Глаза человека и великана встретились. Безумный, рыскающий взгляд разбился о глыбу холода, надменности и превосходства. Белионд улыбался, глядя как вздымается грудь, ходят желваки и вздуваются ноздри у Краснова. Ещё немного, и могло случиться непоправимое. Но сзади подлетели и взяли под руку.

— Ваша мудрость, вы позволите?

«Заэттра… Как ты спаслась? Или это снова была часть грандиозного спектакля, разыгранного как по нотам перед нами, наивными зрителями?»

Как она это делает? Ведь каждый раз, когда Олежка слышал её голос, моментально покрывался мурашками. Она сводила с ума. Вот и сейчас, когда возникла у него за спиной, зависнув в характерной позе, он почувствовал, что у него отнимаются ноги, а несчастное сердце замирает в волнении, чтобы потом гулко и резко ухнуть в груди.

— Что именно, девочка моя?

— Украсть его на время.

— Ради тебя — всё, что душе угодно.

— Благодарю, повелитель.

— Летим со мной, любимый!

Он был не в силах сопротивляться. Позволил увлечь за собой, вознестись под купол и покинуть место смертельной дуэли. И пока ещё оставалась возможность, сухими глазами, будто в них сыпанули песка, провожал Меренаки. Всё не мог осознать случившееся.

Горько и пусто было внутри. Так уже было однажды — на похоронах родителей. Тогда тоже очень хотелось плакать. Но слёзы облегчения не шли. Он думал, что тот далёкий надлом в душе покрылся коростой. Ошибся. Ничего не залечилось. А новый удар и вовсе грозил сломать его. Да, он был слабым человеком. Тонким, ранимым и остро чувствующим. Только никому не показывал этого, разве что друзьям — непоседе Тимуру и внешне холодному и невозмутимому Витьку. Давящая пустота разливалась внутри. Волна за волной неумолимо накатывал депрессняк.

Невыносимая горечь иссушала и грызла. Даже не заметил, как они влетели в маленький грот под куполом Деората, недавно вырубленный в земной тверди. Уютное гнёздышко человеческих размеров. С нормальной обстановкой и мебелью. При других обстоятельствах Олег непременно заметил бы работу мебельщика, который изукрасил шкаф, стол, кресло и спинки кровати изящной и тонкой вязью. Заэттра подвела его к постели, он совершенно механически сел… Сама тихо села рядом, погладила плечи, ходившие ходуном.

— Что же ты молчишь, любимый? Что с тобой происходит?

— Я во всём виноват… Я не сумел…

— Чего не сумел? — пыталась она заглянуть ему в глаза.

— Разгадать его…

— Белионда?

Краснов еле заметно кивнул. От этого движения волосы с проседью закрыли ему лицо. Заэттра откинула их, погладила заросшие щёки, попыталась приподнять подбородок. Он мягко отстранился.

— Не вини себя. Ты не мог знать…

Он попытался вдохнуть:

— Может быть, но я должен был сразу послать его, а не играть на его стороне. А теперь из-за моей самонадеянности погиб лучший из великанов.

— Взгляни на меня, любимый, — шептала Заэттра. — Да, он погиб, и его не вернуть. Но для нас жизнь продолжается. Вот она, я, стою перед тобой на коленях. Живая, тёплая. Мягкая… И я так хочу тепла. А ты холоден и недвижим. Просто прикоснись ко мне. Я устала от войны. Устала от насилия и жестокости. Я хочу насладиться твоей нерастраченной нежностью. Даже в эту минуту, когда ты опустошён, я чувствую, что она переполняет тебя. Отпусти эту боль хотя бы на время. Умоляю тебя.

Краснов поднял глаза. Этот шёпот, этот запах, расширенные зрачки и бистровые волосы, тонкая фигурка, которая прямо в это мгновение расстегивала воротник. Она надавила ему на плечи, он не сразу осознал, что лежит на спине. Наклонилась, её волосы легли ему на грудь и шею. Задрожал крупной дрожью, голос у него сел:

— Что ты…?

Она поцеловала его в губы, спустилась ниже, принялась ласкать шею.

— Заэттра, я…

— Тссс. Тихо, тихо. Не говори ничего.

Он взял её за руки:

— Остановись, прошу тебя. Я не смогу. Не сейчас… Прости.

Она не отступала:

— Не отталкивай меня, любимый. Может случиться так, что это наш единственный шанс насладиться друг другом.

— Заэттра…

— У меня другое имя.

— Я знаю. Просто пойми меня.

Она остановилась:

— Что понять? Что??? Ты же сказал, что любишь меня! Я вижу, я чувствую это.

— Я ненавижу себя… Меренаки… Он…

Она не выдержала:

— Ну, что Меренаки? Что? С чего ты решил, что он герой? Да он обычный фанатик, не более того. Обыкновенный солдат, который не привык думать головой.

Олег покачал головой:

— Не говори так.

