«Может, всё это лишь дурацкий, затянувшийся сон? Галлюцинации сумасшедшего? Может, я сейчас лежу себе тихо-мирно овощем на больничной кровати, подключённый к аппаратам жизнеобеспечения, а не пишу в старой тетради чернилами каракатицы всю эту фигню? Но тогда уж как-то слишком правдоподобные глюки вижу. Эх, нет, всё реально. Реальнее некуда. Знаю, что эти записи никогда никому не покажу. Это просто способ не сойти с ума.

Два года я не видел солнечного света. Не видел закатов и рассветов, снега, изумрудной травы, не слышал завывания метели, пения птиц, смеха друзей и гула автомобильных моторов. Не ощущал вкуса вина и лёгкого опьянения. Мне одиноко среди великанов…

Да-да, это правда. Великаны существуют. Тысячелетиями они живут под землёй, где строят туннели и города. И если бы меня не затянула воронка водоворота, образовавшаяся посреди одного из многочисленных озёр Большого Соловецкого острова, если бы я не оказался в одном из этих туннелей…

Долгое время для меня оставалось загадкой, как они добывают еду, из чего делают одежду, инструменты. Откуда берут энергию. Но теперь, достаточно попутешествовав подземными дорогами, я многое узнал. Их цивилизация самодостаточна и не нуждается ни в чём, кроме справедливости. Оказывается, это очень острое чувство. Оно способно творить настоящие чудеса, порой граничащие с безумием. Это я о себе. Когда мне предложили уйти наверх, я отказался, потому что бесповоротно им заболел. Впрочем, может, я всегда был заражён.

Великаны живут в условиях острейшего социального неравенства. Пропасть между богатыми и бедными колоссальна. У бедных нет ничего. У многих — даже чувства собственного достоинства. Они живут кланами, каждый из которых занимается только одним видом деятельности. Я встречал портных, встречал рыболовов, ремесленников, горнорабочих. Почти все они пользуются примитивными инструментами, живут в нечеловеческих условиях. Подземные поселения расположены, в основном, вдоль береговой линии, на границе континентального шельфа. Хотя, есть поселения, основанные далеко внутри Евразии. Полагаю, что в тех местах, где расположены месторождения редких полезных ископаемых. Зачем они им? А вот зачем.

Оказывается, есть тут технологии, о которых человечество может только мечтать. Начиная с выработки электричества, производства материалов с невиданными свойствами и заканчивая разрушительным оружием. И они, как экономика, как транспорт, находятся целиком в руках жестокой, авторитарной власти. Власть тут безгранично владеет всем, вплоть до умов несчастных бедняков. За любую провинность тут же следует наказание. Самым серьёзным считается убийство наместников. За такое она без малейших угрызений совести уничтожает целое поселение.

И эта власть ищет нас, горстку великанов, что посмели пойти против неё. Мы скрываемся, путешествуем между городами тайными тропами, чтобы поднять восстание. И я, отнюдь не супермен, вдруг превратился в их единственную надежду. А всё потому, что принёс им музыку, которой они не знали вовсе.

Теперь я — их глашатай, их рупор. Зову на войну, пою песни на ихнем языке, воруя мелодии и идеи текстов. Подбираю аккорды, перевожу текст, репетирую, выступаю. И, знаете, в моей жизни не было более благодарной публики. Как бы не зазвездиться…

Мои выступления везде и всегда вызывают фурор. Я и подумать не мог, что накопленная человечеством музыка может вызывать такие эмоции. Первое удивление у них быстро сменяется изумлением. А потом… Потом в их глазах я вижу восторг, восхищение, ликование. Гордость, сменяющуюся болью, горечью, смертельной обидой. И порой сам с трудом сдерживаюсь, чтобы не разреветься прямо на сцене. Они — как слепые котята, как птенцы, которые впервые видят и осознают реальный мир. И они встают, сжимают кулаки. Готовятся.

