Конечно, рыжеволосый притащил её не для меня. Он показал Крису, пока я торопливо умывалась, стараясь не очень явно вытягивать шею, надеясь заглянуть в обтянутый кожей том.

Оуэн, повертев книгу в руках и с шорохом проведя большим пальцем по срезу страниц, тут же вернул ее Жоэлу. На секунду показалось, что парень не умеет читать. Но стоило поймать на себе хмурый тяжёлый взгляд, как я выбросила эту мысль из головы. Глупо думать, что дворянин, сумевший пробиться в Академикум, пусть даже в Орден, мог оказаться неграмотным.

— Так что это было? В клетке? — решилась спросить я.

— Думаю, это… — начал Жоэл.

— Не твое дело, — барон, не дав ответить рыжему, отвернулся. Я успела заметить свежую ссадину на небритой щеке. — Запомни, ты ничего не видела. Поняла? Забудь всё, что произошло, иначе…

— Угрожаете, барон? — стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила я.

— Нет, госпожа арестантка. Даю совет, — ответил он и, повернувшись к приятелю, зло бросил — А ты учись держать язык за зубами.

— Да ладно тебе! — виноватым тоном ответил Жоэл, выходя из камеры.

Интересно, что я сделала этому барону? Ведёт себя так, словно вместе с лабораторией я спалила его любимого хомячка! Или действительно спалила?

Тяжело вдохнув, я поплелась за парнями. Может, он прав? Стоит забыть вчерашний день? Сказать проще, чем сделать. Тем более сегодня рыцари пришли при оружии. Шпага Жоэла звякнула, легонько задев решетчатую дверь. Не мне одной не дает покоя видение стальных когтей и яростных алых глаз.

Мы в очередной раз миновали внутренний двор Ордена, не помню уже какой по счету. Ночью выпал снег, однако, плац был чисто выскоблен и щедро посыпан светло жёлтым песком. Я выглянула из-за спины парня, желая увидеть место, где вчера стояла телега. Словно поняв это, Крис неосознанным жестом коснулся эфеса шпаги, и вдруг свернул в сторону главной площади, изменяя привычный набивший оскомину маршрут.

Я чуть было не споткнулась. Зачем? Он не хочет, чтобы я увидела… что? Телегу? Или клетку? И куда он меня ведет? Неужели… Кровь прилила к лицу. Мы приближались к главной площади Академикума, а там никогда не бывает пусто. Маги, жрицы и рыцари использовали ее как место для встреч, кто-то демонстрировал новую шубку, кто-то передает тайком записки или зелья. Кто-то украдкой обнимается, кто-то обнимает. Место встреч, место объявлений и место для публичных изгнаний. Вероятность встретить учеников первого потока Магиуса стопроцентная. Девы, как же не хочется!

Земля под ногами дрогнула. Совсем чуть-чуть. Раздался механический скрежет, и площадь Трёх Факультетов наполнил едва слышный гул. Я вздрогнула и схватилась за плечо Жоэла. Но на этот раз скрежетала не жуткая тварь из клетки Нет! В этот раз скрежетал Академикум, сама земля под ногами.

Такое происходило в третий раз за полгода, что я провела в этом месте. И каждый раз, казалось чудом.

Кто не слышал сказок о летающем Острове? О таинственном и загадочном Академикуме? О городе, где учатся самые сильные воины, самые великие маги, самые могущественные жрицы? Кто ни разу не видел волшебный клочок земли, парящий в небесах над Аэрой? Академикум, основанный Императором, тогда ещё единой Эры? Вы не видели? Врете, потому что это попросту невозможно.

Но видеть это одно, а быть здесь, учиться и чувствовать — совсем другое!

— Магистры уводят остров! — с восторгом, который может понять лишь такой же первокурсник, сказал рыжий.

Послышались восхищенные возгласы и крики. Дрожь под ногами усилилась. Забыв обо всем, я бросилась к центру площади. Там, куда бежали ученики разных потоков и факультетов, располагался атриум. Широкое многоступенчатое квадратное окно в толще земли, прорубленное магией или мужиками с заступами и лопатами. Окно, сквозь которое мы могли видеть Аэру, наш дом.

На миг я забыла, что не одна, забыла, что наказана. Я просто хотела еще раз увидеть магию острова. И подобрав юбки побежала, взметая свежий снег и слыша, как за спиной топают рыцари.

— Стой! — рявкнул Крис, хватая меня за плечо у самого Атриума, — Ты чего творишь?

Парень в коричневом плаще, недоуменно покосился на рыцарей, но вмешиваться не стал.

Девушка в дубленой курточке и криво сидящей шляпке вцепилась в окружающие окно перила и с восторгом закричала:

— Смотрите!

И я не смогла ответить, вглядываясь в расступавшийся туман. Рядом заворожено замер Жоэл. И даже Крис смотрел, забыв убрать руку с моего плеча.

Парящий в воздухе остров двигался.

Иссиня-голубые струи так похожие на языки газового пламени появлялись за краем атриума и тут же исчезали, двигая Академикум к далекому побережью. Незабываемое зрелище, порождённое магией самих Богинь. Их невозможно было увидеть с земли, только отсюда, сквозь этот колодец.

Тем, кто провел здесь всю жизнь трудно понять наш восторг. Год за годом наблюдать, как недосягаемый остров проплывает над твоим городом, замком, полями крестьян, которые считали, что увидеть Академикум к счастью, а потом самой оказаться здесь…

Помню, как мисс Ильяне пришлось разгонять наш поток после первого сдвига. Сама была среди них, во все глаза смотрела, как серый туман, окружающий остров рассеивается, и внизу показываются высокие шпили замка, как двигаются повозки и кареты похожие на муравьев, как закатное солнце, укутывающее мир во все алое, бьет прямо в глаза, а ты все равно не можешь отойти от края…

С нижних ярусов атриума, похожего сверху на многослойный пирог, вместе со мной за этим чудом наблюдало множество студентов. Маги, рыцари, жрицы, все те, кому посчастливилось в этот момент оказаться рядом. К нам подбегали всё новые и новые ученики, сокурсники и совершенно незнакомые парни и девушки.