Огонёк обиды зажёгся в её глазах. Заэттра отпрянула, сжала кулаки:

— Кем ты восхищаешься? Инструментом? Слепым орудием? Знаешь, я сейчас, прямо в этот момент ненавижу его. А знаешь за что? За то, что он посмел встать между нами! Что тебе до него? Что тебе до всех них? Ведь они даже не люди! О себе заботься! О своём народе и о своих близких. Знаешь, о чём мечтает Белионд?

— Властвовать над всеми великанами?

Заэттра расхохоталась ему в лицо, и от этого смеха он вдруг покрылся испариной:

— Наивный дурачок! Он жаждет реванша. И не великанам. Он сам и его народ вот уже несколько десятков тысяч лет влачат жалкое существование под землёй. А кто их туда загнал? О, вижу, до тебя стало доходить… Ха! Меренаки… Он лишь разменная монета в большой игре.

— Я не верю! — пораженно прошептал он.

Она заорала. Слова срывались с её побелевших губ, одно острее другого:

— Идиот! Кретин! Наивный тридцатилетний болван! Ну как до тебя достучаться? Думаешь, я, как и ты, тут случайно оказалась??? — и осеклась: Вон из моей комнаты! Я видеть тебя больше не хочу!

Краснов попятился, спрыгнул с кровати, отступил:

— Зая…

В его сторону тут же полетел графин:

— Убирайся! Видеть тебя больше не желаю!

— Я тебя люблю.

— О, нет. Любящий любит, а не отталкивает!

— Я не хотел…

Браслет на её руке вспыхнул:

— Вон!

Олег замер, уставившись на оружие. Заэттра же с трудом удерживала слёзы.

— Уходи, Олег, — надломился её голос: И запомни: теперь за твою жизнь никто не даст и стебля морской капусты.

Он поджал губы, качнул головой и тихо вышел. На душе заскребли кошки. Один удар за другим. Но, всё-таки, Заэттра хорошо его встряхнула. Заставила думать. Так какова же конечная цель подземного короля. К чему он стремится? Каким образом собирается вернуть свой народ на поверхность? Планирует уничтожить человечество? Но как? Нас семь с половиной миллиардов! Оружия накоплено столько, что планетку можно разнести на куски. Пушки, ракеты, танки, корабли, самолёты. Куда там великанам тягаться с людьми? Или, всё-таки, это реально?

Он вдруг покрылся липким потом. Вспомнил сон, в котором вулкан Кракатау расколол одноимённый остров и вызвал опустошительное цунами. А ещё понял, зачем Белионд взял в плен Сайенда и принудил сдаться его войско.

Твою мать! Йеллоустоун! Гигантский магматический фурункул! Горячая точка, плюм, диаметром в сотню километров! Так этого он хочет? Вскрыть этот нарыв в коже Земли? Невероятно! Немыслимо! И как ужасно!

Зая… Зачем ты мне всё это сказала? Кто же ты? Откуда взялась? Что тобой движет?

Джеты ожили. Он не сопротивлялся им. Понял, куда и к кому его понесли. К нему. Но что? Что он может? Он по-прежнему никто. Посторонняя фигура, наблюдающая события со стороны.

***

Краснов провалился в шахту. Ботинки затормозили падение аккурат над зефиринами домов Деората. Раньше ему было не до наблюдений, но сейчас он отметил типичную для европейских городов радиально-кольцевую планировку с большой идеально круглой площадью в центре. Ещё ряд круглых площадей, поменьше диаметром, располагались на одинаковом удалении друг от друга, подозрительно похожие сверху на фотографии пшеничных или кукурузных полей, примятых одинаковыми кругами, одну из загадок, которые тщетно пытаются разгадать уфологи. На этих площадках кучковались пленённые воины без оружия и доспехов, окружённые конвоем. Джеты мягко опустили его на главную площадь и отключились.

Площадь была полна народу. Великаны молча расступились перед человеком и, к его безмерному удивлению, преклонили колени. Он даже сперва не понял, что поклонились именно ему, а не Белионду, который в своём белоснежном одеянии летел навстречу в окружении свиты наместников. Лёгкая улыбка озаряла лицо подземного короля, смоляные волосы вместе с мантией развевались на ветру.

Приземлился рядом с человеком, лёгким кивком приветствовал. Площадка под всеми ними дёрнулась, и, словно гигантский лифт, вознесла всех к куполу Деората. Точно так же вознеслись все остальные, зависли чуть выше и поодаль.

— Подданные! — раздался его голос: — смиренно приветствуйте вашего проводника!

Джеты подняли изумлённого Краснова на уровень гигантской головы Белионда. Толпа великанов склонилась ещё ниже.

— Именно он поведёт вас за собой к лучшим временам и землям. Исполняйте беспрекословно его указания. Ждать осталось недолго. Совсем скоро ваша жизнь изменится. Довольно нам прозябать в глубинах Земли. Мы вернём утраченное и заживём так, как жили наши предки.

