Всё утро я провела на балконе с томиком Маяковского, подставляя своё тело горячим солнечным лучам. Эта привычка осталась у меня ещё со времён юности, когда о соляриях можно было только мечтать. Живя в родительской квартире, я каждый год уже с начала апреля пару раз в неделю загорала на балконе в купальнике, сидя на стульчике с интересной книжицей.

И даже сейчас, имея средства и свободный доступ к индустрии красоты, не могла себе отказать в таком удовольствии. Для меня загар как таковой особой роли никогда не играл, важно было то настроение, которое дарит первое весеннее солнце. Мила крутила пальцем у виска, повторяя мне, что я занимаюсь ерундой, покрываясь пылью большого города и притягивая любопытные взгляды извращенцев с соседней многоэтажки. На это я с улыбкой отвечала, что шум проезжающих машин и городская суета дарят мне ощущение полноценности жизни. Это был мой собственный любимый вид времяпрепровождения, прелести которого были понятны лишь мне одной.

Посмотрев в зеркало, я покрутилась и послала воздушный поцелуй своему отражению. Мой новый цвет волос удачно оттенял загорелую кожу и делал мои глаза ещё ярче. Когда я перекрасила свои каштановые волосы в цвет мокко, все просто обалдели. Даже Мила взяла свои слова обратно.

Саша не ожидал от меня таких перемен. В тот день мы встретились на мосту. Я стояла, облокотившись на ограждение, опустив голову, и смотрела на воду. Он прошёл мимо, даже не взглянув, тогда мне пришлось его окликнуть. Никогда не забуду его удивлённый взгляд и отвисшую челюсть. Весь день он гладил мои тёмные волосы, разглядывал прямую ровную чёлку и называл меня брюнеточкой. Я была очень довольна произведённым впечатлением.

Мите мой новый имидж тоже вполне пришёлся по душе, а Марк признался, что ему больше нравился мой родной цвет волос. На вкус и цвет товарищей нет, но женщине нужно иногда в чём-то меняться, чтобы ощущать уверенность в себе.

Последние две недели были чудесны. И пусть мы с Сашей проводили не так много времени вместе, но всё же связь между нами окрепла. Несколько раз за это время он оставался у меня ночевать, несколько раз мы гуляли по городу, ели мороженое и весело смеялись. Оттого, что всё складывалось так хорошо, моя душа буквально пела.

Другие мужчины меня абсолютно перестали интересовать, отчего я удивлялась сама себе. За две недели я узнала о своём теле больше, чем за всю жизнь. Нас с Сашей неудержимо тянуло друг к другу, мы использовали каждый шанс побыть вместе и занимались любовью до самого утра. Это напоминало нам какое-то сумасшествие.

Неделю назад я познакомилась с сыном того самого Шишкина: Антон, так его звали, приехал ко мне в офис подписать договор на изготовление новой вывески для нашего ресторана. Молодой красивый мужчина в прекрасном дорогом костюме, с отличными манерами, он сразу попал под моё очарование. Женщины это сразу замечают. Ещё пару месяцев назад я бы влюбилась в подобный экземпляр без оглядки, но тогда во мне ничто не дрогнуло. Мы легко нашли общий язык, даже пообедали вместе, Антон пригласил меня как-нибудь встретиться, но я отказала. Даже не сказала, что подумаю, а просто отказала. Он расстроился, но дал понять, что рук не опустит. Про себя я отметила, что мне нравятся такие мужчины, которые привыкли добиваться своей цели, мне это было приятно.

Я вымыла голову и стала собираться на встречу с любимым, когда возбуждённая Мила забежала в квартиру, захлопнула дверь и устало навалилась на неё.

– Привет, что случи… – начала, было, я.

– Т-с-с! – перебила она, закрыв мой рот ладонью.

– Что такое? – шёпотом произнесла я.

– Пойдём на кухню, – Мила приложила палец к губам, – и выключи свет.

– Зачем?

– Затем, что Влад должен прийти.

– Тогда зачем…

– Чтобы он не знал, что я дома! – прошептала она и толкнула меня по направлению к кухне.

Я щёлкнула выключателем. Мила скинула туфельки. На цыпочках мы прошли в кухню и сели за стол.

– Почему ты прячешься от него? – спросила я, поставив чайник на плиту.

Она со скучающим видом разглядывала ногти:

– Мне нечего ему сказать. Я не знаю, как объяснить ему, что не хочу больше его видеть.

