Инсайдеры

Под термином инсайдеры понимаются такие заинтересованные в деятельности фирмы стороны, которые, благодаря своему формальному и неформальному положению, имеют возможность влиять на корпоративное управление, полностью или частично контролировать финансовые потоки, а главное — стремиться присвоить доходы в виде ренты [Дзарасов, Новоженов, 2009, с. 189–193].

Отметим сразу, что в литературе можно встретить разные трактовки понятия «инсайдер». Часто инсайдерами называют лиц, имеющих в силу своего служебного и иного положения доступ к конфиденциальной информации о делах компании, а также лиц, добывающих и использующих такую информацию в целях личного обогащения. В терминологии комиссии по ценным бумагам США это лица, владеющие инсайдерской информацией. Иногда инсайдерами называют всех работников предприятий. Согласно ФЗ № 224 от 27 июля 2010 г. «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации…» под понятие «инсайдеры» попадает весьма широкий круг физических и юридических лиц, от эмитентов и управляющих компаний до органов власти и информационных агентств, раскрывающих инсайдерскую информацию. В рамках нашего исследования мы будем пользоваться трактовкой, которую дают Р.С. Дзарасов, Д.В. Новоженов и ряд других ученых. Ключевым признаком инсайдера в этой трактовке выступает способность влиять на корпоративное управление с помощью внеэкономического принуждения.

Инсайдеров госкорпораций можно классифицировать по нескольким признакам. Авторы инсайдерской модели корпоративного управления проводят, в первую очередь, классификацию по степени влияния рентоориентированных лиц [Дзарасов, 2009]. Так, «крупными» инсайдерами в корпорации могут быть топ-менеджеры (генеральный директор, члены правления), главы различных холдингов и подразделений, руководители крупных дочерних, проектных и зависимых предприятий, попавших под контроль госкорпораций. «Средние» и «мелкие» инсайдеры способны контролировать и изымать ренту лишь из сравнительно небольшого потока финансовых ресурсов. Ими могут быть менеджеры среднего звена, менеджеры дочерних и зависимых компаний. Для борьбы с негативными последствиями их деятельности создаются структуры внутреннего контроля и безопасности, организуются антикоррупционные мероприятия и проверки. В случае обострения общественной критики часто подвергают преследованию именно «средних» и «мелких» инсайдеров, и они оказываются в центре различных коррупционных скандалов и уголовных расследований, в то время как «крупные» инсайдеры имеют достаточно влияния, чтобы уйти из-под удара. В отличие от инсайдеров, аутсайдерами являются такие заинтересованные в деятельности компании лица, которые лишены прав и возможности контролировать финансовые потоки. Как правило, это рядовые сотрудники, рабочие, управленцы низшего звена, миноритарные акционеры и др.

Инсайдеры могут быть явными и скрытыми. Явный инсайдер не просто использует различные схемы извлечения ренты, но делает это так, что оказывается вовлеченным в коррупционные скандалы и уголовные расследования. Иногда такие лица занимаются демонстративным потреблением, свидетельствующим о несправедливо нажитых богатствах. Выявлению инсайдеров могут также способствовать журналистские расследования и потоки компромата, инициируемые конкурентами, а также уголовные дела. Установление требований для корпораций по раскрытию информации, например, списков аффилированных лиц, деталей крупных сделок, годовой отчетности и т. п. также может быть полезным в раскрытии инсайдерских схем. Но большинству инсайдеров все же удается избежать какой-либо ответственности и общественного внимания. Они предпочитают оставаться в тени, всячески маскируя свое доминирующее положение, особенно если их разоблачение может повлечь за собой уголовное преследование или увольнение с высоких должностей.

