хулиганством. Что эти две женщины могут знать об истинной крутизне? Ничего ровным счетом. К счастью, Васек, в отличие от Савелия, был благоразумен и не стал высказывать обвинения вслух.

— Веня дома? — коротко спросила Анна, через плечо Наташки заглядывая в прихожую.

— Ань, звала меня? — Веня материализовался, как дух, вызванный заклинанием опытного колдуна. На ходу заправляя футболку в спортивные штаны и прилизывая волосы.

Его появление означало только одно: откровенной беседы не получится. Анна вздохнула, ослабила хватку, и Вася, мгновенно воспользовавшись ситуацией, ужиком прошмыгнул в убежище.

Наташа смерила брата скептическим взглядом, мол, ты бы еще галстук надел, потом хмыкнула, окончательно растоптав самомнение несчастного Вени.

— Дуй к Ваську и уроки у него проверь, — скомандовала она небрежно.

— Ань, может, чайку? Я пирожных свежих купил, эклеры, как ты любишь… — Веня страдальчески поднял брови.

— В другой раз, — отрезала Наташка, не дав подруге и рта раскрыть.

Анне оставалось лишь виновато улыбнуться, и Веня, вздохнув так тяжко, будто она только что на глазах у всего отдела ответила отказом на предложение руки и сердца, все-таки ушел к племяннику. Наташка прикрыла дверь и под локоть отвела подругу подальше. Спустившись на один лестничный пролет, она скрестила руки на груди и выжидательно посмотрела на соседку.

— Они с Савой взломали сайт Барса, — обреченно поведала Анна. — А он ведь псих просто! На всю голову отшибленный! Прибегал ко мне сегодня, угрожал, что если найдет взломщика…

— Вот поганцы, а… — прошипела Наташка, стиснув зубы. — Ну, мой огребет по полной. Никаких ему больше танчиков по компьютеру…

— Да теперь уже не это главное. Если Барс их найдет… Господи, даже думать больше не хочу. Может, охранников нанять? Чтобы тут где-то дежурили… У подъезда, я не знаю…

— Лучше чем Нелли Марковна у подъезда все равно никто дежурить не будет, — отмахнулась Наташка. Судя по всему, новость про Барса ее больше разозлила, чем напугала. — Да ты в голову-то не бери! Васек у меня оболтус, конечно, но если уж он куда полез, то все за собой подчистил, можешь не сомневаться.

— Думаешь?

— Ну а то! А потом у тебя мент за соседней дверью. Так себе, конечно, не Брюс Уиллис, но это ж надо быть полным лошпедом, чтобы настолько краев не видеть!

— Ты не обижайся, конечно, но я бы в плане защиты на Веню не слишком полагалась…

— А чего тут обижаться? Я ему яиц купить не доверяю, половину по дороге разобьет. Ходит, глазами хлопает, пакетами размахивает… Но погоны есть погоны. Барсу есть, что терять, ему бизнес важнее. А потом знаешь, что? Васек мой… У него от Бога вот это все. Сайты-шмайты… Я вот неделю назад в стирку штаны его собирала — а там деньги в карманах. Представляешь, он, оказывается, в школе втихаря народу дневник подчищал. Электронный этот.

— Который государственный? — опешила Анна.

— Нутк! — Наташка перешла на шепот. — Как-то там взломал, оценки правил… Огреб по полной от меня, конечно. Лавочку я вовремя прикрыла, не сдавать же ребенка. Но ведь его даже учитель по информатике не вычислил! А тут какой-то Барс… Успокойся и спи иди.

Паника, которая до этого скручивала Анне внутренности, как самая мощная программа отжима в стиралке, отступила. Сложно было отрицать факт Васиной гениальности, и Анна сомневалась, что Барс, который всем своим существом застрял в прошлом, — эти мечи, латынь, старомодные шейные платки и тошнотворное выражение «милочка», — хоть что-то смыслит в выслеживании хакеров. И сайт его был тому подтверждением: даже Анна, далекая от познаний в сфере технологий, видела, что дизайн убогий, как на листовках с рекламой пластиковых окон, которые ей регулярно подкидывали в почтовый ящик. И чисто теоретически онлайн-казино было неплохой затеей, да и работа Васька выглядела более, чем сносно. Но Анна бы скорее удавилась, чем позволила сыну надеяться на криминальную карьеру.

Жалкие сутки оставались до главной встречи с Барсом. После этого — если все пройдет идеально — и долг, и казино исчезнут из жизни Анны, оставив только легкий гастрит и несколько седых волос. Можно, конечно, предложить Химику партнерство. Деловое, разумеется. Рассказать о задумке насчет вывода бизнеса во всемирную паутину. Только зачем ему женщина на борту? Не пришей кобыле хвост. Может, в казино тоже есть суеверие относительно вредоносности слабого пола? И не на пустом ведь месте: не успела Анна пригласить на турнир несколько девушек, как одна из них разнесла в пух и прах матерых игроков.

Да и как начать разговор? Нет, Анна была человеком слова, и вот так вдруг пойти на попятную, сказать, что наследство — ее, а насчет остального знать не знаем, ведать не ведаем, совесть не позволяла. Был бы это Федор, еще куда ни шло, но обмануть Химика… Вот, наверное, поэтому женщинам в криминальном бизнесе не место.

Анна долго еще думала, лежа без сна, что будет делать после того, как расплатится с Барсом. Еще недавно известие о казино подействовало на нее, как положительные результаты анализа на хламидии: мерзко, страшно и обидно, что муж «удружил». А теперь Анна не представляла себя без адреналиновых качелей, гордого звания босса и ярких эмоций. Пустота с вкраплениями домашних заданий и бытовых хлопот? Тошно. Ох, как же тошно…

Анне казалось, что она и не спала вовсе. Только прикрыла глаза, как сквозь зыбкую, неспокойную дремоту прорвался глухой стук. Села на кровати — а за окном уже занимался лимонный дистрофичный рассвет, бледными тенями сползая со стен на ковер.

Стук был вполне реальным, но понять его происхождение Анна смогла не сразу. То редкий, то вдруг частый, то тишина — и снова серия ударов… Босиком Анна прошлась по комнате сначала к одной стене, потом другой, и лишь тогда осознала, что звук доносится из Машиной комнаты. Прокралась осторожно по коридору, чтобы не спугнуть несанкционированную активность, без единого скрипа опустила дверную ручку… Да, стучала Мария. В майке и шортах, с туго стянутыми на затылке волосами, девочка колотила боксерскую грушу, исподлобья глядя на нее, как на заклятого врага.

И Анна не успела даже удивиться, откуда в ее доме этот спортивный снаряд, где Маша взяла боксерские перчатки. Нет, женщина замерла в нерешительности, потому что впервые видела свою дочь такой: упорной, целеустремленной… Заинтересованной. Да, это был интерес. Все эти годы Анна талдычила с ребенком уроки, старалась возить на экскурсии, в цирк, в театр, в кино, но такого огня в Машиных глазах не видела никогда. Девочка будто ожила, расцвела, как сама Анна в «Белом лебеде». И страшная догадка воткнулась в основание черепа вязальной спицей: неужели все это время Анна лепила из ребенка то, что хотела видеть сама, то, что хотела показать обществу, и забыла прислушаться к самой Маше?..

— Мам?.. — Маша растерянно отпрянула от боксерской груши, воровато спрятала руки в перчатках за спину. — Я просто зарядку… Понимаешь, наш физрук, Денис Владимирович, сказал, что у меня хорошо получается. Они вот списать хотели, а он предложил мне взять…

Анна было открыла рот, чтобы по привычке задвинуть лекцию о том, что женщина должна в первую очередь оставаться женщиной, и не смогла издать ни звука. Слова рыбьей костью застряли в горле, царапнули небо, и Анна сглотнула. Не могла она так явно солгать. Слишком много всего узнала и увидела за последние дни, чтобы учить ребенка, будто девочкам следует быть нежными, хрупкими, скромными, а грубую силу оставить мальчишкам. Нет, теперь Анна и сама жалела, что не разбирается в хуках и апперкотах. Антрекотах — да, пожалуй. Но разве ей как-то помогло в жизни умение готовить? Худшее, что она могла сделать Барсу — приготовить паровые котлетки из кролика с брокколи, блюдо, которые дети ненавидели едва ли не сильнее, чем контрольные в школе. А вот сумей она начистить наглую мафиозную физиономию — вот тогда, возможно, с ней был бы совсем другой разговор. На долю секунды Анна отчетливо представила, как Барс держится за подбитую скулу, сгибается пополам, хватая ртом воздух, и сбивчиво бормочет, что, наверное, с долгом произошла неприятная ошибка… Сцена была не слишком реалистичной, ведь Барс повсюду таскал за собой шкафоподобных мордоворотов, но просто вообразить себя в роли Рембо было чертовски приятно…

— Знаешь, Мусь, все в порядке, — вздохнула Анна и присела на край дочкиной кровати. — Ничего не имею против.

— Правда?.. — Маша удивилась сильнее, чем если бы мама разрешила месяц прогуливать школу.

— Ага. Ты хочешь в секцию ходить, да? Карате какое-нибудь?

— Кикбоксинг, — скромно потупилась Маша.

— Это как бокс?

— Ну да, только используются удары ног. Я уже узнавала, у нас секция не так далеко от дома… И ты не бойся, мам, там защита на голову надевается. Типа шлема…

— Ох…

— Что, нельзя? — запал, который было появился на Машином лице, угас.

— Да нет, что ты, — Анна слабо улыбнулась. Сердце сжималось от страха за младшего ребенка, но здравый смысл подсказывал: ее Муся сумеет постоять за себя. — Кикбоксинг — так кикбоксинг.

Маша обняла маму так порывисто и неожиданно, что Анна поначалу просто не сообразила, что происходит. Этого не случалось так давно… Подростковый возраст делает из милых детей вредных колючек. Была себе девочка — и вот уже бука. До школы не провожай, при людях не целуй, причесывать нельзя, обнимать — «фу, мама, отстань»… А тут вдруг такой выплеск тепла, что у Анны глаза заслезились, будто она долго смотрела на костер, не моргая.

— Мусенька моя… Кнопочка… — пальцы с нежностью пробежались по влажным от пота волосам, погладили пушок на шее, худенькую спинку.

— Ладно, ладно, мам, ну ты че… — Маша отстранилась, неловко поведя плечами. Иголки взросления снова ощетинились, как у дикобраза. — Вот только не начинай плакать…

Остановиться было трудно, и Анна, собрав волю в кулак, звучно шмыгнула и выдавила из себя жалкое подобие улыбки.

— Ничего, это я так… Маш, я вот знаешь, что хотела тебя попросить… А ты мне не покажешь пару приемов самообороны?

— Да не вопрос! — Маша вскочила, встряхнула руками, как боксер на разминке. — Тебе как: если нападение спереди или сзади? Давай ты будешь нападать, я на примере… Да аккуратно, не боись!

— Нет-нет, не сейчас. В школу же опоздаем…

Маша сдулась и кисло хмыкнула.

— Ну, ясно-понятно.

— Давай завтра? Завтра после школы? Я уже буду… Свободна…

Последнее слово далось Анне нелегко, и все же она заставила себя звучать бодро. Свободна… А нужна была вообще эта свобода?.. Чтобы отвлечься, Анна торопливо встала, вытащила из шкафа дочкину блузку. Ничего неожиданного: плечики — сами по себе, блузка, основательно смятая, запихнута в дальний угол.

— Да ладно, под сарафаном не видно… — Маша попыталась отобрать улику.

— Нет, я поглажу.

Анна не хотела оборвать тонкую ниточку взаимопонимания, благо родителям подростка проще вступить в контакт с внеземными цивилизациями, чем с собственным чадом. А потому ругаться не стала, ласково потрепала дочь по щеке и отправилась на кухню.

Настроение было приподнятым, лопатки чесались, прорезываясь крыльями. Время позволяло привести себя в подарок, нажарить свежих пухленьких сырников с курагой, выгладить не только Машину одежду, но и рубашку Савелия, а заодно еще любимое лавандовое платье. Анна настраивала себя, что непременно поговорит сегодня с Химиком: вежливо, без лишних эмоций, попробует закинуть удочку насчет дальнейшей работы бок о бок. И в тот момент, когда в голове созрела вполне себе удачная формулировка, телефон грянул первыми аккордами звонка. Анна вздрогнула от неожиданности и не сразу сообразила, что имя «Дмитрий» на экране имеет какое-то отношение к предмету ее раздумий. А ведь сама специально не стала записывать «Химик», чтобы не привыкать к бандитской манере общения.

— Да? — протянула Анна нерешительно: колебалась какое-то время, не сказать ли, что в эту самую секунду думала о его персоне, но справедливо рассудила, что обойдется.

— Приезжай, как можно скорее, — последовал мрачный ответ.

— Что-то случилось?!

— Не телефонный разговор.

— Слушай, давай без этого! Нет таких слов, от которых взорвется вышка оператора! Мне же тоже надо понимать: бросать все и срываться в кази… к тебе, — поправилась она на случай прослушки. — Или время терпит и можно сначала детей отвезти?

— Мой прикормленный товарищ из пожарной инспекции звонил, — помедлив, сообщил Химик.

— Успел проголодаться?

— Нет, его угостили на полгода вперед. Все гораздо хуже.

Анна сжала телефон, чувствуя, как холодеют пальцы.

— Что такое? — требовательно спросила она.

— Вчера на нашем мероприятии засветилась жена начальника пожарной инспекции.

— Все-таки выложила селфи?

— Или так, или муженек переизбытком доверия не страдает и прошмонал ее телефон.

— К нам едет ревизор?

— Вроде того. Я точно не знаю, потребует ли он вернуть то, что оставила у нас его супружница, или понял, что нашел золотое дно… Но мы попали. Конкретно так.

— Значит, так… — Анна лихорадочно соображала, забыв про подгорающие сырники. — Скажем ему, что у нас была тематическая вечеринка. Вниз не пустим. А за пожарную безопасность в цехе… Ну, там ведь не такие большие деньги?

— Не прокатит. Он не идиот и сразу поймет, что нет никакой химчистки. Подгонит налоговую. Вся наша большая стирка с заказами…

— Тогда надо показать ему, что у нас обычная рабочая химчистка. Чтобы не к чему подкопаться было. Когда он приедет?

— Мой приятель сказал, что после обеда ориентировочно…

— Отлично. Успеем, — Анна перевела дух. — Значит, так: бери ребят покрупнее, фургон — и дуйте к химчистке Армена. Адрес знаешь?

— Знаю, конечно, но зачем это все?..

— На месте объясню, — Анна сунула телефон в сумочку, выключила безнадежно испорченный завтрак и, вытянув шею, крикнула: — Маша, Сава, в машину, срочно!

Глава 18

План был прост: если нет у тебя химчистки — сделай ее. А когда требуется что-то срочно купить, искать надо кого? Правильно. Армянина. Заказывать новое оборудование — слишком дорого. И долго. В любой другой химчистке Анну бы послали с порога: кто ж захочет делиться с конкурентом, пусть и за деньги? А вот Армен… Что-то подсказывало Анне: бежать надо именно к нему.

Закинув детей в школу, она поспешила добывать идеальное прикрытие для казино. В конце концов, эту инвестицию рано или поздно пришлось бы сделать, потому что ширма Игоря никуда не годилась. Все время сидеть на пороховой бочке и ждать случайного визита проверки? Вот уж нет. И пусть кого-то они с Химиком уже успели подкупить, всегда есть шанс, что в инспекции сменятся кадры, что кто-то из чиновников или налоговиков захочет почистить коллекцию жениных шуб. И тогда рухнет весь бизнес разом. Не приведи Господь, в их глушь задуют антикоррупционные ветра, и бюрократы начнут соревноваться в честности! Тогда точно пиши пропало. Нет, Анна решила твердо: все, что ни делается — к лучшему. Если инспектор обрушился на них сейчас, значит, пришло время усилить оборону. И что бы там Химик ни думал, немного денег на прокат подержанных станков они уж как-нибудь наскребут.

Однако Армен не просто так из худенького голодного студента инженерно-строительного превратился в солидного мужчину с не менее солидным тылом. Люба, одноклассница Анны, замуж шла осознанно и в твердой уверенности, что жениха берет «на вырост». Прогноз был точен: еще не отзвенели бокалы на пятой годовщине, как Армен стал гордым хозяином химчистки с незатейливым названием «Армения». Потом к химчистке прибавились шиномонтаж, ритуальная контора, магазин стройматериалов, кафе и цветочная лавка. Словом, в том, что у Армена можно достать все, Анна не ошиблась. Просчиталась только в цене.

Узнав, что гостья пришла просить станки в прокат, Армен сладострастно заерзал в кресле, поскрипывая кожаным сиденьем. Поскольку Химик еще не приехал, и на переговоры она явилась одна, то поначалу занервничала, не выдвинут ли ей какие-нибудь оскорбительные условия насчет аморальных способов оплаты. Но Армен мыслил глубже.

— Как хорошо, что ты пришла именно сегодня, — он погладил тугой округлый живот, месяцев эдак на шесть беременности. — Я как раз собирался брать новое оборудование. Это старое уже. Нет, работает, конечно, как часы, Италия все ж таки. Но менять пора, да.

— Ой, вот видишь, как чувствовала, — нервно заулыбалась Анна: ее не покидало ощущение, что Армен готовит долгую взлетную полосу для одного большого «но». — Я бы вот прям сейчас и заплатила за два месяца, а там и на год бы договорились. И ребята мои подъедут, все вынесут, никаких тебе хлопот!

— А что, вот так срочно, да? — прищурился Армен.

— Ну… У нас там авария была в цеху, все накрылось. А заказы-то не ждут…

Выдумывая легенду, Анна заботилась прежде всего о правдоподобии, но намертво забыла про логику деловых переговоров, про главное правило бизнеса: если у клиента горят сроки, условия назначаешь ты. А вот Армен на плохую память пожаловаться не мог.

— Понимаю, понимаю, — сочувственно вздохнул он. — Но прокат мне сейчас совсем ни к чему. Вот ты завтра передумаешь, а я уже новое оборудование закупил. И куда мне это девать? Склады занимать? Нет. Продать — еще куда ни шло.

— Продать?..

— Так это и тебе выгоднее, — развел руками Армен. — Аренда — это ж только деньги в трубу. Как квартиру снимать, сама подумай. Зачем снимать, когда можно купить? Я бы так и так выставил на продажу, и вот брат мой троюродный думал в соседнем городе бизнес открывать… Но раз уж ты сама просишь…

— Я в аренду просила…

— Аренда-шмаренда… Потеря денег, так я тебе скажу. И раз ты сама пришла, да еще с Любочкой моей с детства дружишь, я и цену спущу. По-божески.

— Сколько? — мрачно спросила Анна.

— Другой разговор! — заулыбался Армен и назвал сумму, которая заставила Анну нервно икнуть.

— Да где ж это по-божески! У тебя же там одно старье! Ты его бэушным покупал, еще когда химчистку открывал! Мне Люба сама рассказывала!

— И-та-ли-я! — Армен сложил пальцы и потряс рукой в воздухе, как неаполитанский шеф-повар. — Качество — на века!

— И сколько веков уже прошло?

— Ну, раз ты старое не хочешь, новое закажи, в чем проблема? — он откинулся на спинку, крутанулся в кресле и поднял густые брови. — Звони поставщикам в Москву, оставляй заявку, вноси предоплату, а недели через две-три…

— Я поняла, поняла, — Анна только теперь осознала, как сильно облажалась, рассказав Армену о срочности, но отступать было поздно. Речь шла даже не о днях — о минутах.

Душу рвали сомнения, как перед последней парой чудеснейших туфель: вроде бы и распродажи можно дождаться, припрятать в дальнем углу под коробками резиновых сапог, но всегда есть риск не успеть. Торговаться Анна умела — только времени не было. Сумма, конечно, пугала, но по сравнению с долгом Барсу… Вполне терпимо. Да и Химик сказал, что за вечер они еще заработают… В конце концов, скупой платит дважды. Сэкономила бы сейчас — пришлось бы откупаться от начальника пожарной инспекции, а вот там числовая фантазия может быть безгранична. А так придет — все идеально, станки жужжат, пальто чистятся, придраться не к чему, и казино даже не пахнет. Хлоркой — да, но не казино.

— Беру, — кивнула она.

— Тебе счет выставить или…

— Налом. Часть денег дам сейчас, остальное завезу во время погрузки.

— Погоди, так ты правда сразу и забираешь?..

— А что-то не так? — настал ее черед отбить мяч. — Или мне заглянуть в «Сосновую свежесть?»

— Да что ты, что ты!.. — Армен даже оторвался от кресла и вскочил. — Забирай! Сейчас только скажу вещи клиентов отложить…

К тому моменту, когда Химик с Молотом и еще двумя охранниками приехали к химчистке Армена, Анна уже стояла на парковке и, скрестив руки на груди, внимательно наблюдала, как молодые ребята в спецовках корячатся с громоздким агрегатом, а осиротевший прежний хозяин с сытым видом пересчитывал деньги.

— Ох, ну наконец-то! — Анна кинулась к Химику и кивнула на потрепанный станок. — Давайте, подключайтесь, а то эти еле двигаются, так мы и до вечера не успеем.

— Что происходит? — вопрос был скорее риторический: Дмитрий явно мгновенно оценил ситуацию и теперь с недоумением взирал на Анну.

— Я выкупила у Армена все оборудование. Да, б/у, да, дороговато, но рабочее!

— Зачем?

— Так все, с проверками больше никакого геморроя! Экскурсию проведем по высшему разряду! — она понизила голос и потянулась к уху Дмитрия. — Сам потом посчитаешь, сколько мы на взятках сэкономим.

— Поздравляю, братан! — почти как Карлсон, замахал пухлой рукой Армен. — Укомплектовались по самое чита-дрита!

— А посоветоваться — нет? — сдержанно осведомился у Анны Химик.

— Пока я здесь босс — нет, — она поджала губы. Вот что за феноменальный талант? Еще с утра она собиралась договориться с ним о долгом и плодотворном сотрудничестве, а теперь пропускала через воображаемый шредер заготовленную речь. Она старалась, проявила изобретательность. И ведь не только же свою шкуру спасала! Ей-то немного осталось стоять у руля, все плоды будет пожинать Химик. Это у него теперь не ширма из соплей и газеток, а полноценное прикрытие. И где благодарность?

К чести Химика, спорить он не стал. Подчинился, не моргнув глазом, хотя взглядом красноречиво выразил неодобрение. И пусть Анна пожалела о своих словах почти сразу же, оправдываться и разводить хороводы с извинениями было некогда. Молот с охранниками включились в процесс погрузки, и когда фургон был готов к финальной ходке, Анна осознала: грузчик — это призвание, которое дано не каждому.

Казалось бы: ну что тут сложного? Вот станок, вот кузов. Объект А помещается в объект Б — и публика рукоплещет. Но нет! Видимо, растратив все познания на сканворды, Молот проявлял чудеса пространственного кретинизма. Сама Анна разнервничалась еще на первой ходке, чуть не сорвала голос, вмешиваясь с ценными указаниями, а потому предпочла отстраниться и съездила в казино за деньгами.

