Аргор будто замер изнутри. Он тренировал меня, объясняя все знаки, которые может показать князь. Он садился рядом и рассказывал о том, что ждёт в топи. Но у меня складывалось впечатление, что мысленно мы уже попрощались.
— Запомни, Мира, — тихий голос заклинателя нарушил ночную тишину и прервал мою дрёму, в которую я только начала проваливаться. — Дальше каменного креста никто кроме ведаря не ходил. Я не знаю, что ждёт вас там и князь не знает. Дед Лахи как-то умел находить язык с вурдалаками, но однажды забрали его дочь, и он ушёл. Никто с тех пор ведаря не видел, а мы без защиты его остались. Земля гибнуть начала, а Сумрачные болота всё ближе к поселению подбираться.
Навострив уши, я подняла голову и разглядела, словно съёжившегося на кровати, обхватившего руками колени Аргора. Он смотрел прямо на меня, будто видел в темноте.
— Там в начале источники только попадаются, — продолжил мужчина. — А дальше неприкаянные ходят, это те, кому возвращаться не за кем, последние из рода, али не питавшие родственных чувств. Они агрессивные и непредсказуемые: могут мимо пройти, а и напасть могут. Увидишь такого, найди лучше место укромное и затаись до поры, не забудь Радомира предупредить. Князь не след в след тебе пойдёт, между вами большое расстояние будет — весь твой путь он почувствует, а если связь так сильна, как я думаю, то и следы увидит, они его проведут.
Поднявшись со своего места, я подошла к кровати и положила голову на её край, заглядывая в сухие отрешённые глаза, но Аргор не протянул руку. Он повернулся на звук процокавших по деревянному настилу когтей и, отвернувшись, укрылся одеялом с головой.
Терпкий привкус горечи коснулся моего сердца. Так значит? Проще укрыться в своих эмоциях и никого не пускать. Думаешь, что, если оттолкнёшь, то я меньше страдать буду, а сам скорее забудешь? Подумав, запрыгнула на кровать и прижалась мохнатой спиной к его спине, ощутив как напряглись его мышцы, но постепенно расслабились и мирный едва слышный храп наполнил комнату. От него ещё пахло свежей древесиной, запах въелся в кожу вместе с летящими от полений щепками, что оставили на обнажённых плечах царапины и ссадины, примешивая к дереву нотки ржавчины.
Утром я проснулась раньше Аргора от пробившихся через щель в ставнях солнечных лучей. Дома я могла позволить себе спать долго, но здесь казалось, что каждая минута на счету и проспать её — преступление.
Тихий шорох в коридоре возвестил о пробуждении Любавы, оставив заклинателя досыпать, я спустилась вслед за женщиной на первый этаж и устроилась на лавке возле печи. Отсюда наблюдать за несостоявшейся княжной было удобнее всего. Отчего-то её простые утренние действия приводили меня в состояние расслабленного спокойствия.
Всё то, что в зверином облике мне было недоступно, в её исполнении казалось сейчас медленным и плавным ритуалом: постепенное наполнение просыпающегося дома дурманящим благоуханием готовящейся пищи, аромат свежесцеженного молока, чуть ощутимые запахи сена и колодезной воды, которая будто хрустит во рту от своей свежести и прохлады.
Опустившаяся на загривок мужская рука вывела из тихой дрёмы, заставив вздрогнуть от неожиданности. Уверенные пальцы на мгновение зарылись в мех до самой кожи и тут же отступили.
— Утро доброе, Мира, — тихо произнёс Аргор и направился к столу.
Заклинатель пытался ввести в мой рацион картофель и каши, но звериный организм наотрез отказался от этой еды, а от сырого мяса отказалась я сама ещё у деда. Привычный теперь уже завтрак состоял из варёного мяса и молока, а после него за мной пришёл князь.
— Пора идти, — хмуро обронил Радомир, отводя взгляд от тлеющей внутри карих глаз грусти.
Затянутый в лёгкий доспех, не мешающий передвижениям и бою, правитель княжества пропустил меня на выходе из дома вперёд. В этот раз я не обернулась, всё, что могла себе позволить из эмоций, уже сделала ночью. Едва уловимый шёпот "Мира" показался дуновением ветра, выдавшим желаемое за действительное. Аргор не прощался и не пошёл провожать.
