Преображение Кэт в Катерину настолько сильно удивило Злату, что она даже не сразу поняла, с чего вдруг все стали такими серьезными. Еще большим ударом для неподготовленной психики Златославы стало то, что Ллевелис и Кэт стали работать слаженно, как одна команда. Оба словно начали разговаривать на иностранном языке. Слова девушка слышала, но смысла их не понимала.

— Как думаешь, сколько времени у нас осталось? — спросила Кэт.

— Немного, — нахмурился Ллевелис. — Эметы будут здесь часа через два, лич — часа через три, ближе к закату.

— Сколько эметов? — нахмурилась Катерина. — Байрон их удержит?

Ллевелис снова наклонился к местному биноклю и несколько минут неотрывно в него смотрел. Злата решила воспользоваться возможностью и выяснить, что происходит.

— Кэт, что…

— Златослава, — Катерина посмотрела на нее так, словно только что вспомнила о ее существовании, — тебе нельзя здесь быть. Иди к детям. Я разберусь тут сама.

Возмущению Златы не было предела:

— Что? Ты что, думаешь, я доверю тебе еще хоть что-то решать?

Катька отсылает ее как дите при взрослом разговоре, чтобы не путалась под ногами?!

Но Ллевелис наконец оторвавшийся от «бинокля», прервал зарождающийся спор:

— Я насчитал девять каменных эметов в авангарде, за ними милингоны, думаю, не менее тридцати-сорока особей и в арьергарде — шесть гьярперов.

Кэт витиевато выругалась. Каменные эметы — это уже плохо. Главная проблема в их уничтожении состоит в том, что мечом или стрелами их не взять. Магия на них тоже не особо действует. А разрушить их по-другому — тоже трудно. Ты его, к примеру, разбиваешь, а он снова собирается воедино из кучи камней. Единственный верный способ от них избавится — это заморозить. Но даже на заморозку одного такого каменного великана уйдет много времени и сил. А их там девять!

Ладно, допустим, с ними разобрались. Но остаются милингоны и гьярперы. Первые — это муравьи ростом с человека, полностью бронированные и очень быстрые. Наемные убийцы, которые работают за низкую плату, из любви к ремеслу. Десяток этих тварей заменит небольшую армию. Как сражаться с тремя-четырьмя десятками? Особенно когда позади плетутся гьярперы — вечно голодные растения-мясоеды, по структуре похожие на большое количество переплетенных между собой лиан. У них нет глаз, ушей, носа и даже мозгов. Ими движет только постоянный голод. А приближение будущего обеда эти «лютики» чуют по вибрациям в земле. Гьярперы медленно передвигаются, однако благодаря лианам атакуют стремительно. При нападении лиана удушает жертву и втягивает внутрь создания, где тело переваривается.

— Здесь оборону держать нельзя, нужно срочно сваливать в Венцеславу, — высказалась она наконец.

— А то я не знаю, — фыркнул Ллевелис. — Я уже думал над тем, как всех отсюда безопасно вывести.

— Вариантов немного, — пожала плечами Катерина. — Реальнее всего уводить их через портал.

— Я не смогу отсюда его построить, — покачал головой Ллевелис. — Я не знаю, где это место, и у меня просто не хватит сил так долго удерживать портал открытым, чтобы пройти смогли все дети.

— О чем вы… — решила напомнить о своем существовании Злата, но Катерина сделала невероятную вещь — приказала:

— Сядь и молчи.

И Златослава в точности выполнила этот приказ. Она не хотела! Но тело само подчинилось. Сказать, что это стало для нее шоком, все равно что ничего не сказать.

— Не используй на ней «голос» так часто, — нахмурился Ллевелис.

— В данной ситуации это наилучшее решение, — рассудительно ответила чародейка и внесла еще одно вполне разумное предложение: — Используй дауров для создания наведенного портала.

— Для этого нужно известить их о том, что этот портал мне нужен, — покачал головой Ллевелис.

— Отправь к ним эльфа, — послышался от порога ровный голос Байрона.

— Разумно, — согласился полудемон, немного поразмыслив.

— Тебя уже отпустило? — оживилась Кэт.

— Нет, — едва успел пискнуть Байрон, прежде чем сорвался и живо побежал вниз.

Его проводили три сочувственных взгляда и один недоуменный.

— Нашел время, — укоризненно покачал головой Ллевелис.

— Вообще, Байрон не виноват, — вступилась за любовника Кэт. — Когда меня со Златославой прихватило, я попыталась нас вылечить. И не знаю, чего там намешала эта парочка, но нейтрализовать действие этой гадости у меня не вышло. Так что радуйся, что на тебя не подействовало.

Злата хотела бы сказать, что все это напоминает дикий бред, но как ни старалась — не могла ослушаться приказа Катерины. Ллевелис стоял и думал о своем. Кэт выжидающе смотрела на него.

Наконец полудемон заметил пристальное внимание к своей персоне и спросил:

— Что?

— Ты эльфа отправлять собираешься? — надменно спросила чародейка.

Ллевелису опять захотелось с досады хлопнуть себя по лбу. Но, решив не ронять свое достоинство, он ограничился тем, что сказал:

— Я не забыл, просто задумался.

— И какая же светлая мысль пришла в твою голову умирать? — вопросительно приподняла левую бровь Кэт.

— Почему лич движется именно в этом направлении? — проигнорировав ее тон, спросил полудемон.

— В смысле? — даже удивилась чародейка. — Он же уничтожает все живое. А тут вон сколько всего живого бегает, прыгает, орет и усердно просит ремня.

— Откуда лич про это знает? — вкрадчиво поинтересовался Ллевелис. — Даже я не знал, что в этом районе кто-то живет.

Такая постановка вопроса загнала Кэт в тупик.

— Хм… я не знаю, — в конце концов пожала плечами чародейка. — Я мускулы. Мозги у нас Златослава. — И, как будто только сейчас вспомнив про подругу, Кэт повернулась к неподвижно сидящей Злате. — Кхм, тебе, наверное, интересно, что сейчас происходит.

Девушка даже не моргнула, глядя на нее пустым взглядом. Ллевелис коснулся ее сознания незримой тенью. Ему хотелось знать, что она сейчас чувствует. И напоролся на такую же тень. Он с возмущением посмотрел на Кэт:

— Ты что, опять пытаешься стереть ей память?

— Ты что, дурак? — фыркнула она. — Для этого нужен сложный, длительный ритуал со свечами, пентаграммами и заклинаниями.

— Тогда что ты с ней делаешь? — нахмурился полудемон. Происходящее нравилось ему все меньше.

— Ничего, — пожала плечами Кэт.

— Не ври, я же чувствую, — начал терять терпение Ллевелис и схватил ее за руку.

— Ну не знаю, что ты там чувствуешь, — огрызнулась чародейка, освобождаясь, — но точно не меня.

— Тогда кого?

Оба не сговариваясь посмотрели на Злату, выражение лица которой начало неуловимо меняться. До них одновременно дошло, что происходит.

— Невозможно, — потрясенно произнесла Кэт. — Это невозможно! На ней же была защита…

— Которая слетела, когда Злата первый раз умерла, — безрадостно опроверг ее довод Ллевелис.

— О чем вы говорите? — неуверенно спросил Вигго, напоминая о том, что все еще здесь.

Ллевелис тяжело вздохнул. Ему не хотелось произносить это вслух, но ситуация сложилась такая, что сейчас не до слабостей. Поэтому он ровным тоном объяснил бедолаге аксолу про то, в какой заднице они все оказались по недосмотру.

— Златослава сейчас под чьим-то ментальным контролем. И, судя по тому, как прочно этот кто-то обосновался у нее в мозгу, контроль был установлен давно.

— Зач-ч-чем? — заикаясь, спросил Вигго, который действительно был настолько далек от конфликтов в Матэнхейме и прочего, что просто не понимал, какая может быть польза от того, что причиняешь вред другим. Вообще, до появления лича с его армией самый большой стресс для Вигго — это дети, которых он милосердно приютил. А тут за два дня столько, что хрупкая психика аксола грозила скоро не выдержать. Если бы кому-то было дело до переживаний Вигго, он бы заметил первые признаки — заикание, нервный тик в левом глазу. Но проблема уединенной жизни в том, что нет не только врагов. Друзей тоже нет. А тем, кто сейчас окружал аксола, было на него откровенно плевать.

Их волновала Злата.

И все же Катерина снизошла до объяснения:

— Затем, олух ты этакий, чтобы шпионить за нами. Все это время враг знал и слышал все то же, что и Златослава. Так он и узнал про ваш сиротский приют, бестолочь ты немощная! А теперь еще и знает, что мы сваливаем в Венцеславу.

Вигго казалось, что Катерина ждет от него предложений, раз уж рассказала всю правду. И он выдал первое, что пришло в голову:

— Так давайте прогоним этого кого-то.

Катерина наградила бедолагу таким взглядом, что его бросило в холодный пот.

— Гениально! — отчеканила она. — Просто гениально! А мы стоим тут, такие два идиота — он сильнейший маг в Матэнхейме, а я одна из сильнейших чародеев мира, — и репы чешем: как же быть?

— А что такого, — аксол вытер платочком пот, который ручьем стекал по лицу, — я… кхм… сказал?

На этот раз ответил Ллевелис:

— Мы не сможем просто взять и выкинуть шпиона из разума Златы. Это чревато необратимыми последствиями.

— Но… — растерялся Вигго. — Вы же… вы же правитель… и она… она же чародейка… и разве…

— Мы сильны, но не всемогущи, — холодно сказал Ллевелис, глядя на жесткую улыбку на лице Златы. — И кто бы там ни был, он знал об этом, выбирая себе жертву.

— Давай мы подумаем об этом позже, — рассудительно предложила Кэт. — Сейчас отсюда нужно валить бодрым шагом в Венцеславу. Там и разберемся, что дальше делать.

— А-а-а… — протянул аксол, вытирая уже ручьями стекающий холодный пот. Для бедолаги происходящее было жутким стрессом. — Это… ну-у… не повредит? — Он взглядом указал на Злату.

— Нет.

Больше Ллевелис ничего объяснять не собирался. Впрочем, как и Кэт. Хотя сейчас имя Кэт казалось ругательным, если применять его к чародейке. Умная, проницательная и собранная. Даже манера говорить и тембр голоса изменились. Вместо легкомысленности появилось презрение ко всему окружающему. Но винить ее в этом глупо. Все чародеи рождаются с осознанием превосходства над всем сущим и преисполненные чувством своей значимости.

Хотя сейчас Ллевелис готов был дать руку на отсечение, что Катерина чувствует то же, что и он. Злость и досаду.

Как? Как два могущественных чародея умудрились просмотреть шпиона в мозгу у дорогого обоим человека?! Ведь Катерина, так же как и Ллевелис, заботилась о Злате, хотя и по-своему.

Ответ прост — они оба были слишком заняты друг другом. Ведь два чародея, пусть один из них и полукровка, это прежде всего два сильных конкурента. Стоит им сойтись в борьбе за что-то, и азарт затмевает разум. Ллевелис был сосредоточен на том, чтобы не пропустить какого-то подленького приемчика от Катерины. Она занималась тем же. И ни один не думал о возможных происках врага.

Впрочем, некогда терзаться угрызениями совести. Катерина права — нужно уходить.

За разум Златы можно не опасаться. Чтобы иметь возможность управлять чужим разумом (незаметно подслушивать, выполнять определенные действия, пока владелец в отключке), все маги используют два способа: удаленное воздействие или бискариев. Первое — очень сложный и энергоемкий процесс, так как магу придется подчинять чужой, сложноорганизованный разум. Сделать это незаметно практически невозможно. Ну разве только на личе, потому что у него нет воли к сопротивлению. Поэтому чаще всего маги пользуются бискариями — бесплотными сущностями, не имеющими собственной воли. Их как бы подселяют в разум того субъекта, за которым нужно следить. Бискарии ведут себя очень тихо, поэтому бедолага ничего не подозревает вплоть до того момента, как слияние разума и этого мелкого паразита (по-другому и не скажешь) будет завершено. После этого сущность становится как бы отмычкой к разуму. Магу не нужно грубо вторгаться напрямую. У него теперь есть ключи к черному ходу.

Как правило, магу, чтобы покинуть разум бискария, нужно произнести определенное слово или сделать определенный жест. Сама того не ведая, Катерина заперла владельца бискария в разуме Златы. Прямо сейчас никуда сбежать он не может. И сжечь мозги тоже — это будет равносильно самоубийству. Хотя — и это действительно проблема — у него сохранилась способность управлять личем. Оставался, конечно, ничтожный шанс, что неизвестный враг работает с напарником, но Ллевелис старался об этом не думать.

— Златослава, встань.

Девушка покорно встала.

— Иди за мной.

Несмотря на то что чародейка все делала правильно, Ллевелиса все равно коробило то, как она использует «голос» на его леви.

Он проводил взглядом девушек и аксола, посчитавшего наиболее правильным пойти с ними, и приступил к выполнению своих обязанностей.

Чтобы увести детей в безопасное место, нужно связаться с даурами и приказать открыть портал. Самый быстрый и надежный способ — это эльфийская курьерская служба. Позвать нетрудно — коротко свистнуть три раза. Что Ллевелис и сделал. Эти маленькие крылатые проныры размером меньше его ладони живут в цветах и на ветках деревьев. Поэтому неудивительно, что прошло всего несколько секунд, и один из них тут же появился в зоне видимости. К плюсам их использования можно отнести скорость доставки сообщения — полчаса это максимум. Еще одно преимущество — на всех эльфах лежит заклятие курьерской конфиденциальности: никто, кроме того, кому адресовано послание, не сможет понять речь маленького курьера. Для прочих она будет звучать как неразборчивый писк.

Но минус крылся в стоимости услуг этих пройдох. Маленькие, но ушлые крылатые эльфы невероятно жадные, и их услуги стоили приблизительно столько же, сколько и небольшая страна!

Обычно Ллевелис из принципа торговался с ними, но сегодня ему было не до того. Он быстро надиктовал текст послания, назвал имя адресата и накинул десять процентов за срочность. Оставалось ждать.

И думать.

Ллевелис сел в кресло и задумался. Все это время он и остальные топчутся на одном и том же участке: Терасса, Гунари, Венцеслава. Обстоятельства каждый раз складывались так, что дальше Мластины пройти они не могли. Да и туда попали случайно, потому что Злата была тяжело ранена. Еще ни разу за все время после появления врага они не покинули пределов Форт-Сола. Что примечательно — и лич тоже. Он не пошел в другую сторону, что было бы разумнее, с какой стороны ни посмотри. Лич пошел через лес, в сторону городов, которые не имеют стратегической важности и не настолько уж густо населены.