Однако после того, как Армен получил свои почти святотатственные дивиденды, больше отмазок Анна придумать не смогла и приготовилась встречать покупки на парковке «Белого лебедя». Бывало, Игорь ругал супругу за шопоголизм, когда она приносила домой больше двух пакетов. Мол, руки у тебя две, а все, что больше — от лукавого. Но если бы сейчас основатель подпольного казино увидел ее последние приобретения, непременно рухнул бы на колени и, орошая слезами раскаяния нежные ручки жены, попросил прощения за все предыдущие упреки. Возможно, в этот день Анна поставила не только личный, но и общегородской рекорд по масштабным спонтанным покупкам.

Впервые в жизни Анна видела на лице Химика столько эмоций. Обычно столь уравновешенный и молчаливый, теперь он покрылся предынфарктным багрянцем, на шее вздулись вены, голос осип, руки плясали в замысловатых жестах.

— Да поставь ты его сначала на попа! — хрипел он из последних сил.

— А? — моргнул Молот, оборачиваясь, зачем-то разжал пальцы и уронил угол здоровенного станка на ногу. — Твою…

От последующей брани даже окрестные птицы решили мигрировать раньше времени и хлопающим облаком взлетели в небо.

— Ты язык-то придержи! — осек сквернослова Химик. — Возьмись крепче — и поворачивай на попа́.

— Так он и так…

— Да нет же, здесь торец, ты не видишь? Как он у тебя в дверь пройдет?

— Шеф, а может, разберем лучше? — подал голос один из охранников. — Я за шуруповертом сгоняю.

— Болгаркой эту сволочь! В фарш! — процедил Молот, потирая ушибленное место.

— А если боком попробовать? — робко вмешалась Анна.

Три пары налитых кровью глаз уставились на нее с таким негодованием, что захотелось раздобыть саперную лопатку и окопаться на ближайшей обочине. Поселиться в землянке и не выходить, по меньшей мере, неделю.

— Может, вам отдохнуть, ребят? — Анна попятилась к лестнице. — Отдышитесь, посидите… Я холодненького принесу из бара…

— Они рожают, что ли? Чего им дышать? — перебил Химик. — Раз-два — взяли…

Жалкие сорок минут — и первый станок кое-как запихали в приемную.

— Не могу больше, шеф, — взмолился Молот. Пот лил градом по его красному лицу, смешиваясь, видимо, со слезами.

— Можешь, — Химик сам взялся за станок. — Давай, немного еще. Еще шесть на парковке, а этот почти готов. Три метра до цеха… Вставай, кому говорят! Как посетители пролезут к лифту? По потолку?

— Хотите, я помогу? — Анна уже чувствовала себя какой-то истязательницей крепостных, современным воплощением Салтычихи. Четверо половозрелых мужчин сорвали себе сухожилия, спину и связки, потому что у нее возник гениальный план. Ах, если бы она могла перетаскать все в одиночку!

— Не трогай, — отрезал Химик. — Взялись, ребят…

— А почему мы? — Молот поднялся, прихрамывая. — Может, Лешу позовем? Макса, остальных крупье?

— Ты отлично знаешь, что у них рабочие руки!

— Ну, конечно… Золотые, блин, пальчики, — Молот, мученически охнув, подхватил будущее химчистки.

Во всей этой суматохе никто не обратил внимания на невзрачного мужичонку в старомодной шляпе, который вошел в приемную бочком, с удивлением наблюдая за импровизированным торжеством тяжелой атлетики. Снял шляпу, помял ее в руках, пригладил редеющие волосы цвета горчицы и с какой-то интеллигентской неловкостью обратился к Анне, заикаясь:

— Па-па-па…

Договорить ему не дали. Как известно, тяжелее всего женщина переживает собственную неправоту. Глядя на мучения подчиненных, Анна уже дико жалела о поспешном решении, но показать этого, разумеется, не могла. Внутри нее рос ком противоречий, и когда появился громоотвод, Анна не преминула этим воспользоваться.

— Мужчина, вот вы не видите? — сорвалась она на скромного заику. — Некогда! Закрыто. Бухучет.

Совесть всколыхнулась было, но тут же улеглась: да, нехорошо обижать посторонних, так это, во-первых, не ребенок и не старик, а во-вторых, на выгодного клиента казино не тянет точно. То есть убытков особых не будет — и на том ладненько.

— Тут надо чуть по диагонали заходить… — продолжила Анна суетиться вокруг охранников. — А знаете, что? Папа в детстве когда пианино купил, так мы пол намылили — и оно само поехало. Как по льду… Может, я мыло принесу?..

— То есть теперь ты все-таки решила посоветоваться? — даже надрываясь от тяжести, Химик не утратил сарказма.

Про мужичонку все забыли. Ровно до той секунды, пока он не протиснулся к стойке ресепшн и, вытянув шею, чтобы лучше видеть поверх станка, обратился уже к Химику.

— Па-па-па…

— Подождите, пожалуйста. Да не мешайте, уронят — и на вас же!

Но заика оказался на редкость упорным. Еще бы! Если при каждом слове приходиться продираться сквозь препятствия, то волей-неволей упрямства заработаешь на цикл лекций по мотивации. Другое дело, что лекции затянутся надолго.

Обойдя стойку, посетитель направился к Молоту.

— Па-па-па… — снова затянул он.

Молота потому и называли Молотом, а не Цезарем, что два дела одновременно он выдюжить не мог. Переключив внимание, он моментально забыл про станок, и прищемил пальцы о косяк, вталкивая ношу в цех.

— Да блин, что ж такое! — заорал он и с грохотом уронил и без того потрепанное оборудование. Как и Анна, Молот сразу нашел, на кого сорвать злость: — Что тебе, мужик, а? Ты кто вообще?

— Я Фе-фе-федор Ми-ми-михайлович Ца-ца-ца… Ца-ца-ца…

— Царствие небесное, что ли? — раздраженно договорил Молот. — Вон туда к лифту иди и не путайся уже под ногами.

Мужичок просиял, благодарно кивнул и заторопился в указанном направлении. А Молот с рыком схватился за станок, и на сей раз громоздкую махину удалось протолкнуть в цех.

Анна с тоской взглянула на заполоненную техникой парковку и вздохнула. Ясно было, что до обеда они и половину перетаскать не успеют. Но ведь можно сказать, что станки были в ремонте? Или придумать, к примеру, историю про замену оборудования… А почему нет? Главное, пристроить первый, как будто он там так и стоял всегда, для виду накидать какого-нибудь тряпья… Нет, все равно пусто. Еще хотя бы один.

— Ладно, ребят, — ободряюще начала она. — Сейчас перекур минут двадцать — и еще один станок затащим. С остальными не спешим, вызову грузчиков. Дим, можно тебя в кабинет на пару слов?..

Химик взглянул на нее исподлобья с таким выражением, будто она была последним человеком, с которым он хотел уединиться на пару слов. Но все же кивнул, помедлив, и прошел за ней к лифту.

Спустившись в зал, Анна первым делом ринулась к барной стойке, — хотелось хоть как-то умаслить Химика, прежде чем обговаривать стратегию насчет проверки.

— Люба, сделай, пожалуйста, Дмитрию Ивановичу чего-нибудь попить. Безалкогольного. Со льдом, — добавила она, заметив темные пятна на рубашке Химика. — Слушай, по поводу этого инспектора… Думаю, можно пока два станка, чтобы мозги ему запудрить, и главное…

Но закончить она не успела: тот самый невзрачный мужичонка, который докапывался до всех наверху, в химчистке, не собирался сдаваться и теперь: выскочил непонятно откуда и, напугав Анну, выстрелил очередной тирадой:

— Па-па-па-простите, па-па-пожалуйста…

— Мужчина, вы бы пока поиграли в автоматы с фруктами. Вишенки, ананасы… Вон там, посмотрите, — Анна мягко коснулась его плеча. — Минимальная ставка сто рублей, а удовольствия — на миллион…

Мужчина, очевидно, понял, что словами ему адекватного диалога не добиться, молча вытащил из внутреннего кармана удостоверение и, развернув, продемонстрировал Анне.

«Федор Михайлович Цаплин, начальник главного управления МЧС по Лугоборской области», — гласила надпись.

Глава 19

Немая сцена вышла под стать «Ревизору», однако Анна не могла вот так просто раскланяться, принять овации — и, забыв обо всем, поехать домой. Химик молчал, и уже только за это Анна готова была его расцеловать. Одно слово в духе «ты же не слушала» подействовало бы на нее, как контрольный выстрел в висок. Она и без того корила себя, что есть мочи, ругала за поспешность, бестолковость, наивную веру в то, что домохозяйка способна решать проблемы криминального бизнеса одной левой. Нашлась тоже, аферистка! И что теперь?! Потратила кучу денег на бесполезное старое оборудование, подставила всех! Себя, работников казино, Химика…

— Федор Михайлович, — пролепетала она, вновь обретя способность говорить. — Я понимаю, вышло неприятно… Но… Может, можно уладить ситуацию как-нибудь… Полюбовно? Да что же мы тут стоим, проходите в кабинет. Выпьете что-нибудь?

— Та-та-тархун, если вас не за-за-затруднит, — кивнул Цаплин.

Анна отдала приказ Любе, а сама подумала, что тархун — это, в сущности, не так плохо. Хороший знак, нет? Жадные люди пьют коньяк или виски, безбожно жадные — еще и уточняют марку и срок выдержки. Тархун — это что-то простое такое. Доброе. Из детства… Анна пропустила Цаплина в кабинет, а сама мельком бросила умоляющий взгляд на Химика. «Что делать?!» — безмолвно спросила она. Он в ответ лишь дернул плечами. Обидно, но ведь справедливо же. Сама решила быть боссом — вот и получай последствия на блюдечке.

— Где у тебя НЗ на случай проверки? — выдохнула Анна в самое ухо Дмитрия.

— Второй ящик стола, голубой конверт, — он почти не шевелил губами, как опытный чревовещатель.

— Итак, Федор Михайлович! — она перешла на мелодичную тональность гостеприимной хозяюшки. — Присаживайтесь, присаживайтесь. Согласна, мы не очень удачно начали наше знакомство, но я предлагаю все уладить. Как вы считаете, есть такая возможность?

Анна села в кресло, придвинулась к столу и сделала лицо прилежной абитуриентки, медалистки и победительницы олимпиад: мол, если кто и заслужил ваше снисхождение, то только я.

— Н-н-ну… В п-п-принципе ва-ва-варианты есть… — Цаплин выразительно поднял брови.

Классика! Типичная интонация скромного взяточника. Весь его вид будто бы и отрицал причастность к коррупции, но вместе с тем источал эдакую приятную смущенность. Так обычно принимает комплименты красотка, осведомленная о своих достоинствах: ну что же вы, что же, неловко как… Ладно, давайте уже сюда свои жалкие розы и бриллианты.

Анна воодушевленно улыбнулась, вытащила из ящика заветный голубой конверт и ласково одним пальчиком подвинула подношение Цаплину.

Однако скромник-инспектор не стал даже заглядывать внутрь, лишь мельком оценил мзду и скептически хмыкнул.

— Что-то не так? — Анна выпрямила спину.

— Это та-та-такса за пожарную бе-бе-безопасность, — ничтоже сумняшеся, он сунул конверт во внутренний карман пиджака. — А за ка-ка-казино… И за па-па-па-проигрыш моей ба-ба-ба-ба…

На последнем слове инспектора заклинило основательно, и Химик, не выдержав, подсказал:

— Бабы?

Цаплин гневно скривился:

— Ба-ба-благоверной!

Анна готова была со всей силы хлопнуть себя по лбу. Час от часу не легче! Такими темпами он задерет размер компенсации за молчание до астрономических размеров! И по сравнению с этой суммой даже долг Барсу покажется пустячком. Так, подачкой на карманные расходы.

— Простите, так что вы хотели сказать насчет проигрыша вашей благоверной? — осторожно поинтересовалась Анна.

— С этим все бу-бу-будет га-га-гораздо ве-ве-веселее.

— Веселее? — ее сердце рухнуло куда-то под стол. — Насколько?

— Па-па-паримерно… — начал инспектор, но тут на горизонте появилась Люба с тархуном. В гнетущей тишине слышалось только поскрипывание ее кедов. — Спа-па-пасибо.

Дождавшись, пока Люба покинет кабинет, инспектор пригубил тархун, смакуя, почмокал губами и снова взглянул на Анну. Потом взял со стола калькулятор, пощелкал кнопками и без лишних заиканий протянул ей.

Поначалу у Анны задвоилось, зарябило в глазах. Это был старый бухгалтерский калькулятор с большим экраном и крупными цифрами, видимо, Химик выбрал такой, чтобы реже надевать очки. И от огромных цифр, растянувшихся в длинную шеренгу, и сама сумма казалась внушительнее. Поборов первую панику, поморгав для верности, Анна все же смогла прочитать деловое предложение — и переварить его.

Нет, Барса пока никто не переплюнул. И Анна в каком-то предобморочном состоянии откинулась на спинку кресла и вцепилась в подлокотники, чтобы не сползти. Формально, такую трату она могла потянуть. Вопрос лишь в том, что тогда отдавать долг завтра утром ей будет нечем. Только половину. Согласится Барс на рассрочку? Умолять его, унижаться?..

Анна посмотрела на Химика, показала ему калькулятор. Уникальное самообладание у человека! Даже бровью не повел. Только глаза чуть потемнели, и Анне на мгновение стало не по себе. Будто бы невидимый бесенок вспрыгнул на плечо и порывом ветра шепнул на ухо: «А может, ну их? Денег им подай! Одному, другому… Нашли дойную корову! Может, пора Химику оправдать кличку? Дать ему поручение, пусть разомнется, по старой памяти, так сказать…»

Вздрогнув, Анна тряхнула головой, словно сгоняя искусителя. Этого еще не хватало! Цаплин все-таки госслужащий! Его хватятся, если он опоздает хотя бы на пятнадцать минут!.. И вообще. Убийство — это не выход. Так ведь? Да точно, точно. Даже с Барсом. По этой дорожке она не пойдет.

— Федор Михайлович, — каким-то чужим, севшим голосом заговорила Анна. — А может, можно как-то умерить масштаб веселья? Я в этом деле недавно, я детей одна воспитываю… Можно умерить, можно растянуть… Месяца, скажем, на три… Что думаете?

— Ка-ка-как вам сказать… Я ма-ма-могу, конечно, па-па-па-проконсультироваться с па-па-па-прокуратурой…

— Ань, можно тебя на секунду? — вмешался, наконец, Химик.

— Да-да, — она вскочила, хватаясь за спасительную соломинку. Может, сейчас выдаст какую-нибудь гениальную идею? Придумает план? Черт с ним, пусть будет боссом, только бы подсказал решение…

— У нас нет вариантов, — одной короткой фразой он махом отстрелил все надежды. — Надо платить.

— Но как же так?! — отчаянно прошептала Анна. — А Барс?.. Что я заплачу ему?!

— Теперь Барсу ты так и так ничего не сможешь отдать. По крайней мере, завтра. Но если не заплатить этому сморчку, мы сядем все. Не будет казино, долг ты не отработаешь точно. А дети?..

Анна ухватилась за локоть Дмитрия, на долю секунды ей показалось, что пол под ногами закачался, как палуба корабля во время шторма. Все симптомы морской болезни не замедлили проявиться, но Анна сглотнула, подавив тошноту.

— Федор Михайлович… Мы согласны.

Цаплин ничем не выдал своего торжества. Сидел и с таким спокойствием потягивал тархун, будто просто заглянул проведать любимую племянницу. Так вести себя мог только человек, который привык собирать таксу за молчание. А ведь с виду плюгавенький скромник! Вот, значит, как выглядят подпольные миллионеры. Благоверная у него, скажите, пожалуйста! Похож на досрочного пенсионера, а умудрился отхватить одну из Наташкиных куколок.

Анна мрачно прошествовала к сейфу. Черт дернул ее лезть вперед паровоза со своими идеями! Каренина она, что ли, в конце концов? И куда теперь девать это оборудование? К гадалке не ходи, Армен обратно не возьмет. Стал бы он солидным бизнесменом, если бы жалел всех матерей-одиночек подряд? Кучу денег за ржавый металлолом, еще кучу — за селфи вчерашней куколки. Без году неделя в бизнесе, а уже убытков столько, что будь Химик из настоящего картеля, голова Анны уже ехала бы в коробке почтой Мексики для устрашения конкурентов.

Каждую пачку денег Анна будто бы куском мяса отрывала от себя. С болью смотрела, как Цаплин складывает их в потрепанный коричневый портфель, в этот нелепый привет из советского прошлого. Хитер стервец! Человека с таким портфелем хочется не ограбить, а накормить, согреть и облагодетельствовать. Он мог бы пройтись со всеми деньгами по самым злачным подворотням города безо всяких последствий.

— Ха-ха-хорошего дня, — вежливо раскланялся Цаплин и, прихватив шляпу и заметно потяжелевший портфель, вышел из кабинета.

А у Анны в ушах все звучало это издевательское «ха-ха-ха». Может, этот жук и не заика никакой? Отвлекающий маневр опытного афериста? А может, он вообще не инспектор?.. От этой мысли позвоночник скрутило холодом, будто кто-то высыпал ей за шиворот ведерко льда. Анна сглотнула и решилась озвучить опасения Химику.

— Нет, он реальный начальник, — со знанием дела отозвался тот. — Я пробил на официальном сайте, пока ты распиналась с ним у барной стойки.

— Ну, хотя бы так… — кисло улыбнулась она. — А с Барсом что делать? Чем платить будем? От натуры он отказался.

— А ты, конечно, уже предлагала.

— Это шутка была, вообще-то!

— Ну да, ну да, — хмыкнул Химик. — Я попробую поговорить с ним об отсрочке. Накинем за ожидание…

— А если он тебя убьет?

— А что, тебя это расстроит?

— Вот когда ты так себя ведешь, я начинаю думать, что не расстроит, — Анна потерла виски, пытаясь унять первую пульсацию мигрени.

— Тогда точно поговорю, — и Химик даже сделал шаг к выходу, и Анна, вздрогнув, окликнула его.

— Ты с ума сошел?! Даже не вздумай! — встала с кресла, метнулась к двери сама, потом, будто наткнувшись на невидимую стену, отскочила обратно к столу. — Господи, должен же быть выход! Должен!

— Выход есть не всегда, — философски изрек Химик, но на сей раз Анна не желала верить в его правоту.

— Думай, думай, думай… — она натирала виски, как лампу джинна, и нарезала круги по кабинету.

Не выдержав напряжения, рухнула в кресло, достала вязание.

— Серьезно?! Сейчас? — опешил Дмитрий.

— Говорила же: мне так лучше думается. Тебе красный шарф или зеленый?

— Мне? Так мне не нужен шарф, я их не ношу…

— Красный или зеленый?

— Ну, если ты взялась за спицы… Давай красный, на нем хотя бы не будет видно следов крови.

— Не смешно, — Анна вынула красный клубок, размотала немного и приступила к делу.

Лицевой, накид, снимаем петлю, не провязывая. Лицевой, накид, снимаем. Лицевой, накид… Пальцы двигались сами собой, мозг словно отключился от процесса. Да и вообще от действительности. Кому-то для успокоения нужно прочитать молитву, кому-то — мантру, кто-то не может постичь дзен, пока не усядется в позу лотоса. Анне хватало двух спиц и клубка пряжи.

Металлические спицы тихо постукивали друг о друга, Химик, запрокинув голову на спинку кресла, дремал, изредка всхрапывая. Вот сейчас Анна могла представить его в домашнем велюровом халате и полосатых пижамных штанах. Так бы он выходил на кухню воскресным утром на запах свежих булочек с корицей… Нет! Такими фантазиями Барсу долг не отдать.

Анна вязала, забыв о времени, вроде и глядя на петли, но в то же время ничего не видя перед собой. Деньги — за один вечер. Какие у нее варианты? Кредит матери-одиночке никто не даст. Да и одобрения замучаешься ждать. Быстрый займ? Потом коллекторы заставят отдать еще больше, чем Барс. В долг, в долг, в долг… Кто рискнет одолжить ей такую большую сумму? Богатые родители из школы? Тю, да мамаши ее не переваривают. Потому что не надо было вытаскивать их на сцену в новогоднем спектакле. Армен? Не даст. Он и пятьдесят тысяч не дал, когда нужно было кровь из носу… Ходить собирать маленькие суммы по всем друзьям? Да кроме Наташки и друзей-то нет… В долг, в долг, в долг… Может, у работников казино?.. Сколько их?..

— Анна Леонидовна, так что со станками делать? — голос Молота дернул ее из вязального транса.

— А? — она невидящим взглядом уставилась на парня, машинально сжимая спицы.

Молот, увидев вязание, отпрянул и мотнул головой.

— Понял-понял, не беспокою!

Дверь за ним захлопнулась быстрее, чем Анна успела объяснить, что спицы взяла в мирных целях.

— Я просто вязала шарф! — крикнула она вслед Молоту.

— Теперь это будет звучать, как самая страшная угроза, — Химик сонно поморгал. — Ого! Ну ты даешь!..

— Что?

Он кивнул на стол, где уже змейкой вился длинный шарф. За окном сгущались сумерки.

— Мамочка свяжет тебе шарф, — задумчиво произнес Химик, разглядывая полотно. — Такие послания можно будет рассылать злостным должникам. Про растворитель уже как-то никого не пугает.

— Должникам… Если они берут у казино, то один раз казино может взять у них…

— Что? — прервал Химик полубезумное бормотание.

— Есть! — Анна отбросила вязание, вскочила, провела дрожащей рукой по волосам. Глаза возбужденно блестели, пульс забился чаще. — Мы возьмем в долг у игроков.

— В смысле? Как ты себе это представляешь?

— День удвоенных выигрышей! — Анна закусила губу, обошла вокруг стола. — Да. Точно! Только сегодня, только один вечер — все выигрыши умножаются на два!

— Извини, конечно, но так мы просто потратим все, что осталось для Барса…

— Ты не понимаешь! Выигрыши умножаются — а выплаты только через три дня! Что-то вроде «черной пятницы». Мы расскажем про акцию, все прибегут, чтобы набить карманы! А в результате сейф набьем мы!

— Подожди, так никто не делает…

— А мы сделаем! — она сжала пальцы, подавив желание вцепиться в плечи Химика и тряхнуть, как следует. — Вот смотри. Они приходят, делают ставки, мы забираем деньги — а им выдаем расписку. Выплаты через три дня. Да, мы останемся должны! Но у нас опять будет время — и не придется умолять Барса! Расплатимся потихоньку…

— Потихоньку?! — Химик тоже встал, впервые Анна видела, чтобы он нервничал. — Ты хоть понимаешь, что за люди у нас играют? Вплоть до губернатора! Ему ты тоже будешь рассказывать про «потихоньку»?! А если он поставит крупную сумму — ивыиграет в рулетку? Плюс еще удвоить?

— Вот губернатору выплатим в первую очередь, — напирала Анна. Боялась, что если позволит себе сомневаться хоть на секунду, то уже ни на что не решится. — С остальными можно будет потянуть, не у всех же ружье под подушкой!

— Ань, я все понимаю, но… Тут же ничего нельзя рассчитать… — он обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза, будто искал признаки помешательства или иронии.