В воздушный поток попала стая белоснежных птиц, и их едва не опалило синим пламенем. Девушки охнули. Кто-то засмеялся, но его не поддержали.

— На реактивной тяге он что ль… — услышала я тихий голос Криса.

— Что? — переспросила я.

— Да ничего, — ответил он. — На паровой двигатель, говорю непохоже.

— Ааа. Наверное — в паровых двигателях я разбиралась примерно так же, как крестьянка в этикете. То есть никак.

— Неважно, — вновь замкнулся парень, а я, ухватившись за перила, свесилась вниз, словно желая быть поближе к этой красоте.

Остров, висящий в воздухе, недосягаемый для всех остальных: демонов, тварей Разлома и простого люда. Даже папеньку не пустили, только ученики и наставники, только Совет Академикума. Никаких исключений, разве что для поваров, уборщиков, конюхов… ах да, еще Князя, но он уже лет пятьдесят не покидал Запретный город, правя оттуда и особо не скучая по подданным.

Сегодня земля в очередной раз сдвинулась. Остров уходил на север, к замёрзшему Зимнему морю. Возможно, он зависнет над Льежем, крупнейшим торговым городом Аэры, а может, над моим Кленовым Садом или угольными шахтами и тогда я смогу повидаться с родными.

— Все, хватит! — Крис, потеряв терпение, дернул меня назад и я, едва не упала в снег, — Идем.

— Да ладно тебе, — рыжий отвернулся о завораживающей картины, плывущего внизу бесконечного мира.

— Еще одно наказания захотел? — прошипел высокий.

— Да никому мы не нужны, — Жоэл отошел от края, — Дадут такое же глупое задание.

Не знаю, что меня задело больше, грубость рук синеглазого, тащившего меня прочь от парапета или слова рыжего, произнесенные небрежным тоном. А может, вчерашнее происшествие, посеявшее в душе сомнения и страх? Честно, не знаю, но я упёрлась ногами и, вырвав руку, четко проговорила.

— Я не глупое задание! Ясно? Я графиня Ивидель Астер и…

— Охо-хо, — вздохнул рыжий парень, — Какая высокородная козочка. А он барон Оуэн, — он кивнул на высокого, — А вот мне, бедному Жоэлу Риту самое место на конюшне, навоз за вашим пони убирать, графиня.

Парень издевательски склонился. Вернее просто склонился, но …

— Высокородная козочка? — произнёс из-за наших спин знакомый голос, услышать который мне хотелось меньше всего. Я развернулась. От парапета отделилась изящная фигурка в белой шубке. Джанет, мягко ступала по свежему снегу и улыбалась. Рядом, переглянувшись, рассмеялись Алисия Эсток и Мирьем Вири, почти подруги, почти аристократки, почти красавицы. — Надо это запомнить, — девушка окинула взглядом рыцарей, плащи, родовой герб Оуэнов на застежке высокого, шпаги и даже взлохмаченные ветром волосы, — Всем должно понравиться.

— Вряд ли у всех такой плохой вкус, как у Жоэла — безразлично, совсем, как в первые дни наказания, ответил барон, — С дороги, Белоснежка.

— Кто? — Джиннет остановилась и часто заморгала.

На лице Криса привычная скука и капля раздражения, что приходится тратить время на неожиданное препятствие.

— Да, как вы смеете… Это возмутительно!

— Возмущайтесь на здоровье, — рыцарь потянул меня в сторону. — Только подальше от нас.

— Я подам жалобу, я…

Жоэл пялился на герцогиню и улыбался совершенно по-дурацки.

— Ага, пишите письма Князю, он скучает, поди. Или сразу прокурору, — барон даже не обернулся.

— К… кому? — переспросила Джиннет.

— Кому хотите.

— Барон, перед вами герцогиня! Я могу приказать!

— Так приказывайте. Или не тратьте наше время.

— Джиннет? — позвала ее стоящая у перил Алисия.

— Жоэл, завязывай на нее пялиться! — Оуэн потащил меня за собой.

— Э… Да. — выдавил рыжий, с трудом отрывая взгляд от Джиннет. — Наше вам уважаемая.

— А вы хам, барон! — задумчиво произнесла девушка, смакуя каждое слово. — Думаю, вам не помешает урок хорошего тона и поверьте, я найду того, кто вам его преподаст. — она помахала мне рукой, — До встречи, козочка. — и повернувшись к подругам, громко проговорила, — У современных аристократов никакой родовой гордости. Мердоку будет полезно узнать это, ты не находишь?

— Ногами шевели, — приказал Крис и я отвернулась от стоящих у атриума девушек, но не смогла так же просто отвернуться от летящего в спину смеха и от ее слов. А ведь с нее станется…

Здесь каждый второй мог похвастаться высоким титулом, а каждый четвёртый древней фамилией. И это что-то да значит. Всю мою жизнь значило. Хотя бы то, что меня нельзя хватать за руки, тащить куда-то, грубить. И все на глазах у Джиннет, которой… которой…

— Вы… Вы… — я не стала договаривать, толкнула плечом Криса в грудь, заставляя отпустить руку, и отпрянула, едва не застонав от боли.

Проклятая богинями кольчуга и что там у него под ней, камни?

Не раздумывая, я бросилась прочь, не понимая, что вместо того чтобы незаметно уйти, только привлекаю к себе внимание.