– Но, – опешила я, – у вас же всё было хорошо? Я так думала…

– Он мне надоел. – Мила видела выражение неодобрения на моём лице, но продолжала: – Что плохого в том, что я хочу свободы? Я хочу быть одна. Влад слишком сильно давит на меня. Убивает своей любовью. Душит. Мне слишком рано связывать себя серьёзными отношениями и обязательствами. Ну не хочу я всей этой фигни с семьёй, детьми!

– Тебя никто не заставляет заводить семью прямо сейчас!

– Меня всё устраивает, мне сейчас не нужен мужчина на всю жизнь!

– И ты вот так легко готова отпустить мужчину, которого любишь? И который любит тебя…

– Что такое любовь? – ухмыльнулась она, – кто знает, что это такое? А если я свяжу жизнь с этим человеком, а через год встречу того, от кого напрочь потеряю голову?!

– Но вы же созданы друг для друга, Мила, мы все это заметили, – не унималась я, – он заботился о тебе, понимал тебя. Всё свободное время проводил с тобой! Я же могла об этом только мечтать! Хотя бы будь с ним честной, скажи всё, как есть, а не скрывайся!

– Послушай, Ева, во все времена мужчины только и делали, что бросали нас, женщин. Гуляли, изменяли, всё оправдывая тем, что они от природы полигамны! Да ты сама знаешь, что это такое! Сколько раз Марк не брал трубку, когда ты пыталась позвонить и всё выяснить?! У него даже духу не хватило всё тебе сказать в лицо! Сказать, что он кинул тебя. Гораздо проще исчезнуть, ничего не объясняя. И так делает каждый второй мужчина. Да они все законченные трусы, так им и надо!

– Это не значит, что нужно вести себя так же.

– А как? Как вести себя?! – воскликнула Мила. – Да он проходу мне не даёт со своей любовью! Как ты своему Саше: подарочки даришь – обложечки для паспорта, обеды таскаешь ему на работу. Не задумывалась, как это выглядит? Как на тебя смотрят его коллеги? Да как на влюблённую дуру! Да он ради тебя и пальцем не пошевелит, не понесёт тебе кусочек хлеба, даже если ты будешь подыхать с голоду! Лучше он будет в скайпе сидеть и в Интернете, общаясь с кучей разных непонятных тёлок, пока ты спокойно смотришь на это. А если взбунтуешься, кого он выберет: их или тебя? А? Это он за тобой должен бегать, а не ты! Ты большего достойна. Достойна хорошего мужика, а не этого ленивого тусовщика, перед которым ты стелешься!

– Да пошла ты! – Я резко встала так, что с грохотом упал мой стул. – Лучше, наверное, шляться со всеми?! По-твоему, так и получается. Лучше гулять со всеми мужиками подряд, так по-настоящему и не узнав ни одного из них?! Тогда ты кончишь одинокой старой шлюхой, оставшейся со своей грёбаной, никому не нужной свободой! Поняла?!

Мила молчала, раскрыв рот. У неё так и не хватило мужества ничего ответить. Выключив чайник, я ушла в свою комнату.

Через десять минут она зашла ко мне, села рядом, выругалась и разрыдалась. Я погладила её по волосам, она положила свою голову мне на колени. Чувство стыда за сказанное не давало мне покоя:

– Прости меня, Милка. Я не должна была так говорить, поступила как тварь. Я в действительности так не думаю, а ссориться тем более не хочу.

– Я не злюсь, – всхлипнула она, размазывая тушь по лицу, и обняла меня, – ты привела меня в чувство, спасибо. К тому же, это я обычно тебя отчитываю. Просто потому, что чувствую ответственность, у меня же почти никого, кроме тебя, нет. Я поняла, почему ты сказала все эти вещи. Прости меня и ты. Глупо ссориться из-за мужчин. Ни один из них не должен вставать между нами и нашей дружбой.

– Ты права, – согласилась я, вставая, – давай попьём чай, и я побегу. У меня с Сашкой встреча через час.

– Пойдём, – Мила задержалась у зеркала, критически рассматривая себя. Убрав ватным диском следы косметики, она поспешила за мной.

Мы пили чай, продолжая разговоры о достоинствах Влада. Я расписывала его во всех красках, приводила примеры и сравнения, пока Мила наконец не выдержала:

– Да-да! Я знаю, что он хороший. Но мне просто страшно, пойми…

– Страшно – что? – Я взяла её за руку.