Анна затаила дыхание, в горле встал комок. Она не находила в себе сил что-то сказать, боялась, что сама не поверит в собственные аргументы. Страх парализовал, не получалось даже моргнуть. Больше всего на свете ей нужна была надежда, и она мысленно, без единого слова, просила Химика не отбирать у нее последний шанс.

Поддержи меня. Не бросай одну. Пожалуйста!

Темные глаза влажно блеснули, и Дмитрий уронил руки.

— Что надо делать? — с прежним спокойствием спросил он.

— Обзвони всех постоянных клиентов. Да вообще всех, кто когда-нибудь у нас играл. Даже мелких игроков. Бывших должников. Всех. Сообщения разошли, объявление в зале… С восьми вечера до полуночи. Потом приготовь бланки для расписок… Так и пиши: ООО «Белый лебедь» обязуется выплатить такому-то… В течение трех календарных дней…

— Ты уверена, что сможешь расплатиться через три дня?

— Сначала — Барс, — Анна упрямо мотнула головой. — Об остальном я подумаю завтра.

Химик вздохнул, взял со стола телефон и бросил на нее долгий тяжелый взгляд.

— Ладно, Скарлетт, — произнес он, наконец. — Давай попробуем.

Глава 20

Волшебные слова бывают разные. Есть абракадабры, которыми фокусники сопровождают свои пассы, чтобы наивный зритель не заподозрил обмана. Есть затейливые заклинания, которые выкрикивают, размахивая палочками, фанаты Гарри Поттера. Есть, в конце концов, «спасибо» и «пожалуйста», без которых, по легенде родителей, ребенка может забрать бабайка. Но поистине магическим действием на подавляющее большинство сознательных граждан обладает вполне себе обычное слово: «акция».

Только сегодня! Только у нас! Еще пять минут — и вы опоздаете. Упустите свой единственный шанс! Двойные выигрыши! Огромные ставки! Астрономический джекпот! Черная пятница! Только одно место за столом!..

Да, Анна что-то помнила со времен института про стратегию распродаж, но увидеть теорию на практике… А теперь смотрела на оживленных посетителей, которые липли к рулетке, как страждущие путники к фонтанчику для питья, и боялась поверить. Люди дрожащими руками кидали кости, сжимали карты, наяривали рычаги одноруких бандитов, рискуя вызвать у последних нешуточное возбуждение. Только сейчас до Анны дошло, что сама она не раз попадалась в сети маркетологов-искусителей. Сколько бесполезного барахла распирало шкафы изнутри, а все потому, что невозможно было пройти мимо скидок!

Говорят, нет русского, который не любит быстрой езды. Времена меняются. Быстрая езда в двадцать первом веке — прерогатива богатых, а вот халява… Перед ней равны все. Пока Химик обзванивал клиентов с заманчивым предложением, Анна придумала еще одно: бесплатная выпивка при минимальной ставке. И если раньше хоть у кого-то был шанс остаться в стороне, то теперь всех подмял под себя асфальтовый каток неслыханной щедрости. Игромания — сама по себе порок, а уж в сочетании с алкоголизмом… Дармовые напитки сломили последнее сопротивление.

Уже через час после начала акции стало понятно, что бар почти пуст. Ни Анна, ни даже опытный Химик недооценили страсти к халяве. И только Люба, узнав о том, что наливать придется просто так, мельком окинула взглядом запасы и констатировала:

— Не хватит.

— Не говори глупости! — наивно отмахнулся тогда Дмитрий. — Здесь хватит на три корпоратива и одну свадьбу.

— Как скажете, — Люба надула розовый пузырь и лопнула его языком. — Но я бы на вашем месте закупилась, пока продают. И лучше вызовите на утро обеих уборщиц.

— Да ладно, пустые бутылки убрать сможет и одна.

— Пустые бутылки? — рассмеялась Люба. — Да к утру здесь все будет уделано так, что будет страшно смотреть!

Меткие пророчества барменши сбывались одно за другим. К девяти часам на полках бара остались только сиропы и кампари, — эту яркую итальянскую горечь народ отказался принимать даже бесплатно. Анне пришлось взять Молота и разорить ближайший алкомаркет. Проще было сразу выкупить магазинчик со складом, но, памятуя о прошлых провинностях, Анна сдержалась. И чтобы хоть как-то реабилитироваться в глазах Молота, заказала доставку до химчистки.

— Сюда? — удивленно спросил парень из магазина с пушком первых усиков над верхней губой. — В химчистку?!

— У нас корпоратив, — отрезала Анна.

— Слушайте, а вакансий у вас нет? — парень осмелел, поставил ящик на крыльцо и доверительно понизил голос. — Наш директор на праздники дает одно пиво — и то просроченное.

— У нас есть только штрафы за болтовню, — вмешался Молот. — Шуруй, давай, а то обратно повезешь.

Больше вопросов не возникло, и оставшиеся ящики парень перетаскал на ресепшн в тишине.

Публика встретила алкогольное пополнение визгом и улюлюканьем, словно в зале собрались не дядечки с кризисом среднего возраста и игровой зависимостью, а девочки-подростки, караулящие кумира у красной ковровой дорожки. Анна не узнавала казино. Даже вчера во время турнира здесь было спокойнее. Люди будто сошли с ума, уши закладывало от пьяного гвалта, в ноздри бил запах перегара и табака, в дыму трудно было разглядеть лица.

— Все на красное!

— Десять тысяч на зеро!

— Поднимаю!

— Шестерка!

— Ставки больше не принимаются!..

На фоне остальных возгласов крик крупье походил на просьбу о помощи. Голос Леши надрывался, сквозь белесый кумар Анна увидела, что галстук парня сбился, волосы растрепались. Его чуть ли не руками раздирали в клочья, причем не страстные женщины, как обычно, а обезумевшие от азарта игроки. За покерным столом, куда обычно сажали не больше пяти клиентов, теперь теснилось восемь, на рулетку страшно было смотреть: люди давили друг друга, пихали локтями, задние ряды, чтобы разглядеть цифры, волнами наползали на тех, кто стоял ближе.

Вчера Анне казалось, что она — хозяйка бала. Сегодня хотелось прикрыть руками колье, чтобы какой-нибудь озверевший мужик не поставил его на черное. Островками выделялись в толпе лысины крупных чиновников. И не столько из-за бликов на гладком потном черепе, сколько из-за телохранителей: этим качкам приходилось нелегко, они живой стеной отбивали патронов от черни. Удивительно, но даже сам губернатор не погнушался прийти за удвоенными выигрышами. Анна надеялась поначалу, что главные люди области не рискнут лезть в казиношный час пик, ведь для них азарт — всего лишь способ развлечься и пощекотать нервы. Но нет: мало того, что местные олигархи бросились в гущу игры, как самые голодные, так еще и регулярно отправляли своих ребят к бару, где те без очереди цедили из Любы халявную выпивку.

Хорошо еще, что Химик додумался огородить угол с двумя столами и в этот загон собрал всю VIP-клиентуру. Ведь если бы кто-то из непростых смертных огреб случайного пинка, Анна вляпалась бы в проблемы посерьезнее долгов.

— Больше никого не пускать, — велела она охранникам.

— Но там очередь… Человек десять!

Десять игроков! Еще недавно Анна бы обеими руками вцепилась в такое счастье, но сейчас боялась, что здание не выдержит напора. Она уже не знала: рябит у нее в глазах, или лампочки и вправду неровно мигают от перенапряжения сети.

Самое ужасное, что во всеобщей толкотне совершенно невозможно было понять, жульничает кто-то или нет, каково соотношение ставок и выигрышей. Радоваться успеху — или хвататься за голову от снежного кома долгов. Химик забаррикадировался за барной стойкой, разделил территорию с Любой, и теперь не покладая рук выдавал расписки. Стопка заготовленных листочков таяла на глазах, и Анна почти физически ощущала, как с каждым выданным обязательством тяжелеют ее долги.

Стараясь лишний раз не думать о последствиях, она только следила за временем, гипнотизировала стрелку часов, умоляя двигаться чуть быстрее. Казалось, столпотворение не закончится никогда, голова кружилась от шума, дыма и запахов, но вот, наконец, как в сказке про Золушку, пробила полночь, и заклятие Анны спало. Окрыленная, она пробилась через толпу к бару, схватила микрофон и с облегчением объявила:

— Акция окончена! Ставки больше не принимаются, казино закрыто до завтрашнего вечера!

Зал опустел через полчаса. И уже тогда стало понятно, что Люба была права во всем, включая уборку. Дело не ограничилось пустыми бутылками и окурками. Грандиозная попойка, которая вошла бы в историю, как крупнейшая в городе, будь заведение легальным. Пол походил на современную арт-инсталляцию: широкие кляксы рвоты самых разных цветов, точечные вкрапления пепла, обрывки бумаги, карты, фишки, осколки бокалов… А в туалет и вовсе страшно было заходить. Алкогольная интоксикация грозила не только ушедшим клиентам, но и каждому, кто просто глубоко вдохнет спертый, почти ядовитый воздух.

Изможденные контуженные крупье попадали в кресла, уронив головы на стол, и отказались шевелиться. Анна сама распахнула окна и какое-то время просто стояла у форточки, глотая живительную ночную прохладу.

Вторая уборщица на звонки не отвечала, первая потребовала доплату. Впрочем, никакие деньги не помогли бы одному человеку отскрести полы и стены до первозданного вида за одну ночь. Анна плюнула на статус хозяйки, отыскала потрепанную спецовку охранника, старые резиновые сапоги и перчатки до локтя и на пару с пожилой казашкой взялась за авгиевы конюшни. Даже станцуй Анна макарену на барной стойке в одном белье, Химик удивился бы меньше.

— Ты уверена?.. — он ошарашенно смотрел, как великая Анналеоне заползает под рулетку.

— Займись подсчетами, — коротко скомандовала она. И не столько потому, что не хотела разговаривать, сколько потому, что боялась лишний раз вдохнуть.

Химик подчинился, а Анна с удвоенным рвением взялась за уборку. Да, противно, да, тяжело. Но если бы она сейчас не заняла руки, то пришлось бы идти в кабинет и наблюдать, как Химик считает деньги и долги, сходить с ума от волнения, изгрызть ногти до мяса… Нет. Уборка — так уборка. В конце концов, любая жена и мать хоть разок в своей жизни, да влезала во что-нибудь гадкое по колено.

Брезгливость закончилась после первой десятки квадратных метров. Дальше пришло методичное равнодушие. Мусор — в этот мешок, фишки — в коробку, спреем— пшик-пшик, щеткой — вжих-вжих. И лишь наткнувшись задом на противоположную стену, Анна осознала, что конюшня пройдена до конца. Выпрямилась не без труда, осознала, что старость ближе, чем казалось. Поясницу скрутило, руки свело, пальцы ныли, как у артритника со стажем. Хотелось с вышки нырнуть в бассейн с хлоркой и замочить там себя на пару часов. Один нюанс: для этого пришлось бы куда-то идти, а ноги у Анны категорически отказывались двигаться.

Почти на одной идейной тяге она доползла до кабинета, стянула с себя провонявшую спецовку, сапоги и перчатки и прямо так, в тонких колготках и лифчике, шлепнулась в кресло. Сил не осталось даже на переживания. Где-то там, на задворках подсознания, ворочался страх долгов, стыд перед Наташкой, на которую пришлось повесить детей, раздражение на Нелли Марковну, которая непременно узнает, кто сегодня не ночевал дома, и, сдобрив пикантными подробностями, разнесет по соседям свою версию… Но усталость была сильнее.

— Что там? — невнятно спросила Анна у Химика.

— Не оденешься? — он окинул ее странным взглядом.

Ах, ну да. Приличия. Наедине с посторонним мужчиной в неприглядном виде… Где-то там, в глубине, должна же быть скромность… Ау, скромность!.. Нет. Ничего. Наплевать.

— Что с деньгами? — она прикрыла глаза, решив, что если она не видит постыдного, то его и не существует.

— У меня для тебя две новости. Хорошая и плохая. Хорошая — ты расплатишься с Барсом сегодня.

— Сегодня? — Анна открыла глаза и нахмурилась. — Он же собирался завтра с утра…

Химик молча кивнул на окно, из которого уже лился холодный дневной свет.

— Боже, сколько времени?!

— Восемь. Так вот. Суть в том, что долг Барсу ты отдашь, хватит еще на выплату губернатору, мужику из департамента образования и парочки особо нетерпеливых типов.

— А плохая новость?

— Плохая новость в том, что на остальные выигрыши придется еще заработать. Нов целом, если без форс-мажора, ты должна успеть за три дня. Максимум — пять. Думаю, договоримся.

— То есть, все сработало?! — она не верила собственным ушам.

— По идее, да… — он вздохнул и провел пятерней по волосам. — Если честно, я был настроен скептичнее, но… Видимо, ты везунчик.

— Шутишь?! Я за три дня потеряла столько денег, что…

— Ты за три дня заработала столько денег, сколько у нас за последний год не было. Сейф почти полон. Да, накладки случаются. Но если бы не было Барса и этого сморчка-пожарника…

— Так ведь это моя вина… Еще и оборудование…

— Оборудование было нужно. Рано или поздно, нам все равно надо было укреплять прикрытие. Я предлагал это и Игорю, и Феде, но… Знаешь, пусть все вот так сумбурно, но ты приняла верное решение.

Анне показалось, что невидимая фея-крестная коснулась ее волшебной палочкой: усталость испарилась, кровь быстрее заструилась по венам, плечи расправились сами собой. Похвала Химика, это маленькое чудо, которого Анна уже отчаялась ждать и особенно теперь, после всех неудач, окрыляла.

— Ты правда так думаешь?.. — недоверчиво спросила Анна.

— Да, — в его голосе не было ни сарказма, ни насмешки. — Я считаю, что ты молодец.

И не успела она впитать радость от услышанного, как Химик заговорил снова:

— Я долго думал над тем, что будет дальше. Понятно, что ты должна задержаться еще минимум на несколько дней, пока мы не выплатим все долги, но… Знаю, ты не хотела связываться с криминалом. И теперь у тебя есть нормальная полноценная химчистка. Но… Я был бы рад, если бы ты продолжила заниматься казино.

— Что?.. — она опешила. — Но ведь… Мы договаривались… В смысле, я обещала тебе…

— Я просто сделал, что должен был, — Химик равнодушно пожал плечами. — А Федя бы погубил бизнес. Сначала я думал, что ты только поиграешь — и все. Но в тебе есть что-то. Хватка, напор, идеи… Это твое казино, Ань.

Последние слова он произнес совсем тихо, почти шепотом, но именно они поразили ее сильнее всего. Имя прозвучало нежно, интимно, и по спине побежали мурашки. И лишь в эту секунду Анна почувствовала себя неподобающе раздетой, захотела срочно прикрыться.

— Ты можешь делать, что хочешь, — взгляд Химика стал рассеянным, будто он смотрел одновременно и на нее, и мимо нее. — Я пойму, если ты решишь раздать все долги сразу, но тогда казино придется закрыть. Чтобы зарабатывать, нам нужен фонд для выигрышей, без него все встанет.

Анна вскочила, нервно обхватила себя руками. Казалось бы, только три дня прошло с тех пор, как она собиралась закрыть казино, разорвать все нити, связывающие ее с криминалом, заняться химчисткой. Честным бизнесом законопослушного гражданина. Но теперь… Господи, да когда же Анна успела стать зависимой от адреналина? И почему после целой ночи, проведенной в коленно-локтевой позе, — и не с мужчиной, а с щеткой и чистящими средствами, — она все еще хочет здесь остаться?

— Подумай, не хочу тебя торопить, — он встал, подошел к ней, положил руку на плечо. И хотя его ладонь была теплой, Анне отчего-то стало зябко и до ужаса захотелось прижаться к Диме, уткнуться лицом в его белую выглаженную рубашку…

— Я хочу… — начала она и осеклась, не веря в то, что собирается сказать. — Хочу остаться…

— Ой, пардон, — голос Молота заставил Анну отшатнуться и спрятаться за спину Химика.

— Нет-нет, Илья, это не то, что ты подумал!..

— Да я ничего не подумал, — неубедительно соврал Молот и подавил усмешку. — Только это… Там Барс подъехал, говорит, за деньгами.

— О, Боже! Мое платье… Сейчас, скажи — пять минут, я только в порядок себя приведу… Все ушли уже?

— Да нет, Люба домывает посуду, крупье дрыхнут, Валера наверху, на приемке…

— Ладно, всех отпущу, только рассчитаюсь с Барсом. Да выйди уже, дай одеться!

— Есть, шеф! — Молот выскользнул из кабинета, и Анна осознала, что он впервые назвал шефом именно ее. И подчинился, не спросив одобрения у Химика.

— Ну что, шеф, — улыбнулся тот, видимо, тоже заметив перемену в Молоте. — Наряжайся, давай. И через десять минут ты будешь свободна.

Глава 21

Когда Барс спустился вниз со своими мордоворотами, Анна была в полной боеготовности. И хотя спящие крупье немного портили интерьер, зал сиял и мог принять не то что какого-то Барса, но и английскую королеву. Уж в уборке-то Анна не знала равных. Разумеется, чистота местного эстетствующего бандита интересовала сейчас меньше всего, но зато придавала уверенности хозяйке. Каждую женщину, которая готовится встречать гостей, волнуют две вещи: презентабельность помещения и ее собственный внешний вид. Платье было на месте, ни один волосок не выбивался из прически, и ни единое пятнышко не напоминало о том, сколько народу перебрало накануне с бесплатной выпивкой. Да и Химик ангелом-хранителем стоял за спиной, с ним любая проблема казалась по плечу.

— Надеюсь, у тебя все готово? — осведомился Барс вместо приветствия.

— Разумеется, — сдержанно кивнула Анна. — Пройдем в кабинет.

Барс с улыбкой проследовал внутрь, но заметив, что Химик тоже собирается войти, резко остановился и покачал головой:

— Э нет, так не пойдет. Переговоры ведет начальство, а охрана остается за дверью.

Даже не глядя на Химика, Анна кожей ощутила, как он напрягся.

— Что это за новости? — с тихой угрозой спросил Дмитрий. — Долг ты с нее требовал при своих мальчиках!

Мордовороты Барса ощерились, как боевые ротвейлеры, Химик нахмурился, его глаза недобро блеснули. Анна нервно сглотнула. Только не это! Еще бандитских разборок ей не хватало! Особенно теперь, когда история с Барсом вот-вот перекочует в копилку воспоминаний! Столько нервов, столько стараний и труда, чтобы теперь все пошло псу под хвост из-за глупой гонки амбиций?! Вот уж нет!

— Все в порядке, — Анна взяла Химика за локоть и легонько сжала, мысленно умоляя успокоиться. — Ничего страшного, переговорим тет-а-тет.

— Я бы на вашем месте поработал над дисциплиной, милочка, — Барс брезгливо оглядел Химика с головы до ног, будто нищего на паперти, и зашел в кабинет. — Подчиненные не должны лезть в дела босса.

Анна проглотила наглый совет, бросила Химику виноватую улыбку и закрыла дверь.

— Как там поживают мои деньги? — Барс по-хозяйски уселся на стул для посетителей и закинул ногу на ногу.

Да, без Химика Анне было не так спокойно, но она убедила себя, что должна справиться. Ей доверили бразды правления, от нее зависит будущее казино. Значит, пора забыть само слово «страх» и поучиться у Барса этой ленивой хамской непосредственности.

Вытащив из-под стола портфель с деньгами, Анна молча открыла его и положила перед новым владельцем. С нежностью, которой не каждая жена дождется от своего мужа, Барс протянул руку к деньгам, пробежался пальцами по аккуратным пачкам купюр, вытащил одну стопку наугад, пошелестел, проверяя подлинность.

— Вот видите! — довольно мурлыкнул он. — А вы говорили, что не достанете. Все дело в хорошей мотивации…

Бережно уложив деньги обратно, Барс потянулся было к ручке, но Анна в последний момент захлопнула крышку портфеля.

— Сначала расписку, что я вам ничего не должна.

Барс опешил сначала от неожиданности, потом вдруг заулыбался.

— Предусмотрительная, деловая… — протянул он. — Такая редкость в наше время! Ей-богу, вы мне нравитесь! Сейчас все будет…

Он сунул руку во внутренний карман за ручкой, и Анна уже собралась достать чистый лист бумаги, чтобы официально разорвать всякую связь, поставить крест на долгах, однако вместо ручки Барс извлек пистолет.

Анна замерла, не сразу осознав, что происходит. Химик среагировал быстрее: сквозь приоткрытые жалюзи было видно, как он рванул к двери, но один из мордоворотов вырубил его метким ударом по голове. На глазах Анны Химик пошатнулся и рухнул.

— Нет! — она дернулась, прижала пальцы к губам. — Господи, нет! Не трогайте его!..

— Тише-тише-тише, — Барс поднялся, направил на нее дуло, заставив оцепенеть. — Вы же знаете, я не люблю криков.

— Зачем?.. — выдохнула она. — Я же отдала деньги…

— Зачем?! — переспросил он, усмехнувшись. — Я привык брать все, милочка моя. Сядьте.

— Но…

— Подумайте о детях, не надо геройствовать, — он указал пистолетом на кресло. — Сядьте, будьте паинькой, и никто не пострадает.

Анна послушно села, вцепившись в подлокотники. Барс держал ее на прицеле, и все, что ей оставалось — лишь беспомощно наблюдать через жалюзи, как шкафоподобные охранники Барса укладывают ее ребят.

Да, Валера кинулся в драку, но что он мог против двух до зубов вооруженных амбалов? Им не понадобились стволы, чтобы мощными ударами обезвредить ее уставшего после бессонной ночи защитника. Запоздавшему Молоту выкрутили руку так, что даже через стеклянную стену Анна услышала хруст. Бедолага замычал, упал, исчезнув из поля зрения. Потом раздалась короткая очередь выстрелов, звон разбитого стекла, грохот падения.

— Всем лежать! Не шевелиться! — донесся до Анны незнакомый мужской голос.

Шарахнула дверь, и на пороге в сопровождении двух качков с автоматами показался Федор с перебинтованной рукой.

— Ты?.. — выдохнула Анна. — Как ты мог?! Трус! Предатель!..

Она не плакала. Она не хотела, не собиралась плакать, но в глазах все расплывалось от обиды и злости. О, с каким бы удовольствием она сейчас проткнула сонную артерию этого мерзавца! К черту заповеди, к черту уголовный кодекс! Какой же дурой она была, когда не послушала Химика! Теперь Анна не сомневалась: именно Федор надоумил Барса прийти сюда и ограбить ее до нитки. И ведь не за деньгами они явились! За местью! Так и не простил унижения, да, Федя? Знаменитое мужское эго, гори оно в аду! Не смог стерпеть, что какая-то домохозяйка выставила его на улицу, как паршивую собаку!

— Говорил же: не справишься, — Федор не просто злорадствовал: торжество сочилось из всех его пор, лицо лоснилось от превосходства.

— Надо было убить тебя, ублюдок! — выплюнула она.

— Надо было, — согласно кивнул он. — Но ты же у нас такая правильная, у тебя кишка тонка? Вот теперь получай последствия.

— Тварь! Все равно найду тебя! Убью своими руками!..

Федор рассмеялся, а Барс поморщился.

— Милочка, следите за языком, если не хотите с ним расстаться, — он махнул пистолетом в сантиметре от ее носа, и Анна машинально вжалась в кресло и зажмурилась. — Федя, ты ведь не трепаться сюда пришел?