Вот такие затянувшиеся гастроли без пятизвёздочных гостиниц, гонораров и толп фанатов. Но мне это не нужно. Я жажду только одного — справедливости. Хотя, кого обманываю? Я до одури, до дрожи в коленях хоть на мгновение хочу увидеть её. Девушку, человека, орудие власти, жестокую убийцу. Иначе зачем перевожу на язык великанов слезливую попсу?»

— Ну, привет! Фу, ну и вонь от тебя.

Краснов вздрогнул, поднял голову и смертельно побледнел.

— Да не смущайся. Я привыкла.

Она висела в воздухе совсем рядом в своём матово-чёрном обтягивающем костюме. Левая ножка слегка согнута, одно колено касается другого. Правая рука с браслетом упирается в бок, левая расслаблена, демонстрирует узкое запястье. Голова наклонена, пряди волос закрывают плечо. Никакого макияжа: теней, помады.

Она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы:

— Тебя нелегко найти. Кстати, что это?

Подошвы сапог, ещё мгновение назад тускло светившиеся, вдруг ярко загорелись, загудели. Она метнулась к нему, выхватила тетрадь, тут же отпрянула. Олег окаменел.

— Ты не против, если я взгляну? — и девушка принялась листать тетрадь. — Хм, любопытно. Cyrillic? You are Russian?

Краснов продолжал безмолвствовать. Она рассмеялась, приблизилась и протянула тетрадь. Олег одеревеневшими пальцами сжал листы.

— Жаль, не знаю языка. Вижу тексты песен и аккорды. А вот последняя запись — явно другое. Может, скажешь, о чём она?

— Нет, — покачал он головой и удивился своему севшему, хриплому голосу.

— Нет? — изумилась она и притворно вздохнула. — Ну, как хочешь.

— Кто ты? — робко спросил парень.

— А разве Меренаки не сказал? Слуга Белионда.

— Он не сказал имени.

— Ааа, — зевнула она. — Значит, убить меня хочет. Ну, пусть попробует. Заэттра моё имя.

— Это, — он сглотнул, — настоящее имя?

— Нет, конечно. Его мне здесь дали. — она осмотрела пещерку, которую специально вырубили для Олега.- Ну и дыра. Dressind Room?

— Выбирать не приходится. Так у тебя есть человеческое имя?

— Зачем тебе?

Заэттра круто повернулась, зазевавшийся Олег не успел отвести взгляд. Успел заметить, что уголок её губ пополз было вверх, но вдруг застыл.

— Просто похоже, убивать меня ты не собираешься. Вот и…

— Не собираюсь? — она звонко рассмеялась. — С чего такие выводы? Просто мне стало любопытно взглянуть на чужака, вздумавшего мутить воду в совершенно чужом ему мире.

— Ну, взглянула. Что дальше?

Её весёлость как ветром сдуло:

— Маленький совет на будущее: аккуратней с хамством. Везение может и закончиться. Вот думаю на первый раз ограничиться предупреждением. Не лезь в это дело, а лучше — свали. Я даже тебе помогу.

— Поможешь? Чем же?

— Вот же дурень. Выбраться на поверхность, разумеется! Вернуться к людям, к семье, друзьям. Ты же наверняка соскучился по рассветам, закатам, ну и так далее. Врубаешься? За изломом есть выход.

— Изломом? — не веря собственным ушам, продолжал переспрашивать Краснов, глядя отсутствующим взглядом куда-то сквозь стену.

— Ну, да! Там земля расколота надвое и иногда дрожит. Поэтому дорог и поселений там нет. Правда, за изломом пустыня, придётся дать тебе водички. Но ты же взрослый мальчик, должен справиться.

Мысли в голове Краснова понеслись со скоростью экспресса:

«Излом? Расколота? Дрожит? Это она она о тектоническом разломе, который отделяет евразийскую литосферную плиту от африканской? Надо мной средиземноморская Ривьера? Ого…»

— Думай быстрей, — поторопила она, оглядываясь.

— Ты не первая, кто предложил мне уйти, — внезапно для себя улыбнулся Олег.

— А кто ещё?

— Меренаки.

— Давно?