Инсайдеров можно также разделить на формально связанных (или «внутренних», аффилированных) с корпорацией и формально не связанных («внешних», неаффилированных). Внешние инсайдеры, также как и внутренние, имеют неформальное влияние на управленческие решения корпорации и заинтересованы в извлечении ренты. Однако официально они не занимают никаких должностей в ней и не имеют доли в уставном капитале. Например, госкорпорацией и структурами внешнего инсайдера может быть создано совместное предприятие или проектная компания, которая и будет сосредотачивать в себе финансовые потоки. Типичный пример — это проект ГК «Роснанотех» по производству солнечных модулей (ООО «Хевел»), который будет рассмотрен далее. На почти паритетных основаниях эту проектную компанию контролирует «Роснано» и офшорные структуры олигарха В. Вексельберга, который как раз и является «крупным» внешним инсайдером по нашей классификации. С одной стороны, внутренние инсайдеры заинтересованы в таком сотрудничестве для целей внешней защиты прав собственности. Внешние же инсайдеры пользуются инфраструктурой контроля, чтобы полностью или частично установить свою власть над активами. Такое партнерство обычно подкрепляется неформальными связями (принадлежность к одному клану, семейные связи, дружба, общие знакомые) и связями с чиновниками.

Наконец, уместно разделение инсайдеров по периоду их временной ориентации. Долгосрочно ориентированный инсайдер не торопится изымать ренту из подконтрольных ему финансовых потоков. Он ожидает, что в будущем объемы этих потоков в случае нормального функционирования контролируемого объекта могут существенно возрасти, а значит, не стоит торопиться собирать урожай. Одновременно он может быть ориентирован не столько на изъятие ренты, сколько на привилегии и высокий статус («homo institutus» в классификации Г.Б. Клейнера [Клейнер, 2004]). Среднесрочно ориентированный инсайдер уже начинает опасаться, что большого урожая можно и не дождаться или его не будет вовсе в связи с изменением рыночной конъюнктуры, враждебными посягательствами конкурентов или воздействием государства. Подобные доминирующие группы предпочитают «ковать железо, пока горячо», и выводят существенную часть средств для вложений в другие сферы с целью диверсификации рисков. В случае высокой степени нестабильности инфраструктуры инсайдерского контроля временные рамки планирования рентных потоков существенно сужаются, и ориентация становятся краткосрочной. Подобный крупный инсайдер выводит лучшие активы и готов в скором времени вообще избавиться от подконтрольного предприятия.

Лозунг «после нас — хоть потоп!» символизирует тактику абсолютно краткосрочно ориентированного, или «близорукого», инсайдера, который высасывает из предприятия последние соки, доводя его до полного краха и банкротства.

Инсайдерская рента и механизмы ее изъятия

Инсайдерская рента — это доход лиц, полностью или частично контролирующих финансовые потоки фирмы преимущественно за счет внеэкономического принуждения и обладания неформальной властью над активами [Дзарасов, Новоженов, 2009, с. 191]. Деятельность инсайдеров следует отличать от нормальной предпринимательской деятельности. Предприниматель стремится эффективно вложить капитал и получить в результате реального производства или оказания услуг, доходы от чего превысят затраты, определенную прибыль. Инсайдерский контроль же связан вовсе не с предпринимательской деятельностью и соотношением доходов и затрат, а с неформальным контролем инсайдеров над активами и финансовыми потоками корпорации. Инсайдерская рента отличается и от дивидендов акционера, и от вознаграждения за добросовестный труд наемного работника, в т. ч. менеджера, оклад которого связан с эффективностью принимаемых им решений.

Изъятие ренты не предусматривает осуществления какой-либо полезной для общества деятельности. Рента инсайдеров, временная ориентация которых превышает абсолютно краткосрочный горизонт, обладает синтетическими чертами предпринимательской прибыли и феодального дохода. С одной стороны, она предполагает определенную деятельность по организации производства, с другой — состоит в присвоении дохода от контроля над финансовыми потоками предприятия, опирающегося на внеэкономическое принуждение. Опора крупных инсайдеров на инфраструктуру контроля роднит их доход с феодальным и подрывает производственную деятельность в духе «рационального предпринимателя» Вебера. Природа инсайдерской ренты состоит в эксплуатации, т. е. присвоении результатов чужого, неоплаченного труда. А значит, в основе обсуждаемого вида дохода лежит прибавочная стоимость, описанная Марксом. «Инсайдерская рента является конкретной формой прибавочной стоимости, присущей российскому капитализму на современной стадии его исторического развития» (курсив мой. — А.С.) [Дзарасов, 2009]. Автор наглядно показывает, как извлечение инсайдерской ренты стало неотъемлемой частью российской корпоративной экономики и основной формой получения доходов доминирующими собственниками. Исследования Дзарасова и Новоженова и других экономистов демонстрируют, что крупный бизнес в России — не весь, но преимущественно — подвержен негативному влиянию и неформальных рентоориентированных контролеров. В среднем и мелком бизнесе наблюдаются положительные примеры среднесрочной ориентации бизнеса, однако их масштабы и часто более зависимое положение не оказывают существенного влияния на общую ситуацию [там же].

