Рассказывая о применении западными спецслужбами людей с неординарными способностями, автор книги в основном опирался на автобиографические издания, посвященные этим людям, которые, не смотря на строгую секретность проводившихся работ, все же попали в печать. Однако читателю, безусловно, хотелось бы узнать, о людях с необычными экстрасенсорными способностями в отечественных спецслужбах, умеющими отражать атаки героев предыдущей части книги. Это оказалось не так просто, поскольку отечественные представители Министерства обороны и ряда спецслужб в отличие от их западных «коллег» всегда умели хранить свои тайны, не разглашая их даже после выхода в отставку. Долгое время даже на страницах желтых изданий и недалеко ушедших от них редких научно-популярных книг, в основном рассказывалось о подобных исследованиях, проводившихся в первые годы советской власти. Причем даже эти рассказы были составлены по большей части из слухов и непроверяемой информации. Правды же долгое время не знал никто, кроме самих участников строго засекреченных научных и прикладных работ. Однако время не стоит на месте и похоже, что пришло время хотя бы чуть-чуть приоткрыть занавес тайны над применением спецоператоров — экстрасенсов в отечественных спецслужбах в последние годы Советской власти и в первое десятилетие существования новой России. При этом важно отметить, что автор книги не работал в подобных специальных подразделениях. Но, понимая всю важность поставленной задачи, он обратился к людям, под чьим непосредственным участием проходили основные исследовательские и прикладные работы и спецоперации: генерал-лейтенанту МО РФ запаса А.Ю. Савину и генерал-майору запаса ФСО РФ Б. К. Ратникову. В связи с этим дальнейшее повествование пойдет в основном от лица этих двух людей, не раз на деле доказавших, что безопасность нашей Родины находится в надежных руках.

 

Глава 1

Дорогой отца

Начиная рассказ о судьбе А. Ю. Савина, необходимо сразу привести его краткую биографическую справку, чтобы читатель смог по достоинству оценить весь масштаб личности, о которой пойдет речь.

«Алексей Юрьевич Савин родился в 1946 году в г. Москве. С 1964 по декабрь 2004 года служил в Вооружённых Силах Российской Федерации. Прошёл достойный путь от курсанта Черноморского Высшего Военно-Морского училища до генерал-лейтенанта — начальника управления Генерального штаба ВС РФ. Заслуженный военный специалист. Доктор технических наук, доктор философских наук, почётный доктор Европейского университета. Участник боевых действий. Академик Российской академии естественных наук, Международной академии наук, Итальянской академии экономических и социальных наук, Европейской академии естественных наук, член философского общества при Российской Академии наук».

Редкий генерал в наши дни может представить столь впечатляющий послужной список. Тем более что за скупыми строчками званий, наград и ученых степеней кроется непростой жизненный путь настоящего русского офицера.

Родился Алексей Юрьевич Савин в дружной музыкальной семье. Его мама служила драматической актрисой, однако, обладая великолепным голосом, занималась больше вокалом, чем игрой в спектаклях в качестве исполнительницы драматических ролей.

Отец будущего генерала не отставал от жены. Обладая абсолютным слухом, неплохо играл на нескольких музыкальных инструментах. Вместе с тем у него ярко проявлялся талант к математике и физике. Поэтому проблем с поступлением в высшее учебное заведение отец Алексея Юрьевича не имел и, пользуясь своими знаниями, после окончания средней школы успешно сдал экзамены сразу в три ВУЗ-а: Московский авиационный институт, Военно-Воздушную академию имени Н.Е.Жуковского и Московскую консерваторию. Во все учебные заведения он был принят.

Однако, поскольку отец А.Ю. Савина жил в небогатой семье, то в качестве первоначала своего трудового пути он предпочёл Военно-Воздушную академию, в которой слушатель находился на полном государственном обеспечении.

Тем не менее, занятия музыкой отец Алексея Юрьевича не оставил и даже организовал в академии джаз-банд, который, надо сказать, пользовался в Москве большим успехом. Вскоре на одном из концертов он познакомился со своей будущей женой, вместе с которой после окончания академии уехал служить на Дальний Восток, в одну из войсковых частей морской авиации, где прослужил всю войну. В 1942–1945 гг. его неоднократно посылали в европейскую часть страны на фронт для приобретения необходимого боевого опыта, который впоследствии очень пригодился во время боевых действий против японской армии. Мать Алексея Юрьевича так же постоянно выезжала с концертными бригадами на фронт, внося своим искусством посильный вклад в приближение долгожданной победы.

В начале 1946 года отца А.Ю. Савина как опытного и отличившегося во время войны офицера перевели в Москву, где вскоре и появился на свет Алексей Савин.

Имея талантливых родителей, Алексей рос в потрясающей атмосфере, с одной стороны с самого детства он был близок к армии и конечно, как любой мальчишка мечтал о военной службе, а с другой романтическая атмосфера погружения в мир музыки, литературы, и театра только усиливала тягу к овеянным послевоенной героикой советским Вооружённым Силам.

В то же время волнения и заботы, перенесённые родителями во время войны, серьезно сказались на здоровье маленького Алексея, который рос очень болезненным ребёнком. Лишь потратив огромное количество физических и моральных сил, родители мальчика, добились, чтобы он избавился от всех болячек, закалился, без чего доступ в армию был бы для него, безусловно, закрыт. Так в какой-то степени слабый в детстве организм сыграл свою благотворную роль, заставив Алексея Юрьевича с юных лет серьезно заниматься спортом, задуматься о вопросах жизни и смерти, философских проблемах Бытия. Уже в четырнадцатилетнем возрасте, он, вдохновлённый только что проработанной «Космогонией» Плотина, выстроил и изложил отцу свою собственную систему миропонимания, на что тот, приятно удивлённый зрелостью рассуждений сына, рекомендовал ему начать готовиться к поступлению в Московский государственный университет на философский или социологический факультет.

Однако молодой человек думал совсем об ином направлении своей будущей деятельности, пытаясь связать её с дальнейшей, пока ещё не подвластной его осмыслению, жизнью с её вечными проблемами и вопросами. Во имя чего стоит жить? Во имя какой высшей цели дана человеку жизнь? По чьему повелению эта жизнь дарована именно ему? И вообще — что такое жизнь?

Ответы он пытался искать в философских трудах, и в записках своего деда — умнейшего и близкого ему по духу человека. «Первоисточником всего сущего, в том числе и нашего мироздания является мысль, ибо всякое творчество зарождается и начинается в мысли. Здесь ищи ответы», — много раз говорил ему дед.

«Мысль даёт форму, мысль даёт направление, мысль даёт жизнь, мысль даёт творчество», — постоянно повторял уже Алексей прочитанную в книге одного из философов фразу. Другой наиболее близкий ему вывод, взятый из прочитанных им философских трудов, гласил: «Человек, отражение Вселенной, образ и подобие Творца, он обладает способностью и силой с помощью своей мысли, как творить, так и разрушать. Поэтому человек, которому даровано такое умение, обязан разумно пользоваться этой великой силой для блага ближнего и на пользу эволюции».

В таких размышлениях незаметно приблизился последний школьный звонок…

Казалось бы, Алексею Савину, лежала прямая дорога в МГУ на факультет философии. И все же, несмотря на философские увлечения и неослабевающее желание юноши проникнуть в глубины высоких истин, детская мечта о военной службе все же взяла верх, и в 1964 году он решает поступать в Черноморское Высшее Военно-Морское училище имени П.С.Нахимова, в класс морской авиации. Однако само поступление вдруг неожиданно оказалось под вопросом из-за здоровья, а точнее его отсутствия. Несмотря на активные занятия спортом под наблюдением врачей, молодому человеку, так и не удалось избавиться от недомоганий, преследовавших его с самого детства.

Всем было очевидно, что комиссию в военкомате он не пройдет. Тем более что служба на флоте предъявляла повышенные требования к состоянию здоровья. Выход из безвыходного положения подсказал отец: «Поезжай в Москву, поступай в один из престижных московских вузов, а потом забирай документы и мчись с ними в училище на береговой факультет. Наверняка в таком случае для тебя сделают исключение и зачислят курсантом первого курса».

Алексей так и поступил, а слова отца оказались поистине пророческими. Успешно сдав экзамены в Московский авиационный институт — одно из наиболее известных и престижных высших учебных заведений страны, он купил билет на самолёт и в этот же день прибыл в Севастополь поступать в Высшее Военно-Морское училище имени П.С.Нахимова на береговой факультет, в класс морской авиации. Как оказалось уже на месте, авиакласс в то время был одной из самых престижных учебных групп не только в училище, но и на всем флоте. Программа обучения в нем оказалась настолько ёмкой и сложной, что не уступала программам лучших университетов и институтов Советского Союза. Но, несмотря на то, что конкурс на поступление в группу был очень большой, Алексея приняли туда без особых проволочек, принимая во внимание оценки, полученные на экзаменах в МАИ.

 

Глава 2

Годы учебы

Любая учеба запоминается на всю жизнь, а военная в особенности. С момента поступления на учебу ни дня не проходило без занимательной истории, врезавшейся в память Алексея Юрьевича на всю жизнь.

Особенно запомнился ему первый день стрельбы из автомата. После завтрака курсанты взяли оружие и строем направились в тир, живописно расположенный почти на гребне скалы, круто ниспадающей в море. В тире их ждал жёсткий и грозный полковник «Т.», который сразу отругал старшину класса за нечёткий строй. А затем, разбив курсантов на несколько групп по четыре человека, он звенящим от ярости властным голосом приказал первой группе заходить в помещение тира и приготовиться к стрельбе.

Что там произошло, неизвестно, однако уже через минуту под зычную ругань полковника все четыре курсанта были буквально вышвырнуты из тира вон. Последовала аналогичная команда для следующей четвёрки, но курсанты были так перепуганы, что буквально на ходу забывали слова доклада, необходимого в процессе изготовки к стрельбе, путались в словах и действиях необходимых для обеспечения безопасности при применении оружия. Грозный вид страшного полковника вызывал у них одно единственное желание — бежать подальше. Да и что можно было ожидать от вчерашних школьников, едва надевших матросскую робу.

Из второй группы изгнали только одного курсанта, который весь в слезах что-то яростно бубнил и нервно постоянно то разбирал, то собирал свой автомат. Подошла очередь Алексея, которого, принимая во внимание его пока кратковременное пребывание в училище, старшина класса выпустил «в объятия» «Т.» в последнюю очередь. Все замерли, предчувствуя нечто ужасное…

Поначалу всё к этому и шло. Алексей без доклада плюхнулся на землю и, выставив ствол автомата прямо перед собой, вопросительно посмотрел на полковника и спросил: «А где патроны»?

От такой невольной наглости у полковника на мгновение перехватило дух, он секунду молчал, судорожно вбирая в себя воздух. А затем неожиданно одним прыжком, подскочил к Алексею, выбил у него ногой автомат, и заорал что было мочи, чтоб он убирался к такой-то матери. Савин же был, даже рад был такой развязке, так как его нервы находились буквально в запредельном состоянии. Однако за него вступился старшина, сказав, что Савин прибыл в училище всего два дня назад и многих премудростей ещё попросту не знает. В этот момент произошло «чудо» — к всеобщему удивлению «Т.» не только не стал ругаться, а, терпеливо объяснил Алексею, что нужно делать и говорить перед стрельбой. После этого он несколько раз заставил новичка повторить свои слова и, удовлетворившись ответом, допустил в тир. Алексей чётко произнес положенный в тире доклад, после чего полковник торжественно выдал ему три заветные патрона, о которых мечтали все курсанты по пути на стрельбище.

Дальнейшие события происходили, как в тумане — по непонятной для Алексея причине, он вдруг почувствовал что-то очень привычное и знакомое, когда взял в руках автомат. В него вошла какая-то странная спокойная уверенность в своих возможностях при стрельбе: не исключено, что сработала генетическая память, поскольку многие из его предков были военными. Алексей предельно сосредоточился и произвёл три выстрела. Стрелял быстро, без напряжения, профессионально слившись с автоматом, который держал в руках… впервые в своей жизни.

Полковнику же сначала наоборот показалось, что Алексей Савин, просто палит в белый свет как в копеечку, не отдавая себе отчет, где находится мишень и что завтра вместо мишени вполне может оказаться уже реальный враг в лице американского или западноевропейского солдата. Окончив стрельбу, Алексей отрапортовал об этом полковнику, который хмуро приказал бежать к мишени и доложить о результатах стрельбы. Подбежав к мишени, курсант почти не удивился, увидев, что все три его пули кучно пронзили десятку. Довольный, он вернулся и доложил полковнику, что выбил тридцать очков из тридцати. Тот не поверил и долго рассеянно смотрел то на Алексея, то в сторону мишени. После чего, не выдержав, «Т.» сам, взяв с собой старшину класса, быстрым шагом направился к мишени, велев курсанту оставаться на месте, очевидно желая потом его наказать за вранье. Однако буквально через минуту он вернулся и, вручив Алексею ещё три патрона, приказал повторить упражнение вновь. Во второй раз Савин выбил двадцать девять очков из тридцати. Но и этот результат произвел на окружающих сильное впечатление, а полковник, построив класс перед входом в тир, объявил результаты стрельбы и, глядя на старшину, приказал на следующий день привести Алексея на тренировку сборной училища по пулевой стрельбе, куда входили лучшие офицеры и курсанты — мастера спорта и перворазрядники. Неожиданная развязка заметно прибавила всем настроение: шагая в казарму, курсанты расслабились и подтрунивали, друг над другом.

В дальнейшем учеба протекала довольно гладко, вызывая бурю положительных эмоций. Жёсткая морская дисциплина говорила о соблюдении традиционного морского порядка, что совпадало с представлениями Алексея о службе и не вызывала никакого внутреннего дискомфорта. Стерильная же чистота на территории училища и в помещениях только дополняла колорит новых впечатлений. Всё говорило о порядке, размеренности и системности в организации быта, учёбы и воспитания молодого поколения моряков. Курсанты так и называли свое училище — «Система». Алексей чувствовал, что он не только безболезненно, но и с большой охотой поглощался этой системой. Занятие любимым делом позволяло ощутить себя счастливым человеком. Ему нравились команды на построение, во время которых он ощущал сплочённость коллектива людей в погонах — той касты избранных, которые имеют право называть себя военными моряками. Любил ходить в караул, когда и днём и ночью не только охраняешь объекты, но и думаешь о будущем, о своей судьбе, о родных, с которыми расстался совсем недавно.

Савину на удивление доставляло большое удовольствие маршировать под ритмичные звуки училищного оркестра. Он гордился надраенными до блеска полами, которые курсанты называли палубой, и радостно жмурился от веселой игры солнечных огоньков на начищенных ими краниках в комнате для умывания. Он с аппетитом поглощал курсантскую пищу знаменитой флотской кухни. Даже забор, отделяющий огромную территорию училища от внешнего мира, казался ему настоящим несокрушимым бастионом, стоящим на пути нашествия пёстрой, кричащей, сумбурной и во многом порочной цивилизации.

Однако, несмотря на внутреннюю тягу к учебе, первые два курса дались ему достаточно тяжело. Сказывались болезни школьной поры и физические недомогания, которые загоняли Алексея в тяжелейшие условия жизни. Чтобы не быть отчисленным из училища по состоянию здоровья, ему приходилось постоянно скрывать свои частые болезни, что, конечно же, сказывалось на рабочем тонусе и качестве усвоения преподаваемых им дисциплин. К счастью большое волевое и физическое напряжение не вылилось в тяжёлый стресс, а лишь оказало мобилизующее влияние на характер и организм молодого человека. В конце концов, болезни удалось перебороть, и Алексей включился в процесс поглощения наук с удесятерённой энергией. Именно тогда он, пожалуй, впервые в жизни до конца понял и ощутил силу сформированного родительским воспитанием и внешними условиями своего характера, которая позволяла ему без лишней робости браться за выполнение самых невероятных заданий и успешно их решать.

Последние курсы пролетели как один день. До того они были насыщенными и интересными. Курсантам читали специальные предметы по их будущей специальности, преподаватели и командиры-воспитатели уже относились к ним, как к будущим офицерам, а на практике они выполняли функции младшего офицерского состава. На пятом курсе им всем, наконец-то было присвоено воинское звание «мичман», с получением права свободного выхода в город в увольнение, библиотеку или на спортивные соревнования. С получением звания пришло и чувство старшинства над остальными курсантами и ответственности за их судьбу и судьбу училища.

 

Глава 3

Университеты жизни

После выпуска из училища в звании инженера-лейтенанта Алексей Юрьевич Савин попал в один из лучших научно-исследовательских институтов страны — Институт теоретической кибернетики. Это была настоящая школа жизни, оазис талантливых и неординарных людей. Тогда в конце шестидесятых, и особенно в семидесятых годах, в СССР происходило бурное развитие оборонной науки, сравнимое с самыми настоящими революционными преобразованиями.

Институты оснащались вычислительной техникой нового поколения, совершенствовалась экспериментальная база, была развёрнута система подготовки специалистов высочайшей квалификации. Институт теоретической кибернетики (позднее НИИ АС) не только не стоял в стороне от процессов мощного роста научного потенциала, а наоборот быстро завоевал лидирующие позиции в мировой оборонной науке в области авиационного вооружения. Многие, совершенные по тем временам проекты и идеи, были рождены именно в стенах этого ставшего уникальным научного учреждения. Целая плеяда ученых института были лауреатами Ленинских и Государственных премий. Ордена и медали украшали парадные костюмы не только мужчин, но и женщин, которые не терялись в когорте маститых сотрудников.

Огромные экспериментальные залы вмещали в себя кабины самолётов, вертолётов, образцы интеллектуального оружия и казались величественными космическими лабораториями из мира научной фантастики. Мощная вычислительная база, обеспечивающая исследования, была соизмерима со всем парком вычислительных машин Академии наук Советского Союза. Большое внимание уделялось отбору и подготовке молодых специалистов, чьё обучение начиналось ещё со старших классов средней школы. Костяк сотрудников составляли выпускники Московского авиационного института, Московского физико-технического института, Московского университета и Московского высшего технического училища им. Н. Баумана. К мнению института прислушивались и гражданские руководители, и военные, а без заключения НИИ АС оружие просто не допускалось к испытаниям. В связи с этим частыми гостями института были различные крупные партийные, государственные и военные руководители, что придавало еще больший вес его работам и способствовало упрощенному решению организационных проблем, а также вопросов связанных с материально-техническим обеспечением.

Особо следует сказать о военном представительстве, осуществлявшем контроль работ института, в котором после учебы проходил службу Алексей Юрьевич Савин. Подобных коллективов и школ подготовки высококвалифицированных и преданных своему военному призванию офицеров он в своей дальнейшей службе уже нигде не встречал. Традиции творчества, ответственного отношения к делу, профессиональной смелости, постоянного поиска оптимизированных решений, заложенные руководителями военной приёмки В.П. Купцовым, В.А. Пресняковым, В.Г. Смирновым, В.П. Самойловым, живы до сих пор. Алексею Юрьевичу посчастливилось служить в то время, когда подобные традиции только формировались и оттачивались. Профессиональные и жизненные уроки, полученные в военном представительстве, впоследствии послужили не только хорошей стартовой площадкой для его карьерного и личностного роста, но и составили надёжный базис в системе изнуряющей психологической, интеллектуальной и физической нагрузки, которая легла на плечи Алексея во время его работы в Управлении вооружения минобороны и особенно Генеральном штабе. Они же во многом оказали помощь и в процессе многих организационных и политических сплетений, в которые позднее Алексей Савин оказался, вплетён, попав в опасную близость к развертыванию политических интриг и событий, происходивших в стране. Безусловно, тайны «подковёрной» борьбы постигались не в военном представительстве, но способность к мобилизации в напряжённые периоды и умение просчитывать множество вариантов развития событий закладывалась именно здесь. Ведь ответственность командиров за исход важных испытаний и судьбу многих проектов, выходящая, порой, за рамки обычного понимания, в какой-то степени распространялась и на него, заставляя прикладывать большие усилия и концентрировать волю для достижения необходимого результата. Именно служба в военном представительстве дала ему возможность увидеть мир с самых неожиданных для него сторон, суметь сформировать собственное миропонимание и даже занять в современной мировой гуманитарной науке определённое весомое положение. Но самое главное, что он смог ощутить себя не безликим винтиком в глобальных процессах всеобщего развития, а дерзнуть на их представление в контексте своего собственного участия, равно и как участие любого другого человека в необратимом созидательном природном движении к ноосферному миропорядку (по В.И.Вернадскому).