— Да ладно тебе, графиня… Как там тебя, Астер, стой! — крикнул в спину Жоэл. А девушки у атриума засмеялись вновь.

Но я не остановилась, бежала, не замечая удивленных взглядов, и шепотков за спиной, не замечая того, что остров все еще движется. Обида обычно обжигает сильнее кнута. И вопреки всякой логике обижалась я не на Джиннет, от нее глупо ожидать чего-то другого, а вот от парней… Я едва не споткнулась. А с чего я взяла, что они лучше ее? С того, что синеглазый спас меня от той твари? Смешно, с них бы первым делом и спросили. Так почему, так больно? Почему возмущает чужая грубость? Я не знала ответов.

Прочь с площади, через внутренний двор Ордена я добежала до складов, распахнула дверь, оттолкнув какого-то зазевавшегося парня…

— Астер! — нагнал меня голос Криса.

…И бросилась вперед по коридору.

Все хватит! Не увидят они моих слез! Никто не увидит!

— Я — Ивидель Астер, — пробормотала я, но получилось как-то беспомощно, за спиной топали нагоняющие меня рыцари. — Я маг.

Вернее, стану им. Выучусь, а они так и останутся дуболомами! Мужланами без крупицы магии. Пушечным мясом и не более! Закончу с целительскими мешочками, и останется еще один день наказания. Один день и все, вернусь в Магиус к Гэли, Отесу, к Мердоку, даже к Джиннет. Ее неприязнь привычна, как может быть привычна некрасивая жмущая шляпка.

А здесь, все было чужим и неправильным. Пусть говорят, что хотят и держат в клетках любых тварей. Путь маршируют и махают своими железками. Пусть.

Я влетела на склад, с размаху захлопнула дверь и… нос к носу столкнулась с широкоплечим мужчиной в шерстяной жилетке и с бляхой рыцаря на груди. Впечатление портили лишь войлочные тапки, словно он только что встал с постели.

— Ааа, — пропищала я и за неимением слов присела в лёгком книксене. — Милорд.

Мельком огляделась, подумав, что ошиблась дверью, ведь по правилам меня должен сопровождать конвой. Но нет, склад был тот же самый, вон целительские наборы аккуратно лежат на столе.

Именно в этот момент в комнату ввалились парни, рыжий первым, Крис вторым. И замерли, вытянувшись по струнке, под взглядом серых выцветших глаз рыцаря. По возрасту он годился нам всем в отцы, или даже в деды, хотя, седых нитей в густой шевелюре было не так уж много. Кожа, истерзанная застарелыми шрамами и морщинами, не давала точно определить возраст, ему могло бы как сорок, так и все шестьдесят.

— Что это? — ледяным тоном спросил мужчина у парней, указывая на стол с мешочками, — Отвечать!

— Аптечки, — ответил Крис.

— Штурмовые целительские наборы, милорд Родриг — поправил рыжий.

— Опять ты со своими варварскими словечками Оуэн, — рявкнул рыцарь.

«Так он, что — варвар?» — мелькнуло у меня в голове и словно щёлкнув, все встало на свои места. Грубое поведение Криса, непонятные слова и полное неуважение к титулам. Дворяне западных провинций отличаются свободными нравами. Так, во всяком случае говорила горничная, и всегда при этом почему-то краснела.

— Я спросил, что вы с ними сделали, неучи?! — рявкнул мужчина.

— Приказ Тиболта Серого, — невозмутимо ответил барон Оуэн, взгляд парня стал стеклянным, он смотрел куда-то поверх его плеча Родрига. — Заменить использованные компоненты, проверить состав…

— И вы недоумки решили, что можете знать, где и что здесь использовано? — рыцарь аж побагровел. — На дежурство в темницы захотели? Или желаете сами навсегда в казематы переселиться?

— Никак нет, — слаженно гаркнули парни.

— Нет, — тихо добавила я, но с опозданием, сказывалось отсутствие опыта в коллективном гавканье.

Мужчина развернулся, словно только что вспомнил, про меня.

— Что нет? — под его взглядом я почувствовала себя совсем уж неуютно. — Это кто вообще?

— Графиня Иви Астер, милорд! — всё так же хором ответили парни, делая при этом какие-то совсем уж придурковатые лица. — Магесса милорд. Первый поток. Отбывает семидневное наказание.

— Так… — медленно по буквам произнёс мужчина. — И что «нет», леди?

— Нет, — повторила я, — Они ничего не решали. По той простой причине, что рыцари без магической силы не могут проникнуть в суть компонентов и не способны определить степень расхода…

Во взгляде этого милорда появилось нечто такое, отчего злость, что еще минуту назад заставлявшая меня хлопать дверьми, исчезла, сменившись смущением. Так всегда смотрела бабушка, когда я уверяла ее, что не ела конфеты, украдкой стараясь вытереть липкие губы о рукав платья.

— Ну, продолжайте, мисс. Расскажите нам, на что еще мы неспособны. Уверен вашим мальчикам будет интересно послушать.

«Мальчики» стояли истуканами и смотрели прямо перед собой. Я покосилась. Стена как стена, ровная, кирпичная, даже гобелена нет.

— Они не мои… — только и смогла пробормотать я.

— И то хлеб, — он покачал головой и повернулся к парням, — Разболтала магов Ильяна, совсем страх потеряли. Пошли вон!

— Но… — я посмотрела на стол с двумя десятками оставшихся мешочков.

Странно, еще минуту назад я ненавидела это занятие, а сейчас была полна решимости закончить дело. Чтоб потом не говорили, что Ивидель Астер уклоняется от наказания. Есть у меня родовая гордость, чтобы там ни говорила Джиннет.

— Вон отсюда, — рявкнул мужчина, кожа на щеках начала наливаться нездоровой краснотой. — И девку свою заберите! До дальнейших распоряжений ей запрещено покидать камеру. Ясно?