Единственное разумное объяснение — маг, призвавший нежить, может контролировать его только на определенном расстоянии. Сам он находится где-то здесь. Поэтому и лич движется в его направлении.

Терасса, Гунари, Венцеслава. Каждый раз вся честная компания по той или иной причине оказывалась в этом треугольнике.

Если Ллевелис прав насчет дальности воздействия неизвестного мага, то, учитывая, что лич впервые появился с другой стороны огромного леса, а девушки появились ближе к Терассе, разумнее всего предположить, что призвавший их маг находится посредине.

А что у нас посередине леса Форт-Сол?

Мластина!

Ллевелис вскочил и побежал догонять Катерину и Злату. Да чтоб все звезды посыпались в преисподнюю! Вот как бискарий оказался в разуме леви.

— Подожди! — догнав девушек, окликнул полудемон Катерину. — Нужно поговорить.

— О чем? — изумленно вскинула брови чародейка.

— Не с тобой, — с мрачной угрюмостью покачал головой Ллевелис и подошел вплотную к Злате. — Я хочу поговорить с Хельгой.

Губы девушки разошлись в презрительной улыбке.

— Кто такая Хельга? — холодно осведомилась Катерина.

— Целительница, которая вылечила Злату после ранения бартому.

Кэт поджала губы.

— Дай угадаю. — Голос чародейки сочился презрением. — Пока она там вас лечила, ты не удосужился поставить защитный контур, а она, улучив момент, подселила бискария к Златославе.

Ллевелис промолчал, и это молчание было красноречивее любых слов. Да. Он тогда не головой думал и забыл поставить защиту. И глубоко сожалел, что вообще оставил свою наставницу в живых.

— Мы с леви… — Полудемон прочистил горло. — Провели время вместе в Лимбо. И она… как бы прониклась ко мне симпатией…

— Вы переспали, и ей понравилось, — перевела Кэт и, увидев неодобрительный и злой взгляд Ллевелиса, добавила: — Тут все взрослые, говори, как есть.

— Я рассказал ей правду, и она приняла ее спокойно, — как можно более ровным голосом продолжил он. — Но Хельга ее чем-то опоила, и Злата забыла весь тот день.

Катерина на секунду отвела глаза, словно что-то обдумывая.

— А что именно эта Хельга ей дала? — наконец спросила чародейка. — Она тебе сказала?

Ллевелис задумался, вспоминая.

— Отвар сон-травы.

Катерина расплылась в злорадной улыбке.

— Ллевелис, какой же ты лопух. — И прежде, чем мужчина успел отреагировать, чародейка повернулась к подруге. — А ты не на того человека батон крошить собралась, недоучка.

И целительница в теле Златы, и ее бывший ученик дружно наградили Кэт недоуменными взглядами.

— По ходу, вы тут уже до такой степени страх потеряли, что вас даже не учат элементарным правилам безопасности! — продолжала насмехаться Катерина. — Ауру ни от кого не прячем, ни у кого не проверяем. А вот если бы ты, старая кошелка, додумалась проверить ауру Златославы, то увидела бы, что она не человек. И зелье твое на нее подействует иначе.

Ллевелис нахмурился, но пока молчал. Чародейка что-то задумала, и пока не понятно, что именно.

— Благодаря эксперименту, проведенному моим отцом, организм Златославы приобрел некоторые специфические особенности, — туманно объяснила она. — Любое зелье влияет на нее так же, как на чародея. Твоя сон-трава пока действует. Но это ненадолго. Думаю, самое большее до завтрашнего вечера его действие будет нейтрализовано.

Хельга было нахмурилась, но спустя минуту многообещающе ухмыльнулась.

— Че ты лыбишься? — презрительно спросила Катерина, сдерживаясь, чтобы кулаком не стереть эту поганую ухмылку.

— По моим подсчетам, — хмуро объяснил Ллевелис, — лич будет у ворот Венцеславы приблизительно в это же время.

— Но ведь она же здесь, — ткнула пальцем в грудь подруги Кэт. — Она же не может управлять им.

— Полагаю, ей и не нужно, — покачал головой полудемон. — Сначала я думал, что у нее есть партнер. Но бискарий натолкнул меня на другую мысль.

— Считаешь, она могла подсадить его и личу? — вопросительно изогнула бровь чародейка.

— Неживое существо здесь бы не помогло, у него нет своих мыслей или стремлений, — возразил Ллевелис. — Ей нужен был кто-то, кто хотел бы отомстить Матэнхейму так сильно, чтобы его жажда мести могла заразить и лича. Даже не Матэнхейму… мне. Этот кто-то идет за мной.

Полудемон замолчал, переводя дух. Кажется, он понимал, что натворила его учительница.

— Хельга, — мужчина с сожалением посмотрел на нее, — как ты могла?

Женщина, напротив, продолжала улыбаться. Только сейчас к злорадству примешалась отчаянная боль.

— Что? — спросила Кэт. — Что она сделала?

Ллевелис вздохнул:

— Хельга сама руководит личем, — отвернувшись, сухо сказал Ллевелис. — Она разделила свое сознание.

— Ты создала доппельгангера?! — ахнула чародейка. — Для этого же нужно умереть, и ритуал потребует большого количества энергии… — Девушка осеклась, неожиданно осознав, откуда была энергия. — Ну конечно, деревня!

Катерина не могла не признать, что это было весьма изобретательно. Собственно, она, как чародейка, если бы ступила на тропу мести, наверное, поступила бы так же — использовала все подручные средства. Хотя… Кэт всегда использует все подручные средства, просто потому, что они у нее есть.

— Если подумать, то все логично. Ты собирала их души, чтобы получить энергию. Проблема в том, что это нестабильный источник. Он быстро умирает вне тела. Вот почему эпидемия, а не одно массовое отравление. Чтобы селяне помирали понемногу. И естественной смертью. — Повернувшись к Ллевелису, она добавила: — Это обязательное условие. Души тех, кого убивают, умирают вместе с носителями и уже не перерождаются. Цепь прерывается. А души тех, кто умер по естественным причинам…

— Покидают старую оболочку и перерождаются в новой, — с раздражением закончил за нее полудемон. — Теорию я и без тебя знаю. Лучше отведи детей и Злату в Венцеславу. Там мы вытащим из нее доппельгангера.

— Почему ты уверен, что это не сама ведьма? — с сомнением спросила Катерина.

— Потому, что Хельга меня учила: если у тебя несколько задач, то в первую очередь выполнять нужно ту, что важнее, — негромко ответил Ллевелис. — Лич и месть всему Матэнхейму — главная задача. Месть мне — второстепенная.

Полудемон повернулся и пошел назад, в комнату с биноклем.

— А мстит-то она за что? — услышал он вопрос Кэт, на который не стал отвечать.

Переход в Венцеславу получился драматичным.

По приказу Ллевелиса все от мала до велика собрались на просторном балконе. Это было стратегическим решением. Дауры не станут открывать большой портал в помещении, и с этой стороны здания можно наблюдать за той стороной, с которой ожидался враг. То ли эльф к даурам опоздал, то ли они были чем-то заняты, но переход открыли только тогда, когда на горизонте уже были видны эметы. Подростки понимали, что их ждет, если те придут, и молчаливой кучкой стояли возле Вигго. Малыши ничего не понимали, но чувство страха и тревоги передалось и им, поэтому они тоже боязливо жались к аксолу. Катерина держалась рядом со Златой-Хельгой, следя, чтобы та не выкинула какой-нибудь номер. Наконец-то выздоровевший Байрон сидел тут же на невысоких перилах и зачем-то затачивал свой меч, искоса поглядывая на Пота и Омси. Ллевелис наблюдал за горизонтом. Он первым и заметил эметов.

Полудемон уже начал обсуждать с Байроном план боя, когда открылся портал перехода.

Первыми пошли Вигго, Тео, Кэт и Злата. Чародейка и аксол на той стороне принимала детей по одному, а оборотень присматривал за невольной шпионкой. Последними должны были идти Ллевелис и Байрон, следящие за тем, чтобы все дети покинули обреченный дом. Парочку ребятишек, визжащих от страха, как поросята, и постоянно убегающих, пришлось ловить и тащить в портал. На уговоры уже не оставалось времени — эметы подходили к саду, окружавшему дом.

Дауры открыли портал в резиденцию Ллевелиса в Венцеславе. К тому моменту, как мужчины шагнули на красную мраморную плитку, которой был выложен пол, и за ними закрылся портал, Катерина уже раздавала приказы направо и налево. Слуги беспрекословно бежали их выполнять. И, нужно сказать, командовала чародейка со знанием дела: распределила детей (при этом загадкой осталось то, откуда она знает, где гостевые комнаты, потому что даже хозяин дома об этом догадывался лишь смутно), приказала покормить их, ну и по мелочи — приготовить город к обороне, отправить посыльного к префекту, чтобы тот собрал и вооружил всех мужчин, способных держать оружие, проверить припасы, и так далее.

Как только этот вопрос был решен, Катерина, Байрон, Тео, Ллевелис и Злата-Хельга уже почти традиционно устроили совет в библиотеке.

— И каков наш дальнейший план? — спросил Байрон, нехотя потягивая из бокала мутно-зеленую жидкость, которая, по словам Вигго, должна облегчить его самочувствие.

— Нужно придумать, как нейтрализовать лича, — высказал общую идею Ллевелис.

Кэт фыркнула:

— А подробности у этого гениального плана есть?

— Я над ними думаю, — туманно ответил полудемон.

— А с нами поделишься? — язвительно спросила Катерина. — Вдруг что дельное подскажем?

Байрон уже знал, что девушка оказалась чародейкой и случайно заперла внутри Златославы доппельгангера. Сам наемник всегда поступал со всеми шпионами одинаково — камень к ногам и в реку, либо тупо нож под ребра, ну или куда нужно, смотря какой он расы. И его первым порывом было схватиться за нож и в этом случае. Ничего личного — просто безопасность большинства для него превыше жизни одной девушки. Будь она хоть трижды избранницей Ллевелиса и хоть тысячу раз дорога Кэт.

Но проблема заключалась как раз в этих двух. И Байрон не разделял их слепую веру в то, что Злату можно спасти. Есть проблема — есть решение. Капитан элитного отряда наемников приготовил стилет, чтобы пустить в ход в подходящий момент.

— Мы уже решили, что лича нужно отправить в другой мир, — меж тем продолжил Ллевелис. — Мы не придумали, как это сделать, не приближаясь к нему.

— Может, сделать портал, который сам откроется в нужное время? — предложила Кэт. — Или сделать его дистанционным, чтобы открыть удаленно, не приближаясь.

— Злата это уже предлагала, — сказал Ллевелис. — Но дауры не успеют сделать и передать нам такое устройство…

— А аксол сумеет? — оживился Тео, который до этого весьма вяло принимал участие во всех событиях.

Чародейка и полудемон переглянулись. Вот про Вигго-то они и забыли. А ведь аксолы и впрямь гениальные изобретатели!

— Позови его сюда и выясним, — будничным тоном предложил Байрон.

Тео кивнул и вышел.

— Остался последний нерешенный вопрос, — откашлявшись, начал кейтар. — Леди Злата…

— Будет жить, — безапелляционным тоном заявила Кэт.

— Леди Злата — не твоя проблема, — холодно сказал Ллевелис.

— И что же ты планируешь делать? — вопросительно изогнул бровь Байрон.

— Вытащить из нее доппельгангера, — спокойно ответил полудемон.

— Как? — теперь уже скептически спросила Кэт.

Ответ Ллевелиса поверг в шок всех присутствующих:

— Убив его.

Прошло несколько секунд, прежде чем Катерина снова обрела дар речи:

— Ты в своем уме? Убить доппельгангера можно, только убив носителя, а изъять его может только тот, кто подселил!

— Я и хочу убить Злату, — со спокойной улыбкой сказал Ллевелис.

— Только через мой труп, — решительно заявила Кэт, становясь в боевую стойку.

— Злата уже несколько раз умирала, и я ее возвращал, — напомнил Ллевелис. — После того как леви некоторое время пребывала в Лимбо…

— Не называй ее так, — капризно сморщила носик Кэт. — Она тебе такая же леви, как я Байрону жена.

У кейтара на лице не дрогнул ни один мускул. Он ничем не выдал того, что эта фраза задела его за живое. А Ллевелис тем временем приводил разумные доводы в пользу своей задумки:

— Ты убьешь Злату, а я подхвачу ее в Лимбо и спустя некоторое время верну назад. Чтобы мы не вернулись до того, как доппельгангер окончательно и бесповоротно умрет, ты накинешь на нее запрещающее заклинание и снимешь, только когда опасность полностью минует.

— А ты уверен, что сможешь ее вернуть? — недоверчиво спросила Кэт.

— От этого и моя жизнь зависит, — невесело усмехнулся он.

В дверь негромко постучали, и на пороге возникли раскрасневшийся Тео и испуганный Вигго.

— Вот ваш аксол. — Оборотень втащил бедолагу в комнату и поставил перед Кэт. Власть луны над ним была еще очень сильна, а чародейка была источником сильной боли. Где бы она этому ни научилась, но Тео готов был молиться на нее.

Кэт почесала ему за ушком, и оборотень замурлыкал.

— Вигго, — ровный тон хозяина дома заставил аксола подпрыгнуть на месте, — скажи, ты мог бы создать механизм, который открыл бы портал в другой мир в определенное время?

— Думаю, да… — неуверенно промямлил Вигго. — Сколько у меня есть времени?

— До заката, — бесстрастно ответил Байрон.

— Но это же слишком мало! — в отчаянии воскликнул аксол.

— Больше у тебя просто нет, — устало пояснил Ллевелис. — Завтра на закате лич со свитой будут под стенами города. Если они сюда доберутся — не выживет никто.

— Но… но… но… — Вигго отчаянно пытался переложить с себя ответственность и найти выход из сложившейся ситуации. — А что, если жителей города переселить так же, как и нас с детьми?

— Мм… — заинтересовался Ллевелис. — Что же ты молчал, что у тебя есть неограниченный источник энергии? Это же полностью меняет дело!

