Безвылазно сидеть целый месяц дома она не собиралась. Ведь она ничего не обещала Сантошу, а он не требовал, лишь предупредил. Да Маша и не верила, что существует какая-то реальная опасность, в основе которой лежит предстоящее празднование Кали Юги. Скорее всего, дело в суевериях, так развитых даже среди интеллигенции этой древней страны.

Как бы то ни было, она намеревалась наведаться в ближайшую аптеку и запастись противозачаточными средствами. Говорить об этом с Сантошем было стыдно, как и с Галиной Николаевной. После последнего с ним похода по магазинам у Маши оставалось несколько рупий, поэтому она быстренько собралась и отправилась в аптеку.

Она и сама не знала, чего ждала, каких мрачных признаков грядущей опасности, но всё было, как всегда. Звонили в колокольчики собирающие милостыню монахи, пронзительно кричали рикши, сигналили мотоциклисты и водители автомобилей, пёстро и ярко одетые пешеходы громко переговаривались, смеялись, как будто и не было страшной катастрофы и не лежали до сих пор под развалинами сотни ненайденных тел.

Аптеку Маша нашла на соседней улице. Современное одноэтажное здание совсем не пострадало. Внутри было чисто и безлюдно, где-то тарахтел генератор, под потолком вращались лопасти большого вентилятора. Преодолевая смущение она сказала молодому провизору, что ей требуется. Он равнодушно выложил перед ней с десяток разноцветных коробок, среди которых она увидела известный индийский препарат, которым уже ей приходилось пользоваться. Вообще, Маша обратила внимание, что основное количество предлагаемых в аптеке лекарств было индийского производства. Оно и понятно, Индия — близкий сосед и друг.

Она спокойно вернулась домой, по дороге решив, что ничего не скажет Сантошу о своей кратковременной отлучке. Едва ли Шилангма побежит докладывать хозяевам о том, что их гостья куда-то ходила.

Прошло несколько дней, и Сантош предложил ей наведаться в магазин женского белья. Она благодарно посмотрела на него, а он улыбнулся: — ты могла бы раньше мне сказать, что тебе нужно купить кое-каких женских штучек. Хорошо, мама мне намекнула, сам я вряд ли бы догадался! — Маша вспомнила, как она, вполголоса проклиная своё безденежье, стирала в тазу свои лифчик и трусы. Сменная пара была на ней. Это было всё её бельё. Видимо, Шилангма поделилась с хозяйкой увиденным и услышанным, а уж та подтолкнула сына в нужном направлении.

На следующее утро Сантош не поехал в госпиталь, и они отправились пешком в центр столицы, где располагались самые большие и модные магазины.

Маша уже подзабыла, как страшно выглядит Катманду, лежащий в руинах. Многие магазины были также разрушены, особенно имеющие несколько этажей. Сантош привёл её на небольшую площадь, застроенную одноэтажными домами. По соседству с маленьким и совсем не величественным индуистским храмом, на красивом доме из белого камня криво висела яркая, длинная, во весь фасад вывеска, изображающая дородных женщин, облачённых в красные, фиолетовые, ядовито-зелёные сари.

— Вот, хвала Ганеше, — Сантош фыркнул, — этот магазин в целости и сохранности! Мама сказала, что это очень популярный у европейских женщин салон. Так что давай, дорогая, вперёд, а я подожду тебя на скамейке в тени. — Маша заглянула в насмешливые карие глаза, похлопала мужчину по руке:

— я быстро, тебе не придётся долго меня ждать! — она нырнула в прохладу магазина и остановилась, едва двери закрылись за ней. О, да, это заведение было роскошным. Здесь был настоящий кондиционер и, кажется, не один. В небольшом зале имелся один длинный сплошной застеклённый прилавок со множеством образцов разнообразного женского белья. У Маши зарябило в глазах от ярких красок. Всё же ей было довольно странно видеть жёлтые, оранжевые, зелёные и, конечно же, красные изделия. Она прошлась вдоль прилавка, выискивая привычные цвета — бежевый, белый, чёрный. Нашла с трудом, видимо, они не пользовались успехом, а потому были загнаны в самый тёмный угол. Она с удивлением отметила, как много женщин толпилось у прилавка, у трёх примерочных образовались настоящие очереди. Молоденькая девушка-продавец подала ей выбранный комплект и предложила примерить, но Маша отказалась. Она отличалась брезгливостью и даже думать не хотела, что наденет бельё, которое, возможно, примеряла какая-то женщина. Нет-нет, вначале его следует выстирать и прогладить!