Этот вывод для Алексея Савина стал, пожалуй, едва ли не самым важным в его жизни. Он смог дать ощущение космического полёта и способности сотворения невозможного по обычным обывательским меркам.

Всего в научно-исследовательском институте он проработал 16 лет, закончил аспирантуру по кафедре системного анализа (теория вероятностей, теория игр, исследование операций, анализ больших систем и др.), написал ряд научных работ по развитию боевой авиации. Но сразу защитить диссертацию ему не удалось, так как Алексей Савин принял предложение занять должность старшего офицера Управления вооружения Министерства обороны СССР. Безусловно, ему было бесконечно жалко уходить из военного представительства и института, к которым он «прикипел» всей душой. К тому же Алексей Юрьевич хорошо понимал, что ни в каком другом месте уже не найдет такого созвездия талантов. Но, как любому военному человеку, ему был необходим служебный рост, и, ощущая открывающиеся пред ним особые перспективы, Алексей Юрьевич Савин решительно перешёл на новое место службы.

 

Глава 4

Создание в/ч 10003

С переходом на работу в Министерство обороны в жизни Алексея Юрьевича произошли события, которые впоследствии не только привели его к вершинам истинной военной карьеры, но и позволили создать уникальную в своем роде специальную часть 10003. Вот как Алексей Юрьевич в своих дневниках рассказывает об этих днях своей жизни.

«В то время Управление вооружения Министерства обороны СССР возглавлял любимец министра обороны маршала Советского Союза Д.Ф.Устинова — генерал армии Виталий Михайлович Шабанов. Прежде чем занять высокий пост В.М. Шабанов некоторое время работал заместителем министра радиоэлектронной промышленности СССР. Это был грамотный и весьма одарённый человек. Его редкая эрудиция, помноженная на опыт работы в промышленности на постах главного конструктора сложнейших оборонительных систем и заместителя министра, фантастическое чувство новизны и основательность при принятии решений делали его исторически значимой фигурой в области создания вооружений и военной техники. Ни до него, ни после, фигур близких по масштабам его личности, профессиональным качествам и природной одарённости, не было.

Среди всех генералов и офицеров, входивших в «гвардию» Шабанова, особо выделялся капитан первого ранга Анатолий Шурыгин.

Это был образцовый офицер. Его выдержанность, чёткость, аккуратность, мужество, великолепная эрудиция и воспитанность сразу бросались в глаза. А незаурядные аналитические способности, научная и инженерная интуиция делали Анатолия незаменимым особенно при решении сложных задач, требующих поистине гениальных прозрений. Именно ему в середине восьмидесятых годов было поручено сформировать особую аналитическую группу из пятнадцати человек, которая бы работала непосредственно с генералом В.М. Шабановым.

Это должен был быть своеобразный аналитический центр при крупном руководителе и выступать в роли основного интеллектуального звена всей службы вооружения. При этом создаваемый центр должен был решать и несколько дополнительных, достаточно необычных, задач. Отбор в группу был крайне тщательным и строгим. Попасть в нее оказалось не только очень престижно, но и перспективно. Половина должностей имела генеральскую категорию, а оклады намного превосходили денежное содержание офицеров, работающих в других подразделениях. Шурыгин, ощущая свою интеллектуальную силу и высокие организаторские способности, не боялся брать в команду самых незаурядных людей. При этом со многими кандидатами беседовал сам Шабанов, давая потом свои рекомендации по понравившемуся или наоборот кандидату. Сначала я не ожидал, что меня пригласят работать в этой группе, но к моему удивлению в один из вечеров Анатолий Анатольевич Шурыгин сам позвонил мне домой и предложил место в своей группе. Я, не кокетничая, сразу согласился.

И вот как-то в июне 1989 года вызывает меня командир и передает несколько документов. На них не было грифа секретности, но Шурыгин сразу предупредил, что тема весьма деликатная и распространяться о ней даже коллегам до поры до времени крайне нежелательно. Я понимающе кивнул и пошел в свой кабинет, привычно спрятав бумаги в папку.

Сосед по кабинету занимался своими делами и даже не поднял глаза при моем появлении. У нас вообще было не принято совать нос в чужие задания, так как, во-первых, у всех и без этого хватало работы, а во-вторых, мы, как аналитики, часто получали задания, которые не подлежали огласке, даже в своем коллективе.

Сев за стол, я открыл документы, и холодок пробежал по моей спине. Задание и в самом деле было весьма необычным а, главное — совершенно далеким, как от моей профессиональной направленности, так и от всей службы вооружения в целом. Вопрос касался проблем сверхчувственного восприятия (экстрасенсорики), и использования этого феномена в интересах обороноспособности и безопасности страны. Мне же было приказано всесторонне рассмотреть эту тему и подготовить доклад начальнику Генерального штаба с предложениями о целесообразности проведения работ в данном направлении.

Надо сказать, что я с детства сам обладал некоторыми способностями в области парапсихологии, но всегда тщательно это скрывал, боясь вызвать к себе недоверие со стороны окружающих и стать мишенью насмешек со стороны коллег. И уж, разумеется, я никак не предполагал, что столкнусь с этим явлением вплотную, а тем более профессионально.

Признаться, сначала в необычном поручении мне показался подвох со стороны Шурыгина. Дело в том, что этот проницательный человек запросто мог вычислить мои необычные способности и поэтому именно мне дал такое необычное задание. Но потом, успокоившись, я понял, что мотив у Шурыгина был совсем иной. Видимо он считал, что я по складу своего характера и неуемной жаждой познания всего нового с энтузиазмом возьмусь за этот непростой, но интересный вопрос и причем подойду к нему с душой, а не формально. Вчитываясь в документы, я быстро понял, что эти материалы уже побывали в самых высоких инстанциях и параллельно их отслеживает всесильный в ту пору КГБ.

Это в какой-то степени облегчало задачу. Поэтому, не мешкая, я, позвонил в секретариат Председателя Комитета госбезопасности и, представившись, попросил связать меня с куратором темы по их линии. И действительно через некоторое время мне перезванивает полковник Михаил Александрович Бажанов и бодрым голосом сообщает, что он сам из Военно-Воздушных Сил, и общая координация работ возложена именно на него, а вовсе не на «комитетчиков». Безусловно, я обрадовался такому повороту дел и пригласил нового коллегу к себе. Вскоре мне перезвонили из КГБ, подтвердив полномочия Бажанова. Этот второй звонок окончательно развеял последние сомнения относительно серьезности предстоящей работы.

Нельзя сказать, что я был счастлив от нового направления моей деятельности, но появление соратника заметно прибавляло настроения. Поэтому, вдохновленный появлением коллеги, я набрал номер библиотеки В.И.Ленина, и попросил подготовить мне максимально полную подборку книг и статей по вопросам феноменальных способностей людей, в том числе экстрасенсорным. В библиотеке меня неплохо знали, поэтому просьба была выполнена в кратчайшие сроки. Не успел, я успел сделать еще и пары звонков, как в мою комнату буквально ворвался энергичный полковник в авиационной форме с радостной улыбкой на лице. Это был Михаил Бажанов. Оказалось, что раньше мы с ним уже неоднократно пересекались, и эти встречи оставили в его памяти приятный след. В разговоре выяснилось, что Бажанов занимается темой экстрасенсорики уже несколько месяцев подряд и настолько ей увлечен, что намеревается посвятить этой проблеме все оставшиеся годы своей службы в Вооруженных Силах СССР. Через час он основательно ввел меня в курс дела, а я в свою очередь выдвинул Бажанову свой план дальнейших действий.

План заключался в предложение создать из компетентных специалистов комиссию по экспериментальной проверке возможностей людей, отмеченных в документах в качестве обладателей феноменальных способностей. Я искренне предполагал, что только на основании заключения этой комиссии можно было бы написать объективный доклад руководству Минобороны. Однако Михаил в ответ на мое предложение нахмурился и заявил, что комиссию мы будем собирать не менее пяти-шести месяцев, а потом проводить экспериментальные проверки, которые также займут не менее трех-четырех месяцев. И лишь к его пенсии сможем едва-едва написать и согласовать со всеми инстанциями доклад начальнику Генеральному штаба. Выслушав все его опасения, я буквально поклялся, что организационные вопросы беру на себя, и максимум через два месяца мы будем иметь готовый к представлению руководству доклад.

Собеседник тяжело вздохнул и, скрепя сердцем, согласился, поскольку другого выхода у него попросту не было. Как ни странно, но мы действительно уложились в этот срок, собрав как энтузиастов, так и ортодоксов в особую комиссию, организовали ее четкую работу, провели несколько совещаний с учеными и руководством нескольких военных структур и даже успели понаблюдать за практической работой экстрасенсов, которых подвергли самой основательной проверке. Сначала все шло, «без сучка и задоринки». Экстрасенсы показали действительно высокий уровень своего мастерства, а ученые без особых замечаний подписали акт экспертизы, после чего счастливый Бажанов, прорвался к начальнику Генштаба и блестяще ему доложил. Именно после его доклада была подписана историческая директива о создании в Генеральном штабе подразделения, ответственного за проведение работ по инновационным технологиям, к которым бола отнесена также и деятельность людей, наделенных неординарными способностями, в интересах Вооруженных Сил СССР.

Однако не успел я с чувством выполненного долга вернуться к своим прямым обязанностям, как раздался звонок из Генерального штаба. По телефону мне с сожалением сообщили, что Бажанов решением министра обороны маршала Язова уволен из Вооруженных Сил, а начальник Генштаба вызывает меня к себе на доклад.

Безусловно, я был крайне удивлен и огорчен таким поворотом дел. Учитывая, что в армии не принято через голову непосредственных командиров давать какие-либо указания, о создавшейся ситуации я немедленно доложил Шурыгину. На мой доклад тот мудро рассудил, что если люди такого уровня напрямую вышли на меня, то у них действительно случился форс-мажор, а мне, не мешкая, нужно ехать к начальнику Генерального штаба. Докладывать большому начальству мне было не впервой, но генерала армии Моисеева я до этого видел лишь на трибуне и на иллюстрациях в военных журналах. Единственное, что мне было известно, так это то, что многие генералы его побаивались за высокую требовательность и принципиальность. Я же не знал даже, какие документы мне необходимо было взять с собой. Поэтому поехал с пустыми руками, ощущая всем телом и душой давящий физический и моральный дискомфорт. У второго подъезда величавого здания Генштаба меня уже ждали и без лишних слов проводили на пятый этаж в приемную начальника Генерального штаба Вооруженных Сил Советского Союза. Оказавшись в приемной, я скромно присел на краешек одиноко стоящего стула и с интересом стал изучать интерьер помещения и его посетителей.

Неподалеку за небольшим столиком сидели генералы с бесчисленным числом звезд на погонах и о чем-то тихо беседовали. Несколько раз в приемную заходил помощник Моисеева генерал Валерий Залогин, каждый раз бросая на меня любопытные взгляды и чему-то про себя улыбаясь. Я же спокойно наблюдал за дежурным офицером и размышлял, что его службе не позавидуешь: все время надо быть собранным, знать людей, обстановку, быть готовым на любые вводные и блестяще владеть всеми премудростями службы рядом с таким высокопоставленным шефом. Неожиданно мои размышления прервал звонок дежурному, после которого тот пригласил меня в кабинет начальника Генерального штаба.

С трудом протиснувшись сквозь тяжело открывающиеся массивные двери, я вошел в огромный кабинет и нерешительно остановился, вытянувшись по стойке «смирно». Моисеев с усмешкой взглянул на меня и сказал, чтобы я не робел, а смело входил. Крепко пожав руку, он предложил мне присесть на кресло у приставного столика. Опустившись в свое кресло, Моисеев некоторое время внимательно изучал меня, а затем начал задавать вопросы о выводах комиссии, в которой я недавно работал, спрашивал о результатах проведенных экспериментов. При этом генерал слушал меня очень внимательно. Вскоре от моего прежнего напряжения не осталось и следа, а речь становилась все более четкой и по-деловому краткой. Моисеев немного удивился моей смелости, и поинтересовался, как бы я сам построил работу в этом направлении. Не чувствуя подвоха и предполагая, что тема ляжет целиком на плечи сотрудников Генерального штаба, я буквально на ходу смело и несколько идеализированно изложил свое видение постановки и проведения подобных работ.

Начальник Генерального штаба ни разу не перебил мою речь, но как только я окончил говорить, он вдруг задал вопрос, тут же в корне изменивший всю мою дальнейшую жизнь:

— А Вы бы сами согласились возглавить данное направление работ?

Я, не раздумывая, согласился.

Начальник Генерального штаба улыбнулся и доброжелательно, безо всяких напутствий попрощался со мной, сказав, чтобы я на следующий день принимал кабинет, проверял связь и оформлял все необходимые документы. В Управлении заместителя министра обороны по вооружению меня с нетерпением ждали мой коллега Прокофьев и командир. Я подробно доложил о своем разговоре с Моисеевым и согласии перейти в Генеральный штаб. Я почувствовал, что Шурыгину было жаль расставаться с сильным работником, но он, не подал виду, вслух сказав, что очень рад за меня и повел на доклад к заместителю Министра обороны по вооружению. Тот принял нас достаточно быстро, так как уже знал о моей поездке в Генштаб и результатах доклада Моисееву, который, во избежание возможных неловких ситуаций по отношению к моей персоне, сам позвонил моему начальнику и сообщил о своем решении. Так появилась на свет ставшая впоследствии легендарной специальная войсковая часть 10003.

Рассчитаться с делами в аппарате вооружения оказалось делом нескольких часов, и уже на следующий день я оказался в своем новом кабинете: читал перечень мебели, сейфов, оргтехники, проверял связь по всем каналам своих восьми телефонов, устанавливал контакт с автобазой и знакомился с водителями своих двух круглосуточных служебных автомобилей. Сразу было видно, что я попал в хорошо отработанную систему организации работ и управления штабом. Мне оставалось лишь работать, причем работать непросто хорошо, а очень хорошо. Однако не успел я толком освоиться в своем новом кабинете, как раздался звонок помощника начальника Генштаба, который сообщил, что меня вновь вызывает к себе генерал армии Моисеев.

Признаться, я несколько удивился таким быстрым темпам. На этот раз встреча с Начальником Генерального Штаба носила более сухой характер и состояла исключительно из его прямых указаний. Причем масштаб и сложность задач, которые возлагал на меня новый командир, буквально поражала. В душе же я искренне поблагодарил своих предыдущих начальников за тот опыт и школу работы при решении самых трудных, неожиданных, а, порой, даже фантастических, на мой взгляд, вопросов и задач.

Наверное, поэтому во время получения указаний я внешне достаточно спокойно слушал начальника, который с любопытством наблюдал за моей реакцией. Но сразу было видно, что и он чувствовал, что я уже «въехал» в тему и, изложив весь перечень задач, отпустил меня.

Возглавляемому мной подразделению было поручено:

— аналитическая деятельность по вопросам, не входившим в компетенцию других служб Генштаба;

— продолжение работ по новым военным технологиям, которые я вел в Управлении заместителя министра обороны СССР по вооружению;

— анализ боевого опыта, участие в боевых действиях в «горячих точках», обоснование требований к облику элитных офицеров, разработка и апробация программ их подготовки;

— разработка методов и учебных программ формирования элиты Вооруженных Сил: развитие интеллекта, духовных и физических качеств военнослужащих, техника ввода людей в изменённые состояния сознания, позволяющие осуществлять мыслительную деятельность на грани пределов возможностей мозга человека;

— создание школы подготовки военнослужащих с неординарными способностями (боевых экстрасенсов);

— обоснование основных требований к практическому использованию военных экстрасенсов и критериев оценки эффективности их работы.

Задачи в целом мне были понятны, но сразу остро вставал вопрос кадров. К счастью с помощью начальника управления кадров Генштаба, генерала В. Зудина мне удалось достаточно быстро сформировать боеспособную команду, с которой я приступил к выполнению своих непосредственных обязанностей.

В моем активном старте большую помощь так же оказали генералы Г. Бурутин, Ф. Марковский, С. Карпов и А. Криволапов — настоящие столпы Генерального штаба, мудрые требовательные руководители своих подразделений.

 

Глава 5

Сверхзадачи для сверхлюдей

С самого начала работы части 10003 была поставлена задача разработки методов и учебных программ развития интеллекта, духовных и физических качеств военнослужащих, неординарных и интуитивных способностей и техник ввода людей в изменённые состояния сознания, позволяющие осуществлять мыслительную деятельность на грани крайних пределов возможностей мозга человека.

Также на новый коллектив возложили обязанности аналитической деятельности по вопросам, не входившим в компетенцию других служб Генерального штаба.

Мы с большим энтузиазмом взялись за работу. Сомнений в успехе не было, несмотря на то, что постоянно давил груз ответственности за вверенное дело и ощущался повышенный интерес к работе части со стороны руководства Генерального штаба, партийных и государственных руководителей страны. Причем со многими из них у меня впоследствии сложились вполне дружеские доверительные отношения, которые способствовали положительному решению как организационных, так и научных задач.

Одну из основных программ, которой занималась часть 10003, назвали «Программой развития скрытых сверхвозможностей и способностей человека». Нам искренне хотелось поскорее наделить своих обучаемых необыкновенными возможностями ума, когда человек способен запоминать большой объём информации, оперировать в уме большими числами и информационными потоками, раскрыть в подчиненных незаурядный творческий потенциал — широту и разнообразность в творческих возможностях личности. Мы рассчитывали наделить человека высочайшей работоспособностью и уникальными возможностями тела, позволяющими выдерживать экстремальные условия и механические воздействия без ущерба для здоровья. Руководители части стремились развить все возможности и способности человека, заложенные в него природой, до запредельного часто феноменального уровня. Именно эта сфера деятельности оказалась доминирующей во время всей моей службы в Генеральном штабе. Причем при её решении удалось выйти на лидирующие позиции в мировом опыте, и наладить школу подготовки «гроссмейстеров» управления и интеллекта.

В войсковой части 10003 был разработан ряд методов, которые позволяли добиться уникальных результатов. Они давали возможность хорошо ориентироваться в темноте, эффективно снимать физическую боль, существенно улучшать память, внимание, интуицию и работоспособность. Другие программы, такие как, например: «Комплексная программа развития интеллекта» — позволяла:

— увеличить скорость усвоения информации;

— повысить качество усвоения информации;

— улучшить основные параметры внимания: объёма, устойчивости, концентрации, распределения, переключения;

— развить кратковременную и долговременную суперпамять;

— довести до высочайшего уровня аналитические способности и абстрактно-логическое мышление.

При подготовке офицеров, мы знакомили их с методами эвристики (правила, стратегии, методы и приёмы, повышающие эффективность оценок и решений) и эвристического программирования. Оно было основано, главным образом, на двух моментах: на воссоздании некоторых интеллектуальных человеческих действий и анализе специфических свойств и особенностей решаемой проблемы (задачи). Хорошие эвристические программы позволили обеспечить эффективное принятие решений при дефиците исходной и текущей информации. Большое внимание посвящалось разработке программ, имитирующих интеллектуальное противоборство отдельных лиц или групп людей при решении ими задач различной направленности и сложности. Высокий уровень профессиональной подготовленности и неиссякаемый энтузиазм сотрудников позволили в короткое время разработать серьезные программы обучения и уже в 1990 году приступить к практической апробации всех собранных методов в комплексе.

Параллельно мои подчиненные искали прорывные направления в области создания новых видов вооружения. Наладили патентный поиск, через министерство образования получили доступ ко всем квалификационным научным работам, в число которых входили и диссертации на соискание научных степеней кандидатов и докторов наук, был создан ряд научных советов по направлениям нашей ответственности. Через руководство Министерства иностранных дел СССР мы получали доступ ко всем международным выставкам, проводимым в нашей стране, а также к материалам, проспектам и рекламной продукции, представляемым на эти выставки их участниками.

При подготовке своих предложений в Программы вооружений сотрудники части 10003 опирались на проработки учёных оборонной промышленности, Академии наук, Высшей школы. Хороший рабочий контакт установился с головными экономическими институтами министерств оборонных отраслей. В 1990 году на базе Военно-Воздушной академии им. Ю.А. Гагарина была организована и проведена масштабная выставка наработок части, которую посетили руководители Министерства Обороны, представители Главных штабов Видов Вооружённых Сил, а также кураторы из ЦК КПСС. Выставка имела большой успех и открыла путь к дальнейшим разработкам в области новых вооружений и технологий. Директивой начальника Генерального штаба мне был подчинён ряд военных представительств, и одно из управлений ведущего института Военно-Воздушных Сил.