— У меня нет такого источника… — растерянно пробормотал тот. — Его ни у кого нет…

— Тогда хватит корчить из себя идиота, — разозлилась Кэт. — Сам знаешь, что для того, чтобы эвакуировать такой город, как Венцеслава, понадобится прорва энергии, которой просто нет! Никакие дауры не смогут в такие короткие сроки ее собрать и построить большой портал! Если не хочешь, чтобы смерть нескольких десятков тысяч жителей Венцеславы была на твоей совести, — марш работать!

Злая чародейка способна быстро убедить любого в своей правоте. А мирного аксола, пацифиста и, если посмотреть правде в глаза, тюфяка безотказного — тем более. Вигго выбежал из комнаты так, словно ему сейчас голову откусят, если он останется.

Тео вздохнул, вставая, и со словами:

— Я проконтролирую, — пошел следом.

Кэт скептично хмыкнула, не особо веря в то, что оборотень хоть что-то понимает в работе аксола, и спросила:

— Когда будем приступать к спасательной казни?

— Немедленно, — ответил Ллевелис.

— О’кей, — легко согласилась Катерина. — Что мы будем делать?

— Сейчас я отправлюсь в Лимбо, — начал раздавать инструкции полудемон. — При этом вид у меня будет как у мертвого. Не обращай внимания, так и должно быть. Я могу оставаться в таком состоянии довольно долго. После этого убьешь Злату. Не мечом и не кинжалом. Выбери способ, при котором ей не будет причинен какой-либо вред. Я могу вернуть душу только в то тело, которое не пострадало. Накинешь на нее отвращающее заклятие и жди, пока доппельгангер не покинет тело. Все поняла?

Чародейка, сдержав свою натуру и все рвущиеся наружу ехидные комментарии, кивнула.

— Тогда приступим.

Ллевелис знал, что сильно торопит события и стоило бы передохнуть. Но ему хотелось поскорее освободить Злату от власти доппельгангера. Поэтому он привычно закрыл глаза, отключаясь от всего вокруг и переносясь в Лимбо.

Катерина наблюдала за ним не без интереса. Она подмечала все: изменение ауры, замедление жизненных процессов. Каждая мелочь в будущем могла пригодиться.

Когда показатели полудемона абсолютно замедлились, Катерина приступила к своей части плана и ровным тоном произнесла:

— Твое сердце больше не бьется.

Дальнейшее произошло пракгически мгновенно. Злата-Хельга дернулась, как от удара, хватая ртом воздух, и мешком упала на пол. Байрон едва успел подхватить ее и уложить в кресло рядом с креслом, в котором лежал Ллевелис.

— Что будем делать дальше? — спросил он у девушки, плетущей вокруг подруги аркан заклинания.

Та ответила не сразу, только после того, как закончила:

— Теперь ждем.

Катерина села напротив и принялась напряженно вглядываться в ауру. Аура Златы, бледно-золотая, погасла практически моментально. А вот болотно-зеленая доппельгангера пока светилась ровным светом. Но вскоре и по ней пошли рябь и всполохи. Местами начали появляться дыры. Сущность металась в агонии, но хваталась за жизнь, цеплялась за малейший шанс удержаться. Как ни странно, но доппельгангер хотел жить.

Его главная проблема состояла в том, что Катерине было глубоко наплевать на то, чего ему хотелось. Единственное, что волновало чародейку, собственное благополучие и в данный момент жизнь Златы. Катерина воспринимала ее не просто как свое творение. Златослава ощущалась чародейкой как часть ее самой — как еще одна рука, нога или что-то в этом роде. При этом девушка была самостоятельной личностью. Кэт нравилось, что рядом со Златой она может быть кем-то еще, кроме беспринципной эгоистичной чародейки. Например, беспринципной эгоистичной лучшей подругой. Что бы там ни думал Ллевелис, любовь и дружбу Кэт ей не внушала. Злата терпела сумасбродную подругу со всеми ее прихотями и закидонами исключительно по собственной воле.

Поэтому сейчас Кэт зорко следила за малейшими изменениями. Нельзя было пропустить тот момент, когда аура чужой сущности погаснет. Это Ллевелис может находиться вне тела сколько угодно времени. А у Златы есть минут пять-шесть от силы.

Наконец доппельгангер сдался. Несколько последних, агонизирующих всполохов, и аура погасла. Катерина для верности выждала еще немного. Она не хотела поспешить и оставить внутри хотя бы одну тлеющую искорку этой твари. И только убедившись, что никакая жизнь в этом теле не теплится, сняла отвращающее заклинание и стала ждать. Ничего не происходило еще с минуту.

— Это нормально, что их так долго нет? — нахмурился Байрон, который до этого предпочитал не вмешиваться.

— Откуда я знаю, — огрызнулась Кэт. — Я такого никогда не делала. Это только демонам под силу. А единственный демон сейчас вне зоны доступа.

Прошла еще одна мучительно долгая минута, прежде чем Катерина почувствовала изменения. Аура Златославы медленно, но верно снова засветилась и с каждым мгновением сияла все ярче. При этом у нее появился странный цвет и узор. Вроде все тот же, что и прежде, но он стал интенсивнее, более мудреным, с множеством новых хитроумных витков и вкраплений.

Не успела Катерина толком изучить это что-то новенькое, как полудемон открыл глаза и, едва глянув на сидящую напротив чародейку, злорадно улыбнулся. А еще через мгновение пришла в себя Злата.

Девушка открыла глаза, как будто это далось ей с огромным трудом.

— Привет, — весело улыбнулась ей Катерина.

Златослава ответила на приветствие ударом кулака в челюсть подруги. Сильным ударом.

— За что? — спросила Кэт, вставая с пола.

— За то, что ты мне тысячелетиями полоскала мозги. — Злая Златослава встала, пошатнулась, но удержалась на ногах и, подойдя к чародейке, снова ей врезала, но теперь ногой по животу. — За Александра. За то, что держала при себе как дворняжку бесправную.

— Ты ей все рассказал? — спросила Кэт, перекатываясь от Златы подальше и вставая на четвереньки. — Скотина! Кажется, у меня треснуло ребро.

— Я не давал тебе никаких обещаний по этому поводу, — холодно сказал Ллевелис. — И тем не менее я ничего не рассказывал.

— Тогда как она узнала?

— «Она» стоит рядом с тобой, — с холодной злобой отчеканила Златослава. — Не смей вести себя так, как будто я просто мебель.

Катерина, держась за стоящее рядом кресло, встала и тут же почти упала в него. Она больше не смотрела на подругу привычно легкомысленным взглядом. В этот раз на Злату смотрела истинная чародейка, наследница рода Девитт, разменявшая не один десяток тысячелетий, участвовавшая в кровавых и смертельных битвах, исследовавшая далекие миры и прикоснувшаяся к тайнам Вселенной.

— И как же ты узнала правду, Златослава? — спросила Катерина пустым голосом, от которого стоявшая напротив девушка поежилась и гнев ее приутих.

— Хранитель дал мне выпить водички из источника памяти, — сердито ответила Злата, чувствуя себя как нашкодивший ребенок, стоящий перед родителями. И это при том, что она знает, что во всем права!

— Хорошо, — тем же тоном произнесла Кэт. — Ты все знаешь. И что?

— Как это что?! — возмутилась Злата. — Как это что?! Что значит «что»?!

— Дальше что?

Вопрос застал девушку врасплох. Она высказалась на эмоциях, а что будет делать дальше и чего пыталась этим добиться, в общем даже и не представляла. Поэтому молчала.

— Тогда я тебе скажу, — сказала Кэт. — Дальше ничего не будет. И ничего не изменится.

— Как это не изменится? — Возмущение вспыхнуло в Златославе с новой силой.

— Так. Не изменится, — твердо ответила Катерина Девитт, но все же снизошла до объяснений. — Ты рождена только для того, чтобы у меня был источник энергии. Я дала тебе хоть подобие жизни. Можешь уйти, держать не стану. Но куда ты собралась? К людям? Ты не человек. К чародеям? Да они тебя на винтики разберут живьем. К своему ненаглядному полукровке? Так ты его интересуешь только в качестве инкубатора для воспроизведения потомства.

Ллевелис, до этого не вмешивавшийся в беседу, встал и подошел к Златославе. Он встал позади, покровительственно положив руки ей на плечи, и, поцеловав девушку в макушку, сказал:

— Это неправда.

— Ты мне солгала? — Злата по-прежнему обращалась к Катерине.

— Нет, — ответил за чародейку Ллевелис. — Она просто не понимает моих чувств к тебе. Среди чародеев не принято открывать кому-то свое сердце и душу, жить кем-то другим. Я знаю, о чем говорю, моя мать чародейка. Она тоже долгое время не могла довериться отцу. Но это в нашей природе, в природе демонов, становиться сильнее, когда рядом есть близкая душа, в которой заключается смысл каждого прожитого дня. Ты знаешь, я не лгу.

— Это тоже ничего не меняет, — холодно осадила его Кэт. — Куда тебе идти? Какой жизнью жить, если ты даже не знаешь, кто ты?

— Я знаю, кто ты, — тихо сказал Ллевелис. — И всегда знал.

Катерина рассмеялась.

— Не смеши, — отдышавшись, сказала она. — Я, ее создатель, не знаю, кто она. Мой отец Бальтазар Девитт — гений, придумавший, как ее сделать, не знал, кто она. Что можешь знать ты?

Ллевелис не говорил с Катериной. Ллевелис говорил со Злагославой:

— Ты — моя леви. Мое сердце, моя душа, мое тело — все выбрало тебя как единственную спутницу. Мне все равно, какой там суп из твоих генов сварил Бальтазар Девитт. Я смотрю на тебя, и мне открываются твои мысли, порывы, чувства. Ты умная и красивая. Идеал, лучшая из встреченных мною. Я знаю тебя. Златослава. Ты женщина, которую я люблю и с которой хочу разделить свою вечность, если ты примешь меня.

— Как трогательно! — фыркнула Кэт. — А ты, часом, ничего не забыл, Ромео?

Ллевелис одарил ее холодным взглядом и вопросительно приподнял бровь.

— Например, что за нею придет Александр? Или что к стенам этого города подбирается лич? Или что вечности или детей у вас попросту может не быть? И наконец, — она коварно улыбнулась, — ты забыл спросить у меня разрешения, чтобы оставить Златославу себе.

— Я спросил разрешения у нее, — сухо ответил тот. — Твое мнение меня не интересует.

Катерина хмыкнула и приказала:

— Врежь ему.

Златослава не успела даже подумать о том, что делает: кулак сжался и с силой врезался в челюсть Ллевелиса.

— О боже! — испуганно воскликнула Злата. — Прости меня, пожалуйста…

— Ты будешь бить его каждый раз, когда он будет подходить к тебе ближе чем на метр, — так же ровно и спокойно сказала Катерина.

— Катерина, тебе не кажется, что это уже слишком? — осведомился Байрон, про которого все будто забыли.

— Мне кажется, — резко ответила Кэт, — что ты лезешь не в свое дело. Остальное — нормально.

— Ллевелис мой наниматель, — не отвел взгляд Байрон. — Его благополучие — мое дело.

— Тогда ради его же благополучия не подпускай его к моей Златославе ближе чем на метр! — зло рявкнула Катерина и снова воспользовалась «голосом»: — Златослава, мы уходим.

— Куда? — спокойно спросил Байрон.

— Что? — Катерина остановилась у самой двери.

— Куда ты собралась идти? — повторил свой вопрос наемник.

— Не твое дело, — огрызнулась чародейка и уже взялась за ручку двери, чтобы выйти, но всегда спокойный и уверенный голос снова остановил ее:

— Ты забыла, что если лича не остановить сейчас, то бежать вам будет некуда. Рано или поздно он и его армия уничтожат все и всех в Матэнхейме.

— Мне плевать на Матэнхейм, — заявила Катерина. — И на вас всех плевать. Я знаю заклятие перехода, и мы успеем вовремя отсюда уйти.

— Тогда почему вы все еще здесь? — спросил Ллевелис.

Чародейка одарила его взглядом, полным жгучей ненависти:

— Значит, понял наконец.

— Что понял? — сглотнув, спросила Златослава. На фоне всего, что происходило, девушка готова была к любым сюрпризам.

— Последние несколько дней я то и дело прокручивал в голове рассказанную тобой историю. — Ллевелис обращался только к Катерине. — И у меня возникало все больше и больше вопросов: ты чародейка, так почему просто не сбежала из Матэнхейма, когда стало припекать? Зачем эта игра в обычного человека? Ты рассказала, что Злата создавалась только в качестве живого источника энергии. И такой же источник энергии был у каждого. Когда умер источник твоего брата, почему вы не создали ему новый? Сама ведь говорила, что эту методику разработал твой отец и вы уже не раз испытывали ее на разных индивидах. Это бы решило все ваши проблемы с энергией.

Катерина молчала, с ненавистью глядя на него.

— А еще я заметил, что ты только говоришь про заклинания. Знаешь их свойства, для чего какое предназначено. Но ты ни разу не колдовала находясь вдали от Златославы. Даже в Гунари, когда тебя зачаровал Ламонт.

— И что? — встревоженно спросила Злата.

— Для чародейки это не характерно. — Полудемон бросил на леви быстрый взгляд и снова посмотрел на Кэт. — И, как мне кажется, я знаю, в чем причина.

— Ну говори, — глухо сказала Катерина.

— У вас не вышло вырастить источник. — Ллевелис смотрел на нее почти с жалостью. — Поэтому отец отсек твой, разделил его на четыре части и сделал из них ростки.

— Что это значит? — Злата посмотрела на Катерину, которая низко опустила голову.

— Катерина не может перенести вас отсюда, — ровным тоном пояснил полудемон. — Она вообще сейчас ни на что не способна.

— Это правда? — в шоке уставилась на нее Злата.

Кэт молчала.

— И я думаю, что понимаю, зачем она организовала ваш побег из твоего родного мира. — Теперь Ллевелис смотрел только на свою леви. — Ты — живой, ходячий источник. И это был только вопрос времени, когда бы брат Катерины попросту забрал тебя себе.

— Так… ты меня защищала? — повернулась к подруге Злата.

Катерина молчала.

— Конечно, — снова взял слово Ллевелис. — Ее задумка была простая и в то же время гениальная. Она собиралась дождаться момента, когда у тебя восстановится энергетический баланс, и заставить тебя прочитать заклятие перехода.

Златослава задумалась лишь на мгновение.

— Старенькая книжка, в которой ты просила меня что-то прочитать!

Кэт лишь плечами пожала.

— К сожалению, для вас, леди Девитт, это не осуществимо, — не без злорадства сказал Ллевелис.

— Ты собрался мне помешать? — вопросительно приподняла бровь чародейка.