— Да, шеф, — ухмылку будто стерли с губ Федора, и он послушно двинулся к статуэткам купидонов, поставил их в непристойную позу, чтобы открыть сейф.

— Шеф?! — не сдержалась Анна и взглянула на Барса. — Ты его нанял?! Да он же деньги сливал из казино! Воровал! Собирался продать тебе голые рулетки! Как ты можешь ему доверять?!

— Не помню, чтобы я разрешал мне тыкать, — сухо отрезал Барс. — Не советую испытывать мое терпение.

— Да она лжет! — Федор набрал на дисплее сейфа нужную комбинацию. — Ну и дура, даже не сменила шифр! Ты же не веришь в эту чушь?

— Тебе тоже никто не давал разрешения переходить на «ты», — лицо Барса исказилось от раздражения. — Занимайся делом.

Федор без лишних слов расстегнул клетчатую хозяйственную сумку и принялся выгружать в нее содержимое сейфа. Все до последней банкноты.

Анне не было жалко денег как таковых, но с каждой пачкой купюр внутренняя гиря болезненно тяжелела. Выплаты игрокам, чиновникам… Будущее казино… Ведь Химик говорил: чтобы заработать, нужен фонд. А с пустыми закромами… Как принимать ставки? Чем отдавать выигрыши?.. Барс не просто грабил ее. Он уничтожал конкурента. Заживо закатывал Анну в цемент вместе со всем ее наследством.

— Пожалуйста, только не убивайте никого, — собравшись с духом, попросила она Барса.

— Я никого не убиваю просто так, — снисходительно отозвался тот. — Все будет зависеть от их поведения.

— Почему вы просто меня не ограбили сразу?.. Зачем был этот цирк с долгом?

— Долг-то никто не отменял. Откуда я мог знать, что в ваших сейфах наберется нужная сумма? Федя сказал, что «Белый лебедь» больше похож на полудохлую курицу, а деньги я терять не люблю.

— Так Федя и довел казино до такого состояния! Послушайте, забирайте, что хотите, но не доверяйте вы этому…

— Я сам разберусь, кому мне доверять, — перебил ее Барс. — У меня все-таки побольше опыта в бизнесе, милочка. Вы еще скажете мне спасибо, все-таки не пристало вам заниматься криминальными делишками. Возвращайтесь к деткам, растите их, воспитывайте. И не приведи Господь, вы снова полезете на мою территорию. Федя, ты все?

— Да, шеф, — Федор застегнул молнию и поднял потяжелевшую сумку.

— Настоятельно рекомендую: без глупостей, — Барс качнул пистолетом и двинулся к выходу.

Анна ненавидела себя за то, что ничего не может сделать. Может, будь на ее месте Химик, он бы придумал что-то. Обманом выбил из рук Барса оружие, пристрелил всех… Послал тайный сигнал кому-нибудь. А она? На что она способна? Только сидеть, не в силах шевельнуться от страха? Бояться за себя, за тех, кто в зале, за детей… Федор был прав на ее счет, а вот Химик ошибся. Наседка. Решила, что сможет в одиночку провести переговоры с Барсом? Наверное, вот так, шагая по чужим головам, этот самовлюбленный бандит и стал шефом. А ей нечего было противопоставить ему. Господи, ну как же она ничего не заподозрила, когда он отказался пускать в кабинет Химика? Дура, дура, тысячу раз дура!

Едва дождавшись, пока Барс исчезнет за дверью, Анна вскочила и ринулась следом. Но стоило ей только выглянуть в зал, как страх снова разлился по венам парализующим ядом: Барс стоял около бара и держал на прицеле Лешу, который лежа на полу, испуганно закрывал голову руками.

— Никому не двигаться! — громко выкрикнул Барс, дал отмашку своему амбалу, и тот взялся за автомат.

В последнюю секунду Анна успела заткнуть уши, иначе надолго бы распрощалась со слухом. Звуки автоматной очереди низкочастотной вибрацией сотрясали мозг: ребята Барса стреляли повсюду без разбора. Щепками разлетались столы, осколками осыпались стекла автоматов, фейерверками взрывались бутылки на полках бара. Несколько мгновений — и казино «Белый лебедь» на глазах у Анны превратилось в руины. И даже когда мордовороты опустили оружие, в голове все продолжало гудеть, словно никто не прекращал стрелять. Ноздри щекотал горьковатый запах пороха, все таяло в дыму.

Анна стояла в дверях, машинально сжимая уши, не решаясь не то что сделать шаг, — даже вздохнуть. Не сказав ни слова, Барс кивнул своим ребятам и преспокойно направился к лифту. Нажал на кнопку, и лишь когда раздался мелодичный звонок, обернулся к Анне.

— Ах да, долг оплачен полностью, — с улыбкой произнес Барс. — Надеюсь, обойдемся без расписки?

Зашел в лифт следом за Федором, до зубов нагруженным деньгами, и амбалами, вежливо кивнул и скрылся из виду за хромированными створками. Последним, что отпечаталось в памяти Анны нестираемым оттиском, была довольная, притворно вежливая ухмылка.

Как только двери закрылись, Анна сорвалась с места, упала на колени рядом с безжизненным телом Химика.

— Дима! — хрипящий незнакомый голос рвал легкие. — Дима, открой глаза!

Ничего не видя то ли от чада, то ли от слез, она почти вслепую отыскала его запястье, сжала пальцами и, ощутив редкое биение пульса, прерывисто втянула воздух.

— Дима, пожалуйста… — похлопала его по щекам, ощупала голову в поисках раны, коснулась чего-то липкого. Кровь. — Господи, нет…

В груди заболело так сильно, словно кто-то проткнул ее раскаленным ломом. Нет, она не выдержит! Не выдержит! Он выживет — или… Нет, никакого «или»! Он выживет!

— Дима! — она вцепилась в лацканы его пиджака с такой силой, будто только они удерживали ее на краю пропасти. Все вокруг осыпалось трухой, рушилось, падало…

Слабое мычание прозвучало, как чудо. Химик застонал, кашлянул, приподнялся на локтях, и Анна, забыв о самообладании, разрыдалась.

— Что он сделал? — хмурясь, он с трудом фокусировал взгляд. — Он ранил тебя?.. Откуда кровь? Где он?

— Он ушел… Я не… Все в порядке, но… Это твоя кровь, но… Он ограбил, и все здесь… Ничего не осталось…

— Все живы? — Химик резко сел, но тут же снова застонал и схватился за голову.

— Я вызову скорую! — она утерла слезы и придержала его за плечо. — Не двигайся, это может быть опасно…

— Да ничего такого, я себя знаю, — он поморщился, сжал челюсти и поднялся, опираясь на стену. — Где остальные? Он убил кого-то?

Анна снова заставила себя оглядеть зал, хотя больше всего ей хотелось спрятаться в песок и больше никогда не видеть этого кошмара. Леша вставал, отряхиваясь, Макс выползал из-под дальнего стола.

— Вы целы? — крикнула Анна и закашлялась: казалось, все легкие забиты мелкой ядовитой пылью.

— Да! — хрипло отозвался Леша. — Кто-то успел спрятаться в раздевалке, меня вырубили…

— Где Молот? — вмешался Химик.

— Не знаю, он пытался свалить одного из них, но потом я не видел…

— Анна Леонидовна! — послышался из-за барной стойки голос Любы. — Врача, скорую!

— Что с тобой? Тебя ранили? — Анна кинулась на звук. Она почти ничего не разбирала перед собой, в глазах все плыло и вертелось. Под ногами хрустело стекло, обломок стола царапнул лодыжку, единственным маяком во всем этом хаосе оставался крик Любы.

— Не я! Он… Вызовите кто-нибудь скорую, телефон разбился…

И только перегнувшись через стойку, Анна увидела, как Люба безуспешно пытается выбраться из-под тела Молота.

— Господи…

— Леша, звони в скорую, — скомандовал Химик, обошел стойку и приподнял Молота, чтобы Люба могла встать. Ее лицо было зеленоватым от бледности, в распахнутых глазах плескался ужас.

— Он жив, — сообщил Химик. — Без сознания просто.

— Ему руку сломали… — Люба трясущимися руками схватилась за стойку. — Когда вышел этот… С автоматом… Я разбила бутылку, сделала «розочку»… Он все равно недалеко стоял, я бы ему в горло… А Илья, он… Он бросился, сбил меня с ног, накрыл собой… И когда стреляли, он… Он собой закрыл, понимаете?!

Что-то щелкнуло у Анны внутри. Чьи-то невидимые пальцы перекрыли доступ адреналина и слез. Она поняла вдруг, что должна, просто обязана сейчас быть сильной. Что она нужна раненому Молоту, перепуганной Любе… Всем.

— Все в порядке, милая, — неожиданно спокойно произнесла Анна и подошла к девушке, чтобы обнять ее. Растерла спину, прижала к себе, чувствуя, как постепенно стихает крупная дрожь. — С Ильей все будет хорошо, слышишь?

— Что болит? — Химику удалось привести оглушенного парня в чувство и усадить, прислонив к стойке.

— Рука… — едва слышно прохрипел тот.

— Тебя еще где-то ранили? Чем-то ударился?

— Нет… Рука только… Неудачно упал на нее… Видимо, от боли отключился…

— Отлично. Встать попробуем? — Химик заглянул парню в глаза, видно, оценивая зрачки.

— Да я сам…

— Так, без самодеятельности. Давай-давай, аккуратно…

— Я помогу! — Анна оставила Любу и подхватила Молота под мышку. — Держу…

Совместными усилиями им удалось вернуть Илью в вертикальное положение. Его лицо по цвету напоминало тающие мартовские сугробы, но все же он не позволил себе даже пискнуть, пока его вели к лифту. Рука была неестественно изогнута, распухла, и Анна старалась лишний раз туда не смотреть: желудок судорожно сжимался, а собственная рука, будто резонируя, тоже начинала ныть.

— Выходите по одному, не толпой. Не привлекайте внимание. Если будет полиция, скажете, что ничего не видели и ничего не знаете, — предупредил Химик, прежде чем за ним, Анной и Молотом закрылись двери лифта.

— Может, не надо скорую?.. Доеду до травмпункта… — слабо начал Илья.

— Даже разговоров быть не может! — отрезала Анна. — Ты поедешь с врачами, вылечишься как следует. И я найду способ выплатить тебе компенсацию.

— А казино?..

— А казино… — она вздохнула и бросила короткий взгляд на Химика. — А казино у нас больше нет.

Глава 22

Проводив скорую, Анна присела на крыльцо химчистки. День только начинался, к соседнему торговому центру подъезжали машины, сновали люди в извечной бытовой суете. Кажется, лифт был порталом в какое-то другое измерение. Там, внизу, в подвале, дымились останки казино, зал еще не остыл после бандитских разборок. Хотя какие же это разборки? Одно дело, когда обе стороны знают, что идет война, и совсем другое — когда нападают вдруг, внезапно. Анна думала, что девяностые закончились. Что никто больше не решает деловые вопросы по-варварски. И уж никак не ожидала, что сама станет героиней истории из пыльных криминальных хроник.

Реальность двоилась, расслаивалась. Глядя на современных, модно одетых людей, невозможно было даже представить, что кто-то может бродить по улице с автоматом при свете дня. Неужели Барс вообще ничего не боится? Ни камер наблюдения, ни, в конце концов, полиции?.. Хотя чего уж там. Он бы не добился своего положения, если бы не учитывал все нюансы. Наверное, научился на ошибках прежних боссов…

Будто в насмешку на парковку влетела серебристо-синяя машина с мигалками. Ага, именно сейчас, когда ни следа не осталось ни от фургона Барса, ни даже от неотложки. И если Химик, услышав сирену, напрягся, выпрямился, расставив ноги и готовясь преградить путь адептам уголовного кодекса, то Анна даже не дернулась: она сразу узнала и номера, и водителя.

— Все нормально, я его знаю, — устало выдохнула она.

У нее уже не осталось сил на страх и волнения. Какая-то непробиваемая апатия навалилась душным ватником, придавливая к земле. Если бы не ночь генеральной уборки, Анна бы, возможно, засуетилась, занервничала, лихорадочно придумывая оправдания для Вени, но теперь ей стало глобально наплевать.

— Что случилось? — ее сосед выпрыгнул из машины, едва затормозив, и бросился к химчистке так рьяно, что у самого крыльца споткнулся и чуть не нырнул носом Анне в колени.

— Привет, Вень, — она поднялась. — Ты чего, как на пожар?

— Только услышал адрес твоей химчистки, примчался, вдруг ты… — он по обыкновению пошел красными пятнами. — В соседнем доме жаловались на стрельбу, а там скорая… Кто-то ранен, да? На тебя напали? Ты цела?

— Вень, ну какая стрельба, — она выдавила из себя смешок. — Скажешь тоже! У Армена Любкиного, знаешь его? Ну вот, купили вчера оборудование, а оно как пошло тарахтеть… Думали, взорвется! Как на отцовском «запорожце» мотор… Ужас! Перепугались, конечно. И парень один, работает у меня, Илья… Нет, я, главное, говорю: «Не подходить!» А он полез, думал, починит, руку сунул… Вот, с переломом увезли. Как раз хочу за ним, с врачами договорюсь…

— Ты уверена? Может, я посмотрю? — и Веня уже сделал шаг к крыльцу, но Анна с силой ухватила его под локоть и потащила обратно к машине.

— Вень, ну дурака-то не валяй! Там бардак сейчас такой… Стыдно, честное слово. И пальто клиенту зажевало, теперь вот возмещать. А это кашемир, чтоб ты знал! Так что давай, у тебя и без меня дел по горло…

— Но ты ведь и ночью…

— Да, отскребала все. Бухгалтерия еще вся шиворот-навыворот. Работать приходится за троих, где я тебе денег возьму на уборщиц?

— Так, может, я помогу? — не унимался Веня.

 

— Не выдумывай, — она открыла дверцу машины и толкнула полицейского на водительское сиденье. — И Наташка тебя искала, названивает мне, говорит, тебе звонки не проходят. Я и сама собиралась домой заглянуть…

— Тогда давай подвезу!..

— Вень! — раздраженно рявкнула Анна, не в силах больше заговаривать этому упрямцу зубы всякой ерундой. — Ты езжай уже, а? Я сама как-нибудь.

Веня вытянул шею, высматривая за спиной Анны Химика и неодобрительно хмурясь. Нескладный и немного наивный, старший лейтенант Цыпкин все-таки понял, что от него хотят избавиться, и теперь, как всякий влюбленный мужчина, причину искал в сопернике.

— Но ты хотя бы позвони, как доберешься… — попросил Веня Анну, не сводя пристального взгляда с Химика.

— Обязательно, — она захлопнула дверцу и постучала по капоту, чтобы неуемный полицейский, наконец, отчалил.

— Лихо ты, — сказал Химик, когда Веня выехал с парковки.

— Да ну его… Та еще заноза…

— Пойдем, я отвезу тебя домой, — Дмитрий накинул свой пиджак Анне на плечи, как заправский спасатель, и увлек ее к своему внедорожнику.

— Шутишь? — она остановилась. — Там еще надо все убрать… Обсудить с ребятами…

— Это все терпит. Спешить уже некуда, а ты должна выспаться и прийти в себя. У тебя вид такой, как будто ты только что закопала три трупа.

— Я не знаю, как выглядят такие люди, но вполне в состоянии доехать до…

— Это ты рассказывай своему менту, — Химик легонько подтолкнул ее в спину. — Пойдем, тебе нельзя сейчас за руль.

— Но я же… — вяло сопротивлялась она, пока не обнаружила себя перед распахнутой машиной Химика. Надо же! Только что провернула похожий фокус с Веней, и даже не заметила, как сама стала жертвой болтательного гипноза.

— Садись-садись, — мягко улыбнулся Дмитрий.

— А твоя травма?

Он ничего не ответил, но так посмотрел на Анну, что она поняла: спорить бесполезно. Да и не очень-то хотелось, если уж начистоту. Сейчас ей было жизненно необходимо, чтобы о ней позаботились. Каждой женщине, даже самой сильной и независимой, иногда нужно побыть слабой. Окунуться в детство, когдавсе беды исчезают от бабулиного печенья, а теплый плед защищает от любых врагов.

Анна физически не могла думать о том, что будет дальше. Она вообще не могла думать: иначе неизбежно пришлось бы вспомнить расстрел казино, гадкую улыбку Барса, злорадную физиономию Феди. Пустой сейф, долговые расписки и ту самую страшную секунду, когда Химик казался мертвым… Хватит. Еще одна мысль в том же направлении — и она просто лопнет. Рассыплется на песчинки, распадется на атомы, потому что не может быть все так плохо. Не мо-жет.

Она устроилась на пассажирском сиденье и вдруг почувствовала, как расслабляется. Тело будто макнули в негу, как пончик в глазурь. Даже кончики пальцев на ногах стали мягкими, горячими, ток крови возобновился. Только теперь Анна поняла, что долгое время была в напряжении, которое никак не отпускало. С того момента, как исчез Игорь, она внутренне подобралась, вытянулась в струну — и постоянно играла соло, боясь хоть на секунду ослабить хватку, чтобы вся мелодия не превратилась в сплошную фальшь. Контроль, тотальный контроль.

И вот за руль сел кто-то другой, и несмотря на всю безвыходность ситуации, на полную всеобъемлющую задницу, Анне задышалось легче. Сама того не заметив, она задремала и очнулась, лишь когда откуда-то издалека до нее донеслась сварливая старушечья ругань. Нелли Марковна по обыкновению разносила дворника за то, что тот недостаточно добросовестно убрался в ее палисаднике: классический при подъездный шедевр ландшафтного дизайна с раскрашенными шинами и старыми мягкими игрушками, натыканными по кустам.

— Мы давно тут?.. — Анна рассеянно поморгала и утерла струйку слюны с подбородка.

— Да нет. Минут сорок.

— Господи! Что ж ты не разбудил?.. Пойдем, сварю нам кофе.

— Тебе бы выспаться…

Но Анна и после короткой отключки чувствовала прилив сил, а потому выскочила из машины на глазах изумленной Нелли Марковны и прошествовала к подъезду.

Холодильник пустовал: сказались дни, целиком и полностью отданные работе. Приготовить удалось только омлет, зато он получился таким пышным, что с лихвой компенсировал отсутствие других продуктов. От горячей еды Анну разморило, иона снова принялась клевать носом.

— Ложись уже спать, женщина, — вздохнул Химик, промокнув рот салфеткой.

— Но ведь вкусно же было? Ну, скажи.

— Очень.

— Как-то без эмоций…

— Это был лучший омлет в моей жизни, — с нажимом произнес он. — Лучший. Фееричный. Гениальный. Шедевр…

— Ладно уж. Можешь не продолжать.

— Теперь ты отдохнешь?

— А долги?..

От одного слова воздух наполнился дурными предчувствиями и невысказанными страхами.

— Потом.

— Ты уверен? Имей в виду, я тебя не брошу с этими расписками… И вообще…

— Не сомневаюсь, — Химик поднялся, сгрузил грязные тарелки в раковину, и Анна послушно побрела к себе в комнату.

К ее удивлению, Дмитрий и не думал уходить. Проводил ее, накрыл шерстяным пледом, когда она улеглась калачиком. Даже заботливо подоткнул края под ноги, как ребенку. И Анне одновременно стало и уютно, и как-то щемяще, невыносимо тоскливо. Из-за ее глупой доверчивости они оказались в этой яме, а ведь Химик даже не думал обвинять ее! Отругал бы, что ли! Сказал бы, что раз она — босс, то и с долгами пускай разбирается сама… Так было бы честно!

— Надо было убить Федора, да? — тихо спросила она.

— Теперь это уже неважно, — Химик сел рядом, заправил ей за ухо выбившуюся прядь.

— И Барс… Я должна была пустить тебя в кабинет… Это все моя вина…

Химик склонился над ней, задумчиво разглядывая ее лицо, будто впервые. Не будь он… Черт, да не будь он Химиком, она бы решила, что он хочет ее поцеловать. Новедь это неправда? Он ведь не может… После всего… Он ведь должен злиться нанее? И если не ненавидеть, то хотя бы считать полнейшей дурой? Он ведь поэтому так ведет себя с ней? Как с маленькой? Просто понял, что серьезного от нее уже ничего не добиться?..

А он приблизился к ней, почти нос к носу. Анна распахнула глаза, затаила дыхание, боясь шевельнуться, спугнуть, разочаровать — или показаться не в меру озабоченной. Может, он просто жалеет ее? А она насмотрелась мыльных опер и ждет романтического жеста… И в тот момент, когда Анне уже показалось, что все-таки она не ошиблась, и Химик вот-вот накроет ее губы своими, он отшатнулся, мотнул головой и запустил пятерню в черные, приправленные сединой волосы.

— Что?.. — слабо шепнула она.

— Мы можем договориться с игроками, — Химик встал, сунул руки в карманы, сделал несколько шагов по комнате. Так и есть! Просто приступ жалости! — Хотя бы попробуем… Можно предложить процент за рассрочку… В конце концов, они окажутся в выигрыше.

— Но где мы деньги возьмем? Казино больше нет…

— Столы поставим обычные… Просто карты. Я продам машину, плюс кое-какие накопления…

— Нет, я не могу тебе позволить!

— А я и не собираюсь спрашивать! — внезапно рассердился он.

— Тогда я тоже продам машину! — она упрямо села на кровати. — И попробую взять кредит под…

Но Химик вдруг насторожился, поднял вверх указательный палец, заставив Анну замолчать, и беззвучно подошел к двери. Анна прислушалась: действительно, из коридора доносился шум. Тогда Химик резко дернул дверь на себя, и Анна отчетливо различила голоса Васька и Савелия.

— А вы что тут делаете?! — спросил Дмитрий.

— Ну-ка идите сюда! — приказала Анна, слезая с кровати. — Вы почему не в школе?!

Сава бочком проскользнул мимо Химика, следом прошмыгнул Васек.

— Да мы это… — начал Савелий. — Дошли уже… А потом в школе живот скрутило, жесть! Медсестры не было, и физичка такая, короче, дуй домой, мне проблемы не нужны…

— А он? — Анна кивнула на Васька.

— А он меня типа довел, — за друга ответил Сава, потому что Васек, бледный от страха, с опаской косился на Химика и молчал. — Физичка и велела. Типа вдруг бы меня по дороге торкнуло окончательно… Для подстраховки, короче.

Савелий непременно сочинил бы еще что-нибудь душераздирающее, но тут раздался очередной хлопок входной двери и пара филигранных ругательств.

— Ма-а-ам? — удивленно протянул Васек, забыв про Химика. Из двух зол родная мать парня явно пугала больше.

— Ядрена вошь, ты тут какого лешего делаешь? — прогремело из коридора, и лишь потом в дверном проеме возникла сама обладательница оперного контральто.

— Мам, тут это… — запоздало попытался предупредить ее Васек, но было поздно.

Присутствующие озадаченно взирали друг на друга, Наташка, опешив, даже не сразу нашлась, что сказать. Протиснулась мимо Химика и направилась к сыну.