Магазин имел два выхода в противоположных концах зала, и людской поток не прерывался ни на минуту. Вскоре у Маши, несмотря на кондиционеры, закружилась голова от гула голосов, ослепительно-ярких нарядов, запахов пота, крепких духов, ароматических масел и бог знает, чего ещё. Она оплатила покупку и принялась проталкиваться сквозь толпу к выходу, когда внезапно почувствовала, что её тянут за руку. Маленькая чумазая девочка стояла рядом, глядя на неё большими чёрными глазищами. Маша наклонилась к ней:

— Чего тебе, малышка? Ты потерялась?

Девочка отрицательно мотнула головой, потянула Машу за руку к дверям:

— Твой муж, он там, велел тебе поторопиться…

Маша рассмеялась:

— Муж? Он отправил тебя за мной?

— Да, он там… — малышка сунула в рот грязный — прегрязный палец, серьёзно глядя на Машу.

— Ну, пойдём. Только зачем он перешёл к этому входу? — девочка пожала плечами, не отвечая, но Маша заметила, что вторая дверь утопала в тени высоченных старых дубов, как и улица за нею. Видимо, Сантошу стало жарко и он спрятался от солнца. Она улыбнулась, подумала: — снежный барс! Кажется, я слишком безжалостна к нему! — и ускорила шаги.

Выйдя на улицу, Маша огляделась, в людской толчее поискала глазами Сантоша. Среди невысоких, в основной массе, непальцев его всегда было видно издалека. На неё натыкались, с улыбкой оглядывались. Она уже занервничала, но у стоящей на обочине машины открылась дверца, и мужской голос окликнул её. Маша облегчённо подошла, наклонилась, заглядывая в салон. Сильный толчок в спину заставил её нырнуть внутрь. Она возмущённо вскрикнула, попыталась оглянуться, но хлопнула дверца и машина рванула с места.

— А… Сантош?? Вы кто?? — она увидела трёх, совершенно незнакомых мужчин — непальцев. Двое сидели впереди, третий — рядом с ней на заднем сиденье. Она повернулась к дверце и схватилась за ручку. Что-то укололо её в бедро.

* * *

Маша открыла глаза, нахмурилась, вспоминая всё, что с ней произошло. Её похитили! Да что же это такое! Она ведь даже не оборотень, как Сантош! Если похитителям нужен выкуп, так они ошиблись. Денег у неё нет. Она подумала, что сейчас Сантош сбивается с ног, разыскивая её. И, наверняка, ругает последними словами, кляня за доверчивость и ротозейство. Она села, уныло оглядела помещение, в котором находилась. Небольшая комнатушка с заколоченным досками окном, сквозь щели пробивается солнечный свет. На земляной утоптанный пол брошена грязная ватная подстилка, на которой она и лежала. Маша с омерзением подумала, что в ней, наверняка, есть блохи. Видимо ей сделали, как и Сантошу, инъекцию снотворного. Комната была абсолютно пустой, только в углу стояло жестяное ведро, от которого отвратительно воняло. Она подошла к двери и толкнула её. Как и следовало ожидать, она не открылась. Маша возмущённо принялась стучать в неё кулаком: — откройте! Я требую, чтобы меня выпустили!! — Внезапно дверь распахнулась, на пороге стоял улыбающийся, как всегда, Ашвин:

— если вы станете шуметь и беспокоить соседей, вас свяжут. — Он с любопытством разглядывал её.