— В этом нет нужды, — усмехнулся повелитель Матэнхейма и сел поудобнее. — За меня это сделала Хельга.

Вопросительные взгляды всех присутствующих в комнате скрестились на нем.

— Твой отец вовсе не изобрел что-то новое, — лекторским тоном принялся рассказывать Ллевелис. — Ты не первая, кому отсекли источник. Кстати, этим способом создания источников энергии чародеи пользовались во время войны с демонами. Так вот, этот способ не прижился. Несмотря на то что для создания таких индивидов-источников использовались источники, взятые у чародеев, энергия, которую они генерируют, недолго остается пригодной для чародеев. Как только рядом оказывается индивид — носитель другого вида магии, источник начинает генерировать энергию, пригодную для того индивида.

— То есть… Злата была мне полезна, только пока была в своем мире, лишенном магии? — Катерина выглядела по-настоящему изумленной. — Почему тогда отец…

— Понятия не имею, — перебил ее Ллевелис. — Но хочу сказать тебе еще кое-что. Есть возможность восстановить твой источник. Процедура несложная, мне мать про нее рассказывала.

— Ее тоже придумали чародеи? — спросила Злата.

— Они не склонны были устраивать геноцид своих же соплеменников. Шла война, и нужны были не столько источники энергии, сколько те, кто может ими воспользоваться.

— Ты можешь полностью его восстановить? — недоверчиво переспросила Кэт. — А Злата не пострадает?

— Да, могу. Нет, не пострадает.

Воцарилась тишина.

— И что ты хочешь? — первой нарушила тишину Катерина, кажется, знающая ответ.

— Свою леви, естественно, — хмыкнул Ллевелис.

— Этого не будет! — уверенно ответила Кэт.

— Это все равно произойдет. — У Ллевелиса потемнела кожа и голос стал на тембр ниже. — Я тоже наполовину чародей и умею добиваться желаемого.

— Хватит! — рявкнула Злата. — Мне это уже надоело! Что вы делите меня, как корову! Меня спросить никто не хочет?!

Кэт уже собралась что-то сказать, когда пол под ними дрогнул и откуда-то издалека раздался шум взрыва.

Ллевелис и Байрон переглянулись.

— Неужели они пришли раньше? — спросил наемник.

— Я ничего не чувствую, — покачала головой Кэт.

— И я. — Ллевелис встал. — Это что-то новенькое.

В комнату вбежал Тео.

— Вы, главное, не волнуйтесь. Ничего страшного не произошло. Это ваш аксол экспериментировал. Он не смог придумать устройство, которое можно активировать на отдалении. Но вроде сделал такое, которое взрывается и открывает портал на расстоянии.

— А как оно его закрывает? — хором спросили Ллевелис и Кэт, невольно переглянувшись.

Вопрос завел бедного оборотня в тупик.

— Я не знаю, — пожал он плечами. — Сами его спросите. Тем более что он вроде и так хочет с вами поговорить. Что-то важное, вроде он собрался поступить как мужчина или как-то так.

— Погоди-погоди. — Ллевелис выставил вперед руку в останавливающем жесте. — Вигго… аксол, за которым ты следил, собрался поступить по-мужски?

— Ага, — кивнул оборотень.

— Ну, зови его, что ли, — махнул рукой полудемон.

Тео кивнул и вышел.

Злата села в кресло. Что за мир? Что за люди? Даже истерику толком не устроишь. Что дома ее интересы всегда были на втором плане, что здесь. Да им даже Вигго интереснее, чем то, что чувствует она.

Впрочем… это был тот уникальный случай, когда Злата их понимала. Ей и самой интересно, что там Вигго удумал.

А Кэт и Ллевелис переглянулись, и чародейка первая заговорила:

— Я и Злата остаемся здесь только из-за Вигго. А потом мы все равно уходим. И если не хочешь, чтобы она пострадала, лучше тебе нас отпустить.

Златослава закатила глаза к потолку. Снова-здорово. И кажется, она уже знала, что ответит Ллевелис, еще до того, как тот рот открыл.

— Ты думаешь, я не смогу тебя удержать? — надменно спросил Ллевелис.

«Интересно, они заметят, если я уйду?» — с тоской подумала Злата. Почему-то вспомнилось Лимбо, как там было хорошо. Особенно после того, как кто-то из хранителей помог ей все вспомнить. Кто именно это был, Злата так и не поняла. Да и не стремилась. Для нее стало неслабым шоком вспомнить около четырех тысяч лет жизни, насыщенной разными событиями. В какой-то момент девушке показалось, что она сходит с ума. А кому бы не показалось, если бы он вдруг стал вспоминать, как веселился с Калигулой на одной пирушке? Или как танцевал на балу с Владом Цепешем? А чаепития у Елизаветы Батори — это вообще отдельная история! Кажется, Златослава тогда даже заметила остатки крови у графини в волосах. Слава богу, Ллевелис был рядом, помог, поддержал.

Злата неосознанно начала рисовать указательным пальцем круги по деревянному подлокотнику кресла.

Чего девушка никак не могла понять, так это зачем Кэт снова и снова стирала ей память, убеждая, что они лучшие подруги и знакомы с детства? Каждый раз чародейка заставляла Златославу поверить в одну и ту же историю, только с поправкой на временную эпоху. Если Катерина на самом деле так зависит от нее, то зачем давала свободу действий, пусть и относительную? Злата жила вполне нормальной жизнью: общалась с другими людьми, училась, заводила романы, которые все как один заканчивались разрывами. Теперь-то она знала истинную причину…

— Кать? — привычно обратилась к подруге девушка и невольно улыбнулась, когда та не задумываясь повернулась, отвлекаясь от перепалки с полудемоном. — Можно спросить?

Чародейка пожала плечами, как бы не понимая, зачем Злата спрашивает разрешения.

— У меня два вопроса.

Катерина, встав вполоборота к подруге, прислонилась к стене:

— Многообещающее начало. Ну-ну, удиви меня своим вопросом.

— Кать, а бог есть?

Вопрос, что называется, застал врасплох и чародейку, и полудемона. Особенно ярко это видно было по смене эмоций на лице Катерины: ступор, удивление, размышление, недоумение и растерянность. Она даже на всякий случай посмотрела на своего недавнего оппонента. Но тот лишь руками развел.

— Что это ты вдруг заинтересовалась? — на всякий случай с опаской уточнила она.

— Я столько всего видела чудного и непонятного, — задумчиво ответила Злата. — Я и сама сейчас что-то чудное и непонятное. Оказалось, всякая магия есть, всякие создания и все такое. Вот мне и стало интересно, есть ли бог.

Слово взял Ллевелис, хотя вопрос был задан не ему.

— Мы точно не знаем. Был кто-то, создавший этот мир. Но как его можно назвать — богом или демиургом, или еще как-то, не знает никто. Так что это скорее вопрос веры.

Злата притихла, переваривая полученную информацию.

— А второй вопрос? — напомнила Кэт.

Задать второй вопрос Злата не успела. Небрежный стук в дверь, она распахнулась, и Тео буквально за шиворот втащил в комнату Вигго.

— Ну наконец-то. — Кэт влепила оборотню хорошую затрещину.

— За что? — вскочила Злата и только тут поняла, что Тео аж мурчит от удовольствия.

— Исполнительность нужно поощрять, — назидательно сказала Кэт и спросила у бледного аксола: — Ну? Что ты хотел?

Вигго ослабил ворот, несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Вытер пот с лица платочком, опять поправил ворот, очки и только после этого заявил:

— Я — честный мужчина.

Катерина с самым серьезным видом положила руку ему на плечо и, проникновенно посмотрев в глаза, сказала:

— Ты — честный идиот.

Тео позади прыснул со смеху. Злата с жалостью посмотрела на беднягу, понимая, что это только начало. И продолжение не заставило себя ждать. Пока бедолага мокрым платочком пытался стереть с лица льющийся ручьями пот, Катерина тем же проникновенным голосом говорила:

— Где-то через час здесь будет армия, которая сотрет с лица земли сначала Венцеславу вместе со всеми ее жителями, а потом и весь Матэнхейм превратит в пустыню. А ты вместо того, чтобы работать над спасением для стариков женщин и детей, фигней страдаешь. Или ты думаешь, что всех вокруг спасет то, что ты честный?

— Я-а-а… — Аксол даже заикаться начал от испуга и волнения. — Я-а-а… обес… обес… обесчестил и должен… — В его голосе появилась несвойственная твердость. — Я должен поступить как честный мужчина и жениться.

Казалось, после всего пережитого за последние сутки Злату ничем не удивить. Так нет, Вигго это удалось. Да что там Злата! Видавшие виды Катерина и Ллевелис, Байрон и Тео — даже они оторопели.

— Э-э-э… — Злата встала с кресла и подошла поближе. — Повтори, пожалуйста, а то мне такое послышалось. Что ты сказал?

— Пока еще осталось время, я должен поступить как мужчина и жениться.

— На ком? — нестройным хором спросили Ллевелис, Тео и Злата.

— На вас. — Аксол уперся взглядом в Катерину.

— Что? Что? Что? — со всех сторон посыпались на него вопросы.

И только Байрон сделал шаг вперед и угрожающе тихо, но, глядя при этом на Кэт, сказал:

— Не понял…

— Я сама не поняла, — пожала плечами Катерина. — Что ты городишь? Ты там от своей науки тронулся умом?

— Я… я должен был раньше… но я не решался… но я должен поступить как настоящий мужчина… В первую ночь, пока господин Ллевелис спал, а господину Байрону было плохо… Вы перепили… и я воспользовался ситуацией… и… и… я теперь обязан сделать из вас честную женщину.

Байрон словно окаменел. Тео неприлично заржал. А девушки синхронно уставились в потолок, пытаясь вспомнить. Кэт покачала головой:

— Я тогда нажралась в дым и такого не помню.

— А я что-то такое припоминаю… — сощурилась Злата. — Ты таки была в дым. И знаешь, сейчас, когда ты сказал… да, было дело. Тебе, Кэт, стало интересно, чем умные мужики отличаются от остальных. Так что, Вигго, успокойся, это не ты воспользовался ситуацией, а Кэт тобой.

— Но я должен…

Договорить он не успел. Байрон в несколько шагов пересек разделяющее их расстояние, и неуловимо быстрыми движениями свернул Вигго шею. Когда он повернулся к Кэт, белки его глаз покраснели и неизвестно откуда появился хвост. Ллевелис рванулся к Злате, чтобы защитить от взбесившегося кейтара. И схлопотал приличный хук левой. От нее же. Извиниться девушка не успела. Байрон схватил Катерину за плечи и хорошенько тряхнул.

— Запомни, чародейка! — Его голос смешался с рыком. — Если ты моя, то больше ничья. Я своим не делюсь. — Он обвел всех присутствующих взглядом и спросил: — У кого-то есть что сказать по этому поводу?

— Этот чувак не успел сказать мне, как работает придуманная им штука! — с досадой выпалил Тео.

Байрон рыкнул что-то невразумительное и снова повернулся к Кэт.

— Так будет с каждым, ты это понимаешь?

— Ллевелис, спаси ее! — испуганно пискнула Злата.

Но прежде, чем полудемон успел хотя бы шевельнуться, Катерина томно улыбнулась кейтару и, выведя пальчиком у него на груди непонятный узор, ласково спросила:

— Байрон, ты же понимаешь, что мне плевать? Хоть весь город перережь.

— Вы что, не слышали, что я сказал? — Тео, которому все душевные переживания остальных были до лампочки, решил выступить в качестве голоса разума. — Сюда движется лич и его армия! Нас всех убьют! Аксол придумал, как нам спастись. Но теперь он мертв. Что дальше делать?

В комнате повисла тишина.

Первым заговорил Ллевелис:

— Принеси сюда устройство, которое придумал аксол. Попробуем разобраться. А будешь уходить — прихвати с собой Вигго. Если выживем — похороним его как полагается. А потом Байрон ответит перед законом за это преступление.

Тео кивнул и, перекинув тело аксола через плечо, быстро вышел. Время работало против них, и оборотень это прекрасно понимал. В отличие от остальных у него сейчас было только две заботы: кто бы его хорошенько побил и как не сдохнуть в этой забытой богом Венцеславе. Так как луна над ним сейчас практически не властна, второй пункт был куда актуальнее.

Стоило дверям закрыться за Тео, в комнате опять воцарилась напряженная тишина.

— Катерина Девитт, — заговорил Ллевелис, — у нас есть несколько минут, чтобы обсудить, на каких условиях ты отпустишь Златославу и дашь ей возможность жить своей жизнью.

Кэт только фыркнула.

— Что означает «нет»? — подбоченилась Злата, которую этот дележ порядком достал. — А если я сама хочу уйти? Что, я не имею права голоса? Опять сотрешь мне память?

— Ты просто еще маленькая и глупенькая, — по-доброму улыбнулась Кэт. — Ты не понимаешь, что для тебя хорошо, а что плохо.

— Где мне, грешной! — саркастично воскликнула Злата, всплеснув руками. — Мне больше трех тысяч лет мозги промывали, чтобы я так и не повзрослела!

— А мне уже почти тридцать тысяч, — спокойно парировала Кэт. — И что?

Златослава поперхнулась очередным возмущением и переспросила на всякий случай:

— Тридцать? Тысяч?

— Если не больше, — равнодушно пожала плечами Катерина. — После первых десяти тысяч как-то устаешь праздновать день рождения.

— Это ничего не меняет, — резко сказал Ллевелис. — По-хорошему или по-плохому, но ты отпустишь Злату.

— Я уйду, а она за мной, — усмехнулась Кэт. — И что ты можешь сделать, чтобы нас остановить?

Вокруг Ллевелиса полыхнуло пламя, на голове появились небольшие рожки, а кожа приобрела темно-коричневый цвет и даже визуально стала казаться грубее. Прикоснуться к нему, чтобы почувствовать, так это или нет, Злата не рискнула.

— Напугал! — притворно ужаснулась чародейка. — Сейчас побегу менять штанишки!

Ллевелис коварно улыбнулся, обнажив внушительный набор клыков, из-за чего улыбка сама собой превратилась в оскал. Он встал в боевую стойку, и Кэт ждала, что сейчас он будет атаковать как демон. Но он быстро сплел заклинание и кинул в не успевшую подготовится чародейку.

— Конкселар!

Заклинание попало точно в цель. Но ничего не произошло: девушка не взорвалась, не сгорела и не исчезла. Она стояла без движения, со слегка поднятыми вверх руками.