Таким образом, извлечение ренты в корпорациях осуществляется за счет сочетания экономического и внеэкономического принуждения с помощью различных механизмов: нецелевого использования фондов амортизации, кредитных или бюджетных средств; за счет трансфертного ценообразования; чрезмерных окладов и бонусов топ-менеджмента; увеличения эксплуатации рабочих; ущемления прав мелких акционеров; использования офшорных схем; уклонения от уплаты налогов; использования фиктивных конкурсов и сделок и т. д. Инсайдерская рента после извлечения может быть перераспределена. Скажем, «крупный» инсайдер выводит средства с предприятия в офшоры в ущерб инвестициям и заработной плате рабочих — это будет являться первичным извлечением ренты. Однако далее инсайдеру могут понадобиться услуги государственной рентоориентированной бюрократии для цели поддержания внешней инфраструктуры контроля над активами, и он даст взятку. Взятка (статусная рента чиновников) будет являться формой перераспределения инсайдерской ренты. В результате, по мнению Р.С. Дзарасова, инсайдерская рента превращается в элемент кругооборота капитала в России [Дзарасов, 2009].

На микроуровне мы также можем наблюдать это явление, когда в государственной структуре или корпорации выстраивается система потоков долей ренты от нижестоящих оппортунистов вышестоящим.

Чтобы удержать свою во многом неформальную власть над активами, инсайдеры опираются на инфраструктуру инсайдерского контроля (ИИК). Под этим термином Р.С. Дзарасов понимает такую систему взаимосвязанных формальных и неформальных институтов, которая позволяет доминирующим собственникам господствовать над активами и финансовыми потоками корпорации и извлекать из этого доход [Дзарасов, 2009, с. 24]. Инфраструктура контроля в российских корпорациях включает в себя как внутренние элементы, так и внешние, которые, соответственно, обеспечивают внутреннюю и внешнюю устойчивость системы. Автор подчеркивает, что коррупционные и криминальные связи являются важными составными частями этой инфраструктуры [там же].

Среди внутренних элементов ИИК Р.С. Дзарасов выделяет, в первую очередь: а) централизацию принятия решений; б) внутренние службы безопасности и в) внутренний контроль и аудит. Внутренние элементы ИИК являются опорой «крупных» инсайдеров в подавлении неконтролируемого оппортунистического поведения внутри корпорации, в частности деятельности «средних» и «мелких» инсайдеров.

Среди внешних элементов инфраструктуры инсайдерского контроля автор данной модели выделяет а) цепочки собственности (облако офшоров); б) связи с государственными чиновниками; в) внешнюю защиту прав собственности (органы правопорядка, частные охранные предприятия) [Дзарасов, 2009, с. 25]. Главное назначение внешних элементов ИИК — это защита доминирующего положения инсайдеров от внешних покушений. Во второй главе, подробно изучая государственные корпорации, мы выделим и другие важные элементы инфраструктуры инсайдерского контроля.

По отдельности некоторые из этих элементов могут присутствовать и в корпорации, управляемой добросовестными руководителями. Однако при их комбинации риски рентоориентированного поведения возрастают, причем тем больше, чем больше элементов ИИК используется и чем меньше контроль со стороны общества и государства.

