Его имя — Мухаммад Тарабай, он был первенцем Шахруна, третьего сына Тимура. Радостное сообщение о рождении внука Тимур получил в день взятия его армией крепости Мардин. В честь этого счастливого события Тимур решил пощадить население, запретив своим солдатам грабить, убивать, брать в плен жителей, а те, видя такой поворот дела, сами принесли победителям богатые подарки.

Мальчик воспитывался при дворе Тимура, до 11-летнего возраста — старшей женой Тимура, Сарай Мулык-ханум, а потом — ученым-богословом Арифом Арази.

Последний обучил своего ученика также персидскому и арабскому языкам, истории, литературе, математике, астрономии, причем не просто обучил, а смог привить любовь к наукам.

Когда юноша подрос, его стали почтительно называть Улугбек (великий князь), с этим именем он вошел в историю.

Армия Тамерлана. XIV–XV вв.

После смерти Тимура между его наследниками — Тимуридами началась длительная, яростная и кровавая борьба за власть в огромной империи. В результате империя распалась на множество больших и малых (и одинаково слабых) государств, не связанных друг с другом. Шахрун получил во владение часть нынешнего Афганистана вместе с городом Гератом, а Улугбеку досталась столица распавшейся империи — Самарканд.

Улугбек был эмиром Самарканда в течение 40 лет. Он занимался обычной административно-хозяйственной деятельностью — как властитель и повелитель правоверных, вел обычные для всех правителей войны (правда, чаще неудачные), участвовал и в политических заговорах. Так, после смерти своего отца, Шахруна, Улугбек вместе с войском отправился в Герат, чтобы воспрепятствовать захвату ханского трона своим старшим сыном, Абд-ал-Латифом, а посадить на трон младшего сына, Абд-ал-Азиза. Но это Улугбеку не удалось.

Главным делом своей жизни Улугбек считал занятие наукой. Он не был трудягой-ученым, как его часто изображают в спектаклях, идущих на театральных подмостках Узбекистана. Но он создал очень сильный по тому времени коллектив ученых и был фактически его научным руководителем.

Улугбек обладал прекрасной памятью, широким кругозором, пониманием уровня задач, которые надо решать, но лично сам непосредственных опытов и измерений не производил: как эмир он не мог себе этого позволить. Уместно сравнить Улугбека с русским царем Петром I (жившим спустя два столетия). Петр I не чурался труда простолюдина — работал и как плотник, и как токарь, и как простой матрос. Петр I до тонкостей разбирался в прикладных науках — фортификации и судостроении. Но, создав Академию наук, пригласив туда видных иностранных ученых, Петр I никогда не вступал с ними в сугубо научные дискуссии, очевидно не желая попасть впросак. Улугбеку это не грозило: он был достаточно эрудирован для любого научного спора.

Гробница (вверху) и саркофаг (внизу) султана Мехмеда I (1413–1421) в Бруссе. Реконструкция Парвийе

Вблизи северной окраины Самарканда построили обсерваторию. Тогда телескоп еще не был изобретен, астрономы производили наблюдения визуально, для измерений использовали простые приспособления — секстанты, квадранты. В обсерватории Улугбека был уникальный секстант высотой 55 метров и диаметром 40 метров (в те времена таких не было нигде). С помощью секстанта и других инструментов определяли и описывали положение (по долготе и широте) всех светил на небесной сфере, моменты восхода и захода Солнца и Луны, времена их затмений. Для создания соответствующих таблиц требовалось сначала систематизировать знания в области математики — арифметики, геометрии, тригонометрии. Улугбек перед своим коллективом поставил задачу: написать нужные книги (они тогда были рукописными).

Один из привлеченных Улугбеком ученых, аль Каши, написал трактат «Ключ арифметики», где впервые дал понятие десятичных дробей и показал все действия с дробями, — в Европе дроби стали известны лишь через полтора столетия. Улугбек как научный руководитель прочитал трактат, написал многостраничное предисловие, где отметил заслуги автора, особенно в открытии дробей. Улугбек, как эмир, разрешил издание рукописного трактата, велев произвести эту работу группе переписчиков.

В Северном полушарии можно наблюдать невооруженным глазом более тысячи звезд — все они были описаны в сводном коллективном труде обсерватории, который получил название «Зидж Улугбека». Одно введение в «Зидж» состоит из четырех рукописных томов. Улугбек сознавал, сколь важную работу проделал он сам и его ученые. В предисловии к введению в «Зидж» он привел арабское двустишие: «Человек ценен тем, что оставит, когда умрет».

Таблицы движения звезд составляли и до, и после Улугбека, но данные «Зиджа» оказались наиболее точными. Созданный в середине XV в., «Зидж» затем неоднократно переиздавался как печатная книга. Последнее издание «Зиджа Улугбека» вышло в США в 1980 г., следовательно, современным астронавтам эти сведения оказались полезными.

Жители Самарканда тогда об этом, разумеется, не догадывались. Они только констатировали, что эмир Улугбек ведет неудачные войны, не обеспечивает свой город новыми военными трофеями и новыми рабами, а вместо этого все время пропадает в обсерватории. Особенно громко возмущались на базарной площади дервиши — странствующие фанатичные мусульмане. Солдаты армии Улугбека не горели желанием сложить головы за своего эмира.

Когда к Самарканду подошли войска Абд-ал-Латифа, вышедшие им навстречу воины Улугбека поспешили сдаться. Пришлось и Улугбеку сдаться на милость победителя и просить собственного сына отпустить его из города для совершения паломничества в священную для мусульман Мекку. Сын разрешил отцу отправиться в далекий путь, а сам нанял убийцу по имени Аббас. Тот догнал Улугбека в пути, убил, отсек голову и доставил заказчику убийства. После этого Абд-ал-Латиф велел убить своего младшего брата, Абд-ал-Азиза, и стал полноправным эмиром Самарканда. Но долго сидеть на троне ему не пришлось: через полгода он сам пал от руки двоюродного брата, Абдуллы.

Абдулла велел найти труп Улугбека, который все это время лежал под палящим солнцем в песках пустыни. Останки Улугбека были погребены в усыпальнице Тимуридов — мавзолее Гур-Эмир.

Посещая мавзолей, мы вспоминаем слова арабского двустишия, понравившегося Улугбеку: «Человек ценен тем, что оставит, когда умрет».