Надо сказать, что поддержка авиаторов во главе с Главнокомандующим ВВС генералом армии П.С. Дейнекиным позволила существенно приумножить интеллектуальный и административный потенциал, а затем смело посягнуть на решение проблем, носящих сложный теоретический и практический характер. Сам Пётр Степанович вскоре стал частым гостем нашего подразделения. Он внимательно знакомился с результатами наших работ, сопровождая свой анализ практическими рекомендациями. Этот умный, гордый, мужественный, честный и прозорливый человек оказался настоящим другом и соратником, что неоднократно проявилось во времена тяжёлых испытаний в «горячих точках».

В то же время справедливости ради следует отметить, что путь к достижению успеха не был безоблачным, и порой судьба ставила перед руководством части такие проблемы, что только умение и слаженная работа всего коллектива решать казалось бы нереальные задачи позволяли достойно выходить из самых тяжёлых ситуаций. В основном это было связано с раскрытием преступлений, разработкой прогнозов политической и экономической обстановки, определением нетрадиционными способами личных качеств людей, попавших в сферу внимания спецслужб и правоохранительных органов. Эти и многие другие аналогичные задачи не входили в наши прямые обязанности, но решались, учитывая, что с нас был самый строгий спрос, так как начальство справедливо полагало, что я собрал под свои знамёна людей, наделённых поистине чудодейственными способностями. Цена ошибки была крайне высока, и подобная работа отнимала много психических сил и энергии. Первое время в области экстрасенсорики мы были мало подготовлены и испытывали большие трудности в составлении планов и организации исследований. Но Моисеев, располагая очевидно какой-то недоступной мне информацией, требовал в первую очередь организации работ именно в этом направлении. Очевидно, он понимал, что первые четыре направления моего функционала не вызовут у меня особых затруднений, а вот в части использования в военных целях феноменов человеческой психики ни он, ни я, ни кто-либо другой в Министерстве обороны пока ничего определенного сказать не могли.

Первое время целиком ушло на изучение разведывательной информации и результатов работ советских ученых. Анализировалось все, в том числе отчеты Института высшей нервной деятельности по исследованию явлений сверхчувственного восприятия, Института мозга и ряда других научно-исследовательских центров по анализу природы человеческих способностей. Были организованы личные контакты с множеством людей в стране, обладающими соответствующими природными данными. Темпы изысканий были высоки и разнообразны. Но еще больше нас подгоняли оппоненты — американцы, которые имели более, чем 40-летний опыт практической деятельности и теоретических наработок в области парапсихологических исследований. Они, получив мощный научно-практический задел и оторвавшись от нас почти на четыре десятилетия, развернули против Советского Союза самую настоящую «мозговую» войну, направленную на получение одностороннего превосходства в области воздействия на мозг человека и получение разведывательной информации нетрадиционными методами.

Демонстрация американцами эффекта “25-го кадра Фишера”, позволившего во время киносеанса внедрить в подсознание зрителей рекламную установку, провозгласила начало нового этапа человеческих взаимоотношений — этапа воздействия на сознание и подсознание человека. По результатам анализа работ, ведущихся за рубежом и, прежде всего США, мы констатировали, что современная цивилизация давно уже перешагнула рубеж создания новых, геополитических по своим последствиям, методов борьбы. Эти методы выражались в постоянном скрытном воздействия на мозг, как политических оппонентов, так и союзников, манипуляции индивидуальным и общественным сознанием, мировоззренческими установками и поведением, которые стали реальностью тотальной войны за мозги людей.

Последствия, к которым могло привести появление средств и методов глобального психофизического воздействия, пока трудно было оценить в полной мере. Было ясно одно: государство, первым сделавшее решающий прорыв в этой области, получит такое превосходство над своими потенциальными противниками и политическими партнерами, которое можно сравнить лишь с монопольным обладанием ядерным оружием.

Как следовало из американских источников, способ ведения войны путем мозговой атаки имеет три характерные особенности:

Во-первых, этот способ признает, что соперничество, конфликты и пути их разрешения являются перманентными факторами в жизни человека и что необходимы определенные затраты для победы в бесконечно длящейся борьбе. Целью этой борьбы является разум человека.

Во-вторых, в мозговой войне используются язык, мысленные представления и информация для мозгового штурма, нанесения ущерба морали, политической воле и общественному разуму. Она ведется с целью измотать, ослабить противника непредсказуемым, изощренным способом. Заложниками и мишенями мозговой атаки становятся, чаще всего, лидеры. Поэтому именно они в первую очередь нуждаются в защите от мозгового штурма со стороны противника.

В-третьих, операции “мозговой войны” должны быть адекватны допустимому ущербу, который наносится противнику, то есть для решения каких-либо международных конфликтов не нужно уничтожение стран и создание на их территории условий, не совместимых с жизнью, как это происходит при атомной войне. Ущерб должен в точности соответствовать проблеме, решаемой в конфликте.

В итоге мы выделили следующие цели «Мозговой войны», способами которых владели наши оппоненты и которыми должны были в кратчайшее время овладеть и мы:

● Навязывание противнику нужного способа мышления;

● Программирование поведения;

● Программирование психического состояния;

● Нарушение адекватности мышления и анализа;

● Навязывание вкусовых качеств (симпатий, антипатий и др.);

● Вызов необходимых эмоций;

● Вызов (обострение) заболеваний (психических и физиологических);

● Уничтожение живой силы (при необходимости);

● Снижение физического и психического потенциалов.

Мой бывший сосед по кабинету в Управлении вооружения, а теперь ведущий специалист страны в области информационно-психологического противоборства В.Ф.Прокофьев, оценивая мотивы разработки новых методов решения геополитических задач за счет управления индивидуальным и массовым сознанием союзников и противников, пишет: "… Стремление научиться воздействовать на человека напрямую, через его подсознание выражается в разработке самых различных методов, возникающих на протяжении всей истории человечества, начиная от шаманства и кончая современными изощренными скрытыми психотехнологиями, когда субъект воздействия не осознает ни цель, ни даже факт самого воздействия. Их коренное отличие от информационных воздействий открытого типа заключается в том, что они скрытно (скорее даже тайно), т. е. без ведома субъекта воздействия, лишают его права самостоятельного выбора логически обоснованных решений, свободы выбора своего поведения, исполнения желаний, выражения эмоций и даже психофизиологического состояния организма (настроения, здоровья). Это достигается либо предварительным введением субъекта воздействия в измененное состояние сознания, либо внедрением манипулирующей информации на фоне отвлекающих сообщений прямо в подсознание, минуя этап критического восприятия ее сознанием человека. В востребованное время эта информация по условному сигналу (паролю) с уровня подсознания всплывает в сознании и воспринимается человеком как его собственные мысли и убеждения. В соответствии с заложенной программой человек — субъект воздействия организует свое поведение, принимает решения. В предельном варианте этот человек в результате информационно-психологического воздействия скрытого типа превращается в зомби, который безотказно выполняет волю своего повелителя. Человек, подвергшийся "программированию", внешне ведет себя как обычный человек и не подозревает о том, что он "запрограммирован". Он среагирует только на ключевую команду, переданную ему в нужное время. После выполнения задания человек-«зомби» даже не осознает, что он сделал по этой команде — программой ему «приказали» забыть этот факт. В подсознание такого человека можно заложить и сразу несколько спецпрограмм («Объект атаки — подсознание человека». Генеральный штаб Вооруженных Сил Российской Федерации. Центр военно-стратегических исследований. «Военная безопасность Российской Федерации в ХХI веке». Под общей редакцией Квашнина Анатолия Васильевича. Москва, 2004. Прокофьев В.Ф.).

Источники, которыми мы располагали, показали, что в США плановые и целенаправленные исследования в области “мозговой войны” ведутся с 1945 года. Разрабатываются идеи воздействий на мозг на основе восточных психофизических систем, комплексного применения гипноза, нейролингвистического программирования, психостимуляции, компьютерных психотехнологий, биорезонансной стимуляции. При этом на Западе в первую очередь преследуется цель получения возможностей управления поведением человека. По некоторым данным, созданы надежные методики, в том числе с использованием технических средств, применяемые на практике в интересах обеспечения требуемого поведения и принятия необходимых США решений главами других государств.

 

Глава 6

В недрах Генерального штаба

Как я уже отмечал, в первое время нашей работы сильно сказывался дефицит кадров и внешних контактов. Ведь в Генеральный штаб сотрудники части 10003 пришли в основном из довольно узкой сферы военного строительства, и их связи ограничивались вооруженческой кооперацией. Решая кадровую проблему, я пошёл по традиционному пути — поделился проблемами и своими соображениями с секретарём партийной организации Генштаба, затем обратился за помощью в военную контрразведку. Надежды на реальную помощь было немного, однако эти люди неожиданно приветливо меня приняли и вскоре я получил реальные подтверждения их серьезной помощи и поддержки. Но особенно важным было установление контактов с руководством КГБ, в чьём ведении находилось большинство разработок по новейшим технологиям. Вскоре после начала работы части 10003 состоялось мое личное знакомство с заместителем Председателя КГБ генералом Н.А. Шамом, с которым впоследствии завязалась крепкая дружба, с ним же мы организовывали работы по ряду совместных проектов.

Несколько позже мы вступили во взаимодействие с замечательными людьми — заместителями А.В.Коржакова — генералами Г.Г.Рогозиным и Б.К. Ратниковым. Меня сразу покорил высокий уровень их эрудиции, целеустремлённость, любовь к Родине, весёлый нрав, доброта и незлобивость по отношению к людям. Тесно складывались отношения и с оперативными работниками КГБ и МВД СССР.

Однако рассказывая об организации работы в части 10003, нельзя ограничиться сухим перечислением, межведомственных контактов, задачами, поставленными перед частью высшим командованием и результатами работ ведь читателю, безусловно, интересно узнать, как экстрасенсы в погонах на практике применяли свои знания на благо Родины. К сожалению, почти все из того, чем занимались военные экстрасенсы войсковой части 10003, еще долгие годы будет оставаться государственным секретом, однако некоторые истории из жизни в/ч 10003, иллюстрирующие высокий профессионализм и патриотизм ее офицеров, рассказать уже можно.

Однажды осенью 1990 года звонит мне мой хороший товарищ Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР Валерий Очиров и предлагает съездить в его родную Калмыкию. Поводом для поездки стало резкое ухудшение криминогенной обстановки. В республике вышли из подполья криминальные авторитеты, рядовые воры, бандиты, фарцовщики и спекулянты буквально наводнили города и селения. Калмыкию даже начали делить на сферы влияния бандитские группировки. В общем, требовалась серьёзная аналитическая помощь правоохранительным и законодательным органам. Получив «добро» от начальника Генштаба, и отправив самолётом в Элисту группу анализа, мы с Очировым на его новенькой «Волге» на другой день уже мчались на юг, предвкушая не только напряжённую работу, но и встречу с гостеприимными родственниками Валерия.

До самого Волгограда погода нас не баловала: косой дождь упорно стремился проникнуть в салон машины через слегка опущенные стёкла, грязь делала дорогу скользкой и маркой. Вдобавок обгоняющие и идущие впереди автомобили умудрялись так испачкать нашу «Волгу», что приходилось несколько раз останавливаться, чтобы протереть номера и стёкла.

Неожиданно Валерий напрягся.

— В чём дело? — спросил я.

— Видишь идущую за нами «Волгу» серого цвета? Она не отстаёт от нас от самой Москвы и делает остановки одновременно с нами.

— Давай попробуем оторваться, — предложил я.

— Нет, это рискованно, Причем, нет никаких гарантий, что ее водитель хуже меня водит машину, — ответил Очиров.

Через пару минут во время очередного усиления дождя Валерий все же умудрился втиснуться между двумя, идущими колонной, грузовиками. Первый из них, так облил нас грязью, что наша машина мгновенно потеряла свой истинный цвет и стала похожа на все остальные, уныло ползущие по покрытой толстым слоем мокрой глины дороге. О номере и говорить не приходилось. Он даже не угадывался и преследователи скоро нас потеряли. Мы несколько раз украдкой наблюдали за их, то растерянными, то злыми от досады лицами. Стало ясно, что произошла утечка информации, и Калмыкия серьезно готовится к нашему приезду, который кого-то совсем не радует.

Вскоре залитый солнцем Волгоград поднял, упавшее было настроение, однако мы все же не поддались благодушию, готовому поглотить нас после тяжёлой дороги и обратились в городское отделение милиции с просьбой установить с нами постоянный контакт, а также высылать в пределах опекаемой территории, при необходимости, помощь.

Прямая, как стрела дорога от Волгограда быстро привела нас в Элисту. Родные Валерия ликовали. Это были открытые и добрые люди, которые не могли насмотреться на своего героического родственника. Утопив в тёплых объятиях сына и дав нам чуть-чуть отдышаться после дороги, они пригласили нас за гостеприимно сервированный стол. Довольно пофыркивая, мы поблагодарили их за обед и, преодолевая усыпляющую сытость, двинулись по направлению к местному управлению КГБ, в котором нас также очень радушно встретили, с большим интересом рассматривая удивительных гостей. Первого, как легендарного сына Калмыкии, а второго — как представителя знаменитого, но загадочного Генерального штаба Вооруженных Сил Советского Союза.

После знакомства не теряя времени, перешли непосредственно к делу. Меня порадовал обстоятельный и чёткий доклад чекистов. Я задал вопросы по уточнению кое-каких моментов, и наша команда приступила к работе. Точность оценок офицеров моей группы произвела на сотрудников управления сильное впечатление. Работали два дня, в итоге оказав нашим новым друзьям ощутимую помощь…

Однако занятые важным делом, мы совершенно забыли о наших преследователях. А зря. Вечером, накануне отъезда, когда мы степенно беседовали в кругу родственников моего товарища, вдруг как-то тревожно зазвонил телефон. Валерий, подошёл к телефонному аппарату и снял трубку. Звонили из управления КГБ, чтобы предупредить, что местные бандиты намерены посчитаться с нами за вскрытие их подпольной сети в столице Калмыкии, а также за аресты некоторых лидеров преступного мира, которые последовали тут же после начала нашей работы. Не желая становиться жертвой криминальных боевиков жертвой, мы детально продумали план дезинформации местной мафии и позвонив в Волгоград, чтобы нас встретили на границе Калмыкии и Волгоградской области. В целях же конспирации на утренней встрече с элистянами мы объявили, что собираемся пробыть у них в городе еще несколько дней, чтобы посетить всех друзей и знакомых Валерия, пообщаться с рабочими на предприятиях, встретиться с руководством города.

Для постороннего взгляда, так все и происходило, день прошёл в беседах с руководством города, представителями местной интеллигенции, посещения нескольких предприятий. А ближе к вечеру мы попрощались с родителями Валерия и спешно покинули этот гостеприимный город. Сразу при выезде из Элисты нашу машину остановили сотрудники Госавтоинспекции и, проверив документы, пожелали нам доброго пути. Мы с Валерием дружно усмехнулись: «Какой уж тут «добрый путь!»». И вдруг спустя пять километров нас, неожиданно снова остановил другой пост ГАИ. Причем люди, одетые в милицейскую форму, уже не были настроены также приветливо, как предыдущие. Они крайне медленно изучали наши документы, а их глаза так и шарили по салону «Волги», руки же нервно поглаживали стволы автоматов.

Наконец Валерий не выдержал и прикрикнул на проверяющих:

— Вы что, не знаете своего депутата и героя республики? Или хотите взять у нас интервью? Тогда подождите часик, мы скоро вернёмся.

Видимо этот окрик произвел на «контролёров» впечатление, и они, успокоенные обещанием скорого возвращения, нарочито осклабились и вернули наши удостоверения.

— Теперь надо держать ухо востро, игра началась, — сказал Валерий и оказался прав.

Километров через десять мы увидели далеко позади нас огни фар нескольких машин. Едва нам удалось съехать на обочину и спрятать машину за полуразрушенным неприметным сараем, как мимо нас эскортом пронеслись три «Волги». Через какое-то время они вернулись назад, но уже не гнали, а неторопливо ползли по шоссе, чуть-чуть растянувшись по дистанции. Проехав с километр-полтора, машины остановились. По-видимому, находившиеся в них люди о чем-то совещались.

— Если они вернутся, то непременно нас обнаружат, — сказал я — нужно отсюда убираться.

Не включая двигатель автомобиля, мы вытолкали нашу машину на дорогу и покатили её по ровному шоссе. Метров через триста дорога пошла под уклон, и машина пошла веселее. Потеряв из вида преследователей, Очиров включил мотор и, не включая фар, мы на максимальной скорости понеслись по шоссе, освещаемому яркой южной луной и чистым звёздным небом.

Какое-то время нас не покидало опасения возможной засады на пути, но, дезориентированный противник, очевидно, такого варианта просто не предусмотрел. Когда показался милицейский пост при въезде в Волгоградскую область, мы облегчённо вздохнули и остановились на отдых. Вскоре мы продолжили свой путь, не осматривая достопримечательности Волгограда, транзитом двинулись в Москву. Дома нам доложили, что чекисты сработали на славу. Преступный мир Элисты потерял своих руководителей и рассыпался на осколки, тщательно собираемые милицией и службами безопасности. Благодаря нам руководство республики смогло восстановить законность и порядок…

Были и другие интересные случаи:

В июне революционного 1991 года от начальства неожиданно пришло распоряжение — лететь в Узбекистан «принимать инопланетян».

Оказалось, что один из исследователей НЛО, ссылаясь на информацию своих коллег-экстрасенсов, работающих в разных городах страны, написал письмо Горбачёву с просьбой организовать встречу представителей внеземной цивилизации. К этому письму он подложил данные, полученные экстрасенсами в Ленинграде, Москве и других городах СССР. Информация, по-видимому, показалась Горбачёву любопытной, и он отправил её в Министерство обороны с короткой резолюцией «Д. Язову». Тот, в свою очередь ретранслировал документ Моисееву (начальнику Генерального штаба), который решительно отчеркнул: «И.Третьяку (Главнокомандующему войсками противовоздушной обороны), А.Савину — принять!».

В скором времени мне позвонили из ПВО с риторическим вопросом: «Что делать?». Дело в том, что одним из требований «инопланетян» было обеспечение их собственной безопасности, для чего они якобы просили отключить все зенитные комплексы нашей противовоздушной обороны, чтобы кто-то из наших бдительных ракетчиков «случайно» не произвёл атаку на корабль инопланетян. В документе были и другие условия, которые вместе с этим вынуждали нас оголить юг страны на достаточно продолжительный, критичный для её безопасности срок. Однако подобное решение мог принять только лично М.С. Горбачёв. Я пришёл с докладом к Моисееву с резонным вопросом, как быть, на что услышал буквально следующее:

— Это не твои проблемы. Твоя задача — правильно подготовить приём пришельцев.

Я, кивнул и вышел из кабинета, что бы заняться подготовкой встречи странных гостей. На следующий день раздался звонок командира:

— Вопрос с Горбачёвым решён — комплексы будут отключены. Удачи.

Удивленные таким поворотом дел, после небольших консультаций и тренировок мы вылетели в Ташкент, откуда предполагалось перелететь в небольшой городок Заравшан и далее в пустыню по координатам, указанным нашим спутником — автором записки Горбачёву. Надо отметить, что возмутителем спокойствия оказался очень симпатичный человек, фанатически преданный своей идее. Его звали Марк Мельхикер, и мы незлобиво подтрунивали над ним, называя его за глаза Маркуша.

При нём оказался целый арсенал записывающей аппаратуры, навигационных приборов, словарей и тетрадей. Мы даже несколько смутились, глядя на свой скромный рабочий скарб: листы бумаги, тетрадки «в клеточку» и авторучки. Видя это, он проворчал, что по такому случаю, мы могли бы одеться и в парадные мундиры. Через сутки наша группа встречи была на месте и развернула походный лагерь. Вскоре палящую изнуряющую дневную жару сменил приятный вечерний ветерок, и наступила прохладная пустынная ночь — предполагаемое время встречи незнакомых нам существ.

В тревожном напряженном ожидании прошло около двух часов. Затем, учитывая, что удивительные гости не спешат порадовать нас своим присутствием, напряжение спало, и полноводной рекой полились увлекательные армейские байки. Кто-то вспоминал забавные случаи из своей биографии, кто-то делился военными воспоминаниями, а кто-то начал украдкой подрёмывать, подоткнув ладони под голову.