– Я боюсь… У меня никогда такого не было. Не было мужчины, который бы уделял мне столько внимания. Одни самовлюблённые идиоты типа Жени. А вчера он признался, что никто ему не нужен, кроме меня, что обойдётся и без друзей, лишь бы я была рядом. Намекнул, что хочет жить со мной.

– Правда? – Я обрадовано захлопала в ладоши.

– Правда, – она пожала плечами, – только я не знаю, как себя с ним вести. Не знаю, нужен ли он мне или нет. Не могу решить. А он не даёт мне покоя, давит и давит.

– А что ты к нему чувствуешь? Он нравится тебе?

– Блин, – Мила сжала руку в кулак и со всей силы укусила себя за указательный палец, – нравится, Ева, нравится! В том-то и дело! Просто я не могу представить, что моя жизнь вот так изменится. Я стану чьей-то официальной подругой или даже женой… Ой, не знаю…

– Сильно нравится?

– Ещё как… – Она покраснела.

– Так в чём же дело? Я была бы на седьмом небе от счастья, если бы мой Сашка так преследовал меня!

– Не дави, – Мила вздохнула и уставилась в потолок, – мне надо подумать…

В этот момент раздался звонок в дверь. Мила застыла на месте и знаком попросила меня сделать то же самое. Я попыталась толкнуть её к выходу, чтобы она пошла и открыла ему, вместо этого увидела у самого своего носа её кулак.

Звонки не прекращались, и мне показалось, что я даже слышу тяжёлые шаги в подъезде. Так мы просидели ещё пять минут.

Ползком преодолев расстояние до подоконника, Мила, осторожно отогнув шторку, выглянула в окно.

– Уехал, – она выдохнула, виновато глядя на меня.

– Ну, и дура! – Я бросила на неё укоряющий взгляд и отвернулась.

– Тебе идёт эффект мокрых волос, – Мила комкала пряди моих волос руками, смоченными пенкой, – ты эдакая Кудряшка Сью! Милая и невинная!

– Спасибо, но я уже опаздываю, – мне неудобно было сидеть на стуле, склонив голову, при свете одной свечи, потому что нельзя было включать свет, – можно побыстрее?

– Нужно ещё подсушить, это всего две минутки, – она присела и достала фен из тумбочки, – лучше расскажи ещё про этого Антона.

– Ну, что ещё про него рассказывать, – я закатила глаза, делая вид, что вспоминаю, – на первый взгляд, не мужчина, а мечта. За такого нужно выходить замуж, рожать ему детей, в общем, на него можно положиться. Это исключительно моё первое впечатление. И могу тебе сразу сказать, что если познакомить с ним Дарью, то она вцепится мёртвой хваткой.

– О, – Мила направила на меня струю тёплого воздуха, – конечно, только если ты желаешь ему зла и хочешь испортить жизнь.

– Ты несправедлива к Даше, – попробовала возразить я, – её поведение – это защитная реакция на окружающий мир. Она не может найти себя, приспособиться, оттого и кажется, что она чересчур расчётлива и цинична.

– Она вчера сказала мне, что деньги правят миром, что в них смысл и радость жизни. Сказала, что без денег не может быть счастья!

– Это юношеский максимализм. Она сама позже поймёт, что была не права. А что ты ей ответила?

– А я сказала, что бывают в жизни случаи, когда деньги ничего не решают. На них не купишь здоровье, а уж счастье – тем более не купишь.

– Она, конечно же, не согласилась?

– Разумеется, – Милка наклонилась ко мне поближе, – а ты в курсе, что она с твоим Сашей в скайпе переписывается?

– Да, я знаю. Мне не очень-то приятно, но я понимаю, что делала то же самое, когда она встречалась с Митей. И это было всего лишь безобидное общение двух друзей. Даша не причинит мне вреда, мы знакомы с детства, я ей доверяю. Сашка тоже – очень общительный человек, как я могу запретить ему что-то, если сама ищу контакт с его друзьями?

– Хорошо-хорошо, ты сама всё знаешь, – Мила выключила фен, – вернёмся к Антону. Как он тебе?

– Приятный красивый молодой человек, – я прошла в коридор и накинула кофточку.

– И всё? – Подруга, казалось, была раздосадована.

– И всё. Статный, воспитанный. Ну и – вполне предсказуемый, как и сотни мужчин, которые пытались меня добиваться.

– Что, тоже спрашивал про родство со знаменитым поэтом? – Мила рассмеялась.