— Год назад.

— Во имя Земли! Ну, говори быстрей!

— Я отказался.

Брови Заэттры взлетели вверх, а потом сдвинулись. Она приблизилась, Олег вдруг впервые заметил цвет её глаз. Странных, тёмных, с неестественно расширенными зрачками, словно в них капнули атропин. Её взгляд приковывал к месту. Краснов вздрогнул, усилием воли подавил гипнотический эффект.

— Да, отказался, — повторил он громче, злясь на самого себя.

В её голосе послышались металлические нотки:

— Почему?

— Потому, что не смог по-другому.

Девушка еще мгновение молчала, а затем взорвалась.

— Кретин! — взвизгнула она, отпрянув и зависнув в воздухе. — Какое тебе до них дело? Забыл, что был игрушкой?

— Нет! — вспыхнул он в ответ. — Но когда я увидел, как отец защищает дочь, когда увидел что ты сделала с городом…

— Замолчи…

Заэттра побледнела, медленно направила ладонь в грудь Краснова. От браслета выдвинулись три пластины и сложись треугольником, который в мгновение ока засветился голубым и стал потрескивать. Запахло озоном.

— Я исполняла приказ, а ты понятия не имеешь, что творишь, — процедила она сквозь зубы и отвернулась. Треугольник у ладони погас. — Остановись, пока не поздно.

— Или что? Убьёшь меня?

— Просто хорошенько. Да, и вот ещё что… Отмени концерт. Я знаю, где и когда он состоится. Мне бы не хотелось второго Латрундина.

Олег опустил голову, а когда поднял, Заэттры в маленькой пещерке уже не было. Остался запах озона и чего-то неуловимого, манящего. Он сжал челюсти, вонзил отросшие грязные ногти в ладони. Боль отрезвила. Краснов успокоился, склонился над тетрадью. Длинные волосы упали ему на лицо. Краснов резко откинул их, нервным движением завязал в пучок на затылке. Пригладил бороду, попытался сосредоточиться.

Снаружи послышались тяжёлые шаги. В «нору хоббита» заглянула огромная голова.

— Привет, Олег! Ты чего там так долго?

— Привет, Леся. Да что-то заработался, забыл про время.

— Пойдём, посидим с нами.

— Да, ты права. Надо бы размять кости.

Лилипут выбрался из каморки, взглянул на неё и не смог сдержать улыбки. Перед ним стояла молодая девушка-великан, одетая в куртку и штаны из тюленьей кожи. К поясу был пристёгнут обоюдоострый прямой меч.

Они вошли в овальную закопчённую пещеру, по сводам которой прыгали отблески нефтяных светильников. В её центре двое великанов с оружием в руках кружили по кругу. Ещё один, лысый, татуированный, сидел в углу, по-турецки скрестив ноги, не обращая на них никакого внимания, затачивая свой клинок и придирчиво рассматривая его со всех сторон.

Юноша-великан всячески пытался достать мечом своего противника, бывалого воина, лицо и тело которого обезображивали многочисленные шрамы. Его учитель искусно защищался, уклоняясь от ударов или отводя их в сторону. Мечи выписывали в воздухе вензеля, сталкиваясь друг с другом и звеня. Однако, несмотря на все усилия, юноше не удавалось сделать ровным счётом ничего. Трижды он нападал и трижды вынужден был отступать, чтобы не попасть в уязвимое положение и не нарваться на контратаку. Обозлённый неудачами, он покраснел, забыл о защите и стал допускать ошибки. Соперник, держа меч одной рукой, дождался удобного случая, когда увлечённый нападением юноша подастся вперёд, плоскостью меча отвёл и пустил вниз вертикальный удар, сблизился, свободной рукой схватил его за запястье правой руки и сжал, не давая вновь поднять оружие. Следующим отточенным движением учитель сменил хват с прямого на обратный и приставил лезвие своего меча к горлу юноши, вынуждая того признать поражение.

— Знаешь, в чём твоя главная ошибка, Вилен? — спросил он, глядя тяжело дышащему парню в глаза.