Спустя ещё два часа всем стало ясно, что инопланетян мы, скорее всего так и не дождёмся. Хотя каждый из нас где-то в укромных уголках своей души всё же надеялся на чудо…

Командир экипажа нашего вертолёта первым не выдержал гнетущей тишины и набросился с упрёками на Мельхикера. Все понимали, что Мельхикер не виноват в отсутствии инопланетных гостей, но все, же в душе были на стороне лётчика. В итоге пилот так «достал» Мельхикера, что тот решительно произнёс:

— Давай, если ты так переживаешь, я введу тебя в гипноз, и будешь сам разговаривать с инопланетянами. А мы послушаем вашу беседу!

Лётчику деваться было некуда, и он согласился.

Все примолкли, сгрудившись вокруг лежащего на чехле, введённого в гипнотическое состояние вертолётчика. После небольшой паузы Мельхикер стал задавать ему вопросы, которые, по-видимому, входили в его арсенал при подготовке к нашему мероприятию. И вдруг лётчик, человек со средним образованием, начал уверенно декламировать такие глубокие научные мысли на специфическом научном языке, что все присутствующие вынуждены были признать, что он действительно мысленно беседует с представителями иной цивилизации, с кем-то, обладающим огромными научными познаниями неземного характера. Вся беседа была записана на магнитофон, что бы впоследствии эксперты и наше начальство убедились, что, хотя мы и не увидели инопланетян воочию, но однозначно столкнулись с необыкновенным явлением, природу которого только ещё предстояло познать.

В разговоре лётчику было сказано, что инопланетяне не сели в указанном месте, поскольку не были выполнены все условия, которые они предъявляли к нашей стороне, вступая в контакт с экстрасенсами. Наверное, что-то недопоняли экстрасенсы, а, скорее всего, многое так и останется загадкой.

Следующая история едва не стоила мне погон:

Вызывает меня однажды Моисеев с просьбой проработать с помощью экстрасенсов, входящих в мою команду, сейсмическую обстановку на Камчатке. Ему был необходим точный прогноз в связи с предстоящими учениями. Через пару дней я принёс ему полный отчёт с прогнозом времени, координат и силы ожидаемых землетрясений, предупредив о вероятностном значении оценок. Моисеев тут же вызвал генерала, отвечающего за этот регион, и передал ему предоставленную мной информацию. Однако тот, вместо осторожного разговора по телефону с военным руководством на Камчатке, попросту послал шифровку, с просьбой провести активные предупредительные мероприятия.

Шифровка мгновенно разошлась по войсковым частям, однако, вместо принятия необходимых профилактических мер, люди стали в массовом порядке выезжать из мест, упомянутых в моём докладе начальнику Генштаба. Вслед за военнослужащими и членами их семей с насиженных мест снялись гражданские, а за ними в спешном порядке стало покидать свои жилища местное население уже по всей Камчатке. Началась самая настоящая паника. Причем в начале 1991 года, действия, приводящие к описанным выше последствиям, считались преступлением перед партией и народом.

Вскоре мне позвонили из аппарата министра обороны и сказали, что если не будет землетрясений, которые по оценкам учёных маловероятны, то я не только распрощаюсь с Генеральным штабом, но и пойду под суд как паникёр и безответственный подстрекатель. Обстановку нагнетали и звонки с угрозами из ЦК КПСС, правительства, Академии наук и других авторитетных в то время организаций.

Позвонил и генерал, отправивший шифровку, со словами:

— Крепись, Алексей, плохи твои дела, хуже не придумаешь.

Я усмехнулся про себя: «Вот что бывает, когда отмахиваешься от уроков истории — пророком быть очень опасно!». Любому, было понятно, что если землетрясений не произойдёт, то поступят со мной в назидание другим очень жёстко. Причем вместе со мной погон могли лишиться очень многие, в том числе и генерал, отправивший шифровку. Настал, в указанный мной же день развязки, сижу в своём рабочем кабинете и ещё раз сверяю свои прогнозы. Домой, разумеется, я не поехал, решив встретить известия, какими бы они не были, на службе, чтобы успеть, хоть как-то среагировать в случае неудачного исхода. К тому же я хорошо понимал, что ночевать в Генеральном штабе остались многие, чья судьба зависела от качества нашей работы, и им, в случае неудачи, возможно, понадобится моя моральная поддержка. Незаметно наступила полночь, затем час ночи, но никакой информации с Камчатки нет. Утомлённый напряжённой обстановкой, часам к двум я задремал прямо в своем рабочем кресле. И вдруг где-то в четвёртом часу набатом «кричит» моя «кремлёвка». Я вздрогнул. Не торопясь, чтобы успокоить, готовое выскочить из груди сердце, беру трубку телефона, а оттуда, раздирая мои барабанные перепонки, несётся взволнованный голос генерала:

— Алексей, там грохнуло!

Произошло всё, так как и было предсказано: в указанных районах с ошибкой по координатам эпицентра всего на несколько километров, с прогнозируемой силой и в названное время произошло первое землетрясение. Точность последующих прогнозов моих сослуживцев меня уже не удивляла. Немного успокоившись от волнений, я запер свой кабинет и пошёл гулять по ночной Москве…

Однако самым «урожайным» на ведение контрразведывательной деятельности и расследование происшествий в Вооруженных Силах оказался все же именно 1990-й год.

В мае 1990 года группа наших экстрасенсов (спецоператоров) работала совместно с сотрудниками КГБ по поиску тайников и явочных квартир агентов зарубежных разведок. Многие из схронов были обнаружены. Однако с одним из них вышла осечка. К явочной квартире невольно оказались привязаны родственники некоторых видных партийных деятелей, которые не имели никакого отношения к шпионской деятельности, но так сложилось, что раскрытие этой явки могло наделать много совершенно ненужного шума. Посовещавшись с коллегами из КГБ, мы решили расстроить для этой агентурной ячейки необходимую событийную ситуацию. До этого моей команде уже приходилось этим заниматься, но не скажу, что успех всегда сопутствовал нашим действиям. Технология была сложна, да и требовала высочайшей концентрации внимания и внутренних сил, чего добиться в условиях постоянного изменения оперативной обстановки и рабочей нагрузки было весьма проблематично. Однако были и удачные эксперименты. Так вот, мы все-таки решили воздействовать на членов семей агентов или других людей, от кого прямо или косвенно зависела судьба данного канала контактов зарубежных разведчиков. Мы установили круглосуточную работу по воздействию, направленную на изменение ситуаций выбранных нами объектов. А через несколько дней узнали, что наш метод сработал. Личные ситуации намеченных для наших атак целей изменились таким образом, что ни о какой поездке в СССР не могло быть и речи. Проблемы со здоровьем и ряд жизненных казусных моментов вынудили агентов перенести все свое внимание на собственные проблемы, и на большой срок они вышли из игры. За это время наши друзья-комитетчики сумели провести комплекс необходимых мероприятий, и эта зона их внимания перестала быть актуальной…

В июне же 1990 года, произошел и вовсе анекдотичный случай, начавшийся как ЧП. Два солдатика в одной из войсковых частей в Германии, похитив по автомату, покинули расположение части и скрылись в неизвестном направлении. По-видимому, к побегу, они готовились очень тщательно, так, что по горячим следам определить их местонахождение и задержать ни наши военнослужащие, ни немецкие полицейские сразу не смогли. Делать нечего, обратились к нам. Спецоператоры, изучив фотографии беглецов, пришли к выводу, что указать координаты солдат во время их постоянного движения довольно сложно. Кроме того мы небезосновательно боялись спровоцировать их на применение оружия. В то же время у нас уже был аналогичный опыт, и мы знали, как работать в таких случаях. По фотографиям беглецов им давали им мысленные приказы на совершение неадекватных поступков. Конечно же, при этом мы учитывали, что они находятся в состоянии крайнего психического возбуждения, что существенно облегчало нашу работу. Ведь в таком состоянии человек почти неадекватен, то есть находится на гране своих возможностей по саморегулированию. Нам оставалось лишь слегка подтолкнуть беглецов на заданный маневр, и они в точности «выполнили» то, что мы от них хотели. Спрятав автоматы под похищенные у немцев плащи, эти горе-вояки вышли на дорогу, ведущую из нашего военного гарнизона в город, и стали голосовать, пытаясь остановить какой-либо транспорт. В конце концов, им удалось остановить автобус. Но, каково, же было их удивление, когда они увидели, что в автобусе сидят наши советские военнослужащие с собаками!

В состояние разбалансированного мышления им и в голову не пришло спрятаться за деревьями, увидев автобус с типичными для советских военных маркой автомобиля, цветом, номерными знаками, символикой на лобовом стекле и другими «демаскирующими» признаками для человека, пытающего скрыться от погони. Они, гонимые непонятным для них влечением, без острастки вышли на дорогу, которая оказалась для них прямой дорогой под трибунал…

В конце июня 1990 года. Звонит мне по «кремлевке» начальник Управления службы войск и сообщает, что в Грузии вскрыт склад с оружием и похищено столько-то автоматов, гранат и несколько пистолетов. Группа расследования из Генерального штаба и военной прокуратуры уже выдвигается к автомобилям, дежурившим во дворе Генштаба. А меня просят дать кого-нибудь из своих офицеров в их команду. Учитывая, что мы всегда были готовы к таким распоряжениям, буквально через 10 минут полковник М. из моего управления сел в машину, ворча, что его отвлекли от написания важного отчета. После отбытия группы расследования на аэродром Чкаловский просивший о помощи генерал зашел ко мне и стал ругать местное начальство, которое пыталось скрыть происшествие, уповая на собственные силы, а за исход расследования отвечать, придется ему одному. Чтобы хоть как то успокоить разнервничавшегося человека, в ответ на его предположение, что из караульных наверняка кто-то был связан с нападавшими, я попросил у него список состава караула. Мой собеседник удивленно посмотрел на меня и сказал, чтобы я не морочил себе голову, т. к. следователи, да еще с помощью моего сотрудника на месте разберутся во всем. Я же сказал, что мог бы по списку определить, кто именно помогал преступникам. Генерал взял трубку моего телефона и дал команду предоставить этот список. При этом он покачал головой, как бы показывая мне, что уже поздно, и никаких списков мы не дождемся. Мне же вдруг пришла в голову мысль безо всякого списка определить соучастников похитителей. Взяв листочек бумаги, я выписал номера, которые мне пришли в голову, как бы с чьей-то подсказки.

— Что это за номера? — спросил мой собеседник.

— Это порядковые номера соучастников похитителей оружия по списку, который мы завтра получим и который есть в части, — ответил я.

Генерал недоверчиво усмехнулся, но все, же на борт уже взлетавшего самолета эти номера передал. Ночью в присутствии моего полковника вызвали солдат караула и сообщили, что по показаниям экстрасенсов (махнув рукой в сторону полковника) такие-то солдаты участвовали в хищении.

Бедные солдатики, видя такие чудеса, тут же во всем признались и помогли дальнейшему расследованию. К утру оружие, и боеприпасы были возвращены в часть, а налетчики вытащены из своих постелей и задержаны…

Разумеется, что после подобных историй мы приобрели новых поклонников нашей, многим тогда непонятной, тематики. Да и сами более серьёзно стали относиться к такой сфере человеческих феноменальных явлений, как экстрасенсорика. Я даже сформировал специальную группу сотрудников, обладающих этим даром и способных оказать реальную помощь в нашей практической деятельности.

Научным руководителем работ в области энергоинформатики был талантливый и очень расторопный полковник Виктор Леонтьев. В настоящее время он является доктором наук, академиком и возглавляет один из международных экспертно-аналитических центров. Этот офицер в условиях полного отсутствия финансирования на исследование данной проблемы, так как она не входила в нашу генеральную программу, сумел организовать широкомасштабную подготовку военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и контрразведки по разработанной нами методике раскрытия высочайших экстрасенсорных способностей в человеке.

В частности, он сформировал несколько групп из офицеров Военно-Морского Флота и Военно-Воздушных Сил страны. Эти люди могли определять точные координаты американских подводных лодок-ракетоносцев, знали до деталей состояние здоровья, личные качества и отношение к службе практически каждого члена экипажа американских стратегических самолётов. Могли по фотографиям определять техническое состояние любого вида боевой техники США и степень готовности основных образцов их вооружения. Насколько мне известно, американским экстрасенсам, несмотря на их хвастливые заявления, решить аналогичную задачу, так и не удалось!

Леонтьев обобщил разные методы гипнотического воздействия на людей и методы защиты от таких воздействий. В арсенал его методов входили:

● Приемы скрытого Эриксоновского гипноза и НЛП, как мощные методы бессознательного влияния на других;

● Кодекс Мага или принципы гипнотического воздействия (подстройка, моделирование сообщений, не специфичность сообщений, доминирование косвенных внушений над прямыми, метафоричность, регрессия и прогрессия, пластичность и другие);

● Основная модель гипнотического воздействия (вход в резонанс, создание трансового состояния, косвенное внушение);

● Достижение резонанса (методы подстройки к позе, жестам, голосу, темпу, дыханию партнера, как заговорить на языке мыслей, чувств, ценностей и желаний партнера);

● Основные технологии наведения транса (утилизация, ратификация, прогрессия и регрессия, замешательство);

● Стратегии внушения (истории, трюизмы, ограниченные и определенные альтернативы, предположения и противоположения, преобразование темпоральных содержаний, скрытые цитаты, скрытые сообщения, искажения синтаксиса и оговорки, встроенные сообщения);

● Дополнительные аспекты внушения (технологии трансовой аргументации, принцип позитивного контекста, точное воспроизведение точки зрения вашего собеседника, принцип метафоричности и наглядности риторики и т. д.);

● Гипноз в деловой переписке;

● Методы защиты от гипноза и энергоинформационного воздействия.

Этот офицер сумел организовать широкомасштабную подготовку военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и контрразведки по разработанной нами методике раскрытия экстрасенсорных способностей. Под руководством Леонтьева было создано несколько групп офицеров и служащих, которые выполняли уникальные работы:

1. Анализ хода работ по программам «Мозговых войн» в США и в странах, входящих в блок НАТО, изучение и апробация различных психотехник в азиатских, южноамериканских, европейских, африканских, алтайских, сибирских, тибетских культурах;

2. Исследование проблем измененных состояний сознания (ИСС), изучение их природы, этиологии и динамики. Экспериментальные исследования путей ввода человека в ИСС и его интеллектуальной и физической деятельности в этих состояниях;

3. Участие с правоохранительными органами в раскрытии преступлении и расследовании происшествий;

4. Оказание совместно с медицинскими работниками медицинской помощи военнослужащим;

5. Разработка и апробация методов силового энергетического воздействия на противника;

6. Проведение фундаментальных поисковых и прикладных исследований по вопросам сверхчувственного восприятия;

7. Разработка системы заочного тестирования личных качеств людей с использованием нетрадиционных подходов, включая использование комплекса компьютерного психотестирования.

Две группы входили непосредственно в состав нашего подразделения, а остальные пять были в штатах ряда организаций, не входящих в структуры Министерства обороны. Такой порядок давал возможность не только преодолевать ограничения по численности, принятые в Генеральном штабе, но и позволял привлекать к исследованиям наиболее квалифицированных специалистов из гражданской сферы, и, прежде всего, Академии наук и оборонной промышленности. Благодаря работе этих групп была разработана методика дистанционного контроля состояния ядерных объектов, что после Чернобыльской катастрофы было весьма актуально. С этой методикой оказалась связана очень интересная история, которая в начале девяностых годов позволила предотвратить ядерный взрыв в Глазго.

Ряд проведенных нами экстрасенсорных экспериментов явно указывал, что в Великобритании вот-вот случится катастрофа, аналогичная Чернобыльской. Должна была взорваться либо атомная подводная лодка, либо какой-нибудь другой объект, в состав которого входит ядерный реактор. Проблема заключалась в лишь том, как донести эту информацию до англичан, причем сделать это так, чтобы в неё поверили, официальный путь исключался, так как не могли же мы ссылаться на некие экстрасенсорные ощущения. Да и времени до взрыва, по нашим оценкам, оставалось крайне мало.

Помог мой друг, который был вхож в английское посольство, который довёл полученную информацию, естественно, без всяких ссылок на источник до заинтересованной стороны. Прошло какое-то время, я уже стал забывать о наших опасениях, тем более что в Глазго ничего не взорвалось. И вдруг однажды звонит мне мой друг и говорит, что его недавно приглашали в посольство Великобритании, и наговорили кучу комплиментов, вручив безо всяких видимых причин дорогой памятный подарок. Вероятно, англичане всё-таки поверили нашей информации, проверили свои ядерные объекты и действительно смогли предотвратить страшную катастрофу.

 

Глава 7

Телепатия — реальность

Очень интересными оказались эксперименты с участием Леонтьева под названием «Полярный круг» — глобальный эксперимент по "дистанционной передаче мысленных образов", проведенный в июне 1994 года с привлечением Новосибирского института общей патологии и экологии человека. В этом масштабном научном мероприятии было задействовано несколько тысяч добровольцев, исследователей и операторов-экстрасенсов. Телепатические сигналы передавались с разных континентов, из специальных гипомагнитных камер, изолирующих магнитное поле Земли, из аномальных зон планеты, таких, например, как "Пермский треугольник" и пещера "Чёрного дьявола" в Хакасии… Результаты эксперимента, как утверждают новосибирские ученые, подтвердили реальность существования мысленных связей между людьми. "Полярный круг" — закономерное продолжение исследований, начатых ещё в прошлом веке. Вот краткая хронология научного поиска в этой области:

…1875 год. Знаменитый химик А.Бутлеров, занимавшийся также изучением аномальных явлений, выдвинул электроиндукционную гипотезу, для объяснения феномена передачи мыслей на расстоянии.

…1886 год. Английские исследователи Э.Герней, Ф.Майерс и Ф.Подмор для обозначения этого явления (впервые) использовали термин "телепатия".

…1887 год. С развернутым обоснованием гипотезы Бутлерова выступил профессор философии, психологии и физиологии Львовского университета Ю. Охорович.

Серьезные эксперименты в области телепатии проводились в 1919–1927 годах академиком В.Бехтеревым в Ленинградском институте мозга. В это же время такие же опыты проводил знаменитый инженер Б. Кажинский. Вспомните научно-фантастический роман А.Беляева "Властелин мира" (1929 г.). Сюжет этого произведения таков: в руках безнравственных людей оказывается изобретение, позволяющее читать и записывать мысли людей, а также передавать с помощью специальных излучателей безотказные мысленные приказы. Книга полностью построена на научных идеях Бернарда БернардовичаКажинского. Чтобы подчеркнуть это, Беляев даже назвал положительного героя — Качинский, изменив лишь одну букву в фамилии Кажинского…

Результаты, полученные Бехтеревым и Кажинским, судя по имеющимся данным, подтверждали факт существования явления передачи мыслей на расстояние. В 1932 году Ленинградский институт мозга получил государственное задание, исходящее из Наркомата обороны СССР, активизировать экспериментальные исследования в области телепатии. Научное руководство было возложено на профессора Л.Васильева.

Соответствующий приказ получила и Лаборатория биофизики АН СССР (г. Москва), возглавляемая академиком П.Лазоревым. Исполнителем темы, заказанной военными, а потому получившей "гриф секретности", был профессор С. Турлыгин.

Сохранились воспоминания этих людей: "Приходится признать, что действительно существует некий физический агент, устанавливающий взаимодействие двух организмов между собой", — констатировал профессор С. Турлыгин.

"Ни экранирование, ни расстояние не ухудшали результатов", — признавал профессор Л.Васильев.

…В сентябре 1958 года (согласно некоторым публикациям) по приказу министра обороны СССР маршала Р.Малиновского было проведено несколько закрытых совещаний, посвященных вопросам изучения феномена телепатии. На нем присутствовали начальник Главного военно-медицинского управления, профессор Л.Васильев, профессор Ю.Гуляев и другие специалисты…

…1960 год. При Физиологическом институте (г. Ленинград) организована специальная лаборатория для изучения телепатических явлений. …1965–1968 год. В Академгородке под Новосибирском в Институте автоматики и электрометрии Сибирского отделения АН СССР выполнена обширная программа телепатических исследований на человеке и животных. Закрытые исследования по парапсихологии велись в московском Институте мозга АН СССР, в Институте проблем передачи информации (ИППИ) АН СССР, в других институтах и лабораториях. Секретные эксперименты проводились при активном участии военных с использованием дорогостоящей техники, вплоть до задействования подводных лодок.

…1969 год. По распоряжению секретаря ЦК КПСС П.Демичева состоялось специальное заседание комиссии по расследованию проблемы парапсихологических явлений и причин усиления общественного интереса к ним.