— Ах ты негодяй! Так ты решил отомстить Сантошу, похитив меня! — Маша бросилась на него с кулаками, но он быстро скрутил её, даже и особо не напрягаясь. Она почувствовала, как сильны его руки. В голове мелькнула мысль, что ей надо было увлечь его разговором, а не бросаться в драку. Ясно же, что проводник, которому приходится носить тяжести, много ходить по горам, является сильным человеком. Он небрежно оттолкнул её от себя и она, не удержавшись на ногах, упала на подстилку. Он продолжал рассматривать её, как диковинную зверушку:

— интересно. Жрецы Кали Юги решили умилостивить грозную богиню. Для этого ей нужно преподнести жертву. Но не чёрного петуха или козла, а человека. Они редко идут на такое, боятся арестов, но нынче наступает уж очень подходящее время: прошло двенадцать лет, скоро станет убывать луна, ну а землетрясение — это вообще знак того, что богиня гневается. Они хорошо мне заплатили, чтобы я нашёл белого человека. Ваша раса молодая, не почитает древних богов. Вас принесут в жертву Кали Юге.

Сидя на грязной подстилке, Маша смотрела на него во все глаза и не верила своим ушам: — да вы сошли с ума, Ашвин! Какая богиня, какая жертва! Ну, посыпьте зерном её алтарь, бананы положите, что ли. Я понимаю, вы хотите меня запугать, но у вас ничего не выйдет! У меня нет денег, а у Сантоша я просить не буду, даже не надейтесь! Вас ищут и всё равно найдут, так что лучше сдайтесь и не увеличивайте себе срок тюремного заключения!

Он спокойно выслушал её яростную филиппику, равнодушно пожал плечами: — вы можете мне не верить, но это ничего не изменит. Через три дня вас принесут в жертву. Я бы даже кормить вас не стал, зачем зря переводить продукты. Но у жрецов другое мнение. Они считают, что сытая жертва не держит на них зла и более спокойна. Так что вам принесут поесть. — Он аккуратно прикрыл за собой дверь, и Маша услышала, как лязгнул засов.

Она вскочила на ноги и забегала по комнате: — Господи, неужели это правда? Да что же за дикость-то такая? Нет, этого не может быть! — но она вспомнила помрачневшие лица друзей, настойчивую просьбу Сантоша не выходить одной из дома… Маша с силой ударила кулаком по доскам, закрывающим окно, попыталась оторвать одну… — Нет, без специальных инструментов ничего не сделать. — Она беспомощно огляделась, но комната была пуста. — Ведро… может быть, удастся оторвать дужку. — Преодолевая рвотные позывы от запахов, идущих от посудины, она переломила крепление дужки и принялась подковыривать ею доски. Сделанная из мягкой проволоки дужка гнулась и, в конце концов, переломилась. Было ясно, что доски не оторвать.

* * *

Отсидев три часа на скамейке, Сантош почувствовал тревогу. Что-то было не так. Преодолевая неловкость, он вошёл в магазин и с высоты своего роста обозрел яркий красочный цветник, какой представляли собой женщины, толпящиеся у прилавка. Маши не было. Его беспокойство нарастало. Он протолкнулся к прилавку, поминутно извиняясь и с улыбкой слушая шутки, со всех сторон посыпавшиеся на него. Продавец, улыбаясь, подняла на него глаза: — господин желает сделать подарок любимой женщине? Какие цвета она предпочитает? Возможно, ей понравится этот, ярко-алый комплект? У нас имеются все размеры…

Сантош не ответил на улыбку: — прошу вас, госпожа, постарайтесь вспомнить: не обратили ли вы внимания на женщину, белокожую, европейку, которая выбирала у вас бельё два — три часа назад? — девушка на секунду задумалась, но нетерпеливые покупательницы тормошили её и она, извинившись, отрицательно качнула головой:

— нет, господин, я не припоминаю такую женщину.