— Ань, а я вот… У меня соль закончилась, — выдала она после некоторой заминки. — Дай, думаю, отсыплю у тебя по-соседски… А этим поганцам я велела Машу до школы довести…

— Так ее мы как раз довели… — Васек заблаговременно вжал голову в плечи.

— Вот именно! — поддакнул Савелий. — Кто ж знал, что пока нас нет, мама таскает домой бойфрендов…

Два звонких подзатыльника тут же огласили комнату.

— Вы мне поговорите здесь! Разрешения, что ли, у вас спрашивать? — взвилась Наташка, прежде чем Анна успела раскрыть рот. Потом вдруг задумалась, придирчиво оглядела подругу, укутанную в плед, и прищурилась. — Ань, а правда… Случилось чего?

Анна посмотрела на Химика, потом на Наташу, потом на сына, размышляя, стоит ли вываливать проблемы на ближних. С одной стороны, беспокоить никого не хотелось, с другой — тяжко держать все в себе. Да и для Савелия, который так романтизирует криминал, будет полезно узнать о том, чем заканчиваются опасные игры. Воспитательный момент, как ни крути.

— Полная задница, — изрекла она, взвесив все «за» и «против».

— В смысле? — Наташка, как подкошенная, рухнула на стул, и тот жалобно скрипнул.

— Барс пришел сегодня с утра… И не один. С амбалами, с автоматами…

Не прошло и пяти минут, как Анна в красках живописала все события минувшего утра. По мере ее рассказа у парней вытянулись лица, Наташка ошарашено уронила челюсть, Химик помрачнел еще сильнее. Какие-то подробности он слышал впервые, и теперь в его глазах читалась холодная ярость, а на щеках угрожающе шевелились желваки. И когда Анна закончила, в комнате еще какое-то время стояла оглушающая тишина. Потом Наташа охнула.

— Твою мать… — вырвалось у нее, если передавать смысл в сокращенном варианте.

И никто не смог возразить.

Глава 23

— Что я им скажу?! — Анна металась по комнате. — Губернатор, Наташ, понимаешь?! Ты хоть догадываешься, что со мной будет, если я не выплачу деньги?

— Может, еще турнир? — робко предложила Наташа, пятясь к стене.

— Турнир?! И где я его проведу? — Анна резко остановилась и схватилась за голову. Паника, которая на время затаилась внутри, спряталась под маской апатии, вернулась с новой силой. — Зала нет!

— А здание? — подал голос Химик. — Продадим его, выплатим часть. Хотя бы самым опасным людям… С чего-то надо начать. Правда, за два дня вряд ли продадим выгодно, но…

— Слушай… — Анна медленно подняла на него взгляд и прищурилась. — Вы ведь принимали недвижимость в залог? Ну, в казино? В качестве ставки?

— Было пару раз… — Химик пожал плечами. — Там оформляется расписка и…

— А где ты ставить-то будешь? — перебила Наташа. — Сама же говоришь: зала нет!

— Так я и не у себя буду ставить, — в глазах Анны зажглись искорки предвкушения. План зрел, стремительно обретая очертания, вертелся в голове волчком — и экстрактом гениальности упал на кончик языка. — Надо обыграть Барса.

Сава с Васьком смотрели на Анну так, словно она заговорила на латыни. Химик накрыл лицо ладонью и едва заметно покачал головой. Мог уже ничего не говорить, все и так поняли его отношение к новому плану. Наташа тоже не просияла одобрением, напротив, вполне четко озвучила свой скепсис:

— Ты с ума сошла?! — воскликнула она. — Решила проиграть последнее?

— А кто сказал, что я проиграю? — Анна улыбалась, как человек, который знает великую тайну. — Вон, Кристина же выиграла. Мне просто нужны люди…

— Слушайте, а правда! — ожил вдруг Васек. — Я в кино такое видел! Приходят подставные игроки, троллят казино, а потом выносят…

— А ты давай мне поумничай! — насупилась Наташа.

— Нет, если ты имеешь в виду такую схему… — Химик выпрямился, задумчиво глядя на Анну. — Что-то подобное провернуть можно. Но с людьми проблема. Барс знает в лицо всех наших крупье, поэтому…

— Да вы рехнулись все, что ли?! — Наташка всплеснула руками и вышла в центр комнаты. — Какие схемы? Какие аферы?! Вы в своем уме?! Ладно бы она просто попыталась отыграться. Есть, конечно, шанс, что подфартит. Если нет — продует здание, останется с голым задом — и ладно. Но…

— Не собираюсь я продувать! — рассердилась Анна.

— Нет уж, ты дай договорить! Проиграешь — Бог с тобой. Бывает. А если ты полезешь к этому задрипанному Ягуару с какой-то там схемой… Да он же тебя на раз-два раскусит! И ладно, если просто убьет! Ты соображаешь вообще, Ань? Он кокнет вас всех, и тебя, и твоих крупье, и кого ты там собралась втягивать в этот кошмар!

Анна прикусила язык. Ей нечего было ответить. На себя ей было уже плевать, после того, что Барс сделал с ее казино, после того, как притащил Федю… Все это стало слишком личным. Долги отступили на второй план, в ней проснулась Анналеоне. Женщина, которая не потерпит такого обращения — и не простит. Месть — вот, чего она хотела больше всего. Не какими-то абстрактными деньгами она собиралась выплачивать долги игрокам. Деньгами Барса. Своими деньгами. Теперь он должен ей вернуть все с процентами за моральный ущерб, и его счетчик тикает, даже если он еще об этом не знает.

И все же слова Наташи заставили Анну задуматься, сбавить обороты. Много ли найдется людей, которые захотят рискнуть ради нее? Понятное дело, в случае выигрыша в наваре останутся все, но в случае проигрыша… Церемониться Барс не станет.

Анна встретилась взглядом с Химиком. По его глазам было видно, что он бы, не раздумывая, вступил в игру. Но рисковать еще и его жизнью?.. Да и какой смысл в его участии, если Барс узнает его в любом гриме?..

— И даже не смотри на него! — Наташа будто прочитала мысли подруги. — Что, усы ему приклеишь? Рыжий парик и черные очки?.. Не смеши! Все твои грандиозные затеи видно за километр! Ань, ну послушай меня! Я знаю, неприятно. Обидно. Тяжко. Но забудь ты обо всем этом! Так даже лучше — больше никакого криминала, никаких проблем. Зато у тебя химчистка, какой-никакой бизнес! Возьми кредитов, придумай, как зарабатывать легально! В этот раз Барс расстрелял столы и рулетки, а в следующий — расстреляет тебя! Ты о детях вообще подумала?..

Анна перевела взгляд на сына. Да, Наташа говорит правильные вещи. Разумные. И несколько дней назад Анна и сама бы приняла удар, молча, и если не подставила бы другую щеку, то даже ни на секунду не запустила бы внутрь идею мести. Но что-то изменилось. То ли надломилось, то ли, наоборот, срослось. Сдаться? Чтобы потом, когда Барсу станет скучно, он явился к ней в химчистку и опять потребовал денег? Просто так, потому что хочется. Как это называется в преступном мире? «Лох»? «Терпила»? Нет, черт подери. Она терпела слишком долго, чтобы стать чьей-то дойной коровой. И, главное, чьей? Этого ничтожества в шейном платочке? Феди, который держал ее за дуру, врал с три короба и грабил целый год? «Моя дорогая», «милочка»… О, нет, она покажет им, что такое женская месть.

— Я все равно пойду к Барсу, — сказала Анна. — Даже одна.

— Милая, ну ты же не Джеймс Бонд, — Наташа сочувственно подняла брови. — И не эти… Как их там… Одиннадцать которые…

— Одиннадцать друзей Оушена, — Васек мечтательно вздохнул.

— Вот-вот! — закивала Наташка. — Это только в голливудском кино бывает, чтобы кто-то — оп! — и ограбил казино. Ты ведь и в покер-то ни разу не играла, а уже собралась обчистить опытного мужика? Ань…

— А мне кажется, она смогла бы, — вмешался Химик. — Если грамотно разработать и просчитать…

— Ты вот, блин, сейчас очень помог! — разозлилась Наташка. — Ты сам потом ее детей воспитывать будешь?

— Просто нужны те, кого Барс не заподозрит… — задумчиво протянула Анна, игнорируя соседку. — Свежие лица…

— Конечно, делай вид, что я пустое место! — Наташа обиженно уперла руки в боки.

— Мам, а что если я пойду?

Короткий вопрос Савелия прозвучал контрольным выстрелом в голову, и все уставились на парня в недоумении.

— Вот! — первой нашлась Наташка. — Вот! О чем я и говорила! Давай еще ребенка втяни!

— Нет, Сав, даже и думать забудь! — на сей раз Анна была солидарна с подругой.

— Но мам, он же меня никогда не видел… Вот если, например…

— Нет!

— Мам! Ты даже не дослушала!

— И не собираюсь!

— Да мам! Я же могу переодеться в крутого рэпера. Типа модный МС, богатый. Тоже сяду за покер, отвлеку внимание от тебя, все равно этот Барс старпер и кроме шансона ничего не слушает…

— Сава! — рявкнула Анна потеряв всякое терпение. — Ноги твоей не будет ни в моем казино, ни в любом другом!

— Казино?.. Аня, у тебя казино?..

В пылу нравственных метаний и педагогических упражнений Анна даже не заметила, как на пороге комнаты возник Веня. Никто не обратил внимания на тихого, робкого полицейского, никто не понял, как долго уже он слушает перепалку про криминальный бизнес. Ясно было одно: на сей раз так легко заговорить зубы служителю закона не получится.

— Что ты молчишь, Ань? — Веня шагнул вперед, не сводя с нее пристального разочарованного взгляда. — Ну же! Договаривай, про какое твое казино идет речь?

— А ты-то что здесь делаешь?! — опомнилась Наташка и по привычке обрушилась на брата. — Погоны надел, значит, по чужим квартирам можно шататься? Иди уже отсюда, не позорься!

— Да дверь была открыта… — Веня машинально сдулся и как-то печально поник. Потом вдруг осекся и поднял голову. — Я при исполнении, и просто так не уйду. Нелегальный бизнес, значит? Ань, ты поэтому не пускала меня в химчистку? И эта стрельба…

Никогда прежде Анна не видела Веню таким. Решительным и… Смелым, что ли. Раньше он бы непременно отступил под Наташкиным напором. Извинился, сбежал, споткнувшись по дороге. Поверил бы в любую ложь, слетевшую с Аниных губ, потому что не видел бы ничего, кроме этих самых губ. А теперь? Как только дело дошло до нарушений закона, Веню будто подменили. Так может, не зря его все эти годы держали в полиции?

На простом светлом лице, в распахнутых голубых глазах читалась какая-то трогательная, чуть несуразная и наивная, но от этого не менее крепкая вера в свою миссию. В свой долг. Анна узнавала в Вене себя и поневоле проникалась уважением. Все что угодно она раньше испытывала к младшему брату подруги: жалость, симпатию, сочувствие, благодарность, но уважение? Впервые.

Перемену почувствовали все, и прежде всего — Наташа. Она так и замерла с раскрытым от неожиданности ртом, не в силах ничего возразить. Перед ней был не братец-нескладеха, которому и стакан воды доверишь не всякий раз, а сотрудник полиции.

— Выйдите все. Пожалуйста, — тихо попросила Анна. — Оставьте меня с Веней.

— Я никуда не пойду! — заартачился Химик и выступил вперед, заслоняя ее. — Он не имеет никакого права находиться в чужой квартире без постановления.

— Дим, послушай меня, — Анна мягко коснулась его плеча. — Выйди. Все в порядке. Я сама должна объяснить.

Почти один в один повторялась утренняя ситуация в казино. В прошлый раз Анна ошиблась, оставив Химика за дверью. Но сейчас была абсолютно уверена в своей правоте. Это не Барс, и пусть с удостоверением и полномочиями Веня тоже представлял опасность, Анна знала: ему можно доверять.

Химик подчинился. Снова. Проследил, как выходят мальчишки, как Наташа, озадаченная и выбитая из колеи, покидает комнату, и лишь потом, бросив на Анну испытующий взгляд, вышел сам, закрыв за собой дверь.

Анна подождала, пока шаги стихнут, шагнула к Вене. Его это не смутило, как раньше, напротив, он с удвоенным упрямством вскинул подбородок.

— Ты же понимаешь, что я не сделаю тебе поблажку? В любом случае? — с вызовом спросил он.

— Ты можешь забыть обо всем, что слышал здесь?

Веня сглотнул, все же близость Анны и ее непривычно ласковый голос были для него тяжелым испытанием. Но не сдался, отрицательно мотнул головой.

— Даже ради меня? — она заглянула ему в глаза.

Веня покраснел немного и снова мотнул головой.

— А если я сделаю так, что тебя повысят? — Анна перешла на доверительный шепот. Она стояла так близко, что видела, как Венина шея покрылась мурашками. Собственно, именно на такой эффект и был расчет. — Если я помогу тебе раскрыть крупный криминальный бизнес? Если ты сам его раскроешь?

Веня молчал, как пленный партизан. Сопротивление давалось ему нелегко, возможно, с традиционными орудиями пыток он бы справился проще, но Анна…

Она знала про его чувства. Все эти годы знала, даже слепой не смог бы не заметить чистой юношеской влюбленности. Играть на этом было бы слишком подло, а Анна себя подлой не считала. Не собиралась выходить сухой из воды за счет Вениных иллюзий, обещать ему себя целиком с красным бантиком на причинном месте. Нет, ее предложение было деловым и только, хотя уж совсем от женских хитростей Анна отказаться не смогла.

— Послушай, это все дела Игоря, — честно призналась она. — Я понятия не имела, чем он занимается. Занимался. Но сейчас… С этим покончено, и клянусь, ты сам в этом убедишься.

— Я не могу верить на слово, — упрямо сказал Веня.

— Я и не прошу! — она коснулась его груди, чтобы немного сбавить градус верности отчизне. — Завтра ты все увидишь сам, обещаю. Но мне нужна будет твоя помощь.

— Я не буду крышевать казино! — выпалил он, отшатнувшись с таким видом, будто еще чуть-чуть — и перекрестился бы.

— Не нужно ничего такого, Вень, — она погладила его плечо. — Все в рамках закона. Если ты будешь меня слушать, то станешь капитаном и арестуешь тех, кого действительно нужно арестовать. Возьмешь с поличным, или как там это у вас называется… Пожалуйста, Вень. Только дай мне время?

— Сколько?

— Завтра до полуночи. Потом делай, что должен.

Веня медлил, явно чувствуя какой-то подвох. Анна действовала, как змей-искуситель, сулила невиданные блага, сдабривая предложения тихим, обволакивающим голосом. Да, ей было стыдно так поступать с хорошим человеком. Да, игра была не самой чистой. Но отступить сейчас означало сдаться, а сдаваться Анна не собиралась. К тому же, она планировала сдержать обещание. Не знала, правда, все ли пойдет так, как она задумала, но в идеальной версии развития событий Вене действительно светило повышение. Поэтому Анна затолкала совесть поглубже и смотрела другу в глаза так проникновенно и трепетно, как только могла.

— Хорошо, — не выдержал, наконец, Веня. — Только имей в виду…

Анна услышала главное. Никаких «только», никаких «имей в виду». И потому договорить она ему не дала. Порывисто и неожиданно для них обоих прижалась к его губам с поцелуем.

Он заслужил поощрения. Награды. Скрепления сделки, в конце концов. А Анна… Каждая женщина имеет право хоть раз в жизни поступить, как вздумается. Тем более, если она никому не принадлежит. Тем более, если она — босс.

Отстранившись от Вени через несколько секунд, Анна с удовлетворением отметила, как расширились его зрачки, каким прерывистым стало дыхание. Сомнительные прелести, а, Барс? Даже после двух детей она еще хоть на что-то годится.

— Я… — окончательно покраснев, Веня хватал ртом воздух. — Хорошо… Но это… Все равно никаких поблажек… Полуночи до завтра. До завтра полуночи… До полуночи… В общем, ты обещала.

Он пошатнулся, неуверенно кивнул и бросился вон из комнаты, как школьница после первого поцелуя. Анна ни разу не видела его с девушкой, но до этого момента не сомневалась, что хоть какой-то любовный опыт у Вени имеется. Тридцатник, как-никак. Теперь же ей казалось, что она ненароком сорвала цветок его невинности, и от этого внутри кольнуло стыдом.

Ладно, не худший ведь она вариант? Да и своего добилась. Поддержка полиции — это то самое звено, которого не хватало во всем ее плане. Гарант безопасности, если угодно. Теперь что бы ни случилось в казино Барса, она выйдет оттуда живой. Осталось лишь убедить других.

Следом за Веней Анна вышла в кухню, поправляя прическу и помаду. Этот жест, как и блеск в глазах, не остался незамеченным для Химика, и он заметно помрачнел.

— Люди, вы мне нужны, — с довольной улыбкой возвестила Анна. — Все.

— И я?.. — удивленно спросил Савелий.

— И ты. Все вы.

— На меня даже не смотри! — возмутилась Наташа.

— И ты особенно, — Анна подошла к подруге и взяла ее за руки. — Пожалуйста! Клянусь, все будет безопасно. Веня с нами.

— Ты даже не понимаешь, на что идешь… Чокнутая… — пробурчала Наташка, правда, уже без прежней уверенности.

— Мы вместе заберем у Барса кучу денег. Слышишь? Ремонт сделаешь, машину купишь…

— Ага. А если он тебя раскусит? — Наташа с сомнением нахмурилась.

— Вот именно на это я и рассчитываю. Садись, сейчас расскажу, в чем наш план.

Глава 24

На следующий вечер Анна явилась прямиком в особняк Барса. В любимом черном платье, со свидетельством о собственности на здание химчистки она стояла перед коваными воротами и усердно жала на кнопку звонка.

— Вы к кому? — с недовольным видом вылез из будки амбал, когда даже Анне надоели бесконечные трели.

Это был один из тех мордоворотов, что разносил в щепки «Белого лебедя», и соблюдать вежливость оказалось сложнее, чем Анна ожидала. Она старалась, но от созерцания громадной, не обремененной мыслями физиономии, хотелось с разбегу перелететь через ворота, отломив кованую пику, и этой самой пикой…

— Я в казино, — выдавила Анна, сжимая сумочку.

— Тише вы! — амбал огляделся по сторонам на предмет лишних ушей. — Нет тут никакого казино.

— Вот как?! — она повысила голос. — Никакого казино? А почему-то мне кажется, что Николай Барсуков, в определенных кругах известный как Барс, как раз занимался организацией подпольной игровой деятельности.

— Что вы орете? На вас прослушка, что ли?

— Пока нет. Но если вы меня не пропустите, я сообщу, куда следует! — она гордо вскинула подбородок. — Могу еще громче: Барсуков Николай…

— Дамочка, вы сбрендили? — охранник открыл ворота и силком втащил ее внутрь. — Вам мало? Хотите, чтобы шеф разобрался с вами по-плохому?

— А, так у меня было по-хорошему… — с деланным удивлением протянула она и резко подалась вперед. — Ведите меня к нему! Сейчас же!

— Вот вы неглупая вроде женщина…

— Тебя забыла спросить! — ощерилась Анна. — Веди, кому говорят!

— Да он вышвырнет вас пинком!

— Не твое. Собачье. Дело! — ярость лезла наружу, как пена из школьного макета вулкана. Остановить реакцию Анна уже не могла.

Глаза амбала налились кровью, он запыхтел, прихрюкивая, точно мопс после пробежки. Потом ухватил Анну под локоть и поволок к дому с такой скоростью, что она едва успевала семенить следом в узкой юбке на каблуках.

О, как бы ей хотелось воткнуть спицу в эту бычью шею! Вздутые вены будто сами напрашивались на экзекуцию. Анна представляла себе, как брызги крови разлетятся на белый воротник, впитаются в черный пиджак, и эта картина не пугала, не вызывала тошноту, как тогда, с Федей. Наоборот, сулила сладостное удовлетворение от торжества справедливости.

К сожалению или к счастью, вязание Анна не взяла. Не потому, что жалела Барса. Просто знала: после подлой выходки он ее к себе не подпустит даже с малейшим намеком на колюще-режущие предметы. И точно: едва ступив на порог дома, амбал подверг Анну такому досмотру, что обыск предполагаемого террориста в аэропорту показался бы стороннему наблюдателю менее тщательным. Лишь удостоверившись, что гостья чиста, и выложив из ее сумочки баллончик лака для волос, охранник провел Анну в кабинет высокого начальства.

Барс был не рад. При виде Анны лицо его исказилось то ли от раздражения, то ли от брезгливости.

— Ну что еще? — со вздохом произнес он. — Надеюсь вы не собираетесь устраивать мне истерику? Эти вопли, сопли, обвинения… Проясним сразу: денег я вам не дам. Разжалобить меня не получится. И если вы пришли за этим, то лучше не тратьте ни свое, ни мое время.

— Я не за этим, — холодно ответила Анна, стряхнула с себя руку охранника и прошла к столу. — Собственно, я и не к вам.

— Просто проходили мимо? — Барс ехидно усмехнулся.

— Я пришла в ваше казино, — она невозмутимо уселась на стул, где когда-то ее силком удерживали мордовороты. — Я так понимаю, теперь это единственное казино в городе.

— И что будете ставить? Девичью честь? — Барс откровенно издевался.

— Не бойтесь, мои сомнительные прелести вам не грозят. Я хочу поставить здание химчистки. Вы ведь принимаете недвижимость?

— Вот как?.. — Барс откинулся на спинку кресла и с любопытством оглядел Анну. — Жест отчаяния?

— Попытка отыграться. Уж вы-то должны знать, что это такое. Я бы, конечно, вызвала на партию вас, но вы не производите впечатление человека… Как бы это помягче…

— Глупого?

— Нет, что вы. Скорее, смелого. Решительного. Честного, опять же.

— Пытаетесь оскорбить меня? Назвать трусом?

— Да Боже упаси. Так, немного личных наблюдений. Я не уверена, что вы и по малой нужде ходите без своих мальчишей-плохишей.

— Остроумно, да, — вопреки ее ожиданиям, Барс и не думал злиться. — Я вижу вас насквозь, милочка моя, — он подался вперед и облокотился на стол. — Дешевая уловка. Старая, как мир. Так разводят фраеров мелкие шулера. Так подсаживают на наркотики сопливых подростков. Дайте угадаю: вы хотите вывести меня из себя, заманить за стол, а там попытаетесь провернуть какой-нибудь карточный фокус, которому вас только что научили ваши крупье. Верно?

Анна молчала, напряженно выпрямившись и сжимая сумочку.

— Вот видите, — довольно ухмыльнулся Барс. — Знаю, сейчас вам кажется, что вы знаете необыкновенный трюк. И я куплюсь на него, как последний лох. Вот только вы не учли, что я в игровом бизнесе побольше вашего. И все комбинации знаю, как «Отче наш». Хотя нет, вру. В молитвах я не силен.

— А вам не приходило в голову, — медленно процедила Анна. — Что я просто хочу честно сыграть с вами? Вы — и я. Дуэль.

— Люди в отчаянии меньше всего заботятся о чести, вот уж поверьте моему опыту. Вы можете ставить все, что хотите. Прямо сейчас. Но я в ваши игры не играю — это раз. И два — маленькое дружеское предупреждение. Шулера из моего казино никогда не выходят сами. Их выносят.