— Катька! — Злата бросилась к ней. — Ты в порядке?!

Но чародейка не шелохнулась.

— Что с тобой? Скажи хоть слово!

Она попробовала тряхнуть подругу за плечи. Но та была словно деревянная. Ее невозможно было сдвинуть с места.

— Что ты с ней сделал? — повернулся к нему Байрон.

— Ничего особенного, — усмехнулся Ллевелис, который уже принял привычное обличье. — Всего лишь заморозил на четыре часа. Чтобы не смогла уйти.

— Ты с ума сошел! — Злата готова была побить его и без команды, вложенной в ее голову Катериной с помощью «голоса». — Как ты мог так поступить с моей лучшей подругой?!

— Я не хотел, чтобы она заставила тебя уйти и забыть обо мне, — тихо ответил Ллевелис, надеясь смягчить гнев леви.

Но не тут-то было! Злата разошлась:

— Да что с вами такое?! Неужели вам лишь бы только своего добиться, и плевать на последствия?! Да посмотри, что ты с ней сделал! А что, если ты ей что-то повредил и Катька станет инвалидом? Ты об этом подумал?

Едва Ллевелис вдохнул, чтобы ответить хоть на один вопрос, как Злата сама на него ответила:

— Нет, конечно, не подумал! Тебе плевать, даже если она сейчас умрет! Тебе так будет проще и легче — перебить всех, кто мешает!

— Злата… — начал было Ллевелис, но девушка рявкнула:

— Я еще не закончила!

Прежде чем она успела добавить что-то еще, дверь распахнулась, и в комнату вошел Тео, с трудом несущий большой металлический предмет, на котором видны были болты, следы сварки или чего-то очень на нее похожего, и два рычага на том боку, который был повернут к присутствующим в комнате.

Оборотень буквально шкурой почувствовал, что даже воздух в комнате наэлектризован, и спросил:

— Я помешал?

— Да! — рявкнули Ллевелис и Злата.

— Нет! — гаркнул Байрон. — А вы двое, угомонитесь! Ничего с Катериной не случится — через четыре часа заклинание растает и все. А ты, Ллевелис, займись уже главным! Спасай Венцеславу и Матэнхейм.

Полудемон вздохнул и указал на резной письменный стол.

— Положи это сюда. — И, дождавшись, пока оборотень выполнит приказ, спросил: — Ты знаешь принцип работы устройства?

Тео кивнул:

— Аксол сказал, что его нужно включить и оставить на пути следования врагов. Спустя сорок секунд включится портал, который забросит все в радиусе трехсот шагов в другой мир, в котором никто не обитает. Но он не сказал, как именно его включить.

— А что тут думать, — пожал плечами Ллевелис. — Один рычаг включение, другой выключение, чтобы можно было остановить устройство в случае возникновения непредвиденных обстоятельств.

— Правда, что ли? — ехидно переспросила Злата. — И какой из них какой?

— Логично предположить, что правый включение, а левый выключение, — неожиданно сказал Байрон. И, заметив недоуменные взгляды, пояснил: — Вигго был левшой. Поэтому и рычаг запуска сделал справа.

— Все наемники это знают, — поддержал его Тео. — Правша вешает оружие слева, левша — справа.

— Тогда вопросов нет, — сказал кейтар. — Я отвожу это на приличное расстояние от города, жду неприятеля и оставляю включенным.

— Не получится, — покачал головой оборотень. — Аксол сказал, что включить его можно, только использовав магический резерв.

— Ну тогда я это устройство отнесу, — вызвался Ллевелис. — Мне и убраться оттуда вовремя будет легче.

— Когда ты отправишься? — спросил Байрон.

— Наверное, прямо сейчас. — Последнее слово он произнес высоким голосом.

— Ллевелис? — насторожился капитан наемников.

А его наниматель тем временем скривился, как от боли, и согнулся почти пополам. Прошло несколько мгновений, и он выпрямился:

— Ух, что-то кольнуло.

— С тобой все в порядке? — забыв, что зла на него, взволнованно спросила Злата.

— Да… — легкомысленно отмахнулся полудемон и вдруг опять схватился за живот: — Ой!

— Ллевелис… — Злата бросилась к нему, но вовремя вспомнила, что не может подойти, не ударив его. Остановившись в шаге, она спросила: — Что с тобой?

Пожелтевший полудемон промямлил что-то, что можно было расшифровать как: мне нужно в туалет, — и растворился в воздухе.

— Что с ним? — Злата, забывшись, схватила Байрона за руку.

— Ну… — Тео почесал в затылке и немного смущенно ответил: — Я, конечно, не специалист, но… симптомчики похожи на те, что были у Байрона.

— Ага, — согласно кивнул наемник.

— Какие симптомы?! — в отчаянии воскликнула девушка.

События развивались настолько стремительно, что она уже практически потеряла нить происходящего.

— Помнишь коктейль, которым в нас шмальнули на дороге? — снова почесал в затылке Тео. Ему было очень неудобно вспоминать это происшествие.

— Смесь снотворного и слабительного, — на всякий случай напомнил кейтар.

— Ну? — не поняла Злата, и тут до нее дошло: — Хочешь сказать, на него наконец подействовало?

— Судя по тому, как он сбежал, накрыло его по полной программе, — усмехнулся оборотень.

Злата первая поняла масштабы проблемы.

— Кто теперь доставит это устройство и включит его?!

В комнате в который раз воцарилась тишина.

— Что вы молчите? — Девушка начала паниковать.

— Мы думаем, — как можно сдержаннее ответил Байрон. — Для этого нужна тишина…

— Что тут думать! — Златослава сорвалась на крик. — Мы все погибнем! Я не хочу умирать в этой богом забытой Вселенной!

— Ты! — вдруг воскликнул наемник и ткнул пальцем в девушку.

— Нет, не я, — испуганно попятилась Злата.

— Нет, ты! — Кейтар сделал шаг вперед.

— Да что я сделала?!

Байрон быстро заговорил, довольный своей догадкой:

— Ты можешь включить эту штуку, у тебя есть сила чародейки.

— Про которую я до сегодняшнего дня не знала и пользоваться ею не умею, — фыркнула Злата в ответ.

— Тебе и не нужно уметь магичить! — не отступал наемник. — Всего лишь включить…

— Сам включи! — Злата копчиком чувствовала, что добром эта затея не кончится. — Что, во всей Венцеславе крайних нет, кроме меня? Катьку разбудите! Она с самого начала хотела всех спасти!

— Искать кого-то времени нет. — Байрон взял Злату за руку. — Тебе всего-то и нужно будет вместе с этой штукой отъехать на приличное расстояние от города и включить. Она откроет портал и унесет с собой всех в другой мир.

— Да, но ты сказал, что она включится секунд через сорок. — Девушка лихорадочно искала любую причину, которая поможет ей избежать этого квеста, на который она не подписывалась.

— Этого тебе хватит, чтобы отъехать, — убежденно сказал Байрон.

— Я сам тебя понесу во второй ипостаси и позабочусь, чтобы ты была в безопасности, — подключился к уговорам Тео.

— А что делать с армией лича? — уцепилась за последнюю соломинку Злата. И этим вопросом неожиданно загнала собеседников в тупик.

Они переглянулись, дружно почесали в затылках и уставились на девушку.

— Не смотрите! — Златослава подняла руки в защитном жесте. — Я не знаю, что делать!

В тяжелых раздумьях на тему, что же делать, прошло тягостных десять минут. Пока мужчины напрягали извилины, Злата сидела возле застывшей неподвижно Катерины и размышляла о своем абсолютно бестолковом существовании. На свет появилась не пойми как, не пойми зачем и умрет сейчас не пойми за что.

— А как быстро ты бегаешь? — неожиданно спросил Байрон у оборотня.

— Ну пока еще не никто не догнал, — усмехнулся тот.

— Тогда вот как мы поступим. — Наемник принялся расхаживать по комнате. — Я и Тео отвлечем авангард на себя. Это позволит тебе включить устройство…

— А как мне оттуда убраться за сорок секунд? — Злата не могла не поинтересоваться этим весьма существенным моментом.

— Мы с Тео, — терпеливо повторил Байрон, давая понять, что не стоит его перебивать, — отвлечем авангард на себя. Это позволит тебе включить устройство. Мы уведем авангард подальше, и потом Тео вернется за тобой. У вас будет секунд двадцать, чтобы убраться. Бегает он быстро, поэтому проблем возникнуть не должно.

— А если… — снова попыталась вставить пять копеек Злата.

— А если что — будем импровизировать, — отрезал Байрон и пошел к двери.

Златослава, естественно, бросилась за ним. Идея «импровизировать» девушке не улыбалась. Но наемник дал понять, что теперь он тут главный, а значит, действовать они будут по утвержденному им плану. Самоубийственному, идиотскому и непродуманному плану.

— А как мне узнать, что уже пора включать устройство? А вдруг оно не включится? А что, если нас поймают?

Байрон со вздохом остановился и повернулся. Девушка от неожиданности чуть в него не врезалась, а идущий за ними по пятам Тео зазевался и не успел вовремя притормозить, поэтому все-таки налетел на Злату. Оба выжидающе уставились на Байрона. У оборотня был еще один вопрос, шкурный. Будучи наемником, он привык рисковать собой: убивать, воровать, выбивать долги и так далее. Но за соответствующее вознаграждение. А тут, по всему получается, придется бегать, рисковать жизнью задаром?

Наемник обвел своих собеседников тяжелым взглядом и сказал:

— Злата, мы подадим знак. Взорвем что-нибудь. А дальше уповай на то, что все получится. Выступаем черед десять минут, буду ждать вас внизу.

И, повернувшись, стремительно вышел из комнаты, пока эти двое не придумали еще умных вопросов.

В глубине души Байрон боялся, что они перестанут его слушать и просто не выйдут. Но нет, не прошло и десяти минут, как они спустились. Первой из дома вышла Злата, за ней Тео. И в нерешительности застыли у двери.

— Долго греться на солнышке планируете? — поторопил их наемник.

Они переглянулись, как бы решая для себя, не поздно ли сбежать, но все-таки подошли к наемнику.

— Итак. — Байрон, как капитан элитного отряда наемников, привык в таких ситуациях держаться уверенно и собранно, даже если у самого при этом коленки дрожат. — Я уже посмотрел карту местности, и если она верна, то выходить нужно сейчас, чтобы вовремя встретить неприятеля на безопасном расстоянии от города. Устройство понесу я. Тео необходимо беречь силы, а для тебя, Злата, оно тяжеловато. В заранее выбранной мною точке мы оставляем устройство и тебя, Злата. Затем уходим вперед. Когда на горизонте появится лич и его армия, Тео и я подпустим их максимально близко, а затем уведем за собой. Твоя задача, — наемник уперся взглядом в Злату, — дождаться момента, когда я взорву вот это, — он достал из кармана небольшой круглый шарик, — и включить устройство.

— Я точно увижу взрыв? — Размеры шарика не внушали Златославе доверия.

— Поверь, — хмыкнул Тео. — Эта маленькая ерундовинка жахнет так, что и в Гунари увидят.

Злата неодобрительно посмотрела на оборотня:

— Тебе нужно меньше общаться с Катькой.

— Все все поняли? — пресек в зародыше зарождающуюся дискуссию Байрон. — Тогда выступаем. И ради вашей же безопасности — идите молча!

Он показал пример того, что нужно делать, и первым пошел вперед. Семенящая следом Златослава все же спросила:

— Молчать нужно, чтобы нас не засекли враги?

— Какие враги? — фыркнул Тео. — До них еще идти и идти.

— Молчать нужно, — тяжело вздохнул Байрон, — чтобы я вас не прибил.

Исходя из того, что Байрон решил идти пешком, Злата сделала вывод, что лес начинается прямо за городскими воротами. Однако ее ждало разочарование. За городскими воротами был глубокий ров, полный грязи и помоев и непередаваемо воняющий. Через него можно было перебраться по помнившему лучшие времена деревянному мосту. И для чего? Правильно, чтобы упереться лбом в еще одни ворота.

Кажется, прошла целая вечность, пока отряд «Чип и Дейл», как их окрестила Злата, таки покинул пределы города. Хотелось бы сказать, что вот теперь они наконец вступили в этот грешный лес. Но вместо вековых деревьев путников ждала очередная дорога.

— Почему мы не взяли лошадей? — прохныкала Злата, глядя на унылый пейзажик и уже его ненавидя.

— Потому что, во-первых, нам некогда было ждать, пока лошадей подготовят, во-вторых, мало ли как животные могут себя повести во время взрыва и если им придется столкнуться с вражеской армией. Как бы из-за них у нас проблем не добавилось, — терпеливо пояснил Байрон.

— А так мы не опаздываем? — фыркнула Златослава.

— А так мы будем на месте как раз вовремя, если будем меньше болтать и больше шагать, — ответил кейтар и ускорил шаг.

— Враг будет у наших ворот в течение часа… если не поторопимся, все помрут… — передразнила наемника девушка. — А по мне, так мы вполне успевали даже кофе выпить на дорожку…

— В нашем мире нет кофе, — возразил Тео.

— Да что ты говоришь?! — съязвила Злата. — А я и не заметила.

Оборотень не стал отвечать, и перепалка заглохла.

Слава богу, лес оказался недалеко, метров шестьсот-семьсот от ворот. Златослава была откровенно разочарована. Почему-то ей казалось, что место ее упокоения — а в том, что ничем хорошим для нее это все не закончится, она была уверена, — должно быть каким-то необычным. Воображение рисовало нечто среднее между мрачным готическим лесом из фильмов про вампиров и чем-то сказочным из диснеевских мультиков. Реальность оказалась настолько прозаичной, что даже обидно было тут умирать. Этот лес выглядел как обычный лес, пах как обычный лес, шумел как обычный лес. Черт! Да тут даже комары кусались как в обычном лесу. И что особенно обидно — кажется, кусают они только ее. Потому что мужчины как шли себе бодренько вперед, так и идут. И, глядя на них, Златослава пришла к сакраментальному выводу: жизнь — дерьмо! Она была такой в каждой жизни, которую стирала Катерина, оставалась такой, когда Злата все вспомнила, и по сей момент остается такой. И даже больше: если девушке все же удастся выбраться из этого леса живой, лучше жизнь не станет. Так что по большому счету Златослава не многое потеряет, если сегодня умрет.

Эта мысль ее заметно приободрила.