Сантош чувствовал, как всё внутри сжимается от страха: — глупая бестолковая девчонка! Ведь было же ей сказано: никуда одной не ходить! А, может быть, она уже дома? Вышла на улицу, не увидела его, сидящего, за людским потоком и ушла, обидевшись? О, великий Шива, хоть бы это было так! — но всё же он решил набраться терпения и опросить всех девушек-продавцов. Страшась услышать что-то, что подтвердит его подозрения, он обошёл их всех. К его ужасу пятая девушка, хорошо запомнившая Машу, рассказала ему, как к женщине подошла девочка, они о чём-то поговорили, а потом, держась за руки, вышли из магазина.

Только сейчас Сантош увидел вторую дверь. Он выбежал на улицу, безумным взглядом окинул снующих пешеходов. У кромки проезжей части, примыкающей к тротуару, среди прочего мусора увидел небольшой пластиковый пакет, аккуратно свёрнутый, перевязанный красным шнурком. Было странно, что никто не обратил на него внимания. Сантош схватил пакет, под насмешливыми и недоумевающими взглядами прохожих разорвал его. У него перед глазами оказались бежевые трусики из шёлкового гипюра и такой же лифчик. Он в отчаянии опустил руки.

Телефон отца оказался отключен. Значит, он был на операции. Мать ответила сразу. Выслушав сына, пообещала сообщить Джайе об исчезновении Маши как только он освободится, посетовала, что Таши ушёл в горы, спросила, что Сантош собирается делать. Он не знал. В глазах темнело и сердце сжимало холодом при мысли, что любимой грозит смертельная опасность.

Как загнанный зверь, метался Сантош по дому. Майя молча смотрела на него из кресла испуганными глазами, а Шилангма скрылась в своей комнате. Порой рычание вырывалось из его груди, и тогда Майя прижимала ко рту сжатые кулачки, страшась его бешенства.

В полиции Катманду с пониманием отнеслись к его панике, но посоветовали дождаться Таши, поскольку именно он занимался сбором сведений о кровавых празднествах Кали Юги. Сантош пришёл в ужас от такого предложения, поскольку ему было совершенно ясно, что до возвращения Таши Маша не доживёт.

Вечером семья Пракаш Малла пребывала в угнетённом состоянии. Молча поужинали и собрались в гостиной. Сантош не мог сидеть. Стоя у окна и глядя в темноту, он стискивал зубы, чтобы не застонать. Остальные молчали. Майя робко сказала: — Сантош, а почему ты думаешь, что Машу убьют? Может, её похитили, чтобы получить выкуп?

— Да, действительно, — Галина Николаевна поддержала дочь, — может, завтра позвонят и потребуют заплатить несколько тысяч рупий?

— Это было бы просто замечательно, — горько усмехнулся Сантош, — я опустошу свой счёт в банке и попрошу вас сделать то же самое, лишь бы у нас хватило денег заплатить за её свободу. Только боюсь, всё не так просто.

Джайя задумчиво сказал: — думается, ваши предположения, девочки, не лишены смысла. Только вот я склонен согласиться с Сантошем: исчезновение Маши в период праздников богини Кали Юга наводит на нехорошие размышления…

— Я не представляю, где её искать! — Сантош ударил в стену кулаком и, посмотрев на вмятину, вздохнул и отвернулся, — не будут же они в Катманду творить всякие ужасы! Значит, её куда-то увезли! Но куда!?

— Хм, а почему бы тебе не наведаться в Дакшинкали? — Джайя вопросительно смотрел на сына, — сейчас в тамошнем храме кровь льётся рекой. Говорят, чтобы принести жертву, люди с ночи занимают очередь.

Сантош хмуро смотрел на отца: — они не решатся на человеческую жертву. Храм известный, его посещают сотни тысяч людей. Разве только тайком… — он задумался, усилием воли отгоняя страшную картину, иначе ужас захлёстывал его, не позволяя отстранённо осмысливать варианты поиска и спасения Маши.