Краснов окаменел. Выходит, его догадки оказались верными. Этот сумасшедший и вправду долгие годы лелеял мечту вырваться из этого ада, подземелья, ставшей тюрьмой для его народа. Но какой ценой? Впрочем, Олег понимал, что, по-сути, другого выхода не существовало. Люди вряд ли по доброй воле отдали какую-нибудь территорию, даже самую безжизненную. Вся суша давным-давно поделена, за неё сотни лет шли и до сих пор идут войны, и великанам на ней места нет. И он сейчас единственный человек, кто знает об этом плане.

Белионд повернул голову:

— Вытяни руку и подними их с колен.

Олег не пошевелился.

Глаза короля метнули молнию:

— Делай, что приказано.

Человек улыбнулся половиной рта.

— Чего ты медлишь? — процедил великан сквозь зубы.

Олег медленно перевёл отсутствующий взгляд с толпы на него. Сфокусировался. Улыбка его стала шире. Дотронулся языком до верхней губы, медленно вытянул руку, сжал кулак, оттопырил средний палец и продемонстрировал королю.

Подданные Белионда медленно встали, готовые исполнять и подчиняться. А вот с лица короля спала краска. Видимо, знал, что означает этот жест, в отличие от остальных. Впрочем, он быстро справился с собой и снова нацепил маску учтивости и вежливости.

— Народ мой! — громогласно возвестил он, разведя руки в стороны. — Сегодня мы объединяем усилия в борьбе за нашу свободу. Все враги понесут суровое наказание, а те, кто был предан нам — получат заслуженную награду.

После этих слов в воздух взмыли двое наместников. Под руки они держали седовласого пленника, голова которого бессильно свисала. Олег стиснул зубы: это был Сайенд. Один из наместников схватил его за волосы и резко дёрнул назад. Стали медленно поворачиваться, давая возможность хорошенько рассмотреть пленённого короля.

— Что скажет народ мой? Какой вердикт вынесет врагу?

Олег до крови закусил губу. Великаны, причём как свои, так и чужие, вытянули руки в характерном римском жесте. Ладони сжаты в кулаки, лишь большой палец отставлен в сторону. Медленно и синхронно пальцы были опущены вниз.

— Может, найдутся те, кто попросит его помиловать? И помните, чем выше ваш ранг, тем весомее голос.

Все великаны, включая наместников и самого Белионда обратили свои взоры на несчастное создание, парившее в метре от головы короля.

— Пощади, — сквозь зубы тихо попросил Краснов.

— Прости, что ты сейчас сказал?

— Пощади его, — вымученным голосом повторил тот.

— Не слышу.

— Не убивай его! — заорал Олег, едва удерживаясь от рыданий.

— И ты клянёшься мне в верности?

— Да, да, да, чёртов ты ублюдок!!!

— Покажи жестом!

Краснов лихорадочно вздёрнул палец вверх, крутанулся вокруг себя.

— Превосходно, мой проводник в мир солнечного света, воды и растительности. Только знаешь что?

— Ну, что ещё???

— Я тебе больше не верю! — и опустил свой палец вниз.

Один из наместников положил ладонь на затылок Сайенда. В следующую секунду полыхнул голубоватый свет, а голова пленника взорвалась серыми ошмётками и рдяными брызгами. Слуг окатило с ног до головы, они выпустили тело, которое, пролетев несколько десятков метров, с глухим стуком упало на мостовую.

— Ах ты, мразь! — простонал на русском человек.

Белионд схватил его огромной ладонью, стиснул, поднёс к лицу:

— Я не знаю, что ты сейчас вякнул, червяк. Но ты будешь служить мне, ты понял? Будешь! Потому, что ты слабак и трус. В тебе нет ничего от настоящего мужчины. И на всю свою коротенькую пустую жизнь запомни: отныне и навсегда ты — мой раб. Весь твой надоедливый, мелкий, путающийся под ногами вид, который вы называете хомо сапиенс, скоро так же станут моими рабами и рабами великанов. По первому моему щелчку ты будешь прилетать и делать то, что я прикажу. А если вздумаешь перейти мне дорогу, то точно так же, при скоплении народа, я буду убивать всех, кто стал тебе дорог. Всех до одного.

Под пальцами великана затрещали рёбра, перед глазами поплыли разноцветные круги. Краснов посинел, силясь вдохнуть воздух в сжатую мёртвой хваткой грудь. Только и сумел, что кивнуть. Белионд расслабил ладонь и улыбнулся. Человек сипло вдохнул.

Откуда ни возьмись появился старик Ларенд, который держал в руках клетку, наподобие такой, в которых люди держат канареек, только размерами побольше. Король распахнул дверцу, сдёрнул джеты с ног и запихнул внутрь едва живого лилипута. Всё… Теперь это точно конец.