— Что ж, жестковато, конечно, — Анна равнодушно пожала плечами. — Мы обычно просто ломаем руки. Но тут уж дело вашей политики заведения. Так что, расписку примете?

— Ох, Анечка, Анечка, — сочувственно вздохнул Барс. — Ничему-то вас участь Игоря не научила…

Анна уже собиралась ответить, как вдруг дверь распахнулась, и в кабинет вплыла Кристина.

— Котик, а можно мне денежку? Твоя девочка хочет немного поиграть… — кокетливо промурлыкала она, не обращая внимания на посетительницу.

— Не сейчас, Крис… — поморщился Барс.

— Ну, конечно! На меня у тебя времени нет, а на какую-то овцу…

— Сама овца! — моментально огрызнулась Анна. — Не переживай, я уже ухожу. Пригласила твоего котика на покерную дуэль, но у домашних котиков с яйцами проблемы…

— Что ты сказала?! — взвилась Кристина. — Да у него… Да у него знаешь, какие!.. — и изобразила руками нечто, по размером напоминающее апельсины. — Да он кого хочешь обыграет, ясно тебе?

— Ну да, как же! — хмыкнула Анна. — Только если поставит рядом амбалов с полными рукавами тузов.

— Ах ты, курица недощипанная! — Кристина подлетела к Анне. — Да он тебя так уделает, что ты мамку родную забудешь! Коза!..

— Ты уж определись с терминологией! Кукла силиконовая!

— Тише! Обе! — не вытерпел Барс.

— А что она хочет поставить? — Кристина сменила тактику: теперь она подошла к любовнику и ласково обвила руками его шею.

— Здание химчистки, — нехотя отозвался тот.

— У-у-у… Котик… Ну обыграй ее, ну позязя… Ну выиграй для своей девочки домик… Девочка откроет там спа с массажиками, и первый массажик — своему любимому котику… — Кристина пробежалась пальчиками по груди Барса.

— Крис, не лезь, пожалуйста! — он раздраженно вывернулся из жарких объятий.

Кристина обиженно надула губки, послушно отошла к окну, вытащила из сумочки телефон, сплошь облепленный стразами, и принялась самозабвенно фотографировать себя любимую.

Барс недовольно вздохнул и посмотрел на Анну.

— Я сыграю с тобой, — раздраженно сказал он, забыв про натужную вежливость. — Но учти: поймаю тебя на жульничестве — и ты пожалеешь, что пришла.

— И ты сам поставишь столько же, сколько стоит химчистка? Здание в центре города, два этажа…

— Ты не в том положении, чтобы сомневаться. Пиши расписку, — Барс протянул ей чистый лист, встал и направился к сейфу. — Si vic pacem para bellum.

Набрав код, он распахнул дверцу, и Анна увидела аккуратные стопки денег. Ее денег — и не только. Стараясь ничем не выдать волнение, она занялась распиской, пока Барс выкладывал на стол нужную сумму. Закончив, закрыл сейф и взялся за телефон:

— Людочка! Дарственную на недвижимость мне подготовьте, пожалуйста. Полчаса максимум. Хорошо, жду. Ну что, готова? — последняя фраза была обращена уже к Анне.

— Да, — она продемонстрировала расписку.

— Тогда пойдем, — он собрал деньги. — Если ты не передумала, конечно.

Вместо ответа Анна поднялась со стула, гордо задрав подбородок. Но путь к выходу ей перегородил амбал, тот самый, что дежурил у ворот.

— Что еще? — Барс нахмурился.

— Там игрок новый пришел. Больно молодой. Рэпер какой-то. Пускать?

— Что за рэпер?

— Как там его… — охранник наморщил лоб, мучительно вспоминая. — Эмси Атас, кажется…

Барс положил деньги на стол и обратился за помощью к современным технологиям.

— Эмси Атас… — продиктовал Барс самому себе, подспудно что-то набирая в телефоне, потом развернул экран к охраннику. — Этот?

Вместе с мордоворотом Анна узрела фотографию Савелия в кепке и золотых цепях. Главная интернет-энциклопедия гласила, что на страничке изображен модный музыкант направления хип-хоп, победитель престижных премий, автор нескольких альбомов-бестселлеров.

— Ага, — кивнул охранник. — Этот.

— Так запускай, какие проблемы? — Барс усмехнулся. — Мы же не алкоголь, чтобы старше восемнадцати.

Получив указания, мордоворот ушел, а Барс снова обернулся к Анне.

— Ну что, идем? Чем быстрее я получу здание, тем лучше. Видишь, моя девочка хочет спа.

— Не дождешься, — буркнула Анна и вышла из кабинета, бросив презрительный взгляд на силиконовую хамку.

По масштабам казино Барса ничем не отличалось от «Белого лебедя». Наметанным взглядом Анна подсчитала и рулетки, и столы, и автоматы. Последних было даже меньше, пожалуй. Однако с пафосом интерьера Барс явно перестарался. Либо поручил оформление Кристине: уж слишком кричащей и вульгарной была обстановка. Люстры с многочисленными каплями хрусталя, мебель с обивкой из красного бархата, репродукции известных полотен в тяжелых золоченых рамах… Словом, Барс выпячивал богатство, как парковый эксгибиционист — причиндалы. Любовь к внешним эффектам — именно это по плану Анны должно было погубить ее конкурента.

— А где тут можно припудрить носик? — остановила она Барса у лестницы с резными перилами.

— Теперь будешь оттягивать игру, да? Или пошла прятать карты под юбкой?

— Ну, если я сжульничаю, тебе же легче, разве нет? — невинно спросила Анна.

— Там, — он махнул рукой на дверь с изображением девочки.

Анна не собиралась прятать карты. Собственно, у нее и не было при себе никаких карт. Но как и всякая женщина, время она тянуть умела. Старательно подвела стрелки, вымыла и посушила руки… Словом, сделала все, чтобы терпение Барса подошло к критической отметке. И лишь потом, как ни в чем не бывало, вышла, грациозно спустилась по лестнице в зал и прошла к дальнему столу, уютно скрытому от посторонних глаз ширмой.

Терпение. Хладнокровие. Равнодушие. Никаких лишних взглядов, слов, никакой реакции, чтобы выдать себя.

Анна села на свободное место, придвинулась к столу, положила руки на зеленое сукно и лишь потом вскользь оглядела будущих соперников. Подающего надежды молодого рэпера Атаса, якобы незнакомую шумную женщину, разодетую, как на оперную премьеру. Собственно, своим контральто она и сама бы без труда покорила любую публику, но об этом Анна по легенде не должна была знать. Напротив сидел молодой красавчик с густыми усами Тимоти Далтона в его лучшие годы. Очки с темной оправой никак не портили холеной внешности. На такую обычно западают зрелые дамы. Лучшая часть мужской привлекательности, а именно крепкий зад, была скрыта под столом, и Анна сделала вид, что даже не подозревает о достоинствах фигуры соперника.

Единственным действительно незнакомым человеком был полноватый мужчина, который расположился рядом с Ната… Ах нет, никаких имен! Рядом с шумной женщиной богемного вида, которую Анна прежде никогда не видела.

Но как только Барс кивнул крупье и тот взялся за колоду, над столом нависла Кристина.

— Ой, ко-о-отик! — капризно протянула она. — Я тоже хочу с вами!

— Кристин, в другой раз, — Барс сдвинул брови.

— Ну коть! — она хмыкнула и скрестила руки так, что два шедевра пластических хирургов едва не выпрыгнули из декольте. — Ну дай фишечек! Это же мое спа! А вдруг я сама выиграю?

— Кто-то может пересесть? — вздохнув, Барс обвел взглядом игроков.

— МС Атас сделал свой выбор, — юный рэпер взмахнул руками в загадочном жесте, о смысле которого никто из присутствующих в силу возраста не догадался.

— Я уходить не собираюсь! — возмутилась богемная дама и поправила лисью горжетку. — Женщинам надо уступать!

— А почему кто-то вообще должен уступать?! — воскликнул усатый красавчик. — Это техасский холдем. По правилам — до десяти человек, между прочим!

— Вот именно, — кивнул незнакомый Анне мужчина. — Я вообще первый пришел.

Барс недовольно посмотрел на Кристину, потом махнул официанту, тот принес дополнительный стул и втиснул его между мужчинами. Усача, судя по всему, соседство с Кристиной обрадовало, а вот полноватый мужчина оказался в ловушке между дамой шумной и дамой капризной.

— Фу, жара какая! — Кристина замахала руками, то и дело задевая крупного соседа локтем. — И у кого тут духи сельпошные?

— Это у кого еще сельпошные?! — громким поставленным голосом возмутилась женщина в лисьей горжетке и перегнулась через мужика, чтобы лучше видеть Кристину. — Овощебаза!

— Да ты сама только с трактора слезла! — взвизгнула любовница Барса. — Слышь, овца! Это котика моего казино! Скажу — и он выгонит тебя!

— Овца?! Да это мужика моего район, ясно тебе? Я вот так сделаю, — богемная щелкнула пальцами, — и ни тебя, ни казино тут не будет!

— А к черту это! — взревел полный игрок, с грохотом выдвинул стул и вылез. — Пойду найду место потише!..

Кристина подозвала официанта, чтобы тот забрал лишнюю мебель, и довольно заерзала на свободном месте.

— Ну что, котик, начинаем?

— Только давай чуть потише, ладно? — и, получив послушный кивок, Барс взглянул на крупье. — Валера, сдавай.

Глава 25

Терпение. Хладнокровие. Равнодушие. Какие бы карты ни пришли — не выдавай себя. Твое лицо — маска. Закрытая книга.

Голос Химика звучал в голове Анны, и она старательно следовала указаниям. Ночь тренировок, проигрыш за проигрышем, пока, наконец, учитель не снизошел до скупой похвалы. Анна держала карты не слишком сильно, чтобы не казаться напуганной, но и без показной бравады. Спокойно. Словно это не карты, а почтовые извещения.

Она должна выиграть в первом раунде. Что будет дальше — не так важно. Главное — первый раунд. Все остальное сделает Барс.

— Повышаю, — Анна сдвинула часть фишек в центр круга.

Давай, Валерочка, милый. Достань что-то хорошее. Мне нужна дама или десятка, дама или десятка, давай же…

— Поддерживаю, — Барс не сводил с нее взгляда, будто остальных игроков не существовало. Рассматривал, как под микроскопом. Ждал любого прокола. Что ж, хочет повод для сомнений? Получи.

Анна легонько постучала пальцами по сукну. Та-ра-рам пам-пам, та-ра-рам пам-рам…

— Собачий вальс? — поинтересовался усатый красавчик.

— Наверное, — улыбнулась Анна.

— Тогда я пас, — он улыбнулся в ответ. — Такая музыка подходит только под хорошую комбинацию.

— Да что ж такое! — хмыкнула дама в лисьей горжетке. — Один мусор! Пасую, пожалуй, — и отложила карты.

— МС Атас делает пас, — зачитал рэпер и с чувством собственной крутизны откинулся на спинку стула.

— Божечки, ну и лузеры! — Кристина цокнула и деловито сдвинула фишки к центру. — Я в игре.

— Детка, слишком много, — Барс вытянул руку, вернул своей кошечке часть ставки. — Поднимать пока не нужно.

— Ой, да? — неподдельно удивилась Кристина. — Ну ладно, скажешь тогда, когда добавить.

Валера положил на стол следующую карту: дама червей. Да-да-да! Анна сдержала радость.

— Поднимаю, — как можно спокойнее сказала она.

Барс и Кристина тоже не пожелали отступить — и напрасно.

— Фулл хаус, — Анна с гордым видом вскрылась, когда пришло время.

План воплощался в жизнь на глазах, и от этого внутри разливалось чувство праздника, как от глотка хорошего игристого вина. Азарт пьянил, победа доводила до экстаза. Теперь Анна понимала игроманов, но для себя уже решила, что эта партия для нее станет последней. Именно из-за дразнящего терпкого удовольствия.

Первый такт симфонии был разыгран по нотам, и Барс, сам того не понимая, уже взялся за свою партию, включился в общую гармонию. Он мрачно смотрел, как Анна сгребает фишки. Подозрительность прорастала в нем крепким сорняком, теперь под прицелом оказались все игроки. Особенно — усач. Ведь разве могла ускользнуть маленькая шуточка с собачьим вальсом от опытного картежника.

Давай, милый Леша, теперь твой ход.

Валера распаковал новую колоду, сдал карты для следующего кона. На сей раз Анне попалась одна мелочь, но это уже было неважно. Она звучно шмыгнула и почесала нос указательным пальцем. Ну чем не условный сигнал?

— Повышаю, — усач переставил стопку фишек в центр стола и чихнул.

— Поддерживаю, — дама в горжетке взялась было за свои фишки, но Барс поднял руки.

— Стоп! — скомандовал он. — Все положили карты!

— Да что за на фиг?! — возмутился рэпер.

— Положил быстро! — Барс прищурился и подался вперед, вглядываясь в чихнувшего красавчика. — У вас, кажется, ус отклеился…

И точно: густая щеточка черных усов, которая сулила невиданное блаженство опытным дамам, с левого края неестественно опустилась. Во всеобщем молчании Барс медленно протянул руку, подцепил усы — и резким движением дернул на себя, отклеив окончательно. Швырнул на стол. Следом полетели очки, и Леша остался без всякой маскировки. Теперь его уж точно ни с кем нельзя было спутать. Анна испуганно вжалась в стул.

— Вот, значит, как, да? — Барс перевел на нее хищный взгляд. — Подставной игрок? Я-то надеялся, что ты не настолько глупа, что придумаешь что-то поизобретательнее.

— Барс, я понятия не имею… — пролепетала Анна.

— Котик, что происходит? — вмешалась Кристина.

— А происходит то, детка, что у тебя теперь будет спа, — Барс поднялся из-за стола, жестом подозвал своих амбалов и указал на Анну и Лешу. — Ко мне обоих.

— Нет, это не то, что ты думаешь! — в ужасе воскликнула Анна, но тяжелые ладони уже опустились на ее плечи.

— Серьезно? — усмехнулся Барс. — То есть твой крупье здесь по чистой случайности? Думала, я его не запомню? Милочка, я вижу крап с пяти метров. Усы!.. Нет, либо ты совсем дура, либо меня держишь за идиота

— Да нет же, послушай!..

— Уведите, — безжалостно приказал Барс, а потом повернулся к остальным игрокам с вежливой улыбкой. — Простите за небольшое недоразумение, можете продолжать игру. Всем приятного вечера.

Изящным жестом поправив шейный платок, Барс кивнул на манер джентльмена и с гордым хозяйским видом прошествовал к лестнице. Анну и Лешу волокли следом. Тащили, как овец на заклание, на глазах у всего казино. Ничего позорнее с Анной не происходило за всю жизнь, но достоинство уже потеряло значение. Теперь на кону стояла ее жизнь. Симфония неумолимо двигалась к кульминации, и Анна молилась лишь об одном: чтобы в своей партии Барс не зашел слишком далеко.

Ее швырнули на ковер в кабинете, как грязную половую тряпку. Неподалеку бросили Лешу, скрутив руки за спиной.

— Подписывай, — Барс положил перед Анной дарственную на химчистку.

— А нотариус?..

— С деталями я разберусь без тебя! Подписывай.

— Послушай, это правда недоразумение! — она умоляюще распахнула глаза. — Честно! Я не знала, что он будет играть, я даже не поняла, что это он! Пожалуйста! Одна партия, только ты и я, за этим столом… В последний раз…

Барс раздраженно прикрыл глаза, явно теряя терпение. Молча подошел к стене, снял один из мечей, высвободил лезвие из ножен и поднес к Лешином горлу.

— Нет! — Анна дернулась. — Нет, пожалуйста!

— Подписывай!

— Сейчас, подожди… — она лихорадочно пыталась за спиной разблокировать телефон, незаметно набрать Веню, но гаджет выскользнул из вспотевшей ладони и с глухим стуком упал на ковер.

Звук был тихий, но Барса не зря называли котиком. Опустив меч, он обошел вокруг Анны и ногой отшвырнул телефон в сторону.

— Второй раз за вечер? Да ты издеваешься!

— Нет, пожалуйста!.. — от испуга каждый вдох давался Анне с трудом, легкие будто кто-то сжимал.

— Ну, ты сама напросилась! — Барс снова подошел к Леше, занес меч — и резко обрушил рукоятью на основание затылка. Леша мгновенно обмяк и рухнул лицом на ковер.

— Не-е-ет! — крикнула Анна, что есть мочи, и тут же хлопнула дверь кабинета.

— Что за вопли? — послышался голос Кристины. — О, телефончик!

— Крис, выйди сейчас же! — прорычал Барс.

Но Кристина, как ребенок, который нашел на дороге что-то удивительное и невероятное вроде окурка или пивной крышечки, уже подняла телефон Анны и теперь вертела его в руках, разглядывая со всех сторон.

— Симпатичный какой… — она будто не замечала взбешенного котика. — А можно я себе заберу?

— Свалила! Быстро! — рявкнул Барс так громко, что и Анна, и Кристина синхронно вздрогнули.

— Фу, грубый какой, — надулась Кристина. — А телефончик я все равно заберу…

— Я кому сказал…

— Все-все! — и куколка, воодушевленная находкой, исчезла за дверью.

Барс медленно выдохнул, восстанавливая самообладание, покрепче сжал меч и поднес его острием к шее Анны.

— Подписывай.

Анна почти ничего не видела из-за слез, дрожащими пальцами нащупала на полу ручку.

— Где?.. — всхлипнув, спросила она.

— Опять будешь дуру корчить?

— Я правда… Ничего… — Анна с трудом сглотнула, опасаясь, что лезвие оцарапает горло. — Плохо вижу… Зрение от стресса…

— Вот, — Барс раздраженно ткнул кончиком меча в нужную черту на документе.

Анна шмыгнула, склонилась над бумагой, трясущейся рукой собралась вывести подпись.

— И не думай даже нарисовать кривые каракули! — предупредил Барс. — Без глу…

Но договорить ему не дал очередной хлопок двери.

— Да что ж такое! — вспылил разъяренный мечник.

— Шеф, тот рэпер… — мордоворот, завидев оружие в руках хозяина, предусмотрительно решил остаться на пороге. — У него крупный выигрыш… Проверять будете?

— Вы хоть в чем-то можете разобраться сами?! — заорал Барс, краснея на глазах, будто кто-то макнул его лицом в кипяток. — Что ж вы за идиоты?! Выдайте чертов выигрыш и оставьте меня, наконец, в покое!

— Есть, — мгновенно среагировал амбал и скрылся из виду.

— Бараны гребаные… — волосы Барса растрепались, шейный платок сбился, и сейчас человек, стоящий перед Анной, больше напоминал психопата, чем эстета. — Подписывай, сука!

Анна втянула голову в плечи и поставила росчерк.

— Все… — почти беззвучно выдохнула она, пытаясь унять крупную дрожь, охватившую тело.

— Какое все?! Три экземпляра!

— Да-да-да, — торопливо закивала Анна. — Сейчас.

Спорить уже не было ни сил, ни куража. Рука ходила ходуном, слезы лились сами собой, капали на ковер, на документы, расплывались серыми пятнами. И когда одно из этих пятен оказалось на месте для подписи, когда чернила из «паркера» растеклись уродливой кляксой, Барса прорвало.

Он выругался так, что услышь его в эту минуту комиссия из маститых филологов, они непременно разразились бы рукоплесканиями и вручили Барсу приз за вклад в русский язык, а затем дружно бросились бы дополнять словарь обсценной лексики.

— Ты нарочно это делаешь, да? — осипшим голосом вопил Барс. — Думаешь, получится потом опротестовать сделку?

— Нет, я…

— Молчать!.. — он схватился за телефон. — Люда! Еще копию дарственной! Десять копий! Поняла, дрянь? Ты подпишешь все, и попробуй только… Нет, Люда, мать твою, я не тебе!..

Убрав телефон, Барс снова ткнул в Анну мечом.

— Ты еще будешь умолять меня, чтобы я все сделал быстро! Слышишь? Тебя будут долго собирать в лесу по частям!..

Часто так бывает, что в те самые минуты, когда человеку больше всего нужна приватность, окружающие превращают его комнату в проходной двор. Вот и сегодня кабинет Барса по посещаемости мог уступить разве что вокзальному туалету, потому что не успели угрозы дойти до нужного уровня устрашения, как на пороге появился Федя.

— Какие люди! — созерцание Анны на коленях доставило ему нешуточное удовольствие. — А я-то думаю — с какой радости ее сынок ошивается на улице с сумками…

— Что? — насторожился Барс.

— Ну, пацан ее, Савелий. Сопляк такой в кепочке, — с ухмылкой пояснил Федя. — Смотрю: прет куда-то сумки, ну, думаю, не иначе наша мамочка затеяла коварную месть. А ты уже, я смотрю, разобрался…

— В кепочке? — нахмурился Барс.

— Да какая теперь разница…

— В какой кепочке?

— Нет! — Анна дернулась. — Федя, нет!

— Молчать! — прервал ее Барс.

— Кепка как кепка, — Федор пожал плечами. — Молодежь так носит. Цепи всякие, куртец такой рэперский, штаны свисают…

— Так вот оно что… — Барс склонился над Анной и стиснул ее подбородок, заставив смотреть в глаза. — Ты ведь на это и рассчитывала, да? Весь этот спектакль… Отвлечь меня хотела? Закосила под дуру? Ну, мои тебе поздравления, у тебя почтиполучилось.

— Нет, пожалуйста… — прерывисто выдохнула она. — Я умоляю, только не он… Делай со мной, что хочешь, только не он!

— Ну, конечно, сделаю, — осклабился Барс. — И с тобой, и с твоим шустрым ублюдком… Степа!

— Не надо, я умоляю… — Анну колотило, как на электрическом стуле.

— Степа! — Барс пнул ее, как бродячую собаку, и поспешил к двери. — Мать твою, Степа, где тебя носит?.. Федя, пригляди за ней!

— Да не вопрос, — Федя потянулся было к мечу, но Барс его одернул.

— К оружию не прикасайся! Придурок. Просто пригляди, — он выбежал за дверь, и уже из коридора Анна снова услышала крики. — Степа! Парня этого, рэпера, догнать и привести сюда!

— Шеф, но вы же сами сказали: выдать…

— Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?! Догнать — и привести! Быстро! Со всеми деньгами!

Раздался грохот, затем топот шагов.

— Эх, Аня, — с довольным видом протянул Федор, сунул руки в карманы и подошел к окну. — Жалко пацана, конечно. Вон, Степа побежал. И Вадик, смотри-ка… Говорил я тебе: подумай о детях! Не лезь ты в это дело! Послушалась бы меня, сейчас бы кексики домашние продавала, жила бы себе в кайф…

Федор до того увлекся монологом, что не заметил, как Леша шевельнулся и открыл глаза. Анна спешно прижала палец к губам, призывая сообщника к молчанию. Взглядом указала на Федю, едва заметно хлопнула себя по ногам — и Леша кивнул. Да, руки его были связаны, но даже так он мог помочь. Двое против одного — неплохой расклад, особенно, если этот один — на редкость заносчивая задница и не слышит никого, кроме себя.

— Ты был прав, — заговорила Анна, чтобы приковать внимание Федора. — Я совершила ужасную ошибку.