— Нет. И в чём же? — опустил тот руки.

— Не в технике, не в дистанции и не в недооценке противника.

— Меренаки…

— Молчи и слушай. Ты должен смотреть не на меч, а на врага. Только так можно узнать его замысел и победить. Это не игра, не соревнование. Это — бой до смерти! Одна ошибка — и ты покалечен, ещё одна — и ты труп. Сегодня ты их совершил столько, что я раз десять мог тебя пронзить и ещё примерно столько же — отрубить ногу или руку. Вспомни Киргейла. Он сражался против двоих мечников и победил, хотя был вооружён только киркой. Понял?

— Да, мастер.

— Отлично! — убрал меч в ножны великан и оглянулся. — Привет, Олег! Я послал за тобой Илеси. Посиди с нами, поешь. Что-то случилось? Олег, что с тобой?

— Я… Ничего, мастер. Просто устал, — протёр глаза человек. — Знаешь, ваши дети так быстро взрослеют.

— А ваши медленнее? Не знал. Ты отдохни. После сна мы двинемся в путь. Впереди маленькая деревня. Но для нас очень важно там побывать.

— Почему?

— Там живут оружейники и бронники. Если нам удастся убедить хотя бы одного из них перейти на нашу сторону — это будет большая победа.

— Я понимаю…

— Ты сам всё видел. Брони у нас нет. Мечей всего четыре. Два из них принесли вы. По негласному закону владельцами трофеев могут быть только Вилен и Илеси.

— И у вас нет мастеров? — догадался Краснов.

— Увы, да. Эту деревню, впрочем, как и многие другие, разрешено посещать только наместникам. Другим туда дорога закрыта.

— Мастер… — помрачнел и осёкся Олег.

— Да?

— Я хотел бы тебя попросить не ходить туда.

После этих слов исполин, который раза в два превосходил своими габаритами Меренаки, прекратил точить ужасающих размеров клинок и повернул голову. В глазах Карари вспыхнуло злое пламя. Олег поперхнулся и осёкся.

— Почему? — спросил мастер и недоумевающе посмотрел на человека.

— У меня плохое предчувствие, — опустил тот глаза.

— Предчувствие? Что за ерунда, Олег?

— Белионд убьёт всех. Уничтожит эту деревню, как уничтожил Латрундин.

— С чего ты взял?

— С того, что нам не может везти вечно.

— Глупости, Олег. И потом, Латрундин был уничтожен потому, что Киргейл убил стражников и наместника. Мы же просто позовём наш народ на борьбу.

— Нет, Меренаки! — то ли пробасил, то ли прорычал Карари. сидя спиной к ним.- Тут что-то не так!

— Что? Объяснись, дружище, — повернулся к нему мастер.

— Я чую ложь за версту. Этот человек врёт.

Чудовище встало в полный рост, положило свой тесак на могучее плечо, подошло и наклонилось над Красновым.

— Ведь так, человек? — спросил Карари, наклонившись над ним.

— Подожди, друг, — умиротворяюще попросил Меренаки. — Или ты забыл, что он для нас сделал?

— Послушай меня, мастер, — выпрямился исполин. — Мать-Земля видит, насколько я тебя уважаю. Ты вытащил меня, умирающего, замученного до смерти из жуткого острога, выходил, вылечил. Я жизнью тебе обязан! Поверь, тут что-то не так. Может, он и не лжёт, но уж точно чего-то не договаривает.

— Олег, ну скажи им! — прервала затянувшуюся паузу Илеси, тронув того за плечо.

— Кхм! — прочистил горло Краснов. — Я всего лишь хотел сказать, что о ценности деревни знаем не только мы, но и Белионд. Он может просчитать этот шаг. И тогда всё будет кончено.

— Но без оружия и брони восстание обречено!

Меренаки принялся мерить пещеру широкими шагами. Остальные следили за ним, не в силах остановить. Наконец, он остановился и окинул их взглядом:

— Послушайте, Олег прав. Там нас может ждать засада. Я не хочу рисковать вами, поэтому пойду один. А вы возвращайтесь назад, в общий лагерь.