Девушка по-прежнему сильно отставала от мужчин, даже несмотря на то, что шла налегке. Размеренность пешего путешествия, однообразный спокойный пейзаж действовали расслабляюще. В такой довольно идиллической атмосфере трудно было чувствовать страх от того, что вот-вот встретишься со смертельно опасным монстром.

Поэтому, когда Байрон и Тео резко остановились, Златослава даже не сразу вспомнила зачем. Особенно ее сбило с толку то, что оборотень начал раздеваться. Она смотрела внезапно обломившийся бесплатный стриптиз, когда Байрон резко повернул ее к себе и хорошенько тряхнул за плечи, приводя в чувство.

— Злата, соберись! — Он смотрел на нее в упор. — Ты помнишь, что должна делать?

— Увижу взрыв, поверну ручку, и ходу отсюда, — с готовностью перечислила девушка.

Позади раздался рев. Златослава попыталась обернуться, но Байрон ей помешал и снова тряхнул.

— Запомни, это очень важно. — Наемник говорил медленно, как с маленьким ребенком. — Включаешь устройство только после того, как увидишь взрыв…

— Байрон, я не Кэт, — раздраженно огрызнулась Злата, высвобождаясь. — Я и с первого раза все поняла.

— Как только включишь эту штуку — беги, — проигнорировал ее тон кейтар. — Что бы ты ни услышала, что бы там ни происходило — беги!

Злата лишь слабо кивнула в ответ. Говорить расхотелось. Байрон должен понимать, что она не успеет убежать отсюда за то время, которое пройдет от включения устройства до взрыва. Спасти ее может только чудо. И одно из них сейчас стоит как статуя и не скоро придет в себя. А второе не может далеко отойти от туалета.

На Тео Злата даже не надеялась. Каким бы быстрым он ни был — добежать сюда он не успеет.

Злата огляделась в поисках Тео. Парня уже нигде не было. Зато рядом стояла огромная черная кошка, похожая на пантеру, если бы та была по размерам ненамного меньше обычной лошади. Байрон подошел к зверюге, и та села, чтобы ему легче было запрыгнуть. Как только кейтар удобно устроился, схватившись за загривок, чтобы не упасть, кошка поднялась и широкими прыжками направилась в глубь леса. Мужчины уехали не прощаясь. Может, потому, что у них так принято, а может, это плохая примета — прощаться с мертвецом.

Как ни странно, оставшись одна, Злата не думала о побеге или попытке спасти себя любимую. Сев на поросшую мхом корягу, она думала про Кэт и про Ллевелиса. Благодаря хранителям в Лимбо девушка вспомнила все, что с ней происходило за долгую жизнь. Сейчас, находясь наедине с собой, Златослава наконец могла проанализировать эти воспоминания. Это была интересная, увлекательная жизнь, полная событий и приключений. Ллевелис мог бы стать одним из самых невероятных приключений, если бы у них было время. Ей вспомнилось его лицо в доме Хельги. Бледное, осунувшееся, взволнованное. И сейчас не было причин лгать самой себе — это чертовски приятно, когда вместо того, чтобы переживать о ком-то, сама чувствуешь чужую заботу. К этому можно было бы и привыкнуть…

Ее размышления прервал долгожданный взрыв. На секунду Злата засмотрелась на оранжево-розовый гриб. Все-таки Тео был прав — такое не заметить невозможно.

Пора!

Злата решительно встала и подошла к устройству.

В теории план, разработанный Байроном, должен был сработать безукоризненно. Оборотень оставляет его и спасает Златославу. Тем более что у наемника был огромный опыт организации и проведения подобных операций.

Но всегда и везде есть место для невероятного стечения обстоятельств, предусмотреть которое просто невозможно.

Ну как, скажите, можно было предусмотреть, что, едва отъехав на несколько поворотов от Златославы, мужчины встретят первых эметов? Пришлось импровизировать и бежать совсем в другую сторону. Но и это не помогло. Один из каменных монстров замахнулся и почти попал в Байрона. Наемника он не достал только чудом. Мужчина изогнулся под немыслимым углом, уходя от удара, и, когда снова возвращался в вертикальное положение, почувствовал, как из кармана что-то выскользнуло.

Бомба! У Байрона внутри все похолодело, и практически сразу позади раздался взрыв.

Оборотень сделал несколько прыжков и остановился, на ходу превращаясь в человека.

— Нет! Нет! Нет! — причитал Байрон.

— Слишком рано. — В голосе оборотня все еще слышался рык. — Я не успею даже вернуться за ней!

Наемник это прекрасно понимал. Что же делать?!

Как ответ на его отчаяние рядом появился почти желтый Ллевелис с мутным взглядом.

— Спасай ее! — крикнул Байрон. Уточнять, кого именно, не приходилось.

Полудемон снова растаял.

— Он успеет? — обеспокоенно спросил Тео.

— Молись, чтобы успел, — мрачно сказал Байрон. — Иначе ты на собственной шкуре узнаешь, что лич — далеко не самое страшное, что могло произойти с этим миром.

Злата решительно подошла к сиротливо стоящему устройству и несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула, набираясь смелости. Еще секунда, и она уверенно щелкнула рычажком. Что ей терять?

Но как только рычажок щелкнул, девушка вдруг вспомнила миллиард вещей, ради которых стоит жить. Осознав, что умирать сегодня не хочет, Злата со всех ног бросилась прочь от злополучного устройства. И даже пробежала метров сто. На большее у нее банально не хватило сил.

Еще пара шагов, в боку закололо, и она обессиленно плюхнулась на траву.

А дальше все происходило, как в замедленной съемке: Злата услышала звук взрыва, увидела вспышку и пламя, несущееся на нее, сияние, поглощающее все на своем пути.

У нее была секунда в лучшем случае, и Златослава прошептала:

— Я люблю тебя, Ллевелис, — прежде чем закрыть глаза руками. Пусть и банально прозвучит, но смотреть своей смерти в лицо — это выше ее сил.

Она с замиранием сердца ждала секунду, две. Сейчас пламя ее испепелит! Будет ли это больно? А может, все произойдет мгновенно, и просто нечего будет чувствовать?

Но ничего вообще не происходило. Что за черт?

Златослава медленно и неуверенно убрала ладонь с одного глаза и, увидев, что происходит, резко выпрямилась, не веря собственным глазам.

Это был уже не Матэнхейм. Абсолютно незнакомый мир, в котором не было ничего, кроме камней повсюду. Хотя нет, были еще и трупики животных, и растения, валяющиеся в таком виде, словно их вырвали с корнем. И они сохли и вяли буквально на глазах.

И тут до нее дошло. В этом новом недружелюбном мире она, Златослава, должна была тоже умереть. И не то чтобы она жаловалась, но почему она до сих пор жива?

Стон за спиной заставил девушку вздрогнуть. Несколько мгновений она не решалась оглянуться, но потом все-таки набралась храбрости и посмотрела назад.

Там сидел Ллевелис, явно чувствующий себя плохо, потому что его мелко трясло.

— Ллевелис… — попыталась подойти к нему Злата. Но тот остановил ее жестом.

Спустя несколько мгновений он исчез за ближайшим валуном, на ходу приказав:

— Не ходи за мной.

Злата лишь руками развела. Зато его внезапное бегство многое объяснило. Вот почему ее не постигла участь зверушек! Ллевелис умудрился соорудить вокруг них что-то вроде защитного пузыря — когда полудемон выбрался за его границы, то по его периметру прошлась рябь.

Девушка подождала минуту, две. Но ее спаситель не возвращался.

— Ллевелис? — позвала она. — Ты там?

Тишина.

— Может, тебе нужна помощь?

Тишина.

Он что, ее тут бросил? Не может быть! У Златы внутри все похолодело от неожиданной догадки. Неужели он погиб? Зачем Ллевелис вообще выбежал из пузыря?

Девушка начала беспокойно ходить кругами. Что делать? Что делать? Что делать?

И тут она заметила, как странно колышется рябь. Злата решила проверить свою догадку и сделала несколько шагов в обратную сторону. Рябь поплыла следом. Значит, умница Ллевелис сделал защитный пузырь именно для нее! Теперь ее точно ничего не удержит. Злата медленно пошла вперед, все время опасливо следя за рябью, мало ли что.

Каменистая местность, в которую ее забросил «тщательно разработанный и продуманный до мелочей план», была труднопроходимой. Главным образом из-за самой Златославы. Карабкаться по камням да перепрыгивать через трещины между ними — это не то же самое, что и дома, по асфальту ножками. Тем не менее девушка упрямо двигалась вперед. В какой-то момент она услышала перед собой слабый шум. И удвоила усилия. Звук становился все отчетливее, и теперь можно было различить и рев, и звуки борьбы.

Что там происходит?

Неожиданно перед ней возник невысокий склон, весь усыпанный острыми камнями. Чтобы спуститься по такому и не убиться, придется потратить дня три. Но Злате этого и не нужно было. Битва, шум которой она услышала издалека, разворачивалась прямо у склона, и девушка не только все хорошо видела, но и слышала. Лич ревел и атаковал высокое создание с чешуйчатой болотно-коричневой кожей, когтями и хвостом. Но достать его не получалось. Демон — а это именно то слово, которое всплыло в мозгу, когда Злата попробовала дать ему определение, — был необыкновенно быстр и явно силен. Он не только уворачивался от ударов, но и атаковал при любом удобном случае. Его движения были настолько стремительными, что девушка не всегда успевала за ними уследить. А еще Злата смогла заметить, что у демона есть тактика. Он постоянно пытается зайти слева и атакует так, чтобы лич открылся именно с той стороны.

Златослава так увлеклась, наблюдая за демоном, что не обратила внимания на то, что лич в упор посмотрел на нее.

Дальнейшие события застали ее врасплох.

Лич сделал обманный маневр, вынуждая демона поверить в то, что вот-вот откроется слева, и в последний момент ушел в сторону. И пока его противник по инерции пролетел немного вперед, лич с невероятной скоростью полетел к единственному зрителю этой потрясающей битвы.

— Ох ты ж ежик… — растерянно пробормотала Злата и повернулась, чтобы убежать.

Существует теория, что, если есть что-то наихудшее, что может случиться, обязательно случится в самый неподходящий момент. И Злата готова была на собственном опыте доказать, что это уже не теория, а полноценный факт. Она и нескольких шагов не успела сделать, как ее нога застряла в расщелине между двумя камнями, и сколько бы девушка ее ни дергала, высвободиться не получалось.

«Вот же ж ежик, вот же ж ежик», — ругалась про себя Злата, понимая, что счет идет на секунды.

Позади раздался взбешенный рев, у нее в голове некстати возник вопрос: а чем он там ревет, если от него только череп остался? Рев повторился, но уже так близко, что девушку пробрало. Хоть ей и было ужасно страшно, но она все-таки повернулась посмотреть в лицо своей смерти, так сказать. И чуть в обморок не упала, увидев светящиеся рубиновым светом глаза черепа и объятую пламенем когтистую лапу, занесенную для удара. Кажется, даже сердце Златы не билось те несколько мгновений, в которые она наблюдала за тем, как эта лапа опускается для удара и пузырь, защищающий ее, идет мелкой рябью, но не лопается. Еще один удар, и рябь пошла сильнее, а пузырь прогнулся внутрь. Сколько он еще выдержит? Удар, два? Где Ллевелис? Почему не спасает ее?

И будто услышав ее, на лича прыгнул, сбивая с ног, тот демон, с которым он дрался. Их бой возобновился с утроенной силой и яростью. Демон уже не пытался минимизировать урон. Он атаковал как безумный, пытаясь отбросить противника подальше от пузыря, в котором была Злата. Он защищал ее! И в какой-то момент в ходе боя наступил перелом. Лич начал отступать. Сначала едва заметно. Шаг, еще шаг, снова шаг. Но этого хватило, чтобы демон почувствовал эту слабину и усилил напор, хотя, казалось бы, куда еще больше. Он провел серию стремительных атак, и уже даже лич понял, что ему не победить. Тогда он отбросил демона на достаточно большое расстояние, и вместо огня на его руках начало появляться рубиновое сияние. Злата не знала, что он собирается сделать, но нутром чуяла, что добром это не кончится.

Она посмотрела на демона. Тот бил хвостом из стороны в сторону и опасливо обходил мертвого колдуна, явно выискивая, откуда выгоднее напасть.

— Это конец, ученик, — прогромыхал голос, больше похожий на раскат грома, и Злата снова задумалась над тем, как личу вообще удается говорить.

Демон медленно начал изменяться, превращаясь в… Ллевелиса! Грязного, голого и перепачканного кровью Ллевелиса.

Златославе казалось, что ее уже ничем не удивить, но правителю Матэнхейма это удалось. Он молча смотрел на рубиновое сияние, которое становилось все ярче.

— Ты узнаешь, каково это, потерять самое дорогое, — громыхнул голос, и девушке почудилось в нем злорадство.

— Ты тоже погибнешь, — напряженно ответил Ллевелис.

— Плевать, — рыкнул колдун. — Главное, чтобы ты почувствовал свое бессилие что-нибудь исправить или изменить!

— Ллевелис! — чужим голосом испуганно пискнула Злата. — Что происходит?

— Это заклятие называется «ветер смерти», — прогрохотал счастливый голос. — Оно сметет все на своем пути. Кроме твоего расчудесного демона, на которого просто не действуют такие заклятия. А вот ты сдохнешь. А он будет смотреть…

— Ллевелис… — испуганно пролепетала Злата, умоляюще глядя на того, кто еще не так давно был демоном. Она одинаково сильно боялась явно безумного лича и хотела, чтобы Ллевелис ее спас. Плевать на гордость. Плевать на все! Напротив стоит жуткое чудовище, и здесь не голливудский фильм. Нога Златы застряла между камнями, но даже если бы не это, куда ей бежать из этого мира?

Она не хочет больше думать, что-то решать и кого-то спасать. Она устала быть сильной. Все, чего Златослава в этот момент хотела, — чтобы Ллевелис ее спас, чтобы сильным был, позволяя ей оставаться слабой.

И демон как будто услышал ее.

— Бездна знает, что я этого не хотел, но ты не оставляешь мне выбора. — Ллевелис решительно поднял руки, готовясь колдовать. — Знаешь, в чем между нами разница, Хельга? Я могу защитить то, что мне дорого.

Демон начал медленно, будто нараспев читать заклинание, и лич-Хельга попыталась ускориться. Но у нее получалось плохо, явно из-за отсутствия практики. А вот Ллевелис действовал уверенно, со знанием дела. Злата же, глядя на них обоих, думала только об одном — как бы не описаться от страха.