Последствия инсайдерского контроля для экономики страны

Инсайдерский контроль негативно влияет на инвестиционную деятельность предприятий и тормозит экономическое развитие. Извлечение инсайдерской ренты — это не что иное, как «утечки» из экономики, замеченные кейнсианцами [Дзарасов С.С., 2012, с. 68]. Как наглядно показали Кейнс и его ученики, в случае, если все свободные средства направляются на инвестиции, то благодаря действию инвестиционного мультипликатора многократно увеличивается совокупный спрос [Кейнс, 2002, с. 112–129]. Действие мультипликатора основано на хозяйственных связях, когда расходы одних увеличивают доходы других, то есть инвестиции способствуют росту спроса на продукцию смежных отраслей [Кейнс, 2002, с. 112–129; Маневич, 2008, с. 76–78; Дзарасов С.С., 2012, с. 70]. Критикуя подход неоклассиков, Кейнс подробно показал негативное воздействие чрезмерных сбережений домохозяйств и воздержания предпринимателей на динамику производства и уровень занятости (парадокс бережливости). Он отмечает, что «когда индивидуум сберегает, он действительно увеличивает свое собственное богатство» фактически за счет совокупного богатства общества [цит. по: Дзарасов С.С., 2012, с. 87].

По аналогии рассмотрим, что происходит в случае изъятия средств в виде инсайдерской ренты за счет инвестиций, скажем, на величину X? В этом случае уже на первом уровне равновесия происходят потери. Но ренту стремятся изъять и инсайдеры компаний-поставщиков и далее по цепочке реализации проекта, причем желательно в той же относительной величине х% от стоимости контракта. В результате происходят многократные потери совокупного отраслевого спроса Y, причем X << Y. В результате такого обогащения одних за счет других возрастает социальное неравенство и усиливаются конфликты в экономике, а следовательно, и ее нестабильность. Возрастают риски и транзакционные издержки, которые препятствуют успешному развитию. Представим, например, что была поставлена задача реализовать государственную стратегию развития высокотехнологичной отрасли для прорыва на мировой рынок. Изъятие выделенных для целевого инвестирования средств и направление их на финансовый рынок, личное потребление, в офшоры и т. д. снизит действие мультипликатора в рамках национальной экономики в целом. К тому же будет подорвано развитие соответствующей высокотехнологичной отрасли. Накопление капитала в офшорах и на финансово-спекулятивном рынке снизит и совокупный спрос в мировом хозяйстве в целом, способствуя углублению текущего мирового кризиса.

Инсайдерский контроль, обладая неформальным характером, не может быть закреплен юридически, зато всегда может быть оспорен [Дзарасов, 2009]. Это создает условия для неопределенности и сокращения сроков временной ориентации доминирующих собственников. В результате происходит вывод активов с предприятий, сокращение капиталовложений и извлечение финансовых ресурсов крупных инсайдеров в виде ренты. Рентоориентированное поведение вытесняет извлечение прибыли, зависящей от производственных инвестиций. В результате хронического недоинвестирования и вывода капитала основные фонды предприятий изнашиваются и морально устаревают, конкурентоспособность их продукции на рынке снижается, и они становятся неспособны успешно противостоять иностранным соперникам.

Инсайдерский контроль значительно повышает риски неопределенности. Отмечается проблема агентских отношений, суть которой в том, что потенциальные кредиторы согласятся выдать кредит только при условии, если им будет предоставлена информация об использовании средств [Скоробогатов, 1998]. Но посвящение аутсайдеров в дела опасно для положения инсайдеров, так как они могут утратить свои возможности неформального контроля. Как утверждает Скоробогатов, «корпоративное управление в России повсеместно характеризуется властью инсайдеров» (курсив мой. — А.С.) [там же]. Исследования Дзарасова и Новоженова подтверждают сохранение и усиление этого явления [Дзарасов, Новоженов, 2009]. А значит, доступ к внешним источникам финансирования для корпораций затруднен, так как кредиторы либо завышают премию за риск, либо предпочитают не рисковать вовсе. Это затрудняет реализацию инвестиционных проектов и долгосрочное развитие.

В рамках корпораций с государственным участием, которым доступны ресурсы бюджета, существенна следующая проблема — инсайдеры зарабатывают на «откатах» и перерасходах по проектам.