Собрался весь цвет отечественной психологии — А. Лурия, А. Любоевич, В. Зинченко… Перед ними была поставлена задача — развеять миф о существовании парапсихологического движения в СССР. Итоги деятельности этой комиссии отражены в девятом номере журнала "Вопросы психологии" за 1973 год. Несмотря ни на что, там все-таки сказано: "Феномен есть…"

 

Глава 8

На острие реформ

В Генеральном штабе подразделение подчинялось только его начальнику генералу армии Михаилу Алексеевичу Моисееву — умному, мощному, талантливому человеку который сумел собрать вокруг себя незаурядных людей, кем были практически все его непосредственные подчинённые. Именно они и помогли мне очень быстро разобраться во всех хитросплетениях штабной жизни, с их помощью я быстро вошёл в среду Генерального штаба и завоевал определённый авторитет. Достижения моего коллектива доброжелательно приветствовались, неудачи анализировались, а ошибки исправлялись общими усилиями. Поражало, как быстро и точно эти люди, под стать своему командиру, оценивали ситуации и реагировали на оперативное изменение обстановки. Меня искренне восхищало, что мои сотрудники были подготовлены к новому и непознанному, во что я их вовлекал, доставляя на первых порах дополнительные и неожиданные хлопоты, как самому Моисееву, так и всему его окружению. Однако все руководители генштаба того времени видели роль и место наших работ в общей системе Вооружённых Сил, не раз, подчёркивая при встречах, что история полна примеров, когда полководцы за счёт интеллектуального превосходства и развитой интуиции выигрывали сражения и даже войны, обладая гораздо меньшими силами, чем противник. Создание же у нас в стране команды гроссмейстеров военного дела на различных уровнях управления войсками, позволит ей переиграть любого противника, минимизируя при этом уровень привлечения вооружения и мобилизационных ресурсов. В то же время искромётному Моисееву, конечно же, не терпелось посмотреть хотя бы наброски наших программ, однако он не подгонял нас, понимая, что нужно время на создание системы работ, включая формирование кооперации учёных различных областей наук и ведомств, в первую очередь, Академии наук и Академии медицинских наук.

Большой объём работ взяла на себя Академия естественных наук, впитавшая в себя плеяду талантливых и неортодоксальных специалистов. При этом, несмотря на всеобщий энтузиазм, люди ждали и финансовой поддержки. Однако с этим фактором дело обстояло достаточно напряжённо. Принятая повсеместно в стране бюрократическая схема организации финансирования работ была так громоздка и неповоротлива, что вопросы решались многими месяцами и даже годами, что быстро остужало пыл любого энтузиаста.

В этот момент, к невероятной удаче руководства подразделения, я познакомился с тогдашним министром Финансов СССР Валентином Павловым, который казался мне одним из самых грамотных министров в правительстве Советского Союза. Вскоре у нас с ним сложились открытые и дружеские отношения. Впоследствии именно он помог мне в оформлении и подписании необходимых документов.

Когда же Валентин Павлов неожиданно стал Премьер-министром, вторым человеком в стране, после Михаила Горбачёва дела у нас резко пошли в гору! Вечером о его назначении передали по телевидению, а на другой день в 8 часов утра он уже был у меня в гостях и предложил доверить ему дальнейшее оформление документов по финансированию всех работ. При этом он попросил организовать выставку работ войсковой части 10003, что бы наглядно показать направления, методы и средства работы с людьми. Его очень интересовал вопрос: как можно открыть в человеке дополнительные ресурсы, особенно в области интеллекта.

Небольшая выставка, конечно, была быстро организована. Её посетили премьер В.Павлов, член Политбюро ЦК КПСС О.Бакланов, некоторые заведующие отделами ЦК КПСС, военачальники, руководители военных академий, ректоры ряда университетов и институтов Москвы. Не прошло и двух месяцев после визита руководства (рекордно короткий для таких дел срок), как вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о том, что моему направлению определяют особое место в программе вооружений с великолепным финансированием. Более того, Павлов создал такую систему финансового обеспечения исследований, которая могла бы работать при любом политическом раскладе и любой экономической ситуации в стране. После этого события денег для проведения исследований и решения ряда других, специфических для армии задач, вполне хватало, и, тем не менее, мы их берегли, тщательно отбирая проекты и проводя конкурсы между исполнителями работ. Высочайшая квалификация сотрудников позволяла ряд работ выполнять своими силами, что также способствовало экономии нашего бюджета.

 

Глава 9

Реинкарнация — существует!

В наши дни, по непонятной для меня причине прослеживается тенденция представлять лидеров советских времён серыми, грубыми людьми, способными только на интриги и карьерное вероломство. Однако, мое общение с руководством Вооружённых Сил Советского Союза, Комитета Государственной Безопасности и других силовых ведомств, показывало совершенно иную картину. Присущая лидерам советских лет общая и профессиональная эрудиция, смелость в воззрениях, манера и культура общения, способность организовать и реализовать разумную кадровую политику, незлобивость и презрение к интриганству до сих пор могут служить примером для многих современных руководителей, если они вообще в состоянии следовать таким примерам. Поэтому не удивительно, что при постановке экспериментов по изучению ресурсов человеческой памяти, в том числе с учётом гипотезы перевоплощения душ из поколения в поколение, в то, советское время, встретило неподдельный интерес со стороны сотрудников аппарата ЦК КПСС, Правительства, КГБ, Министерства здравоохранения и военных учёных.

Перевоплощение — это форма само спасения мира, саморазвитие каждого человека через поочередное принятие различных телесных оболочек. Каждый человек путем свершения добрых поступков и работы над своей духовностью очищается и морально совершенствуется. Принятие человеком подобной модели кардинальным образом меняет все его мировоззрение. Она, вселяет надежду на бессмертие собственного «Я» (бессмертие своей души); рассматривает нынешнюю жизнь как одну из ипостасей, воплощенную в данном теле; повышает моральную ответственность за дела и мысли в настоящей жизни. История человеческой культуры достаточно давно знает феномен — реинкарнации и не раз уже описывала его в философских и религиозных текстах. Однако лишь сравнительно недавно современная рационалистическая наука заинтересовалась данным феноменом. Так, американские ученые Станислав и Кристина Гроф в течение нескольких десятилетий проводят опыты, в ходе которых человек вспоминает свои «прежние», прожитые жизни, т. е. пытаются изучить опыт реинкарнации.

Безусловно, мы с большим вниманием относились к мнению великих учёных и философов нашей цивилизации о существовании и путях развития душ людей, но соблазн проведения собственного интересного, на наш взгляд, эксперимента все, же одержал верх, несмотря на хлопотливость всего мероприятия и длительные сроки обработки материалов. В июне 1990 года специалисты войсковой части 10003 с помощью сотрудников КГБ протестировали около ста добровольцев, из которых отобрали примерно тридцать человек, хорошо поддающихся гипнозу. Затем, в процессе экспериментов, в присутствии врачей этих людей вводили в гипноз и просили рассказывать и, по возможности, записывать, кем они были раньше (в другом воплощении), в какой стране, городе, селении они жили, указать номера домов или их описать, вспомнить свои тогдашние имена и фамилии. Полученные материалы анализировались, после чего направлялись в Министерство иностранных дел, торговые представительства и разведку с просьбой проверить достоверность данной информации. Предположения оправдались: более десяти человек указали правильные личные данные, точно описали дома и местность, в которых они, якобы, жили в предыдущих веках. Подвох был практически исключен, так как вопросники тщательно продумывались, а биографии испытуемых изучались во всесильном КГБ…

 

Глава 10

Контакт с Высшим разумом

И все же главным достижением работы части 10003, стал эксперимент, который с полным правом можно назвать цивилизационным скачком в жизни современного человечества. Это был разработанный нами весной 1990 года способ организации диалога с некой мыслящей субстанцией, названной нами Высшим Разумом Вселенной. Дело в том, что, неоднократно анализируя случай связанный со встречей инопланетян с санкции Горбачева, меня упорно, не покидала мысль, что не так важен непосредственно сам физический контакт, сколько важно ментальное общение с высшими сущностями Вселенной. Постоянно консультируясь по этому вопросу с разными специалистами, я однажды встретился со своим другом, физиком по специальности, поклонником эриксонианского гипноза Валерием Масловым, который смог окончательно убедить меня в том, что современные научные исследования полностью подтверждают теоретическую возможность мысленного контакта с высокоразвитыми цивилизациями. После недолгих размышлений было решено провести эксперимент и попытаться выйти на мысленный контакт с этим Высшим разумом Вселенной.

Вопрос стоял лишь в том, где взять добровольцев, пригодных для выполнения этой сложнейшей миссии людей? Посовещавшись, было принято решение готовить к выводу на контакт меня самого. И вовсе не только потому, что, в случае риска, как потом шутили коллеги, я представлял наименьшую ценность, главной причиной было то, что я неплохо владел множеством техник саморегуляции, в том числе и экстрасенсорного сверхчувственного восприятия и воздействия. Эксперимент проходил в ночные часы, свободные от «сильных возмущений в эфире» вызванных человеческой деятельностью. В течение двух месяцев мы отрабатывали технику входа в контакт, его поддержания и возвращения в привычное энергетическое состояние. И вот, наконец, наступил день выхода на контакт. Облепленный датчиками, я сидел в глубоком кресле в одной из лабораторий Института авиационной и космической медицины и, тщательно скрывая охватившее меня волнение, пристраивал к ручкам кресла доску с бумагой для записи, аккуратно раскладывая на ней карандаши и фломастеры. Врачи подали сигнал — эксперимент начался. Естественное волнение прошло довольно быстро, после него наступило знакомое чувство погруженности в работу, до деталей продуманную накануне. Отклик от «ментального собеседника» пришел почти сразу же, в виде очень мощной подачи мыслеформы. Это ощущение мне было известно, так как в состоянии гипноза подобное состояние неоднократно моделировалось, и я приступил к записи поступающей информации. В последующие дни проведения эксперимента всё происходило морально намного проще, но не менее эффективно. Несколько месяцев подряд мы проводили серьезные эксперименты, после чего была создана группа «контактёров». Информация с «канала» оказалась настолько интересной, что обо всех полученных результатах я доложил начальнику Генерального штаба генералу армии М.Колесникову, а разработанный нами метод общение с Высшим разумом получил впоследствии название «Метаконтакт».

 

Глава 11

«Живая и мертвая» вода

В середине того же 1990 года мне с помощью начальника Генерального штаба Моисеева и руководства Военно-Воздушных Сил удалось решить еще одну почти не решаемую задачу. В Федеративную Республику Германии были направлены на полтора месяца два офицера-медика войсковой части 10003 с заданием обучиться методам диагностики и лечения, разработанных доктором Фолем. Правда командированные ребята также оказались не из простых: один из них пришёл в часть из научно-исследовательского Института авиационной и космической медицины, а другого я взял к себе из Центра подготовки космонавтов. Оба были кандидатами медицинских наук и хорошо владели немецким и английским языками. После возвращения в Москву они составили подробный отчёт, в котором прозвучало предложение создать на базе части 10003 лабораторию по доскональному изучению методик Фоля не только в лечебных целях, но и в интересах фундаментальной науки, прежде всего физики и химии. Правда, схематично обозначенный ими военный интерес, угадывался достаточно слабо, но Моисеев дал «добро».

Офицеры снова отправились в Мюнхен с заданием отобрать необходимую аппаратуру, приобрести всю имеющуюся литературу, которая могла бы оказаться полезной, и установить контакт с ведущими специалистами в этой сфере. Задание было выполнено на «отлично» и вскоре закупленные в ФРГ приборы офицеры бережно внесли в лабораторию. В комплект оборудования входил компьютер со всеми необходимыми программами последней редакции, набор электродов, множество коробок с препаратами, а также два пластиковых конусообразных предмета, обвитых металлической спиралью. Я поинтересовался, каково предназначение этих конусов? На, что мои медики, улыбнувшись, ответили, что это их сюрприз для меня — прибор дистанционного переноса свойств жидкостей из одного сосуда в другой. Так называемый «полевой перенос», т. е. бесконтактный — через эфир. При этих словах у многих сотрудников просто захватило дух — это было то, о чём офицеры подразделения мечтали последние несколько лет — ключ к излечению от многих неизлечимых сегодня заболеваний, долголетие, и конечно невиданные технологии. Надо отметить, что к тому моменту я уже был неплохо знаком с экспериментами выдающегося физика Л.Н. Лупичёва в области «полевого переноса» и читал протоколы лабораторных исследований, подписанные Президентом Академии наук СССР академиком Анатолием Петровичем Александровым.

К тому времени эти материалы были рассекречены и опубликованы в научной литературе, но почему-то продолжения данные опыты не получили. И вот теперь уже у сотрудников части 10003 появилась возможность проводить заинтересовавшие нас исследования своими силами, причём, во всём спектре проблем. Пока специалисты налаживали аппаратуру и писали методики её использования, я день и ночь сидел в Центральной государственной библиотеке имени В.И.Ленина. Там, под абажуром настольной лампы, я несколько дней подряд без перерывов на обед штудировал литературу по вопросам «полевого переноса», акупунктуре, гомеопатии, теории поля, физике взаимодействия элементарных частиц, а также конспектировал заинтересовавшие меня материалы с различными гипотезами объяснения природы и свойств, так называемых, спинорных, торсионных, лептонных и прочих полей и образований. После переработки и структурирования в голове полученной информации я теоретически был готов к общению со специалистами и формированию программы экспериментальных работ. А уже всего через два месяца после получения аппаратуры мы стали лечить людей, используя приобретённую и освоенную нами аппаратуру.

Однако особый энтузиазм у нас вызывали эксперименты с водой. Сегодня всем известно, что вода составляет основу всего живого, выступая главным носителем информации в природе. У воды есть память. Благодаря своей структуре она способна запоминать информацию, связанную со светом, звуком, любым физическим полем, мыслью и обычным словом человека, вода умеет ее хранить и обмениваться с окружающей средой. Исследования наглядно продемонстрировали различия в молекулярной и кристаллической структуре воды при разном информационном воздействии, а также то, что вода реагирует на эмоции человека, то есть действительно является живой системой. При этом кристаллическая структура воды состоит из кластеров — большой группы молекул. Слова, например, подобные слову "дурак" уничтожают эти кластеры. Мало того, негативные фразы и слова формируют крупные кластеры или вообще их не создают, а положительные, красивые слова и фразы создают мелкие, напряженные кластеры. Ученые отметили, что более мелкие кластеры дольше хранят память воды. Если есть слишком большие промежутки между кластерами, другая информация может легко проникнуть в эти участки и разрушить их целостность, таким образом, стирая имеющуюся информацию. Напряженная плотная структура кластеров оптимальна для длительного сохранения информации. Вода в нашей лаборатории подвергалась различным видам воздействия, таким как музыка, подача изображения, электромагнитное излучение от телевизора, мысли одного человека или групп людей, молитвы, напечатанные и произнесенные слова. Полученные моими сотрудниками в ходе экспериментов выводы подтвердились исследованиями волновой генетики, когда российский учёный П.П. Гаряев обнаружил, что наследственная информация в ДНК записана по тому же принципу, который лежит в основе всякого языка. Экспериментально доказано, что молекула ДНК обладает памятью, которая может передаваться даже тому месту, где раньше находился образец ДНК. А живая клетка в своем генетическом коде содержит сведения обо всем организме. Оказалось, что и каждая молекула воды способна хранить в себе информацию обо всей нашей планетарной системе.

Важно отметить, что информационные свойства воды, по мнению ученых, имеют прямое отношение к штормам, ураганам, наводнениям и другим природным катаклизмам. Есть подозрение, что это реакция воды на общее загрязнение информационной среды планеты. Вода возвращает людям вложенную в нее информацию — негативное поведение населения, военные конфликты, отрицательные сведения, распространяемые кино, ТВ, радио. Информационное влияние водной среды — одно из самых серьезных воздействий на человека.

Результаты научных исследований превосходили все ожидания. Сотрудники части 10003 научились наделять заданными свойствами дистиллированную воду, нам удавалось составлять такие смеси жидких и пластичных образований, которые не могли быть получены общепринятым путём. Вода, которая приобрела у них статус живого и информационно насыщенного организма, выступала в качестве детектора лжи и банка данных. Окрыленные успехом мои подопечные стали работать над Программой увеличения продолжительности жизни людей до 150 лет!

Мощными союзниками в поддержке и развитии изысканий были военные госпитали, Институт авиационной и космической медицины, институты Российской Академии медицинских наук и, прежде всего Институт нормальной физиологии, а также Институт высшей нервной деятельности, Институт мозга и многие другие. Неплохую научно-методическую и лабораторную базу удалось создать в Институте нормальной физиологии, где под руководством выдающегося современного учёного с мировым именем академика К.В. Судакова проходили теоретические и экспериментальные исследования свойств воды в различных условиях и при различных воздействиях на нее. Результаты работ иначе как прорывными в научном и мировоззренческом планах назвать было нельзя. Технологии использования положительно заряженной воды использовались также для подготовки спецоператоров к тяжелой энергоинформационной работе, включая «астральные битвы», которые мы вынуждены были вести с различными противниками на протяжении всей нашей деятельности в составе Управления. Реабилитация сотрудников осуществлялась точно таким же способом. Бывали случаи, когда работать приходилось в таком напряжении, что оператор едва мог встать с кресла, а его состояние по показаниям приборов напоминало предынсультное.

Диагностика же по Фолю давала нам возможность оперативно осуществлять мониторинг физического состояния спецоператора в процессе его борьбы с экстрасенсами противника, обладающими способностями оказания мощного энергоинформационного воздействия на биообъекты. Параллельно, в интересах повышения достоверности оценок, анализ состояния работы органов и систем организма спецоператора производился с использованием метода Газоразрядной Визуализации (ГРВ), основанного на  ("высокочастотное фотографирование"). Газоразрядная Визуализация (ГРВ) — это компьютерная регистрация и анализ свечений, индуцированных объектами, в том числе биологическими, при стимуляции их электромагнитным полем с усилением в газовом разряде (прим. авт.). Несмотря на различные принципы, заложенные в комплексы Фоля и Газоразрядной визуализации, сходимость результатов их диагностики была очень высокой. Анализируя материалы с оценками состояния наших спецоператоров в процессе их боевой работы и дальнейшей реабилитации, мы пришли к выводу, что человек через свои жидкие среды (кровь, лимфа и др.) реагирует почти на все источники информации, воспринимаемой его органами чувств. В связи с этим у нас возникла идея посмотреть влияние на кровь человека музыки, кинофильмов, литературных произведений, полотен картин и так далее. С помощью ученых Санкт-Петербургской Военно-медицинской академии мы набрали группу добровольцев и провели опыты, которые полностью подтвердили наши догадки. Кровь реагировала на все и по-разному.

Во второй фазе экспериментов нам не нужно было спрашивать наших испытателей, какие кинофильмы они смотрели. Формула крови, взятая у них после сеанса, четко говорила, кто, и какой жанр фильма только что просмотрел. Интересно, что у нас получились результаты, сходные с результатами исследований Института психологии Российской академии наук и Московской консерватории по оценке влияния на нервную систему различных жанров музыкальных произведений. Причем наши результаты показывали однозначную зависимость, как физиологии, так и нервной системы человека от услышанного и увиденного. Материалы исследований были направлены в администрацию Президента РФ, Российскую академию наук и Совет Безопасности. Однако, они, вероятно, к сожалению, затерялись в бюрократических кабинетах этих ведомств. Что очень печально, поскольку это очень важный фактор национальной безопасности! Ведь какофония всего, что составляет современную массовую «культурку», продолжает обрушиваться на наших граждан, губя их, как духовно, так и физически. Не пора ли по-научному отнестись к оценке всей этой продукции на государственном уровне и дать дорогу истинной культуре, опустить шлагбаумы перед всем тем деструктивным и разрушающим, что мутным потоком льется на нас с экранов кино и ТВ?

 

Глава 12

Кадровая чехарда

Осенью 1991 года Моисеева на посту начальника Генерального штаба сменил генерал Лобов Владимир Николаевич. Его эрудиция, компетентность в вопросах военного строительства, научный методизм, незаурядный ум и проницательность были всем известны, причем не, только в военных кругах. С таким человеком работать было не только интересно, но и ответственно. Сразу после его назначения я попытался попасть к нему на доклад, подготовив целую речь и необходимые документы. Однако во время доклада я попал в казусную ситуацию. Выслушав меня минуты три, Лобов как-то незаметно вмешался в разговор, и дальше уже я слушал его блестящую лекцию по проблеме, которой занимался. Лобов вдохнул новую энергию во всю нашу работу, структурировав её и чётко обозначив основные направления поисков в условиях новой обстановки. В нём, мне нравилось всё: и манера говорить, и способность принимать оптимальные решения, чувство юмора, стремление постоянно учиться, несмотря на свои феноменальные познания, и нескрываемый интерес к тематике, которой занималась часть 10003.