— Неразумно, мастер!

— Мы слишком далеко зашли и не можем отступить.

— Я не дам тебе этого сделать. По крайней мере не в одиночку.

— Нет, друг. Ты должен охранять Илеси и человека, а не меня.

— Я сам решу, кого охранять! Зачем тебе девчонка и мелкий лгунишка, пусть даже хорошо извлекающий звуки из этой штуки?

— Они важны для сопротивления. И ни слова больше!

— А то что, мастер? Скрестишь со мной меч?

— Если понадобится.

— Тогда покончим с этим! Доставай оружие!

Карари выставил свой тесак, сам сгорбился, показав во всей красе могучую спину. Пошёл кругом, внимательно следя за противником.

— Карари, не глупи! — немедленно двинулся в противоположную сторону Меренаки, не вынимая клинка из ножен.

— Илеси, Вилен, сделайте что-нибудь! — в отчаянии воскликнул Олег.

Девушка кинулась к мастеру, обняла и прижалась к нему. Парнишка нашёл в себе смелость подойти ближе к воину, который, оценив поступок, опустил свой ужасающий меч.

— Значит, так! — неожиданно громко заявил Краснов и подивился собственной смелости. — Поединка между вами не будет…

— Потому, что мы все идём туда! — закончила мысль Илеси.

От этих слов у Олега засосало под ложечкой, но он не подал виду. У Меренаки опустились плечи, он тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Хорошо. Будем надеяться, что Мать-Земля отзовётся на наши молитвы, и у нас всё получится. Отдыхайте.

***

Отряд из четырёх великанов и одного человека больше шести часов шёл по заброшенному старинному туннелю. Путь им освещали нефтяные лампы, которые создавали световой пузырь в полной темноте. О его существовании мало кто знал, ибо в незапамятные времена он был проложен вдали от оживлённых маршрутов с единственной целью — стать запасным выходом в экстренных случаях.

Тем не менее, о его «древности» ничего не говорило. Никаких ветхих сооружений, строений, пыли или паутины, словом, всего того, что у человечества принято ассоциировать со старым. Земные недра, сформировавшиеся миллионы лет назад под действием глубинных геологических процессов, приобрели на этой глубине невероятную прочность. Повсюду — сверху, снизу, по бокам, тянулся ровный тёмный камень, на котором были хорошо заметны зарубки, оставленные горными инструментами гигантов-строителей.

Краснов, осматривая бесконечный серый коридор, не переставал изумляться их трудолюбию и настойчивости. Объём выполненных работ поражал воображение. Человечество со всеми своими техническими приспособлениями не построили ничего подобного. А предки великанов смогли.

Наконец, они добрались до нужного места. Меренаки, без устали разглядывающий стену, вдруг остановился и принялся её ощупывать. Заинтересованный Олег подошёл поближе и тоже уставился на ровный каменный свод. Увидел, что в одном месте аркой тянулась тонкая щель.

— Проход должен быть здесь, — сказал великан. — За дело, Карари.

Исполин кивнул и взял в руки кирку. Меренаки последовал его примеру, и они вместе принялись рушить перегородку. Под ударами, от которых можно было оглохнуть, сыпались искры, крупные куски породы один за другим валились им под ноги. В воздухе повисла каменная пыль, которая немедленно заскрипела на зубах и полезла в носы. Оба вспотели и глубоко задышали.

— Давай, дружище, — подбадривал Меренаки, утирая пот со лба. — Осталось немного.

Карари не ответил, остановился на секунду, трубно высморкался, избавляясь от густой смеси слизи и пыли. Размахнулся, всадил жало в камень. Кирка пронзила его насквозь. Исполин тут же навалился плечом, надавил, заставляя истончившуюся перегородку рухнуть внутрь открывшегося тёмного низкого коридора. Убрал инструмент за спину, потянул меч, одновременно давая знак остальным соблюдать тишину. Нагнулся, осторожно и медленно вошёл, прислушиваясь и нюхая воздух.