Шаги князя идущего позади были как всегда не слышны, лишь тугой зерновый запах при порывах ветра говорил о том, что Радомир следует за мной. Он словно был совсем рядом, где-то внутри за солнечным сплетением, и я безошибочно выбирала дорогу в сторону Сумрачных болот. Всю жизнь страдающая географическим кретинизмом, я знала куда идти и как ступать.
Она появилась на дороге неожиданно. Сбоку от наезженного тележками тракта на замшелом валуне устроилась пожилая женщина, укутанная в расшитую узорами и мотивами шаль. Складывалось впечатление, что она сидит не на твёрдом камне, а как минимум на оббитом бархатом троне с мягкой подушечкой, настолько торжественно и величественно она взирала сверху вниз. Длинные белые космы распластались по плечам, пронзительные большие глаза с поблекшими от возраста зрачками, впалые щеки и чуть крючковатый нос, судя по тому, как окутала старушку шаль, тело было сухощавым и невысокого роста.
— Рано, Радомир, — звенящий сталью голос словно создал передо мной преграду, остановив движение и разорвав наваждение.
— Купава, — князь склонился в земном поклоне, который ведьма проводила снисходительным взглядом. — Чем обязан?
— Ты? — насмешливо изогнула бровь старушка. — Я не к тебе, а к ней.
Смерив пожилую женщину заинтересованным взглядом и оглянувшись на замершего в ожидании Радомира, уселась на земле. Что же это всем так интересно на меня посмотреть? Нашли диковинную зверушку!
— А ты и есть диковинная зверушка, — усмехнулась ведьма.
Опешив, я во все глаза уставилась на косматую женщину. Она ещё и мысли читает?
— Знаю я, что ты у Привратницы просила, — нахмурилась ведьма. — Да только когда от души просишь, нужно все случайности учесть, а ты не подумала. Вот и расхлёбываешь теперь.
Женщина наклонила беловолосую голову, пристально разглядывая меня и словно решая говорить дальше или нет.
— Когда обернулась? — спросила ведьма. — Когда вернулась?
Недоумённо уставившись на собеседницу, попыталась понять о чём она спрашивает и принялась вспоминать как дед Михась в лесу нашёл и как в комнате Аргора снова стала человеком.
— На новую луну значит, — задумчиво обронила старушка. — Обновит она всю жизнь твою, изначально свой путь пишешь и по ту сторону свои следы стираешь. Здесь твой путь я вижу, а про свой мир позабудешь вскоре и тревога уйдёт, что спать по ночам не даёт. Отступится.
Ведьма перевела взгляд на вставшего слева от меня князя и вернулась ко мне, молча разглядывая и снова что-то решая.
— Надежда она у всех разная, — нарушила тишину Купава. — Потому ты теперь не зверь, да и человеком тебя не назовёшь. Есть у тебя имя на той стороне и на этой, да нет у тебя имён. Два пути у тебя из-под ног уходят и развилка уже близко. По одному пойдёшь и станешь надеждой для приютившего тебя княжества, сможешь ты с силой, что вурдалаками управляет договориться, но счастье тебя стороной минует. По другому пути пойдёшь — пару истинную свою похоронишь. Чью надежду ты выберешь? От того и судьба твоя виться будет.
Странное опустошение наполнило душу, будто волна с песчаного пляжа схлынула, ничего не оставив после себя. Это я глупая думала, что выбор уже сделала и к Аргору вернусь, а выбора-то и не было ещё. Да и как понять кто пара истинная, когда к обоим тянет?
— Оба истинные, — усмехнулась ведьма, сощурив глаза. — Но от выбранного тобой пути всё зависит. Зверь свой выбор сделал, а человек — свой. Когда на путь свой встанешь, тогда и облик один останется.
То есть? Либо рысь, либо человек? А как понять с кем и от чего это зависит? До чего же боги местные и ведьмы загадки любят. Была бы волком, уже бы выла, а так оставалось только хмуро разглядывать предсказательницу.
— Никто за тебя не решит, — по-матерински добро улыбнулась Купава. — И какой твой шаг к кому приведёт, даже я судить не возьмусь. Слишком переплелись судьбоносные пути. Надежду ты выбрала, да не выбрала чью.