Именно при Лобове я получил звание генерала и…зелёную форму вместо своей прежней — чёрной, морской. Узнав о присвоении генеральского чина, я быстро сшил себе в спецателье форму генерала морской авиации, но вдруг мне сообщают, что представляться начальнику Генерального штаба нужно в форме зелёного цвета. Деваться некуда, имея в своём распоряжении всего несколько часов, я побежал по этажам, раздевая по пути своих приятелей-генералов. С кого-то снял брюки, с кого-то сорочку и галстук, но тут возникла большая проблема с мундиром. Все, к кому я мог обратиться, были настоящими гренадёрами, и подобрать ладно сидящий на мне мундир так и не удалось. А тут ещё и время подгоняет: остались считанные минуты перед заходом в кабинет «шефа». В итоге «завернувшись» в мундир своего старинного приятеля Виктора Ерёмина, я стоял в приёмной, ощущая на себе иронические взгляды людей, ожидающих вызова начальника Генерального штаба.

Наконец меня и ещё четверых вновь испечённых генералов пригласили в огромный кабинет с торжественно накрытым столом. Все встали в шеренгу по стойке «смирно» и буквально «ели» глазами командира.

Тот дружелюбно, но сдержанно поочередно всех поздравил, и тут его взгляд остановился на мне. Он как-то сразу сбился, плечи его затряслись, а на глаза навернулись слёзы от еле сдерживаемого смеха и желания не подавать повода остальным, готовым взорваться дружным хохотом. Затем он заговорщически подмигнул остальным ребятам, слегка кивнув в мою сторону: «Мол, что же наш сверханалитик не смог сообразить, что придётся менять цвет мундира. Прямо в лужу сел!». Все дружно рассмеялись и по команде начальника стали усаживаться за стол…

К сожалению, через несколько месяцев Лобова отправили в запас, а пост начальника Генерального штаба занял генерал Самсонов Виктор Николаевич — очень организованный, сухой и жёсткий человек. Многие генералы говорили, что когда они подходили к кабинету Самсонова, то у них позвоночник буквально покрывался инеем. Однако я знал его и с другой стороны. Аппарат Самсонова возглавлял мой хороший знакомый — генерал-полковник Виктор Силуянов. С ним с первых же дней моей работы в Генеральном штабе у нас сложились дружеские отношения. Виктор много рассказал о новом начальнике, о том, что у него необыкновенная память и мощный аналитический дар, что он искренне болеет за дело и не способен на подлость и интриганство, что никогда не даст в обиду своих подчинённых. С такой вводной информацией я шёл на первый доклад к Виктору Николаевичу Самсонову. Он внимательно меня выслушал, задал несколько вопросов и окончил аудиенцию без каких-либо наставлений.

В процессе краткого доклада я так и не успел почувствовать его отношение, как к моим работам, так и к собственной персоне, но, прощаясь, в рукопожатии я неожиданно ощутил поддержку и доброжелательность. Однако прослужить с ним в 1992 году пришлось совсем не долго. Последовала очередная смена руководителя Генерального штаба. Теперь на эту должность был назначен генерал Виктор Петрович Дубынин. Однако и с Дубыниным совместная работа продолжалась всего несколько месяцев. Он к тому времени тяжело болел и, несмотря на героические усилия врачей, после ряда тяжёлых операций умер. Все были потрясены — что за наваждение преследовало обитателей кабинета и начальника Генерального штаба! Если накануне людей просто отправляли в отставку, то сейчас дело уже дошло до смерти. Так можно при всём нежелании поверить в мистику.

После смерти Дубынина кабинетом овладела мощная фигура Михаила Петровича Колесникова. Он был, в какой-то степени, посвящён в мои работы, но, поскольку целой картины себе не представлял, то относился к ним с большим скепсисом. Не дожидаясь моей очереди к представлению, он вызвал меня сам и, слегка кивнув в ответ на приветствие, объявил, что мне с моими «химиями» нужно служить в химических войсках, после чего предложил в недельный срок передислоцироваться в штаб войск химической защиты под начало моего друга генерала Петрова.

— Поработай со своим дружком, — напутствовал меня Колесников и тут он случайно обратил внимание на видеокассеты, которые я держал в руках.

Не то, чтобы любопытство, а, скорее всего, желание немного разрядить обстановку, подтолкнуло его на, как потом оказалось роковой для него шаг. Кивнув на небольшой пакет, который я сжимал в руке, он спросил:

— А это что?

— Фильмы о направлениях моих работ и основных результатах, — нарочито спокойно ответил я, сообразив, что Колесников попался.

— Длинные?

— Да нет: один — минут на семь, а другой — минут на двенадцать.

Произнося эти слова, я немного хитрил. Первый фильм был на пятнадцать минут, а второй на тридцать пять.

— Ладно. Поставь короткий, — ворчливо бросил Колесников, начинающий понимать, что контроль над событиями он по своей же воле начинает терять.

Этот мудрый и опытный человек обладал редчайшим чутьём обстановки, которое, по-видимому, не раз помогало ему в жизни. К тому же, он обладал прямо-таки собачьим обонянием. Мог по запаху определять настроение, и даже некоторые личные качества человека. Видимо, запахи у него были привязаны к образам. Если он чуял «не тот» запах, исходивший от человека, то даже не вставал при появлении в кабинете таких людей. Мы прошли в комнату отдыха и уселись за стол перед телевизором. Колесников закурил трубку, испуская приятный аромат какого-то незнакомого мне табака, и погрузился в сосредоточенное молчание. Просмотрев первый фильм, он кивком потребовал поставить второй. По окончании второго фильма он неторопливо подошел к серванту, достал оттуда мандарины и бутылку коньяка.

— Ну что, выпьем?

— Не откажусь.

— А ты ж не пьёшь, — улыбнулся Колесников.

— По такому случаю не грех нарушить и некоторые традиции, — отпарировал я.

— А по какому это случаю? — озорно сверкнув глазами, спросил генерал.

— По случаю принятия Вами решения о том, что я остаюсь в Генеральном штабе, и Вы будете нам покровительствовать.

— Придётся — усмехнулся он и вызвал своего помощника — офицера по особым поручениям полковника В.Морозова.

Дав ему распоряжение, пропускать меня к себе в любое время, без предварительной записи, Колесников стал подробно расспрашивать о последних днях жизни Дубынина. Он знал, что моя команда круглосуточно находилась около шефа, стараясь оказать ему посильную помощь, и была, в какой-то степени, участником бригады врачевателей высокопоставленного пациента. Все в Генеральном штабе знали, что болезнь зашла слишком далеко, но бросать этого замечательного человека в безвыходной ситуации никто не хотел.

По распоряжению Колесникова мы вдвое увеличили свой штат и начали интенсивную отработку своих методик подготовки военнослужащих. От желающих принять участие в этой интересной работе не было отбоя: академии, учебные центры, научно исследовательские институты, войсковые части, многие гражданские учебные и научные заведения. Одними из первых были лётчики и ракетчики. Так, например, начальник академии ракетных войск стратегического назначения выделил нам, освободив от других занятий, более семидесяти человек. Как-то в самый разгар занятий, проводимых во многих учреждениях, Колесников, внимательно отслеживающий ход и результаты работ, как-то сказал, что будущее мира будет принадлежать людям, обладающим высокой моралью, незаурядным умом, культурой и эрудицией. И чем ближе человек находится к Богу, тем дальше он стоит от конфликтов, войн и зла, приносимого завистью, стремлением к безудержной власти, наживе и другими пороками. В этих словах косвенно прозвучала оценка моей работы, и содержалось благословение на дальнейшие поиски в выбранном нами направлении. Оценивая сказанное, я был почти уверен, что начальник поощряет мои занятия трансцендентальной философией и попытки увязать её с миром, выстроенным научной логикой через чувственные ощущения.

В то время я уже завершил обобщение объёмного материала по философии космизма от индийских «Упанишад» и сочинений Платона до Л.Н.Толстого, русских и европейских космистов. Этот материал в виде учебного пособия использовался при подготовке к занятиям, а также был как-то подарен мной М.П.Колесникову. В связи с этим он, конечно же, знал ход моих размышлений и суть их основных мировоззренческих выводов, главный из которых сводился к следующему: сегодня наступил именно тот этап развития цивилизации, когда идеи гармонии и единства должны войти доминантами в сознание каждого человека и сформировать тот образ мышления, который можно назвать «космическим сознанием».  Такие идеи были честно доложены Колесникову в надежде на его образованность и терпимость к чужому мнению. Нельзя сказать, что он целиком и полностью разделил все выводы. Но я не торопил события, постепенно снабжая его соответствующей литературой.

В разработке философской теории я видел большую перспективу, поэтому начал верстать Программу работ по формированию новой картины мира, ведущую роль, в выполнении которой отводил Институту философии РАН и Институту государства и права РАН, который возглавлял академик Б. Топорнин — человек с высочайшей репутацией учёного передовых взглядов и необыкновенной эрудиции. Однако продолжить эти исследования я тогда не смог. Реалии жизни заставили существенно изменить все мои планы. Перевалил за экватор 1993 год. В стране назревали грозные события, уже горел Парламент. Правоохранительные органы «зашивались», разыскивая бандитов различных мастей, склады с оружием, наркотиков, вскрывая явки, тайники и перевалочные базы иностранных агентов, наводнивших нашу страну.

Учитывая эти реалии, Колесников приказал отложить основную работу и все силы бросить на помощь сотрудникам государственной безопасности и милиции. Координация взаимодействия была возложена на генерала Квашнина, занимавшего один из ведущих постов в Генеральном штабе, который отдавал дань способностям сотрудников моей части и высокой эффективности их работы. В итоге контрразведка и милиция по достоинству оценили помощь наших сотрудников, после чего даже прислали Колесникову благодарственные отзывы. Чуть позже в очень удачной обработке эти документы попали на страницы газеты «Московский Комсомолец», где я неожиданно для себя увидел истинный масштаб проделанной моим подразделением работы. Вот как отреагировал на нашу практическую работу корреспондент МК Михаил Ростовский:

«Новая реальность» Будни Российских секретных лабораторий

О том, что конец империи Романовых был в немалой степени связан с деятельностью экстрасенса-самородка Григория Распутна, знают все. Но о том, что в свои последние властные месяцы высшие сановники умирающей Советской империи благословили рождение программы, могущей стать, возможно, одним из самых крупных прорывов наших знаний о том, что принято называть сверхъестественным, до сих нор не подозревал почти никто.

Три года назад новый союзный премьер-министр Валентин Павлов … способствовал созданию целой закрытой научной структуры, которой было вменено в обязанность "изучать нетрадиционные биоинформационные явления".

Что за фасадом?

Если журналист обратится сегодня в Министерство обороны с вопросом, какая структура там занимается изучением аномальных явлений, то он наверняка получит ответ, схожий с тем, что получил МК по официальным каналам. Высокопоставленный сотрудник пресс-центра МО РФ сделал по просьбе "МК" 15 (!) телефонных звонков во все ключевые подразделения министерства. Было обнаружено, что один единственный офицер в штате одного из родов войск занимается исследованием одной области аномалии… чуть ли не в качестве хобби.

Если обратиться с этим вопросом в Академию наук, то там есть шанс напороться на серьезный ответ типа: "Мы здесь занимаемся серьезными вещами, а не мистикой".

Итак, внешне все выглядит как тишь, да гладь, да божья благодать. В реальности же дела обстоят почти с точностью до наоборот. Один из офисов руководителя научной программы МО по исследованию аномальных явлений в России, начальника управления министерства, генерал-майора, а также академика Российской академии естественных наук, имя которого, как и название его института, все еще является госсекретом, находится в комплексе зданий Генерального штаба на Арбатской площади. Там же… где и пресс-служба МО. Впрочем, корреспондента "МК" академик принимал в своем "открытом офисе" в одном элитарном районе Москвы. Рассказанные им вещи заставляют совсем по-другому взглянуть на мир.

Простая экстрасенсорика и экстрасенсы считаются уже пройденным этапом и уж совсем не ассоциируются с чем-то мистическим и непонятным. Мне привели даже упрощенное научное определение, описывающее эти процессы: "Сверхслабые энергетические взаимодействия на внутриатомном уровне". Самые современные приборы способны регистрировать энергетические излучения в 1O**-14-16 Джоуля. А излучения, которые есть абсолютно у всех живых организмов, составляют, по предположениям ученых, около 10 ** -20-22. Эти-то излучения у отдельных людей, умеющих лучше других владеть своим организмом, и выражаются в их необычных способностях.

Минобороны держит связь с мирозданием

Происходящее в комнате внешне очень напоминало заседание новомодной религиозной секты. Девять женщин одна за другой читали молитвы (правда, отменного литературного качества). Соответствующим было объяснение этого. Молитвы эти якобы не были сочинены ни этими женщинами, ни вообще кем-нибудь из человеческого рода, а были только что "спущены сверху".

Необычным было лишь место и состав участников действа. Помещение принадлежало секретному научному институту, принадлежавшему тогда военному ведомству. Представительницы прекрасного пола были его служащими. А внимательно слушавший их мужчина — тем самым начальником управления Министерства обороны РФ и академиком Российской академии естественных наук России. Академик изобрел то, чего по его словам, нет еще ни в одной другой стране мира, — методику обучения общению практически любою человека с "мировым информационным полем" менее чем за две недели.

Существуют разные уровни общения. Самый "примитивный" руку оператора "водят" по бумаге. При втором голос шумит прямо в голове. И, наконец, при третьем, самом высоком, — оператор воспринимает информацию на слух, при том, что голос способен слышать только он один. Для двух последних уровней требуется более длительное обучение.

Хочу сразу честно сказать, что только на основании увиденного и услышанного на сеансе работы академика с операторами делать выводы со 100!!! уверенностью нельзя. Частично это произошло по моей вине. Я был, видимо, в таком ошалении, что не задал многих очевидных вопросов.

Так, когда одна из операторов попросила меня представить себе своего знакомого, а потом точно описала его характер и даже рассказала о состоянии его здоровья, я не догадался спросить, может ли она назвать имя.

Частью информации, которую академик попросил операторов получить, стали стихи или проза о зиме. Хотя видеть, как девять прекрасных женщин, но все же определивших себя как "самых простых, из народа", выдают на твоих глазах литературу достаточно высокой пробы, — это было нечто!

Но, тем не менее, явно требуются более высокие доказательства. И, похоже, они есть. 5 ноября 1993 года первый заместитель министра внутренних дел РФ Егоров направил письмо начальнику Генштаба МО Михаилу Колесникову:…"Во время действия чрезвычайного положения в городе Москве в результате совместной работы с группой генерала Савина получено их полное подтверждение…" Далее, второй человек в МВД, курирующий борьбу с организованной преступностью в масштабе России, просит рассмотреть вопрос о "подготовке сотрудников министерства в указанной группе". Двумя днями раньше датировано письмо почти аналогичного содержания из Министерства безопасности (ныне Федеральная служба контрразведки) — В нем высокопоставленный сотрудник управления по борьбе с терроризмом в Москве (фамилия и адрес есть в редакции) сообщает, между прочим, что "в результате сотрудничества с группой генерала Савина была предотвращена попытка ввоза большой партии автоматического оружия на территорию РФ". И, наконец, третий документ, также подписанный высоким чином МВД, рассказывает об общих итогах работы группы во время московского ЧП. "Проведено 200 операций, разовых, продолжительных, в том числе с привлечением… Раскрыто 84 преступления, задержан 101 преступник…"

"Московский комсомолец" 21 июля 1994 г.

Мне часто задают вопрос: «Вот Вы говорите о том, что Ваша команда открыла природу феноменальных человеческих способностей, а что явилось исходной базой такого открытия? Что натолкнуло Вас на «Откровение, в результате которого появилась решающая гипотеза? Или это тайна за семью печатями?»

Сегодня я могу ответить на эти вопросы так: «На первых этапах нашей работы мы и не пытались что-либо открывать в области человеческих способностей. Тем более, что были хорошо осведомлены в безрезультативности научных поисков в этом направлении многими учеными разных стран мира. Когда нам была поставлена задача определения способов эффективного применения людей с экстраординарными способностями в военном деле, мы рассчитывали на использования готовых как отечественных, так и зарубежных методик. Однако все, что нам с помощью наших коллег их разных ведомств и институтов удалось изучить, нас не устраивало. Требования с нашей стороны были высокими, а людей, соответствующих этим требованиям мы не смогли обнаружить ни в своей стране, ни за рубежом.

Несмотря на то, что на нас давил авторитет ученых, кому задача выявления природы феноменальных способностей оказалась не по плечу, мы все же под настойчивым давлением Н.П.Бехтеревой взялись за эту неблагодарную, как нам казалось, работу.

Уйти от тривиальных направлений размышления и гипотез нам помог ряд материалов, из числа тех, которые мы внимательно анализировали.

Первая группа сведений касалась поисков американских ученых при составлении программ технологий достижения успеха, которые они готовили для студентов высших учебных заведений и курсов повышения квалификации. Больше всего нас заинтересовала схема Наполеона Хилла, которую я привожу без комментариев.

Наполеон Хилл: Десять факторов, образующих механизм мышления

От нашего внимания не ушли результаты опытов, проводимых американцами с мозгом А.Эйнштейна.

Мозг Эйнштейна после его смерти в апреле 1955 года через семь дней был извлечён и сохранён Томасом Харвеем, патологоанатомом, который выполнил аутопсию учёного. Харвей надеялся на то, что цитоархитектоника позволит получить полезную информацию. Через внутреннюю каротидную артерию он ввёл 10 % раствор формалина, и в дальнейшем хранил неповреждённый мозг в этом растворе. Харвей сфотографировал мозг под различными углами и затем разрезал его приблизительно на 240 блоков. Полученные сегменты он упаковал в коллоидную плёнку…

В 70 году невропатолог Люси Рорк-Адамс получила в дар от медика, который участвовал в аутопсии Эйнштейна, часть тканей головного мозга знаменитого ученого. Такой редкий научный материал был невероятно любопытен — Эйнштейн считался одним из самых гениальных мыслителей XX столетия и заглянуть к нему в голову ученым очень хотелось.

Мозг действительно оказался необычным — он весил гораздо меньше, чем средний мозг взрослого мужчины, плотность нейронов оказалась намного выше, а сосуды — в прекрасном состоянии. «Такое впечатление — объясняет Люси Рорк-Адамс — что он принадлежит не пенсионеру, а юноше».

"При изучении слайдов головного мозга Альберта Эйнштейна, мне стало очевидно, что структура мозга и строение клеток экстраординарно, — восхищена Люси Рорк-Адамс. — Ему было 76, когда он умер, но клетки головного мозга и нейроны не имеют признаков старения. Когда мы стареем, клетки нашего организма изменяются, включая нейроны, это заметно по особой пигментации. Его нейроны почти не окрашены, и я такого за свою научную карьеру ни разу не видела — точно его мозг принадлежит подростку".

В своих исследованиях Люси Рорк-Адамс выдвинула гипотезу, что у человека при напряженной интеллектуальной деятельности вне зависимости от его возраста начинают расти аксоны и дендриты, которые затем за счет синергетически процессов, происходящих в мозгу, упорядочиваются и сформировываются в новую систему обработки и передачи информации, что, по ее мнению, развивают способности человека. Эксперименты на подопытных животных подтвердили этот вывод, но продолжать исследования с людьми по каким-то причинам она не стала.

Мы не оставили выводы американской ученой без внимания и, привнеся свои идеи, с учетом материала Наполеона Хилла, создали свой путь познания тайн мозга, а потом и уникальный, до сих пор никем не превзойденный, курс раскрытия феноменальных способностей.

Впоследствии на книжных полках появилась литература, содержащая материалы со многими тестами и тренировочными упражнениями, предназначенными для тренировки мозговой деятельности. Многие находки авторов тоже пригодились в отработке методики и приведении ее к совершенному виду.