— Так точно! — не стали оспаривать мою принадлежность парни.

— Но… — снова открыла я рот, но Крис взял меня за локоть и буквально вытащил из помещения.

На этот раз я не стала дергаться из-за его бесцеремонности, запал давно прошел. Остались лишь неловкость и досада, в основном на себя, что не смогла сдержаться. А ведь «леди надлежит быть милой и невозмутимой, даже если ее муж проиграл в карты имение…», так бывало, говорила матушка. На что отец ехидно отвечал, что посмотрит на нее, когда он спустит в карты Кленовый Сад. Угроза, кстати, была неосуществима, граф Астер был равнодушен к азартным играм.

Склад мы покинули быстро, почти выбежали не оглядываясь. У дверей Жоэл засмеялся, сперва сдавленно прыснул, а когда мы выскочили на утоптанный перед крыльцом снег, загоготал в голос. Даже Крис скупо улыбался, не в силах сдержаться.

— Ха! — выдохнул рыжий. — Крис, я, когда Родрига увидел — думал, что всё. Встряли по полной. А графинька-то возьми и выдай, что Родриг Немилосердный не способен определить… — Жоэл снова заржал. — И стоит такая, тоненькая, нос задрала, пальцы сцепила, гордая, умная… девы Аэры!

— Да, Астер, — Крис выпустил мой локоть, — Внукам будешь рассказывать, как учила главу Ордена, чего рыцарь может, а чего нет. Если доживешь до их рождения, конечно, а то при таком норове, жизнь у тебя будет яркая, но короткая.

— Но он же и в самом деле не может… — начала я и тут до меня дошло, — Глава Ордена? Сам магистр Немилосердный? Богини!..

Я прижала руки к вспыхнувшим щекам. Что скажет мисс Ильяна? Или может не уходить? Остаться сразу на второй срок, так сказать, добровольно? Говорила же мне бабка, следить за языком.

— Богини, — простонала я

— Да, — с восторгом подтвердил Жоэл, — Не боись, он нормальный старик, не то что Фернан. Этот бы нас за яйц… — он посмотрел на меня, — э-э-э, за большие пальцы повесил! — парень ухмыльнулся, а затем вдруг поёжился. — Родригу давно надоело гонять новобранцев. Самый могущественный рыцарь Ордена уже лет десять как перевелся в травники. Говорят, задницей все эти зелья чует, нечета вашей «сути компонентов», — парень вздохнул, — Правда, выбирается еще на задания. Как раз вчера вернулся с отрядом. И с клеткой.

— Так кто это был? — тихо спросила я, вспомнив лапу с железными когтями, и добавила, — Что это было?

Парни переглянулись, Крис махнул рукой. И я поняла, что на этот раз они мне ответят. Возможно, потому что и сами этого хотят, а может потому, что увидели во мне… не друга, конечно и, наверное, не товарища. Но и не «глупое задание».

Рыжий оглядел пустынный двор, и вытащил из-за пазухи книгу ту самую, что листал утром Крис. Небольшую чуть больше полутора ладоней в неопрятном кожаном переплете.

— Идем, — скомандовал барон Оуэн и снова схватил меня за локоть. Его пальцы даже сквозь куртку казались жесткими. — На ходу покажешь. А то мы на заговорщиков похожи, так и тянет запереть в острог.

Снова пошел снег, и судя по косому ветру, Академикум все еще скользил по небесной тверди.

— Тварь из Тиэры, — ответил на мой вопрос Жоэл, — Наверняка разведчик.

— Да прям, — фыркнул Оуэн. — Обычная зверюга. Там, я думаю, таких без счета шастает.

— Ты-то откуда можешь знать? — возразил рыжий.

— А я не знаю, — в привычной манере, парировал барон. — Непохожа она на разведчика. Грубая механика, заводская ковка деталей, голод, когти — обычный набор. Шпион был бы сработан поинтереснее и, при всем уважении к магистрам, они вряд ли взяли бы его без потерь. Обычный беспокоящий контакт. Чтобы не расслаблялись.

Я посмотрела на Криса, а интересные беседы ведут между собой те, кого принято называть тупоголовыми рыцарями. Что такое механика я знала, хоть ее на Аэре было не так много, скорее исключение, чем правило. А вот что такое «заводская ковка»? Если предположить, что оно от слова «заводить», то при чём здесь подгонка деталей — не часовщика ведь работа, либо умелый кузнец ковал, либо маг изменял металл. А если от слова «заводчик», то есть скотовод — то вообще белиберда получается. Или на западе все по-другому?

— Вот только вопрос — как она преодолела разлом? — хмыкнул рыжий.

Я бы сказала вечный вопрос, который задает себе уже не одно поколение магистров.

Жоэл тем временем раскрыл книгу. На пожелтевшем листе бумаги тушью был нарисован угловатый зверь с кошачьей мордой, механическими суставами и сегментным скорпионьим хвостом. Ни одной лишней детали, ни одной дрогнувшей линии. Зверь присел, словно готовясь к прыжку, и я воочию представила, как склоняется его треугольная башка, как щерятся в яростном рыке клыки.

— Этого изловили еще во времена первого Князя, — сообщил Жоэл.

Пара скупых строк под картинкой, узнать о звере удалось очень мало.

Тиэра, или «Нижний Мир». Выходцами из него нас пугали в детстве кормилицы. Когда-то давно наш мир был целым, не было ни Аэры, ни Тиэры. Была одна лишь «Эра», единая и неделимая. Говорят, она была прекрасна, настолько, что сами Богини, Чистые Девы снизошли до неё и жили среди людей.