— Вот-вот, и я о чем! — оживился Федя и сделал шаг в ее сторону. — Жаль, что до тебя так поздно дошло…

Он возвел глаза к потолку, очевидно, набираясь вдохновения для новых поучительных сентенций, и именно это его погубило. Леша изогнулся, и со всей силы ударил обеими ногами Федю под колени. Тот рухнул, как подкошенный, и Анна не преминула этим воспользоваться. В мгновение подскочила, прыгнула на Федора верхом и с размаху воткнула «паркер» в больную руку.

— Я совершила ошибку, — процедила она, изо всех сил сдавливая горло предателя. — Я оставила тебя в живых. И теперь я собираюсь это исправить.

Федя хрипел, беспомощно извивался под ней, пытался ухватить за пальцы. Он не учел одного: перед ним была не просто домохозяйка, курочка-наседка. Перед ним была мать, и сдав ее сына Барсу, Федя лично подписал себе приговор.

— Анна Леонидовна!.. Аня… — Леша сел, с ужасом глядя на разъяренную женщину. — Вы же убьете его!

— Именно так, — она усилила давление, и лицо Феди налилось красным.

— Да вы что, вы же не убийца! — Леша подполз к ней, пытаясь высвободить руки. — Оглушите его, побежали… Он этого не стоит…

Анна будто очнулась. В ее руках трепыхался, задыхаясь, живой человек. И неважно, какой мерзкий. Тряхнув головой, она отшатнулась, а Федя схватился за шею, глотая воздух. Анна вскочила, содрала веревки с Лешиных запястий, и он помог ей замотать Федора в штору. Лишь убедившись, что пленный предатель не может даже пошевельнуться в своем коконе, Анна порвала подписанные бумаги.

— Уходим, — Леша потянул ее за собой, но стоило ему открыть дверь, как он наткнулся на Барса.

Леша отпрянул, Анна от неожиданности застыла на месте.

— Ну-ка назад, — Барс двинулся на них, за его спиной материализовался очередной амбал. — С вами я еще не закончил.

Глава 26

Савелий еще никогда не чувствовал себя таким важным. Во-первых, деньги. Целая куча денег! С такой суммой можно было бы снять шикарный клип. С крутым режиссером, девочками… Еще и хватило бы, чтобы развеивать купюры перед вентилятором, купаться в них, валяться, делая денежного ангела… Во-вторых, победа. Не зря Дмитрий Иванович учил его покеру. И пусть мать говорит, что Савелий обладает талантом отталкивать знания, как гусиный жир воду! Все прошло идеально! А в-третьих, это новое шмотье… Эта страничка, которую Васек сварганил за пару часов… Крутые фотки, премии… Вот бы мама забыла про все и разрешила не удалять хотя бы месяц-другой! Там, в казино, люди смотрели на Савелия не как на прыщавого подростка, а как на мужчину!

Трудно было сохранять спокойствие, когда маму вытаскивали из-за стола эти перекачанные уроды. Но ведь он смог! Да, стало страшно, но тетя Наташа тайком сжала его коленку, и он снова влился в образ МС Атаса. Все-таки хорошо, что мать Васька согласилась, без нее было бы куда страшнее. Она сказала: еще минут пять, чтобы не вызывать подозрений, и она тоже выйдет. Пусть ее выигрыш поменьше, все равно: кто бы знал, что старая добрая тетя Наташа может так круто взяться за аферу!

Савелий верил маме. Она предупреждала: таков план. Она отвлечет, ее с Лешей заберут, а потом, когда приедет дядя Веня… Сложнее всего оказалось не слишком спешить с выносом денег. Хотелось бежать со всех ног, добраться до фургона химчистки — и поскорее услышать полицейские сирены. Вот только где они? Разве уже не должен был появиться дядя Веня?..

— Стоять! Сумки на землю!

Сава обернулся: к нему неслись два бычары из казино.

— Да, ты! Стой!

К счастью, за шестнадцать лет в Саве так и не выработался механизм беспрекословного послушания. Едва ли не главным инстинктом парня было делать все строго наоборот. Поэтому не успел он даже переварить сам факт погони, как ноги сами понесли его в противоположную сторону — к фургону с изображением лебедя.

— Дмитрий Иванович!.. — голосил Савелий, не снижая скорости. — Дмитрий Ива…

Парень только успел увидеть, как открывается дверь фургона, а потом асфальт стремительно приблизился к глазам и хорошенько шарахнул в грудь. Все же при беге желательно иногда смотреть под ноги.

Драгоценные секунды были упущены, поднимаясь, Савелий слышал топот мордоворотов уже совсем рядом, а с разбитой коленкой двигаться быстрее не получалось.

— Отошли от него! — Химик в последний момент возник перед Савой, с разбегу влетел в одного из амбалов, сбил его с ног. Послышался глухой удар черепа об асфальт, и подняться мужик уже не смог. А вот со вторым Химик справиться не успел.

— Руки! — охранник Барса направил пистолет на Савелия. — Кто-нибудь дернется, я пристрелю пацана!

Сава уронил сумки, съежился, закрыл голову руками. Про это мама не говорила! Бронежилет под курткой на всякий пожарный был, без него Савелия на дело пускать отказались. А если бычара стрельнет в голову?..

Химик тоже поднял руки и шагнул в сторону, чтобы загородить мальчика.

— Даже не думай! — амбал мотнул пистолетом. — Отошел от него! Быстро! Влево!

— Может, вправо? — услужливо предложил Химик.

— Да нет, Дмитрий Иванович, от него как раз влево, — встрял Савелий.

— Это с твоей стороны влево, — возразил Химик. — Вот, если я сейчас пойду влево, смотри, я как раз встаю на траекторию…

— Молчать! — амбал сорвался на крик. — Просто в другую…

И вдруг с охранником произошло что-то странное. На лице проступило недоумение, какое-то невинное детское удивление. И прямо на глазах Химика и Савелия здоровенный мужик охнул и ни с того ни с сего обвалился, как срубленная под корень сосна.

И лишь когда мышечная масса распласталась по асфальту, стало видно хрупкую девочку с двумя косичками и кирпичом в руках.

— Маша?! — ошалело выдохнул Савелий. — Ты здесь откуда?

— Я же не слепая, — она выбросила кирпич и отряхнула руки. — Вы всю ночь шушукались, потом мама молилась, в школу меня отправляла, как на войну. Плакала и крестила. Тебя вот от уроков отпросила, Васька. Явно в какую-то хрень влезла.

— А как ты нас нашла? — Савелий отошел от первого шока, поднял с земли сумки и передал Химику.

— Не тупи, а? — Маша фыркнула. — У нас все семейные телефоны забиты в программу отслеживания. Забыл, что ли, как ты прогулял, а мама тебя спалила? Ну, взяла велик Васькин… Видишь, не зря. А мама где?

— Блин, мама! — Савелий хлопнул себя по лбу.

— Что с ней? — напрягся Химик.

— Ну, как и планировали, Барс утащил ее наверх… В кабинет или типа того… А дядя Веня не приезжал еще?

— Чертов мент, — выплюнул Химик. — В машину оба. Я к ней.

— Но дядя Хи… Дмитрий Иваныч, мама не велела… — запротестовал Савелий.

— Ты что, не понимаешь?! — Химик нагнулся и поднял пистолет амбала. — Если за тобой побежали, значит, всю схему раскрыли! Иначе почему до сих пор нет ни мента, ни Наташи?

— Маму могут убить?.. — Сава побледнел, а Маша испуганно охнула.

— Я с вами…

— В машину — оба, — отрезал Химик. — Водить можешь?

— Папа учил, но я… — неуверенно начал Савелий.

— Значит, отъезжаете метров на пятьсот, чтобы охранники вас не нашли. Пять минут ждете, — Химик пихнул ему ключи от фургона. — Если никого нет, валите домой, садитесь в квартиру и запираете все двери изнутри. Это понятно?

— Но если вы не успеете, то как потом…

— На такси. Дуй!

Сава кивнул и потянул ошарашенную сестру в фургон и вставил ключ в зажигание. А пока дети Анны проявляли чудеса послушания, Химик уже торопился к казино. К дому пришлось подходить сзади, окольными тропами: спереди весь забор был украшен помпезными, но от того не менее острыми пиками. Химику приходилось, конечно, слышать выражение «пики точеные», но он никогда не думал, что столкнется с ними в буквальном смысле.

Он изначально был против плана Анны. Знал ведь, что игры с Барсом до добра не доведут! Но разве можно остановить женщину, если она что-то вбила себе в голову? Химик не доверял субтильному менту. Не доверял Савелию. И не потому, что боялся, что парень соскочит в последний момент. Просто хороший блеф не каждому взрослому под силу.

Химик изо всех сил пытался убедить что Анну, что ее сына, что все это гораздосложнее и страшнее, чем они себе навоображали. Неизвестно, кто был упрямее: мать или сын. Оба рвались в бой с таким напором, что в какой-то момент Химик понял: лучше не сопротивляться, а хотя бы подстелить соломки.

Он научил всю компанию играть в покер, заставил выучить комбинации. Проработал с каждым легенду. Мол, закрылось казино «Белый лебедь», и постоянные клиенты Анны хлынули играть к Барсу. Химик и сам хотел пойти за стол. Вместо Леши хотя бы, уж подсадной уткой он мог стать! Но Анна твердо стояла на своем: ни за что. Разумеется, его, Химика, Барс вычислил бы в любом гриме еще на подходе к столу.

Но отпустить Анну одну… Это было слишком тяжело. Нет, формально она была в команде, но что это за команда такая? Женщина, мальчик и красавчик-жиголо, который только задом крутить умеет? Ох, как же теперь Химик жалел о том, что поддался… Что не послушал ее…

Он перерезал перочинным ножом провод камеры наблюдения и только потом спрыгнул с забора. Слегка подвернул ногу. Ничего, бывает. Главное, чтобы никто из охраны не заметил вторжения.

К счастью, им привалило дел поважнее: со стороны улицы до Химика донесся звук сирен, сине-красные отблески были видны даже сзади особняка.

— Вы окружены… Сдавайтесь… — хрипел мегафон.

Чертовы идиоты! С тем же успехом они могли бы явиться с оркестром и фейерверками! Пока они громыхают перед домом, Барс может трижды пристрелить Анну! Если уже этого не сделал…

— Нет! — Химик даже не понял, что сказал это вслух.

Он до последнего не хотел запускать в голову саму мысль о том, что с Анной могло что-то случиться. Она была удивительная. Отличалась от всех женщин, что он когда-либо встречал. Такое мужество! Такое упорство, такой огонь, что можно обжечься, даже просто заглянув в глаза.

Другая бы тысячу раз сдалась на ее месте. Взяла бы деньги — и послала все к чертям. А она барахталась, не унывая, как лягушонок из сказки, взбивая сливки в масло. Она закусила удила — и доказывала всем, что может! И ведь могла, черт подери, могла! Признаться, Химик и сам предпочел бы махнуть на казино рукой после визита Барса. А Анна… Она было притихла, устало обмякла — и тут же стойким оловянным солдатиком поднялась из праха с идеей такой гениальной аферы, что не снилась даже Соньке Золотой Ручке.

Откуда в Анне такая сила духа? Откуда изобретательность? Как женщина, далекая от криминального мира, смогла придумать отличную рабочую схему? Не просто переиграть Барса в покер, а обмануть, наживить — и раздавить со всеми потрохами, предварительно обчистив до нитки? Схема была такой красивой, что Химик не верил в ее успех. Ну ведь не могло все сработать по плану!.. Накаркал, старый дурак?

По сути, Анна была смелее и решительнее его. Она поставила перед собой цель — и пошла к ней. А что он? Влюбился впервые за столько лет — и даже не решился поцеловать. Собирался ведь — и духу не хватило. Ну вот зачем он ей? Потрепанный бывший зек. Дед уже. Жена — и та разорвала все нити, когда его замели в первый раз. Дочку науськала, та даже не дала увидеться с внуком. Деньги хоть принимала— и на том спасибо. С Анной вышло бы точно так же. Она… Нежная такая, мягкая. Светлая, что ли. Хорошая. Чистая. И он боялся испачкать ее своими прикосновениями.

А что теперь? Если не успел, если Барс… Даже нечего будет вспомнить на зоне, после того, как руки по локоть замараются кровью этой гниды. Менты, не менты… Если Барс хоть что-то сделал с Анной, Химик до него доберется. И пусть это будет последнее, что он сделает в жизни.

В казино царила суматоха, народ прятал фишки, деньги, искал пути к отступлению. Химик обвел взглядом пеструю толпу и выцепил лисью горжетку. Протолкнулся на рыжий цвет и схватил Наташу за руку.

— Ох, Господи, ты… Напугал как… — она схватилась за сердце.

— Аня где?

— Не знаю, Барс как забрал ее, так и не слышно ничего. Я ждала, пока Савка уйдет, а потом очередь была на выплату… Но теперь деньги у меня…

— Где кабинет Барса?

— На втором этаже вроде. От лестницы правее… Ты б туда не лез, Веня уже приехал!

— Я разберусь. Иди через заднюю дверь, пока братец и тебя не замел.

— Наташа, да? — к ним подскочила Кристина. — Пойдем, у меня за домом тачка припаркована. Ты с нами? — она вопросительно посмотрела на Химика.

— Нет.

— Ну, соррян тогда, — пожала плечиками Кристина и потащила Наташу к задней двери.

Химик выдохнул с облегчением, — хоть эти две целы, — и, перепрыгивая через ступеньку, бросился вверх по лестнице. К его счастью, амбалы были по горло заняты внизу: усмиряли толпу и разгребали по сумкам остатки денег. Путь к кабинету Барса пустовал. Химик прокрался к двери, беззвучно приоткрыл ее и, затаив дыхание, заглянул внутрь.

Жива! Господи, она жива! Сердце забилось чаще, внутрь будто ворвался свежий ветер. Федор, спеленутый, как кубинская сигара, лежал на полу с кляпом во рту. Такое аккуратное пеленание… Химик не сомневался, что к этому приложила руку опытная мать. Леша лежал на полу без сознания, но явно был жив: веки дрожали, поднималась и опускалась от дыхания грудь. А вот Анна…

Ее Барс держал у окна. Демонстрировал полиции заложницу. Приставил к горлу кинжал, чертов показушник.

— Если кто-то из вас войдет внутрь, я перережу ей горло! — орал Барс в форточку ментам.

— Опустите оружие! — вещал снаружи громкоговоритель. — Не делайте резких движений!

— Я убью ее! Никаких мусоров в моем доме!

— Ты что, не слышал? — тихо спросил Химик, взведя курок и приставив дуло к затылку Барса. — Металлолом свой убрал от нее.

— Тише-тише, — Барс тут же сменил тон и разжал пальцы. Кинжал, звякнув, упал на пол, и Химик предусмотрительно пнул его в сторону.

— Сава жив?! — Анна обернулась.

— Да, — Химик кивнул ей, чтобы она отошла, и снова обратился к Барсу: — А теперь медленно ручки поднимаем — и за голову. Вот так, и ложимся. Лицом вниз. Да ты привыкай, привыкай, мусора так церемониться не будут.

Как только Барс выполнил все указания, Анна повисла у Химика на шее.

— Дима… Господи, я правда думала, он убьет…

— Все в порядке, все целы.

— Наташа? Она успела?

— Да, говорю же. Запускай своих мальчиков-зайчиков.

— Своих? — дернулся Барс. — Это ты подстроила?

— Молча лежи! — скомандовал Химик, а Анна подошла к форточке, встала на цыпочки и крикнула:

— Он обезоружен, заходите!

И началось. Веня притащил с собой целую армию, людей пачками выводили из дома и паковали в буханки. На улице образовалась такая движуха, которая в местном захолустье и не на каждый День города бывала. Подсуетилась пресса, уставшая клепать сюжеты про праздник пельменей или миграцию диких уток, подогнали скорые. Полковник МВД уже громыхал речью национального героя, сияя новогодней елкой в огнях вспышек.

— Вот видишь, я же обещала, — с улыбкой сказала Анна Вене, когда тот добрался до кабинета.

— Это подстава! — орал Барс. — У нее тоже казино! Проверьте ее!

— Проверим, не сомневайтесь, — спокойно сказал Веня.

Его голос звучал как-то иначе, стал чужим и отстраненным.

— Вень, все ведь нормально? — Анна заглянула ему в глаза.

— Старший лейтенант Цыпкин, — поправил он, отводя взгляд. — Этих троих в участок, парня без сознания в больницу, а ты поедешь со мной в химчистку. Постановление на обыск у меня в машине, понятых возьмем в торговом центре…

— Подожди, подожди… — она мотнула головой. — Бог с ним, с обыском, но почему троих? Дима ничего не…

— У вас разрешение на оружие есть? — холодно спросил Веня у Химика. — Вы находились в нелегальном игровом заведении? Напали на человека?

— Да не вопрос, старший лейтенант Цыпкин, — криво усмехнулся Химик и протянул запястья для наручников. — Поехали.

— Нет-нет, Ве… Лейтенант… — Анна вцепилась в Венин рукав. — Не надо его! Пожалуйста! Он же защищал…

— Ань, все в порядке, — мягко перебил ее Химик. — Не впервой.

Он не просто позволил себя увести — он ушел с ними сам. Не возражал, не сопротивлялся… Но как?! Как Веня мог так поступить с ней? Этого Анна не понимала.

Она ехала на пассажирском сиденье Вениной служебной машины и злилась. Он ведь знает, что Химик ничего не сделал! Что за цирк? Что за выплеск тестостерона? Что он пытается этим доказать?!

О, она бы высказала все в красках, если бы не двое ребят в форме за ее спиной. Обыск! Постановление! Да она и сама бы пропустила их, встретила с караваем. Ничего. Чай на одной лестничной клетке живут. Анна дождется, когда Веня вернется домой, чертов лейтенант Цыпкин. Дождется, когда он снимет погоны, и тогда ему прилетит так, что он с ностальгией вспомнит жесткий отцовский ремень.

Скрестив руки на груди, Анна наблюдала, как осматривают ее химчистку полицейские и понятые. Тщательно обыскивают каждый угол.

— А там что? — Веня указал на лифт.

— Будьте любезны, гражданин начальник, — ехидно процедила Анна, нажимая на кнопку.

Ей не терпелось увидеть лицо Вени в тот момент, когда хромированные двери распахнутся перед его носом. Он ведь не думал, что застанет ее врасплох? Он дал ей сутки, а ей хватило бы и пары часов. Точнее не ей, а Любе, уборщицам и крупье.

Подвал был пуст. Ни столов, ни барной стойки, ни даже щепки от них. Ничего, что напоминало бы о казино. Анна следовала за процессией обыска по пятам и уже собиралась выдать что-нибудь вроде «выкуси», как друг взгляд упал на маленький красно-белый кружок на полу. Фишка на пять тысяч, одна-единственная, но все же улика. У Анны перехватило дыхание: до фишки от нее было метров пять, и она не могла вот так быстро преодолеть это расстояние, не привлекая внимания.

В который раз за день паника подкатила к горлу. Неужели все было зря? Неужели все кончится вот так быстро?.. Из-за какого-то кусочка пластика?..

Веня проследил за взглядом Анны и, когда она уже распрощалась с будущим, сделал то, чего она ожидала сейчас меньше всего. Подошел и наступил на фишку.

— Ну что, все чисто? — невозмутимо спросил он у понятых. — Подписываем протокол?

Получив подписи, Веня сложил бумаги в папку и кивнул своим коллегам.

— Подождите меня в машине. Минут пять.

И лишь когда полицейские и понятые исчезли в лифте, Веня нагнулся, поднял с пола фишку и повертел в пальцах. Потом протянул Анне.

— Кажется, это твое?

— Вень, я… — злость испарилась, осела в глазах конденсатом благодарности.

— Я же не дурак, Ань, — он вложил фишку в ее ладонь и слегка сжал.

— Я никогда так не думала, правда! — горячо возразила Анна.

— Вот только не надо, — Веня горько усмехнулся. — Спасибо, что помогла устроить эту облаву. Полковник обещал повышение, и этим я всегда буду тебе обязан. И поэтому сейчас я не стану копать глубже.

— Спасибо, Вень, я…

— Дай договорить. Сейчас я не стану копать глубже. Но второй раз у тебя не получится.

Он похлопал ее по плечу, развернулся и двинулся к лифту.

— Вень! — опомнилась Анна и догнала его, когда кабина уже подъехала. — Вень, отпусти его… Пожалуйста…

Но Веня печально вздохнул, качнул головой и зашел внутрь, ничего не ответив.

Глава 27

До дома Анна добралась уже на такси, совершенно обессилев. За последние дни она спала от силы часа три, да и можно ли это было назвать сном? Так, полузабытье. Нервы не отпускали ни на секунду — и вот, наконец, все кончено. Анна мечтала лишь о том, как опрокинет стакан чего-то крепкого, швырнет в дальний угол туфли на каблуках и растянется на кровати в полной тишине и темноте.

Однако на кухне царило оживление. Стол был завален деньгами, а люди с трудом умещались на десяти метрах. И ведь когда-то эта кухня казалась Анне просторной! Куда там! Наташка что-то громко рассказывала, размахивая руками, Кристина суетилась вокруг Леши, прикладывая холод к шишке на лбу, Савелий с Васьком сооружали многослойные сэндвичи, и только Маша скромно сидела на табуретке и недоверчиво изучала денежное изобилие.

— Всем привет, — Анна устало прислонилась к косяку.

Звуки разом стихли, все взгляды обратились к ней.

— Ну что? — выдохнула Наташка.

— Все чисто, никаких обвинений в незаконной игорной деятельности, — Анна прикрыла глаза. — Но Химик в участке. Веня не хочет его выпускать.

— Да я поговорю с ним, — Наташка, безошибочно почувствовав состояние подруги, достала с верхней полки коньяк и плеснула в широкий стакан. — Выпустит, куда денется.

— Не знаю… — Анна разом опрокинула обжигающий напиток, поморщилась и уткнулась носом в запястье.

— Дай матери закусить, что ты стоишь, как не русский? — спохватилась Наташка, отпихнув Савелия и выудив кусочек копченой колбасы из замысловатого бутерброда.

Анна зажевала коньяк, плюхнулась на пустой стул.

— Что дальше, Анна Леонидовна? — подал голос Леша, убирая пакет со льдом от лица.

— Дальше? — она рассеянно взглянула на сообщника. — Как договаривались. Часть денег на выплаты игрокам, остальное делим на равные части. Ты, Кристина, Наташа…

— А мне, мам? — перебил Сава.

— Леша, Кристина, Наташа, — снова начала Анна. — Я, Химик. Плюс компенсация ребятам из казино. И вот, — она взяла со стола пачку банкнот и протянула Ваську. — Спасибо, что помог.

— Да теть Ань, я только пару статеек… — смутился парень, не привыкший ко всеобщему вниманию.

— Бери-бери, — она вложила деньги в его руки. — Купишь хороший компьютер.