 

Глава 13

Закат и возрождение. «Феникс»

Последним начальником Генерального штаба, с которым мне удалось поработать, оказался Анатолий Квашнин, который одобрил мое предложение создать в его управлении интеллектуальный аналитический центр и первое время во многом опирался на его проработки. Однако потом по мере накопления опыта руководства Генштабом он всё реже пользовался нашими услугами тем более, что в качестве первого заместителя у него работал генерал-полковник Валерий Леонидович Манилов, интеллект которого затмевал работу некоторых научных институтов. Его карьера в центральном аппарате Минобороны началась ещё в семидесятые годы, и он за короткое время стал незаменимым аналитиком и спичрайтером министра обороны.

В то время я, уже предчувствовал скорый закат деятельности нашей части. Дело в том, что в своей работе мы постоянно отслеживали уровень результатов аналогичной деятельности наших постоянных оппонентов — американцев. Постепенно чаша весов начала медленно склоняться в нашу сторону, а к концу 90-х годов мы отчетливо поняли, что по самому уязвимому ранее для нас вопросу — подготовке и практическому использованию людей с неординарными способностями — мы оторвались от США весьма основательно. Наша школа подготовки подобных операторов оказалась на порядки эффективнее всех остальных в мире. Осознав это, я ждал ответной реакции со стороны США, так как понимал, что в этой сфере противоборства, секретов почти не бывает. Реакция, разумеется, последовала почти незамедлительно. Однако совсем не оттуда, откуда можно было бы предположить. Еще с 1999 года мы стали ощущать непонятный негативный прессинг со стороны окружения Квашнина. В какой-то степени я предполагал, что этот негатив, вызван появлением в нашем Управлении комплекса психотестирования, позволяющего выявлять непорядочных, равнодушных и некомпетентных руководителей и рядовых сотрудников. Структурные преобразования в Управлении тоже многим оказались не по вкусу, а кое-кому показались даже вредными, поскольку подрывали устои десятилетиями сложившейся громоздкой бюрократической системы чиновозвышения и властвования. Завершило кампанию борьбы с нашими научными прорывами убийство одного из руководителей научной лаборатории, добившейся выдающихся результатов в разработке новых методов борьбы с вероятным противником. Возможно, это было и совпадение, но уж слишком в «нужное» время произошла эта трагедия, которая могла бы сказаться на наших работах, если бы мы не предусмотрели дублирующих вариантов.

В результате как-то вечером начальник Генштаба позвонил мне и срывающимся от раздражения голосом спросил:

— Что творится у тебя в управлении?! Чем вы занимаетесь?! Ты, почему мне ничего не докладываешь?!

Признаюсь честно, что я был готов к таким вопросам, так как уже просчитал ситуацию заранее. Поэтому жёсткий тон меня не только не смутил, а даже, в какой-то степени, обрадовал. Я спокойно ответил, что понимаю, почему мне задаются подобные вопросы, но ответ на них лучше искать не по телефону или на ковре у него в кабинете, а придти самому в моё подразделение и увидеть всё своими собственными глазами.

Квашнин с моим предложением согласился.

На следующее утро я зашёл за ним, и мы последовали в расположение моего управления. Следы раздражения на лице начальника Генштаба оставались, однако ярости, мешающей адекватно оценивать обстановку, в его глазах уже не было. Войдя в коридор управления, вдоль которого располагались кабинеты сотрудников, большие холлы и служебные помещения, Квашнин опытным взглядом оценил идеальный порядок, ощутил флюиды творчества, инициативы и строгого военного уклада. Он увидел, что сегодня всё было, также как и всегда.

Никакого «шоу» ему не готовили. Царила привычная атмосфера: сотрудники были собранны, деловиты и спокойно, без смущения, выполняли свою работу, хоть многие из них так близко начальника Генерального штаба ещё не видели.

Он тоже почувствовал, что попал на «другую планету», населенную высокоорганизованными, умными и просветлёнными людьми. Более того, он вспомнил, что был сам причастен к этому сообществу не только как начальник, но и как единомышленник, соратник. Ведь многие начинания осуществлялись по его инициативе или при его благословении. В душе Квашнина появилась та теплота, которая не передаётся словами, но хорошо ощущается людьми, в чей адрес она направлена. Эта теплота оставалась при посещении всех кабинетов, в которые он заходил, где уверенность в себе, спокойствие и дружелюбная атмосфера, царившие среди обитателей служебных комнат, открывали сердце каждому, туда вошедшему. Я старался во время визита воздерживаться от комментариев, давая возможность сотрудникам самим проявить ум, компетентность и эрудицию.

Начальник это заметил и старался не отклоняться от негласно предложенной мной манеры общения с людьми. Незаметно пролетело отведенное для посещения время. Однако, привычно отмечая его ход, начальнику Генштаба уходить, почему-то явно не хотелось. Наконец, он предложил пройти в мой кабинет и подвести итог нашей работы. Мы получили самую высокую оценку. Попрощавшись с сотрудниками управления и сфотографировавшись с ними на память, Квашнин увлёк меня за собой и, заведя в свой кабинет, тут же позвонил начальнику управления кадров Генерального штаба с указанием представить ему на следующий же день документы к награждению медалями за особые заслуги некоторых моих сотрудников. Затем он щедро наделил меня памятными знаками и вымпелами с его подписью с наказом незамедлительно вручить их офицерам и служащим на общем построении.

Что стало, с клеветниками я не знаю, да, признаться, это меня не очень-то и волновало. Однако я понял: «Мы стали кому-то опасны, и нужно ждать очередного подвоха». Интриг я не боялся, но меня всё чаще посещала мысль о том, что эти люди лягут костьми, но не дадут реализовать задуманного. Вскоре последовала очередная напасть — начальник Генерального штаба подписал приказ о проверке деятельности моего управления, а комиссию возглавил один из его заместителей. Кого только не включили в эту комиссию! И инженеров, и вооруженцев, и кадровиков, и офицеров из оперативного управления, и тех, кто формирует штатное расписание. В общем, не было только разве, что представителей продовольственной службы и православной церкви.

Хотя необходимо признать, что все без исключения члены комиссии оказались людьми честными и негласное указание заговорщиков об организации полнейшей обструкции наших работ и управления в целом выполнять не стали. Акт получился объективным, деловитым и оптимистичным по отношению к нашей работе. Заместитель начальника Генерального штаба ознакомил меня с актом, дал расписаться, расписался сам, а затем, пряча глаза, показал свою записку, в которой было написано, что мы занимаемся неизвестно чем и наш коллектив нужно, более чем в два раза сократить, наделив его непонятными, на мой взгляд, функциями. Этот крик души команды злопыхателей в очередной раз показал их несостоятельность, политическую и аналитическую бездарность, однако эта злополучная записка все же легла на стол Квашнину вместе с актом комиссии. Мы с его заместителем присутствовали при прочтении им обоих противоречащих друг другу документов, в каждом из которых была уже «забита» утверждающая подпись начальника Генерального штаба. Сначала это меня даже позабавило. Было интересно, как он вывернется из дурацкого положения, в которое сам же себя и загнал, так как, безусловно, был в курсе всех дел. Однако начальник Генерального штаба, ничуть не смущаясь, утвердил … оба документа. Наверное, он понял, что затея «заговорщиков» не удалась, но, чтобы они отстали от него хотя бы на время, подписал эту, уже никому не нужную, бумажку. Главное, что основной документ — Акт комиссии был им утверждён.

Но, все же, предчувствуя нависшую угрозу прекращения работ, я начал сворачивать программу всех наших исследований. Некоторые наработки я отдал в другие подразделения Минобороны где, кстати, они получили неплохое развитие, кое-что «заморозил» до лучших времён, а часть работ стал вести самостоятельно совместно с моими, наиболее преданными делу, соратниками. Приход на должность начальника Генерального штаба генерала Балуевского подтвердил мои предположения и формально затвердил статус-кво: в конце 2004 года вышел указ Президента о ликвидации моего Управления».

На этом захватывающий рассказ Алексея Юрьевича о самой таинственной военной части Российской армии закончился. С декабря 2004 года войсковая часть 10003 прекратила свое существование, однако у читателя, безусловно, должен появиться вопрос: «А что же стало с теми разработками и методиками в области феноменологии человека, которые вывели нашу страну в мировые лидеры и составили основу системы раскрытия высочайших интеллектуальных ресурсов человеческого мозга?»

Я неоднократно пытался задавать его А.Ю. Савину, но тот всегда отмалчивался и что-то постоянно писал в своем блокнотике. И все же, два года спустя, мне удалось его разговорить:

«Конечно, мы понимали, что выполненная нами работа имеет важное, даже историческое значение, и было действительно немного досадно от того, что все вдруг остановилось. Однако, поразмыслив, я пришел к выводу, что судьба нам подарила возможность, не отвлекаясь на штабные дела, продолжить свои исследования в более широких масштабах и на более высоком уровне. Ведь круг военных вопросов гораздо уже всего того, что составляет наше бытие во всех его проявлениях. С уходом из Вооруженных Сил я стал более доступен людям, желающим принять участие в наших работах, а также освободился от множества условностей и заданий, отвлекающих как меня, так и моих сподвижников от развития методики и ее научного и философского базиса.

Кроме того, свобода общения дала мне возможность взаимодействия со своими зарубежными коллегами, которые, безусловно, интересовались нашими наработками и практическими результатами. Начались встречи с учеными из Соединенных Штатов Америки, в процессе которых сформировались подходы к проведению совместных исследований по широкому кругу проблем, связанных с интеллектуальными ресурсами мозга человека. Нас достойно приняли в Европейской академии естественных наук, в которой мы создали свое научное подразделение. Оживился к нам интерес со стороны средств массовой информации, как России, так и зарубежных стран.

В итоге после двухгодичного осмысливания своего интересного дела, которому я посвятил самые плодотворные годы своей деятельности в Вооруженных Силах, и систематизации своих научных записок и дневников я пришел к выводу, что в очередной раз судьба оказалась благосклонной как ко мне, так и моим единомышленникам. Перед нами открылась безграничная возможность не только популяризации своих мировоззренческих идей и проектов, но и проведения разнообразных исследований, создания целой системы обучения людей разных возрастов, профессий, национальностей и конфессиональных предпочтений, раскрытия в них не только феноменальных качеств, но и великой силы доброты, всепонимания и благотворного влияния на судьбы других людей.

Мы увидели, что годы напряженной работы по формированию совершенно новой системы миропонимания, позволившей раскрыть тайну человеческого интеллекта, самоотверженный поиск путей решения тяжелейших научных и практических задач, постоянное общение с талантливыми учеными нашей страны, мощный духовно-интеллектуальный задел дали такие плоды, которые невозможно осмыслить в суете бренных дел. Может быть, поэтому мне и понадобилась продолжительная двухгодичная пауза, чтобы в неспешной тщательной логике содеянного оценить то невероятное, которое предстало перед нами в результате наших дерзаний. Мы превзошли себя, раскрывая природу способностей человека, ощутили потрясающую картину духовного мира, управляющего всем в огромном вселенском Мироздании, почувствовали неразрывную связь с тем Запредельным, которое волновало умы самых ярких мыслителей нашей цивилизации многих веков и народов.

Я и мои соратники были потрясены таким выводом, и теперь будущее вырисовывалось нам совершенно в ином свете.

Нам следовало так развернуть нашу деятельность, чтобы наши выводы не остались витать в воспоминаниях, а привели бы к осмысленной системе работ, позволяющих раскрыть то, что еще не было нами раскрыто. И развить те вопросы, которые имели бы перспективу в общих наших стратегических концептуальных построениях.

В результате к настоящему дню сложилось следующее:

1. Сформировалась команда единомышленников, в которую вошли ученые, деятели искусств, политики, преподаватели ВУЗ-ов и средних учебных заведений, а также представители других профессий. По сравнению с сотрудниками в/ч 10003 состав нашего круга не только заметно расширился, но и помолодел, что позволяет рассчитывать на продолжительное их участие в наших программах.

2. Четко определились направления нашей деятельности. К числу основных можно отнести:

— преподавание в высших учебных заведениях, на курсах MBА и Российского общественно-политического центра. В программу включено обучение по нашей методике раскрытия феноменальных способностей, которое пользуется большим спросом. С 2012 года мы начнем обучение по программам элитной подготовки, основы которых были заложены в войсковой части 10003 еще в начале 90-х годов.

«Технология обучения» включает:

— Отбор на комплексе компьютерного психоанализа, определение профессиональных и моральных качеств кандидатов, оценку способности к обучению и восприятию разноплановой информации.

— Определение их интеллектуальной и физической кондиции.

— Изучение следующих дисциплин:

● Основные принципы государственного управления.

● Теория и психология власти.

● Политическая психология.

● Мастер управления.

● Теория принятия решений.

● Теория прогнозирования.

● Системный анализ (в том числе теория игр, исследование операций, теория вероятностей и др.).

● Моделирование ситуаций, деловые игры.

● Эвристика (правила, стратегии, методы и приёмы, повышающие эффективность оценок и решений), эвристическое программирование.

● Информационные потоки, сети.

● Логика, комбинаторика.

● Психология и технология достижения успеха.

● Технология раскрытия интеллектуальных ресурсов человека (практикум).

● Экономика знаний.

● Иностранные языки.

● Суперпамять.

● Скорочтение.

● Быстрый счёт в уме.

● Риторика.

● Мировая культура.

● История философии, философское наследие русских мыслителей.

● Социология.

● Экономика (экономические теории, новая экономика).

● Геополитика.

● Религиоведение.

● Филология и лингвистика.

● Право (история права, типы правовых систем, римское право).

Я бы хотел немного подробнее остановиться на комплексе дистанционного компьютерного тестирования личных качеств человека, который мы намерены применять при отборе кандидатов в группы элитного обучения. Этот комплекс представляет собой человеко-машинную систему, способную с заданной степенью внедряться в личность объекта изучения. Его разработка началась еще в начале 2000-х годов, когда я служил в Генеральном штабе. Его появление не вызвало особого энтузиазма у руководства минобороны и мы использовали его в отдельных случаях, проявляя зачастую скорее собственную инициативу, чем удовлетворяя запросы кадровых органов. К настоящему времени усилиями блестящих отечественных ученых, таких как А.Ануашвили, Ю.Лапкаев и других, комплекс был доведен до совершенного состояния. Теперь он вводится нами в эксплуатацию в расчете не только на собственные потребности, но и на спрос со стороны внешних организаций.

Следует отметить, что данный комплекс не имеет ни отечественных, ни зарубежных аналогов. Он позволяет дистанционно (скрытно) проводить разносторонний анализ личности по фотоизображению, почерку и росписи. Исключение анализируемого объекта из процедуры оценки его сущностных параметров позволяет избавиться от искажений реальной картины, вносимых при личном тестировании, а также выполнять анализ, не ставя объект в известность, что очень важно при выявлении предателей, ненадежных сотрудников, лиц, склонных к вербовке и т. д.

Важным достоинством метода является возможность по косвенным показателям определения состояния здоровья (в общем виде) анализируемого объекта и его предрасположенности к различным системным заболеваниям.

Практика показывает, что хорошо подготовленный и опытный оператор комплекса тестирования способен выявить не только такие личные качества, как трудоспособность, честность, склад ума и темперамента, способность ориентироваться в сложной обстановке, неподкупность, наличие или отсутствие пороков (и каких в частности) и т. д., но и определить доминантные направления в мысленных установках исследуемого человека, основную мотивацию его поступков, симпатии и антипатии к определенным людям, социальным средам, общественным явлениям и укладам.

Этот комплекс способен также к проведению психоанализа по электроэнцефалограммам, и электрокардиограммам объектов исследований.

В качестве дополнительной функции в данном комплексе реализованы методы психокоррекции пациентов, перенесших стрессовые нагрузки, имеющих тяжелые заболевания, несущих большую психологическую нагрузку в своей профессиональной деятельности. По данным исследований, настоящий комплекс совместим с большинством методов оздоровления и омолаживания организма.

В число задач, решаемых с использованием комплекса, могут войти:

● подготовка аналитических материалов по личностным качествам людей с заданной глубиной внедрения в сущность анализируемого объекта;

● разработка материалов с психоанализом и предложений к предстоящим встречам, переговорам, «круглым столам», интервью. Выдача рекомендаций по «психологическому захвату» аудитории и партнеров по переговорам;

● сопровождение переговорных процессов с оперативным «сканированием» участников переговоров;

● разработка базы данных по результатам углубленного скрытого психологического тестирования зарубежных государственных, политических, экономических, военных, религиозных и др. лидеров;

● проведение прогнозных исследований по оценке развития или деградации личности;

● мониторинг кадрового состава администраций федерального и регионального уровней, оценка лояльности сотрудников по отношению к руководству страны и регионов, проводимой государством внутренней и внешней политике, государственному стратегическому курсу;

● вскрытие лиц, наносящих ущерб государственной политике и представляющих угрозу лидерам страны;

● разработка рекомендаций по оптимизации кадровой расстановки сотрудников с учетом их профессиональных и личных качеств;

● профилактическая и лечебная психокоррекция после перенесенных психических нагрузок, заболеваний, физического напряжения, энергоинформационных воздействий;

● повышение порога устойчивости к преднамеренным попыткам оказания психовоздействия на лидеров страны;

● осуществление приборной психодиагностики руководства страны с выдачей, при необходимости, рекомендаций специалистам о необходимости проведения оздоровительных мероприятий.

Основные параметры психологического портрета личности, подлежащие анализу с использованием комплекса

I. Исходные данные, необходимые для анализа личности:

● фото (видео) изображение;

● образец почерка или росписи.

Каждый из параметров дает возможность получения необходимых результатов психологического анализа с использованием комплекса. Совокупность исходных данных практического прироста в достоверности оценок не дает.

II. Направленность личности, ее нравственно-психологические и деловые качества:

1. Критерии общей направленности личности:

● целеустремленность;

● принципиальность;

● правдивость;

● стабильность в настроении;

● скромность;

● конфликтность;

● воспитанность;

● справедливость;

● коллективизм;

● стремление к удовольствиям.

2. Деловые качества:

● работоспособность;

● качество работы (тщательность и точность выполнения);

● сотрудничество (способность и готовность работать с другими);

● умственная реакция (способность усваивать новое, ориентироваться в непривычных ситуациях);

● дисциплина труда;

● аналитическая способность;

● способность генерировать идеи;

● планирование и организация;

● глубина профессиональных знаний;

● адаптация;

● выдержка;

● наблюдательность;

● инициатива;

● надежность.

3. Интеллектуальный уровень личности:

● склад ума (методический, практический, аналитический и др.);

● общий культурный уровень;

● умение логично, ясно излагать мысли, культура речи;

● умение анализировать многоплановые сведения;

● качества мышления (оперативность мышления; рассудительность; глубина мышления);

● память;

● остроумие;

● широта взглядов;

● объективность суждений.

III. Отношение к людям:

● характер отношения к окружающим (склонность идеализировать или критиковать людей; интерес или безразличие к людям; предпочтение людей, равных или неравных по служебному положению или интеллектуальным данным; склонность властвовать или подчиняться);

● формы отношения к людям вообще — вежливость, грубость, откровенность, искренность, дипломатичность, льстивость;

● формы отношения к членам своего коллектива — дружелюбное, формальное, пренебрежительное;

● степень утонченности и сознательности доминирования и подчинения — раболепство, страх, угроза, внушение, авторитет;

● откровенность.

IV. Отношение к труду:

● наличие потребности в труде (трудолюбив или ленив; какой вид труда предпочитает и каким занимается);

● ритм работы (регулярный, равномерный, с порывами);

● отношение к работе;

● степень сознательности по отношению к труду.

V. Эмоциональная сфера:

1. Темперамент и настроение:

● степень чувствительности к приятному и неприятному;

● степень нервной возбудимости (раздражительность; способность переживать гнев, страх, опасность; способность рисковать собой и своим благополучием);

● преобладающее настроение (скука, грусть, тоска, недовольство, чувство бодрости, веселость и др.);

● изменчивость настроения;

● отсутствие тщеславия, эгоистичности, обидчивости;

● способность увлекать других своими чувствами, желаниями.

2. Чувства:

● этические (чувство долга, справедливость, тактичность, добросовестность, честность);

● эстетические (чувство красоты, гармонии, тонкость художественного вкуса, чувство симметрии, чувство возвышенного).

VI. Личные качества, облегчающие манипулирование:

● тщеславие;

● зазнайство, острая негативная реакция на критику;

● жадность;

● зависть;

● грубость, невоздержанность в эмоциях, вспыльчивость, гневность;

● неумение признавать свои ошибки;

● льстивость и подхалимаж;

● злопамятность;

● ревниво следит за отношением к себе первых лиц;

● любит чужие идеи выдавать за свои;

● способность «договориться» со своей совестью;

● низкий уровень культуры и эрудиции;

● неразвитость чувства юмора;

● избирательно необязателен — чем выше чин партнера, тем тверже слово;

● быстро забывает добро по отношению к себе;

● способен к предательству людей, в том числе из ближайшего окружения;

● способен на мелкое интриганство;

● не умеет работать в команде;

● страх перед спецорганами, вызванный неблаговидными поступками;

● страх потерять занимаемую должность.