Небо над ними начало затягиваться неизвестно откуда взявшимися тучами, которые в свою очередь стали вращаться все быстрее и быстрее. Поднялся сильный ветер, и, наверное, если бы не нога, застрявшая в камнях, Злату бы уже унесло. И как во второсортном ужастике, в камни вокруг начала бить молния.

Только Златослава вспомнила, как нужно молиться, — рядом раздался полный боли и ярости рык лича. Девушка перевела на него взгляд. Из чудовища медленно, ручейком вытекало рубиновое свечение и уносилось в воронку. Мертвый колдун попытался броситься на Ллевелиса, но его словно что-то удерживало на месте.

Пузырь, в котором находилась Злата, пошел рябью, причем направленно так пошел. Как будто воронка и его притягивала. Рябь усиливалась, и вот пузырь уже отчетливо вытянулся, грозя сорваться в небо.

— Ллевелис! — в отчаянии крикнула Златослава.

Но он, погруженный в свое колдовство, будто и не слышал ее.

Камни вокруг понемногу отрывались от земли и улетали в воронку. Не на шутку испугавшаяся Златослава попыталась докричаться до демона. Без толку. Из-за шума ветра она и сама себя не слышала.

Злата попробовала еще раз высвободить ногу. И тут Провидение тоже было не на ее стороне. Камни слишком тяжелы, их не сдвинуть. И судя по тому, как странно болит застрявшая конечность, кажется, там как минимум сильный вывих. Что же делать?

— Услышь меня, Ллевелис! — Златослава обессиленно села на камень, придерживаясь, чтобы не упасть от ветра, дующего в спину, и прошептала: — Ты нужен мне…

Больше сделать девушка ничего не могла. Мир, в котором она сейчас находилась, рушился под аккомпанемент рева мертвого колдуна. От Златы сейчас ничего не зависело. Она подняла глаза, глядя на готовую вот-вот порваться рябь, и, второй раз за сегодняшний день прошептав:

— Я люблю тебя, Ллевелис, — закрыла глаза, ожидая мучительной смерти в ядовитой атмосфере этого мира.

Прошло одно, потом второе томительно долгое мгновение. Но смерть все не наступала. И тут ей на талию легла рука, уверенно увлекая вперед. Взвизгнув, Злата открыла глаза и инстинктивно подняла руки верх, готовясь защищаться. Руки уперлись в будто высеченную из камня грудь Ллевелиса, а глаза встретились с его помутневшим взглядом, в котором ничего не читалось. Одной рукой мужчина прижимал ее к себе, другую держал над собой, будто удерживая пузырь на месте. Собственное тело перестало слушаться, и рука Златы сжалась в кулак, который с силой врезался Ллевелису в челюсть. Но ему это, кажется, было нипочем, лишь голова от удара дернулась.

— О боже, прости меня! — едва успела попросить Златослава, прежде чем снова ударила его кулаком. Потом снова, и снова, и снова. Девушке хотелось плакать от отчаяния, глядя на то, как этот сильный мужчина продолжает принимать удар за ударом, но все равно защищает ее. Почему-то Злата была уверена в том, что если Ллевелис сейчас отпустит шар, то она погибнет. И по правде, сама Злата уже давно его отпустила бы. Она просто не выдержала бы этого избиения.

Почему она это делает? Катька приказала? Неужели ей придется отказаться от любви потому, что Катька не готова отказаться от своей комнатной зверушки? Неужели Злата не заслужила счастье?

Нет! Она сильная и не позволит Катьке управлять собой.

Златослава сосредоточилась на своем желании остановиться, она собрала всю свою силу воли, чтобы остановиться. И таки не дала своему кулаку снова подняться. Но это отняло у нее столько сил, что Злата буквально упала в объятия своего мужчины.

Мир, в котором они находились, рушился с сумасшедшей скоростью. Кружились и улетали в вихрь у них над головой камни, сверкали разряды электричества. Златослава смотрела на творящееся вокруг с ужасом, трепетом и некоторым благоговением. А потом перевела взгляд на Ллевелиса. Он по-прежнему смотрел только на нее.

— Мы погибнем? — нашла в себе силы спросить Злата.

— Я не дам этому случиться, — тихо ответил он, но все же девушка его услышала.

Почва у них под ногами дрогнула, и Златослава испуганно прижалась к нему.

— Пора, — уверенно сказал Ллевелис, и девушка невольно отстранилась, заглядывая ему в лицо. Этот миниапокалипсис не предел? Что еще он задумал?

Ллевелис посмотрел на нее немного задумчиво, и через мгновение его губы растянулись в плутоватой улыбке, а в глазах появился озорной блеск. Прежде чем Злата успела спросить, что он задумал, мужчина наклонился и поцеловал ее так, что все мысли выветрились у нее из головы. Казалось, все вокруг замерло, были только Ллевелис, Златослава и их поцелуй.

Который прервал громкий кашель.

Ллевелис нехотя отстранился, и Злата ахнула, оглянувшись. Они снова были в лесу возле Венцеславы. А рядом стояли пошло ухмыляющийся Тео и мрачный Байрон.

— Но… мы же… как же… — Возвращение в Матэнхейм произошло так внезапно, что девушка на мгновение потеряла способность связно мыслить и говорить.

Ллевелис притянул Злату к себе, еще раз крепко поцеловал и исчез, оставив бедняжку в полной растерянности.

— Какого, — выдавила она из себя через силу, в замешательстве разводя руками, — ежика?..

Мужчины синхронно пожали плечами, а Байрон предложил:

— Возвращаемся в замок?

Златослава страдальчески вздохнула, в который раз пожалев, что не настояла на том, чтобы отправиться в лес на лошади. Но эта проблема быстро отошла на задний план. У Златы очень болела нога, поэтому Тео снова перекинулся в кошку, и ее усадили на него верхом. Хотя она сопротивлялась до последнего. Тео в своем втором обличье сохранил способность разговаривать как человек, и по дороге в город мужчины обсуждали, как сработала машина, созданная Вигго.

Оказалось, аксол и впрямь был не дурак. Эти обсуждения плавно перетекли в пересказ друг другу баек про их наемнические дела, которые звучали приблизительно так: «Был у меня один заказчик, у которого был объект, мешающий ему заполучить другой объект. И вот мы, я и несколько моих товарищей, решили припугнуть этот объект, чтобы он не мешал заказчику заполучить интересующий его объект. А объект, не будь дурак, нанял такую же команду, как наша, для защиты себя и своего объекта…» В общем, все имена, названия, в том числе городов или даже рек, заменялись словом «объект». Понять, о чем говорят эти двое, было практически невозможно, да Злата и не пыталась. Она думала о Ллевелисе: почему он ее бросил? Куда сбежал? Все ли с ним в порядке? Ему ведь пришлось сильно выложиться, пока они были в том мире. Особенно когда лич-Хельга начал нападать на нее. И тем непонятнее выглядит его бегство в конце.

Злата видела лишь два возможных варианта развития событий: или что-то случилось, или… или ему показалось, что она принесла на его голову уж слишком много неприятностей, и он соскучился по легкой жизни. Впрочем, последнюю мысль девушка, как могла, старалась гнать от себя. Такого просто не может быть. Ллевелис несколько раз возвращал ее с того света, неоднократно рисковал жизнью ради нее, не побоялся сразиться с чудовищем, и даже Кэт не смогла ничего сделать, чтобы отвадить его.

И тут Злату посетила догадка. Кэт! Катька!

Они же с Ллевелисом всю дорогу цапались! Невооруженным глазом было видно, что они друг друга на тряпочки порвать готовы. Могло ли так случиться, что Златослава нужна ему, только чтобы насолить Катьке? Байрон что-то там говорил, что два чародея на одной территории будут бодаться до последнего за власть. А они оба чародеи, и… И Златослава нужна Кэт как источник энергии. А может, Ллевелису она нужна для того же? И вся эта любовь… все, что между ними, только ради почти неограниченного источника силы…

Нет! Златослава попыталась отогнать от себя эти мысли. Это бред! Ллевелис любит ее и не раз это доказывал. То, как он на нее смотрел… это любовь, такое нельзя подделать! Нельзя так смотреть в глаза, а потом…

И тут мелькнуло воспоминание. Другой мужчина, который смотрел на нее с любовью и обожанием, а потом она застала его с одной из студенток на столе в его же кабинете. И он нашептывал своей новой любовнице те же слова, что и ей.

Девушка невольно сбилась с шага. Ей перестало хватать воздуха, сердце билось как сумасшедшее, гулко бухаясь о ребра. «Нет! Нет! Нет! — как заведенная повторяла она себе. — Ллевелис не такой! Ллевелис не мог…» Сердце говорило ей, что это любовь. А разум вновь и вновь заставлял вспоминать, как это было в прошлый раз. Как больно бывает от предательства.

За такими мыслями, страхами и переживаниями Злата не заметила, что они уже не только вернулись в Венцеславу, но и пришли во дворец. Девушка пришла в себя, только когда услышала, что ее зовет по имени Кэт.

Злата подняла на нее глаза. Катька… Она самый ужасный человек на свете! Манипулирует, обманывает, вертит ее жизнью, как хочет, решает за нее, как лучше жить. И тем не менее Злата крепко обняла ее, уткнувшись лицом в ее блузу, чтобы не заплакать. Как всегда делала. Потому что не было на свете существа ближе и роднее. И Кэт поступила так, как и всегда, — обняла покрепче и сказала:

— Ну что такое опять?

Злата не стала рассказывать о своих страхах. Она все еще надеялась, что Ллевелис вернется и его поведению найдется объяснение. Девушка очень старалась убедить себя в этом, когда к ним подошел мажордом и чинно поклонился.

— С возвращением. Я уполномочен устроить леди с наилучшим комфортом, пока наш хозяин не вернется. Ваши покои уже приготовлены, и я взял на себя смелость приказать сделать для вас горячую ванну. Там же вы сможете выбрать подходящий для встречи с хозяином наряд.

Златослава смущенно покраснела. Значит, Ллевелис все-таки заботился о ней. А она… такая дура… Навоображала тут…

Еще раз обнявшись с Кэт, Злата пошла за служанкой, которую подозвал мажордом. Сам он остался рассказывать остальным, какие распоряжения сделаны на их счет. Тео от гостеприимства отказался, так как торопился вернуться в свой клан. А Кэт, перебив мажордома, принялась раздавать свои указания. Уходя, Злата слышала, как чародейка велела подыскать семьи для детишек, которых они привели вместе с Вигго, и почувствовала укол совести. По законам жанра, это Кэт должна была бы, забыв обо всем на свете, убежать развлекаться с Байроном, а Злата остаться, чтобы позаботиться о сиротках. Но, к своему стыду, девушка про них совершенно забыла. Хорошо, что Катерина в кои-то века решила побыть взрослой.

Впрочем, долго совесть ее не мучила. Сейчас Златослава не шла по коридору, у нее будто выросли крылья. Все казалось сказкой! И Злата уже начала верить в то, что у ее истории тоже может быть хороший конец, пока не прислушалась к тому, что говорит горничная.

— Что, простите? — переспросила Злата.

— Я говорю, что вам повезло, хозяин редко приводил в этот дом своих фавориток, — прощебетала служанка.

— Я не фаворитка… — попыталась опровергнуть ее слова девушка.

— Как не фаворитка? Мне управляющий велел поселить вас в покои, которые предназначены для фавориток. Я и платья, которые хозяин для своих фавориток заказал, как раз достала.

Слова служанки просто оглушили ее. Злата даже не заметила, что остановилась посреди коридора. Она не могла поверить… не могла поверить, что для Ллевелиса она всего лишь фаворитка.

Злата смотрела на испуганно лопочущую что-то девушку, которая пыталась похлопывать ее по щекам, чтобы привести в чувство, а потом куда-то убежала. Она все это видела как будто со стороны, но мыслей в голове не было. Злата отказывалась думать о словах служанки. Ведь тогда придется признать, что слова Ллевелиса о любви, о том, что она для него единственная, всего лишь ложь. А Злата не могла этого сделать — так ей хотелось в них верить.

Откуда-то прибежала Кэт, попыталась ее встряхнуть. Как ни странно, это подействовало. Нет, не попытка встряхнуть. А само появление Кэт. Как будто оно запустило реальность. В сознание Златы разом вторглись звуки, запахи…

А вместе с ним и решение.

— Не нужно ни ванну, ни комнату, ни платья. Кэт, мы уходим. Сегодня, сейчас, немедленно.

— Я не знаю, что случилось, но, думаю, нам не стоит это делать…

— Я ухожу с тобой или без тебя, — холодно прервала ее Злата.

— И как же ты это сделаешь? — вопросительно изогнув бровь и скрестив руки на груди, спросила Кэт.

— Прочитаю то заклинание, которое нас сюда перенесло, — устало ответила Златослава. — Не забывай, из нас двоих я умная.

— Ага, только ведешь себя сейчас как дура, — фыркнула Кэт. — С чего вдруг тебе приспичило сбегать?

— Я не хочу здесь находиться, это ли не достаточная причина? — начала злиться Злата.

— Ты хочешь быть здесь. Хочешь быть с демоном. Не забывай, я знаю все твои чувства, мне не соврешь.

— Тогда ты знаешь, что я ухожу, и не стоит мне мешать, — попыталась за злостью спрятать боль Златослава.

— Дождись его, — верно истолковала причину столь резкой перемены Катерина.

— С каких пор ты его защищаешь? — ощетинилась Злата.

— На него мне плевать, на тебя нет, — спокойно ответила Кэт.

И тогда Злата использовала прием, который никогда не подводил: она обняла подругу и грустно попросила:

— Тогда забери меня отсюда, пожалуйста.

Кэт вздохнула:

— Хорошо, но как бы тебе не пожалеть об этом решении.

— Не пожалею, — так же грустно заверила Злата. — Когда мы сможем уйти?

— Не раньше, чем вечером, — солгала Катерина, радуясь, что Злата не может ее на этом подловить. — Так что иди пока, прими ванну и поешь.

— Мне ничего не надо, — упрямо вздернула подбородок Златослава.

— Во-первых, от тебя плохо пахнет. Во-вторых, тебе нужны будут силы, чтобы перенести нас обоих, так что иди и делай, что я тебе говорю, — теряя терпение, скомандовала Кэт.

Злате нечего было возразить, поэтому она нехотя поплелась за служанкой, которая успела привести мажордома. Как только девушки скрылись из виду, Катерина повернулась к нему и велела:

— До вечера найди своего хозяина, или он с тебя шкуру спустит.