И что теперь делать? Мрачно взглянула на князя, сосредоточившего на мне свой зелёный взгляд. С Аргором я человеком стала на одну ночь, а с князем связь звериная проснулась. Значит, кто кого выбрал — это понятно, уже легче. Но как быть с Макошью, что решила меня в этот мир отправить? Значит ли это, что она хотела видеть меня княжной — её личным сосудом? Но тогда рысиный облик не подходит, а рысь выбрала князя…
Голова мгновенно заболела от зароившихся в ней предположений. Как сделать правильный выбор?
— Сама поймёшь когда время придёт, — обронила ведьма. — Ступайте.
Невидимая стена исчезла и хрупкие узы, словно поводок протянулись к Радомиру, вселяя уверенность в правильности избранной дороги. И, подчинившись, ведьме и толкающей меня вперёд силе, я двинулась по дороге дальше.
— Ведаря в сердце топи найдёте, — донеслось вслед с валуна. — От креста потустороннего совсем недалече.
Тот самый крест из моего мира? Аргор говорил о кресте, но я не думала, что это он! Обернувшись к камню, я ожидала услышать ответ на незаданные вслух вопросы, но Купавы на валуне уже не было. Бодрая сухонькая ведьма уже ушла далеко вперёд в сторону княжества, которое мы покинули. Когда успела? А по виду и не скажешь, что резвая.
— Купава не всегда говорит так, как понимать следует, — достиг моих ушей голос князя. — Ведьмы лишь предупреждают о том, что возможно в будущем, но от совершённых поступков будущее измениться может.
Лес влажный и тёмный раскинулся сразу за полем, клочья мха и вьюнов душили деревья в своих тесных объятьях. Упругий лишайник пружинил от лап, словно предлагая остаться и устроиться в нём поудобнее.
— Ты теперь вперёд иди, — мягко произнёс Радомир. — Я буду следом направлять, вдвоём мы внимание привлекать будем лишнее, по одному на нас не заметят, если нигде не ошибёмся.
Бросив на князя скептический взгляд, я ступила под разлапистые ветви замшелых и разбухших от воды сосен.
Густой душный воздух, пропахший прелой землёй и тленом ворвался в лёгкие, уничтожая на корню всю уверенность в достаточности приобретённых на тренировках с Аргором и Радомиром знаниях. Там запах источников доносился среди привычных, легко опознаваемых запахов, а здесь среди гнили и затхлости я словно потеряла нюх.
Запах зерна давно стёрся из памяти и не доносился с порывами ветра. Окутавший всё пространство сумрак сбивал с толку даже острое кошачье зрение, ни один солнечный луч не пробивался сквозь ветвистые кроны старого бора.
Только где-то внутри зрела уверенность, что я здесь не одна, что справлюсь и что ступаю правильно. Лёгкий запах пала пробился сквозь терпкую вонь и я замерла, разглядывая раскинувшийся передо мной мох. Чуткий нос вдыхал поветрия и выискивал с какой стороны запах сильнее. Вот здесь, чуть пожухлый бугорок посеревшего мха, резко выделяется на фоне наполненного болотной влагой лишайника.
Радомир, сюда нельзя. Умиротворяющий отклик доносится с уверенной волной и спокойствием.
Левее от источника меня снова окутывает влажный дурман, сводящий с ума своим жаром. Подушечки лап словно касаются губки, мягкие кочки щекочут и погружают в себя каждый мой шаг.
Зверь рад и наслаждается прогулкой, насмехаясь над испуганными мыслями человека. Подчиняться следопыту, находить путь среди болотных топей, охотиться на дичь в роще неподалёку от города… Разве можно мечтать о чём-то другом?
Ещё один источник остаётся по левой стороне.
Аргор. Отрешённый взгляд заклинателя до сих пор стоит перед внутренним взором. Его сильные, крепкие объятья, словно глоток кислорода в затхлом воздухе чужого мира. Я хочу быть человеком!
Сразу два источника притаились возле зарослей хвоща, я чую их более сильный запах. Зверь рычит и подавляет своей волей, следопыт рядом и чувствует каждый шаг, он поддержит в любой ситуации, направит и даст решение.
Отчаяние на минуту сжимает сердце, кем же я вернусь из Сумрачных болот? Неужели ведьма права и борьба между зверем и человеком уже началась? Смогу ли я удержать то человеческое, что во мне осталось?
Найти ведаря и вернуться к Аргору.
Найти путь, который не приведёт к его смерти.
Снова стать человеком…