– Ну конечно! – Я надела обувь и посмотрелась в зеркало: белое платье, белые туфельки с открытым носочком, красный поясок и того же цвета клатч делали меня просто неотразимой и подчёркивали свежесть моего молодого лица.

– А ты?

– Опять, сдерживая улыбку, ответила утвердительно: «Да, говорю, Сергей Есенин – мой прадедушка!» и даже продекламировала «Песнь о собаке»!

– Прямо в ресторане? – Мила от смеха сползла по стенке.

Я театрально прижала левую руку к груди, а правую вытянула вверх и изобразила:

– Мать моя женщина! – Она уже каталась по полу, закрывая лицо руками, – Есенина, ты же клоун!

– Клоун сделал своё дело, клоун может уходить, – я посмотрела в глазок, удостоверилась, что никого нет, и повернула дверную ручку, – а потом я призналась ему, что пошутила, и он так же, как и ты, надрывал живот от смеха.

Перед тем, как закрыть дверь, я послала подруге воздушный поцелуй.

На улице уже смеркалось, появился противный холодный ветер. Я поспешила к стоянке возле последнего подъезда, сжимая в кулаке ключи от машины. Моя старая железная ласточка стояла у дальнего края. Подойдя ближе, я почувствовала сзади чьё-то тяжёлое дыхание и быстрые шаги. Кто-то шёл за мной. Моё сердце упало. «О господи», – подумала я. В поле зрения не было ни души. Что же делать? Куда бежать? Завтра найдут мои растерзанные останки, репортаж об этом покажут в «ЧП» и «Дежурной части». Мои ноги подкосились.

Готовая защищаться, я резко обернулась. Он был настолько близко, что крик застрял у меня в горле. Я почувствовала, как чужие руки обхватывают меня за предплечья, и попыталась вглядеться в его лицо.

– Ева, не бойся. Это я, Влад, – это действительно был он.

Я с облегчением приложила руку к бьющемуся сердцу.

– Слава богу, это ты. А я уже думала, что пришла моя подружка с косой…

– Извини меня, я не хотел напугать.

– А что ты так поздно здесь делаешь? – спросила я подозрительно.

– Я жду, когда вернётся Мила, – он замялся в нерешительности, – кажется, она меня избегает. Хочу поговорить с ней.

– Она что, тебя бросила?

– Похоже на то.

– Не переживай, всё образуется. Поехали, я подброшу тебя до дома.

– Спасибо, Ева, но я подожду. Мне просто необходимо поговорить с ней! Я должен объяснить, что происходит со мной, что я чувствую! – Он был в отчаянии.

Я щёлкнула сигнализацией и распахнула для него дверцу со стороны пассажирского сидения:

– Садись.

– Но…

– Самое худшее, что ты можешь сейчас сделать, – это пытаться с ней поговорить. Не нужно её торопить, а тем более – требовать. Садись, и я научу тебя, что нужно делать.

Не совсем довольный происходящим, Влад бросил последний печальный взгляд на горящие вдали окна первого подъезда и сел. Закрыв за ним дверцу, я устроилась на своём месте, скинула туфельки, надела балетки, лежавшие под сидением, и завела автомобиль.

– Значит, я ей не нужен, да? – спросил он, когда мы выехали на улицу.

– Нужен, просто она сама этого ещё не знает, – объяснила я, – дай ей время. Она должна понять, что с тобой ей гораздо лучше, чем без тебя.

– Но как?

– Сделай вид, что тебе и без неё хорошо. Не звони, не пиши, а при встрече надевай маску равнодушия. Это её заденет.

– Это точно подействует?

– Слово тебе даю! – заверила я, – ты выбрал себе прекрасную, достойную девушку, так не жалей сил и средств, чтобы её завоевать. Вот только в этом случае нужна хитрость. Наберись терпения и жди, пока она сама не клюнет на твой крючок.

– А если она забудет обо мне?

– Она любит тебя.

– Тогда она может подумать, что я подлец, который сначала крутил с ней роман, а теперь не обращает на неё внимания.

– Послушай, Владик, – не выдержала я, – я знаю свою подругу много лет. Я знала всех мужчин, с которыми она встречалась. Последний час я провела с ней, обсуждая тебя. Поверь мне, стоит подождать где-то месяц, а потом уже действовать. Хорошо?

– Хорошо, – сказал он, заметно повеселев, – я доверюсь тебе, куда деваться!