— Анна Леонидовна, — Леша кашлянул. — Я вот подумал… Мы с Крис подумали… Может, лучше сложимся и как партнеры откроем новое казино? Барса накрыли, конкурентов нет. Поменяем место… Я видел особнячок на Ленина продается, там ритуальные услуги рядом…

— Нет, Леш, прости, — Анна качнула головой. — Без меня. Веня ясно дал понять, что не спустит мне с рук второй попытки. Так что давайте рассчитаем деньги — и по домам. Сав, дай тетрадку из второго ящика… Да нет, левее… Синяя такая… Дима все записал и…

— Мам, — вдруг вмешалась Маша, и Анна только теперь вспомнила о ее присутствии и о том, что собиралась хотя бы дочь удержать подальше от криминала. — А откуда вы столько взяли?..

Анна замерла, не зная, что ответить.

— Да я ей примерно объяснила, уж извини, — Наташка развела руками. — Машунь, твой брат выиграл…

— Учись, детка, — не удержался от понтов Савелий.

— Да нет, — Маша поморщилась. — Я не об этом… Просто ведь в покере выигрывают те деньги, которые ставят другие игроки, так? Ну, те деньги, которые уже на столе? Это ведь не рулетка, чтобы обчистить казино? Значит, вы должны были где-то взять денег на ставки. Вот я и спрашиваю: откуда вы столько взяли?

Анна с Наташей переглянулись. Кажется, обе недооценили, как быстро развиваются современные дети. Особенно девочки. Неужели придется объяснять ей всю схему? А как же воспитательный момент?..

— Неважно, кто бы выиграл, — с довольной физиономией выдал Савелий. — Деньги были Барса.

— Как это? — опешила Маша.

Анна обреченно вздохнула и посмотрела на Кристину. Без нее ничего бы не получилось. Уже во второй раз она доказала, что нет никого опаснее женщины, которую все считают глупенькой пустышкой.

— Расскажешь, зайка? — спросил Леша, с гордостью взглянув на свою девушку.

Кристина встала, расправила платье, будто готовясь прочитать стихотворение Деду Морозу.

— Все началось с того, что твоя мама пришла к Барсу, — терпеливо начала она далеким от капризного кокетства голосом.

Слово за слово Кристина поведала Маше историю великого ограбления казино. Просто так вынести из заведения Барса несколько сумок с деньгами было невозможно, поэтому Анна придумала отвлекающий маневр. Пока она с видом отчаявшейся женщины убеждала Барса принять ее ставки, Кристина преспокойно делала селфи у окна кабинета. Вот только снимала она не фото, а видео. И не столько себя, сколько момент, когда Барс открывал свой удивительный сейф с распознаванием голоса. Да-да, Кристина записала и сам голос, и глубокомысленное изречение на латыни, и дисплей, на котором Барс набирал шифр. И когда Анна, задев соперника за живое, вытащила его из кабинета, Кристина заперла дверь, внимательно просмотрела видео — и вуаля! Открыла сокровищницу дракона и выскребла все, до последней монетки. Фигурально выражаясь, конечно, потому что купюр меньше тысячной Барс не хранил.

Пока Анна тянула время в дамской уборной, Кристина, начинив деньгами бархатные подушки с диванчика для посетителей и брезгливо чихая от несуществующей пыли, по черной лестнице спустилась на первый этаж, чтобы закинуть пылесборники в постирочную, но по пути свернула в туалет для посетителей. Там, каждый в своей кабинке, Кристину уже поджидали игроки: юный рэпер МС Атас, усатый красавчик и шумная дама в горжетке.

Конечно, не все шло гладко, и поначалу возникло препятствие в виде незнакомого мужика, но и его удалось устранить мастерской перепалкой Наташи и Кристины. Когда Барс «вскрыл» аферу Анны и забрал ее вместе с Лешей из-за стола, фишки обманщиков монополизировала Кристина. Проиграла приличную сумму Савелию, а когда крупье намекнул, что хозяин такой расточительности не одобрит, сгребла остатки и с честным видом пообещала, что обналичит их в кассе и все до копеечки отнесет котику. Что ж, люди лгут.

Наташа с Савелием быстренько разыграли оставшиеся деньги, поднимая ставки так, что даже у опытного крупье глаза полезли на лоб. Легко ведь сорить чужими деньгами, да и время поджимало: там, наверху, Барс пытался отжать у Анны химчистку. Савелий без особого труда сорвал куш, и все бы закончилось хорошо в ту же секунду, если бы Анна не выронила телефон, а Сава не столкнулся на улице с Федором.

— Я уже собиралась уезжать, но решила проведать Лешу, — Кристина нежнопотрепала возлюбленного по волосам. — Ну, и твою маму, конечно. Видишь, не зря. Подобрала телефон, пыталась вспомнить, как зовут вашего мента… Попала сначала на Васю, да, малыш? — от этих слов Васек густо покраснел и сосредоточенно уставился в пол. — Он уже дядю своего вызвал, куда надо.

— А если Барс выйдет? — выдохнула Маша. — Вы не боитесь?

— Стала бы я так рисковать, если бы не подготовила подушку безопасности, — ухмыльнулась Кристина. — Знаешь, чтобы макияж хорошо лег, нужно нанести основу. А чтобы Барсик хорошо сел… Спасибо твоей маме за покерный турнир, у меня были неплохие денежки. И первым делом, когда Анечка позвонила и попросила сыграть в игру, я заглянула к любимому адвокату Барсика и внесла хороший задаток, чтобы дело вели так, как нужно мне. Будет еще больше, если приговор меня устроит. А потом Илона, жена прокурора, давно положила глаз намою машинку. Что ж, чем-то приходится жертвовать. Завтра еще и показания дадим, с ребятами я договорилась…

Анна слушала Кристину и благодарила Бога, что ссора с этой девушкой была всего лишь игрой для Барса. Признаться, в спешке Анна не продумала таких подробностей, и теперь только диву давалась, что умудрилась каким-то шестым чувством выбрать такую талантливую сообщницу.

— Так, дети, поздно уже, — прервала Анна криминальные байки.

— Но мам! — хором воскликнули Маша и Савелий.

Одной до смерти нравилось слушать Кристину, второму, судя по всему, на нее смотреть. И потому прерванное представление возмутило обоих.

— Знаете что, ребят, — вмешался Леша. — Я видел сегодня вашу маму в гневе… — он посмотрел на Анну, и она вспомнила момент, когда чуть не убила Федора голыми руками. — Вот я бы на вашем месте не стал с ней спорить. Вообще никогда.

Сава и Маша переглянулись и послушно двинулись на выход, Васька тоже отправили следом. Когда дети разошлись по комнатам, взрослые выпили за успех мероприятия и приступили к подсчетам. Соображалось туго, несколько раз приходилось начинать заново, пересчитывать, перекладывать… И только часа через два большая часть была расфасована по конвертам с фамилиями победителей и сотрудников почившего «Белого лебедя», а оставшиеся деньги — распределены на пять равных стопок.

— Ну? — Анна поднялась из-за стола и оглядела результаты не слишком праведных трудов. — Теперь спать?

— Только если вы не забыли мою долю, — раздался у нее за спиной знакомый голос.

— Дима? — выдохнула Анна и резко обернулась.

Химик стоял на пороге кухни и улыбался.

— Женщина, ты хоть иногда запираешь входную дверь?

— Васек, чтоб его… — Наташка сердито фыркнула, но Анна уже не видела и не слышала никого, кроме Димы.

Она кинулась к нему, поцеловала так смачно и крепко, что он даже растерялся поначалу. Потом ответил, обнял, прижал к себе, и мир утратил четкие очертания, зато расцвел яркими красками.

— Воу-воу-воу! — каким-то удаленным уголком сознания Анна различила голос Кристины. — На это я смотреть не подписывалась. Зая, уходим.

— Простите, Анна Леонидовна…

— Да, Анют, ты уж голову только совсем не теряй… Безопасность, все дела, куда тебе третьего…

— Наташ, запри за собой, — Анна с трудом прервала поцелуй и, осоловело моргнув, окинула мутным взглядом гостей. — Всем пока! — и потащила Химика к себе в комнату.

В жизни каждого человека наступает момент, когда мнение окружающих перестает иметь значение. Кто-то приходит к здоровому пофигизму рано, кто-то — поздно. Анне потребовалось больше тридцати лет, чтобы перестать беспокоиться о том, что подумают соседи, что скажут дети, и со всех ли сторон ее поступок выглядит правильным и красивым.

Ей стало все равно. Она хотела поцеловать Химика, хотела ощутить прикосновения его горячих ладоней. Пусть бы он отказал ей, пусть бы рассмеялся в лицо насчет сомнительных прелестей, двух детей и вдовьего статуса.

Но Химику было не до смеха. Как только губы Анны прижались к его губам, он осознал: это не просто поцелуй от радости встречи или пьянящего триумфа. У него много лет не было женщины, но он не забыл, что такое любовное возбуждение, в состоянии был почувствовать, что хотят именно его.

Анна закрыла дверь спальни, повернула замок и скинула туфли. Два взрослых человека, каждый со своим прошлым, стояли друг перед другом, отлично зная, к чему все идет. И все же неловкость, какое-то странное волнение сродни страху перед первой ночью сгущали воздух, питали терпкими нотками стыда.

Он — преступник со стажем, она — начинающая аферистка, сполна вкусившая запретный плод. Он — изгой в собственной семье, она — мать и вдова, забывшая о мужской ласке. Они были нужны друг другу так остро, так отчаянно, что трудно становилось дышать.

Анна подошла к комоду, взяла в руки фотографию Игоря, посмотрела долгим взглядом — и положила изображением вниз.

— Что будет дальше, Ань? — тихо спросил Химик, убрал волосы с ее шеи, обжег кожу коротким поцелуем. Прощально взвизгнула молния платья.

— Ты о нас? — она повела плечами, скидывая лишнюю ткань.

— Обо всем, — опытные пальцы в мгновение справились с крючками бюстгальтера, и кружево безвольно повисло на ее груди. — Казино… Химчистка…

— Не знаю… — его прикосновения лишали возможности мыслить здраво, мурашки волнами окатывали обнаженную кожу. — Мне нравилось… Азарт, ставки, победы… Но проблемы с законом… — она прерывисто вздохнула, когда ладони Химика заменили упавшие чашечки. — О, Господи… Да…

— Давай уедем, — шепнул он, согревая дыханием ее шею. — Ты, я, все сначала…

— Я не знаю, я не могу так сразу… — она повернулась к нему лицом, запустила пальцы в темные волосы. — Дети, школа… Все слишком быстро… И вообще… Мы можем не тратить время на разговоры?..

— Как скажешь, шеф, — он подхватил ее на руки и понес на кровать.

Анна давно не просыпалась в таком бесконечном блаженстве. Лучшее утро в жизни. День, когда не надо думать о проблемах, обязанностях… Только тепло, счастье — и приятная усталость в каждой клеточке тела. Полная эмоциональная сытость.

Непривычно было видеть на соседней подушке другого мужчину. Непривычно — но как же радостно! Этого человека она познала целиком, но что самое главное — рядом с ним она познала самое себя. Настоящую, без масок и церемоний. И больше всего на свете ей хотелось сделать для него что-то приятное. Кроме, разумеется, того, что она успела сделать ночью.

Анна тихонько выскользнула из постели, лениво потянулась, наслаждаясь наготой, и лишь потом накинула шелковый халатик. Какой смысл одеваться основательно, если скоро все равно придется снимать обратно? О, у Анны были большие планы. Год без секса нельзя так просто зафиналить одним коронным выстрелом. А дети? Дети погуляют. Выбьют ковер, помоют машину… Изобретательный материнский мозг способен сгенерировать массу поручений.

Но для начала ее любовный боинг нуждался в хорошей заправке. Он заслужил. Блинчики? Венские вафли? Или французские тосты с горячим шоколадом? Да, точно. Безбожно калорийно — но как соблазнительно!

Мурлыкая под нос какую-то мелодию, Анна заглянула в холодильник за яйцами. И кто запихнул их на нижнюю полку?.. Ну, Сава!

— Доброе утро, дорогая!

Ни один другой голос не испугал бы ее сильнее. Анна дернулась, ударилась о полку, обернулась и в ужасе попятилась к окну.

— Игорь? — из горла вырывались какие-то странные звуки.

— Я дома, — он улыбнулся и раскинул руки. — Не рада?

Игорь?! Живой и невредимый?! Исчез на целый год, бросил ее с детьми в долговую яму, в криминальную заварушку, ничего не объяснив — и вот теперь «доброе утро, дорогая, я дома»?! Анна испытывала в эту секунду много разных чувств, и радости среди них не было.

— Игорь, как ты мог?! — она неверяще мотнула головой, отступила назад, ненароком уронив цветочный горшок. На грохот мгновенно явился Химик, вбежал, на ходу застегивая рубашку, видно, боялся, что Барс пришлет отряд возмездия после вчерашнего.

— Ты? — Химик побледнел и замер в дверях.

— Ну а кто? Привет, братан, — улыбнулся Игорь, потом перевел задумчивый взгляд с Химика на супругу и обратно. — А я смотрю, вы тут быстро без меня освоились…

Секунду Химик переваривал услышанное, потом бросился на Игоря, сжав кулаки.

— Нет! — Анна подскочила и успела втиснуться между мужчинами, изо всех сил схватила Химика за руки. — Не трогай его!.. Не надо…

— Ты подставил ее! Ты вообще знаешь, что ее чуть не убили из-за тебя? — рычал Дмитрий, вырываясь.

— Смотри, как ты его окрутила, — Игорь качнул головой, невозмутимо отвернулся и подошел к холодильнику. Вытащил бутылку кефира и сделал несколько больших глотков.

Анна молча смотрела, как ее воскресший муж опустошает запасы. Будто в замедленной съемке перед ее глазами ходил вверх-вниз кадык человека, пихнувшего ее в самое пекло. На подоконнике заманчиво поблескивали вязальные спицы. Вверх-вниз… Вверх-вниз… Один прицельный тычок, и…

— Да ладно, я не в обиде, — Игорь утер рот тыльной стороной ладони и поставил бутылку обратно. — Нам обоим нужна была пауза. Что тут у тебя?.. Расслабилась, не готовишь совсем?

Игорь извлек палку копченой колбасы, отпилил кусочек и закинул за щеку.

— Сложилось, как сложилось, — проговорил он с набитым ртом, вытирая пальцы о полотенце. — Главное, я вернулся и готов заняться делом. Можешь радоваться жизни и отдыхать. Йога там, родительский комитет, вязание… Ну, что там ты любишь. Ключи от химчистки и машины где?

— Ты охренел?! — не выдержал Химик. — Ты бросил ее с долгами, с детьми…

— Не надо, Дима, не надо… Пожалуйста. Я разберусь с ним.

— Да, дружище. Спасибо, конечно, что поддержал мою вдовушку, она всегда была женщиной… хм… горячей… — Игорь подошел к супруге и звонко шлепнул ее по заду. — Но дальше мы сами разберемся. Семейные дела.

Анна не шевелилась и ничего не говорила. Она боялась, что одно движение, один звук — и она сорвется, до смерти заколет Игоря спицей, и если проснутся дети, то станут свидетелями жестокого убийства или страшного скандала. Дети. Только из-за них она держалась, как могла. Но Химик истолковал ее бездействие превратно. Смерив Анну тяжелым взглядом, он вышел из кухни. И лишь тогда Анна будто ожила. Оттолкнув Игоря, она схватила со стула сумочку.

— Вот, — она выложила ключи от машины и «Белого лебедя» перед мужем, радуясь, что вчера ночью не поленилась встать и убрать деньги. — Это все. Но никаких семейных дел у меня с тобой больше нет и не будет.

— Что, развод и девичья фамилия? — Игорь подцепил ключи за брелок и повертел на пальце.

— Зачем мне развод? Я официально вдова. А теперь выметайся.

— А как же поздороваться с детьми? — он попытался снова подойти к ней, но что-то в ее глазах показало, что лучше не стоит.

— Пошел. Вон.

— Ладно, в другой раз — так в другой раз. Ты их там подготовь, как следует… — Игорь кивнул на прощание и вышел.

Едва дождавшись, пока за ним захлопнется входная дверь, Анна кинулась в спальню. Химик уже надевал наручные часы с оскорбленным видом. Но времени на извинения и объяснения не осталось, а потом Анна молча стянула со шкафа чемодан, сдула пыль и принялась спешно выбрасывать из комода одежду.

— Что ты делаешь? — озадаченно спросил Химик, забыв про обиду.

— Собираюсь, — она смотала зарядку от телефона. — Разве ты сам не предлагал уехать?

— Со мной?!

— Ну не с этим же идиотом! — Анна вытащила из-под кровати дорожную сумку и тоже бросила на кровать. — Не стой, складывай, давай, пока он не понял, что его химчистка — это реально химчистка! И деньги не забудь!

Химик недоверчиво улыбнулся и тут же включился в процесс.

— Ничего лишнего и тяжелого! — предупредила Анна.

— Сава, Маша, встаем! — крикнула она уже из коридора. — Трусы, носки, документы — у нас полчаса на сборы!

— А куда?.. — послышался заспанный голос Савелия.

— Решим по дороге в аэропорт.

Эпилог

Год спустя

Стремянка была шаткая, но Игорь поставил ее к стене и подпер кирпичом. Лезть не хотелось, но дворник помогать отказался, электрик из соседней конторы уволился. А каждый день смотреть на эту кривую вывеску… «Белый ебедь». Ну что это такое? Буква «л» ни в какую не желала зажигаться, но сегодня Игорь Пачин собирался ее заменить твердой хозяйской рукой. Слава Богу, клиенты кое-какие шли, бизнес ворочался потихоньку, на голод жаловаться не приходилось.

— Простите, а заказ забрать можно? — прозвучал снизу незнакомый женский голос.

Ну вот, только влез!

— Да-да, минуточку, — вежливо отозвался Игорь и спустился. — Квитанция есть?

— Мне только номер заказа передали.

— Давайте, сейчас посмотрю, — он взял желтую бумажку и поспешил по лестнице наверх, к двери в цех.

Так, три два пять, три два шесть, три два семь… А почему у нее просто тридцать четыре? Может, что-то неправильно записала?

Игорь снял серое драповое пальто под номером «три два четыре» и вынес девушке.

— Это ваше? — он поднял вешалку.

— Нет-нет… У меня именно тридцать четыре, — девушка покачала головой и опустила печальный взгляд. — Он старый, дело в том, что это не мой… Федора Михайловича, Царствие ему Небесное.

— Ах, вот в чем дело! — заулыбался Игорь. — Ну, пойдемте, попробуем найти вместе.

Он подвел девушку к лифту, нажал на кнопку и проводил клиентку на минус первый этаж.

— Прошу, пожалуйста, — он гостеприимно простер руку.

— Ого! — она огляделась по сторонам.

Подвал был заполнен старыми коврами, шубами, свертками и коробками.

— Это старые заказы, которые так никто и не забрал, — пояснил Игорь. — Кстати, сдаю тут место под склад ответственного хранения, если вам нужно что-нибудь громоздкое убрать до лучших времен…

— Да нет, нет, мне только дедушкин костюм…

— Ну, что ж делать, — вздохнул Игорь. — Давайте искать.

Тем временем другая половина земного шара уже погрузилась в ночь. В маленьких американских городках, в уютных пригородах с белыми заборчиками и ровными лужайками дети уже натягивали одеяла до подбородка, слушали сказки и обнимали любимые игрушки. Но Лас-Вегас не собирался спать.

В просторном холле искрился миниатюрный музыкальный фонтан, на стене сияла неоном вывеска: «White Swan[1]». Анна специально вышла сюда позвонить — в игорном зале было слишком шумно. Подумать только! Какой-то год назад они бежали из страны, просили Васька переводить деньги через интернет частями, чтобы не привлекать внимание. Купили казино на грани разорения, вложились… И вот они, плоды совместных усилий! Наташа предпочла быть удаленным акционером, сказала, что в ее возрасте поздно учить английский, но ей бы здесь понравилось, никаких сомнений.

[1] Белый лебедь (англ.)

Анна нервно прижала телефон к уху: Маша обещала дать знать, когда закончится тренировка, но, видимо, забыла.

— Мусь, ну где же ты там? — выдохнула Анна, едва услышав в трубке приветствие дочери.

— Ой, мам… Позвонить же надо было… Я в норме.

— Ты к ужину будешь?

— Позже, не ждите меня. Еще задержусь, бой на час перенесли…

— Маша, ты болтать будешь или разминаться? — прогремел на заднем фоне свирепый голос Молота.

— Упс, тренер, иду, — спохватилась Маша. — Все, мам, некогда.

— Хорошо, милая. Только ты там это… Аккуратнее… С соперницей…

Но вместо ответа телефон разразился серией коротких гудков. Анна улыбнулась и качнула головой. С тех пор, как Машу отдали в большой спорт, ребенок буквально не вылезал из зала. Что ж, каждый имеет право на любимое дело.

Вздохнув, Анна убрала телефон в сумочку, расправила плечи и пробежалась пальцами по линии декольте. Диме понравится это платье. И комплект, который под ним… Но это подождет.

Анна вошла в зал как раз в тот момент, когда ведущий на сцене взялся за микрофон, и над столами, рулетками, автоматами, прогремело раскатистое:

— Ladies and Gentlemen! Please welcome — our special guest! MC Atas![2]

[2] Дамы и господа! Пожалуйста, поприветствуйте нашего специального гостя — МС Атас! (англ.)

Под аплодисменты и улюлюканье публики Савелий вышел, раскачивая зал странными телодвижениями. Анна так до конца и не поняла, чем он привлекает слушателей, но людям нравилось! В казино стало приходить больше молодежи, у Савы даже появилось несколько фанаток… Словом, чем бы дитя ни тешилось.

— Он там скоро? — окликнула Анну Люба, стараясь перекричать гомон толпы.

— Маша говорит, бой на час перенесли, — Анна подошла к бару и перегнулась через стойку. — Тебя пораньше не отпустить?

— И что я буду, как дура одна дома сидеть? — Люба лопнула неизменный розовый пузырь и погладила себя по округлившемуся животу. — Вон пусть Илья с боя придет — и развлекает беременную жену.

Все думали, что после свадьбы избранница Молота остепенится, что хотя бы декрет ненадолго удержит барменшу дома. Куда там! Вовсю подкидывает бутылки, поджигает коктейли, ввязалась в конкурс барменов накануне родов!.. Не женщина — огонь.

Или вот взять ту же Кристину. Дивидендов от Лешиной доли в казино вполне бы хватило на спокойное существование. Но нет. Кристина, нацепив опасно коротенькое платье и кокетливый галстук-бабочку, удивляла клиентов карточными трюками. Иногда по настроению наведывалась в соседние казино, прикидывалась глупеньким новичком — и обчищала матерых картежников, как младенцев.

— Ну где же ты ходишь? — Дмитрий подошел к ней сзади и нежно накрыл глаза ладонями. Анна сняла его руки и с улыбкой обернулась, чтобы поцеловать. — Нет-нет, даже не думай меня отвлечь, — отстранился он. — У нас столик на десять.

— Может, перенесем? — она игриво пробежалась пальцами по пуговицам на его рубашке.

— А вот и нет. Это наша годовщина — и я требую шампанского и стейков. Леша присмотрит за казино.

— Ну, раз мужчина требует… — она изобразила смирение.

— Идем, Анналеоне, — Химик со смехом обнял ее. — Мы оба знаем, что послушная овечка — не про тебя.

______________________________________________________________________

Table of Contents

Крестная мать Дарья Сойфер

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Эпилог