VII. Воля и ее проявления:

● уравновешенность;

● самообладание;

● сдержанность;

● умение подавлять свои чувства или их внешнее выражение.

VIII. Отношение к материальным благам:

● стремление или равнодушие к материальному благополучию, интенсивность и характер (корыстолюбие, алчность, скупость, бережливость, расчетливость, расточительство);

● отношение к деньгам (цель или средство);

● отношение к вещам.

IX. Отношение к нравственности:

● критерии собственных и чужих нравственных поступков;

● признание морали;

● совесть;

● патриотизм;

● принципиальность в вопросах чести;

● порядочность и честность;

● уровень нравственного сознания.

Наряду с использованием комплекса в подготовке своего кадрового резерва мы, конечно же, предполагаем, что разработанные нами программы обучения должны распространяться и в высших учебных заведениях. Опыт взаимодействия с Московским гуманитарным университетом, Институтом экономических стратегий и другими учебными и научными организациями показывает перспективность наших подходов и образовательных концепций.

Следует отметить, что этот курс мы готовим не только для лучших студентов институтов, академий и университетов. Мы считаем, что наша правящая элита федерального и регионального уровней должна соответствовать тем задачам, которые она должна решать, и должностям, которые она занимает. Нами продумана идеология системы европейской сертификации такой системы обучения на базе Института экономических стратегий. По нашему замыслу обучение и развитие людей, от которых зависит судьба нашего государства, должны быть не только постоянными. Но и контролируемыми. Кроме того — высокий профессионализм — это не менее важный элемент борьбы с коррупцией, чем все остальные.

В ближайшие два года мы планируем создать международный образовательный центр, в который будем приглашать для обучения выпускником наиболее престижных высших учебных заведений зарубежных стран. На наш взгляд, такой формат послужит не только делу укрепления взаимопонимания между представителями разных народов, но и распространению передовых идей общепланетарного мышления, способствующих развитию общедуховных ценностей и идеалов.

— развитие мировоззренческой базы. Предпосылки к формированию нового научного направления — Ноокосмологии были заложены в нашем управлении еще в 1992 году. Однако по ряду причин Ноокосмология до сих пор не приобрела своего научного статуса, хоть научная общественность уже не только ссылается на этот термин, но и широко его использует в научных трудах, популярной литературе, при проведении занятий.

Сегодня нами сформулированы направления проведения исследовательских работ, которые бы позволили наполнить научным содержанием аксиоматические допущения Ноокосмологии.

Нам видится, что научный проект примет международный характер, и даже выполнены предварительные прикидки его структуры:

Международный (виртуальный) институт Ноокосмологии (МИН)

Направления исследований:

Отделение философии Ноокосмологии

● Методы научного познания, логика, методология.

● Идеалы и нормы научного познания.

● Истина, ценности; пути поиска истины.

● Философские основания науки; строение и динамика научного знания.

● Вненаучные методы познания.

● Познание как предмет философского анализа, структура знания.

● Ноокосмология и познание. Научная картина мира с позиций Ноокосмологии.

● Цель и смысл существования человека, земной цивилизации, Вселенной, высших разумных начал.

● Разработка концепции человека как элемента мироздания, участника земных и космических процессов. Слияние человеческого разума с Разумом космическим.

● Формирование единых научных концепций и положений, конструктивных парадигм и открытие законов об окружающем мире и месте человека в нем. Антропокосмическое понимание человека.

Отделение истории Ноокосмологии

● Трансформация взглядов человечества на возможность познания действительно сущего.

● Историческая философская мысль об абсолютном познании и абсолютной реальности.

● Трансцендентный мир. Эволюция взглядов.

● История космизма.

● Историческая предопределенность появления Ноокосмологии.

● Научные критерии предвидения.

● Методы прогнозирования.

● Взаимосвязь и иерархия глобальных проблем.

● Историческое значение Ноокосмологии, как науки ХХI века, нового мышления и образа жизни.

Отделение космического сознания, нравственности и морали

● Природа сознания; структура и формы самосознания.

● Анализ космологических взглядов, знаний и опыта человечества в области развития его духовности.

● Ноокосмология — сила, дающая человеческому развитию его безусловное содержание.

● Космическое сознание.

● Исследования проблем талантливости и гениальности, взаимосвязи духовности и интеллекта.

● Содержание информации в Космосе, нужность, формы накопления.

● Пути приобщения человечества к космическому братству, его доступа к абсолютным познаниям.

Структурные подразделения МИН:

1. Отделение новых знаний.

2. Отделение гармоничного развития человека.

3. Отделение новых форм обучения и образования.

4. Отделение космического сознания, нравственности и морали.

5. Отделение философии Ноокосмологии.

6. Отделение истории Ноокосмологии

7. Отделение политического и экономического анализа.

8. Отделение прогнозов.

9. Отделение международных связей.

10. Отделение новых проектов.

11. Институт миссионеров.

12. Виртуальная Интернет-страна «Ноокосмология» (со своей конституцией, законами, парламентом и т. д. — охватывает весь мир).

У этого проекта есть своя история. В середине 90-х годов прошлого столетия ко мне обратились голландские ученые и меценаты с предложением создать в нашей стране («стране развивающейся демократии», по их оценкам). Мы подготовили ряд документов, расписали замысел проекта, который назвали «Сайентифик». Предполагалось, что этот проект будет содержать научную, образовательную, воспитательную и здравоохранительную составляющие.

Нас поддержало правительство Московской области, мы уже начали подбирать место дислокации комплекса зданий под центр, но дефолт нарушил наши планы, и разозленные голландцы прервали с нами контакты и отправились в Австралию, где, как они посчитали, все гораздо спокойнее и предсказуемее.

Теперь же мы считаем, что для выполнения исследований не понадобятся какие-то площадки, кроме нашего офиса (для обсуждения возникающих вопросов), и работу можно выполнять, используя сеть Интернет и создавая виртуальные коллективы ученых. Принимая во внимание большой энтузиазм отечественных и зарубежных исследователей к данной тематике, мы не планируем искать способы финансирования работ. Зарубежные коллеги в этом нас поддерживают однозначно.

— выполняя работы, связанные как с большим риском для жизни, так и с исследованием проблем трансцендентного мира, мы невольно выходили на вопросы смерти и бессмертия. Часть этих вопросов нам даже удалось уяснить в институте им. Сербского. Однако эта тема оставалась открытой. Поэтому в круг наших интересов вошли программы смерти и бессмертия, а также долголетия и антистарения. Мы уже подготовили необходимую лабораторную базу, подобрали коллектив высококвалифицированных специалистов и оборудовали офисные помещения. Думается, что в ближайшем времени удастся решить вопрос финансирования, и мы будем активно стартовать.

Наверное, нет смысла перечислять далее все пути, по которым мы начали свое движение и которые вдохновили к сотрудничеству с нами многих людей, не равнодушных к новому, умеющих талант превращать будни в праздничные открытия, способных осуществлять поиск неординарного, видеть будущее не в серых красках мрачных обывательских прогнозов, а в виде Олимпа, который будет создан именно ими, по их замыслам и делам.

Уильям Блейк писал, что такие люди способны:

Немного опережая события, я скажу, что большая часть нашей общественной, учебной и научной работы будет проходить под эгидой научно-исторического «Рыцарского ордена «Феникс»». Эту идею мне подсказал настоятель одного из православных монастырей. Он же помог мне сформировать и замысел, который я представляю на картинке.

Формирование единой платформы, способной объединить разные по своему содержанию работы, гораздо облегчит управление всеми нашими инициативами, тем более что несколько необычная для нашей страны форма объединения единомышленников, идей и тем уже привлекла к нашему Ордену искренне-доброе внимание со стороны людей различных профессий и положения в обществе.

Кроме того, мы уже успели связаться с президентом Международного Союза рыцарских орденов и получить приглашение к взаимодействию и дружеским контактам.

Понимая, что западные рыцарские ордена имеют вековые традиции, авторитет и высокий административный ресурс, который не растрачен и в настоящее время, мы будем готовиться к выполнению и некоторой миссионерской миссии в интересах нашей России. В первую очередь это касается распространения наших мировоззренческих идей, методов и научных концепций. Я уверен, что нашими усилиями в Европу и мир в целом вольются оздоравливающие потоки «свежей крови» в виде духовно-нравственных инициатив Космического Сознания, и мы достойно представим нашу великую страну в любом государстве.

Так что постановка темы «Феникс» не только скомпенсирует урон, нанесенный стране в области психосферы в связи с расформированием войсковой части 10003, но и вновь выводит российские прорывные достижения в раскрытии интеллекта на передовые позиции во всем мире».

Структура замысла Рыцарского Ордена «Феникс»

Во время одной из недавних встреч с генералом А. Савиным я не удержался от вопроса: «Алексей Юрьевич, Вы очень хорошо осведомлены о работах в области психотроники, ведущихся за рубежом. Существует ли на Ваш взгляд реальная угроза выхода этих работ из лабораторий в практическое русло, на поля невидимых сражений за обладание умами людей? Не возникнут ли дополнительные угрозы для безопасности нашей страны в связи с созданием, так называемого, «Психотронного оружия?» Как Вы относитесь к тому, что в нашей стране появилось множество различных кружков, «школ», семинаров и тому подобное в рамках тем по биоэнергетике, энергоинформационного целительства, ясновидения, предсказания и др.?»

Генерал чуть усмехнулся, но отнекиваться от заданных вопросов не стал. Он понимал, что вопросы, заданные мной, носят далеко не праздный характер и что они волнуют не только меня: «Многие технологии информационного воздействия уже вышли из стен лабораторий. Возможности науки и техники уже сегодня позволяют создавать средства и методы деструктивного информационного воздействия на системы управления живыми организмами. В связи с этим возникла большая социальная опасность применения технологий искусственного изменения поведенческих реакций человека, ограничения свободы его волеизъявления, а также воздействия на состояние здоровья человека, групп людей и в целом населения. Причем степень этой опасности возросла до чрезвычайных масштабов, так как многие из приемов информационного воздействия до такой степени стали доступными для малоподготовленных людей, что даже небольшие группы агрессивно настроенных людей, читай террористов, вполне в состоянии нанести ущерб как здоровью человека, так и его психическому состоянию.

В обществе нарастает психологическая напряженность в связи с предполагаемым использованием некоторыми государственными организациями, корпоративными группами и отдельными людьми средств специального воздействия на психику человека и поведение людей. Об этом свидетельствует большое количество обращений граждан и общественных организаций в различные государственные инстанции с просьбами о проверке таких фактов и защиты населения от нового вида воздействий на их психику и соматическое здоровье.

Сегодня не существует достаточных гарантий защиты человека от угроз, связанных с неосознаваемыми информационными воздействиями, включая: искусственное привитие ему синдрома зависимости; разработку, создание и применение специальных средств; манипуляцию общественным сознанием с использованием специальных средств воздействия; деструктивное воздействие на психику человека природных комплексов, антропогенных зон, генераторов физических полей и излучений.

Сейчас проблема обеспечения психофизиологической безопасности чрезвычайно актуальна для России и мирового сообщества в целом. Она непосредственно связана с вопросами национальной безопасности. Так, например, в США с 40-х годов интенсивно ведутся разработки методов и средств специального воздействия на психику. С 70-х годов исследовательские программы проводят в лучших лабораториях университетов всего мира: США, Германия, Австрия, Франция, Италия, Япония, Израиль, Китай и др. В опубликованных в США результатах исследований авторитетной комиссии Американского Физического общества за 1993 год делается вывод, что подобные системы вооружений (Psychophysikal Arms System) могут эффективно использоваться для решения обширного круга военных задач. Они могут быть использованы для создания принципиально новых средств и методов ведения войны, в том числе для создания стратегического оружия нового вида.

Эти факты свидетельствуют о необходимости как создания соответствующей государственной структуры, так и разработки национального законодательства, направленных на защиту психики и физиологии человека от неосознаваемых деструктивных информационных воздействий.

Эти мероприятия должны быть направлены на обеспечение прав лиц, находящихся на территории Российской Федерации, на защиту своего здоровья от неосознаваемого деструктивного информационного воздействия; защиту национальных духовных ценностей, норм морали и общественной нравственности; предотвращение манипулирования массовым сознанием.

Концепция психофизиологической безопасности должна базироваться на следующих основных положениях:

1. Любой человек, находящийся на территории Российской Федерации должен быть защищен от неосознаваемых деструктивных информационных воздействий на его психику и навязыванию ему не желаемой информации и информационной услуги.

2. Обеспечение психофизиологической безопасности является одной из важнейших задач государства, поэтому устанавливаются государственные гарантии защиты человека от неосознаваемых деструктивных информационных воздействий.

3. Для реализации государственных гарантий должна быть разработана государственная политика и создана государственная система. Должны быть определены основные направления государственной политики, а также структура, состав, силы и средства государственной системы обеспечения психофизиологической безопасности.

4. Средства, используемые государственной системой, должны обеспечить достаточный уровень защиты от неосознаваемых деструктивных информационных воздействий. Должны быть предусмотрены такие механизмы государственного регулирования, как: обязательное лицензирование деятельности, связанной с применением неосознаваемого и комплексного информационного воздействия, обязательная сертификация средств и методов такого воздействия, экспертиза неосознаваемых информационных воздействий на предмет соответствия специальным стандартам безопасности, контроль обеспечения психофизиологической безопасности.

5. Важнейшей обязанностью государства в сфере обеспечения психофизиологической безопасности является информирование граждан, организаций, органов государственной власти и органов местного самоуправления о наличии источников угроз психофизиологической безопасности и мерах, принимаемых для их нейтрализации, а также организация обучения людей методам защиты от неосознаваемых информационных воздействий на их психику.

6. Существуют исключительные случаи, когда применение неосознаваемых информационных воздействий оправдано (например, в медицинских и научных целях, в условиях чрезвычайных ситуаций и др.). Необходимо установить исчерпывающий перечень таких случаев и условия, в которых они могут иметь место.

7. Учитывая обеспокоенность общества по поводу бесконтрольного применения неосознаваемых информационных воздействий на психику людей и в целях более эффективного контроля обеспечения психофизиологической безопасности, наряду с государственным контролем необходим гражданский контроль.

8. Особенность неосознаваемых деструктивных информационных воздействий состоит в том, что они могут быть выявлены только в результате специальной (психоэкологической) экспертизы. Для выявления опасности и установления ее должны разрабатываться и использоваться специальные (психоэкологические) стандарты. Психоэкологическая экспертиза должна быть доступна любому человеку. Поэтому такая экспертиза должна проводиться в заявительном порядке (по заявлению лица, подвергшегося воздействию, или лица, действующего в его интересах), а также по поручению органов государственной системы обеспечения психофизиологической безопасности в порядке контроля.

9. Для координации деятельности органов, входящих в государственную систему обеспечения психофизиологической безопасности, и реализации отдельных направлений государственной политики в данной области Федерации должен быть создан специальный уполномоченный орган.

Основными принципами обеспечения безопасности в области психосферы должны быть следующие:

— законность (соблюдение норм Конституции Российской Федерации и законодательства Российской Федерации, норм международного права при осуществлении деятельности по обеспечению информационно-психологической безопасности);

— государственный и гражданский контроль за созданием и использованием специальных средств дистанционного воздействия на психику и физиологию человека;

— государственная монополия на разработку и использование средств и методов неосознаваемого психофизиологического воздействия;

— сочетание централизованного управления силами и средствами обеспечения психофизиологической безопасности с передачей в соответствии с федеральным устройством России части полномочий в этой области органам государственной власти субъектов Российской Федерации и органам местного самоуправления;

— обязательность лицензирования деятельности, связанной с разработкой, производством, распространением и применением средств и методов неосознаваемого воздействия на психику человека, а также их сертификации;

— международное сотрудничество в области обеспечения психофизиологической безопасности.

Государственная система обеспечения безопасности в области психосферы должна осуществлять следующие функции:

— организацию и осуществление исследований в области создания и распространения деструктивной информации, защиты от такой информации;

— организацию разработки и принятия стандартов психофизиологической безопасности;

— своевременное выявление угроз психофизиологической безопасности и их источников, разработку предложений по снятию или локализации этих угроз;

— организацию учета и контроля за источниками угроз неосознаваемого информационного воздействия;

— оповещение общественности о наличии природных комплексов и антропогенных зон, а также о деятельности лиц и организаций, нарушающих законодательство в области психофизиологической безопасности;

— организацию и осуществление психоэкологической экспертизы;

— организацию системы лицензирования, сертификации и экспертизы в области обеспечения психофизиологической безопасности;

— организовать систему лицензирования, сертификации и экспертизы в области создания и распространения учебно-методической, рекламной продукции, произведений аудио-, видео- и визуального искусства в области обеспечения психофизиологической безопасности;

— разработку программ защиты населения от деструктивных психовоз-действий и организацию обучения методам защиты;

— разработку порядка аттестации, подготовки и аттестации специалистов, использующих средства и методы воздействия на психику человека и работающих со средствами массовой информации и компьюникации;

— определение порядка экспорта и импорта средств и методов неосознаваемого информационного воздействия в области культуры и искусства, медицины, технологии пищевой промышленности и продуктов питания, а также средств защиты, обработки и дешифровки и контроля от такого воздействия;

— содействие разработке и принятию норм международного права в области обеспечения информационно-психологической безопасности.

— контроль за работой средств массовой информации, информационно-ретрансляционных и кабельных сетей в области защиты населения от деструктивной и навязываемой (рекламной) информации».

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ

Психофизиологическая безопасность — состояние защищенности психики человека от неосознаваемого деструктивного информационного воздействия.

Неосознаваемое деструктивное психофизиологическое воздействие — неосознаваемое человеком внедрение деструктивной информации в его сознание и (или) подсознание, приводящее к неадекватному восприятию им действительности, нарушению работы логико-аналитического аппарата его мозга, развитию заболеваний, органов, систем организма и нервной системы.

Специальные средства — методы и средства (технические устройства, люди-спецоператоры, обладающие даром воздействия на других людей), используемые для неосознаваемого деструктивного информационного воздействия на психику человека.

Теперь о курсах, кружках, секциях и так далее. На этот вопрос я однозначного ответа дать не могу. Я не вижу ничего плохого в том, что люди стремятся к познаниям, развитию, самосовершенствованию, изучению различных культур нашей цивилизации. Конечно, есть много перегибов, особенно в жонглировании эзотерическими терминами, попытками монополизировать функции целительства (что просто преступно по определению), взять на себя миссию целителей душ человеческих и тому подобное. Как правило, этому подвержены малообразованные люди с непомерно развитыми амбициями. Но, а думающий и мудрый человек найдет способы саморазвития и самореализации как в общении с такими же умными, как он, людьми или же самостоятельно.

Беда заключается в том, что прилавки наших книжных магазинов ломятся от низкопробной литературы, в которой чего только не узришь и которую люди продолжают читать, выполняя неграмотные советы по «открытию чакр», «третьего глаза», развитию ясновидения и прочей чуши, оказывая пагубное влияние на свое физическое и психическое состоянии. Чего только стоит литература по диагностике кармы!

Здесь не поможет никакая цензура, да и неуместно ее вводить. Только высокий уровень культуры людей и их системные и основательные знания могут служить надежным иммунитетом от «книжной продукции» и «школ высших (читай еще и «сокровенных») познаний» невежественных «мастеров» и «гуру» низкосортной стряпни.

Что же касается угроз нашему обществу в области психосферы со стороны этих «кружков», то, поскольку все они непрофессиональны, в подавляющем своем большинстве наивны и даже невежественны, то речь нужно вести лишь о здоровье тех людей, кто доверился доморощенным «учителям», вознесшимся до небес в своих тщеславных устремлениях, и пришел на их занятия. Никакого организованного деструктивного энергоинформационного воздействия как «учителя», так и их «ученики» оказать не в состоянии. Прежде чем реагировать на пестрящие в прессе объявления я бы посоветовал наивным людям составить собственную систему критериев и проверить по ней тех, кому они доверяют свое время и деньги. И надо помнить, что профессионалы в нашей стране взращивались только в Министерстве обороны, которое отвечает за безопасность нашей страны, а все остальные — либо самозванцы, либо люди с нездоровой психикой».