— Ну, да, — не вытерпел Краснов. — Мы тут так шумели, что…

— Тихо, человек, — прошептал Меренаки. — Мы должны слушать темноту.

Секретная перемычка, соединяющая два туннеля, оказалась довольно длинной. Через час ходьбы в полусогнутом состоянии у великанов заныли спины. Решили устроить привал, остановились, присели. Достали съестное и принялись уплетать.

— Долго ещё идти? — спросил Олег, жуя жирную селёдку и выплёвывая кости.

— Думаю, нет, — отозвался Меренаки, закидывая в огромный рот, словно в топку, сразу несколько рыбин и перемалывая их зубами вместе с чешуёй, костями и кишками. — В этом месте туннели сближаются друг с другом. Один поворачивает налево, а второй направо.

После короткого отдыха двинулись дальше и шли до тех пор, пока не упёрлись в тупик. Несколько минут ушло на то, чтобы сломать вторую перегородку.

Первым в ярко освещённый туннель выбрался Меренаки. Забыв про осторожность, выгнулся, уперев руки в поясницу и закряхтел от облегчения. Идущий за ним с оружием в руках Карари покачал головой, прищурился и быстро глянул по сторонам. Никого. Поманил рукой оставшихся в темноте. Те вышли, прикрывая глаза от слепящего искусственного света. Подождали, пока зрение привыкнет, после чего осмотрелись.

Как и говорил мастер, огромный туннель, словно дорога, делал в этом месте крутой поворот. Великаны стояли в его центре, напротив апекса. Что за ним находилось, они видеть не могли. Поэтому осторожно двинулись вперёд. И наткнулись на шестерых закованных в броню мечников, которые поджидали их за поворотом.

— Всем стоять! — донесся властный приказ командира в шлеме, стоящего чуть впереди остальных. — Бросьте оружие, вы арестованы.

— Назад в проход! — тут же воскликнул Меренаки, разворачиваясь к своим.

— Ну уж нет! — проворчал Карари, вращая тесаком. — Их всего шестеро!

— Не глупи. С нами Илеси, Вилен и Олег!

— Да ничего с ними не случится!

— Я сказал — стоять! Сдавайтесь и останетесь живы.

— Кажется, я узнаю этот голос! Меренаки, это же тот самый негодяй, что сдал тебя Белионду! Ты не узнал нас, Эрахот?

Командир сильно вздрогнул и снял шлем. В волнении подошёл ближе. Олег увидел великана среднего возраста, ещё не начавшего стареть. Ростом он уступал Меренаки на целую голову, не говоря уже о гиганте Карари. Изящные черты лица разительно отличали его от других. Лицо удлинённое, щёки впалые, подбородок острый. Нос слегка загнут, коротковат, но неплохо очерчен. К влажному от пота широкому и низкому лбу прилипла стриженая чёлка. Остальные длинные волосы цвета жареного кофе рассыпались по плечам. Борода и усы подстрижены.

— Учитель… — прошептал он, не веря собственным глазам. — Ты живой?

Шлем, звякнув металлом, упал на каменный пол. Солдаты за спинами командира стали перешёптываться.

— Привет, Эра. Давно не виделись. — грустно улыбнулся Меренаки. — Как видишь, живой.

— Но как? Я собственными глазами видел, как тебя поглотила магма.

— Ну… Великая сила Земли оградила меня от пламени. А друг помог выбраться.

— Это ты его назвал другом? Этого преступника? Вора и наёмного убийцу?

— Захлопни пасть! — двинулся на него Карари. — Или я тебе эти слова назад в глотку затолкаю вместе с зубами!

— Карари, замолчи!

— Что? Неужели ты не видишь, что перед тобой изменник?

— Я вижу. Дай поговорить.

Великан задохнулся от негодования и принялся ходить взад-вперёд, не спуская с соперника глаз.