Но всеобщее благоденствие закончилось, когда людские маги пошли против природы. Они стали изменять не только «неживое», но и замахнулись на детей самих Богинь: зверей, птиц, рыб и, наконец, самого человека. Соединяя несовместимое, калеча и изменяя, иногда уродуя. Они даровали людям новые возможности, опираясь лишь на собственные желания и разумение.

Они возомнили себя создателями. Но боги не любят конкурентов. Три Девы низвергли магов, оставив только тех, кто был чист душой. Не в силах убить своих неразумных детей, они сбросили их вниз, отобрав все способности, но оставив отступникам жизнь. И навсегда лишили шанса вернуться.

Девы разделили мир пополам, как нож делит спелое яблоко, закрыв путь между частями некогда единого мира и предоставив мятежных магов их собственной судьбе, Верхняя «половина яблока» стала Аэрой. Нижняя — Тиэрой.

Рыжий стряхнул с листа насыпавшийся снег и перевернул страницу.

— Следующий попался спустя столетие, — продолжал рассказывать Жоэль. — Его помнят, как «Урильского людоеда». Две деревни истребил, прежде чем люди поняли, с кем имеют дело.

С рисунка прямо на меня смотрела помесь гиены и парового двигателя, с железными шипами на спине и красными точками глаз. Я поежилась и почувствовала, как Крис тихонько сжал локоть.

Все дело в том, что, оказавшись внизу, лишенные магии отступники не остановились. Уже без силы они продолжали соединять живое и мертвое, сращивать кожу и с металлом, мышцы с камнем. Они работали, покуда не наводнили Тиэру страшными тварями. Таким как эта. Или следующая.

— Этот, был первым, кого удалось захватить живьём, — сказал рыжий, — Почти весь десяток бойцов и двух жриц положили, но всё-таки взяли!

Я не понимала, чего в его голосе больше страха или зависти к рыцарям прошлого.

— Идиоты, — процедил Крис, вместе со мной разглядывая вставшего на задние лапы медведя, закованного в устрашающие латы.

Наш мир несовершенен. В нем каждый день гибнут люди. По глупости, по велению сюзерена или от гнева богинь. Особенно после того, как огорченные упрямством своих созданий Девы ушли, наказав жрицам, следить за оставшимися на Аэре магами. Ушли, оставив нам Разлом и Пророчество.

Разлом — тот самый разрез на яблоке, пропасть, которая выпивает магию из всего, стоит лишь приблизиться. Бездна, из которой на Аэру вылезают демоны. Мрак, который не преодолеть никому.

Почти…

Потому что пророчество говорило другое. В день, когда пришелец из нижнего мира преодолеет Разлом и ступит на земли Аэры, пропасть, разделяющая две половинки мира, исчезнет.

В дальнейшей трактовке древних текстов жрицы разошлись, большинство утверждало, что после этого мир скверны и металла непременно раздавит легкую и магическую Аэру. И не останется в заражённой скверной Эре ничего. Кроме, пожалуй, летающего Острова Академикума.

— Наставники знают, что ты таскаешь из библиотеки запрещенную литературу, да еще и юных девушек с толку сбиваешь? — насмешливо спросил Крис.

— Да брось, — усмехнулся Жоэл. — О железных зверях, что проникают сюда из Тиэры, знают все. Меня мамка часто стращала, не дай бог, забредет в наши края Элонский кожесдиратель.

Рыжий снова стряхнул налетевший снег и перевернул сразу с десяток страниц. Новая тварь напоминала гигантского богомола с огромными стальными клешнями.

— Только не говори, что вы с парнями друг другу таких страшилок не рассказывали.

Крис не ответил, что в равной степени можно понимать и как «да» и как «нет». На выбор.

Моя матушка не приветствовала подобные истории. Но она не учла, что ее старшему сыну только за счастье попугать на ночь глядя сестру. От брата я слышала и о людоеде, и о кожесдирателе, о дробителе костей, высасывателе мозгов, да и еще десятке других выходцев из нижнего мира.

Никто не знал, как они преодолевали Разлом. Знали лишь, что они очень кровожадны, что любой другой добыче предпочитают людей, а любому человеку мага, словно отступники специально натравливали их на тех, кто сохранил возможность колдовать. На потомков тех, кто не поддержал их в противостоянии с Богинями.

Однако знать и видеть в локте от себя стальные когти — разные вещи. И я впервые задумалась, а смогу ли стать магом? Смогу ли встать на пути у такого чудища? Или лучше податься в придворные, микстуры от запора прописывать и белила для лица смешивать?

— К тому же это всего лишь звери, — пожал плечами Жоэл и закрыл книгу.

Наверное, он был прав. Раз Аэра до сих пор существовала, значит, пророчество оставалось неосуществленным. Вход сюда нашли только искалеченные животные, наполовину живые, наполовину мертвые, состоящие из плоти и металла. И ни одного человека, ни одного отступника. Пока.

— Настоящие запрещенные книги переплетали человеческой кожей…

— Точно. И писали кровью при полной Луне, — хмыкнул Крис.

Я посмотрела на коричневый переплет и потянулась к нему, проникая внутрь, в его структуру. Рассматривая кожу, как компонент, как часть целого.

— Это телячья, — проговорила я, и серьезно спросила, — При какой именно луне? — и мы рассмеялись, поднимая головы к небу, где висели сейчас невидимые глаза Девы.

— Я же говорю, — с ноткой легкого разочарования сказал Жоэл, — Просто книга, правда, для пятого потока.

— Магистры считают, что подобная литература плохо повлияет на неокрепшие детские умы, — сказал Крис, когда мы почти подошли к замку Ордена.

— На мой ум плохо влияет греча с луком пятый день подряд и отсутствие вина.

— У тебя нет ума Рит, — раздался ленивый голос, и все сразу изменилось.

Только что парни шли рядом, болтая и разглядывая картинки в книжке, а секунду спустя Крис выпрямился, напряжённый словно пружина, положив руки на эфес шпаги.