— Я… — попытался вернуть себе контроль над ситуацией мужчина, но запнулся, встретившись взглядом с Кэт.

— Выполняй, — коротко приказала Кэт и удалилась.

В тот момент, когда Катерина почувствовала, что со Златой что-то случилось, она как раз закончила давать указания мажордому и предложила Байрону уединиться в библиотеке, чтобы побеседовать. Наемник живо согласился и, когда Кэт пришлось убежать к Злате, пообещал, что будет ждать ее там. Она вошла в библиотеку и плотно прикрыла за собой дверь.

— Так на чем мы с тобой остановились? — нахмурилась она, вспоминая. — Ах да! Ты сказал, что я испорченная эгоистка и собственница, бесчувственная дрянь и потаскушка. Ничего не забыла?

Кейтар лишь усмехнулся в ответ.

— Думаю, ты знаешь, чем закончится этот наш разговор, — спокойно сказала Катерина.

Байрон лишь хмыкнул. И тогда девушка с визгом прыгнула на него, впившись в губы страстным поцелуем.

Они не знали, сколько времени прошло, когда в комнату постучал мажордом:

— Мне, право, неудобно вас тревожить, но леди Злата велела напомнить вам об уходе.

— Вон отсюда! — рыкнул кейтар.

— Буду через двадцать минут! — крикнула Кэт, но после того, как Байрон слегка укусил ее за плечо, послав волну удовольствия по телу, поправилась: — Через сорок минут… нет… через час, не раньше.

Спустя полтора часа, когда Злата уже ждала ее в холле, нетерпеливо вышагивая со стороны в сторону, Катерина и Байрон наконец вышли из библиотеки. У Кэт был весьма довольный вид, но наемник был мрачнее тучи.

— Привет, — промурлыкала Кэт. — Я так понимаю, ты уже готова. Что ж, не будем тянуть время…

— Может, останешься? — тихо спросил Байрон, притянув к себе чародейку и легко укусив за ушко. — Займемся вплотную твоим перевоспитанием. Я знаю множество способов…

— О, Байрон, — улыбнулась Кэт, закрыв глаза. — Заманчивое предложение, но я не брошу Златку одну шляться по мирам. Там, знаешь ли, опасно — чудовища, древние артефакты. Полная опасностей и приключений жизнь. Нет, я однозначно иду с ней.

Кейтар смерил ее задумчивым взглядом. Но Кэт повернулась к подруге:

— Готова? Смотри, как бы потом не пожалеть…

— Хватит тянуть резину, — огрызнулась Злата. — Уходим.

— Ладно, — легко согласилась чародейка и подозвала мажордома: — Эй, милейший, живо организуй мне листок, перо и чернила.

— Зачем? — устало спросила Злата, которой больше всего на свете хотелось уйти отсюда подальше.

Девушку жгла обида и злость. Как он только мог подумать, что она станет одной из его фавориток? Мерзавец! Она ни секунды больше здесь оставаться не хочет. А Катька все тянет время. Причем явно делает это нарочно. Издевается, что ли?

— Я тебе заклинание напишу, — коротко пояснила Катерина.

— Не нужно, я и так помню, — перебила Злата и произнесла те самые три слова, которые перевернули ее жизнь: — Декета ратшену коратцы.

Голубоватый свет портала для перехода в другой мир Злата в этот раз увидела четко. Но радости это не принесло. Лишь преумножило боль и печаль. Она любила, она хотела быть любимой, согретой теплом рук возлюбленного. И в какой-то момент поверила, что нашла все это здесь. Позволила себе просто быть счастливой.

И тем больнее было узнать правду. Все ее иллюзии разом обратились в пыль. Злата хотела быть любимой, но все, чего она была достойна в его глазах, — это быть фавориткой. Одной из многих.

Нет. Она не станет содержанкой и игрушкой на одну ночь.

Златослава гордо расправила плечи и сделала шаг вперед. До портала оставалось еще несколько шагов, и все закончилось бы. Собственно, можно было и остаться стоять на месте — портал все равно медленно плыл в ее сторону и так или иначе унес бы в другой мир.

И в этот момент перед ней возник Ллевелис.

— Не уходи, — тихо сказал он. — Умоляю, не уходи от меня.

Чтобы ответить, Златославе пришлось отвести взгляд.

— Я не могу остаться.

— Я люблю тебя, ты любишь меня… почему ты уходишь? — недоумевающе спросил Ллевелис.

Он не осуждал и не упрекал. Просто спросил, и это задело девушку за живое.

— А почему ушел ты? Почему врал мне с самого начала? Если бы ты был честен, то ничего этого не произошло бы. Но я простила тебя. Я полюбила тебя! А ты… ты… — Слова застревали в горле, но Злата заставила себя закончить: — Тебе не нужна моя любовь и не нужна я. Тебе нужна игрушка, фаворитка!

Последнее слово она почти выплюнула. Ей понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.

— Злата, я люблю тебя. Ты — моя леви. Какие фаворитки? Я смотрю вокруг, а вижу только тебя. Мое сердце бьется в одном ритме с твоим сердцем. Моя жизнь, Матэнхейм, все, что когда-то было мне дорого, — все принадлежит тебе. И я бы никогда не оскорбил тебя статусом фаворитки.

— Но служанка сказала… — начала Злата, уже не так уверенная в своей правоте.

— Ой, да она дура, которая не в состоянии раскинуть мозгами, потому что их у нее нет, — вставила свои пять копеек Кэт. — Нашла кого слушать.

— Но ты же ушел! — в отчаянии воскликнула Злата. — Ты принес меня в этот мир и ушел, ничего не сказав!

Ей хотелось рыдать, а времени оставалось все меньше — портал неотвратимо надвигался на них с Ллевелисом, и почему-то девушке казалось, что если не решить все сейчас, то она просто не сможет уйти.

Ллевелис откашлялся и немного смущенно ответил:

— Если ты помнишь, то коктейль, который нам вкололи детишки, на меня подействовал немного иначе, чем на всех вас…

— Ну да, на тебя подействовало только снотворное, но намного сильнее, чем на нас… — нахмурилась Злата, не понимая, куда он клонит. — Но потом на тебя подействовало и слабительное, и спасать мир пришлось мне.

— Оно тоже подействовало на меня сильнее, чем на вас, и я не должен был вылезать из туалета минимум неделю, — еще сильнее смутился Ллевелис. — Но ты была в опасности, и я решился на отчаянные меры.

Злата даже спрашивать не стала, о каких мерах он говорит. Просто вопросительно изогнула бровь, идеально скопировав один из любимых жестов Кэт.

— Отец научил мою мать готовить зелье, которое полностью исцеляет от любого недуга, и на несколько часов ты становишься необыкновенно сильным. Но потом наступает жесткий откат, и даже такой демон, как я, может умереть.

Только сейчас Злата заметила, насколько у него уставшее и осунувшееся лицо, а под глазами синяки.

— Ты выпил его, — прошептала она, пораженная его поступком. — Ты знал, что тебя ждет, и все равно выпил его.

Портал уже был в шаге от него, и Ллевелис вытянул руку назад, удерживая его. Смотрел он только на Злату.

— Я люблю тебя и лучше умру от боли, чем буду жить без тебя.

Вот так. Одно предложение, которое смело целый ворох страхов и переживаний. Всего лишь слова, и в то же время — целый мир.

— Кать, — тихо сказала Злата, — как мне отключить этот портал? Я хочу остаться.

— Никак, — радостно сообщила та.

— Что?! Но я же передумала!..

— Ничего не попишешь, — пожала плечами Кэт. — Портал активирован, и туда должны войти двое.

— Но я хочу остаться с Ллевелисом. Я люблю его. — Златослава в отчаянии закусила нижнюю губу.

— Есть три выхода из этого положения, — с важным видом сказала Катерина, но в ее глазах плескалось веселье. — Первый: Ллевелис до конца своих дней удерживает портал, вот как сейчас.

Ллевелис и Злата дружно закатили глаза к потолку.

— Второй: ты и он сваливаете в другие миры, надеясь, что там магия не заблокирована и вы сможете вернуться, — продолжила Кэт. — И третий: ухожу я, и со мной уходит кто-нибудь вместо тебя. Кто-нибудь, кому тут светит мучительная смерть за то, что подверг опасности жизнь подруги правителя и кому не хватает в жизни адреналина. Тот, кто хочет исследовать чужие миры, расширять свои возможности, развиваться. — Катерина в упор посмотрела на Байрона. — Ну и не помешает, если он будет классным любовником, — добавила она, заставив наемника усмехнуться.

— Кажется, у меня нет выбора, — притворно вздохнул кейтар.

— Но… — Злата казалась совершенно сбитой с толку. — Ты же постоянно твердила, что хочешь меня отсюда увести… ты же костьми готова была лечь, чтобы я ушла с тобой…

С Катерины медленно слетела вся легкомысленность и веселость. Она подошла к Златославе и поправила ей волосы, прежде чем серьезно сказать:

— Знаешь, почему я все время стирала тебе память? Ты воспринимала себя как человек. Ты сближалась с окружающими людьми и, когда они умирали или предавали твое доверие, всегда страдала. Ты — часть меня, Златослава. Лучшая часть. Наверное, то, как я воспринимаю тебя, будет сродни тому, как воспринимают своих детей матери.

Катерина Девитт прервалась, переводя дыхание и подыскивая подходящие слова.

— Мне правда казалось, что лучше будет забрать тебя от демона. И я до последнего собиралась так поступить. Даже после того, как ты преодолела мой запрет. А ведь для того, чтобы перебороть «голос», нужна большая сила воли. И я горжусь тобой. Ты поступила как истинная чародейка — защитила свое.

— Но ты же передумала, — растроганно и непонимающе промямлила Злата.

— Там, в коридоре… я чувствовала то же, что и ты, — глядя куда-то в сторону, сказала Кэт. — Это было похоже на то, что ты чувствовала после предательства своего ректора или после ночи с Александром. Только в миллион раз сильнее. И знаешь, лучше я оставлю тебя с Ллевелисом, чем стану причиной того, что ты будешь так страдать.

— О… Катька… — Злата со слезами обняла свою лучшую подругу.

И впервые за то время, которое Злата помнила, та не ответила колкостью или ироничной фразой в стиле Кэт. Она просто крепко обняла ее в ответ.

— Я знаю, — тихо ответила Катерина на так и не произнесенные слова, в которых уже не было необходимости. Чародейка прекрасно знала, что чувствует Злата, что хочет сказать. Что тоже ее любит, как родную, что не хочет расставаться и будет скучать. И эти чувства были взаимны. Но Кэт понимала, что сейчас должна ее отпустить, позволить стать счастливой.

И наконец с большой неохотой отстранилась, проворчав:

— Ну все, развела тут…

Златослава улыбнулась сквозь слезы. Кэт есть Кэт. Всегда верна себе.

— Подожди, — вдруг спохватилась она. — Но ты же так и не восстановила свои силы! Как ты будешь путешествовать?

Кэт заговорщицки подмигнула:

— О, пока вы там мир спасали, у меня было немного времени, и я воспользовалась библиотекой Ллевелиса. Там нашлось одно замечательное заклинаньице, благодаря которому я узнала альтернативный способ получения энергии. Называется «Кариад уни».

Злата непонимающе оглянулась на хмурящего Ллевелиса, чье лицо через несколько мгновений просияло. Он понимающе усмехнулся. И было в этой улыбке что-то еще, чего девушка не разобрала и поэтому повернулась к подруге. Та стояла с заговорщицким видом и прижимала указательный палец к губам, призывая Ллевелиса хранить секрет. Полудемон едва заметно кивнул.

— Да ну, — расстроенно надула губы Злата. — Вы же терпеть друг друга не могли! А теперь у вас общие секреты…

— Ладно тебе, — хмыкнула Кэт. И тут же посерьезнела. — Я думаю, твой демон не сможет вечно удерживать портал, поэтому нам с Байроном пора.

— Как, уже? — почему-то испугалась Злата. Раньше она никогда не оставалась совсем одна, без Кэт. Чародейка всегда присутствовала в ее жизни, даже если они жили по отдельности. И вновь обретенная свобода ее пугала.

— Не бойся, — усмехнулась Кэт, пропуская Байрона перед собой. — Если я тебе понадоблюсь, скажи Ллевелису, он меня найдет.

Катерина повернулась, чтобы уйти, но, словно что-то вспомнив, снова резко повернулась и, взяв руку Златы, положила в нее два золотых кружочка.

— Бабушкины сережки! — узнала их Златослава. У нее на глазах выступили слезы, и она обняла Кэт.

— Понятия не имею, чем тебе так нравилась та старуха, — проворчала Кэт. — Ведь она постоянно говорила тебе не водиться со мной.

Злата рассмеялась, а Ллевелис прокомментировал:

— Умная была женщина.

Злата ткнула его локотком в бок, а Кэт, пресекая дальнейшие попытки подруги растянуть прощание, с веселым «Пока!» шагнула в портал, который тут же погас.

Златослава не думала, что такой момент когда-нибудь наступит. Но вот она осталась без Кэт. И вместо облегчения почувствовала пустоту. Как будто часть ее самой растворилась в том портале.

— Как ты? — Ллевелис одной рукой обнял ее за талию, а второй успокаивающе поглаживал спину.

— Не знаю, — честно ответила Злата, доверчиво прижимаясь к нему. — Я до сих пор не верю, что она ушла. Я не знаю, что мне делать теперь и как дальше жить. Во всех моих воспоминаниях всегда есть Кэт. Все, что со мной происходило, начиналось с ее слов: «Я знаю короткую дорогу!» или «Сейчас покажу как надо!». О, и, конечно, самый хит: «Смотри, какой красавец!» Большинство историй, которые я могла бы про себя рассказать, начинаются словами «Мы с Кэт…». Что мне теперь делать?

— Работать над новыми воспоминаниями. — Ллевелис наклонился и ласково поцеловал ее в висок. — Со мной.

Прежде чем Златослава успела ответить, в холл вбежал мажордом и истерично заверещал:

— Там… там… там… Вы должны нас спасти! Матэнхейм в опасности!

Ллевелис тихо рассмеялся:

— Вот так всегда.

Златослава мученически вздохнула:

— Опять спасать мир?

— Этот мир мой тебе подарок. Его стоит спасать только ради тебя, — серьезно сказал Ллевелис.

Злата не могла не согласиться с такой постановкой вопроса.

— Тогда пошли. Откроем сезон охоты на новые воспоминания.