— Командир! — попытался кто-то из отряда обратить на себя внимание, но осёкся, увидев поднятую руку

— Вот значит как? — горько спросил Эрахот. — Изменник? Но не я предал своего короля, а ты, учитель. Не я похитил девчонку — это сделал ты. Не я готовил восстание, тренируя чернь в закоулках земной тверди, и не я подбивал подданных встать на вашу сторону.

— Может, когда ты узнаешь причину, ты изменишь мнение?

— О, нет такой причины, которая служила бы оправданием измены.

— Ты ошибаешься, Эрахот.

— Ну так расскажи мне, учитель!

— Белионд задумал страшное…

— Хватит! — хлестнул окрик, от которого тряхнуло уже Краснова.

— Ты! — сцепил зубы Меренаки, выдернув меч из ножен.

— Я! — улыбнулась она в ответ. — Кажется, ты хотел убить меня? Ну, давай, смелее.

Карари застыл, потом медленно обернулся, обжёг взглядом Олега, от которого тому захотелось умереть на месте

— Сразимся! Один на один, меч против магии!

Заэттра расхохоталась, вися в воздухе на почтительном расстоянии:

— Я начинаю в тебе разочаровываться, «учитель»! Что за детские игры? Есть предложение получше: отдай девчонку и человека, а сам можешь убираться. Преступник и пацан мне тоже ни к чему. Или вы все тут сдохнете. Без вариантов.

Она направила на них руку с браслетом.

— Легко не будет, Заэттра — ответил Меренаки, повернув своё оружие так, чтобы девушка увидела причудливую вязь на плоскости меча. Увидел, что с её лица сошла краска.

— Отряд, мечи наголо! — скомандовал Эрахот, подобрав шлем и надев его.

Карари, Меренаки и юноша придвинулись друг к другу, приготовились к защите. На глазах Илеси выступили слёзы.

— Вилен! — прошептал на ухо парню мастер. — Даже не думай. Беги в к проходу, спаси Илеси и Олега.

— Но, учитель!

— Без «но»! Заэттра сама всё сказала. Мы им не нужны, а вот они…

— Терпение заканчивается, Меренаки! — крикнула Заэттра.

Из браслета на её руке вытянулись пластины и сложились треугольником.

— Бегите! — страшно крикнул мастер.

— Нееет! — ожила Илеси, пытаясь схватить его за руку.

Вилен решился, напружинился, поднырнул под неё, взвалил на плечо и потащил к дыре, скрывающуюся за поворотом. За считанные секунды он набрал такую скорость, что никакому Усейну Болту и не снилась. Рванувший за ним Краснов с кейсом за спиной безнадёжно отстал.

Из браслета вырвался голубоватый шар, ударил по бунтарям. Причудливая вязь на клинке Меренаки вдруг засветилась, меч поглотил энергию без остатка. Заэттра грязно выругалась, глянула на руку, устремилась за убегающими. Карари зарычал, прыгнул в толпу, плечом снёс с ног двоих, словно те были пластиковыми манекенами. В туннеле стало жарко, словно в аду.

Карари сшибся с Эрахотом, напирая на него и рубя. Меч в руках защищающегося стонал и вибрировал, едва успевая смещаться в сторону свирепых ударов. Удары были столь молниеносными и сокрушающими, что он только и мог, что отступать и защищаться. Более того, с каждым новым натиском, офицеру открывалась ужасающая реальность: он не выстоит. Карари, видя страх в глазах командира, завертел тесаком с удвоенной быстротой. Навал был неимоверным: никакого фехтования, финтов и обманных движений, одна лишь дикая, безудержная сила. Броню великана искорёжили вмятины, меч покрылся щербинами.

Двое солдат, оправившись от шока, поспешили на помощь к изнемогающему офицеру. Но не успели: Карари выбил меч из ослабевшей руки, успел увидеть панический взгляд сквозь прорезь шлема, оскалился зверем и рубанул в шею. Голова, крутясь, подлетела, разбрызгивая веером рдяные капли, покатилась по каменному полу, гремя железом. Тело упало на колени, неуклюже прислонилось спиной к стене, заливая кровью пластины на груди и животе.