Жоэл выругался. Я во все глаза смотрела на стоящего возле двери высокого, даже выше синеглазого барона, парня с обнажённым клинком в руке. И не простым, а, похоже, фамильным. У отца есть подобная железка с чеканным родовым гербом Астеров. На стене висит. Пылью покрывается.

Из-за спины незнакомца вышел еще один парень, и выглядел он совсем не так, как остальные виденные мною студенты рыцари. В отличие от Криса, в котором не было ничего от предков, второй парень словно сошел со страниц книги о западных варварах. Именно так я себе их раньше и представляла — в меховом плаще и рубахе, перетянутой многочисленными ремнями. Не вступая в разговор, он встал у стены и стал задумчиво поигрывать ножом с короткой рукоятью.

— Не знаю, за что Оуэн тебя терпит, конюх, но видимо, ты полон скрытых талантов, — тягуче произнес незнакомец, откидывая назад длинные, почти как у меня волосы.

Аристократ из южных провинций. Только там косы считаются не привилегией женщин, а украшением мужчин. Жоэл тихо зарычал.

— И тогда, — продолжил парень, — Я не понимаю, зачем вам девочка?

Он сделал шаг вперед, и Крис зеркально повторил его движение, вставая так, чтобы я оказалась за его спиной. Не знаю от чего, но внутри все потеплело от этого жеста. В руке барона сверкнула сталью шпага.

Парень в меховой шкуре разочарованно крякнул и покачал головой. Однако сам с места не сдвинулся.

— Этьен, — ответил Оуэен, небрежный тон так не вязался с его напряжённой позой. — Тебе какая печаль? Ходят слухи, что после последнего посещения Красного квартала Льежа, твоему папаше придётся искать нового наследника. Напомни-ка, что там случилось? Не хватило серебра, что бы оплатить портовую шлюху и её хозяину приглянулось твоё хозяйство? Ты уже рассказал мамочке или пожалел старушку?

Кто такие шлюхи, я знала, хоть леди и не полагалось. Больше меня удивила ярость, прозвучавшая в словах Криса, будто кто-то помочился на его семейный герб, и теперь придется смывать позор кровью. Что такого зазорного могло быть в скрытых талантах рыжего? Любые знания и навыки идут человеку только в плюс… Но здесь, судя по всему, другой случай, слышалось в интонации рыцарей что-то оскорбительное, вон, как Жоэл покраснел.

— Любишь сплетни? Прям, как твоя матушка, — меч в руках Этьена дёрнулся и приподнялся, глаза сверкали превосходством.

— Сплетни? — фыркнул барон, — Вирка Ленточка плакалась, как у тебя не получилось. Опять. В который раз оставляешь девушку ни с чем, приходится утешать в двойном объёме и задарма…

Южанин налетел на Криса, даже не дослушав. Оуен толкнул меня в снег, а сам пригнулся, пропуская сверкающее лезвие над собой.

— Эмери! — скомандовал Этьен.

«Варвар» метнул нож в рыжего, тот отпрянул в сторону и упал, поскользнувшись на скрытом под свежим снежком льду. Вращающаяся сталь, прошла мимо, всего лишь задев прядь рыжеватых волос. Всего лишь… Эмери бил на поражение. Мысль показалась нелепой, мы же в Академикуме. Мы ученики, а не противники на поле боя. Мы даже не на турнире.

— Эй, ты чего творишь? — закричал упавший, схватившись за собственную шпагу.

В пальцах варвара уже танцевало ещё одно метательное лезвие. Он на секунду заколебался, выбирая между Крисом и Жоэлом, что дало рыжему время вновь встать на ноги.

Зазвенели, соприкасаясь, фамильные клинки южанина и барона.

— Чего тебе надо, Этьен? — спросил Крис, отбив очередной выпад противника, во второй руке рыцаря появился кинжал. Нечестно, но действенно. Длинноволосый отступил на шаг.

— Уж точно не говорить о бабах, Оуэн! Вспомни учебный бой, урод. Ты унизил меня на глазах у магистра!

— А нечего было отращивать такие патлы! — шпаги скрестились, выбив целый сноп искр. — За всё нужно платить! В том числе и за подобную красоту, — острие играючи срезало каштановую прядь.

В воздухе один за другим просвистели два метательных ножа. От первого рыжий уклонился, а второй отбил книгой в кожаном переплете.

— Ты уложил меня в конский навоз! — заорал южанин.

— Да ты сам плюхнулся, почувствовав родной запах, — барон отвёл кинжалом укол Этьена и тут же на длинном выпаде нанес свой, противник уклонился.

Жоэл бросился к Эмери, и третье лезвие отправилось в полет, сбивая рыжему атаку и не подпуская ближе. На этот раз метательный нож чиркнул парня по плечу. На снег упали первые капли крови и книга в коричневом переплете. В отличие от барона Жоэл не носил кольчугу.

Этьен зарычал и с удвоенной яростью бросился в атаку, лезвие устремилось прямо в грудь Крису. Я зажмурилась. Приглушённо звякнули звенья кольчуги.

Я открыла глаза. Барон и его противник стояли вплотную друг к другу, намертво сцепившись клинками, и скалились. Оуэн отвел лезвие Этьена, удерживая его в стороне упором кинжала. Оружие Криса неведомым образом оказалось зажато между парнями. Секунда, другая и они яростно разошлись в стороны, снова изготавливаясь к бою. Снова скрещивая шпаги.

Тишину нарушало лишь сиплое дыхание, звон металла, хруст шагов.

Жоэл, не обращая внимания на рану, смог подойти на дистанцию ближнего боя, и «варвар», оставив ножи, выхватил из ножен саблю. Большую саблю. Такая в один мах могла перерубить тонкое лезвие шпаги, казавшееся спицей по сравнению с хищной изогнутой полосой металла. Рыжий, словно зверь закружил вокруг парня в меховом плаще, не давая тому пойти в лобовую атаку.

А я все еще сидела на снегу, не в силах сдвинуться с места. И поверить в то, что вижу. На второй неделе обучения в Магиусе Оли и Вьер тоже сцепились, швыряясь изменениями. Но в них не было и десятой доли ярости рыцарей, одно бахвальство, а здесь…

Я выбралась из сугроба и торопливо отбежала в сторону, едва не поскользнувшись на предательском льду и задев ногой отброшенную Жоэлом книгу.

Что-то жалобно задребезжало. Я перевела взгляд на Криса и ахнула. Шпага барона была сломана почти у самого основания, лезвие валялось у ног Этьена, тогда как рукоять все еще оставалась в ладони синеглазого.

Кажется, я закричала что-то бессвязное. Плохи дела у моих парней. Богини, когда же они успели стать «моими»?

Оружие победно ухмыльнувшегося Этьена, метнулось к незащищённому горлу Криса.

Я потянулась силой ко всему, что меня окружало. К снегу, к земле, стене замка, старой бумаге, шерсти плащей, стали в их руках…

Длинноволосый охнул, Крис совсем не по-рыцарски ударил его сапогом в живот. Сталь прошла в пальце от шеи синеглазого. Барон тут же отбросил ставший бесполезным эфес сломанной шпаги и перекинул кинжал в правую руку.

Оружие Этьена огрызнулось на касание магии голубоватыми искрами. Такие, передающиеся по наследству, фамильные железки всегда защищают от изменений, чтобы оружие не обернулась против хозяина. Заметив, это аристократ насмешливо скривил губы.

— Что Оуэн, слабо драться с честью? Один на один, без девчонки? Только перед магистрами такой смелый…

Меня обожгло яростным взглядом синих глаз. И нити начавшего формироваться изменения исчезли.

Я вспомнила день, когда во мне проснулась сила. Час, когда брат выступал на турнире в честь Рождения Осени, маменька пила капли, а отец в кои-то веки смахнул с фамильного клинка пыль.

Илберт тогда проиграл. А мы все на это смотрели сидя на местах для почетных гостей. Противник брата, дородный сын сквайра из Винии, уже поднимал клинок, то ли для того чтобы отсалютовать дамам, то ли для того чтобы нанести последний удар… Маменька упала в обморок на руки отца. А я сжала кулаки, собирая в них нити силы. Инстинктивно, еще не понимая, что происходит. И закричала:

— Не-е-ет!

Доспехи сквайра на миг, на долю секунды раскалились, напитанные, как мне казалось, страхом и яростью. На самом деле — огнем, из ближайшей жаровни, который я неосознанно перенесла на железо. Изменение было мгновенным и тот час откатилось назад, но этого хватило, чтобы победитель, заорав дурным голосом, упал на истоптанный песок ристалища и, хрипя, принялся кататься по земле.

Сын сквайра выжил, обзаведясь жуткими ожогами. Меня, слава Девам, не тронули. Чего это стоило отцу, я так и не узнала, слишком расстроенная тем, что брат не хочет меня видеть.

Меня, младшую сестру! Ту, которая, поставила под сомнение его честь. Ту, что дала повод сказать о нем, как о спрятавшемся за юбку мужчине. Ведь сплетникам порой всё равно сколько лет той, кто её носит.

Никогда ни до, ни после Илберт Астер не злился на меня так сильно, как в те дни. Никогда не отворачивался, словно перед ним незнакомка недостойная его внимания.

А матушка тайком подарила изумрудное ожерелье с сережками.

Что важнее жизнь или честь? Брат был уверен, что честь. Но, глядя на сцепившихся парней, я уже была совсем не так уверена в этом, как прежде.

Никто так и не научил меня, как поступать в подобных ситуациях. Почему вместо этого мы составляем ранги чувствительности компонентов?

Барон дернул за завязки плаща, скупым рывком перехватывая ткань, и швырнул ее в лицо Этьена, дезориентируя и заставляя того, нелепо взмахнуть шпагой. Крис тут же полоснул противника по руке ножом. И дорогая железка южанина, падая, загремела по припорошенным снегом камням двора.

Не дав ему опомниться, Крис ударил снова. Кулаком в челюсть. Бой уже не казался мне таким уж рыцарским, все больше напоминая кабацкую драку.

Закричал Жоэл, и я развернулась, готовая увидеть истекающего кровью парня. Но это был не крик отчаяния, это был крик победы. «Варвар» стоял обезоруженный. Сабля валялась в окроплённом кровью снегу. Эмери держался за запястье, зажимая рану, а кончик шпаги Жоэла, подрагивал в двух пальцах от его лица.

— Крис! — позвал рыжий.

Этьен упал, сплевывая на снег кровью. Оуэн пнул, его сапогом в бок. Южанин застонал и, получив еще раз, распластался на земле. Синеглазый перехватил нож, придавил коленом спину южанина, склонился…

— Крис, нет! — закричал рыжий.

Но тот не послушал, сгреб в кулак ухоженные каштановые волосы и провел по ним клинком, срезая пряди почти под корень.

— Стоять! — раздалась отрывистая команда.

Нож Криса на секунду замер, а потом отчаянным рывком завершил дело. Вот теперь я поверила, что он варвар, хоть и не носит шкур. Дикарь, отрезающий поверженным врагам волосы. Иногда вместе с кожей. Иногда вместе с головой.

— Разойтись! Оружие на землю!

Звякнула шпага Жоэля, а за ней на камни полетел кинжал барона. Через плац к нам спешили трое. Знакомый магистр с бляхой рыцаря — тот самый Тиболт Серый, в чье распоряжение я якобы поступила. Молодой мужчина в бобровой куртке, с черными перехваченными лентой у лба волосами и смотритель подвалов Райнер.