Меренаки, оказавшийся лицом к лицу с тремя противниками, сражался с ледяным спокойствием. Не смотря на всё старание, им ни разу не удалось его обмануть или запутать. Что только они не пробовали: показывали атаку с одной стороны и наносили с другой, внезапно меняли направление ударов, пытались действовать одновременно с разных сторон. Чутьё и опыт мастера оказались неподражаемыми. Все комбинации он распознавал сходу, вовремя отводя удары, уходя в сторону, предупреждая атаки, сбивая не вовремя поднятые или отведённые клинки. Пару раз он серьёзно достал противников кончиком меча, разрезав одному сухожилие на бедре между щитков, а второму — бок.

Карари, меж тем, уже жарко бился с двумя солдатами, которых он сбил с ног в начале боя. Тут уже ему пришлось туго. То, что сработало против одного, не работало против двоих.

Олег со всех ног нёсся к проходу. Гитарный кейс нещадно лупил его по пояснице и затылку. Впереди Вилен тащил, изо всех сил пытаясь удержать брыкающуюся и голосящую Илеси. С ужасом человек увидел, что прямо у него над головой, словно болид, с гулом пронеслась Заэттра. Остановилась на мгновение, глянула на руку, навела на юношу. Оружие вспыхнуло, но тут же погасло.

— Заэттра, не надо! — задыхаясь, крикнул Краснов.

Она не отреагировала, летя вслед за великанами и дожидаясь перезарядки браслета. Вилен прибавил ходу. Тёмная арка прохода маячила совсем рядом.

— Давай, давай, давай! — сквозь зубы подгоняла девушка оружие. — Есть! Стоять!

Парень вздрогнул и оглянулся на бегу. Увидел врага прямо над ним, заколебался.

— Беги! — донёсся сзади голос человека.

Стиснул зубы, рванул дальше, нагнулся над аркой. Сзади полыхнуло, оглушительно грохнуло. Всё заволокло пылью. Взрыв обрушил свод, камни, гремя, вывалились в туннель.

Краснов согнулся, дыша так натужно, словно марафон пробежал. Секундой назад он подобрал внушительный булыжник и запустил его в девушку. Камень попал точнёхонько в затылок, сбив прицел и вынудив промазать. В бешенстве она развернулась, приложила руку к голове, провела и взглянула на ладонь. На ней была кровь.

— Ostia! — визжала она. — Hijo de puta!

«Испанский?» — с изумлением подумал Краснов, наблюдая за мечущейся под потолком фурией.

— Gilipollas! Кусок говна! Ты же мне всё испоганил! А ну, пшёл назад!

— Заэттра, я…

— Заткнись, я сказала! Двигай, пока там всех не перерезали. Цитадель, нужно подкрепление в туннель 3Д45. Немедленно.

Схватка на том месте продолжалась. Пятеро против двоих. Воздух сотрясали крики и звон оружия. Повстанцы стояли плечом к плечу у стены. Солдаты окружили их, не пытаясь лезть на рожон, но и не давая вырваться.

Краснов нехотя, словно к ногам гири привязали, показался из-за поворота. За ним выплыла девушка, держа его под прицелом:

— Меренаки, брось меч и прикажи своему дегенерату сделать то же самое. Или человек сдохнет.

Великан взглянул на несчастную блоху, которая переминалась с ноги на ногу в нескольких шагах от него. Кивнул и выставил ладонь. Бой приостановился.

— Хорошо. Не трогай его.

— Ты знаешь, я держу слово.

Меч с древней вязью бережно положили. Меренаки выпрямился и взглянул в глаза Заэттры.

— Дружище, ты чего удумал? — возмутился его соратник.

— Всё кончено, Карари. Брось меч.

— Ради кого? Него? Него??? Ты спятил?

— Карари… Пожалуйста.

— Ты, что, так и не понял? Это же он завёл нас в ловушку!

— Карари…

— Какой же ты дурак, дружище! — в сердцах бросил свой тесак исполин. — Какой же ты дурак.