— Построиться! — приказал Серый магистр.

Жоэл и похожий на медведя «варвар» быстро выполнили приказ, Крис отпустил свою жертву, подхватил со снега плащ и встал рядом. Этьен поднимался куда как медленнее, рука рыцаря дрожали.

— Что тут происходит? — спросил у выстроившихся в линию парней незнакомый мужчина с лентой на лбу.

Крис посмотрел на небо. Покачивающийся Этьен, сплюнул кровью. Все четверо многозначительно молчали. В пояснениях сцена не нуждалась, и вряд ли старшие рыцари на самом деле ждали ответа.

— Ну…

— Ничего, милорд, — сказал разбитыми губами Этьен.

— Я вижу ваше ничего, — Тиболт выразительно посмотрел, на обрезанные пряди южанина.

— Я сам попросил барона Оуэна об услугах цирюльника.

— Неужели? — прищурился смотритель подвалов.

— И я милостиво согласился. — добавил Крис. — На западе такие прически распространены куда сильнее, чем здесь.

— Так! — грозно пророкотал Тиболт. — Жоэл, Эмери, жду ваших объяснений!

— Проведён тренировочный бой, сабля против шпаги в условиях, приближенных к боевым, милорд, — отрапортовал рыжий, «варвар» согласно кивнул.

— Прекрасно, — Тиболт Серый нахмурился, явно не находя ничего прекрасного в увиденном и услышанном.

— Ты, — сказал вдруг смотритель подвалов Райнер, ткнув в меня пальцем, — Астер, кажется? Это из-за тебя они подрались?

Прищуренные глаза старика, казалось, стали еще меньше и колючее.

— Нет, — я замотала головой и для надежности повторила, — Нет.

— А из-за чего?

— Из-за… — Крис смотрел на меня, не мигая, и в его глазах разгоралась та самая злость, что и в брате после турнира.

Он знал, что я сейчас скажу, знал и не хотел этого. Впрочем, точно так же на меня смотрели и остальные четверо.

— Из-за… из-за…

— Ну?

— Из-за каких-то шлюх и ленточек, — не успев толком испугаться, ответила я чистую правду. Не всю, но самую малую ее часть.

Злость в синих глазах потухла, уголки неулыбчивых губ чуть дрогнули. Молодой мужчина с лентой на лбу странно крякнул.

— Дожили, — серый рыцарь закатил глаза и приказал, — Следуйте за мной.

Парни развернулись и чётко, словно на параде, зашагали к крайней башне Ордена. Ни один из них четверых ни разу не обернулся.

— Идем, Астер, — смотритель подвалов нагнулся и, подняв книгу в чуть влажном переплете, подал мне. — Им теперь долго будет не до шлю… девок. Идем.

Только оставшись одна в камере, я поняла, что именно держу в руках. Книгу Жоэла с рисунками тварей Тиэры собранных неизвестным рыцарем. С минуту я раздумывала, глядя на коричневый перелет.

Я маг! Я справлюсь! Должна!

Шляпка полетела на кровать, промокшие светлые волосы упали на спину. Я села за стол и открыла пожелтевшие страницы, вглядываясь в четкие линии рисунков.

«Мэрийский костолом пойман…»

Утром меня ждал неприятный сюрприз. В подвал пришли не Крис с Жоэлом, а Этьен и неизвестный парень с взглядом снулой рыбы и бледной кожей чахоточного больного.

— Собирайся, лапа, — проговорил южанин, с трудом шевеля припухшими губами. — Закончилось твое наказание.

Он был обрит наголо, от чего уши казались торчащими, а на лице красовались успевшие за ночь налиться чернотой синяки. Я вспомнила, как в первый раз, рыжий так же говорил скабрезности и стучал сапогом по решетке.

— Мне положен еще день, — спокойно ответила я, наблюдая, как смуглые пальцы обхватывают кованный круг на двери.

— Да, мне все рано, кто тебе и что положил, — ухмыльнулся Этьен и тут же скривился, от боли в распухшем лице, — Или может, тебе так понравилось развлекаться с барончиком и его прихвостнем, что уже и уходить не хочется? Знаю я, какие у вас колдунов порядки.

— Все знают, — пробормотала я, — Только мне не говорят.

— Так пригласи войти, я расскажу, — решетчатая дверь качнулась, приоткрываясь.

А я все смотрела на тонкие пальцы, которые вчера держали клинок, целящийся в горло Криса. Смотрела и смотрела. Пока железо не предстало пред моим внутренним взором в виде отдельных подвижных частиц и связей между ними. Вот эти частицы, повинуясь воле мага, начали двигаться, с каждым мигом разгоняясь все сильнее и сильнее. Пока южанин не закричал, отпрянув от прутьев, тряся обожженной ладонью.

Второй не двинулся с места, ничего не сказал, даже не сделал попытки помочь Этьену. Аристократ успел насолить всем? Или, что вероятнее, ему было все равно.

Я вышла в коридор.

— Да, я тебя, тварь…

— Никогда не хватайтесь за магический круг, если не уверены, что он не активен, — проговорила я, указывая на знак в решетке, — Это опасно. В целительских наборах есть мазь от ожогов. Сама готовила. Советую воспользоваться прямо сейчас, а то останутся шрамы, пальцы потеряют чувствительность, мышцы подвижность.

Спокойный тон, учтивый едва заметный поклон и ни грамма мыслей в голове, лишь часто хлопают ресницы. Мама могла бы гордиться мной!

Накинув ремень сумки, на дне которой лежала запретная книга, на плечо, я вышла в коридор и стала подниматься по лестнице. Наказание закончилось. Пора возвращаться в Магиус.